Житие и подвиги иже во святых отца нашего и богоносца Герасима, на подобие солнца просиявшего в Иорданской пустыне
1. Просвещенный и освященный отец наш Герасим происходил из страны Ликийской, с младенчества был посвящен родителями, которые были христиане, Богу, и с детства в общежитии обучен иноческой строгости. Когда он преуспевал возрастом и бывшая в нем добродетель укреплялась временем и опытом и восходила на высоту, он сперва удалился в более пустынные местности той же страны, употребляя в пищу дикорастущие травы и совершая многие подвиги против духов злобы, и затем, подвизаясь в течение долгого времени неисчислимыми подвигами и трудами, явился победоносцем. После этого, ведо́мый божественною любовью и нудимый преуспевать «от славы в славу» (2 Кор. 3:18), пришел в Иерусалим и поклонился святым и честным местам, спустился к Иордану и жил в пустыне около Мертвого моря, проходя иноческий образ жизни. Во время вселенского Собора в Халкидоне он, вместе с другими пустынными отшельниками, был увлечен злоучением и безумным любопрением отщепенцев, но наставлением великого отца Евфимия был убежден согласиться с определением, изложенным вселенским Собором.
2. Сей всеславный Герасим весьма просиял в Иорданской пустыне и повсюду распространил лучи добродетелей. Сперва он провел значительное время с другими святыми отшельниками в пустыне около Мертвого моря и, подражая их добродетелям и принимая одну лепоту на другую, подобно живописующим с обилием, и соединяя (приобретаемое) во едино в своей душе, из всех выработал один вид добродетели, и таким образом воспитав себя продолжительным любомудрием и довольно очистив свое сердце близостью к Богу, был явлен Богом молельником и обладателем Иорданской пустыни. Затем, создав знаменитейшую лавру, он соорудил посреди нее общежитие и узаконил, чтобы начальные иноки оставались в общежитии и воспитывались в иноческой жизни, а совершенных о Боге и выдававшихся добровольными подвигами, и превзошедших многих восхождениями о Боге, поселил в келлиях, так их управив, чтобы каждый из них в течение пяти дней недели безмолвствовал в своей келлии, не вкушая ничего иного, кроме хлеба, воды и фиников, а в Субботу и в Воскресенье, приходя в церковь и приобщаясь божественных таин, вкушал в общежитии варева и употреблял немного вина, вместе с тем, чтобы все они совершали правило псалмопения в Субботу и Воскресенье, а в остальные дни безмолствовали, как было сказано.
3. Никому из них совершенно не было возможно зажечь светильник в келлии или приготовить горячее, или вкусить варева, но они были нестяжательны и смиренномудры, и повелевали страстями телесными. Они владели чревом и удовольствиями, они освободились и от душевных страстей — скорби и гнева, и трусости, и забвения, «помышления низлагающе и всяко возношение взимающееся на разум Божий» (2 Кор. 10:4—5): так их воспитал, вел и пас великий Герасим, не орудиями неопытного пастыря, но весьма осмотрительного; у него было лишь одно старание, уход и забота о «потаенном сердца человеке» (1 Петр. 3:4) — окрылить их души, похитить у мира и плодоносить их Богу. И великий Герасим, будучи восхищен и духом сожительствуя с Ангелами, спешил каждого добродетелью привлечь из настоящей жизни к небу, бывшие же под ним отцы, добровольно им управляемые и руководимые, плодоносили достойно руководительства. Они в келлиях работали веревку и плели корзинки, и каждый из них, принося в Субботу рукоделье недели, в Воскресенье после полудня получал издержки недели — хлебы, финики и один сосуд воды — и затем уходил в келлию. И они были настолько свободны от заботы обо всех человеческих делах и, говоря просто, умертвили себя для жизни и жили для одного Бога, что в своих келлиях не имели ничего из имущества мира сего, кроме следующаго необходимого: одной нижней одежды, верхней и куколя; каждый имел вместо ложа один тюфяк, и покров, и рогожу, и один глиняный сосуд, из которого вкушал и в котором вымачивал вайи.
4. Богоносный Герасим передал им такое обыкновение, чтобы оставлять келлии открытыми, дабы каждый из соподвизающихся брал то, что ему нужно, не встречая ни с чьей стороны препятствия; если и не было владельца келлии, на это не обращал внимания тот, кому что-нибудь было нужно, и можно было видеть их живущими по-апостольски, ибо и у этих, живущих в пустыне, было одно сердце и одна душа, и ни один из подчиненных ему не говорил, что что-либо составляет его собственность, но все у них было общее. В разсказах о великом Герасиме повествуется, что пришли к нему некоторые из отшельников, говоря: «Позволь нам готовить себе горячее и вкушать варева, и возжигать светильник для чтения при ночном правиле». Он же отвечал им, говоря: «Если вы хотите вообще вкушать теплоты и варева и читать при светильнике, вам полезнее быть в общежитии, я же не дозволю, чтобы это было при моей жизни». Жители Иерихона, слыша, что ученики аввы Герасима весьма подвизаются, приходили к ним каждую Субботу и Воскресенье, принося им не малое утешение. Некоторые из отцов подвижников, видя прихождение мирян, обращались в бегство, всему предпочитая воздержание и зная, что оно порождает здравомыслие, отгоняет грязные помыслы и пересекает сонную тяготу: они научались благам воздержания словом и делом освященного отца. Говорили, что и он сам до того окончательно преодолел голод, что в течение всего своего жития в Палестине в течение недели постился, оставаясь без пищи в продолжение всех дней святой четыредесятницы и довольствуясь причастием в Воскресенье.
5. Авва Кириак отшельник разсказывал мне, говоря, что «в юности моей, пожелав обитать в пустыне, я пришел в лавру великаго Евфимия и, приняв иноческий образ из его святых рук, был отослан им к иже во святых Герасиму; сей Герасим, не желая иметь в своей лавре юношу, принял меня в лаврское общежитие, сделал прислужником отцов. Когда уже исполнился пятый год моего пребывания там, в девятнадцатый день месяца января, в день Пятка к вечеру, я приготовлял поварню и около пятаго часа ночи Субботы, когда я бодрствовал и чистил овощи для отцов, внезапно пришел ко мне иже во святых Герасим и сказал мне: «Встань скорее, Кириак, обуй свои сандалии, надень свой плащ и следуй за мной». И встав, я последовал за ним. По дороге к Иерихону я сказал старцу: «Честный отче, что за причина толикой поспешности?» И отвечал мне великий Герасим: «Скончался освященный Евфимий». Я, удивившись, сказал: «И откуда, честный отче, ты знаешь это точно?» Старец отвечал, сказав, что «около третьего часа ночи я видел, стоя на молитве, что разверзлись небеса и из них вышла светлая молния, направляясь к земле; молния оставалась более часа, походя на светлый столб, видевшийся от земли до неба. И когда я недоумевал относительно видения и его значения и молил Бога поведать мне причину, я услышал с неба голос, говоривший: это душа великого Евфимия, принимаемая на небо. И вот, явившийся столп света понемногу поднимался от земли с гласом пения многих и затем вошел на небо; отсюда я ясно узнал, что скончался великий Евфимий». И придя, мы узнали, что это было так, и поклонившись и погребя честные останки святого отца, вернулись, прославляя Бога».
6. Так богоносный Герасим, прияв благодать великого Антония, который видел духовными очами, как была принимаема на небо душа Аммуна Нитрийскаго, видел прозорливыми очами душу великого Евфимия, принимаемую на небо: соделавшись обиталищем Всесвятого Духа и храмом Единородного Бога-Слова, и жилищем Вседержителя Бога, он внутри имел единое и нераздельное Божество, открывавшее ему то, что совершается вдалеке и в будущем. Так добре подвизавшись, руководив и просветив многих, посеяв семена благочестия во всей Иорданской пустыне и явившись пустынным «сосудом избрания» (Деян. 9:15), предал дух в руце Господни.
7. Ученики сего святого отца нашего Герасима, когда мы пришли к ним, рассказывали — как мы обрели в писании лиц слышавших, что, «ходя однажды по берегу святого Иордана, он встретил льва, у которого весьма болела нога: в нее вонзился сук от тростника, так что нога распухла и наполнилась гноем. Когда лев увидел старца, то показал ему ногу, раненную вследствие вонзившегося в ней сучка, жалуясь некоторым образом и прося получить от него исцеление. Когда же старец увидел его в такой нужде, то сел и, взяв его за ногу, вырезал место и вынул тростник с большим количеством мокрого гноя и, тщательно очистив рану и перевязав место лоскутом, отпустил льва. Он же, получив исцеление, с тех пор не оставлял старца, но следовал за ним, куда бы он его ни вел, так что старец удивлялся толикому благодушию зверя. И затем, с той поры старец кормил его, бросая ему хлеб и моченые овощи. Лавра и пещеры имели одного осла, который доставлял воду на потребу старцев, ибо они пьют воду из святого Иордана, отстоящего от лавры на одну милю. Отцы имели обычай поручать осла льву, чтобы тот удалялся и пас его у устьев Иордана.
8. Однажды, когда осел пасся, лев отошел от него на немалое разстояние, и вот, один погонщик верблюдов, шедший из Аравии, нашел осла и взял его себе; потерявший же осла лев вернулся в лавру к авве Герасиму совершенно опечаленным. Старец, увидев его, подумал, что он съел осла и сказал ему: «Ты съел осла?» Он же, как человек, стоял, опустив голову, и старец сказал ему: «Благословен Господь, отныне ты исполняй дело ослово». И с того времени лев, по приказанию старца, носил отцам воду. Раз пришел к старцу некий воин и, увидев, что лев носит воду, дал старцу три золотых на покупку осла, и лев был освобожден от работы. Несколько времени спустя, погонщик верблюдов, взявший осла, прибыл опять для покупки хлеба во Святом Граде, имея с собою осла; перейдя Иордан, он случайно встретился со львом, и погонщик, увидав его, оставил верблюдов и бежал. Лев же, признав осла, прибежал к нему и, схватив его зубами за узду, по обыкновению, поволок его с тремя верблюдами и, радуясь тому, что нашел осла, которого потерял, с ревом пришел к старцу; старец же думал, что лев съел его. Тогда то великий отец наш Герасим убедился, что на льва сказана была напраслина; он дал льву имя Иордан. Лев прожил вместе с старцем пять лет, никогда не отлучаясь от него.
9. Когда же великий отец наш Герасим, многодоблестный и всежеланный, облеченный божественною славой, скончался и был погребен отцами, по домостроительству Божию лев не находился в лавре; немного времени спустя, он пришел и искал своего святого старца. Авва же Савватий, Киликиянин и друг святого отца нашего Герасима, видя льва, сказал ему: «Иордан, старец оставил нас сирыми и отошел ко Господу; но возьми и ешь». Лев же не хотел есть, но постоянно вращая глазами то в одну, то в другую сторону, искал увидеть своего старца и сильно рычал, не вынося его отсутствия. Савватий же и остальные старцы гладили его по спине и говоря ему: «Отошел отец наш ко Господу, оставя нас». Говоря так, они не могли принудить его перестать кричать и выть; но насколько им казалось, что они утешают его и успокаивают, на столько сильнее он выл, громче кричал и усиливал тоску, обнаруживая и голосом, и видом, и очами скорбь, которую он испытывал, не видя святого Герасима. Тогда авва Савватий сказал ему: «Пойдем со мною, поколику ты не веришь нам, и я тебе покажу, где лежит старец наш». И взяв его, привел на место, где его погребли, отстоящее от церкви приблизительно на полмили. И авва Савватий, став на могиле святого отца нашего Герасима, сотворил поклон. Когда лев увидел, как он сотворил поклон на могиле святого старца и рыдал, и сам сотворил поклон до земли, сильно бия головою и рыкая, и затем тотчас умер на могиле. Все это произошло не потому, что лев имел разумную душу, но потому, что Бог восхотел прославить славящих Его, не только в настоящей нынешней жизни, но и по смерти, и показать нам, какое подчинение имели звери Адаму до его преслушания заповеди и лишения райской пищи».
10. Кончина отца нашего Герасима случилась в пятый день марта месяца тринадцатого индиктиона, в начале царствования Зинона. Он оставил преемниками игуменства Василия и Стефана, братьев своих по плоти; они, пасши ту же дружину в течение шести лет, скончались, и затем, по избранию всех святых отцов, стадом великого Герасима правил преблаженный Евгений и, пасши его хорошо и богонравно сорок пять лет и четыре месяца, почил месяца Августа в 19 день четвертаго индиктиона, быв мужем пророческим и обладающим Божественными дарами во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава во веки веков. Аминь.
2. Сей всеславный Герасим весьма просиял в Иорданской пустыне и повсюду распространил лучи добродетелей. Сперва он провел значительное время с другими святыми отшельниками в пустыне около Мертвого моря и, подражая их добродетелям и принимая одну лепоту на другую, подобно живописующим с обилием, и соединяя (приобретаемое) во едино в своей душе, из всех выработал один вид добродетели, и таким образом воспитав себя продолжительным любомудрием и довольно очистив свое сердце близостью к Богу, был явлен Богом молельником и обладателем Иорданской пустыни. Затем, создав знаменитейшую лавру, он соорудил посреди нее общежитие и узаконил, чтобы начальные иноки оставались в общежитии и воспитывались в иноческой жизни, а совершенных о Боге и выдававшихся добровольными подвигами, и превзошедших многих восхождениями о Боге, поселил в келлиях, так их управив, чтобы каждый из них в течение пяти дней недели безмолвствовал в своей келлии, не вкушая ничего иного, кроме хлеба, воды и фиников, а в Субботу и в Воскресенье, приходя в церковь и приобщаясь божественных таин, вкушал в общежитии варева и употреблял немного вина, вместе с тем, чтобы все они совершали правило псалмопения в Субботу и Воскресенье, а в остальные дни безмолствовали, как было сказано.
3. Никому из них совершенно не было возможно зажечь светильник в келлии или приготовить горячее, или вкусить варева, но они были нестяжательны и смиренномудры, и повелевали страстями телесными. Они владели чревом и удовольствиями, они освободились и от душевных страстей — скорби и гнева, и трусости, и забвения, «помышления низлагающе и всяко возношение взимающееся на разум Божий» (2 Кор. 10:4—5): так их воспитал, вел и пас великий Герасим, не орудиями неопытного пастыря, но весьма осмотрительного; у него было лишь одно старание, уход и забота о «потаенном сердца человеке» (1 Петр. 3:4) — окрылить их души, похитить у мира и плодоносить их Богу. И великий Герасим, будучи восхищен и духом сожительствуя с Ангелами, спешил каждого добродетелью привлечь из настоящей жизни к небу, бывшие же под ним отцы, добровольно им управляемые и руководимые, плодоносили достойно руководительства. Они в келлиях работали веревку и плели корзинки, и каждый из них, принося в Субботу рукоделье недели, в Воскресенье после полудня получал издержки недели — хлебы, финики и один сосуд воды — и затем уходил в келлию. И они были настолько свободны от заботы обо всех человеческих делах и, говоря просто, умертвили себя для жизни и жили для одного Бога, что в своих келлиях не имели ничего из имущества мира сего, кроме следующаго необходимого: одной нижней одежды, верхней и куколя; каждый имел вместо ложа один тюфяк, и покров, и рогожу, и один глиняный сосуд, из которого вкушал и в котором вымачивал вайи.
4. Богоносный Герасим передал им такое обыкновение, чтобы оставлять келлии открытыми, дабы каждый из соподвизающихся брал то, что ему нужно, не встречая ни с чьей стороны препятствия; если и не было владельца келлии, на это не обращал внимания тот, кому что-нибудь было нужно, и можно было видеть их живущими по-апостольски, ибо и у этих, живущих в пустыне, было одно сердце и одна душа, и ни один из подчиненных ему не говорил, что что-либо составляет его собственность, но все у них было общее. В разсказах о великом Герасиме повествуется, что пришли к нему некоторые из отшельников, говоря: «Позволь нам готовить себе горячее и вкушать варева, и возжигать светильник для чтения при ночном правиле». Он же отвечал им, говоря: «Если вы хотите вообще вкушать теплоты и варева и читать при светильнике, вам полезнее быть в общежитии, я же не дозволю, чтобы это было при моей жизни». Жители Иерихона, слыша, что ученики аввы Герасима весьма подвизаются, приходили к ним каждую Субботу и Воскресенье, принося им не малое утешение. Некоторые из отцов подвижников, видя прихождение мирян, обращались в бегство, всему предпочитая воздержание и зная, что оно порождает здравомыслие, отгоняет грязные помыслы и пересекает сонную тяготу: они научались благам воздержания словом и делом освященного отца. Говорили, что и он сам до того окончательно преодолел голод, что в течение всего своего жития в Палестине в течение недели постился, оставаясь без пищи в продолжение всех дней святой четыредесятницы и довольствуясь причастием в Воскресенье.
5. Авва Кириак отшельник разсказывал мне, говоря, что «в юности моей, пожелав обитать в пустыне, я пришел в лавру великаго Евфимия и, приняв иноческий образ из его святых рук, был отослан им к иже во святых Герасиму; сей Герасим, не желая иметь в своей лавре юношу, принял меня в лаврское общежитие, сделал прислужником отцов. Когда уже исполнился пятый год моего пребывания там, в девятнадцатый день месяца января, в день Пятка к вечеру, я приготовлял поварню и около пятаго часа ночи Субботы, когда я бодрствовал и чистил овощи для отцов, внезапно пришел ко мне иже во святых Герасим и сказал мне: «Встань скорее, Кириак, обуй свои сандалии, надень свой плащ и следуй за мной». И встав, я последовал за ним. По дороге к Иерихону я сказал старцу: «Честный отче, что за причина толикой поспешности?» И отвечал мне великий Герасим: «Скончался освященный Евфимий». Я, удивившись, сказал: «И откуда, честный отче, ты знаешь это точно?» Старец отвечал, сказав, что «около третьего часа ночи я видел, стоя на молитве, что разверзлись небеса и из них вышла светлая молния, направляясь к земле; молния оставалась более часа, походя на светлый столб, видевшийся от земли до неба. И когда я недоумевал относительно видения и его значения и молил Бога поведать мне причину, я услышал с неба голос, говоривший: это душа великого Евфимия, принимаемая на небо. И вот, явившийся столп света понемногу поднимался от земли с гласом пения многих и затем вошел на небо; отсюда я ясно узнал, что скончался великий Евфимий». И придя, мы узнали, что это было так, и поклонившись и погребя честные останки святого отца, вернулись, прославляя Бога».
6. Так богоносный Герасим, прияв благодать великого Антония, который видел духовными очами, как была принимаема на небо душа Аммуна Нитрийскаго, видел прозорливыми очами душу великого Евфимия, принимаемую на небо: соделавшись обиталищем Всесвятого Духа и храмом Единородного Бога-Слова, и жилищем Вседержителя Бога, он внутри имел единое и нераздельное Божество, открывавшее ему то, что совершается вдалеке и в будущем. Так добре подвизавшись, руководив и просветив многих, посеяв семена благочестия во всей Иорданской пустыне и явившись пустынным «сосудом избрания» (Деян. 9:15), предал дух в руце Господни.
7. Ученики сего святого отца нашего Герасима, когда мы пришли к ним, рассказывали — как мы обрели в писании лиц слышавших, что, «ходя однажды по берегу святого Иордана, он встретил льва, у которого весьма болела нога: в нее вонзился сук от тростника, так что нога распухла и наполнилась гноем. Когда лев увидел старца, то показал ему ногу, раненную вследствие вонзившегося в ней сучка, жалуясь некоторым образом и прося получить от него исцеление. Когда же старец увидел его в такой нужде, то сел и, взяв его за ногу, вырезал место и вынул тростник с большим количеством мокрого гноя и, тщательно очистив рану и перевязав место лоскутом, отпустил льва. Он же, получив исцеление, с тех пор не оставлял старца, но следовал за ним, куда бы он его ни вел, так что старец удивлялся толикому благодушию зверя. И затем, с той поры старец кормил его, бросая ему хлеб и моченые овощи. Лавра и пещеры имели одного осла, который доставлял воду на потребу старцев, ибо они пьют воду из святого Иордана, отстоящего от лавры на одну милю. Отцы имели обычай поручать осла льву, чтобы тот удалялся и пас его у устьев Иордана.
8. Однажды, когда осел пасся, лев отошел от него на немалое разстояние, и вот, один погонщик верблюдов, шедший из Аравии, нашел осла и взял его себе; потерявший же осла лев вернулся в лавру к авве Герасиму совершенно опечаленным. Старец, увидев его, подумал, что он съел осла и сказал ему: «Ты съел осла?» Он же, как человек, стоял, опустив голову, и старец сказал ему: «Благословен Господь, отныне ты исполняй дело ослово». И с того времени лев, по приказанию старца, носил отцам воду. Раз пришел к старцу некий воин и, увидев, что лев носит воду, дал старцу три золотых на покупку осла, и лев был освобожден от работы. Несколько времени спустя, погонщик верблюдов, взявший осла, прибыл опять для покупки хлеба во Святом Граде, имея с собою осла; перейдя Иордан, он случайно встретился со львом, и погонщик, увидав его, оставил верблюдов и бежал. Лев же, признав осла, прибежал к нему и, схватив его зубами за узду, по обыкновению, поволок его с тремя верблюдами и, радуясь тому, что нашел осла, которого потерял, с ревом пришел к старцу; старец же думал, что лев съел его. Тогда то великий отец наш Герасим убедился, что на льва сказана была напраслина; он дал льву имя Иордан. Лев прожил вместе с старцем пять лет, никогда не отлучаясь от него.
9. Когда же великий отец наш Герасим, многодоблестный и всежеланный, облеченный божественною славой, скончался и был погребен отцами, по домостроительству Божию лев не находился в лавре; немного времени спустя, он пришел и искал своего святого старца. Авва же Савватий, Киликиянин и друг святого отца нашего Герасима, видя льва, сказал ему: «Иордан, старец оставил нас сирыми и отошел ко Господу; но возьми и ешь». Лев же не хотел есть, но постоянно вращая глазами то в одну, то в другую сторону, искал увидеть своего старца и сильно рычал, не вынося его отсутствия. Савватий же и остальные старцы гладили его по спине и говоря ему: «Отошел отец наш ко Господу, оставя нас». Говоря так, они не могли принудить его перестать кричать и выть; но насколько им казалось, что они утешают его и успокаивают, на столько сильнее он выл, громче кричал и усиливал тоску, обнаруживая и голосом, и видом, и очами скорбь, которую он испытывал, не видя святого Герасима. Тогда авва Савватий сказал ему: «Пойдем со мною, поколику ты не веришь нам, и я тебе покажу, где лежит старец наш». И взяв его, привел на место, где его погребли, отстоящее от церкви приблизительно на полмили. И авва Савватий, став на могиле святого отца нашего Герасима, сотворил поклон. Когда лев увидел, как он сотворил поклон на могиле святого старца и рыдал, и сам сотворил поклон до земли, сильно бия головою и рыкая, и затем тотчас умер на могиле. Все это произошло не потому, что лев имел разумную душу, но потому, что Бог восхотел прославить славящих Его, не только в настоящей нынешней жизни, но и по смерти, и показать нам, какое подчинение имели звери Адаму до его преслушания заповеди и лишения райской пищи».
10. Кончина отца нашего Герасима случилась в пятый день марта месяца тринадцатого индиктиона, в начале царствования Зинона. Он оставил преемниками игуменства Василия и Стефана, братьев своих по плоти; они, пасши ту же дружину в течение шести лет, скончались, и затем, по избранию всех святых отцов, стадом великого Герасима правил преблаженный Евгений и, пасши его хорошо и богонравно сорок пять лет и четыре месяца, почил месяца Августа в 19 день четвертаго индиктиона, быв мужем пророческим и обладающим Божественными дарами во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава во веки веков. Аминь.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
В Православной электронной библиотеке
использованы материалы
"Издательства сестричества им. свт. Игнатия Ставропольского";
онлайн-библиотек
pagez.ru,
lib.eparhia-saratov.ru,
wco.ru,
sedmitza.ru,
pravbeseda.ru,
orthlib.ru
и других открытых ресурсов.