Ряд мужей апостольских достойно завершается другом Игнатия Богоносца и соучеником его у апостола Иоанна, Поликарпом, епископом Смирнским в Малой Азии. О Церкви Смирнской упоминается в Апокалипсисе, где возвещается ее ангелу-предстоятелю: «знаю твои дела и скорбь и нищету, но ты богат... Не бойся того, что тебе надобно будет претерпеть; вот диавол будет ввергать некоторых из вас в темницу, чтоб искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни». (Откр. II:8—11). Не известно, точно ли Поликарпа имел в своей мысли тайновидец, изображая ангела Смирнской Церкви, но черты этого изображения нашли прекрасное применение в жизни и смерти св. Поликарпа.
О происхождении его и первой поре жизни нет достоверных сведений. Но характеристические черты для его общественной деятельности сохранились в памятниках, представляющих его отношения к его другу Игнатию и к ученику, св. Иринею, епископу Лионскому.
Поликарп был еще молод, когда Игнатий Богоносец незадолго до своего мученического подвига писал к нему, епископу Смирнскому: «Зная твое благочестивое расположение, утвержденное как бы на неподвижном камне, я весьма рад, что удостоился видеть непорочное лицо твое: о, если бы и всегда я мог наслаждаться им о Боге» (гл. 1). Он, как пишет Ириней, был наставлен в вере Христовой апостолами и обращался среди многих из тех, которые видели Господа; особенно же он, вместе с Игнатием, был учеником Иоанна Богослова и им был поставлен в епископа Церкви Смирнской. Весьма трогательно воспоминание св. Иринея о своем малоазийском учителе, которое он оставил в письме к Флорину, бывшему также учеником Поликарпа, но впоследствии впавшему в гностические лжеучения: «Не такое учение предали нам предшествовавшие нам отцы, которые слушали самих апостолов. Я был еще очень молод, когда видел тебя в Малой Азии у Поликарпа. Что было в то время, я помню живее, чем недавно случившееся... Я мог бы теперь указать место, где сидел блаженный Поликарп и беседовал, мог бы изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, его дружеское обращение с Иоанном, как он сам рассказывал, и с прочими самовидцами Господа, — то, как он припоминал слово их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах... По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на доске, но в глубине моего сердца... Итак, могу засвидетельствовать пред Богом, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное твоему заблуждению, то он тотчас заградил бы слух свой и изъявил бы негодование свое обычною поговоркою: «Боже благий! до какого времени Ты допустил меня дожить» (Евсев. Ц. Ист. V, 20).
Деятельность Поликарпа не ограничивалась Церковью Смирнскою. По словам Иринея, он писал послания к соседственным Церквам для утверждения их в вере. В особенности со смертию Игнатия Богоносца, возвысилось значение и влияние Поликарпа, так что Иероним называет его «вождем всей Азии» (Catal. scr. eccl. с. 17). Поликарп образовал около себя круг учеников, между которыми особенно славен Ириней, вероятно, по его внушению отправившийся на запад в Галлию для проповеди христианства. По той же заботливости о благе всей Церкви он сам во времена папы Аникиты (158—169), предпринял путешествие в Рим, где были сильно распространены гностические лжеучения Валентина и Маркиона. С ревностью н достоинством ученика апостолов возвещая принятое от них учение истины, Поликарп многих обольщенных ересью обратил к правой вере. Когда Маркион, встретившись с ним, с дерзостию сказал ему: «Узнай нас», — то ученик Иоанна отвечал: «Знаю тебя, первенец сатаны». По поводу различия между малоазийскими церквами и западными в понимании и праздновании Пасхи, епископы Смирнский и римский не согласились отступить каждый от своего местного обычая, но расстались между собою в мире. в знак чего Аникита предоставил Поликарпу совершить Св. Евхаристию в римской церкви.
Долгая и многотрудная жизнь епископа Смирнского увенчалась славным мученичеством, о котором подробный рассказ сохранился в окружном послании Смирнской Церкви к христианам других Церквей.
В этом описании мученичества св. Поликарпа не говорится ни о поводе к гонению на христиан, ни о том, ограничивалось ли оно только Смирнскою Церковью или простиралось и на другие Церкви. По-видимому, праздничные игры языческие были временем, когда с особенною силою возбудилась против христиан ярость языческой черни. Уже немалое число исповедников имени Христова прежде Поликарпа претерпело различного рода мучений и смерть от огня или зверей. Особенно народ был раздражен поразительным мужеством молодого Германика, который, несмотря на увещания проконсула пожалеть о своем возрасте и отречься от Христа, насильно обратил на себя зверя. Тогда раздались яростные крики: «Казнить безбожных! Искать Поликарпа!». Епископ Смирнский, в лице которого надеялись поразить христианскую Церковь Смирны в самое сердце, спокойно услышал об угрожающей ему опасности и хотел было остаться в городе; но, по убеждению других, скрылся в деревеньку недалеко от города и там с немногими приверженцами своими день и ночь проводил в молитве о христианах и о всех Церквах миpa. Однажды во время молитвы, за три дня до того, как он был схвачен, ему было видение: его изголовье горело огнем. Тогда, обратясь к бывшим с ним, он сказал: меня сожгут живого. При продолжавшихся поисках полиции настоящее местопребывание Поликарпа не представляло безопасного убежища, и он перешел в другую деревню; но искавшие его скоро явились и сюда и, схвативши двух служителей Поликарпа, пытками вынудили одного из них открыть место его убежища. К вечеру в пятницу преследователи явились в жилище Поликарпа, который не хотел уже скрываться и сказавши: «Да будет воля Господня», — сам сошел к ним. Они дивились его летам и твердости духа. Поликарп предложил им пить-есть и попросил дать ему нисколько времени помолиться.
По прибыли в город. Пастырь Смирнский, подкрепленный голосом с неба: «Мужайся Поликарп», — спокойно явился к проконсулу. Напрасно последний расточал свои увещания отречься от Христа, грозил зверями и огнем. «Уже восемьдесят шесть лет служу Христу — сказал Поликарп, — и Он ничем не обидел меня: как же могу хулить Его, моего Царя и Спасителя?». Мужественно исповедавши себя христианином, он смело и радостно ожидал смерти. Народ с яростию кричал: «Это — учитель нечестия, отец христиан, истребитель наших богов», — и требовал выпустить льва на Поликарпа; но так как бой со зверями уже кончился, то было положено сжечь его. Тотчас был приготовлен костер, в чем усердно помогали иудеи, по своему обыкновению. Маститый пастырь христиан сам лег на костер и просил не пригвождать его, обещаясь и без гвоздей остаться неподвижным. Когда окончил он предсмертную молитву, в которой прославлял Бога за то, что Он удостоил его приобщиться чаши страданий Христовых, разожгли огонь. Пламя обняло костер, но не коснулось св. мученика: огонь принял вид свода подобно надутому ветром парусу, и тело Поликарпа было не как тело сожигаемое, но как пекущийся хлеб. Исполнителю казни было велено вонзить в него кинжал, и кровь полилась в таком изобилии; что погасила огонь.
Враги христиан упросили проконсула, чтоб он не отдавал христианам тела Поликарпова на погребение; потому, чтобы — говорили они — христиане, оставив Распятого, не стали покланяться Поликарпу. «Не понимают они — замечает Смирнская Церковь в своем окружном послании, — что нам никак нельзя оставить Христа, Который пострадал для спасения всех, спасаемых в мире, Непорочный за грешников, и нельзя покланяться кому-либо другому. Ибо мы покланяемся Ему, как Сыну Божию; а мучеников, как учеников и подражателей Господних, достойно любим за непобедимую приверженность к своему Царю и Учителю». Тело Поликарпа было положено в огонь и сожжено: верующие собрали только пепел и несколько костей и схоронили в приличном месте.
Мученичество Поликарпа совершилось, по свидетельству окружного послания Смирнской Церкви, во второй день сирского месяца Ксанфика, т.е. 26 марта, в Великую Субботу. Но память его в нашей Церкви празднуется 23 дня февраля. Кончина его относится к 166 году.
Из многих посланий св. Поликарпа, писанных, по словам Иринея, к Церквам или отдельным лицам, до нас дошло только одно — послание к филиппийцам. О нем свидетельствует ученик Поликарпа, Ириней, говоря, «что из него желающие и пекущиеся о своем спасении могут узнать характер веры (Поликарпа) и его проповедь истины» (Евсев. IV, 14). Евсевий приводит из него несколько мест и замечает притом, что оно еще обращается между христианами (Евсев. III, 36), По словам Иеронима, оно в его время читалось в азийских Церквах при богослужении (Cat. script, eccl. с. 17). Места, приводимые древними из Поликарпова послания, и все, что говорили они об его особенностях, находится в нынешнем его тексте. Так Евсевий говорит, что св. Поликарп приводить тут свидетельства из 1-го послания апостола Петра: это подтверждается сохранившимся до нас посланием Поликарпа. Сомнения против подлинности его, особенно последних глав, сохранившихся только в древнем латинском тексте, не могут быть признаны основательными, потому что Евсевий приводит из них именно то место, из-за которого критикам не хотелось признать послание Поликарпа в полном его виде: это — слова его о посланиях Игнатия Богоносца.
Послание к филиппийцам написано вскоре после смерти св. Игнатия. Оно было вызвано просьбою христиан города Филипп о доставлении им посланий Игнатия к Поликарпу и к другим христианам, какие у него были. Исполняя их просьбу, епископ Смирнский преподает им ряд христианских наставлений, предостерегает от еретиков, излагает обязанности пресвитеров и диаконов, юношей и дев, супругов и вдовиц, убеждает избегать любостяжания, упражняться в молитве и посте, и внушает терпение и любовь к врагам.
Греческий текст послания Поликарпа содержит только 9 глав, остальные же 5 глав сохранились в древнем латинском переводе. Последний был издан в 1498 г. Фабером Стапульским; а греческий текст появился только в 1633 году трудами Петра Галлуа. После того послание Поликарпа входило во все издания творений мужей апостольских.
О происхождении его и первой поре жизни нет достоверных сведений. Но характеристические черты для его общественной деятельности сохранились в памятниках, представляющих его отношения к его другу Игнатию и к ученику, св. Иринею, епископу Лионскому.
Поликарп был еще молод, когда Игнатий Богоносец незадолго до своего мученического подвига писал к нему, епископу Смирнскому: «Зная твое благочестивое расположение, утвержденное как бы на неподвижном камне, я весьма рад, что удостоился видеть непорочное лицо твое: о, если бы и всегда я мог наслаждаться им о Боге» (гл. 1). Он, как пишет Ириней, был наставлен в вере Христовой апостолами и обращался среди многих из тех, которые видели Господа; особенно же он, вместе с Игнатием, был учеником Иоанна Богослова и им был поставлен в епископа Церкви Смирнской. Весьма трогательно воспоминание св. Иринея о своем малоазийском учителе, которое он оставил в письме к Флорину, бывшему также учеником Поликарпа, но впоследствии впавшему в гностические лжеучения: «Не такое учение предали нам предшествовавшие нам отцы, которые слушали самих апостолов. Я был еще очень молод, когда видел тебя в Малой Азии у Поликарпа. Что было в то время, я помню живее, чем недавно случившееся... Я мог бы теперь указать место, где сидел блаженный Поликарп и беседовал, мог бы изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, его дружеское обращение с Иоанном, как он сам рассказывал, и с прочими самовидцами Господа, — то, как он припоминал слово их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах... По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на доске, но в глубине моего сердца... Итак, могу засвидетельствовать пред Богом, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное твоему заблуждению, то он тотчас заградил бы слух свой и изъявил бы негодование свое обычною поговоркою: «Боже благий! до какого времени Ты допустил меня дожить» (Евсев. Ц. Ист. V, 20).
Деятельность Поликарпа не ограничивалась Церковью Смирнскою. По словам Иринея, он писал послания к соседственным Церквам для утверждения их в вере. В особенности со смертию Игнатия Богоносца, возвысилось значение и влияние Поликарпа, так что Иероним называет его «вождем всей Азии» (Catal. scr. eccl. с. 17). Поликарп образовал около себя круг учеников, между которыми особенно славен Ириней, вероятно, по его внушению отправившийся на запад в Галлию для проповеди христианства. По той же заботливости о благе всей Церкви он сам во времена папы Аникиты (158—169), предпринял путешествие в Рим, где были сильно распространены гностические лжеучения Валентина и Маркиона. С ревностью н достоинством ученика апостолов возвещая принятое от них учение истины, Поликарп многих обольщенных ересью обратил к правой вере. Когда Маркион, встретившись с ним, с дерзостию сказал ему: «Узнай нас», — то ученик Иоанна отвечал: «Знаю тебя, первенец сатаны». По поводу различия между малоазийскими церквами и западными в понимании и праздновании Пасхи, епископы Смирнский и римский не согласились отступить каждый от своего местного обычая, но расстались между собою в мире. в знак чего Аникита предоставил Поликарпу совершить Св. Евхаристию в римской церкви.
Долгая и многотрудная жизнь епископа Смирнского увенчалась славным мученичеством, о котором подробный рассказ сохранился в окружном послании Смирнской Церкви к христианам других Церквей.
В этом описании мученичества св. Поликарпа не говорится ни о поводе к гонению на христиан, ни о том, ограничивалось ли оно только Смирнскою Церковью или простиралось и на другие Церкви. По-видимому, праздничные игры языческие были временем, когда с особенною силою возбудилась против христиан ярость языческой черни. Уже немалое число исповедников имени Христова прежде Поликарпа претерпело различного рода мучений и смерть от огня или зверей. Особенно народ был раздражен поразительным мужеством молодого Германика, который, несмотря на увещания проконсула пожалеть о своем возрасте и отречься от Христа, насильно обратил на себя зверя. Тогда раздались яростные крики: «Казнить безбожных! Искать Поликарпа!». Епископ Смирнский, в лице которого надеялись поразить христианскую Церковь Смирны в самое сердце, спокойно услышал об угрожающей ему опасности и хотел было остаться в городе; но, по убеждению других, скрылся в деревеньку недалеко от города и там с немногими приверженцами своими день и ночь проводил в молитве о христианах и о всех Церквах миpa. Однажды во время молитвы, за три дня до того, как он был схвачен, ему было видение: его изголовье горело огнем. Тогда, обратясь к бывшим с ним, он сказал: меня сожгут живого. При продолжавшихся поисках полиции настоящее местопребывание Поликарпа не представляло безопасного убежища, и он перешел в другую деревню; но искавшие его скоро явились и сюда и, схвативши двух служителей Поликарпа, пытками вынудили одного из них открыть место его убежища. К вечеру в пятницу преследователи явились в жилище Поликарпа, который не хотел уже скрываться и сказавши: «Да будет воля Господня», — сам сошел к ним. Они дивились его летам и твердости духа. Поликарп предложил им пить-есть и попросил дать ему нисколько времени помолиться.
По прибыли в город. Пастырь Смирнский, подкрепленный голосом с неба: «Мужайся Поликарп», — спокойно явился к проконсулу. Напрасно последний расточал свои увещания отречься от Христа, грозил зверями и огнем. «Уже восемьдесят шесть лет служу Христу — сказал Поликарп, — и Он ничем не обидел меня: как же могу хулить Его, моего Царя и Спасителя?». Мужественно исповедавши себя христианином, он смело и радостно ожидал смерти. Народ с яростию кричал: «Это — учитель нечестия, отец христиан, истребитель наших богов», — и требовал выпустить льва на Поликарпа; но так как бой со зверями уже кончился, то было положено сжечь его. Тотчас был приготовлен костер, в чем усердно помогали иудеи, по своему обыкновению. Маститый пастырь христиан сам лег на костер и просил не пригвождать его, обещаясь и без гвоздей остаться неподвижным. Когда окончил он предсмертную молитву, в которой прославлял Бога за то, что Он удостоил его приобщиться чаши страданий Христовых, разожгли огонь. Пламя обняло костер, но не коснулось св. мученика: огонь принял вид свода подобно надутому ветром парусу, и тело Поликарпа было не как тело сожигаемое, но как пекущийся хлеб. Исполнителю казни было велено вонзить в него кинжал, и кровь полилась в таком изобилии; что погасила огонь.
Враги христиан упросили проконсула, чтоб он не отдавал христианам тела Поликарпова на погребение; потому, чтобы — говорили они — христиане, оставив Распятого, не стали покланяться Поликарпу. «Не понимают они — замечает Смирнская Церковь в своем окружном послании, — что нам никак нельзя оставить Христа, Который пострадал для спасения всех, спасаемых в мире, Непорочный за грешников, и нельзя покланяться кому-либо другому. Ибо мы покланяемся Ему, как Сыну Божию; а мучеников, как учеников и подражателей Господних, достойно любим за непобедимую приверженность к своему Царю и Учителю». Тело Поликарпа было положено в огонь и сожжено: верующие собрали только пепел и несколько костей и схоронили в приличном месте.
Мученичество Поликарпа совершилось, по свидетельству окружного послания Смирнской Церкви, во второй день сирского месяца Ксанфика, т.е. 26 марта, в Великую Субботу. Но память его в нашей Церкви празднуется 23 дня февраля. Кончина его относится к 166 году.
Из многих посланий св. Поликарпа, писанных, по словам Иринея, к Церквам или отдельным лицам, до нас дошло только одно — послание к филиппийцам. О нем свидетельствует ученик Поликарпа, Ириней, говоря, «что из него желающие и пекущиеся о своем спасении могут узнать характер веры (Поликарпа) и его проповедь истины» (Евсев. IV, 14). Евсевий приводит из него несколько мест и замечает притом, что оно еще обращается между христианами (Евсев. III, 36), По словам Иеронима, оно в его время читалось в азийских Церквах при богослужении (Cat. script, eccl. с. 17). Места, приводимые древними из Поликарпова послания, и все, что говорили они об его особенностях, находится в нынешнем его тексте. Так Евсевий говорит, что св. Поликарп приводить тут свидетельства из 1-го послания апостола Петра: это подтверждается сохранившимся до нас посланием Поликарпа. Сомнения против подлинности его, особенно последних глав, сохранившихся только в древнем латинском тексте, не могут быть признаны основательными, потому что Евсевий приводит из них именно то место, из-за которого критикам не хотелось признать послание Поликарпа в полном его виде: это — слова его о посланиях Игнатия Богоносца.
Послание к филиппийцам написано вскоре после смерти св. Игнатия. Оно было вызвано просьбою христиан города Филипп о доставлении им посланий Игнатия к Поликарпу и к другим христианам, какие у него были. Исполняя их просьбу, епископ Смирнский преподает им ряд христианских наставлений, предостерегает от еретиков, излагает обязанности пресвитеров и диаконов, юношей и дев, супругов и вдовиц, убеждает избегать любостяжания, упражняться в молитве и посте, и внушает терпение и любовь к врагам.
Греческий текст послания Поликарпа содержит только 9 глав, остальные же 5 глав сохранились в древнем латинском переводе. Последний был издан в 1498 г. Фабером Стапульским; а греческий текст появился только в 1633 году трудами Петра Галлуа. После того послание Поликарпа входило во все издания творений мужей апостольских.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
В Православной электронной библиотеке
использованы материалы
"Издательства сестричества им. свт. Игнатия Ставропольского";
онлайн-библиотек
pagez.ru,
lib.eparhia-saratov.ru,
wco.ru,
sedmitza.ru,
pravbeseda.ru,
orthlib.ru
и других открытых ресурсов.