Слово в неделю 28 по сошествии Святаго Духа. Каким образом милосердный Бог зовет человека ко спасению?1
«Мнози суть звани, мало же избранных»«. (Лук. 14:24).
Созывает нас днесь Евангелие на преславный духовный пир, на котором предлагается безсмертная пища — Сам Агнец Божий, закланный прежде сложения мира со всеми оными плодами, которые Он страданием Своим и дражайшею смертию приобрел. Сего преславнаго пира величество, богатство, и оживляющее и услаждающее наши души действие нет нужды описывать. Ибо вы, благословенные христиане, спасительною благодатию не токмо на оный призваны, но, действительно, видите очами веры славу его, и устами души своей вкусили от его сладостей. Вы просвещены и причастились Духа Святаго; вы чувствовали сладчайший вкус Божия глагола, и силы грядущаго века. Вас приветствует святый Петр, что «вы род избран, царское священие, язык свят, люди обновления, яко да добродетели возвестите из тьмы вас призвавшаго в чудный свой свет» (1 Петр. 2:9). А когда призваны и неизследимаго богатства благости Божией сподобились, то, вот, тот же Петр увещавает нас сию великую благодать содержать в чистой совести: «потщитеся», говорит, «братие, известно ваше звание и избрание творити: сице бо обильно подастся вам вход в вечное царство» (2 Петр. 1:10).
Но как много и таких, которые не суть от двора сего, то есть, или звание Божие отвергают или, получив дар сей, но оный употребляют во зло; а как благость Божия никому не хощет погибнуть, то каким же образом она производит сие спасительное действие? Ты, милосердия неисчернаемая бездна, Боже, вразуми нас, и даждь нашему сердцу слышать внутренний глас зовущей благодати Твоей!
Различными образы зовет милосердный Бог человека ко спасению, и неизследимыми нам судьбами предуготовляет всякому путь к добродетели. Зовет Он нас чрез добрых родителей, чрез разумных учителей, чрез пристойное воспитание, чрез постоянных товарищей и верных другов, чрез похвальные примеры, чрез чтение или слышание полезных книг и учения. Иного отводит от зла страхом, другаго приводит к добру награждением; сего исправляет нищетою, того поощряет к добродетели богатством; одного смиряет несчастиями, другаго слабость и уныние в добрых предприятиях ободряет честию. Но кто может исчислить различные образы милосерднаго о нас попечения Божия? мы теперь, слушатели, за довольное почтем узнать хотя только важнейшие пути звания Божия.
Зовет, во-первых, нас Бог к добродетели и к истинному благополучию чрез закон естественный. Известно бо, думаю, всякому, что Бог, созидая человека, вкупе влиял в него вечный закон Свой, то есть, способность к различению добра от зла, и посеял в сердце его семена добродетели. Все народы, в прочем дикие и несогласные нравами, обыкновениями, языком, законами, но без учителя и без книг довольно согласны в том, что иное есть само чрез себя честно и похвально; другое безчестно и срамно. Сие разсуждение засвидетельствует нам великий Павел: «языцы», говорит, «неимуще закона, естеством законная творят, сии законное не имуще, сами себе суть закон: иже являют дело закона написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим» (Рим. 2:14—15).
А отсюда усматриваем спасительное намерение Создателево, дабы сим впечатлением закона сделать нам добродетель любезною, а порок ненавистным, котораго закона сила тем действительнее, что мы, сделав какое добро, самое живое внутри себя чувствуем утешение; но, сделав худое, хотя бы ни от кого никакого не опасались наказания, жестокое внутри претерпеваем от совести обличение и самих себя стыдимся и срамляемся. А сие, врожденное нам, о добре понятие, сия, чувствуемая в сердце нашем по соделании добра, радость, сие совести грызение, неразлучное наказание порока — не есть ли сильное к добродетели ободрение, и ясное звания Божия знамение? да и подлинно, каким бы страстям и злодеяниям мы ни подвергали себя, ежели бы нас не обуздывала ни совесть, ни стыд; когда и совестию обличаемы и поражаемы стыдом, не престаем худыми обременять себя делами?..
Однако, сие Божие звание, сколь само по себе ни действительно, не приводит человека в надлежащее совершенство, но только предуготовляет к благодати Христовой: ибо самым искусом дознаем, что мы не можем быть безпорочными исполнителями закона естественнаго. И по сей-то причине закон естественный, или, что то же есть, неповрежденная философия называется служительницею благодати Евангельской: «закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся» (Гал. 3:24), вопиет учитель языков. А чтобы врожденный закон совершенно исполнить, в том препятствуют нам недостатки нашего естества и воюющия внутри нас страсти, которыя единаго человека на две противныя части раздирают так, что принуждены бываем с Павлом вопить: «не еже хощу, сие творю: но еже ненавижу, то соделываю: еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю» (Рим. 7:18—19).
Сия война, подлино, препятствует Божию званию, но и помогает в некотором разуме. Приводит бо нас в признание своей немощи и бедности, а через то велит нам искать целителя и избавителя; «не требуют бо здравии врача, но болящии». И для того-то святый Апостол написал, что «идеже умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5:20), то есть множестно грехов приводит человека к признанию своего окаянства, а признание сие сподобляется великаго милосердия Божия отпущающаго множество грехов. И сей есть первый путь звания Божия.
Второе, зовет нас Бог к исправлению строгостию закона, который подвергает нераскаяннаго грешника гневу Его и различным наказаниям. Известно бо, каким страшным изречением запечатлел Бог закон Свой: «Проклят всяк, иже не пребудет во всем писанном в книге закона» (Втор. 27:26). Сио проклятие тем есть ужаснее, что оно удаляет нас от Бога, в котором состоит все наше блаженство, и ввергает в пропасть всякаго несчастия.
Но как сие страшное Божие определение род человеческий не весьма поразило, то посылал Бог пророков, которые обличали бы нечестие человеческое, и устрашали бы наказаниями, какия они заслужили. «Вот, Я на тебя о, нераскаянный грешник! — говорил через пророков Бог: — проведу тя чрез огнь напастей, уморю тебя гладом, умучу жаждою, разорю твердыя грады твои, и потопчу вожделенныя нивы твои, предам тебя всяким болезням, предам неприятелям, которые возьмут чад твоих, возьмут самое любимое от тебя». «Аще не обратитеся, оружие Свое очистит, лук Свой напряже и уготова его» (Псал. 7:13). Да и, действителыю, наказывал и наказывает болезнями, отнятием любозных детей, несогласиями, войнами, пожарами, потопами, землетрясениями, мором, гладом, скудостию, печалями; но сие наказание мы принимать должны не иначе, разве как отеческое, которым благость Божия зовет нас на покаяние.
Однако, страшныя сии Божии угрожения и очевидные отмщения Его примеры не весьма возбуждают нас от глубокаго сна нашего. Пророки вопили: «гнев Божий, гнев Божий», но другие, напротив, говорили: «мир, мир, и ничего не будет». Мы или угрозам тем не верим, или случайностям некоторым все приписываем, или отдаем необходимостям. Корабль, в котором плыл Иона в Фарсис, от страшнаго морского волнения сокрушался, но в самое сие время Иона спокойно опочивал: «что ты храплеши, Иона!» — сказал ему кормчий, — «востани и моли Бога твоего, яко да спасет ны Бог, да не погибнем» (Иона. 1, 6). Что ты, человече, скажет же и нам Бог, глубоким сном нерадения и безопасности спишь, когда корабль жизни твоей, по морю мира сего плавающий, всякий час близок есть к сокрушению? не видишь ли, что мир волнуется, «мир во зле лежит» (1 Иоан. 5:19) и — беды везде: «беды от разбойник, беды от сродник, беды в селах, беды во градех, беды и в пустынях, беды от лжебратий» (2 Кор. 11:26). Но, Господи, признаемся мы с Твоим Иеремиею, «очи Твои зрят на веру нашу: бил еси нас, и не поболехом: сокрушил еси нас, и не восхотехом прияти наказания» (Иер. 5:3). Так, ужели Бог оставил нас, ужели все истощилось богатство благости Его? нет, нет, благословенные христиане! как закон естественный стал несилен удержать единственно при добродетели, как угрожения и наказания не сделали нас лучшими, то премудрость Божия изобретает еще средство, но самое действительное, да и последнее; а оно есть благодать Евангельская.
Звание благодати Евангельской потому сильнее, что оно уже не строгостию, но удивительною благостию и несказанным снисхождением умягчает наше ожесточение. Закон проклинает, а благодать благословляет; закон говорит: «око за око и зуб за зуб»; но благодать сказывает: «аще кто не имать греха, да вержет на грешника камень»; тот говорит: «отъидите от Мене проклятии во огнь вечный»; сия сказывает: «приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы». Закон представляет нам Бога во образе строжайшаго Судии и Мздовоздаятеля, но Евангелие — под видом самаго благоутробнейшаго Отца.
Сей небесный Отец, призывая нас к вечному счастию, объявляет, что Он не помянет всех грехов наших, милостив будет к самым неправдам нашим; обещает блага, которыя нам на мысль никогда не могли придти, царство небесное, сладость райскую, увеселения нескончаемыя, показывает внутреншоио тишину, которою наслаждается любящий Его, представляет раны Сына Своего, пролиянную Его кровь, страдания и поносную смерть, что все предприято, единственно, дабы спасти погибшаго человека. «Приидите убо, приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, Аз упокою вы» (Матф. 11:28).
Сие призывание столь сильно, что надобно быть твердейшу камня тому, который бы и сим неподвижен был. Он говорит: «приидите ко Мне»; ты должен говорить: ««готово сердце мое, Боже! готово». Я бы хотел, Христе мой, и прежде Твоего призвания, в Тебе одном искать себе покоя, а теперь ли не послушаю, когда ты Сам, сладчайший Иисусе, Сам к рабу Твоему снисходишь»?.. Сим гласом позваны разбойники, блудницы, мытари, сребролюбивые, радостно на подобие жаждущаго еленя в след его бежали, и достигли тихаго в небесном отечестве пристанища.
Почему вещь удивления или паче сожаления достойная, что иные величающиеся христианским именем, сей радостнейший глас мимо ушей пускают, и желанием будущих благ не восхищаются. Сему причиною есть, или что не имеют совершеннаго понятия о высоких таинствах христианских, или и понимают, но заботами мирскими, богатством и сластями житейскими сия истина подавляема бывает. В нынешнем Евангелии читано, что званные на вечерю Господню, то есть, в живот вечный, за покупками волов и сел, или за поятием жены, как бы согласившись, все отказалнсь, и всяк из них особенно сказал: «не могу придти». А эти краткия слова значат то, что, за приятностями и за прибытками, я не хочу отпущения грехов, ненавижу христианство, гнушаюсь Евангелием, не любо мне небесное царство, отрицаюсь Христа, сочетаваюсь диаволу. О, страшное слышание, которое да не падет на нас, верующих в Тя, Господи! Ты евангельским Своим благословенным голосом сподобил нас быть в числе Твоих званных; сподоби же нам быть и в числе избранных. Аминь.
Созывает нас днесь Евангелие на преславный духовный пир, на котором предлагается безсмертная пища — Сам Агнец Божий, закланный прежде сложения мира со всеми оными плодами, которые Он страданием Своим и дражайшею смертию приобрел. Сего преславнаго пира величество, богатство, и оживляющее и услаждающее наши души действие нет нужды описывать. Ибо вы, благословенные христиане, спасительною благодатию не токмо на оный призваны, но, действительно, видите очами веры славу его, и устами души своей вкусили от его сладостей. Вы просвещены и причастились Духа Святаго; вы чувствовали сладчайший вкус Божия глагола, и силы грядущаго века. Вас приветствует святый Петр, что «вы род избран, царское священие, язык свят, люди обновления, яко да добродетели возвестите из тьмы вас призвавшаго в чудный свой свет» (1 Петр. 2:9). А когда призваны и неизследимаго богатства благости Божией сподобились, то, вот, тот же Петр увещавает нас сию великую благодать содержать в чистой совести: «потщитеся», говорит, «братие, известно ваше звание и избрание творити: сице бо обильно подастся вам вход в вечное царство» (2 Петр. 1:10).
Но как много и таких, которые не суть от двора сего, то есть, или звание Божие отвергают или, получив дар сей, но оный употребляют во зло; а как благость Божия никому не хощет погибнуть, то каким же образом она производит сие спасительное действие? Ты, милосердия неисчернаемая бездна, Боже, вразуми нас, и даждь нашему сердцу слышать внутренний глас зовущей благодати Твоей!
Различными образы зовет милосердный Бог человека ко спасению, и неизследимыми нам судьбами предуготовляет всякому путь к добродетели. Зовет Он нас чрез добрых родителей, чрез разумных учителей, чрез пристойное воспитание, чрез постоянных товарищей и верных другов, чрез похвальные примеры, чрез чтение или слышание полезных книг и учения. Иного отводит от зла страхом, другаго приводит к добру награждением; сего исправляет нищетою, того поощряет к добродетели богатством; одного смиряет несчастиями, другаго слабость и уныние в добрых предприятиях ободряет честию. Но кто может исчислить различные образы милосерднаго о нас попечения Божия? мы теперь, слушатели, за довольное почтем узнать хотя только важнейшие пути звания Божия.
Зовет, во-первых, нас Бог к добродетели и к истинному благополучию чрез закон естественный. Известно бо, думаю, всякому, что Бог, созидая человека, вкупе влиял в него вечный закон Свой, то есть, способность к различению добра от зла, и посеял в сердце его семена добродетели. Все народы, в прочем дикие и несогласные нравами, обыкновениями, языком, законами, но без учителя и без книг довольно согласны в том, что иное есть само чрез себя честно и похвально; другое безчестно и срамно. Сие разсуждение засвидетельствует нам великий Павел: «языцы», говорит, «неимуще закона, естеством законная творят, сии законное не имуще, сами себе суть закон: иже являют дело закона написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим» (Рим. 2:14—15).
А отсюда усматриваем спасительное намерение Создателево, дабы сим впечатлением закона сделать нам добродетель любезною, а порок ненавистным, котораго закона сила тем действительнее, что мы, сделав какое добро, самое живое внутри себя чувствуем утешение; но, сделав худое, хотя бы ни от кого никакого не опасались наказания, жестокое внутри претерпеваем от совести обличение и самих себя стыдимся и срамляемся. А сие, врожденное нам, о добре понятие, сия, чувствуемая в сердце нашем по соделании добра, радость, сие совести грызение, неразлучное наказание порока — не есть ли сильное к добродетели ободрение, и ясное звания Божия знамение? да и подлинно, каким бы страстям и злодеяниям мы ни подвергали себя, ежели бы нас не обуздывала ни совесть, ни стыд; когда и совестию обличаемы и поражаемы стыдом, не престаем худыми обременять себя делами?..
Однако, сие Божие звание, сколь само по себе ни действительно, не приводит человека в надлежащее совершенство, но только предуготовляет к благодати Христовой: ибо самым искусом дознаем, что мы не можем быть безпорочными исполнителями закона естественнаго. И по сей-то причине закон естественный, или, что то же есть, неповрежденная философия называется служительницею благодати Евангельской: «закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся» (Гал. 3:24), вопиет учитель языков. А чтобы врожденный закон совершенно исполнить, в том препятствуют нам недостатки нашего естества и воюющия внутри нас страсти, которыя единаго человека на две противныя части раздирают так, что принуждены бываем с Павлом вопить: «не еже хощу, сие творю: но еже ненавижу, то соделываю: еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю» (Рим. 7:18—19).
Сия война, подлино, препятствует Божию званию, но и помогает в некотором разуме. Приводит бо нас в признание своей немощи и бедности, а через то велит нам искать целителя и избавителя; «не требуют бо здравии врача, но болящии». И для того-то святый Апостол написал, что «идеже умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5:20), то есть множестно грехов приводит человека к признанию своего окаянства, а признание сие сподобляется великаго милосердия Божия отпущающаго множество грехов. И сей есть первый путь звания Божия.
Второе, зовет нас Бог к исправлению строгостию закона, который подвергает нераскаяннаго грешника гневу Его и различным наказаниям. Известно бо, каким страшным изречением запечатлел Бог закон Свой: «Проклят всяк, иже не пребудет во всем писанном в книге закона» (Втор. 27:26). Сио проклятие тем есть ужаснее, что оно удаляет нас от Бога, в котором состоит все наше блаженство, и ввергает в пропасть всякаго несчастия.
Но как сие страшное Божие определение род человеческий не весьма поразило, то посылал Бог пророков, которые обличали бы нечестие человеческое, и устрашали бы наказаниями, какия они заслужили. «Вот, Я на тебя о, нераскаянный грешник! — говорил через пророков Бог: — проведу тя чрез огнь напастей, уморю тебя гладом, умучу жаждою, разорю твердыя грады твои, и потопчу вожделенныя нивы твои, предам тебя всяким болезням, предам неприятелям, которые возьмут чад твоих, возьмут самое любимое от тебя». «Аще не обратитеся, оружие Свое очистит, лук Свой напряже и уготова его» (Псал. 7:13). Да и, действителыю, наказывал и наказывает болезнями, отнятием любозных детей, несогласиями, войнами, пожарами, потопами, землетрясениями, мором, гладом, скудостию, печалями; но сие наказание мы принимать должны не иначе, разве как отеческое, которым благость Божия зовет нас на покаяние.
Однако, страшныя сии Божии угрожения и очевидные отмщения Его примеры не весьма возбуждают нас от глубокаго сна нашего. Пророки вопили: «гнев Божий, гнев Божий», но другие, напротив, говорили: «мир, мир, и ничего не будет». Мы или угрозам тем не верим, или случайностям некоторым все приписываем, или отдаем необходимостям. Корабль, в котором плыл Иона в Фарсис, от страшнаго морского волнения сокрушался, но в самое сие время Иона спокойно опочивал: «что ты храплеши, Иона!» — сказал ему кормчий, — «востани и моли Бога твоего, яко да спасет ны Бог, да не погибнем» (Иона. 1, 6). Что ты, человече, скажет же и нам Бог, глубоким сном нерадения и безопасности спишь, когда корабль жизни твоей, по морю мира сего плавающий, всякий час близок есть к сокрушению? не видишь ли, что мир волнуется, «мир во зле лежит» (1 Иоан. 5:19) и — беды везде: «беды от разбойник, беды от сродник, беды в селах, беды во градех, беды и в пустынях, беды от лжебратий» (2 Кор. 11:26). Но, Господи, признаемся мы с Твоим Иеремиею, «очи Твои зрят на веру нашу: бил еси нас, и не поболехом: сокрушил еси нас, и не восхотехом прияти наказания» (Иер. 5:3). Так, ужели Бог оставил нас, ужели все истощилось богатство благости Его? нет, нет, благословенные христиане! как закон естественный стал несилен удержать единственно при добродетели, как угрожения и наказания не сделали нас лучшими, то премудрость Божия изобретает еще средство, но самое действительное, да и последнее; а оно есть благодать Евангельская.
Звание благодати Евангельской потому сильнее, что оно уже не строгостию, но удивительною благостию и несказанным снисхождением умягчает наше ожесточение. Закон проклинает, а благодать благословляет; закон говорит: «око за око и зуб за зуб»; но благодать сказывает: «аще кто не имать греха, да вержет на грешника камень»; тот говорит: «отъидите от Мене проклятии во огнь вечный»; сия сказывает: «приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы». Закон представляет нам Бога во образе строжайшаго Судии и Мздовоздаятеля, но Евангелие — под видом самаго благоутробнейшаго Отца.
Сей небесный Отец, призывая нас к вечному счастию, объявляет, что Он не помянет всех грехов наших, милостив будет к самым неправдам нашим; обещает блага, которыя нам на мысль никогда не могли придти, царство небесное, сладость райскую, увеселения нескончаемыя, показывает внутреншоио тишину, которою наслаждается любящий Его, представляет раны Сына Своего, пролиянную Его кровь, страдания и поносную смерть, что все предприято, единственно, дабы спасти погибшаго человека. «Приидите убо, приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, Аз упокою вы» (Матф. 11:28).
Сие призывание столь сильно, что надобно быть твердейшу камня тому, который бы и сим неподвижен был. Он говорит: «приидите ко Мне»; ты должен говорить: ««готово сердце мое, Боже! готово». Я бы хотел, Христе мой, и прежде Твоего призвания, в Тебе одном искать себе покоя, а теперь ли не послушаю, когда ты Сам, сладчайший Иисусе, Сам к рабу Твоему снисходишь»?.. Сим гласом позваны разбойники, блудницы, мытари, сребролюбивые, радостно на подобие жаждущаго еленя в след его бежали, и достигли тихаго в небесном отечестве пристанища.
Почему вещь удивления или паче сожаления достойная, что иные величающиеся христианским именем, сей радостнейший глас мимо ушей пускают, и желанием будущих благ не восхищаются. Сему причиною есть, или что не имеют совершеннаго понятия о высоких таинствах христианских, или и понимают, но заботами мирскими, богатством и сластями житейскими сия истина подавляема бывает. В нынешнем Евангелии читано, что званные на вечерю Господню, то есть, в живот вечный, за покупками волов и сел, или за поятием жены, как бы согласившись, все отказалнсь, и всяк из них особенно сказал: «не могу придти». А эти краткия слова значат то, что, за приятностями и за прибытками, я не хочу отпущения грехов, ненавижу христианство, гнушаюсь Евангелием, не любо мне небесное царство, отрицаюсь Христа, сочетаваюсь диаволу. О, страшное слышание, которое да не падет на нас, верующих в Тя, Господи! Ты евангельским Своим благословенным голосом сподобил нас быть в числе Твоих званных; сподоби же нам быть и в числе избранных. Аминь.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
В Православной электронной библиотеке
использованы материалы
"Издательства сестричества им. свт. Игнатия Ставропольского";
онлайн-библиотек
pagez.ru,
lib.eparhia-saratov.ru,
wco.ru,
sedmitza.ru,
pravbeseda.ru,
orthlib.ru
и других открытых ресурсов.