Воля и Промысл

   Что такое воля Божия – лучше всего показывает нам собственным примером Сын Человеческий, как Он Сам Себя называет. Само это название открывает тайну, которая нам оказывается до некоторой степени непостижимой — что Он Сын Человеческий, и так Себя называет именно потому, что на самом-то деле Он — Сын Божий. Сын Божий от века и до века. Сын Человеческий в истории нашего мира. Что Он действительно родился от человеческой плоти и крови, от Пресвятой Девы Марии на этой земле. Вот что значит Сын Человеческий.
   И Сын Человеческий своим примером показывает, что такое воля Божия и что такое послушание воле Божией. Евангелие, во всех своих четырех евангелистах, говорит нам об этом удивительном и непосредственно беспрекословном послушании, о котором Он Сам постоянно говорит и напоминает. «Все делаю по воле Отца Моего Небесного, чтобы исполнилась воля Отца так, как говорит Писание». По Писанию… Что значит «по Писанию?» То есть то, что предсказано в Писании, и что является выражением воли Отца. И молитва от Сына к Отцу в самый страшный момент Своей земной жизни, когда Он обращается к Нему и говорит Ему: «Если возможно – да пройдет мимо меня эта чаша. Слово «чаша» — символ чаши, наполненной ядом, смертоносная чаша. Этот символ говорит о всяком вообще глубоком страдании, кончающемся смертью. «Если возможно», — просит, как Сын, именно как Сын — в данном случае Человеческий, по человеческой природе, который взял на Себя для того, чтобы исполнить во всем волю Божию. И говорит: «Если возможно, да мимо идет от меня чаша сия, но не как Я хочу, а как Ты». Вот это «не как Я хочу, а как Ты» – говорит одновременно о том, что дана свобода выбора каждому человеку, а потому и Ему, как Сыну Человеческому. В земном смысле, в нашем абсолютно-историческом бытии Он может выбрать, Он может сказать «не хочу». Но Он этого не говорит, Он только просит, чтобы миновала эта чаша Его потому, что слишком тяжело и трудно, как Человеку выносить все то, что Он уже на себе несет вот уже столько времени на этой земле, и что Он сейчас выносит в этом Гефсиманском саду, и Он знает, что будет завтра, и что будет дальше, и человеческая Его природа оказывается такой, что она вынуждена просить пощады. Но тут же эту пощаду Он Сам отменяет Своим другим словом: «Но не так как Я хочу сейчас», — пощады, а «как Ты», — то есть да исполнится Писание, то есть все страдание и смерть – до самого конца. Вот она – воля Божия, и вот оно – послушание Богу. Лучшего примера во всей мировой истории не было, нет и не будет. Вот что значит – воля Божия.
   Но посмотрим поглубже, в чем тут дело, в чем заключается суть этой воли, которая вот так вот была выражена этими словами Сына Человеческого. В том, чтобы всегда и во всем было бы только одно – добро. Чтобы все было «хорошо весьма», как сказано в Библии в момент творения мира в самом начале. Чтобы всегда все было «хорошо весьма». Вот что такое воля Божия. Воля Божия — это всегда, везде, и во всем добро, всегда, везде, и во всем любовь, всегда, везде, и во всем радость и слава жизни вечной – в Боге и в Его творении. В этом суть и смысл всего, и воля Божия такова. Воля Божия абсолютна, она никак и ни в чем не хочет никакого отвержения добра, она хочет всегда только добра, и везде добра, и всюду только любви и радости, и поэтому счастья. Слово «счастье» – от слова «часть», а часть — это значит быть участником кого-то и чего-то другого. Счастье — это всегда исполнение воли Отца Небесного в том, чтобы всегда было так, как хорошо всем участникам, то есть всем вообще. И счастье только возможно тогда в полном смысле этого слова, когда есть это участничество всех, когда есть эта изумительная любовь, это изумительное братство детей, любящих Отца своего Небесного в ответ на Его безграничную творческую любовь, на Его безграничную творческую волю о том, чтобы все было «хорошо весьма», чтобы не было ничего плохого.
   Вот она – воля Божия. Она безгранична, она необратима, она не может никогда повернуться ни в какую другую сторону по самой своей природе, по самой своей воле. Воля — это и есть необратимость добра, необратимость ни в какую другую сторону. В этом вся суть, в этом весь смысл, в этом вся задача, в этом путь, в этом и оправдание. Оправдание всего, что сотворено, всего, что получило бытие, всего, что идет к своему победному, вечному, осуществлению во все века на небе и на земле.
   Слова Сына Человеческого, произнесенные Им в молитве Господней, то есть в молитве Сына Человеческого, обращенного к Своему Отцу, не только как пример всем людям, но также, как и молитва Самого Сына Человеческого в тот момент, когда Он впервые выговорил эту изумительную молитву – там есть эти ключевые слова, центральные слова, слова, которые заключены как бы во всю эту молитву. «Да будет воля Твоя на земли якоже и на небеси». Воля на небеси… Воля на небеси – это воля ангельская, это воля чистых и святых духов, сотворенных любящим Отцом для того, чтобы эта воля, эта постоянная воля «да будет все хорошо весьма» осуществлялась на деле, в жизни, в любви. В любви, которая во веки веков и никогда ничего другого. Вот она – воля на небеси. Там такое это послушание, какое мы видим на земле в лице Самого Сына Человеческого. В некотором отношении молитва Отца и молитва Сына осуществляется и восполняется в Духе Святом, чтобы «все было хорошо». Святая Троица и есть осуществление этого вечного «хорошо», этого вечного счастья, этого вечного участия в любви друг друга всех троих, и во множественности Троических отношений всего творения. Вот она – любовь, осуществляющая волю Отца на небе. И вот молится Сын Человеческий, находясь на земле, о том, чтобы эта изумительная воля о том, чтобы была всегда только любовь, правда и добро, осуществилась и на земле. На той земле, где было уже в тот момент, когда Сын Человеческий произносил эти слова молитвы, столько зла, когда было уже столько греха. Когда было уже столько братоубийственного, и ненавистнического, и злобного, и распинающего саму любовь в лице самого Сына Человеческого, который просит Отца о том, чтобы на земле такая же воля его исполнялась, как и на небе.
   Эта молитва имеет очень, очень глубокое значение. Потому что о чем же эта молитва? Эта молитва о том, чтобы совершилось искупление, чтобы мир, погрязший во грехе, мир, который летит в бездну, мир, который оказывается во вражеском стане бесовской силы – чтобы он получил полное освобождение от этого ужаса в искуплении. То есть в данном случае, Сын Человеческий свою волю до такой степени предает Отцу Небесному, что Он как бы отказывается в этот момент этой молитвы «Отче Наш» от того, что в другом моменте Он говорит, как человек, и в силу человеческой Своей природы «Если возможно, да мимо идет чаша сия моя». Но это как раз не то, что должно быть для того, чтобы воля Божия была на земле такая же, как и на небе. Потому что для того, чтобы это было и чтобы это осуществилось, и всегда была воля только Отца Небесного, необходимо, чтобы другая просьба — о том, чтобы чаша миновала, не осуществилась, ибо чаша эта и является искуплением для того, чтобы все опять в мире было «хорошо весьма». Это как бы подтверждение в этой молитве Господней того, что Сын Человеческий говорит сразу же после Своего человеческого, такого типично искреннего стремления к тому, чтобы человеческая Его природа не страдала. Ибо это страдание тоже есть нечто, что не есть добро, не есть «хорошо весьма». Но Он берет это страдание именно потому, что Он просит Отца, чтобы воля Его была на земле такая же, как и на небе. То есть, чтобы не было никакого греха и никакого зла.
   И вот Он и говорит: «но не Моя воля, но Твоя да будет». Эти слова сочетаются со словами молитвы Господней, эти слова оказываются решающими. Эти слова уже включают в себя жертвенность искупления ради любви ко всему миру. И в этом исполняется полностью во всем воля Божия, воля единая, святая, вечная, Отца, Сына и Святого Духа. Никакого зла — вот ее смысл.
   И однако же воля Отца оказывается, выражается в том, чтобы эта чаша не миновала, чтобы эта чаша страданий была осуществлена полностью, хотя она так сильно противоречит самой сути воли Отца на небе. Как это так, как это может быть? Потому что это здесь уже воля, которая превращается из вечной, небесной, постоянной, неизменной воли в промысл Божий на земле.
   Земле и земным ее насельникам от начала дана была свобода. Та самая свобода, которую выразил Своей молитвой в Гефсиманском саду Сам Сын Человеческий, ибо Ему была дана свобода просить о том, о чем Он просил. Это был свободный выбор, свободный человеческий выбор Сына Человеческого. И вот с тех пор, что совершилось творение, и дана была эта свобода творению — сначала на небе, сначала духам поднебесным, всем тем, которые населяли собою небесный мир. Эта свобода была дана им так, что они могли не по принуждению сказать «хорошо весьма», но по свободному выбору. И этот свободный выбор вынужден был оказаться уже использованным в самой небесной жизни. И эта свобода оказалась началом той неизбежной и бесконечной в творении борьбы, которая была названа войной небес, добра и зла.
   И вот тот момент, когда носитель света, самый светлый ангел, сотворенный Пресвятой Троицей и осуществлявший вместе со всеми чинами ангельскими – (трижды по трижды, девять чинов ангельских) которые символически обозначали Божественную Троицу в тройственности, трижды в творении, оказались под угрозой распадения – так, чтобы не было этой Божественной Тройственной тройственности на небе. К этому сводилось все. Носитель света был носитель Божественного света, потому так и назывался – носитель света, который был носителем света Духа Святого и святости, и он был тем, кто был во главе этой тройственности в творении на небесах. Люцифер – носитель света. И он избрал то, что он потом сказал людям на земле: «будете как боги». То есть захотел самому стать, изо всех, каких-бы то ни было возможностей свободного выбора выбрать то, чтобы стать «я сам в себе». Вот что значило быть в его представлении «как бог». Этим божественная любовь в лице носителя света обозначала не любовь, а ненависть, не любовь, а борьба, не любовь, а непослушание и искушение к этому других. Эти «другие» были другие ангелы. И вот и произошла та небесная война, которая символически изображается, как воинственное состояние на небе тех, которые взяли на себя защиту любви небесной, мира, сотворенного для того, чтобы он всегда был «хорошо весьма», мира любви, мира радости, мира счастья. И для этого они должны были провести известную небесную стратегию. И потому впоследствии получили название архистратигов. Архистратиг Михаил, который взял первый огненный меч. Огненный – что это? Какой это огонь? Это огонь любви, которая не знает ничего другого, кроме того, чтобы сохранить вот эту незыблемость святости, незыблемость «хорошо весьма». Так, чтобы не было никакого распадения в Тройственности творения. Если кто-то отпадает и уходит в самозамкнутость, он тем самым отпадает от тройственности – абсолютно и совершенно. Но поэтому ему уже нет места на небе, нет места в этой тройственности.
   И вот архистратиг Михаил начинает эту войну против этого, вдруг вступившего в противоборство в небесном бытии творения ненависть и зло. Люцифер перестает быть носителем света. В этой войне, в этой борьбе архистратиг Гавриил вместе с другими архистратигами, и архангелами, и ангелами и всеми небесными силами наносит ему беспощадный удар, о котором Сын Человеческий говорит: «Я видел сатану спадшим с неба, как молнию». Молния, которую мы видим, как она падает на землю, и уходит, и уничтожается, и уходя, уничтожает все вокруг себя. Эта молния есть символ падения Денницы (как он тоже назывался Денница – это утренняя звезда). Эта утренняя звезда меркнет, она ниспадает, как молния на землю, и вместо носительницы света превращается в абсолютный и полный мрак. Свет побеждает мрак. Свет восстает со светом, и потому мрак уходит. Уходит — куда? Символически и фактически в своем творении уходит в то, что сейчас астрономы и космологи называют «черная дыра». В «черную дыру», говорят космологи, уходит даже свет – физический свет, ибо сила притяжения в этой «черной дыре» такова, что даже свет, световые лучи уносятся туда, стремглав в этот мрак, уничтожаются. Это символ вечной муки, это символ вечного ада, это символ второй смерти, как она называется в Апокалипсисе. Это то озеро серное, в котором уничтожается в полном и окончательном мучении, истощании все.
   Победа совершена. Промысл Божий побеждает зло. Но эта борьба не ушла еще с земли и не уйдет до самого конца света, когда вся Вселенная окажется на пороге «черной дыры». Об этом нам говорят теперь космологи. И очевидно так, — говорят они, — будет все в конце концов, будет, как результат того, о чем, как бы вторя словам современных космологов, говорит опять Сын Человеческий в Евангелии, когда Он говорит что когда Он – Сын Человеческий придет для того, чтобы окончательно восторжествовало добро на земле, в результате этого промысла Божия, который тем и отличается от воли Божией, что он не так всецело, как любящая воля Божия, говорит «хорошо весьма» и только «хорошо весьма», учитывает наличие существующего на земле зла. И учитывая это наличие, для того это и делает, чтобы таким способом употребить стратегию, которую уже употребил в небесной войне архистратиг Михаил, и победить окончательно это зло и на земле. И это есть то, о чем мы говорим и называем по Евангелию «Страшный Суд».
   Вот как отличается Промысл Божий от воли Божией. Но он сам, самым своим бытием, как Промысл превращается в окончательную, и торжествующую, и светлую, и радостную, и любящую победу воли Отца Небесного.

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).