Оживленные и продолжительные споры, поднятые недавно в «Религиозно-философском обществе» по поводу. христианского учения о Таинстве брака, и те различные взгляды, которые высказывались здесь сторонниками и защитникам различных взглядов на этот предмет, свидетельствуют о двух несомненных фактах: 1) о том,что поднятый вопрос не есть вопрос праздный и случайный, а существенно важный по своей нравственно-практической значимости для христианина, и 2), что в сознании верующего христианина не могут совместно уложиться два, по-видимому, исключающие друг друга учения Церкви — о брачной жизни, освящаемой благодатию Божию в особом Таинстве, с одной стороны, и о совершенном девстве, о господстве духовной природы над чувственною, как конечной цели человеческой жизни, с другой. Современность и важность затронутого вопроса побуждает нас способствовать уяснению его в меру нашего понимания. Мы не берем на себя задачи ответить на все возникавшие и могущие возникнуть недоумения, касающиеся этого предмета. Целью настоящей статьи поставляем — уяснить брачный союз мужчины и женщины с точки зрения целостного христианского мировоззрения и дать ответ на те только вопросы, которые имеют в глазах наших особенно важное значение.
В уме христианина весьма естественно возникают следующие вопросы: как смотреть на плотскую сторону брака — чиста она в нравственном смысле, или не чиста? Если чиста, то почему плотской союз мужчины и женщины и брачный союз вне благословения Церкви, считаются предосудительными и зазорными, Если не чиста, то каким образом благодать Божия, сообщаемая в Таинстве, нечистое делает чистым, не будет ли кощунством приписывать такое действие Божественной благодати? Если христианский брак свят и в этом смысле, в смысле плотского союза брачущихся, то в каком отношении брачное состояние христианина, по своей нравственной высоте, будет находиться к состоянию девственному? Постараемся ответить на первый из поставленных нами вопросов: его решение предрешит и все остальные.
Обращаясь к слову Божию, находим здесь данные для ответа на него, как в положительном смысле, так и в отрицательном. Бытописатель повествует, что Богу угодно было произвести род человеческий не от одного человека, и не от двух одинакового пола, а от мужчины и женщины, следовательно, самому создать половое различие между существами одной природы. Повествует далее, что вводя первых людей в рай, Бог дал им благословение: раститеся и множитеся (Быт. 1:28); то же благословение повторил потом Ною и сыновьям его после потопа (Быт. 9:1); Иисус Христос, воплотившийся Сын Божий, присутствовал на браке в Кане Галилейской (Ин. 2:1-11); на вопрос фарисеев: аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? — подтвердил первоначальный закон брака, положенный Творцом в природе человека: несте ли чли, яко Сотворивый искони, мужеский пол и женский сотворил я есть?… Еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (Мф. 19:4, 6). Не подлежит сомнению, что если бы брачная жизнь была не угодна Богу, то Бог не создал бы и полового различия между людьми, не присутствовал бы Иисус Христос на браке в Кане Галилейской и не подтвердил бы Он ветхозаветного закона о браке… С другой стороны, в слове Божием проходит живою нитью и всюду предполагается та мысль, что человек должен сдерживать свои чувственные порывы и давать предпочтение пред ними высшим, духовным стремлениям, узаконяется моногамия и преследуется под угрозою смерти блуд и прелюбодеяние; Сам Господь Иисус Христос, высочайший образец нравственности, был свободен от всяких половых движений, хотя ничто человеческое, кроме греха, не было Ему чуждо, и в Своем учении Он признает девственное состояние, по его нравственной высоте, доступным не для всех; святой апостол Павел советует коринфским христианам иметь жену (только) во избежание блуда… На основании этих свидетельств слова Божия делают то заключение, что чувственная сторона брака нечиста, и потому не угодна Богу,
Таковы два крайние взгляды на один и тот же предмет. Тот и другой взгляд имеет за себя указанные свидетельства слова Божия; но оба они должны быть признаны одинаково неубедительными, ибо ни тот, ни другой, выдавая себя за правильный, не может доказать, почему он считает неправильным другой, основывающийся также на слове Божием. Нам кажется, что правильнее и убедительнее будет мнение тех, которые соединят вместе эти два крайние понимания и будут утверждать вместе с первыми то, что брачный союз мужчины и женщины угоден Богу, поскольку было угодно Богу размножение человеческого рода путем брака, и со вторыми то, что чувственность, поскольку она проявляется в брачном союзе, не угодна Ему,— иначе сказать — угоден брак, но не такой, какой наблюдается нами в жизни, а совершенно чуждый страстных обнаружений. Заключение, на первый взгляд, парадоксальное, но при ближайшем рассмотрении брачного союза в связи с общим мировоззрением христианским, имеющее за себя известные данные и известную долю убедительности. Странным оно покажется для тех, кому убедительны только данные внешнего опыта, кто отрицает в мировой жизни действие сверхъестественного фактора. Но не для таких читателей мы и пишем свою статью; для человека же верующего, признающего настоящее состояние человеческой жизни ненормальным, нисколько пе будет удивительно, что нормальное и естественное для человека в настоящем его состоянии мы признаем ненормальным для человека невинного, находившегося в состоянии первобытной праведности,— не покажется странным, если мы скажем, что для первых людей, в состоянии их невинности, был возможен брачный союз особенный, совершенно чуждый страсти, что такой-то именно брак и был угоден Богу от начала. Никто из признающих богооткровенное учение не станет утверждать, что болезнь и страдания в человечестве, а следовательно и чадородие, сопровождаемое муками рождения, нормальны и естественны в человеческом роде, что такое именно размножение человечества и благословено было Богом вначале; всякий, читая в Библии о ближайших следствиях грехопадения прародительского, увидит, что болезненное чадородие определено жене праведным судом Божиим уже после падения человека. Изрекая людям естественные и неизбежные следствия их грехопадения (неповиновения Богу и обращения от духовных предметов к чувственным), Бог говорит жене: Умножая умножу печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада (Быт. 3:16). Не говорит ли это о том, что в невинном состоянии для людей было возможно рождение и зачатие особенное, безболезненное? А что, действительно, жена могла рождать безболезненно и бесстрастно до своего падения, не служит ли некоторым доказательством этого единственное в истории человечества событие — безболезненное и бесстрастное рождение Божественного Младенца от Пресвятой Девы, предочищенной Святым Духом?-Отвечаем утвердительно. Такое разрешение обсуждаемого нами вопроса, не представляя собою для верующего христианина ничего несообразного с разумом и будучи вполне согласно со словом Божиим, всецело основывается на святоотеческих рассуждениях.
Св. Григорий Нисский, приведя слова Спасителя: В воскресении бо ни женятся, ни посягают (Мф. 22:80), ни умрети бо ктому могут: равни бо суть Ангелом, и сынове суть Божии, воскресения сынове суще (Лк. 20:36), продолжает:
Дар же воскресения не иное что обещает нам, как восстановление падших в первобытное состояние… Посему, если жизнь восстановляемых имеет сродство с жизнию Ангелов, то очевидно, что жизнь до преслушания была некая ангельская, т.е. безбрачная. Если бы люди не пали, то для размножения своего не имели бы нужды в браке..: Падший человек в деле размножения «приложился скотом бессмысленным и уподобился им» (Пс. 48:21) (Творения св. Григория Нисского. Т. I. СС. 146—147).
То же самое, только еще более определенно, свидетельствует и св. Иоанн Златоуст.
Тмы тем Ангелов,— говорит он,— служат Богу и тысячи тысяч архангелов предстоят Ему (Дан. 7:10), и ни один из них не произошел по преемству, от родов, болезней чадородия и зачатия… Бог тем более мог бы без брака создать людей, как создал Он и первых, от которых произошли все люди. И теперь не сила брака умножает род наш, но слово Господне, сказанное в начале: «раститеся и множитеся и наполняйте землю» (Быт. 1:28). Помог ли, скажи мне, брак Аврааму в деторождении? Не после ли столь многих лет брачного состояния он сказал: «Господи? что ми даси? аз же отпущаюся бесчаден» (Быт. 15:2). Посему, как тогда в омертвелых телах (Авраама и Сарры) Бог устроил источник и корень столь многих тысяч людей, так и в начале, если бы Адам и Ева, повинуясь заповеди Его, удержались от наслаждения древом (познания добра и зла), не оказалось бы недостатка в способе, как размножить род человеческий. Ни брак, без соизволения Божия, не может умножить числа существующих людей, ни девство не может повредить размножению их, когда Он желает, чтобы их было много, но Бог соизволил так, как говорит Писание, из-за нас и вследствие нашего непослушания (Творения св. Иоанна Златоуста. 1885. Т. I. Ч. I. С. 304).
Согласно утверждая тот факт, что первые люди, в блаженном своем состоянии, могли размножаться без брака, указанные отцы Церкви не выясняют однако же, каким образом возможно было такое размножение их: св. Григорий Нисский указывает только на высшую телесную организацию первозданного человека, а св. Иоанн Златоуст на чудодейственную силу Божественного благословения. Определенный и вполне убедительный ответ на этот вопрос дает блаженный Августин.
Хотя в настоящее время люди, не имея верного понятия о блаженном состоянии в раю, не представляют себе, чтобы можно было рождать детей иначе, чем как они знают это по опыту, т.е. посредством похоти, однако мы не должны думать, будто сказанное Богом в Его благословении: «Раститеся и множитеся и наполните землю» (Быт. 9:1), обитавшие в раю супруги имели исполнить посредством этой похоти… После греха появилась эта похоть: после греха, когда потеряна была власть, которой тело повиновалось во всех своих частях, не потерявшая стыда природа ее почувствовала, обратила на нее внимание, устыдилась ее, прикрыла ее (Творения блж. Августина. О граде Божием. XIV, 21).
Не должно казаться невероятным, что рождение детей могло без упомянутой похоти подчиняться воле, которой в настоящее время подчиняются столько членов (Творения блж. Августина. О граде Божием. XIV, 23). Плоть вышла из послушания человеку вследствие непослушания его Богу.
Из всех приведенных святоотеческих рассуждений делаем то заключение, что чувственная сторона брака, поскольку она служит проявлением страсти, явление ненормальное, явившееся вследствие падения человека и вместе с ним; она сделалась нормальною и естественною уже после падения, когда в природу свою человек вложил новый закон, отличный от того закона, согласно с которым он должен был жить по идее своего Творца и враждебный этому закону (Рим. 7:21-23). Создатель, даровавший Своему разумному творению свободную волю, уже в силу этого не уничтожил и не мог уничтожить изменения, внесенного человеком в свою природу: Он признал появление похоти в брачных отношениях падших людей таким же естественным, как и самую греховность человеческого рода; и как ради последней Творец решил не уничтожать Своего создания, так точно и нововведение человеческое в брачной жизни Он признал за совершившийся факт: И рече Господь Бог, размыслив: не приложу ктому прокляти землю за дела человеческая: зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его: не приложу убо ктому поразити всякую плоть живущую, якоже сотворих. И благослови Бог Ноа, и сыны его; и рече им: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт. 8:21; 9:1). Надлежало, чтобы порожденная свободою человека похоть была и изгнана свободно, чтобы человек, добровольно оказавший предпочтение чувственным удовольствиям пред духовными, добровольно же и отказался от них ради интересов духовной своей природы. А это могло совершиться только при полном восстановлении человеческой природы и не иначе, как чрез соединение природы человеческой с природой Божественной в одной Личности Богочеловека.
Человек, вошедший во вкус чувственных удовольствий, становился полным рабом их, все более и более забывал о благах духовных. Требование от человека в таком его состоянии полного подавления чувственности, было бы равносильно требованию от греховной природы его святости или от больного организма его здоровья, а потому естественно, что мы совершенно не встречаем в Ветхом завете даже и речи о девственной жизни. Бог благословил брачный союз ветхозаветного человека, потому, что этого требовало время, когда природа неистовствовала и не могла выдерживать напора страстей, и не имела при такой буре никакой другой пристани для убежища. И что другое следовало бы заповедать? Проводить жизнь в воздержании и девстве? Но от этого произошло бы тягчайшее падение и более усилилось бы пламя страстей… Посему девство и не преподано в начале: или лучше сказать, девство явилось нам в начале и прежде брака, а после по изъясненным причинам произошел брак и стал считаться необходимым, хотя в нем и не было бы нужды. если бы Адам пребыл послушным (Св. Иоанн Златоуст. Т. I. Ч. I. СС. 306—307). Итак, брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени… Однако ветхозаветному еврею было дано понять, что он должен ограничивать свои чувственные влечения (Св. Иоанн Златоуст. Т. I. Ч. I. СС. 306—307), что хотя увеличение избранного народа угодно Богу, однако Богу неугодно, чтобы еврей вступал для этого в брачный союз со многими женщинами: вполне законною формою брачной жизни в еврейском обществе была моногамия; блуд и прелюбодеяние наказывались смертною казнью.
Запрещая чрез Моисея брачное сожительство близких родственников, как дело срамное (Лев. 18:7-18), Господь говорит: И к жене ближнего твоего да не даси ложа семене твоего, осквернитеся с нею. И от семени твоего да не даси служити Молоху (Лев. 18:20, 21). Иже аще даст от семене своего Молоху, смертию да умрет: людие земли да побиют его камением (Лев. 20:2).
Таков был смысл брачного союза ветхозаветных мужчины и женщины. Что же нового было внесено в брачные отношения христианскою религиею?
Христос-Спаситель, второй Адам, восстановил в Своей Личности человеческую природу и уничтожил в ней то расстройство, которое было внесено в нее грехом первого Адама. Если бы все последователи Христовы усвоили во всей полноте искупительные заслуги Сына Божия, то было бы или всеобщее девство, или же брачный союз мужчины и женщины в христианском обществе сделался бы таким же чуждым чувственности и страсти, как был чужд союз первых людей, в их невинном состоянии. В действительности мы не знаем и не можем даже представить себе такого союза; причина этого заключается в том, что даже новозаветное человечество, и даже в лучших своих представителях, далеко отстояло и отстоит от идеальной Личности Христа. Для того, чтобы усвоить дело Христово и сделать его достоянием своей личности, каждый последователь Христов должен сам, сознательно и свободно, распять свою плоть со страстьми и похотьми, а это дело нелегкое и для совершеннейшего христианина: духовные силы человека были восстановлены Христом, но греховная наклонность не уничтожилась, и в возрожденном человеке всегда происходит борьба между ветхим и новым человеком, с постоянными падениями и восстаниями. Поэтому-то Законоположник Нового Завета хотя и говорит о возможности девственного состояния, и ставит его выше брачного, однако не делает его обязательным для всех Своих последователей: только могий вместить это, тот «кому дано» свыше, должен быть свободен от уз брачных, а кому не дано, тот должен жить, во избежание блуда, брачною жизнью. Брачный союз, как средство обуздания страстей и воздержания плоти, был угоден Христу, в противном случае мы не могли бы понять и объяснить ни Его присутствия на браке в Кане Галилейской, ни Его подтверждения ветхозаветного брачного союза. Христос не упразднил ветхозаветного брака; Он ограничивает только жестокосердие и чувственность, свойственные ветхозаветному человеку, и разъясняет, что брак не только плотской союз мужчины и женщины, но и духовный, а, как такой, он должен быть нерасторжим. Когда фарисеи спросили Его: Аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине?— и указали на Моисея, который заповедал отпускать жену и давать ей книгу распустную,— Господь сказал: Моисей по жестокосердию вашему повелел вам пустити жены ваши: из начала же не бысть тако (Мф. 19:3-8), а потому иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, прелюбы творит (Мф. 19:9). Такое слово Христово показалось тяжелым даже ученикам Его, и они заметили: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться (Мф. 19:10); таким оно было и для всех последователей Христовых, если бы христианину не подавалось в Таинствах, и, в частности, в Таинстве брака, благодатной помощи свыше, одухотворяющей брачный союз во образ союза Христа с Церковью и подающей брачущимся силы проводить брачную жизнь о Господе, а не по вожделению.
Святые апостолы, верные ученики Христовы и истолкователи Его Божественного учения, смотрят на брачные отношения согласно наставлениям своего Учителя. Чтобы убедиться в этом, достаточно раскрыть послания св. ап. Павла. Воля Божия,— пишет Апостол к солунянам,— есть освящение ваше, чтобы вы воздерживалась от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости в чести, а не в страсти похотения, как и язычники, незнающие Бога (1 Фес. 4:3-5). Девства Апостол не узаконяет, потому что не имеет такого повеления от Господа, но состояние девственное признает выше брачного. Добро человеку жене не прикасатися, но блудодеяния ради (во избежание блуда) кийждо свою жену да имать (1 Кор. 7:1-2). Безбрачным и вдовицам Апостол советует пребывать в таком состоянии, в каком находится он сам, как более удобном по сравнению с брачным, на брак же смотрит, как на предохранение себя от плотского разжигания: Глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут якоже и аз. Аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжигатися (1 Кор. 7:8-9); вступивших в брак Апостол увещевает жить так, чтобы брак у всех был честен и ложе непорочно (Евр. 13:4). Взаимные отношения мужа и жены в христианском браке должны быть подобны взаимным отношениям Христа и Церкви, ибо супружеский союз их знаменует собою союз Христа с Церковью, и в этом отношении заключает в себе великую тайну (Еф. 5:22-24; 31. 32); как таковой, супружеский союз должен быть неразрывным до смерти одного из супругов: Жена связана законом, доколе жив муж ея; если же муж ея умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1 Кор. 7:39).
Так понимали учение Христово о браке и св. Отцы и учители древней церкви. Из многих свидетельств, которые мы могли бы привести в подтверждение сказанного, укажем хотя на некоторые, не оставляющие в том никакого сомнения.
Девство добро,— говорит Златоуст,— оно лучше брака… настолько, насколько небо лучше земли, и в ангелы — людей, а сильнее сказать — то и этого больше. Однако я не поставляю брак в число худых дел. Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени, но впоследствии, когда исполнились и земля, и море, и вся вселенная, осталось одно только его назначение — искоренение невоздержания и распутства… Он есть пристань целомудрия для желающих хорошо пользоваться им, не позволяя неистовствовать природе… Но есть люди, которые не нуждаются в таком ограждении и вместо того ограждают ярость естества постами, бдениями, земными поклонами и другими суровостями жизни; таким людям я советую не вступать в брак, но не запрещаю и брака. Осуждение только тогда было бы справедливо, если бы кто стремился к признанному всеми злу, тот же, кто имеет меньшее благо и не достиг большего, хотя лишается похвал и удивления за это, но по справедливости не может быть осуждаем. Запрещаю я блуд и прелюбодеяние, но брак — никогда. И дерзающих на первое я наказываю и отлучаю от церковного общества, а избравших последнее, если они соблюдают целомудрие, я непрестанно хвалю (Творения Св. Иоанна Златоуста. Т. I. Ч. I. СС. 299, 307, 298, 311, 312, 316).
Так же смотрит на брак и блж. Иероним.
Супружества я не осуждал и не осуждаю,— пишет он в защиту от обвинений в чрезмерном унижении брачной жизни,— девство же я превозносил до небес не потому, что имею его, но потому более и дивлюсь ему, что не имею его. Супружество ниже девства, которое рождается от супружества. Пожалуйста, прочти и внимательно обсуди слова Апостола, и увидишь, что для избежания клеветы я гораздо более был снисходителен к супружеству, чем выходит по мысли Апостола». Что касается второбрачия, то Апостол допускает его вследствие моей невоздержанности, а не по своему желанию. Он хочет, чтобы все были такими же, как и он сам, помышляли яже суть Божия, и освободившись, более не связывались. Но так как видел, что слабые, по невоздержанности, впадают в бездну разврата, то он подает руку двоеженству. Желание Апостола двояко: одно повелевает: «Глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть аще пребудут, якоже и аз»; другое же только дозволяет: «Аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжигатися». И так что же? Я осуждаю второй брак? Нисколько; я хвалю первый. Отлучаю от Церкви двоебрачных? Нет, но призываю однобрачных к воздержанию (Творения блж. Иеронима. Т. II. СС. 19, 44, 47—48; Т. III. СС. 19, 21—22).
Св. Исидор Пелусиот пишет: Безбрачие выше брака, как небо выше земли, душа выше тела… Супружество законно, когда оно не для сладострастия, а для деторождения. Честный брак безмерно ниже девства и выше блуда в большей мере, нежели сколько сам ниже девства (Творения св Исндора Пелусиота. Кн. 2. С. 351; Кн. III. С. 104; Кн. IV. С. 281).
Наконец самое чинопоследование брака, существующее в Православной Церкви, говорит о том же самом, о чем согласно свидетельствуют Св. отцы и учители Церкви,— что брачная жизнь есть благо условное, что высота его зависит от степени его духовности. Она смотрит на первый брак, как на пристань целомудрия, о чем и свидетельствует своими молитвами: Сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Ноя в ковчезе,сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Иону во чреве китове; сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси святые три отроки от огня, ниспослав им росу с небесе: и да приидет на ня радость оная, юже имяше блаженная Елена, егда обрете честный крест; на второбрачие она смотрит как уже на свидетельство невоздержания, а потому и самое чинопоследование второго брака отличает покаянным характером; она молится о брачущихся вторично: Даруй им (Владыко) мытарево обращение, блудницы слезы, разбойничье исповедание: да покаянием от всего сердца своего, во единомыслии и мире заповеди Твоя делающе, сподобятся и небесного Твоего царствия.
Нам думается, что приведенные нами свидетельства слова Божия и богомудрых Отцов и учителей вселенской Церкви достаточно подтверждают справедливость нашего взгляда на половую сторону брачного союза, а вместе с тем разрешают и остальные поставленные нами вопросы; думается, что, основываясь на них, мы в праве сделать следующие заключения:
а) в Таинстве брака освящается не страсть, не наличное греховное отношение между плотию и духом, а воздержание брачущихся, плотская природа человека приводится, по возможности, в собственный свой чин, т.е. в такое состояние, в каком она была первоначально и в каком должна была оставаться постоянно по идее Создателя;
б) чем более преобладает в брачном союзе дух над плотию, тем чище и возвышеннее, с христианской точки зрения, сам брак;
в) поскольку брачный союз служит чувственной природе человека, постольку он должен быть признан ниже совершенного девства;
г) как в брачном, так в в безбрачном состоянии возможны различные степени совершенства;
д) только тот христианский брак можно признать равночестным девству, в котором совершенно отсутствует страсть; совершенный брак и совершенное девство, таким образом, вполне совпадают одно с другим.
В уме христианина весьма естественно возникают следующие вопросы: как смотреть на плотскую сторону брака — чиста она в нравственном смысле, или не чиста? Если чиста, то почему плотской союз мужчины и женщины и брачный союз вне благословения Церкви, считаются предосудительными и зазорными, Если не чиста, то каким образом благодать Божия, сообщаемая в Таинстве, нечистое делает чистым, не будет ли кощунством приписывать такое действие Божественной благодати? Если христианский брак свят и в этом смысле, в смысле плотского союза брачущихся, то в каком отношении брачное состояние христианина, по своей нравственной высоте, будет находиться к состоянию девственному? Постараемся ответить на первый из поставленных нами вопросов: его решение предрешит и все остальные.
Обращаясь к слову Божию, находим здесь данные для ответа на него, как в положительном смысле, так и в отрицательном. Бытописатель повествует, что Богу угодно было произвести род человеческий не от одного человека, и не от двух одинакового пола, а от мужчины и женщины, следовательно, самому создать половое различие между существами одной природы. Повествует далее, что вводя первых людей в рай, Бог дал им благословение: раститеся и множитеся (Быт. 1:28); то же благословение повторил потом Ною и сыновьям его после потопа (Быт. 9:1); Иисус Христос, воплотившийся Сын Божий, присутствовал на браке в Кане Галилейской (Ин. 2:1-11); на вопрос фарисеев: аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? — подтвердил первоначальный закон брака, положенный Творцом в природе человека: несте ли чли, яко Сотворивый искони, мужеский пол и женский сотворил я есть?… Еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (Мф. 19:4, 6). Не подлежит сомнению, что если бы брачная жизнь была не угодна Богу, то Бог не создал бы и полового различия между людьми, не присутствовал бы Иисус Христос на браке в Кане Галилейской и не подтвердил бы Он ветхозаветного закона о браке… С другой стороны, в слове Божием проходит живою нитью и всюду предполагается та мысль, что человек должен сдерживать свои чувственные порывы и давать предпочтение пред ними высшим, духовным стремлениям, узаконяется моногамия и преследуется под угрозою смерти блуд и прелюбодеяние; Сам Господь Иисус Христос, высочайший образец нравственности, был свободен от всяких половых движений, хотя ничто человеческое, кроме греха, не было Ему чуждо, и в Своем учении Он признает девственное состояние, по его нравственной высоте, доступным не для всех; святой апостол Павел советует коринфским христианам иметь жену (только) во избежание блуда… На основании этих свидетельств слова Божия делают то заключение, что чувственная сторона брака нечиста, и потому не угодна Богу,
Таковы два крайние взгляды на один и тот же предмет. Тот и другой взгляд имеет за себя указанные свидетельства слова Божия; но оба они должны быть признаны одинаково неубедительными, ибо ни тот, ни другой, выдавая себя за правильный, не может доказать, почему он считает неправильным другой, основывающийся также на слове Божием. Нам кажется, что правильнее и убедительнее будет мнение тех, которые соединят вместе эти два крайние понимания и будут утверждать вместе с первыми то, что брачный союз мужчины и женщины угоден Богу, поскольку было угодно Богу размножение человеческого рода путем брака, и со вторыми то, что чувственность, поскольку она проявляется в брачном союзе, не угодна Ему,— иначе сказать — угоден брак, но не такой, какой наблюдается нами в жизни, а совершенно чуждый страстных обнаружений. Заключение, на первый взгляд, парадоксальное, но при ближайшем рассмотрении брачного союза в связи с общим мировоззрением христианским, имеющее за себя известные данные и известную долю убедительности. Странным оно покажется для тех, кому убедительны только данные внешнего опыта, кто отрицает в мировой жизни действие сверхъестественного фактора. Но не для таких читателей мы и пишем свою статью; для человека же верующего, признающего настоящее состояние человеческой жизни ненормальным, нисколько пе будет удивительно, что нормальное и естественное для человека в настоящем его состоянии мы признаем ненормальным для человека невинного, находившегося в состоянии первобытной праведности,— не покажется странным, если мы скажем, что для первых людей, в состоянии их невинности, был возможен брачный союз особенный, совершенно чуждый страсти, что такой-то именно брак и был угоден Богу от начала. Никто из признающих богооткровенное учение не станет утверждать, что болезнь и страдания в человечестве, а следовательно и чадородие, сопровождаемое муками рождения, нормальны и естественны в человеческом роде, что такое именно размножение человечества и благословено было Богом вначале; всякий, читая в Библии о ближайших следствиях грехопадения прародительского, увидит, что болезненное чадородие определено жене праведным судом Божиим уже после падения человека. Изрекая людям естественные и неизбежные следствия их грехопадения (неповиновения Богу и обращения от духовных предметов к чувственным), Бог говорит жене: Умножая умножу печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада (Быт. 3:16). Не говорит ли это о том, что в невинном состоянии для людей было возможно рождение и зачатие особенное, безболезненное? А что, действительно, жена могла рождать безболезненно и бесстрастно до своего падения, не служит ли некоторым доказательством этого единственное в истории человечества событие — безболезненное и бесстрастное рождение Божественного Младенца от Пресвятой Девы, предочищенной Святым Духом?-Отвечаем утвердительно. Такое разрешение обсуждаемого нами вопроса, не представляя собою для верующего христианина ничего несообразного с разумом и будучи вполне согласно со словом Божиим, всецело основывается на святоотеческих рассуждениях.
Св. Григорий Нисский, приведя слова Спасителя: В воскресении бо ни женятся, ни посягают (Мф. 22:80), ни умрети бо ктому могут: равни бо суть Ангелом, и сынове суть Божии, воскресения сынове суще (Лк. 20:36), продолжает:
Дар же воскресения не иное что обещает нам, как восстановление падших в первобытное состояние… Посему, если жизнь восстановляемых имеет сродство с жизнию Ангелов, то очевидно, что жизнь до преслушания была некая ангельская, т.е. безбрачная. Если бы люди не пали, то для размножения своего не имели бы нужды в браке..: Падший человек в деле размножения «приложился скотом бессмысленным и уподобился им» (Пс. 48:21) (Творения св. Григория Нисского. Т. I. СС. 146—147).
То же самое, только еще более определенно, свидетельствует и св. Иоанн Златоуст.
Тмы тем Ангелов,— говорит он,— служат Богу и тысячи тысяч архангелов предстоят Ему (Дан. 7:10), и ни один из них не произошел по преемству, от родов, болезней чадородия и зачатия… Бог тем более мог бы без брака создать людей, как создал Он и первых, от которых произошли все люди. И теперь не сила брака умножает род наш, но слово Господне, сказанное в начале: «раститеся и множитеся и наполняйте землю» (Быт. 1:28). Помог ли, скажи мне, брак Аврааму в деторождении? Не после ли столь многих лет брачного состояния он сказал: «Господи? что ми даси? аз же отпущаюся бесчаден» (Быт. 15:2). Посему, как тогда в омертвелых телах (Авраама и Сарры) Бог устроил источник и корень столь многих тысяч людей, так и в начале, если бы Адам и Ева, повинуясь заповеди Его, удержались от наслаждения древом (познания добра и зла), не оказалось бы недостатка в способе, как размножить род человеческий. Ни брак, без соизволения Божия, не может умножить числа существующих людей, ни девство не может повредить размножению их, когда Он желает, чтобы их было много, но Бог соизволил так, как говорит Писание, из-за нас и вследствие нашего непослушания (Творения св. Иоанна Златоуста. 1885. Т. I. Ч. I. С. 304).
Согласно утверждая тот факт, что первые люди, в блаженном своем состоянии, могли размножаться без брака, указанные отцы Церкви не выясняют однако же, каким образом возможно было такое размножение их: св. Григорий Нисский указывает только на высшую телесную организацию первозданного человека, а св. Иоанн Златоуст на чудодейственную силу Божественного благословения. Определенный и вполне убедительный ответ на этот вопрос дает блаженный Августин.
Хотя в настоящее время люди, не имея верного понятия о блаженном состоянии в раю, не представляют себе, чтобы можно было рождать детей иначе, чем как они знают это по опыту, т.е. посредством похоти, однако мы не должны думать, будто сказанное Богом в Его благословении: «Раститеся и множитеся и наполните землю» (Быт. 9:1), обитавшие в раю супруги имели исполнить посредством этой похоти… После греха появилась эта похоть: после греха, когда потеряна была власть, которой тело повиновалось во всех своих частях, не потерявшая стыда природа ее почувствовала, обратила на нее внимание, устыдилась ее, прикрыла ее (Творения блж. Августина. О граде Божием. XIV, 21).
Не должно казаться невероятным, что рождение детей могло без упомянутой похоти подчиняться воле, которой в настоящее время подчиняются столько членов (Творения блж. Августина. О граде Божием. XIV, 23). Плоть вышла из послушания человеку вследствие непослушания его Богу.
Из всех приведенных святоотеческих рассуждений делаем то заключение, что чувственная сторона брака, поскольку она служит проявлением страсти, явление ненормальное, явившееся вследствие падения человека и вместе с ним; она сделалась нормальною и естественною уже после падения, когда в природу свою человек вложил новый закон, отличный от того закона, согласно с которым он должен был жить по идее своего Творца и враждебный этому закону (Рим. 7:21-23). Создатель, даровавший Своему разумному творению свободную волю, уже в силу этого не уничтожил и не мог уничтожить изменения, внесенного человеком в свою природу: Он признал появление похоти в брачных отношениях падших людей таким же естественным, как и самую греховность человеческого рода; и как ради последней Творец решил не уничтожать Своего создания, так точно и нововведение человеческое в брачной жизни Он признал за совершившийся факт: И рече Господь Бог, размыслив: не приложу ктому прокляти землю за дела человеческая: зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его: не приложу убо ктому поразити всякую плоть живущую, якоже сотворих. И благослови Бог Ноа, и сыны его; и рече им: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт. 8:21; 9:1). Надлежало, чтобы порожденная свободою человека похоть была и изгнана свободно, чтобы человек, добровольно оказавший предпочтение чувственным удовольствиям пред духовными, добровольно же и отказался от них ради интересов духовной своей природы. А это могло совершиться только при полном восстановлении человеческой природы и не иначе, как чрез соединение природы человеческой с природой Божественной в одной Личности Богочеловека.
Человек, вошедший во вкус чувственных удовольствий, становился полным рабом их, все более и более забывал о благах духовных. Требование от человека в таком его состоянии полного подавления чувственности, было бы равносильно требованию от греховной природы его святости или от больного организма его здоровья, а потому естественно, что мы совершенно не встречаем в Ветхом завете даже и речи о девственной жизни. Бог благословил брачный союз ветхозаветного человека, потому, что этого требовало время, когда природа неистовствовала и не могла выдерживать напора страстей, и не имела при такой буре никакой другой пристани для убежища. И что другое следовало бы заповедать? Проводить жизнь в воздержании и девстве? Но от этого произошло бы тягчайшее падение и более усилилось бы пламя страстей… Посему девство и не преподано в начале: или лучше сказать, девство явилось нам в начале и прежде брака, а после по изъясненным причинам произошел брак и стал считаться необходимым, хотя в нем и не было бы нужды. если бы Адам пребыл послушным (Св. Иоанн Златоуст. Т. I. Ч. I. СС. 306—307). Итак, брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени… Однако ветхозаветному еврею было дано понять, что он должен ограничивать свои чувственные влечения (Св. Иоанн Златоуст. Т. I. Ч. I. СС. 306—307), что хотя увеличение избранного народа угодно Богу, однако Богу неугодно, чтобы еврей вступал для этого в брачный союз со многими женщинами: вполне законною формою брачной жизни в еврейском обществе была моногамия; блуд и прелюбодеяние наказывались смертною казнью.
Запрещая чрез Моисея брачное сожительство близких родственников, как дело срамное (Лев. 18:7-18), Господь говорит: И к жене ближнего твоего да не даси ложа семене твоего, осквернитеся с нею. И от семени твоего да не даси служити Молоху (Лев. 18:20, 21). Иже аще даст от семене своего Молоху, смертию да умрет: людие земли да побиют его камением (Лев. 20:2).
Таков был смысл брачного союза ветхозаветных мужчины и женщины. Что же нового было внесено в брачные отношения христианскою религиею?
Христос-Спаситель, второй Адам, восстановил в Своей Личности человеческую природу и уничтожил в ней то расстройство, которое было внесено в нее грехом первого Адама. Если бы все последователи Христовы усвоили во всей полноте искупительные заслуги Сына Божия, то было бы или всеобщее девство, или же брачный союз мужчины и женщины в христианском обществе сделался бы таким же чуждым чувственности и страсти, как был чужд союз первых людей, в их невинном состоянии. В действительности мы не знаем и не можем даже представить себе такого союза; причина этого заключается в том, что даже новозаветное человечество, и даже в лучших своих представителях, далеко отстояло и отстоит от идеальной Личности Христа. Для того, чтобы усвоить дело Христово и сделать его достоянием своей личности, каждый последователь Христов должен сам, сознательно и свободно, распять свою плоть со страстьми и похотьми, а это дело нелегкое и для совершеннейшего христианина: духовные силы человека были восстановлены Христом, но греховная наклонность не уничтожилась, и в возрожденном человеке всегда происходит борьба между ветхим и новым человеком, с постоянными падениями и восстаниями. Поэтому-то Законоположник Нового Завета хотя и говорит о возможности девственного состояния, и ставит его выше брачного, однако не делает его обязательным для всех Своих последователей: только могий вместить это, тот «кому дано» свыше, должен быть свободен от уз брачных, а кому не дано, тот должен жить, во избежание блуда, брачною жизнью. Брачный союз, как средство обуздания страстей и воздержания плоти, был угоден Христу, в противном случае мы не могли бы понять и объяснить ни Его присутствия на браке в Кане Галилейской, ни Его подтверждения ветхозаветного брачного союза. Христос не упразднил ветхозаветного брака; Он ограничивает только жестокосердие и чувственность, свойственные ветхозаветному человеку, и разъясняет, что брак не только плотской союз мужчины и женщины, но и духовный, а, как такой, он должен быть нерасторжим. Когда фарисеи спросили Его: Аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине?— и указали на Моисея, который заповедал отпускать жену и давать ей книгу распустную,— Господь сказал: Моисей по жестокосердию вашему повелел вам пустити жены ваши: из начала же не бысть тако (Мф. 19:3-8), а потому иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, прелюбы творит (Мф. 19:9). Такое слово Христово показалось тяжелым даже ученикам Его, и они заметили: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться (Мф. 19:10); таким оно было и для всех последователей Христовых, если бы христианину не подавалось в Таинствах, и, в частности, в Таинстве брака, благодатной помощи свыше, одухотворяющей брачный союз во образ союза Христа с Церковью и подающей брачущимся силы проводить брачную жизнь о Господе, а не по вожделению.
Святые апостолы, верные ученики Христовы и истолкователи Его Божественного учения, смотрят на брачные отношения согласно наставлениям своего Учителя. Чтобы убедиться в этом, достаточно раскрыть послания св. ап. Павла. Воля Божия,— пишет Апостол к солунянам,— есть освящение ваше, чтобы вы воздерживалась от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости в чести, а не в страсти похотения, как и язычники, незнающие Бога (1 Фес. 4:3-5). Девства Апостол не узаконяет, потому что не имеет такого повеления от Господа, но состояние девственное признает выше брачного. Добро человеку жене не прикасатися, но блудодеяния ради (во избежание блуда) кийждо свою жену да имать (1 Кор. 7:1-2). Безбрачным и вдовицам Апостол советует пребывать в таком состоянии, в каком находится он сам, как более удобном по сравнению с брачным, на брак же смотрит, как на предохранение себя от плотского разжигания: Глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут якоже и аз. Аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжигатися (1 Кор. 7:8-9); вступивших в брак Апостол увещевает жить так, чтобы брак у всех был честен и ложе непорочно (Евр. 13:4). Взаимные отношения мужа и жены в христианском браке должны быть подобны взаимным отношениям Христа и Церкви, ибо супружеский союз их знаменует собою союз Христа с Церковью, и в этом отношении заключает в себе великую тайну (Еф. 5:22-24; 31. 32); как таковой, супружеский союз должен быть неразрывным до смерти одного из супругов: Жена связана законом, доколе жив муж ея; если же муж ея умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1 Кор. 7:39).
Так понимали учение Христово о браке и св. Отцы и учители древней церкви. Из многих свидетельств, которые мы могли бы привести в подтверждение сказанного, укажем хотя на некоторые, не оставляющие в том никакого сомнения.
Девство добро,— говорит Златоуст,— оно лучше брака… настолько, насколько небо лучше земли, и в ангелы — людей, а сильнее сказать — то и этого больше. Однако я не поставляю брак в число худых дел. Брак дан для деторождения, а еще более для погашения естественного пламени, но впоследствии, когда исполнились и земля, и море, и вся вселенная, осталось одно только его назначение — искоренение невоздержания и распутства… Он есть пристань целомудрия для желающих хорошо пользоваться им, не позволяя неистовствовать природе… Но есть люди, которые не нуждаются в таком ограждении и вместо того ограждают ярость естества постами, бдениями, земными поклонами и другими суровостями жизни; таким людям я советую не вступать в брак, но не запрещаю и брака. Осуждение только тогда было бы справедливо, если бы кто стремился к признанному всеми злу, тот же, кто имеет меньшее благо и не достиг большего, хотя лишается похвал и удивления за это, но по справедливости не может быть осуждаем. Запрещаю я блуд и прелюбодеяние, но брак — никогда. И дерзающих на первое я наказываю и отлучаю от церковного общества, а избравших последнее, если они соблюдают целомудрие, я непрестанно хвалю (Творения Св. Иоанна Златоуста. Т. I. Ч. I. СС. 299, 307, 298, 311, 312, 316).
Так же смотрит на брак и блж. Иероним.
Супружества я не осуждал и не осуждаю,— пишет он в защиту от обвинений в чрезмерном унижении брачной жизни,— девство же я превозносил до небес не потому, что имею его, но потому более и дивлюсь ему, что не имею его. Супружество ниже девства, которое рождается от супружества. Пожалуйста, прочти и внимательно обсуди слова Апостола, и увидишь, что для избежания клеветы я гораздо более был снисходителен к супружеству, чем выходит по мысли Апостола». Что касается второбрачия, то Апостол допускает его вследствие моей невоздержанности, а не по своему желанию. Он хочет, чтобы все были такими же, как и он сам, помышляли яже суть Божия, и освободившись, более не связывались. Но так как видел, что слабые, по невоздержанности, впадают в бездну разврата, то он подает руку двоеженству. Желание Апостола двояко: одно повелевает: «Глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть аще пребудут, якоже и аз»; другое же только дозволяет: «Аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжигатися». И так что же? Я осуждаю второй брак? Нисколько; я хвалю первый. Отлучаю от Церкви двоебрачных? Нет, но призываю однобрачных к воздержанию (Творения блж. Иеронима. Т. II. СС. 19, 44, 47—48; Т. III. СС. 19, 21—22).
Св. Исидор Пелусиот пишет: Безбрачие выше брака, как небо выше земли, душа выше тела… Супружество законно, когда оно не для сладострастия, а для деторождения. Честный брак безмерно ниже девства и выше блуда в большей мере, нежели сколько сам ниже девства (Творения св Исндора Пелусиота. Кн. 2. С. 351; Кн. III. С. 104; Кн. IV. С. 281).
Наконец самое чинопоследование брака, существующее в Православной Церкви, говорит о том же самом, о чем согласно свидетельствуют Св. отцы и учители Церкви,— что брачная жизнь есть благо условное, что высота его зависит от степени его духовности. Она смотрит на первый брак, как на пристань целомудрия, о чем и свидетельствует своими молитвами: Сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Ноя в ковчезе,сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Иону во чреве китове; сохрани я, Господи Боже наш, якоже сохранил еси святые три отроки от огня, ниспослав им росу с небесе: и да приидет на ня радость оная, юже имяше блаженная Елена, егда обрете честный крест; на второбрачие она смотрит как уже на свидетельство невоздержания, а потому и самое чинопоследование второго брака отличает покаянным характером; она молится о брачущихся вторично: Даруй им (Владыко) мытарево обращение, блудницы слезы, разбойничье исповедание: да покаянием от всего сердца своего, во единомыслии и мире заповеди Твоя делающе, сподобятся и небесного Твоего царствия.
Нам думается, что приведенные нами свидетельства слова Божия и богомудрых Отцов и учителей вселенской Церкви достаточно подтверждают справедливость нашего взгляда на половую сторону брачного союза, а вместе с тем разрешают и остальные поставленные нами вопросы; думается, что, основываясь на них, мы в праве сделать следующие заключения:
а) в Таинстве брака освящается не страсть, не наличное греховное отношение между плотию и духом, а воздержание брачущихся, плотская природа человека приводится, по возможности, в собственный свой чин, т.е. в такое состояние, в каком она была первоначально и в каком должна была оставаться постоянно по идее Создателя;
б) чем более преобладает в брачном союзе дух над плотию, тем чище и возвышеннее, с христианской точки зрения, сам брак;
в) поскольку брачный союз служит чувственной природе человека, постольку он должен быть признан ниже совершенного девства;
г) как в брачном, так в в безбрачном состоянии возможны различные степени совершенства;
д) только тот христианский брак можно признать равночестным девству, в котором совершенно отсутствует страсть; совершенный брак и совершенное девство, таким образом, вполне совпадают одно с другим.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
В Православной электронной библиотеке
использованы материалы
"Издательства сестричества им. свт. Игнатия Ставропольского";
онлайн-библиотек
pagez.ru,
lib.eparhia-saratov.ru,
wco.ru,
sedmitza.ru,
pravbeseda.ru,
orthlib.ru
и других открытых ресурсов.