Ответ царю Иоанну Палеологу на его недоумения, касательно нравственной немощи человека *

   «Бог-де сотворил человека медленным на добро, и, между тем, дал ему столько затруднений от неразумной части души и телесной немощи, что из-за них он почти по необходимости постоянно грешит. Посему надлежало-де Ему или даровать человеку великую какую нибудь ангельскую силу, или и сей большую, к деланию добра, или уже не требовать деятельности, для которой предварительно не дал силы, и не наказывать его, согрешающего таким образом, казнию вечною и конца неимеющею. И об этом сам Бог свидетельствует в божественных Писаниях, говоря: «прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его» (Быт. 8:21), «никто не чист...от скверны» (Иов. 14:4) и никто не имеет чистого сердца (Прит. 20:9)».
   
   На это мы ответим, как подаст нам Бог, и начнем отсюда. Бог есть Сущий и Благий. Эти два имени, из всех прилагаемых к Нему, суть главнейшая и содержательнейшая. И ими Он называет Сам Себя: одним в Ветхом Завете, говоря Моисею на горе (Исх. 3:14), а другим — в Новом, чрез единородного Сына своего, пришедшего в мир сей и открывающего нам знание об Отце (Иоан. 5:20), сколько возможно нам. Но слыша, что Бог есть Сущий, мы тотчас приходим к мысли о блаженной сущности Его, по которой Он есть собственно превыше всякого ведения, весь в самом Себе, заключая в Себе бытие, как некое море неизследимое и безпредельное 1 . А слыша, что Он благ, разумеем некоторую деятельность, относящуюся к другому (существу), так как благость — блага для кого нибудь и сохраняет то, в отношении к чему носит имя. Итак оба сии Божественные имена, — одно, указывающее на сущность Божию 2 , другое — на действие Божие, разделяются — первое на три ипостаси 3 , которые называются Отец, Сын и Святый Дух, а второе на многие и различные силы и действия. По одному разделению Бог есть и называется триипостасным, а по другому — всемогущим.
   
   Что на это скажут нам спорщики и обвинители богословов? Будут порицать разделение, как поправку сложения? Так пусть и на ипостаси не разделяют Бога, как Сущего, ни как Благого, на действия, чтобы пребыло у них совершенно иудейское понимание, достойное их безумия. Но, скажем с богословами 4 , нераздельно разделяется и раздельно соединяется, и если там нет сложения, то ни здесь, а если здесь, то и там. Но это уже уклонение от предмета; возвратимся на прежнее. По одному из разделений представляются нам три достопокланяемые ипостаси — Отца, и Сына, и Святаго Духа; Отца — вечно раждающей и производящей из Себя Сущности, а из Тех — одного Рождаемого, другого Исходящего иным образом, неизреченным и недоведомым, — различающихся, то есть, отношениями друг к другу. По другому различению есть различные по отношению к вещам существующим промыслительные силы, и действия, и благостыни, по которым Бог называется и Творцем, и Промыслителем, и Судиею, и Праведным, и Крепким, и Премудрым, и Царем, и Господом, и другими именованиями богословскими. Итак Бог, как Сущий, от вечности имеет Сына Слово и Духа Святаго, так что пребывает Троицею совершенною, Единицею по естеству и существу. А как Благий, в начале (Быт. 1:1), в каком восхотел, привел в бытие мир сей, состоящий из вещей видимых и невидимых. Ибо таковы разумные ( λογικαι ) силы: хотением соразмеряются и приводятся к действию, а не по необходимости следуют за сущностию 5 . Итак, поелику от Одного от вечности произошла по сущности Двоица, а по хотению множество во времени, то там — всякое тожество и равенство, а во множестве тотчас является разнообразие ( ετερον ), и мне кажется, что это же и еллины 6 говорят, выражаясь, что все состоит из тожества и разнообразия. И там — по всему единочестие, единомыслие и согласие, потому что оная Сущность совершенно непричастна умалению или преизбытку. А здесь есть и первое, и второе, и третие, и так далее, по сущности, по достоинству и всему другому; ибо множества неустроенного и человек не захотел бы стерпеть, не говоря уже о Боге. Да и как бы мир существовал или назывался так 7 , если бы состоял не из неподобных и противоположных вещей, а из подобных? Ибо, как гармония вещества, смешанного из многих, есть соединение и сочетание отдельно существующих и действующих вещей, таким же образом и мир сей, дело сложное и разнородное, конечно должен заключать различные и противоборствующие части, разумно сочетаваемые искусством Зиждителя и настрояемые к одной стройной и чудной гармонии. Так в мире первые силы суть словесные, умные и безтелесные, умы простые и жизни ( ζωαὶ ο ὖ σαι ). Вторые после них уже не жизни, но животные словесные, мыслящие и вместе чувственные, обложенные телесною дебелостию. Третьи, опять, различные природы животных безсловесных, получившие силу чувствования и перехождения с места на место, но не силу словесную, и после них — природы животнорастений и растений, и кои совершенно бездушны и неподвижны, и из них по соразмерности каждая имеет преимущество пред другою и заключает силу особенную от прочих.
   
   Итак, когда все сие так сотворено зиждительным Словом, и устроено, и получило бытие по единой благости (ибо что́ же внесло бы что-нибудь от себя, когда никоим образом нигде не существовало?), — если бы что не теряя собственного бытия, привходило в бытие другой вещи и не имело силы улучшать подвергшееся его влиянию, а причиняло ущерб лучшему и даже не захотело бы быть таковому: то не казалось ли бы, что оно безумствует недовольно своею участию и не ведает разумного смысла творения, в котором необходимо быть первому и второму многообразию и различию? Ибо, если бы растение захотело и чувствовать, черепаха скорбела, что она не рыба и рыба, — что она не человек, а этот, что он не ангел то что́ бы вышло, как не разстройство и путаница и уже не мир 8 бы существовал, а смесь всяких вещей. Итак, в чем же долг всякого существа? Держаться своей природы, прилично ( κοσμίως ) выполнять цель своего бытия и привносить от себя, что́ следует, к составу всего. А если захочет чего иного, то, может быть нанесет вред и целому, повреждая часть его, а себя во всяком случае губит, отторгаемый и умерщвляемый. «Ты кто... , — говорит апостол, — что споришь с Богом» (Рим. 9:20)? «Кто дал Ему наперед, что́ бы Он должен был воздать» (Рим. 11:35)? «Изделие скажет ли сделавшему его, зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетнаго употребления, а другой для низкаго» (Рим. 9:20—21)?»
   
   Впрочем, для безсловесных и бездушных вещей одной природы их достаточно для их сохранения; а для существ словесных и разумных, получивших не только бытие просто, но и всегдашнее бытие, дана иная некая власть и сила, по которой они могут не только себя устроять и действовать, и уподобляться Зиждительной и Вседержавной природе, да и стоять во главе подчиненных природ. И самая сила оная называется свободною волею ( αὐτεξουσιότης — самоопределяемостию). Это — достоинство Владычней природы, сообщенное ей с самого первого начала её. И потому, говорим и веруем, по образу Божию сотворены и ангелы 9 и человеки. Как необходимо дышать совершенным животным, так это необходимо совершенным существам, разумею — имеющим ум и слово, и всегда пребывающим и в известном смысле владычествующим. Или мы одни только из всего существующего не будем благодарить Бога и охуждать свою природу за то, что знаем должное? И потому, что различаем противное Ему, будем делать противное? В таком случае, каких не заслуживаем казней и осуждения? Подобно: если бы кто, поставленный царем над всем миром, поправши порфиру и венец, захотел жить с блудницами и скоморохами, готовил себе низложение, и за то обвинял даровавшего ему начальство. И это бывало в мире! Доныне славятся Сарданапал и Нерон, один прявший с женщинами волну и в сластолюбии живший, а другой соперничавший с трагиками и актерами, и дышавший только зрелищами. Но смотри, как постыдно бывающее против намерения природы. Подобен тому царю и «человек..., приложившийся скотам несмысленным , — как говорит пророк, — и уподобившийся им» (Псал. 48:21).
   
   Оставайся при своей начальственной природе, о человек! Ты должен властвовать, особенно над страстями своими, потом над подчиненными тебе безсловесными и всем миром. Посему, не делай побуждения к старательности предлогом к лености. Ибо всякое начальствование требует тщательности и бдительности, так как имеет супротивников. Ты должен всегда «трезвиться и бодрствовать» (1 Сол. 5:6), ничего не делать против разума, ничего по страсти, ничего по влечению чувственности. Но можно мне, говорить, и противное делать, и спать, и лениться, и роскошествовать, и предаваться удовольствиям. А в болоте валяться и грязью залеплять очи, скажи, нельзя разве? Но этого не выбрал бы ты; потому что это свойственно свиньям. Итак, где чувственность предлагает гнусное, не беги к тому стремглав; а где разум не видит подобного, туда стремись так, или и быстрее сего. Разум считает это хорошим? Берись за то всеми средствами. Чувственность считает это хорошим? Если — необходимо, бери всеми средствами; а если нет, проходи мимо. Страсть представляет это хорошим? Избегай того всеми средствами и со всяким старанием. Ибо, сделавши то, ты лишишься начальства, будешь раскаяваться, очутишься в рабстве, просто сказать — уже не человеком будешь, а животным.
   
   Но, говорит, меня мучат страсти. О каком это тиранстве говоришь мне? Если о приманчивости и, так сказать, щекотании (страстей), то я не усматриваю совместности названий: потому что обольщение и тирания не сходятся между собою и по всему различаются, и всякому легко отринуть приманку. А если о тирании обычая и предразсудка, окрепшей продолжительностию времени, то я и сам признаю это тиранством, и притом жесточайшим всех: потому что исключительно из-за обычая не только приятное и обольщающее чувственность, но и неимеющее ничего привлекательного становится тиранским и неудобопрезираемым. Так, вот, некоторые сбривают волосы на передней части головы, другие делают иное, подобное сему, без всякой нужды. Но ты сам себе устроил эту тиранию! Потому что ты сам себя обвиняешь в том, что, тогда как мог привыкать к хорошему, увлекся диаволом. Тут уже потребны труды и иная тирания, чтобы худое переменить на противное, бросить (злую) привычку и опять привыкать к хорошему. Посему и считается и говорится, что добродетель сурова, затруднительна и сопряжена с безчисленными усилиями 10 . Поелику, иначе, кто жь не знает, что добродетель нам естественна и всего более удобна? Ведь знаешь, что́ доброго сделать для ближнего? — то, чего и себе желаешь от него в подобных обстоятельствах (Матф. 7:12; Лук. 6:31). Знаешь, какого зла не делать ему? — такого, какого и сам ты не хочешь потерпеть от него. Не и естество ли согласуется с этим? Знаешь, как ты должен любить Бога и бояться Его? — чего и сам требуешь от своих рабов, чтоб не сказать — сорабов 11 . А в этих двух заповедях весь закон заключается, говорит (Рим. 13:9). Самое лучшее — мера во всем 12 ; а меру определяет разум, и закон научает ей. Потому повинуйся разуму и закону. Не говорит ли этого и естество? Не видишь ли, что всякое естество сохраняется соразмерностию, разрушается несоразмерностию? А что́ есть добродетель, как не соразмерность 13 ?
   
   Но тело, говорит, и худшая часть, и к низу влекущая тяжесть! — И вот отсюда идет несчетное множество проклятий и обвинений. Достойно удивления в говорящих это, что в действиях своих они точные рабы тела и безчисленными способами услуживают ему, а когда нужно отвечать за соделанное, тогда сваливают вину на тело. Человек! поставлен ты господствовать над телом, а не служить ему; а когда, опустивши все поводья, сделаешься некрепким и неустроенным, то заведет тебя куда не хочешь. Кто, скажи мне, оставивши седока, будет обвинять коня? Но, говоришь, хотел бы освободиться от тела и жить подобно ангелам. Опять говоришь мне несмысленные слова. А если бы сказал бык: желательно бы быть человеком; не показался ли бы он имеющим большее право? Но, говоришь, не сказал бы; потому что и для меня лучше быть быком, чем иметь такую природу. Я уже сказал тебе и прежде, что никто не дает тебе бытия в замен, ни преступать пределов бытия, — тебе, и несуществовавшему никоим образом прежде бытия, — ни все сущее переделывать по своему. А впрочем, делайся быком, на сколько хочешь, оставаясь и человеком. Подражай терпению быка и выносливости в трудах. «Выю... твою подклони под иго закона» (Сир. 51:34), неси «благое бремя» (Матф. 11:30), «познай стяжавшаго» , — повелевает тебе Исаия (Ис. 1:3); подражай, если хочешь, и ангельской природе, сколько можно, — непрестанной оной и невозвратной любви их к Богу, прямому (не развлекаемому) устремлению взора к сиянию Божества, всегдашнему славословию и свободе от всякого пятна. А если бы захотел иметь и природу, одинаковую с ними, то это — страсть клеветника на Зиждителя, страсть диавола. Он, возжелав того, что́ выше его природы, ниспал и с того, что́ имел по природе: ибо, тогда как был ангелом и имел превосходнейшую 14 из сотворенных природу, захотел и Богом сделаться. И ты, может быть, сделавшись ангелом, не удовлетворился бы этим, раз высказавши недовольство тем, что имеешь. Видишь, как превращение доступно и оной природе, как и она может ниспасть? Ибо, что́ светлее и чище ангела? что́ тверже неба? Однако ж он и тьмою сделался и ниспал, и от теснейшей близости к добру дошел до крайней злобы. По какой причине? От одного только нерадения, которое и тебя вынуждает говорить так и заставляет жаловаться на свою природу. Как ты неблагодарен, что, тогда как он, раз павши, никак уже не может возставить себя, а лучше сказать — не хочет, а ты, часто падая, столько же можешь вставать и опять успевать в добре. А если и ты остаешься в состоянии падения, то, как повинный тому же самому, вместе с ним навлечешь и одинаковый суд.
   
   Но, как я сказал, он, ни телом облеченный, ни искусителя имея, от себя только, и собственнjго, так сказать, безумия и пресыщения благами, возмечтал стать превыше своей природы и отступил от Бога, пал же падением ужасным, сделавшись виновником зла чрез удаление от добра и для нас проводником к злу. Ибо скоро, позавидовав первосозданным от Бога, растворил оную чашу и вложил гибельный совет, сказавши: «будете яко бози, ведяще доброе и лукавое» (Быт. 3:5). Видишь, какую ставит им сеть, и как пытается поймать? — тем, чем и сам пал. А они, надмившись надеждами превыше своей природы, ни усматривая советника заслуживающим доверия, ни понуждаемые как-нибудь телом, подобно нам, ибо еще не подлежали страстям телесным, отдали блага, бывшие в руках у них за блага обещаемые, и попрали заповедь Творца, прельстившись добровольно и суетно приятностию вида растения (Быт. 3:6). Видишь, что не необходимость какая либо, а одно нерадение и произвольное сладострастие есть начало зла? Посему, так как противное врачуется противным 15 , они осуждаются на труды и, как говорит Платон, вместе с удовольствием испытывают скорбь, какбы прилаженную к самой вершине его 16 , и, изгнанные из обители наслаждения (Быт. 3:23), восприемлют борьбу и войну со страстями тела и тем, что худо возлюбили из начала, чтобы истрезвлялись в подвижничестве и борьбе с ними и взирали к Могущему спасти (Ефес. 6:12). Для того и смертию наказываются и ограничиваются постановленными пределами жизни: потому что вслед за тем жизнь для них сделалась испытанием, по Иову (Иов. 7:1), и поприщем подвигов и состязаний, а всякое поприще необходимо оканчивается и настает время венцов и провозглашения 17 . Или ты, проводя время во сне, хотел бы увенчаться, — ленясь и зевая, быть провозглашенным, или чтоб для мужественных закрылось поприще подвигов из-за твоего разслабления? Нет, говорит; но хотел бы, чтоб и те получили почести, и я не был горько наказан, и за малый и временный грех не мучился безконечно.
   
   Дошло у нас слово до занимающего многих вопроса, для многих из людей нерадивых неприятного, о вечном и безконечном наказании, и об нем далее необходимо нам сказать, хотя многократно и многими из святых об этом было говорено и разсуждаемо хорошо. Но и нам нужно сказать немного, если уж коснулись его. Итак с первого приступа нападаю на них, чтоб легко одолет их и в прочем. Бог сам сказал, что «мучение вечно и жизнь вечна» (Матф. 25:46), что «червь... грешников не скончается и огнь не угаснет» (Мк. 9:44). А услышав Бога, ничего более не изследуй; ибо знал Творец, что устроить! А лучше: сам себя гоня к наказанию, ни в чем не обвиняй Его и не требуй, чтобы Он был относительно тебя человеколюбивее тебя. Ибо, если б ты не ведал, то извинение имело бы основание. А если ты, детоводствуемый (Гал. 3:24—25) пророками, вразумляемый апостолами, самим Господом научаемый о всем будущем, пребываешь в зле, то что бы ты делал, скажи мне, если бы не так было на самом деле? Ибо, если тогда, как угрожает наказание, и такое наказание, ничто не отвращает тебя от стремления к худому, как бы ты перестал делать зло, ожидая легчайшего наказания? Посему и уготовал Бог наказание и грозит им издали по несказанному человеколюбию и благости, чтобы мы, сдерживаемые страхом, не легко так набрасывались на грехи. Кроме того помышляй, что Бог не человеколюбив только, но и праведен, поелику имеет много и имен, и сил, как сказано нами 18 , и имеет всегда свободою направляемые силы и проводимые к действию. Посему благость и человеколюбие соединил с настоящею жизнию, многоразлично направляет нас к добру и отвращает от зла: дал закон в помощь, приставил ангелов хранителей, прежде того всеял в нас совесть — домашнего, так сказать, ценителя дел, посылал пророков, знамения и чудеса творил чрез них по временам, и наконец отдал за нас единородного Сына своего. Какое величие благости! Он, пришедши в мир сей, «на земли явился и с людьми жил» (Вар. 3:38), не ангельское какое естество восприняв, но «семя Авраамово» (Евр. 2:16), по апостолу, и это наше смешение ( φύραμα ); и закаливши его огнем Божества, как кроплением железо 19 , сделал неприступным для пагубных врагов, и, возшедши на небеса, сел (на престоле) с Отцем «превыше всякого начальства и власти» (Ефес. 1:20—21, Мк. 16:19). Кто достойно оценит величие такового дара (Иоан. 4:10)? и для нас всех, ставши «Главою» нашею (Ефес. 1:22; Кол. 1:18), и соделавши верующих в него членами своими (1 Кор. 6:15), послал благодать и силу Духа Святаго, и чрез крещение даровал возрождение, и таким образом соделал сынами Божиими и сонаследниками царства Его (Рим. 8:17).
   
   Если, теперь, после толиких благодеяний оказавшись неблагодарными, мы отвергнем веру в Него, презрим Его, и «кровь завета Его, которою освящены , не будем почитать за святыню и оскорбим Духа благодати» (Евр. 10:29): то что остается, как не явиться правде Его и настать времени суда, на котором всякий получит по достоинству жизни своей? Потому что правосудие состоит не в том только, чтобы добрым воздавать похвалы и почести, но и злым — надлежащее осуждение. А если думаешь, что для сих наказание ограничено и имеет конец, то не сочтешь ли, что и для тех блаженство временно? Но безсмысленно думать, будто святые когда-нибудь лишатся благ, из-за которых подвизались, и отлучатся от Бога, ради которого презрели весь мир. Противное следует противным; и если сим следует вечная жизнь, то без сомнения тем вечное мучение, и таким образом соблюдается правда. Но взгляни и с другой стороны. Грешник предпочел любви Божией какое нибудь удовольствие и страсть, или человеческое ублажение и славу, или вообще что нибудь временное. Ясно, что он предпочел это не как временное и скоро преходящее, но с намерением владеть тем всегда, если бы мог, и всегда презирать Бога. Потому лишаясь, он болезнует о них и сильно стремится к тому во всякое время, а Бог для него — суетное и ничего незначущее имя. Итак, и по его собственному суду справедливо ему навсегда быть отлученным от Бога, которого разсудил он пренебрегать постоянно, и лишиться того, что предпочел, так как ему не принадлежит свойство пребывать вечно. А отлучение от Бога есть постоянная и окончательная мука. Она, сообразно видам преступлений, есть и «тьма глубокая и внешняя» (Матф. 8:12, 22,13) для возлюбивших сердцем тьму неведения и невосхотевших устремлять взоры к лучам Божественного света (Иоан. 3:19), и «червь» (Мк. 9:44) ядоносный 20 для высоко ценивших плотское удовольствие и погрязших в тине страстей, и тартар для охладевших относительно любви к Богу и ближнему, и «огонь неугасающий» (Мк. 9:45) для разгоряченных гневом, безумных нравом и звероподобных, и «скрежет зубов» (Матф. 8:12) для говорящих постыдное и клеветливое, и произносящих устами все, что ни случится. Ибо, если «Бог будет все во всем» (1 Кор. 15:28), то для отпавших от Бога остается одно только зло. А зло, лишенное удовольствия, есть мучение для души, как болезнь для тела.
   
   Но и так еще посмотри! Вечная оная жизнь и блаженство праведных начинается ( φύεται ) в здешней жизни и разцветает здесь, а дозревает и получает законченность в той (будущей), подобно тому, как зародыш, физически насажденный в утробе, когда выйдет на свет, тогда же становится совершенным дитятею и человеком. Посему здесь добровольно нерасположившим себя для добродетели и не образованным для оной жизни невозможно там получить совершенства, поелику невозможно и тело такое получить опять. Значит, необходимо им, сделавшись там какбы выкидышами какими, не надеяться на возстановление, поелику нет другого пересоздания 21 . А вот и еще доказательство. Гражданские законы составляют отображение Божественной правды и справедливости не потому только, что изгоняют лукавых людей, но что и им самим определяют следующее им по достоинству. И они определяют всегдашние (вечные) наказания не за количество преступлений, а за качество; так, например, наказанием за убийство у них бывает смерть или вечная ссылка — не за частые убийства или убийства совершаемые постоянно, но если кто убьет один раз только. Так и от Бога определено вечное наказание дерзнувшим хотя в краткое время на «грех к смерти» (1 Иоан. 5:16).
   
   Но такое множество, говорит, по всей вселенной погибает нечтущих Бога, имеющих о Нем извращенное понятие, и в каждодневных грехах проводящих жизнь! Скажи мне, какое множество разумеешь? Для тебя и для меня это кажется множеством, а пред Богом, не слышишь ли, «все народы, как капля из ведра, и как пылинка, считаются» (Ис. 40:15)? Не берешь ли во внимание превосходства и величия Божественной силы? Не слышишь ли пророка, говорящtго: Содержащий «круг земли и живущих на ней, как саранчу» (Ис. 40:22)? Скольких, скажи мне, гусениц с растений ты беззаботно истребил? И человека, сохранившего образ Божий неповрежденным и усвоившего себя Богу посредством добродетели, «не... достоин и весь мир» (Евр. 11:38), а сравнительно с отступившим от Бога и погрузившимся в жизнь скотскую, лучше пред Богом червь, сохраняющий свойства своей природы. «Мужа кровей и льстива гнушается Господь» (Псал. 5:7). Не видишь на мертвеце, как все отвращаемся от него и предаем земле, чтобы не наполнил всего червями, гноем, зловонием и гнилью? Такова пред Богом и душа, умерщвленная грехом и добровольно себя отлучившая от жизни Божественной. Только воздерживается Бог и долготерпит, выжидая покаяния каждого желающего и обращения (2 Петр. 3:9), и потому, что назначил другое время, «в которое будет праведно судить вселенную» (Деян. 17:31), и «воздаст каждому по делам его» (Рим. 2:6). Посему говорит Давид: «Бог судия праведный и крепкий» (Псал. 7:12). А если праведен и вместе крепок, и имеет силу, согласную с хотением, то почему не наказывает согрешающих? Потому что «долготерпелив» , — говорит (Псал. 7:12), и не каждый день наводит гнев; «а если не обратитесь, то Он изострит свой мечь, напряжет лук» (Псал. 7:13), и не ослабит дотоле, доколе настанет время суда. Это знают и предания ( λόγοι ) еллинов, и от них можно слышать, что есть некоторые судилища под землею, реки оледеняющие (коциты) и реки пламенеющие (пирифлегефонты), и что люди нечестивые наказываются 22 . Так и неимеющими закона правда Божия возглашается и утверждается учение о наказании. А ты, взвешивающий множество, не слышишь ли Писания, говорящего: «лучше один, творящий волю Божию, нежели тысячи беззаконников?» (Сир. 16:3) 23 Предпочтем ли всех хананеев одному Аврааму, или содомлян одному Лоту, или мадианитян Моисею, пришельцам и странникам? Не захотел ли бы ты иметь в кармане один драгоценный камень лучше, нежели тысячи булыжнику на земле, и в доме немногих рабов благонадежных, чем многих ненадежных и порочных, и в саду немного дерев плодоносных, нежели много терновнику, колючек и шиповнику? Много песку в море, а мало жемчужин; много железа в земле, а золота немного; много растений производит земля, но благопотребных нам немного: потому что хорошее всегда редко, а чего много, то дешево и в пренебрежении. Посему говорит: «немного спасающихся» (Лук. 13:23—25), и: «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие идут ими» (Матф. 7:14); и: «много званных, а мало избранных» (Матф. 20:16).
   
   Так, говорит; но я хотел бы узнать именно то, каким образом бывает много злых, тогда как добродетель нам свойственна по природе, и от чего все мы так легко склонны грешить? На это опять дадим ответ, по возможности, чтобы речь у нас была полною и во всех отношениях отчетливою. Касательно того, что нужно делать, имеются три признака: разум, чувство и страсть, как сказали мы. И когда разум здравый одобряет дело, не увлекаясь ни чувством каким, ни страстию, то необходимо избирать по естеству нами предпочитаемое, а это есть добро, и избегать того, чего по естеству отвращаемся, а это есть зло, и таким образом дела бывают согласны с разумом и без сомнения добры. А когда страсть присуждает делать, поработивши разум и заставивши его повиноваться — вместо того, чтобы начальствовать, то, наоборот, необходимо избегается избираемое по природе, то есть добро, и мы гоняемся за тем, чего нужно избегать, то есть — за злом. Остается чувство, занимающее какбы средину между обоими: обсуждая дело вместе с разумом, и оно избирает добро и избегает зла, а если, опять, вместе со страстию, то избирает зло, а от добра отвращается. Поелику же и оно само без разума может обсуживать, что́ ни представляется хорошим и приятным, то сие легко мы принимаем, хотя бы разум и неодобрял, и оно становится началом и первым изобретателем зла. Ибо неумеренное пользование этим, то есть хорошим и ценным для чувства, составляет зло, и человек, отсюда постепенно увлекаясь к страстям, привыкши рабствовать чувству и презревши власть разума, вместо человека и существа разумного бывает скотом или животным. И поелику чувство у всех людей питается с младенчества, а разум не так, но с трудом совершенствуется временем, законом устанавливается и привычкою усиливается, укрепляется обучением и упражнением; то оно, предупредивши его и обольщая своими красотами и удовольствиями, которым придало неумеренность, и таким образом пленивши человека и удаливши от разума, предает страстям, как другим владыкам и жестоким тиранам. Притом чувство свободно принадлежит всем, не разумным только существам, а и безсловесным, а разум у многих претыкается о многое: и худой закон развращает его, и обычай несообразный, и закоснелость в привычке. Далее, общение с худыми людьми, самое неупражнение и невоспитанность немало вредят разумности души. Оттого у многих чувство преобладает и, пренебрегая разумом, который всегда придает делам меру, — доводит человека до всякой неумеренности. И вот отчего естество наше под грехом, подчинилось страстям и находится в жалком рабстве. Не так поступил великий Авраам, боголюбезный и праведный; но подчинил он египтянку Сарре, чувство — мудрости, принимая предосторожность против вреда от неё, хотя и имел уже дитя от нея. И наконец, когда она не хотела покаряться, повелел ей выйти из дома вместе с первородным её чадом 24 . Не так ли страждем и мы каждодневно, начавши с юности? Не это ли потерпело и естество наше, начиная с самого первого приражения? Приглянулась Адаму красота растения, прельстился он в уме, и отсюда сделал преслушание и привлек смерть. И мы заглядываемся на разнообразные яства и изысканные приготовления, питающие роскошь и сластолюбие, а кроме того на дорогие душистые вина и все прочее, что́ служит к изнеженному питанию. Отсюда неумеренность, чревонеистовство и пьянство; отсюда — похотливость и всякое нестроение. И опять, разеваем рты на цветные и красивые одежды, тонкие платья, носимые высшими сановниками, на разных животных, на поместья и все прочее, чем определяется богатство, а лучше сказать — чем оно не ограничивается. Отсюда — несправедливость и хищение, отсюда — войны, частые убийства и тысячи зол. Поэтому-то и злых людей много; потому именно, что рабствуют чувству, и чрез него — страстям.
   
   А ты, царь превосходнейший и боголюбезнейший, покаряясь разуму в течение всей жизни, им руководствуйся, им и себя направляй, и находящихся под твоею властию! Ибо разуму надлежит владычествовать над всеми, а над владеющим другими тем более, чем и труднее соблюдать многих, нежели себя только, и быть для других примером добродетели. «Ибо, что пользы», говорит 25 , «иметь золотой язык, порфиру, золотые одежды и венец, усыпанный камнями, когда душа в плену у страстей? Что пользы из внешней свободы, когда господственнейшее в нас 26 находится в постыдном и бедственном рабстве? Ибо, как если огонь проникнет в глубь чего-либо и пожрет все внутри его, то нет пользы с того, что сохраняется внешний вид тела, как будто оно не потерпело ничего такого: так, когда душа в нас растлевается внутренними страстями, нет пользы от внешнего начальствования, ни от царского престола, когда ум насильно низложен страстями с престола царского, склоняется и дрожит пред возмущениями их». Вот что говорит прекрасный язык оный! А от себя, царь, я прилагаю вот что.
   
   Знай, что Бог потребует от тебя бо́льшего отчета и смысла, чем от всякого другого человека, по следующим двум причинам: первое, что имеешь бо́льшую пред прочими силу поступать сознательно; ибо не все, что́ хотят, то и в силах выполнить; а второе, что ты должен себя поставить для подвластных образцем и примером всего хорошего. Ибо все смотрят на царя, и с ним сообразуют себя; ничто из деяний его не может утаиться, и ничто, сделавшееся явным, остаться без подражания — хоть и не таково (чтоб подражать ему). И потому, как имеющий дать отчет не за себя только, а и за всех подвластных, следуй заповедям Божиим и священным законам; к ним приводи и приучай и других, чтобы, теперь царствуя по воле Христа, с Ним царствовать и в будущем веке, сподобляясь светлой воистину и вечной славы со святыми Его.

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).