EPUB FB2 MOBIPOCKET HTML

Сборник статей по истолковательному и надзидательному чтению Апокалипсиса

Главы 1—3. Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах. С...

В.Михайловский. «Духовный вестник», май 1864
Семь посланий, записанных во второй и третьей главе Апокалипсиса, дают нам возможность бросить взгляд на светлые и темные стороны Церкви к концу I века, особенно в Малой Азии, а посредственно и в других странах. Эти послания все довольно одинакового настроения и изложены в чудном порядке, который в главных чертах весьма хорошо развил еще Бенгель. Они содержат: 1) повеление Христа написать послания ангелам упомянутых Церквей; 2) славное описание Иисуса, которое указывает лучше всего на Его величественное явление (Апок. 1и далее) и служит основою и ручательством за дальнейшие обетования и угрозы; 3) обращение к Ангелу, то есть ответственному предстоятелю Церкви, разуметь ли под ним только какого-нибудь особого епископа или сонм учителей и пастырей. Как бы то ни было, а ангелы суть представители Церквей. Это обращение, или самое письмо непременно состоит: а) из краткой характеристики современного нравственного состояния Церкви, рассматриваемого как со светлых, так и с темных сторон, с приличною похвалою и порицанием; б) из увещания или к покаянию, или к верности и терпению, смотря по господствующему настроению тех, к которым обращена речь; в) из обетования победителю, оканчивающегося ободрением: имеющий ухо, чтобы слышать, тот слушай, что Дух говорит Церквам (Апок. 2:26—29; Апок. 3и далее; Апок.12и далее), или излагаются в обратном порядке, как, например, в первых трех посланиях (Апок. 2:7, 11, 17). Седмеричное число Церквей, в свою очередь, разделяется на два отдела, из которых в первом три, а в последнем четыре, подобно тому как в апокалипсических видениях встречается седмеричное число печатей, труб и чаш. Каждый раз повторяющийся ободрительный зов: «Кто имеет уши...» и т.д. — состоит из десяти слов. Конечно, это не пустая игра слов, но приноровление к ветхозаветному численному символу, по которому три есть символ Бога, четыре символ мира или человечества; нераздельные семь — произведения трех и четырех, а также иначе двенадцать (трижды четыре) символ неразрывной связи между Богом и человечеством, а число десять (семь и три) означает округление, полноту и совершенство.
Что же касается нравственно-религиозного состояния Церкви и ее представителей, то в посланиях представлено описание его трех родов, именно:
1. Нравственно-религиозное состояние в Смирне (Апок. 2:9) и в Филадельфии (Апок. 3:8) преимущественно хорошо и чисто. Оттого-то в этих двух посланиях и нет никаких увещаний к покаянию в тесном смысле этого слова, но только ободрение в верности, терпении и радости среди страданий.
Церковь в Смирне, древнем, еще и доселе цветущем городе в Ионии, при Смирнском морском заливе, отстоящем от Ефеса на восемнадцатичасовом пути, была крайне бедна и терпела гонения, и ожидала еще более тяжких бедствий, но утешалась при взгляде на венец жизни. Если Апокалипсис, как говорит самое древнее и достоверное предание, написан только в 95 году, в таком случае ничто не противоречит древнему мнению, что еще в то время был настоятелем этой Церкви достоуважаемый Поликарп .
Филадельфия — город, построенный Атталом Филадельфом и названный по его имени (в настоящее время называется Алашер) в Лидийской области, в стране богатой вином, но перенесшей много землетрясений, — была местом также крайне бедной и немногочисленной, но очень верной, духовно цветущей Церкви, которая за свои земные скорби и притеснения имеет быть обильно вознаграждена на небе.
2. Нравственно-религиозное состояние преимущественно дурное и опасное в Сардесе (Апок. 3:2) и в Лаодикии (Апок. 3:15). Оттого-то мы здесь встречаем резкий упрек и сильное увещание к покаянию.
Церковь в Сардесе, который до Креза был цветущей столицей Лидийского царства, но в настоящее время бедная пастушеская деревушка, по мнению и по внешним обрядам была христианской, но не имела внутри себя ни веры, ни жизненной силы христианства, и оттого ей было близко духовное омертвение. Впрочем, среди развращенной массы было несколько душ таких (Апок. 3:4 и далее), которые не запятнали своего поведения, не выделяясь из-за этого отщепенцами от Церкви, для того чтобы, как ныне говорят, составить Церковь противоборствующую, оппозиционную.
Церковь в Лаодикии, богатом торговом городе во Фракии, неподалеку от Колоссы и Иераполя (Кол.2:1, 4:13, 15), где в настоящее время находится только бедное, опустошенное местечко по имени ЭскиТиссар, по высокому о себе мнению, богата была духовными дарами и безукоризненна, но на самом-то деле и бедна, и слепа, и нага, пришла в крайне опасное состояние равнодушия и холодноватости, выход из которого к прежней решительности и горячности гораздо труднее, чем переход от естественной холодности к вере. Оттого высказана страшная угроза: «изблюю тебя из уст Моих» (охладевшая тепловатая вода возбуждает к этому, вызывает тошноту и рвоту). Впрочем, и лаодикийцы не дошли еще до отчаянного состояния, но Господь с любовию ударяет в их сердца и под условием искреннего покаяния обещает им участие в брачной вечере Агнца (Апок. 3и далее).
3. Нравственно-религиозное состояние смешанное, среднее, именно в Ефесе (Апок. 2:2—4, 6), в Пергаме (Апок. 2:13—15) и в Фиатире (Апок. 2:19). Оттого-то здесь и сопоставлены похвала, упрек, обещание и угроза.
Ефес, тогдашняя метрополия Малоазийской Церкви, достаточно уже известная из истории Павла и как местопребывание Иоанново, хотя выдержал борьбу с лжеучителями-гностиками, от которых пришлось предостерегать его еще Павлу (Деян.20:29), и соблюл в целости принятое учение, но уже ослабил ревность первой любви, и оттого-то сильно призывается к покаянию. Таким образом, он служит представителем довольно нередко в разных церквах повторяющегося состояния умершей и окаменевшей ортодоксии. Ревность о соблюдении в чистоте учения хотя весьма важна, но она не имеет цены без живого благочестия сердечного, без деятельной любви.
Пергам, самый северный из этих городов в Мизии, резиденции азиатских царей из Атталлова рода, некогда знаменитый богатою библиотекою, но в настоящее время маленький турецкий городок с двумя тысячами жителей, по имени Бергамо, — был местом такой Церкви, которая в затруднительных обстоятельствах доказала свою большую верность, но в недрах своих терпела приверженцев опасных гностических ересей. За такой недостаток в строгом управлении Церковью и она призывается к покаянию.
Церковь в Фиатире — цветущем торговом городе в Лидии, на месте которого в настоящее время стоит довольно известное селение под названием АкТиссар — отличалась самоотвержением, деятельной любовью и терпением, но была тоже слишком снисходительна к пагубным лжеучителям, искажавшим христианство языческими правилами, пошлостями и мерзостями. Обе последние Церкви, особенно Церковь Фиатирская, составляют прямую противоположность Церкви Ефесской и служат представительницами ревностного практического благочестия в связи с теоретическим свободным пониманием веры. Так как учение всегда имеет более или менее влияние на жизнь, то и такое направление есть опасное отступление, и только та Церковь в истинно здравом и цветущем состоянии, в которой гармонически соединены друг с другом и взаимно помогают друг другу чистое учение и чистая жизнь, вера и любовь, теоретическое и практическое православие и практическое благочестие.
Справедливо просвещенные учители Церкви издревле в этих семи Малоазийских Церквах видели первообраз жизни и быта христианской Церкви в ее обширных размерах и вообще до самого конца ее земного существования. Нет ни одного смешанного, или доброго, или худого состояния, на которые бы эти послания не содержали образца или приличного к тому спасительного учения. И в этом случае, как и в других, Слово Божие и история Апостольской Церкви имеют свою приложимость ко всем временам и отношениям и содержат неисчерпаемое обилие научения, предостережения и утешений для всякого положения и для всех степеней нравственно-религиозной жизни.

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

А.Жданов. «Откровение Господа о семи Азийских Церквах». «Чтения в обществе любителей духовного просвещения», 1890
Вступление к книге Откровения, имеющей литературную форму послания (ср. Апок.1и Апок.22:21), состоит из двух частей: 1) приветствия писателя семи Церквам, удостоенным Божественного откровения (Апок. 1:4—6) и 2) указания на главное, основное событие Откровения, подтверждаемое в его непреложной истинности торжественною клятвой Самого Бога (Апок. 1:7—8).
1) Приветствие тайнозрителя семи Азийским Церквам (поименованным ниже в одиннадцатом стихе) содержит в себе все обычные части апостольских приветствий, употребительных в посланиях: а) имя писателя ( Ιωάννης ), б) кому назначается послание (адресат: ταΐς επτά έκκλησίαις и проч.), в) молитвенное пожелание духовных благ свыше ( χάρις ϋμΐν και ειρήνη и далее) и г) благодарение или славословие (Апок. 1:6).
в) Благословение: «благодать вам и мир». Пожелание мира было обычным общественным приветствием у иудеев времен Христа и позже. Господь Иисус Христос как израильтянин по плоти Сам пользовался этим приветствием (Лк.24:36; Ин.20:19, 26) по отношению к ученикам Своим и им заповедал его, когда посылал их на проповедь (Мф.10:12—13).
Так как истинный мир, внутренний и внешний, есть дар Божественной благодати (Апок. 22:21), то в апостольских приветствиях χάρις (благодать) предшествует ειρήνη (мир) как его источник.
Благодать и дары ее, молитвенно испрашиваемые апостолом семи Церквам, проистекают «от сущаго, и иже бе, и грядущаго». Всю фразу можно передать так: благодать вам и мир от Того, Кто носит имя Сый, и Иже бе, и Грядый.
По истолкованию Андрея, Арефы и Икумения, «от Сущаго» и проч. равносильно — от Триипостасного Бога, именно: ό ών есть Отец, глаголавший к Моисею έγώ εΐμι ό ών (Исх.3:14); ό ην — Христос Бог Слово, ό ην προς τον Θεόν (Ин.1:1); ό ερχόμενος — Дух Святой, нисходящий на чад Церкви во святом крещении. В толковании Андрея сохранилось мнение св.Григория Богослова, который разумел под ό ών и прочим Сына. Арефа и Икумений предлагают и другое толкование: «Может быть, не безосновательно, — говорят они, — прилагать ό ών и прочее к Отцу, потому что Он содержит в Себе начало, средину и конец всего сущего». Последнее толкование заслуживает предпочтения.
Сопоставление судеб ветхого и нового Израиля (иудейской, национальной, и христианской, всемирной, теократии) показывает, что имя Иеговы, изъясняемое выражением «сый, и иже бе, и грядый», — имя, которое Сам Бог назвал «именем Своим навеки» (Исх.3:15), имеет глубокое соотношение с содержанием книги судеб нового Израиля и вполне уместно вначале ее точно так же, как в начале истории ветхозаветной теократии. Мысль об Иегове, вечном и неизменяемом Духе, Который царит над возникающими и исчезающими явлениями истории мира и человечества, во всемогущей деснице Своей содержит будущую судьбу всего мироздания, — эта мысль есть источник непоколебимого упования для верующих, приемлющих откровение, и постоянного страха для врагов Христа и основанной Им Церкви.

Семь духов (Апок. 1:4)

«Воскресное чтение», 1876
«Иоанн семи Церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть, и был, и грядет, и от семи духов, находящихся пред престолом Его» (Апок. 1:4). Выражение «семь духов» не один раз встречается в Апокалипсисе, и тем необходимее поэтому выяснить подлинное значение его. Оно находится в следующих местах: (Апок. 1:4, 3:1, 4:5, 5:6).
Согласно с большинством толковников, под выражением семь духов в выписанном тексте нужно разуметь Бога Духа Святого. Здесь, как неоднократно и в других местах Писания, Он призывается с Отцом и Сыном и называется Святым, от Которого исходят благодать и мир. В апокалипсическом приветствии ап.Иоанна, часть коего составляют выписанные выше слова, Бог изображается Триединым, именно там указывается на Бога Отца, «Который есть, и был и грядет», на Бога Сына, Иисуса Христа, Свидетеля верного и т.д. и на Бога Духа Святого, в выражении: «от семи духов пред престолом Его».
Но, спросят, почему же здесь Святой Дух называется под этим образным выражением? На это ответим: Апокалипсис — книга пророческая, отсюда и образная речь в нем; и так как седмеричное число всегда в Священном Писании значит нечто священное или совершенное, то посему и в этом месте оно означает Святого и совершенного Духа, Который, как ясно Он назван в Апокалипсисе (Апок. 4:5), есть Дух Божий.
В доказательство этого представим несколько мест, в которых встречается седмиричное число, и значение коего представляется удобопонятнее.
В седьмой день, например, была суббота Господня, день, в который Господь почил, который Он благословил и освятил (Исх.20:10—11). По повелению Божию, израильтяне семь дней обходили вокруг Иерихона (Нав.6:6, 14, 15). В притчах Соломона говорится: «семь мерзостей в сердце его» (Притч.26:25), то есть в сердце естественного человека, что указывает на совершенную испорченность его. Когда Елифаз Феманский утешал Иова, то, желая убедить его в совершенной милости Божией, сказал: «В шести бедах спасет тебя и в седьмой не коснется тебя зло» (Иов.5:19). Пророк Исаия, изображая времена, когда все язычники примут Евангелие, говорил: «И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день» (Ис.4:1).
Не приводя, впрочем, других мест, в которых встречается и имеет особенное значение седмиричное число, потому что таких мест очень много, мы обратим только внимание на употребление и важность этого числа в книге Апокалипсис. Оно представляется любимым числом писателя этой книги, так как мы читаем в ней седмь посланий к седми Церквам, о седми золотых светильниках, седми печатях, седми трубах, седми чашах гнева Божия, седми язвах, о седми светильниках огненных или духах Божиих, об Агнце с седмью рогами и седмью глазами. В 1упоминается о седми звездах; в 4— о седми свойствах Божиих; далее, в 12:3, читаем о драконе с седмью головами и в 13— о звере с седмью головами.
Из этого очевидного значения и важности числа седмь ясно открывается, что выражение семь духов означает всесовершеннейшего Духа, Бога Духа Святого, имя Которого всегда стоит в апостольских приветствиях. При всяком же другом толковании трудно было бы объяснить, почему в апокалипсическом приветствии не упомянуто о Святом Духе.
Такое понимание выражения «семь духов» согласно не только со всеми местами Писания, в которых употребляется это выражение, как, например, в 3:1; 4и 5:6, которые не допускают другого толкования, но и подтверждается словами же Апокалипсиса в 5:6. В этом месте читаем: «Агнец... имел семь рогов, и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю» (Апок. 5:6). Семь рогов означают полную, всеобщую власть над всем, семь очей — совершеннейшую премудрость, и семь духов — всесовершеннейшего Духа, именно, как Он здесь называется, Духа Божия.
Совершенно согласно с этим и сказанное прор.Исайей в его предсказании о Духе Божием, Которого он изображает в семи следующих свойствах, говоря: «И почиет на Нем (то есть Спасителе Иисусе Христе) Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится» (Ис.11:2—3). Здесь мы также имеем семь духов в одном Духе, Которым помазан был Иисус Христос, и это помазание, или полнота Божества, о которой говорит апостол, что она обитает во Христе телесно (Кол.2:9). В пророческих словах Исаии мы имеем как бы перечисленными или в отдельности упомянутыми те семь духов, которые, как всякого рода духи или дарования, но однако только как один Дух, посылаются во всю землю.
Что же касается того, что Дух Божий изображается во множественном и именно седмиричном числе, то это для того, чтобы показать множественность Его дарований, а также и различие Его служений и действий; они столько различны, сколько нуждаются в них люди, и столько разнообразны, сколько это потребно для Церкви Божией. Семь как множественное число означает Святого Духа отнюдь не по Его существу, Его лицу или Его природе, но указывает только различие Его служений и дарований (1Кор.12:4—11).
Из сказанного очевидна ошибочность мнений, по которым под семью духами разумеют или семь ангелов, или семь основных форм откровения Иисуса Христа, семь очей или семь свойств Иисуса Христа. Нигде ангелы не поставляются в такое положение между Отцом и Сыном, как в этом, и меньше всего это могло быть здесь, где Отец и Сын молитвенно призываются как источники благодати и мира для людей, что нельзя относить к ангелам. Хотя ангелы в Священном Писании и называются духами, но нигде они не называются «духами Божиими» (Апок. 4:5), потому что выражение Дух Божий заключает в себе понятие Бога и употребляется только в приложении к Святому Духу и никогда к ангелам или к другим каким-либо тварям. Достойно также замечания, что хотя неоднократно упоминаются эти семь духов, но нигде о них не говорится, чтобы они поклонялись Богу, или Агнцу, а это сказано об ангелах, о четырех зверях (живых существах) и двадцати четырех старцах (гл.5).
Нам остается только еще объяснить слова «находящихся пред престолом Его». Если здесь под семью духами нужно разуметь Духа Божия, то следовало бы ожидать, что Он будет изображен находящимся не пред престолом, но на самом престоле. Но мы знаем, например, что Иисус Христос сидит на престоле Божием, как неоднократно читаем это в Священном Писании; но мы читаем также о Нем, что Он в одно время не сидел на престоле; побиваемый камнями, святой первомученик Стефан воскликнул: «Вот я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян.7:56). Но как это стояние или восстание с престола Господа Иисуса в минуту мученической кончины Его верного свидетеля прекрасно изображает то величайшее участие, какое Иисус Христос показал Своему рабу, вставши с престола, чтобы укрепить его и потом принять к Себе, так и это изображение Святого Духа, «находящегося пред престолом», показывает, что Он будет послан и уже готов идти «во всю землю» и быть иным Утешителем для верующих в Сына Божия. Стояние Духа Божия пред престолом отнюдь не означает здесь Его подчинения, так же как и выражение об Иисусе Христе, что Отец послал Его совершить дело искупления.

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

А.Жданов. «Чт.в общ.», 1890
Непосредственно после семи духов подателем благодати и мира именуется Иисус Христос: «и от Иисуса, иже есть Свидетель верный, Первенец из мертвых, и Князь царей земных» (Апок. 1:5).
1) «Свидетель верный». Слово μάρτυς («свидетель») вообще в употреблении у светских греческих писателей обозначает лицо, присутствующее при совершении какого-либо события, а также дающее показание об этом, преимущественно на суде. В языке писателей священных и особенно новозаветных оно нашло самое широкое применение и получило специальный, одному священному языку свойственный, так сказать, технический смысл. Оно прилагается: а) к пророкам, провозвестникам воли Божией (Апок. 11:3, ср. Апок. 19:10; Ин.1:7—8, 5:33); б) к апостолам не только как очевидцам жизни, деятельности и страданий Иисуса Христа (1Пет.5:1), слушателям Его учения, но, главным образом, как проповедникам Евангелия (Лк.24:48; Деян.1:8, 2:32, 3:15, 5и др.); в) к исповедникам, запечатлевшим свою принадлежность к Церкви Христовой страданиями и смертью за имя Христово.
Термин μάρτυς в самом широком смысле во всех его многосодержательных значениях приложим к Иисусу Христу, потому что Его служение объемлет в несравненной и преизбыточествующей мере служение пророков, апостолов и исповедников. Иисус Христос есть ό μάρτυς по преимуществу, единственный и совершеннейший, свидетельство Которого придает значение, смысл и цену свидетельствам Его служителей ( δοΰλος ) и последователей — апостолов, пророков и мучеников.
Прилагательное «верный» ( πιστός ), присоединяемое в виде приложения с членом ό, дает очень важный оттенок речи писателя: оно сосредоточивает всю силу выражения на последней стороне служения Христова (мученичество, исповедничество). В Апок. 2пострадавший за Христа мученик Антипа называется также ό μάρτυς ό πιστός не потому, что истинны те убеждения, за которые он пролил кровь свою (это само собою разумеется), а потому, что он остался верен им и Христу до смерти. Равным образом и здесь: Иоанн Богослов не на то обращает внимание, что Христос был провозвестником истины, а на то, что Он умер исповедником ее (ср.Апок. 17:6) и крестная смерть Его есть высшее завершение Его апостольской и пророческой миссии.
2) «Первенец из мертвых». Вкусив вольную смерть за грехи ветхого человека, Иисус Христос тем самым сопричислил Себя к безчисленному множеству умирающих от века, но как Святой Божий Он первый не видел тления (Деян.2:24); в Своем воскресении Он как бы вторично родился и положил начало новой благодатной жизни, стал вторым Адамом, родоначальником нового возрожденного человечества (1Кор.15:45). В этом смысле Он есть «Первенец из мертвых» (ср.1Кор.15:20; Кол.1:18).
3) «Князь (рус.«владыка») царей земных». Это второе (тесно связанное с первым) следствие крестного свидетельства Христова по отношению к Нему — облечение высшей царственной властию над всеми владыками земли. В Ветхом Завете устами пророков Бог возвещал о Мессии: «Я сделаю Его Первенцем, превыше царей земных» (Пс.88:28); «дам народы в наследие (Ему) и пределы земли во владение» (Пс.2:8—9; ср.Дан.7:14; Ис.9:6—7 и далее). В Новом Завете ветхозаветные пророчества исполнились: Иисус Христос, доблестно отвергнувший все царства мира и славу их, предлагаемые князем тьмы (Мф.4:8—10), всемогущею десницею Бога Отца посажден одесную Его по воскресении и вознесении «превыше всякого начальства и власти и силы и господства» (Еф.1:21) как «Глава всякого начальства и власти» (Кол.2:10; ср.Флп.2:8—10) и, согласно книге Откровения, как «Господь господствующих и Царь царей» ведет борьбу с враждебными Ему властителями, противниками власти Бога и Христа Его (Апок. 17:14, 19:16).
Тремя указанными предикатами, прилагаемыми ап.Иоанном к имени Иисуса Христа, исчерпывается вся полнота содержания, обозначаемого им; в них истолковывается, как выше по отношению к имени Иеговы, значение имени Иисус (Спаситель) и приложения к нему Христос (помазанник); словами ό μάρτυς ό πιστός обнимается вся история умаленного, уничиженного состояния Мессии; в словах ό πρωτότοκος των νεκρών и ό άρχων των βασιλέων и проч. содержится указание на Его прославление по воскресении: как ό πρωτότοκος των νεκρών Христос — Владыка над умершими, так δ άρχων των βασιλέων της γης — Владыка над живыми (Рим.14:9), облеченный, таким образом, «всякою властью и на небе и на земле» (Мф.28:18).
4) Славословие (Апок. 1:5—6): «Любящу ны, и омывшу нас от грех наших кровию Своею: И сотворил есть нас цари и иереи Богу и Отцу Своему: Тому слава и держава во веки веков, аминь». Благословение ап.Иоанн произносил от лица Триединого Бога, а славословие имеет своим предметом одного Иисуса Христа, потому что Ему собственно принадлежит Откровение (Апок. 1:1, 22:16), Он обращается с увещаниями к семи Церквам (гл.2 и 3) как Судия и Владыка их, Он же снимает печати Книги Откровения (гл.5 и др.), ведет победоносную борьбу со зверем, лжепророком и сатаною (гл.19), является, наконец, Судиею всего человечества (гл.20, ср.1:7) и воцаряется в Небесном Иерусалиме (гл.21); вся книга прямо и косвенно с начала до конца изображает прославление Богом и Отцом Агнца, а чрез Него и с Ним верующих в Него.
В славословии Иисусу Христу выражаются те же мысли, которые содержатся в рассмотренных предикатах Его, употребленных в благословении, различие заключается лишь в том, что в благословении сила выражения сосредоточивается на высоком достоинстве и значении лица Богочеловека, а в славословии — на Его заслугах и благодеяниях по отношению к верующим.
Определение лица Иисуса Христа в славословии представляет, как и в благословении, трехчленный ряд, отдельные члены которого имеют также тесную прагматическую связь между собой ( τφ άγαπώντι — любовь, λύσαντι — искупление крестною смертию, και έποίησεν βασιλείαν — прославление) и в целом вполне соответствуют эпитетам Христа в благословении ( ό μάρτυς — крестная смерть, ό πρωτότοκος των νεκρών — воскресение, ό άρχων — слава).
Итак, Иисус Христос прославляется за то, что Он, по любви Своей к роду человеческому ( τω άγαπώντι ), искупил, освободил его от грехов кровью Своею. Сила греха представляется как бы узами, связующими человечество, или темницею, лишающею его свободы (ср.Рим.5:21, 6:12, 18, 20, 23). Воскресший Спаситель растерзал адские узы, связующие людей законом греха, и, как Первенец из мертвых, второй Адам, основал на месте царства греха, рабства и смерти новое царство — святости, свободы и жизни.

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

«Воскр.чт.», ч.2
«Сотворил есть нас цари... Богу и Отцу Своему». Чтобы уразуметь это царственное достоинство христианина, взойдем мыслию к высокому небесному званию. Известно, что в слове Божием сравнивается это звание с достоинством царским, верующие называются сынами и наследниками Царствия (Мф.13:38; Иак.2:5); побеждающим обещается сидение на престоле вместе с Иисусом Христом (Апок. 3:21). На какую это славу, власть и силу указывает нам Слово Божие? Какая честь и власть для человека там, где будет «Бог всяческая во всех» (1Кор.15:28), где Ему единому будут воздаваемы от всех честь и слава во веки веков? И над кем царствовать там человеку? Против каких врагов оказывать силу? Врагов там нет, и последний враг — смерть — там уже не существует (1Кор.15:54). Там полное торжество добра над злом, жизни над смертью, духа над плотью. Но это самое и выше всякой чести, силы и власти. Какое здесь добро без зла? Какой победитель выше смерти? Какой властелин не имеет слабостей плоти? Там «Бог всяческая во всех». Но потому-то и высок будет человек, что в нем воссияет совершенный образ Божий; потому покорны ему будут все силы естества, что воля его будет всесовершенно покоиться во всесвятой воле Вседержителя. Впрочем, что сказано об этом более? «Не у явися, — говорит ап.Иоанн, — что будем: вемы же, яко егда явится, подобни Ему будем» (1Ин.3:2), Ему, Которому «дадеся всяка власть на небеси и на земли» (Мф.28:18).
Если же столь несказанно велика будущая слава рабов Божиих, то не должны ли сиять в них и здесь признаки Царства Небесного? Так, скажут нам, добродетель христианская в существе своем есть высокая сила, царственная, но может ли она царскую силу свою являть видимо в каждом? О если бы она была в каждом! Тогда все увидели бы царскую силу и власть ее. Возьмем в пример любовь христианскую. Не напрасно называется закон любви «законом царским» (Иак.2:8). О, если бы этот один закон сохраняли все! «Если бы, — говорит святой Иоанн Златоуст, — любовь везде обреталася преизбыточно, какие бы проистекали блага! Не было бы нужды ни в законах, ни в судилищах, ни в наказаниях. Если бы все любили и были любимы, никто бы не обижал ничем никого, но и убийства, и брани, и междоусобия, и хищения, и лихоимства, и вся злая истребилися бы». Таковы царские действия любви! Желаете знать, какую дает она силу тем, кого соединяет? «Где любовь, — привожу опять слова Иоанна Златоустого, — там един бывает множествен: если бо единодушны будут два или десять, уже един не един есть, но каждый из них бывает десятерократным, и обрящешь в десяти единого, и в едином десять». Что ж, если их тысячи? В каждом найдешь силу тысяч. И что еще? В каждом любящем найдешь и силу Божию всемогущую: «и пребываяй в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (1Ин.4:16). Этого, кажется, довольно, чтоб уразуметь, какая царственная сила христианина. Обратимся к другому высокому свойству его. «Сотворил есть нас... иереи Богу и Отцу Своему».
Чрез грех человек лишился права приступать к престолу благодати; Святое Святых небесное сделалось для него недоступным, что и изображал Ветхий Завет, возбраняя вход в земное Святое Святых всем, кроме одного первосвященника: ибо это значило, по замечанию апостола, что «не у явися святых путь, еще первой скинии имущей стояние» (Евр.9:8). Но когда великий Архиерей, прошедый небеса, Священник во век по чину Мелхиседекову, то есть и Царь и Священник (Евр.4:14, 7:1, 17), принес за всех великую жертву Свою, тогда отверзлось для всех верующих в Него Святое Святых небесное: это, между прочим, означало, во время смерти Господней, и раздрание завесы, скрывавшей во храме Святое Святых (Мф.27:51). Теперь все мы, говорит апостол, «имеем дерзновение входити во Святая кровию Иисус Христовою, путем новым и живым» (Евр.10:19). Теперь приступили мы «к Сионстей горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму Небесному, и тмам ангелов, торжеству Церкви первородных, на небесех написанных» (Евр.12:22—23). Таково теперь священное звание христианина: ему даровано духовное священство пред Богом. Не таково ли было и первоначальное назначение человека до его падения? Ему надлежало быть священнодействующим пред Богом, надлежало возносить от себя и от всех тварей чистую жертву хвалы и благодарения общему всех Создателю. Такую же, конечно, жертву будут возносить избранные Божий и там со тьмами ангелов, во граде Бога живого, Иерусалиме Небесном.
Что же здесь? Здесь, говорит ап.Петр, вы «яко камение живо зиждитеся в храм духовен, святительство свято возносите жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом» (1Пет.2:5). Но здесь, кроме жертвы хвалы и благодарения, требуются от христианина и другие жертвы Богу. Вот как рассуждает о сем вселенский учитель святой Иоанн Златоустый. В одной беседе своей он, исчислив различные жертвы ветхозаветные, говорит, что на место всех их в Новом Завете установлена одна жертва Христова. Но присовокупляет: «Имеем и мы в себе самих различные жертвы, не те, которые совершаются по закону, а те, которые приличны благодати евангельской». Таких жертв исчисляет он до десяти видов: таковы, кроме жертвы Евхаристии, жертва мученическая (Рим.12:1), то есть принесение тела или жизни в жертву Богу, жертва молитвы (Пс.140:2), жертва воскликновения (Пс.26:6), или славословия, жертва правды (Пс.4:6), милостыни (Иак.1:27), хвалы (Пс.49:14), проповедания (Рим.15:16), или благовествования Христова, особенно такова жертва сокрушения духа и смирения (Пс.50:19). Действительно, если любовь христианская имеет свойство царское, то свойство священства духовного преимущественно выражается другой главной добродетелью христианской — смирением и самоотвержением, — добродетелью, которая творит из всего существа нашего жертву, благоугодную Богови, которая освящает и все прочие добродетели.
Таково царское достоинство, и таково духовное священство истинного христианина. И вот для этого царства и священства духовного установлены царство и священство видимые. Для чего Господь «полагает помощь на сильнаго» (Пс.88:20)? Для того, да каждый из нас обретает готовую помощь в нуждах. Да обретает сама Церковь помощь против врагов своих видимых, и «да все тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте» (1Тим.2:2). Для чего «возносит Господь избранного от людей Своих» (Пс.88:20)? Дабы тем удобнее было возноситься всем избранным Божиим от царства земного к Царству Небесному. Для чего установлено священство? «К совершению святых, в дело служения,в созидания Тела Христова» (Еф.4:12); для того, чтобы все желающие находили готовое посвящение себе в недрах Церкви, чтоб знали правильный чин служения Богу, чтоб все чада Церкви составляли единое Тело Христово, одно освященное Царство Божие. Так происходит «род истинно избран, Царское священие, язык свят, люди обновления» (1Пет.2:9).
Но Царство и священство видимые не предоставлены всем и каждому. Как один Бог «поставляет Царей, владеет Вышний царством человеческим и емуже восхощет даст е» (Дан.4:14); так «никтоже сам себе приемлет честь священства, но званный от Бога, якоже и Аарон» (Евр.5:4). «Чтения в обществе любителей духовного просвещения», 1890

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Ст.7.: «Се, грядет со облаки, и узрит Его всяко око, и иже Его прободоша, и плач сотворят о Нем вся колена земная. Ей, аминь». Ιδού, «се», «вот», показывает, что в дальнейших словах заключается важная мысль, на которую читатель должен обратить все свое внимание (ср.Апок. 16:15). Под 'Ἐρχεται разумеется Иисус Христос, к Которому относилось славословие предшествующего стиха. Форма настоящего времени выражает уверенность писателя в наступлении действия. Μετά τών νεφελων — с облаками, окруженный облаками (ср.Дан.7:13; Мк.14:62). В ветхозаветной символике облако служит выражением небесной славы, величия и могущества (Исх.24:15—16, 40:34; ср.3Цар.8:10—11; 2Пар.7:1); грозная, мрачная туча есть символ гнева и ярости Иеговы, Который шествует на ней, как Царь неба против врагов (Пс.96:2—4; ср.Пс.103:3). Как Судия, немедленно приводящий в исполнение Свои решения, Господь грядет на Египет, восседая на облаке легком (Ис.19:9). В книге у Даниила (Дан.7:13—14) Мессия, Которому «дана власть, слава и Царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему», шествует с облаками — μετά τών νεφελων. В позднейшей иудейской письменности Мессия получает наименование анани («облачный») или бар-нивли («Сын облака»). Тот же образ представления удерживается и в Новом Завете: слава Божия в виде облака светлого осеняет гору преображения (Мф.17:5; Мк.9:7; Лк.9:34—35); по изображению Самого Иисуса Христа, Он приидет на всеобщий Суд на облаках небесных (Мф.24:30; Мк.14:62; Лк.21:27). Таким образом, έρχεται μετά τών νεφελων выражает мысль о славном пришествии Христа, Царя, Владыки и Судии всего мира. Μετά των νεφελών указывает не на то только, что Он приидет с целью суда или на славу, величие Его пришествия, но на то и другое вместе, как это можно видеть из параллельных мест, изображающих второе пришествие Господа (например, Мф.25:31).
«И узрит Его всяко око». В этих словах слава второго пришествия Господа противополагается уничижению первого: если в первый раз Иисуса Христа не признал даже избранный народ Божий (Ин.1:11), то во втором пришествии Его увидят все ( πάς οφθαλμός ), не только верующие, но и неверующие, не исключая и иудеев και οιαυτόν έξεκέντησαν. Последнее выражение с подразумеваемым δψονται, имеет отношение к Ин.19— όψονται εις όν έξεκέντησαν, а вместе с ним к Зах.12:10.
В словах: «и плач сотворят о Нем вся колена земная», — αϊ φυλαί нужно относить не к коленам (слав.) израильского народа, как бы следовало, согласно пророчеству Захарии, но по Мф.24:30, к народам всей вселенной. Φυλή от φύω — «племя, род, общество людей, связанных единством происхождения», ср.Быт.10:32 по Семидесяти, где αί φυλαί (евр.мишпахот) — κόψονται, κόπτεσθαι буквально означает «бить себя в лицо, грудь, голову», «биться, убиваться» и употребляется для выражения крайней степени скорби, горя или отчаяния (см.Лк.8:52, 23:27; Апок.18:9 и др.). В Апокалипсисе оно встречается дважды с предлогом έπί (Апок. 1:7, 18:9), указывающим на предмет, который служит причиною скорби и горя. Здесь причина скорби — Иисус Христос, пришествие Которого поразит страхом все враждебные Ему народы и племена земные; они будут «плакать» — κόψονται, но это не будут благотворные слезы радости или раскаяния; это — слезы и скорбь бессильной злобы и отчаяния после бесплодной и безуспешной борьбы с Царством Мессии и после жестоких казней гнева Божия (см.гл.16 и далее; ср.6:15—17; гл.19).

Алфа и Омега (ст. 8)

Прот.Дебольский. «Стран.», январь 1867
«Алфа и Омега» означают начало и конец, потому что на греческом языке, на котором Дух Святой даровал Новый Завет, алфа есть первая, а омега последняя буква в азбуке; тогда как в нашем алфавите первая и последняя буквы: аз, или а и я.
В Священном Писании Алфою и Омегою Христос Спаситель называется 1) по Своей Божественной Сущности и Божественным совершенствам. Как прежде алфы нет буквы и в алфавите, так прежде Христа нет иного Бога. Христос есть начало без начала, и притом так, что не было времени, когда бы Его не было. Он «прежде всех, и всяческая в Нем состоятся» (Кол.1:17; Пс.89:2). И как омега есть последняя буква, так и после Христа нет никого и притом невозможно, чтобы Он когда-либо перестал существовать. «Глаголет Господь Бог: ...Да уразумеете, яко Аз есм, прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет» (Ис.43:10). Как алфа и омега объемлют собою прочие буквы, так и Христос совокупляет в Себе все совершенства в высочайшей степени. Посему Христос преимущественно есть Алфа и Омега по свойственной Ему вечности (Пс.71:5, 12; Евр.7:3), и по единству божественного естества (Ис.44:6, 45:5, 14). Ибо Бог во Святой Троице, или в трех лицах, един по существу (Втор.4:35, 32:39; 1Кор.8:4).
2) По отношению к тварям. Как вечный единый Бог и Господь Христос есть начало всех тварей, а) потому что Он все создал и всему дал действительность и преемственное продолжение бытия (Ис.48:13; Пс.103:29—30), и в этом отношении Он Сам именуется началом создания Божия (Апок. 3:4; Ин.1:1—4), и б) потому что все искупил и соделал блаженным (Деян.4:12; Евр.12:2), искупил не как Творец, Который все создал, а, будучи Творцом всего, Он искупил нас, человеков, от праведного гнева Божия, и как Богочеловек действительно примирил с Ним. Христос есть также и конец всех тварей, или последняя конечная цель. «Все создано Им и для Него» (Кол.1:16; Рим.11:36). Он есть цель врожденного, бесконечного стремления людей. Все, которые на своем поприще являются как хорошие деятели и подвижники, находят в Нем вечный покой души и приобретают неувядаемый венец победы. Христос есть завершитель всего; всех ведет к вожделенному концу и к собственной славе. Но с достижением последней цели Он ни Сам не перестает быть, ни то, что Он доводит до совершенства, не уничтожается, а пребывает в вечной славе.
3) По отношению к Священному Писанию Христос есть начало Священного Писания не потому только, что Он есть начало всех вещей, а потому, что Ветхий Завет (Быт.1:3, 3:15) и Новый (Мф.1:1; Ин.1:18; 1Пет.1:10—11) начинается Христом. Он есть предмет, корень и зерно Заветов, потому что Писание о Нем свидетельствует (Ин.5:39; Пс.2:2; Деян.10:43). Он есть и конец Писания. Им оканчивается Ветхий и Новый Завет (Апок.22:13), и, кроме того, Христос есть последняя цель всего Священного Писания (Ин.20:31). «Аз есмь Алфа и Омега, начаток и конец, глаголет Господь» (Апок. 1:8, 21:6). «Аз есмь Алфа и Омега, первый и последний» (Апок. 22:13).

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

После апостольского приветствия и пророческого утешения ап.Иоанн в подробностях передает явление Иисуса Христа, возложившего на него обязанность возвестить волю Божию семи Азийским Церквам, а предварительно сообщает и исторические обстоятельства, при которых он сподобился получить откровение Господа.

Остров Патмос

Норов. «Путешествие к семи Церквам, упоминаемым в Апокалипсисе»;
«Аз Иоанн, иже и брат ваш и общник в печали и во царствии и в терпении Иисус Христове, бых на острове, нарицаемом Патмос, за Слово Божие и за свидетельство Иисус Христово» (Апок. 1:9). Патмос — это дикая скала, отброшенная в море от цветущего берега Малой Азии, откуда св.Иоанн прозревал в вечность. Он оставался в совершенном забвении до того времени, когда император Домициан начал посылать туда изгнанников. Его называют только Плиний и Стравон. В толпе ссыльных, которые вменяли себе за величайшее злосчастие удаление от царственного Рима и с отчаянием в сердце ступали на этот бесплодный берег, явился некогда, по суду кесаря, в конце его царствования, ссыльный, маститый старец, изнуренный претерпенными им мучениями. Этот старец был Иоанн, которого епарх азийский за проповедь Слова Божия и свидетельство об Иисусе Христе послал в Рим к кесарю. Но для Иоанна мрачный Патмос сделался тихим убежищем среди созерцательной жизни. Недугующие и бесноватые были им здесь исцеляемы, скорбные утешаемы; он был им брат и общник в печали, по собственному его выражению. Здесь, восторженному духом, в день воскресный, явился ему Сын Божий, Алфа и Омега, посреди седми светильников, с седмью звездами в десной руке, изображавших седмь Церквей Азийских и их седмь ангелов. Это явление Сына Божия любимому ученику Своему напоминает ответ Христа Спасителя Петру, когда он спросил Иисуса об Иоанне: «Господи, сей же что?» Иисус сказал ему: «Аще хощу да той пребывает, дондеже прииду, что к тебе?.. Изыде же слово сие в братию, яко ученик той не умрет: и нерече ему Иисус, яко не умрет: но аще хощу тому пребывати, дондеже прииду, что к тебе» (Ин.21:21—23). В настоящее время Патмос представляется в виде двух огромных гор, соединенных узким перешейком. Вершина одной горы увенчана городом, носящим имя Патмоса, среди которого возвышаются твердыни монастыря св.Иоанна. Рассеянные по ребрам крутых скал другие селения кажутся готовыми низринуться в море. Зубчатые и изрытые глубокими расселинами скалы показывают следы вулканического переворота. Едва кое-где видна тощая зелень на тонких слоях земли, которая превращается в мелкую пыль от раскаленных лучей солнца. Патмос, находящийся в числе Спорадских островов Эгейского моря, отстоит на 40 географических миль от берега Малой Азии и имеет 18 миль в окружности, не считая изгибов. Хотя по местам разведены небольшие фиговые, апельсиновые и виноградные сады, особенно в узкой долине, на западной части острова, но это не вознаграждает бесплодности острова. Со всем тем он оживлен промышленностью жителей, которые на легких ладьях заходят даже в Черное море для нагрузки хлеба, а вино привозят преимущественно с острова Санторина. Население острова весьма малочисленно и едва доходит до 1000 человек. Жители все христиане. Архимандрит монастыря почитается владетелем острова, в котором Покок насчитал до 300 церквей, что не весьма вероятно. Жители занимаются большей частью мореходством. Гавани Патмоса знамениты своим удобством и безопасностью, особенно так называемая гавань Ла Скала, находящаяся пред городом Патмосом, или Патино. Две небольшие живописные скалы высятся по обеим сторонам при входе в эту тихую и обширную гавань. Вы выходите на самый тот берег, куда ступил ссыльный Иоанн. Подымаясь на крутизны, на половине пути от берега до той вершины, где находится город Патмос и огромный монастырь св.Иоанна, вы увидите на отдельно выдавшейся скале скромную церковь о двух куполах, выстроенную на том месте, где Иоанн имел Божественное откровение; туда ведет глубоко иссеченная в камне дорога. Часовня имеет не более как девять шагов в длину и пять в ширину и накрыта искусно сведенным готическим сводом. Иконостас имеет по два местных образа с обеих сторон; над царскими вратами видно большое распятие, достигающее почти до свода. Вправо от церкви открывается мрачная пещера, поддерживаемая посреди, при входе, толстою квадратною колонною. По сохранившемуся здесь преданию, в этой пещере св.Иоанн начертал Божественный Апокалипсис. Глубокая расселина видна на верху пещеры. Некоторые писатели утверждали, что самое Евангелие св.Иоанна писано на острове Патмос, но положительнейшие предания удостоверяют, что оно было писано в Ефесе и что пред начатием сего великого дела Иоанн и христиане ефесские всенародно приносили моления и постились. Повествуют, что Иоанн произнес первые слова своего Евангелия: «В начале бе Слово», — вышед из глубокого вдохновения, и что они были сопровождены внезапным громовым ударом. Григорий Туронезский, причтенный латинскою Церковью к лику святых, пишет, что в его время показывали на вершине одной из гор, прилежащих к Ефесу, место, на котором, по преданиям, Иоанн писал свое Благовествование, было ограждено четырьмя стенами без крыши; уверяли, что дождь никогда не окроплял этого места во все время, пока апостол занят был своим божественным трудом, и что даже впоследствии дождь никогда туда не падал. Подлинная рукопись Евангелия св.Иоанна долго сохранялась в Ефесе: на нее указывали в III и в IV веке, о чем свидетельствует св.Петр Александрийский по выписке, находящейся в хронике Александрийской. Все красоты Священного Писания соединены в Апокалипсисе. Несмотря на глубокие тайны, облекающие каждую страницу этой книги, и в которых мы, между прочим, усматриваем изображение Церкви Христовой, гонимой, торжествующей и обретшей вечный райский мир; несмотря, говорим мы, на эти тайны, которые в совокупности могут только разъясниться со вторым пришествием Спасителя, — чтение этих страниц проникает душу невыразимою сладостью, преисполняет ее величием Божиим и растворяет ее любовью Сына Божия к людям, простирающеюся за пределы вечности. Возле пещеры Апокалипсиса показывают каменную купель, в которой святой апостол крестил некоторых язычников острова Патмос. Гонение на христиан при Домициане началось в 95 году, когда Иоанн был сослан на Патмос. Домициан был убит 18 сентября 96 года, через год после того, как сослал Иоанна. Император Нерва освободил всех ссыльных, и поэтому святой евангелист возвратился в Ефес в феврале или марте 97 года, из чего выходит, что его заточение продолжалось 18 месяцев. Викторин, епископ Патавский, и Примаций, епископ Африканский, пишут, что Иоанн был занят на Патмосе разработкой руды; но следы этой руды потеряны. Монастырь св.Иоанна, венчающий самую высокую вершину горного Патмоса, господствует, как цитадель, над скромным городом. Вид с этой вершины обнимает обширный горизонт Эгейского моря с рассеянными по нему островами. Конечно, взоры святого евангелиста часто устремлялись к столь близкому отсюда берегу Малой Азии, где он лелеял, как кокошь, птенцов своих — те семь Церквей, которых символ он видел на небе и за которые он предстательствовал пред Сыном Божиим, возвещая им Его глаголы, полные любви и суда.
«Иоанн, сын громов, возлюбленный Иисуса, столп всех Церквей мира, имеющий ключи неба, приобщившийся чаши Христовой, крещенный Его крещеньем, возлегавший с полной верой на персях Господа», еще при жизни своей видел исполнение пророчеств над Иерусалимом, и божественная душа его скорбно провидела судьбы семи Церквей Азийских.

Глава 2. Откровение Господа о Церкви в Ефесе (Апок. 2:1—7 )....

А.Жданов. «Чт. в общ.», 1890
«Помяни убо, откуду спал еси, и покайся, и первая дела сотвори: аще же ни, гряду тебе скоро, и двигну светилник твой от места своего, аще не покаешися». Изобразив нравственное состояние ефесских христиан, Иисус Христос в первой половине 5 стиха обращается к ним с увещанием, в котором со строгою последовательностью указаны ступени, могущие возвести Ефесскую Церковь к прежнему совершенству, во второй половине стиха Господь изрекает угрозу на случай нераскаянности.
«Помяни убо, откуду спал еси». Христос призывает Церковь к самосознанию, которое бывает началом всякого исправления, советует ей сравнить прежнюю высоту ее нравственной жизни с настоящим унижением. Естественным следствием этого сравнения должно быть раскаяние и перемена нравственного настроения: και μετανόησον. Μετανοεΐν заключает в себе более простого осуждения прошлого и сокрушения о нем: оно указывает на зачатки другой, новой жизни ( μετά — νοεΐν — «переменить настроение»). Перемена душевного настроения, усвоение прежних истинных начал деятельности неизбежно должны были вести за собою прежние успехи в нравственной жизни и сопровождаться прежними делами. Отсюда: «и первая дела сотвори».
В случае неповиновения увещаниям Христа и нераскаянности Церковь должна ожидать грозного пришествия Господа и строгого наказания от Него: «гряду тебе скоро, и двигну светильник твой от места своего» и проч.
В наказание Мздовоздаятель Христос угрожает сдвинуть светильник Ефесской Церкви с места его. Многие объясняют эту угрозу так, что по воле и попущению Христа не принесшая раскаяния Ефесская Церковь должна будет совсем прекратить свое историческое существование и исчезнуть из числа христианских Церквей. По другим толковникам, передвижение светильника означает удаление неимущих христиан из Ефеса туда, где более развита общественная благотворительность. Но необходимо признать вполне удовлетворительным объяснение древних толкователей Андрея, Арефы и Икумения, по которым «движение светильника, то есть Церкви, есть лишение Божественной благодати, вследствие чего Церковь будет подвержена колебанию и обуреванию от духов злобы и от действующих с ними злых людей». Таким образом, Ефесской Церкви в случае ее нераскаянности грозили внутренние и внешние нестроения и неурядицы, а вследствие этого потеря ее прежнего значения.

Толкование на ст. 6,14,20

Митропольский. «Начало ересей». «Православное обозрение», 1861
«Но се имаши, яко ненавидиши дел Николаитских, ихже и Аз ненавижду» (Апок. 2:6). По достоверному преданию, николаиты происходили от антиохийского прозелита Николая, бывшего в числе семи диаконов иерусалимских (Деян.6:5), который, отпав от истинной веры, сделался основателем секты антиномистов. В Ефесе их ненавидели, и они отсюда были изгнаны, но их терпели в Пергаме, за что тайнозритель и обличает Церковь Пергамскую. С ними были сродны, хотя и не во всем, еретики, державшиеся учения Валаамова в Пергаме (Апок. 2:14), и приверженцы Иезавели, лжепророчицы Фиатирской (Апок. 2:20 и далее). Они изображаются как самые бесстыдные сектанты, которые увлекали христиан к участию в языческих жертвоприношениях идолам и к разврату. Первые слабые семена такого заблуждения видны еще в Церкви Коринфской. Они указаны под именами главных представителей мерзости языческого нечестия и идолослужения в народе Божием в Ветхом Завете. Валаам, пророк, явившийся из язычества, по низким, корыстным побуждениям своим, через дочерей моавитских и малианитских увлек израильтян к идолопоклонству и разврату (Числ.25, ср.31:16), а язычница Иезавель, жена Ахава, избила пророков Иеговы и ввела идолопоклонство в Израиле. Безнравственность еретиков была соединена с каким-то высшим искусственно возбужденным вдохновением, на что указывает имя пророчица и с мнимым видением глубин Божиих, которые тайнозритель называет глубинами сатаниными. Они, без сомнения, учили тому, что следует отвергнуть нравственность во всем ее объеме, чтобы быть истинным господином над нею и что можно предаваться всяким порокам, так как они касаются одного тела, а не свободного духа, который они унижают так же мало, как грязь — чистое золото. Такие ужасные нравственные начала, бросавшие стыд и поношение на христианское имя, во II веке действительно были проповедуемы большею частью гностиков, особенно николаитов. По свидетельству Иринея, Епифания и Иеронима, сам Николай, изверженный диакон, был чистейший антиномист; по свидетельству же Климента Александрийского, он был строгим аскетом, воздерживался от супружеских отношений со своею женою и требовал умерщвления плоти, что было понято его учениками в смысле антиномистического разврата. В этом (последнем) случае мы можем видеть подтверждение того, как легко противоестественный аскетизм переходит в совершенную безнравственность. Отношение николаитов к Николаю могло быть совершенно похоже на отношение симониан к Симону-волхву и коринфян к Керинфу.

Толкование на ст. 7

«Чт.в общ.», октябрь 1890
«Имеяй ухо, да слышит, что Дух глаголет Церквам» (Апок. 2:7). Эти слова заключают в себе обычную формулу, которая часто употребляется для возбуждения внимания в читателях или слушателях (ср.Мф.11:15, 13:9, 13:43; Мк.4:9, 23, 7:16, Лк.8:8; Апок.13:9). То Πνεΰμα имеет здесь тот же смысл, как и в Деян.11:12: «сказал мне Дух» (ср.Евр.3:7), и означает лице Святого Духа, глаголющего в пророках. Хотя церквам говорит Сам Христос (чрез ангела), однако же сказано το ΠνεΌμα λέγει — потому что и видение, и слава, которые ап.Иоанн слышит от Иисуса Христа, составляют действие силы Святого Духа, просвещающего дух тайновидца и дарующего способность к восприятию и усвоению откровения.
Награда. «Побеждающему дам ясти от древа животнаго, еже есть посреде рая Божия.» Здесь, как и во многих других местах Священного Писания, христианская жизнь и деятельность мыслятся в форме борьбы, состязания, подвига (άγων, см.Флп.1:30; 1Тим.6:12; 2Тим.4:7). Борьбу «должен вести на земле родившийся человек, — говорится в книге Ездры, — чтобы, если будет побежден, потерпеть наказание, а если победит, получит награду» (3 Ездр.7:57—58). Противники, с которыми должен бороться христианин, суть мир как боговраждебное, антихристианское царство зла и смерти (Ин.16:33, 1Ин.5:4—5), диавол, миродержитель тьмы века сего (Еф.6:11—17; 1Иоан.2:13, 14; ср.Апок.12:11), и люди, насколько последние являются живыми представителями и носителями духа антихристова (1Ин.4:3—4). Подобно тому, как на мирских состязаниях победители увенчиваются наградами, и победители в подвигах целой жизни получают должное воздаяние за труд свой. Раздаятелем наград, естественно, является Судия и Мздовоздаятель Христос. Эта мысль прекрасно выражена в третьей книге Ездры и может служить комментарием к разбираемому стиху: «Я видел, — говорит Ездра, — на горе Сионской сонм великий, которого не мог исчислить; и все они песнями прославляли Господа. Посреди них был юноша величественный, превосходящий всех их, и возлагал венцы на главу каждого из них и тем более возвышался; я поражен был удивлением. Тогда я спросил Ангела: кто сии, господин мой? Он в ответ мне сказал: это те, которые сложили смертную одежду и облеклись в бессмертную и исповедали имя Божие; они теперь увенчиваются и принимают победные пальмы. Я спросил: а кто сей юноша, который возлагает на них венцы и вручает им пальмы? Он отвечал мне: Сам Сын Божий, Которого они прославляли в веке сем. И я начал славить их, мужественно стоявших за имя Господне» (3 Ездр.2:42—47; ср.Апок.14:1—5; 2Тим.4:7—8).
Награду победителям из среды ефесских христиан составляет вкушение райского древа жизни. В Новом Завете, кроме разбираемого места, παράδεισος встречается еще Лк.23и 2Кор.12:4. У Луки означает вообще место упокоения и блаженства праведных душ. В послании к коринфянам представления о рае более определенные: из сравнения 4 стиха со 2 той же главы видно, что рай, место обитания блаженных, есть не что иное, как третье небо, до которого был восхищен ап.Павел. Παράδεισος Апокалипсиса нельзя отождествлять ни с раем, местом блаженства первых людей, ни с раем, находящимся на третьем небе, где праведники наслаждаются блаженством еще до всеобщего Суда. Παράδεισος в книге Откровения есть святой город Иерусалим (Апок. 21:10), сходящий свыше (Апок. 21:2) и расположенный на обновленной земле; в нем находится «престол Бога и Агнца» (Апок. 22:3); от этого престола посредине городской улицы протекает чистая река воды жизни, прозрачная как кристалл; по ту и другую сторону реки произрастает древо жизни, которое приносит плод ежемесячно, двенадцать раз в год, а листья этого дерева предназначаются для исцеления (или для служения εις θεραπείαν) народов. В этом описании рая Божия соединяются черты первобытного рая (древо жизни), прославленного, нового Иерусалима (ср.Ис.52) и новой обетованной земли (Иез.47, особ. Иез. 47:12; река, ежемесячное созревание плодов, листья для врачевания — теруфа).
Из сказанного ясно, что время исполнения обетования Христова о вкушении плодов древа жизни нужно относить к будущей блаженной жизни в Небесном Иерусалиме. А потому под древом жизни нельзя разуметь ни света евангельской истины, ни Духа Святого, источника жизни, ни Самого Христа, ни Евхаристии. Необходимо в нем видеть древо, подобное тому, о котором повествуется в кн.Бытия. Обыкновенно считают древо жизни только символом, который, по мнению толкователей, обозначает или вечную жизнь и вечное блаженство вообще, или сумму всех пособий и средств, доставляющих бессмертие обновленному человечеству, и т.п. Но едва ли можно удовольствоваться одним символическим истолкованием в его общей и абстрактной форме: в таком случае нужно будет согласиться, что упоминаемая в Апок. 22вода жизни имеет совершенно одинаковое значение, а листья древа жизни, служащие для исцеления народов, нужно будет признать поэтической подробностью, рассчитанной на художественную полноту и законченность образа. Позволительно думать, что древо жизни, упоминаемое в Апокалипсисе, по своим свойствам аналогично с райским древом, питавшим наших прародителей.

Откровение Господа о Смирнской Церкви (Апок. 2:8—11)
Толкование на ст. 10—11

А.Жданов. «Чт.в общ.», 1890
И «имети будете скорбь до десяти дний». Преследование, воздвигнутое против христиан искусителем, приведет, по предречению Господа, к тому, что их будут заключать в темницу ( φυλακή ), несомненно, по повелению языческой власти и, по всей вероятности, по наветам иудейской синагоги. Кроме лишения свободы, угрожающего некоторым членам Церкви ( έξ υμών τίνες, ср.Лк.11:49; Ин.16:17; Апок.11и др.), и вся Церковь должна будет испытать на себе бедствия, гонения в продолжение дней десяти. Срок продолжительности гонения определяется различно, потому что выражение ήμερων δέκα имеет множество различных толкований, из которых большинство основывается на употреблении числа десять в Священном Писании Нового и преимущественно Ветхого Завета. Известные нам толкования сводятся к следующим двум основным группам. Десять дней понимается в смысле переносном или символическом и означает: 1) неопределенный и вместе с тем продолжительный срок; 2) неопределенный и краткий срок; 3) число 10 есть символ численной полноты и означает строго определенный, полный период времени, соответствующий высшим промыслительным планам Провидения, и притом период малой продолжительности; 4) 10 дней 10 лет; 5) 10 дней 10 гонений против всей Церкви; 6) 10 дней 10 эпох или периодов гонений от основания Церкви до кончины мира; 7) 10 дней всегда, потому что десять дней соответствуют десятословию, а соблюдение заповедей десятословия обязательно до тех пор, пока стоит мир. И очень немногие толкователи понимают в собственном, буквальном смысле.
Так как Иисус Христос словами 10 стиха имеет ввиду поддержать бодрость духа и мужество смирнян, то в десяти днях невозможно видеть указание на продолжительное время гонения и тем более на непрерывность его до самой кончины мира (пункты 1, 6, 7): если бы смирняне поняли слова Христа в этом именно смысле, то они скорее должны были бы потерять всякую энергию духа и впасть в состояние безнадежности.
Не находя основания для символического толкования, разумеем под ήμερων δέκα или ровно десять дней, или несколько дней, немногим больше, немногим меньше десяти — безразлично. Постановка существительного ήμερων перед числительным δέκα скорее благоприятствует последнему пониманию. Ср.Андрея: «но (гонение) только на десять дней, а не на долгое время». Подобно и Арефа. За недостатком исторических сведений из древнего периода существования Смирнской Церкви невозможно решить, какое именно гонение предвозвестил Иисус Христос. Штерн склонен видеть десятидневное гонение в том гонении, во время которого пострадал св.Поликарп, потому что последний был двенадцатым мучеником и на нем закончился ряд жертв в гонение Марка Аврелия. Но по количеству замученных жертв едва ли можно определить с точностью продолжительность гонения; к тому же, и ранее Марка Аврелия, как видно из мученических актов Пиония, смирняне подвергались преследованиям. Всего вероятнее, как нам кажется, приурочить десятидневное гонение к ближайшему народному собранию (комициям), когда фанатизм языческой черни, подстрекаемый внушениями сатанинской синагоги, всего легче мог воспламениться и вызвать жестокие меры против ненавистной безбожной секты, презирающей святые обычаи старины.
Весь ход мыслей 10 стиха, имеющего целью ободрить смирнян и изгнать страх из их сердца, можно представить в следующем виде: не страшитесь предстоящих вам страданий; вас ввергнут в темницу, но это сделает диавол по попущению Божию для испытания веры вашей; вас будут гнать и преследовать, но гонение будет кратковременно, будет продолжаться всего дней десять; наконец, если кто во время гонения лишится временной жизни, тот получит в награду блаженство жизни вечной (ср.Мф.10:28, 39).
«Побеждаяй, не имать вредитися от смерти вторыя». Ап.Иоанн различает две смерти: первую, или физическую (Апок. 2:10, 6:8, 9:6, 12:11, 13:3, 12, 18:8), и вторую, духовную (Апок. 20:6, 14, 21:8): первая имеет место до всеобщего воскрешения мертвых и Страшного Суда, вторая — после них; одна — временная, другая — вечная. После всеобщего Суда остаток людей, не вписанных в книгу жизни Агнца и не освобожденных по милосердию Божию и молитвам Церкви из области ада, ввергнут будет в озеро огненное, горящее огнем и серою (Апок. 20:14, 21:8); это — место вечных мучений, смерть вторая (Апок. 20:10; ср.Апок. 19:20), ожидающая, кроме нераскаянных грешников, и духов злобы.

Буди верен даже до смерти и дам ти венец живота (ст. 10)

«Воскр.чт.», ч.24
Господь требует от нас верности и постоянства в добре; Он хочет, чтобы мы, начав жизнь добродетельную, продолжали ее, несмотря ни на какие препятствия. Нет ничего хуже, как противоречить самому себе и быть неверным своим убеждениям. В часы благочестивых размышлений вера в откровенное Слово Божие кажется единственным жезлом, опираясь на который, человек может безопасно проходить земное поприще. Что озарила эта вера, то остается ясным при всех переменах, какие бы впоследствии ни случались с нами. Для чего же мы во время борьбы с чувственностью пренебрегаем драгоценным сокровищем и из области света вступаем в область тьмы? Для чего меняем мир и блаженную свободу чад Божиих на беспокойство и рабство греховное? Во время разного рода несчастий и скорбей, когда мы невольно приходим к мысли об изменяемости всего земного, когда мы убеждены, что блажен только тот, кто отрешает свои мысли от преходящего и привязывает их к непременному и вечному, — в это время слово о вечности и жизни загробной служит единственной целью наших желаний и надежд. Почему же мы забываем это слово во дни счастья земного и тратим время на занятия мирские? Не значит ли это сегодня идти вперед, а завтра назад, один раз служить Богу, а другой — диаволу? И если нам неприятен человек, на которого нельзя положиться, то каков должен быть подобный человек в очах Божиих?
И напротив, какое прекрасное зрелище представляет человек, верный своему долгу и званию! Господь обещает наградить верность «венцем живота». Но самая верность не есть ли прекраснейший венец, для достижения которого мы должны употребить все средства?
Господь даровал нам эти средства и никогда не оставляет нас без Своей благодатной помощи. Он дал нам совесть, дабы этот невидимый наместник Его одушевлял, предостерегал и награждал нас на трудном пути добродетели. Он доставил нам возможность на крыльях молитвы переноситься чрез пространство и время и с детским спокойствием идти навстречу будущему и в этой молитве указал оружие против всех коварных ухищрений диавола. Он даровал нам святилище Своей всегда управляемой Духом Святым православной Апостольской Церкви. В этом святилище предлагается нам как меч духовный Слово Божие; здесь источается для нас из священных таинств богатый, неиссякаемый источник спасения, духовное укрепление и оживление. Здесь, в жертве Нового Завета, мы приемлем в себя Самого Христа.
Итак, непростительно нам, облеченным «во вся оружия Божия» (Еф.6:11), «влаяться всяким ветром учения» (Еф.4:14), когда у нас есть все средства для того, чтобы идти к достижению неувядаемого венца славы, который обещал Господь претерпевшим до конца.
Лучше быть мучеником за имя Христово, чем мучеником самолюбия и чувственности. Бог может лучше наградить, нежели мир. За малые труды дарует Он небо и блаженную вечность: «Дам ти, — говорит Господь, — венец живота». Будем же созерцать верою этот венец и простирать руки к достижению его.
Подумаем о том, что дело идет о решении судьбы навеки, и решимся улучшить и усовершить себя. Будем помнить, что только «узкая врата и тесный путь вводяй в живот» (Мф.7:14).

Откровение Господа о Церкви Пергамской (Апок. 2:12—17)
Толкование на ст. 13—17

А.Жданов «Чт.в общ.», 1891
В главной части Откровения о Церкви Пергамской (Апок. 2:13—16) содержится: 1) раскрытие достоинств Пергамской Церкви (Апок. 2:13), 2) недостатков ее (Апок. 2:14—15) и 3) увещание к покаянию, соединяемое с угрозою наказания в случае нераскаянности (Апок. 2:16).
Ст.13. «Вем дела твоя, и где живши, идеже престол сатанин». «Вем... где живеши», — указывает на особенные условия, при которых проводила жизнь свою Церковь Пергама. В дальнейших словах эти условия раскрываются с большей ясностью: «идеже престол сатанин». Что же означает пребывание в Пергаме сатаны, и в каком смысле нужно признать этот город местонахождением престола сатаны? В Пергаме находился храм Эскулапа (Pergameus deus); бог-целитель привлекал к себе поклонников и болящих не только со всей Малой Азии, но и из отдаленного Рима; не куда-либо в другое место, а именно в Пергам обращался император Каракалла за исцелением от своей болезни. Целые семьи жрецов и храмовых прислужников находили себе пропитание от щедрот бога-врача. Со времен знаменитого Галена при храме Эскулапа образовалось обширное научно-религиозное учреждение, напоминающее нынешние клиники, где право лечить было присвоено исключительно жрецам Эскулапа. Эскулап, покровитель врачей и врачевания, получил поэтому название σωτήρ, θεός σωτήρ; он изображался сидящим на троне с жезлом в руке, около жезла обвивался змей, символ волшебной и таинственной целительной силы (эмблема медицины). Это изображение вычеканивали на пергамских монетах; иногда даже изображали одного змея или дракона, который служил символом самого Эскулапа. В состав богослужения Эскулапу входили омовения водою из ключа, посвященного этому богу; кроме религиозного значения, этим омовениям приписывали и целебную силу. Вместе с Эскулапом в Пергаме чествовалась и 'Yγεία (Hygeia) богиня здоровья.
После Августа Пергам сделался для всей Малой Азии средоточием возмутительного и суеверного культа цезарей, который соединил в себе всю суть язычества, не полагавшего разделения между областью государства и религии.
Таким образом, в этом городе, можно сказать, сосредоточивалась вся религиозно-политическая сила язычества, и в этом отношении Пергам нужно поставить значительно выше даже знаменитой политической митрополии всей Азии — Ефеса. Поэтому вполне естественно, что именно в Пергаме Иисус Христос указывает престол сатаны. Может быть, на всем пространстве Римской империи и нашелся бы другой город, который превзошел бы Пергам и развитием грубых суеверий, и фанатизмом жителей, но необходимо помнить, что мы имеем пред собою сравнительную характеристику семи городов проконсульской Азии, а из этих городов название «престол сатанин» всего более приличествует Пергаму.
Замечательно, что храм Эскулапа вместе с его учреждениями назывался καθέδρα. То есть καθέδρα Эскулапа, или дракона, под символом которого изображался Эскулап, может быть, и равняется разбираемому о θρόνος του σατανά («престол сатаны») (ср. Апок. 12:9, где диавол, или сатана, называется великим драконом и древним змием; 1Кор.10). Кафедрою Эскулапа мог быть назван и сам город Пергам.
«И не отверглся еси веры Моея и в Моя дни, в няже Антипас свидетель Мой верный, иже убиен быст в вас, идеже живет сатана». Очень многие толкователи, которые в каждом слове Апокалипсиса ищут таинственного смысла и имя Антипы понимают символически. Так, Aντίπας разлагали на αντί — «против» и πας — «весь»; в этом случае Антипа есть «противник всему», то есть миру, который обнимает все; а противник миру, враждующему против Бога, очевидно, есть союзник, друг и чтитель истинного Бога. Некоторые из старых протестантских толкователей умудрялись переводить это имя словами «противник папы»: αντί — «против» и πάπας — «отец, папа». Эти умствования опровергаются уже тем, что Aντίπας, несомненно, есть сокращение имени 'Αντίπατρος. Впрочем, и в Aντίπας — 'Αντίπατρος, из αντί — «вместо» и πατήρ — «отец», значит «вместо отца», «заменяющий отца», почти то же что ίσόπατρος, «равный отцу», а последнее равносильно термину όμοούσιος; следовательно, в Антипе необходимо видеть ревностного поборника единосущия Сына с Отцем, исповедника православия против арианства; но так как самым замечательным борцом против ариан был Афанасий Александрийский, то по мнению Витринги, под именем Пергама мистически изображается город Александрия. Было бы излишним опровергать эти измышления: мы привели их только в качестве фактов, характеризующих метод толкования Апокалипсиса в сравнительно недавнее время.
Антипа был действительным историческим лицом: он, как говорит Андрей, «был мужественнейший мученик в Пергаме, о мучении коего я читал». По мартирологам Восточной и Западной Церкви, Антипа был епископ Пергама и за ревностное исповедание христианской веры был сожжен во внутренности медного раскаленного быка. По свидетельству Георгия Кедрина (XI век), этот медный бык при Феодосии Великом перевезен был в Константинополь. Мученические акты Антипы в их первоначальном виде обязаны своим происхождением одному из жителей Пергама: в них, например, говорится, что «мы, собираясь, воздаем благодарение Богу», что «то место, где совершилось мучение, до сего дня сияет чудесами» и пр. Полагают, что Антипа был замучен в 93 году, что согласуется с другими данными касательно времени написания Откровения. Память священномученика Антипы в православной Церкви празднуется 11 апреля.
Ход мыслей в 13 стихе будет таков: в немногих словах указываются сначала неблагоприятные условия жизни Пергамской Церкви; мрак и тьма, окружающие престол сатаны, составляют наилучший фон, на котором со всей ясностью выступают светлые стороны христианского общества и становится более заметным и ярким свет, распространяемый светильником Церкви Пергама; далее изображается мужественная твердость ее членов, причем мысль переходит от общего к частному и останавливается на факте мученической смерти Антипы; в заключение для большего выражения похвалы Иисус Христос как бы говорит: «И все это совершилось в Пергаме, где живет сатана»; вследствие повторения начальных слов речь, таким образом, получает округленность и законченность.
С 14 стиха начинается описание противоположных, худых качеств пергамских христиан, которая заканчивается в стихе 15.
Ст.14. «Но имам на тя мало, яко имаши ту держащих учение Валаамово, иже учаше Валака положити соблазн пред сынми исраилевыми, ясти жертвы идолския и любы творити». Валаам (см.Чис.гл.22—25; Чис.31:16; Втор.23:5 и др. 2Пет.2:15—16) сын Веоров (по 2Пет. — Восоров), родом из Пефора на Евфрате, известный прорицатель, был приглашен Валаком, царем моавитским, проклясть израильский народ, угрожавший безопасности моавитян, но вместо проклятия по воле Божией он должен был произнести пророческое благословение. После этого Валаам, по общему мнению толкователей, основанному на Чис.31:16, дал совет склонить израильтян к блудодеянию и вкушению идоложертвенного, что и было приведено в исполнение (Чис.25:1—3) с ведома и соизволения Валака. Впоследствии Валаам найден убитым в числе мадианитян, павших от меча Израиля (Чис.31:8). Позднейшие произведения иудейской письменности вносят Валаама в список самых опасных врагов израильского народа, которые не имеют права на участие в блаженстве будущей жизни.
Ст.15. «Тако имаши и ты держащия учение Николаитско, егоже ненавижду». Сравнение касается израильского народа и Пергамской Церкви: как в Израиле нашлись люди, поддавшиеся соблазну со стороны язычников, так и в Пергаме оказались последователи лжеучения николаитов. Предшествующие слова «ясти жертвы идолъския и любы творити» в применении к николаитам некоторые толкуют в переносном и несобственном смысле: вкушение идоложертвенного и блуд должны будто бы обозначать в настоящем случае все пороки, похоти, лжеучения и проч. Но, насколько мы знаем, жизнь и учение николаитов из древних исторических свидетельств, их теория и практика имели своими существенными пунктами действительное вкушение идоложертвенного и блуд во имя превратно понятых любви и свободы христианской. Как известно, первой заботой апостолов касательно внутренней жизни Церкви было предохранить верующих именно от этих опасных уклонений в язычество (см. Деян. 15); раскрытию их пагубного значения для христианской Церкви ап.Павел посвящает значительную часть 1-го послания к Коринфянам (см. с 5-й главы далее). Поэтому и Иисус Христос направляет строгие обличения против разрушительной секты и указывает на ее прототип в Ветхом Завете. Там, как повествует Моисей, вспылал гнев Божий на Израиля, и Иегова повелел поразить отступников, причем всех умерших от поражения было 24.000 (Чис.25:9; по 1Кор.10— 23.000), и тогда только Иегова «отвратил ярость Свою от сынов израилевых... и не истребил сынов израилевых в ревности Своей» (Чис.25:11). Это грозное проявление гнева Божия должно было служить поучительным примером для христиан Пергама и предостерегать их от уклонения в николаитскую секту.
Ст.17. «Побеждающему дам ясти от манны сокровенныя». Что означает эта символическая сокровенная манна?
В решении этого вопроса толкователи разделяются на две группы. Одни отыскивают предмет, обозначаемый символ манны, в настоящей жизни: по Андрею и Арефе, «манна сокровенная есть хлеб жизни небесный, с небес для нас сшедший и сделавшийся для нас едомым», то есть Христос, Которого верующие приобщаются в таинстве Евхаристии; по мнению Бернарда Клервосского, манна означает неизреченную сладость, которая соединяется с мистическим созерцанием Божественного существа и дел Божиих; по С.a Lapide, это — сладостное ощущение душевного мира, подаваемое верующим свыше для утешения в скорбях настоящей жизни; по другим — благодать, спасающая избранных, Слово Божие. Другая часть толкователей с полным правом и основательностью относит награду к будущей блаженной жизни. В этом случае манна означает или вообще сладость вечного блаженства праведников, или Самого Христа как источник жизни и блаженства.
Последнее объяснение заслуживает предпочтения во многих отношениях. Духовная манна, поддерживающая жизнь духа у верующих во время земного странствования и составляющая залог вечной жизни (Ин.6:51), есть Евхаристия, в которой верующие под видом хлеба и вина вкушают истинное Тело и истинную Кровь Христовы с верою и надеждою на преискреннее приобщение Христа в невечернем дне Царствия Его. Земное приобщение Христа по причине телесного состояния членов Церкви сокрыто под чувственными и вещественными образами хлеба и вина, которые возводят ум к иному, высшему и духовному преискреннему приобщению, ожидаемому в жизни вечной. Небесная вечная Евхаристия и есть таинственная сокровенная манна, обетованная в награду верующим. Это будет духовное непосредственное насыщение Христом, источником жизни (ср.Апок.гл.21). Манна именуется сокровенной, потому что до откровения вечного Царства вознесшийся Христос, в духовном вкушении Которого будет состоять вечная Евхаристия, сокрыт в Боге. В какой форме будет совершаться вкушение сокровенной манны, об этом можно составить некоторое понятие из слов 16-го псалма, где описывается блаженство праведника сравнительно с грубыми чувственными утехами грешника: в то время как люди мира, для которых высшее благо заключается в пределах земной жизни, наполняют чрево свое, праведник в правде взирает налицо Божие и насыщается образом Божиим (Пс.16:15). Другой вид награды, обетованной христианам Пергама: «И дам ему камень бел, и на камени имя ново написано, егоже никтоже весть, токмо приемляй». Ψήφος λευκή (буквально — «камешек белого цвета») у древних обозначал счастливый жребий, где бы он ни выпадал: в суде, на играх, на выборах. Белым камешком древние отмечали счастливые дни и их же выдавали победителям на играх. Они же употреблялись на выборах, при баллотировках, в качестве избирательных шаров. Из этих трех значений необходимо принять истолкование Арефы и видеть в ψήφος λευκή наградный жребий победителя на играх, скачках, в театре, и т.п. В языческом мире победа на каком бы то ни было состязании ставилась весьма высоко и увенчивалась щедрыми наградами. Пергам знаменит был своими гладиаторскими играми и звериными травлями. Любовь к зрелищам, без сомнения, не была чужда многим и из членов христианской Церкви; может быть, некоторые из них и сами принимали личное участие в состязаниях в надежде получить победную награду. Как бы то ни было, участие в безнравственных и кровавых зрелищах языческих должно было служить для христиан сетью, которая снова могла увлекать их в язычество; театральные зрелища сближали христиан с язычниками, заставляли смотреть снисходительнее на языческие пороки, вынуждали участвовать в их религиозных церемониях и жертвоприношениях, которые соединялись со зрелищами, а это было переходной ступенью к николаитизму. Таким образом, вторая награда заимствуется из сферы, знакомой всем жителям Пергама, и имеет, подобно первой, теснейшую связь с николаитским движением, вызванным некоторыми отличительными особенностями местной жизни.
Согласно данному объяснению, новое имя, известное только получающему, должно обозначать известный род и степень блаженства в будущей жизни, различные для каждого победителя соответственно различным степеням нравственного совершенства и различным родам подвигов (1Кор.15:41). Имя каждой отдельной награды есть имя новое, потому что небесная награда не имеет ничего общего с суетными, тленными и скоропреходящими благами, которые выпадают на долю победителей в состязаниях языческих.

Откровение Господа о Фиатирской Церкви
Толкование на ст. 18—28

А.Жданов «Чт.в общ.», март 1891
Главная часть определения по своему содержанию подразделяется на четыре отдела: 1) Изображение добрых качеств Фиатирской Церкви — ст. 19; 2) ее недостатки — ст. 20; 3) суд Господа над дурными членами Церкви — ст. 21—23; 4) слово Его, обращенное к лучшей части фиатирского общества — ст. 24—25.
Ст.19. «Вем твоя дела, и любовь, и службу, и веру, и терпение твое, и дела твоя, и последняя больша первых». В сравнении с церковной жизнью Ефеса, в Фиатирах замечается явление совершенно противоположное: в Ефесе первоначальная христианская любовь с течением времени все более и более охлаждалась и иссякла; здесь же все указанные добрые качества чем далее, тем более укреплялись и развивались и приносили большие плоды ( έργα ) сравнительно с первыми временами существования Фиатирской Церкви (болъша первых). Это преуспевание и служит предметом особенной похвалы из уст Господа.
Ст.20. «Но имам на тя мало, яко оставлявши жене Иезавели, глаголющей себе быти пророчицу, учити и лъстити моя рабы, любодействовати, и снести жертву идольскую». Иисус Христос осуждает общество фиатирских христиан за то, что оно без должного внимания, равнодушно и беспечно относится к вредной деятельности некоей жены Иезавели, которая, во-первых, присваивает себе звание пророчицы, во-вторых, проповедует, и с успехом, среди верующих лжеучение, подобно николаитскому.
Необходимо смотреть на личность этой женщины как на личность историческую и видеть в Иезавели действительную фиатирскую лжепророчицу. Только при таком понимании находят себе надлежащее истолкование относящиеся к ней подробности в Апок. 2:20, 22—23; между тем при символическом толковании они теряют всякое значение. Называлась ли фиатирская лжепророчица в действительности именем Иезавели, в высшей степени сомнительно. Деятельность фиатирской лжепророчицы и израильской царицы имеют между собою много общего, так что естественнее всего ожидать здесь, как в 14 стихе, подобного же исторического сопоставления, которое и выразилось в наименовании лжепророчицы Иезавелью, по примеру ее ветхозаветного прототипа: примеры этого рода нередки в Священном Писании (см.Мф.17:10—12; Мк.9:11—13; 1Кор.15:45, где Иисус Христос называется вторым Адамом; Апок.11:8: «трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят»; ср.17:5 — Вавилон великий).
Ст.21—22. Иисус Христос изрекает строгое осуждение Иезавели и ее последователям, угрожает им наказанием, потому что мера Его долготерпения истощилась и Он нашел лжепророчицу неисправимою: ст. 21 — «и дах ей время, да покается от любодейства своего, и не покаяся».
В дальнейших ст. 22—23 Иисус Христос изрекает наказание a) самой Иезавели, b) участникам в блуждении ее и c) детям ее, а затем указывает и цель наказания — открытое обнаружение пред всеми Церквами Божественного всеведения и правосудия.
a) Наказание Иезавели: «се аз полагаю ю на одре». Ложе Иезавели, оскверненное блудодеянием ее, по закону возмездия, делается для нее ложем болезни: наказание вполне соответствует роду вины.
b) Наказание для последователей Иезавели: «и любодеющия с нею в скорбь велию, аще не покаются от дел своих». «Прелюбодеям» грозит кара Божия под условием, если они не отстанут от дел Иезавели: блуд и вкушение идоло-жертвенного называются «делами Иезавели», потому что она увлекала к ним и в то же время была главною руководительницей секты. Наказание «прелюбодеям» характеризуется общим выражением «скорбь велия», которая прежде всего может зависеть, по крайней мере отчасти, от посрамления уважаемой ими пророчицы как главы секты, а в ее лице и всего лжеучения их; затем, как должно полагать, эта скорбь будет состоять в каких-либо внешних бедствиях, напастях, имеющих посетить последователей Иезавели.
c) Ст.23. Наказание детям: «и чада их умрут смертию». Строгий суд Господа простирается и на детей лжепророчицы. Цель его та, чтобы, с одной стороны, усилить наказание самой Иезавели чрез детей ее, так как она явилась разрушительницей семейных начал и потому сделалась недостойною иметь детей; с другой стороны, чтобы истребить совсем злое развратное семя, подобно тому, как некогда Господь в правосудном гневе Своем погубил жителей Содома и Гоморры (Быт.19; ср.4Цар.9:7—9).
«И уразумеют вся церкви, яко Аз есм испытали сердца и утробы: и дам вам комуждо по делом вашим. Узнают все народы, узнают сильные земли, узнают все сыны Израилевы» — так обычно заключают свои обличительные речи от имени Иеговы пророки Ветхого Завета (см.Ис.37:20; Иез.17:24, 23:40—49; Иоил.3и мн.др.). Та же отличительная особенность сохраняется и у новозаветного пророка, говорящего от имени Христа семи Азийским Церквам. В суде над Иезавелью, ее последователями и детьми, Иисус Христос явит славу Свою как всеведущий Судия и всесильный Мздовоздаятель.
Ст.24—25. Возвестив определения Своего Божественного суда над той частью Фиатирской Церкви, которая уклонилась во главе с Иезавелью к языческим мерзостям, Иисус Христос обращается к той части христиан, которая осталась неизменно Ему преданной и верной: «Вам же глаголю и прочим сущим в Фиатире, иже не имут учения сего, и иже не разумеют глубин сатаниных, якоже глаголют: не возложу на вы тяготы иныя: токмо, еже имате, держите, дондеже прииду». «А вам, (то есть) остальным (находящимся) в Фиатирах, которые не имеют учения оного, которые не познали глубин сатаны, как говорят (так называемых глубин сатаны), (вам) говорю: не налагаю на вас иного бремени, кроме (следующего): что имеете, соблюдите (удержите) до той поры, пока прииду».
В первой половине этого отделения нельзя не заметить явного и усиленного желания, как можно более разграничить и отделить здоровую часть членов Фиатирской Церкви от той, которая совращена и заражена лжеучением Иезавели.
Слова: «иже не разумеют глубин сатаниных, якоже глаголют», содержат в себе всеми признаваемое и непререкаемое свидетельство о существовании в Фиатирской Церкви гносиса, представителями которого были последователи Иезавели. Весьма возможно, что его распространение имело связь с николаитской сектою Пергама, потому что Фиатиры находились очень близко от последнего и зависели от него в административном отношении. Почти все толкователи считают фиатирских гностиков николаитами на том основании, что они, подобно николаитам, предавались блуду и вкушали идоложертвенное. Но утверждать это с полною уверенностью едва ли возможно, потому что безнравственный языческий образ жизни был общим явлением во всех гностических сектах антиномистического направления. Если же последователи Иезавели были действительно николаитами, то нельзя не заметить большего развития этой секты в Фиатирах сравнительно с Пергамом: участие женщин в проповеди, попытка воспользоваться даром пророчества для сектаторской пропаганды, признаки определенного формулирования теоретических основоположений гносиса или выработка известной терминологии ( βαθέα του σατανά ) многочисленность сектантов (верующие — οί λοιποί ), — все это говорит о том, что гносис крепко укоренился в Фиатирах и сделал успехи более значительные, чем в Пергаме.
Отделив истинно верующих от еретиков, Иисус Христос сообщает им Свою Божественную волю в словах: «не возложу на вы тяготы иныя». «Я не даю вам никакой другой заповеди, не считаю нужным обременять вас иными какими-нибудь предписаниями» (как в Деян.15:28). Иисус Христос признает нужным дать одно только повеление, но повеление это имеет особенную важность для фиатирских христиан; иного повеления дано быть и не может. Оно заключается в словах: «токмо еже имате, держите, дондеже прииду».
Истинное объяснение слов «еже имате» находим в ст. 19. Достоинства фиатирян, перечисленные в ст. 19, суть деятельная любовь и соединенная с твердым упованием вера, причем эти нравственные достоинства в течение всего времени существования Церкви не уменьшались в силе и степени, а напротив, возвышались («дела твои последние больше первых»). Следовательно, нравственное преуспевание Фиатирской Церкви имело прочную внутреннюю основу и совершалось правильно и неукоснительно безо всякой остановки. Сохранить указанные добрые качества, жить и действовать в том же добром направлении — вот все, чего можно было желать для верующих Фиатирской Церкви (ср. Апок.3— «держи, что имеешь»).
«Дондеже прииду» — буквально значит: «до того времени, в какое Мне угодно будет прийти, в какое бы Я ни пришел»; то есть верующие никогда не должны ослабевать в подвигах веры и любви, постоянно, в каждый момент времени ожидая пришествия Господа (ср.Мк.13:33—38).
Ст.26—28. Награда победителю.
Кто победит и соблюдет дела Иисуса Христа до конца, тому обещается двоякая награда: 1) власть над язычниками и 2) звезда утренняя. «Дам ему власть на языцех: и упасет я жезлом железным, яко сосуды скудельничи сокрушатся, якоже и Аз приях от Отца Моего». Образ, выражающий сущность первой награды, повторяется в Апокалипсисе неоднократно Апок. 12:5: «и родила жена сына, который будет пасти все народы жезлом железным»; он заимствован из Пс.2:9. Ключ к пониманию всей награды находится в заключительных словах: «как и Я получил (власть) от Отца Моего». Царственные права над миром и языками Иисус Христос получил от Отца как Сын (Пс.2): как Богу они принадлежат Ему от века (Ин.17:5); как Богочеловек Он вступил в обладание ими в полной мере только в прославленном состоянии после смерти и воскресения (Флп.2:8; Апок.5:12). Имея царственные права как Сын Божий Иисус Христос сообщает их также только сынам Божиим (Лк.22:29), так что сонаследование Христу неразрывно связано с сыновством Богу: «если дети (Божии — Рим.8:16), то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу» (Рим.8:17).
В рассматриваемой награде содержится твердое основание для церковного учения о блаженстве святых до всеобщего Суда и невидимом участии их в судьбах человечества и Церкви.
2) Вторая награда — звезда утренняя. На символическом языке звезда означает славного Владыку (Чис.24:17: «воссияет звезда от Иакова»), утренняя звезда, превосходящая своим блеском все прочие, самого могущественного и славного из владык, каким был, например, в глазах евреев царь Вавилона (Ис.14:12). Иисус Христос как царственная отрасль Давида (Апок. 22:16), Царь царствующих и Господь господствующих (Апок. 19:16), Владыка нового Иерусалима (Апок. 5:12—13, 7:9—12, 8:17, 14:1, 21:9, 22:1, 3), более чем кто-либо, достоин носить имя утренней звезды. Это имя приличествует Ему и потому еще, что Он, Властитель Иерусалима и Источник власти для верующих, его блаженных обитателей, есть в то же время и источник света для них («звезда светлая»): «город (Иерусалим) не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его и светильник его — Агнец. Спасенные народы будут ходить в свете Его» (Апок. 21:23—24).
Обещая верующим дать в будущей жизни Самого Себя, как Владыку и Просветителя, Иисус Христос вместе с тем дарует им и жительство в горнем Иерусалиме и делает причастниками невечернего дня Своего вечного царствия. Эта последняя награда служит высшим завершением первой: владычество святых над языками, как начало их прославления, заканчивается вечным царствованием с Христом на новой земле, в новом Иерусалиме (ср.1Кор.15:24—28).

Глава 3 Мертвая жизнь (Апок. 3:1 )

«Воскресное чтение», ч.3
«Вем твоя дела, яко имя имаши яко жив, а мертв еси», — вещает Иисус Христос ангелу, или пастырю, Сардийской Церкви, разумея дела не столько его самого, сколько дела его паствы. Так далеко отстоят суды человеческие от судов Божиих, и так много разнятся имена Божий от имен, коими нарицают что-либо люди! Человек, живущий одною плотью или и душою, только в отчуждении от жизни Божией, по взору и понятиям мира, не только живет, но живет, можно сказать, еще полнее и обширнее. Но сей самый человек пред взором Того, для Кого вся нага и объявлена, есть мертвец живой, в коем высшая часть его природы и главное начало жизни — его дух погребен в теле, как во гробе. Ибо дух, не имея деятельности и пищи, непрестанно встречая себе противодействия и подвергаясь вредоносному влиянию, истощается и как бы отмирает, и в человеке как бы не станет собственно человека: он делается плотью, духа не имеющей. Токмо всесильная десница Жизнодавца оживляет дух наш, возрождая его в крещении и восстановляя, врачуя его в таинстве покаяния. О сей смерти, или мертвой жизни, божественный обличитель говорит в связи с делами. «Вем твоя дел, яко имя имаши яко жив, а мертв eси». Ибо дела наши суть следствие и свидетельство нашего внутреннего состояния и жизни; поколику истекают из нее, как потоки из источника; они же, исходя из нас, оставляют в природе нашей глубокие следы и производят в ней известное настроение, из чего после составляется и образуется характер жизни. Каждый поступок, исходя из нас, подобно звуку, отглашается обратно в природе нашей и образует известный тон и настроение нашей жизни. Каждое действие, исходя из сердца нашего — начала, исходища жизни и деятельности, как водная волна, обратно приливает к нему и то делает его более чистым и прозрачным, то производит в нем большую мутность, вносит в него нечистоту. После каждого дела мы неприметно, но непременно бываем сколько-нибудь либо хуже, либо лучше. По сей-то причине каждое дело привносит в природу нашу свое семя либо жизни, либо смерти; и каждый поступок начертывается на сердце нашем писалом железным. Посему-то по самому естественному закону и порядку природы и без положительного действия правды Божией наши грехи должны возвращать и возвращаются на главу и в недра наши; посему-то дела наши пойдут вслед нас за гроб, ибо мы сами понесем их с собою в вечность; и кто что сеял, тот и пожнет то, пожнет или бессмертие и жизнь, или тление и смерть.

Откровение Господа о Сардийской Церкви (Апок. 3:1—6)
Толкование на ст. 1—6

А.Жданов
Содержание главной части распадается на два отделения: в первом (Апок. 3:1—3) Господь обращает Слово Свое к преобладающему большинству членов Церкви, изображает печальное состояние их религиозно-нравственной жизни (Апок. 3:1), побуждает к покаянию и исправлению (Апок. 3:2—3) и изрекает угрозы нераскаянным (Апок. 3:3); во втором (Апок. 3:4—6) упоминает о немногих истинных носителях живого христианского духа и утешает их обещанием небесной награды.

Обетование победителю (Апок. 3:5)

«Чт.в общ.», апрель 1891
Все обетование победителю распадается на три части. 1) Ст.5. «Побеждаяй, той облечется в ризы белыя». Белые одежды в противоположность нечистым и грязным обозначают праведность и святость (см.Апок.3:18; 19:7—8) и присваиваются прославленным праведникам (Апок. 4:4, 6:11, 7:9, 13—14, 19:4; 3 Ездр.2:40), Ангелам Божиим (Деян.1:10; Ин.20:12) и Иисусу Христу (Мф.17:2; Мк.9:3) как одежды славы и победы. Хождение с Христом в белых одеждах относится к блаженству в Небесном Иерусалиме, где спасенные народы будут ходить во свете Агнца (Апок. 21:23), и возводит мысль к браку Агнца, на котором «жена» Его, то есть торжествующая Церковь облечется в виссон белый и чистый, означающий праведность святых (Апок. 19:7—8; ср.гл.14). Подобные же представления находятся в 3 Ездр.2:38—40: «Смотрите, какое число знаменованных на вечери Господней, которые, переселившись от тени века сего, получили от Господа светлые одежды. Приими число твое, Сион, и заключи твоих, одетых в белые одеяния, которые исполнили закон Господень».
2) И не имам отмыти имене его от книг животных. Символическое представление о книге, в которую Бог вписывает имена людей, находим еще в Исх.32:32—33; Ис.4:3; Иез.13:9; Дан.12:1; Мал.3:16; записаны в ней имена рабов Божиих (Исх.), праведных и святых (Пс.68), членов теократического царства (Иез.) и наследников Иерусалима с землей обетованной (Ис., Иез.). Книга жизни Нового Завета имеет одинаковое значение с тем только различием, что она имеет отношение к новому, духовному Израилю, у которого царь — Агнец; а столица — Небесный Иерусалим (гл.19, 21). Эпитет ζωής показывает, что в этом символе преобладает мысль о жизни, спасении, блаженстве, приобретенных смертью Христа (Апок. 13:8). Но так как искупление простирается на всех людей без исключения и Царство Божие по идее обнимает все человечество, то в книгу жизни вписаны имена всех людей от сложения мира (Апок. 13:8). Грех как измена Царю Богу и как признак духовной смерти лишает человека прав на вечноблаженную жизнь в Царстве Божием, поэтому Бог изглаживает имена грешников из книги жизни (Исх.32:33: «того, кто согрешил предо Мною, изглажу его из книги Моей»), а имена праведников остаются в ней. Отсюда отрицательная форма ού μη εξαλείφω вместо положительной γράφω. Розенмюллер видит здесь простую риторическую фигуру ( λιτότης ).
3) «И исповем имя его пред Отцем Моим и пред Ангелы Его». Эти слова содержат в себе почти буквальное повторение высказанных у Мф.10:32 и Лк.12обетовании Иисуса Христа праведникам и обозначают высшее прославление победителя Господом на небесах.
Все три момента награды расположены в строго последовательном, логическом порядке: облечение в белые одежды, то есть оправдание и освящение, открывает доступ к вечноблаженной жизни в Царстве Христовом, а с вечной жизнью соединяется состояние высшего прославления пред Богом и небожителями.

Откровение Господа о Филадельфийской Церкви (Апок. 3:7—13)
Толкование на ст. 7

А.Жданов. «Чт. в общ.», 1891
«Тако глаголет Святый истинный, имеяй ключ Давидов, отверзаяй, и никто же затворит: затворяяй, и никто же отверзет». «Святый», по употреблению в Новом Завете в применении к лицу Иисуса Христа, указывает на Него, как на безгрешного Богочеловека, Мессию и Сына Божия. Исповедуя свою веру в Него, ап.Петр говорил: «Мы... познали, что Ты (Святый Божий), то есть Христос, Сын Бога Живаго» (Ин.6:69), как поясняет сохранившийся вариант этого места. Та же самая мысль высказывается архангелом благовестником в словах: «рождаемое Свято наречется Сын Божий» (Лк.1:35) в связи с предсказанием о Христе, что Он «будет велик, и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, Отца Его, и будет царствовать над домом Иакова во веки» (Лк.1:32—33; ср.Мк.1:24; Лк.4:34; Деян.4:27, 3и др.).
Совершенная святость Богочеловека служит основанием другого эпитета — «истинный», — потому что истина доступна только святости. Aληθηνός, по Тренчу, имеет более глубокое значение, чем синонимичное ему αληθής: оно исключает из понятия о предмете не одну ложь или неправду, но все мнимое, кажущееся, призрачное и выражает полное соответствие предмета со своей сущностью, идеей, именем. Так, Θεός άληθηνός (напр., 1Фес.1:9) прежде всего возбуждает мысль не о том, что сообщаемое Богом откровение не заключает в себе ничего ложного, но о том, что Бог откровения есть единственный, Который соответствует идее Божества и один только достоин носить имя Бога в противоположность богам ложным, один только есть то, что Он есть. Поэтому как ό άληθηνός Иисус Христос есть действительно таков, каким является в новозаветном откровении и веровании Церкви, то есть единственный и истинный Сын Божий, Мессия, Богочеловек.
Оба эпитета, как ό άγιος, так и ό άληθηνός, в Ветхом Завете прилагаются к Иегове как Владыке святого избранного народа израильского (Ис.6:3, 40:25; Авв.3:2; Пс.77и др.; Ис.65:9, 16—17). Рассмотрение ветхозаветных мест, в которых Иегове присваиваются оба эти названия, открывает их глубокий смысл в применении к лицу Иисуса Христа в настоящем случае: перенесение эпитетов выражает мысль об одинаковом Божественном достоинстве, одинаковых Божественных правах Иисуса Христа с Богом Отцом и устанавливает те же самые отношения Иисуса Христа к новому Израилю, какие связывали ветхозаветный Израиль с Иеговой.
Как следствие и пояснение к первым двум эпитетам присоединяется последний: «имеяй ключ Давидов» и проч. Этот образ находит объяснение в гл.22 Исаии: обличая царедворца Севну (Ис.22:15), Господь Саваоф говорит устами пророка: «Возложу ключ дома Давидова на рамена... Елиакима, сына Хелкиина» (Ис.22:20, 22); «отворит он, и никто не запрет» (Ис.22:22). С ключом дома Давидова соединяется право над входами и выходами в нем, а ключ, принадлежащий самому Давиду, сообщает обладателю наследственные права Давида, то есть власть над крепостью Сионом (2Цар.5:7; 3Цар.8:1), городом Иерусалимом (Ис.10:24, 33:20), а вместе с тем и над всем Израилем (Мих.4и мн.др.). Объем власти определяется с положительной и отрицательной стороны: от Христа зависит допустить или не допустить в Иерусалим; следовательно, власть является во всех отношениях неограниченной. А так как Царство духовного Израиля есть Царство Небесное, то ключ Давида имеет одинаковое значение, как и ключи Царства Небесного у Мф.16:19.
В главной части определения Иисус Христос 1) высказывает похвалу достоинствам Церкви (ст. 8), 2) изрекает пророчество об иудейской синагоге (ст. 9), затем присоединяет 3) обетование и 4) увещание верующим (ст. 10—11).
Ст.10. «Яко соблюл еси слово терпения Моего, и Аз тя соблюду от годины искушения, хотящия приити на всю вселенную искусити живущая на земли». По словоупотреблению Апокалипсиса, вселенная вся понимается в собственном смысле и обозначает всю землю как поприще всемирно-исторической жизни человечества и само человечество, населяющее землю: в Апок. 12диавол называется «обольщающим всю вселенную»; в Апок. 16бесовские духи, творящие знамения, выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в великий день Бога Вседержителя, и между этими царями есть цари из-за Евфрата, от восхода солнечного (Апок. 16:12). В том и другом случае οικουμένη δλη, конечно, не Римская империя, а вся вселенная.
Искушение, которому подвергнутся обитатели земли, исходит от лица Бога Вседержителя. Направляемое против Его врагов, оно представляет ряд грозных обнаружений Божественного правосудия и всемогущества и имеет целью пробудить уснувшую совесть испытуемых, заставить их признать высокую и крепкую мышцу Вседержителя. Казни, которые будут постепенно и постоянно поражать врагов нового Израиля (главы 6, 8, 9), не имеющих печати Божией на челах своих, не посетят верных последователей Христа (Апок. 9:4, 20—21 ср.Лк.12:37—44).
Ст.12. «Побеждающаго сотворю столпа в Церкви Бога Моего, и боле не имат изыти ктому; и напишу на нем имя Бога Моего, и имя града Бога Моего новаго Иерусалима, сходящаго с небес от Бога Моего, и имя Мое новое». Кроме разбираемого стиха «храм Бога» в Апокалипсисе и в других местах упоминается нередко: Апок. 7:15, 11:1, 2, 11:19, 14:15, 17, 15:5, 6, 8, 16:1, 17. Указанные места дают возможность составить более или менее ясное представление об апокалипсическом ναός του Θεοΰ. Тайнозритель, восхищенный в духе на небо (Апок. 4:1), видит там «великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен и народов и языков, стоящих пред престолом Божиим и пред Агнцем в белых одеждах, с пальмовыми ветвями в руках» (Апок. 7:9). Это — собор победителей, непрестанно прославляющих Бога и Агнца (Апок. 7:10—12, 14): Они пребывают пред престолом Божиим и служат Ему день и ночь в храме Его (ср.Апок. 11:19, 14:15, 17 и др.). Следовательно, апокалипсический храм не есть какой-либо земной храм, в каком бы значении мы ни понимали этот последний, а храм небесный, духовный, место обитания Бога и особенного проявления славы Его. По изображению книги Откровения и этот небесный храм имеет временное значение: после победы над всеми антитеократическими и антихристианскими злыми силами, с наступлением нового периода в истории мира, с появлением нового неба и новой земли, когда слава Божия не будет ограничиваться в своих обнаружениях одним каким-либо особенным местом, но будет озарять все Царство нового Иерусалима, тогда храма уже не будет (Апок. 21:22) в нем, «ибо Господь Вседержитель будет храмом его и Агнец». Таким образом, для праведника пребывание в небесном храме начинается с момента победы, то есть блаженной смерти его (ср.Апок. 2:10), и обнимает период тысячелетнего царствования со Христом (ср.26—27), после чего сменяется вечным упокоением в небесном Иерусалиме.
Твердое и безопасное положение победителей в храме Божием наглядно представляется образным выражением «сотворю столпа». Στΰλος — «столп» (от корня στα, στυ, ϊστημι ), «собственно устой», затем «столп, колонна» и под., соединяет в себе два понятия: 1) устойчивости, неподвижности, твердости, 2) опоры, поддержки. Правильнее видеть здесь указание на устойчивость и неподвижность: как храмовый столп, составляя часть храма, постоянно находится в храме и его трудно вывести из занимаемого им положения без нарушения целости здания, точно так же и победителя невозможно будет отторгнуть от целого тела торжествующей Церкви, лишить права присутствовать пред лицом Господа Вседержителя и прервать его постоянное и близкое общение с Богом и Агнцем.
Три имени, которые будет носить на себе победитель, — имя Бога, имя Иерусалима и имя Христа (новое как символ новых, более тесных отношений ко Христу) указывают на то, что, во-первых, победитель вступает в новый, превосходнейший союз с Богом, как сын и наследник (см.Апок. 21:7: «побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном»; Апок. 21:3: Бог будет обитать с победителями как со Своим возлюбленным народом); во-вторых, победитель будет гражданином небесного Иерусалима (Апок. 21:2, 24—27); в-третьих, будет служителем Агнца (Апок. 22:3, 21:22—23). Все эти блага дарованы будут новому Израилю Его святым и истинным Царем — Мессиею, обладателем ключа Давида (Апок. 3:7), вторым Давидом, отвергнутым синагогой сатаны — иудеями (Апок. 3:9).
Достойно замечания, что ап.Иоанн в Евангелии из двенадцати случаев употребления названия Иерусалим, ни в одном не называет его 'Ιερουσαλήμ, как в Апокалипсисе, но всегда 'Ιεροσόλυμα, 'Ιεροσολύμων. Это различие, между прочим, признают одним из сильных оснований против происхождения и Апокалипсиса от одного автора. 'Ιεροσόλυμα было обычным наименованием города у греков; в его множественном окончании заключается указание на состав города — верхний и нижний город. Название Иерусалим, по Фюсту, есть древнейшее, арамейское имя города. Основываясь на послании к Галатам, где встречаются обе формы, можно предполагать, что 'Ιερουσαλήμ как древнейшее было именем города как национальной святыни, столицы теократического царства, места особенного пребывания Иеговы, а 'Ιεροσόλυμα прилагалось к нему как известному населенному пункту безотносительно к священным воспоминаниям, связанным с ним (Апок. 1:17, 18, 2:1). И Иисус Христос в Своих обличительных речах употребляет не 'Ιεροσόλυμα, а непременно 'Ιερουσαλήμ (Мф.23— един.ср.Лк.13:34 и др.). Таким образом, 'Ιεροσόλυμα — термин географический, а 'Ιερουσαλήμ — религиозный, священный. Этим, думаем, удовлетворительно объясняется различие в словоупотреблении между Евангелием и Апокалипсисом.

Послание от Господа Иисуса Христа ангелу Лаодикийской Церкви (Апок. 3:14—22)

«Воскресное чт.», ч.10
Это — одно из посланий Спасителя, переданных чрез Иоанна Богослова, управлявшего Малоазийскими Церквами. Наставления, содержащиеся в оном, первоначально относятся к Лаодикийской Церкви, но они относятся и ко всем христианам, имеющим нравственное сходство с лаодикийскими христианами. Лаодикийцы здесь обличаются в богопротивной духовной теплоте, но в какие времена многие христиане не заслуживают той же укоризны? «Вем твоя дела, яко ни студен eси, ни горящ: о дабы студен был еси или горящ. Тако, понеже тепл eси, и ни студен eси ниже горящ, имам тя изблевати из уст Моих». Теплый колеблется между истиною и ложью, между добром и злом, не причисляет себя к злым, но не может назваться добрым; желал бы иногда жить благочестиво и избегать пороков, но боится подвигов добродетели и убегает борьбы с пороком. Намеренно как будто не хочет оскорбить Бога и на основании одного сего нехотения считает себя благочестивым, а потому свободно попускает укрепляться и усиливаться многим слабостям, по его мнению, малым и извинительным. Он мог бы сделаться добрым, если бы не было сильных искушений, но, при сих искушениях, при первом случае впадает в тяжкие грехи; он не видит ясно опасности своего положения, но, хотя бы и видел, не придумает средств для избавления; если б и придумал, не умел бы ими воспользоваться, потому что решимость его воли колеблется от всякого ветра учения, от самого легкого дуновения страстей. Он ни истинный христианин, ни закоренелый язычник, но готов иметь общение с теми и другими, равнодушен и к православному учению, и к нечистым ересям, и, смотря по обстоятельствам, может согласиться с еретиками и православными. Он хвалится иногда и верою во Иисуса Христа, но не имеет благих дел; кое-что знает, но знание его безжизненно и бесплодно. Боится быть явным преступником, но стыдится и явного исповедания веры пред кощунами и врагами веры; боится сделаться явным злодеем, но никогда не решится явно на великий подвиг самоотвержения, а тайно может решиться на всякое зло; с грешниками он готов даже приписать себе слабости и пороки, каких не имеет, а с благочестивыми представляется благочестивым и набожным, и в сем случае он лицемер, фарисей, набожностью прикрывающий безобразие души своей. Такая духовная теплота в некоторых отношениях хуже холодности. Теплота выражает что-то несовершенное, недоконченное, неопределенное, вялое, немощное, дряхлое, показывает в человеке слабость и мелкость души и расслабление всех сил. Человек теплый по своей нерешительности и бесхарактерности ни к чему не способен, никому не угоден. Во всех он возбуждает омерзение, отвращение, презрение. Пагубна духовная теплота и по своим следствиям. Она подвергает величайшей опасности нравственность и вечную судьбу человека: теплый находится в состоянии забывчивости, самообольщения, беззаботности, духовного сна и обмирания и потому не видит и не чувствует опасности своего положения. Напротив, холодный, не скрывающий от себя своих болезней и преступлений, легко может поразиться безобразием своей души и тяжестью преступлений и быстро, мгновенно обратиться к Богу с искреннейшим раскаянием. Холодного и другие скорее могут вразумить и обличить; и открытую болезнь легче лечить, нежели неизвестную и нерешительную. Как у сильно больных бывает перелом и весьма часто на лучшее, так и у тяжких грешников бывают минуты, когда они при помощи Божией ясно видят свое положение, не могут сокрыть явных беззаконий ни от суда своей совести, ни от суда других людей, а потому невольно сознаются во грехах, а сознание греховности есть первый шаг к обращению и спасению. Посему-то и для теплых полезно явное унижение, чтобы они сознали уже давно совершившееся внутреннее унижение, научились смирению и покаялись. «Исполни лица их безчестия, — говорит Давид, — и взыщут имени Твоего, Господи!» (Пс.82:17). «Тако, понеже тепл eси, и ни студен eси, ниже горящ, имам тя изблевати из уст Моих». Страшное, но необходимое следствие теплоты. От теплого, каким мы выше изобразили его, Господь отвращается, лишает его Своей благодати и попечения, и это лишение есть величайшее несчастие в отношении временной и вечной судьбы человека. Господь требует от человека любви пламенной, служения полного, преданности всесердечной: угодна ли Ему любовь теплого и самоправедность человека, нерадивого и грешного? Убога горда, пустосвята и лицемера, двоедушного и нечестивца, тщеславящегося своими мнимыми совершенствами, ненавидит Господь. Не безумен ли нищий, который хвалится своею сумою и своим рубищем, а нищету выставляет как необыкновенное преимущество, важное достоинство и высокую заслугу? Так безумен и теплый человек, гордящийся своею теплотою и не сознающий своего убожества и безобразия. Посему и говорит ему Господь: «Тако, понеже тепл еси и ни студен еси, ниже горящ, имам тя изблевати из уст Моих. Зане глаголеши, яко богат есм и обогатихся, и ничтоже требую: и не веси, яко ты еси окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг». Ты так уверен в своей невинности, так обольщен своим самолюбием, так занят мнимыми своими достоинствами, что смело и бесстыдно говоришь о своих мнимых сокровищах; не только в душе, но и на словах ты самохвал и гордец. Ты говоришь, что ты богат, обладаешь и совершенствами природными, и приобретенными познаниями, благодатными дарами, великими добродетелями; хвастаешься, будто столько имеешь, что уже больше не нужно тебе, что не имеешь нужды ни в высших подвигах, ни в высших дарах духовных, ни даже в содействии благодати, но если бы ты знал, какая это дерзкая ложь, какой бесстыдный обман, какое плачевное самообольщение! «И не веси, яко ты, еси окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг». Твоя беспечность и нерадение довели тебя до пагубного неведения и произвели жалкое обольщение и самоуверенность. Ты окаянен и беден — несчастнейший из людей, и достойный всеобщего сожаления, горьких слез и стенаний, бедняк из бедняков, которому надлежало бы день и ночь оплакивать свои бедствия и трепетать приближающейся погибели. Ты нищ: потерял невинность, дарованную тебе в крещении, и не возвратил оной чрез покаяние, ты не соблюл благодатных даров, обильно излитых на тебя Духом Святым, и сам не совершил никаких добрых дел, не приобрел святых навыков, особенно ты беден искреннею любовью, отличающей верных последователей Иисуса распятого. Ты слеп: еще несчастье, умножающее твое окаянство. Ты жалкий слепец в духовных вещах, не видишь крайнего расслабления своего, не знаешь средств к избавлению, не замечаешь десницы Божией, карающей и милующей тебя. Ты нищий слепец: тебе прилично смиренно просить милостыни, выплакивать кусок хлеба и каплю воды, поелику сам ты ничего не имеешь и не можешь добыть, нищий слепец! Ты, наконец, наг: бедность твоя до того простерлась, что у тебя нет рубища для прикрытия наготы и безобразия; нищенство твое так велико, что тебе нагому нельзя показаться на свет и должен убегать общения с людьми и Богом. Некоторая естественная, или лучше, животная доброта твоя, также лицемерное приличное поведение не могут сокрыть твоего безобразия и отвратительной наготы. Итак, ты во всем и всегда, весь и всячески, окаянен и беден. Что же, скажешь, мне делать? Внимай, что говорит тебе Господь: «совещаю тебе купити от Мене злато разжжено огнем, да обогатишися: и одеяние бело, да облечешися: и да не явится срамота наготы твоея: и коллурием помажи очи твои, да видиши». «Совещаю тебе» как друг твой, по любви к тебе, а не приказываю, как самовластный господин. «Совещаю тебе купити». Цены достойной за сокровища небесные ты не можешь представить; представь, по крайней мере, искреннее желание спасения и доброе расположение к твоему Спасителю. Купи — всем пожертвуй, на все решись, отбросив свою леность и беспечность; и за малую цену своих трудов и пожертвований получишь сокровища неоцененные и блага вечные. «Совещаю тебе купити от Мене злато разжжено огнем, да обогатишися», говорит Господь. Ты беден и нищ: купи Мое злато, а с ним все купишь. Ты тепл и не горяч, купи золото разжженное, раскаленное и разогрей им свое сердце. Ты нечист, и сокровища твои нечисты: купи золото, очищенное огнем, неподдельное, многоценное. В сокровищнице души твоей нет ничего, она пуста: купи у Меня Мою благодать всеосвящающую, и твоя душа наполнится добрых стремлений, желаний, навыков, особенно душу твою проникнет и наполнит чистая, пламенная, ангельская любовь — первый и драгоценнейший плод Духа Святого: «Совещаю тебе купити от Мене злато разжжено огнем, да обогатишися: и одеяние бело, да облечешися: и да не явится срамота наготы твоея». Будет золото, будет и одеяние, которым прикроешь наготу и безобразие. Когда в твое сердце изольется благодать, постарайся доказать ее присутствие внешним добрым поведением, подвигами самоотвержения, делами любви и благотворительности. Поспеши приобрести это одеяние. И теперь ты без добрых дел наг, но будет страшное время, когда нагота твоя откроется во всем безобразии, пред собором ангелов и человеков, когда и сам ты возненавидишь себя, и все другие отвратятся от тебя навеки. Пусть же твой свет светит всем человекам, пусть огонь благодати, воспламеняя и согревая твое сердце, воспламенит и просветит всю твою жизнь! Облекись милосердием, благостью, смиренномудрием, кротостью, долготерпением, наипаче же любовью, да не явится срамота наготы твоея. «Облекись одеянием белым», укрась себя делами добрыми, без примеси лукавства, лицемерия, двоедушия; облекись, храни свое чистое одеяние от малейших пятен нечистоты и гордости; и «коллурием» (глазной мазью) «помажи очи твои, да видиши». Ты не видишь ни одной вещи в подлинном ее положении: помажь и исцели свои очи, благодатью очисти свой разум, «да видиши» и себя и все тебя окружающее — настоящее и прошедшее и будущее. Да изгонит благодать нечистоту твоих мыслей чрез слезы искреннего покаяния, да видишь. «Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую: ревнуй убо и покайся». Любовь Моя еще не оставила тебя; возможность исправления твоего еще не прошла; надежда спасения еще не исчезла. Строгие обличения именно показывают Мою к тебе любовь. Для истребления твоей теплоты Я обличаю тебя и угрожаю Своим судом; а для утешения и ободрения твоего напоминаю тебе о Своей любви. Итак, пробудись, «ревнуй и покайся»; воспламенись ревностию по добродетели, всецело и навсегда предайся своему Спасителю; возненавидь свое зло, сам сознай свою виновность прежде Страшного Суда; «ревнуй и покайся», пока есть время. «Се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною». Какое трогательное убеждение употребляет Господь! Как неизреченно Его долготерпение! Бывает в мире, что друг приходит к другу в ночное время сна, когда дом отовсюду заперт и хозяин со всеми домашними предался покою. Пришедший друг, по желанию скорее увидеться с другом, толкает в двери и своим голосом дает знать о своем прибытии, а в случае крепкого сна хозяина, гость терпеливо ожидает у дверей и между тем продолжает толкать. Наконец, хозяин просыпается и, по возможности приготовясь к принятию гостя, выходит ему навстречу, и начинается умилительная дружеская вечеря.
Так и Господь поступает с беспечными грешниками. Сердце человека теплого и беспечного заперто и недоступно для внушений благодати: оно опутано, омрачено, закрыто для всего доброго; злоба диавола сторожит около него и не допускает туда ничего святого. Но долготерпеливый Спаситель не перестает пробуждать спящего, ощутительно дает знать о Своем присутствии и чрез различные внешние обстоятельства, и тайные вразумления. «Отверзи Ми, — говорит Он душе твоей, — отверзи Ми, сестро Моя, ближняя Моя, голубице Моя, совершенная Моя: яко глава Моя наполнися росы, и власы мои капель нощных» (Песн.5:2). Отверзи и успокой Меня! Долго ли Мне ждать твоего обращения и пробуждения? «Се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со Мною». Не от Меня зависит отверзение дверей сердца: кто услышит Мой глас и отверзет двери, Я войду и вечеряю с ним. Не трепещи Моего величия: Моя любовь уничтожит бесконечное расстояние между Мною и тобою. Возлюби только Меня, и общение между нами пребудет вечным. Теперь Я Сам приду к тебе, и не отступлю от тебя для твоего блаженства, до конца твоей жизни; а потом ты ко Мне придешь, на вечерю Царствия Небесного в обители блаженства нескончаемого. Я здесь буду вечерять с тобою, у тебя; а ты там со Мною, у Меня: как примешь ты Меня здесь, так будешь принят Мною там. Ревнуй и кайся! Отверзи двери, прими и успокой Меня! Но до того блаженного времени нужно потерпеть и побороться со многими сильными врагами: это напоминание необходимо для беспечного, который и в присутствии Спасителя готов забыться, впасть в дремоту. Посему и говорит Господь: «Побеждающему дам сести со Мною на престоле Моем, якоже и Аз победих, и седох со Отцем Моим на престоле Его». Выше сего блаженства нельзя ни приобрести, ни представить: посему никакие трудности не должны останавливать мужественного воителя и подвижника. Ты будешь участником славы и величия Единородного Сына Божия, и твое блаженство будет вечно и неизменно! Престол Спасителя не мал: престол Его — все небо беспредельное. Ты, теплый, любишь покой: Я тебе даю здесь покой душевный, а там — покой вечный, только потрудись несколько здесь. Встретятся тебе скорби и нападения? Не скорби и не отчаивайся: Я всегда с тобою, Я всегда помогу тебе победить, как и Я Сам победил и вошел в славу Отчую. «Имеяй ухо, да слышит, что Дух глаголет Церквам». У каждого есть слух, есть способность внимать словам Божиим и принимать вещание Духа: слушай же каждый, для того тебе и дан слух. Тебе говорит Сам Бог: слушай внимательно и слышанное исполни точно и верно. Дело идет о твоей вечной судьбе: слушай усердно и поспеши устроить свою вечную судьбу заблаговременно. Будет время, когда Бог перестанет тебе говорить, а ты потеряешь слух, или если услышишь, то не будет возможности исполнить слышанное; слушай же и твори по слышанному; если не захочешь слушать — погибнешь; если услышишь, но не исполнишь — погибнешь! «Имеяй ухо, да слышит, что Дух глаголет Церквам».

Ты ни холоден, ни горяч (Апок. 3:15)

Епископ Виссарион. «Душеполезн.чт.», декабрь 1865
«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден: то извергну тебя из уст Моих» (Апок. 3:15, 16). В сих словах содержатся обличения и угрозы, которые, по повелению Господа Иисуса Христа, от Его лица, святой Иоанн Богослов должен был изречь членам одной из Малоазийских Церквей, Церкви Лаодикийской. Вникнем в смысл этих обличительных и угрожающих слов, не найдем ли в них применения к нам.
Господь Иисус Христос обращает Свои обличения и угрозы не прямо к Церкви Лаодикийской, а к предстоятелю ее, которого, как и предстоятелей других Малоазийских Церквей, упоминаемых в Апокалипсисе, называет ангелом, вестником воли Бога Вседержителя: «Ангелу Лаодикийской Церкви напиши» (Апок. 3:14). Ничего нет удивительного в том, что в лице пастыря обличается и угрожается его паства. Пастырь лично может быть неукоризненным в нравственном отношении, но он отвечает пред судом Божиим за грехи пасомых, если не радеет о их спасении, не старается отвести их от пути беззакония и привести на путь истины. «Когда Я, — говорит Господь пророку, — скажу беззаконнику: «Смертию умрешь!», а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтоб остеречь беззаконника от пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих» (Иез.3:18).
В чем же Господь Иисус, праведный Судия, обличает пасомых в лице их пастыря? В том, что они ни холодны, ни горячи, а только теплы. Что это значит? По отношению к христианской вере холодный, как камень или как замерзшая вода, — это человек, как удобнее здесь разуметь, совсем не обращенный ко Христу, не озаренный светом Евангелия, не согретый благодатью Святого Духа, во всех отношениях чуждый Церкви Христовой, словом, язычник. О членах Церкви Лаодикийской нельзя было сказать, что они ничем не отличаются от язычников. «Ты ни холоден», говорит Господь лаодикийскому христианину, то есть тебя нельзя назвать язычником: ты принадлежишь к обществу христиан верующих, крещеных, дорожишь именем христианина, не отрекся от Христа, но, продолжает Господь, ты и «ни горяч», то есть ты не принадлежишь к числу истинных христиан. Горячий — это такой христианин, которого вера во Христа проникнута горячим убеждением в истине ее, глубоким чувством нужды в оправдании Христовой благодатью, который пламенно любит Господа, безраздельно предан Ему, с неослабленной ревностью старается о распространении повсюду славы имени Его и угождение Ему поставляет главною целью своей жизни (Рим.12:11). Таковым верующим является, например, св.ап.Павел, который сказал о себе: «Все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего, для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа и найтись в Нем не с своею праведностью, но с тою, которая чрез веру во Христа» (Флп.3:8, 9). Любовь ко Христу, в Котором обрел он удовлетворение своих стремлений к истине и святости, так была в нем сильна, что никакие внешние лишения и страдания, ни внутренние немощи и искушения не могли ослабить в нем сей любви и ревности о славе имени Христова (Рим.8:35). Подобною крепкою любовью ко Христу отличались мученики и преподобные и все святые, торжествующие в небесной славе: любовь ко Христу в них была по истине «пламень» Божий (Песн.8:6). Таковы должны быть и все, желающие истинно служить Христу. Но не таковы были члены Лаодикийской Церкви: они не были горячи, хотя не были и холодны; они были только теплы — тепловаты, то есть в самой незначительной мере просвещены и согреты верою во Христа. В их отношении ко Христу было какое-то двоедушие, нерешительность, хромание на оба колена, вялость. Так, они веровали во Христа Искупителя грешников, но не почитали себя грешниками, достойными осуждения, и не чувствовали нужды в благодати прощения и оправдания, в чем Господь Иисус и обличает их в лице их пастыря: «Ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды» (Апок. 3:17), то есть я в истинном смысле христианин, духовное мое состояние самое удовлетворительное; дай Бог всякому быть таким, как я, лучше и желать не надобно. И еще: лаодикийские христиане любили Христа или, по крайней мере, говорили, что любят Его, но любовь к Нему они находили возможным совмещать с пристрастною любовью к миру и ко всему, что в мире. Жизнь в городе богатом, знаменитом торговлей и промышленностью, представляла им немало искушений и соблазнов, для борьбы с которыми у них недоставало ревности. Наконец, они надеялись благодатью Христовой получить вечное блаженство и желали его, но не думали, что для этого нужно было отказаться от греховных (похотений) удовольствий, что путь к блаженству есть узкий путь самоотвержения, борьбы с ветхим человеком.
Таково было духовное состояние лаодикийских христиан. Таково же состояние многих из нас. Ибо и между нами немало христиан ни холодных, ни горячих, а только тепловатых. «Я честный человек, говорит иной, я не вор, не душегуб, не пьяница, не обманщик, дела веду начистоту». Похвально, но ведь то же самое говорил фарисей, стоявший в храме вместе с мытарем и осудивший его. То же самое могли говорить о себе многие язычники, послушные голосу совести и действительно бывшие честными людьми. Но достаточно ли этого для верующего во Христа? Чтобы быть истинным христианином, достаточно ли для этого только не совершать уголовных преступлений, заслуживающих смертной казни или темничного заключения? Если бы нравственность христианская только в этом состояла, незачем было бы и приходить ко Христу, Искупителю грешников; ее могли бы создать и поддержать в людях гражданские законы и учреждения или далее одно простое животное чувство самосохранения, простой житейский расчет, что без соблюдения правил честности нельзя жить безопасно и благополучно. С верою во Христа совершенно несовместно нравственное самодовольство, и особенно довольство одною внешнею честностью. Вера сия проповедует нищету духовную; она научает великого праведника говорить: «Я первый из грешников»; гражданскую честность, если с нею не соединяется сердечная чистота, она называет гробом повапленным, великолепно разукрашенным снаружи и полным смрада внутри. Кто же из нас собственными усилиями может достигнуть этой чистоты и святости? И кто из нас при всех успехах в нравственном усовершенствовании себя может сказать: «Довольно», когда вспомнит заповедь Христову: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный» (Мф.5:48). К сожалению, многие из нас не дают себе труда размыслить о высоте нравственных требований Евангелия и оттого легко впадают в самомнение или духовное самодовольство, вместо того чтобы смиренно плакать о грехах, о бессилии в борьбе с греховными помыслами и желаниями. Таких людей нельзя, конечно, назвать холодными, то есть совершенно чуждыми Евангелию, не знающими его, но их нельзя назвать и горячими: они почти не согреты духом Евангелия, не вместили его учения о потребности благодати для нашего освящения и спасения. Луч Евангелия едва коснулся их, и оттого они только тепловаты. Не меньший упрек в этой тепловатости заслуживают те, которые хотя признают себя великими грешниками, плачут о грехах, чувствуют нужду в милующей и духовнообновляющей благодати, но не имеют настолько самоотвержения, чтобы переменить свои отношения к миру, не следовать нехристианским обычаям, не увлекаться тлетворным духом времени. Они похожи на людей, которые уверяют вас в преданности и дружбе к вам, но если потребуется доказать дружбу и преданность не словами, а делом самоотвержения, то не показывают готовности к сему. В них не вмещается учение слова Божия: «не можете служить Богу и мамоне» (Мф.6:24). «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мф.12:30). «Кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). «Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак.4:4). «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня недостоин Меня» (Мф.10:37). Таково учение Евангелия о том, в чем состоит истинное последование Христу. Те, которые именуют себя христианами, а сему учению не следуют, которые решаются совместить служение Христу со служением миру, ревнуют, по-видимому, о благочестии и в то же время предаются человекоугодию и боятся возвысить голос против слов кощунства и нечестия, произносимых в их присутствии, — все таковые вполне заслуживают упрек, обращенный к лаодикийскому христианину: «Ты, ни холоден, ни горяч, а только тепл».
«О, если б ты был холоден, или горяч», продолжает Господь, то есть что-нибудь одно: или ты должен быть истинным христианином, всецело, безраздельно преданным Евангелию, и учением Евангелия руководствоваться во всех житейских отношениях, или уж лучше совсем не знать бы тебе христианства! Правда, незнание истины — великое зло, но это зло, сравнительно с отступлением от истины уже принятой, гораздо меньше. С незнающего меньше взыскивать будут, чем с того, кто уже просвещен светом Евангелия, вкусил дара небесного и сделался причастником Духа Святого (Евр.6:4), но не сделался от того лучше. «Раб, который знал волю Господина своего, и не был готов, и не сделал по воле Его, бит будет много. А который не знал и сделал достойное наказания, бит будет меньше» (Лк.12:47—48).
Так, горе тому, кто ни холоден, ни горяч, а только тепел, кто по видимому только христианин, в ком нет горячей преданности Христу. Такой, едва согретый верой во Христа человек находится в опасности быть отвергнутым от Христа. Он возбуждает во Христе отвращение к себе, о силе которого можно судить по сравнению с тем ощущением, какое иногда испытывают отведывающие тепловатую, едва согретую воду: известно, что она располагает к тошноте. «Как ты тепл, а не горяч и не холоден, извергну тебя из уст Моих».
Да убоится каждый из нас сего грозного приговора Божеского правосудия и да потщится стяжать ту горячность в вере, ту цельность ее, без которой нельзя быть истинным христианином.

Толкование на ст. 17

Филарет, митрополит Московский. «Слова и речи», т.3
(Апок.2:17) Имѣ́яй ýхо слы́шати да слы́шитъ, чтó Дýхъ глагóлетъ цéрквамъ: побѣждáющему дáмъ я́сти от мáнны сокровéнныя, и дáмъ емý кáмень бѣ́лъ и на кáмени и́мя нóво напи́сано, егóже никтóже вѣ́сть, тóкмо прiéмляй. «Манна сокровенная». Все мы знаем, что тело подвержено голоду и жажде и нужду имеет в пище и питии, которыми утоляются неприятные чувства голода и жажды, услаждается вкус, подкрепляются силы, восполняется ущерб вещества в телесном составе. Но и дух не подвержен ли так же голоду и жажде? Не имеет ли нужды в питании? Что может свойственным ему образом питать его? Знаем ли мы сие о духе так ясно, как о теле?
Един Бог есть существо самодовольное, в Себе Самом всегда полное и обилующее всяким благом, никогда ни в чем не оскудевающее отвне и, следовательно, не имеющее нужды ни в каком питании. Дух человеческий как сотворенный и непрестанно зависящий от Бога не есть самодоволен, потому что не есть Бог; а не будучи самодоволен, он имеет нужду приобретать потребное себе довольство или свойственным себе образом питаться. Воля его, как пищи, алчет добра; ум его, как пития, жаждет истины. Но не в нем корень добра, не в нем источник истины, следовательно, не имеет он пищи и пития в себе; надобно, чтобы они ему даны были. В Боге корень добра, в Боге источник истины: следовательно, для питания духа требуется не то, что восходит из земли, но что с неба нисходит, — манна. Хлеб, не только по происхождению, но и по свойству чисто небесный, нельзя положить на земле открыто пред очами телесными, воду жизни нельзя влить в сосуд из мертвого вещества; потому истинная пища духа, по необходимости, есть сокровенная для плоти.
Слово Божие часто говорит о сей пище, давая нам познать и восчувствовать существенный наш голод и обрести спасительное питание. И воплощенная премудрость глаголет: «Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки» (Ин.6:51). И к самаряныне глаголет: «Иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки: но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды, текущая в живот вечный» (Ин.4:14). И еще: «не о хлебе единем жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих» (Мф.4:4). И апостол истинных христиан описывает как «вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века» (Евр.6:4,5).
Скажут ли, что это суть только иносказания? Положим, если угодно, что это правда. Но как бы то ни было: поелику духовное по естеству своему более заключает в себе существенности и силы, нежели телесное, то сии, если угодно так назвать, иносказания и уподобления должны заключать в себе более существенности и силы, нежели те вещи, от коих оныя заимствованы. Если мысль о пище телесной и ее потребность не есть мечта, то кольми паче мысль о пище духовной и ее потребности есть истина.
Спросят ли, как можно представить питание духа, который как существо простое не знает ни ущерба, ни прибавления? Отвечаю: в духе все должно представлять духовно. Тело, лишенное свойственной ему пищи, наконец, разрушается, а дух разрушиться не может. Но как тело от продолжаемого чрезмерно голода тоскует и слабеет, так и дух без пищи, ему свойственной, тоскует и слабеет. И сии состояния еще более относятся к духу, нежели к телу, которое только по действию духа может иметь живую силу и ощущение удовольствия. Как телесная пища и питание услаждают, подкрепляют, делают покойным и довольным чувственного человека, так духовная пища духовному человеку доставляет внутреннее, сердечное и умное услаждение, подкрепление, покой и довольство.
Спросят ли еще некоторые: как же мы не чувствуем в себе мнимого духовного голода или жажды? Пусть присовокупят к сему и еще вопрос: как же, когда мы слышим Слово Божие, которое называют хлебом или водою жизни, мы не примечаем в душе нашей живых ощущений наслаждения, или внутреннего питания, и, когда слово умолкает, вскоре остаемся так же пусты, как прежде оного? Чтобы на это ответить, спросите человека, у которого болезнь, или грубая невозможность повредила вкус и естественное расположение к питанию: почему пища для него не вкусна? Почему он не хочет принимать ее, или, приняв, но не наевшись, беспорядочно извергает? Неукрощенная чувственность и земные страсти расслабляют дух, заглушают его внутренние ощущения, повреждают его небесные желания.
Посему-то и не всякому обещается манна сокровенная. Какая польза и как можно давать пищу тому, в ком болезнь произвела отвращение от нее и неспособность к питанию? Когда тело преодолеет борющуюся с ним болезнь, тогда может воспользоваться пищею. Когда дух победит чувственность и страсти, тогда способен будет во здравие духовное ясти, от манны сокровенной. «Имеяй ухо слышати, да слышит, что Дух глаголет Церквам: побеждающему дам ясти от манны сокровенный».

Состояние духа человеческого без общения с Духом Божиим (Апок. 3:17—18)

«Воскр.чт.», ч.21
«Аще ли же Дух Воскресившаго Иисуса от мертвых живет в вас, Воздвигий Христа из мертвых, оживотворит и мертвенная телеса ваша, живущим Духом Его в вас» (Рим.8:11). Из сего учения апостольского видно, что спасительное дело оживотворения нашего духа «священнотайне» совершается «единством Троическим», то есть по действу воскресившего Иисуса из мертвых Отца, воскрешенного Отцем Сына и исходящего от Отца и в Сыне почивающего Духа. Но видно также, что «воздвигий Христа из мертвых» оживотворяет мертвенное естество наше не иначе, как только «живущим Духом Его в нас». Итак, есть особенное, таинственное общение духа человеческого с Духом Божиим, которое, быв прервано, прекращает действенность для нас и бесприкладной любви Отца и бесценных заслуг Сына; ни любовь Отца, ни заслуги Сына не усвояются теми, которые не имеют обручения Духа в сердце своем. Что после сего может быть с духом человеческим, в котором не живет животворящий Дух Божий?
Как животное начало духа человеческого, Дух Божий есть прежде всего Дух жизни (Иез.37:5; см.Рим.8:11) и силы (Лк.1:35). Итак, вне Его чему последовать, как не оскудению жизни, как не истощению сил? Кому не известно, что бывает с ветвью, отсеченной от древа, или с растением, пересаженным на бесплодную почву? То же бывает и с Духом Божиим. Отторженный от присно живого и животворящего Духа Бога, утратив силы благодатные и расточив дары естественные, он необходимо истощается в крепости, оскудевает в силе и, не обретая в самом себе неистощимого начала жизни, естественно иждивается и увядает среди крушения чувственной жизни. И вот состояние духовного обнищания, которое устами тайновидца обличал некогда Сам Господь, Свидетель верный и истинный: «Глаголеши, яко богат есм, и обогатихся, и ничто же требую: и не веси, яко ты eси… и беден, и нищ» (Апок. 3:17).
Дух Божий есть «Дух красоты и благолепия» (Пс.32:8). Когда нет в человеке духовного богатства от Сокровища благих, откуда могут взяться благие мысли, благие чувствования, благие желания, а тем более благие дела, которыми бы облекся и благоукрасился наш дух? Из неочищенного Святым Духом исходища нашей жизни, сердца, текут токмо нечистые помыслы, бесстыдные пожелания, преступные чувства. Из сего несчастного стяжания неприметным образом составляется некая одежда души нашей, которая имеет то отличительное свойство от обыкновенной одежды тела, что не только не скрывает, но и обнажает внутреннее безобразие и растление духа нашего пред очами Божиими. И вот состояние срамной наготы человеческого тела, обличенной так же некогда Свидетелем истинным: «глаголеши, яко ничтоже требую и не веси, яко ты eси... наг... Совещаю тебе купити от Мене одеяние бело, да облечешися и да не явится срамота наготы твоея».
Дух Святой есть Свет и света Податель. И удивительно ли, если человеческий дух, вне общения с Духом света, облагается пагубным мраком? Нравственная нечистота, слагающаяся из бесчисленных и безнравственных помыслов и деяний, составляя одно темное облако, образует непроницаемую преграду, которою задерживается луч света к нему от Светодавца и закрывается внутреннее око духа. Это состояние тьмы духовной или слепоты, состояние, в котором человек неспособен видеть ни лучшей жизни, возможной и предназначенной для него, ни бедственности положения действительного.
Дух Святой есть Дух Питатель, насыщающий алчущий дух наш «от древа животнаго» и от «манны сокровенныя» (Апок. 2:7, 17) и напаяющий его «водою живою» (Ин.7:37—39). Дух человеческий без Духа Божия походит на землю, иссушенную зноем солнечным. Между тем потребность духовного брашна есть потребность природы. И вот является состояние глада духовного, в котором человек, не имея пищи, сродной духу, думает насытить его рожцами — пищею животных низших, то есть удовольствиями чувственными.
Дух Божий есть такой источник света, который не только светит, но и согревает внутреннюю жизнь нашего духа и возбуждает в нем жар любви к Богу, к людям, к закону, к добру (Гал.5:22—26). Естествословие знает, что испытывает царство растений, когда оскудевает в нем теплотворное начало. Можно уразуметь состояние духа человеческого вне источника благодатной теплоты. Если свойство благодатной теплоты — питать в духе нашем веру, возгревать надежду, плодотворить жизнь сердца, то без Духа Божия дух человека, естественно, цепенеет и, подобно составу телесному, хладеющему пред смертью, объемлется пагубным хладом и к Богу, и к вере, и к закону, и к добру, и к людям и, при всем самолюбии, даже к самому себе. И вот состояние хлада духовного, которое служит началом окончательного распадения духовного состава нашего, признаком нравственного тления.
Все эти состояния, слагаясь в одно, образуют то пагубное состояние человека, в котором он, живя по плоти и для плоти, мертв по духу, не живет и не действует для добра, для Бога, для жизни высшей, будущей: «Вем твоя дела, — обличал Господь, дела духа человеческого, отчужденного от Духа Божия, — яко имя имаши яко жив, а мертв eси» (Апок. 3:1). Что может вдохнуть жизнь в эту обитель духовной смерти и пробудить умирающее к жизни? «Аще Дух Воскресившаго Иисуса от мертвых живет в вас, Воздвигий Христа из мертвых, оживотворит и мертвенная телеса ваша живущим Духом Его в вас». Тленное к нетлению и мертвое к жизни воззвать никто не может, кроме животворящего Духа Божия.

Библиографический указатель к первым трем главам Апокалипсиса

Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис в рус.перев. со слав.текстом. Изд.Братства св.Петра Митрополита.М., 1889г. Начало толкования на Апок.1:1—9, с.9—16. Видение, в котором видел (Иоанн) Господа среди семи светильников золотых, одеянного в подир. 1:10—20, с.17—21. Написанное ангелу Церкви Ефесской. 2:1—7, с.23—25. Открытое [Откровение] ангелу Смирнской Церкви. 2:8—11, с.27. Открытое [Откровение] ангелу Пергамской Церкви. 2:12—17, с.29—31. Открытое [Откровение] ангелу Фиатирской Церкви. 2:18—29, с.31—37. Откровение ангелу Сардийской Церкви. 3:1—6, с.37—39. Откровение ангелу Филадельфийской Церкви. 3:7—13, с.39—42. Откровение ангелу Лаодикийской Церкви. 3:14—22, с.45—49. Ф.Яковлев. Видение славы Сына Божия, Господа Иисуса Христа, 1:12—16. Апостолы. Вып.2. Повеления и наставления Господа нашего Иисуса Христа семи Церквам Азийским, гл.2—3. Там же. Еп.Петр. Толкование на первые три главы см.в Объяснении Апокалипсиса святой ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. А.Жданов. О преимуществах исторического способа толкования Откровения о семи Азийских Церквах пред символическим и типологическим. О священной седмерице Церквей. См.заключение к статье Откровение Господа о семи Азийских Церквах. Чт.в общ., 1891. А.Норов. Путешествие к семи Церквам, упоминаемым в Апокалипсисе. Свящ.Н.Троицкий. Несколько слов о современном состоянии семи апокалипсических Церквей. Воскр.чт., 1832. Альфа. (Апок. 1:8).Б.п.сл. В.ч., 1874. Аполлион (Апок. 1:14).Б.п.сл. Там же. Патмос (Апок. 1:9). Б.п.сл. В.ч., 1877. Пергам (Апок. 1:11). Б.п.сл. Там же. Сарды (Апок. 1:11). Б.п.сл. Там же. Антипа (Апок. 2:13). Б.п.сл. В.ч., 1874. Иезавель (Апок. 2:20—23). Б.п.сл. В.ч., 1875. Николаиты (Апок. 2:6). Б.п.сл. В.ч., 1877. 2:10. Буди верен даже до смерти, и дам ти венец живота. Филарет, митроп.Московский Слова и речи, т.5. 3:1. Ты называешь себя живым, но ты мертв. Христ. чт. 1821. 3:14—20. Пагубная теплота по Откр.св.Иоанна Богослова. Христ. чт. 1822. Фаррар. Первые дни христианства. Письма к семи Церквам.

Глава 4. Видение славы Господа Бога Вседержителя...

Четвертая глава Апокалипсиса содержит в себе начало нового — второго видения святого Иоанна Богослова: пред святым тайновидцем Нового Завета является Господь, подобный «иаспису и сардинови»; Господь восседает на престоле, от которого исходит гром и молния и пред которым горят семь светильников и простирается море, подобное кристаллу (Апок. 4:1—5). Двадцать четыре старца и четыре животных (ζωα) окружают Сидящего на престоле, воздавая непрестанно поклонение Ему (Апок. 4:6—11).
Изображение этого величественного зрелища, открывшегося пред взором Иоанна, начинается повелением ему, чтобы он взошел в отверстую дверь неба и смотрел на то, чему надлежит быть «по сих».
Апок. 4:1 «По сих, — пишет св.Иоанн, — видех: и се двери отверсты на небеси, и глас первый, его же слышах яко трубу глаголющ со мною, глаголя: взыди семо, и покажу ти, ему же подобает быти по сих». Форма выражения «по сих видех» ( μετά ταΰτα εΐδον ), указывая на первое видение Иоанна Богослова (Апок. 1:10—3:21), во время коего Господь Бог повелевает ему написать послания к семи Церквам (Апок. 1:1—7, 2:12—16), в то же время указывает и на то, что второе видение святого тайновидца, изображение которого начинается у него с 4-й гл., отлично от этого первого видения. Нельзя, однако же, думать, будто между первым и вторым видениями святой тайновидец находился в обыкновенном, не пророческом состоянии духа или будто второе видение св.Иоанна происходило в совершенно другое время, в другие дни сравнительно с первым.
Слова 2-го ст.: «и абие бых в дусе» (Апок. 4:2) вовсе не доказывают того, будто в данном 2 ст. 4-й гл. Апокалипсиса говорится о переходе святого тайновидца из обыкновенного, земного состояния в высшее пророческое, будто между первым и вторым видениями был такой промежуток времени, когда св.Иоанн не был в духе. Слова эти скорее всего указывают на возвышение того прежнего пророческого состояния, которое было присуще Иоанну во время первого видения, на переход из прежнего пророческого состояния к состоянию более высшему, более духовному. Такого возвышения духовного состояния Иоанна требовало само второе видение, более высшее сравнительно с первым по своему содержанию.
Во время этого нового, второго по счету, видения, святой Иоанн видит прежде всего отверстую дверь на небе, или в небе ( έν τω ούρανω ). Эта дверь, по мнению некоторых западных толкователей, указывает на то, что небо представлялось св.Иоанну в каком-то особом, необыкновенном виде. По мнению некоторых, оно имело форму иерусалимского храма во всем его объеме, со всеми его пристройками, с притвором и даже со ступенями, ведущими из притвора в главную часть храма, на что будто бы, кроме слов «дверь отверста», указывают слова «взыди семо» ( άναβα — «идти по ступеням»). Другие, хотя и не вдаются в такое слишком рельефное, так сказать, описание неба, тем не менее в словах «взыди семо» и «дверь отверста» находят указание на то, что небесная площадь во время второго видения св.Иоанна не имела вида обыкновенного свода, а скорее всего представляла из себя нечто вроде возвышающейся террасы, окруженной и построенной на светлых облаках, составлявших из себя как бы прозрачную стену с дверью, которая открывается в тот момент, когда все зрелище является пред взором святого евангелиста. При такого рода толкованиях слова «взыди семо» и «дверь отверста» понимаются, таким образом, вполне буквально, так как предполагается, будто Иоанн на самом деле видел отверстую дверь на небесах.
В противоположность такому толкованию другие западные толкователи, принимая во внимание кн. Деян.7:55, где о св.Стефане говорится, что он, «исполненный Духа Свята, воззрев на небо, ...рече: Се вижу небо отверсто и Сына человеча одесную стояща Бога», понимают выражение «дверь отверста» в небесах в смысле переносном, утверждая, что дверь на небе в 4Апокалипсиса надо понимать в смысле вообще разверзания небес, каково бы оно ни было.
Конечно, это отверзание неба св.Иоанн видел «в дусе», то есть в пророческом созерцании, и поэтому для нас, обыкновенных людей, совершенно непонятно, каким образом он видел дверь, отверстую на небе, каким образом восходил на небо, и проч.
Повелевая Иоанну взойти в отверстые двери неба, голос обещает показать ему то, чему по Божественному решению подобает быть «по сих», то есть чему подобает быть или после теперешнего момента, — после того, как Иоанн увидел дверь отверстую на небе и услышал голос: «Взыди семо», — или же то, чему подобает быть после тех событий, которые видел святой тайновидец при первом явлении Господа, чему подобает быть в самое последнее время существования Церкви Христовой, когда осуществится все то, что было сообщено святым евангелистом о семи Церквах в послании к этим Церквам.
Апок.4:2—3 «И абие бых в дусе: и се, престол стояше на небеси, и на престоле Седящ. И Седяй бе подобен видением камени иаспису и сардинови: и бе дуга окрест престола подобна видением смарагдови». Сказав о гласе, повелевавшем взойти в отверстую дверь на небе, святой тайновидец далее во 2 стихе замечает о себе, что все сообщаемое им он видел не в простом, естественном состоянии, а «в дусе», следовательно, слова «и абие бых в дусе» могут служить предисловием не только ко 2 стиху, но и к 1, и вообще ко всему второму видению. Иоанн видит «престол стоящ» и на этом престоле Сидящего. Хотя, может быть, вследствие блеска, окружившего этого Сидящего, святой тайновидец и не описывает последнего ни под видом Сына Человеческого (гл.1), ни под каким другим видом, тем не менее на основании слова καθήμενος можно полагать, что Сидящий на престоле имел человеческий вид. Не говорит также святой тайновидец и о том, какое Лицо Святой Троицы нужно разуметь под этим Сидящим, хотя, основываясь на последующем контексте речи, без всякого сомнения, следует признать в нем Первое Лице Святой Троицы, Бога Отца, так как Сидящий на престоле, о Котором говорит Иоанн Богослов, отличается и от Сына Божия, изображенного во втором видении (Апок. 5:6) под образом Агнца, принявшего книгу от десницы этого Сидящего на престоле, отличается и от Духа Святого, что видно из 4:5. Кроме того, в пользу такого мнения говорит сопоставление второго видения святого Иоанна с очень похожим на него по своему описанию видением прор.Исаии, который под видом Сидящего на престоле «высоце и превознесенне» (Ис. 6:1), по общему мнению всех вообще толковников, видел Первое Лице Святой Троицы. Об отдельных частях Сидящего на престоле в своем Откровении св.Иоанн не говорит ничего, он говорит только о том, что весь вид его в общем был подобен камнями «иаспису и сардинови»: «И Седяй бе подобен, — говорит он, — видением камени иаспису и сардинови: и бе дуга окрест престола подобна смарагдови». «Ιασπις, упоминаемый в Откровении св.Иоанна, по свидетельству св.Андрея Кесарийского, ссылавшегося при этом на Плиния (кн.37 гл.9 и 10) и Диоскора (кн.5), по внешнему своему виду «камень зеленеющийся, яко смарагд». Σάρδιος, известный у нас под названием сердоника, по свидетельству того же Андрея Кесарийского, цветом рыжий и светлый или желто-огненный. Епифаний называет его словом αίματοειδής.
Уподобляя Господа двум камням — яспису и сердонику, святой тайновидец не говорит о том, в каком соединении он видел цвета этих камней: были ли они влиты вместе или отделились один от другого — указания на это нет; вполне произвольными поэтому являются мнения некоторых западных толковников, которые, ссылаясь на пророчество Иезекииля (Иез.8:2), утверждают, будто фигура Сидящего на престоле по своему блеску делилась на две части, из коих одна — голова и грудь — походила на яспис и выражала собою Божие величие, другая — нижняя часть и ноги — напоминала цвет сердоника и являлась выражением Божьего гнева. Более истинным является мнение толковников о том, что цвета сердоника и ясписа, которым св.Иоанн Богослов уподобляет Сидящего на престоле, были цветами эмблематическими. Первый из этих цветов, зеленый, по толкованию св.Андрея Кесарийского, означал «живоносное и пищеподательное Божественное естество», а второй, красный, — «чистоту и святость, вечно пребывающие в Боге», и грозный гнев Его к тем, которые нарушают Его святую волю; соединение этих двух цветов в едином Боге указывало на Всевышнего, карающего грешника и в то же время всегда готового простить его, если со стороны его обнаружатся хоть малейшие признаки истинного исправления .
Описав внешний вид Сидящего на престоле, св.Иоанн Богослов затем переходит к описанию престола. При этом он прежде всего указывает на то, что престол окружала дуга, которая по своему цвету была подобна смарагду.
О том, какую форму представляла из себя дуга, окружавшая престол Сидящего, святой тайновидец ничего не сообщает в Апокалипсисе, но, основываясь на том, что словом ΐρις греки обозначали не только радугу, а вообще всякое кругообразное преломление лучей, как например, круг около луны, нельзя утверждать, будто под ΐρις (Апок. 4:3) непременно надо разуметь радугу. Дуга только напоминала радугу, но не была ею самой. Окружая престол Сидящего, она являлась как бы необходимым пополнением, как бы рамкой, в которой было заключено явление. Сам цвет ее как нельзя лучше подходил к этому: дуга была подобна смарагду, а смарагд — камень зеленого цвета, каковой цвет, как известно, лучше всякого другого, при блеске драгоценных камней, своею нежностью увеличивает великолепие. Являясь как бы украшением видения, дуга в то же время, по мнению толковников, имела и другое значение в видении святой Иоанна: она как знамение прекращения гнева Божия после потопа указывала на вечную милость Божию к человечеству.
Апок. 4:4 «И окрест престола престолы двадесят и четыри: и на престолех видех двадесят и четыри старцы седящыя, облечены в белыя ризы; и имяху венцы златы на главах своих». Кроме дуги, св.Иоанн Богослов видит около престола Сидящего еще двадцать четыре престола, на коих сидят двадцать четыре старца, одетые в белые ризы с золотыми венцами на головах. Старцы сидели на двадцати четырех престолах, образуя собою круг, начинающийся и оканчивающийся престолом Господа.
Множество различных мнений существовало, да и теперь существует относительно того, кого нужно разуметь под этими старцами. Одни видят в лице их тех первенцев, которые первоначально, подобно нам, были странниками на земле и которые затем, вопреки обыкновенному течению жизни всего человеческого рода, по высочайшему соизволению Божию удостоены были взятия на небо. Таков был благочестивый Енох, седьмой после Адама, которого Бог взял непосредственно с земли на небо (Быт.5:24); таков был пламенный Илия, на огненной колеснице увлеченный туда же (4Цар.2); таковы были все те святые пророки и избранные люди Ветхого Завета, гроба коих открылись после воскресения Господа, когда Он расторг узы ада. Другие видят в двадцати четырех старцах начальников ветхозаветных черед священнических, которые, по распоряжению царя Давида, должны были по очереди служить при скинии; иные считают их патриархами от Адама, иные мучениками за Церковь Христову. Древние католические богословы считали их или кардиналами, или монахами, или пастырями. Все вышеупомянутые мнения, впрочем, не получили большого распространения. Более распространенным и более основательным является тот взгляд, по которому двадцать четыре старца считаются старейшинами или представителями верующих в истинного Бога, признающих Его своим Владыкой; белые ризы их есть знаки нравственной чистоты и вечной жизни; золотые венцы — знаки величия. Как небесные представители общин, верующих во Христа, они приносят (Апок. 5:8) молитвы пред Богом, являясь, таким образом, постоянными ходатаями пред Ним за грешное человечество. Некоторые утверждают, что под этими представителями следует разуметь 12 апостолов и 12 патриархов, потому что они были главными духовными руководителями ветхозаветного и новозаветного человечества . О таком толковании упоминает св.Андрей Кесарийский, хотя сам не разделяет и не отвергает его. «Некоторым, — говорит он, — кажется лучшим видеть в двадцати четырех старцах двадесять старцев, просиявших в Ветхом Завете (то есть патриархов) и чрез другие двадесять в Новом» (то есть апостолов). В подтверждение такого взгляда приводят обычно слова Спасителя, обращенные к апостолам: «Аминь глаголю вам, яко вы шедшии по Мне, в пакибытие, егда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома израилевома» (Мф.19:28). Эти же слова, говорят, относимые Спасителем к апостолам, могут быть отнесены и к патриархам, представителям ветхозаветной Церкви. Таким образом, этот взгляд на двадцати четырех старцев подтверждается, по-видимому, авторитетом самого Священного Писания. Несмотря на это, он едва ли может быть принят за вполне истинный, так как пророчество Спасителя, являющееся основанием этого взгляда, должно исполниться в пакибытие, то есть после второго пришествия Господа, между тем нельзя сказать вполне положительно того, что виденное Иоанном непременно относится ко второму пришествию. С другой стороны, патриархов было не двенадцать, а более, почему же, спрашивается, их взято только 12 человек?
Чтобы избежать упомянутых трудностей, некоторые богословы разумеют под двадцатью четырьмя апокалипсическими старцами не представителей ветхозаветной и новозаветной Церквей вместе, а представителей одной только Церкви новозаветной, включившей в себя, как известно, две народности: иудейскую и языческую. Представителями этих-то двух народностей — христиан из иудеев и христиан из язычников — и являются двадцать четыре старца, сидящие на двадцати четырех престолах около Всевышнего. Эти старцы таким образом не апостолы и тем более не патриархи, а вообще святые богоугодные люди, причем одна часть их (12 человек) является мучениками за христиан из иудеев, другая (остальные 12 человек) за христиан из язычников.
Нельзя сказать, чтобы и этот взгляд мог считаться вполне верным. Так, вполне основательно, кажется, замечают некоторые, что разграничение в этом взгляде членов Церкви Христовой на две народности не выдерживает строгой критики, так как и в Апокалипсисе (ср.Апок. 7:4, 9) и в Библии вообще (Мих.4:1) христиане из язычников не противополагаются и не отделяются от христиан из иудеев; напротив, и те и другие считаются составившими друг с другом одно нераздельное целое (Иез.54). Наконец, некоторые, преимущественно новейшие немецкие богословы, считают старцев в видении святого тайновидца, не людьми — представителями человечества, а ангелами — представителями народа Божия «князьями духов» . В подтверждение такого взгляда обычно приводят все те места Священного Писания (Быт.1:26; Пс.89:8; Иов.1), в коих Бог изображается восседающим в совете ангелов, подобно тому, как в видении Иоанна Богослова Господь изображается восседающим в совете старцев. В особенности же приводят в подтверждение этого взгляда видение прор. Даниила (Дан. 7:9), во время коего как и пред Иоанном Богословом, является Ветхий денми, восседающий на престоле и производящий суд над человечеством, причем исполнителями этого суда, без всякого сомнения, являются ангелы, а не люди. Из этого общего сходства между двумя видениями заключают обыкновенно о сходстве их в частных чертах. Если, говорят, в видении прор.Даниила под существами, окружавшими Ветхого денми, следует разуметь ангелов, то нет никаких оснований и в видении святого тайновидца Нового Завета не считать старцев, окружавших Всевышнего, теми же ангелами. Что же касается того, почему в видении св.Иоанна ангелы являются в числе двадцати четырех, то число 24 взято здесь в соответствии с числом представителей двадцати четырех черед священнических, которые (представители) были членами синедриона.
Нельзя сказать, чтобы и этот взгляд не возбуждал против себя никаких сомнений. Прежде всего из самого описания видения святым тайновидцем можно с некоторою вероятностью заключить, что едва ли сам Иоанн смотрел на двадцати четырех старцев как на ангелов; это видно из того, что он очень ясно отличает этих старцев от ангелов и по числу и по назначению: ангелов пред престолом Сидящего было семь (Апок. 8:2), и назначение их во время видения было совершенно отлично от назначения старцев, ибо они были вестниками божественных казней Божьего Суда над грешным человечеством (8 гл.), между тем как назначение старцев состояло в прославлении Господа и пред престолом их было 24, а не 7. Правда, в Апок.5:11—12 содержится указание на то, что ангелов и старцев было не 7 и 24, а «тысяща тысящей» и назначение тех и других было, по-видимому, одинаково, так как и первые и вторые прославляют Агнца, но ангелы, о которых говорится здесь, были не пред престолом Сидящего, как семь ангелов, а окрест престола, по всей вероятности, на известном расстоянии от последнего, равно как и старцы, упоминаемые в 5должны быть отличаемы от двадцати четырех старцев, ибо не говорится, чтобы они восседали на престолах; кроме всего этого, самое деление в указанном месте (Апок. 5:11) прославляющих Господа на ангелов и старцев ясно доказывает, что святой тайновидец не смешивал их.
Таким образом, крайне трудно и даже, можно сказать, совершенно невозможно решить вопрос о том, кого нужно разуметь под двадцатью четырьмя старцами, виденными Иоанном Богословом. Одно только можно считать несомненным: в лице двадцати четырех старцев, виденных святым тайновидцем, Церковь земная всегда имела и всегда будет иметь заступников, ходатаев за себя пред Богом, и поэтому связь между Всевышним и Церковью навсегда должна остаться незыблемою. Эта истина, можно с достоверностью полагать, и была выражена видимым образом в лице двадцати четырех старцев.
Апок. 4:5 «И от престола исхождаху молния и громи и гласи: и седм свещников огненных горящих пред престолом, яже суть седмь духов Божиих». Сказав о том, что было около престола Сидящего, святой тайновидец далее указывает, что было, так сказать, принадлежностью самого престола.
«Молния», «гласи» ( φωνή — собственно «шум во время бури») «и громы», которые составляли эту принадлежность и которые исходили из престола, по мнению одних, суть знамения Суда, по мнению других, знамения того громкого и, когда нужно, страшного языка, которым Бог иногда вразумляет грешников, другими словами — знамения страшных Его наказаний, постигающих грешников. Можно считать эти явления и вообще за знамения всемогущества Божия, поскольку обнаружения этого всемогущества бывают доступны зрению и слуху человека.
Другою принадлежностью престола были семь светильников, «яже, — говорит св.Иоанн, — седм духов Божиих». Толкователи разногласят между собой во взглядах на то, что следует понимать под этими светильниками. Одни из них (Климент Александрийский, Арефа и др.) видят здесь или семь ангелов, или семь епископов, или, наконец, семь Церквей. Но такой взгляд опровергается тем, что выше (гл.1) эти семь светильников считаются источниками благодати, равными Богу Отцу и Иисусу Христу, а в 5они ставятся в самую тесную связь с Агнцем и называются Его очами. Нельзя согласиться также с теми толкователями, которые видят в семи светильниках олицетворение семи свойств Бога (так называемых сефиротов) или вообще понимают их в абстрактном смысле, в смысле, например, добродетелей Божиих. С первыми нельзя согласиться, потому что понятие о сефиротах явилось только в III веке, и их было не семь, а десять, а со вторыми — потому что в 1эти семь светильников изображаются не как абстрактные понятия, а как имеющие свою самостоятельную личность наравне с Богом Отцем и Иисусом Христом; кроме того, было бы в высшей степени нелепо считать абстрактные понятия источником благодати, как это делается в 1:4. На основании свойств, приписываемых семи светильникам, гораздо лучше видеть в них указание на третье Лицо Святой Троицы.
Уже седмеричное число светильников свидетельствует о том, что под ними следует разуметь Духа Святого не в единичных, известных только Его проявлениях, а вообще во всех разнообразных действиях Его и в особенности, конечно, тех, которые очищают и освящают души разумных существ, так как числом семь в священных книгах всегда выражается понятие о полноте, о совершенстве. Такого мнения держится Андрей Кесарийский, по словам коего, «седмь светильников — действия животворящего Духа, о которых говорит прор.Исаия» (Апок. 11:42). Таким образом, седмеричное число светильников употреблено во время видения не без причины. Не без причины также святой тайновидец видит Духа Святого не под каким-нибудь другим образом, а под образом светильников. Чтобы яснее понять значение этого образа, припомним подобное же видение прор.Захарии. Пророк также видит светильник с лампадами и слышит от ангела, что храм Зоровавеля будет построен не в силе «велицей, ни в крепости, но в Дусе» (Зах.4:6), и что лампады светильника, виденного им, будут для храма как бы «очи Господа, призирающия на всю землю» (Зах.4:10). Припомним другое видение святого тайновидца, описанное в 5:6, где говорится, что Агнец как бы закланный имел семь очей, которые суть «седмь духов Божиих, посланных во всю землю» (Апок. 5:6). Из этих последних двух видений легко можно заметить, что Дух Святой в них является, с одной стороны, как сила действующая, созидающая храм, с другой стороны — как сила промышляющая, почему образы этого Духа — лампады (видение Захарии) и очи Агнца (видение Иоанна) и называются очами Божиими, призирающими всю землю, посланными во всю землю. Сопоставляя эти два видения с видением, описанным Иоанном в 4 гл. Апокалипсиса, легко можно заключить, что светильники, под образом коих во время последнего видения (4 гл.) является Дух Святой, имели то же значение в видении, какое имели очи Агнца, о которых говорится в 5 гл. Апокалипсиса, или лампады, о которых говорит прор.Захария, то есть образом этим выражается мысль о творческой и промыслительной деятельности Духа Святого.
Апок. 4:6 «И пред престолом море сткляно, подобно кристаллу, и посреде престола и окрест престола четыри животна исполнена очес спреди и созади». Кроме семи светильников, святой тайновидец видит пред престолом море, подобное стеклу. Как велико это море, Иоанн не говорит, он говорит вообще, что оно было пред престолом — ενώπιον τοΰ θρόνου. Нельзя поэтому вполне определенно сказать, было ли это море базисом одного только престола Божия или же было основанием, на котором находились и престол Всевышнего, и престолы двадцати четырех старцев, и четыре ζώα и вообще все живые существа, явившиеся Иоанну во время второго видения. Нельзя также сказать вполне определенно и того, облака ли составляли это море или что-нибудь другое .
Некоторые из толкователей видят в стеклянном море образ «великих и чудесных дел Божиих, образ незримости Божиих приговоров и вообще образ Божиего величия и славы». Другие видят в нем образ «ясности, в которой лежит пред Богом мир. Как прозрачное стекло, как чистый кристалл, лежит этот мир пред Всевышним, так что все наго и объявлено пред очима Его». Иные, наконец, сопоставляя море, виденное Иоанном, с рекой, виденной им же (Апок. 22:1), утверждают, будто и море и река суть образы «полноты божественной жизни» или образы «благодатной силы Духа Святого, которую Сам Спаситель наименовал реками воды живой» .
Чтобы правильнее решить вопрос о том, что означало море, виденное святой Иоанном, следует обратить внимание на характерные черты этого моря. Эти характерные черты есть: прозрачность, подобная стеклу или кристаллу, и связанные с этим последним твердость, неподвижность, спокойствие. Как неподвижное и прозрачно-зеркальное, оно должно быть отличаемо от бурного моря, виденного тем же святым тайновидцем (Апок. 13:1), под которым (морем) обыкновенно разумеют падшее человечество, то море народов, из которого восставали силы, враждебные христианству. Кристалловое море на небесах отличается от этого моря народов на земле своим спокойствием и прозрачностью. И если под тем морем следует разуметь падшую, обуреваемую злыми духами тварь на земле, то в этом небесном море нужно видеть образ чистого, святого творения на небе, творения в его чистых, нормальных отношениях к своему Создателю, говоря кратко, под этим морем следует разуметь вместе со св.Андреем Кесарийским «множество святых сил небесных, чистое и бессмертное».
Кроме кристалловидного моря, находившегося пред престолом, «посреди престола и окрест престола», святой тайновидец видит четырех существ, которые в нашем славянском переводе не совсем точно названы животными и которых сам Иоанн называет именем ζώα, то есть живыми существами — субстанциями. Это название — ζώα, отличаясь от θηρία, употреблялось почти всегда греческими писателями в благородном значении, то есть для обозначения таких существ, которые по своей природе стоят не ниже человека. Поэтому, хотя живые существа, виденные святым Иоанном, и имели некоторые внешние черты животных, но они по своей природе отнюдь не были, конечно, животными. Находились они, по словам святого тайновидца, «посреди престола и окрест престола». Спрашивается, как понимать эти последние слова? Как ζώα, о которых говорит святой Иоанн, могли находиться одновременно посреди престола и окреcт престола? При решении этого трудного вопроса одни из толкователей стараются объяснить это место по аналогии с видением прор.Иезекииля, у которого в 1 гл. описывается нечто подобное виденному св.Иоанном. Прор.Иезекииль, между прочим, видит «облак великий в виде трона» (Иез.1:4) и четырех ζώα, покрытых глазами и крыльями, причем эти ζώα, совершая постоянно быстрые как молния и недоступные для слуха, движения в различные стороны (Иез.1:14), через это постоянно выступают из середины облака и затем снова возвращаются внутрь его. Нечто подобное, говорят, видел и св.Иоанн.
Первоначально он видит только один престол; потом видит, как внутри этого престола начинается жизнь, работа, как начинает сверкать молния; видение становится все яснее, определеннее, и вот в момент наибольшей ясности его святой тайновидец устремляет взор свой внутрь прозрачного престола и там видит четырех двигающихся ζώα, которые в известный момент выдвигают себя из престола в четыре противоположные стороны и таким образом окружают последний, являются окрест его; потом в известный же момент они вдруг снова совершают обратные движения, то есть внутрь престола, и, таким образом, являются посреди него . Толкование это, при всем остроумии своем, едва ли можно считать истинным, так как, во-первых, о ζώα не говорится, чтобы они двигались, и так как, во-вторых, выражение «посреди престола и окрест престола» указывает на то, что ζώα были окрест и посреди престола в один и тот же момент, а не в разные, как полагают придерживающиеся вышеупомянутого толкования. Другие в объяснение того, каким образом ζώα могли одновременно находиться «окрест престола и посреди престола», предполагают, что престол Всевышнего, о котором говорится в 4 гл. Апокалипсиса, следует понимать двояко: в узком смысле под ним следует разуметь престол Божий как седалище Бога, а в широком — вообще все то пространство, которое было заключено между Ним и двадцатью четырьмя престолами старцев, образовывавшими, как известно, вместе с главным престолом Сидящего, нечто вроде круга. Когда теперь святой тайновидец говорит, что ζώα находились посреди престола, то он понимает этот последний в широком смысле, то есть в смысле всего пространства, обнимаемого главным престолом Всевышнего и двадцатью четырьмя престолами старцев. Так как четыре ζώα находились посреди этого пространства, в круге, образуемом престолом Сидящего и двадцатью четырьмя престолами старцев, то св.Иоанн и говорит о них, что они были посреди престола. Находясь же посреди престола, понимаемого в широком смысле, они в то же время находились и окрест престола, понимаемого уже в узком смысле: седалища Бога. Нельзя сказать, чтобы и такое толкование могло считаться вполне истинным, так как главное основание его (понимание престола Всевышнего в узком и широком смысле) не подтверждается святым тайновидцем.
Нельзя согласиться, наконец, также и с теми толкователями, которые в объяснение слов «посреди престола и окрест престола» полагают, будто первое из этих выражений употреблено в том смысле, что каждое ζωον находилось около середины от концов какой-нибудь стороны престола, которых (сторон) у последнего было 4; находясь около каждой из четырех сторон престола, животные тем самым становились в то же время и окрест его. При таком толковании непонятно, каким образом Иоанн мог рассмотреть то животное, которое стояло около задней стороны престола . Гораздо вероятнее в объяснение слов «посреди престола и окрест престола» предполагать, что выражение «посреди престола» употреблено в смысле «на средней высоте престола». Престол Всевышнего, можно полагать, был снабжен ступенями, или вообще чем-нибудь похожим на последние; на одной из этих ступеней, средней, и находились, как бы вроде украшения, живые существа, о которых говорит Иоанн. В этом смысле, находясь «посреди престола», эти живые существа находились в то же время и окрест престола .
О внешнем виде живых существ святой тайновидец замечает, что они были «исполнены очес спереди (έμπροσθεν), сзади (όπισθεν), внутрьуду» (ε«σώθεν) (Апок. 4:8). На основании этих слов можно заключать, что ζώα были всецело покрыты глазами, так что могли вполне беспрепятственно смотреть во все стороны, поэтому являлись неограниченными в зрении. Такими же, можно сказать, неограниченными они были и в движении, так как каждое из них, имея по шесть крыльев, могло беспрепятственно вращаться во все стороны. Из этих шести крыльев, которые они имели, по мнению св.Андрея Критского и Дионисия Ареопагита, они двумя покрывали лица, двумя — ноги и с помощью двух летали.
Апок. 4:7 «И животно первое подобно льву, и второе животно подобно телцу, и третие животно имущее лице яко человек, и четвертое животно подобно орлу летящу». Описывая далее живые существа с их внешней стороны, святой тайновидец говорит, что первое из них было подобно льву, второе подобно тельцу δμοιον μόσχω. Так как название μόσχος семьдесят толкователей одинаково прилагают и ко всякому рогатому животному (Иез.1:10; Исх.21:29; Лев.22:23), и к тельцу взрослому (Исх.29:10), и к молодому теленку (Исх.32:4), и вообще ко всякому крупному скоту (Быт.12:16), то, собственно, нельзя сказать вполне определенно, что следует разуметь под μόσχος в 4Апокалипсиса. Большинство толкователей, впрочем, под этим словом разумеют в упомянутом месте тельца, и притом взрослого, так как именно телец как представитель домашних животных по своим свойствам лучше всего может стоять наряду со львом, представителем кровожадных животных, и орлом, представителем пернатого царства. Такое понимание слова μόσχος удержано в славянском и русском переводах.
Третье животное, по словам святого тайновидца, имело человеческий вид, четвертое было подобно орлу.
При решении вопроса о символическом значении животных, как и при решении вопроса о двадцати четырех старцах, толковники расходятся между собою. По мнению одних из них, ζώα суть все живые создания природы, представленные в конкретной форме или, как выражаются другие, суть олицетворения созданий внешней природы или земли: лев — олицетворение диких животных, телец — олицетворение домашних животных, орел — олицетворение пернатого царства и человек — олицетворение разумных существ. Присутствие всех этих ζώα вокруг престола Всевышнего служило знаком того, что вся природа устройством своим прославляет Бога . Такой взгляд на ζώα едва ли может быть принят, так как те необыкновенные свойства, кои святой тайновидец прилагает виденным им живым существам, никоим образом не могут быть отнесены к созданиям внешней природы, хотя бы даже взять самых лучших представителей этих созданий.
Другие толкователи, отвергая этот взгляд, полагают, что под живыми существами, виденными св.Иоанном, следует разуметь творческие силы Бога, чрез которые Он управляет миром. Эти силы изображены под видом живых существ, покрытых всюду глазами и имеющих каждое по шести крыльев для того будто бы, чтобы показать, что Бог не мертвая, пантеистическая субстанция, а живое, личное существо. Первое из этих ζώα олицетворяло, по этому мнению, ту силу, которая действует во всей природе и которая лежит в основе всякой жизни, — силу физического разложения, уничтожения. Вследствие этой силы ничто материальное не остается постоянно одним и тем же, ничто не вечно, а все в постоянном движении, в переменах. Сила эта, таким образом, производит мертвый хаос, из которого вторая творческая сила, сила питания, производит жизнь органическую, заставляя мертвую материю служить пищей для организмов, умерщвляя ее для пользования тому, кто живет, движется. Эта вторая творческая сила представлена в видении под образом тельца — символа питания в Ветхом Завете. При одной этой силе жизнь, впрочем, невозможна: для последней требуется третья творческая сила — сила мысли, разума, располагающая всю систему природы так, чтобы везде была чудная гармония, чтобы низшее, простое было основой сложного, высшего. Эта сила творческая изображена под видом третьего ζωον, человека, символа разума. Наконец, так как результатом всей естественной жизни должно быть то, чтобы все целое в членах и частях своих сохраняло себя, то выведено четвертое ζωον, орел как символ охраняющей, пекущейся о творении силы Бога (Иов.39:30; Иер.49:16; Исх.19:4) .
При всей видимой основательности взгляд этот нельзя принять потому, что в Священном Писании нет ни одного места, где творческие силы Бога олицетворялись под видом живых созданий.
Большинство толковников, особенно новейших, опираясь на авторитет Священого Писания, видят в ζώα не олицетворение внешней природы или творческих сил Бога, а тех херувимов, которых под видом же ζώα видел и пророк Иезекииль. В доказательство этого приводят обыкновенно сходство между живыми существами, виденными обоими тайновидцами — Иоанном Богословом и прор.Иезекиилем. Защитники этого взгляда утверждают, что херувимы приняли внешний вид льва, тельца, человека и орла для того, чтобы таким видом символизировать различные Божественные свойства. Лев — олицетворение мужества и благородства, телец — олицетворение крепости и силы, человек — олицетворение мудрости и вообще ума и орел — олицетворение быстроты, скорости. Таким образом, все эти животные, окружая Всевышнего во время видения святого тайновидца, олицетворяли собою высочайшие свойства Господа: всемогущество, премудрость и проч., все они, находясь окрест престола Всевышнего, тем самым указывали на то, что все добродетели в высочайшей степени соединены в лице Единого истинного Бога. Само число этих ζώα (четыре) служило символом Божественной власти над всем миром; множество глаз, коими они были покрыты, — символом Божественного всеведения, от которого ничто не остается скрытым; шесть крыльев, посредством которых они могли вполне беспрепятственно летать всюду, были символом Божественного вездеприсутствия . Такой взгляд на ζώα, хотя и имеет множество приверженцев в западной богословской литературе, все-таки едва ли может быть принят за абсолютно истинный вследствие того, что в самом Апокалипсисе ясно проводится мысль об отличии ζώα, равно как и двадцати четырех старцев, от ангелов и по числу, и по назначению.
Из других толкований на тот же 7 стих Апокалипсиса можно указать толкование, приверженцы которого видят в ζώα Иоанна Богослова четырех евангелистов, каковое мнение допускается, хотя не утверждается окончательно, и Андреем Кесарийским. По этому мнению, животное под видом льва, символа силы, власти и величия, изображает собою евангелиста Марка, так как в его Евангелии главным образом является Спаситель как Царь. Под видом тельца (жертвенного животного) представляется евангелист Лука, так как, говорит Андрей Кесарийский, его Евангелие «законно и священнически Христа родословивше» — другими словами, так как его Евангелие изображает главным образом Спасителя как Агнца, принесшего себя в жертву за грехи мира. Под видом человека изображается евангелист Матфей, так как в его Евангелии Христос является как второй Адам, пришедший во плоти, как человек; и, наконец, под видом орла изображается евангелист Иоанн, ибо в его Евангелии Спаситель является как Сын Бога в том горнем мире, источник коего Он Сам в единстве с Отцом от века. Помимо этих более или менее распространенных взглядов на ζώα существуют и др., менее распространенные. Некоторые, например, считают их четырьмя Отцами Церкви, некоторые — четырьмя сторонами света, иные четырьмя апостолами и проч. Уже одно обилие этих взглядов может служить доказательством, насколько трудно решение вопроса о том, как нужно смотреть на ζώα, виденные Иоанном Богословом. Правда, западная богословская литература дает нам, как мы уже видели, достаточное количество решений по этому вопросу, но какое из этих решений следует считать абсолютно истинным, сказать трудно, так как ни одно из них не имеет прямого подтверждения авторитетом богодухновенных писателей, авторитетом Отцов и Учителей Церкви, и так как, с другой стороны, каждое из них имеет те или другие недостатки. Лучшими из этих толкований следует считать или толкование, по которому в ζώα видят четырех евангелистов, или толкование, по которому четыре ζώα суть Херувимы, своим внешним видом олицетворявшие Божественные свойства. Эти толкования более, чем другие, имеют основания в Священном Писании и в предании православной Церкви.
Апок. 4:8 «И животна четыре, едино коеждо их имеяху по шесть крил, окрест, и внутрьуду исполнена очес: и покоя не имут день и нощь, глаголюще: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Иже бе и Сый и Грядый». Сказав о внешнем виде живых существ в шестом и седьмом стихах, святой тайновидец возвращается к описанию этого внешнего вида для того, чтобы перейти к дальнейшему изображению видения: к изъяснению того, почему четыре ζώα воздавали хвалу Богу. Побуждением к этому служило ясное и отчетливое созерцание Господа. Ζώα имели множество глаз «окрест и внутрьуду» (Апок. 4:8), «спереди и сзади» (Апок. 4:6); и вследствие такого устройства тела своего, видя Всевышнего во всей славе Его, они, конечно, не могли не прославлять Его. Каждое ζώον, по словам святого тайновидца, имело по шести крыльев «окрест и внутръуду исполнена очес». Слова «окрест и внутръуду» некоторые относят не к крыльям живых существ, а вообще к их телу, поэтому после слов «по шести крыл» ставят знак препинания.
Описывая деятельность ζώα, святой тайновидец говорит, что они «покоя не имут день и нощь, глаголюще...». Эти последние слова указывают на характер деятельности живых существ: на их неутомимость, с одной стороны, и на непрерывность их деятельности — с другой. Ζώα воспевают ту песнь, которую еще слышал и прор.Исаия (Ис.6:3), то есть хвалебную песнь: «Свят, свят, свят Господь Вседержитель, Иже бе и Cый и Грядый». Троекратное произношение слова «свят», по мнению одних толковников, указывает на троичность лиц в Едином Боге, по мнению других — на всемогущество Бога или вообще на высочайшую степень Его совершенства. В хвалебной песни живых существ указывается в первый раз имя Сидящего на престоле: Он называется Господом Богом Вседержителем — Παντοκράτωρ, то есть Господствующим, Владеющим всем миром.
Апок. 4:9—11 «И егда даша животная славу и честь и благодарение Седящему на престоле, живущему во веки веков, падоша двадесять и четыре старца пред седящем на престоле, и поклонишася Живущему во веки веков, и положиша венцы своя пред престолом, глаголюще: Достоин eси, Господи, прияти славу и честь и силу: яко Ты eси создал всяческая, и волею Твоею суть, и сотворены». Некоторые толковники, основываясь на том, что форма δώσουσι («даша») по-гречески форма будущего времени, утверждают, будто последние три стиха (9—11) составляют не продолжение видения святой Иоанна Богослова, а составляют пророчество последнего о том, что когда при конце мира, при заключении человеческой истории, будет все покорено Богу, тогда вся тварь во главе с искупленным человечеством будет прославлять Создателя, будет воспевать пред Ним ту песнь, которую воспевали двадцать четыре старца в видении Иоанна Богослова . Но такое толкование неверно, так как будущая форма και όταν δωσουσιν употреблена в 9 стихе как еврейское futur вместо сослагательного наклонения для выражения повторяемости действия. Святой тайновидец Нового Завета хотел этой формой указать на то, что всякий раз, как ζώα воспевали хвалебную песнь Богу, воздавали Ему честь, славу и благодарение, всякий раз при этой песне небесные представители человечества поднимались со своих престолов и падали на землю пред Всевышним. Поэтому нет никаких оснований считать хвалебную песнь старцев и вообще последние три стиха 4 гл. Апокалипсиса пророчеством самого Иоанна; содержащееся в этих стихах составляет такую же принадлежность видения, какую составляет изложенное Иоанном в 4:1—8 в Апокалипсисе. Нет также никаких оснований поэтому и песнь двадцати четырех старцев считать песнью исключительно искупленного человечества, как полагают некоторые ; ее следует считать вообще хвалебною песнью творения Создателю своему. Сама Церковь Христова славославит Бога не за искупление только человечества, а прежде всего и главнее всего за то, что Он есть Бог, что Он Создатель.
И это вполне естественно, так как если бы не было Бога как Бога Творца, то не было бы никакого искупления; если бы не было того верховного и превечного закона, что тварь должна воздавать славу Богу как Творцу, то не было бы никакого различия между добром и злом, и, следовательно, не было бы никакой потребности в прощении грехов. Поэтому все религии вообще, равно как христианство в частности, прежде всего воздает славу, честь и силу Богу как Творцу. В этом смысле не только старцы — представители всего человечества, но и Христос, Который, когда покорит Себе все, тогда и Сам покорится покорившему Ему все, да будет Бог все во всем (1Кор.15:28). Славословя Бога и преклоняясь пред Ним, старцы, по словам св.Иоанна, снимали с себя венцы и полагали их пред Всевышним. Это снятие венцов служило знаком самого смиренного преклонения пред Богом, так как подобное снятие венцов совершали в древности незначительные владыки в присутствии таких могущественных государей (например, персидских), от коих они находились в полнейшей зависимости. Глаголы «падоша» (πεσοΰνται), «поклонишася» (προσκινήσουσι), «положиша венцы своя» в греческом тексте поставлены в будущем времени по той же причине, по какой в том же времени стоит глагол δώσουσιν — «даша», то есть для обозначения повторяемости действия. Поклоняясь Господу, старцы в то же время говорили: «Достоин eси, Господи, прияти славу и честь и силу: яко Ты eси создал всяческая и волею Твоею суть и сотворени». В словах «волею Твоею» по-гречески δια τό θέλημα σου предлог δια указывает на волю Божию как на основание, а не как на средство творческой деятельности Бога. Слова «суть и сотворени» являются не равнозначащими, не тождественными по значению, а взаимно дополняющими друг друга, причем глагол «сотворени» служит пояснением глагола «суть», указывая на то, что все волею Божиею вступает в бытие («суть»), благодаря творческой деятельности Бога («сотворени»).
Всматриваясь в формы выражения, в коих четыре ζώα и двадцать четыре старца обращаются к Богу при прославлении Его, легко можно заметить, что эти формы отличны друг от друга. Так, четыре ζώα при своем прославлении Господа обращаются к Нему, называя Его в третьем лице (Апок. 4:8), а двадцать четыре старца во втором лице (Апок. 4:11). Такое различие, по мнению одних писателей, объясняется тем, что двадцать четыре старца являются более близкими к Богу, чем четыре ζώα, и соответственно этому первые употребляют ту форму обращения к Богу, которая употребляется между особенно близкими лицами, то есть называют Бога во втором лице, а вторые ( ζώα ), как более удаленные от Бога при обращении к Нему употребляют форму, которая уже не имеет дружеского тона, то есть обращаются к Богу, называя Его в третьем лице. По другому толкованию, кажется, более верному, различие в выражениях при обращении к Богу ζώα двадцати четырех старцев объясняется тем, что первые, то есть ζώα, находясь на престоле вместе с Богом, вследствие этого составляли с последним как бы одно нераздельное целое, поэтому и прославление их должно было идти не к престолу, на котором они находились сами, а от престола, то есть в третьем, а не во втором лице. Напротив, двадцать четыре старца, как находившиеся на известном расстоянии от престола, должны были, прославляя Бога, обращаться к престолу и, следовательно, называть Бога во втором лице, а не в третьем.
Из всего вышесказанного ясна задача видения, описанного св.Иоанном Богословом в 4 гл. Апокалипсиса. Оно показывает живое проявление личного, но вечного Бога славы над творением и в творении. Около Его престола постоянный гром и молния, постоянная работа, постоянная жизнь. Он управляет вселенной, не как мертвый Аллах, который нисколько не заботится о мире, а как Господь, пред коим — семь светильников, как семь огненных глаз. Он надзирает и управляет миром, господствует над ним и заключает в Себе Самом все духовные блага. Между Ним и творением и, в особенности, между Ним и воинствующею Церковью существует постоянная непрерывная связь, выражающаяся в том, что Церковь имеет пред Богом постоянных молитвеников и заступников за себя, которые, олицетворяя собою все человечество, возносят от лица этого человечества постоянные молитвы Всевышнему. В то же время они славословят Всевышнего за Его совершенства вообще и за Его творческую и промыслительную деятельность в особенности. Таковы существенные черты содержания 4 гл. Апокалипсиса.

Библиографический указатель к 4-й главе

Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис в русском перев. с славянским текстом. Изд.Братства св.Петра Митроп. М., 1895. О виденных в небе дверях и двадцати четырех старцах и о прочем. Сл.4 гл.10.
Ф.Яковлев. Апостолы. Вып.2. Толкование Апокалипсиса. Видение славы Господа Бога Вседержителя.
Eп.Петр. Объяснение Апокалипсиса св.ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Предисловие Откровения (Апок. 4:1—2). О престоле Божием (Апок. 4:2—3); обстановка престола: сонм двадцати четырех старцев (Апок. 4:4); молния и громы, происходящие от престола, и семь огненных светильников, горящих пред престолом (Апок. 4:5); подстилка или пол под престолом Божиим (Апок. 4:6); четыре животных разного вида, стоящие пред престолом: вид их (Апок. 4:6—7); занятия (Апок. 4:6); принадлежность или следствие сказанного занятия животных: почитание Божественного величия (Апок. 4:9—11).

Глава 5. Второе видение славы Господа нашего Иисуса Христа, ...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
Господь Вседержитель, Которого Иоанн видел сидящим на престоле, окруженным дивными знамениями, держал в правой руке книгу, исписанную снаружи и внутри и запечатанную семью печатями. Один из могущественных ангелов громко взывал, чтобы кто-нибудь возмог снять печати с книги и раскрыть ее; но никто не нашелся во всем мироздании Божием. Зритель видения, Иоанн, увлекаемый желанием раскрытия таинственной книги, почувствовал живое прискорбие, что она останется закрытой и запечатанной, но был утешен одним из старцев (Апок. 5:5). Вот и представилось ему другого рода видение.
«И се, посреде престола и четырех животных, и посреде старец, Агнец стоящ, яко заколен, имущ рогов седмь, и очес седмь, еже есть седмь духов Божиих, посланных во всю землю» (Апок. 5:6).
«Агнец стоящ, яко заколен» — это Господь Иисус Христос, Которого Предтеча назвал «Агнцем вземлющим грехи мира» (Ин.1:29). Дивный этот Агнец имел семь рогов. Рог иносказательно употребляется в Писании, как выражение силы, власти, славы, высоты сана и других преимуществ. И потому семь рогов Агнца были как бы венец из семи сил всесокрушающих, которым ничто противиться не может. Семь очей Его, как изъяснено в Апокалипсисе, означали семь Духов Божиих, посланных во всю землю, или одного Духа Святого, проявляющегося преимущественно в семи дарах Своих (Ис.11:2—3). «Агнец стоял... посреди престола» — как же это могло быть? Престол занят был Господом Богом Вседержителем. Да и где же быть Сыну Божию, как не там, где Отец Его? Тот же престол Отца и Сына Божия, а потому то же Царство, та же власть и могущество — истинный престол Сына Божия был, есть и будет вечное недро Господа Бога Вседержителя. «Агнец стоял», то есть находился в положении бодрствования и деятельности как Мироправитель, как Попечитель всего человечества. Около Него, как около Бога, те же серафимы и святые старцы. Один только Он, Сын Божий, как Агнец, как Искупитель возмог принять таинственную книгу из десницы Бога Вседержителя. Он и принял ее. В это священное мгновение небеса огласились неисчислимыми хвалебными песнями.
«И егда прият книгу, четыри животна и двадесят и четыри старцы падоша пред Агнцем, имуще кийждо гусли, и фиалы златы полны фимиама, иже суть молитвы святых» (Апок. 5:8).
Заметим, что серафимы и старцы воздали почитание Искупителю Агнцу Божию равное, как и Господу Богу Вседержителю. У старцев были в руках гусли, которые мы понимаем за звучное песнопение их душ, и золотые чаши, наполненные фимиамом, которые, по объяснению самого писателя Апокалипсиса, означают молитвы святых. Объяснение это вразумляет, что все это торжество надобно понимать духовно, хотя оно изображено в чувственных формах.
«И поют песнь нову, глаголюще: достоин еси прияти книгу, и отверсти печати ея: яко заклался, и искупил еси Богови нас Кровию Своею от всякого колена и языка, и людей, и племен: и сотворил еси нас Богови нашему цари и иереи: и воцаримся на земли» (Апок. 5:9—10).
И точно, песнь святых старцев новая, неслыханная от создания мира — песнь Сыну Божию, Искупителю людей. Пророк Давид, по внушению Духа Божия, проникая в будущее, призывал к новому песнопению: «Воспойте Господеви песнь нову» — указывал на искупление Господа, говоря: «Спасе Его десница Его и мышца святая Его. Сказа Господь спасение Свое, пред языки откры правду Свою» (Пс.97:1, 2). Причина этого песнопения очевидна: воцарение Господа нашего Иисуса Христа и управление Его судьбами человечества. А разве Он прежде не царствовал? Мы знаем от апостолов, что все Им создано: «Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин.1:3), что Им сотворено самое время (Евр.1:2). Что же могло быть не покорно Ему, как Создателю, как Царю всего? Конечно, Сын Божий, сый в лоне Отчи, царствовал безначально и будет царствовать безконечно: «Царство Твое, — говорит пророк, — Царство всех веков, и владычество Твое во все роды» (Пс.144:13). Но здесь прославляется новое Царство Сына Божия Иисуса Христа; здесь Он начинает царствовать как Богочеловек. Царство это Он купил величайшей жертвою, принял по изволению Своему плоть человеческую, был истинным человеком, не переставая быть и Сыном Божиим; научил людей истинному боговедению, чистейшей нравственности и высоким добродетелям, просветил помраченность их ума, вывел их на путь царский, исторгая из унизительного и постыдного рабства греховного и запечатлел безчисленные Свои благодеяния безценною Своею кровию, пролитою на кресте. И потому в видении Он явился под иносказательным образом Агнца как бы закланного, то есть с признаками Его жертвенности. Под этим иносказанием мы понимаем Его тело, чистейшее, заимствованное от непорочной Девы, непричастное греху, которое было принесено в жертву за грехи мира, покрытое язвами и умерщвленное. Это богоносное тело, к которому не могли прикоснуться тление и разрушение, в ипостасном единении с Сыном Божиим, освятившееся Его Божеством, возносится на престол Божий с теми же язвами, которые потерпело на кресте, в удостоверение, что оно действительно было изъязвлено, и воцаряется со своим Царем, Которого облекало в земном Его пребывании. Отсюда и начинается новое величие и Царство Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа; Господь Бог даст Ему всю власть Свою, ничем не ограниченную над людьми, а вместе с тем над мирами, видимым и невидимым, так что, кроме Него, нет другой власти, чрез Него все совершается, от Него все зависит, в Нем видим образ Божий истинного Бога.
Последствия искупительной жертвы Господа Иисуса Христа теперь же являются во всей своей славе: вознесенное Тело Его приближает теперь к Нему все человечество; открывает путь святым, чтобы и они, идя по следам Своего Искупителя, могли прославиться в телах своих. Только что Он воцаряется и воцаряет с Собой последователей Своих; святые старцы, споручники и ходатаи человечества, благословляют имя Искупителя такими словами: «Достоин еси прияти книгу, и отверсти печати ея: яко заклался и искупил еси Богови нас кровию Своею от всякаго колена и языка и людей и племен: и сотворил еси нас Богови нашему цари и иереи, и воцаримся на земли». Благословляют не от себя только, но и от всех святых из всякого колена, и языка, и народа, и племени; потому-то и сказано выше, что в руках их золотые чаши, наполненные молитвами святых, и мы понимаем, что в лице старцев благословляло Иисуса Христа все святое человечество по той именно причине, что святые чрез искупительную жертву Господа Иисуса Христа приближены к Богу, сделались пред Ним царями и священниками и будут царствовать с Ним.
«И видех, — продолжает Иоанн, — и слышах глас Ангелов многих окрест престола и животных и старец: и бе число их тмы тем и тысяща тысящей, глаголюще гласом великим: достоин есть Агнец заколенный прияти силу и богатство и премудрость и крепость и честь и славу и благословение» (Апок. 5:11—12).
Торжество искупления, собственно, относилось до человеческого рода. Но оно так удивительно, так величественно, трогательно и священно, что возбудило живейшее участие во всем небесном сонме бесчисленных ангелов, носящихся в беспредельном пространстве вокруг престола Божия. Они возрадовались за радость человеческую и выразили эту радость в словах благоговейных и признательных к Искупителю за благодеяния Его людям. «Достоин есть Агнец закаленный прияти силу и богатство» и проч. Все это хваление относят они к прославленной природе человеческой Господа Иисуса Христа, имевшей на себе жертвенные знаки, которыми искуплен весь мир. Если они прославляют Господа Спасителя за искупление людей, то значит, они любят людей, сочувствуют их счастью и объясняют чрез это хотя таинственную, но тем не менее тесную связь мира духов небесных с миром душ человеческих. Потому Господь Иисус Христос и сказал, что велика бывает радость у ангелов, если один из грешников придет в покаяние (Лк.15:10); по той же причине Он обещал прославить пред Ангелами Божиими того, кто будет прославлять Его в здешнем мире (Лк.12:8). Значит, Ангелы Божий принимают глубокое и совершенное участие в спасении людей — это их друзья и благодетели.
«И всяко создание, еже есть на небеси, и на земли, и под землею, и на мори, яже суть, и сущая в них, вся слышах глаголющая: седящему на престоле и Агнцу благословение, и честь и слава и держава во веки веков» (Апок. 5:13).
Из сих слов мы понимаем, что вся природа приняла участие в торжестве Господа Иисуса Христа и изъявила это общим говором как Творцу своему и Искупителю. Как же понимать этот говор? Природа не лишена выражения, запечатленного на ней Создателем, выражения, понятного человеку, с которым она тесно связана: «Небеса поведают славу Божию, — говорит псаломник, — творение же руку Его возвещает твердь. День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум. Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их. Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их» (Пс.18:2—5). Природа и теперь красноречиво говорит о Создателе ее, о Его премудрости и благости; но сколько внятна она была первому человеку до его падения! Созданная для человека, она была столь же прекрасна, как и он. Земля украшалась растениями цветущими и плодоносящими: «и прозябе Бог еще от земли всяко древо красное в видение и доброе в снедь» (Быт.2:9). Звери не имели еще дикости, свирепости и кровожадности. Первый человек в чистоте и обширности своего разумения так хорошо понимал натуру всех животных, птиц и зверей, что дал им имена, конечно, соответственные их отличительным свойствам: «и нарече Адам им имена всем скотом, и всем птицам небесным, и всем зверем земным» (Быт.2:20). И потому природа говорила о себе вразумительно в непорочном состоянии человека. С падением своего владетеля и природа как бы пала; на место пышных и цветущих растений появились «терния и волчцы» (Быт.3:18). Одичалая, она уже не доставляла человеку плодов, вкусных и питательных, но потребовала от него труда, возделывания земли в поте лица его (Быт.3:19), чтобы доставлять ему насущное пропитание, и она стала умирать, обнажаться от своего красивого покрова, подчинилась особенному кругообращению времен и насилию стихий. Но человек, разрушая свое благосостояние, если и оставлен был Богом, то с надеждою, что некогда улучшится его участь; та же надежда распростерлась и на природу. В печальном своем положении она, говорит один из богомудрых наблюдателей мира естественного и нравственного, «откровения сынов Божиих чает. Суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании: яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих», — потом и прибавляет: «вемы бо, яко вся тварь с нами совоздыхает и сболезнует даже до ныне» (Рим.8:19—22). Если она совоздыхает или производит с человеком совокупный стон о потерянной своей первобытной красоте и свободе, то должна и возрадоваться, когда искуплением Иисуса Христа, Агнца Божия, положено начало освобождения человека от рабства тления, следовательно, и ее освобождения. Один апостол слышал ее стон, а другой, писание которого рассматриваем, слышал радостный ее говор: «Седящему на престоле и Агнцу благословение и честь и слава и держава во веки веков». Иоанн говорит: «Вся слышах глаголющая». Евангелист ощущал этот голос слухом боговдохновенного его разумения, как и ап.Павел слышал стон тем же слухом.
«И четыри животна глаголаху: аминь: и двадесять и четыри старцы падоша, и поклонишася Живущему во веки веков» (Апок. 5:14).
Так кончилось изображение высочайшего, таинственного и важнейшего для христиан видения. Им объясняется основание и устройство веры в Господа Иисуса Христа, надежды на Него и любви к Нему. Отсюда происходит сладостная для людей уверенность, что обожженное тело Господа Иисуса Христа вознесено на самый престол Божий, а чрез это и все человечество вознеслось: души праведных сделались доступнее к Богу; крестный путь Искупителя открыл им возможность приближаться к высоте престола Божия, облекаться в силу и славу Божию и не только наслаждаться вечным блаженством, но и участвовать в делах Промысла Божия, или, по словам Апокалипсиса, соцарствовать Господу Иисусу Христу.

Литургический характер Апокалипсиса (1—5 гл.)

Ф.Смирнов (еп.Христофор). Труды Киевской дух.ак., 1874
Литургический характер Апокалипсиса при внимательном рассмотрении его содержания не подлежит сомнению.
Уже введение книги содержит технические выражения и формулы в том виде, в каком они являются обыкновенно в литургических книгах: разумеем — Λόγος τοΰ Θεοΰ и μαρτυρία Ίησοΰ Χριστού. Этим обозначается, думает Августин, по свойственному этой книге словоупотреблению, открытое исповедание учения Иисуса Христа. Дальше говорится: «Блажен читающий (ό άναγινώσκων) и слушающие (ακούοντες) слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем» (Апок. 1:3). Ό άναγινώσκων, как и употребительное позже αναγνώστης, по объяснению Августа, есть чтец (Lector), который собранию слушателей (άκουόντων) читал Писание; у Киприана он называется doctor audientium. Таким образом, Апокалипсис в первых строках своих содержит исповедание учения Христова и самим автором назначается для общественного употребления, давая при этом заметить установившуюся уже в его время практику в чтении Писаний.
Более важное значение в литургическом отношении имеют слова: «я был в духе в день Господень» (έν τη κυριακή ήμερα) (Апок. 1:10). Мнения толкователей касательно κυριακή ημέρα различны: одни разумеют под этим годовой праздник Пасхи, другие — день, в который Христос придет на суд мира и к которому переносится тайнозритель в духе; но самое древнее мнение то, что под κυριακή ήμερα разумеется день воскресный. Этого последнего мнения держатся Heinrich, France и Ewald, к которым пристал и Августа, склонявшийся некоторое время на сторону второго мнения. Франке, впрочем, в упоминании о воскресном дне видит доказательство против авторства ап.Иоанна. Но он сам допускает, что празднование воскресного дня было введено уже в конце I века, а составление Апокалипсиса Иоанном падает на 96 год, как доказал Guerike. Притом, если принять во внимание, что о воскресном дне упоминается уже в Евангелии под именем ή μία или πρώτη των σαββατων, а в Деяниях и посланиях ап.Павла прямо говорится о собрании христиан для богослужения в день воскресный, то не может быть сомнения, что день этот к концу апостольского века, когда явился Апокалипсис, был особенно чтимым днем и что этот самый день разумеется под κυριακή ήμερα. Тертуллиан, от которого еще недалеко было апостольское время, говорит, что воскресенье именно было днем, в который Иоанн получил Откровение и в который еще в его время Дух сообщал свои дары избранным.
Богатый литургический материал представляет первое видение (Апок. 1:7—3:22). Тайнозритель изображает явление Сына Человеческого и поручение Его к семи Церквам. По мнению толкователей церковных, справедливость которых признает Августа, семь Церквей, которые символически представлены под образом семи золотых светильников, должны быть рассматриваемы как представители всех христианских обществ, и все, что открывается им, в сущности, должно иметь значение для всех. Что под άγγελοι των εκκλησιών (представляемыми под образом семи звезд) нужно разуметь представительство обществ или церковных предстоятелей, это, по словам Августи, не подлежит сомнению, хотя толкователи спорят о том, соответствует ли άγγελος бывшему в употреблении в синагоге Legatus и однозначуще ли с επίσκοπος и πρεσβύτερος или διάκονος. В пользу последнего высказывается Эвальд; но с ним можно согласиться только в таком случае, если принимать слово в том значении, как принимается оно во многих местах Писания, например, διάκονος Θεοΰ, ευαγγελίου и проч., или как встречается оно во 2Кор.3:3: επιστολή διακονη διακονηθεΐσα, — и Мф.4:11: άγγελοι διακονοΰντες. Что здесь употреблено не επίσκοποι или προεστωτες, а άγγελοι, это объясняется тем, что в следующем видении вводятся ангелы неба (гл.4—5). Отцы Церкви называли епископов ангелами Церкви, без сомнения, применительно к Апокалипсису, и мнение Оригена, что здесь речь об Ангелах Хранителях ( άγγελοι φύλακες ) обществ, мало встречала сочувствия. Притом обличение пороков в ангелах и угроза наказанием и увещание к исправлению, словом, все, что говорится об ангелах, явно противоречит этому мнению.
Семь посланий или писем к обществам могут быть рассматриваемы, по мнению Августи, как семь проповедей. Это название прилично им гораздо больше, чем название посланий, так как они не имеют формы последних и как однообразное начало ( τάδε λέγει ό Κύριος и т.д.), как и всегда повторяемая заключительная формула: δ έχων οΰς άκουσάτω τί τό Πνεΰμα λέγει ταΐς έκκλησίαις — скорее соответствует пророческой речи, или проповеди, чем окружному посланию. Да и само содержание расположено, как в проповеди, и состоит из похвалы, порицания, предостережения и утешения.
В изображении современного состояния обществ упоминается о трех церковных действиях. Ангелу Сардийской Церкви Имеющий седмь духов Божиих говорит, что у него есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить с Ним в белых одеждах, ибо они достойны, и что побеждающий облечется в белые одежды. Несомненным, кажется, можно признать, что здесь указывается на Таинство крещения, при котором крещаемые облекались в белые одежды. Вероятность такого предположения подтверждается контекстом речи. Это говорит Имеющий седмь духов Божиих, под которыми разумеют толкователи церковные семь таинств. Он хочет сказать, что белые одежды только символ внутренней чистоты, которую сохранили лишь несколько человек, и что чистота эта, а с тем вместе и белые одежды получаются и сохраняются только путем борьбы и победою. Вопрос только в том, взят ли этот образ из практики крещения или, наоборот, практика сделала применение из этого образа. Но принимая в соображение, что обычай облекать в белые одежды при принятии в религиозное общество известен и в дохристианском мире и что в Апокалипсисе говорится о белых одеждах как о чем-то хорошо известном, естественно допустить, что образ взят из практики.
Два другие действия — покаяние, которое возвращает от смерти к жизни, полученной в крещении, и Евхаристия. Эти три важнейшие таинства стоят в тесной связи между собой. Приобретший чрез крещение жизнь и облеченный в белую одежду, но чрез грех умерший и осквернивший одежду, в покаянии имеет средство победить грех и снова возвратить белую одежду и удостоиться вкушать «от древа жизни» и «сокровенную манну» (Апок. 2:7, 17). Покаяние предполагается как условие Евхаристии. Новейшие толкователи не хотят признать никакого отношения этих образов к Евхаристии. Но толкователи древнейшие, по мнению Августа, имели больше основания эти, из Ветхого Завета взятые аллегории и прообразы, равно как и другие (Ин.6:31, 48, 58; Евр.9:4; Лк.14:16, 24), относить к Евхаристии. В пользу этого объяснения говорят также столь часто встречающиеся у Отцов Церкви названия Евхаристии, например, άρτος άγγέλων, άρτος ζωτικός и др. С большей несомненностью можно видеть указание на Евхаристию в Апок.3:20: «Се, стою у двери и стучу, если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною», — и в Апок. 19:9: «Блаженны званые на брачную вечерю Агнца». Трудно представить с большею живостью и наглядностью сущность Евхаристии, в которой Сам Христос — живой Богочеловек — входит во внутреннюю храмину человека, как некогда входил и вечерял с мытарями и грешниками.
В следующем видении тайнозритель переносится на небо (гл.4). Последнее представляется под образом храма Иерусалимского, но в более величественном виде. У престола храма стояли только два херувима, которые осеняли его своими крыльями (Исх.25:17—20, 37:7—9; Евр.9:5), а здесь вокруг престола четыре животных совершенно подобных тем, которых описывает Иезекииль (Иез.1:5). В храме было бронзовое море, а здесь стеклянное море (есть несколько книг 3Цар.7:23—24; 2Пар.4:2; Иер.52:17), подобное кристаллу. Там двенадцать старцев представляли двенадцать колен израильского народа, а здесь двадцать четыре старца ( πρεσβύτεροι ) в белых одеждах с венцами на голове сидят около престола.
Основание этого удвоения легко понять. Этим означается большее совершенство новой религии, сравнительно с иудейскою. Как и в храме пред престолом семь светильников огненных, которые суть семь духов Божиих. Сидящий на престоле был подобен камню яспису и сардису, и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. В деснице у Него книга, писанная внутри и вне, запечатанная семью печатями, которую никто ни на небе, ни на земле не мог раскрыть и читать или даже посмотреть в нее. Только Агнец, как бы закланный, стоявший посреди престола, и четырех животных, имевший семь рогов и семь очей, которые означают семь духов Божиих, посланных во всю землю, пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. В это время четыре животных и двадцать четыре старца падают пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых, и поют новую песнь: «Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати» и проч. Множество ангелов, животных и старцев, стоявших вокруг престола, говорят громким голосом: «Достоин Агнец закланный принять силу и богатство» и проч. «И всякое создание на небе, на земле, под землею и в море говорило: «Седящему на престоле и Агнцу благословение и честь и слава и держава во веки веков».
«Четыре животных говорили: «Аминь». Двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков».
Последнее видение (21—22) переносит взор с неба на землю. Тайнозритель видит «новое небо и новую землю»; видит «новый Иерусалим», сходящий с неба, украшенный подобно невесте, «новую скинию Божию», водворяющуюся среди людей. Это не храм, в котором, как бы ни был он великолепен, видим был лишь отблеск Божественного величия, но скиния, в которой Бог лично и постоянно будет жить с людьми. Об этой скинии говорится уже в послании к евреям, где она называется σκηνή άληθηνή ην επηξεν ό Κύριος, и которая иного устройства (Евр.8:2, 9:11). Точно так же слова евангелиста Иоанна: ό Λόγος σαρξ έγένετο και έσκήνωσεν έν ήμΐν (Апок. 1:4) совершенно согласны со словами Апокалипсиса: καΐ σκηνώσει μετ αύτων . В этом новом Иерусалиме не будет больше храма: Господь Бог Вседержитель и Агнец — храм его; престол Бога и Агнца будет в нем; ничто нечистое и проклятое не войдет в него; рабы Его будут служить Ему, увидят лице Его, и имя Его будет на челах их. Река воды жизни исходит от престола Бога и Агнца; по ту и по другую сторону реки древо жизни, каждый месяц приносящее плоды, листья коего будут служить врачевством для язычников — θεραπείαν των εθνών (Апок. 21:6, 22:17).
В этом городе ангелы — сослужители, пророки — братья христиан (Апок. 19:10, 22:9). Всматриваясь в общее содержание видений, нельзя не видеть в них изображения Церкви Христовой с ее богослужением и в особенности с литургией. Спрашивается, как смотреть на них: есть ли это предписание для чина литургии, как думает, например, Филарет, архиеп.Черниговский (Историч.обзор песнопений), или же, напротив, это отображение апостольской церковно-богослужебной жизни и особенно Евхаристии, так что данные в действительности образы перенесены на высший духовный мир? Само по себе безразлично, так или иначе будем смотреть на них: литургическое значение их останется одно и то же. Но нам кажется более естественным принимать их прежде всего в последнем смысле, так как пророческие образы в своих основных чертах большей частью заимствуются из сферы действительной жизни. Притом же видеть в них предписание для чина литургии мы не можем уже потому, что литургические элементы являются в видениях лишь как вспомогательное нечто, а не главное, и являются по частям, насколько это нужно для главной задачи Священного Писания, а не представляют чего-нибудь цельного. Но, с другой стороны, нельзя не признать, что тайнозритель, созерцая и представляя живую связь и единство Церкви земной и небесной под образами, какие предлагает ему современная церковная жизнь, в особенности богослужебная, тем самым хотел представить идеальный образ Церкви Христовой как великого всемирноисторического таинства; доказать, что задача ее состоит в преобразовании, искуплении и освящении мира, в воссоединении его с миром небесным, что эту великую задачу она совершает посредством богослужения, посредством таинств, в особенности Евхаристии, и что, наконец, судьбы мира, как и судьбы самой Церкви, зависят от исполнения этой задачи. При таком взгляде литургическая сторона книги получает для нас более широкое значение, именно значение богооткровенного образа, сообщавшего санкцию богослужебной апостольской практике и в то же время давшего величественную идею для дальнейшего развития и образования священнодействия Евхаристии, с одной стороны, с другой — значение действительной литургической практики конца апостольского века в том простом еще виде, какой имела она при апостоле.
На основании апостольских видений мы можем составить себе такое представление о литургии, современной ап.Иоанну. При тайнодействии первенствовал предстоятель: апостол или епископ и занимал трон, стоявший в передней стороне алтаря. С той и другой стороны сидели старцы — пресвитеры. Перед троном епископа стоял престол жертвенный. Пресвитеры в белых одеждах падают пред престолом и возносят хвалу и благодарение Богу. На престоле, как бы в деснице невидимого Сидящего на нем, Евангелие, читаемое верным от лица Агнца, Который открывает и читает книгу будущих судеб Церкви, запечатленную семью печатями . Посреди престола и старцев под видом хлеба и чаши — Тело и Кровь закланного Агнца. Семь рогов и семь очей Агнца, означающих семь духов Божиих, семь таинств, сообщаемых Духом Святым, но не иначе как в силу жертвы Агнца. Под престолом души убиенных за Слово Божие — гробы мучеников, на которых первые христиане совершали Евхаристию.
Литургическое значение видений признает, как мы уже заметили, Августи; представленное нами объяснение допускает Бингам; такое же объяснение дает им архиепископ Филарет.
Литургический характер Апокалипсиса представится нам еще яснее, если мы обратим внимание на рассеянные по всей книге и иногда не раз повторяемые формулы приветствий, доксологий, целых молитв и гимнов.
Святой писатель начинает книгу апостольски-литургическим приветствием: «Благодать вам и мир», — и затем прибавляет: «Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь» (Апок. 1:4—6). Эта доксологическая формула часто повторяется и варьируется. «Седящему на престоле и Агнцу благословение и честь и слава и держава, во веки веков» (Апок. 5:13). Иногда прибавляется «аллилуйя». «Аллилуйя: спасение и слава, и честь, и сила Господу нашему» (Апок. 19:1). Утвердительная формула «аминь» употребляется иногда в начале и конце доксологий. «Аминь, благословение и слава и премудрость и благодарение и честь и сила и крепость Богу нашему, во веки веков. Аминь» (Апок. 7:12); иногда с прибавкой впереди: «ей, аминь» (Апок. 1:7, 22:20) или «аллилуйя» в конце (Апок. 19:4).
Небожители призывают к прославлению Бога песнею: «Хвалите Бога нашего, все рабы Его и боящиеся Его, малые и великие».
Славословие: «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Апок. 4:8), — важно для нас не только тем, что оно влагается в уста херувимов, но и положением, какое занимает оно в небесном тайнодействии в ряду других песней. К этой песни примыкает непосредственно особенно благоговейное поклонение старцев пред Сидящим на престоле и песнь их. Когда животные воздают славу и честь, и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле и поклоняются Живущему во веки веков и полагают венцы свои пред престолом, говоря: «Достоин Ты, Господи, приять славу и честь, и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Апок. 4:11).
Появление Агнца, как бы закланного, среди престола, четырех животных и старцев, составляет самую торжественную минуту в тайнодействии и вызывает поклонение и новый поток песней: четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, и поют новую песнь: «Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа, и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Апок. 5:9—10). Множество других ангелов говорили громким голосом: «Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость, и крепость, и честь, и славу, и благословение» (Апок. 5:12). И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею и на море, и все вторило: «Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава, во веки веков» (Апок. 5:13).
«Четыре животных говорили: «Аминь». И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков» (Апок. 5:14).
Ход представлений и расположение песней имеет некоторое сходство с тем и другим в главной части Литургии, и песнь Свят, свят, свят занимает такое же место относительно других песней, какое дано ей в Литургии. Это подтверждает нашу мысль, что образ небесного тайнодействия заимствован из практики, но этот образ оживлен идеей живого отношения между Церковью земною и небесною, воплощенной в человекообразных действиях и выражениях мыслей и чувств, — идеей, которой суждено было воплотиться в действиях, молитвах и песнях Литургии и сообщить последней столько же высокохудожественный, сколько глубоко таинственный характер.
Не подлежит сомнению также литургическое значение следующего места: «Царство мира, — говорят небожители, — соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков».
И двадцать четыре старца, сидящие пред Богом на престолах своих, пали на лица и поклонились Богу, говоря: «Благодарим Тебя, Господи Боже Вседержителю, Который есть, и был, и грядешь, что Ты приял силу Твою великую и воцарился».
Отсутствие более положительных и определенных литургических памятников апостольской эпохи лишает нас возможности определить, насколько богослужение апостольское, с одной стороны, отразилось в Апокалипсисе, с другой — насколько идеи последнего имели влияние на последующее образование чина Литургии. Тем не менее влияние это несомненно и выказывается отчасти в построении главной части Литургии, в расположении молитв евхаристических, отчасти в самих формах молитв, песней и особенно доксологий или возгласов.
В самом деле, идея общения, единения и взаимодействия Церкви земной с невидимою небесною, лежащая в основе и проходящая сквозь все богослужение православной Церкви и особенно наглядно выражающаяся в Литургии, притом в ее главной святейшей части, первообраз свой имеет в изображении небесного тайнодействия тайнозрителя (Апок. 4:4—6). На престоле Церкви так же, как на небесном престоле, по представлению Церкви, восседает невидимо Сам Бог; престол — средоточие всех таинственных действий, подобно светильникам, освещающим и согревающим христианские души. На престоле, как бы в деснице невидимого Сидящего на нем,
Евангелие, представляющее Самого Агнца Христа, вещающего верным. Пресвитеры с епископом во главе, подобно апокалипсическим старцам, окружают престол, восседая на седалищах; на престоле и вокруг престола невидимо соприсутствуют им ангелы. Служители Церкви как бы прислушиваются к сослужащим им небожителям и вторят им в служении. «Ныне силы небесныя с нами невидимо служат, се бо входит Царь славы, се жертва тайная совершенна дориносится» ; «иже херувимы тайно образующе и Животворящей Троице, трисвятую песнь припевающе» и проч. поется на Литургии. Священнослужители в своих евхаристических молитвах возносятся в небесный мир и как бы слышат песни небожителей и, приглашая народ, повторяют ангельское славословие: Свят, свят, свят и проч. ; падают пред Сидящим на престоле и приносят благодарение Богу за то, что Он сотворил мир и искупил род человеческий чрез смерть Сына Своего как непорочного Агнца, Плоть и Кровь Которого, по Его обетованию, в силу наития и действия Святого Духа, призываемого Церковью, вкушают верующие под видом хлеба и вина. Телу и Крови Христовой поклоняются как бы Самому закланному Агнцу, явившемуся на престоле. Само название части, назначенной для таинства Агнца и акт изъятия и перенесения Его на престол есть не что иное, как символическое представление апокалипсического Агнца. Ряд молитв и песен церковных , в которых возносится хвала и благодарение Богу, в общем ходе своем есть как бы воплощение и фактическое исповедание Церковью тех молитвенных песней, какие тайновидцем влагаются в уста ангелам, животным и старцам, и всему живущему на небе, на земле, под землею и проч., и которые символизируются под образом гуслей и золотых чаш, полных фимиама .
Наконец, возгласы в настоящем богослужении и литургии: «Яко Твое есть Царство, сила и слава; яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение; благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа», — все это живо напоминает подобные же доксологии Апокалипсиса.
Итак, мы с уверенностью можем остаться при положении, какое высказали выше: Апокалипсис, с одной стороны, безспорно отражает в общих чертах литургию конца апостольской эпохи, с другой — облекши простую апостольскую евхаристию в таинственную форму, в форму небесного тайнодействия, он имел влияние на дальнейшее развитие и образование литургии как относительно содержания, так и относительно формы; влияние это сначала отражалось на практике незаметно (как показывают ссылки Иринея), а впоследствии, особенно с IV века, когда Апокалипсис начинает больше и больше приобретать общецерковное значение, наравне с другими церковными книгами влияние это дает себя заметить более наглядно как в практике, так и в письменных памятниках; тайнодействие небесное является как бы воплощенным в тайнодействии земном. И так как, по мысли ап.Павла, Евхаристия должна быть как бы фактическим свидетельством смерти Христа, пока снова придет Он на Суд мира , то ничего не может быть естественнее, если и ап.Иоанн ставит в связь с Евхаристией откровение о Его втором пришествии, и если Церковь его небесное тайнодействие приняла за откровенный образец для литургии, идеальное или мистическое содержание которого усваивала и развивала путем учения и практики, пока, наконец, самым драматическим образом представила в этом священнодействии под символами смерть Христову во всей ее исторической действительности, со всей обстановкой, во всем внутреннем таинственном величии .

Библиографический указатель к 5-й главе

1.) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1899. О книге, запечатанной семью печатями, которую никто из сотворенных существ не мог открыть (Апок. 5:1—5). О видении того, что в середине престола, и четырех животных (Апок. 5:6—13).
2.) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса святого ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Видение запечатанной книги (Апок. 5:1—9). Славословие ангелов (Апок. 5:11—14).

Глава 6. Таинственная книга, исписанная извне и внутри, запе...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И егда отверзе пятую печать, видех под олтарем души избиенных за Слово Божие и за свидетельство, еже имеяху. И возопиша гласом великим, глаголюще: доколе, Владыко святый и истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли?» (Апок. 6:9—10).
Снятием пятой печати объяснились непонятные предыдущие явления; вопль избиенных мучеников указывал на события, изображенные знаменательными явлениями: победоносный всадник первого явления, сидевший на белом коне, означал первоначальную Церковь Христову. Проповедь апостольская веры Христовой, быстро распространившаяся по лицу земли, везде побеждала и от одних переходила к многочисленным другим победам. Слово Божие росло и умножалось, покоряя народы близких и отдаленных стран победоносною своею силою. Белизна коня означала войну, но не кровавую, не убийственную, войну против заблуждений, нечестия и разврата. Лук всадника-победителя напоминал крест Христов, уязвляющий неотразимою стрелою врагов Бога и людей.
По снятии второй печати, зрелище переменяется; на место белого коня является конь рыжий или красноватый — знамение кровопролития. Господь Бог предопределил Церкви Своей великие испытания; спокойствие ее скоро нарушилось. Грозный всадник уполномочен был взять мир с земли; ему дан большой меч. Не тот ли это меч, о котором Господь сказал: «Не приидох воврещи мир, но меч» (Мф.10:34)? Предрассудки старых верований возмутились против благодатных нововведений Искупителя; люди стали ожесточаться друг против друга и покушаться на убийства; кровь Стефана и ап.Иакова была первой жертвой за имя Христово.
Последующее за сим явление всадника на вороном коне с мерилом в руке возвещало новое бедствие для христиан. Черный цвет коня означал скорби и печали, мерило — скудость в пропитании; маленькая мера, которую Иоанн назвал греческим словом χοΐνιξ, вмещавшая в себе пшеницы только для дневного пропитания одного человека, стоила динарий. Очень понятно, что при такой высокой ценности хлеба едва ли была возможность бедному человеку прокармливать свое семейство. Бедствие голода особенно должно быть чувствительно для христиан, большая часть которых состояла в апостольское время из простого народа и потому из людей неимущих и крайне бедных. Пример такого несчастного времени находим мы в Деяниях апостольских, в которых упоминается о голоде, свирепствовавшем в Иудее в царствование кесаря Клавдия (Деян.11:28). Антиохийские христиане посылали денежное пособие через Павла и Варнаву иудейским своим собратьям. И в последующие времена, особенно когда римляне преследовали Церковь Божию, никто столько не претерпевал недостатков и лишений в поддержании своей жизни как христиане. Таков, по-видимому, смысл судеб Божиих в явлении после снятия третьей печати с таинственной книги. Что же значат слова, сказанные всаднику: «и елеа и вина не вреди» (Апок. 6:6)? Это предметы довольства и роскоши, они и предоставлялись людям мирским: недостаток их был бы совсем нечувствителен для бедного христианского народа.
Вот снята четвертая печать с книги: является всадник на бледном коне — это смерть со всею свитою ужасов, ей предшествующих и сопровождающих ее. Явление это ясно изображало то время, когда свирепое язычество упивалось христианской кровью. Со времени Домициана неисчислимое множество пало невинных жертв в царствования Траяна, Адриана, Марка Аврелия, Септимия Севера, Максимина, Деция, Валериана, Аврелиана. Но что происходило при Диоклитиане, Галерии и Максимиане, того описать невозможно! Разрушающиеся церкви, пылающие костры, повсюду эшафоты, кресты и бесчисленное множество разных орудий смерти, изобретаемых изуверством и кровожадностью, были беспрестанными и повсеместными зрелищами. И точно, как бы ад шел вслед свирепых злодеев — ужасных вестников смерти. Христиане умервщляемы были и оружием и голодом, и разного рода смертями, и зверями земными на четвертой части земли, как предсказано в Апокалипсисе, по снятии четвертой печати с таинственной книги.
Снятие пятой печати с книги судеб Божиих переносит нас в другой мир. Повторим текст, сказанный нами выше: «Видех, — говорит Иоанн, — под алтарем души избиенных за Слово Божие и за свидетельство, еже имеяху. И возопиша гласом великим, глаголюще: доколе, Владыко святый и истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли» (Апок. 6:10).
Так вот где души тех бесчисленных страдальцев, которые пали под ударами язычников за Слово Божие и исповедание веры в Сына Божия. Они под алтарем небесного храма, конечно, под тем, на котором таинственно прославлялась великая и первоначальная жертва Агнца Божия, Иисуса Христа. Святые души страдальцев, перешедшие в мир небесный, не совсем однако отрешились от здешнего мира; понятно из слов пророческих, что они с высот небесных смотрят с участием на земные дела и видят, что убийцы продолжают безнаказанно свирепствовать над народом христианским, и молят об отмщении: «Владыко святый и истинный, доколе не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли»? Они называют Господа Бога истинным, потому что знают непреложную Его правосудность. На вопль их ответствовано было, что еще не настало время отмщения, чтобы они подождали немного, пока дополнится определенное Богом число таких же страдальцев, как и они. «И даны быша коемуждо их ризы белы» (Апок. 6:11), то есть они облеклись светлостью ангельскою. А между тем молитва их была не напрасна. Громы небесные уже гремели над земными их гонителями и убийцами.
«И видех, егда отверзе шестую печать, и се, бысть трус велий, и солнце мрачно бысть, яко вретище власяно, и луна бысть яко кровь: и звезды небесныя падоша на землю, якоже смоковница отметает пупы своя, от ветра велика движима. И небо отлучися яко свиток свиваемо, и всяка гора и остров от мест своих двигнушася» (Апок. 6:12—14). Так потрясется природа в то страшное время, которое будет предшествовать грозному Суду Господа Иисуса Христа. Оно начнется землетрясениями; солнце покроется завесою мрака; серебряный свет луны обратится в кровавый; звезды рассыплются, как рассыпаются фиговые плоды, обрываемые сильным ветром.
«И царие земстии и вельможи, и богатии, и тысящницы, и силнии, и всяк раб и всяк свободь скрышася в пещерах и камении горстем. И глаголаша горам и камению: падите на ны, и покрыйте ны от лица Седящаго на престоле, и от гнева Агнча: яко прииде день великий гнева Его, и кто может стати?» (Апок. 6:15—17). Надобно спросить тех несчастливцев, которые испытали ужасы разрушительных землетрясений, что они тогда чувствовали? Что ж будут чувствовать люди в страшный день разрушения мира? Воображение, сколько бы ни было настроено страшилищными зрелищами, не найдет слов представить себе тогдашнее состояние как единственное, которому нет примеров. В смертельном страхе все обитатели земли будут искать убежищ не в домах, не в крепких зданиях — они ненадежны, а побегут в пещеры и ущелья гор, побегут без различия состояний все — и цари, и рабы, и богачи, и бедные. Но куда убежать от гнева Божия? Куда скрыться от совести, которой вопль тогда будет неумолкаем? Отчаяние будет кричать горам: упадите на нас и сокройте нас от гнева Божия. Зловещее эхо будет только повторять безвременные и бесполезные крики.
Но если мы почтем это пророчество иносказательным, то поймем, что после многолетнего свирепствования язычников, терзавших Церковь Христову, как бы в ответ на небесный вопль мучеников, настанет время отмщения убийцам. Гнездо язычества — Рим ощутит на себе всю тяжесть гнева Божия: империя вселенной потрясется извне и внутри — извне варварскими народами, вторгающимися во все ее пределы, внутри междоусобными и кровопролитными раздорами. Солнце Рима — воинственный дух римлян, политика, нравственные силы померкнут; все их действия покроются мраком заблуждений, чудовищных пороков и самых неистовых страстей; все для них обратится в глубокую ночную тьму, в которой только и видно будет зарево кровавых зрелищ. Почетные и знаменитые граждане будут падать под ударами свирепых тиранов, подобно падающим звездам; общее спокойствие, мир и благоустройство нарушатся; целые области, города и селения как бы сдвинутся с своих мест, опустошаемые грабежом и убийствами мятежников; не будет безопасности и свободным, и рабам, и богатым, и бедным; даже бегство не спасет их, никакие уединенные места и убежища не скроют их от ярости кровожадных убийц — бичей небесного отмщения. Такие понятия можем подразумевать, если будем принимать слова за иносказательные; но буквальный смысл, очевидно, относится к временам последним существования нашего мира.

Снятие шестой печати, означающее язвы, ниспосылаемые при конце

Св.Андрей Кесарийский. «Толкование на Апокалипсис»
Апок. 6:12—15: «И видех, егда отверзе шестую печать, и се, бысть трус велий, и солнце мрачно бысть яко вретище власяно, и луна бысть яко кровь. И звезды небесныя падоши на землю, якоже смоковница отметает пупы своя от ветра велика движима».
И сие все некоторые принимали о разорении Веспасиана (царя), понимая все сказанное в переносном смысле. Нам же кажется, что есть здесь переход от времен гонений ко времени пред пришествием антихриста, когда, по пророчеству, будут такие язвы, может быть, для того, чтобы люди, размыслив о них, не отказались терпеть казни, насылаемые антихристом, каковых, как мы знаем, еще и не было никогда. Землетрясение же, как часто находим в Писании, есть перемена дел. Ибо это: «аще единою аз потрясу» (Агг.2:6), — означает изменение колеблемого, как говорит апостол (Евр.12:26—27). И в Ветхом Завете о шествии израильтян из Египта сказано: «Земля потрясеся, ибо небеса кануша» (Пс.67:9). Чернота же солнца, и помрачение света, и кровавый вид луны показывают отсутствие света в тех, коих охватит гнев Божий. Ибо так часто принимал это и блаженный Кирилл.
А что пали звезды (как то писано было и касательно обольщенных Антиохом), означает то, что и кажущиеся быть светилами в мире падут, сокрушаемые совершающимся, когда, как сказал Христос, прельстились бы, если возможно, и избранные по причине множества скорби. Может быть поэтому приведена в пример и смоковница, так как, потрясаемая диавольским ветром, сбрасывает от жара искушения плоды еще несовершенные, еще не созревшие, еще не услажденные благодатью. Ибо, что это принимают двояко, и в добром и в худом смысле, о том знаем из двух кошниц добрых и худых смокв, показанных Иеремии (Иер. 24), из смоковницы, иссушенной Христом (Мф. 24), и износящей цвет в Песни Песней. Но чувственно ли совершится это, когда со славою приидет Судия Христос, о том знает Он Сам, имеющий тайные сокровища ведения и премудрости.
Апок. 6:14: «И небо отлучися, яко свиток свиваемо».
А что небо свивается, как свиток, это или указывает на неизвестность второго Христова пришествия, ибо без шума и мгновенно раскрывается книга, или что небесные силы, болезнуя от отпавших от веры, имеют как бы сострадание и печаль. Этим и иное нечто означается, именно: что небу предлежит не уничтожение, но как бы свивание некоторое и перемена на лучшее, как сказал Ириней в пятом слове обличения лжеименного разума, буквально так: «Ни существо, ни сущность творения не уничтожается, ибо истинен и верен устроивший его, но преходит образ мира, в коем совершилось преступление», как говорят старцы. Думаем же, что апостол воспользовался и древним обычаем. Ибо евреи вместо наших книг употребляли свитки, развивание которых производило не уничтожение, а обнаружение написанного. Так и развитие небесного тела показывает откровение благ, уготованных для святых. И это, по данному нам от Бога дарованию, мы изложили четверояко, перейдем же к последующему.
Апок. 6:14—17: «И всяка гора и остров от мест своих двигнугиася: И царие земстии и вельможи, и богатии, и тысящницы, и сильнии, и всяк раб, и всяк свободь скрышася в пещерах и камении горстем. И глаголаша горам и камению: падите на ны и покройте ны от лица Седящаго на престоле, и от гнева Агнча. Яко прииди день великий гнева Его, и кто может стати?»
Господь наш, когда апостолы спросили Его о разрушении храма Иерусалимского и о кончине, предсказал им будущее, сколько могли они вместить, что уже и случилось с христоубийственными иудеями при разорении Веспасиана и Тита, как повествует еврей Иосиф. При конце же преимущественно с большею силою найдет все это на мир в пришествие антихриста, как сказано. Тогда, по преимуществу начальствующие или над церковным благочинием, или над мирским владычеством, именуемые в переносном смысле горами, и Церкви верных, в переносном смысле называемые островами и к Богу, по прор.Исаии, обновляемые, побегут из мест своих, одно место переменяя на другое, по причине лжехриста, что и мы, прежде его пришествия, человеколюбие испытали за грехи наши. Царии же земстии, то есть землею владеющие, а на небе ничего не приобретшие, вместе с вельможами и богатыми, с рабами земного и свободными (чему не следовало быть) от работы Христовой, будут молить, чтобы лучше скрыли их пещеры и камни и горы, нежели испытать им гнев Божий, который, по попущению Божию, в пришествие антихриста одождит на них язвы от голода и других бедствий, или подвергнутся ожидаемым по воскресении нескончаемым мучениям. Тогда преимущественно гнев Божий праведно разгорится, как печь, пожигая тех, кои на основании веры созидали «дрова, сено, тростие» (1Кор.3:12) как пищу огня.

Библиографический указатель к 6-й главе

1) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1889. Снятие первой печати, означающее апостольское учение (Апок. 6:1—2). Снятие второй печати, означающее брань неверных против верующих (Апок. 6:3—4). Снятие третьей печати, показывающее отпадение от Христа тех, которые нетвердо веровали в Него (Апок. 6:5—6). Снятие четвертой печати, показывающее язвы, находящие за нечестие (Апок. 6:7—8). Снятие пятой печати, показывающее вопль святых душ к Господу о конце (Апок. 6:9—11). Сл.5, гл.13.
2) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса святого ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Первая печать: приготовительное обстоятельство, предшествующее видению (Апок. 6:1); само видение (Апок. 6:2). Исполнение видения. Вторая печать: предшествующее обстоятельство (Апок. 6:3); само видение (Апок. 6:4). Исполнение видения. Третья печать: обстоятельство предшествующее и само видение (Апок. 6:5—6). Исполнение видения. Четвертая печать: предшествующее обстоятельство и само видение (Апок. 6:7—8). Исполнение пророчества. Пятая печать (Апок. 6:9—11): состояние душ мучеников (Апок. 6:10); ответ от Бога (Апок. 6:11). Шестая печать (Апок. 6:12—17): Суд Божий или бедствие, которое будет наведено на врагов Церкви (Апок. 6:12—14); ужас и трепет врагов Церкви (Апок. 6:15—17). Исполнение пророчества.
3) Фаррар. Первые дни христианства. Пер. Лопухина. Апокалипсические печати.

Глава 7. Запечатление святых исповедников веры Христовой...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
Мы слышали вопль мучеников, которые умоляли Господа Бога об отмщении свирепым идолопоклонникам, проливавшим христианскую кровь; вопль этот силен был пред Богом; последняя печать, которую снимет с таинственной книги Иисус Христос, откроет нам разного рода казни, которыми поражено будет владычество нечестия в отмщение за кровь пролитую. А между тем представляется Иоанну новое видение: являются ангелы с восточной стороны неба с печатью Бога Живого, чтобы положить эту печать на челах рабов Божиих (Апок. 7:2—3) в отличение их от тех, для которых готовятся казни. Сверх того, мысль этого видения та, чтобы показать верным христианам, что хотя тяжко и трудно им переносить преследования, мучения, умерщвления, но вот они, принимаемые в Царство Божие, предстоят пред Богом с признаками своей победы и блаженства, ими ощущаемого. Такое явление, когда бы его ни рассматривали верующие, всегда произведет сладкое чувство уверенности, что не напрасны труды, болезни и все другие жертвы из любви к Иисусу Христу. С другой стороны, изображения казней Божиих, которые мы скоро увидим, хотя и ужасают, но и отрадно действуют на душу верную. Она, гонимая зловерием, угнетаемая беззаконным миром, знает из примеров Писания, всегда подтверждаемых событиями, что зло не навсегда господствует, что правосудие Божие не замедляет отмщать за рабов своих страшными поражениями.
Запечатление, о котором говорит пророчество, неизъяснимо важно для души христианской. Первое ее запечатление бывает, когда налагается на нее при крещении печать даров Духа Святого. Это обновление, оправдание, освящение ее природы, поврежденной грехами прародительскими. Об этом запечатлении так говорит апостол: «Помазавый нас Бог, Иже и запечатле нас, и даде обручение (залог) Духа в сердца наша» (2Кор.1:21—22). Кто сохранит эту драгоценнейшую печать, тот сподобится принять новую печать Бога Живого. Первая есть отличительный знак христианина от неверного; вторая отличает праведника, вступающего в жилище вечного покоя и блаженства от беззаконников, осуждаемых на вечное мучении. В чем состоит эта печать? Мы не знаем, да и бесполезно доискиваться до этого познания. Довольно сказать: это отличительный знак, который положит на челах праведников луч Божий; а начертание луча Божия для нас не вообразимо. А может быть, эта печать будет простой знак креста Христова, печать мученичества, блистающая сиянием невещественным, превосходящим все вещественные светлости.
Запечатление это начинается с израильтян; в каждом из двенадцати их колен найдется запечатленных только по 12 тысяч, а во всех — 144 тысячи (Апок. 7:2—8). Ограниченная такая числительность не выставлена ли для того, чтобы показать, как мало спасшихся сынов Израиля в сравнении с неисчислимым множеством возлюбивших Господа Иисуса Христа из всех языческих племен? В таком смысле, кажется, и описывается следующее за сим видение.
«По сих видех, и се, народ мног, егоже исчести никтоже может, от всякого языка и колена, и людей и племен, стояще пред престолом и пред Агнцем, облечены в ризы белы, и финицы в руках их. И возопиша гласом велиим, глаголюще: спасение Седящему на престоле Богу нашему и Агнцу» (Апок. 7:9—10). Один из небеснвш старцев объяснил Иоанну, что это за лица, явившиеся пред престолом Божиим и благословляющие Господа Вседержителя и Сына Божия: «Сии суть, — сказал он, — иже приидоша от скорби, и испраша (омыли) ризы своя, и убелиша ризы своя в Крови Агнчи» (Апок. 7:14). Следовательно, это мученики.
К какой эпохе отнести это пророческое видение? К последнему Суду Божию? Но два обстоятельства удерживают от этой мысли. Во-первых, пред престолом Божиим собраны только те святые, которые «убелиша ризы своя в Крови Агнчи» и потому пострадавшие после страданий Христовых, и они из всякого языка, колена, и людей, и племен, тогда как при общем Суде пред лице Божие предстанут праведники, от начала века Ему угодившие. Во-вторых, число израильтян, обратившихся к вере Христовой, запечатленных печатью Бога живаго, слишком скудно, если оно будет означать всех благочестивых сынов народа Божия, как уверовавших в искупление Христово, так и ожидавших искупления, считая их с Авраама до второго пришествия Иисуса Христа. Сверх того, мы знаем, что, по учению ап.Павла, число это увеличится под конец бытия мира, когда «исполнение языков внидет и тако весь Израиль спасется» (Рим.11:25—26). Все это заставляет думать, что слова апокалипсические, которые рассматриваем, относятся не к последнему Суду Божию, а к эпохе падения язычества. Если остановимся на этом времени, то точно нет возможности исчислить, какое множество народов во всех пределах земли, измывших одежды свои кровью Агнца, перенеслось к престолу Божию в продолжение трехвекового гонения христиан. Равно не покажется удивительной малочисленность израильтян, присоединившихся к Церкви Христовой в этот период ожесточения иудейского народа против всех, кто ни носил на себе имя Христово.
Действие запечатления таинственного изображается в видении как торжество, как торжественное водворение святых мучеников в святилище славы Божией. Зрелище истинно высокое и трогательное! Необозримый сонм святых страдальцев из всех стран нашего мира, из всех народов и народных поколений присоединяется к лику серафимов и святых старцев в одеждах белых, означающих чистоту их души и светлую любовь к Иисусу Христу, одушевляющую их на пути скорбном в перенесении всех зол, которыми обременяли их жестокосердие и изуверство язычников; в руках их финиковые ветви, знаки их побед над соблазном, тиранством и всеми искушениями мира. Вот они те, которых надменные римляне считали низкими, презренными, отребьем мира, которых лишали прав гражданских, собственности и покровительства законов, терзали бесщадно и безнаказанно и сгоняли с лица земли; вот они, изгнанники из этого мира, принимаются в другом, лучшем мире, в Царстве Создателя всех миров, удостоиваются высокого небесного гражданства как великодушные и доблестные победители и венчаются наградами прославления пред престолом Царя царей и царств. Небесный истолкователь, один из старцев, как сказано выше, объяснил Иоанну преимущества, дарованные Господом Богом мученикам.
«Сего ради, — говорил он (то есть, за их великодушие и терпение, с которым они перенесли бедствия и страдания из любви к Господу Иисусу Христу), — суть пред престолом Божиим, и служат Ему день и нощь в церкви Его: и Седяй на престоле вселится в них» (Апок. 7:15). Быть пред лицем Бога и служить Ему безпрестанно, конечно, это преимущество выше всех преимуществ, какие бы мы ни вообразили, это блаженство, это начало и совершение всех блаженств. И подлинно: нашедши Бога, чего искать более? Познав Его в славе Его, то есть не гадательно, не чрез предчувствие, как теперь познаем, но, как говорит апостол, «лицем к лицу» (1Кор.13:12), вздумаем ли домогаться других каких познаний, когда в Нем все они и вне Его нет никаких? Пожелаем ли какой мудрости, быв у первоначального ее Источника? Останется ли в душе нашей одно пустое место, когда она вся будет объята Тем, в Ком полнота всего? Да и какое чувство может в ней возродиться, кроме любви чистейшей, пламенной, беспредельной и никогда не престающей, когда ощутит на себе живое впечатление любви Бога? Служить Богу «день и нощь», то есть ежеминутно в пренебесном Его святилище, не сделается ли непременною потребностью как одним из величайших благ и блаженств?
Вот еще черты, которыми объясняется, сколько любезны Господу Иисусу Христу святые страдальцы за имя Его и до какой высокой степени простирается Его попечительность о них: «Не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной: яко Агнец, Иже посреде престола, упасет я, и наставит их на животныя источники вод, и отъимет Бог всяку слезу от очию их» (Апок. 7:16—17). Мы встретимся еще с высшими преимуществами и наградами, дарованными мученикам Господом Иисусом Христом.

Некоторые черты блаженства праведных

Блаженный Августин. «Воскр.чт.», ч.13
Неизглаголанны блага, которые Бог уготовал в будущем веке любящим Его! Ап.Павел, восхищенный некогда до третьего неба, видел и слышал в блаженном местопребывании праведных неизреченные глаголы, для выражения которых не находил потом слов в языке человеческом. По сей-то скудости человеческого слова для выражения вещей Божественных, Священное Писание по большей части изображает нам блаженство грядущего века с той стороны, которая наиболее понятна и особенно утешительна для человечества, удрученного многими скорбями в этом мире. По его непреложному обетованию, «отимет Бог всяку слезу от очию праведных и смерти не будет ктому» (Апок. 21:4). Всегдашние враги человеческого спасения: и диавол, и чада его, страсти и грехи наши — потреблены будут навсегда: «и диавол льстяй их ввержен будет в езеро огненно и жупелно» (Апок. 20:10), «и не услышится по сем неправда в земли твоей, ни сокрушение, ни бедность в пределах твоих» (Ис.60:18). Наконец, и все печальные следствия грехопадения нашего уничтожатся навеки: «не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной ...ни плача, ни вопля, ниже болезни не будет ктому» (Апок. 7:16, 21:4), — списатель Града Божия, блаженный Августин, в сих же чертах по большей части представляет нам изображение Града Божия. «В оном блаженном месте, — говорит он, — мы не будем иметь нужды ни в одежде, потому что облечемся в бессмертие, ни в пище, и души наши будут постоянно насыщаемы «хлебом животным», сшедшим с неба для нашего спасения (Ин.6:51). Там никогда не вжаждемся, потому что вечно будем пребывать у самого источника жизни, не потребуем защиты ни от жара, потому что выну будем покоиться под сенью крыл Возлюбившего нас вечно, ни от хлада, ибо для нас будет сиять Солнце правды, согревающее сердца наши пламенем любви Своей; изнурение и усталость будут чужды нам, потому что с нами будет всегда пребывать Тот, Который есть крепость наша».
«Для чего обновлено естество человеческое? — вопрошает тот же святитель, в другом месте. — Для того чтобы человек стремился к вещам Божественным и вечным, чтобы воздыхал об оном небесном отечестве, в котором царствует совершенная безопасность от всякого зла, где не теряют друзей и не страшатся никаких врагов, где все исполнены святых восторгов и нет ни в чем нужды, где никто не рождается, потому что никто не умирает, где блага не возрастают, потому что не уменьшаются, где нет ни голода, ни жажды, потому что все насыщаются истиной и безсмертием».
В одной из красноречивых бесед своих блаженный Августин развивает картину бедствий человека, изнуряемого в этой жизни постоянной борьбой то с недостатками и лишениями, то со страстями и полотями, воюющими на дух, то с искушениями и соблазнами всякого рода, и, доказавши, что совершенный мир может водвориться только тогда, когда, по слову апостола, «мертвенное пожерто будет животом» (2Кор.5:4), восклицает: «О братия мои! Потщимся внити в оный Град Божий, о котором всегда напоминаю и не престану напоминать вам, особливо в настоящее время, исполненное бедствий и соблазнов . И кто из нас не пожелает сего блаженного жилища, в котором нет разлуки с друзьями и нет входа ни для врагов, ни для коварных искусителей, ни для творящих соблазн и разделяющих народ Божий, ни для слуг диавола, волнующих и раздирающих Церковь Божию, ибо сам князь и все темное воинство его ввержено будет там в огнь вечный. Тогда водворится вечный мир для всех чад Божиих, ибо они будут любить друг друга взаимно. Тогда Бог будет всяческая во всех будет, так сказать, общим стяжением всех и Един заменит все для всех!»
По словам блаж.Августина, самые подвиги добродетели в здешней жизни не лишены некоторой горечи. «Мы подаем милостыню бедным, принимаем странных, посещаем больных, но все это растворено некоторой горечью. Милосердие наше имеет место в этой жизни только потому, что есть также в ней нищета и страдание, но первого было бы не нужно, если б не существовали последние. И сие сбудется в оной блаженной жизни, в которой не нужно будет ни питать нищих, потому что никто ни в чем не будет нуждаться, ни принимать странных, ни одевать нагих, ни оказывать помощь больным, ни умиротворять враждующих, но где будет все совершенно, все свято, все истинно, все вечно, где правда будет нашим хлебом, мудрость — питием, бессмертие — одеждою и небо — вечным жилищем нашим, где будут царствовать только спокойствие, мир и радость. Там-то, в оном Граде Божием, мы достигнем истинного, негиблющего богатства и прочного и совершенного здоровья, ибо навеки потребятся болезни, и смерть и мертвенное наше пожерто будет животом! Тогда водворится истинная правда Божия, потому что мы лишимся не только несчастной способности творить грех, но и никакое помышление злое не дерзнет омрачить чистоту души нашей!»
Изображая блаженство грядущего века в чертах духовных, возвышенных, блаженный Августин старался уничтожить всякое чувственное и грубое понятие, какое некоторые имели о нем, не разумея Писания и силы его. «Люди мирские, — говорил он, — на все готовы переносить свои обычаи и свои наслаждения. Но Господь предупреждает нас, что грешникам недоступна истинная радость, то есть та радость, которой «око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде» (1Кор.2:9). Сею радостию возвеселятся только избранные Твои, о Боже мой! Но ее наслаждения не будут похожи на земные наслаждения. «Исполнимся во благих дому Твоего», — говорит пророк (Пс.64:5). Что же это за блага дому Божия? Может быть, братия, вы думаете, что это великолепный дворец, блистающий золотом, серебром и всякого рода богатствами и наполненный великолепною прислугой, или что стены его покрыты дорогими картинами, убраны мрамором и пурпуром и многочисленные покои уставлены величественными колоннами? Есть, конечно, люди, которые гоняются за этим великолепием, но оно принадлежит Вавилону, а не Иерусалиму Небесному. Устраняйте от себя подобные мысли, наследники сего Града Божия! Ищите и желайте благих дому Божия, но не воображайте их похожими на те, которые вы могли бы пожелать для земного дома своего или своих друзей. Блага дому Божия совсем другого свойства. «Исполнимся во благих дому Твоего: свят храм Твой, дивен в правде» (Пс.64:6) — вот это благо! Пророк не говорит, что дом Божий удивителен по мрамору, дорогим завесам и величественным колоннам, но он «дивен в правде». Для созерцания красоты его нужно не телесное око, но внутреннее, духовное, способное прозреть красоту правды Божией.

Библиографический указатель к 7-й главе

1) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис, М., 1889. Сл.7. гл.19. О ста сорока четырех тысячах спасаемых от язвы четырех ангелов (Апок. 7:1—8). Гл.20. 0 безчисленных народах, носящих светлые одежды из язычников (Апок. 7:9—17).
2) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса св.ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Второе видение шестой печати (Апок. 7:1—8). Повеление четырем ангелам совершить определенный Богом суд над врагами Церкви (Апок. 7:1); повеление Божие запечатлеть избранных (Апок. 7:2—8). Третье видение шестой печати; лица, которые представлялись святому Иоанну, и состояние их (Апок. 7:9); занятие избранных: славословие (Апок. 7:10); припевание ангелов (Апок. 7:11—12); сведения об исповедниках, носящих пальмы (Апок. 7:13—17).
3) Фаррар. Первые дни христианства. Перев.Лопухина. Шестая печать.

Глава 8. Молитвы святых, предстоящих пред престолом Божиим в...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И егда отверзе седмую печать, бысть безмолвие на небеси яко пол часа» (Апок. 8:1). Так бывает в мире физическом: наступлению бури часто предшествует глубокая тишина. По снятии седьмой печати безмолвие на небесах получасовое, то есть непродолжительное, означает сосредоточение благоговейного внимания предстоящих пред престолом Божиим ангелов и святых Божиих людей, ожидающих страшных явлений гнева Божия.
«И видех седм Ангелов, иже пред Богом стояху: и дано бысть им седм труб. И другий Ангел прииде, и ста пред алтарем, имеяй кадильницу злату: и даны быша ему фимиами мнози, да даст молитвам святых всех на алтарь злотый, сущий пред престолом. И изыде дым кадилный молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (Апок. 8:2—4). Припомним, что, по снятии пятой печати, души избиенных за Слово Божие или души мучеников Христовых просили Бога отметить убийцам своим за кровь их. Исполнение их прошений отсрочено было на некоторое время. Если применим это к временам гонения на христиан, то можем предполагать с уверенностью, что многие из страдальцев, начиная с гонения Неронова, точно вопияли к Богу об отмщении кровожадным идолопоклонникам если не за себя, то за братьев своих, за Церковь Божию, теснимую и терзаемую. (Под словом «мщение» мы понимаем здесь не то черное чувство вражды, которое воздает злом на зло, обидой за обиду, но молитву Господу Богу, чтобы Он явил Свое правосудие, остановил зло и положил преграду злодеяниям). Но неисповедимый Промысл Божий отсрочивал еще громы Своего правосудия; земля упивалась кровью христианской; гонители не переставали свирепствовать; вероятно, не прекращались и молитвы мучеников. И вот, по снятии седьмой печати, голос их снова слышится, предмет их молений, конечно, тот же, какой видели в 10 ст. 5 гл. Это повторение, как кажется, сделано с той мыслью, чтобы вразумить всех, которые будут читать сии пророчества, что Бог не оставляет без внимания молитвы рабов Своих и особенно святых любимцев Своих; что казни Божий, вслед за сим описанные, суть последствия тех молитв. Посмотрите же, как сильна молитва их: «и взя Ангел кадильницу и наполни ю от огня сущаго на олтари, и поверже на землю: и бысть гласи и громи и блистания и трус» (Апок. 8:5). Смысл сих слов означает наступление гнева Божия; начнутся трубные звуки семи грозных ангелов; звук каждой трубы будет вестником великих бедствий, постигающих землю.

Казни Божии, возвещаемые трубными звуками ангелов (Апок. 8:7—13)

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И первому Ангелу вострубившу, бысть град и огонь смешены с кровию, и падоша на землю: и третия часть древа погоре, и всяка трава злачная погоре» (Апок. 8:7). Пророческое писание Апокалипсиса имело ввиду две главные цели: изобразить падение идолопоклонства и последний Суд Божий над родом человеческим. Премудрость Божия чрез ап. Иоанна открыла, какие знамения будут предшествовать двум этим грозным событиям, решающим судьбу Церкви Христовой.
Время идолопоклонства было ужасное время разврата, заблуждений и ожесточений в заблуждениях. Столько же ужасное время будет пред кончиною мира. Церковь Христова страдала от идолопоклонников, она же будет страдать в последнее время от беззаконий, которое назвал апостол отступлением (2Фес.2:3). Предвидение Божие все это видело и предрекало казни, которыми будет поражен грешный мир. Нам нетрудно понять цель этих предсказаний: во-первых, они возвещали гнев Божий и призывали людей к сознанию своей виновности и обращению к Богу милости; в самом гневе Божием светлело Его милосердие. Во-вторых, казни сии были явными вразумителями благочестивым людям, что это предвестники Суда Божия, как Господь Иисус Христос и сказал в предостережение всем людям: «И егда сия видите бывающа, ведите, яко близ есть, при дверех» (Мк.13:29). Идолопоклонники во все продолжение их ожесточения против Церкви Христовой испытали на себе казни гнева Божия, но не вразумлялись; их и постиг Суд Божий. Теперь предоставляется нам, живущим на конце веков, наблюдать: не гремят ли громы гнева Божия? Нет ли тех знамений, которые описаны в пророчестве? Не звучат ли трубы грозных ангелов? И если они звучат, то не должны ли мы спешить, чтобы умилостивить разгневанного Бога покаянием и исправлением и чрез это отдалить страшные последствия, какие неминуемо произойдут по звуку последней ангельской трубы?
Казни Божий над идолопоклонством, терзавшим Церковь Христову, давно уже совершились; мы и будем сличать, по возможности, предсказания с исполнением; отсюда и можем извлекать приблизительное понятие, полезное и спасительное для нас, о будущих бедствиях пред последним Судом Божиим.
Пророчество произносило предсказание тех бедствий в изображениях иносказательных, в олицетворениях эмблематических и аллегорических, и поэтому понимать их буквально или ожидать буквального их исполнения было бы великой и грубой ошибкой. Многие иносказания покажутся с первого взгляда ни к чему не применимыми, но если всмотришься во внутренний их смысл, то найдешь их совершенно согласными с понятиями представляемыми. Сделав предварительные сии соображения, которые мы сочли нужными, обратимся к пророчеству.
«И первому Ангелу вострубившу» — вот указание, что важные перевороты в мире производятся по могущественной и святой воле Творца мира, назначающей для исполнения своих предопределений служителей Своих, бесплотных духов. Ангелам «дано седм труб», и они трубят; это иносказание означает, что сии посланники Божий одарены такой силой, что одно их движение или направление, нам непостижимое, может потрясти природу, общества людей и государства. «Бысть град и огонь смешены с кровию». Град (разумеется здесь большой величины), падающий на землю, — опустошительное и убийственное зло, а тем более огонь; два сии бича, соединенные с кровопролитием, означают истребительную войну. Вот чем начнутся казни Божий над нечестивым миром. Так и сам Господь Иисус Христос предвещал: «Востанет бо язык на язык, и царство на царство: и будут глади и пагубы, и труси по местом» (Мф.24:7), «страхования же и знамения велия с небесе будут» (Лк.21:11), «и будут знамения в солнце и луне и звездах: и на земли туга языком от нечаяния, шума морского и возмущения» (Лк.21:25). Слова сии можно принять за руководство к уразумению рассматриваемого пророчества. Они сокращенно содержат в себе то, что изображается в Апокалипсисе в разных образах. По словам Господа, восстанет народ на народ и царство на царство, то есть начнутся истребительные кровопролитные войны (град и огонь, смешанные с кровью), от которых разрушатся и предадутся огню города и селения, опустошатся засеянные поля, истребятся леса, сады, растения и травы, необходимые для поддержания жизни людей и животных. Впрочем, как ни велики бывают преступления людей, сколько ни страшен праведный гнев раздраженного Бога, никогда он не является без милости, «не до конца прогневается Бог», говорит пророк (Пс.102:9).
«И третия часть древа погоре, и всяка трава злачная погоре"_. Только третья, две трети пощажены — оставлены средства для жизни; не одумаются ли беззаконники и не подвигнутся ли к покаянию? Так будет пред вторым пришествием Господа Иисуса Христа. Так было пред разрушением Иерусалима, когда римляне поражали друг друга за искателей владычества Гальбы, Оттона и Вителлия, а Иудея терзалась кровавыми междоусобиями. Так было пред падением идолопоклонства и Рима, когда императорское могущество и титул дробились неоднократно между многими честолюбцами, опустошавшими и наводнявшими кровью области империи.
«И вторый Ангел воструби, и яко гора велика огнем жегома ввержена бысть в море: и бысть третия часть моря кровь. И умре третия часть созданий сущих в мори, имущих души, и третия часть кораблей погибе» (Апок. 8:8—9).
«И третий Ангел воструби, и паде с небесе звезда велика горящи яко свеща, и паде на третию часть рек, и на источники водныя. И имя звезде глаголется anсинфос, и бысть третия часть вод яко полынь: и мнози от человек умроша от вод, яко горьки беша» (Апок. 8:10—11).
Напрасно стали бы мы доискиваться, что это такое, подобное огненной горе, павшей в море, и какая это звезда горящая, повредившая воды рек и источников. Сии посредства, чрез которые мстящая десница Божия поражает природу, невидимы нами, и будут ли когда видимы, ни утверждать, ни отвергать не можем. Нам видимы одни только последствия; мы и выводим из них заключения, что очень часто Мироправитель Господь Бог, давая чувствовать людям, что беззаконное их поведение оскорбляет Его, обращает стихии, устроенные Им на пользу человеку, во вредоносное и губительное для него. Такое изменение бывает более или менее сильным и поразительным, смотря по виновности и ожесточению грешников. Мы не можем произносить никакого суждения о переворотах, какие происходили или произойдут в глубинах моря. Это однако не дает нам права сомневаться, что третья часть моря не обращалась или не обратится когда-нибудь в кровь, тем более что это может произойти не на одном, а на разных пространствах, и, может быть, не на поверхности, а в глубоких жилищах водных жителей, из которых погибнет от этого окровавления третья часть. Люди приметят эту гибель только тогда, когда почувствуют оскудение в рыбах — одном из немаловажных предметов пропитания. Ураганы и бури погубляют и могут погубить множество кораблей. Приходит на мысль и то, что не должно ли понимать в пророческих словах морские битвы враждующих народов, которых взаимная ненависть погубит и истребит третью часть кораблей и обагрит море кровопролитными и убийственными сражениями? И воды рек и источников в наказание человеку были и могут быть зловредными и убийственными. Священное Писание представляет нам поразительный пример такого бедствия: на содомлян упал огонь с неба (вот и есть нечто подобное горе или звезде огненной), и от того светлые струи Иордана, орошавшие плодоносную долину Пентаполя, образовали море солено-горьких вод, вредных и людям и животным. От испорченности вод, как говорит опыт, воздух наполняется гнилыми испарениями; отсюда зарождаются миазмы, сокращающие жизнь человеческую. Образовавшаяся зараза переходит от одного человека к другому, врывается в села и города и производит ужасные опустошения. Много людей погибает и в наше время от таких или тому подобных причин; это бичи гнева Божия, это грозные проповедники для тех, которые им пощажены. Нужно ли говорить, что пощаженным дан знак и урок переменить темные и лживые свои дела на дела света и истины, иначе их ожидают более ужасные наказания.
«И четвертый Ангел воструби, и уязвлена бысть третия часть солнца и третия часть луны, и третия часть звезд, да затмится третия часть их, и третия часть дня да не светит, и нощь такожде» (Апок. 8:12). Не означает ли это того, что сказал в кратких словах Господь: «Будут знамения в солнце и в луне и звездах» (Лк.21:25)?
Уязвление третьей части солнца, луны и звезд, может быть, и неприметно было и будет людям, навлекшим на себя гнев Божий, но отзовется в разных воздушных переменах. И в наши времена нередко случается, что времена года начинаются или оканчиваются не в свое время, раньше или позже, что весеннее и летнее солнце иногда не греет, луна и звезды бросают на землю тусклый и бледный свет, холодные ветры останавливают ход растений, только показавшихся на Божий свет, безвременные морозы убивают надежду плодов еще в цветках их, продолжительные дожди или засухи грозят засеянным полям повреждением или совершенным бесплодием. Иногда такие бедствия бывают повсеместно; природа казалась столько враждебною трудам и усилиям человеческим, что доводилось подумать, не охладело ли и благотворное солнце. Все такие явления, выступающие из общего порядка вещей, сопровождались утратою благосостояния человека, погибелью его трудов, бедностью, нищетой, голодом и другими многочисленными самыми горестными последствиями. Правосудие Божие нередко поражало подобными гибельными переворотами народы и государства; особенно гонители христиан подвергались тем же бедствиям многократно в грозных и страшных размерах; и поэтому можем быть уверены, что еще горчайшие напасти испытают нечестивцы в предпоследние времена мира. Люди бедствовали, но не понимали, или, лучше сказать, не хотели понимать настоящих причин своих бедствий, или понимали превратно. При подобных поражениях идолопоклонники, как увидим ниже, слагали всю вину на христиан, крича, что мир страдает от гнева богов, презираемых христианами; были люди и будут, которые относили и будут относить все те печальные события случайностям природы, а между тем лучше бы порассудить: не звучит ли труба ангела?
«Горе, горе, горе живущим на земли от прочих гласов трубных триех Ангел, хотящих трубити» (Апок. 8:13).

Библиографический указатель к 8-й главе

1) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1899. Снятие седьмой печати, показывающее, что ангельские силы приносят Богу молитвы святых как фимиам (Апок. 8:1—6). Сл.8. Гл.22. О семи ангелах, из которых, когда вострубил первый, пали на землю град, огонь и кровь (Апок. 8:7). Гл.23. О втором ангеле и погибели живущих в море (Апок. 8:8—9). О третьем ангеле и горечи речных вод (Апок. 8:10—11). Сл.9 Гл.25. О четвертом ангеле и помрачении светил (Апок. 8:12—13).
2) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса святого ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Седьмая печать. Что такое безмолвие на полчаса? (Апок. 8:1). Видение семи ангелов, взявших семь труб (Апок. 8:2). Торжественное возжение фимиама, предшествующее звукам труб (Апок. 8:3—5). Приготовление ангелов к трублению (Апок. 8:6). Первая труба (Апок. 8:7). Вторая труба (Апок. 8:8,9). Третья труба (Апок. 8:10—11). Четвертая труба (Апок. 8:12—13).
3) Фаррар. Первые дни христианства. Снятие седьмой печати. Трубы.

Глава 9. Продолжение пророчества о казнях Божиих, возвещаемы...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И пятый Ангел воструби, и видех звезду с небесе спадшу на землю, и дан бысть ей ключ студенца бездны. И отверзе студенца бездны, и взыде дым от студенца, яко дым пещи велики, и омерче солнце и воздух от дыма студеничнаго. И от дыма изыдоша прузи на землю, и дана быст им область, якоже имут область скорпии земнии. Иречено быст им, да не вредят травы земныя, ни всякаго злака, ни всякого древа, но человеки точию, иже не имут печати Божия на челех своих. И дано бысть им, да не убиют их, но да муку приимут пять месяцей: и мучение их яко мучение скорпиево, егда усекнет человека. И в тыя дни взыщут человецы смерти, и не обрящут ея: и вожделеют умрети, и убежит от них смерть. И уподобления пругов подобна конем, уготовленным на брань, и на главах их яко венцы уподоблены злату, и лица их яко лица человечески. И имеяху власы, яко власы женския, и зубы их, яко львов беша: и имеяху броня, яко броня железны, и глас крил их яко глас колесниц, егда кони многи текут на брань. Имеяху ошиби подобии скорпииным, и жала бяху в ошибах их: и дана бе область им вредити человеки пять месяц. И имели над собой царя ангела бездны, ему же имя еврейски Аваддон, а еллински Аполлион» (Апок. 9:1—11).
Бедствия, которые низринутся на землю по звуку трубы пятого ангела, превышают предшествовавшие. Пред глазами нашими какие-то безобразные, чудовищные исчадия ада, из которого они вырвутся с дымом, затмевающим солнце и воздух. Они низринутся на землю, чтобы угрызать людей и поражать мучительными страданиями, но только тех людей, которые не отличены печатью Божиею, то есть злочестивых и развратных. Они названы в Писании саранчою («прузи») по многочисленности и губительному их свойству. Саранча, как известно нам, насекомое отвратительное, быстро разрождающееся до неисчислимости, прожорливое, пожирающее в короткое время всякое произрастение, всякую траву и зелень. Но саранча, описываемая в пророчестве, пагубна людям и не пожирает их, а ужаливает подобно змее ядовитой и, сверх того, ужаленье ее не смертельно, а столько же мучительно, как ужаленье змеи. Вид ее странен и чудовищен: с головы походит на человека; на голове носит венец из поддельного золота; волосы у нее женские, зубы львиные, тело покрыто чешуей железной, как бы латами; она с крыльями, которые во время полета производят треск и шум, как бы слышишь множество колесниц, мчащихся на войну; хвост ее змеиный с такою особенностью, что конец его вооружен жалом. Такие ужасные чудовища, описываемые Иоанном, должны быть не иначе, как произведение ада; они и имеют властителем над собой ангела бездны, названного в пророчестве Аваддоном или Аполлионом: первое слово еврейское, а второе греческое; то и другое значат «губитель».
Нельзя подумать, чтобы в мире вещественном могло родиться что-нибудь подобное тем страшилищам, которые Иоанн видел, описал и назвал саранчою; и потому описание его есть не что иное, как аллегорическое изображение, в котором олицетворено понятие, составляющее одно нераздельное целое, соединенное из разнородных частей. Какое же это понятие? Обозревая явления духовные и нравственные, мы встречаем предметы, поразительно сходствующие с пророческим описанием. Это страсти человеческие. Каждая из них, дошедши до известного предела, имеет все признаки чудовищной саранчи. Рассмотрим подробнее это понятие.
Не входя в психологический разбор страстей, этих благих или злых двигателей нашей воли, скажем, что начало страстей, то есть раздражительность в душе есть принадлежность нашей природы: с нею мы рождаемся. Но что врожденно нам, то есть что даровано нам Создателем, то чисто, благородно, дружественно с рассудком и совестью, к добру и истине направляет движение души. Но сие же в поврежденном грехами естестве человеческом обращается в зло тяжкое, мучительное, с которым бороться осуждено все потомство первого человека. Люди не созданы честолюбцами, мстительными, сладострастными, гордецами, корыстолюбцами, обидчиками, клятвопреступниками, презрителями законов Божиих и человеческих, но делаются такими, когда, забывая духовную часть своего существа, пристращаются к миру и удовольствиям, ласкающим чувства приманчивыми впечатлениями; когда заботятся только об удовлетворении животной своей природы, когда отвращаются от истины и добродетели, всегда кажущейся суровою и противною мирским помыслам и влечениям; когда забывают обязанности свои к Богу, а потом и обязанности к ближнему, подводя их под своекорыстные условия. Такой образ жизни, естественно, навлекает гнев Господа Бога, Который, щадя виновных и ожидая их покаяния, сперва насылает разные бедствия, происходящие от враждебных и насильственных переворотов природы; потом, когда видит невнимательность к мерам Его милосердия и ожесточенность, тогда отнимает от них охранительную Свою руку и предает, как говорит апостол, «в неискусен ум творити непотребная» (Рим.1:28). Вот то состояние, в котором страсти начинают господствовать над людьми насильственно и неукротимо; они беспрерывно разрождаются, растут и бросаются на истребление всех благородных чувств и побуждений в человеке. Это точно губительная саранча, изрыгнутая адом на общество людей или на целые области и государства народов. И выйдет дым от земли, как дым от печи великой, и затемнит солнце и воздух от дыма земного. И точно, посмотрите на толпы людей, обладаемых страстями: их облегает какой-то чад, заслоняющий от их помышлений свет Бога, веры Божией и истины. Все они дышат атмосферой любимого своего чувства, умствуют по своим особенным началам, действуют по силам, их движущим и влекущим, «подобны конем уготовленным на брань». На головах изображенных чудовищ яко «венцы уподоблены злату». Страсть манит душу увлекающим обаянием. Она сверкает издали, как украшенная золотым венцом. Душа страстная жертвует всем для приобретения желанной драгоценности, а эта драгоценность, как скоро приобретена, оказывается не золотою, а позолоченной и состоит из низкого металла. Корыстолюбец думает, что он был бы очень счастлив, если бы наполнил сундуки свои золотом — вот они и наполнены, а счастье стало еще дальше от души его. Злобный жаждет, как наслаждения, когда он нанесет удар противнику — удар нанесен, а вместо наслаждения слышится жестокая укоризна совести. И вообще, каждое страстное желание в мечтательном воображении украшает предмет свой блестящими венцами, которых блеск тухнет при горьком опыте и разочаровании. «И лица их яко лица человеческа». И действительно, страсть как понятие отвлеченное олицетворяется человеком; на лице особенно выражается волнение страстей. «И имеяху власы, яко власы женския». Всякая страсть прикрывается приятною наружностью и наружностью женскою, то есть обольщающею взоры и возбуждающею нечистые желания. «И зубы их яко львов беша», а несчастный, увлеченный страстью, сколько зол и мучений претерпевает! Сколько зол наносит ближнему! Сердце его попеременно терзается то недоверчивостью, то ревностью или завистью, то мстительностью и злобой ко всему, что мешает или противоречит страстным его побуждениям; гнев, ненависть, иступленная ярость гонят далеко покой от души его и с неумолимой жестокостью разрушают покой других. «И имеяху броня, яко броня железны». Когда сердце подавлено страстью, тогда в ней одной сосредоточиваются все его чувства и привязанности. Оно холодно ко всему постороннему, непроницаемо как бы покрыто железною броней для всякого доброго и святого впечатления; чуждое сострадания, оно жестоко и даже бесчеловечно. «И глас крил их, яко глас колесниц, егда кони многи текут на брань». Стремления страстей ужасны; ужасны те люди в стремлениях своих, когда обладают ими страсти. Взгляните на зараженных честолюбием, любостяжанием, сладострастием и другими страстями! Как напряжены их усилия, когда действуют в угождение своим идолам! Как поспешно развертывают они свои средства и быстро несутся к своей цели! Поступки их порывисты, шумны, бранноносны. «Имеяху ошиби (хвосты) подобны скорпииным, и жала бяху в ошибах их». Ничто так явственно не характеризует действия неистовых страстей, как это иносказание. Ошиб, то есть хвост или конец греховных наших ощущений, привязанностей и заблуждений так же смертоносен, как угрызение скорпиона. Обольщенный страстью не различает более добра от зла, испивает чашу греховную постепенно до самого дна и погибает. Ап.Иаков изображает весь ход страстей в немногих, но сильных словах. Когда человек увлекается и обольщается страстными своими пожеланиями, то, говорит он, «похоть заченши раждает грех: грех же содеян раждает смерть» (Иак.1:14—15). «И дана бе область им вредить человека пять месяц». Число пять месяцев, а равно и все исчисления апокалипсические, совершенно нам непонятны, но тем не менее истинны. Это тайна Духа Божия, Которому не угодно еще открыть нам способы к ее уразумению. Мы только можем догадываться по выставляемому счислению о краткости или продолжительности описываемых событий. Буйные страсти, говорит пророчество, будут терзать людей пять месяцев. Не означало ли это кратковременности порочных удовольствий в сравнении с теми мучениями, которые за ними последуют? Не сокращают ли порочные удовольствия жизни человеческой? Не делают ли жизнь скорбной, томительной от упадка нравственных и телесных сил, от беспрерывных тревог души, от болезней и угрызений совести? Не становится ли такая жизнь мучительной и безотрадной? Пророчество говорит: «и в тыя дни взыщут человецы смерти, и не обрящут ея: и вожделеют умрети, и убежит от них смерть». Нет печальней и поразительней зрелища, как зрелище грешника, страдающего и телом и душой, растерзанного болезнями, грызомого мрачными мыслями, безнадежного, не находящего ни в чем успокоения, ни помощи, призывающего смерть, не внемлющую воплям отчаяния. «И имели над собой ангела бездны». Беззаконные страсти действительно порождение ада, потому что начало всех заблуждений и первый виновник всех грехов есть противник Божий, ангел бездны. Святой апостол и говорит: «Исперва диавол согрешает» (1Ин.3:8).
Несчастны те общества, народы или государства, в которых испорченность нравов дойдет до того, что вместо правил чести и добродетели, вместо узаконений Божиих люди будут руководствоваться узаконениями своих страстей, вымыслами ложных умствований и заблуждений! Несчастен тот народ, у которого порочные страсти проникнут во все сословия, в котором угаснет светильник веры, истина будет ставиться ни во что, добродетели останутся только известными на словах, а на деле всякий будет помышлять о жизни веселой, прихотливой, разгульной, не гнушаясь никакими средствами, порочными ли, или даже преступными, только бы продолжать такую жизнь; у которого беспрерывные пиршества, игрища и соблазнительные зрелища будут составлять любимое занятие и провождение времени; в котором люди истлевают в похотях своих и в насыщении алчбы всех нечистых своих положений. Такое состояние народа есть истинно величайшее бедствие: оно есть явный признак гнева Божия, очевидный вестник того, что попечительность Божия оставила их; они предоставлены себе — носят сами в себе, воспитывают и увеличивают заслуженную казнь. Но этим не оканчивается гнев Божий: правда Божия предрекает им новые, еще более ужасные наказания — шестой ангел начинает трубить.
«И шестый Ангел воструби, и слышах глас един от четырех рогов олтаря златаго сущаго пред Богом, глаголющий шестому Ангелу имеющу трубу: разреши четыри Ангелы связаны при реце велицей Евфрат. И разрешены быша четыри Ангелы уготованы на час, и день, и месяц, и лето, да избиют третью часть человек. И число воинов конных две тме тем: и слышах число их. И тако видех в видении кони, и седящия на них имущия брони огненны и иакинфовы и жупелны: и главы конем (их), яко главы, львом, и из уст их исхождаше огнь и дым и жупел. И от трех язв сих погибе третия часть человеков, от огня и от дыма и от жупела, исходящих из уст их. Область бо коней во устах их бе, и ошиби их подобии змием, имуще главы, и теми пакости деюще» (Апок. 9:13—19).
Когда прозвучала труба шестого ангела, то повелено было ему освободить для поражения третьей части людей четырех губительных ангелов, бывших связанными при реке Евфрате. Но чтобы это поражение не произошло вдруг и в один прием, сказано в пророчестве, что тем ангелам определено время их действования на час, день, месяц и лето, то есть что поражение будет и кратковременное и с возрастающей продолжительностью. Вот и явилось многочисленное конское войско, конечно, вследствие убийственной деятельности ангелов. Всадники были в латах огненных, гиацинтовых (фиолетового или темно-багрового цвета) и серных (пылающей серы); кони их с львиными головами, испускающими из своих челюстей огонь, дым и серу, убийственные людям, хвосты коней змееобразные, имевшие оконечность, похожую на голову, которой они вредили. Изображение ужасное! Мы понимаем, что это иносказание, которого внутренний смысл также ужасен. Это война пламенная, кровопролитная и истребительная. Львиные пасти коней, дышащие огнем, дымом и пылающей серой, выражают силу, свирепство и убийственность этой войны; змеиные хвосты коней означают, что в бурное время предсказываемого кровопролития лукавство, вероломство и обманы будут действовать также вредоносно, как и оружие.
Конечно, всякая война сопряжена с кровопролитием, убийством и другими многочисленными бедствиями, но здесь предсказывается война чудовищная, жесточайшая и беспощадная, война, так сказать, самого ада; и потому следует узнать, какого рода эта война. Мы находим, что из всех браней, которыми люди терзают друг друга, самые ужасные и кровопролитные, пылающие убийством и истреблением, — это междоусобные, которые возжигают честолюбивцы, фанатики, мятежники и бунтовщики против законной власти. В убийственное время таких междоусобий люди как бы перестают быть людьми, разрывают все связи природы и общества, и, что всего страннее и плачевнее, близкие, друзья, родные восстают друг на друга с большею яростью, нежели с какою они бы сражались против врагов-чужеземцев. Народные войны всегда бывали наполнены ужасами, от которых содрогается природа; там видимы были люди, действительно похожие на чудовищ, изображенных в пророчестве, дышащие пламенем неистовой и губительной вражды и неукротимого мучения; они то уязвляли своих противников тайными злоухищрениями, вероломными оборотами, подкупом, обманом, отравлением и другими губительными средствами и чрез это уподоблялись змеиным хвостам чудовищных коней; то, развивая силы свои в явных нападениях, бросались на жертвы их ненависти, как свирепые львы со всеми разрушительными стихиями. Пожары, грабежи, насилия, убийства и разрушение — всегдашние спутники всякого рода войны, но тем более междоусобной. В обыкновенных бранях разноплеменных народов победители нередко щадят побежденных, но между противниками разных мнений, верований, толков и секретов, разных партий, воюющих за первенство или владычество, нет пощады: всякая сторона возвышается не иначе, как на развалинах другой. Теперь обратим наше внимание и рассмотрим: на какое время, на какие события указывало пророчество?
Скажем наперед, что в обширном смысле пророчество Апокалипсиса, по Божию изволению, раскрывает весь ход Суда Божия над каждым народом нечестивым, безнравственным, дерзко нарушающим законы Божий и человеческие.
Сперва гнев Божий, чтобы вразумить безумцев, щадя их, проявляется над вещами, их окружающими, из которых иные составляют необходимую их потребность; иные способствуют увеличению их благосостояния, некоторые сделались нужными их общественным связям, пользам и даже прихотям. И вот по воле Божией, изъявляемой чрез святых ангелов, природа изменяется неожиданными поворотами: воздух, реки, моря, растения, даже небесные светила, поражающие нас невидимою, но тем не менее ощутительною рукою, отступая от известного их порядка, утрачивают часть своей благотворительности, наносят вред людям, погубляют плоды их трудов, уничтожают самые лучшие их надежды, стесняют их быт и предают их бедности, изнурениям, болезням и другим многочисленным бедствиям. Во время тяжких таких испытаний ожесточенные в беззакониях и при видимых гневных действиях силы Божией не отступают нимало от преступной своей жизни; оттого и скопляются над ними другого рода и более тяжкие казни; свет Божий совсем угасает для них; они предаются в добычу собственным их страстям, этим губительным язвам, которые означены в пророчестве именем саранчи. Тогда-то все благородные побуждения человеческие потухают, все добродетели искажаются, или, что еще хуже, именами их прикрываются и величаются мрачные пороки, ненавистный эгоизм делается пружиной всех желаний и поступков, которых одна цель, один предел — пресыщение чувственными удовольствиями. Вот и начинается жизнь бессмысленная, жизнь праздности и забав, роскоши и беспечности, сластолюбия и изнеженности — жизнь точно приманчивая, но за ней следуют расточительность, расстройство в семействах, упадок нравственности, небрежность к обязанностям частным и общественным, нарушение законов, преступные связи — повод и поощрение всем страстям; тут и начинается их владычество, которое тем более губительно, что облагает пленников своим мраком обольщения и ослепления.
Когда зараза разврата проникает во все слои общества, тогда рождается новый бич на грешников. Страсти обыкновенно растут быстро, если не удерживаются препятствиями, противопоставляемыми Промыслом Божиим. Они чем сильнее становятся, тем неограниченнее в требованиях. Каждая страсть ищет себе жертв; отсюда происходит столкновение желаний, усилий, соперничества, зависти, разных мнений и побуждений; отсюда происки, лукавства, обманы, оскорбления, насилия — обыкновенные орудия каждой сильной страсти; отсюда, наконец, вспыхивают несогласия, вражды, потрясения общественного благоустройства и те кровавые зрелища яростных и истребительных междоусобий, которые изображены иносказательно в пророчествах Апокалипсиса под видом страшных всадников, едущих на убийственных конях.
История богата примерами многих государств, над которыми гремели казни Божий, описанные пророчеством. Но в тесном смысле пророчество имело ввиду одно огромное, и притом идолопоклонническое государство — Римскую империю. Произнесенное в царствование Домициана, оно грозило идолопоклонникам казнями за нечестивое их служение ложным богам, описывало самые казни и их последствия в иносказаниях, которые мы рассматривали; предсказывало и то, что «прочие» из тех язычников, «иже невреждени быша язвами сими, ниже покаяшася от дел рук своих, да не поклонятся демонам, ни идолам златым, и серебряным», и проч., то есть не тронулись бедствиями и не образумились от постыдного своего суеверия. Точно так и происходило с римлянами. В летописях истории мы находим описания многочисленных и ужасных бедствий, поражавших Римскую империю.
Над ними исполнилось пророчество Апокалипсиса во всей его точности. Так оно исполнится и при конце времен этого мира. То, что сбылось с Римом, сбудется с целым миром в тех ли, или других, им подобных размерах. А когда это случится, от нас сокрыто. Нам предоставлено, однако, прислушиваться: не звучат ли трубы ангелов? Если мы увидим страшные повсеместные потрясения природы; если увидим совершенный упадок веры и нравственности — всюду господство преступных и постыдных страстей, или, скажем словами пророчества, погибельное нашествие саранчи; если увидим всеобщую вражду, мятежи и междоусобия со всеми кровавыми их последствиями, или как говорит пророчество, огонь, дым и пылающую серу, убийственно обращаемые на взаимное народов погубление и истребление, то не должно ли нам прийти в сокрушенное расположение духа, как уже действительно услышавшим трубные громы ангелов, и признать, что все те бичи гнева Божия требуют от нас покаяния и исправления? Иначе они могут быть предшественниками тех ужасных переворотов, которыми решится судьба всего мира. Господь сказал: «От смоковницы же научитеся притчи: егда уже ветвие ея будет младо, и изращает листвие, ведите, яко близ есть жатва. Тако и вы, егда сия видите бывающа, ведите, яко близ есть, при дверех» (Мк.13:28—29).
Всеведение Духа Божия предвидело ожесточение римлян в идолопоклонстве и других беззакониях, и предсказывало, что бедствия и казни не тронут их (Апок. 9:20, 21), что они не отвратятся от поклонения демонам и идолам, которые суть не что иное, как изделие рук человеческих, — «и не покаяшася от их убийств», в которых пролита кровь народов всего почти тогдашнего мира, и в особенности кровь неисчислимого множества христианских страдальцев; «ни от волхвований своих», которым преданы они были со слепым доверием, то гадая по полету птиц, по внутренностям животных, то прибегая с всегдашними вопросами к оракулам, сивиллиным книгам или к астрономическим гаданиям; «ниже от блуда своего», в котором проводили жизнь сладострастную и оскверненную самыми низкими похотениями, «ниже от татьб своих», от того хищничества и грабежа, которые тяготели над покоренными ими областями и государствами. И потому гнев Божий не смягчен, не умилостивлен — надобно ожидать звука трубы ангельской.
Из сего мы ясно вразумляемся, что казни Божий насылаются на людей единственно для приведения их к покаянию, они увеличиваются по мере, как люди становятся закоснелыми в беззакониях; последние удары обрушиваются на неисправимых преступников.

Глава 10. Дар пророчества

Ф.Яковлев. «Апостолы»
Десятая глава Апокалипсиса описывает явление, которое останавливает продолжение пророческих иносказаний, но не прерывает. Это явление имеет вид вводного сказания, впрочем, весьма важного и уместного. Святой писатель, описывая чудные видения, как бы нуждался в подкреплении духовных и телесных сил, тем более что предстояли ему еще новые и великие труды. Вот и видит он величественного ангела, сходящего с неба, окруженного облаком, с радугой над головой, с лицом, сияющим, как солнце; пламенные его ноги стали одна на море, другая на земле; в руке его была раскрытая книга (Апок. 10:1—2). По признакам ангела можно подумать, что это Сам Господь Иисус Христос, но Иоанн назвал Его ангелом; посему и думаем, что это, быть может, один из серафимов, украшенный славою Господа. Стояние его на море и земле означает владычество над стихиями земного мира. Ангел воскликнул громким голосом — «седмь громов глаголаша гласи своя»; Иоанн хотел было записать сии громовые слова, но ему было запрещено: они остались тайною Божиею (Апок. 10:3—4).
Любопытство человеческое, конечно, желало бы узнать, что означали слова ангела, конечно, весьма важные, таинственные, умолченные Иоанном по высшему повелению. Любопытство напрасно. Есть много тайн Божиих, которых никто не знает, кроме Бога и только тех, кому Он открыть восхочет; да и открывает их по чудному Своему изволению, младенцам, то есть чистым, непорочным, добродушным, каков был Иоанн. Впрочем, из последующих слов ангела можем догадываться, что громовые слова, вероятно, изрекали волю Божию в ясных выражениях о будущих событиях, о Суде Божием, о времени, когда он наступит над язычеством и над всем миром, но догадываться только и благоговеть пред тайнами Божиими, которые все исполнены премудрости Божией неисследимой, и все для нас неизменяемо благодетельны. Для сведения нашего довольно и того, что сказано ангелом; мы и должны верить его словам, потому что он, произнося их, клялся Богом. Ангел сказал, что «лета уже не будет» (Апок. 10:6): чрез это и предостерегал, чтобы мы не обманывались видимым постоянством кругообращения стихийного мира, что точно наступит время, в которое прекратится это кругообращение и наступит вечность. Так можем понимать те слова в отношении к Суду Божию над миром. Но в отношении к суду Божию над язычеством они означают скорость его приближения. Ангел говорил далее: «Но во дни гласа седмаго Ангела, егда имать вострубити, тогда скончается тайна Божия, якоже благовесты Своими рабы пророки» (Апок. 10:7). Нам теперь раскрыта эта тайна, о которой часто упоминали апостолы (Ефес.1:8, 3:6); это обращение язычников, которое быстро совершалось во всем мире по сокрушении римского владычества и суеверия. Вот что только подлежит нашему разумению из слов ангельских! Подробности и ясные указания громовых слов остались известными только одному Иоанну. Теперь обратим взоры души нашей на последующее действие ангела. Он подал Иоанну книжицу и сказал, чтобы съел ее, предупреждая, что она будет сладка в устах, а горька в желудке (Апок. 10:9).
«И приях книгу от руки Ангела, и снедох ю: и бе в устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем. И рече ми: подобает ти паки пророчествовати в людех и племенех, и во языцех и в царех мнозех» (Апок. 10:10—11).
Сколько ни был свят ап.Иоанн, но дар прозорливости и предсказания сообщен ему особенным вдохновением Божиим. Предыдущие пророческие писания изложены были им по велению Самого Иисуса Христа. «Напиши, — сказал ему Господь, — яже видел eси, и яже суть, и имже подобает быти по сем» (Апок. 1:19). И потому он принял дарование Духа пророческого от Самого Господа; да и предметы, им описанные, заключали в себе высочайшую важность, как то: изображение славы Господа Бога и Сына Божия, поучения Сына Божия Церквам и, потом, предопределения Суда Его над грешным миром. Но теперь продолжение слов пророческих будет касаться народов и царей; посему угодно было Господу Богу употребить другой, особенный способ вдохновения, такой же, чрез который одушевляемы были древние пророки. Первое вдохновение Иоанну было непосредственно от Самого Господа Иисуса Христа, а во втором принято вещественное посредство чрез ангела — раскрытая книга. Во времена Ветхого Завета Господь Бог сообщал дары Свои святым приближенным к Нему не иначе, как чрез какие-нибудь видимые орудия. Так, к устам Исаии, по повелению Божию, прикоснулся серафим углем, взятым с жертвенника (Ис.6:6—7), и этот уголь был как бы проводником, посредством которого проникло в душу пророка вдохновение. Так, к устам Иеремии Сам Господь коснулся рукой Своей (Иер.1:9). Прор.Иезекиилю Господь подал свиток, «и в нем писана предняя и задняя, и вписано бяше в нем рыдание, и жалость и горе» (Иез.2:10), и повелел поданный свиток съесть. «И снедох его, — говорит пророк, — и бысть во устех моих яко мед сладок» (Иез.3:3). Подобным образом и пророчествующему апостолу подал ангел раскрытую книжицу (то же, что свиток — форма книг, употребляемая древними) и повелел его съесть. «И снедох ю, — пишет Иоанн, — и быст во устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем». Оба пророка получили дар пророчества под одним и тем же видом, вдохновение одного Духа Божия и одинаковое действие этого вдохновения. Оно сладко, потому что изливалось на них от Духа благодати и истины, от источника верховного блаженства для души, — и горько, потому что раскрывало несчастную и плачевную участь людей, которых ожидают казни неба за нечестивую и преступную их жизнь. Сострадательное, человеколюбивое сердце апостола, радующегося с радующимися и плачущего с плачущими (Рим.12:15), не могло, конечно, не чувствовать всей горечи скорби, провидя погибель множества душ человеческих. Приходит здесь на мысль вопрос: для чего Господь Бог, когда осенял избранных Своих таинственною силою Духа Святого, употреблял и употребляет видимые и вещественные посредства? Для того, во-первых, чтобы дать людям видимое свидетельство действования Духа Святого. Дух Святой, снисходя на апостолов в день Пятидесятницы, мог бы наполнить души их непосредственным Своим вдохновением, но для более ощутительного удостоверения Его присутствия, благоволил принять в посредство огонь. Во-вторых, Дух Святой, освящая души Своим наитием, освящал вместе и их тела, очищал их чувственность и греховную наклонность, а для освящения тел употреблял вещественные посредства. Серафим, прикасаясь углем к языку Исаии, сказал: «Се прикоснуся устам твоим, и отимет беззакония твоя, и грехи твоя очистит» (Ис.6:7); и, в-третьих, такое действие благодати Духа Святого заключало в себе преобразование таинств веры Господа нашего Иисуса Христа и указание, что в них чрез чувственные знаки Господь будет ниспосылать бесценные дары помазания и освящения Духа Святого. Заметим и то, что самые вещества, избираемые Духом Святым для означения Его присутствия и действия, сами по себе всегда были знаменательные, например: огонь — это символ чистоты, просвещения и теплоты душевной; уголь — это посредство очищения и совершения; книга — это разумение и проч.
Скажем в заключение этой статьи, что повторное вдохновение Иоанну означает усугубленное удостоверение, что он действительно пророк и водимый тем же Духом Божиим, которым водились древние пророки, и наоборот, что древние пророки были точно боговдохновенные люди, потому что вдохновение Духа Святого сообщалось им под тем же образом, под каким сообщилось апостолу новой благодати Божией.

Библиографический указатель к 10-й главе

1.) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1889. Сл.10. Гл.28. Об ангеле, облеченном в облако и радугу и провозвещающем о скончании (Апок. 10:1—7). Гл.29. О том, как евангелист взял книжку от ангела (Апок. 10:8—11).
2.) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса св.ап.Иоанна Богослова. Томск, 1885. Вид ангела и действие его (Апок. 10:1—7). Эмблема книжки, взятой от ангела и проглоченной по его повелению (Апок. 10:8—11).
3.) Фаррар. Первые дни христианства. Перев.Лопухина. Промежуточные события.

Глава 11. Видение, или пророчество об устроении Церкви Христ...

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И дана ми бысть трость, подобна жезлу, глаголя: востани и измери Церковь Божию и олтарь, и кланяющыяся в ней: а двор сущий вне Церкве исключи внеуду, ниже измери его, зане дан бысть языком: и град святый поперут четыредесять и два месяцы» (Апок. 11:1—2).
Тот же ангел, который подал Иоанну книжицу, дал ему еще жезл или меру для измерения Церкви Божией, алтаря и вместимости ее поклонников, то есть для измерения того, что, говоря языком Ветхого Завета, находилось во внутреннем дворе храма Божия; а внешний двор не велел измерять, потому что он предан язычникам, которые будут попирать Святой город 42 месяца. О какой же Церкви, внешнем дворе и Святом граде говорил ангел Иоанну? Буквальный смысл указывает на Иерусалим и храм Иерусалимский, но они были разрушены до основания за несколько лет (за 25 лет) до написания Апокалипсиса, а потому слова ангела и относились к Церкви Христовой, для означения которой заимствованы были образы из Церкви ветхозаветной, напоминающие тесную связь обоих Заветов. Для уразумения слов ангела надобно сказать несколько слов об Иерусалимском храме. Он имел два двора, отделенные друг от друга стенами. Первый был двор жрецов или священников, окружавший с трех сторон стену святилища, в котором завесами разделялись Святая Святых, Святая и притвор. Этот двор назывался также внутренним; он был недоступен народу, или мирянам, только священники и левиты, служащие при жертвоприношениях, имели право быть на этом дворе; их и жилища находились в стенах, отделяющих внутренний двор от внешнего. Внешний двор, огороженный также стеною с четырех сторон, с галереями и разными построениями, назначался для народа и назывался двором народным, двором Израиля. Пророчество Апокалипсиса, применяя названия принадлежностей храма Соломонова к Церкви Христовой, давало разуметь, что и Церковь Христова в обширнейшем значении имеет два, так сказать, двора; внутренний и внешний. Внутренний двор — это «Церковь первородных на небесех» (Евр.12:23), святилище небесное, куда Искупитель, Сын Божий, «Архиерей грядущих благ», вошел однажды навсегда, «вечное искупление обретый» (Евр.9:11—12). А внешний двор — это Церковь Христова на земле, которая есть изображение небесной. Она же может называться Святым градом, то есть Иерусалимом, так как Церковь небесная называется Градом Бога Живого, Небесным Иерусалимом (Евр.12:22). Все это сообразив, мы и вразумляемся, что ангел говорил Иоанну об измерении небесной Церкви. Какое же значение этого измерения? Буквально понимать его нельзя. Мысль, кажется, та, чтобы показать верующим в Господа Иисуса Христа, что небесная Церковь много уже имеет пришельцев в нее из здешнего мира и много уготовано места в ней для других пришельцев; притом можно предполагать, что это счисление их нетрудно, потому что все они запечатлены печатью Бога Живого. Напротив, Церковь Христова на земле, как и видно из последующих слов ангела, оставляется без измерения, потому что, по особенному изволению и предначертанию Божию, она предана власти язычников и будет попираема ими; но тут же предсказано, что бедственное ее состояние ограничено сроком и продолжится не более, как 42 месяца. Всякий, читая это пророчество и соображая его с событиями, не скажет, что тьма одолевала свет, нечестие торжествовало над верой собственными силами, но с полным убеждением будет сознавать, что страдательное состояние Церкви Иисуса Христа происходило и может произойти единственно по Его воле, которая издалека еще предсказана была пророчеством.
Церковь Христова находилась в страдательном состоянии, когда писан был Апокалипсис, и попираема идолопоклонствующими римлянами. Она же подвергнется в другой раз преследованию и страданиям пред концом этого мира, если не от идолопоклонников, то от подобных им развратных нечестивцев — служителей антихриста. Вот предметы предсказания пророческого; оно относится к тому и другому времени и указывает на то, что должно произойти.

Епископ Петр. «Объяснение Апокалипсиса»

Эмблема эта составлена по подобию видения пророка Иезекииля (Иез.гл.40—48), в котором изображается восстановление храма и Иерусалима по возвращении иудеев из плена Вавилонского. Для утешения иудеев, отведенных в плен Вавилонский, для возбуждения в них надежды на воcстановление храма и Иерусалима Бог в видении представил прор.Иезекиилю (Иез.гл.40—48) план для построения нового храма на Сионе по подобию прежнего, Соломонова, также план нового города Иерусалима, которые будут построены Зоровавелем с первосвященником Иисусом — материально, а Верховным Первосвященником и Царем благодатного Царства Иисусом Христом будет построен духовный храм. Как архитекторы, намереваясь построить большое здание, обыкновенно измеряют место постройки и самое здание, чтобы все было согласно с предначертанным планом, так и в видении прор.Иезекииля велено измерить храм и город, чтобы тем показать, что по данному от Бога плану они будут построены. Так и здесь измерение храма означает только то, что Бог по предначертанному плану хочет устроить Церковь Христову преимущественно в Римской империи. В видении прор.Иезекииля храм и город, прилежащий храму, представляются как прообразы христианской Церкви, в которой верующие по двоякому состоянию — духовному, или религиозному, и внешнему, или гражданскому, составляют и храм, и город Божий (1Кор.3:16—17).
Исполнение этого видения некоторые толкователи (Боссюет) относят ко времени Диоклитианова гонения, которое было самое жестокое, продолжительное, наводило на христиан ужас и уныние, так что многие слабые отпадали от веры. Потому Бог этим видением хотел утешить христиан, уверить, что, хотя по плану Промысла Божия будет попущено язычникам преследовать христиан, но веры Христовой они не уничтожат. Бог определил устроить Церковь Христову в Римской империи, и непременно исполнит Свое определение. Бог хотя на время попустит язычникам попирать внешний двор храма и город, то есть разрушать молитвенные домы христиан, их домы частные, отнимать имущество, лишать гражданских прав, должностей, но только внешнее состояние христиан будет расстроено, а самое святилище Христовой Церкви останется неприкосновенным, то есть христианскую веру, ее священные законы, уставы служебные язычники не уничтожат; основание Божие глубоко лежит в душах верующих, твердо стоит (2Тим.2:19) и не может быть разрушено руками человеческими. Хотя некоторые слабые христиане по причине жестокости мучений отпадали от веры, но для большей части христиан мучения послужили к большему очищению веры и нравов, к умножению числа верующих, и к большей славе Церкви Христовой.
Протестанты относят это пророчество ко временам реформации в римской Церкви, начавшейся почти с XII века и кончившейся в XVI веке. Но этого мнения нельзя принять, потому что протестанты не только не очистили, но еще больше осквернили, расстроили Церковь Божию тем, что вновь произвели много ересей, которых не было и в латинской Церкви.

О явлении Илии и Еноха пред вторым пришествием Иисуса Христа (Апок. 11:3—7)

Св.Ипполит. «Владимирские епарх.ведом.», 1867
Даниил говорит: «И утвердит завет мнозем седмина едина: в поле же седмин отимется Моя жертва и возлияние» (Дан.9:27). Он означил этими словами одну седмицу лет, последнюю, имеющую быть в последних временах, при конце всего мира: половину этой седмицы возьмут пророки Енох и Илия. Они, вовлеченные во вретища, будут проповедовать дней тысячу и двести шестьдесят (Апок. 11:3), возвещая людям и всем народам покаяние. Ибо как два пришествия Господа и Спаса нашего указаны в Священном Писании: одно, первое, во плоти, было безславно по причине Его уничижения, как древле пророчествовал Исаия, говоря: «Видехом Его, и не имяше вида ни доброты: но вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих: человек в язве сый, и ведый терпети болезнь, яко отвратися лице Его, безчестно бысть и не вменися» (Ис.53:2—3), второе же пришествие Его будет славно, так как Он придет с небес со множеством ангелов и в славе Отчей, как говорит пророк: «Царя со славою узрите» (Ис.33:17), — и другой пророк: «Видех, и се на облацех небесных яко Сын Человеч идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся: и Тому дадеся власть и честь и царство, и вси людие, племена и языцы Тому поработают: царство Его царство вечное, еже не разсыплется» (Дан.7:13—14); так и два предтечи предсказаны: первый — Иоанн, сын Захарии. Он во всех отношениях явился предтечею и проповедником Спасителя нашего, ибо, благовествуя о небесном Свете, явившемся в мире, первый исполнил обязанности предтечи еще во чреве матери, будучи зачат Елисаветою, дабы и находящимся во чреве матернем младенцам показать новое, имеющее быть для них рождение от Духа Святого и Марии Девы. Услышавши приветствие Марии Елисавете, он радостно взыгрался во чреве матери, видя зачатого во чреве Девы Бога Слова. Потом с проповедью приходил в пустыню, чтобы возвестить людям крещение покаяния, то есть прознаменовать спасение живущим в пустыне мира язычникам. После сего на Иордане лично указует Спасителя и говорит: «Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин.1:29). Он же предварительно благовестил и находящимся во аде, когда, убитый Иродом, соделался там предтечею, возвещая и там пришествие Спасителя, Который освободит души святых от руки смерти. Но поелику Спаситель был начаток воскресения всех человеков, то Он, Господь, должен был один, Сам Собою восстать от мертвых: чрез Него приидет Суд миру, дабы достойно подвизавшиеся достойно и увенчаны были от Него, преславного Подвигоположника, Который первый, исполнив предопределенное служение, вознесся на небеса, сел одесную Бога и Отца и при конце мира опять явится Судиею мира. Предтечам Его необходимо было прежде явиться, как Бог сказал устами Малахии, именуемого ангелом: «Аз послю вам Илию Фесвитянина, прежде пришествия дне Господня великаго и просвещеннаго, Иже устроит сердце отца к сыну и сердце человека ко искреннему его, да не пришед поражу землю в конец» (Мал.4:5—6). Итак, сии предтечи будут проповедовать имеющее быть явление Христово с неба и сотворят знамения и чудеса, дабы вразумить и обратить людей к покаянию от чрезмерного их беззакония и нечестия. Иоанн говорит: «И дам обема свидетелема моима, и прорицати будут дний тысящу двести шестьдесят, оболчена во вретище» (Апок. 11:3), то есть половину седмицы, о которой сказал Даниил. «Сии суть две маслицы, и два свешника пред Богом земли стояща. И иже им неправду сотворит, огнь исходит из уст их, и пояст враги их: и иже восхощет обидети их, сему подобает убиену быти. И сии имут область затворити небо, да не снидет дождь на землю во дни прорицания их: и область имут на водах обращати я в кровь, и поразити землю всякою язвою, елижды аще восхощут» (Апок. 11:4—6). И когда кончат они свое поприще и свидетельство, то что далее говорит пророк? «Зверь иже исходит от бездны, сотворит с ними брань, и победит их и убиет я» (Апок. 11:7) за то, что они не восхотели воздать славу антихристу, ибо он есть малый рог вырастающий, который, вознесшись уже сердцем, начинает возвышать себя и прославлять как Бога, преследуя святых и злословя Христа, как говорит Даниил: «И видех рог, и се, очи аки человечи в розе том, и уста глаголюща великая. И отверзе уста своя на хулу на Бога: и рог оный сотвори брань со святыми, и укрепихся на них, дондеже убиен бысть зверь, и погибе и тело его дадеся в сожжение огненное» (Дан.7:8, 21). И.Нильский. «Об Антихристе против раскольников»;
По учению тайнозрителя судеб Божиих святого апостола евангелиста Иоанна Богослова, пред пришествием антихриста посланы будут Богом к людям два свидетеля, которые в продолжение тысячи двухсот шестидесяти дней будут пророчествовать, облеченные во вретище. Эти два пророка будут стоять пред Богом, как две маслины или два свещника, и такою будут одарены от Него силой и властью, что в состоянии будут творить чудеса. Они будут ограждены силою Божией так, что всякий, кто решился бы причинить им какое-либо зло, претерпит за это страшное наказание и самую смерть. Когда окончат пророки свое свидетельство, зверь, под именем которого изображается антихрист, вступит с ними в брань, победит их и убьет. Тела их сын погибели оставит на стогнах города, в котором распят был Господь наш, то есть в Иерусалиме, и народы разных стран и племен в продолжение трех дней с половиною будут видеть эти тела и не погребут их. Мало этого — люди будут радоваться смерти пророков и посылать в знак своей радости дары друг другу. Наконец, через три дня с половиною Бог воскресит верных слуг Своих, что приведет в страх великий тех, кои будут видеть их опять живыми. После небесного гласа: «Взыдите семо», — эти два свидетеля в виду врагов своих возьмутся на небо на облаках. В тот час произойдет великое землетрясение, от которого падет десятая часть города и погибнет семь тысяч имен человеческих. Прочие же, пораженные случившимся, воздадут славу Богу небесному (Апок. 11:3—13). Все это видение новозаветного пророка так ясно и определенно, что нет нужды входить в какие-либо дальнейшие объяснения его; остается только вопрос: кто эти два свидетеля Божий пророки, которые будут посланы Богом к людям в последнее время мира и которых убьет антихрист? На этот вопрос святые отцы и учители Церкви единодушно отвечают, что под двумя свидетелями Божиими нужно разуметь прор.Илию и Еноха: мысль, имеющая для себя основание в самом Слове Божием. Так, еще прор.Малахия говорил от лица Божия: «Се, Аз послю вам Илию Фесвитянина, прежде пришествия дне Господня, великого и просвещенного: иже устроит сердце отца к сыну, и сердце человека к искреннему его, да не пришед поражу землю в конец» (Мал. 4:5—6). Здесь под «днем Господним, великим и просвещенным», нельзя разуметь первое пришествие на землю Сына Божия и под Илиею — разуметь Иоанна Предтечу, потому что первый раз приходил на землю Сын Божий для того, чтобы спасти людей и положить за них Свою душу, приходил «не судить мирови, но да спасется Им мир» (Ин.3:17), между тем как в словах прор.Малахии Бог изображается Судиею и Мздовоздаятелем, Который будет поражать и наказывать достойных наказаний, а таким явится Сын Божий только во второе Свое пришествие, когда приидет судить живых и мертвых; во-вторых, Илия прямо называется здесь фесвитянином, следовательно, указывается определенное лицо, которое было известно каждому иудею, и понимать под ним кого-либо другого значило бы произвольно толковать то, что ясно и определенно само по себе. Так действительно и понимали эти слова святые отцы и учители Церкви. «Уверены в том христиане, — говорит блаж. Августин, приведя слова пророка Малахии, — что чрез сего Илию великого и чудного пророка, по изъяснению закона, в последнее время после Суда иудеи в истинного Христа, то есть во Христа нашего, уверуют. Ибо не напрасно и не всуе верим, что прежде пришествия Спасителя Илия приидет, о котором не сомневаемся, что поныне еще не вкусил смерти; понеже восхищен он на колеснице огненной, как явственно Священное Писание свидетельствует. Итак, когда приидет и разъяснит закон духовно, о котором ныне они умствуют телесно, тогда обратит сердце отца к сыну, то есть сердце отцов к детям. Ибо единственное за множественное семьдесят переводчиков положили. И разум есть таков, дабы и дети разумели, то есть иудеи, закон так, как разумели отцы их, то есть пророки, в числе коих был и Моисей». То же говорит и св.Кирилл Александрийский: «Доказательство благости и долготерпения Божия, что прежде явится к нам Илия Фесвитянин и возвестит обитателям всей вселенной о близком пришествии Судии. Ибо сойдет Судия во славе Бога и Отца, в сопровождении ангелов и сядет на престоле славы Своей, чтобы судить вселенную в правде и воздать каждому по делом его (Мф.25:31; Пс.9:9). Прежде приходил блаженный креститель Иоанн в духе и силе Илии; но как он проповедовал говоря: уготовайте… — так и св.Илия проповедует, что скоро, немедленно грядет имеющий судить вселенную в правде. Пророк восстановит порядок, приведет некогда разделившихся к единой вере и устроит сердце человека к искреннему его, дабы Судия, пришед, не поразил земли в конец, то есть совершенно и всецело. Видишь благость Господа всяческих? Он предупреждает земнородных гласом Илии, что придет судить, дабы те, кои будут жить тогда на земле, обратились к лучшему, исправили свою жизнь и не впали в руки неумолимого Судии».
Слова прор.Малахии подтвердил и Господь Спаситель, когда на вопрос учеников: «Что убо книжницы глаголют, яко Илии подобает прийти прежде?», — отвечал: — «Илиа убо приидет прежде и устроит вся. Глаголю же вам, яко Илиа уже прииде, и не познаша его: но сотвориша о нем, елика восхотеша: тако и Сын Человеческий имать пострадати от них. Тогда разумеша ученицы, яко о Иоанне Крестители рече им» (Мф.17:10—13; Мк.9:11—13). «Наш Господь, — говорит св.мученик Иустин, — в учениях Своих предал нам, что сие самое (пришествие Илии) сбудется, рекши, яко и Илия приидет. И мы знаем, что сие будет тогда, как с неба во славе приидет Господь наш Иисус Христос, Коего и первого явления возвеститель предшествовал Дух Божий, прежде бывший в Илии, потом во Иоанне пророке, бывшем в роде вашем (иудейском). Почему и Господь наш, будучи тогда на земле, говорящим, что прежде Христа должно прийти Илии, сказал: «Илия приидет прежде и устроит вся; глаголю же вам, яко Илиа прииде и не познаша его, но сотвориша о нем, елика восхотеша». И писано, что тогда ученики уразумели, «яко о Иоанне Крестители рекл им». Якоже еще в живых Моисеови сущу, преложи Бог на Иисуса от Духа Моисеева: тако Бог силен был сотворити, чтобы дух и от Илии пришел на Иоанна, дабы, якоже Христос в первом пришествии явился бесславным: тако и первое пришествие духа Илиина бесславным представляемо было». «Прельщающе народы книжницы, — говорит блаженный Феофилакт Болгарский, — глаголаху, яко несть он Христос. Аще бо Христос бы глагола Христу, Илиа пришел бы прежде: не ведяще яко два пришествия суть Христова, им же предтеча первому Иоанн, второму же Илиа, еже бо сказуя учеником, глаголаше: Илиа приидет прежде… Еже бо глаголет яко приидет, являет, яко и еще не дошел есть, прийти же имать, предваряя второму пришествию, и устроит всех обретшихся послушливых к вере Христове: еврей ко отчему наследию приводит их яко отпадших: а еже глаголет яко Илиа убо прииде, предтечу Иоанна глаголет, сотвориша бо ему, елика восхотеша, сиречь убиша его. Понеже бо оставиша Ирода убити его, могуще возбранити ему, и не возбраниша, тии убиша его. Тогда убо востроумившеся, ученицы разумеша, яко Иоанна, и Илию глаголет, понеже предтеча беста первому его пришествию, якоже и Илиа будет второму пришествию».
Что же касается до второго свидетеля, имеющего предшествовать славному пришествию Христову, то есть до Еноха, то основанием для такого мнения служили для Отцов Церкви частью следующие слова Иисуса сына Сирахова: «Енох угоди Господеви, и преложися, образ покаяния родом» (Сир.44:15), частью же то убеждение, что «лежит человеку единою умрети» (Евр.9:27), и следовательно, всего естественнее думать, рассуждали святые отцы, что вторым свидетелем, который послан будет от Бога в мир пред кончиной мира и которого убьет антихрист, будет Енох, так как он еще не вкусил смерти, потому что, как повествует Бытописатель, «преложи его Бог» (Быт.5:24), а между тем непременно «лежит каждому человеку единою умрети», а потом уже и Суд, или, скажем словами благовестника, Илиа и Енох не умроста, но обаче смертна и, следовательно, должны же когда-нибудь умереть, потому что «лжа, по истине лжа, еже без смерти быти человеку».
Из сказанного нами доселе открывается, что, по учению святых отцов и учителей Церкви, основанному на учении Самого Слова Божия, прежде второго пришествия Христова посланы будут Богом в мир Илия и Енох для того, чтобы устроить людей к последнему, всеобщему Суду, в частности, чтобы обратить проповедью своей и чудесами ко Христу иудеев, а потом и других людей, которые, как мы видели, пред кончиной мира забудут Бога и закон Его. Но так как пред пришествием же Христовым явится в мир и антихрист, то отсюда рождается вопрос: прежде ли пришествия человека беззакония посланы будут Богом два свидетеля в мир или в то же самое время, когда будет царствовать на земле и сын погибели? На этот вопрос все отцы и учители Церкви единогласно отвечают, что Илия и Енох явятся в мир прежде пришествия антихристова, именно, за три года с половиной до его явления, и тогда, как окончат свое свидетельство, имеющее продолжаться тысячу двести шестьдесят дней, зверь, то есть антихрист, родившийся и возросший втайне, явится в то время открыто, вступит с пророками в брань и убьет их. Такое учение святых отцов основывается на свидетельстве об этом тайнозрителя, который ясно говорит, что «егда скончают свидетельство свое, зверь, иже исходит от бездны, сотворит с ними брань, и победит их и убиет я» (Апок. 11:7). А если Илия и Енох явятся в мир прежде пришествия антихриста, то само собою понятно, что предметом проповеди их будет, между прочим, и явление в мир сына погибели. Так действительно и учат обо всем этом святые отцы и учители Церкви. Вот их свидетельства.
Св.Ипполит, говорит: «Обоим пришествием Христовым от Писаний научихомся. И первое убо по плоти бывшее бесчестно, занеже смирену явитися ему; сице и второе Его пришествие проповедася славно, яко приидет от небес с силою Отчею, первому убо того пришествию Иоанна Крестителя имеяше предтечею; второму же Его, в нем же хощет прийти со славою, Еноха и Илию и Иоанна Богослова явити хощет. И зри Владычнее человеколюбие, како и в последних временех человеческий род промышляет и милует; яко ниже тогда кроме пророк нас оставляет, но и тех пошлет к научению нашему, и обращению и извещению о сопротивнаго пришествии, якоже рече о сем Даниил, провещав. Глаголет бо: Завет завещаю седмицы единыя, и в полседмицы возмется моя жертва и жрения. Едину бо седмицу седмих лет назнаменает, яже убо напоследок будет, и убо пол седмицы возмут ова пророка со Иоанном, еже проповедати во всем мире, о антихристове пришествии, сиречь дней тысячу и двесте и шестьдесят оболчени во вретища, иже и сотворят знамения и чудеса, во еже тако умолити и обратити человеки в покаяние, за пребезмерное тех беззаконие и нечестие, и иже восхощет тех озлобити, огнь изыдет от уст их, и пояст враги их…» и далее почти буквально повторяет слова Апокалипсиса о двух свидетелях и в заключение говорит: «И егда проповедят сия вся, оружием от диавола падут, и исполнят мучение свое, яко зверь, восходяй от бездны, сотворит с ними брань, си речь с Енохом и Илиею и Иоанном (Апок. 13:7), и победит их, и убиет их, за еже не хотети им дати славу диаволу, сиречь возросшему малому рогу».
Св.Ефрем Сирин: «Прежде даже сия не будет (то есть прежде чем придет антихрист и наступит великая скорбь) внегда пошлет Господь Илию Фесвитянина и Еноха, яко милосерд, яко да скажет благовестие роду человеческому, и проповесть с дерзновением богоразумие всем, да не веруют, ни вдадутся страха ради ложнаго. Темже вопиют рекуще, льстец есть, о человецы, никто же от вас веруй нечестивому, никто же от вас послушай мучителя богопротивника; никто же от вас убойся, вскоре бо престанет: Господь же убо святый се грядет с небеси… обаче мнози суть тогда приидут послушати, и веровати глаголом обою пророку. Се, Спаситель Бог наш все творит, да явится на всех нас милосердие Его… Разумеем, возлюбленные, бесчисленное милосердие Спаса нашего, яко ни во время оно оставит человеческого рода без проповедания истины, но пошлет пророки проповедати Божия разума, да ни вси на Суде без ответа будут, егда приидет с небеси».
Андрей Кесарийский: «Сия (два свидетеля) Еноха и Илию мнози от учителей разумеша, яко время от Бога еже пророковати приимета, над три лета, от трех сот и шестидесяти дний числимая (то есть три года в собственном смысле), и облечением во вретища, сетования и плача достойное о попираемых являющая и обретающихся тогда от прелести антихристовы отводимых. Ихже Захариа в виде двею маслину и двою светилнику назнаменова». И далее говорит, что Енох и Илия будут творить чудеса и по окончании своей проповеди будут убиты антихристом, но чрез три дня с половиной «равночисленные летам прорицания его» (чем опять указывается на то, что Илия и Енох будут пророчествовать три года с половиной — в строгом собственном смысле), воскреснут и будут взяты на небо. Св.Иоанн Дамаскин: «Послется Енох и Илия Фесвитянин, и обратят сердца на чада, сие есть Синагогу, на Господа нашего Иисуса Христа и апостольскую проповедь, и от него (антихриста) убиются. И приидет Господь из небесе, имже образом святии апостоли ведеша его шествующа на небо, Бог совершен, и человек совершен, со славою и мощию, и убиет человека беззакония, сына погибели духом уст Своих». Ф.Яковлев. «Апостолы»;
При чтении дивных сих предсказаний представляются нам следующие соображения: во-первых, мы с полным убеждением должны веровать, что пред вторым пришествием Господа нашего Иисуса Христа явятся предтечи; потому что пред первым был предтечею Иоанн Креститель и потому, что пророчество Малахии может относиться как к первому, так и ко второму пришествию Господа. Притом в пророчестве сказано, что зверь из бездны победит их и умертвит. Под зверем мы должны разуметь не какое-нибудь видимое чудовище, а зверя невидимого, духа злобы и ненависти к роду человеческому и ко всему святому. Убийство произойдет не от него непосредственно, а от человека, противника Божия, антихриста, или от тех многочисленных антихристов, отступников от веры и заповедей Христовых, сынов погибели, которые будут действовать, да и всегда действовали по внушению виновника греха. Из этого мы заключаем, что когда видим врагов Христа и веры Его, вооружающихся против чтителей и поклонников Его, то тут понимаем также возрастание духа нечестия против истин Божиих. Сверх того, убийство, по словам пророчества, случится в великом городе, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь распят. Не без основания можно полагать, что убийство праведников совершится в городе великом, как по обширности своей и многолюдству, так и по силе и власти своей над народами, потому что в пророчестве сказано, что на убийственное зрелище будут смотреть многие из народов и колен, и языков и племен. Народ этот духовно назван Содомом и Египтом, следовательно, наполнен будет развратом, нечестием и всякого рода беззакониями до высочайшей степени. Наконец, пророчество говорит, что язычники будут попирать Святой город, то есть Церковь Христову 42 месяца; оно же говорит, что два свидетеля Божий будут пророчествовать 1260 дней, это то же, что 42 месяца. Далее мы читаем в 12-й главе, что жена, облеченная в солнце, то есть Церковь Христова, будет скрываться в уединенных и пустынных местах 1260 дней (Апок. 12:6). То же пустынное пребывание Церкви Христовой означено еще другим пророческим исчислением: временем, временами и полвременем (Апок. 12:14); принимая время за год, времена за два года и полвремени за полгода, выйдет всего три года с половиной, или 1260 дней, или 42 месяца; и зверю из моря дана власть вести войну со святыми и победить их в продолжение 42 месяцев (Апок. 13:5—7). Все сии исчисления, несмотря на свою разновидность, будучи односрочны, подают повод думать, что и события, которые они означают, одновременны. Сии события совпадают между собой и соединяются удобно в следующем своде: когда Церковь Христова была попираема, то, очевидно, это время было временем рассеяния ее сынов и укрытия ее в пустыне, а попираема она была язычниками, или покорными исполнителями воли зверя, или, что все то же, самим зверем, столько же времени, сколько предоставлено ему преследовать как Церковь, так и святых ее; зверь будет в то же время убийцей двух свидетелей Божиих. Все это кажется совершенно согласным с последующими апокалипсическими предсказаниями. Одно только составляет самую трудную и почти неразрешимую задачу: как понимать исчисления пророческие: 42 месяца (1260 дней — время, времена и полвремени, или три года с половиной) — период, судя по краткости времени, темный и непостижимый, в который произойдет так много различных весьма важных и многосложных событий? Понимать его буквально нет возможности. Станем ли рассуждать о последних бедствиях Церкви Христовой, о владычестве антихриста и его сообщников? То может ли статься, чтобы оно возникло, выросло, распространилось в мире, подчинило себе многочисленные народы, поколебало многих верующих, рассеянных в разных местах мира, и произвело повсеместное гонение на Церковь Христову не более как в три года с половиной? Мы и полагаем, что это число таинственное, которого настоящий счет нам неизвестен. А может быть, оно означает только последний и решительный переворот тогдашних дел человеческих; в таком смысле недоумение разрешается само собой: исполнение пророчества может произойти точно в определенный срок.
С другой стороны, если мы будем рассматривать пророчество в другом смысле, нами принятом, то есть в отношении к господству язычества и его падению, то три года с половиной, или 42 месяца, совершенно не применимы к длинному периоду гонения на Церковь Христову.
Всеобщее гонение от язычников началось около 65 года от Р.X., в царствование Нерона. Но до этого времени Церковь Христова гонима была иудеями, не менее ожесточенными ее врагами, как и язычники. Кровь Стефана пролита в конце 33 года, в 44 году был умерщвлен ап.Иаков. Историк Деяний апостольских свидетельствует, с какой напряженной злобой иудеи преследовали всюду уверовавших в Господа Иисуса Христа. Потом Церковь Христова терзаема была около трех веков свирепыми идолопоклонниками; далее, Константин Великий хотя освободил ее от унизительного состояния, но арианская ересь колебала ее спокойствие; Юлианово отступничество возвратило времена языческие; Валентово арианство угнетало ее православие; только при Феодосии Великом христианство успокоилось и возвысилось над врагами своими; язычество упало и не восставало более; Феодосии управлял империей единовластно с 379 по 395 год. Вот исторический предел, за которым римское язычество, хотя существовало еще в слабых остатках, но не сильно было отважиться на какой-либо дерзкий поступок против Церкви Христовой. И потому мы заключаем, что язычники, а под ними разумеем не только идолопоклонников римских, но и богохульствующих иудеев и нечестивых еретиков, действительно попирали Церковь Божию с убиения первомученика Стефана до царствования Феодосия Великого, что и составит период около трех веков с половиной. Это историческая истина; равно становится исторической истиной пророческое предвещание, предсказывавшее в довольно ясных выражениях гонения Церкви Христовой и исполнившееся. Не производили ли неисчислимых чудес святые исповедники имени и веры Иисуса Христа, нередко низводя огонь с небес на идольские капища или разрушая их немногими словами горячих молитв? Сколько же их было замучено, умерщвлено неистовыми почитателями идолов или, что все то же, зверя из бездны? Амфитеатры и площади Рима и других городов империи не обращались ли многократно в позорища, на которые сбегался народ, чтобы насмотреться и даже порадоваться над трупами убиенных праведников, особенно от того, что громкие их уличения в нелепом и мерзостном нечестии были тяжки и даже нестерпимы для развращенного слуха исступленных чтителей многобожия? Трупы мучеников, иногда оставляемые на местах мучений для устрашения христиан, уносимы были ими и сохранялись как драгоценнейшие сокровища, благоухающие благодатию Божией, а души доблестных страдальцев возносились в небесные жилища.

Из бесед с раскольниками о том же

Архимандрит Павел. Собрание сочинений архим.Павла
Возражение раскольников: «В гл.11 о Илии и Енохе писано сице: «Егда совершиша свидетельство свое, зверь всходяй из бездн сотворит брань с нима, и победит я и убиет я, и телеса ею оставит на стогнах града великаго (непогребенна), иже порицается духовно Содома и Египет, идеже и Господь ею распятся» (Апок. 11:7—8). Здесь явственно сказуется приход пророков быти духовный, а не чувственный: ибо если чувственно пророки приидут и убиены будут, то как чувственные телеса их на стогнах града духовного повержены быти могут? Если град и стогны града, идеже телеса пророков повержены будут, по сказанию Апокалипсиса, духовны, то и приход пророков, и убиение и повреждение телес их, все должно быть духовно».
Ответ архим.Павла: Ни в Откровении Иоанна, ни в толковании на оное св.Андрея Кесарийского нигде не пишется, чтобы град, где повержены будут телеса пророков, был духовный, а сказано только, что духовно град сей именуется Содом и Египет. Совсем не одно и то же град духовный, и духовное наименование града; поэтому вы опять извращаете смысл Писания, утверждая, что в Апокалипсисе говорится о граде духовном, а не о духовном именовании града. А что Содомом и Египтом духовно именуется в Апокалипсисе град Иерусалим, это ясно даже из сказанного о сем граде в том же стихе Откровения Иоаннова: «идеже и Господь распятся». И такое, в духовном смысле, наименование Иерусалима Содомом встречается в Писании и в друтих местах. Так, Исаия, обращая слово к Иерусалиму, глаголет: «Слышите.., князи Содомстии» (Ис. 1:10). Св.Андрей Кесарийский в толковании на Апокалипсис также пишет, что в 9 гл. Содомом и Египтом называется Иерусалим, где и Христос распят бысть, а не духовный град, как вы утверждаете. И ежели отметать чувственность града, в котором Господь распят был, придется отвергнуть действительность и самого распятия Господня.
Возражение раскольников: «Во Апокалипсисе письменном, в толковании иного толкователя писано: где Христа не приемлют, тамо его распинают. На таковом граде, то есть на неверных сердцах, убиты пророки и повергнуты телеса их».
Ответ архим.Павла: «Толкование сие в старопечатном Апокалипсисе не обретается, а только находится в некоторых новописьменных, и есть новый вымысел, противный подлинной мысли Откровения Иоаннова и на оное толкованию св.Андрея Кесарийского. В Апокалипсисе о распятии Христовом сказано мимошедшим временем: идеже Христос распятся, и следственно о распятии на кресте при Понтийском Пилате; а о повержении телес пророческих говорится в будущем времени, повержени будут. Толкование же, обретаемое в некоторых новописьменных апокалипсисах, говорит о будущем или настоящем распятии Христовом: «идеже не принимают, тамо распинают».

Бысть царство мира Господа нашего и Христа Его (Апок. 11:15—19)

Ф.Яковлев. «Апостолы»
«И седмый Ангел воструби и быша гласи велицы на небесех глаголюще: бысть царство мира, Господа нашего, и Христа Его, и воцарится во веки веков. И двадесят и четыре старцы пред Богом сидящыя на престолех своих, падоша на лица своя, и поклонишася Богу, глаголюще: Хвалим Тя, Господи Боже Вседержителю, Иже сый, и бе, и грядый, яко приял eси силу Твою великую и воцарился eси. И языцы прогневашася, и npиидe гнев Твой, и время мертвым суд прияти, и дати мзду рабом Твоим пророкам и святым и боящимся имене Твоего, малым и великим, и растлити посмраждшия землю» (Апок. 11:15—18).
Когда раздастся звук трубы седьмого ангела, на небесах услышится гром бесчисленных голосов, возвещающих, что царство мира сделалось Царством Господа Бога нашего и Христа Его, и что Он будет царствовать во веки веков. Воцарение Господа Бога и Христа Его, о котором здесь говорится, последует окончательно, когда все враги Господа Иисуса Христа будут повержены в подножие ног Его (Евр.10:13). Впрочем, в вышеприведенных словах мы можем разуметь другое, предшествующее воцарение Иисуса Христа, относящееся к другому смыслу апокалипсического писания.
Царство Господа Бога и Христа Его всегда было от вечности, есть и всегда будет бесконечно. А было время, когда, по неисповедимому Его попущению, расширялось на земле царство тьмы. Мятежные грешники забыли своего Царя и царские почести воздавали не Творцу, а тварям. Для разрушения этого царства мрачного пришел в мир Спаситель; это уже и было началом другого царства на земле. Сию светлую и отрадную истину предварительно исповедовал в поучениях своих иудейскому народу свыше вдохновенный Креститель: «Покайтеся, приближибося Царствие Небесное» (Мф.3:2); и потом изрекли же уста Самого Иисуса Христа (Мф.4:17). Но непостижимая воля Господа Бога Вседержителя была такова, чтобы Сын Божий, Царь от вечности, пришедший в мир Царем, покорил Себе царство земное, и покорил не силою Своего могущества, а смирением, уничижением, великодушным перенесением бесславия, претерпением страданий и поражений мучительной смерти. Когда же Он совершил Свой подвиг, тогда все Силы небесные подвиглись навстречу величественному Победоносцу, тогда отворились «врата вечныя», в которые вошел «Царь славы». Древний пророк вопрошает: «Кто есть сей Царь славы?» — и богодухновенно ответствует на свой вопрос: «>Господь крепок и силен, Господь силен в брани... Господь сил, Той есть Царь славы» (Пс.23:7—10), то есть прославился новою славою Тот, Который был от вечности Господом сил и славы. Дивный Победоносец, Господь Иисус Христос взошел «на небо и воссел одесную Бога» (Мк.16:19). Он, Сын Божий, взошел под новым именем «Сына Человеческого» и принял от Отца Своего вечную власть над людьми, племенами и языками, Царство непреходящее и неразрушающееся (Дан.7:13—14). Он сделался известным небу и под другим именем, под именем Агнца Божия; Ему Господь Вседержитель вручил книгу судеб всего мира. Мы видели, какое торжество происходило на небесах при воцарении Господа нашего Иисуса Христа; и на земле Он положил прочное, непоколебимое основание Царству Своему, победив ад и смерть. При всем том царствование Иисуса Христа как Царя мира, свободы, непринужденного и добровольного подданства людей, встретило мятежников и исступленных противников: суеверное иудейство и мрачное язычество вооружилось против этого царства, как злейшие его враги. Надобно было для их покорения продолжать войну, тем более трудную, что язычество поддерживалось тогда всей огромной силой римского владычества. Достопамятную эту войну продолжали апостолы, ученики их и последователи, и точно с таким же оружием, какое завещано было Царем Господом Иисусом Христом. Они смело своим неустрашимым рвением проповедовали Царство Божие и охотно умирали за Царя своего. Долго продолжалась брань воинов Христовых: свирепые язычники в течение трех веков проливали кровь неповинную; святые страдальцы, переходя от этого мира в Царство Божие, громко вопияли пред Богом, — вопль их мы слышали: «Доколе, Владыко Святый и Истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли» (Апок. 6:10)? Им сказано было, чтобы они ждали, пока их «сотрудники и братья», которые также претерпят мучение и смерть, «дополнят число» (Апок. 6:11). И потому небеса исполнены были ожидания; святые небожители, при всем человеколюбивом участии к жителям земли, с покорностью подчинились этому ожиданию. И вот прогремела труба седьмого ангела — грозный знак наступающего отмщения кровожадным язычникам, возвещающий конец их владычеству и насилиям, и раздались на небе громкие голоса небожителей, говорящие: «Царство мира сделалось Царством Господа нашего и Христа Его», — царство мира, конечно, не небесного, которое было всегда Царством Господа и Христа Его, а царство мира земного. Вслед за тем святые представители человечества, небесные старцы поверглись пред Богом с благодарением, что Он воцарился, и тут же объясняли причину небесного торжества и их благодарения сими словами: «И языцы прогневашася, и прииде гнев Твой, и время мертвым суд прияти и дати мзду рабом Твоим, пророком и святым, и боящимся имени Твоего, малым и великим, и растлити посмраждшия землю», — то есть вот, язычники дошли до крайних пределов ожесточения и свирепости, потому и настало время гнева Твоего дать суд умершим, отмстить за всех рабов Твоих и погубить осквернивших землю. Применяя пророчество к происшествиям земным, мы находим, что идолопоклонство никогда так не свирепствовало, как пред своим падением, и именно в царствование Диоклитиана и его соправителей. Это время было ужасным для христиан («и языцы прогневашася») и роковым для идолопоклонства («и прииде гнев Твой»). Император Константин, низложа своих соперников, дал мир Церкви Христовой и первый потряс идолопоклонство в его основании. И точно, наступили времена отмщения свирепым идолопоклонникам за кровь святых мучеников — времена погибели всемирных властелинов и губителей.
«И отверзеся храм Божий на небеси, и явися кивот завета Его в храме Его: и быша блистания, и гласи, и громи, и трус, и град велик» (Апок. 11:19).
Какая чудная связь неба с землей, устроенная Господом Богом, любящим людей! Он воцаряется на земле в Сыне Своем Господе Иисусе Христе — исчезает мрак языческий, разрушается власть, угнетавшая Церковь Христову, нет более преграды людям исповедывать Христа, идти в след Его; небо отвечает на это торжественное событие раскрытием храма своего для всех последователей Христовых или, иначе сказать, раскрывается все небо, которое есть храм вечного Бога. Является кивот завета Господня, то есть нерукотворное, небесное, неизъяснимое святилище, в которое вошел Господь Иисус Христос как Искупитель и Ходатай за людей (Евр.9:24). Открытие храма небесного сопровождалось потрясением природы и грозными явлениями. Что же означала вся эта торжественность, как не то, что небо праздновало исполнение одного непостижимо благого и величественного определения Божия обращения язычников, уверовавших в Господа Иисуса Христа, которое составляло тайну Божию, неизвестную миру в продолжение многих веков, открытую потом «святым апостолам и пророкам Духом Святым» (Еф.3:5). Если громы Божий поражали ожесточенных идолопоклонников и угрожали новыми поражениями, то, напротив, для обращающихся к истине Божией отверзалось святое недро Церкви Христовой, а чрез нее самое небесное святилище. Событие великое, единственное в истории человечества! И неудивительно, что при таком событии подвиглись земля и небо.

Учение о святых Божиих, содержащееся в Апокалипсисе (Апок. 11:15—18 и др.)

«Воскресн.чт.», ч.11
В таинственных видениях святого тайнозрителя с изображением судьбы Церкви Христовой на земле соединяется изображение состояния и Церкви Христовой на небе; по крайней мере мы находим в Апокалипсисе главные учения о святых Божиих, обитающих со Христом в Его небесных селениях. И такое откровение тем важнее для нас, чем менее ясных свидетельств о сем предмете в других книгах Священного Писания; посему на нем само собой останавливается наше внимание при чтении пророческой книги Нового Завета. Главные черты сего откровения следующие.
1) Святые мужи, скончавшие земное течение свое и соблюдшие веру Христову, уже наслаждаются лицезрением Божиим и участвуют в том высоком служении Богу, которое составляет блаженство Сил Небесных. Серафимы, окружающие престол Господень, предначинают славословие Святой и Единосущной Троице; за ними же и небесное человечество воспевает Ей хвалу и благодарение. «И егда даша животныя славу и честь и благодарение Седящему на престоле, Живущему во веки веков, падоша двадесять и четыре старца пред Седящим на престоле, и поклонишася Живущему во веки веков, и положиша венцы своя пред престолом, глаголюще: достоин eси, Господи, прияти славу и честь и силу: яко Ты eси создал всяческая, и волею Твоею суть, и сотворены» (Апок. 4:9—11). Это чин небесного богослужения, по образу которого совершается и земное. Так поет святая Церковь наша: «Иже херувимы тайно образующе и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе...» и проч. или: «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат...» и проч. Таким образом, глас Церкви земной соединяется с гласом Церкви небесной и вместе славословится величие дел Господних и неизреченная милость и любовь Его к твари. Святые мужи, отшедшие от земли ко Господу, суть как бы пред-посланники Церкви земной к лику сил небесных, или как первенцы Церкви торжествующей, в которую прейдет некогда и Церковь воинствующая.
2) Святые Божий, обитая на небе, знают, что совершается на земле и приемлют всецелое участие в судьбе Церкви воинствующей. Так, души святых, «избиеных за Слово Божие и за свидетельство, еже имеяху... возопиша гласом великим, глаголюще: Доколе, Владыко Святый и Истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих, на земли» (Апок. 6:9—10)? Всякий же раз, как открываются суды и определения Божий о мире человеческом, на небеси совершается торжество, и между торжествующими всегда видим лики святых Божий (Апок. 11:15—18, 15:3—8, 19:1—8).
3) Господь открывает святым Своим не только настоящие, но и грядущие события Церкви Христовой на земле. На глас мучеников, требовавших праведного мщения за кровь свою на людей нечестивых и беззаконных, речено бысть им, «да почиют еще время мало, дондеже скончаются и клеврети их, и братия их, имущие избиени быти, якоже и тии» (Апок. 6:11). «Да почиют» — этим возвещается, что наказание Божие отложено; отложено же на краткое время: «да почиют еще время мало», — отложено для того, дабы исполнилось число страстотерпцев и мучеников за Христа Спасителя и вместе с тем совершилась мера беззакония нечестивых и оправдался суд Божий над ними: «дондеже скончаются и клеврети их, и братия их, имущие избиени быти, якоже и тии». Таким образом, Господь открывает праведникам Своим тайные советы и намерения Свои, как Царь — приближенным подданным и верным служителям Своим. И вообще из Откровения Божия св.ап. Иоанну видно, что на небе всегда прежде знают, что должно совершиться на земле, и когда еще определения Божия только начинают переходить в действия, там уже торжествуют их совершение. Так, например, при гласе седьмой трубы Страшный Суд над языками только изречен еще в совете Божием, а лики ангелов и Святых Божиих уже воспевают царство мира на земле, отмщение нечестивым и благое воздаяние праведным (Апок. 11:15—18).
4) Наконец, святые Божий, будучи участниками славы и ведения Божественного, имеют и силу пред Господом, то есть могут ходатайствовать за людей, преклоняя Его милость и снисхождение. Ибо двадцать четыре старца, сии первенцы Церкви небесной и избранные представители всего человечества, украшенные венцами, сидят на престолах, около престола самого Бога (Апок. 4:4), и таким образом, будучи как бы членами Совета Божия, не могут не быть и предстателями нашими на суде небесном. Без сомнения, видения святого тайнозрителя образны и имеют смысл духовный, но что другое можно разуметь под символом указанного нами видения, кроме блаженного участия святых в судьбе земных братий, великого дерзновения их пред Богом в ходатайстве за немощных членов Церкви воинствующей. Итак, непреложно истинна вера православной Церкви нашей, прославляющей и призывающей святых Божиих, которые, сподобившись венцов подобных и обитая в присутствии Самого Господа, достойны хвалы и прославления, а ведая наши нужды и имея дерзновение пред Господом, внимают нашим молитвам и не оставят без помощи того, кто с верой и усердием прибегает к их ходатайству и заступлению в скорбях, искушениях и напастях жизни.

Библиографический указатель к 11-й главе

1) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1889. Измерение церкви тростию (Апок. 11:1—2). Гл.30. О Енохе и Илии (Апок. 11:3—10). Сл.11. Гл.31. О том, как восстанут умерщвленные антихристом два сии пророка Божий (Апок. 11:11—14). Гл.32. О седьмой трубе и о святых, воспевающих Бога за будущий Суд (Апок. 11:15—18). Гл.33. О гонениях Церкви прежних и от антихриста (Апок. 11:19).
2) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса. Томск, 1885. Откровение о состоянии Церкви во время шестой трубы (Апок. 11:1—14); видение или пророчество об устроении Церкви (Апок. 11:1—2); изъяснение видения; пророчество свидетелей истины (Апок. 11:3); сведения о свидетелях истины (Апок. 11:4—6); убиение свидетелей истины (Апок. 11:7); случаи по убиении свидетелей; состояние смерти (Апок. 11:8—10); воскресение свидетелей истины (Апок. 11:11); вознесение свидетелей Христовых на небо и следствие этого (Апок. 11:12—14). Седьмая труба (Апок. 11:16—19); главное благодеяние времени седьмой трубы (Апок. 11:15); славословие пресвитеров (Апок. 11:16—18); следствия воцарения Бога (Апок. 11:19). Исполнение пророчества.
3) Фаррар. Первые дни христианства. Промежуточные события.

Глава 12. Толкование об антихристе (Апок. 12:1—2, 5, 13—14 )...

Св.Ипполит. «Владимирские епархиальные ведомости», 1867
Под именем жены, облеченной в солнце, Иоанн весьма ясно означил Церковь, облеченную в Слово Отчее, сияющее паче солнца. Но говоря, что под ногами ее луна, представляет ее украшенной, подобно луне, небесной славой. Словами же, что на голове ее венец из двенадцати звезд, означает двенадцать апостолов, на которых основана Церковь. «И во чреве имущи, вопиет болящи, и страждущи родити» (Апок. 12:4) — это значит, что Церковь не перестанет рождать из сердца Слово, которое гонимо в мире неверными. «И роди сына мужеска, иже имать упасти вся языки» (Апок. 12:5) — это значит, что все народы учит Церковь, всегда рождающая Христа — Отроча Божие мужеского пола и совершенное, именуемое Богом и человеком. Далее, словами: «и восхищено бысть чадо ея к Богу и престолу Его» (Апок. 12:5) — показывает, что Небесный, а не земной тот Царь, который из нее всегда рождается, как и Давид провозгласил, говоря: «Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих» (Пс.109:1). «И виде, — сказано, — змий, ...гоняше жену, яже роди мужеска. И даны быша жене два крила орла великаго, да парит в пустыню, в место свое, идеже пропитана бяше ту время и времен и полвремени, от лица змеина» (Апок. 12:13—14). Это те тысяча двести дней — половина седмицы, в кои тиран будет владычествовать, преследуя Церковь, бегающую из города в город, скрывающуюся в пустыне, в горах, не имеющую с собой ничего другого, кроме двух крыльев большого орла, то есть веры Иисуса Христа, Который, распростерши святые руки на Святом Древе, распростер два крила, правое и левое, призывая всех верующих в Него и покрывая их, «якоже кокошь птенцы» (Мф 23:37). Об этом и чрез пророка Малахию говорит Господь: «И возсияет вам, боящимся имени Моего, солнце правды, и исцеление в крылех его» (Мал. 4:2).
И Сам Господь говорит: «Егда узрите мерзость запустения... стоящу на месте святе: иже чтет, да разумеет. Тогда сущий во Иудеи да бежат на горы: и иже на крове, да не сходит взяти, яже в дому его: и иже на селе, да не возвратится вспять взяти риз своих. Горе же непраздным и доящим в тыя дни. Будет бо тогда скорбь велия, якова же не бысть от начала мира. И аще не быша прекратились дни они, не бы убо спаслася всяка плоть» (Мф.24:15—22). И Даниил говорит: «И дастся мерзость запустения дней тысяча двести девяносто. Блажен претерпевый и дошедый до дней тысяча двести девяносто пять» (Дан.12:11—12).
Так же блаж.Павел в послании к Фессалоникийцам говорит: «Молим вы, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа, и нашем собрании о Нем. Не скоро подвизатися вам от ума, ни ужасатися, ниже духом, ниже словом, ни посланием аки от нас посланным, яко уже настоит день Христов. Да никто же вас прельстит ни по единому же образу: яко аще не приидет отступление прежде и открыется человек беззакония, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякого глаголемаго Бога или чтилища, яко же ему сести в Церкви Божией, аки Богу, показующу себе яко Бог есть. Не помните ли, яко еще живый у вас, сия глаголах вам? И ныне удерживающее весте, во еже явитися ему в свое ему время. Тайна бо уже деется беззакония, точию держай ныне, дондеже от среды будет: и тогда явится беззаконник, егоже Господь Иисус убиет духом уст Своих, и упразднит явлением пришествия Своего: егоже есть пришествие по действу сатанину, во всякой силе и знамениих и чудесех ложных, и во всякой лсти неправды в погибающих: зане любве истины не прияша, во еже спастися им. И сего ради послет им Бог действо лсти, во еже веровати им лжи: да суд приимут еси неверовавшии истине, но благоволившии в неправде» (2Фес.2:1—12). То же Исаия говорит: «Да возмется нечестивый, да не видит славы Господни» (Ис.26:10).
Итак, возлюбленный, когда это будет, и одна седмица разделится на две, и мерзость запустения явится, и два пророка и предтечи Господни окончат свое служение, и весь мир уже приближается к концу, то что остается, как не явление с небес Господа и Спаса нашего Иисуса Христа — Бога, на Коего мы уповали?

Св.Андрей Кесарийский. «Толкование на Апокалипсис»;

Ст.1—2. Под женою, облеченною в солнце, некоторые всецело разумели Пресвятую Богородицу, потерпевшую, нежели познано было Ее Божественное рождение, все последствия того. Великий же Мефодий принимает за святую Церковь, почитая, что не соответствует рождению Владыки то, что сказано о ней, потому что уже задолго прежде того рожден был Господь наш. Хорошо же припомнить сами слова блаженного Мефодия. Он, в так называемом «Торжестве дев», от лица девы Проклы говорит так: «Жена, облеченная в солнце, есть Церковь. Что для нас одежда, то для нее свет; что для нас золото и драгоценные блестящие камни, то для нее звезды, и притом звезды самые лучшие и самые светлые. Она взошла на луну. Луной я считаю иносказательно веру банею очищаемых от тления, так как от луны зависит влажное естество. Болит она и ограждает, перерождая душевных в духовных и образуя их по подобию и образу Христову». И еще говорит: «Не должно Самого Христа разуметь под рождаемым, ибо задолго прежде Апокалипсиса Иоаннова исполнилось таинство воплощения Бога Слова, Иоанн же говорит о настоящем и будущем». И после еще: «По необходимости должно признать, что болящая и рождающая искупленных есть Церковь, как говорит Дух у Исаии: «Прежде неже чревоболети ей, роди... чревоболения избеже, и породи мужеск пол» (Ис.66:7). От кого убежала? Конечно, от дракона, чтобы родить народ, духовный Сион мужского рода, — и далее, — так что в каждом духовно рождается Христос. И потому Церковь повивает пеленами и болезнует, пока не вообразится в нас родившийся Христос, дабы каждый соделался Христом, по сопричастию со Христом». Таким образом, Церковь облечена в Солнце правды — Христа. А законный свет ночного светила луны и мирскую жизнь, изменяющую, как луна, имеет под ногами. И на главе ее возложен венец апостольских догматов и добродетелей. Он же говорит, что так как от луны зависит влажное существо, то луною означает крещение иносказательно именуемое морем, — таинство, спасительное для приемлющих его и гибельное для демонов.
«И явися ино знамение на небеси, и се змий велик чермен, имея глав седм и рогов десять: и на главах его седмь венец» (Апок.12:3).
Думаем, что под небом разумеется воздух, змий чермный, созданный на то, чтобы быть поругану от Ангелов Божиих, как написано у Иова (Иов.40:14). Чермен же он по причине любви к убийству и радованию о крови или по причине огневидности существа ангельского, хотя он и ниспал из числа ангелов. Семь же глав суть семь лукавейших сил его, противоположных действиям духовным, или семь духов, о которых сказал в Евангелиях Христос, что они вселяются в человека, имеющего сердце пометенное и не занятое добрыми помышлениями и деяниями, или семь лукавств, о которых Соломон говорит, что они в сердце врага, который по лицемерию громким голосом умоляет убеждаемых им (Притч.26:25). Десять же рогов показывают или грехи, противоположные десяти заповедям закона, или разделения царства, которые для него, как утешающегося неустройствами, доставляют украшение. Семь же венцов на главах его, потому что побеждающие диавольские действования оттуда украшаются венцами победы, откуда трудами и усилиями приобретают победу. Об этом блаженный Мефодий буквально говорит так: «Змий великий, чермный, седмиглавый, увлекший третью часть звезд, который стоял, строя козни, чтобы пожрать чадо болевшей муками рождения, есть диавол». И потом: «Но не получает желаемого и обманывается в добыче, когда возрожденные восхищаются горе на высоту». И немного после: «Третьего частью звезд названы погрешившие в числе Святой Троицы касательно одного (Лица). Пустыня же, в которой питается, — Церковь свободная от зла и удаленная от повреждения. Тысячи же, умноженные во сто раз, содержат число полное и совершенное». И далее говорит о венцах его: «Она, подвизавшись против диавола прежде и умертвивши семь глав, получает семь венцов добродетели».
«И хобот его отторже третию часть звезд небесных, и положи я на землю» (Апок.12:4) Этим, думаем, означается два события: или первое его падение с неба, движением зависти (первое же было превозношение), увлекшее на землю отступивших с ним ангелов, или по сокрушении головы его движение хвоста, отвлекающее от небесного мудрования неутвержденных, которые названы звездами по просвещению от крещения. Так и Даниил пророчествовал об Антиохе, имеющем быть образом пришествия антихристова.
«И роди сына мужеска, иже имать упасти вся языки жезлом железным» (Апок.12:5). Церковь чрез крещаемых непрестанно рождает Христа, как изображаемого в них, даже до исполнения духовного возраста, по апостолу (Еф.4:13). Мужеский же сын — люди Церкви, не женственные по отношению к страстям; чрез них крепкими, как железо, руками могущественных римлян пасет народы Христос Бог. Будет же пасти по воскресении мертвых, поставляя судей, крепких в вере, как железо, над ломкими и слабыми сосудами — язычниками, кои по неверию не вместили таинственного и нового вина.
«А жена бежа в пустыню, идеже им место уготовано от Бога, да тамо питается дний тысящу двести шестьдесят» (Апок.12:6). Когда действующий в антихристе диавол вооружится через него против Церкви, тогда избранные и верховнейшие в ней, презревшие гражданские волнения и мирские удовольствия, убегут из городов, по божественному Мефодию, в пустыню, бесплодную для всякий злобы, плодоносную же для всякой добродетели, и там избегнут нападений воюющих демонов и лукавых людей. Возможно же и чувственной пустыне спасти тех, кои ради наветов отступника и лжехриста убегут в горы, вертепы и пропасти земные, как прежде мученики. Три же с половиной года, обозначаемые 1260 днями, есть время, в которое будет владычествовать отступление.

Низвержение с неба дракона (Апок. 12:7—12)

Оберлен. «Пророк Даниил и Апокалипсис св.Иоанна Богослова». Перев.прот.Романова
Вследствие вознесения Господа совершилось на небе замечательнейшее событие (Апок. 12:5, 10): оттуда был свергнут диавол, и последствия этого события имели капитальную важность для земных обитателей. Изгнание сатаны с неба есть тот суд над князем мира сего, о котором говорится во всех писаниях св.Иоанна и даже во всем Новом Завете; самая цель рождения Сына-Мужа состояла именно в том, чтобы разрушить дела диавола (1Ин.3:8).
Можно указать три периода и вида борьбы Господа с князем тьмы. Первый вид борьбы представляет искушение в пустыне Самого Господа. Хотя затем побежденный враг отступил, на время оставил Господа (Лк.4:13), но он накинулся на окружающих Его, надеясь воспрепятствовать этим делу Его, и отсюда все беснования те, которые приводили в отчаяние жителей Палестины во время служения Господа. Однако Иисус и апостолы изгоняли бесов и исцеляли бесноватых, и это был второй период борьбы с диаволом, не менее первого славный для Господа, в котором Он явил Себя «сильнейшим сильнаго» (Лк.11:20—22). «Я видел сатану, сшедшего с неба, как молнию», — сказал Он семидесяти ученикам Своим, радостно объявившим Ему, что и бесы повинуются им о имени Его (Лк.10:18). Все эти частные победы над диаволом предуказывали уже и окончательную победу над ним, подобно тому, как пророки видят в желуде дуб и в предварительных приготовлениях совершившийся факт, и вот страдания и смерть Господа, воскресение и вознесение Его на небо составляют третий и решительный акт этой драмы. При смерти Господа диавол пускает в ход все свои силы, палит, так сказать, в Господа и в учеников Его из всех орудий своих. «Теперь ваше время и власть темная», — сказал Иисус преследователям Своим (Лк.22:53). Для апостолов это было временем страшных испытаний (Лк.22:31). Петр отрекся. Иуда пал (Лк.22:3). Но Сам Господь был непоколебим пред лицом самой смерти, как был непоколебим в пустыне против сатанинских обольщений. «Грядет сего мира князь и во Мне не имать ничесоже», — сказал Он, идя на смерть Свою (Ин.14:30). Мало того, устрояя смерть Сына Божия, сатана подписал приговор над самим собой. «Ныне князь мира сего будет изгнан вон» (Ин.12:31, 16:11; Евр.2:14), — слова, сильно напоминающие восклицание Апокалипсиса: «Низвержен великий дракон, ...низвержен на землю» (Апок. 12:9). Воскресение же и вознесение Господа на небо составляют уже открытый и торжественный триумф Его над всеми силами смерти и мрака (Кол.2:15).
Великий провидец христианской Церкви видит диавола свергнутым с неба после того, как вошел туда Победитель его. Исполнителем приговора об этом вечном изгнании был назначен тот самый архангел Михаил, который в мире духов, по свидетельству Даниила (Дан.10:13, 21, 12:1), всегда берет на себя защиту Церкви от всех врагов ее. Некогда он спорил с диаволом о теле Моисея, основателя Ветхого Завета (Иуд.1:9), но теперь, когда Сам Основатель Нового Завета добровольно предает Свое Тело смерти и погребению, чтобы воскресить его потом в славе, Михаилу представился случай возобновить прежнюю борьбу, и он совершает ее еще с большим успехом. С помощью подчиненных ему ангелов он обращает в бегство и сатану, и темные полчища его, и низвергает их с неба на землю (Апок. 12:7—9).
«Не нашлось им места на небе» (Апок. 12:8). Значит, до вознесения Господа демоны, подобно другим ангелам, имели свободный доступ на небо, где так много различных обитателей, и, подобно же другим ангелам, могли действовать с неба на земных обитателей. До Иисуса Христа небо не было совсем закрыто для демонов. Не на одной земле произошел от греха беспорядок, он произведен и на небе восстанием демонов. Но ангелы точно так же не были способны сами собою восстановить мир на небе, как и люди на земле. Оставшиеся верными своему начальству, сами собою не могли удалить из своей среды виновников смуты; для них, как и для нас, нет иного спасения и освобождения от лукавого, как в имени Иисуса Христа, и одна только кровь голгофская умиротворила небо. Требовалось, чтобы Христос победил сначала на почве права, чтоб потом Михаил и ангелы его могли изгнать сатану и сообщников его с неба.
Изгнание с неба составляет решительную эпоху в истории князя тьмы, истории трагической, которая есть не что иное, как одно продолжительное падение, разделенное на четыре акта. До Христа диавол имел еще некоторую власть не только на земле, но и на небе; сила его не была еще сокрушена, потому что для победы над ним ветхозаветное Царство Божие не имело достаточных средств. Первым пришествием Господа сатана прогнан с неба, но до начала тысячелетнего царства он, как увидим, имеет поприщем деятельности своей землю. В продолжение тысячелетнего царства (третий период) обольститель связывается и низвергается с земли в бездну (Апок. 20:1—3), как некогда был свергнут с неба на землю. Затем, после кратковременного освобождения из бездны, он получит окончательный суд и ввергнется уже в геенну огненную — четвертый период (Апок. 20:7—10; Мф.25:41; 1Кор.6:3). Какой длинный ряд изгнаний! И при этом сатана не удостоится даже быть призванным на Суд Самим Богом. Для наказания его назначаются служебные духи и при каждом новом изгнании все менее и менее могущественные. Архангел Михаил изгоняет его с неба, но ввергает его в бездну уже простой ангел, а когда он ввергается в геенну огненную, то исполнитель правосудия даже не назван. На этот раз и наименьшего из небесных духов признано достаточным для соблюдения судебной обрядности с богом мира сего.
Итак, изгнание с неба открывает собой второй период в истории сатаны, период весьма важный для нас, характер которого обозначен несколькими знаменательными чертами в ст. 10—12. До сих пор сатана беспрепятственно пользовался важным званием князя мира, но теперь власть у него отнята, и победа, сила и Царство принадлежат Богу и Помазаннику (Христу) Его. Теперь, как Сам Христос мог сказать, что «Ему дана всякая власть (εξουσία) на небеси и на земли» (Мф.28:18), так и христиане могут восклицать, что «Бог освободил их от власти (εξουσία) тьмы и ввел их в Царство (βασιλεία) возлюбленного Сына Своего» (Кол.1:13). Заметьте, что в этом стихе есть те же два слова, которые встречаются в Апокалипсисе: «власть» (εξουσία) и «Царство» — βασιλεία (Апок. 12:10). С того момента, как диавол прогнан с неба, он был сбит, так сказать, с своей главной позиции; потому что (он), благодаря Христу, он теперь не может больше обвинять людей пред Богом, «ибо Христос есть Ходатай наш, умилостивление за грехи наши» (1Ин.2:1—2; Евр.7:25, 8:1, 12:24). Сатана настолько побежден на почве своего права, что ап.Павел находит возможным ввести нас как бы в самое судилище Божие и сказать, что никто уже там не может больше обвинить и осудить избранных Божиих, но от Судии Бога изрекается оправдание всем прибегающим к ходатайству Христову (Рим.8:33,34). Точно такой же смысл и в 11 стихе. Христиане победили клеветника, во-первых, Кровью Агнца, которой человечество освободилось от сетей проклятия и получило дерзновение к Богу, и, во-вторых, словом свидетельства своего о закланном Агнце пред лицем всего мира. Что они победили — это факт. «Вера ваша, — говорит апостол, — есть победа победившая (νικήσασα) мир» (1Ин.5:4); «вы победили лукавого» (1Ин.2:13, 14, 4:4). Все это отголоски того великого слова: «Мужайтесь, ибо Я победил мир», — которым Спаситель заключил Свою последнюю прощальную беседу и которое, конечно, глубоко запечатлелось в душе св.Иоанна (Ин.16:33). Впрочем, понятие победы столь свойственно духу этого апостола, что все писания его можно назвать непрерывной историей борьбы между тьмою и светом. В Евангелии от Иоанна мы присутствуем при начале этой борьбы и видим, как она развивается вокруг Самого Господа, а Апокалипсис показывает продолжение ее вокруг Церкви. Поэтому же слово «победили» встречается шесть раз в одном первом послании Иоанна и шестнадцать раз в Апокалипсисе, тогда как во всем остальном Новом Завете упоминается только три раза (Лк.11:22; Рим.3:4, 12:21).
Победа эта, во всем обязанная победе Спасителя, тем не менее есть победа самих верующих. Они (αυτοί) «победили», — торжественно говорится в стихе 11. Но чтоб и таким образом победить мир с князем его — победить силой Господа, — нужно и самим нам одолевать противника, последовать за Господом, распять принадлежащую миру часть бытия нашего (Ин.12и след.; Мф.10:38 и след.; 16и след.). Победители «не возлюбили души своей до смерти» (Апок. 12:11). Так, пренебрежение к миру и победа над миром ставятся рядом как действия, невозможные одно без другого. И в другом месте (Ин.2:14—15) сказано: «Вы победили лукавого», а потому «не любите мира, ни того, что в мире». В Апокалипсисе 12все приглашаются возрадоваться изгнанию сатаны: небеса и обитатели их, но в числе обитателей неба можно считать и земных членов Христова Тела. Не братия ли они также святых прославленных? Не на небесах ли отечество их? И уже не называются ли они небесными (Фил.3:20; 1Кор.15:48)? Они могут принять участие в радости ангелов, потому что и сами побеждают лукавого: как «рожденные от Бога, хранят себя, и лукавый не прикасается к ним» (1Ин.5:18). Зато горе тем, кто принадлежит миру и полагается на силу и на светила его (море и земля)! Им еще много следует страшиться того, кто хотя уже и не есть более обвинитель, но как обольститель, нимало еще не потерял власти своей. Озлобленный за свое изгнание из обители неба и зная, что подобные изгнания только начались для него, он все силы свои напрягает на погубление человеческих душ, господствует в воздухе (Еф.2:2) и «лев рыкая ходит, ища кого поглотити» (1Пет.5:8). Победа света всегда вызывает новое усилие мрака, и низвергнутый на землю диавол настолько пропитает, наконец, мир своими чувствами, что он изберет своим вождем антихриста.

Святой Архангел Михаил — Архистратиг безплотных Сил Небесных

«Воскреси.чт.», ч.8
«Первейшаго из ангелов, вторый свет Пресвятыя Троицы» (2 Канон праздника, Песнь 3), «предстоящаго непрестанно Владычнему престолу на небесех» (там же ст. на мин.), св.архангела Михаила православная Церковь наша так же ясно созерцает и изображает нам, как бы он был один от земнородных подвижников и членов ее. Она представляет величественную историческую картину богосветлых деяний архистратига святых Небесных Сил бесплотных, повсюду изображая его первым в чину горних воинств, действователем и ратоборцем за славу Божию и за спасение рода человеческого. Не только любопытно, но и весьма полезно — собрать в одно место, если не все, по крайней мере, некоторые исторические указания на действия св.архангела Михаила, какие встречаются в Слове Божием, в богослужебных песнях и повествованиях церковных.
Первый бранноносный подвиг св.архангела Михаила совершился не у нас на земле, а на небе. Сатана, некогда светлейший из всех духов небесных и от сего названный Люцифером, светоносцем по преимуществу, восстал на Бога, вздумал унизить славу Бесконечного, сделал первое по вселенной богоотступничество и увлек за собой множество других духов. Тогда св.архангел Михаил, как верный служитель Божий, собрав все ангельские чины и воинства, не увлекшиеся пагубным примером возношения сатанинского, велегласно воззвал: «Вонмем, станем добре пред Сотворшим ны; и не помышляим противная Богу». И стоя на первом месте в сонме духов бесплотных, начал петь торжественную песнь: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф» (Чет.Мин. 8 ноября). Вслед за сим духи злобы низвержены с неба.
Мы не можем и не должны спрашивать: откуда Церковь заимствовала сие повествование? Ибо, во-первых, никто не имеет права предлагать Церкви вопросы о том, что выше ума и выше земного мира: Церковь есть единственное на земле святилище для откровения непостижимых тайн мира горняго, единый верный свидетель и зрительница великих событий, совершающихся в дому Отца Небесного. Во-вторых, хотя Писание ясно и не говорит нам о первой брани св.архангела Михаила с сатаною, однако ж оно весьма ясно повествует о некоей брани. «Бысть брань на небеси, — пишет тайновидец, — Михаил и Ангели его брань сотвориша со змием: и змий брася и ангели его: и не возмогоша, и места не обретеся им к тому на небеси» и проч. (Апок. 12:7—9). О какой бы брани здесь ни говорилось, но то известно, что в местах пророчественных Священное Писание любит употреблять такой способ повествования, который, прилагаясь к одному определенному событию, в то же время прилагается и ко многим другим происшествиям сходным. Следственно, Церковь вправе относить и изъяснить означенные слова св.Иоанна Богослова о первой брани, не исключая и другой, которая, может статься, была или еще будет. Церковь так и поступает в отношении к первой брани, именуя св.архангела Михаила в своих песнопениях и молитвах, безплотных ангелов первым, чиноначальником и поборником, и ангелов началовождем, посреде полков ангельских старейшим, небесных чинов наставником и проч. (Служб. 8 ноября). Далее, когда на земле судьбы Божий особенным образом открылись над избранным народом еврейским, тогда Церковь указует на св.архангела Михаила как на ближайшего хранителя, поборника и защитника народа Божия. В одном месте взывает она к архистратигу ангелов: «Явился еси предводящ древняго Израиля, повелением сущаго из Иакова, Михаиле безтелесный» (Служба 6 сентября, кан.5). В другом: «Воинства Израилева спасл еси, являяся и божественная подая повеления, Архистратиже, враги низложил еси, и вконец сия истребил еси» (там же, кан.6). Таким образом, святой архангел является, по указанию Церкви как ближайший действователь, как лице историческое в продолжение целой судьбы и жизни народа еврейского — и в Египте, и в пустыне Аравийской, во время Судей, Царей, плена Вавилонского и т.д.
Правда, в книгах Моисеевых, и ни в каких книгах ветхозаветных, кроме одной книги прор.Даниила, нигде ни однажды не встречается собственное имя св.архистратига Михаила, но этого и не нужно. Если тело Моисеево было сокрыто для евреев для того, чтобы они не стали обоготворять оное; если уже во времена христианства составилась ересь, почитавшая ангелов за богов и учившая будто бы Бог евреев был архангел Михаил, то что было бы с самими евреями, часто кадившими Ваалу, и солнцу, и луне, и планетам, когда бы им прежде времени открыто было светоносное имя св.архангела Михаила? Видим, что и Сам Единородный Сын Божий в Ветхом Завете сокрывается под именами несобственными. Несомненно также и то, что первым верховным действователем и руководителем народа еврейского во все времена, особенно при Моисее, был Сам Господь, Ангел завета, Мессия. Но и такая непосредственность отнюдь не противоречит учению Церкви, то есть что при непосредственном действии Самого Господа первый служитель и, так сказать, сподвижник Его в судьбе народа Божия, был св.архангел Михаил. Господь, и кроме народа еврейского, Сам везде и во всем действует; однако же то верно, что и ангелы Его действуют вместе с Ним.
Для большего уяснения себе указаний Церкви на деяния св.Архистратига в истории евреев, обратим внимание на следующие обстоятельства: а) во Второзаконии сказано: «Егда разделяше Вышний языки, яко разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу Ангелов Божиих» (Втор.32:8). На основании сего места Церковь исповедует, что ангелы даются для сохранения городов, царств, областей и проч. (Православ. Исповед.вопр.19). Следственно, и народ еврейский имел своего особого Ангела Хранителя. Хотя в том же месте (Втор.32:9) сказано: «И бысть часть Господня, людие Его Иаков, уже наследие Его Израиль»; но сии слова показывают, или же, по крайней мере, могут показывать только то, что Господь особенно усвоил, избрал Себе народ еврейский, а не то, чтобы Он не определял ему особого, так сказать, местного, народного Ангела Хранителя. Всякая душа, истинно верующая, есть часть Господня, есть особое наследие Господа, и однако же всякая душа имеет своего Ангела Хранителя.
б) В книге прор.Даниила ясно и прямо сказано, что Ангелом Хранителем народа еврейского был именно св.архангел Михаил. «Михаил князь Се, Михаил един от старейших первых» (Дан.10:13, 21); «Михаил князь великий, стояй о сынех людей твоих» (Дан.12:1);
в) Заметим еще, что все места Писания, несомненно и ясно говорящие о святом архангеле Михаиле, преимущественно изображают его великим ратоборцем, высоким лицем воинственным, Архистратигом, который то предводит воинства, то сам непосредственно ратоборствует, помогает одним, карает других и проч., так что воинственность, ратоборство составляют отличительный характер сего святого архангела в чину других ангелов. Церковь в своих песнях также постоянно обращается к святому архангелу Михаилу как к ангелу бранноносцу, защитнику православной веры и губителю ересей и проч. Сообразив сии обстоятельства, мы с полным убеждением истины можем предаться учению Церкви о том, что святой архангел Михаил точно был вождем, поборником, а в иных случаях и карателем врагов народа израильского: Предводящ древняго Израиля, спасаяй воинства его и врагов истребляяй.
И во-первых, когда фараон с войсками своими настигал робких евреев у Чермного моря; тогда для преграждения пути неприятелю, дабы заслонить евреев, «взятся Ангел Божий, ходяй пред полком сынов Израилевых, и пойде созади их» (Исх.14:19). Здесь ангел, очевидно, есть существо служебное, отличное от Бога, сотворенное, во-первых, потому что назван «Ангелом Божиим»; во-вторых, потому что в повествовании действие сего ангела открывается непосредственно за действием Самого Бога, то есть Сам Господь вещает Моисею: «Что вопиеши ко Мне? рцы сыном израилевым, и да путешествуют» и проч. (Исх.14:15—18); и потом, вдруг за непосредственным вещанием Господа, «взятся Ангел Божий». И здесь-то мы должны с благоговением повторить песнь Церкви к святому архангелу: «Явился еси предводящ древняго Израиля, повелением сущаго из Иакова, Михаиле безтелесный, Ангелов Архистратиже». Потому что в самом тексте библейском Ангел Божий называется то предшествующим, то сопровождающим полк сынов Израилевых.
Описывая законодательство Синайское в первый раз, в кн.Исхода (Исх.19), Моисей не упоминает ни об одном ангеле, который присутствовал бы при Синае; но во Второзаконии, в последней, прощальной речи своей к израильтянам, он свидетельствует, что на Синай приходил «Господь... с тмами святых, и одесную Его Ангели с Ним» (Втор.33:2). Отсюда святой первомученник Стефан говорит иудеям, что они приняли закон Синайский «устроением Ангельским», то есть при служении Ангелов (Деян.7:53). И св.ап.Павел учит, что закон «вчинен Ангелы, рукою Ходатая» (Гал.3:19). Если на Синае были тьмы святых ангелов, то, без сомнения, был там и первейший из ангелов, святой архангел Михаил.
Изрекши десятословие, Господь говорит Моисею: «И се Аз послю Ангела Моего пред лицем твоим, да сохранит тя на пути. Вонми себе, и послушай его, и не ослушайся его: имя бо Мое есть на нем» (Исх.23:20—21). В другом месте: «Пойдет Ангел Мой наставляя тя, — говорит Бог Моисею, — и введет тя в Амморею и Хеттею, и Ферезею, и Хананею, и Гергесею, и Евею, и Иевусею, и потреблю их от лица» вашего (Исх.23:23). Вообще св.Михаил, «премирнаго чиначиноначальник, служитель же славы Божественный и воевода ангелов всехвальный», помогал израильтянам в их битвах с неприятелями на пути в обетованную землю и сопровождал Моисея в течение всей его многотрудной жизни.
Скончался человек Божий, «и погребоша его», замечает бытописатель (Втор.34:5, 6). Кто погребал? Неизвестно. Где было место погребения? Также неизвестно, хотя и сказано, что «в земле Моавли, близ дому Фогора». Но что, по-видимому, должно было остаться более всего неизвестным, то очень известно: это — святое тело Моисеево. Ибо где оно осталось? Под защитой и хранением святого архангела Михаила. Михаил архангел, говорит апостол Иуда, препирался с диаволом о Моисееве телеси, и претил клеветнику рода человеческого словами: «Да запретит тебе Господь» (Иуд.1:9). Почему архистратиг воинств небесных спорил с сатаной за бездыханное тело человека Божия? Без сомнения потому, что сие богоозаренное тело было поручено непосредственному его хранению при жизни Моисея. После сего нам кажется несомненной та мысль, что святой архангел Михаил был Ангелом Хранителем Моисея, как и целого народа еврейского. Место Моисея занял Иисус Навин, и лишь только новый вождь народа еврейского вступил в свое правительственное звание, ему является ангел. По переходе через Иордан, когда кущи израилевы были раскинуты в Галгалах, на равнине Иерихонской, Иисус Навин поднял взор к стенам Иерихона и видит: перед ним стоит муж-воин с обнаженным мечом в руке. На вопрос: «Наш ли eси, или от сопостат наших?» — муж ответствует: «Аз Архистратиг силы Господней, ныне приидох семо» (Нав.5:13—16). Кто был сей архистратиг? Вопрос почти лишний: так явен здесь св.архангел Михаил. Посему-то святая Церковь в песнях своих, обращаясь к святому архангелу Михаилу, говорит: «Яко виде тя Иисус Навин, поклонися, вопросив честнаго твоего и святаго имене, начальниче ангелов, благоговением и страхом держим» (6-го сентября кан.пес.6).
Для чего архистратиг силы Господней явился вождю израильскому при самом начале правительственного поприща его? Для удостоверения, что отселе архистратиг воинств небесных будет постоянным хранителем и безотлучным сподвижником архистратига земных ополчений; что отселе он будет с Иисусом точно так же, как прежде был с почившим Моисеем. Такой сподвижник был теперь совершенно необходим Навину, ибо теперь, по вступлении в землю Ханаанскую, началась для него жизнь самая трудная и беспокойная, жизнь в полном смысле военная. Не говоря уже о тяжких трудах и беспокойствах по домашнему управлению жестоковыйным народом своим, Иисус Навин принужден был вести кровопролитные брани с тридцать одним царем и всех их истребил с их народами (Нав.12:24). От кого заимствовал он силу и крепость для совершения столь многих и великих побед? «От него, от святого архангела Михаила, прием силу слуга Господень, копием пленив, ят сопостаты», — воспевает святая Церковь (8 ноября 2 кан.пес.4). Древность так глубоко была уверена в подлинности явления архангела Михаила Навину, что на месте явления еще в первые времена христианства был во имя св.архангела Михаила воздвигнут монастырь.
Во времена судей является Ангел Господень целому сонму израильтян около Вефиля и говорит народу обличительное слово: «Сия глаголет Господь» и проч. Речь так была трогательна, что весь народ поднял громкий плач и рыдание и принес жертвы умилостивления истинному Богу; а место, где было изречено слово ангельское, назвалось плач: «И сего ради прозвася имя место тому, плач» (Суд.2:1—5). О каком ангеле говорит здесь книга Судей? По всей вероятности, это тот самый ангел, который прежде являлся в Галгалах Иисусу Навину, и теперь «взыде от Галгал к месту плача» (cр.Нав.5:10—16; Суд.2:1). Таким образом, архангел Михаил дал начинательную форму речам пророческим; ибо речи пророков впоследствии большею частью начинались словами: «сия» (или «тако») «глаголет Господь». Сего же небесного защитника разумеет Варак в своем разговоре с пророчицей Девворою (Суд.4:8), и сама Деввора в своей восторженной песни: «Проклинайте Мазора, рече Ангел Господень» (Суд.5:23).
Когда Израиль «обнища зело от лица мадиамля, и возопиша сынове израилевы ко Господу» (Суд.6:6—7), тогда Ангел Господень является Гедеону и приветствует печального мужа, готовящегося бежать от лица мадиамлян, трогательными словами: «Господь с тобою, сильный крепостию» (Суд.6:11—14). Здесь также можно сознавать присутствие святого архангела Михаила как первого защитника израильтян.
Во времена царей явления и видимые действия ангелов встречаются реже; но и здесь некоторые происшествия явно показывают присутствие святого архангела Михаила. Таковы, например, истребление 70.000 израильтян при Давиде (2Цар.24:15—17), избиение 185.000 войска Сеннахеримова (4Цар.19:35). Вообще же должно заметить, что во всех местах Ветхого Завета, где только повествуется об ангеле, а) либо руководящем какое-нибудь высшее лицо правительственное, б) либо совершающем какое-нибудь великое общественное дело: там и можно разуметь под ангелом святого архангела Михаила, исключая такие места, кои прямо относятся к Мессии.
В мире христианском, в православной Церкви Христовой действия святого архистратига бесплотных Сил Небесных становятся так всеобщи и повсеместны, что никакая история не может следить за ними; поэтому и мало у нас исторических сказаний о чудесах святого архангела. В Ветхом Завете святой архангел Михаил был Ангелом Хранителем одних вождей и владык народа израильского, в Новом Православная Церковь признала его поборником и заступником всеобщим. Она всех и каждого истинного христианина побуждает взывать к первейшему из ангелов о помощи и ходатайстве пред Богом, а потому каждый христианин, видимо или невидимо ощутивший благое содействие архистратига Божия, и может быть сказателем чудес Его. Церковь признает вообще преславного архистратига Михаила своим Божественным украшением, и мира дольнего ограждением и утверждением (служба 6 сентября кан.песн.1). Она учит, что святой архангел Михаил крепостию Божественною обходит всю землю, от лютых изымая призывающих Божественное имя его (там же песн.3). Она именует его проповедником Божественным, непостыдным представителем верных, путеводителем и наказателем заблудших (песн.3), молитвенником за людей спасительным (песн.8). Она верует, что святой архангел Михаил «всегда с нами ходит» и все сохраняет от всякаго диаволя обстояния (слав.на хвалит.). Словом, она всех и каждого заставляет взывать к великому архистратигу Божию: «Под кров божественных ны крыл твоих прибегающия верою, Михаиле, божественный уме, соблюдай и покрывай чрез все житие: и в час, Архангеле, смертный страшный, ты предстани помощник, всем нам благоприемнейший (8 ноября ст. на хвалит.).

Попытки дракона победить жену (Апок. 12:13—17)

Оверлеи. «Пророк Даниил и Апокалипсис св.Иоанна Богослова»
В первых двух частях 12 главы описывалось состояние дел, современное апостолу, сперва относительно Царства Божия — Церкви (Апок. 12:1—6), а потом относительно царства диавола (Апок. 12:7—12); в пяти же следующих стихах описываются отношения этих двух царств между собой и попытки дракона погубить жену.
Он «начал преследовать жену» (Апок. 12:13). Здесь, без сомнения, разумеются все гонения на юную Церковь как со стороны иудеев, так и со стороны язычников. Но жена спасается от дракона: врата адовы не могут одолеть Церковь. Она все больше и больше утверждается (Апок. 12:14) в Римской империи, в государственном строе которой, еще во времена апостольские вместе с общей враждой находились для Церкви и покровительствующие элементы. У прор.Иезекииля (Иез.17:3, 7) цари вавилонские и египетские названы орлами, а Навуходоносор изображен у Даниила (Дан.7:4) львом с орлиными крыльями. Поэтому под крыльями большого орла, упомянутого в нашем стихе, естественно разуметь орлов римских как символ самого большого земного могущества, когда-либо благоприятствовавшего Церкви; два же крыла этого орла, данные Церкви для бегства в пустыню, означают Римскую империю, как восточную, так и западную. «Без сомнения, — говорит Мейер, — и во многих других странах могло бы найтись убежище для Церкви, но Господь хотел воочию показать, что государство преследующее Он может обратить в покровителя христианству». Тем не менее все «время язычников», весь церковно-исторический период, по смыслу пророчества, есть не более, как период переходный, подобный времени странствования Израиля в пустыне. Как тогда освобождение уже совершилось, но Ханаан был еще в руках врага, так и теперь Церковь только что идет в ту Святую землю, где в продолжение тысячелетия впервые возрастут все плоды ее святости и славы, возможные на земле, и этот путь свой она совершает чрез пустыню (1Пет.1:17, 2:11; Евр.4:9, 13:14; 2Кор.5:6, 7; 1Ин.3:2).
Но в то время, когда Церковь укрывается в своем убежище, дракон ищет потопить ее и увлечь рекою (Апок. 12:15). Под этими водами, держась объяснения самого Апокалипсиса (Апок. 17:15), трудно представить себе что-либо другое, кроме той мирской силы, которая предстала некогда Церкви в виде потока варваров. То, что поток этот вышел из драконовой пасти, не должно удивлять нас. Коль скоро сатана есть князь и бог мира сего, то земные народы и царства, очевидно, подвластны ему. Орды варваров разрушили Римскую империю, но диавол выслал их собственно не для ее разрушения, а для разрушения христианства. Однако, «земля помогла жене и разверзла уста свои и поглотила реку» (Апок. 12:16). Не небо, а земля помогла. Не Сам Господь лично пришел освободить чад Своих и во всем внешнем состоянии мира не произошло никакой перемены. Земля, в противоположность морю, означает мир цивилизованный. Итак, в настоящем случае римский цивилизованный мир одержал верх над дикими ордами: он образовал и укротил их и, если не со стороны духовной и небесной, то со стороны земной и культурной, примирил их с христианством. И действительно, едва только христианство было принято германцами, как существование Церкви было обеспечено.
Лукавый обманулся: жена не только избегла грозившей ей опасности, но еще больше утвердилась в образованном мире. Однако отсюда произошли только новая злоба противника и новое нападение его на Церковь. Он начал преследованием жены (Апок. 12:13), потом хотел потопить ее (Апок. 12:15), а теперь «идет вступить в брань с остальными от семени ея» (Апок. 12:17). На что указывает это семя жены? Конечно, оно есть часть самой же жены, потому что в своей брани с семенем жены дракон выражает злобу свою к самой жене. Пункт этот будет совершенно не понятен, если допустить, что делают некоторые, что жена есть Церковь иудейского происхождения, а остальные от семени ее — христиане языческого происхождения. Понятнее объяснение тех, которые под «остальными от семени жены» разумеют самую жену, так как между женой и ее детьми нет существенного различия, и понимают под этим названием тех чад Божиих, которые остались от предыдущих преследований; но различие выражений «жена» и «семя жены» должно же иметь какое-нибудь основание. Нам кажется, что в этом выражении должно видеть намек на то, что чем больше Церковь будет жить внутренней жизнью, чем больше она будет питаться пустыней и не дозволять себе получать помощи от земли, тем больше будет слагаться, как некогда Израиль, только из верного остатка — из более или менее незначительного количества отдельных душ, «сохраняющих заповеди Божии и имеющих свидетельство Иисуса Христа» (Апок. 12:17). Здесь есть предсказание о том, что наибольшая часть членов Христовой Церкви не останется верной Господу, — предсказание о падении Церкви. Против этих-то верных и обращается теперь сатана. На этот раз не видно, чтобы Бог вступился за рабов Своих, как это было при первых двух нападениях, но не сказано и того, что дракон одолел верующих, следовательно, результатом нападения оказывается постоянная борьба. Зная даже, что врата адовы не одолеют Церкви, она не должна опочивать в безопасности. Между семенем жены и змием Сам Бог положил вражду, которая должна продолжаться до конца. И уже не преследование только, но и все другие способы вражеские употребит теперь сатана. Стало быть, в особенности теперь нужно Церкви облечься «во всеоружие Божие» (Еф.6:11), быть в состояний носить их и с решимостью употреблять. «Кровию Агнца верующие победили» (Апок. 12:11), но на завоеванном этой победой поле нужно им одерживать новые победы. Торжеством своего Вождя мы обязываемся к постоянно новым торжествам, точно так же, как, умерши раз во Христе, должны постоянно умерщвлять члены свои, которые на земле (Кол.3:3, 5; Рим.6:2—14). Не глубоко ли серьезны наши времена?
Здесь завеса опускается. Иоанн не был намерен писать историю Церкви, но хотел только несколькими чертами (Апок. 12:13—17) охарактеризовать состояние ее во времена язычников. Церковь будет твердо стоять при внешней поддержке римско-германского политического устройства и цивилизации, но змей не один раз успеет уязвить семя жены в пяту. Можно быть уверенным, что великие воинственные походы, вроде завоеваний ислама, которые диавол предпринял бы против Церкви вообще, точно так же не удадутся, как не удались походы прежние, но отдельные христиане, и в особенности составляющие истинное семя жены, будут постоянно подвергаться козням сатаны. Не рассчитывать на помощь земли (Апок. 12:16) обязана в настоящее время Церковь, но больше всего должна стараться не сообразоваться веку сему. Как опасно для нее, когда она не находится в борьбе с князем мира сего, когда благоденствие и комфорт лишают ее воинственного огня и она перестает быть странницей на земле! Насилие и угрозы ничего не могли сделать с нею, но враг попробует употребить хитрость и обольщающее коварство, и Церковь падет! В гл.17 мы снова находим жену в пустыне, но это уже любодеица. С одной стороны, верный остаток, а с другой — любодеица, — вот два детища, которых Церковь носит теперь в своем чреве.

О пребывании благодати Божией в Церкви Христовой неотступно до скончания века (Апок. 12:13—16)

Филарет, митрополит Московский. «Чт. в общ.», 1879
Свидетельство о пребывании благодати Божией в Церкви Христовой неотступно до скончания мира можно заимствовать из Апокалипсиса, или Откровения св.Иоанна Богослова, которое пророчественно изображает судьбу Церкви Христовой до скончания века. В сем Откровении непрерывно видим истинную Церковь, сперва в образе двадцати четырех старцев окрест престола Божия (гл.4), «поклоняющихся Живущему во веки веков» (Апок. 4:10); потом, по мере, может быть, распространения христианства, в числе ста сорока четырех тысяч, запечатленных печатью Бога Живого; далее, «в народе многом, его же исчести никтоже может, от всякого языка, и колена, и племен, стоящем пред престолом и пред Агнцем» (Апок. 7:9), далее, в виде храма с алтарем и поклонниками, который Иоанну поведено измерить (гл.11); еще далее, в лице жены, «облеченной в солнце» (Апок. 12:1), то есть в истину и добродетель Иисуса Христа, Который есть «свет миру» (Ин.8:12), украшенной «венцем от звезд двоюнадесять» (Апок. 12:1), то есть боговедением апостольским, имеющей под ногами луну, то есть мудрость человеческую, естественную; еще далее, пред браком Агнца, она представляется женой Его, уготовавшей себя и облеченной в виссон оправдания святых (гл.19); и еще, после изображения тайновидцем первого воскресения, она именуется у него «святых станом и градом возлюбленным» (Апок. 20:8), доколе, наконец, с новым небом и новою землею обновляется и она в новый Иерусалим, «сходящ от Бога с небесе» (Апок. 21:2). Достойно примечания, что тайновидец, изображая самые опасные времена для Церкви, представляет ее невредимой от опасностей, но чудесно сохраняемой. Например, змий «гоняше жену»; но он ее не догоняет и не низлагает, потому что «даны быша жене два крила орла великаго»; «и поможе земля жене» (Апок. 12:13—16). Провидение так управляет ходом происшествий, что и земные учреждения споспешествуют миру или безопасности Церкви, и «криле орла великаго», может быть, царственного, благоговейно несут ее выше злобы и лукавства врагов ее, «в пустыню в место свое», конечно, не просто в безлюдие внешнее, ибо Церковь сама есть многолюдство верующих, но «в пустыню» наипаче внутреннюю, — все далее от мира, все ближе к Богу, ибо «свое место» для Церкви есть близость к Богу и соединение с Ним. А сие и значит то, что благодать Божия не отъемлется от Церкви и в самые опасные времена должна пребыть с нею неразлучна, даже до скончания века.

Апокалипсическое видение жены, бежавшей в пустыню (гл.12)

Архимандрит Павел. Собрание сочинений архим.Павла
Одни из беспоповцев, утверждая, что ныне христопреданное священство и приношение бескровной жертвы Тела и Крови Христовой прекратилось, учат, что все исполнение Церкви Божией составляют ныне только одни простолюдины, без священства и без совершения всех седми таинств, потому и в Символе веры, в словах: во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь, разумеют такую именно, существующую у них Церковь, то есть без священства и без приношения бескровной жертвы Тела и Крови Христовых. А другие исповедание такой Церкви считают недостаточным во спасение и несправедливым, признавая оное несогласным с изложением Символа: ибо, говорят, когда Символ излагался, Церковь была не в таком положении, не без священства и таинств, но с тремя чинами священства и с полнотой таинств; поэтому, говорят они, в словах Символа во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь, нужно разуметь ту Церковь, которая существовала до лета патриарха Никона со всей полнотой церковной: сынами этой Церкви они и признают себя, и только одних себя. Но и это мнение для некоторых беспоповцев показалось тоже недостаточным. Они говорят, что такое исповедание веры в Церковь, когда-то существовавшую, а ныне прекратившуюся, несогласно с тем, что о Церкви во святом Евангелии Сам Господь сказал: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Мф.16:18): и Церковь, обетованная Господом, прибавляют они, создана со священством, а не без священства, в каковом устройстве должна пребывать вечно, по свидетельству книги Кирилловой, на л.77, где о вечности священства сказано: «Яко же Христос не умирает, такоже иерейство его по чину Мелхиседекову не престает»; и о том, что Церковь создана со священством, говорится: «Престало тогда архиерейство Аароново (ветхозаветное), яко временное, возстало же Христово (новозаветное) вечное, иже из мертвых возстав апостолов своих на се освяти хиротониею, еже есть руковозложением». Посему нужно веровать в Церковь не только существовавшую, но и существующую, с таковыми чинами и таинствами, с каковыми она создана, а веровать в Церковь, только прежде существовавшую со всеми чинами и таинствами, а ныне уже не существующую, есть неверие в евангельские обетования. Высказывая такие правильные понятия о Церкви, эти беспоповцы, однако же, сами таковой Церкви, очевидно, не имеют. Что же они говорят в свое оправдание, когда их спрашивают: где у вас таковая, веруемая вами Церковь? Они ответствуют, что ныне Церковь сия скрывается в тайных местах, тамо сохраняема, где одному Богу только ведомо. И приводят на то доказательство именно из Апокалипсиса от главы двенадцатой, о жене, бежавшей в пустыню. Этого мнения держатся рыбинские беспоповцы и другие многие по Волге: у них самая любимая беседа о бежавшей жене. Я не стану говорить о том, что содержащим это учение нет никакой пользы от их сокровенной Церкви, ибо данные ей от Христа Спасителя средства, через которые она спасает своих чад, то есть таинства от нее на них не изливаются, — не стану об этом говорить, потому что это всякому очевидно. Не буду также и о том говорить теперь, что существование Церкви, сокрытое от ее собственных чад, несогласно с целью учреждения Христом Церкви Своей на земле: она существует для спасения верующих и для проповедания Евангелия всей твари (Мф.зач.116), за то должна иметь брань со вратами адовыми, а не бездейственной пребывати в сокровенности. Теперь я намерен рассмотреть, действительно ли святой Иоанн Богослов в 12 главе Апокалипсиса возвещает, что святая Церковь во время антихриста бежит от чад своих, чтобы и им самим быть неизвестной, и есть ли на эти слова Апокалипсиса такие отеческие толкования, которые бы указывали в них желаемый беспоповцам смысл. Я буду приводить сущие слова Апокалипсиса и потом толкования на них из уважаемых самими старообрядцами книг.
Сущее. «И знамение велие явися на небеси, жена облечена в солнце и луна под ногами ея» (Апок. 12:1).
Толкование. «Книга о вере», лист 18: «Жена облечена в солнце Церковь есть, солнцем правды Христом одеяна, луна же знаменует крещение». Сие толкование о облечении жены-Церкви в Солнце — Христа подтверждается словами апостола: «елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся» (Гал.3:27). Андрея Кесарийского толкование на Апокалипсис, киевской печати: «Церковь убо солнцем правды Христом одеяся».
Сущее. «И на главе ея венец от звезд двунадесяте» (Апок. 12:1).
Толкование. «Книга о вере», гл.50: «Двенадцать звезд апостолов двенадцать являет равну светлость»; Апокалипсис толковый, с.52: «И на главе венцем венчася апостольскими догматами же и добродетельми».
Сущее. «И во чреве имущи вопиет болящи, и страждущи родити» (Апок. 12:2).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Болящая же есть и ограждающая душевныя в духовныя, и видом и изображением образующая их по подобию Христову. Глаголет же, яко болит Церковь на коемждо раждаемых водою и духом, донележе вообразится Христос в них, якоже глаголет (святой) апостол».
Сущее. «И явися ино знамение на небеси, и се змий велик чермен, имея глав седмь, и рогов десять; и на главах его седмь венец: и хобот его отторже третию часть звезд небесных, и положи я в землю. И змий стояще пред женою, хотящею родити, да, егда родит, снест чадо ея» (Апок. 12:3—4).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Присно бо отступник противу Церкви вооружается, от рожденных по времени от нея свое си брашно творити со тщанием желая: паче же чрез Церковь и Самого Христа гоняй, яко главу ея, яже верных присвояющаго себе, тем же и: Савле, что ся гониши? глаголаше».
Сущее. «И роди жена мужеска, иже имать упасти вся языки жезлом железным» (Апок. 12:5).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Выну Церковь крещаемыми Христа раждает, аки в онех образуемаго даже до исполнения возраста духовнаго, по апостолу».
Сущее. «И восхищено бысть чадо ея к Богу и престолу Его» (Апок. 12:5).
Толкование. «Апок. толковый»: «И восхищено бысть чадо: восхищаются убо и зде в искушениих святии, яко не препобеждени будут лютыми».
Сущее. «А жена бежа в пустыню, идеже име место уготованное от Бога, да тамо питается дний тысящу двести шестьдесят» (Апок. 12:6).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Егда (глаголет) действуяй в антихристе диавол, имже на Церковь ополчатся, избранныя сея и верховнейшия, поплевавше гражданския плища, и смятения, и мирския сласти, в пустыню всякой злобы, в плодоносное же всякоя добродетели жительство побегнут, по великому Мефодию, и тамо борющих бесов же и лукавых человек прилогов избежат. Достоверно же, яко и чувственная пустыня спасает, в горы, и вертепы, и в пропасти земныя навета ради отступнича (и лжехриста) бегающия, якоже и прежде мученики: на три же лета и пол, являемыя днями тысяща двесте и шестьдесятми, в нихже державствовати будет отступление».
По сем говорится о брани Михаила архангела со змием и о низвержении змия, далее паки о жене.
Сущее. «И егда видев змий, яко низложен бысть на землю, гоняше жену, яже роди мужеск пол» (Апок. 12:13).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Егда (глаголет) диавол Христу приражся по крещении победися, и к святым апостолом вооружився посрамися, видев я, смертию жизнь обретшия… тогда паки начат Церковь гонити мужский пол, Божий люд, сластьми неослабленный, родившую и раждающую».
Сущее. «И даны быша жене две криле орла великаго, да летит в пустыню, на место ея, яко да питается тамо время, времена и полвремени, от лица ужева» (Апок. 12:14).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Но изначала ей к Богу и ближнему любовь, (и) заступающий и пособляющий нас ради Распятаго промысл дан бысть. И два завета, имиже всячески криле орла знаменуются, яко да сима высоко летающи в пустыню всякоя прохладныя сладости жительством питается присно убо, в пришествии же антихристово наипаче, ему же державствовати реченное время, полтретя (полчетверта) лета на мнозе писано бысть, в немже (сиречь времени) и по чувственней пустыни, в горах, и пропастех, и вертепах крыющиися, мощно, яко сего убежат».
Сущее. «И изверже уж из уст своих за женою воду, яко реку: да сию сотворит рекою похищенную, и поможе земля жене, и отверзе земля уста своя, и поглоти реку, юже изверже змий из уст своих» (Апок. 12:15—16).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Бежащей (глаголет) Церкви в места непроходимая (и безводная) от находа прелестнича, из уст своих, яве от повеления своего, за нею (мещет) воду, аки реку: стиречь безбоженных мужей, или лукавых бесов, или различных искушений множество на ню изведет, яко да поработит ю. Земля же (глаголет) поможе ей: или долготою путя, и безводием и сухотою стремление лукавых удержующи, и реку, яже от искушений, сего ради поглощающи, или смиренномудрием святых истинно и право глаголюших: «Аз есмь земля и пепел», вся сети диавола упраздняющи: ничтоже бо якоже божественному Антонию от Ангела явлено есть, диаволя силы тако сокрушает и ссецает, якоже смирение».
«Соборник великий», лист 877, обор.: «Последи же сих (апостолов) воздвигошася на Церковь от еретик брани, по проречению того же божественнаго Павла, ко ефесским пресвитером сице глаголюща: «Яко по отшествии моем внидут волци тяжци в вас, нещадяще стада Христова, и от вас самех востанут мужие, глаголюще развращенная, еже отторгати ученики вслед себе». Сию же брань мню и Иоанну Богослову во Откровении являющу, еже змий гоняше жену, хотящую родити законная чада, еже есть Церковь Новаго Завета, на нюже пусти змий воду, сиречь тыя еретики, юже видев Бог не мало колеблему и озлобляему от него, воздвиг ей крепкие и бодрые пастыри, от нихже глаголю перваго и премудраго и великаго Дионисия Ареопагита, Иустина же и Иринеа, и божественнаго Ипполита, и дивнаго и изящнаго в философех Киприана, и крепкаго и непобедимаго воина по Святей Троице Афанасия Великаго, твердых же непоколебимых столпов православия, Василия Великаго, Григория Богослова, Иоанна Златоустаго, иже воистину помогоша святей Церкви, пожерше еретическое учение, яко земля воду, правыми велении (учении), яже и ныне подлежима суть верным на отгнание таковые мерзости».
Сущее. «И разгневася змий на жену, и иде сотворити брань с оставшим семенем ея, иже соблюдают заповеди Божии имеют свидетельство Иисус Христово» (Апок. 12:17).
Толкование. «Апокалипсис толковый»: «Изящныя и избранныя церковныя учителя (глаголет) и презревшия землю к беде преставльшияся в пустыню, аще (сия) погрешит антихрист на воинствующия Христови в мире, изнесет (глаголет) брань, яко да якоже земным прахом, стропотно раздражающим елея гладкость, житейскими (глаголю) вещми и неудобствы, сия удобьуловляемыя обрет, превратит, мнози же и от сих, за еже приискренне возлюбиша Христа, победят его».
Приведенные толкования на Откровение св.Иоанна Богослова о жене-Церкви заимствованы из древлепечатных книг и отвергать их не могут сами старообрядцы. Теперь рассмотрим, согласно ли с сими толкованиями разумеют апокалипсическое свидетельство о жене, бежавшей в пустыню, именуемые старообрядцы-беспоповцы, утверждающие на нем свое учение об удалении Церкви от чад своих в чувственную пустыню.
В Откровении св.Иоанна Богослова о жене, облеченной в солнце, изображены три различные действия, или положения Церкви. Первое — болезнь пред рождением. Второе — рождение младенца мужеского пола, «иже восхищен бысть к Богу и престолу Его». Третье — бегство от гоняющего ее змия, сначала пред бранию змия с архангелом и потом, по брани, когда и приемлет она два крила орла великого.
Первые два действия, или состояния, то есть болезнь пред рождением и рождение мужеска, по мнению самих старообрядцев, принадлежит святой Церкви постоянно, как бывает у чувственных жен, то есть не бывает так, чтобы Церковь в одно время только болела пред рождением, а не рождала или была уже родившею, также не бывает, чтобы, рождая или родивши, не была в то же время чреватой и болезнующей к рождению, но всегда и болезнует к рождению, и рождает, и пребывает родившею. В отношении к каждому из чад ее в отдельности все это бывает постепенно: ибо оглашенный, о котором Церковь болит, во еже родити его, еще несть порожден крещением, и новокрещенный уже не оглашен, но и не муж аще, а младенец, питаемый млеком, якоже глаголет апостол: «Аз, братия, не могох вам глаголати яко духовным, но... яко младенцем о Христе, млеком вы напоих, а не брашном» (1Кор.3:1—2). И Церковь воспитывает каждого, дондеже приидет «в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4:13); но в отношении к лицу самой Церкви такого разграничения времени не бывает: она в одно и то же время одним болезнует, во еже родити, другого порождает евангельски верой и просвещает святым крещением, других питает млеком, как младенцев, иных возращает в мужи совершенны, в меру возраста исполнения Христова. Итак, Церковь в одно и то же время есть и болезнующая родити, и родившая, и питающая и возращающая.
Точно так же она всегда есть и бежащая, крилами парящая, а не на известное только время должна бегствовать и парить в пустыню. Ибо, во-первых, ее бегство и парение соответствуют ее чревоношению и рождению: посему как чревоношение и рождение ее постоянны, так же постоянны должны быть ее бегство и парение.
Во-вторых, криле, на которых жена парит в пустыню, по толкованию, суть два Завета: Ветхий, содержащий предсказания о Христе, и Новый, проповедующий Его пришествие. Эти два крила Церковь всегда имеет и всегда парит на них от еретических лжеучений, сих вод пущаемых диаволом, и от страстей мира в пустыню бесстрастия.
В-третьих, и самая пустыня, в которую бежит и парит жена, то есть, по толкованию, удаление мирской сласти и плодоносие всякой добродетели, указывает на всегдашнее в сей пустыне пребывание Церкви, а не на временное только пред кончиною мира обитание.
Таким образом, удаление или бегство Церкви в пустыню, как болезнь пред рождением, рождение и воспитание чад, есть не временная, а всегдашняя ее принадлежность.
И всегда болезнуя рождением, всегда рождая, всегда бегая от змия, всегда паря крилами в пустыню и обитая в пустыне, Церковь никогда от чад своих не разлучалась, всегда болезновала о них, по слову апостола: «Чадца моя, имиже паки болезную» (Гал.4:19), — всегда питала их: «Млеком вы напоих». Посему раскольническое толкование о святой Церкви, что аки бы она в нынешнее время уже не болезнует рождением и изменила материнскую любовь и попечение о своих чадах, двести с лишком лет скрывается от них в чувственной пустыни, не согласно отеческим толкованиям апокалипсического видения жены, бежавшей в пустыню, и не соответствует оно и самому понятию о Церкви, о ее свойствах и действиях. Она должна проповедать Евангелие, согласно заповеди Спасителя: «шедше... проповедите Евангелие всей твари» (Мк.16:15), — а по учению беспоповцев, она в пустыне теперь уже не проповедует, не оглашает словом истины и не болезнует родити, то есть оглашенных сотворить верными. Она должна пребывать неодолимою в постоянной борьбе с врагами адовыми по слову Спасителя: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей». А по учению беспоповцев, она пребывает сокровенно в пустыне, уже не борется со вратами ада, уже и не соль земли, но только себя просвещает, пребывая в неизвестности. Но Христос возжег светильник Церкви не для того, чтобы находился он под спудом, в неизвестности, но поставил на свещнице всего мира, как Сам глаголет: «Никто же возжег светильника поставляет его под спудом, но на свещнице, да светит всем» (Мф.5:15).
Беспоповцы говорят, что в толкованиях на апокалипсическое видение бежавшей жены поминается и чувственная пустыня. Действительно, в гонительные времена и чувственная пустыня помогает гонимым чадам Церкви, и в древние времена верные скрывались в пустыню, скрывались даже по случаю и пастыри Церкви, но от кого скрывались? От гонителей. От кого и по свидетельству Апокалипсиса бежит Церковь? От змия. А чтобы Церковь могла скрыться от возлюбленных чад и не окормлять их спасительными таинствами, о том нельзя найти ни свидетельства в Писании, ни указания в истории Церкви. А притом бежать от гонения в пустыню чувственную свойственно немощным и страшливым, как и в Книге Кирилловой о днях антихриста в знамении первомнадесять пишется: «Аще кто слышится силен быти да борется с сатаною, якоже достоит, не ослабляю бо церковных жил, и о всем да глаголет: никто же нас разлучит от любве Божия и проч., но «страшливии да бегают, а инии да вставимся» (л.75)… Бегствовать же в духовную пустыню евангельскими крилами высоких догмат и жительства свойственно изящнейшим Церкве: в сей духовной пустыне пребывая, они от змия не достижени суть, и когда он, будучи бессилен свою злобу на них излияти, устремляется на младенцев о Христе, тогда и тии восхищаеми бывают от уст его к Богу и престолу Его, сиречь покрываются от искушений Божиею благодатию». Итак, в «Отеческих толкованиях» на Апокалипсис не говорится о том, чтобы жена, то есть Церковь, скрывалась в чувственную пустыню и там пребывала неизвестною, сокровенною от своих чад, как несправедливо мудрствуют некоторые из глаголемых старообрядцев беспоповского согласия, напротив, и обличается таковое неправое мудрование.

Библиографический указатель к 12-й главе

1.) Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1889. Сл.12. гл.34. О брани ангелов и демонов и о ниспадении сатаны (Апок. 12:7—12). Гл.35. О том, как змий не перестает преследовать Церковь (Апок. 12:13—17).
2.) Еп.Петр. Объяснение Апокалипсиса. Томск, 1885. Таинственное рождение Иисуса Христа в Римской империи (Апок. 12:1—6); состояние жены перед рождением (Апок. 12:1—4); жена во время рождения и следствие рождения (Апок. 12:5—6). Брань архистратига Михаила с драконом (Апок. 12:7—8); конец брани (Апок. 12:8—9); приветствие небожителей с победою (Апок. 12:10—12). Бегство жены в пустыню (Апок. 12:13—17): гонение жены от дракона (Апок. 12:13); бегство жены в пустыню (Апок. 12:14); дракон выпустил из пасти реку для потопления жены (Апок. 12:15); земля помогает жене и поглощает реку (Апок. 12:16); переход к гонению зверя (Апок. 12:17).
3.) Фаррар. Первые дни христианства. Перев.Лопухина. О видении жены, облеченной в солнце.
4.) Оберлен. Пророк Даниил и Апокалипсис св.Иоанна. Перев.Прот.Романова. Церковь и земные государства. Жена и дракон (Апок. 12:1—5).
5.) Ф.Яковлев. Апостолы. Вып.2. Толкование Апокалипсиса. Явление величественной жены и змия красного (Апок. 12:1—17).

Главы 13 и 17. Толкование на 13 и 17 гл. Апокалипсиса в прил...

Протоирей Опойченко. «Беседы к совратившимся в молоканскую и скопческую секты»
Под именем жены-любодейцы в 17 гл. разумеется не что иное, как древний Рим, или Римская империя, в самый могущественнейший период которой благоволил воплотиться Сын Божий ради нашего спасения и через апостолов пролил свет Своего Божественного учения на народы, сидевшие во мраке идолопоклонства и погибели. Мы не станем пускаться в сторонние изыскания доказательств, ибо наше мнение в той же самой 17 гл., утверждается ангелом же, истолкователем Иоанну Божественного Видения. «И прииде един от седми ангел, — говорит Иоанн, — имущих седмь фиал, и глагола со мною, глаголя ми: прииди, да покажу ти суд любодейцы великая, седящия на водах многих, с нею же любодеяша цари земстии, и упишася живущий на земли от вина любодеяния ея» (Апок. 17:1—2). «И жена, юже видел eси, — объясняет ангел, — град есть великий, иже имат царство над цари земными» (Апок. 17:18); «воды, яже видел eси, идеже любодейца седит, людие и народи суть, и племена и языцы» (Апок. 17:15). Таков великий град, во времена Спасителевы и апостольские, и был именно Рим, покоривший и владычествовавший над многими царствами — Ассирийским, Мидийским, Вавилонским, Персидским, Македонским, Иудейским, Галльским и другими, из которых и образовалась обширнейшая и могущественнейшая Римская империя, заключавшая в себе, поэтому «многия воды», то есть различные народы, племена и языки. Словом «любодеяние» пророки большею частью обозначали идолопоклонство, в подтверждение чего приведем один из многих пророческих примеров. Так, прор.Иезекииль выставляет иудеям следующую причину их бедствий: «И блужение твое сотворися тебе, егда блудила eси во след языков» — то есть перенимала Иудея у язычников идолослужение и осквернилась в кумирах их (Иез.23:30). Ангел и открывает Иоанну суд Божий над Римской империей, идолопоклонницей великой, «седящею на водах многих», то есть повелевающею многочисленными народами, с которой разделяли нечестие ее цари, и неистово терзавшею христиан.
За сим место видений переменяется. «И веде мя в пусто место духом, — говорит Иоанн, — и видех жену седящу на звери червлене, исполненем имен хульных, иже имеяше глав седмь и рогов десять» (Апок. 17:3). В 13 гл. читаем тождественное выражение: «и стах на песце морстем, и видех из моря зверя исходяща, имуща глав седмь, и рогов десять, и нарозех его венец десять, и на главах его имена хульна» (Апок. 13:1). Зверь из моря виден был с прибрежья морского, а жена показалась в пустыне, как бы для означения, что всемирное великолепие, которое ее окружало, есть временное, ничтожное, имеющее вскоре оставить за собой одну пустоту. Она сидела на звере красном, или обагренном кровию невинных жертв, исполненном имен хульных. Кто же этот зверь? В этом отвратительном и вместе ужасном олицетворении представляется нам изображение одного из величайших зол, которое терзало Церковь Христову, тяготело над человечеством, — это идолопоклонство, и преимущественно идолопоклонство римлян, и потому олицетворение обрисовывается чертами, которые относятся прямо к Римской империи. В мнении своем мы нисколько не ошибаемся, ибо слово «зверь» употреблялось пророками для означения великих и сильных государств. Так, в пророчестве Даниила зверями названы четыре великие государства: «Сии звери велиции четыре, — истолковал ангел Даниилу, — четыре царства возстанут на земли». (Дан.7:17). Воды рек или моря означали, как выше сказано, народов, более или менее многочисленных; посему под словами «зверя из моря исходяща» и должно разуметь государство, составившееся из многочисленных народов, и именно Римскую империю, потому что описание апокалипсического зверя сходствует во многих чертах с описанием четвертого зверя в пророчестве Даниила, под которым все объяснители пророчества понимали Римское владычество. «Зверь четвертый, — читаем у Даниила, — царство четвертое будет на земли, ...и пояст всю землю и поперет ю, и посечет» (Дан.7:23). Такое царство после трех царств: Вавилонского, Персидского и Македонского — и явилось Римское, или Римская империя, которая попрала и посекла все известнейшие в те времена государства, расширив свои владения на огромнейшие пространства. Характеристические признаки зверя как у Даниила, так и в Апокалипсисе однообразны: зверь этот у Даниила «страшен и ужасен, и крепок излиха, зубы же его железны велии, ядый и истончавая, останки же ногами своими попираше» (Дан.7:7). В Апокалипсисе он уподобляется барсу, зверю лютому, сильному, «червлену», то есть кровожадному, «уста имущему яко уста львовы, и нозе ему, яко медведи». Таковы и были следы римлян, истоптавших и поглотивших многие царства и народы. Таковы и были следы римлян, исполненных хульных имен против Церкви Христовой, попиравших ее святыню, преследовавших и с страшным изуверством терзавших христиан.
Изображаемый зверь представлен о семи главах. Что же за главы? По объяснению ангела Иоанну, «седмь глав горы суть седмь, идеже жена седит на них» (Апок. 17:9). Рим, как известно, постепенно расширяясь, и занял седмь холмов, или гор, названия коих суть следующия: Капитолийская, Палатинская, Квиринальская, Латеранская, Авентинская, Виминальская и Эсквилинская. А из сего еще точнее удостоверяемся, что апокалипсическое пророчество под иносказательной формой зверя из моря именно указывало на блуждение, то есть идолопоклонство Рима, или Римской империи, проявлявшееся во всевозможных безобразных видах, изобретаемых исконным врагом рода человеческого змием-искусителем, который в противоположность семи дарам Духа Святого, благодетельно изливающимся на души человеческие, имеет седмь глав, то есть седмь главнейших нечистых сил и свойств, коими сам дышит и старается вдыхать их и людям.
«Зверь... име... рогов десять и на розех его венец десять, и на главах его имена хульна» (Апок. 13:1).
Рог на языке Священного Писания означает власть, силу и высокое какое-нибудь преимущество, а вместе с тем употребляется в речи как знак надменности, высокомерия или злоупотребления силы и власти. Так, пророк Давид говорит беззаконнующим: «Не беззаконнуйте, и согрешающим не возносите рога, не воздвигайте на высоту рога вашего» (Пс.74:5—6). Венец есть царское украшение. Из сего открывается, что десять рогов, украшенных десятью венцами, означали, как ясно и объяснил ангел Иоанну в 17 гл., десять царей или императоров римских, которые с самого начала насаждения веры Христовой апостолами восставали один за другим и опутанные и преданные зверю, то есть идолопоклонству, этому отродью змия — царя тьмы, заблуждения, произвели десять ужасных преследований и мучений на христиан, по слову ангелову же: «Даде ему», то есть зверю, или идолопоклонству, «змий силу свою и престол свой и область великую» (Апок. 13:2, 17:13). Такими царями или императорами римскими, по указанию истории, были следующие: 1) Нерон, свирепый враг Церкви Христовой, по повелению которого распят ап.Петр и обезглавлен ап.Павел; 2) Домициан, подвергавший истязаниям ап.Иоанна Богослова и потом сославший его на остров Патмос, где и написан им Апокалипсис; 3) Траян, издавший повеление наказывать христиан, которые отрекутся приносить жертвы идолам. При нем распят св.Симеон, епископ Иерусалимский, и отдан на съедение львам св.Игнатий, епископ Антиохийский; 4) Адриан, умерщвлявший множество христиан; 5) Септимий Север, преследовавший христиан с неукротимой жестокостью; 6) Максимиан, кровожадный злодей, проливший множество крови исповедников Христовых; 7) Деций, как ненавистное животное, приказывавший беспощадно умерщвлять всех христиан; 8) Валериан с таким же бешенством вооружался против Церкви Христовой и много пролил праведной крови; 9) Аврелиан, заботливо также издававший указы против христиан, и 10) Диоклитиан, которого гонение было жесточайшее из всех и продолжительнейшее.
«И на главах зверя имена хульна».
В продолжительный, почти трехвековой, период гонений на христиан, каких только хулений не произносил идолопоклонствующий Римский народ на имя и учение Христово, богослужение христиан, на их таинства, обряды, собрания, нравы и образ жизни! Все это было обезображено и искажено самыми нелепыми и гнусными выдумками, как видно из сочинений того времени: апологий мученика Иустина, Афинагора, Тертуллиана и других.
«И жена бе облечена в порфиру и червленицу, и позлащена златом и камением драгим и бисером, имущи чашу злату в руце своей полну мерзости и скверн любодеяния ея» (Апок. 17:4).
Рим как город, царствующий над государствами и народами, изображен здесь в виде женщины, облеченной в порфиру и багряницу, одежду с глубокой древности присвоенную царям. Победители римские во время своего триумфа надевали на себя одежду, как бы царственную, испещренную пурпуром и золотом, да и все вообще государственные люди и жрецы носили самую богатую одежду, блиставшую золотом и дорогими обшивками. К этому способствовали те неисчислимые сокровища и драгоценности, кои беспощадно обирались римлянами с побежденных народов. Золотая чаша в руке женщины, наполненная мерзостями любодеяния ея, напоминает нам, какими обворожительными приманками обставлено было идолослужение Рима. Капища воздвигаемы были с великолепием и роскошными украшениями; внутри их постоянно дымилось курение благовоннейших и усладительных ароматов; идолы блистали золотом и драгоценными камнями; жрецы, пышно одетые, с цветочными венками на головах, величаво и торжественно вели жертвенных животных на жертвоприношение, убранных также цветами, при музыке и пении. Если прибавим к этому присутствие цезарей, сенаторов и других знаменитых римских лиц, являвшихся на идольские праздники в богатейших нарядах с блистательной и многолюдною свитою, посреди бесчисленного народа, разряженного также в праздничные одежды и убранного цветами, то справедливо такие торжества можно уподобить золотой чаше, соблазнительной для глаз, с напитком, сладким для чувств, и отравленным мерзостью любодеяния или идолопоклонства. Римские идолослужебные праздники приманчивы были еще и тем, что сопровождались всенародными пиршествами, учреждаемыми в честь богов, на которых народ предавался всякого рода веселостям, играм и удовольствиям, тем с большим упоением, что все то одобрялось религией. На это собирались огромные суммы денег со всех римских провинций, а потому в определенное время стекалось в Рим множество народа, чтобы поесть и попить, посмотреть как искусно гладиаторы умерщвляют друг друга. Вот женщина с золотою чашею в руке, наполненной мерзостей и скверн любодеяния ее!
«И отверзе зверь уста своя в хуление к Богу, хулите имя Его, и селение Его, и живущия на небеси» (Апок. 13:6).
Римляне, и особенно их властелины, в длинный период мучительства, показали себя ужасными нечестивцами во всеразличных родах богохульства. Они злословили Божество Иисуса Христа, Его имя и учение, отзываясь о Нем, как о человеке, в выражениях нелепых, нечестивых и богохульных, и потому считали христиан за безбожников и нечестивцев. На каждого христианина смотрели они, как на виновника во всех злодеяниях, врага императоров, законов, нравов и обычаев, мятежника и злоумышленника. Из ночных собраний христиан, их постничества и изнурений заключали, что они обременены тяжкими преступлениями. Смотря на бедность и нищету христиан, римляне обращали то в вину Богу, ими чтимому, и с хулениями и насмешками отзывались о Нем; осмеивали надежды христиан на будущую жизнь и воскресение, а чудеса Иисуса Христа приписывали магии, или волшебству; равно последователей Христовых и мучеников, производивших многочисленные знамения силы Божией и чудеса, называли волшебниками и чародеями. Готовность к страданиям и терпение мучеников признавали безумием; веру христиан в распятого Иисуса почитали за гибельное суеверие, предрассудок и изуверство и потому требовали предавать христиан совершенному истреблению и изгладить самое имя их, посягающее на уничтожение римской религии, господствовавшей во всеразличных безобразнейших видах. Этого мало, дух такого заблуждения довел их до крайнего ослепления и сумасбродства. Римские императоры, упоенные своим могуществом и величием, стали равнять себя со своими богами, требовали, чтобы курился фимиам их бюстам и клялись их именем; многие из них и обоготворялись всенародно после их смерти, и даже такие, которые недостойны были носить имя человеческое. Так, император Антонин, желая почтить благодетеля своего Адриана, воздвигнул ему храм, в котором установил обряды и жертвоприношения в его честь, как в честь божества. И Антонину по смерти его определением римского сената также построен был храм. Марк Аврелий выпросил у сената божеские почести жене своей Фавстине, прославившейся между тем развратной жизнью. Септимий Север в сенате и пред народом говорил похвальное слово Коммоду, бесчестному и низкому злодею, называя его богом. Некоторые из императоров присвоили себе титулы богов еще при жизни. Неистовый и зверообразный Калигула приказывал отнимать головы у статуй богов, вывезенных из Греции, и приставлять к ним головы от своих бюстов. Он построил храм во имя свое как во имя божества и назначил жрецов для принесения ему самых изысканных жертв. Домициан доходил до такого безумия, что диктовал прокураторам свои приказы так: «Господь и бог ваш повелевает следующее», и т.д. Потом установлено было, чтобы никто ни письменно, ни словесно не смел называть его иначе, как только богом. Максимиан, один из жесточайших врагов христианства бесстыдно выдавал себя за сына бога Марса. Вот «Вавилон великий, мати любодейцам и мерзостям земным» (Апок. 17:5).
«И дано быст зверю брань творити со святыми, и победити я: и дана бысть ему область на всяком колене людей, и на языцех и племенех» (Апок. 13:7). «И видех жену пияну кровми святых и кровми свидетелей Иисусовых и дивихся, видев ю, дивом великим» (Апок. 17:6).
Богу угодно было попустить врагу рода человеческого, испытать терпение последователей Христовых, подобно тому, как древле дозволено было ему устремить вражьи свои стрелы против праведного Иова. И вот по его злобным внушениям идолопоклонствующие римляне начали вести ожесточенную войну против исповедников Христовых во всех своих римских провинциях, на всяком колене людей и на языцах и племенах, и кровь бесчисленных святых страдальцев полилась страшными потоками, напояя собою идолопоклонствующую землю. История и акты мученичества свидетельствуют, что нигде не пролито столько крови, нигде не было такого ожесточения и зверства против исповедников Христовых, как в пределах владычества Рима; нигде ум человеческий не напрягался в изобретении разного рода мучений, как у римского народа. Копье, меч, стрелы почитались за обыкновенные орудия смерти; всесветные мучители выдумали железные когти для строгания тела; содержали собак и львов нарочно голодными, чтобы свирепее кидались растерзывать осужденных христиан; топили их в воде, жгли огнем в разных видах, водили по телу их раскаленными железными полосами, сажали страдальцев на железные стулья, под которыми разводили медленный огонь, залечивая раны мучеников, чтобы потом опять их мучить. Точно, любодейная жена, или идолопоклонствующие римляне упивались кровью святых мучеников в продолжение трех веков. История тщательно, до мельчайших подробностей, сохранила память всех происходивших в то время ужасов. Читая их повествования, поражаешься ужасом и изумлением! Сам святой писатель Апокалипсиса приведен был в великое изумление, видя в иносказательном явлении столь яростное гонение, пролитие крови и убийство святых свидетелей Христовых, замученных злочестивым Римом: «И дивихся, — говорит он, — видех ю, дивом великим».
«И чудися вся земля во след зверя, ...и поклонишася зверю, глаголюще: кто подобен зверю, и кто может ратоватися с ним? И поклонятся ему вси живущия на земли, им же не написана суть имена в книгах животных Агнца, закаленного от сложения мира» (Апок. 13:3—4, 8).
Предавая с такою злобою ужасающим истязаниям христиан, идолопоклонствующие римляне приписывали пролитие крови их мщению своих богов, и тем с большим ослеплением повергались пред их кумирами, признавая, что сила и могущество римское от них происходит. А потому имена мучителей и всего населения Римской империи, оставшихся в грубом нечестии, исключались из книги жизни и обрекались на вечное осуждение.
«Зверь, егоже видел еси, бе, и несть, и имать взыти от бездны, и в пагубу пойдет, и удивятся живущии на земли, имже имена не написана суть в книгу животну от сложения мира, видяще, яко зверь бе, и несть, и преста» (Апок. 17:8—9).
В приведенных словах заключается двоякий смысл: в них заключается объяснение того, что было, есть и будет в отношении к зверю. «Зверь бе». До пришествия Христова зверь, или враг человеческий, господствовал почти во всех концах поднебесной, обожаемый в разных видах заблуждения и олицетворяемый в идолах. Когда явился на землю Сын Божий, тогда нанесен был сокрушительный удар идолопоклонству, или владычеству нечистого духа. Иисус Христос изгонял бесов из бесноватых, показывая тем, что враг человеческий обессилен и низложен; идолопоклонство, преодолеваемое силою и благодатию Христовою, упадало и, наконец, упало до крайнего бессилия, и как бы уничтожено, «и несть». Но, по неисповедимому изволению Божию, настанет время пред вторым пришествием Сына Божия, когда попущено будет противнику Божию выступить из бездны для обольщения людей. Власть его будет ужасная, и тем ужаснее, что будет последнею и непродолжительною. Она кончится совершенным поражением господствующего злого духа, со всеми обольщенными отступниками от истинной веры, и вечным низвержением в бездну.
Во втором смысле, принимая во внимание Апок. 13:3: «И видех едину от глав его, яко заколену в смерть, и язва смерти его исцеле», — мы видим в пророчестве указание на успехи благовествования апостолов, которые, обращая язычников к вере Христовой, наносили первоначальные смертельные удары многобожию римлян. Эти смертельные удары казались римлянам исцеленными, когда Нерон и другие гонители христиан явно хвалились, что они истребили христиан или как бы исцелили пораженную одну голову многобожия. Пророчество не менее того указывало и на поражение головы многобожия благочестивым императором Константином, который при повсеместном распространении Церкви Христовой, объявил ее господствующей в своей империи. После чего император Юлиан, как злой дух, вышедший из бездны, восстановил язычество во всей убийственной его силе и тем как бы оживил пораженную голову многобожия. Римляне с восторгом смотрели, как Юлиан восстанавливал сокрушенных Константином идолов, не щадя сокровищ на их украшения и на идолопоклоннические жертвоприношения. Но владычество его было кратковременно; он после двухлетнего царствования в сражении пронзен был стрелой и с бесчестием отошел в пагубу.
«Иже аще в пленение ведет, в пленение пойдет; аще кто оружием убиет, подобает ему оружием убиену быти. Зде есть терпение и вера святых» (Апок. 13:10).
«И десять рогов яже видел eси на звери, сии любодейцу возненавидят, и запустевшу сотворят ю, и нагу и плоть ея снедят, и сожгут ю огнем» (Апок. 17:16).
Мера долготерпения Божия, дававшая определенное время на вразумление язычникам, истощилась; громы небесного правосудия и отмщения начали греметь над кровожадною и идолопоклонствующею Римскою империею и поражать гонителей неповинных христиан сперва частно, а затем и всеобще. В первом случае ясно говорится, что те гонители, которые осудят неповинных христиан на заключение в темницы, на сослание в ссылку, сами получат подобное возмездие, равно как и те, которые делают кровавые приговоры умерщвлять христиан мечом, сами от меча погибнут. Так, действительно, вскоре после сего пророчества, свирепый император Домициан, убийца многочисленных христианских мучеников, сам умерщвлен был в своем же дворце, а такой же кровожадный Юлиан на войне пронзен стрелою. Предсказывая погибель гонителей, тайновидец Иоанн обращается к гонимым и советует им, чтобы они в бедствиях своих укреплялись терпением и верою, что им готовится награда небесная, а их мучителям — праведные и достойные казни. Во втором случае предсказывалось всеобщее падение идолопоклонствующей Римской империи от десяти варварских царств, или народов, которые, по определению Божию, имели восстать против нее, сжечь огнем, то есть войнами, и стереть с лица земли. Эти народы были: готфы, вандалы, аланы, свевы, бургунды, франки, англо-саксы, гепиды, гунны и герулы. Мы не станем распространяться здесь в исторических подробностях относительно разрушения упомянутыми народами Римской империи, а ограничимся кратким указанием на это событие, предсказанное пророчеством.
Могущественная, непобедимая и величественная Римская империя, восторжествовавшая над многими сильными царствами, трепетавшими пред нею, в начале V столетия, а именно с царствования императора Гонория, с 409 года по Р.X., вдруг изменилась и в короткий срок падает под ударами кочующих соседственных народов и становится их добычею. С этого, предопределенного Богом, рокового времени мужество римлян исчезает, военное искусство теряется, и не станет более умных и храбрых полководцев; полчища варваров одно за другим, как потоки бурных вод, прорвавшие оплоты, внезапно и почти одновременно нахлынули со всех сторон на Римскую империю. В Галлию и Испанию ворвались с севера дикие толпы разных германских народов под именем вандалов, аланов, свевов, бургундов и франков, беспрепятственно овладели сими обширными римскими областями и там поселились. С востока полчища готфов под предводительством храброго вождя своего Аларика стали громить Римскую империю. Мы здесь не упоминаем о других народах разных племен, которые более или менее способствовали разрушению Римского могущества, а указываем только на главных, и то с той точки зрения, с которой обозреваем их движения и действия, предсказанные пророчеством. Итак, готфы, начав с Греции и Пелопонеса, направились в самое сердце Римской империи — в Италию (408 год), всюду по пути разоряя и опустошая города и села. Достойно замечания, что готфы, разоряя города и села, нападали особенно на идольские капища, разрушая их до основания, как будто целью их было преимущественно ниспровержение язычества. С ужасом увидели жители Италии вторжение к ним диких и свирепых пришельцев и одни из них без всякого сопротивления падали под их ударами, а другие спасались бегством; сам малодушный император Гонорий готовился спасаться на море. Впрочем, на сей раз Аларик был отражен Стиликоном, министром Гонория, единственным только оставшимся военачальником римским. Но не надолго успокоилась Италия. По следам Аларика, удалившегося в Иллирию, более 200 тысяч готфов с вождем их Радагайсом вошли в Италию, предавая на пути своем все огню и мечу. Упоминаем об этом обстоятельстве потому, что оно подало повод еще высказаться закоренелому язычеству римлян. Когда Радагайс приближался к Риму, то римляне идолопоклонники вместо того, чтобы одуматься, прочувствовать гнев Бога, карающего их за пролитие христианской крови, изъявили безумную радость. Они мечтали, что боги их прислали им избавителя, который восстановит идольские их капища и идолослужение, и стали с большим неистовством хулить имя Иисуса Христа и Его святую Церковь. Но они ошиблись. Радагайс менее щадил язычников, чем христиан, хотя и сам был язычник. Вот пятый ангел, изливающий чашу гнева Божия на престол зверя, от которой помрачилось его царство. Поклонники зверя бедствовали, страдали «и хулиша Бога небесного от болезни и от язв своих, и не покаяшася от дел своих» (Апок. 16:10—11). Вслед за тем Аларик с новыми полчищами вторично двинулся на Италию, осадил Рим (410 год), овладел им и отдал на разграбление своему войску. Убийства, грабежи, пожары и пытки представляли ужасную картину; не было пощады ни полу, ни возрасту, улицы наполнились трупами; кровь лилась ручьями; хищные воины проникали в самые потайные места, отыскивая сокровища. Много пожжено великолепных зданий и разрушено памятников многобожия, но замечательно, что Аларик, сам едва не язычник, позволяя своим воинам разрушать идольские капища и идолов, строго запретил касаться гробниц мучеников и церквей христианских. Поражение римлян тем однако не кончилось. Спустя 45 лет в Италию вторгся вандальский царь Гензерик (455 год), и ужасы, не сравнимые с прежними, повторились в Риме. Все, что уцелело от готфов, разрушалось и обезображивалось вандалами; дети, старики, женщины умерщвлялись как бы для потехи, а молодые люди отводились в рабство, и город обратился в пустыню и в огромное кладбище. Но последний час еще не наступил. Через 21 год после сего, в 476 году, Одоакр, полководец римских наемных войск, состоявших исключительно из германских племен, видя, что Римская империя совершенно обессилена и падает, убедил свою армию воспользоваться сим обстоятельством и из наемников сделаться хозяевами. Армия приняла предложение Одоакра, двинулась под его предводительством в Италию, без особенного труда овладела ею, и Одоакр провозглашен был королем ее. Вскоре после смерти Одоакра Италия окончательно распалась, и из нее образовалось несколько мелких государств. Так, предсказанием ангела пал великий царственный град Рим, по своему идолопоклонству и идольским мерзостям уподобленный древнему развращенному Вавилону и его именем названый: «И паде, паде Вавилон, град великий... яко от вина ярости любодеяния своего напои вся языки, и царии земстии с нею любы деяша, и купцы земстии от богатства сластей его разбогатеша» (Апок. 18:1—3).
«И видех иного зверя восходящаго от земли, и имеяше рога два, подобна агнчим, и глаголаше яко змий» (Апок. 13:11).
Тайновидец Иоанн, описывая бедствие Церкви Христовой от идолопоклонствующей Римской империи, переносится духом к последним временам мира и указывает на подобные же ужасы, имеющие произойти пред вторым пришествием Иисуса Христа. И тогда явится антихрист, имеющий родиться в среде людей развращенных, о двух рогах, что означает две отличительные характеристические черты его свойства. С виду от будет выражать высокость сана и власть, как бы царственную, прикрытую кротостью и невинностью, а действия его будут полны коварства и лести для уловления в свои сети последователей Христовых, — это, по слову Спасителя, кровожадность волка, прикрывающегося овечьей кожей (Мф.7:15).
«И власть перваго зверя всю творяше пред ним. И творяше землю и вся живущая на ней поклонитися первому зверю, ему же исцелена бысть язва смертная» (Апок. 13:12). Антихрист примет силу свою и власть от змия — исконного противника Божия и врага человеческого, и под его влиянием дерзнет богохульствовать против Господа Иисуса Христа, Его учения и святыни, распространять гибельные мнения и верования, станет преследовать, угнетать и умерщвлять верных сынов Церкви Христовой, и все такие действия сатанинские будет выдавать за Божеские и требовать себе поклонения, как Богу.
«И сотвори чудеса велика, да и огнь сотворит сходити с небесе на землю пред человека. И льстит живущия на земли, ради знамений, яже дана быша ему пред зверем творити: глаголя живущим на земли, сотворити образ зверю, иже имать язву оружную, и жив бысть» (Апок. 13:13—14).
Для успешного обольщения и привлечения к себе людей антихрист в числе разных средств будет иметь возможность творить чудеса, но чудеса не истинные, не Божией силой и могуществом творимые, а, по слову ап.Павла, искусственные, ложные, являемые силою нечистых духов, подобные тем, какие в древности, подражая Моисею, мудрецы египетские делали перед фараоном, а во времена апостольские — Симон волхв. Нечто вроде чудес и в наше время случается видеть — это именно проделки хитрости и обмана так называемых фокусников (2Фес.2:9; Исх.7:11—12). К этому он присоединит новое поклонение изображению зверя или злобного духа.
«И дано бысть ему дати дух образу зверину, да проглаголет икона зверина, и сотворит, да иже аще не поклонятся образу звериному, убиени будут» (Апок. 13:15).
Римляне более, нежели другой какой народ, пристрастны были к разным родам прорицаний, и потому при важнейших каких-либо предприятиях своих они прибегали к капищам для вопрошения чтимых ими идолов о будущности. Нечистые духи, обитавшие в идолах, вдохновляя жрецов, устами их вещали благоприятный или неудачный исход предприятий. Дабы же придать тому веру, силу и значение, жрецы усаживались при идолах в самых скрытых местах, недоступных постороннему глазу, и потому неудивительно, что преданный идолопоклонству римский народ слепо верил, что в идолах, или изображениях богов, присутствует самое божество. Император Диоклитиан, замыслив истребление христиан, послал узнать, что на это скажут боги, и получил удовлетворительный ответ. Не есть ли это, по выражению тайновидца Иоанна, прорицания идолов или икон, то есть изображений звериных? А что точно, идольские предсказания происходили от нечистых духов, то мы знаем из многих актов мучеников, которые, будучи приводимы иногда в капища богов, нередко одним именем Иисуса Христа заставляли прорицалища умолкать, а иногда принуждали ложных богов сознаваться, что они — нечистые духи. Священное Писание свидетельствует во многих местах, что нечистые духи говорили через прорицателей, что видно, например, из 2Цар.22:19—22. Спаситель многих нечистых духов изгонял из людей, так же ап.Павел изгнал прорицательного духа из одной женщины (Деян.16:16—19). Несмотря на неоднократные такие случаи, римляне не разочаровывались в своих идолах, а, приписывая все такие чудеса христиан их чародейству, бесчеловечно умерщвляли всех, которые отрекались поклонятся идольским изваяниям или образу звериному. Подобные же прорицания духа тьмы к числу прочих губительных мер для поклонников Христовых присоединит и антихрист в появление свое перед кончиною мира.
«И сотворит вся малыя и великия, богатыя и убогия, свободныя и работныя, да даст им начертание на десной руце их или на челе их, да никто же возможет ни купити, ни продати, токмо кто имать начертание, или имя зверя, или число имене его» (Апок. 13:16—17).
Римляне — гонители Церкви Христовой для отличения своих собратьев-идолопоклонников от христиан прибегали к следующим хитростным средствам: кто принесет жертвы богам, клянется их именами, или именем цезаря или кто свободно и охотно произнесет хулу на имя Христово, тот их единомышленник и сослуживец, а кто не показывал тех знаков, тот очевидно был христианин. В ужасное то время для розыска и дознания христиан принуждали всех и каждого приносить жертвы идолам не только в капищах, но и в судебных местах, где поставлялись жертвенники, на которых просители обязывались наперед приносить жертвы, а потом уже изъявлять свои просьбы. Поэтому доступ христиан к судьям был невозможен, ибо не принести идольской жертвы значило обнаружить свою веру и не только лишиться успехов в своем деле, но идти прямо на мучение и смерть. В царствование Юлиана христианство стеснено было до невообразимой степени. Хотя кровь и не лилась явно и гласно, но для искоренения христианства приняты были меры не менее убийственные. Христиане исключены были из всяких гражданских и военных должностей и чинов, храмы их были разрушаемы, книги сожигаемы, священнослужители разогнаны, и христианам воспрещалось учиться грамоте. А чтобы стеснить их в продаже и покупке, то везде на площадях и рынках расставляемы были идолы и другие знаки идолопоклонства и все товары окроплялись идоложертвенной водой; даже в колодцы и ручьи бросались куски мяса животных, заколотых в жертву идолам. В царствование благочестивого Константина военные знамена украшались крестом Христовым. Напротив, Юлиан приказал на знаменах изобразить себя, окруженного Юпитером, Марсом и Меркурием. Такому знамени все воины при получении наград должны были курить фимиам и поклоняться. И это делалось для уловления воинов из христиан. В противоположность закону Христову и антихрист, враг имени Христова, вздумает налагать знак сатанин на челе или правой руке каждого поклонника зверя для того, чтобы удобнее подвергать последователей Христовых всем лишениям и бедствиям, а одни только нечестивцы могли бы свободно пользоваться всеми удобствами и выгодами жизни.
Хотя тайновидец заключает 13 гл. словами: «Зде мудрость есть: иже имать ум, да почтет число зверино: число бо человеческо есть, и число его шестьсот шестьдесят шесть» (Апок. 13:18), — но не только для нашего слабейшего ума это число звериное остается необъяснимым, а оно и при всех утонченнейших изыскниях и усилиях просвещеннейших мужей оставалось пророческой тайною.
По словам св.Иоанна, таинственное число может и должно быть постигнуто, только не преподала ли премудрость Божия сим способом узнать пред кончиною мира появление сына погибельного — антихриста по имени, подходящим под число звериное?

Толкование на 13 и 17 главы в приложении к антихристу (Апок. 13:1—12, 17:8—14)

П.Орлов. «Православн.обозр.», май 1889 г.
Некоторые намеки на антихриста, и притом личного, можно находить в Апокалипсисе св.Иоанна Богослова. Эти намеки настолько таинственны и прикровенны, что составленное на основании их только учение об антихристе может легко страдать сильными погрешностями; во всяком случае такое учение не может иметь характера положительности и несомненности: оно не может быть гарантировано от чисто субъективного и произвольного понимания дела. И в Православной Церкви всегда существовало и существует убеждение, что на основании прикровенных апокалипсических сказаний можно составлять только частное мнение, а никак не положительное учение о чем-либо. Поэтому в наших системах догматического богословия апокалипсические сказания никогда не служат доказательством личности антихриста. Так действительно и должно быть: для человеческого ограниченного разума очень трудно проникнуть в сокровенные тайны Апокалипсиса. Этой трудностью понимания Апокалипсиса объясняется и то, что на основании апокалипсических мест, составлено очень много разнообразных мнений об антихристе. Таких мнений де-Ветте и Эбрард насчитывают до семидесяти пяти. Ввиду таких трудностей понимания апокалипсических мест, относящихся к нашему предмету, они не могут служить для нас оружием против направляемых на эти места возражений со стороны протестантов. Поэтому, не вдаваясь в полемику с противниками нашего мнения об антихристе, мы ограничимся только кратким объяснением, основанном на толковании отцов и учителей Церкви, относящихся к нашему предмету мест Апокалипсиса. Эти места суть Апок. 13:1—12, 17:8—14, 19:2.
Тайнозритель Иоанн видит «выходящаго из моря зверя с семью головами и десятью рогами... на головах его имена богохульные... и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть... и даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно... И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его и живущих на небе» (Апок. 13:1—2, 5—6). Это видение было разъяснено Иоанну ангелом. «Зверь, которого ты видел, — сказал ему ангел, — был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель... Седмь голов суть седмь гор, на которых сидит жена... И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа седми (царей), и пойдет в погибель» (Апок. 17:8—9, 11). Эти приведенные слова относили к антихристу некоторые отцы и учители Церкви. Так, Ириней, изображая будущее отступничество при антихристе, говорит: «Когда антихрист придет, то по своему желанию восстановит в себе самом богоотступничество… Пришествие его, — продолжает этот Отец Церкви, — Иоанн в Откровении так изобразил: и зверь, которого я видел, был подобен барсу и т.д. (приводятся слова 13 гл. Апокалипсиса). В другом месте Ириней, приводя слова тайнозрителя о победителе десяти царей (Апок. 17:12—14), говорит: «Итак, очевидно, что имеющий прийти (по связи речи разумеется антихрист) трех из них (десяти царей) умертвит, а остальных подчинит своей власти, и он будет восьмым между ними; и они опустошат Вавилон и сожгут его огнем и предадут свое царство зверю и будут гнать Церковь, а потом будут сокрушены пришествием Господа нашего». Св.Ефрем Сирин, изображая, как он выражается, «бесстыдство змия, который, как тать, придет в свое время с намерением украсть, закласть и погубить избранное стадо истинного пастыря», приводит те черты, которыми изображается апокалипсический зверь. Пользуясь этими отеческими свидетельствами, мы можем сделать несколько следующих заметок по поводу видения Иоанна Богослова.
В Откровении Иоанна говорится о трех различных зверях: о звере из моря (Апок. 13и след.), о звере из земли (Апок. 13и след.) и о звере из бездны (Апок. 11:7, 17:8 и след.). Если мы сравним Апок. 17:3, 8 и Апок.13:1—2, то сходство в описании (как здесь, так и там зверю приписываются «имена богохульные», семь голов и десять рогов) и явное отношение одной главы к другой (ангел в 17говорит тайнозрителю: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его») заставляют считать зверя из моря и зверя из бездны за одного зверя. О «звере из моря» говорится: «Вот я увидел выходящаго из моря зверя с семью головами и десятью рогами... Он был подобен барсу, ноги у него, как у... льва, и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть» (Апок. 13:1—2). Это видение, само собою, напоминает видение Даниила о четырех животных, выходящих из моря (Дан.7). Если там под этим образом изображаются четыре мировые Царства, которые будут существовать на земле (Дан.7:17), то по сходству видений можно допустить, что в видении Иоанна под образом одного зверя из моря изображается вообще мирская, враждебно настроенная против Бога и Его Царства сила. Теперь спрашивается, что же означают головы этого зверя. Ответом на этот вопрос служит Апок.17:9—10: «Седмь голов суть седмь гор, на которых жена, и седмь царей». Таким образом, головы означают носителей мирской власти, враждебно настроенных против Бога. Таким представителем мирского могущества будет и зверь, который был и которого нет, то есть зверь из бездны. «Всякое мирское могущество, — говорит Ринк, — воплощается в одном царе и главе: так, Навуходоносор есть воплощение Вавилонского царства (Дан.2:32); Александр Македонский — греческого царства. Уже из этого ясно, что и восьмой царь, или зверь из бездны, будет личным представителем последнего противохристианского царства».
Апокалипсический зверь из бездны, называемый восьмым, несмотря на свое близкое отношение к четырехсоставному зверю из моря, в то же время имеет некоторое отличие от него. Выйдя из среды семи голов (или царей), зверя из моря (Апок. 17:10—11), он в то же время будет зверем из бездны, то есть будет иметь связь с царством тьмы, с тайниками демонических сил пагубы (Апок. 17:8, 9:11, 11:7). Будучи последним представителем мирского антихристианского царства, он в то же время будет зависеть от диавола, и в нем боговраждебность его — 17(знак кровожадности). Все эти черты, приписываемые тайнозрителем зверю из бездны, не напоминают ли нам человека греха, который представляется ап.Павлом главою отступления и о котором говорится, что «пришествие его по действию сатаны» (2Фес.2:9)? Заметим при этом, что оба апостола, Павел и Иоанн, говорят о поражении (απώλεια) антихриста совершенно согласно между собою. Как по предсказанию апостола Павла, торжество антихриста будет коротко и суд постигнет его скоро (2Фес.2—3:8), так и св.Иоанн, едва только сказал о новом появлении зверя, как прибавляет уже, что он «пойдет в погибель» (Апок. 17:8, 11). Такое сходство между человеком греха и зверем из бездны приводит нас к той мысли, что последний есть также отдельный индивидуум. Далее, к тому же выводу можно прийти, если взять во внимание отношение рассматриваемого нами видения Иоанна к видению прор.Даниила о малом роге (Дан.7:8) и о наглом и коварном царе (Дан.8:23). Если там под образом малого рога изображается антихрист, а под образом коварного царя — Антиох Епифан, историческая личность, то здесь изображаемый под образом зверя из бездны антихрист, по аналогии, так же должен быть личностью. «Фигура Антиоха Епифана, — замечает Ауберлен, — без сомнения, предносилась в мысли Иоанна каждый раз, как он слышал об антихристе, подобно тому, как она предносилась в мысли ап.Павла, когда он писал второе послание к Солунянам. Вот в этом-то смысле и сказано: «Зверь был, нет его и явится». Вообще, восьмый царь есть одна и та же личность с малым рогом, или с наглым и коварным царем у Даниила (Дан.7:8, 8:23). Одаренный полной властью дракона, воспламененный своим бешенством против Бога, он будет последним и страшным противником святых перед наступлением славного Царства Христова. Итак, если признавать зверя из бездны за антихриста, а признавать его побуждают, как мы видели, свидетельства некоторых отцов и учителей Церкви и контекст речи, то необходимо допустить также, что он есть отдельный человек, конкрет, индивидуум, отдельная личность, и именно одаренная большою силою и властью, которая соединит в себе все свойства мирского боговраждебного могущества, существовавшие прежде нее. Это, так сказать, заключительное пророчество св.Иоанна, несмотря на свою таинственность, приводит нас к тому заключению, что он есть личность.
К какой области будет принадлежать антихрист, к религиозной или политической, вот вопрос, прежде всего возникающий у нас при рассмотрении свойств и деятельности антихриста. Решение этого вопроса потому особенно необходимо, что существуют разногласия касательно этого пункта. Так, защитники коллективного понимания антихриста почти все видят в нем исключительно религиозную силу. Действительно, если иметь в виду только известное место из послания ап.Павла к Солунянам, то, пожалуй, можно признать в антихристе только религиозного деятеля. Апостол называет его человеком греха, беззаконником, сыном погибели, противником Христу, изображает его как волхва, одним словом, изображает его такими чертами, по которым должно отнести антихриста к религиозной сфере. Но если взять во внимание пророчество Даниила и видение тайнозрителя Иоанна, то считать антихриста только религиозным деятелем будет ошибочно. Связь же между этими пророчествами, как мы уже нашли, несомненна. Обращаясь к видению прор.Даниила (Дан.7), мы видим, что описанные там звери означают четыре мирских царства, которые восстанут от земли, как это объяснено у самого же Даниила (Дан.7:17), и как можно выводить из сопоставления четырех зверей пророком со сном Навуходоносора об одном огромном четырехсоставном теле (Дан.2:31—44). Но прор.Даниил особенно останавливается на изображении четвертого зверя, страшного и притом ненасытимого, жадного. Виденный зверь представился пророку с десятью рогами, среди которых вскоре появился еще рог малый, но сильный, потому что с возникновением его тотчас исчезли три рога из числа десяти, явившихся прежде него. При таком видении пророку открыто было, что под рогом малым, явившимся на главе зверя, символически изображен некоторый царь, который по своем явлении низложит десять царей, обозначенных 10 рогами, и оснует такое царство, «иже превзойдет все царства и пояст всю землю и покорит ю и посечет» (Дан.7:7—8, 22—24). Конечно, это видение пророка, как мы уже имели случай заметить, ближайшим образом относится к сирийскому царю Антиоху Епифану. Но мы знаем, что Антиох Епифан считается прообразом антихриста. Если же так, то мы смело можем утверждать, что прототип этого царя — антихрист так же будет мирским повелителем. «По образу Антиоха Епифана мы, — справедливо замечает Ринк, — необходимо должны ожидать личного антихриста, который будет мирским повелителем».
В Апокалипсисе св.Иоанна Богослова четыре мировые монархии, изображенные прор.Даниилом под образом четырех зверей, объединяются и представляются под образом одного четырехсоставного зверя, выходящего из моря (Апок. 8и след.). «Апокалипсический зверь, — говорит Ауберлен, — представляет собой земные царства в их совокупности, тогда как Даниил видел их порознь. Он изображает собою земные царства не в отдельности их друг от друга и не в том или другом периоде их развития, но как одно и то же царство мира, враждебное Царству Божию». Обращаясь к частностям в изображении апокалипсического зверя, мы замечаем в нем семь голов, на которых имена богохульные, и десять рогов, украшенных десятью диадемами. Что означают эти рога и головы? По свидетельству самого же Апокалипсиса (Апок. 17:9—12), как головы, так и рога суть ложные цари и незаконно захваченные ими царства. Зверь же, или антихрист, есть восьмой из числа семи царей, и пойдет в погибель. Таким образом, если верно мнение, что под зверем из моря, который называется восьмым царем, нужно разуметь антихриста, то безошибочно будет считать последнего, если не царем в полном значении этого слова, то во всяком случае мирским владетелем. Не только название этого зверя царем, но и самое действие, приписываемое ему, не дает права сомневаться в этом. Право запрета купли и продажи всякому не имеющему начертания зверя (Апок. 17:17), даже право убивать не поклоняющихся зверю или образу его (Апок. 17:15), может ли принадлежать человеку, не занимающему высшего правительственного поста, хотя бы обаятельно действующему на умы и сердца народа? Все это заставляет видеть в антихристе прежде всего политического деятеля, имеющего право издавать законы и различные постановления. Эта наша мысль не стоит одиноко, но имеет в пользу свою сильное подтверждение в лице таких авторитетных мужей, как отцы и учители древней Церкви. Св.Ириней, объясняя известное нам место из Апокалипсиса (Апок. 17:12—14), замечает: «Очевидно, что оный (антихрист), имеющий прийти (при кончине мира), трех из них (десяти царей) умертвит, а остальных подчинит своей власти, и он будет восьмой между ними… и они будут гнать Церковь, а потом будут сокрушены пришествием Господа нашего». Св.Кирилл Иерусалимский говорит: «Придет предсказанный антихрист тогда, когда окончатся времена Римского царства и приблизится скончание мира. Восстанут все десять царей и в различных, может быть, местах, но в одно и то же время царствовать будут. После них одиннадцатый восстанет антихрист и восхитит власть над Римским царством посредством злого волшебного искусства. Трех из них, которые воцарятся прежде него, он низвергнет, семь остальных имея в своей власти». Хотя этот отец и допускает неточность, называя одиннадцать, между тем как он считается в Апокалипсисе восьмым царем, однако, несомненно то, что он считает его царем, что и важно для нас в данном случае. Св.Ефрем Сирин, изображая хитрость и месть антихриста, прямо называет его царем. «Когда, — говорит он, — многие сословия увидят добродетели и силы отступника, все возымеют одну мысль и провозгласят его царем. И скоро утвердится царство его, и в гневе поразит он трех великих царей. Потом вознесется сердцем и изрыгнет горечь свою этот змей, смятет вселенную, подвигнет концы ея, всех притеснит…» Изображаемая здесь деятельность антихриста относится не к религиозной или духовной сфере, но ко внешней или политической.
Признавая в антихристе политического деятеля, мы вовсе не устраняем и религиозную его деятельность; напротив того, мы должны сознаться, что антихрист будет не столько политическим деятелем, сколько религиозным. Его политическая сфера будет служить для него лучшею и удобною почвой для проведения его духовных целей и для выполнения его сатанинских планов.
Н.Виноградов. «О конечных судьбах мира и человека»; Сходство четырехсоставного апокалипсического зверя с видением прор.Даниила (Дан.гл.7). Зверь из моря и зверь из бездны, или антихристианство и антихрист (Апок. 13:1—2, 17:8, 11).
Что касается сходства четырехсоставного апокалипсического зверя с предметом пророческого видения у Даниила в 7 гл. его пророчеств, то его нельзя приметить даже с первого взгляда. Даниил, по изображению означенной главы его пророчеств, в видении созерцает четырех зверей: первый подобен льву, а крылья у него орлиные; второй похож на медведя с тремя долгими клыками между своими зубами; третий как барс с четырьмя головами и с четырьмя на спине крыльями, подобно птице; четвертый, не схожий ни с каким известным зверем, страшен и ужасен, а также весьма силен: большие железные зубы во рту у него и десять рогов на голове его (Дан.7:1—7). Зверь из моря апокалипсический есть, так сказать, совокупность тех четырех зверей прор.Даниила. От барса он имеет тело, от медведя ноги, от льва пасть, от четвертого страшного зверя Даниилова десять рогов, которые, как разветвления, представляют развитие земной, мирской власти и силы, олицетворяемой, соответственно восточному символическому образу мыслей, в звере ветхозаветного прор.Даниила и звере новозаветного прор.Иоанна.
Четыре зверя, как видно из объяснения самого же прор.Даниила (Дан.7:17) и как можно выводить из сопоставления видения этих зверей пророком со сном Навуходоносора об одном огромном четырехсоставном теле (Дан.2), означают четыре царства: Вавилонское, Мидоперсидское, Греческое и Римское с славяно-германскими разветвлениями. Указания на эти же земные царства, поскольку они заявят свое противление Христу и Богу, следует усматривать и в четырехсоставном звере апокалипсическом, только с тем различием, что у прор.Даниила под четырьмя царствами уже ясно разумеются, согласно принятому издавна церковному толкованию, четыре различные мировые монархии; в четырехсоставном же звере тайнозрителя Иоанна видится мировая, человеческая сила не в ее раздельности, но в ее совокупности, вообще с той стороны, с какой она явит себя враждебною Богу и богоустановленным учреждениям, а потому необходимо поведет к воплощению себя в решительном богопротивнике — антихристе. Основная мысль или идея, которую тайнозритель выражает единством четырехсоставного зверя — та, что различные всемирные монархии, как скоро в них заметно дает себя чувствовать гнет недостойных представителей, суть только проявления одного и того же противобожественного принципа. Намекая на единство этого принципа, св.Иоанн Богослов тесным составом частей зверя из моря и их взаимным отношением характеризует свойства исключительно мирской, земной силы. «Барс, — говорит Мейер, — напоминает лукавство и неверность, смелость и свирепость; твердые лапы медведя указывают на хладнокровие и осторожность, упорство и бесстыдство; пасть льва говорит о высокомерии и алчном властолюбии, а все в совокупности свидетельствует о коварстве и жестокости. Без сомнения, во всей полноте своей, этот образ может принадлежать только личному антихристу, но что из этого образа принадлежит древней или новой политике, это мы знаем из истории. Впрочем, всякий символ, например, символ льва, может иметь и обратную сторону, и история представляет нам немало народных или национальных правителей с большими нравственными достоинствами».
Останавливая главным образом внимание на свойствах мирской, земной силы, тайнозритель Богослов как бы вскользь и сокращенно указывает на различных носителей и выразителей этой силы. Он говорит о семи головах и десяти рогах аллегорического зверя. Семь этих голов означают семь различных главных государств в мире, достигнувших уже такой степени земного могущества, что о них впоследствии тайнозритель говорит (Апок. 17:9) как о семи рогах. Пяти из этих государств уже не стало, по изъяснению самого Апокалипсиса, это именно Ассирии (Санхериб), Вавилона (Навуходоносор), Мидо-Персии (Кир), Македоно-Греции (Александр Македонский) и Сирии (Антиох Епифан). Остается видоизмененный Рим с германо-славянскими разветвлениями. Последние воспользовались наследием от древнего Рима, некоторое время сами проявляли мировую силу зверя, гнали Церковь Божию и вели войну с Агнцем, то есть со Христом. Но потом Агнец победил их; они сделались христианами, и на месте языческих государств утвердилась система христианских государств. Это и значит, что голова зверя была смертельно ранена. Впрочем, седмеричное число голов апокалипсического зверя может иметь и таинственное священное значение. У апокалипсического зверя из моря семь голов такие же и столько, как и у дракона или сатаны (Апок. 12:3), действующего позади из моря. Так как, по мировоззрению Иоанна Богослова, «весь мир лежит во зле» (έν πονηρω) (1Ин.5:19), во злом или лукавом, то есть диаволе, насколько он, мир, противополагается или удаляется от Бога, то понятно, что и позади представителей грубой мирской власти может действовать и действует дух злобы. Но этот дух как дух, хотя и мрачный, старается отобразить седмеричное число духов Божиих в седмеричном числе голов аллегорического апокалипсического зверя из моря. Только злой дух при этом как отец лжи, является не совсем себе верным и последовательным. Пытаясь отобразить седмеричное число духов Божиих (Апок. 1:4, 4:5, 5:6), сатана семи головам аллегорического зверя дает уста, говорящие гордо и богохульно (на головах зверя имена хульна), и впоследствии седмеричное число переменяет на десятиричное, желая оспорить власть у Агнца, имеющего семь рогов (полнота силы). Десять рогов зверя из моря означают также представителей царской власти. Это видно, во-первых, из того, что рога рисуемого у Апокалиптика зверя имеют на себе десять венцов, или диадем, — символ царственного достоинства, а во-вторых, из прямого свидетельства Апокалипсиса, признающего в десяти рогах десять царей, которые еще не получили царской власти, но примут ее со зверем, как цари, на один час. Замечательный упадок царского авторитета, сопровождающийся губительным действием попрания и разорения предмета своего владычества — вот черты десяти будущих царей Апокалипсиса, которые, несмотря на то, что будут иметь едину волю и одни мысли, передадут силу свою и власть зверю, который в Апокалипсисе называется осьмым по отношению к тем семи царям, представителям власти семи могущественных царств в мире, о которых была речь выше.
Зверь апокалипсический, именуемый осьмым и означающий, собственно, злейшего врага Бога и богохранимого социального порядка, имеет близкое отношение к четырехсоставному зверю апокалипсическому: среди условий и обстоятельств, олицетворяемых этим аллегорическим зверем, он возникнет и разовьется. Вот поэтому-то и Апокалипсис в конце речи о звере из моря говорит словами, имеющими отношение собственно к антихристу — последнему противнику Христа (Апок. 13:5) (обозначение времени деятельности антихриста). Тем не менее зверя, именуемого восьмым, нужно отличать от зверя из моря. Этот зверь не из моря, но из бездны, имеет непосредственную связь с бездною, то есть тайниками демонических сил пагубы (Апок. 17:8, 11:7, 9:11). Он зверь багряный (Апок. 17:3), в знак расположенности его к крови, преследованиям и козням; имена богопротивные, украшавшие головы зверя четырехсоставного и знаменующие их нечестие, покрывают все тело зверя багряного в знак того, что боговраждебность проникает его всецело и проявится в нем вполне. Он выйдет из среды семи голов (или царей) зверя из моря; это значит, воплотит в себе все то, что в течение долгих веков накоплялось греховного, злого, боговраждебного в жизни неверующего и греховного мира, находящегося в постоянном смятении.
При полном развитии антихристианского, противозаконного бытия или сущности земная среда антихриста сближается с его подземного средою происхождения — адом, пагубой. При тесной связи с пагубною силою самого сатаны и при своих отличительных характеристических признаках осьмой зверь в Апокалипсисе у Иоанна Богослова не есть все-таки воплощение самого диавола-сатаны, а личность особая, единичная — представитель антихристианской идеи. Необходимость выразителя или воплотителя этой идеи ясно и живо сознает немецкий богослов Ланге, когда говорит: «Всякая господствующая идея настолько воплощается наконец в одной или в нескольких личностях, что они становятся представителями ее. Поэтому если бы даже Библия ничего не говорила об антихристе как о лице, то самый дух последних времен потребовал бы, чтобы явился наконец некто антихрист, который двинет восстание на Бога к последним пределам его». Имея, таким образом, свой «raison d'etre», зверь, таинственно называемый осьмым и означающий у тайнозрителя никого другого, как антихриста, в конечной своей судьбе, по словам Апокалипсиса, также отличен от диавола-сатаны (Апок. 20:10). Подобным образом и ветхозаветный прообраз антихриста Антиох Епифан был единственной личностью, на которую символически указывает, по свидетельству древнецерковного предания, небольшой рог, развившийся мало-помалу среди десяти рогов четвертого зверя Даниилова, пред которым три из этих десяти исторглись (Дан.7:8). По всей вероятности новозаветный пророк с мыслью об этом ветхозаветном богопротивнике сказал относительно еще имеющего явиться новозаветного богопротивника: «Зверь был, и нет его, и явится» (Апок. 17:8).
По среде, из которой выйдет антихрист, а также и по другим ярким чертам, в которых изображается осьмой зверь из бездны, то есть антихрист, в Апокалипсисе, следует видеть в нем силу политическую, мировую и богохульную. За то же говорит и сходство будущего противника Христова с Антиохом Епифаном, рьяным противником Бога и Его закона в ветхозаветное время. Силу политическую в звере из бездны замечали многие отцы и учители Церкви, изъяснявшие апокалипсические пророчества. Св.Ириней (II век), епископ Лионский, ближайший ученик св.Поликарпа, слушавший наставления непосредственно из уст самого апостола и евангелиста Иоанна, сближая символическое значение голов и рогов апокалипсического зверя из моря, говорит: «Очевидно, что оный имеющий прийти (при кончине мира) трех из них (десяти царей) умертвит, остальные же покорятся ему, и сам он сделается осьмым: вместе нападут они на Церковь». Св.Кирилл Иерусалимский, писатель IV века, свидетельствует об антихристе: «Человек богохульник и законопреступник, который получит царство не от предков, но похитит власть посредством волхования».
Зверь из земли и предтеча антихриста (Апок. 13:11—18).
Всякая сила политическая, кроме средств внешних — орудий огня и меча, — располагает и внутренними средствами просвещения и образования. Так, сила политическая правильная и законосообразная; не иначе и сила политическая извращенная и беззаконная. Фараон египетский в борьбе против истинного Бога и Его народа пользуется содействием Ианниа и Иамврия, ложных пророков своего времени (Исх.7:11, 22; 2Тим.3:8). Вавилонский царь является в сопровождении халдейских мудрецов, твердой опоры своего государства (Дан.2). Антихрист как политическая сила явится не без сопровождения своего ложного пророка, которого Этингер иронически называет придворным философом антихриста.
Ложный пророк последнего противника Христа и Церкви как его пособник будет действовать в духе и направлении антихриста; почему он носит с последним в Апокалипсисе одинаковое имя зверя, но зверя из земли, то есть зверя, одаренного земною мудростью и волей, или зверя, происшедшего из более или менее твердого, более или менее упорядоченного мира образованности и мудрости. Образные, отличительные черты этого зверя-лжепророка, представленные с точки зрения восточной символики: два рога, подобные агнчим, и речь дракона (Апок. 13:11). Рога эти, вместилище силы и крепости, отличаются внешнею скромностью и указывают на то, что ложный пророк будет стараться проявить такую же силу над человеческими сердцами и умами, как Христос — непорочный «Агнец Божий» (Ин.1:29). Но речь ложного пророка — речь дракона-змея, прельстившего некогда Еву, изобличает в нем мудрость естественную, земную, антихристианскую, бесовскую, (σοφία επίγειος) (Иак.3:15). Выходя из области упорядоченных отношений человеческой жизни, зверь из земли, или лжепророк, будет высказывать мысли, возбуждающие не беспокойные страсти, но учение планосообразное, строго обдуманное, основанное на знании человеческих обычаев и правил, только приправленное мишурным блеском сатанической мудрости. Эта мудрость, проповедуя, по-видимому, христианство, «обрезывает в нем все, что есть сверхъестественного в истории спасения, в пособиях веры, в славных ее обетованиях, — словом, все существенное». По направлению и характеру своей деятельности ложный пророк тайнозрителя, отождествляемый (Апок. 19:20; ср.Апок. 13и далее) у него со зверем из земли, может быть образом всех ложных пророков, о которых Господь вообще сказал, обозначая их лицемерие: «Приходят в одежде овчей, а внутренне суть волки хищные» (Мф.7:15). Но, признавая в последнем ложном пророке выражение ложного пророчества вообще, нельзя отрицать действительности появления этого лжепророка как отдельного лица пред лицем антихриста. Лжепророк антихриста составит прямую противоположность двум пророкам древности — Илии и Еноху, имеющим явиться, как мы знаем, в последние времена для утешения и одобрения истинно верующих. Впрочем, независимо от этого противоположения конечная судьба лжепророка, при которой он мыслится вместе, но раздельно от зверя-антихриста, равно как и от диавола, также смысл и характер собственной деятельности лжепророка настоятельно требуют видеть в нем отдельное лицо.
По общему смыслу и значению своего лица и дела ложный пророк будет относиться к антихристу так же, как истинный пророк и креститель Иоанн относится ко Христу. Ложный пророк своим проявлением и деятельностью определит грядущего противника Христа как антихриста. В частности, деятельность ложного пророка антихриста, как она описана в 13 гл. Апокалипсиса, характеризуется с трех сторон в трояком отношении, резко отмечаемом глагольной формой ποιεί в нашей славянской Библии, переданной словами: «творяше» (Апок. 13:12), «сотвори» (Апок. 13:13) и «сотворит» (Апок. 13:16).
Во-первых, деятельность великого лжепророка характеризуется вообще как деятельность в сфере духа на сознание людей. Неуловимую работу противохристианских идей великий лжеучитель в конце дней принесет в жертву развитию внешней силы антихриста; по содержанию, духу и направлению своего учения он будет неудержимо стремиться к тому, чтобы чувственно настроенные люди по всему лицу земли поклонились антихристу, то есть признали его своим богом и оказали ему повиновение. Обитатели земли, слепо привязанные к земным, материальным интересам, утратившие всякую веру в предметы духовные, невидимые, легко и скоро подпадут влиянию учения лжепророка. По силе этого влияния на людей может даже показаться, что лжепророк — более высшая и значительная сила, чем сам антихрист. Но думать так вполне решительно нельзя, ибо все-таки великий лжепророк будет в служебном отношении к антихристу.
Для успеха своей служебной, проповеднической деятельности лжепророк, во-вторых, проявит чудесные свои действия. Подобно тем лжепророкам, явление которых предсказывал наш Божественный Учитель и которые сотворят «велия знамения и чудеса», последний лжепророк, предтеча антихриста, сотворит также знамения и чудеса столько же многочисленные, сколько и таинственные. В основе этих чудес будет лежать то же таинственное влияние злых духов на землю, что и в мнимых чудесах магов египетских. Из многих чудес лжепророка в Апокалипсисе упоминается прежде всего то, что лжепророк низведет огонь с неба на землю пред взором людей — и это в соответствии чуду Илии и Еноха в конце времен (Апок. 11:5). Далее, у тайнозрителя в прогрессивно возрастающем порядке указывается еще чудо лжепророка. Помощник антихриста, лжепророк убедит людей еще прежде личного, для всех очевидного явления антихриста сделать изображение его, то есть ясно выразить свою преданность антихристу, показать полное усвоение всех его антихристианских свойств. Затем великий лжепророк оживит в сознании людей это изображение антихриста, то есть сделает нечто похожее на воскресение Христа, чтобы чрез это образ антихриста поставить в уме и представлении людей на место образа Христа. Конечно, с другой стороны, образ антихриста может иметь очевидную, для всех наглядную действительность; в таком случае изображение антихриста, сделанное людьми по внушению лжепророка, должно иметь аналогию в изображении Наполеона I, выставленном некогда в бамбуковых домах отдаленного Китая, среди своеобразных туземных богов; тогда и речь иконы антихристовой нельзя представлять себе только как умную, духовную, совершающуюся в представлении молящихся, но как действительную. Во всяком случае сделанное и рассматриваемое чудо лжепророка сделает то, что многие из образованного круга этого греховного мира к концу дней его подпадут соблазну поклониться сделанному по инициативе ложного пророка образу или образам антихриста, произведенным ли только в сознании людей или же представленным в очевидной для всех действительности.
С третьей стороны, деятельность лжепророка представляет дерзкое его обращение с людьми, внешнее принудительное действие на них, соединенное с диким, ничем не оправданным произволом (Апок. 13:16—18). Если икона или идол, сделанные по приказанию лжепророка, будут иметь силу моментально убивать, прекращать жизнь непоклоняющихся им (Апок. 13:14,15), то сам лжепророк станет продолжительно мучить непризнающих его учения; пагубное свое влияние и действие он прострет на всех людей без различия их пола, возраста, состояния и положения и притом направит в сферу самых обычных, ежедневных отношений. По словам тайнозрителя, лжепророк сделает то, что всем малым и великим, богатым и бедным, свободным и рабам положено будет начертание на правой руке или на челе их. Это обычное выражение полной зависимости, или издавна утвердившийся знак безусловного повиновения какому-либо лицу, в настоящем случае антихристу, подобный, например, начертанию имени полководца на плечах или кокарде воина, также имени господина на лбу раба, будет иметь такое практическое действие на людей в их обиходной жизни, что не имеющие знака антихристова лишатся даже малейшей возможности заниматься торговлею, покупать что или продавать; утратят всякие права гражданственности.

Почему антихрист и его лжепророк называются зверями?

Н.Виноградов. «О конечных судьбах мира и человека»
Антихрист и его предтеча, великий лжепророк, называются в Апокалипсисе (Апок. 13; Апок. 17:8, 11, 20:10) зверями. Греческое слово θηρίον («зверь») означает такого зверя, у которого зверская природа особенно резко проявляется и дает себя чувствовать, как, например, у диких зверей: гиены, шакала, тигра, в отличие от домашних, прирученных животных, или как, например, у змеи в отличие от других пресмыкающихся гадов. Далее, слово θηρίον в греческом языке употребляется для обозначения зверя в противоположность человеку; а у ап.Павла слово «зверь» употреблено в послании к Титу (Тит.1:12) и о человеке для означения его звериного нрава: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые». Дикая свирепость разъяренного зверя, с одной стороны, и коварство змея, с другой, сосредоточиваются в имени «зверь», которым означается антихрист и его лжепророк в Апокалипсисе. Но как по отношению к некоторым людям наименование их зверьми ясно и наглядно показывает, что у таких людей совершенно утратился образ и подобие Божие, что на место дыхания Божия выступило у них, при всей их головной мудрости и духовном образовании, пошлость, низость, лукавство внутреннего содержания их души, — так это в высшей степени идет по отношению к антихристу с его лжепророком. Впрочем, наименованием их зверьми останавливается более внимание на стороне их грубой дикости, необузданной свирепости, чем на стороне лукавства, хитрости. И действительно, далее мы увидим, как в силу зверской своей природы апокалипсические звери, то есть антихрист и лжепророк, направляются против Бога и всего, что от Бога, дышат огнем ненависти ко Христу и Его святому делу.

О событиях, имеющих произойти при явлении антихриста (к гл.13)

Св.Ефрем Сирин. «Слово на пришествие Господне». Творения Ефрема Сирина, 7:3, Слово 29.
Спаситель, вознамерившись спасти род человеческий, родился от Девы и, в образе человеческом поправ врага святою силою Божества Своего, был же кроток и смирен на земле, чтобы нас вознести с земли на небо. Сей самый Бог, Который и действительно и истинно был зачат, воплотился и родился во плоти нашей от Святой Девы, крестным Своим страданием спас все, дав заповеди. Он же и опять приидет в последний день судить живых и мертвых и всем праведным и нечестивым воздаст по делам их как праведный Судия. Узнав сие, а именно, что Господь опять приидет с неба во славе Своей, враг умыслил посему принять на себя образ Его пришествия и прельстить всех. Но Господь наш на светоносных облаках, подобно страшной молнии, приидет на землю. Не так, не на светлых облаках, придет на землю враг, потому что он отступник. Действительно же родится орудие его от скверной жены, не сам он воплотится, но в образе его придет всескверный, как тать, чтобы прельстить всех, придет притворно благоговейным, смиренным, кротким, ненавидящим, как скажет о себе, неправды, отвращающимся идолов, предпочитающим благочестие, добрым, нищелюбивым, в высокой степени благообразным, весьма постоянным, ко всем ласковым, уважающим особенно народ иудейский, потому что иудеи будут ожидать его пришествия. При всем этом с великою властью совершит знамения, чудеса и страхования, примет хитрые меры всем угодить, чтобы в скором времени полюбил его простой народ. Не будет брать даров, говорить гневно, показывать пасмурного вида, но всегда будет ласков. И во всем этом благочинною наружностью станет обольщать мир, пока не воцарится. Ибо, как многие народы и сословия увидят такие добродетели, совершенства и силы, все вдруг возымеют одну мысль и с величайшей радостью воцарят его, говоря друг другу: «Найдется ли еще человек столь добрый, правдивый?» Всего более воздадут честь и обрадуются царствованию его народ-убийцы иудеи. Посему и он, как будто из предпочтения помышляя о них, укажет всем им место и храм. В царствование же на земле сего змия народы со всею охотою сделаются его союзниками. Едом, Моав и Аммонитяне с радостью поклонятся ему как законному царю и будут из первых его споборников. И скоро утвердится царство его, в гневе поразит он трех великих царей. Потом чрез меру вознесется сердцем и изрыгнет горечь свою этот змий, извергая смертоносный яд с Сиона, смятет вселенную, подвигнет концы ее, всех притеснит, осквернит многие души, поступая уже не как человек благоговейный, благо-попечительный, ласковый, но при всяком случае суровый, жестокий, гневливый, раздражительный, стремительный, беспорядочный, страшный, отвратительный, ненавистный, мерзкий, лютый, лукавый, губительный, бесстыдный, своим неистовством старающийся весь род смертных ввергнуть в пучину несчастия, произведет великие знамения, многочисленные страхования, показывая лживо, а не действительно. Подобным сему образом мучитель этот будет переставлять горы в одном лживом призраке, а не в действительности. В присутствии многолюдной толпы из многих народов и сословий, восхваляющих его за мечтательные чудеса издаст он крепкий глас, от которого поколебнется место, где собраны предстоящие ему толпы, и с дерзостью скажет: «Познайте, все народы, великую силу моей власти. Вот пред всеми вами повелеваю этой великой горе, стоящей напротив, чтобы она, по слову моему, из-за моря перешла теперь сюда к вам».
И скажет скверный: «Повелеваю тебе, переходи сейчас сюда чрез море». И в глазах зрителей, гора пойдет нимало не подвергшись, с своих оснований. Ибо, что в начале творения водрузил и поставил Всевышний Бог, над тем не будет иметь власть этот всескверный, но станет обольщать мир чародейными мечтами. Также другой горе, лежащей в глубине великого моря в виде весьма великого острова, повелит сойти с своего места и в удовольствие зрителей стать на суше, на приятных берегах. И хотя остров вовсе не двинется из моря, однако же будет казаться горою, стоящею на суше. Еще змий сей прострет руки и соберет множество пресмыкающихся и птиц. Подобным образом ступит на бездну и пойдет по ней, как по суше, представляя все это мечтательно. И многие поверят и прославят его как крепкого Бога. Но кто имеет в себе Бога, у тех светлы будут сердечные очи; и искреннею верою в точности увидят они и узнают его. Всякий, кто имеет в себе страх Божий и у кого светлы сердечные очи, в точности будет знать, что ни гора не двигалась с места своего, ни остров не переходил из моря на сушу.
Все же сие антихрист будет совершать именем своим. Ибо не потерпит, чтобы именуемо было пречистое Имя Отца и Сына и Святого Духа, потому что будет он богоборец и сын погибели. Когда же совершится сие по сказанному и народы поклонятся ему и восхвалят его как Бога, Всевышний на небесах со дня на день будет являть гнев Свой и отвратит лице Свое от него. И будут, наконец, тяжкий глад, продолжительные язвы, непрестанные землетрясения, повсюду оскудение пищи, великая скорбь, повсюду теснота, непрестанные смерти, великий страх, несказанный трепет. Тогда небеса не дадут дождя, земля не будет приносить плодов, источники иссякнут, реки иссохнут. Трава не будет расти, не покажется на земле зелени; дерева перемерзнут в корнях и не дадут отпрысков; рыбы и киты в море изомрут. И море издаст такое заразительное зловоние и такой страшный шум, что люди будут падать без чувств и умирать от страха.

Об антихристе (Апок. 13:11—18)

Св.Ипполит. «Владим.епарх.вед.», 1867г.
Зверем, выходящим из земли, называет (тайновидец) будущее царство антихристово; а двумя рогами — его самого и его лжепророка. Словами же: «рога его подобны агнчим» (Апок. 13:11), — означил, что он станет уподобляться Сыну Божию и сам себя показывать царем; а то, что он говорил, «как змий», значит, что он обольститель и лжец. Слова: «власть первого зверя всю творяше пред ним и творяше землю и вся живущая на ней поклониться первому зверю, ему же исцелена бысть язва смертна» (Апок. 13:12), — значат, что и он, по подобию законов основателя Римской империи Августа, будет владычествовать и издавать законы, дабы все покорить и тем снискать себе большую славу, — и вот четвертый зверь, коего голова ранена и опять исцелена, так как империя сия хоть падет и даже с бесчестием и разделится на десять царств, но он — человек прозорливый и хитрый — как бы исцелит ее и возобновит. Ибо сие-то и означают слова пророка: «Даст дух образу зверину, и проглаголет икона зверина», — то есть Римская империя возьмет снова силу и укрепится при изданных им законах, «и сотворит, да иже аще не поклонятся образу звериному, убиени будут». Здесь вера и терпение святых воссияют. Ибо сказано: «И сотворит вся малыя и великия, богатыя и убогия, свободныя и работныя, да даст им начертание на десной руце их или на челах их, да никто же возможет ни купити, ни продати, токмо кто имать начертание, или имя зверя, или число имене его» (Апок. 13:15—17). При своих злохищрениях и превозношении над рабами Божиими, желая исторгнуть и прогнать их из мира, а главное, за то, что они не станут воздавать ему славы, он велит всем повсюду поставить капища, дабы никто из святых, если прежде не принесет в них жертвы, не мог ни купить, ни продать. Это означает начертание, полагаемое на правую руку; а что сказано о челе — это будет для того, чтобы все увенчаны были и носили на себе огненный венец не живота, но смерти. Ибо так злодействовал еще против иудеев Антиох Епифан, царь Сирийский, один из преемников Александра Македонского. Он в те времена, вознесшись сердцем, издал повеление, чтобы все, поставив пред вратами алтари, приносили жертвы и, обвивши головы плющом, торжествовали в честь Бахуса; кои же не захотят повиноваться, тех, измучивши и истиранивши, повелел предать смерти (1Мак.1:49—61); за что и сам принял достойное наказание от Господа, праведного Судии и Промыслителя Бога, ибо, изъеденный червями, лишился жизни. Кому желательно прочесть подобное повествование о сем, тот найдет оное в книгах маккавейских. Теперь продолжим речь о предложенной материи. И он (антихрист) такие же (что Антиох Епифан) злодейства учинит, дабы всеми мерами притеснить святых. Ибо пророк и апостол говорит: «Зде мудрость есть иже имать ум, да почтет (сочтет) число зверино: число бо человечески есть и число его 666» (Апок. 13:18). О его имени мы не в состоянии столько обстоятельного высказать, как понял и научен был блаженный Иоанн, но выскажем, сколько лишь можем гадать. Ибо при его явлении вполне откроется то, что подлежит изысканию в словах блаженного апостола. Впрочем, сколько предположительно понимаем, выскажем. Много находим имен, одинаковых с тем числом по счету, как, например, Τειτάν, имя древнее и известное, или Εΰανθος, ибо и оно заключает в себе то же число, и другие многие могут найтись. Но поелику мы выше сказали, что рана первого зверя исцелела и образ его стал говорить, то есть получил крепость и силу, а всем известно, что владычествующие (на земле) и доныне суть римляне (Λατεΐνοι): то, если сие имя перенесть на одно лице, будет Λατεννος. Впрочем, не должно ни разглашать того, что будто это имя принадлежит ему, ни также не ведать и того, что он не иначе может называться; но, содержа сию тайну Божию в сердце, должны мы со страхом и верою сохранять предсказания блаженных пророков, дабы, когда они сбудутся, провидя это, мы не могли обмануться, когда настанет время и сам тот, о ком это сказано, явится.

Примечание к слову св.Ипполита об антихристе

«Владимирск.епарх.вед.», 1867
В русских старинных рукописях с начала XVII столетия начинает встречаться в славянском переводе блаж.Ипполита, Папы Римского и мученика, «Слово о скончании мира, об антихристах и втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа». При царе Алексии Михайловиче слово это напечатано было в «Большом сборнике поучений на переходные праздники», а после и отдельно не раз было перепечатываемо старообрядцами, у которых оно пользуется особым уважением. Беспоповцы пользуются этим словом для защиты своих неправых мнений о прекращении Церкви, об антихристе и о прекращении некоторых таинств во времена антихриста. Беспоповческие толкования об антихристе опровергаются на основании этого же самого слова; притом слово это, приписываемое св.Ипполиту, не принадлежит ему.
Между дошедшими до нас творениями св.Ипполита на греческом языке сохранились два сочинения об антихристе: одно — то, которое известно в славянском переводе и составляет святыню для раскольников, другое — подлинное слово, которое озаглавливается «Изыскание о Христе и антихристе». О подлинности последнего сочинения свидетельствуют блаж.Иероним, св.Андрей Кесарийский в своем толковании на Апокалипсис и Фотий, патриарх Константинопольский. Последний, одобряя это сочинение, делает такое, между прочим, замечание: «Когда время пришествия антихристова, коего не открыл Господь и ученикам Своим, вопросившим о том, Ипполит осмелился отнести к 500 году после Христа, как бы по прошествии 6000 лет от сотворения мира должна была настать кончина, то в том показал он не совсем умеренную ревность духа». Такое предсказание находится в сочинении Ипполита о Христе и антихристе, но не помещено в том слове, какое известно в славянском переводе и называется «Словом о скончании мира, об антихристе и проч.» О том, что слово, известное в славянском переводе и уважаемое раскольниками, не принадлежит св.Ипполиту, еще яснее свидетельствуют следующие обстоятельства. Знатоки греческого языка находят, что язык и строение речи этого слова совершенно отличны от подлинных творений св.Ипполита; слог этих творений патриарх Фотий называет приятным, тогда как «Слово о скончании мира» своею растянутостью, повторениями одного и того же и неточностью выражений не представляет никакой приятности. Притом же в нем встречаются мысли прямо еретические, например, мысль о том, что антихрист будет сатана в призрачной человеческой плоти, что души человеческие существуют от вечности и проч., встречаются и такие странные ошибки, которых никак не мог допустить такой ученый муж, как св.Ипполит. Например, Дан в подложном слове называется седьмым сыном Иакова, вопреки ясному о том свидетельству кн.Бытия (Быт.30:6); изречение Апокалипсиса оно приписывает Даниилу. Сличая подлинное сочинение «О Христе и антихристе» со «Словом о скончании мира и антихристе», находим, что, несмотря на близость их содержания, в них встречаются противоречия необъяснимые, если допустить, что оба они принадлежат одному писателю. Так, в подлинном сочинении св.Ипполита говорится, согласно с изречением Апокалипсиса, о двух только свидетелях при антихристе — Илии и Енохе, а в подложном слове говорится о третьем свидетеле, св.Иоанне Богослове, будто доселе он, подобно двум первым, не умер, но живым вознесся на небо. В подлинном слове сказано, что антихрист — человек смертный, а в подложном говорится, что антихрист будет сатана в призрачной человеческой плоти. В подлинном слове, как и у св.Иринея, к звериному числу 666 предположительно отнесены три имени антихриста: Τειτάν, Εύανθος и Λατεΐνος, а в подложном слове на греческом языке все эти три наименования опущены и на место их поставлено одно — άρνούμαι, а в славянском удержано из них только «титан» и к нему присоединены слова: «отрицаюсь», «злый вождь», «агнец неправедный» и другие слова.
В подложном слове св.Ипполита встречаются такие обороты речи, которые несвойственны временам Ипполита, и такие грамматические ошибки, какие, по замечанию ученых, нарочито занимавшихся разбором сего слова, непростительны и школьнику. Самое начало этого слова по-гречески читается так: επειδή γαρ, — что значит по-русски «ибо поелику» и по-славянски переведено «понеже убо». Такой оборот речи есть и в подлинном слове св.Ипполита, но там он не начинает слово, а встречается уже после вступительного обращения к Феофилу. Звериное число 666 подложное слово определяет словом άρνούμαι — «отрицаюсь», что на греческом тогда только даст число 666, когда последний слог писать не через μαι, а через με, а это — такая грамматическая ошибка, которая показывает крайнее незнание греческого языка. Из всего этого открывается, что писателем «Слова о скончании мира и об антихристе» не мог быть св.Ипполит, но что писал его человек неученый и во времена упадка греческой литературы. На то же указывает и самое содержание этого слова.
Только немногие мысли и выражения его заимствованы из подлинного слова Ипполитова, большая же часть их буквально взята из слов св.Ефрема Сирина об антихристе. А известно, что св.Ефрем Сирин жил уже спустя почти 200 лет после св.Ипполита и писал на сирском, а не на греческом языке. Если даже допустить, что сочинения Ефрема Сирина вскоре после своего появления переведены были с сирского на греческий, то и тогда подложное слово Ипполита как произвольная и невежественная компиляция слов св.Ефрема Сирина могло явиться не ранее V века. Замечательно, что сочинитель сего слова буквально взявши много из подлинного слова Ипполитова, опустил его частную неверную мысль о представлении света через 500 лет по Р.X. Не потому ли он это сделал, что жил уже спустя 500 лет по Р.X. и видел означенное предсказание неисполнившимся? Во всяком случае несомненно то, что во времена св.Ипполита не было монашества в том виде, в каком явилось оно в IV и V вв. по Р.X.; проводящие девственную жизнь во времена св.Ипполита назывались аскетами, а не иноками и черноризцами, как начали называться они не ранее V века и как они называются в слове о скончании мира. Таким образом, составитель этого слова жил уже довольно поздно, когда в ходу было делать разные компиляции, извлечения и примирения мнений отеческих, добавлять их своеобразными воззрениями, часто нимало не согласными с отеческими писаниями и не стыдясь выдавать все это за творения того или другого отца Церкви. Можно даже с достоверностью утверждать, что подложное слово Ипполита появилось позже времени Фотия; иначе, говоря о всех подлинных сочинениях св.Ипполита, он не умолчал бы и о подложном его слове, если бы оно уже существовало в его время. С другой стороны, известно, что мнение о том, что св.Иоанн Богослов живым взят на небо и придет вместе с Илиею и Енохом для обличения антихриста, в первый раз высказано было в IV веке Ефремом Антиохийским, и значит, от него уже могло быть заимствовано в подложное слово Ипполита как в свод отеческих сказаний о временах антихриста. В славянском переводе подложного Ипполитова слова есть добавления и другие разности против греческого его подлинника в том виде, в каком оно издано И.Пиком. Так, в этом издании выставляется соответствующим звериному числу 666 одно слово άρνοΰμε («отрицаюся»), а в славянском переводе к слову «отрицаюся» прибавляются другие слова, составляющие собою то же число 666; как то: «титан, еже преисподний бес» (τειτάν, что находится в подлинном Ипполитовом слове), «злый вождь» (κακός οδηγός), «агнец неправедный» (άγνος άδικος), «древлезавистник», «потрясет вельми». Всего этого нет, а частию и не могло быть в греческом подлиннике. Такими-то подложными сочинениями, и притом искаженными при переводе, пользуются наши старообрядцы в развитии своих заблуждений, по какому пути в учении об антихристе они идут, как известно, вслед за лютеранами.

Свод святоотеческих мнений о продолжительности царствования антихриста (Апок. 11:2, 12:6, 14, 13:5)

И.Нильский. «Об антихристе против раскольников»;
Прор.Даниил говорит: «И словеса на Вышняго возглаголет, и святых Вышняго смирит, и помыслит пременити времена и закон, и дастся в руку его даже до времени, и времен и полувремене» (Дан.7:25). И в другом месте: «И слышах от мужа облеченного в ризу льняну, иже бяше верху воды речныя, и воздвиже десницу свою, и шуйцу свою на небо, и клятся Живущим во веки, яко во время и во времена, и в пол времене, егда скончается разсыпание руки людей освященных» (Дан.12:7). И еще: «От времени же применения жертвы всегдашния и дастся мерзость запустения на дни тысяща двести и девять десят» (Дан.12:11). В этих словах пророка, которые ближайшим образом относятся, по толкованию блаж.Иеронима на означенные места, к Антиоху Епифану, но в смысле преобразовательном указывают и на времена антихриста, прообразом которого был, по мнению того же учителя и Андрея Кесарийского, Антиох Епифан; святые отцы Церкви находят прямое указание на то, что антихристу дано будет царствовать три с половиною года. Вот как говорит об этом св.Кирилл Иерусалимский: «Царствовати имать антихрист три и поллета точию. Еже не от сумнительных книг, но от Даниила глаголем, рече бо: И дастся в руку его даже до времене, и времен, и полувремене. Время убо едино есть лето, в неже тогда возрастет пришествие его: времена же, прочая два лета беззакония его, в три купно сочетаемая, а полвремене шесть месяцев есть. И паки инде то же глаголет Даниил: И клятся живущим во веки, яко во время, и во времена и в полвремене. Мною же яко не инако и следующее нецыи истолковаша: дни тысяща двести девять десят».
Св.ап.Иоанн Богослов говорит в Апокалипсисе: «Град Святый поперут четыредесять и два месяцы» (Апок. 11:2). Андрей Кесарийский делает на эти слова такое толкование: «Попиратися Святому граду, или новому Иерусалиму, или кафоличестей Церкви, месяцей четыредесят два от язык, мню, яко знаменуют в пришествии антихристово, полчетверта лета верным и искусным попираемым быти и гонимым».
В другом месте тайнозритель говорит: «Жена бежа в пустыню, идеже име место уготовано от Бога, да тамо питается дний тысящу двести шестьдесят. И даны быша жене два крыла орла великаго, да парит в пустыню в место свое, идеже пропитана бяше ту время и времен и пол времене от лица змиина» (Апок. 12:6, 14). «Днями тысяща двесте и шестьдесятьми, в нихже державствовати будет отступление, является, — говорит Андрей Кесарийский, — три лета и пол». «Питается, — говорит он же, — Церковь присно, в пришествии же антихристове наипаче, ему же державствовати реченное время полтретья лета на мнозе писано бысть».
И еще: «И дана быша ему (зверю, то есть антихристу) уста глаголюща велика и хульна, и дана бысть ему область творити месяц четыредесят и два» (Апок. 13:5). «Четыредесять и два месяца являют, яко, по попущению Божию, полчетверта лета область имети будет (антихрист) и хулы на Бога и озлобления святых», — говорит тот же блаженный учитель Церкви. А как бы в доказательство того, что все означенные места нужно понимать буквально и что царство антихристово действительно будет непродолжительно, тайнозритель прибавляет, что сатана, связанный и заключенный в бездну, будет отрешен «на малое время» (Апок. 20:3), следовательно, и царство антихриста, через которого и будет действовать диавол, так же и потому самому будет кратко и непродолжительно. Мы с своей стороны заметим, что такая точность и определенность в указании Словом Божиим времени, относящегося к царству антихриста и различным событиям, имеющим быть в это царство простирающиеся до исчисления месяцев и дней, невольно заставляют понимать эти указания в собственном, буквальном смысле, тем более что нет никакого достаточного основания к таинственному объяснению их.
Так действительно и понимали приведенные нами места Священного Писания, в которых говорится о времени царства антихристова, все святые отцы и учители Церкви. Некоторые из отеческих свидетельств, касающихся этого предмета, мы уже видели, теперь укажем другие.
Св.Ефрем Сирин: «По скончании трех времен, и по области скверного владычества антихристова и егда скончаются все соблазны на земли, яко же рекоша уста Божия, тогда Господь Спаситель наш, приидет яко молния блистающися с небесе». А что под треми временами, в продолжение которых антихрист будет царствовать в мире, святой отец разумеет время краткое и непродолжительное, состоящее из трех лет, это видно из следующих его слов: «Прежде даже сия не будут (то есть прежде чем придет антихрист), внегда послет Господь Илию Фесвитянина и Еноха, яко милосерд, яко да скажет благоверствие роду человеческому и проповесть с дерзновением богоразумие всем, да не веруют, не вдадутся страха ради ложнаго. Темже вопиют рекуще, льстец есть, о человецы, никтоже от вас веруй нечестивому; никтоже от вас послушай мучителя богопротивника, никтоже от вас убойся, вскоре бо престанет. Господь же убо Святый, се, грядет с небесе (то есть явление антихриста будет перед самым вторым пришествием Христовым) судити всем веровавшим в знамение антихристово, или, — как сам он говорит, — приидет (антихрист) во свое время, на кончину времен». Св.Ефрем Сирин упоминает только о трех временах или годах царства антихристова, между тем как другие святые отцы полагают для этого три года с половиною; причиною этого было то мнение святого отца, что милосердный Бог ради избранных сократит даже это небольшое время, назначенное для царства антихристова: «Да поставит каждо ум свой опасно в словеса святая, Господу Спасителю, как убо за беду и скорбь ту превеликую, имеющую быть при антихристе, прекратит дни Своим милосердием».
Св.Кирилл Иерусалимский: «Всякими лютостьми и беззакониями начертается (антихрист) живо, ибо всех прежде его бывших неправедников и нечестивцев превзыдет, убийственный и свирепейший и немилосерд, и различен на всех, наипаче же на нас христиан гнев имея. «Но по триех летех и шести месяцех» таковая дерзнувый, вторым и славным с небесе пришествием Единороднаго Сына Божия Господа же и Спаса нашего Иисуса истиннаго Христа упразднится: иже убив антихриста духом уст Своих, геенскому предаст огню того».
Св.Иоанн Златоуст: «Он (антихрист) не тако долго пребудет, якоже еретицы показуют, на пастырех церковных, но токмо толико дней, якоже высшей от Даниила речеся. И сие еже явственнейши время извести, си речь три лета и шесть месяцей, понеже писание час лето тамо нарицает. Иоанн святый такожде четыредесят и два месяцы (Апок. 13:5) полагает».
Блж.Августин: «Сомневаться никто не может, хотя бы весьма нерадиво и наподобие дремлющаго читал Даниилову книгу, что царство лютое антихристово, против Церкви имеющее быть, хотя «на малое время», покуда последним Судом Божиим Царство получат святые вечное здесь (Дан. 7), означается. Ибо время и времена и полвремени есть один год, и два, и полгода; и потому три года с половиною, которое из числа дней после положенных (Дан.12:11—12) видеть можно и которое иногда в Писании числом месяцев изъясняется».
Блж.Феодорит, приведя слова Даниила (Дан.12:7—11), говорит: «Сие составляет три года с половиною; временем бо год назвал, как то из последующих яснее сие увидим, яко на время глаголет, и на времена, и на полвремени, егда скончается разсыпание людей освященных и увидят святаго и совершатся сия вся. Чрез три бо, глаголет, лета с половиною освященнаго народа продолжится разсеяние, и тогда совершатся вся сия». Здесь говорится, что рассыпание людей освященных, то есть гонение, имеющее постигнуть святых Божиих при антихристе, продолжится три года с половиною. Яснее и определеннее мысль о том, что царство антихриста будет продолжаться только три года с половиною, блаж.Феодорит высказывает так: «Словами «время, времена и полвремени» св.Даниил означил три года с половиною, в продолжение которых будет властвовать сей многоглаголющий рог» (то есть антихрист, о котором сказал несколько выше). И в другом месте: «От времене же применения всегдашния и дастся мерзость запустения на дни тысяща двести девять десят (Дан.12:11). Сказавши прежде: во «время, времена и полвремени» (Дан.12:7), ангел заметил, что Даниил этого не уразумел, а потому, исчислив время по дням, уяснил непонятное для него». Нужно ли желать яснее этих слов в опровержение лжи раскольнической?
Андрей Кесарийский: «Антихрист в храме (Божий) сядет... чуждое себе присвояяй и показуяй себя, яко есть Бог, якоже глаголет апостол, но ненадолго». И в другом месте: «Глаголет (ангел) Бога убо боятися, не боятижеся антихриста, не могущаго убити душу с телом, но благосердно противу его стати на мало (время) державствующаго, за приближение Суда». А как мало будет это время, по мнению сего учителя, мы уже видели выше «полчетверта лета область имети будет» (антихрист), говорит он много раз в своем толковании видений св.Иоанна, или, как сам он выражается: «На мнозе писано бысть» об этом кратком периоде времени царства антихристова.
Согласно с святыми отцами и учителями Церкви и наша Православная Церковь всегда учила, как учит и в настоящее время, что царство антихриста будет продолжаться недолго, и именно не более трех лет с половиною.

Число имени зверя, или антихриста (Апок. 13:18)

По поводу числа имени антихриста должно сказать, что число это в разные времена давало повод считать некоторые выдающиеся личности, имена которых соответствовали числу, если буквы переложить на числа, за антихриста. Многие из древних христиан видели антихриста в Нероне, известном своею жестокостью, особенно к христианам и неимоверною гордостью. Другие подозревали антихриста в лице некоторых еретиков-гностиков. Позднее между некоторыми ходила мысль, будто Магомет — антихрист. Иные видели антихриста в римском первосвященнике или вообще в папстве — мысль, возникшая на Западе между многими сектантами. Староверы в конце XVII столетия прилагали число 666 к Никону. Во время войны двенадцатого года многие из суеверного простонародья считали Наполеона антихристом. Но все догадки, все эти подозрения и предположения оказались несправедливыми, и это вполне естественно, потому что, как свидетельствует Слово Божие, время антихристово придет тогда, когда его никто не станет ожидать: «внезапу нападет... всегубительство» (1Фес.5:3). Поэтому не следует теряться в догадках, отыскивая время явления антихриста или стремясь узнать его имя, прилагая число имени его к именам разных исторических личностей: все эти догадки не приведут ни к чему. Но по причине этой возможности предусмотреть приближение последних скорбей, нам, христианам, нужно, по слову апостола, облещись бронею веры и любви и шлемом упования (1Фес.5:4—8) для того, чтобы быть готовыми предохранить себя от коварства антихриста, который, явившись незадолго до кончины мира, будет орудием диавола в гонениях на святую Христову Церковь. В то же время должно молиться Господу Богу, «да сподобимся убежати всех сих хотящих быти» (Лк.21:36).

Мнение св.Иринея об имени антихриста

Творения св.Иринея, кн.5, гл.20
Опираясь на свидетельство Апокалипсиса, что число имени антихриста — 666, и делая различные предположения, св.Ириней учит, что не следует без всякой нужды гадать об имени, которое, конечно, с нарочитой и особенной целью сокрыто от нас. «Немалая опасность угрожает тем, — говорит святой отец, — которые ложно присваивают себе знамение имени антихриста. Ибо если они полагают такое-то имя, а он придет с другим, они легко будут обмануты или, думая, будто еще нет того, кого надлежит остерегаться. Посему вернее и безопаснее ожидать исполнения пророчества, нежели предполагать и предрекать какие-либо имена, ибо может найтись много имен, заключающих в себе означенное число и все-таки этот вопрос останется нерешенным. Ибо если оказывается много имен, заключающих в себе это число, то спрашивается, какое же из них будет носить имеющий прийти антихрист. Это я говорю не по недостатку имен, содержащих число имени его, но по страху Божию и по ревности к истине, ибо имя Еванфас содержит искомое число, но я ничего о нем не утверждаю. И имя Латинянин имеет число 666, и весьма вероятно, что последнее царство носит это название; ибо ныне латиняне царствуют, но я не хочу этим хвалиться. Но из всех нами находимых имен Титан, если написать первый слог посредством двух греческих гласных Ε и I, наиболее вероятно, ибо оно содержит вышеозначенное число и состоит из шести букв в каждом слоге по три буквы, но древне и не употребительно, потому что никто из наших царей не назывался Титаном и ни один из идолов, открыто почитаемых у греков и варваров, не имеет такого имени, но у многих оно почитается за божественное, так что и солнце называется у нынешних властителей Титаном и содержит некоторый намек на мщение и на мстителя, так антихрист представляет вид, будто бы мстит за угнетенных. Кроме того, это имя древнее, правдоподобное, царское и более идущее к тирану. Посему, если имя Титан имеет так много в свою пользу оснований, то очень много вероятности заключать, что грядущий антихрист, может быть, будет называться Титаном. Я, однако же, не решусь утвердительно объявить это за имя антихриста, зная, что если бы необходимо было в настоящее время открыто быть возвещену его имени, оно было бы объявлено тем самым, кто и видел Откровение. Ибо Откровение было незадолго до нашего времени, но почти в наш век, под конец царствования Домициана. Он (ап.Иоанн) показывает число имени антихриста, чтобы мы остерегались, когда он придет, зная, что он; имя же его умолчал, потому что недостойно быть возвещенным от Духа Святого.

Об имени антихриста

Епископ Петр. «Объяснение Апокалипсиса»
Подобно тому, как число избранных Божиих — 144 тысячи (Апок. 7:4), происшедшее из 12 как корня, умноженного на себя, есть число таинственное, выражающее полноту, совершенство, так и это число, имеющее корень 6, есть число таинственное и как число половинное из 12, повторенное три раза в приложении к сотням, десяткам и единицам, может быть, означает неполноту, несовершенство в противоположность числу 12, умноженному на себя, относящемуся к избранным Божиим. Это число зверя или имени зверя не есть знак чисто буквальный, но символический, таинственный, вероятно, выражает характер исповедания веры или превратный образ мыслей и жизни того общества людей, которое здесь называется зверем. Иметь имя зверя или число имени его, в таинственном значит исповедать то учение, которое проповедует зверь, и тем отличаться от прочих. Потому это имя зверя не может быть именем какого-нибудь особенного лица. Что значит это символическое число или имя, это может верно объяснить только Виновник этого Откровения, а собственные наши толкования будут иметь значение только догадки.

Н.Виноградов. «О конечных судьбах мира и человека»

Таинственное в знаке, налагаемом на людей великим лжепророком, это число имени зверя — 666. Оно всегда немало затрудняло и затрудняет толкователей. Сам тайнозритель в отношении к замысловатому этому числу замечает: Здесь мудрость (Апок. 13:18); хотя, с другой стороны, и говорит, что это число человека, то есть число такое, численное обозначение коего в буквах показывает имя человека греха, то есть антихриста. Как такое означенное число, очевидно, не может быть только символическим именем, не может значить имя Адоникама, того самого, который упоминается в первой книге Ездры (1Ездр.2:13) и у которого будто бы было 666 детей. Св.Ириней, еп.Лионский, писатель начала III века по Р.X., переведя число 666 на греческие буквы, обозначающие соответствующие цифры, составил имя Λατεΐνος. Но имя антихриста, этого определенного лица, должно иметь более частный характер, чем это общее, идущее ко многим имя «Латинянин», то есть происходящий из Римского царства. Немецкий экзегет Н.З.Гофман, соглашаясь с св.Иринеем в том, что число антихристово должно быть рассчитываемо по числовому достоинству греческих букв в имени, замечает, однако, с своей стороны, что это счисление недоступно каждому времени. Только когда явится последний сатанинский миродержец, люди, имеющие для счисления необходимую способность и понимание, весьма легко найдут и поймут число антихристово. Объяснение довольно остроумное, так как все, что касается цены или счета, имеет свое время. Для каждого же времени остается несомненным, что шестиричное число есть число будничного труда и работы, постоянного беспокойства и усталости (666 три раза повторенное число рабочих дней в неделе); истинную же субботу (успокоение) дарует только Христос, а с нею и новый день вечного мира.

Символическое значение апокалипсических чисел и числа 666

Оверлеи. «Пророк Даниил и Апокалипсис св.Иоанна». Перевод прот.Романова
По Апокалипсису, истинное число земных царств есть 6 и 8, которые приближаются к седмиричному числу но не достигают сего никогда. Относительно того, что означает число 666, которое в том единственном месте, где оно упоминается, названо прямо числом зверя, можно сказать только то, что, без сомнения, и оно, как все апокалипсические числа, имеет свой частный и определенный смысл и при исполнении пророчества будет вполне понятно, но теперь можно гадать только о символическом значении его; и вот мы отдаем на суд читателей несколько своих мыслей об этом предмете.
Два вопроса нужно нам разрешить в этом случае: какой символический смысл числа 6 и почему оно умножено сперва на 1, а потом на 10 и, наконец, на 100? На первый из этих вопросов помогает нам ответить сам Апокалипсис, показывая, что суды Божий над миром совершаются при шестой трубе, а царство Бога и Христа Его наступает при седьмой трубе (Апок. 11:15). Значит, число 6 есть число мира, осужденного на погибель. К такому же заключению приходим и другим путем. Число 6 есть половина 12, равно как 31 2 есть половина 7. Но двенадцать звезд, увенчивающих жену, двенадцать ворот и двенадцать оснований нового Иерусалима дозволяют нам смотреть на 12 как на число Церкви; следовательно, 6, то есть 12, разделенное пополам, означает слабые и осужденные на погибель земные царства в противоположность непоколебимому Царству Божию, изображаемому числом 12. Что касается возвышения числа 6 в 60 и потом в 600, то здесь, может быть, содержится мысль о том, что сила зверя будет возвышаться все больше и больше, но каждым новым развитием этой своей враждебной Богу силы он только отягчит грозящий ему окончательный Суд. Такое развитие числа 6 можно сравнить только с развитием числа 12, находящимся в числе 144.000 7-й гл.: 666 означает осужденный мир, а 12x12.000, или 144.000, означает Церковь Израиля, избавленную от осуждения. Может быть также, что в числе 666 есть намек на тысячу лет, упоминаемых в гл.20. Число 1000 означает мир (10), проникнутый элементом Божественным (3), но 666 составляют 2 3 тысячи. Антихрист обещает счастье вроде счастья тысячелетия, но только всегда остается на дробях и никогда не достигает целого.

Числовое имя зверя из моря (Апок. 13:18)

Фаррар. «Первые дни христианства»;
«Здесь мудрость», — говорит тайновидец (Апок. 13:18) или, как он выражает эту мысль в Апок. 17:9: «Здесь ум, имеющий мудрость», — или, быть может, как понимает это место Эвальд: «Таков смысл, и всякий, имеющий мудрость, поймет это так». «Кто имеет ум, тот сочти число зверя; ибо это число человеческое» (Апок. 13:18). Другими словами, он говорит, что теперь намерен численно указать имя, которое он не смел выразить буквально. Иудею, или иудейскому христианину, сразу становилось понятно, что теперь апостол намеревался представить пример одной из форм того кабалистического метода, следы которого встречаются даже у древних пророков и который был известен раввинам под именем гематрии, то есть геометрии, или числового обозначения имен. Христиане из язычников не были столь знакомы с этим методом, но мы из св.Иринея видим, что и они легко могли получить ключ к нему от своих иудейских собратьев, для которых главным образом и предназначался Апокалипсис. С выдачей этого секрета не соединялось особенной опасности, хотя открытое провозглашение его могло стоить жизни всякому, кто бы решился на это, и во всяком случае могло угрожать опасностью всей общине. В действительности ап.Иоанн имеет в виду сказать следующее: «Теперь я укажу вам имя зверя в его числовом значении. Вы слышали много образчиков этого метода, так что можете воспользоваться этим методом и в этом случае, хотя я предостерегаю вас, что это может представить вам некоторые затруднения». Он, очевидно, предполагал, что некоторые из них отгадают значение этого числа, указывавшего на человека, хотя в то же время и указывал на то, что в этом числе заключается один неожиданный элемент, затруднивший решение. Если бы это было просто имя в числовом значении его греческих букв, то тут не было бы большого затруднения, так что всякий более или менее образованный читатель легко мог открыть его значение. Ему пришлось бы только сообразить, кто из живущих людей имел те свойства, которые тайновидец придал зверю, и имена которых, считаемые по числовому значению букв, составили бы число 666. Так как едва ли было какое-нибудь другое лицо, к которому могло бы быть приложимо это апокалипсическое описание, то имя Нерона, по всей вероятности, было первым, какое только могло представиться всякому христианскому читателю из иудеев. Но здесь он сразу же должен был натолкнуться на затруднение. Он находил, что «Нерон», по значению греческих букв составил бы 50†5†100†800†501005. Если бы он попытался исчислить сочетание «Нерон Кесарь», то это составило бы 1005†3321337. Почти всякая комбинация, какую бы он подверг исчислению, оказалась бы неудачною, и очень возможно, что он в отчаянии отказался бы от этой задачи, предполагая, что у него нет достаточной мудрости, хотя и мог разрешать многие подобные задачи в сивиллинских или подобных книгах. Так, в «Сивиллинских книгах» поэт указывает на имя Иисуса, по-гречески 'Iησοΰς, говоря, что в этом слове находится четыре гласных и две согласных и что все число равнозначуще восьми единицам, восьми десяткам, восьми сотням, то есть восьмистам восьмидесяти восьми ('Iησοΰς10†8†200†70†400†200888). И ни один по-гречески говорящий христианин не имел бы особенного затруднения при разрешении этой задачи. Так как, однако же, все другие признаки указывали столь ясно на Рим и Нерона, то греческий христианин-читатель мог весьма естественно попытать счастья на слове «латинянин» (Λατεΐνος 30†1†300†5†10†50†70†200666) как на общем обозначении Рима и латинянина. Этим объясняется преобладание такого объяснения среди отцов и учителей Церкви, начиная с св.Иринея, имевшего возможность слышать это от св.Поликарпа, который, в свою очередь, видел св.ап.Иоанна в его преклонном возрасте. Эти ранние христианские писатели были, так сказать, на верном пути; однако же, слово «латинянин» едва ли могло вполне удовлетворить их. Это неопределенное название, да и вообще имена Latium и Latinus давно уже практически вышли из употребления. Если бы таково именно было решение, то они могли бы приписать его неопределенность намеренной неясности. Мы едва ли можем понять, какие предосторожности иудейский писатель должен был принимать, когда он в каком-либо отношении неблагоприятно касался императорской власти в эти дни доносчиков и действия закона об оскорблении величества. Иосиф Флавий пользовался высокой благосклонностью сначала Поппеи и затем Флавиевой династии; в Риме он пользовался столь большим влиянием, что даже, вероятно, почтен был статуей в императорском городе, и однако же он неожиданно останавливается в своем объяснении пророчества Даниила с таинственным намеком, потому что не находит благоразумным говорить больше. Это очевидно из опасения, что он, касаясь объяснения дела разрушения, произведенного «камнем нерукосечным», мог подать повод думать, что он угрожает Римской империи предстоящим разрушением и гибелью, а на это у него не хватало далеко смелости. Полная неудовлетворительность объяснения при помощи слова «латинянин» и заставила, быть может, некоторых христиан, говорит далее св.Ириней, попытать счастья с именем Титан, которое также дает таинственное число 666 (Τειτάν 300†5†10†300†1†50666) и которое имеет еще ту выгоду, что состоит из шести букв. В этом случае мысль также недалеко была от сущности дела: Титан было одним из древних поэтических названий солнца, а солнце было тем божеством, свойства которого были наиболее любимы Нероном, как это невольно представлялось всем при виде его колосса с лучезарно-сияющей головой, часть пьедестала которого еще и теперь находится близ развалин Колизея. Чернь, приветствовавшая его криками: «Да здравствует Нерон Аполлон!», хорошо знала, что ему особенно нравился этот именно титул.
В общем, однако же, греческие христиане оставались в некотором недоумении и чувствовали некоторую неудовлетворенность; они склонны были говорить вместе с некоторыми из отцов Церкви, что только время может открыть эту тайну, или также думать, что тут возможно было более чем одно решение. Тем не менее им, несомненно, было известно, что собственно разумелось здесь, даже если бы точное числовое значение слов, которые могли представиться им, не вполне удовлетворяло их. В таком состоянии тайна эта и оставалась в древней христианской Церкви. Во всяком случае перед ними стояло странное число.
Самый внешний вид этого числа производил подавляющее и таинственное впечатление. Первая буква была начальной буквой имени Христа. Последняя буква была первой двойной буквой (стигма) в слове крест (σταυρός). Между этими двумя буквами стоял как бы змей, буква ξ, известная своим извилистым начертанием и шипящим звуком (Апок. 12:9, 20:2). Вся эта группа составляла троякое повторение числа 6, символа бремени и несовершенства, и этот числовой символ антихриста стоял в страшной противоположности к числу 888, состоявшему из трех совершенных 8 в имени Иисуса.
Но иудейским читателям (а, как мы сказали, для иудейских читателей первоначально и предназначался Апокалипсис) не встречалось бы ни одного из тех затруднений, которые могли бы приводить в смущение их собратьев христиан из язычников. Апостол предупреждал их, что решение дается не так просто и быстро, как это обыкновенно бывает в подобных задачах. Всякий иудейский читатель, конечно, знал, что зверь был символом Нерона. Как иудеи, так и христиане видели в Нероне близкое сходство со змеем или драконом. Что тут имелся в виду Нерон, это могло быть ясно для всякого иудея, как и то, что под Вавилоном разумелся Рим, хотя собственно Рим не упомянут был ни одним словом. Он не стал бы пытаться разгадывать тайну под именем Nero Caesar по-латыни, так как исопсефия (которую иудей называл гематрией) была почти неизвестна среди римлян и их алфавитное счисление было совершенно неустановившимся. Он мог попытать вычислить Νερών Καίσαρ по-гречески, но это не дало бы ему надлежащего числа. Тогда, как бы по некоторому внезапному озарению, ему могла представиться мысль попытать это имя по-еврейски. Апостол писал, как иудей, и мыслил, очевидно, как иудей. Испещренный солицизмами греческий язык апостола с достаточностью показывает, что язык этот не был ему хорошо знаком и что имена всех лиц, которых он имел в виду, первоначально должны были представляться его уму в их еврейских начертаниях. К тому же это могло еще более обеспечить криптографа против назойливой пронырливости предательских доносчиков из язычников. Вообще было крайне опасно делать тайну слишком ясною. Согласно с этим иудейский христианин мог попытать исчислить это имя в таком виде, как оно представлялось апостолу, именно в еврейских буквах. И лишь только он приходил к этой мысли, как тайна тотчас же раскрывалась пред ним. Всякий иудей представлял Нерона исключительно под именем Нерона Кесаря, а еврейские буквы этого имени сразу же составляют 50†200†6†50†100†60†200666. Христиане из иудеев были знакомы с тайнами этого рода. Они находятся даже у древних пророков после времени Иеремии и вообще встречаются в Священном Писании Ветхого Завета. Иудейские христиане ни на миг не могли сомневаться в том, что в еврейском начертании имени Нерона Кесаря вполне разрешилась эта тайна. Иудеи вообще отличались скрытностью, а люди особенно склонны сохранять свои секреты, когда с ними связаны вопросы о жизни и смерти. Многие методы и секреты раввинской экзегетики, хотя и великой важности, хранились иудеями в тайне от христиан просто потому, что ревнивая исключительность и высокомерное предубеждение этого своеобразного народа (чувства, которыми, надо признаться, он в немалой степени обязан жестокости своих врагов) делали их равнодушными к религиозным взглядам других. Поэтому отнюдь не представляется чего-нибудь необычайного в том обстоятельстве, что азиатские иудействующие, впервые читавшие Апокалипсис ап.Иоанна, не выдали того, в каком имени они находили точное соответствие с числом зверя. Их вполне можно было извинять в том, что они, не обнаруживая желания открыть другим эту тайну, не хотели лишь ставить свою жизнь и самое существование своих церквей в зависимость от милости своих языческих собратий, в благоразумии и верности которых они не могли быть вполне уверены. Однако же они достаточно открывали в этом отношении, чтобы и других поставить на прямую дорогу к цели; а насколько дело касалось общего понимания мысли апостола, то было почти безразлично, имелось ли здесь в виду название латинянин, Титан или Нерон Кесарь, так как все эти слова лишь в различных формах представляли одну и ту же сущность. Все наиболее ранние христианские писатели об Апокалипсисе, от св.Иринея до Викторина Петтавского и Коммодиана в IV, Андрея в V и Беата в VIII столетии разумеют под апокалипсическим зверем Нерона или вообще какого-либо из римских императоров.
Если бы требовалось какое-либо подтверждение для такого заключения, то мы находим его в любопытном факте, записанном св.Иринеем, что в некоторых списках он находил число 616. Такая перемена едва ли могла зависеть от небрежности. Буквы χξς᾿ были столь своеобразны, даже по своей внешней форме, что едва ли кто-либо мог изменить их в χις᾿, то есть 616. Но если приведенное выше решение правильно, то это замечательное и древнее разночтение сразу же объясняется. Иудейский христианин, пытаясь найти свое еврейское решение, которое (как он знал) рассчитано было на предохранение толкования от опасных язычников, мог быть озадачен буквою «н» в сочетании Нерон Кесарь. Хотя имя это и писалось именно так по-еврейски, он, однако же, знал, что у римлян и вообще язычников имя это всегда писалось Nero Caesar, а не Neron. Но Неро Кесарь по-еврейски, при опущении конечной буквы «н», давало 616, а не 666, и он легко мог изменить это чтение, воображая, что при изменении этой неважной частности, решение делалось более легким и сообразным с сущностью дела.
Против этого решения может быть сделано одно возражение. Нерон, скажут, не возвратился. Верование в его возвращение, хотя и отличалось упорною жизненностью, было простой химерой. Св.ап.Иоанн не мог внести в свой Апокалипсис того, что оказывалось лишь ошибкой народного поверья.
В действительности, однако же, этот вопрос отнюдь не затрагивает достоинства Откровения. Св.ап.Иоанн пользуется обычным верованием, как он мог воспользоваться и всяким другим современным фактом или всяким другим современным мнением просто с целью представить символ и получить возможность указать на то именно лицо, которое он описывает. Внешний характер символики отнюдь не затрагивает истины тех великих начал, которые он открывает. Божественная надежда и утешения, которыми переполнен Апокалипсис, драгоценные уроки, которыми изобилует он, ни в малейшей степени не затрагиваются тем обстоятельством, что он изображает нероновского зверя красками, которыми мог бы воепользоваться для его изображения и всякий другой историк, как гражданский, так и священный.
Но нужно заметить затем, что даже если бы эта подробность о личном возвращении Нерона имела какое-нибудь существенное значение в общем предсказании, то и в таком случае она символически исполнилась бы с необычайной точностью. Нерон, вопреки народному верованию, в действительности не нашел себе убежища среди парфян и никогда не был восстановлен при содействии их, как это ожидалось в то время; но такого ожидания в сущности и нет в Апокалипсисе, и оно отнюдь не заключается в его существенном значении. Всякий последующий враг Христианской Церкви обнаруживал в себе отличительные черты Нерона. Если пророчество о возвращении пророка Илии находило соответствующее исполнение в служении Иоанна Крестителя, то пророчество о возвращении Нерона нашло соответственное осуществление в Домициане, Деции, Диоклитиане и во многих последующих гонителях святых Божиих. Иносказание может допускать только иносказательное истолкование, и в лице Домициана, как мы увидим далее, предсказание о явлении врага Христова в лице Nero redivivus, можно сказать, исполнилось почти буквально, и во всяком случае символически.

Опровержение лжеучения раскольников об имени и печати антихриста (Апок. 13:11—18)

И.Нильский. «Об антихристе против раскольников»
Раскольники учат, будто имя Иисус, содержимое Православною Церковью, есть имя антихриста, духовно царствующего в ней. Это страшная и дерзкая хула на пресвятое имя Господа и безрассудная клевета на святую Церковь. Мы, со своей стороны, не можем не подивиться, как подобного рода богохульство может до сих пор повторяться раскольниками, которые и из своих собственных книг, которые хранятся у них от лет древних, и из сочинений, написанных православными пастырями Церкви, могут и должны знать, что это имя Господа как в Греции, так и у нас всегда употреблялось мужами святыми и уважаемыми у самих раскольников. Ужели можно до такой степени низвратить совесть, чтобы спокойно, даже с какою-то злобою и ожесточением произносить такую страшную хулу на святое имя Спасителя? Но к изумлению мы видим, что дерзкая ложь, высказанная еще в XVII веке, повторяется и до сего дня. Нам прискорбно опровергать подобную клевету, но, чтобы не показаться безответными, мы принуждены войти в некоторые подробности и касательно этого предмета. И во-первых, утверждая, будто имя Иисус есть имя антихриста, раскольники не только не имеют для такой лжи никакого основания, напротив, решительно противоречат и Слову Божию, и святым отцам Церкви, и даже самим себе. Не имеют никакого основания, потому что ни в Священном Писании, ни в учении Церкви нет даже ни малейшего намека на то лжеучение, какое проповедуют раскольники касательно имени Иисус, и сами раскольники не представляют и не могут представить никаких свидетельств в пользу своей клеветы. Противоречат слову Божию и святым отцам, потому что в Откровении, хотя не указано прямо имя антихриста, но ясно и определенно сказано, что в имени его будет заключаться число 666, и, кроме того, замечено, что тайна имени человека беззакония недоступна никому, потому что в ней заключается мудрость. «Никтоже возможет ни купити, ни продати, токмо кто имать начертание, или имя зверя, или число имене его. Зде мудрость есть, иже имат ум, да почтет число зверино бо человеческо есть, и число его шестьсот шестьдесят шесть» (Апок. 13:17—18). А святые отцы и учители Церкви, рассуждая об антихристе, хотя вместе с тем гадали и об имени его и указывали многие слова, из букв которых составляется число 666, но в то же время, исчисляя эти имена, они замечали, что подлинное имя антихриста неизвестно, что оно скрыто Богом от людей по премудрым целям, и на каком будет языке, также неизвестно. «Печати его (антихриста), — говорит св.Ипполит, — иже на челе и десней руце есть число шестьсот, и шестьдесят, и шесть; еже непщую, не бо опасно совсем сего писания, многа бо имена в числе сем обретаются, суть же сия: злый вождь, агнец неправедный, древле завистник, потрясет велми, титан, еже преисподний бес, и отрицаюся, еже паче должно есть глаголати понеже бо и прежде слуг ради своих сопостат враг, сиречь идолослужители, мучеником Христовым повелит глаголя, отрецитеся Распятаго, и идолом поклонитеся; таково нечто и при добру ненавистнице будет, отрицаюся глаголюще печати Творца небу и земли, отрицаюся крещения, отрицаюся службы моея, и тебе прилагаюся и верую». «И известное ведение, якоже и прочая о нем (антихристе) писанная, — говорит Андрей Кесарийский, — время открыет и искус целомудрствующим и бодрствующим. Аще бо была бы потреба (якоже неции реша учители) яве ведати, каково имя, узревый бо его откры. Но не изволи божественная благодать в божественной книзе имени пагубному написану быти, яко во образе же обучения многая мощно обрести (по блаженному Ипполиту и инех) имена, число сие (666) объемлющая. Нарицательная же и собственная, сиречь господственная», и далее исчисляет эти имена — восемь всех (четыре собственных и четыре нарицательных) и склоняется более к имени Βενέδικτος — «благословенный»: «Негли по подражанию воистину благословеннаго Христа Бога нашего». Из этих свидетельств ясно видно, что в имени антихриста будет заключаться число 666, но какое будет это имя, неизвестно.
В троеперстии раскольники видят ту печать, которую антихрист, по учению Слова Божия и святых отцов и учителей Церкви, положит на десной руке и на челе всем последователям Своим.
Но есть прямые и положительные свидетельства Слова Божия и святых отцов и учителей Церкви, которые решительно опровергают учение раскольников об этом предмете, и в то же время показывают, какая действительно будет печать человека беззакония, которую он положит на десной руке и на челе каждому из своих последователей.
«И сотворит (предтеча антихриста) вся малыя и великая, богатыя и убогия, свободныя и работныя, да даст им начертание, на десней руце их или на челах их, — говорит тайнозритель, — да никтоже возможет ни купити, ни продати, токмо кто имать начертание, или имя зверя, или число имене его. Зде есть мудрость, — продолжает св.Иоанн Богослов, — иже имать ум, да почтет число зверино: число бо человеческо есть, и число его шестьсот шестьдесят шесть» (Апок. 13:16—18). Уже из этого одного свидетельства св.Иоанна Богослова ясно видна ложь раскольников, будто троеперстие, употребляемое сынами Православной Церкви для крестного знамения, есть печать антихриста. В приведенных нами словах новозаветного тайнозрителя судеб Божиих не только нет даже и намека на что-либо подобное, напротив, прямо высказывается та мысль, что печать, которою предтеча антихриста и сам он будет знаменовать каждого из своих последователей, будет состоять в начертании, то есть каком-то особенном знаке, который неизвестно каким способом будет положен на тех, кои поклонятся человеку беззакония, и притом эта печать будет не одна, а трояка и будет состоять из простого начертания какого-то знака, из начертания имени антихристова и, наконец, числа, заключающего в этом имени, — 666.
Св.Ипполит, папа Римский, говорит: «Все тесноты ради пищныя к нему (антихристу) приидут и поклонятся ему, и даст им знамение на руце десней и на челе, да никто же честный и животворящий крест сотворит десною своею рукою на челе, но связана рука его будет и оттоле власти не имать знаменати своя уды, но прелестнику приложится, и тому единому послужит, понеже таковому покаяния несть, всяко убо яве яко погибе от Бога и от человек». И потом, объясняя, в чем будет состоять эта печать, святой отец продолжает: «И дарует тем льстец малы снеди, печати ради своея скверныя, печати же его иже на челе и на десней руце есть число, шестьсот шестьдесят и шесть, еже непщую, не бо опасно свем сего писания, много бо имена в числе сем обретаются, суть же сия: злый вождь, агнец неправедный и др.» Ясно, какая, по мнению св.Ипполита, будет печать антихриста. Ее будет составлять число 666, изображенное или начертанное на правой руке и на челе, — и притом так, что тот, на ком положено будет это начертание, не в состоянии будет знаменовать себя крестом, и самая печать будет дана «вместо животворящаго креста Спасова». Есть ли в такой печати хотя малейшее сходство с троеперстием? Какое же и каким образом из трех перстов составит число имени антихриста, и связывает ли троеперстие руку так, чтобы человек не мог изображать на себе крестного знамения? Раскольники говорят, что рука того, кто крестится тремя перстами, связана «не узами железными, но клятвою» (разумея, вероятно, определение Стоглава). Но клятва, если она справедлива (а определение Стоглава вовсе не таково), связывает не руку, не член какой-либо, который, повинуясь воле человека, остается невиновным в том или другом проступке, запрещенном клятвою, но душу и совесть того, кто нарушает ее и притом связывает духовно, невидимо, между тем печать антихриста, по учению св.Ипполита, будет чувственна и видима, потому что принявшие ее «нигдеже возмогут убежати с пути сопротивнаго (антихриста), но знамение его обносяще, удобь ведоми и знамени тому явятся», то есть печать будет видимым знаком и притом неизгладимым и постоянным, по которому можно будет отличать последователей антихриста от учеников Христовых; а разве можно это сказать о троеперстии? Разве по троеперстию можно отличать раскольника от православного в то время, когда они не знаменают себя крестом, или разве нельзя оставить его и принять образ крестного знамения такой, какой употребляется раскольниками, то есть двумя перстами? Совращаемые в раскол православные ясно доказывают эту возможность. С другой стороны, печать антихристова будет несчастною принадлежностью одних последователей сына погибели. Но если она, как утверждают раскольники, состоит в троеперстии, то есть сложении вместе трех перстов, потому что крестное знамение (как движение рук с чела на живот, потом на правое и затем на левое плечо) и при троеперстии остается неприкосновенным и святым, чего и раскольники не могут не признать; в таком случае беспоповцы должны допустить, что православные (по мнению раскольников — последователи антихриста) не всегда имеют печать антихриста, потому что не всегда же у них три первые перста правой руки сложены бывают вместе, а это несогласно с учением св.Ипполита, который прямо и решительно говорит, что печать сына погибели постоянно будет находиться на тех, кои примут ее, мало того, раскольники должны в таком случае согласиться, что и они сами носят иногда на своих руках печать сына погибели, потому что и они при некоторых занятиях слагают три первые перста вместе. При этом не можем не припомнить следующих, строгих, но совершенно справедливых слов преосвященного Игнатия, митрополита Тобольского, которыми он обличал раскольников своего времени, утверждавших, что троеперстие есть печать антихриста. «К тебе мое слово, окаянне отступниче, где нашел еси в Писании, яко иже три персты слагает и крест творит, то есть печать антихриста проклятаго; но нигде же сего писано покажеши, ниже слыхано когда бысть. Но аз, прославляя Святую Троицу, хуление твое обличу. Яко аще сии три персты похуляя, называеши печатию сквернаго антихриста, яко егда слагаются три вкупе, то убо подобает тебе и у своея руки те первые три персты отсещи, понеже ты диавольским учением в хулу превращен, сицевая изрыгнул еси. И теми треми персты, ихже диаволу отделяеши, яко злии еретицы манихеи, ничесоже да твориши: ниже да пишеши, ниже да яси, ниже да пиеши, ниже да прядеши, и ничтоже ими да твориши: якоже выше рех, у тебе да отсекутся, да не будет тебе соблазн. Рече бо Господь наш Иисус Христос (якоже писано есть во святом Евангелии): «Аще десная твоя рука соблазняет тя, усецы ю, и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну» (Мф.5:30). Зри, окаянне, в каковое единобесие диавольское вринулся еси…» И потом, сказав, что тремя перстами изображаются чувственно Отец и Сын и Святой Дух, продолжает: «Но да не речеши, яко пространнее о сем не имеет глаголати: слыши, что писано есть св.Ипполитом о начертании сквернаго антихриста: пишет бо в книзе торжественнике, московския печати, на листу 127-м: даде Господь знамение иже в Него верующим, честный крест и той (еже есть антихрист) подобие даст свое знамение. Зри и вонми прилежно, яко антихристово знамение не сложение перст и не крест Христов, его же начертывает человек православный тремя первыми персты, но некое имать быти начертанием пятно, якоже у нас пятнают коней или иной каковый скот: а креста Христова и Христова имене, в негоже все православие верует, ниже он слышати восхощет, и повелит всякому славити себе яко Бога… И паки той же св.Ипполит, в том же слове пишет на листу 132-м, на обороте: и убо покоряющихся (ему) знаменает печатию своею. Виждь, яко вправду рекох, яко знаменует еже есть запятнает: и уже креста Христова к тому никтоже на себе не имать изображати, приемший начертание сквернаго богоборца, вместо животворящего знамения креста Спасова: и будет рука его связана. Сие же еже речено, рука связана, заключает Архипастырь, исполнися на сожженных вашим злым учением, их же сожгли есте, связаше руки их назад: иже видевше свою смерть пагубою огненною, а креста святаго на себе пред смертию никто же не изобрази, понеже бяху руце их связани. И сие довлеет тебе во извещение, яко мы вси православнии крест Христов на себе изображаем». Действительно, одних этих слов, заметим опять, строгих, но в высшей степени справедливых, достаточно, чтобы видеть всю ложь раскольников, которые троеперстие, употребляемое сынами Православной Церкви для крестного знамения, называют печатью антихриста. И раскольники сами сознают справедливость учения православного и нелепость и ложность своего учения касательно троеперстия как печати антихриста, и потому в сочинениях новейших эта ложь уже оставлена как слишком очевидная для всякого, кто сколько-нибудь знаком с учением святых отцов, и даже для простого здравого смысла и придумана другая, но также неосновательная и бездоказательная, противная Слову Божию и учению святых отцов и учителей Церкви. Стыдясь указать на троеперстие как печать антихриста и в то же время желая доказать, что человек беззакония уже царствует в Русской Церкви, и, следовательно, печать его уже существует на его последователях, раскольники, не имея, на что указать как на знамение сына погибели, стали понимать печать антихриста в смысле несобственном и разуметь под нею печать отступления от православной истины. «Знамение и начертание антихристово, говорит составитель книги об антихристе, состоящей из 35 статей, аще и различными словесы святии сказуют, обаче в едино действо льсти и отступления знаменуют». Но мы видели словеса св.Ипполита и думаем, что всякий добросовестный человек согласится, что в них нет даже и намека на то, будто печать антихриста будет состоять в отступлении, напротив, из них ясно видно, что пагубное начертание зверя будет составлять видимый какой-то знак, в котором будет заключаться или самое имя антихриста, или число имени его. Чем же раскольники доказывают свое учение об отступлении как печати антихриста? Все доказательства в этом случае состоят из самого недобросовестного набора разных отрывочных отеческих свидетельств, часто совершенно не относящихся к делу, которые даже в том виде, как они приводятся раскольниками, нимало не доказывают, да и не могут доказать того, что печать антихриста нужно понимать в смысле отступления. Разбирать все хитросплетения раскольников, которыми они доказывают свое учение, нет нужды, потому что ложь ясна с первого взгляда на нее. Заметим только, что главным основанием, на котором утверждается ложь, служит понятие раскольников об антихристе как отступлении. «Понеже и сам антихрист отступление и лесть последняя есть, и начертание его нарицается отступление», — говорят раскольники. Но под антихристом нужно разуметь не отступление людей от веры и православной истины, но лице человека в собственном смысле, следовательно, основания раскольников для учения о печати антихриста как отступлении, ложно, а вместе с тем падает и самое их учение, утверждающееся на этом основании. Отступление невидимо, духовно, а печать антихриста, по учению святых отцов, будет: а) видима, потому что по ней будут узнавать последователей антихриста приставники брашен и сам он, и отличать их от учеников Христовых; и б) чувственна, потому что будет находиться не на правых руках только или челах людей, что раскольники объясняют в смысле несобственном («да благих дел отсечет действо, да научит в лести и тме прилыценныя дерзати»), но и «в куплях и продаяниях», а товар какой-либо не может ни творить добрых дел, ни принимать научения, не может ни отступать от истины, ни следовать ей. Раскольники продажу и куплю, о которых говорится в Слове Божием и у святых отцов и которые тесно связаны будут в царство антихриста с знамением его, так как без него никто не будет в состоянии ни покупать, ни продавать, разумеют в смысле несобственном, но это опять — совершенная ложь, от которой должны отказаться сами раскольники. Далее, в печати антихриста будет заключаться число имени его — 666, но как это приложимо к отступлению? Раскольники говорят, что только «по Ипполиту печати его число 666 сказуется, по Откровению же имене его сие сказуется число, имя же его по Златоусту есть отступление», то есть, по мысли раскольников, и в том случае, если разуметь под печатью антихриста отступление, в ней будет заключаться имя сына погибели, потому что св.Иоанн Златоуст называет антихриста отступлением. Но не это имя, по учению Слова Божия и святых отцов, должно заключаться в печати богоборца, а имя, из букв которого составится число 666 и которое собственно и будет подлинное имя антихриста, а в «отступлении» нет и не может быть этого числа. Св.Иоанн Златоуст называет антихриста отступлением не в том смысле, будто это его истинное имя, а в том, что сын погибели сам будет отступник и других будет стараться «отставити» от Христа. Он называет антихриста и человеком, следовательно, и печать антихриста будет человек? По логике раскольников, так нужно допустить… «Сие число (666) образует все лета миру от Адама до погибели зверя», говорят раскольники, не желая согласиться, что число это есть число имени антихристова и будет заключаться в печати его. И в доказательство ссылаются на 38 главу ап.ст. 167. Но этих слов нет, да и не может быть в толковании на Апокалипсис Андрея Кесарийского, потому что число 666 он прямо относит к имени антихриста, и вот одно из доказательств того, как недобросовестно действуют раскольники в своих сочинениях и вместе к какой лжи прибегает составитель книги об антихристе из 35 статей, чтобы доказать, что печать антихриста нужно понимать в смысле отступления. Наконец, чтобы еще более показать ложь раскольнического учения о печати человека беззакония и истину православного учения об этом предмете, мы приведем еще некоторые свидетельства святых отцов и учителей Церкви, из которых видно как то, что под печатью антихриста нельзя разуметь ни троеперстия, ни отступления, так и то, что она будет состоять из какого-то знака, из имени сына погибели и числа имени его. Вот как говорят об этом.
Св.Ефрем Сирин: «Вонмите, братия, великую злобу зверину, ков и лукавство, яко от чрева начинает, да егда кто оскудеет брашна лишен, то понудится печать его прияти, и даст ему свою печать скверный не просто же на всех удех тела, да не негодуют, но даст на руце десней человеку, такоже и на челе мерзкий образ, да области не имать человек знаменатися десною рукой, знамением Христа Спасителя нашего, ниже паки на челе знаменатися отнюдь страшным и святым именем Господним, ни паки крестом Спасовым, славным и страшным, уразумеет бо окаянный, яко крестом Господним аще знаменается человек, то разрушает ему всю силу; сего ради запечатлевает десницу человеку, та бо есть знаменующая вся уды наша, такоже и на челе, якоже бо свещник свещу света, знамение Спаса на высоте». И в другом месте: «Вси веровавшии зверю, приемшии печать того скверного и мерзкий образ, приступят к нему вкупе».
Лактанций: «Он (антихрист) положит знаки на тех, которые приблизятся к нему и будут ему верить; а кто не примет его знака, те убегут на горы, а если пойманы будут, то претерпят величайшие муки и будут преданы самым жестоким родам смерти».
Андрей Кесарийский: «Заступник, или предтеча антихристов, действуяй бесами, сотворит образ зверю… И начертание же пагубнаго имене отступнича (и прелестнича) на всех наложити потщится. На десных убо (руках), да (десных и) благих дел отсечет действо, на челех же, да научит в лести и тме прелыценныя держати, но не приимут (его) знаменаннии на лицах божественным светом, и число же зверя распространити везде начнет, в куплях же и продаяниих, да не приемшим сие (то есть число) от оскудения нуждных насильная смерть приидет».
Согласно с древними святыми отцами и учителями Церкви и наша Православная Церковь учила, что печать антихристова будет состоять в начертании его образа или имени, или, наконец, числа, заключающегося в имени, то есть 666.
После всех этих свидетельств ясно видна ложь раскольников, которую они проповедуют касательно печати сына погибели. С другой стороны, видно и то, как несправедливо и даже нелепо учение некоторых частных толков раскольнических, из которых одни считают печатью антихриста изображение двухглавого орла со всадником, поражающим змия, и видят ее в русских деньгах и в паспортах, а другие печатью сына погибели признают повиновение предержащей власти. Подобная ложь не заслуживает и опровержения.

Библиографический указатель к 13-й главе

1). Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис, М., 1889. Гл.36. О звере десятирогом и семиглавом (Апок. 13:1—10). О лжепророке (Апок. 13:11—17). О скверном имени антихриста (Апок. 13:18).
2). Eп.Петр. Объяснение Апокалипсиса. Томск, 1885. О звере десятирогом (Апок. 13:1—10): появление зверя и вид его (Апок. 13:1—2); состояние зверя (Апок. 13:3—4); действия зверя (Апок. 13:5—7); следствие враждебных усилий зверя (Апок. 13:8); эпилог увещательный (Апок. 13:9—10). О двурогом звере (Апок. 13:11—18); появление и вид его (Апок. 13:11—12); состояние зверя (Апок. 13:13); действия зверя: проповедание вредного учения, подтверждаемого чудесами (Апок. 13:13—14); гибельные советы, внушаемые людям касательно начертания образа зверя и поклонения ему (Апок. 13:14—17).
3). Фаррар. Первые дни христианства. Перев.Лопухина. Зверь из моря. Второй зверь и лжепророк.
4). Оберлен. Прор.Даниил и Апокалипсис св.Иоанна. Перев.прот.Романова. Зверь о семи головах и десяти рогах (Апок. 13:1—10). Второй зверь и лжепророк (Апок. 13:11—18).
5). Ф.Яковлев. Апостолы. Вып.2. Идолопоклонство Римской империи под видом зверя из моря (Апок. 13:1—10). Антихрист. Лжепророк (Апок. 13:11—18).
6). Сабуров. Об антихристе. Приб. к «Твор.святых отцов», 1858, XVII, 411, 493.
7). Собеседования с глаголемыми старообрядцами. Вып.1. М., 1889. Беседы об антихристе.
8). П.Орлов. Критический разбор главнейших мнений об антихристе. Прав.обозр. 1889.

Глава 14. Анализ и объяснение 14 главы. Состояние истинной Ц...

Епископ Петр. «Объяснение Апокалипсиса»
В 14 главе содержатся три видения, из коих в первом описывается состояние истинной Церкви в промежутке процветания империи зверя (Апок. 14:1—5). Во втором видении изображается состояние Церкви после исхода из Вавилона под эмблемой трех ангелов, которые проповедуют Евангелие и Вавилону возвещают конечное разрушение (Апок. 14:6—13). В третьем видении изображаются суды, которыми совершится разрушение духовного Вавилона под эмблемой жатвы и выжимания винограда (Апок. 14:14—20).
Первое видение (Апок. 14:1—5) В этом видении изображается Церковь, чистая невеста Иисуса Христа во время процветания империи зверя под образом 144 тысяч, стоящих с Агнцем на горе Сион. К ним присоединяется новый сонм святых, играющих на гуслях и высокой песнью прославляющих великое благодеяние спасения, которым они обязаны Иисусу Христу и Богу Отцу, и вместе исповедующих свою веру и надежду.
Здесь представляются: а) Церковь Христова под эмблемой 144 тысяч святых, стоящих на горе Сион (Апок. 14:1); б) присоединение к Церкви сонма играющих на гуслях и воспевающих новую песнь (Апок. 14:2); в) похвала Церкви Христовой (Апок. 14:3):
а) Церковь Христова представляется на Сионе. Ст.1. «И взглянул я, и вот Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах». В то время как зверь царствовал и царство свое старался распространять в мире, Святый Дух к утешению благочестивых открывает, что и Бог имеет в мире Церковь, которая стоит на твердом основании истинной веры, царствует с Иисусом Христом на горе Сион и наконец восторжествует над зверем и его империей. Характер этой Церкви изображается в следующих чертах: а) Церковь представляется под эмблемой 144 тысяч. Это число есть таинственное (см. Апок. 7:4—5). Число 144 есть квадрат, которого корень есть 12. Это число (12) изображает Церковь, 1) основанную на учении двенадцати апостолов Христовых (Еф.2:20; Апок.12:14) и на этом непоколебимом основании твердо стоящую против всех искушений плоти, мира и диавола; 2) изображает Церковь как прообраз ветхозаветной Церкви Иудейской, разделявшейся на 12 колен; потому она составляет истинный Израиль, народ Божий в новозаветной экономии. Избранные представлялись св.Иоанну на горе Сион, как бы выведенные на свободу сынов Божиих, сделавшиеся участниками царства и священства истинного, духовного (Евр.12и след.). Представлялись пребывающими с Агнцем, то есть Иисусом Христом, Который, как Агнец Пасхальный, принес Себя в искупительную жертву на кресте (гл.5, 6). Это значит, что избранные ищут Одного Иисуса Христа, славятся Им, как своим Царем и Первосвященником, к Нему Одному прилепляются чистой любовью, стараются Ему Одному угождать и служить, в Его жертвоприношении и в общении с Ним Одним находят себе успокоение и счастливую жизнь. Взаимно и Иисус Христос соединяется с верными, благочестивыми почитателями Его и изъявляет им все богатство Своей любви. «Имя Отца Его (Иисуса Христа) было написано на челах их». Это имя не есть буквальное название, и начертание его не есть вещественное, но означает отличительные качества духовные или господствующий образ мыслей, желаний, чувствований, нравственный характер, образ жизни, из которого ясно видно, как будто из надписи на открытом челе, что избранные Божий всецело посвятили себя для почитания, служения и славы Иисуса Христа и Отца Его.
б) Присоединение сонма играющих на гуслях к 144 тысячам девственников. Ст.2. «И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих». Св.Иоанн как бы так говорил: «Я слышал большой шум какого-то многочисленного сонма, который и голосом и на гуслях произносил пред Богом свое исповедание или воспевал хвалу Ему; голос этого сонма был подобен шуму многих вод и сильному грому». Поелику местом этого видения было небо, именно город Иерусалим, представляйшийся на небе, где св.Иоанн видел гору Сион, лежащую близ холма Мориа, на котором стоял храм, то, вероятно, что этот хор играющих на гуслях представляется в образе ангелов, подобно священным лицам — левитам, одетым в льняные одежды, которые обыкновенно играли на гуслях в иудейском храме. Предводители этого хора были, вероятно, ангелоподобные знаменитые мужи, учители, которые в Церкви и в общественных собраниях против развращения своего времени защищали истину и чистоту нравов с такой силой и дерзновением, что везде возбуждали шумный говор и согласные, одобрительные отзывы людей всякого чина. Это и значит то, что голос их был подобен шуму многих вод и сильному грому. Они представляются св.Иоанну под видом играющих на гуслях, то есть священных лиц, которые общественное служение отправляли в храме Божием и своим служением старались благоугождать Богу и святым; и вообще весь хор избранных, для удовольствия и утешения народа Божия, в приятном, стройном пении произносил исповедание своей веры с благодарением за спасение рода человеческого, совершенное Иисусом Христом. Они доказывали прекрасную гармонию Евангельского учения и везде получали одобрение от своих слушателей, которые этим приятным вещанием Евангелия услаждались. Ибо гусли здесь служат эмблемой приятной вести благодати, которую приносит Евангелие, и хвалы (Евр.13:15), которую возносят Богу исповедающие Его имя за такое великое благодеяние.
Ст.3. «Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами». Эти святые служители Божий — духовные левиты и священники, играли на гуслях и пели. Предметом их песни было или исповедание веры, или прославление величайшего благодеяния искупления из рабства духовного. Хотя эта песнь по своему содержанию была древняя, потому что они исповедовали учение апостольское, а не другое какое, и воспевали хвалу Богу ту же, какую давно воспевали животные и пресвитеры (Апок. 5:9); однако она была как бы новая, может быть и потому, что они вновь собственным опытом узнали цену новых благодеяний, оказанных Иисусом Христом в Новом Завете, как бы вновь сердцем ощутили сладость и счастье своего состояния пребывания в тесном общении со своим Искупителем. Эти благодеяния Иисуса Христа и сладость блаженства никогда не устареют, всегда будут иметь свою новую, свежую приятность;
в) Похвала Христовой Церкви, пребывающей с Агнцем на горе Сион; изображаются разные добродетели и свойства ее.
1) Понятливость. Ст.3 пол. «И никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли».
2) Чистота учения и нравов. Ст.4. «Это суть те, которые не осквернились с женами: ибо они девственники». Здесь можно разуметь девство и нравственное, и духовное. Не оскверняться с женами на языке Священного Писания (Иер.3:9; Иез.23:2—3; Ос.1:2) иногда значит быть чистым от порока духовного прелюбодеяния, то есть идолослужения, суеверия, порабощения какой-нибудь страсти и всякой греховной нечистоты. В последнем отношении быть девственником значит исповедовать чистое учение евангельское, совершать достойное Богу служение, быть свободным от суеверия, заблуждения, лицемерия, чистой любовью прилепляться к Иисусу Христу, жизнь и нравы сообразовать по евангельскому учению. Так, и ап.Павел представляет Церковь (Еф.5:27) как совершенную невесту Христову, которая хотя есть жена Христова, но не перестает быть девой, чистой от общения с миром (2Кор.11:2).
3) Искреннее расположение к Иисусу Христу. Ст.4 пол. «Это суть те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел».
4) Свобода. Ст.4 пол. «Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу», то есть выведенные из духовного рабства на свободу сынов Божиих, посвященные Богу и Христу, заботящиеся о славе Его Одного и любящие общение с Ним. Выражение «первенцы Богу и Агнцу», кажется, взято из книг Моисеевых, где повелевалось первенцев посвящать Богу (Исх.13:2,15).
5) Непорочность. Ст.5. «И в устах их нет лукавства: они непорочны пред престолом Божиим».
Второе видение (Апок. 14:6—13) В предыдущем видении изложено только как бы предисловие касательно приведения Церкви в лучшее состояние. А здесь это благоустраивание Церкви изображается эмблемой трех ангелов-проповедников, по порядку являвшихся один за другим и возвещавших Суд Божий над противниками. Это видение состоит из двух частей. В первой части излагаются проповеди трех ангелов (Апок. 14:6—11). Во второй части, в виде заключения, изображается характер времени проповеди последнего ангела (Апок. 14:12—13).
Первый ангел-проповедник (Апок. 14:6—7). Ст.6. «И увидел я другого ангела, летящаго посредине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествоват живущим на земле и всякому племени, и колену, и языку, и народу». Св.Иоанн видел ангела, летящего по небу, вероятно, держащего в своей руке развернутый свиток и показывающего его всем народам. Ангел здесь не означает собственно ангела, потому что ангел не учит Евангелию, но — проповедника Евангелия, служителя Церкви. Ангел вообще значит вестник, или посланник, которому Богом поручено исполнить какое-нибудь дело. В этом смысле и св.Иоанн Предтеча, прор.Аггей и другие служители Божий называются ангелами (Мал.3:1; Агг.1:13; Ис.44:26; Мф.13:41; Апок.9:14, 10:1). Потому и здесь под ангелом подразумеваются проповедники Евангелия, которым поручено служение примирения людей с Богом (2Кор.5:5, 18, 20). Этот ангел летел по небу. Это значит, что служители Божий обращаются в виду всех, поставлены на видном, почетном месте, публично отправляют должность в Церкви, так чтобы все могли видеть и слышать их. Евангелие, то есть учение о благодати оправдания человека грешника пред Богом и об истинном богопочитании, называется вечным, потому что оно еще в древности было обещано отцам, впоследствии проповедано Иисусом Христом и апостолами, и ныне, и навсегда, во все века будет иметь силу. Хотя оно по временам было затемнено разными толками и заблуждениями людей суемудрых, но теперь оно более уяснится правомыслящими, очистится от грубых понятий и заблуждений.
Ст.7. «И говорил он громким голосом: убойтесь Бога, и воздайте Ему славу; ибо наступил час Суда Его, и поклонитесь сотворившему небо и землю, и море и источники вод». Страх, или благоговение пред Богом, есть начало премудрости и основание благочестия (Притч.1:7). А по недостатку страха люди часто допускают много заблуждений в вере, впадают в беспечность, ведут плотскую жизнь, которая есть вражда на Бога (Рим.8:7—8). Потому ангел прежде всего и побуждает благоговеть пред Богом как Творцом мира, всемогущим верховным Владыкою всего, Правителем и Судиею. Суд Божий описывается ниже.
Второй ангел-проповедник (Апок. 14:8). «И другой ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным видом блуда своего напоил все народы». Под Вавилоном одни разумеют языческий Рим, а другие лжехристианскую империю. Причиной падения этого Вавилона было то, что он напоил все народы вином блуда и за то подвергся гневу Божию. Под вином блуда разумеется ложное учение религии (Иер.51:7), от которого происходит в душе омрачение, как при опьянении от вина.
Третий ангел-проповедник (Апок. 14:9—11). «И третий ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми ангелами и пред Агнцем. И дым мучения их восходит во веки веков, и не имеют покоя ни днем, ни ночью, поклоняющиеся зверю и образу его, и принимающие начертание (характер) имени его». Под вином ярости Божией подразумеваются тяжкие суды Божий, которые приводят людей в страх, исступление, подобно опьянелым от вина, возмущают дух. Это относится к внешнему, временному наказанию, которое будет соединено с духовным и вечным мучением в огне и сере. Когда сера соединяется с огнем, то от этого происходит ужасный пожар и нестерпимо жестокое мучение. Нечестивые вечно будут мучиться и внешним и внутренним огнем, то есть страстями и совестью, которая, представляя гнусность пороков и гнев Божий за них, никогда не даст покоя духу (Ис.57:21; Мф.11:29).
Характер, или признаки времени проповеди последнего ангела (Апок. 14:12—13). Ст.12. «Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса». Из этого видно, что во время проповеди третьего ангела Церковь подвергнется тяжкой скорби от зверя, которая будет предшествовать звуку последней трубы и во время которой два свидетеля Христовы будут убиты зверем (Апок. 11:7).
Ст.13. «И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе. Ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними». Умирать в Господе значит тихо переходить в другую жизнь в общении с Господом или за Господа, за истину подвергаться мученической смерти во время гонения от зверя. Подвергающиеся мученичеству называются блаженными преимущественно пред другими потому, что по мере своих страданий они получат высшую награду от Бога. Они успокоятся от трудов своих, то есть после смерти освободятся от всех забот, неприятностей, скорбей, не будут уже подвергаться бедствиям, но в общении с Иисусом Христом будут наслаждаться плодами дел и трудов своих.

Толкование на ст. 8. Ложная мудрость — вино любодеяния

Филарет, митрополит Московский. «Слова и речи». «Воскресное чтение», ч.11.
Воздержание ума почитается у людей наименьшей обязанностью. Жажда познания, без дальнейшего рассмотрения, приемлется не только за естественное и невинное, но даже за благородное чувствование. И как роскошь чувственная оказывает какое-то уважение ум помрачающему вину, в сравнении с очищающей оный водою: так нередко роскошь ума с пренебрежением проходит мимо чистых источников израилевых и с жадностью принимает из рук любодейцы вавилонской, ложной мудрости мира, чашу, из которой сия «от вина ярости любодеяния своего напоевает вся языки» (Апок. 14:8). Наше время видело, и не к блаженству своему, кажется, еще видит жаждущих так называемого просвещения, которые из чаши сей пьют вино сперва духовного любодеяния, приемлют учение, которое приводит в забвение священные отношения человека к Богу и вводит противное чистому закону нерастленного ума смешение истины с ложью, зла с добром, нравственности со страстями, духовного с чувственным; потом пьют вино любодеяния даже чувственного, поелику от нечистых понятий естественно происходят нечистые чувствования, и растленное учение сопровождается развратною жизнью; и в которых, наконец, сие вино любодеяния, в высшей степени упоения, превращается в вино ярости; поелику обуявшие от ложного просвещения, подобно пьяным, не любят быть в покое, но с мечтательною мыслию преобразования, все хотят ниспровергнуть и разрушить, и нездоровую жажду просвещения, от неестественного пития превратившуюся у них в другую, еще более неистовую жажду быть просветителями, не умеют угасить иначе, как слезами и кровию людей и народов. «Блажени мертвии, умирающии о Господе» (Апок. 14:13). Нам кажется, что нет ничего страшнее смерти, ничего ужаснее гроба. Но Слово Божие, не называя блаженными живых, называет блаженными мертвых: «Блажени мертвии», — свидетельствует сам Дух Господень.
«Блажени» уже потому, что, когда мы пришельствуем еще в стране изгнания, они достигли небесного Отечества; мы вдаемся в присноволнующемся море житейских попечений — они вошли уже в тихое пристанище успокоения; мы в узах плоти — они в свободе духа! Присмотритесь к лежащему во гробе, как ничто наше, земное, не возмущает его смертного покоя — ни наши радости и слезы, ни наши удовольствия и огорчения, ни наше благополучие и несчастия. Он чужд всему, выше всего, неприступен ни для чего! «Блажени мертвии».
Но увы! Сие видимое спокойствие бренной плоти, общее всем мертвым, не всегда есть признак безмятежного покоя духа, отрешившегося от плоти. Нет у мертвых наших радостей и скорбей; но радости или скорби сретают их в другом мире; когда предстают они пред престолом всеведующего Судии и Бога. О, какие ужасные, невообразимые для нас скорби и болезни обыдут там душу, обремененную грехами, связанную плотскими похотениями и страстями прикованную к земным наслаждениям! И какие неизглаголанные для нас радости обретает душа, которая является в другой мир под кровом благодати Господней, в объятиях милосердия Отца небесного, под руководством и охранением святых ангелов и духов праведных, совершенных. Посему-то Дух Божий и называет блаженными только тех мертвых, кои умирают о Господе: «Блажени мертвии, умирающие о Господе».
То есть блаженны те мертвые, кои в продолжение жизни были соединены с Господом живою верою в Него и сохранили веру сию до последнего воздыхания смертного, с нею преступили прах смерти, с нею явились пред престолом Господним. Блаженны те, кои, ведая волю Господню, тщились исполнять ее в продолжение всей своей жизни, ходили по слову Писания, во всех заповедях и оправданиях Господних беспорочно. «Блажени мертвии», кои возлегая на одр смертный, могли сказать с Самуилом всем, среди коих провели жизнь свою: «Се аз, отвещайте на мя пред Господом.., еда у кого тельца взях или осля, или кого от вас насильствовах, или кого утесних, или от руку некоего приях мзду» (1Цар.12:3). Блажен, кому и самый враг не может сказать иначе, что говорил Давиду злейший враг его Саул: «Праведен ты, паче мене, яко аз воздах тебе злая, ты же воздал ми eси благая» (1Цар.24:18). Блажени мертвии, кои с благодушием несли крест, возлагаемый промыслом Божиим, с ровною любовию принимали от руки Господней и утешения радостей и чашу скорби. Блаженны те, кои в продолжение земного странствования, сколько бы оно ни было для них приятно по обилию земных благ и радостей, не забывали своего небесного Отечества, к нему устремляли мысль свою, о нем воздыхали сердцем своим, в нем утверждали чаяния и надежды свои, в нем искали неоскудеваемого сокровища сердца своего, для стяжания его готовы были жертвовать всеми сокровищами мира. Блаженны те, кои при всем стремлении к правде и благочестию, не полагались на свою праведность, искали оправдания во Христе Иисусе, «Его же Бог Отец положи очищение верою в крови Его» (Рим.3:25); потому до конца жизни не переставали сокрушаться о вольных и невольных прегрешениях своих, исповедовать их пред Богом и от Него единаго чаять оправдания и помилования. «Блажени мертвии, умирающие о Господе!» Им Сам Господь речет на последнем Суде Своем, пред лицем всего мира: «Приидите, благословении Отца Моего, последуйте уготованное вам Царствие от сложения мира» (Мф. 25:34).

Третье видение

Еп.Петр. «Объяснение Апокалипсиса»;
В этом видении описываются тяжкие суды Божий, которые совершенно поразят гонителей Церкви и положат конец тем бедствиям, которыми столько веков был колеблем мир из-за веры (гл.11, 18). Из мрака скорбей, долго облегавшего, наконец для праведных воссияет приятный свет радости. Эти окончательные суды Божий изображаются здесь под двоякою эмблемою жатвы и выжимания винограда. В первой эмблеме представляется: а) жатель со своим характером (Апок. 14:14); повеление жать, данное ангелом (Апок. 14:15); самая жатва (Апок. 14:16). В последней эмблеме изображаются: а) выжиматель ангел с острым серпом (Апок. 14:17); б) повеление выжимать, данное ангелом (Апок. 14:18); в) исполнение повеления и следствие его (Апок. 14:19—20).
I. Жатва земли
1) Жатель. Ст.14. «И взглянул я, и вот, светлое облако, и на облаке сидит подобный сыну человеческому. На главе его золотой венец, и в руке острый серп». Явившийся св.Иоанну, вероятно был ангел, как можно видеть из ст. 17, где противополагается ему ангел выжиматель. Он явился в виде человеческом, или подобный сыну человеческому, то есть человеку (Пс.143:3; Дан.10:16, 7:13; Апок.1:13). Здесь разумеется человек вообще, а не Иисус Христос, потому что когда говорится об Иисусе Христе, то поставляется определенный член пред словами Сыну Человеческому (греч.текст); а здесь нет члена. Характер этого ангела представляется в следующих чертах: а) он несется на светлом облаке. Светлое облако есть символ лица знаменитого, чистого, быстрого в исполнении намерений своих или повелений Божиих (Пс.103:3; Ис.19:1); б) имеет на голове золотой венец как знак царского достоинства и славы (Апок. 4:4); в) в руке держит острый серп, то есть наделен силами и приготовился к исполнению строгого Суда Божия над врагами Церкви, который здесь представляется под эмблемою жатвы. Хотя принадлежности этого ангела приличествуют и Иисусу Христу, но здесь относятся к ангелу, тем более, что а) этот ангел от другого ангела получит повеление жать, чего нельзя относить к Иисусу Христу; б) этот ангел-жатель представляет другим — подобным ангелу, выжимателю винограда, которого, очевидно, нельзя почитать за Иисуса Христа (Апок. 14:17); в) Иисус Христос как Царь, сидящий одесную Бога Отца, суды Свои в жатве мира и Церкви совершает чрез ангелов (Мф.13:41), то есть чрез служителей, избранных Им для этого великого дела. Потому здесь под ангелом можно разуметь царей, которых Бог употребляет для исполнения Своих судов и которые блистают большою славою, потому что призваны для славного дела, и, будучи движимы ревностию к религии, со всею готовностью и скоростью исполняют повеление Иисуса Христа.
2) Повеление жать. Ст.15. «И вышел другой ангел из храма, и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела». Если под ангелом-жателем подразумевать самого Иисуса Христа, Царя, верховного Судью мира и Церкви, на быстром облаке несущегося на Суд таинственного Египта, то это можно разуметь так: а) Иисус Христос — Царь, все делает по отношению к Церкви не иначе, как по велению или воле Бога Отца (Ин.12:49—50, 5:20); б) все, что касается обстоятельств человеческих и особенно Церкви, все случаи и происшествия советом Божиим уже прежде определены, даже времена и сроки назначены Богом прежде события вещей. А если под ангелом-жателем подразумевать царей, защитников Церкви, то под ангелом, выходящим из Небесного храма с повелением, можно разуметь служителей Евангелия, которые царям возвещают обязанность совершить суд, определенный Богом таинственному Вавилону.
3) Самая жатва. Ст.16. «И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата». Как в жатве созревшие растения пожинают серпом, так нечестивые, гонители народа Божия, процветавшие и высившиеся на поле этой земли, созревшие в беззакониях, по исполнении времени долготерпения Божия, вдруг будут посечены строгим судом Божиим, символом которого здесь служит серп.
II. Выжимание винограда
1) Ангел-выжиматель. Ст.17. «И другой ангел вышел из храма, находящагося на небе, также с острым серпом». Эта эмблема подобна предыдущей. Здесь ангел также означает царей и служителей Божиих, по мановению Божию совершающих суды, определенные врагам Церкви.
2) Повеление обрезать виноград. Ст.18. «И иной ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника, и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп свой, и обрежь гроздья винограда на земле; потому что созрели на нем ягоды». Ангел повелевает бросить серп, чтобы обрезать гроздья, то есть истребить врагов Церкви, ибо ягоды созрели, то есть беззакония их возросли до крайности, так что нельзя больше терпеть их: мера преступлений переполнилась (Быт.15:16) и время долготерпения Божия кончилось. Под ангелом, имеющим власть над огнем, можно подразумевать того, кому предоставлено исполнение гнева Божия, символом которого служит огонь (Апок. 8:5, 7, 9:17). Ангел этот вышел от жертвенника всесожжения, на котором хранился огонь для сжигания жертв. Жертвенный огонь, как сказано выше (Апок. 8:5), служит символом святейшей воли Божией и правосудия, которому свойственно наказывать грехи людей. Действием этого правосудия и мщения Божия будет та кровопролитная война, в которой в это время будет пылать вселенная.
3) Исполнение повеления — обрезание ягод. Ст.19. «И поверг ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия». Ст.20. «И истоптаны ягоды в точиле за городом». Здесь намекается на город Иерусалим, вне которого на Масличной горе много было точил, или тисков, в которых выжимали маслины и виноград. С этого взята и эта эмблема (см.под.Иоил.3:13). Обрезать грозды здесь значит поражать наголову нечестивых, врагов Церкви. Повержение их в точило и топтание означает то страшное поражение врагов Церкви, в котором ясно проявится гнев Божий, и которое будет произведено в жестокой войне, на которой будет проливаться кровь врагов Божиих. Точило означает какое-нибудь обширное место, отделенное от стана святых, называемого здесь городом, на котором (месте) будет производиться поражение противников Божиих, и которое в гл.16 называется Армагеддон.
4) Следствие выжимания винограда. Ст.20. «И потекла кровь из точила даже до узд конских на тысячу шестьсот стадий». Это гиперболическое изображение вообще показывает, что поражение врагов Божиих будет самое ужасное, так что кровь как будто реками будет течь. 1600 стадий есть число определенное вместо неопределенного и вообще означает обширное поле сражения. В Евр.стадии 125 шагов в 5 футов, всех 625 футов или около 90 саженей.

Библиографический указатель к 14-й главе

1). Андреи Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. М., 1889. Гл.39. Об Агнце и ста сорока тысячах (Апок. 14:1—3). Сл.14. Гл.40. Об ангеле, предвозвещающем близость будущего суда (Апок. 14:6—7). Гл.41. Об ангеле, возвещающем падение Вавилона (Апок. 14:8). Гл.42. Об ином ангеле, предупреждающем верных не принимать антихриста (Апок. 14:9—13). Сл.15. Гл.43. Как сидящий на облаке серпом пожнет произрастания земли (Апок. 14:14—16). Гл.44. Об ангеле, обрезывающем лозу горечи (Апок. 14:17—20).
2). Ф.Яковлев. Апостолы. Вып.2. Толкование Апокалипсиса. Видение девственников, торжествующих в небесах (Апок. 14:1—5). Предвозвестники наступающего гнева Божия (Апок. 14:6—20).
3). Оберлен. Прор.Даниил и Апокалипсис св.Иоанна. Перев.прот.Романова. Содержание 14 и 15 гл. Апокалипсиса.
4). Афанасий, архиеп.Казанский. Умирающие о Господе (Апок. 14:13). Душеп.чт. 1870.
Продолжение следует...

Главы 17 и 18

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Глава 19

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Глава 20

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Глава 21

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Глава 22

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).

Сборник статей по истолковательному и надзидательному чтению Апокалипсиса

Главы 1—3. Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах. С...

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Вступление (Апок. 1:4—8)

Семь духов (Апок. 1:4)

Толкование на ст. 5 (Апок. 1:5)

Толкование на ст. 6 (Апок. 1:6)

Указание на главное, основное событие Откровения (Апок. 1:7—8).

Алфа и Омега (ст. 8)

Б. Видение Господа посреди семи светильников (Апок. 1:9—20)

Остров Патмос

Глава 2. Откровение Господа о Церкви в Ефесе (Апок. 2:1—7 )....

Толкование на ст. 6,14,20

Толкование на ст. 7

Откровение Господа о Смирнской Церкви (Апок. 2:8—11) Толкование на ст. 10—11

Буди верен даже до смерти и дам ти венец живота (ст. 10)

Откровение Господа о Церкви Пергамской (Апок. 2:12—17) Толкование на ст. 13—17

Откровение Господа о Фиатирской Церкви Толкование на ст. 18—28

Глава 3 Мертвая жизнь (Апок. 3:1 )

Откровение Господа о Сардийской Церкви (Апок. 3:1—6) Толкование на ст. 1—6

Обетование победителю (Апок. 3:5)

Откровение Господа о Филадельфийской Церкви (Апок. 3:7—13) Толкование на ст. 7

Послание от Господа Иисуса Христа ангелу Лаодикийской Церкви (Апок. 3:14—22)

Ты ни холоден, ни горяч (Апок. 3:15)

Толкование на ст. 17

Состояние духа человеческого без общения с Духом Божиим (Апок. 3:17—18)

Библиографический указатель к первым трем главам Апокалипсиса

Глава 4. Видение славы Господа Бога Вседержителя...

Библиографический указатель к 4-й главе

Глава 5. Второе видение славы Господа нашего Иисуса Христа, ...

Литургический характер Апокалипсиса (1—5 гл.)

Библиографический указатель к 5-й главе

Глава 6. Таинственная книга, исписанная извне и внутри, запе...

Снятие шестой печати, означающее язвы, ниспосылаемые при конце

Библиографический указатель к 6-й главе

Глава 7. Запечатление святых исповедников веры Христовой...

Некоторые черты блаженства праведных

Библиографический указатель к 7-й главе

Глава 8. Молитвы святых, предстоящих пред престолом Божиим в...

Казни Божии, возвещаемые трубными звуками ангелов (Апок. 8:7—13)

Библиографический указатель к 8-й главе

Глава 9. Продолжение пророчества о казнях Божиих, возвещаемы...

Глава 10. Дар пророчества

Библиографический указатель к 10-й главе

Глава 11. Видение, или пророчество об устроении Церкви Христ...

Епископ Петр. «Объяснение Апокалипсиса»

О явлении Илии и Еноха пред вторым пришествием Иисуса Христа (Апок. 11:3—7)

Из бесед с раскольниками о том же

Бысть царство мира Господа нашего и Христа Его (Апок. 11:15—19)

Учение о святых Божиих, содержащееся в Апокалипсисе (Апок. 11:15—18 и др.)

Библиографический указатель к 11-й главе

Глава 12. Толкование об антихристе (Апок. 12:1—2, 5, 13—14 )...

Св.Андрей Кесарийский. «Толкование на Апокалипсис»;

Низвержение с неба дракона (Апок. 12:7—12)

Святой Архангел Михаил — Архистратиг безплотных Сил Небесных

Попытки дракона победить жену (Апок. 12:13—17)

О пребывании благодати Божией в Церкви Христовой неотступно до скончания века (Апок. 12:13—16)

Апокалипсическое видение жены, бежавшей в пустыню (гл.12)

Библиографический указатель к 12-й главе

Главы 13 и 17. Толкование на 13 и 17 гл. Апокалипсиса в прил...

Толкование на 13 и 17 главы в приложении к антихристу (Апок. 13:1—12, 17:8—14)

Почему антихрист и его лжепророк называются зверями?

О событиях, имеющих произойти при явлении антихриста (к гл.13)

Об антихристе (Апок. 13:11—18)

Примечание к слову св.Ипполита об антихристе

Свод святоотеческих мнений о продолжительности царствования антихриста (Апок. 11:2, 12:6, 14, 13:5)

Число имени зверя, или антихриста (Апок. 13:18)

Мнение св.Иринея об имени антихриста

Об имени антихриста

Н.Виноградов. «О конечных судьбах мира и человека»

Символическое значение апокалипсических чисел и числа 666

Числовое имя зверя из моря (Апок. 13:18)

Опровержение лжеучения раскольников об имени и печати антихриста (Апок. 13:11—18)

Библиографический указатель к 13-й главе

Глава 14. Анализ и объяснение 14 главы. Состояние истинной Ц...

Толкование на ст. 8. Ложная мудрость — вино любодеяния

Третье видение

Библиографический указатель к 14-й главе

Главы 17 и 18

Откровение Господа о семи Малоазийских Церквах (1—3 гл.) Глава 1. А.

Откровение Господа о Смирнской Церкви (Апок. 2:8—11)
Толкование на ст. 10—11

Откровение Господа о Церкви Пергамской (Апок. 2:12—17)
Толкование на ст. 13—17

Откровение Господа о Фиатирской Церкви
Толкование на ст. 18—28

Откровение Господа о Сардийской Церкви (Апок. 3:1—6)
Толкование на ст. 1—6

Откровение Господа о Филадельфийской Церкви (Апок. 3:7—13)
Толкование на ст. 7