Избранные письма

Письма к монашествующим

Письмо 1

   К ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ МИТРОПОЛИТУ МОСКОВСКОМУ ФИЛАРЕТУ.
    Отказ от назначения цензором духовных книг и причины этого
   Ваше Высокопреосвященство!
   Милостивейший Архипастырь и Отец!
   Когда имел я счастье быть у Вас и Вам благоугодно было спросить, не имею ли усердия участвовать в цензуре духовных книг, — то внезапность вопроса, не дозволила мне представить на благоразсмотрение Вашего Высокопреосвященства, удовлетворительнаго ответа. Сими строками хочу пополнить оный.
   Нахожу должность цензора весьма для себя отяготительною и по душе и по телу. По телу: должен я по крайней мере в неделю раз ездить в Петербург, для общих совещаний с прочими членами цензурнаго комитета. Весьма часто должно будет мне являться для объяснений и членам Святейшаго Синода, в случае их нездоровья или отлучки, должен повторить приезд. Для человека, живущаго в Столице и пользующагося здоровьем, сие удобно и легко; но мне при сильном разстройстве нерв, загородному жителю, до безмерия отяготительно. За каждую поездку в город плачу дорого; должен лежать целыя сутки, так ослабну, так заломит кости!
   По душе: решился я принять монастырскую жизнь не для цели честолюбия земнаго, ниже для цели пострижения; напротив, должен был не без сильной душевной борьбы отказаться от честолюбивых видов и призраков, являвшихся мне во всем блеске в мирской моей жизни. Если присово­купить к сему любовь моих родителей, то могу сказать: сколько сделал я пожертвований многоценных, дабы насле­довать уединенную келлию, то село, на коем скрыт безценный бисер! Десять лет уединяясь (более или менее) в келлии и отвлекая ум мой от многообразности и многочисленности предметов — уже чувствуя, что многая воспоминания во мне замерли, — не могу без очевиднаго бедствия душевнаго вдаться в море забот внешних, суждений, прений, выездов, — в жизнь путешественника. Самым пребыванием в Сергиевой Пустыне до зела отягощаюсь, — и единственно потому не утруждаю просьбою о увольнении из оной Государя Императора, чтобы не быть перед Ним до конца неблагодарным — молчу до времени, ожидая, что перст Божий укажет мне приличное к уединению время. О сем прилежно молю Господа. — Изволили также спрашивать: чем я занимаюсь? Поверьте, нет у меня лишнего времени. Не говорю уже о том, сколько оного похищает у меня слабость тела, монастырския заботы, — а паче всего выезды.
   Прошу и убеждаю Ваше Высокопреосвященство: как милостивое расположение Ваше и доверенность внушили Вам мысль возложить на меня упомянутую должность, так оное же милостивое расположение и внимание к слабостям моим, к душевному направлению и к покорнейшей просьбе, да убедит Вас, оставить грешнаго Игнатия плакатися о гресех его. Довольно, предовольно для осуждения моего на страшном Суде Христовом собственных грехов и Настоятельскаго ига, недостойне носимаго. — Прошу святых молитв и прощения за многословие.
   Арихимандрит Игнатий
   21 декабря 1837

Письмо 2

   ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВУ АНТОНИЮ МИТРОПОЛИТУ НОВГОРОДСКОМУ И С.-ПЕТЕРБУРГСКОМУ.
    Поздравление с днем Ангела
   Милостивый Архипастырь и Отец!
   Хотя и известен мне внушаемый Вам христианскими чувствованиями смиренный образ мыслей о дне Вашего Ангела, хотя радость его Вы растворяете воспоминаниями печальными, однако чада Ваши, овцы паствы Вашей, дарованныя и врученныя Вам Пастыреначальником и Божиим Агнцем, должны встретить и проводить день сей в духовном веселии, возсылая теплые молитвы к Господу да продлит лета жизни Вашей в вожделенном здравии и благоденствии для благоденствия многочисленной Вашей (Российской Церкви).
   И мы, недостойные иноки обители Преподобнаго Сергия, молим о сем всемогущего и милосердаго Господа, умоляем и Угодника Его, чтоб он сильными молитвами своими о Пастыре нашем восполнил недостаток молитв наших. Возсылая таковыя... к Небу, не можем не обратиться и к Вам, Высокопреосвященнейший Владыка с усерднейшим поздравлением, которое приносим с живейшими чувствами любви, благодарности, уважения!
   Примите с обычною Вам снисходительностию и благосклонностию сие от Настоятеля и братии Сергиевой Пустыни. Священным долгом моим было бы лично принять поздравления наяву; но болезнь не позволяет мне выходить из комнат. Примите, Архипастырь, в сих строках — мое сердце.
   Поручая себя и обитель Архипастырскому благословению и молитвам Вашим, с глубоким почтением совершенной преданностию имею честь быть и т.д.
   17 января 1845

Письмо 3

   К ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННОМУ МИТРОПОЛИТУ С.-ПЕТЕРБУРГСКОМУ ИСИДОРУ.
    О духовном и телесном подвигах
   Благосклонному и благочестивому вниманию Вашего Высокопросвященства имею честь представить труд мой — книгу, под названием «Аскетические опыты». В книге изложеы понятия о духовном подвиге, которые почерпнуты мною в течение долговременнаго созерцания монашества как в живых представителях его, так и в писаниях святых Отцов.
   По настоящему положению монашества в России и вместе по состоянию общества в духовно-нравственном отношении, ближайшее ознакомление и монашества и общества с правильным образом подвижничества оказывается особенно нужным и полезным. Уважение к телесному подвигу, когда он предоставлен лишь самому себе, уважение, воздававшееся во времена простоты, миновалось. Миновалось оно по той весьма естественной причине, что монахи, занимающиеся исключительно телесным подвигом, не могут дать должного отчета в монашеской жизни ни себе, ни братиям своим, живущим посреди мира. Притом, занятие телесные подвигом в той степени, в какой занимались им старинные монахи, ныне очень, очень ослабело по причине общаго упадка сил и здоровья в человеке. Занятие это уже не воспроизводит атлетов, которыя возбуждали бы удивление к себе, обнаруживая что-либо сверхестественное.
   Духовный подвиг образует истинных, сознательных монахов, и его-то вызывает, так сказать, на поприще деятельности современная образованность. Он, один он, может ввести в монастыри и поддерживать в монастырях строго-нравственный порядок, доставляя братству точныя, правильныя, глубокия понятия о христианстве, доставляя братству разумную свободу, соединенную с разумным духовным подчинением, образуя в братстве духовную силу и связь. Он, один он, может облечь монаха во всеоружие для отрешения современных, враждебных Церкви учений, сообщая монаху ощущение гармонии между Евангельским учением и свойствами души человеческой. Он вводит монаха в правильное самовоззрение и истекающее из этого самовоззрения сознание своего падения и необходимости в Искупителе. Самый телесный подвиг, приведенный к нормальному значению своему подвигом духовным, действует в подвижнике с особенною благотворностию, которой он чужд, когда действует один.
   Расположение и покровительство, оказываемыя Вашим Высокопреосвященством монашеству, Ваше усердие и ревность к поддержанию его и возведению в преуспеяние, предначертанное церковным преданием, внушили мне дерзновение предоставить взорам Вашим составленную мною книгу...
   Испрашивая себе Ваше Архипастырское благословение и поручая себя Вашим Святительским молитвам, с чувствами глубочайшаго почтения и совершенной преданности имею честь быть
   Вашего Высокопреосвященства милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнейший послушник
   Архимандрит Игнатий.

Письмо 4

   АРХИЕПИСКОПУ ХЕРСОНСКОМУ И ТАВРИЧЕСКОМУ ГАВРИИЛУ.
    Благодарность за память и краткое описание своей жизни и жизни своих родственников
   Ваше Выскопреосвященство! Милостивейший Архипастырь!
   Доселе не могу опомниться от письма Вашего: я утешен, упоен утешением! Читаю письмо Ваше, перечитываю, радуюсь, и паки к чтению письма влекусь желанием ненасытно. Как! ни дальность времени, ни перемена многих разнообразных обстоятельств, ни новые союзы дружбы не могли ослабить в Вас того милостиваго, искреннего расположения, которое Вы получили к моему родителю и всему нашему семейству! Кажется, — время, истребляющее, по крайней мере весьма ослабляющее впечатления, в Вас только дало им более жизни и силы. Это чудо, восхитительное чудо, Вы пролили в сердце мое радость небесную! Да вознаградит Вас Бог за чувство сладости райской, которое Вы излили в сердце мое письмом, дышущим любовию! Спешу уведомить Вас, что письмо Ваше застало родителя моего в те минуты, как он хотел ехать обратно в Вологду из Сергиевой Пустыни, куда приезжал на две недели для свидания со мною после пятилетней разлуки. Он прочитал письмо, он рыдал от безчисленных, разнородных чувствований скопившихся в сердце, он просит Вашего Архипастырскаго благословения и молитв. Из детей я старший Димитрий, который и прежде пользовался особенным Вашим расположением, о котором Вы говаривали Александру Семеновичу; уступите его в монашество! Ненаглядный Сенюша с другим братом служат в Семеновском полку. Четвертый брат, по старшинству вторый, есть тот, который имел счастие быть у Вас в Екатеринославле. Три сестры, две замужем, одна вдовствует. При вступлении моем в разряд послушников, спешил я в Орловскую епархию, монашеством обильную, надеясь найти в ея Пастыре и покровителя и наставника. — Достигаю Орловских пределов и искомаго не обретаю; промыслу угодно было малыми скорбями доставить мне малую опытность, столько нужную в жизни, особенно монашеской. Мне от роду 32 года, родителю моему 59; столько же или не многим более Павлу Алексеевичу Шитилову, котораго на днях ожидают сюда. Как родитель мой, так и Павел Алексеевич Шитилов уже старцы, покрытые сединами. Шитилова Елизавета Николаевна, лишившись двух старших детей, сына, добраго и даровитаго Алексея, убитаго на сражении, и дочери, скончавшейся скоропостижно, крайне повредилась в здоровии. Одно ее утешение — единственный сын Леонид, коего едва ли Вы знаете. Вот малейшая часть моего отчета, которую Вам представляю; впредь надеюсь дополнить.
   Сто крат повторяю мою благодарность за столь нежную память Вашу. Поручаю себя Вашим молитвам и благословению, имею честь быть, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнейший послушник (на подлинном подпись)
   Арихимандрит Игнатий.
   15 февраля 1839

Письмо 5

   НЕКОТОРОМУ АРХИЕПИСКОПУ, ПРИСУТСТВОВАВШЕМУ В СВ. СИНОДЕ (КУРСКОМУ ИЛИОДОРУ)
   Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец! Приношу Вам искреннейшую, сердечную признательность за милостивое, христианское участие в моих обстоятельствах! Видя такое Ваше участие, позволяю себе безпокоить Вас этими строками; по самому участию Вашему примите их благосклонно, разсмотрите изложенное в них при свете духовнаго разсуждения, которым Господь одарил Вас.
   В указе Консистории прописана мне следующая резолюция Преосвященнаго Викария С.-Петербургскаго с требованием от меня отзыва: «Консистория имеет спросить настоятеля Сергиевой пустыни Архимандрита Игнатия: не пожелает ли он воспользоваться временным отпуском для излечения, и в таком случае Архимандрит Игнатий в отзыве своем имеет рекомендовать то лицо, которому благонадежно может быть вверено исправление лежащих на Архимандрите обязанностей впредь до возвращения его по выздоровлении».
   Каждое дело, по мнению моему, имеет свой естественный ход, от которого уклониться трудно, которому споспешествуют самыя препятствия. Вы меня не осудите, если скажу, что вижу в делах человеческих невидимое, но мощное действие Промысла Божия, который, по учению преподобнаго Исаака Сирскаго, особенно бдит над оставившими суетный мир для взыскания Бога, Спаса своего: «Судьбы Твоя помогут мне» (Пс. 118:175), — воспевал Боговдохновенный Давид.
   В резолюции Преосвященнаго Викария я нашел и нахожу указание, чтоб я дал именно тот отзыв, который мною дан, отзыв, согласный с прошением о увольнении меня, поданным не в минуту душевнаго волнения, но надуманным годами и оттого имеющим характер твердости и основательности. Тем, что представляется мне указать на лице благонадежное для управления монастырем во время моего отсутствия, оставляются на мне заботы о благосостоянии монастыря и ответственность за все могущее встретиться. При назначении такого лица, мне невозможно обидеть моего Наместника, устранением его от поручения; — невозможно устранить его, потому что он один мог бы, при благоприятных обстоятельствах, поддержать Сергиеву пустыню в том виде, в каком она теперь; невозможно указать на него по известным к нему отношениям Преосвященнаго Викария, который может своими распоряжениями связать, исказить все его распоряжения, разстроить монастырь; а вину разстройства, им самим произведеннаго, возложить на Наместника. По подобным распоряжениям его Преосвященства и мне нельзя долее оставаться настоятелем Сергиевой Пустыни, если б даже болезненность моя не вынуждала меня к удалению. Сказав это, останавливаюсь распространяться! Весьма рад, что болезненность моя дает мне полновесный повод к удалению и избавляет от отвратительнаго многословия, додженствующаго состоять из оправданий и обвинений, что так противно учению Христову, что мучит душу, хотя несколько вкусившую сладость мира, истекающаго из соблюдения заповедей Кротчайшаго Господа Иисуса Христа.
   Резолюция Преосвященнаго Викария сохраняет по самому естественному ходу дела, обнаруживающему впрочем залог сердечный, общий характер его поведения относительно меня. Это — фигура, это — слова, из которых образуется какая-то маска, при первом, поверхностном взгляде кажущаяся чем-то. Вглядитесь в нее поближе, — увидите безжизненность, картон, белила, румяна, неблагорасположение, неблагонамеренность. Опять оставляю распространяться. «Да не возглаголют уста моя дел человеческих» (Пс. 16:4), да не пресмыкается мысль моя в земном прахе, да не блуждает в соображениях человеческих, темных и производящих одно смущение, «да помянет она чудеса Божии и судьбы уст Его, яко той Бог наш, по всей земли судьбы Его» (Пс. 104:5, 7).
   Скажу Вашему Высокопреосвященству просто и прямо: болезненность моя требует совершеннаго удаления моего из Сергиевой Пустыни навсегда. Обстоятельства содействуют удалению. Вижу в этом судьбы Божии, вижу благодетельствующую мне руку Божию, ведущую меня в уединение — «да узрю грех мой и попекуся о нем». В глазах моих люди в стороне. Действует Промысел Божий, в деснице котораго люди — орудия, орудия слепыя, когда благоволят о слепоте своей. От зрения Промысла Божия сердце мое сохраняет глубокий мир к обстоятельствам и людям. А мир сердца — свидетель святой Истины!
   Когда в день преподобнаго Сергия, Вы, святый Владыка, находились в Сергиевой пустыни для священнодействия; тогда в духовной, искренней беседе я сказал Вашему Высокопреосвященству, что имею непременное намерение уклониться от должности в безмятежное уединение. С тою целию оставил я мир, с этой постоянною целию совершаю двадцатый год в монастыре. Я всегда желал глубокаго уединения, боялся его, признавая себя несозревшим к нему; боялся самочинно вступить в него. Но когда указуется оно Промыслом Божиим, то благословите меня, грядущаго во имя Господне!
   Как уже оставляющий настоятельство Сергиевой Пустыни, могу с откровенностию сказать об отношениях сердца моего к этой обители. Четырнадцатый год провожу в ней — и ни к чему в ней не прилепилось мое сердце; ничто в ней мне не нравится. Только к некоторым братиям я питаю истинную любовь! Кажется — едва выеду из Сергиевой Пустыни, — забуду ее. Я занимался устроением ея, как обязанностию; принуждал себя любить Сергиеву пустыню, как в Инженерном училище принуждал себя любить математику, находить вкус в изучении ея сухих истин, переходящих нередко в замысловатый вздор. Стоящая на юру, окруженная всеми предметами разнообразного, лютаго соблазна, обитель эта совершенно не соответствует потребностям монашеской жизни. Быть бы тут какому-либо Богоугодному заведению и при нем белому духовенству! Не по мысли мне монастырь — Сергиева Пустыня. И я ей был не по мысли: поражая меня непрестанными простудными и гемороидальными болезнями, производимыми здешними порывистыми ветрами и известковою водою, она как будто постоянно твердила мне: ты не способен быть моим жителем, — поди вон!
   Всякое решение Святейшего Синода приму с благоговением и с благодарностию: уволят ли совершенно на покой, скажут ли, что увольняют впредь до выздоровления, — за все благодарен. Я мог однажды привести ее в некоторый порядок, другой раз к такому труду не способен! Нужно было образовать сердца, воспитать новых монахов из юношей, ими заменить старожилов, окостеневших в своих навыках. Для этого нужно время, нужны годы, нужны нравственные и телесныя силы: оне истощились: повторение такого же труда для них невозможно! Изможденное болезнями тело требует отдохновения, спокойствия; душа, насмотревшись на суету всего временнаго, хочет быть сама с собою; перед нею открывается вечность; она приготовляется в путь отцов своих, находит нужду, крайнюю нужду к этому приготовлению; сократилось, исчезло пред нею время остальной моей жизни. В вечность! в вечность! Туда — и взоры, и мысли, и сердце!
   Некоторые стращают меня теми неудобствами, с которыми бывает сопряжена жизнь на покое не только настоятелей, но и Архиереев. Отвечаю: нет рода жизни без своих скорбей; но я высмотрел жизнь монастырскую подробно, не только сверху, но и снизу, проводивши многие годы послушником. Точно, пришлось видеть некоторых настоятелей, живущих будто бы на покое, но на самой вещи на безпокойствии в полном смысле. Опять видел других настоятелей, для которых оставление должности и жительство на покое было средством к достижению сугубаго спокойствия и по душе и по телу. В пример последних могу представить почившаго в Бозе, известнаго по благочестию, отца Феофана, Архимандрита Новоезерскаго: я имел счастие его видеть, имел счастие с ним беседовать. По моему мнению, заимствованному из учения преподобных Наставников монашества, утвержденному собственными наблюдениями, настоятель, живущий на покое, если возлюбит поучаться в Законе Божием, если изберет в жребий свой часть Марии, остережется от всякаго участия в части Марфиной, то проведет тихо, безмятежно дни свои, особенно в монастыре пустынном и общежительном. Есть у меня советник, котораго советом я руководствуюсь в моем поведении при настоящих обстоятельствах. Пленяюсь его советом, увлекаюсь им! «Блаженни, — говорит он, — препоясавшиеся по чреслем своим к морю скорбей, простотою и неиспытным образом, любве ради, яже к Богу, и не давши плещи. Сии скоро к пристанищу Царствия спасаются, и почивают в селениих добре потрудившися, и утешаются от злострадания своего, и радуются во веселии надежды своея...; размышляющий же много помышления, и хотящий зело быти премудрии, и предающий себе обращениим помыслов и боязни, и предуготовляющийся, и предзрети хотящий вредительныя вины, множайшии из сих при дверех домов своих выну седяще обретаются. Якоже рекшии: «Сыны исполинов видехом тамо, и бехом пред ними яко прузи» (Чис. 13:34). Сии суть во время скончания своего обретающийся на пути, присно хотящий быти премудри, положити же начала отнюдь не хотяще. Невежда же плавает с первою теплотою и переплывает, попечения о теле отнюдь не творя...
   Внемли себе, да не будет многость премудрости твоея поползновение души твоей и сеть пред лицем твоим: но на Бога уповая, с мужеством положи начало пути исполненнаго крове, да не обрящешися присно скуден и наг разума Божия. Бояйся же и ждый ветров, не имать сеяти... Сего ради не упремудряйся излишнее отнюдь, но даждь место вере в мысли твоей, и поминай дни они многия, и будущия и неисповедимыя веки, сущия по смерти и Суде, и не внидет некогда слабость к тебе... С мужеством начни всяко дело благо, и да не с двоедушием приступиши к нему, и да не усумнишися в сердце твоем о надежде Божией... Но веруй в сердце твоем, яко милостив есть Господь, и взыскающим Его даст благодать яко мздовоздаятель, но не по деланию нашему, но по усердию душ наших и вере. Глаголет бо: «яко же веровал еси, буди тебе» (Мф. 8:13).
   Мое настоящее положение очень похоже на то, в каком я был при оставлении мирской жизни. Многие судили и рядили о нем; но редкие — при правильном взгляде на предмет. Отречение от мира может ли быть понято, истолковано теми, которые вполне пленены миром, погружены умом, сердцем, телом в наслаждения мира? Учение Отцов Церкви извлекло меня из мира: оно помогало в терпении скорбей от мира: оно зовет в уединение, чтоб там всмотреться в вечность прежде вступления в ея неизмеримыя области. Читаю, вижу в себе, что побыв в уединении, сделаюсь окончательно неспособным ко всякаго рода наружным должностям!... Уединение действует, как отрава: умерщвляет.
   Вы являете столь обильное расположение ко мне, что я считаю излишним просить Вас о чем-либо. Открывая пред Вашим Высокопреосвященством мое состояние по душе и телу, я предоставляю все прочее на Ваше разсуждение. Вы, как имеющий практическия духовныя сведения, столь чуждыя людям одного лишь светскаго образования и направления, можете оказать мне существенную помощь, сообщив моим обстоятельствам направление, соответствующее моим целям, облегчить мне стремление к ним, а потому и самое достижение их. Этим сделаете мне благодеяние не земное, благодеяние столь достойное Святителя Христова, благодеяние, которому награда — на небеси!
   Испрашивая Ваших святых молитв и Архипастырскаго благословения, с чувствами глубочайшаго почтения и совершенной преданности имею честь быть и проч.
   1847

Письмо 6

   ПРЕОСВЯЩЕННОМУ ЛЕОНИДУ (КРАСНОПЕВКОВУ), ЕПИСКОПУ ДМИТРОВСКОМУ.
    О нападках на христианство и др. вопросы
   Ваше Преосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!
   Позвольте просить милостиваго внимания Вашего к подателю сего письма, Алексею Петровичу Брянчанинову, моему родному племяннику, единственному сыну моего брата, здешняго Начальника Губернии. Алексей Петрович желает вступить в Московский Университет. Не откажите ему в полезных наставлениях, в которых всегда нуждались молодые люди, а теперь, при умножении соблазнов, еще более нуждаются. Мой брат — самый религиозный человек; старался воспитать сына в страхе Божием, а теперь, отпуская из своего личнаго надзора, поручает его Богу и Божиим служителям.
   Московские журналы открыли войну против монашества. Они называют его анахронизмом. Надо бы говорить откровенно, и сказать, что христианство становится анахронизмом.
   Смотря на современный прогресс, нельзя не сознаться, что он во всех началах своих противоречит христианству, и вступает в отношения к нему самыя враждебныя. Это видят на самом опыте сельския священники: положение священников, особливо благонамеренных, становится самое трудное. Все это видит Бог.
   Да совершится воля Божия! Да покроет нас милость Божия.
   [...] Поручая себя Вашим святым молитвам, с чувствами искреннейшаго уважения и преданности имею честь быть.
   Вашего Преосвященства покорнейшим слугою Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
   24 января 1860

Письмо 7

    О русском переводе св. Писания и о др. вопросах
   Преосвященнейший Владыко,
   Милостивейший Архипастырь и Отец!
   Примите мое, усерднейшее поздравление с наступившею Всесвятою Пасхою, мое усерднейшее желание Вашему Преосвященству всех истинных и совершенных благ и всерадостное приветствие: Христос Воскресе!
   Сегодня имел истинное удовольствие получить письмо Ваше от 30 марта, и приношу Вам искреннейшую благодарность за милостивейшия заботы Ваши о моем убогом Слове. Сердечно радуюсь, что Слово Божие будет в общем употреблении на русском языке. Сего же дня получил я из Петербурга письмо от одного знакомаго, который пишет, что высылает мне вновь изданное Евангелие. Слава Богу! Кажется, Дух Святый, сообщив Апостолам в день Пятидесятницы знание языков, со всею ясностию указал волю Божию, состоящую в том, чтоб Слово Божие имелось и провозглашалось на всех языках...
   На четвертой неделе Великого поста я очень болел летучею оспою. [...] Болезнь моя была очень сильна; упадок сил — необыкновенный. Пасхальную неделю провел в постели; на ней провожу и теперь большую часть времени. Весьма благодарю Вас за известие о Высокопреосвященнейшем Митрополите. Всеблагий Господь да подкрепит его силы в настоящее трудное время, в которое начинают заигрывать многоразличныя бури. [...]
   Поручая себя Вашим Святым Молитвам и о Господе любви, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть
   Вашего Преосвященства покорнейшим послушником Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.

Письмо 8

    Благодарность за гостеприимство и о состоянии здоровья
   Преосвященнейший Владыко, милостивей­ший Архипастырь!
   Благодарение, которое принес я Вашему Прео­священству за оказанное мне гостеприимство в Москве, пополняю повторением благодарения. Гостеприимство, оказанное мне, так преисполне­но было любви, что по необходимости возбужда­лось благодарением каждый раз, как ни вспомяну об этом гостеприимстве. Господь да спасет Вас.
   Не откажитесь оказать покровительство пода­телю письма сего, казначею Бабаевской общины, если ему придется обеспокоить Вас какою-либо просьбою. Положением моим, дарованным мне неизреченною милостию Божиею, я доволен и предоволен. Кажется, и здоровье мое начало по­правляться. Случившийся со мною припадок в Москве, повторившийся в сильнейшей степени здесь, был последствием хронической болезни моей и лечения водами, доселе остался не без по­следствий. Спокойство и уединение в Бабаевской обители неоцененные. Кому они нужны и даже необходимы, тот не может не радоваться такому приюту.
   Поручая себя Вашим святительским молит­вам, с чувствами совершенного почтения и ис­креннейшей преданности имею честь быть Ва­шего Преосвященства покорнейшим слугою
   епископ Игнатий.
   12 января 1861 года

Письмо 9

    По поводу возникших неприятностей с о. Епифанием, ректором Академии
   Ваше Преосвященство,
   Милостивейший Архипастырь и Отец!
   Примите мое усерднейшее поздравление с наступающим праздником праздников и мое усердное желание Вашему Преосвященству истинных и совершенных благ.
   Письмо Ваше от 1-го декабря 1859-го года я храню, как сокровище. Оно и есть сокровище. В нем показаны самыя верныя отношения Епископа к Ректору и Ректора к Епис­копу. Как эти отношения установил у себя и этих отношений постоянно держится мудрый и опытный Святитель Москов­ский, то я счел обязанностию своею держаться их и держаться постоянно в сношениях моих с Арх. Епифанием. [...]
   Позволяю себе обезпокоить Ваше Преосвященство покорнейшею просьбою. Если Вы получили от о. Епифания какую-либо жалобу на меня, не откажитесь, ради любви о Господе, сообщить ее предварительно мне, в каком Вам благоугодно виде, чтоб и я мог что-нибудь сказать, и тем отъять у жалобы односторонность. Этим Вы окажете обоим нам истинное благодеяние: мне доставите возможность исправиться в моей погрешности и впредь быть благоразум­нее, а о. Епифания Вы сохраните в благоприличных пределах необходимой для инока скромности, от попыток писать на своего Архипастыря нелепости и колебать в Епархиальном Ведомстве необходимую для него субординацию.
   Поручая себя братской любви Вашей и прося Ваших святых молитв, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Преосвященства покорнейшим слугою Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
   1 июня 1861

Письмо 10

    О слепоте и легковерии людей
   Ваше Преосвященство,
   Милостивейший Архипастырь!
   Сатана всегда старается разстроить порядок, учережденный Богом, обманывая человеков софизмами, и употребляя самих же человеков к разрушению их временнаго и вечнаго благополучия. О! Как человек (сужу по себе) слеп и легковерен. С великим трудом он решается поверить Богу, с величайшею скоростию, очертя голову, как говорится, верит сатане.
   Из уединения моего смотрю на мир, как на корабль, плывущий вдалеке, и исполняюсь желания, чтоб он плавание свое совершал под покровом милости Божией. О! да не предаст она нас водительству лжеименнаго разума, — этого источника бедствий человеческих.
   Поручая себя Вашим Святительским молитвам и о Господе любви, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Преосвященства Милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнейшим слугою. Епископ Игнатий.
   Приношу Вашему Преосвященству искреннейшую благодарность за милостивое воспоминание о ближних моих, которые сами будут благодарить Вас.
   13 декабря 1863

Письмо 11

    О монашестве
   Ваше Преосвященство,
   Милостивейший Архипастырь!
   Приношу Вам искреннейшую признательность за милос­тивое воспоминание Ваше о мне и усерднейшее поздравление с наступившим праздником Рождества Христова и наступающим Новым годом, который желаю Вам препро­водить в вожделенном здравии и благополучии.
   Спаси Вас Господи за любовь Вашу к монашеству. Многие ныне жалуются на него, видя, или отыскивая в нем разные недостатки; но монашество — барометр, который, стоя в уединенной комнате, со всех сторон замкнутой, с точностию показывает состояние погоды на улице. Старыя здания должно исправлять с большою осмотрительностию и знанием дела: иначе исправление может превратиться в разрушение. Буди воля Божия!
   Прося Ваших Святительских молитв в подкрепление моих немощей душевных и телесных, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Преосвященства Милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнешим слугою Епископ Игнатий. [...]
   10 января 1867

Письмо 12

    Состояние образованного общества и духовенства того времени
   Ваше Преосвященство,
   Милостивейший Архипастырь!
   Вы не ошиблись, почтив меня уведомлением о предоставлении Вам Епископскаго сана! Я искренно порадовался этой вести и уповаю на милость Божию, что Вы будете проходить великое служение, на Вас возлагаемое, во славу Божию, для существенной пользы Святой Церкви.
   На Вас лежит великая обязанность: примирять главныя сословия отечества, которых разрознило Европейское учение. Влиянию этого учения много подчинились и духовенство и дворянство. Я читал с ужасом январские и мартовские статьи Казанскаго Православнаго Собеседника, в которых столкновение сословий выражено очень ярко. Церковь и духовенство пострадали, страдают и, кажется, должны пострадать от Европейских учений, а не какого-либо сословия. Я видел в Петербурге купцов, погостивших в Европе, и подивился тому удалению, той дикости, которую они начали являть к Церкви и духовенству. Видел там детей священнических, образованных по европейски: то же самое! Здесь я познакомился с белым духовенством гораздо более, чем я был знаком в Петербурге, и нахожу, что между ними имеются самые добрые люди, что все вообще духовенство может быть направлено прекрасно, что оно очень девственно, что его погрешности и недостатки более грубы, нежели глубоки. Воля Ваша: нужно воспитание и направление более определенныя. Труды на этом поприще принадлежат Вашему Преосвященству. Вы очень близко ознакомились с духовенством и с духовным сословием: Вам ясны те средства, при помощи которых оно может быть удовлетворено и сближено с другими сословиями, что необходимо для пользы Церкви, для пользы общественной. Благодарю Бога: здешнее духовенство являет ко мне особенное расположение; но я стар, сформировался в монастыре и для монастыря, не могу проникнуть в быт духовенства так, что я мог судить о нем вполне основательно.
   Поручая себя Вашей братской о Господе любви Вашим святым молитвам, с искренним желанием Вам всех истинных благ, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Преосвященства покорнейшим слугою Игнатий,
   Епископ Кавказский и Черноморский.

Письмо 13

    О монашестве, духовном подвиге и об образовании юношества в духовных училищах
   Ваше Преосвященство,
   Милостивейший Архипастырь!
   [...]
   Приношу Вам искреннейшую признательность за попечения Ваши о «Слове о смерти». Со мною часто беседуют о смерти мои недуги. Назидательна эта беседа! После нея мир со всеми его событиями представляется совершенно в ином виде. Око странника смотрит иначе, нежели око постояннаго жителя.
   Порадовали меня сведения, начертанныя в письме Вашем о Угрешском монастыре. Спаси Господи отца Пимена, употребившаго и употребляющаго все свои способности во Славу Божию! Ныне трудно найти монастырь благоустроенный! Во многих обителях воздвигаются различныя здания значительных размеров, которыя дают обители вид как будто процветания. Но это обман для поверхностнаго взгляда. Самое монашество быстро уничтожается. Душевный подвиг почти повсеместно отвергнут; самое понятие о нем потеряно. Этого мало! во многих обителях совершенно потеряна нравственность. Говорю так, имея под глазами самое печальное зрелище — Черноморскую пустыню, монастырь с весьма значительными средствами, расположенный на весьма уединенном месте. Имеются в здешней епархии два женских монастыря: в них нравственность хороша, но телесный труд и многопопечительность о вещественном развитии уничтожают душевное развитие.
   Искренно желаю, чтоб реформы по духовным училищам достигли благих результатов. Весьма полезно воспитанников духовных училищ удалять, по возможности, от соблазнительных впечатлений мира и самому образованию дать характер более сильный и определенный, чтоб образование действовало не только на ум, но и на сердце, чтоб образованный в духовном училище воспитанник получал решительный характер православнаго христианина, приготовившагося служить Церкви от всей души. У нас выходит воспитанник с каким-то неопределенным направлением: он желает получить священническое место, если оно выгодно; если, по случаю, представится более выгодное место в приказных, то он нисколько не останавливается принять его. При беседах всегда слышишь на первом плане мысль о выгоде. Необходимо подробное преподавание Церковной Истории, чтоб воспитанники имели понятие о характерах исторических лиц и сами формировались по характерам истинных служителей Церкви. От преподавания, действующего исключительно на ум, происходит холодность к Церковному делу, и является по преимуществу материальное направление. По причине этой холодности у нас почти нет монашествующих из воспитанников семинарий. Нейдут в монастыри! не ощутили расположения к самоотвержению, к духовному развитию. От этого монастыри в большом упадке, будучи пристанищем для одной неграмотной ревности. Если б воспитанники семинарий шли в монастыри, они были бы совсем в другом положении. Буди воля Божия! Ничего не сделаешь против попущения.
   Поручая себя Вашим святым молитвам, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Преосвященства покорнейшим слугою Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
   22 июня 1859

Письмо 14

    Состояние духовенства и мирян того времени
   Преосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец!
   С сердечною радостию и благодарностию прочитал я письмо Ваше от 25-го мая, письмо уже Епископа, и пожелал Вам из глубины души моей всею полнотою моего желания, истинных и вечных благ и даров, свойственных истинным рабам и ученикам Христовым. Благодарю Вас и за святую икону, которая будет мне постоянно напоминать о Вас. Не прерывайте любви Вашей ко мне: я странствую по пути земной жизни весьма одиноко.
   Ныне очень трудно найти истиннаго слугу Божия, хотя по наружности никакое время не обиловало так в слугах Божиих, как обилует наше время, провозглашающее о своей положительности (1 Сол. 5:3). Есть много ведущих Бога и угодных Богу по свидетельству человеческому, но трудно найти засвидетельствованнаго Богом Боговедца и Богочтеца. Свидетельство Божие ясно, как солнце, но мир слеп и потому не видит свидетельства Божия; не видя свидетельства Божия; он заменяет свидетельство Божие свидетельством своим и мнит удовлетворяться. Как хорошо поступали наши древние Отцы Церкви Православной! Они, обучившись наукам человеческим, воспринимали на себя иго Христово и на поприще самоотвержения, под руководством Креста Христова, научались Божественной Премудрости, и соделывалась для них человеческая ученость уничиженною рабою, которую они употребляли в услужение Божественной Премудрости для преподавания этой премудрости своим ближним.
   Книжник, научившийся Царствию Небесному, может износить из себя и ветхое и новое, покорив ветхое новому и приспособив к нему; а ненаучившийся, очевидно, может износить только одно ветхое, которое есть смерть и вражда на Бога, которое производит и на ближних свойственное себе впечатление, хотя бы и говорили им о Боге, хотя бы и чесало слух души, возбуждая в ней тончайшее прелюбодейное движение страстей, признаваемое многими за действие благодати. Спаси нас, Господи! Гибнем от себя, возлюбив собственныя свои учения и отвергнув или мало ценя учение, ниспосланное нам Богом.
   В настоящее время совершаю путешествие по западной половине моей Епархии, по Черноморию, не так растленному, как другие места. Но и сюда проникло Европейское просвещение с блудом своим, а о казенных крестьянах и говорить нечего. Чиновники у них голые и голодные, кончили курс в разных университетах, веруют, кажется, в одне деньги; на корне зла выростают все ветви зла. Что из этого будет? по всей вероятности такие, кончившие курс в университетах, вскорости сделаются правителями и руководителями всего простаго народа. Вот Вам результаты, весьма скромно высказанные, практических взглядов на русскую землю.
   Поручая себя снова Вашей Отеческой и братской любви, прося Ваших Святых молитв с чувствами отличнаго уважения и совершенной преданности имею честь быть Вашего Преосвященства Милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнейшим послушником
   Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский. Тамань.

Письмо 15

   К ПРЕОВЯЩЕННОМУ ЕПИСКОПУ САВВЕ.
    Благодарность за присланные жизнеописания св. Нифонта и св. Андрея
   Примите мою искреннейшую признательность за распоряжение Ваше о снятии для меня списков с подробных жизнеописаний святаго Нифонта и святаго Андрея. Эти жизнеописания очень важны в отношении к учению о духах; но не знаю, смогу ли воспользоваться Вашею милостию, как должно: силы мои истощились до невероятности, и не только не могу заниматься письменным трудом, но даже и чтением. Знакомым моим в Москве я поручил выразить мою благодарность занимавшимся перепискою жизнеописаний.
   Приношу Вашему преосвященству усерднейшее поздравление с наступившим праздником праздников, при желании Вам всех истинных благ.

Письмо 16

   К ЕПИСКОПУ ФЕОФАНУ ЗАТВОРНИКУ.
    К вопросу о природе ангелов и совет Епископу Феофану без призвания Божия не оставлять кафедру
   Ваше Преосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за откровенное письмо Ваше от 29 Мая. Отвечаю на него с такою же откровенностию.
   По вступлении моем в жизнь аскетическую и, потом в монастырь, хотя и случались со мною разные опыты, свойственные этому пути, но о душе и духах я имел понятие неопределенное, признавая и называя их по общему поверхностному пониманию безплотными и невещественными; нужды входить в дальнейшее разсматривание не представлялось. Вступил я в монастырь в 1824-м году, а начал заниматься Писанием и Отцами гораздо раньше, можно сказать с детства. С 1843 года, независимо от меня, необходимость заставила вникать подробнее и точнее в значение души и сотворенных духов. Справедливо сказал Антоний Великий, что это познание крайне нужно для подвижников. Особенно нуждаются в нем те подвижники, которые в подвиге своем введены перстом Божиим в брань с духами. Да и для всех оно имеет существенную пользу: лучше ознакомиться с миром духов прежде смерти, нежели при наступлении смерти, как ознакомились многие к величайшему удивлению и ужасу своему, в противность понятиям заимствованным у западных мечтателей. Опыт доказывает верность учения Отцов со всею решительностию. Темное и загадочное делается очень ясным и простым. — Чтож касается до слова эфир, то химия называет этим словом материю, совершенно отличную от газов, принадлежащих земле, несравненно тончайшую, но неопределенную, вовсе неизвестную человекам. Существование же ея признается по той необходимой причине, что пространство за земною атмосферою, как и вообще всякое пространство, не может быть чуждым материи. В собственном смысле — невеществен Один, необъемлемый пространством — Бог. Духи сотворенныя безплотны по отношению к нам. Но естество их, как и естество души, пребывает неопределенным для нас по невозможности определить его. Наука признает невозможным определение нашего тела, равно как и всех тел, имеющих органическую силу — жизнь. Мечта Декарта о независимости духов от пространства и времени — решительная нелепость. Все ограниченное, по необходимости зависит от пространства.
   Паства Ваша пользуется обильно назидательным словом и примером Вашим. Если Промысл Божий поставил Вас на свещнике, — зачем сходить с него без призвания Божия? Может быть, в свое время, откроется это призвание! Может быть все обстоятельства единогласно выразят его! Тогда оставите мирно кафедру Вашу, тогда уйдете мирно в келлию — преддверие вечности. Пребывая в келлии, не будете тревожиться мыслию при келлейных искушениях, что эти искушения последовали за предупреждение воли и указаний Божиих. Простите за слово любви!
   Поручаю себя Вашим Святительским молитвам. Силы мои и здоровье оскудели до крайности, до невероятия; но Милосердый Господь отлагает призыв на Суд Свой, ведая мою неготовность и даруя время на покаяние. С чувствами и проч. Ваше Преосвященства Милостивейшаго Архипастыря и Отца покорнейшим послушником Епископ Игнатий
   4 июня 1865

Письмо 17

   К ИГУМЕНУ ИЛЛАРИЮ, НАСТОЯТЕЛЮ НИКОЛО-УГРЕШСКОГО МОНАСТЫРЯ.
    Утешение о постигшем искушении
   Ваше Высокопреподобие!
   Возлюбленнейший о Господе О. Игумен Илларий!
   Письмо Ваше от второго октября получил, — и сердечно пожалел я Вас, — тем более, что Вы испиваете ту чашу, которую пришлось бы мне пить, если бы Промысл Божий не отклонил меня от Угрешской обители. Но, Вы сами знаете, где ни жить на земле, а искушения сносить должно. Невидимому искушают нас человеки, но они без мановения Промыслителя и коснуться бы нас не могли. Так будем в скорбях наших предавать себя воле Творца нашего и себя почитать достойными скорбей — и почием.
   Исхождение из искушения не есть переменение мест, но предание себя воле Божией и самоукоренение и от сих терпение. Когда будем очень унывать от искушений и роптать на оные, то опасность та предстоит, чтоб не сделаться Богоборцами, сказал один св. Отец, как явно вооружающимися против попущений Промысла Божия, к нашей великой пользе и врачеванию попущающаго нам искушаться. Простите Батюшка! Я Вам, как себе, говорю: ибо я весьма часто скорблю, от своих похотений и страстей влеком и прельщаем, и заченши рождаю грех ропота и малодушия и гнева, — и тогда только обретаю покой, когда предам себя всецело воле Божией. Когда же забуду славо­словить Господа за все благодеяния Его и предавать себя Его всесвятой воле и Промыслу, — тогда паки поднимается буря и душа опять находится в опасности потопления в волнах малодушия и боязни. Если Вы скорбите, то недалече стезя Ваша от стези угодников Божиих, кои шествуя посреди многих скорбей и окровавля ноги свои, достигли Града Небеснаго Иерусалима, в коем не слышаться воздыхания скорбящих, но раздается глас непрестаннаго радования Наследников Царствия Небеснаго, наследовавших оное скорбями многими.
   Отложим, отложим, Батюшка, желание безвременнаго покоя на земле, дабы получить оный во время, т.е. по смерти. Уготовим сердце восприять скорбь, как от руки Божией, со благодарением и славословием. И еще потерпите в Вашей настоятельской должности, доколе будет можно. В совести Вашей Вы чувствуете, что монастырь не Вы разорили, а напротив, сколько было сил Ваших и умения поправили. Владыке, может быть показалось точно тяжело глядеть на развалины монастыря, но он как человек благоразумный, весьма может понять, что Вы устроивали подворье, как источник дохода, а из сего источника уже будете поправлять монастырь. И Москва не разом построилась! — сказывают, будто есть таковая пословица.
   Если же увидите по самой вещи, что невозможно Вам оставаться Начальником Угрешской обители, то ворота в Сергиеву пустынь Вам отверзты и о. Петру, — если Господь потерпит грехам моим и буду еще Сергиевским Настоятелем. Но лучше мой совет и еще потерпеть, доколе можно, — и обновлением и устроением монастыря оправ­дать Ваше избрание. Знаю малым моим опытом, каково разоренные монастыри поправлять. И здесь в Сергиевой с перваго года, тысячу из собственной кружки отложил на монастырь, а последние два года и совсем почти кружки не беру, а всаживаю в монастырь. И при всем том, куда ни посмотришь, везде гнило, да валится.
   Простите, Любезнейший Батюшка, потрудитесь, ответьте мне на письмо сие, как Вы решитесь. Прося Ваших молитв Святых, имею честь быть Ваш покорнейший послушник. 6 октября 1837

Письмо 18

   НАСТОЯТЕЛЮ ВАЛААМСКОГО МОНАСТЫРЯ ИГУМЕНУ ДАМАСКИНУ.
    О своем намерении уйти на покой и поселиться на Валааме и о других вопросах
   Ваше Высокопреподобие. Честнейший Отец Игумен Дамаскин!
   В сих строках продолжаю мою беседу с Вами, начатую в святой обители Вашей. По приезде моем в С.-Петербург, был я у Его Высокопреосвященства Митрополита Никанора.
   Он хотя ничего не сказал определеннаго относительно помещения. С моей стороны, намерение мое оставить Настоятельство, к принятию котораго я вынужден был необходимостию, есть намерение решительное. Остаток дней моих желал бы провести в Валаамской обители; только в случае невозможности поместиться в ней имею в виду Оптину Пустыню. Последняя представляет больше выгод в материальном отношении: там климат гораздо благоразстворение, овощи и плоды очень сильны и в большем количестве, но Валаам имеет безценную выгоду глубокого уединения. Сверх того, сухия и теплыя келлии (так как я из келлии выхожу только в хорошие летний дни, а весною, осению и зимою почти вовсе не выхожу) могут и в материальном отношении много облегчить для меня пребывание на Валаамском острове.
   Посему предоставив Самому и Единому Господу исполнить во благих желание раба его и устроить мою судьбу по святой Его воле, с моей стороны считаю существеннейшею необходимостию для благаго начала и окончания этого дела войти в предварительное объяснение, а за объяснением и соглашение с Вами, Отец Игумен. Как лично я Вам говорил, так и теперь повторяю, что все доброе, все душеполезное, которое по милости Божией может произойти от сего начинания, вполне зависит от нашего единодушия о Господе, то есть единодушия Вашего и моего. Господь, сказавший своим ученикам в окончательныя минуты своего земнаго старнствования: «Мир Мой даю Вам, мир мой оставляю Вам» (Ин. 14:27), силен и нам даровать свой мир, если мы будем учениками его, стремясь исполнить Его волю, а не свою. На сем камени мира, который сам утверждается на камени заповедей Христовых, основываясь, имею честь представить на благоусмотрение Ваше следующия мои разсуждения.
   Во-первых, скажу Вам, что из всех известных мне Настоятелей по образу мыслей и по взгляду на монашество, также по естественным способностям, более всех прочих мне нравитесь Вы. К тому надо присовокупить, что по отношениям служебным как я Вам, так и Вы мне давно известны. Сверх того я убежден, что Вы не ищете никакого возвышения, соединеннаго, разумеется, с перемещением в другой Монастырь, но остаетесь верным Валаамской обители, доколе сам Господь восхощет продлить дни Ваши. Далее: как я выше сказал, по моей болезненности долговременной и сообразно ей сделанному навыку, я выхожу из келлии только в лучшие летние дни, а в сырую погоду и холодную пребываю в ней не исходно: то посему самому жительство в скиту было бы для меня более сродным и удобным. Самая тишина Скита, в которой навсегда воспрещен вход женскому полу, совершенно соответствует требованию моего здоровья и душевному настроению. Скит защищен отовсюду древами от ветров: это бы дало мне возможность поработывать хотя в летние дни, что существенно нужно по моему гемороидальному расположению; на ветру же я не способен трудиться, потому что при малейшем движении от крайней слабости покрываюсь испариной и подвергаюсь простуде. При Вашей опытности, Вам понятно, что вслед за помещением моим в Скит, многие захотят в оный поместиться. Следовательно, если Вам внушит Господь расположение поместить меня в Скит: то необходимо Вам снизойти немощи моей и может быть и других, подобных мне немощию. Испытав себя я убедился, что одною растительною пищею я поддерживать сил моих не в состоянии, делаюсь способным только лежать в разслаблении. И Вы, конечно, замечаете, что и братия в настоящее время живущие в Скиту отягощаются такою малопитательною пищею, и к обеду наиболее приходят в монастырь. Удобное прежнему крепкому поколению соделалось неудобным для настоящаго немощнаго поколения. Поелику же Вам небезызвестно, что суббота, пост и прочие внешние подвиги и наблюдения установлены для них, то не заблагоразсудите ли ввести в Скит Валаамский постановления Оптинскаго Скита, основательность которых и благоразумная сообразность с немощию настоящаго поколения доказывается тем, что Оптин Скит изобилует избраннейшим братством, весьма много способствующим к цветущему благосостоянию Скита и самаго Монастыря. Это избранное братство состоит из нескольких Настоятелей, живущих на покое, и из нескольких лиц образованнаго светскаго круга. Будучи слабее телосложением, нежели простолюдины, они неспособны к сильным телесным трудам и подвигам, за то способнее к подвигу душевному и к занятиям, требующим умственнаго развития. Вам известно, что Святыми Отцами подвиг инаго судится по тому, что он имел в миру и к чему он перешел, вступая в монашество; по этому расчету лица вышеупомянутые, живущие в Оптином Скиту, перешли к большему лишению, нежели те, которые в монастыре имеют, пожалуй, пищу и одежду лучше, нежели какие они имели в миру. Так же Вам известно, что Отцы древняго Скита Египетскаго, не считали уже того подвига, подвигом, о котором узнавали люди, а оставляли этот подвиг, вменяя его в грех. Так думали и поступали святые Отцы, желая приносить себя в жертву всецело Богу, а не человекоугодию и тщеславию. С сожалением я увидел, что некоторые журналы провозгласили печатно о строгости поста в Валаамском Скиту в решительную противуположность Евангелию, которое повелевает, чтоб пост и прочие подвиги благочестия совершались в тайне (Мф. 6:4), не только совершались в тайне, но и были скрываемы со всевозможною тщательностию Св. Василий Великий и, согласно с ним, другие св. Отцы утверждают, что если б нужно нам было иметь разслабленныя тела, то таковыми сотворил бы их Бог; почему они заповедают меру поста именно таковую, какая необходима для обуздания плотских страстей, которая вместе с тем не разстроивала бы тех, но сохраняла их способными к исполнению заповедей Христовых или, проще сказать, к послушаниям и подвигам бдения, молитвы и коленопреклонений, к чему разслабленныя тела окончательно не способны. Все сие предлагаю, Возлюбленнейший Отец; на разсуждение Ваше, дабы Вы и подвиглись к нисхождению моей немощи и подобных мне немощию. Если нынешняя братия Валаамскаго Скита, состоящая единственно из простолюдинов, не в состоянии поддерживать силы свои исключительно растительною пищею, а для укрепления сил своих стремится к трапезе монастырской, то для истощеннаго моего телосложения и для телосложения людей неяснаго воспитания, питание одною растительною пищею вполне невозможно.
   Сначала и в Оптином Скиту ревность учредителей его устремлялась было к особенному строгому посту; но усмотрев, что при такой строгости Скит должен остаться без братии, она смягчилась и дала устав для пищи более доступный, впрочем все еще гораздо более строгий, нежели устав о пище, положенный церковию для схимника, живущаго в монастыре. Однако, несмотря на таковое смягчение, мало, очень мало было охотников из многочисленнаго братства Оптиной Пустыни для жительства в Скиту. Когда прибыл туда старец Иеросхимонах Леонид с несколькими учениками своими и Настоятель предал ему Скит в духовное управление, — тогда Скит начал населяться, и населяться преимущественно людьми не крепкаго телосложения, искавшими спокойствия в уединении. Число жившей в нем братии простиралось до 30 человек. Всему этому, т.е. состоянию Скита до прибытия о. Леонида и состоянию его по прибытии Старца, я был очевидцем. Старец распростер благотворное влияние на самый Монастырь, поддерживая братию в расположении к Настоятелю и укрепляя их в Душевных бранях. Такое обилие окормления удвоило число братства в самом Монастыре, а потому возвысило в нем порядок и привлекло в оный значительныя пожертвования, при помощи которых Монастырь отстроился и сверх того обезпечил свое . Потому говорю я Вам так подробно о Оптинском Ските, что цветущее его состояние и происшедшее от него благоустройство самаго монастыря суть факты, а факты составляют самое верное доказательство.
   Что же касается до самаго общежития, то есть самаго Монастыря Валаамскаго, то я нахожу настоящее его устройство первым в России, далеко высшим знаменитых общежитий Белобережскаго, Площанскаго, Софрониевскаго, даже Оптинскаго и Саровскаго: потому что в этих Монастырях, гораздо более близких к миру, иноки имеют несравненно более средств сноситься с миром, заводить с ним связи, иметь свое, и тем отделяться от общаго тела общежития. Общежитие Валаамское должно оставаться на долго в настоящем его виде: оно необходимо для натур дебелых, долженствующих многим телесным трудом и телесным смирением, косно, как выражается Святый Иоанн пророк, ученик Великаго Варсанофия, войти в духовное, или, по крайней мере, душевное делание. В материальном отношении братия Валаамскаго Монастыря снабжены несравненно обильнее вышеупомянутых общежитий и одеждою, и пищею. В Пасху там братия не кушают такой ухи, какую кушают Валаамские иноки в обыкновенный недельный день, также и одеждою братия Валаамскаго общежития снабжены гораздо удовлетворительнее, нежели братия означенных общежитии.
   Начертав пред Вами состояние Валаамскаго Монастыря и Скита, какими они представляются моим взорам — взорам впрочем очевидца их — я перехожу теперь к начертанию моего грешного и недостойнаго лица пред сими св. Обителями. Вам известна моя немощь, — мое происхождение и нежность воспитания. Для них принятие и того устава, который я Вам предлагаю по образцу Скита Оптина, есть уже великий подвиг и распятие. Предпринятие чего-либо большаго превышает мое соображение. «Да не смятении и отсечении житие твое, — говорит Преподобный Исаак Сирский в 80 слове, — и за вожделение мала труда да не останешься и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, яко да не всегда еси, и да не простреши ноги твоей выше силы, да не отнюдь праздней будеши».
   За сим не угодно ли будет Вам обратить внимание на главу 36-ю иноков Каллиста и Игнатия, Добр. Часть 2 «о разсуждении», положенную ими сряду — после изложения телесных подвигов и уставопищия, подобающих безмолвствующим. Надо заметить, что овощи и плоды средней России несравенно сильнее северных, а произведения южной России столько же сильнее среднеполосных; плоды же и овощи Цареграда и Афона, где жили Св.Каллист и Игнатий равняются питательною силою рыбе северных краев и даже превосходят ее. «Тело немощное, — сказал Св. Исаак Сирский в 85 слове, — егда понудиши на дела многша силы его, помрачение на помрачение в душу твою и смущение тем паче наносиши». Все сие предствляя на благоусмотрение Ваше, прошу Вас снизойти моей немощи и единодушных со мною братии, которым подвигов общежития не понести, и которые могут понести подвиг Скитский, по растворении его благоразумною умеренностию. Тем более кажется, настоящаго случая не должно упускать, что всячески, по прошествии непродолжительнаго времени, должно же будет учинить упомянутое снисхождение и изменение в уставопищии Скитском, иначе никто не будет жить в Скиту. Стали немощны Батюшка! Притом, как я выше сказал, устав Оптинскаго Скита «о пище» строже положеннаго церковию для схимника. Так, когда положено уставом употребление рыбы, она поставляется на трапезе; кажется, в течении сорока дней в году разрешается на сыр и яйца, масло скоромное и молоко. Как в Валаамском общежитии не употребляется молоко, то и в Скиту не должно вводить его; а прочее все полезно бы ввести как для пользы телесной, так и для пользы душевной: ибо и Св. Иоанн Лествичник вкушал от всего, дозволеннаго чину иноческому, с целию избежать душевных страстей тщеславия, мнения о себе, человекоугодия, тайноядения, лицемерства, лукавства, лжи, которыя часто являются у подвижников по плоти и соделывают для них духовное преуспеяние решительно невозможным, Бог является простоте и смирению и нельзя соединить служение Ему со служением славе человеческой.
   Чувствую себя, по приезду в свой монастырь, столько же немощным, как чувствовал в бытность мою в святой обители Вашей. Но при удалении моем от должности и при перемещении в уединение Вашего Скита, может быть по особенной милости Божией, дастся мне время на покаяние, и я потянусь несколько годов. В таком случае Валаамский Скит может понаселиться расположенными ко мне иноками, как населился Оптин при пришествии туда о. Леонида.
   На сие письмо мое покорнейше прошу ответа Вашего, сообразно ему буду заботиться о дальнейшем устроении сего дела. С понедельника думаю отправиться в Ладожский Монастырь недели на три.
   Вашего Высокопреподобия Всепокорнейший послушник
   Подлинное подписал Архимандрит Игнатий 25 Сентября 1855

Письмо 19

    Увещание смириться с перемещением на жительство в Оптину
   Ваше Высокопреподобие!
   Честнейший Отец Игумен Варлаам!
   Честнейший отец Варлаам! Нет! не гнушаюсь я арестантами, как Вы пишете в письме Вашем, зная, что и я во узах греха нахожусь. А таковой арест, т.е. греховный, есть самый поносный, — только о таковом аресте монаху и тосковать и заботиться можно и должно, яко срам его и муки его вечны, аще человек покаянием уз греховных не расторгнет заблаговременно.
   Притом — Вы в Оптиной не под арестом, а в числе братства. Господь, питавший Вас на Валааме туне, и здесь питает; а возлюбленнейший брат о. Иоанникий сообщил мне, что как чаю, так и прочих потребностей Вы не лишены, и о. Игумен Моисей по свойственной ему мудрости Вами отнюдь не отягощается. Единое остается Вам — оставя все земныя попечения, приготовлять душу ко исходу от телесныя храмины в жилище Небесное. Паки изволите писать в письме Вашем: хочется узнать — на время или навсегда Вы посланы в Оптину пустыню? Отвечаю: в Указе Синодском ничего не сказано о времени, но за достоверное известно, что где ни будем на земле, на Валааме ли, в Оптиной ли, повсюду гости, повсюду странники, повсюду пришельцы, повсюду на время. Оное же всегда ожидает нас в вечности; там всегдашняя радость или всегдашняя мука.
   Советующие Вам опытнейшие старцы, весьма здраво советуют оставить земныя хлопоты и тяжбы судебныя, в кои когда увидит сатана впадшего монаха, то вельми о нем радуется, яко о презрителе Заповеди Христа Спасителя, Который чрез Апостола Своего вопиет: «Уже убо отнюд вам срам есть, яко тяжбы имате между собою. Почто не паче обидами есте? почто не паче лишены бываете?» (1Кор. 6:7).
   И тот совет самый мудрый, что Вы против воли в Оптину высшим начальством посланы, а потому благо и полезно Вам волю свою преломить, и воле Божией отдавшись, с благодарением переносить малое искушение Ваше, если только оно искушения имя заслуживает. Неужели Вы думаете, что рука человеческая, как-либо утаившись от Промысла Божия, могла что-либо с Вами сделать? Сохрани Боже от такой хульной и нечестивой мысли! Сего ради св. Петр Дамаскин противящихся находящим против воли искушениям называет Богоборцами, от чего да сохранит нас Господь. Если спросит кто от здравомыслящих, от кого пришла начальству мысль переместить Вас в Оптину? Ответствуйте: от Бога. Самые в России опытные старцы Вам теперь сожительствуют и могут Вам подать назидательный совет и обильное утешение. Следовательно, кто как не Сам Господь, мог Вас поместить к источнику спасения? Но увы! Велика слепота наша! Промысла Божия не усматриваем, и с человеками препираемся, и время драгоценное на покаяние нам данное, всуе изнуряем; сего ради мир и от него прозябающия духовные дарования удаляются от сердца нашего. А смертный час вблизи от нас! — ожидает нас нелицеприятный суд, на коем правды наши судимы будут. Святые присно зрят делание свое недостаточным, и, как некто из них сказал, вменяют себя не исполнителями, а сквернителями святейших заповедей Господних; сего ради, егда искушение придет, радуются, яко скорбию невольною пополняется недостаточество их деяния, и убеляются их ризы для непостыднаго вшествия на брак духовный дверию смерти. Довольно, довольно о земном попеклись, довольно времени утратили, — нынешний день единонадесятый час для приготовления к вечности употребим; ропотливые и хлопотливые гласы наши изменим в гласы благодарения и хваления, яко недоведомыми судьбами Господь спасение наше содевает, и малыми скорбями, ниже имя скорби заслуживающими, смиряет нашу выю, и за единое преломление слепотствующей воли нашей и покорность Его всепремудрому Промыслу венчать нас хощет.
   Помня, возлюбленный о Господе о. Варлаам, любовь Вашу и простоту, как Вы у нас пребывали в Сергиевой пустыни, сии скудныя строки Вам написал в утешение, а себе в обличение; глаголю бо и не творю. Примите от меня небольшой подарок на память, который пересылаю Вам через о. Иоанникия.
   Прошу Ваших святых молитв и остаюсь навсегда с любовию преданный многогрешный
   Архимандрит Игнатий. 11 февраля 1840

Письмо 20

   К БАТЮШКЕ о. МАКАРИЮ ОПТИНСКОМУ.
    О значении Московского Митрополита Филарета в издательской деятельности Оптиной пустыни и других предметах
   Ваше Преподобие
   Достопочтеннейший Старец о. Макарий!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне грешном и поздравление с великим Праздником Праздников, Воскресением Христовым, с которым и я Вас равномерно поздравляю, желая Вам и всей Вашей о Господе братии здравия и спасения.
   Приношу Вам благодарность за экземпляр вновь изданной книги Преподобнаго Феодора Студита. Сообразно тому, как Вы изволите писать, Высокопреосвященнейший Митрополит Московский Филарет благоволил написать мне, то он желает напечатания книги Преподобнаго Исаака Сирскаго. Все монашество обязано благодарностию этому архипастырю за издание Отеческих книг Оптиною пустынею. Другой на месте его никак не решился дать дозволения на такое издание, которое едва ли уже повторится. В свое время книги, изданныя Вашею обителию, будут весьма дороги и редки. Я совершенно согласен с Вами, что для монашества, которое жительствует по книгам святых Отцов необходим точный перевод с подлинников посредством лица вполне знающаго монашескую жизнь. Таковым лицом без сомнения был Старец Паисий. Русские же переводы не имеют этого достоинства. Заключу сии строки покорнейшею моею просьбою к Вам о разрешении Наталии Петровны выслать к нам по 12-и экземпляров Феодора Студита и Симеона Новаго Богослова, всего 24 экземпляра с означением цены за них.
   Препроводительныя при сем записочку и деньги потрудитесь передать Старцу схимонаху Леониду. Поручая себя Вашей отеческой любви и испрашивая Ваших св. молитв с чувством искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником
   Архимандрит Игнатий.
   30 апреля 1853

Письмо 21

    О напечатании Оптиной пустынью творения Святых Отцов
   Ваше Преподобие, Достопочтенный и многолюбезный Старец Отец Макарий!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за милостивое воспоминание Ваше о мне недостойном и за присланную книгу. Все Русское монашество обязано особенною благодарностию Оптиной пустыне за издание многих Творение Святых Отцов перевода Старца Паисия, столь точно передававшаго отеческия мысли. И перевод на Русский язык монашеских отечественных писаний, по знанию монашеской жизни, гораздо удовлетворительнее совершается братиями Обители Вашей, нежели перевод их людьми чуждыми этой жизни.
   Отец Архимандрит Моисей благоразумием своим и терпеливым ношением немощей ближняго привлек в недра Обители своей избранное иноческое общество, которому подобнаго нет во всей России...
   Потрудитесь передать мой усердный поклон о. Архимандриту Моисею, о. Игумену Антонию, о. Ювеналию и о. Льву
   20 июля 1855

Письмо 22

    Желание переселиться в Оптину пустынь из Сергиевой обители и другие вопросы
   Прошу Ваших св. молитв, чтобы Милосердный Господь даровал и мне исторгнуться из челюстей мира и присоединиться к Вашему Богоспасаемому стаду, если есть на то Его Святая воля. Что же касается до меня, то самый ответ и убогое мое суждение убеждают меня постоянно в величайшей пользе и даже необходимости удаления из здешняго шумнаго места, которое и в нравственном отношении — точно село при пути. Все иноческое уничтожается здесь разсеянностию, все посевы стаптываются мимоходящими. Здесь то же на самом деле видно событие изложенных св. Исааком в 75 слове. Вижу справедливость их и на себе и на братии...
   [...]
   P.S. Здесь в лесах Тихвинскаго уезда открыт Старец, живший в лесу более 50-и лет, в великом злострадании, претерпевший биения от бесов, и, как говорил мне некоторый весьма благоговейный инок, украшенный духовными дарованиями.

Письмо 23

    О библиотеке св. Отцов
   Христос Воскресе! Ваше Преподобие Преподобнейший и многолюбезный Старец!
   Примите мое усерднейшее поздравление с наступившим праздником и вместе с тем искреннейшую признательность за поздравление Ваше в драгоценном для меня письме Вашем от 30-го марта, так как и все письма Ваши для меня драгоценны, и при одном зрении почерка Вашего, прежде чтения самого письма уже чувствую в грешной душе моей утешение.
   Желаю, чтоб мысленное сребро — библиотека св. Отцов, собранная Голландом, — не лежала под спудом, но давала лихву богоприятную, обращаясь между людьми способными заниматься ею, я разсудил лучше отдать это сребро на руки человеку, нежели приковать его к какому-либо месту, в коем оно очень легко может попасть под спуд — в шкаф, и сделаться там пищею моли, мышей, без всякой пользы для людей.
   Было время, когда Белые берега обиловали благонаме­ренными иноками, были времена, когда обиловала ими Пестуша, обиловала ими в свое время Площанская Пус­тынь; теперь наступило время цвета для Оптиной; время цвета пройдет своей чередой, — процветут другие места, также на свое время; почему приковать книгу к месту я счел менее надежным, нежели поручить ее человеку. Надеюсь, что о. Ювеналий, попользовавшись ею, и попользуя ею Христианство, когда достигнет седин и изнеможения, то поручит ее благонадежному иноку, который опять будет держать в обороте мысленном сребро.
   [...]
   Испрашивая Ваше благословение и поручая себя Вашим св.молитвам, с чувством искреннейшаго уважения и предан­ности имею честь быть Ваш покорный послушник.
   Архимандрит Игнатий
   13 апреля 1857

Письмо 24

   К РЯСОФОРНОМУ ПОСЛУШНИКУ ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ о. ПЕТРУ.
    О достоинстве книги преподобного Георгия
   Преподобный Отец Петр!
   Приятнейшее письмо Ваше и при оном посылку с книгами получил. Премного благодарю за книги. Потому и беспокоил Вас покорнейшею просьбою о доставлении мне несколько экземпляров, что, прочитав присланную Вами книгу, усмот­рел духовность ея и пожелал дабы таковая душеспасительная книга была известна моему дражайшему братству. [...]
   [...] Если же Вам угодно знать мое мнение о том, может ли книга писем Святаго Затворника получить премию, то Вам говорю мое мнение: не может, имея значительное достоинство духовное, а не имея плотскаго; ибо письма произнесены благодатию, не имея благоустройства человеческаго слова. Слово же благодатное не может быть познано плотским человеком, который зрит только на внешность слова, и если сие внешнее слово не имеет внешнего устрой­ства, то он всему ругается: «юродство бо ему есть» (1Кор. 2:14).
   Прилагаемые при сем 50 рублей прошу принять яко ничтожную лепту для новаго издания, — вместо желаемой Вами демидовской премии. Прошу Ваших Святых молитв. 7 августа 1839

Письмо 25

   К АФОНСКОМУ МОНАХУ СЕРАФИМУ.
    О значении наставника в обучении умной молитве и о других вопросах
   Ваше Высокопреподобие
   Возлюбленнейший о Господе Отец Серафим! Сердечно благодарю Вас, что Вы на Святой Горе Афонской вспоминали о иноках, живущих близь шумной столицы, в монастыре, который тщетно называется Пусты­нею. О постигших Вас скорбях я узнал отчасти от о. Архи­мандрита Иоанна, Инспектора здешней Духовной Акаде­мии. И кто из проплывающих житейское море не бывает орошен волнами его? Особенно если пловец — безответный инок.
   Когда Вы были в Санкт-Петербурге, я сердечно желал видеть Вас наедине: потому что наедине надеялся побеседо­вать с Вами о глубинах монашескаго жительства, вероятно, имеющаго еще достойных делателей еще на горе Афонской, несмотря на общее ослабление, которому подверглось мона­шество все и повсюду. Но я не сподобился сего: Вас сопровождало общество такого настроения, при котором должно, по наставлению некотораго великаго Отца, скры­вать таинственное монашеское сокровище. Вы молчали, потупя взор, как Израильтянин на Реках Вавилонских, а тот, кто сказал, хотя сказал и немногое, увидел впоследствии, что сказал излишнее и неуместное. По сей причине, хотя я и имел счастье видеть Вас лицем к лицу, но знаю Вас единственно по прекрасной книге Вашей, и столько, сколько Вы захотели показать себя всей вообще читающей публике. Такое не­удовлетворительное сближение с Вами меня огорчило; но я утешил себя мыслию, что Божий Промысл часто не допускает исполниться и таким желаниям нашим, которые по наружности кажутся благими. В заключение этого длинного предисловия, должен я сказать само собою выте­кающую истину, известную всем, сколько-нибудь внима­тельным инокам: причина откровенности о предметах духов­ных, — доверенность к наставляющему лицу, а доверенность к лицу внушается точным познанием лица. «Господи! К кому идем? — говорит Святый Петр Спасителю, — Глаголы живо­та вечного имаши, и мы веровахом и познахом, яко Ты еси Христос, Сын Бога Живаго» (Иоан. 6:68, 69). Напротив того: «Кому не извещавается сердце, тому не открывай его», — говорит великий наставник иноков Преподобный Пимен, Египетский Пустынник. Судите ж сами: зная Вас так мало, какую могу я иметь степень доверенности к Вам? Итак, первый мой недуг, который я должен обнажить пред Вами, есть мое маловерие — маловерие не к самой умной молитве, нет! Это таинственное небо, на которое выходят одни чистые сердцем для Богозрения, видится очами ума моего, хотя и пребывает для них невидимым: оно скрывается от них чудною, прозрачною, непостижимою синевою своею, в которой они мнят видеть его. Я страдаю маловерием к Вам. Исцелите меня от этого недуга. Такое исцеление — дело возможное. Многие маловерные обратились в ревностно верующих: всемогущая истина совершила их обращение. И не обидьтесь моим признанием в маловерии к Вам! Лествичник говорит в 4-й степени «Имуще о Господе выю свою подклонити разумом убо и словом смиренномудрия, соделаем известно спасение наше иному о Господе вверяти; прежде всхода, убо, аще кое лукавство и разум у нас есть, кормчаго онаго истязуем и испытаем, и, да тако реку, искусим: да не на корабленника яко кормчия, и на недугующаго яко на врача, и на страственнаго яко на бесстрастна, и на пучину яко на пристанище нападше, готово обрящем себе истопление». Если это дозволяется и советуется святыми Отцами вновь вступающему в монастырь: то тем более оно позволительно и даже необходимо для укосневшаго значи­тельное время в монашестве, к сожалению, крайне малоплод­ном. Опасен недостаточный наставник при обучении новоначальнаго благим нравам и первым правилам монашескаго жительства: тем опаснее он для дерзающаго слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей Христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутитель­ному соединению с Богом. Имеете ли Вы, возлюбленнейший отец, в виду опытнаго Старца в обителях Святой Горы, на духовный разум котораго Вы могли бы положиться? Слово «духовный» употреблено мною здесь не слегка, как оно употребляется в новейших писателях, но в том смысле, как оно употреблялось Святым Апостолом Павлом, а за ним и всеми аскетическими писателями нашей Церкви, из которых Преподобный Григорий Синаит говорит: «Не всех бо есть наставити и инех, но имже дадеся Божественное разсуждение, по Апостолу, разсуждение духов, отлучающее горшее от лучшаго мечем слова. Кийждо бо свой разум и разсуждение естественно или деятельно или художественно имать, а не все духовное». Хотя мы и крайне омрачены по причине нашего слабаго жительства, но признаем и исповедуем, что ни естественное, ни деятельное, ни художественное разсуж­дение не могут поднять выше чина душевнаго разума, как бы они не были сильны и блестящи, даже благонамеренны и благочестивы. Итак имеете ли в виду духовнаго Старца? вот тот вопрос, который по милостивому дозволению Вашему представляет Вам мои вопросы, считаю начальным и первым из всех вопросов. И святые Отцы признают таковым этот вопрос. «Прежде всех, — говорят они, — избери себе старца с совершенным, по священному тайноучению, отречением и повиновением непритворным и совершенным, сиречь потщися обрести наставника и учителя непрелестна». Тоже говорят почти все аскетические православные наставники; но большая часть из них жалуется на скудность истинных наставников. В 15-м веке, когда жил наш Преподобный Нил Сирский, посетивший Афонскую гору и заставший там разсадник умных делателей, насажденный Преп. Григорием Синаитом: тогда уже истинный наставник умной молитвы признавался важною редкостию, чтож сказать о нашем времени? Сердца всех привлечены, как и Вы находите и чему пример Вы видели в нашей Пустыни, к внешней красоте; внутренняя духовная красота, а потому филокалия, содержащяя учение о приоб­ретении сей красоты, остаются в стороне. Впрочем, некото­рые монашествующие у нас в России занимаются умною молитвою, и не без успеха. Таковых случалось мне видеть и беседовать с ними. Случалось видеть — увы! — прельщающихся и прельщенных, совлекаемых с прямаго и истиннаго пути страстями душевными и телесными. Хотя я и должен сознавать себя прельщенным, убеждаясь в таковом бед­ственном состоянии многими во мне действующими страстя­ми, которым, очевидно для совести моей, работаю явно делами и словами, неявно помышлениями и чувствованиями; однако признаю справедливым опасение впасть, а что еще хуже, самопроизвольно вдаться в большую прелесть. Свой­ственно тому, кто поражен многими болезнями, опасаться впадения в тягчайший недуг? свойственно тому, кто по шею погряз в болоте стремиться, чтобы не уйти в него и с головою!
   Затем, предложив Вам первый мой вопрос и понуждае­мый самым окончанием листа к окончанию письма, прошу Ваших святых молитв на подкрепление многочисленных немощей моих, и — буду ожидать Ваших назидательных строк, которых не лишите Вашего покорнейшего послушника.
    10 июня 1851 Сергиева Пустынь. О пребывании в Оптиной пустыни — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 26

   К ИГУМЕНУ ВАРФОЛОМЕЮ.
    О пребывании в Оптиной пустыни
   Молитвами Святых Отцев наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас.
   Дражайшие и Почтеннейшие Отцы!
   Отец Варфоломей и Отец Алимпий!
   Усердно желаем Вам радоваться и здравствовать о Господе! Приехав в Оптину пустыню, нетерпеливо хотели писать к Вам; но моя болезнь, увеличенная путешествием, останав­ливала то, к чему влекло сердечное чувство.
   Принятые о. Строителем весьма ласково, мы остались жить в монастыре: к сему побудили нас обстоятельства наши, монастырския и скитския.[...] Михаил Васильевич входит на клирос; — я, как больной, пристанищем моей надежды должен иметь не труды свои, не заслуги, — милосердие и заслуги Богочеловека Иисуса.
   Прежде всего описали мы Вам свои обстоятельства; ибо нам представляется, что Вы сопровождаете нас Вашим участием, и мы бы виноваты были пред сим драгим и одолжительным участием, если бы не удовлетворили онаго, хотя несколько, описанием наших обстоятельств. Может быть, оно уже пеняло нам с снисхождением и упрекало с любовию, за нашу медлительность...
   Иисус уготовал добрым делам сторичныя награды, и делающему добро излишни похвалы человеческия: и потому кратким, но искренним благодарением за Вашу любовь, ласки, гостеприимство, удовлетворяя требованиям нашего сердца, оставляем все комплименты, сии наряды в кои по большей части одевается нечистосердечие, — блудница-лесть.
   Наконец, прося Ваших святых молитв (особливо при служении Святыя Литургии) и благословения, честь имеем пребыть.
   Ваши недостойные послушники многогрешные:
   Димитрий Брянчанинов и Михаил Чихачев.
   1829 года июня 12-го дня
   Новость. В Александре-Свирском монастыре скончался один монах; его похоронили подле покойнаго знаменитаго о. Феодора, и при сем случае смотрели остатки сего Старца. И тело и одежда совершенно истлели, остались одни кости желтаго цвета. Рассказывал на сие о. Гавриил Иеромонах — Скитянин, чтивший о сем в письме, пришедшем из Свирскаго к о. Леониду, и, рассказывая, к словам — желтаго цвета, прибавлял: как воск.

Письмо 27

    Автобиографические сведения
   Преподобнейший и Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
   Приятнейшее письмо Ваше к большому моему удоволь­ствию получил. Простите меня за мою ленность, по причине которой не отвечал я Вам на последнее письмо Ваше, ко мне в Лопотов монастырь написанное. В сей обители Вологод­ской местоположение низменное, атмосфера наполнена гни­лыми испарениями: — все сие вместе с большим вредом действовало на мое здоровье, при слабом состоянии коего был я до избытка обременен трудами телесными. Прошлаго 1833-го года в мае месяце был произведен в Игумены, Между тем Государю Императору, коего был я воспитанни­ком, угодно было приказать, чтоб разыскали и уведомили Его, где я нахожусь. В то время указом Святейшего Синода был я переведен в Московский Николаевский Угрешский Монастырь. Государь Император повелел Митрополиту вытребовать в С.-Петербург и потом дал мне Сергиевскую Пустыню, в которой нахожусь и поныне. При мне живет O. Михаил, и правит должность Головщика на правом крылосе. Здоровье моего тела в здешней обители немного поправилось; видно еще Господь дает мне время на покаяние.
   Затем простите, почтеннейший Отец Варфоломей; по­здравляю Вас с наступающими праздниками, прошу святых молитв и честь имею быть Вашим покорнейшим слугою и молитвенником
   17 апреля 1834 Архимандрит Игнатий О монастырях Российских — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 28

    О монастырях Российских
   [...]
   Высокопреосвященнейший Филарет полагает, что столп нашей Православной веры есть монашество, а столп монашества суть общежительные монастыри. Но общежития севера, где наиболее похваляется телесный труд, стоят ниже по благоустройству своему общежитий южной России, где при телесном труде, особенное внимание обращается на очищение души и благоуправление ея частым исповеданием помыслов и сердечных браней, частым советом, с искусным исследованием писаний отеческих, — и, наконец, множеством Божественнаго славословия.
   Южская пустынь есть один из лучших общежительных монастырей Российскаго Севера, — если не наилучший.[...]
   Описание обустройства в Сергиевой пустыни — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 29

    Описание обустройства в Сергиевой пустыни
   Ваше Преподобие! Возлюбленнейший о Господе Отец Строитель Варфоломей!
   Батюшка дражайший! Приехали Вы не на чужом, видно, основании здать! И не чужими трудами питаться, а свои положить. И я, когда приехал в Сергееву Пустыню, то не имел где главу приклонить, должен был остановиться в постороннем доме и в нем жить первую зиму. Начиная с Соборной Церкви, все представляло одне развалины. А с братией ее пришлось не только слезы, но и кровь пролить. Что уж делать? Такова судьба настоятеля. И от Епархиальнаго Начальства сперва досталось так, что запрещен был выезд из монастыря мне самому. А как то, что без скорби сделаешь, то непрочно бывает, — и что посеешь, да слезами не польешь, то худо всходит. Простите, батюшка, моему пустословию. От избытка сердца и участия моего сие Вам сказал.
   Усерднейшую приношу благодарность за присланную икону, прошу Ваших Святых молитв, и с искреннейшею преданностию, имею честь быть
   Ваш покорный послушник Архимандрит Игнатий. 14 октября 1837 Сергиева Пустынь
   О наказании Архимандрита Игнатия и смиренном несении его — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 30

    О наказании Архимандрита Игнатия и смиренном несении его
   Ваше Высокопреподобие!
   Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
   Воистину Воскресе Христос!
   [...] Был воспрещен мне выезд из монастыря, но по причине совсем другой, нежели о коей Вы пишите. Это за знакомство мое с посланником Короля Французскаго, что Государь Император нашел неприличным и достойным наказания, и к чему я принужден был насильственно Синодальным чиновником. Сие последнее обстоятельство Государю неизвестно, и я не нахожу нужным приводить в известность. [...] Наконец, — о нерасположении ко мне Синодальнаго Обер-Прокурора я ничего не могу сказать решительнаго. Принимает и поныне очень ласково, сам обещался ко мне приехать. Расположение же Государя Императора из последнего даже обстоятельства обнаружи­лось в полной силе. И мне остается только благодарить Господа Бога за все случившееся — видеть Его Божествен­ный Промысл, бдящий о спасении души моей и сими малыми искушениями воспитывающий и окормляющий мое младен­чество. «Горе, егда Вам рекут добре все человецы» (Лк. 6:26) — это опасно; а потерпеть маленькое поношение весьма спаситель­но. И потому стараемся предаваться воле Божией с благо­дарением, а погрешности свои при Всевышней помощи усердствуем по силе исправить.
   Прося Ваших святых молитв, имею честь быть навсегда с искреннейшею моею преданностию Ваш покорнейший послушник Архимандрит Игнатий.
   17 мая 1840

Письмо 31

    О своих занятиях по переводу книги св. Исаии
   Ваше Высокопреподобие!
   Достопочтеннейший отец Строитель Варфоломей! Приятнейшее письмо Ваше от 16-го ноября получил, и сердечно благодарю за братское и отеческое расположение Ваше ко мне. Надеюсь, что милость Божия дарует мне соответствовать оному. Сия Божия милость покрывает и меня, и обитель нашу доселе; хотя от времени до времени и подвергаюсь телесным недугам, а в душевных пребываю постоянно. В настоящее время занимаюсь переводом с латинскаго языка книги св. Исаии отшельника Скитскаго, и весьма услаждаюсь духовно-благодатными изречениями сего Святаго Отца. Аще Господь восхощет, намереваюсь оную напечатать, ибо на славянском и русском языках не случалось мне оной видеть, — а польза ее должна быть необыкновенная. Преплачевный отец! Он современен Макарию Египтскому. Св. Исаак Сирин и Авва Дорофей на него ссылаются; есть на него ссылка и в книге великаго Варсанофия. Может быть в Вашей библиотеке имеется сия книга; в таком случае прошу уведомить, и написать сколько именно в ней слов или бесед и под какими заглавиями. Также надеюсь получить книгу Св. Кассиана Римлянина на латинском же языке, на коем он писал, и если благоволит Господь, то заняться и ея переводом.
   В обители отстроился окончательно корпус братских келлий, чем братия очень успокоены; [...]
   [...]
   Затем, — желая Вам добраго здоровья и всех благ, также прося Ваших святых молитв, с искреннейшею преданностию, имею честь быть навсегда Ваш покорнейший послушник
   Архимандрит Игнатий. Ноября 30 дня
   О правильном пророчестве — прозрении на грехи — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 32

    О правильном пророчестве — прозрении на грехи
   Ваше Высокопреподобие!
   Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
   [...]
   Получил я из Оптины письмо, скорбное, о кончине отца Леонида. Писали оное о. Макарий и Иоанникий.
   Некоторые мирские получили от других письмо, испол­ненное повествованиями о Пророчествах. Мы желаем себе и всем ищущим истины прозрения на грехи наши, — пророчества, что хотя сколько-нибудь вознерадим или воз­несемся, то впадаем в руки страстей и удаляемся от Бога. Таковое прозорливство и пророчество могут нам принести существенную пользу.
   ...Прося Ваших святых молитв с обычною братскою любовию, остаюсь навсегда Ваш покорнейший слуга и Богомолец Архимандрит Игнатий
   22 декабря 1841

Письмо 33

    Увещание о. Варфоломея приехать в столицу, осуждение непокорности Всевышнему Промыслу и своеволия
   Ваше Высокопреподобие! Возлюбленнейший о господе отец Строитель Варфоломей!
   Письмо Ваше от 18-го февраля я получил. Будучи крайне недоволен Вашим отказом на мое приглашение, паче же не на мое точию, но на приглашение Высокопреосвященнейшего Митрополита посредством меня, — начинаю с Вами бра­ниться. Благоволите выслушать с благодушием и утешьте исправлением Вашей погрешности. Что Вы хвалитесь неупустительностью в послушании, возложенном на Вас Св.Си­нодом? Суетна похвала сия, когда Вы не внемлете гласу призыву, приводя пустыя отговорки. «Начный в Вас дело благое, и да совершит е» (Флп. 1:6), — сказал Апостол. И Вам надо совершить послушание Ваше; а без добраго конца доброе начало не может принести никакого плода. Неужели Про­мысл Божий, приведший Вас в Югскую Пустынь, уже престал бдеть над Вами? Неужели Вы так думаете? не предположив в Вас сих мыслей маловерия, чем объяснить Вашу шаткость. Ваше двоедушие? и едете, и не едете; взяли паспорт, и ни с места! На что это походит? Таковая коловратность, таковое непостоянство простительно новона­чальному, в Авве же отнюдь не простительна! Вижу! Вы испугались; Вы подозреваете, не повстречается ли Вам по приезде какое перемещение! Ваше тело возопило: не езди, мне здесь тепленько и мягонько, а то, пожалуй, они сунут тебя туда, где я замучусь от климата; да и над Алимпием сжалься: он здесь воскрес, а в другом месте могут к нему возвратиться прежние болезни. Так Вам советовало Ваше тело, а Вы его и послушались. Зело бо сильны ласкания тела, сказал Св. Исаак. Вы в послушании у Вашего тела, а не у Синода. Как хвалитесь, думая меня, как глупаго, обморочить. Кроме того, что Вы маловерием Вашим погрешаете пред Промыслом, еще впадаете и в другую немаловажную погрешность. Как судить о мнении Вашем относительно Преосвященнаго Митрополита? Значит — опасаясь ему доверить себя, Вы в нем не предполагаете ни любви, ни рассуждения духовнаго! Словом сказать — с какой стороны ни посмотрю на Ваш поступок, нахожу, оный решительно безрассудным.
   Итак, исправьтесь! Отложив все хохлацкое упрямство, еще же и мудрование с злохитростию, скорее приезжайте, возвергнув «на Господа печаль твою, и Той тя препитает». Советую и Митрополита не прогневать: ибо ныне вакансий настоятельских много, и ему стоит только предложить в Синоде, тотчас полетит Указ и дерзостный ослушник, по своему токмо мнению послушник, полетит с Юга на Север оплакивать свое самонравие и непокорство. Сим кончаю мою брань, к которой бы не хотелось прибегать, да нечего делать, когда честь неймет.
   Помирюсь с Вами при личном свидании! И бранюсь, а все-таки остаюсь Ваш усерднейший слуга и собрат
   Архимандрит Игнатий
   Марта 6-го дня
   О возобновлении Святогорской пустыни и о других вопросах — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 34

    О возобновлении Святогорской пустыни и о других вопросах
   Ваше Высокопреподобие!
   Достопочтеннейший Отец Игумен!
   Усерднейше поздравляю Вас с получением Игуменскаго сана, в котором Милосердный Господь да поможет Вам служить Святой Церкви с таковым же успехом, с каковым Вы преходили служение Ваше доселе, или и с большим. Что не писал я к Вам, то это потому, что уверен в Вашей любви ко мне о Господе, а особенной причины писать не повстречалось. Потом я стал ныне крайне слаб глазами, что приписываю действию здешнего приморскаго воздуха.
   Как о приятной для всего монашества новости, извещаю Вас о следующем: конечно, известно Вам, что Императрицею Екатериною уничтожен монастырь Святогорский, что в Харьковской губернии на реке северном Донце, имеющий превосходнейшее местоположение — самое пустынное. Императрица упразднила обитель, отдала сие место известному вельможе Графу Потемкину. Года с два тому назад имение сие досталось его внуку, женатому на Княгине Голицыной. Оба они крайне добросердечны и привержены к святой Церкви, особливо она; отказавшись от всех светских увеселений, занимается обильным подаянием милостыни, упражняясь в чтении Святых Отцев и молитве. Ея глаза, как два неизсякающие источника слез. Сей чете Господь внушил восстановить монастырь, и она испросив словесно дозволение у Государя, подала о сем просьбу в Святейший Синод, с тем, чтобы учреждена была общежительная пустыня по уставу Софрониевскому и Глинскому.
   Относительно общежития в нашей обители, то я говорил о сем нашему новому Митрополиту, который, хотя и крайне расположен к нашей обители, но не изъявил на сие согласия. Наше место крайне трудно; монастырь совершенно сквозной; в летнее время в соседство наше переселяется знаменитейшая публика петербургская. Невольно рождается заботливость, приводящая в развлечение. И хорошо бы, если б неудобства сим оканчивались!
   Засим желаю Вам добраго здравия и всех истинных благ. В моем расположении к Вам пребываю по милости Божией постоянным, и у Вас прошу того же. Поручая себя Вашим Святым молитвам, имею честь быть навсегда Вашего Высокопреподобия покорнейшим послушником и собратом!
   Архимандрит Игнатий 29 октября 1843

Письмо 35

    По поводу указа Синода об увольнении о. Варфоломея, совет прибыть в Синод для личного объяснения и о благодушном перенесении скорбей
   Ваше Высокопреподобие,
   Честнейший Отец Игумен Варфоломей!
   Письмо Ваше от 12-го ноября я получил. «Судьбы Божии бездна многа» (Пс. 35:7), и истинно то, что «кого Господь любит, того наказует» (Притч. 3:12). Я, дорогой Батюшка мой, с благоговением взираю на постигшее Вас искушение и молю Бога, да дарует Вам силы перенести его по подражанию Святым, которые насле­довали царство небесное многими скорбями. Хотя, по-видимому, и постигла Вас скорбь от человека, но по сущности она попущена Богом для Вашего усовершения. Я умиляюсь, смотря умными очами на скорбь Вашу и думаю сам в себе: «Каково-то я понесу искушение, если Господу Богу угодно будет послать мне оное? и какое Господь пошлет мне искушение?» — Так помышляя, соболезную о Вас. Я полагал, что Вы уже получили Указ о увольнении Вас, и потому написал Вам, что самыя обстоятельства отвечают. Прошедшего не воротишь; но Вы бы сделали гoраздо лучше, если б пожаловали сами в С.-Петербург и объяснили пред Членами Святейшего Синода и пред Графом Протасовым Ваше болезненное состояние. Члены Святейшего Синода — все очень добрые Старцы, и Граф Протасов имеет самое доброе сердце: Вы бы могли у них все испросить. Но что делать? пролитаго не воротишь. Это устроилось свыше, тут рука Божия, а люди только оружие. Причину сего события надо искать в Божием промысле о Вас: там она сокровенна. Без скорбей невозможно увенчаться венцом Евангельским. Я вполне убежден, что Вы благодушествуете и преданием себя воле Божией и благодарением Богу стираете главу змею печали, ищущему поглотить Вас.
   Слава Богу за все! Слава Богу — горькими врачествами исцелившему души, прибегшия к Нему, Всесильному Врачу. Испрашивающий Ваших Святых молитв,
   Ваш недостойный послушник Архимандрит Игнатий.
   1 декабря 1852

Письмо 36

    Утешение в скорби и наставление к покаянию перед людьми
   Ваше Высокопреподобие, Всечестнейший Отец Игумен Варфоломей! [...] Во-первых, Слава Богу за все скорбное, случающееся с нами! Кому попускаются скорби, тот, значит, помянут Богом в Царствии Его; а кто живет безскорбно, тот забвен Богом. И, Батюшка мой, по множеству грехов, в которые впадаю, и по множеству глупостей, которыя делаю, никак не должен ни судить поступков ближнего, ни настаивать, чтоб сделано было так, как я предлагаю. Мне Алексей Николаевич сказывал, что Вы, по получении решения Святейшего Синода, увидели, что и Вам следовало бы поступить иначе, нежели, как Вы поступили. Вам следовало пожаловать сюда и с покорностию испросить желаемое Вами у Святейшего Синода, который по уважению к Вам сделал бы все приятное для Вас, согласив возлагаемое на Вас послушание с Вашими нуждами. Но что Вы сделали? Вы соблазнили тех, которые ожидали Вас увидеть с назиданием для себя, с пользою для всего монашества. Особливо мне жаль Графа Протасова, который принял в Вас самое живое участие: он — лицо светское, имеющее на монашество и на всю Церковь Русскую особенное влияние; его надо очень беречь, — а в этом случае Вы не поберегли его, т. е. не поберегли самой души его. — Вы меня простите, Батюшка мой, что я пишу к Вам так прямо: это делаю не в укоризну Вам, а чтоб Вы изволили увидеть настоящее положение дела. — Как же Вам теперь поступить? Мой искренний совет: напишите извинительное письмо к Графу; он добрейший человек и ему приятно будет видеть Ваше иноческое смирение в письме.
   ...Земно Вам кланяясь имею честь пребыть с обычною моею к Вам преданностию Вашего Высокопреподобия недостойный послушник Арихмандрит Игнатий.
   6 декабря 1842

Письмо 37

    О своем пребывании в Оптине, о старце Макарии
   Ваше Высокопреподобие,
   Честнейший Отец Игумен Варфоломей!
   Примите мою искреннейшую признательность за милостивое воспоминание Ваше о мне в день моего Ангела, за поздравление с Праздниками и наступающим Новым Годом. Равномерно поздравляя Вас, желаю Вам всех истинных благ, а между ними поправления Вашего драгоценнейшего здравия.
   По усилившейся болезненности моей я бываю редко в Петербурге. У Преосвященнаго Нила был однажды, но не застал его дома; он в Сергиевой Пустыне не бывал; встретился с ним однажды у Синодальнаго Обер-Прокурора. [...]
   Сею весною провел я четыре недели в Оптиной пустыне. Спасет Бог Отца Макария! Им живут и дышат братия и посетители! Обитель по внешнему своему устройству сделалась весьма открытою, лес очищен, посетителей множество. Тамошний серный ключ принес мне значительную пользу. Книги Великаго Варсонофия и Аввы Дорофея переведены на русский язык весьма удачно. Спасет Бог и за такие общеполезные труды трудящихся отцев и братии!
   [...]
   О. Михаил и прочие братие свидетельствуют Вам глубочайшее почтение и просят Ваших Святых молитв.
   Испрашивая их о себе, с чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим послушником
   Архимандрит Игнатий
   27 декабря 1856

Письмо 38

   Сообщение об увольнении на покой и приглашение приехать в Бабаевский монастырь
   Ваше Высокопреподобие,
   Честнейший Отец Игумен Варфоломей!
   Бог, по неизреченной Своей милости и человеколюбию, даровал мне тихий приют для окончания в нем земнаго странствования моего во внимании себе и в покаянии. Вследствие моего всеподаннейшего письма к Государю я уволен от управления Епархиею, и мне представлен в управление Бабаевский монастырь. [...]
   Призываю на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Высококопреподобия покорнейшим слугою Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
   22 августа 1861

Письмо 39

   К АНТОНИЮ, ИГУМЕНУ ЧЕРЕМЕНЕЦКОМУ.
    О немощах духовника, осторожности при распознавании людей и совет не уходить из Епархии
   Преподобнейший Отец Антоний!
   Письмо Ваше, от 24-го Августа, я имел удовольствие получить. Я вполне сочувствую законоположению Святой Церкви, по которому священник не может принимать на исповедь без соизволения на то Епархиальнаго Архиерея, по которому, следовательно, Иеромонах Гавриил, без разрешения Высокопреосвященнейшаго Митрополита, не мог бы принять на дух кого-либо из братии; также если б я вздумал уполномочить Гавриила на духовничество от себя, то это, с моей стороны, было бы непозволительным и противозаконным самовольством. По этим уважительным причинам я взошел ко Владыке с представлением, что некоторые из Никольской братии желают иметь своим духовником Иеромонаха Гавриила; на представлении моем последовала резолюция и на основании оной консисторский Указ, дозволяющие желающим желаемое. Что ж касается до немощи о. Гавриила, то Вам известно, что немощь священника, как человека, отнюдь не препятствует совершению Таинств, совершающихся по причине благодати священства, которою облечен человек, а не по причине собственных его достоинств, хотя и приятно видеть в одном лице соединение достоинств собственных с дарами благодати. Относительно Владимира и других братии, состоящих под моим влиянием, я, несколько наученный 23-летним настоятельством моим, не спешу увлекаться направлением братии, особливо молодых, как к добру, так и ко злу. То и другое из направлений легко изменяются, чтоб упрочилось то, или другое, надо время и время, а потому в человека надо вглядываться и вглядываться, а потом уже составлять о нем решительное мнение. Особливо в наш век, при усилении соблазнов, надо очень поддерживать людей: и без того у нас в монастырях людей несколько способных очень мало, не говорю уже о вполне благонадежных: это величайшая редкость в самых благоустроеннейших монастырях. Наконец относительно Вас самих скажу: Владыке гораздо приятнее будет, если Вы останетесь в его Епархии, если ж Вы захотите перейти, то он отпустит Вас с любовию. Вам известно из писаний святых Отцов, что и многосочныя древа, часто пересаждаемыя, теряют от пересадки свою силу, а сидящия в грунте постоянно и переносящия терпеливо ветры глубоко пускают в землю свои корни.
   Испрашивающий Ваших Святых молитв недостойный
   Архимандрит Игнатий. 28-го августа
   Совет руководствоваться при управлении братством второю половиною книги Великого Варсонофия — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 40

    Совет руководствоваться при управлении братством второю половиною книги Великого Варсонофия
   Возлюбленейший о Господе,
   Отец Игумен Антоний!
   Поздравляю Вас с предстоящею Святою Пасхою, с возведением в сан Игумена, и благодарю за уведомление о себе.
   Прося Св.Синод о назначении Вас в настоятеля Черноморской пустыни, я имел в виду доставить этой обители такого Настоятеля, в каком она нуждалась, а близ лежащему женскому монастырю Благочиннаго и старца. [...] Исполнилось последнее из моих предположений, и я радуюсь, благодарю Бога и желаю Вам приносить овцам Христовым душевную пользу. Полагаю, что по нынешнему времени, при управлении братством, в духовно-нравственном отношении, всего полезнее руководствоваться второю половиной книги Великаго Варсонофия начиная с ответов Авве Дорофею. По крайне мере так я понял из моих скудных опытов.
   Сердечно радуюсь, что труженицы Августа и Елисавета нашли в Вас единомудреннаго сочувствующаго им сподвижника. Бог да благословит Ваш духовный союз во славу Святаго имени Своего и в пользу чающих услышать слово Божие, и при руководстве его спасти души свои от нравственной смерти, которая постигнет всех, лишенных истинной помощи — слова Божия.
   Просящий Ваших святых молитв Ваш покорнейший слуга Игнатий епископ Черноморский. 18 апреля 1861

Письмо 41

    Об умножении соблазнов и о других вопросах
   Ваше Высокопреподобие,
   Достопочтеннейший Отец Игумен Антоний!
   ...Сердечно радуюсь, что Бог привел меня быть орудием к предоставлению Вам Настоятельскаго сана и служения в месте уединенном, соответствующем Вашему настроению, Господь попечется о Черноморской пустыне. [...]
   [...] Вы поняли, что Бог открыл Вам на поприще Богом установленнаго монашескаго подвига, который отьемлется с лица земли по неисповедимым судьбам Божиим, пред которыми надо нам благоговеть и безмолвствовать. На все свое время. Спасение и разные способы его были даром Божиим человечеству, а отнюдь не собственным изобретением человечества.
   Предоставьте сына Вашего Богу, молясь о нем, и в молитве Вашей отдавая его Богу и поручая милости Божией. Богу все возможно. В молодость мою и Вашу было много соблазнов для юности, а ныне соблазны до безконечности умножились, увлечение ими сделалось почти всеобще, а сопротивления им почти не видно; по этой причине современная юность меньше подвержена осуждению, и заслуживает большее сожаление и снисхождение. Весь мир как бы единодушно устремился на встречу какого-то особеннаго лица, гения, на встречу великолепную, торжественную. Это очевидно. Лицо так будет замаскировано, что масса признает его Мессиею: что же дивнаго, если пророки его явились в образах пророков Мессии. Предуготовляется путь, путь мысленный для входа «действу льсти» (2 Сол. 2:11) в умы и сердца.
   Прошу Ваших святых молитв. Не оставляйте Ладожских стариц, находящих в любви Вашей отраду в сиротстве своем и отдающих Вам полную цену.
   Вашего Высокопреподобия покорнейший слуга Игнатий Епископ Кавказский и Черноморский.
   18 мая 1861

Письмо 42

    Сообщение о подаче прошения об увольнении на Покой и причины, побудившие к этому
   Возлюбленнейший о Господе, Отец Игумен Антоний!
   Благодарю Вас за письмо Ваше от 11 Июля.
   К сообщенным Вами новостям присовокупляю ниже следующую.
   Видя, с одной стороны, что я направлением моим разобщился с общим направлением, а с другой, находя совершенною необходимостию употребить остаток моей земной жизни на тщательное приуготовление к вечности, я подал, от 24-го Июля прошение о увольнении меня от управления Епархиею и о предоставлении мне в управление Николаевскаго Бабаевскаго монастыря Костромской Губернии, на Волге; прошение мое я подкрепил письмами. По ходу обстоятельств можно надеяться, что не откажут.
   Полагаю, что избранное мною положение есть наиудобнейшее по характеру нашего времени, в которое надо предпочесть некоторое попечение совершенному безпопечению, столько способствующему внимать себе, чтоб сохранить независимость от лиц инаго направления. Когда я послал прошение, то ощутил в душе особенные мир и радость. Потрудитесь передать о начинании моем старицам. Прошу Ваших святых молитв и их молитв, чтобы начатое дело устроилось в пользу души моей, во славу Божию и по воле Божией.
   Вашего Выскокопреподобия покорнейший слуга Игнатий,
   Епископ Кавказский и Черноморский.
   31-го июля
   ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ (Брянчанинова)

Письмо 43

    О трудностях для человека, живущего по учению св. Отцов, прийти к мирскому преуспеянию и сообщение о получении желанной отставки
   Возлюбленнейший о Господе!
   Отец Игумен Антоний! Благодарю Вас за доброе и умное письмо Ваше, от 13-го Августа. Вы смотрите на современность точно так, как и я смотрю на нее. К добродетелям и преуспеянию нашего времени очень трудно пристать человеку, сформировавшему свой образ мыслей по учению св. Отцов Православной Церкви.
   21-го Августа я получил уведомление, от 6-го Августа, от Синодальнаго Обер Прокурора, что мое желание удовлетворено... Милостию Божиею мне даруется место самое удобное и по уединению и по многим другим отношениям. Должен благодарить Бога за неизреченныя Его благодеяния, излитыя на меня с самаго детства моего.
   [...]
   Поручая себя Вашим святым молитвам, с чувствами совершеннаго почтения и преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   Епископ Игнатий.
   28 августа 1861

Письмо 44

    Мысли о Наполеоне (III)
   Возлюбеннейший о Господе, Отец Игумен Антоний! Вы очень справедливо говорите, что настоящее мое положение есть самое благопотребное для меня. Я признаю его даром милосердаго Бога, скрывшаго меня в тайне лица Своего от мятежа человеческаго, покрывшаго меня «в крове от пререкания язык» (Пс. 30:21). Особенныя милости Божии изливаются во граде ограждения. Для мира это не понятно.
   О Наполеоне (III) многие основательныя люди разсуждают так, как разсуждаете Вы. Но предопределений Промысла Божия о России не изменит Наполеон (III), как не изменил их Наполеон (I). Св. Отцы Православной Церкви (напр., св.Андрей Критский), в толковании на Апокалипсис (гл.20), предсказывают России необыкновенное гражданское развитие и могущество. Это чувствуют и иностранцы. Недавно один Английский государственный человек, в собрании, в котором разсуждали, что бы предпринять против Русских, воскликнул: «Оставьте в покое этот народ, над которым особенная рука Судьбы, который, после каждого потрясения, способного, по-видимому, погубить его, делается сильнее и сильнее». После Севастопольской катастрофы, стоившей России 250 тысяч народа убитыми, в ней прибыло народонаселения более 6 миллионов. Эти миллионы разместились во все дома, между тем как Франция и Англия свои избытки должны постоянно выселять. Бедствия наши должны быть более нравственныя и духовныя. Обуявшая соль предвещает их и ясно обнаруживает, что народ может, и должен, соделаться орудием гения из гениев, который наконец осуществит мысль о всемирной монархии, о исполнении которой уже многие пытались. Святое Евангелие следующими чертами изображает воззрение Господа на современный ему народ Иудейский: «Видев же народы, милосердова о них, яко бяху смятени и отвержени, яко овцы не имущыя пастыря» (Мф. 9:36).
   Если бы услышали это тогдашние духовники Иудейские, напыщенные ученостию своею и самым отчетливым знанием Закона, самым тщательным преподаванием его народу, что сказали бы они? Клевета, клевета! воскликнули бы они в один голос. Так заставила бы их выразиться слепота их. Если Наполеон вычистит помойную яму, в которую стягивается все лучшее из страны и извергается за границу, и все скверное из-за границы и разсыпается на страну, — не велика беда!
   Прошу Ваших Святых молитв, да сосредоточу зрение мое на мертвеце моем. Благословение Божие да почиет над Вами. Ваш покорнейший слуга Епископ Игнатий. 26 октября 1861

Письмо 45

    О различных направлениях в монашестве, — телесном и духовном подвигах
   Возлюбленнейший о Господе Отец Игумен Антоний! Поздравляю Вас с наступившими праздниками и наступающим Новым Годом, и искренно благодарю Вас за участие, которое Вы приняли в старицах. По сей же почте пишу к Графу, не упоминая Вашего имени, и прося дать Августе настоятельское место с выводом из Ладожскаго монастыря. Я писал уже давно Потемкиной, чтоб она приняла участие в положении Ладожскаго монастыря. Но пред Митрополитом, к сожалению, ходатайство мое не имеет места. Об всем этом я умолчал в письмах моих к старицам, опасаясь дамскаго язычка, которому легко сделать вред и себе и ближним.
   Я не виню ни стариц, ни Игумению. Обе стороны действуют в своем направлении. Я видел столкновение разнородных направлений монашеских в Валаамском монастыре, куда был сделан Игуменом из Новоезерскаго монастыря Вениамин, человек, не пивший вина, ходивший к службам и в трапезу неупустительно. Эти достоинства не имели цены пред Валаамцами, которые требовали от Вениамина недостовавших ему монашеских познаний и начитанности, которые в нем видели мирянина, а не монаха. В 1829 году, при жизни старца Феофана, я приехал в Новоезерск, пожив в Оптиной и Площанской: мне показались Новоезерские монахи мирянами, не смотря на отличное благоустройство монастыря и порядок Богослужения, который, однако, ниже Площанскаго и Белобережскаго. Я спросил монахов ходят ли они к Старцу для совета и откровения помыслов. Отвечали: «Никто не ходит, за исключением Комаровскаго, а обращаются к Старцу за советом преимущественно Горицкия монахини и в большом количестве миряне». Беседовал я несколько раз со Старцем: он прямо отвергал душевное делание, как очень удобное к переходу в прелесть, и высказал очень малую начитанность. Проводил он жизнь постную, к службам ходил неупустительно, вставал до утрени за час, и вычитывал в келии правило; сложения был атлетическаго, росту малаго. Сообразно собственному направлению он руководил и других: как Новоезерское братство, так и Горицкие чужды духовнаго делания, все их внимание устремлено на благовидность наружнаго поведения и на телесный подвиг. Известно, что таким жительством вводится в душу самомнение и развиваются душевныя страсти, которых телесный делатель и заметить в себе не может и даже не подозревает присутствия их. Ему нельзя избежать самомнения: ему нельзя не видеть своего благовиднаго поведения и своих подвигов и наружных дел. Но мытарь, грешный и не знающий за собою ничего кроме грехов, заслуживший осуждение человеков, оправдан пред Богом за то, что от сознания говорил в себе: «Боже» и проч., а фарисей не удостоился такой милости Божией. Эту милость да дарует Бог всем рабам своим, работающим ему и телесным и душевным подвигом. Только без душевнаго подвига к разуму Божию приближаться невозможно, сказал св. Исаак. Все человеки немощны: почему невозможно не проявляться немощам и в тех, которые занимаются душевным подвигом. Не следует же казнить за эти немощи, как постоянно стремяться к тому праведники, что видим уже и из Евангелия.
   Просящий Ваших Св.Молитв недостойный Епископ Игнатий.
   28 декабря 1861

Письмо 46

    О молитве трех Отроков в пещи Вавилонской, о «сеятве плевелов», о своем здоровье
   Ваше Высокопреподобие,
   Высокопреподобнейший Отец Игумен Антоний!
   [...]
   С некотораго времени я начал часто обращаться воспоминанием к молитве Святых трех Отроков в пещи Вавилонской: «Согрешихом, беззаконовахом» и проч. (Дан. 9:5) Какое превосходное в этой молитве исповедование своей греховности и частной и общественной! Какое оправдание попущения Божия и благоговение пред ним! Какой верный взгляд на современников! Точно: утешение Христианина заключается в истинном духовном разуме, находящемся в тесном союзе с верою и смирением, которым плотский и душевный разум противен. Судьбы Божии привели меня быть свидетелем одной из горестных сеятв плевелов, враждебных Церкви. Эта сеятва называлась громким именем Православия, подобно тому, как и другая многая подобныя действия уже облекались и прикрывались великолепными наименованиями Христианских добродетелей. Тогда сеятва приводила меня в ужас; я предчувствовал, что последствия должны быть ужасны.
   Искренно желаю Вам, чтоб новое место послужило для Вас спокойным приютом, удобным к воздеванию спасения. Череменецкий монастырь беднее Введенскаго, но климат в первом гораздо здоровее втораго. Моим приютом я очень доволен, но здоровье мое разстроено в высшей степени. Время сойти с земнаго поприща, но неоплаканные грехи приводят к желанию побыть еще в юдоли душеполезных страданий и плача, чтоб избежать плача и страданий безполезных и вечных. [...]
   Поручаю себя Вашим святым молитвам и любви о Господе. Призывая на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою Епископ Игнатий.
   27 июня 1862

Письмо 47

    О своем настроении, о соблазнах и свободной воле человека
   Возлюбленнейший о Господе, Отец Игумен Антоний! Благодарю Вас за письмо Ваше от 15 Июля. На первыя строки его скажу Вам в ответ, что постепенно приближаясь к исходу из гостинницы земли, постепенно теряю сочувствие к временной разстановке в ней человеков, и стремлюсь соединиться духом во едино со всею о Христе братиею. Думаю, что ныне я сблизился с Вами более, нежели когда-либо.
   Милость Божия даровала мне тихий, весьма удобный приют, соответствующий и потребности душевнаго настроения и потребности крайне разстроеннаго здоровья. Бабаевский монастырь гораздо уединеннее и Коневца и Валаама. Безмолвие начинает действовать на меня благотворно, отвлекая очи ума от зрения на деющееся в мире и направляя их к созерцанию своей греховности и предстоящаго суда Божия. Все совершающееся совершается под недремлющими взорами Всеблагаго и Всемогущаго Бога, одно по воле Божией, другое по попущению Божию. «Горе миру от соблазнов, — сказал Спаситель, — но подобает приидти соблазнам», — предрек Спаситель же. Попущение соблазнов, как логическое следствие употребления произвольнаго человеками их свободы и воли и как казнь сама собою вытекающая из злоупотребления воли (так как Богом и дана свобода воле, и вместе дан закон, как употреблять ее), должно созерцать с благоговением, покорностию, исповеданием своей греховности и правосудия Божия. Очень наставительна молитвами святых трех Отроков в пещи Вавилонской. Да совершается воля Божия! Да дарует милосердый Господь спасений немощным, от них же первый есмь аз, которые имеют какое-либо произволение, хотя и самое немощное, спастись. Если узнаете о Церкви, не откажитесь известить: я ни с кем переписки не имею о сем предмете, да и не всему и не всем можно доверять. Может быть и сами Вы когда-либо захотите посетить и стариннаго Вашего знакомаго. Я с особенною приятностию увидел бы Вас в обители Святителя Николая Бабаевской.
   Просящий Ваших св. молитв недостойный Епископ Игнатий.
   22 июля 1862

Письмо 48

    Характеристика монашества времени Епископа Игнатия
   Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший отец Игумен!
   [...]
   Мнение Ваше о монастырях вполне разделяю. Положение их подобно весеннему снегу в последних числах Марта и первых Апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода: она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества — повсеместное оставление внутренняго делания и удовлетворение себя наружностию на показ. Весьма часто актерскою наружностию маскируется страшная безнравственность. Истинным монахам нет житья в монастырях от монахов актеров. За такое жительство, чуждаго внутренняго делания, сего единаго средства к общению с Богом, человеки делаются непотребными для Бога, как Бог объявил допотопным прогрессистам. Однако, Он даровал им 120 лет на покаяние.
   [...]
   Поручая себя Вашим святым молитвам, с чувствами искреннейшей преданности и уваженья, имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою Епископ Игнатий.
   3 января 1863

Письмо 49

    О нравственной трудности в своей жизни, мнение о монастырях, оптинском старце Макарии и о духе того времени
   Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший Отец Игумен! Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне. Вам 61 год, а мне 57. Лета бы небольшия, но я уже оканчиваю жизнь мою, потому что «зли быша дни мои», — по выражению Патриарха Иакова (Быт. 47:9). Здоровье у меня от природы слабое; трудностями жизни оно сокрушено. Величайшая трудность была нравственная: в новоначалии моем я не мог найти монаха, который был бы живым изображением аскетическаго учения Отцов Православная Церкви. Желание последовать этому направлению, по причине сознания правильности его, поставило меня в положение оппозиционное по отношению ко всем и ввело меня борьбу, из которой перстом Божиим, единственно перстом Божиим, я выведен в Бабаевское уединение, если только выведен. И на отшедшаго, как видите, подымают голос, и подымают его по той же причине — по причине уклонения от учения Святой Церкви и принятия понятий противных, даже враждебных этому учению.
   Относительно монастырей, я полагаю, что время их кончено, что они истлели нравственно и уже уничтожились сами в себе. Вам известен Отеческий путь, состоящий в духовном подвиге, основанном на телесном подвиге в разуме. Опять Вам известно монашество Русское: укажите на людей, проходящих этот подвиг правильно. Их нет. Существует по некоторым монастырям телесный подвиг, и то более на показ людям. О. Макарий Оптинский решительно отвергал умное делание, называя его причиною прелести, и преподавал одно телесное исполнение заповедей. Св. Исаак Сирский говорит, что телесное делание без душевнаго — сосцы сухие и ложесна бесплодны: это видно на воспитанниках Оптиной Пустыни. Но о. Макарий в наше время был лучшим наставником монашества, действовал по своим понятиям, с целию угождения Богу и пользы ближним, при значительном самоотвержении. Если бы, как Вы говорите, и решились возстановить монашество, то нет орудий для возстановления, нет монахов, а актер ничего не сделает. Дух времени таков, что скорее должно ожидать окончательных ударов, а не возстановления. «Спасаяй, да спасает свою душу», — сказали святые Отцы.
   О моем уклонении от общественнаго служения не жалейте и не думайте, что я мог бы в нем принести какую-либо пользу. По духу моему, я решительно чужд духа времени, и был бы в тягость другим. И теперь терпят меня милостиво единственно потому, что нахожусь в дали и глуши. [...]
   Спаси Вас Господи за любовь и внимание, которое Вы оказываете монахине Марии Шаховой. И на ней можно видеть, как направление, по учению святых Отцов, в наше время не терпимо. Не терпят его от того, что чужды ему, не знают его, не изучали его, ни сколько не занялись им. Говорят, что ныне в книжных лавках обеих Столиц вовсе прекратили расход на духовныя книги, или он так мал, что можно признать его прекратившимся. Всему, что сказано в Писании, подобает быть.
   Поручая себя Вашим святым молитвам, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   Епископ Игнатий.
   4 февраля.
   Р.S. Очень верно изобразил первомученннк Стефан болезнь своих современников (Деян. 7:51). Ненависть к Святому Духу является от принятия противнаго духа, который может вкрасться неприметно при действии свойственнаго себе слова.

Письмо 50

    О монашестве, умном делании, наружном благочестии, монахе Никандре Бабаевском
   Ваше Высокопреподобие, Высоконреподобнейший Отец Антоний!
   О монашестве я писал Вам, что оно доживает в России, да и повсюду, данный ему срок. Отживает оно век свой вместе с христианством. Возстановления не ожидаю. Возстановить некому. Для этого нужны мужи духоносные, а ныне даже водящихся отчасти писаниями Отцов, при объяснение их душевным разумом, каков был о. Макарий Оптинский, нет. Правда, и ныне некоторые разгоряченные верхогляды, даже из светских, берутся за поддержание монашества, не понимая, что оно — великая Божия тайна. Попытки таких людей лишь смешны и жалки: они обличают их глубокое неведение и судеб Божиих и дела Божия. Такие умницы и ревнители что ни сделают, все ко вреду. Заметно, что древний змий употребляет их в орудия умножения в монастырях житейской многопопечительности и подъяческаго характера, чем решительно уничтожается дух монашества, исполненный святой простоты. Надо покоряться самым попущениям Божиим, как это прекрасно изложено в молитве святых трех Отроков, ввергнутых в пещь Вавилонскую.
   В современном монашеском обществе потеряно правильное понятие о умном делании. Даже наружное благочинное поведение, какое введено было в Оптиной Пустыне о. Леонидом и Макарием, почти всюду оставлено. Вы правду говорите, что я в юности моей не нашел старца, который бы удовлетворил меня; но это можно еще приписать и тому, что я не искал, как должно, не умел искать, не имел достаточных средств на то. Удовлетворительнейшее лицо, с которым пришлось встретиться, был монах Никандр, просфирник Бабаевскаго монастыря, муж благодатный. С ним беседовал я в 1847 году. Он достиг высшаго преуспеяния в умной молитве, проходил этот подвиг очень просто, естественно, не был в славе у человеков. Прежде умное делание было очень распространено и между народом, еще не подвергшимся влиянию Запада. Теперь все искоренилось; осталась личина благочестия; сила изсякла. Может быть кроется где-либо, как величайшая редкость какой-либо остаток прежняго. Без истиннаго умнаго делания монашество есть тело без души. Наступила весна: не замедлят наступить лето и жатва. О монашестве о. Никандр понимал также, как понимаю и я. Называл он монастыри пристанями, по назначению данному им от Бога; говорил, что эти пристани обратились в пучины, в которых вредятся и гибнут душами многие такие люди, которые посреди мира проводили весьма хорошую жизнь. Некоторым, вопрошавшим его, советовал остеречься от вступления в монастырь. Надо знать существенно нынешнее положение монастырей, которые могут еще показаться для верхоглядов местами спасения. По крайне мере, в избрании монастыря должно быть черезвычайно осторожным и осмотрительным.
   Если вздумаете посетить меня: то привезите с собою стихотворения Ваши. Из них читал я одно. В ожидании этого приятнейшаго времени, прошу памятствования Вашего о мне в святых молитвах Ваших. С чувствами совершеннаго почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   Епископ Игнатий.
   21 апреля 1864

Письмо 51

    Благодарность за посещение, разсуждения о человеческом слове в сравнении со Словом Божиим, пожелание последовать цели Григория Богослова
   Ваше Высокопреподобие,
   Высокопреподобнейший Отец Антоний!
   Искренно благодарю Вас за посещение меня грешнаго; этим посещением доставлено мне сердечное утешение. Особенно признателен Вам за то, что Вы захотели познакомить меня с стихотворениями Вашими, с Вашим прекрасным талантом, которому даю всю справедливую цену. Мать Мария, по отъезде Вашем, еще прочитала мне некоторые сочинения Ваши. Все дары Бога человеку достойны уважения. Дар слова несомненно принадлежит к величайшим дарам. Им уподобляется человек Богу, имеющему Свое Слово. Слово человеческое, подобно Слову Божию, постоянно пребывает при отце своем и в отце своем — уме, будучи с ним едино и вместе отделяясь от него неотдельно. Слово человеческое ведомо одному уму, из котораго оно постоянно рождается и тем выражает существование ума. Существование ума без слова и слова без ума мы не можем представить себе. Когда ум захочет сообщиться уму ближних, употребляет для этого свое слово. Слово, чтоб приобрести способность общения, облекается в звуки или буквы. Тогда невещественное слово делается как бы вещественным, пребывая в сущности своей неизменным. И Слово Божие, чтобы вступить в общение с человеками и спасти их, вочеловечилось. При основательном взгляде на слово человеческое делается понятна и причина строгаго приговора Господня, которым определено и возвещено, что человеки дадут отчет в каждом праздном слове. Божественная цель слова в писателях, во всех учителях, а паче в пастырях — наставление и спасение человеков. Какой же страшный ответ дадут те, которые обратили средство назидания и спасения в средство развращения и погубления! Святый Григорий Богослов писал стихами с возвышенною, глубоко благочестивою целию: доставить Христианскому юношеству чтение и образцы в поэзии, сделать для них ненужным изучение языческих поэтов, дышащих сладострастием и прочими страстями, дышащих богохульством. Искренно желаю и для Вас цели Богослова, находя Вас способным в известной степени удовлетворить этой цели, и мзда Ваша будет многа, на земле и на небе. Возложите на себя иго этой цели, как обязанный в свое время представить отчет в данном Вам таланте Подателю его. Возложите на себя труд достигнуть этой цели. Займитесь постоянно и смиренно, устранив от себя всякое разгорячение, молитвою покаяния, которою Вы занимаетесь: из нея почерпайте вдохновение для писаний Ваших. Затем подвергните собственной строгой критике писания Ваши, и, при свете совести Вашей, просвященной молитвою покаяния, извергните безпощадно из Ваших сочинений все, что принадлежит к духу мира, что чуждо духу Христову. «Горе смеющимся ныне!» (Лк. 6:25) — Это слова Христовы! Это определение, исшедшее от Бога! Невозможно устранить их никаким словоизвинением. Судя себя и рассматривая себя, Вы увидите, что каждое слово, сказанное и написанное в духе мира сего, кладет на душу печать свою, которою запечатлевается усвоение души миродержцу. Необходимо в таких словах, исторгнутых увлечением и неведением, покаяние. Необходимо установить в сердце залог верности Христу, а отпадения сердца от верности, по немощи нашей, врачевать немедленно покаянием, и устранением от себя действий, внушенных неверностию, соделанных под влиянием духа и духов, нам льстящих и вместе жаждущих погибели нашей.
   В воображении моем уже рисуется книга стихотворений Ваших, песнопений, достойно именуемых и священными, и изящными. О! да увижу событие ожидания моего. Да возрадуюсь о нем радостию духовною! О себе не говорю Вам ничего: Вы увидели больше, нежели сколько могу сказать. И паки благодарю за труд, принятый Вами для посещения меня, призывая на Вас благословение Божие и прося Ваших святых молитв, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть
   Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою Епископ Игнатий.
   11 августа 1864

Письмо 52

    О стихотворениях о. Антония, методе Пушкина, неудачах сборщика и о других вопросах
   [...]
   Несомненно то, что в стихотворениях Ваших встречается то чувство, которого нет ни в одном писателе светском, писавшем о духовных предметах, несмотря на отчетливость стиха их. Они постоянно ниспадают в свое чувственное, и святое духовное переделывают в свое чувственное. Душа не находит в них удовлетворения, пищи. Как прекрасен стих в Аббадоне Жуковскаго! и как натянуто чувство! Очевидно в душе писателя не было ни правильнаго понимания описываемаго предмета, ни истиннаго сочувствия ему. По причине неимения истины он сочинил ее, и для ума и для сердца написал ложную мечту, не могущую найти сочувствия в душе разумнаго и истинно образованнаго, тем более благочестиваго читателя. Мне очень нравился метод Пушкина по отношению к его сочинениям. Он подвергал их самой строгой собственной критике, пользуясь охотно и замечаниями других литераторов. Затем он безпощадно вымарывал в своих сочинениях излишния слова и выражения, также слова и выражения сколько-нибудь натянутыя, тяжелыя, неестественныя. От такой вычистки и выработки его сочинения получали необыкновенную чистоту слога и ясность смысла. Как оне читаются легко! в них нет слова лишняго! От чего? от безпощадной вычистки. Почитав Ваши стихотворения, и дав в себе сформироваться впечатлению от них, нахожу, что и Вам необходим этот труд. «Как Ваши сочинения легко читаются!» — сказал Пушкину его знакомый. «От того, — отвечал Пушкин, — что пишутся и вырабатываются с великим трудом». Смею сказать, что и я стараюсь держаться этого правила.
   Мой сборщик, умный монах, лет 50-ти, возвратился с Кавказа и с приволжских Губерний. На Кавказе принят был очень радушно, но насбирал мало по причине оскудения страны от неурожаев, а паче по причине общаго и быстраго охлаждения народа к Церкви. Ему говорили мои знакомые: «Только три года Владыка от нас, а ему не узнать бы теперь народа, так он переменился». В Саратове Преосвященный подписал книгу для сбора на месяц. После этого сборщик был принят только в два дома, в каждом дали ему по 15 копеек серебром. Между тем строился в городе огромный театр, как бы некий кафедральный собор. Приезжающие сюда богомольцы из других Губерний, сказывают, что монастыри, содержащиеся подаянием, приходят в крайний упадок, по причине изменения, последовавшаго в направлении всего народа. Живем в век быстрейшего прогресса.
   Прося Ваших святых молитв и призывая на Вас благословение Неба, с чувствами искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою Епископ Игнатий
   16 декабря 1864

Письмо 53

    О своем здоровье и патриотические мысли
   Ваше Высокопреподобие,
   Высокопреподобнейший Отец Антоний! Приношу Вам искреннейшую благодарность за письмо Ваше от 1 февраля. Удивило меня поздравление Ваше с поправлением моего здоровья, тем более, что получено мною такое поздравление от многих. О, когда бы это было справедливо хотя в некоторой степени, и мне дана была бы хотя некоторая деятельность келейная, келейная, не более того. [...]
   Удивило меня и то, что Вы помните день моего рождения. Спаси Вас Господи! Воля Божия да совершится над нами. На земле нет прочнаго мира: такой мир на небе. Европейские народы всегда завидовали России, и старались делать ей зло. Естественно, что и на будущее время они будут следовать той же системе. Но велик Российский Бог. Молить должно великаго Бога, чтоб Он сохранил духовно-нравственную силу нашего народа — Православную веру. По крайней мере мне, при страшной немощи моей, желалось бы в покаянии закрыть глаза, доколе не умолкло в храмах Божиих славословие Бога.
   Прошу и Ваших святых молитв о мне грешном и о всем православном народе нашем. Благословение Божие да почиет над Вами и над вверенным Вам братством. С чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   Епископ Игнатий.
   13 февраля 1855 года.
   P.S. В С.-Петербурге оканчивается печатанием моя книга в 2-х томах, под названием «Аскетические Опыты». Из нея читан был Вам разговор старца с учеником о Иисусовой Молитве. Напечатание должно окончиться в последних числах Февраля или первых Марта. [...]
   Характеристики того времени — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 54

    Характеристики того времени
   Ваше Высокопреподобие,
   Высокопреподобнейший Отец Антоний!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за сделанное Вами замечание относительно некоторых выражений на странице 649 перваго тома Опытов. С тою же искреннею благодарности приму и дальнейшия замечания Ваши: книгу считаю не моею собственностию, а собственностию всего Христианскаго общества, и по этой причине, признаю за особенное одолжение труд благонамеренных и знающих лиц, заключающийся в тщательном пересмотре Опытов и в сообщении мне замечаний, которыми постараюсь воспользоваться соответственно возможности моей.
   В упомянутом Вами месте не говорится ни о каком лице именно: изложена теория святых аскетов, проверенная практикою. Теория эта необыкновенной важности, именно тогда, когда проверяется опытом. Это — поприще деятельной веры. Человек образуется этим положением: по этой причине на всем пространстве Опытов высказывается действие положения. Статья написана в 1847 году. Лица, деятели того времени, все вымерли; совершившееся приписано повсюду в Опытах устроению Промысла Божия, и по тому не относится ни к какой личности. Промысл Божий повсюду оправдан, а подвергавшийся скорбям повсюду обвинен. Смею думать, что подобное высказано многими Отцами, даже Апостолом Павлом в его Посланиях, и совершенно в том же духе и смысле. Факты остаются фактами. Действия, оправдываемыя по отношению к Промыслу Божию, не престают иметь свое значение в отношении к действующим людям и зло нельзя назвать добром. Я переживал в Сергиевой пустыне ту эпоху, во время которой неверие и наглое насилие, назвавшись Православием, сокрушали нашу изветшавшую церковную иерархию, насмехались и издевались над всем священным. Результаты этих действий поныне ощущаются очень сильно. По милости Божией желаю всем простить все, более никого не считать провинившимся предо мною; но действия врагов Церкви и Христа желаю понимать и признавать тем, что они есть. Ведь и антихрист назовет себя Христом. Ведь и явление его должно признавать справедливым попущением Божиим; но самому лицу и его действиям цена своя. Положение, в которое приведена Церковь ясно изложено в Декабрьской книжке «Христианския Чтения», в статье: «Новыя издания по расколу».
   [...]
   Поручая себя Вашим святым молитвам и призывая на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   Епископ Игнатий 18 июня 1865

Письмо 55

    О пожаре в обители о. Антония и об упадке религиозности в народе
   Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший Отец Игумен Антоний! Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне. Письмо Ваше тем особенно утешило меня, что сюда долетели очень преувеличенные слухи о потере в Вашем монастыре, и я опасался за здоровье Ваше. Если же сгорела одна, известная мне гостинница, то потеря ничтожна. Заметно, что отовсюду подвигается буря на монастыри, которые по своему существенному значению пришли в состояние, не лучше Вашей сгоревшей гостинницы. Религия вообще в народе падает. Нигилизм проникает в мещанское общество, откуда не далеко и до крестьян. Во множестве крестьян явилось решительное равнодушие к Церкви, явилось страшное нравственное разстройство. Подрядчики, соседи здешняго монастыря, единогласно жалуются на утрату совести в мастеровых. Преуспеяние во всем этом идет с необыкновенною быстротою.
   [...]
   Мы живем очень тихо, возложившись на Господа, который и в самыя времена антихриста будет руководить рабов своих и уготовлять им места и средства к спасению, как это засвидетельствовано в Апокалипсисе.
   [...] Поручая себя Вашим святым молитвам и призывая на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   18 февраля 1866 Епископ Игнатий.

Письмо 56

    О Череменецкой обители и духе того времени
   Возлюбленнейший о Господе Отец Игумен Антоний!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне и за благия Ваши желания. Прошедшая осень и нынешняя зима доселе, были очень трудными для меня; особливо боль в нижней части груди и изнеможение не давали заниматься ни письмом, ниже чтением.
   Утешаюсь вестию, что уединенная, скромная и живописная обитель Череменецкая возстановляется при попечительном и просвещенном управлении Вашем. Дух времени, подобно вихрю, завывает сильно, и рвет, ломает многое. Это предсказано Священным Писанием, которое в поведении и образе мыслей трех Отроков, описанных Даниилом Пророком, дало нам указание и пример для нашего образа мыслей и поведения.
   Прося Ваших святых молитв и призывая на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою
   24 декабря 1866 Епископ Игнатий.

Письмо 57

    О подражании смиренномудрию трех Отроков
   Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший Отец Игумен Антоний! Письмо Ваше пришло к самому дню моего рождения, которым заканчивается шестое десятилетие жизни и начинается седьмое. Благодарю Вас за постоянное памятование о мне! Благодарю за поздравление!
   Попущения Божии и отступление языческих народов от Христистианства, ради их язычества, предвозвещено Писанием. Богу угодно, чтобы мы жили в эти времена: по чему подобает смириться под крепкую руку Божию, и смиренномудрствовать, подражая смиренномудрию трех Отроков, которых религиозное положение очень схоже на положение религии современное. [...]
   Поручая себя Вашим молитвам и призывая на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугой
   6 февраля 1867
   Епископ Игнатий

Письмо 58

   К АРХИМАНДРИТУ ИГНАТИЮ (ВАСИЛЬЕВУ).
    Об искушениях и промысле Божием
   1847 года, июля 12-го дня Новгородский Юрьев монастырь. По милости Божией — путешествую благополучно. [...]... В Юрьеве Отец Архиманрит принял меня очень благосклонно; сегодня утром был я у ранней обедни в нижней, пещерной Церкви; обедню совершал Отец Владимир с учеником своим Иеродиаконом Виталием: они очень милы — вместе. Отец Владимир служит благоговейно, — как быть старцу; Виталий — с приятною простотою. После Литургии Отец Архимандрит отправил соборне панихиду по почившем восстановителе Юрьевской Обители. Вышедши из церкви, я посетил Отца Владимира, пил у него чай. Затем посетил Монастырскую библиотеку и ризницу. С колокольни посмотрел на Новгород и его окрестности. Здесь тихо, отдыхает душа и тело; но ничто не отозвалось во мне поэтическим вдохновением, как то было на Валааме. Когда я смотрел с колокольни на Новгород, когда посещал в Монастыре храмы, когда смотрел на богатство ризницы, — душа моя молчала. [...] Сегодня суббота; скоро громкий и звучный колокол ударит ко всенощному бдению; думаю участвовать сегодня вечером и завтра утром в богослужении, а завтра после обеда отправиться в дальнейший путь. Я и спутники мои чувствуем пользу от путешествия.
   Когда вспоминаю о тебе и обители нашей, то приходит мне утешительная мысль: без воли Божией быть ничего не может. Так и с тобой и с обителью, ничего не может случиться такого, чего не попустит Бог. А Он попускает тем, кого любит, искушения и вслед за искушениями дарует избавление от них. Утешаемые искуплением мы прибегаем молитвою к Богу; а, получая избавление от искушения, стяжаваем веру в Бога, веру, — не мертвую, теоретическую, — но живую, практическую. Настоящее твое положение сопряжено с трудностями; но эти трудности крайне тебе полезны, необходимо нужны: они сформируют тебя. «Муж неискушен — неискусен, — говорит Писание; — а искушенный примет венец жизни и стяжет дар помогать искушаемым» (Иак. 1:12). Веруй, что власы наши изочтены у Бога, — тем более пред очами Его все случающееся с нами. Плыви и правь рулем правления обители в вере в Бога, в терпении, и в страхе Божием. Когда стоит кто высоко, должен глядеть вверх, а не вниз; если будет глядеть вниз, то легко у него закружится голова и он упадет. Итак, верой гляди вверх, на небо, на Промысл Божий, и не закружится у тебя голова, не впадет в смущение и уныние, которые приходят от того, когда глядишь вниз, т.е. когда вместо молитвы и веры, вдадимся в свои рассуждения и захотим всякое дело решить одним собственным разумом. Христос с тобою. Прошу молитв твоих и всего братства. Недостойный Архимандрит Игнатий.

Письмо 59

    О вреде общения с братией, живущей нерадиво, о строгости нравственных правил Сергиевой пустыни
   Истинный друг мой, отец Игнатий! Милосердый Господь, от котораго всякое даяние благое, да дарует тебе управлять обителию во страхе Божием, духовною мудростию, тихо мирно и благополучно. В четверток был в Угрешской обители, которая, несмотря на близость свою к Москве, посещается Богомольцами очень мало и потому — очень уединенна. С душевным утешением увидел я там некоторых монашествующих, провождающих жизнь внимательную, в страхе Божием. Они очень хранятся от монашествующих города Москвы, не презирая их, но избегая расстройства душевнаго, которого никто так скоро сообщить не может, как брат, живущий нерадиво. Сие соблюдали Василий Великий и Григорий Богослов, когда жили в Афинах. Сие заповедал наблюдать св. Апостол Павел. Он говорит Коринфянам: «Я писал вам в послании — не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или сребролюбцами, или хищниками, или идолослужителями; ибо иначе надлежало бы вам выдти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, есть блудник, или сребролюбец, или идолослужитель, или злоречив, или пьяница, или хищник; с таковым даже не есть вместе» (1 Кор. 5:9—11). Видишь ли, как порок, когда он в брате, гораздо заразительнее и прилипчивее, нежели когда он в постороннем лице! Это от того, что люди позволяют себе гораздо более дерзновения и свободы пред братиями, нежели пред посторонними, пред которыми они стараются скрыть порок свой. Вглядывайся в общество человеческое: в нем беспрестанные опыты свидетельствуют справедливость слов мудроаго, святаго, Богодухновеннаго Апостола. Руководствуйся сам этим нравственным Апостольским преданием и сообщай его братиям в их назидание и охранение от греха.
   [...] Был в монастырях: Чудове, Новоспасском, Симонове, Донском; видел прежде живших у нас иеродиакона Владимира, Евстафия, Грозного, — слышал, что здесь Булин и Черный, направляющиеся к Киеву. Скажу одно: братиям нашей Сергиевой пустыни должно благодарить Бога, что Он привел их в эту обитель, в которой довольно строго наблюдают за нравственностию, чем сохраняют молодых людей, дают им возможность усвоить себе благонравие, составляющее существенное достоинство инока. Конечно, не составляют его голос и знание ноты! Они хороши для Богослужения Церковного, когда душа не разногласит с устами. Это разногласие — когда уста произносят и воспевают хвалы Богу, а душа хулит его своим злонравием...
   Затем — Христос с тобою и со всем возлюбленным братством. Всем кланяюсь и у всех прошу Св. молитв недостойный
   Архимандрит Игнатий.
   21 июля 1847

Письмо 60

    О пении в храмах Москвы и другие предметы
   Истинный друг мой, Отец Игнатий!
   По милости Божией я приехал благополучно в Бабаевский Монастырь, в котором точно по сказанию Уткина воздух чудный. [...]
   Сколько я ни ездил, — нигде мне не понравилось. Мил, уединен — монастырь Угрешский; но мое сердце к нему было чужое. В Бабаевском нравится мне лучше всего; природа необыкновенная, какая-то роскошная, величественная; воздух и воды здоровыя; но сердце к нему чужое. А к Сергиевой оно, как к своему месту. Видно придется возвратится в нее. [...]
   [...]
   ...Не можешь себе представить как показалось мне отвратительным московское пение с его фигурами и вариациями. Нам нужна величественная, благоговейная простота и глубокое набожное чувство: этими двумя качествами наше пение становится выше пения Московских монастырей. Из настоятелей мне наиболее понравился Феофан по его прямоте и радушию. Натяжная святость как-то мне не по вкусу...
   Всем братиям кланяюсь и прошу их Святых молитв. Христос с тобою! Благословение Божие да почивает над тобою. Приложенныя два письма отдай по адресам.
   Тебе преданнейший о Господе друг Архимандрит Игнатий.
   12 августа 1847

Письмо 61

    О пользе для иеромонаха Игнатия управления обителью
   Отец Наместник, иеромонах Игнатий! [...] Сердечно радуюсь, что ты поспокойнее; дайте мне поправиться сколько-нибудь: это для меня необходимо.
   Поправившись, Бог даст, смогу послужить для общей пользы, хотя еще сколько-нибудь. Тебе очень полезно настоящее твое положение, хотя оно и сопряжено с некоторыми неприятностями. Сам по своему опыту посуди, каково заниматься должностью при болезненном состоянии; а моя болезненность достигла до расстройства нерв, что очень опасно. То время, которое ты будешь управлять монастырем, подвинет тебя и в опытности и в духовном успехе и привлечет к тебе расположение братства, которое ты можешь иметь по самому природному твоему свойству. Всем знакомым от меня очень кланяйся; я имею к ним чувство, как к родным. Знакомлюсь не скоро, но за то, по милости Божией, прочно. [...]
   Всем братиям усердно кланяюсь.
   Христос с тобою.Тебе преданнейший
   Архимандрит Игнатий.
   14 августа 1847

Письмо 62

    О хоре Сергиевой пустыни
   Отец Наместник, иеромонах Игнатий!
   [...]
   ...Иеромонах Пафнутий мог бы быть уволенным, если б у нас было достаточное количество иеромонахов: он нужен только для служения, но для пения не только не полезен, даже вреден.
   Сформировав вкус свой в провинции, он недостаточен для нашего хора, в котором должны служить лучшим украшением простота и глубокое благоговейное чувство, а не фигурныя вариации, которыя в таком употреблении в Москве и которыя так нейдут к монашескому пению.
   [...]
   ...Молитесь о недостойном Настоятеле Вашем
   Архимандрит Игнатий.
   14 августа 1847

Письмо 63

    Любовь — всякое благо, о сеянии Слова Божия, совет стяжать Евангельские свойства, о трудностях времени и о своем желании уединения
   Истинный друг мой Отец Игнатий! С несказанным сердечным утешением читаю твои письма и благодарю Господа Бога, что Он по неизреченной Своей милости даровал мне таковаго искреннего, добраго, вернаго и умнаго друга, как ты. Жизнь наша коротка. Что в ней ни приобретешь — все должно оставить при входе в вечность. Одно благо, которое пойдет с нами туда: любовь к Богу и любовь ради Бога к ближнему. Молю Бога, чтоб любовь наша была вечною. [...] Нашел в Вифанской Семинарии иеромонаха Леонида (Краснопевкова), Профессора и Магистра, из флотских офицеров, который в Петербурге бывал у меня. В посаде живет его матушка — старушка, которую он содержит своим жалованьем. Иду из Академии к саду — встречает меня незнакомая старица, останавливает: «Ах, батюшка, говорит, как я вам благодарна за сына моего; направление, которое Вы дали ему в Петербурге, руководствует в пути им избранном так благополучно; я мать Леонида». Он приходил ко мне вечером и как пред духовником поверил всю жизнь свою со всею простотою и откровенностию. Этот случай, пребывание в Бородине, на Угреше, из светских в Москве Мальцевы, Назимов (ныне Генерал, Сбывший при Наследнике Флигель-Адьютант) и наконец в Бабайках приезд одной из сестер моих — меня очень тронули и утешили. Какие есть на свете души! И как чудно слово Божие!
   Недаром один святой Отец говорит, что сеятель сеет сряду, а не известно, которое зерно взойдет и который участок земли даст обильнейший урожай. [...]
   Теперь начинаю отвечать на все пункты писем твоих. [...] Бог тебе открывает понятие о монашеской жизни, которая есть совершенство Христианское. Это Божий дар: возделывай его. При естественной доброте твоего сердца, при прямоте твоего рассудка, стяжи еще доброту Евангельскую и Евангельский разум. Бог, Который даровал тебе прекрасныя естественныя свойства, да дарует и Евангельские. Точно, как ты говоришь — ни порядка, ни благонравия, ни даже таких духовных познаний не встретишь, как в нашей обители. [...]
   [...] Молитесь о мне. Ныне мудреное время: где ни насмотрелся — везде зло берет верх, а благонамеренные люди находятся в угнетении. Спаситель мира повелел стяжевать души свои терпением. Полагаюсь на волю Божию. Здешнее уединение показывает мне ясно, что по природным моим свойствам и по монастырскому моему образованию — быть бы мне пустынником; а положение мое среди многолюднаго, столичнаго города между людьми с политическим направлением, — есть вполне не натуральное, насильственное. Молитва и слово Божие — вот занятие единственно мне идущее. При помощи уединения могли бы эти два занятия, кажется мне судя по опытам, — очень процвести и желал бы я ими послужить ближним. Для прочего служения есть довольно людей, с преизбытком; а для этого ныне, просто сказать, не найти. Пытаются — и то немногие, а чтобы кто сказал истину Христову точно — не найти! Сбывается слово Христово: в последние времена «обрящет ли Сын Божий веру на земли» (Лк. 18:8)! Науки есть, Академии есть, есть Кандидаты, Магистры, Доктора Богословия (право — смех, да и только); эти степени даются людям. К получению такой степени много может содействовать чья-нибудь б..... Случись с этим «Богословом» какая напасть — и оказывается, что у него даже веры нет, не только Богословия. Я встречал таких: — доктор Богословия, а сомневается был ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли подобная мифологической! Какого света ожидать от этой тьмы!
   Христос с тобою. Всем братиям мой усерднейший поклон.
   Тебе преданнейший друг, недостойный Арх. Игнатий.

Письмо 64

    Практические советы иером. Игнатию в деле управления обителью
   Истинный друг мой, Отец Игнатий! [...] Послушника Кириловскаго согласись принять, а также и чиновника из Опекунскаго совета. А плац-адьютанту Иготину скажи, что от печали не должно идти в монастырь, в который можно вступать только по призванию. Все, сколько их знаю, поступившие в монастырь по каким-либо обстоятельствам внешним, а не по призванию, бывают очень непрочны и непременно оставляют монастырь с большими неприятностями для монастыря и для себя. А потому решительно откажи. [...]
   Относительно дела с Пафнутием будь осторожен и терпелив; так нужно вести себя относительно людей лукавых. Пожалуй, сделают по желанию твоему; но потом этим обстоятельством, как фактом, будут доказывать, что ты неоснователен в твоих действиях. А много ли надо, чтоб уверить дураков в чем-нибудь. Пусть Пафнутий действует, как хочет и скучает как хочет: потому что он, несмотря на все мои убеждения, начал сам действовать, вопреки всем моим истинно-дружеским и благонамеренным советам.
   [...] Всем кланяюсь и братии и знакомым.
   Христос с Вами.
   Архимандрит Игнатий.
   18-е сентября.

Письмо 65

    О значении вкушений и скорбей
   Поздравляю тебя, истинный друг мой, с праздником богоспасаемой обители нашей. [...] К нашей обители есть милость Божия: потому что в ней хотя и не столько, сколько следовало бы, есть люди имеющие намерение быть приятными Богу. Господь посылает и искушения: кому посылаются скорби, тот, значит, есть часть Божия; а кому идет все как по маслу, — тот часть диавола. А когда Господь восхощет взять его из части диаволовой, то взимает посланием скорбей. Скорби — чаша Христова на земли. Кто на земли участник чаши Христовой, — тот и на Небе будет участником этой чаши. Там она — непрестающее наслаждение. Четырнадцать лет, как мы с тобою плывем вместе по житейскому морю. Не видать, как они прошли; не увидим, как и остальная жизнь пройдет. Временная жизнь, когда в нее вглядишься, только льстит — Блезир, как Русские говорят, не более того.
   [...] 25 сентября
   Благопожелания — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 66

    Благопожелания
   Истинный друг мой, Отец Игнатий!
   [...] Господь да укрепит тебя: Он попускает, возлюбленным своим утомляться, по выражению Отцов, а после уже показует им мало-по-малу Свои духовныя дарования. Надеюсь, что милосердный Господь, видя твое и мое произволение, даст нам пожить сколько-нибудь и для душ наших, а не для одного временнаго. Христос с тобою.
   Архимандрит Игнатий.

Письмо 67

    Совет жить настоящим днем, а не будущими мечтами
   Истинный друг мой, Отец Игнатий!
   ...Утешаюсь вполне, что произволение твое к духовной жизни развивается. В свое время Бог устроит все; наилучшее — предаваться Его святой воле и не думать о завтрашнем дне, когда нет особенной причины думать о нем. А то многие живут в будущем мечтами и заботами своими, а настоящее выпускают из рук. Сердечно радуюсь, что Праздник провели все благополучно, в своем семейном кругу, без всякой заплаты. Так эти чуждыя заплаты нейдут к нашему обществу! Всегда эти подлости чем кончаются? Прочеловекоугодничают век свой, остаются чуждыми всякаго Божественнаго Чувства, предают, предают и, наконец, сами предаются смерти, сколько ни отнекиваются от нее. [...]
   [...] Христос с тобою! Проволочимся как-нибудь во время этой краткой земной жизни — лишь бы Бог принял нас в вечныя кровы.
   Тебе преданнейший друг Архимандрит Игнатий.

Письмо 68

    О формировании человека
   Истинный друг Отец Игнатий!
   [...]
   [...] Предоставь воле Божией — мой приезд; я имею намерение такое: тогда выехать отсюда, когда уверюсь, что я выздоровел и окреп совершенно, что могу пуститься в дорогу безопасно, что приехав к Вам не буду лишь лежать в праздности, но и споспешествовать общей пользе. Сознаюсь, — в последнее время у меня очень было на совести, что я мало занимался братиею, то есть назиданием их. Это занятие намереваюсь возобновить, когда милосердый Господь возвратит меня с обновленными силами. Глаза мои так поправились, что пишу свободно при одной свечке. Но все еще слаб и больше лежу.
   Настоящее твое положение хотя и сопряжено с некоторыми скорбями, но оно тебя формирует, укрепляет. Я очень рад, что Бог, столько к тебе милосердый, дарует тебе способ сформироваться правильно, на пути прямом, чистом. Беда — когда человек формируется на кривых путях: во всю жизнь свою будет смахиваться в шельмовство. [...]
   [...] Христос с тобою.
   Недостойный Архимандрит Игнатий. 23 октября.

Письмо 69

    Совет в терпении проходить возложенное служение; о цели своего вступления в монастырь; желание поселиться в более уединенной обители
   Бесценнейший Игнатий!
   К слову «бесценнейший» не прибавлю слова «мой», потому что все мы — Божии. Не желаю Божие похищать себе, а когда милосердый Господь дарует мне Свое, — «благослови душе моя, Господа, и вся внутренняя моя, имя святое Его» (Пс. 102:1). — А Божие да пребывает Божиим, и я буду им пользоваться, как Божиим...
   Господь да подкрепит тебя в несении трудностей, которыми сопряжено твое настоящее положение, которыми образуется разум твой и душа твоя. Вижу над тобою особенный Промысл Божий: Бог полюбил тебя и ведет к Себе. А потому показывает тебе мир во всей наготе его, показывает, как в нем все тленно, все пусто; как все его занятия и хлопоты крадут у человека время и отводят от благочестивых занятий и добываемаго ими блаженств вечнаго. Все это надо увидать ощущением души; а в книге не вычитаешь, доколе не отверзутся душевныя очи. Возложись на Господа: в терпении твоем стяжевай душу твою. Терпение подается верою, а вера зависит от произволения человеческого: потому что она естественное свойство нашего ума. Кто захочет, тот тотчас может ее иметь в нужной для него мере.
   Отсюда я ничего не писал тебе об уединении, хотя и очень помнил, что обещал написать пообжившись. [...] Мои мысли об этом предмете те же, что и в Сергиевой; мне нечего себя испытывать, а в мои годы и не время, образ мыслей сформировался, а годы ушли. Можно быть решительным. То, что я здесь не поскучал, можно сказать, ни на минуту, — нисколько не странно; противное было бы странно.
   Пошедши в монастырь не от нужды, а по собственному избранию и увлечению, — пошедший в него не ветренно, а по предварительном, подробном рассмотрении, — сохраняя цель мою неизменною доселе, я, по естественному ходу вещей, не скучал в монастыре, не скучаю, и впредь надеюсь быть сохраненным милостию Божиею. Тот монастырь для меня приятнее, который более соответствует монашеской цели. Здесь мне нравится уединение, простота, в особенности же необыкновенно сухой и здоровый воздух, чему причина грунт земли, состоящий из хрящу и песку. Место более уединенное можно найти, в особенности более закрытое лесом. Здесь роща с одной стороны, с прочих на десятки верст открытое место, почему ветры похожи на ветры Сергиевой пустыни, — сильны, но мягки, нежны. Я говорил, на всякий случай, здешнему Преосвященному, чтоб нам дал не важный, но пользующийся выгодами уединения, местоположения и климата монастырек, на что он очень согласен. [...]
   [...] Затем Христос с тобою. Поручающий тебя милости Божией и молитвам Пр. Сергия.
   Преданнейший друг Архимандрит Игнатий 27-го ноября
   Желание написать книгу в роде «Подражания Христу» в духе Восточной Церкви — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 70

    Желание написать книгу в роде «Подражания Христу» в духе Восточной Церкви
   Бесценный Игнатий!
   После последнего письма моего к тебе меня повертело в течение двух суток: некоторыя жилы ножныя освободились от своей мертвости. Предшествует разрешению всякой боли — верчение ... Вот отбразчик книги, которая давно формировалась у меня в голове, а теперь мало-по-малу переходит из идеальнаго бытия в существенное: это будет вроде «Подражание Христу» — известной западной книги; только наша. (Включаю тебя и прочих ради Бога единомудрствующих со мною в число сочинителей книги, потому употребляю выражение: «наша»). Совершенно в духе Восточной Церкви — и выходит сильнее, зрелее, основательнее, с совершенно особенным характером. Эту книгу желалось бы продвинуть хоть до половины, доколе я здесь — в уединении. Такое дело, сделанное до половины, почти уже сделано до конца.
   [...] Христос с тобою, тебе преданнейший друг Архимандрит Игнатий.
   1-е декабря
   О Начале болезней — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 71

    О начале болезней
   [...] Все мои болезни начались с того, что бывши еще юнкером, я жестоко простудил ноги, окончености их; от различных медицинских пособий чувствовал облегчение временное, но оконечности ног никогда не вылечивались, год от году приходили в худшее положение и наконец привели меня в такое состояние болезненности, которое тебе известно, как очевидцу. Теперь по милости Божией кажется радикально излечусь. Но во всем идет сильнейший переворот, какая-то переборка, перерождение всего, отчего большую часть времени провожу в постеле, в оцепенении, не занимаясь ничем, почти ниже чтением.[...]
   20 декабря 1847

Письмо 72

    О тернистости своего пути и своих последователей
   Бесценный Игнатий!
   Письмо твое и при нем деньги 185 р. серебром я получил. Точно, как ты и догадываешься, это очень мало, судя по требованиям, которыя здесь рождаются, на мое лечение, и лечение двух больных Стефана и Сисоя.
   Но и за это — слава Богу! Сколько людей достойнее меня, а нужды терпят более меня. Часто думаю и о твоих средствах содержания: хотелось бы мне их улучшить... Если Господь благополучно возвратит меня в Сергиеву, мы об этом подумаем; желал бы поделиться с тобою средствами!...
   Точно — путь жизни моей и тех, которые хотят сопутствовать мне, устлан тернием! Но по такому пути Господь ведет избранников и любимцев Своих! Не могут отвориться очи душевныя, не могут они усмотреть благ духовных, подаваемых Христом, если человек не будет проведен по пути терний, Христос с тобой. Он да дарует крепость и мне и тебе.
   Недостойный Архимандрит Игнатий. 22 января
   Скорби благой знак — Предупреждение Чихачеву быть осторожным с Консисторскими служащими — Ободрение иеромонаха Игнатия в искушениях — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 73

    Скорби благой знак; предупреждение Чихачеву быть осторожным с Консисторскими служащими; ободрение иеромонаха Игнатия в искушениях
   Бесценный друг, добрый Игнатий!
   ...Милосердый Господь, избирающий тебя в число Своих, попускает тебе различныя скорби и от людей и от болезней телесных. Это благой знак — прими его с великодушием и верою. Когда осыпают ругательствами и стараются уловить тебя в чем словами, — помяни, что тоже делали со Христом — и вкуси благодушно чашу чистительную. Похоже, что будет перемена. Но как тебе, так и знакомым надо быть очень осторожными. Надо чтоб Миша Чихачев был осторожен с Консисторскими, которые хотят только из него выведать и больше ничего. Многими годами и жестокими ответами нам доказали, что мы должны быть осторожны, но никак не откровенны. Милый Игнатий! Ты очень похож на меня природным характером, — Бог даст тебе вкусить и тех образующих и упремудряющих человека горестей, которые Он даровал вкусить и мне. Будь великодушен: все искушения только пугалы, чучелы безжизненные, страшныя для одних неверующих, для смотрящих одними плотскими глазами. Будь осторожен, благоразумен пред ругателями, подражай Христову молчанию — и ничего не бойся, влас главы твоей не падет.
   [...]
   Христос с тобой.
   Архимандрит Игнатий.
   20-го марта.

Письмо 74

    О взаимоотношении с иеромонахом Игнатием, его скорбях, откровенная характеристика многих знакомых, трудностях управления Сергиевой пустынью
   24-е марта 1848 г.
   Истинный друг мой бесценный Игнатий! Бог даровал мне, грешнику, истинное утешение: душу твою, исполненную ко мне искренним расположением Христианским. По причине этого расположения душа твоя делается как бы чистым зеркалом, в котором верно отпечатываются мои чувствования и мой образ мыслей, развитые во мне монашескою жизнию. Избравший тебя Господь, да воспитает тебя Святым Словом Своим и да совершит тебя Духом Своим Святым. Мне даже было жалко, что ты при многих твоих занятиях, которые при болезненности делаются вдвое обременительнее, написал мне письмо на трех листах: мне лишь бы знать о благополучии монастыря, твоем и братства; также — о главных происшествиях в обители. Ко всему прочему, т.е. к скорбям от управления, к скорбям от начальства, пришли тебе и скорби от болезней, изменяющих способности не только телесные, но и душевные: такова давнишняя моя чаша.
   Подобает душе и телу истончиться как паутине, пройти сквозь огнь скорбей и воду очистительную покаяния, и войти в покой духовный — в духовный разум или мир Христов, что одно и тоже.
   [...]
   Много наши добрыя знакомые, говоря о нас доброе, сделали нам зла: потому что люди неблагонамеренные думают, что это — внушение и интриги наши. Напоминать об этом со всею любовию надо всем любящим нас. Впрочем, когда Богу угодно попустить кому искушения, то они придут, возникнут оттуда, откуда их вовсе ожидать невозможно. [...]
   Относительно моего возвращения в Петербург руководствуюсь единственно прямым указанием здоровья моего, верую, что Господь в прямом образе поведения — Помощник; а лукавый политик — помощник сам себе, — Господь к нему, как к преумному, на помощь не приходит. Думаю, что раньше второй половины мая мне невозможно: потому что я очень отвык от воздуха и имею сильную испарину. Характера я не люблю наказывать, и сохрани Боже делать что-либо для наказания глупаго характера; а даруй мне Господи неправильное дело мое, лишь увижу его неправильность, с раскаянием оставлять. Также на то, что скажут, не желаю обращать внимания: пусть говорят, что хотят, а мне крайняя нужда подумать о будущей жизни и скором в нее переселении, обещаемом преждевременною моею старостию и слабостию, произведенными долговременными болезнями. Мне нет возможности тянуться за людьми и угождать людям, вечным на земле, или по крайней мере считающих себя вечными. — От графини Шереметьевой и от Графа получил уведомление, что мои письма получены ими в исправности; пишут с большим добродушием. Я жалею Графиню: московские льстят ей и приводят в самодовольство, от которого я старался отклонить ее; впрочем она чувствует, что слова мои хотя не сладки, но полезны — и прощалась со мной, когда я отправился из Сергиевской Лавры в дальнейший путь к Бабайкам, от души, с любовию и искренностию.
   [...] Преосвященный Викарий не довольно умен и честен, чтоб понять прямоту твоих намерений и действий; судит о них по своим действиям, всегда — кривым, по своим целям — всегда низким, имеющим предметом своим временныя выгоды, лишь собственныя выгоды, и самаго низкаго разряду.
   Поелику ж он не может постичь прямоты твоих намерений, то сочиняет в воображении своем намерения для тебя и против этих — то своего сочинения намерений, или сообразно своим подозрениям действует.[...]
   Поздравляю тебя с великим праздником Благовещения. Матерь Божия да примет нас под кров свой! да дарует нам провести земную жизнь, как жизнь приуготовительную к жизни будущей. Чаша скорбей обнаруживает внутренний залог человека: Давид идет в пустыню, а Саул — к волшебнице. Бог привел тебя узнать на самом опыте, какую чашу я пил в Сергиевой пустыне в течение четырнадцати лет. Вступая в должность настоятеля этой обители, я видел ясно, иду толочь воду, что плавание мое будет по бездне интриг; утешало меня, что это — не мое избрание. Я отдался воле Божией, которой отдаюсь и теперь.[...]
   [...] Рассматривал я себя долгое время в Сергиевой Пустыне; и ты мог рассмотреть себя особливо в настоящее время при непосредственном управлении этим монастырем; также и мое положение в нем сделалось тебе яснее. Я образовал себя совсем не для такого монастыря и не для такого рода жизни, долженствующей состоять из беспрестанных телесных попечений и занятий с приезжающими, по большей части пустых. Душа в таком месте по необходимости должна сделаться пустою. [...] Интриги, к которым столько удобств, потрясали благосостояние монастыря и мир его и впредь будут потрясать. Мертвость лиц, избираемых в митрополиты С.-Петербургские, лишала и будет постоянно лишать нас собственнаго взора и мнения нашего начальника, следовательно — всегда действующего по внушению других, но действующего с неограниченною властию, хотя бы он действовал вполне ошибочно. Зависимость от многочисленных властей второстепенных делает бесчисленныя неприятности неизбежными. Ты знаешь, что в дела нашей обители входит и Сам Митрополит, и Викария, и две Консистории и Секретарь митрополита и другие разные секретари и камердинеры и прачки и тетушки Сулимы и проч. и проч. Чего тут ждать? — Надо быть аферистом, с способностию к этому, с склонностию. [...] По вышеуказанным причинам имею решительное намерение, возратясь в Петербург, просить, чтоб дано мне было местечко, соответствующее моим крайним нуждам душевным и телесным. По сему же необходимее всего иметь человека, под покровительством котораго можно б было монашествовать не только мне, но и расположенным ко мне (а из опытов вижу, что с дураками и езуитами мне никак не поладить), то и избираю для этого Преосвященнаго Иннокентия Харьковскаго, который мне и лично и из собранных сведений более других нравится: в святость не лезет и на святость не претендует, а расположен более всех делать добро, более и толковее всех занимается религиею, любит истинное монашество, поймет мое хотя и грешное и вполне хромающее аскетическое направление и захочет содействовать ему. Таковы, душа моя, мысли мои относительно моего положения. Но для Сергиевой пустыни, сам можешь видеть, нет у меня ни телесных, ни душевных сил — разве сделают ее самостоятельною. Вот, истинный друг мой, сформировавшиеся, кажется от указания самых обстоятельств, мысли мои — и тебе одному поверяю их. Плод дальнейшего нашего пребывания в Сергиевой Пустыне будет не иной какой; «сделаемся окончательно калеками, и когда увидят, что мы ни к чему не способны, вытолкают куда попало, не дав куска хлеба и отняв все средства достать его». Рассмотри основательно — и увидишь, что так. Я имею милость Государя, но эта милость только сердечная: и ее интриганы употребили в орудие своей ненависти ко мне. — Христос с тобою. [...]
   Подумай, друг мой, и помолись об общей нашей участи, дабы милосердый Господь устроил ее по благости Своей.
   [...] Тебе преданнейший друг Архимандрит Игнатий.

Письмо 75

    К некоторому священноиноку, находящемуся в скорбных обстоятельствах
   Признаю себя недостойным той доверенности, которую Вы мне оказываете. Когда человек во время своей скорби обращает взоры на кого-нибудь, с доверенностию простирает к нему руки, просит помощи: это значит — предполагает в нем духовную силу. Духовной силы не имею. Я окован цепями страстей, нахожусь в порабощении у них, вижу в себе одну немощь. Но проведши всю жизнь в страданиях, почитаю сострадание страждущим священным моим долгом. Только из этого побуждения пишу к Вам; только в этом отношении сочтите письмо мое достойным внимания Вашего; примите его как отклик души, участвующей в Вас. В одиночестве, в скорби, и ничтожное участие — приятно.
   При нынешних обстоятельствах человеческие пути к вспоможению Вам — заграждены. Таково мнение, не только мое, но и тех, знающих Вас и помнящих, с которыми я счел полезным посоветоваться. Нельзя уклониться ни направо, ни налево: надобно по необходимости идти путем тесным и прискорбным, который пред Вами внезапно открылся по неисповедимым судьбам Божиим.
   Такое положение мне не незнакомо. Не раз я видел полное оскудение помощи человеческой: не раз был предаваем лютости тяжких обстоятельств; не раз находился во власти врагов моих. И не подумайте, чтоб затруднительное положение продолжалось какое-нибудь краткое время. Нет! так протекали годы; терялось телесное здоровье, изнемогали под тяжестию скорбнаго бремени душевный силы, а бремя скорбей не облегчалось. Едва проходила одна скорбь, едва начинало проясняться для меня положение мое, как налетала с другой стороны неожиданная, новая туча, — и новая скорбь ложилась тяжело на душу, на душу, уже изможденную и утонченную подобно паутине, предшествовавшими скорбями.
   Теперь считаю себя преполовившим дни жизни моей. Уже виден противоположный берег! уже усилившаяся немощь, учащающиеся недуги возвещают близость переселения! Не знаю, какия бури еще предстоят мне, но оглядываюсь назад, и чувствую в сердце невольную радость. Видя многия волны, чрез которыя преплыла душа моя, радуюсь невольно. Сильные ветры устремлялись на нее; многие подводные камни подстерегали и наветовали спасение ея, — и я еще не погиб. По соображению человеческому погибнуть надо бы давно. — Уверяюсь, что вел меня странными и трудными стезями непостижимый Промысл Божий; уверяюсь, что Он бдит надо мною и как бы держит меня за руку Своею всемогущею десницею. Ему отдаюсь! пусть ведет меня куда хочет; пусть приводит меня, как хочет, к тихому пристанищу, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Вижу многих, называемых счастливыми — и без цены для сердца моего жребий их. Лежат мертвецы во гробах мраморных и деревянных с одинаковою безчувственностию: одинаково безчувственны они, как к великолепному памятнику, воздвигнутому тщеславием и неведением христианства, так и к смиренному деревянному кресту, который водрузила вера и бедность. Одинаково они жертвы тления. Очень похожи на мертвецов земные счастливцы, мертвые для вечности и для всего духовнаго. Мертвыми нарекло их Евангелие. Возгласим славу Божию в стране и обществе живых!
   Шествие к истинному знанию Бога непременно требует помощи от скорбей: непременно нужно умерщвление сердца для мира скорбями, чтоб оно могло всецело устремиться к исканию Бога. Бог, кого отделяет в ближайшее служение Себе, в сосуд духовных дарований, тому посылает скорби. Он, едва открылся Павлу, как уже определяет ему в удел страдания, возвещает о них. «Аз бо скажу ему, елико подобает ему о имени Моем пострадати» (Деян. 9:16), — говорит Господь о вновь избранном Апостоле. Люди, наносящие скорбь, и скорбныя обстоятельства — только орудия во всемогущей деснице Божией. Власы глав наших изочтены у Бога; ни одна из птиц безсловесных не падает без воли Творца своего; неужели без этой воли могло приблизиться к Вам искушение? — Нет! оно приблизилось к Вам по попущению Бога. Недремлющее Око Промысла постоянно бдит над Вами; всесильная десница Его охраняет Вас, управляет судьбою Вашею. По попущению, или мановению Бога приступили к Вам скорби, как мучители к мученику. — Ваше злато ввергнуто в горнило искушений: оно выйдет оттуда чище и ценнее. Люди злодействуют в слепоте своей, а Вы соделываетесь на земле и на небе причастником Сына Божия. Сын Божий говорит Своим: «Чашу, юже Аз пию, испиете» (Мк. 10:39). Не предавайтесь печали, малодушию, безнадежию! Скажите, Честнейший Отец, Вашим унывающим помыслам, скажите Вашему пронзенному скорбию сердцу: «Чашу, юже дает ми Отец, не имам ли пити от нея» (Ин. 18:11) не подает эту чашу Каиафа, не приготовляют ее Иуда и Фарисеи; все совершает Отец! Люди, произвольно следующие внушениям своего сердца, действующие самовластно, не перестают при том быть и орудиями, слепыми орудиями Божественнаго Промысла, по безконечной премудрости и всемогуществу этого Промысла. Оставим людей в стороне: точно — они посторонние! Обратив взоры наши к Богу, повергнем к ногам Его воздымающиеся и мятущиеся помыслы наши, скажем с благоговейною покорностию: «Да будет воля Твоя!» Этого мало! облобызаем Крест, как знамение Христово, руководствующее ученика Христова в Царство Небесное. Был повешен на кресте разбойник, упоминаемый в Евангелии: был повешен как разбойник, а с креста переселился на небо, как исповедник. Люди побивали Стефана камнями, как Богохульника; а по суду Божию ему отверзалось небо, как живому храму Святаго Духа. Был принужден Святитель Тихон Воронежский, обвиненный в горячности нрава, перейти с престола Епископскаго в стены тихой обители, — обитель, пребывание в которой Святаго Пастыря имело наружность изгнания, внушила ему посвятить себя молитвенным и другим подвигам иноческим. Святые подвиги доставили ему нетленное и негиблющее сокровище праведности во Христе, славу от Христа на небе и на земле. Всегда поражала меня участь Святителя Тихона; пример его всегда испускал утешительные и наставительные лучи в мое сердце, когда сердце мое окружал мрак, производимый скопляющимися тучами скорбей. Я убежден, что одне иноческия занятия могут с прочностию утешать человека, находящегося в горниле искушений. Рекомендую Вам сочинения св. Марка подвижника, находящияся в 1-ой части Добротолюбия: оне доставляют духовное утешение в скорбях; а для молитвенного занятия — Исихия, Филосея и Феолипта, помещенныя во 2-й части той же книги. Простите, что позволяю себе советовать Вам! Примите это, как признак участия, как признак искренности, извлекаемый из души моей состраданием к Вам. Иначе я не вверил бы Вам тайн, которыя скрываю и которыя должно скрывать в глубине души, чтоб драгоценные бисеры духовные не были попраны любящими и дорого ценящими одно лишь свое болото. Изложенными в этом письме мыслями и другими, им однородными, почерпаемыми в Священном Писании и в сочинениях святых Отцов, я питался и поддерживался. Без поддержки, столько сильной, мог ли бы устоять против лица скорбей, которыя попускал мне всеблагий Промысл, которыми отсекал меня от любви к миру, призывал в любовь к Себе. Скорби мои, по отношению к слабым силам моим, были немалыя, не сряду встречающияся в нынешнее время. То, что они не вдруг могли меня сломить, лишь усиливало и продолжало мучения: вместо того, чтоб сломить в несколько дней, или несколько часов, ломали меня многие годы. В этих скорбях вижу Божее благодеяние к себе; исповедую дар свыше, за который я должен благодарить Бога более, нежели за всякое видимое мною в других земное, мнимое счастие. И это мнимое счастие, как ни низко (оно плотское!), — могло бы быть еще завидным, если б было прочно и вечно. Но оно превратно, оно мгновенно, — и как терзаются при его изменах, при потере его, избалованные им. Оно непременно должно разрушиться, отняться неумолимою и неотвратимою смертию: ни с чем не сравнимо бедствие, с которым внезапно встречаются во вратах вечности воспитанники мнимаго, земнаго счастия! Справедливо сказал святый Исаак Сирский: «Мир — блудница: он привлекает красотою своею расположеных любить его. Уловленный любовию мира и опутанный им, не возможет вырваться из рук его, доколе не лишится живота своего. Мир, когда совершенно обнажит человека, — изводит его из дому его (т.е. из тела) в день его смерти. Тогда человек познает, что мир льстец и обманщик».
   Дайте руку: пойдем за Христом, каждый неся крест свой, и им и заработывая свое спасение.
   1847 года, Сергиева Пустынь.

Письмо 76

    К иноку, терпевшему скорби в общежитии, думавшему, что они препятствуют его преуспеянию, и пожелавшему глубокого уединения
   Где бы я ни был, в уединении ли, или в обществе человеческом, свет и утешение изливаются в мою душу от Креста Христова.
   Грех, обладающий всем существом моим, не престает говорить мне: «сниди со креста» (Мф. 27:40, Мк. 15:30).
   Увы! схожу с него, думая обрести правду вне креста, — и впадаю в душевное бедствие: волны смущения поглощают меня. Я, сошедши с креста, обретаюсь без Христа; Как помочь бедствию? Молюсь Христу, чтоб возвел меня опять на крест. Молясь и сам стараюсь распяться, как наученный самым опытом, что не распятый — не Христов. На крест возводит вера; низводит с него лжеименный разум, исполненный неверия. Как сам поступаю, так советую поступать и братиям моим. Что еще прибавить? Прибавлю: «блажен муж, иже претерпит искушение. Искушен быв, может и искушаемым помогать» (Иак. 1:12). Желаю, чтоб эти слова Священнаго Писания сбылись над Вами. А Вы — утешьтесь! Не малодушествуйте от того, что победились бранью: это к духовному искусу, или опыту, и к смиренью. Мир Вам! Еще скажу: общий путь подвижников — терпением между человеками уврачевать немощь чувств, узреть Промысл Божий, и войти в умную молитву. Иной, по особенному смотрению Божию, вошел иначе; — мы должны идти по общему пути. Прочитайте об этом 55-ое слово св. Исаака к преподобному Симеону Чудотворцу. Иные находят, что уединение — ближайшее средство к духовному успеху; а другие говорят, что приводит в духовный успех — любовь к ближнему. Моему сердцу более нравится последнее; потому что любовь к ближнему — непременный долг каждаго; а к безмолвию — способны немногие.

Письмо 77

    К некоторой инокине, изменившей свое правило молитвенное большее на меньшее, но внимательное, и ощутившей от этого пользу душевную
   На Ваше благословение дня, в который Вы ощутили, что Господь явил Вам особенную Свою милость, и я отвечаю так: Благословен Бог Отец Света, от Котораго «всякое даяние благо и всяк дар совершен» (Иак. 1:17)! Люди, «седящие во тьме и сени смертней» (Пс. 106:10). Свет возсия им, то есть Христос в Его истинном учении.
   И опять — начинаю славословить, благодарить Бога! Благословен Бог, облегчивший Вам переход от самочиннаго образа жизни к другому, который ближе к преданию святых Отцов. Безмолвствующему как-то не свойственно многословие и в самом молитвенном правиле. Хотя все человеки созданы по образу Божию, но в этом отношении безмолвник есть особеннейший, точнейший образ Божий. Посмотрите, — что говорит Евангелист Иоанн о Боге: — от вечности Он довольствовался единым Своим Словом!.. Утешение, которое — надеюсь на милость Божию — прозябнет из настоящего Вашего делания, подтвердит Вам эту истину. Оно будет со временем требовать, чтобы Вы еще более стряхнули с себя листья для плодов.
   К смертной памяти — полезно принуждать себя, хотя бы сердце и отвращалось от нея. Она — дар Божий, а понуждение наше к ней — только свидетельство искренности нашего желания иметь этот дар. При понуждении себя нужно и молиться: «Господи, даждь ми память смертую».
   Таково об этом предмете учение Макария Великаго, Исаака Сирскаго и прочих великих Отцов; Вы найдете его и в драгоценной книжке Нила Сорскаго.
   О любви к ближнему мы знаем из учения Отцов, что она бывает двух родов: естественная и Евангельская, или о Христе. Естественная насаждена в нас при нашем сотворении, и потому непременно есть в каждом человеке. Она повреждена, как и прочия благия Свойства, падением, или прародительским грехом; а потому в каждом человеке подвержена большим или меньшим, кратким или продолжительным изменениям. Христос, исцеляющий все наши недуги дивным образом, исцеляет и поврежденную любовь: заповедует Себя — Господа любить в человеках. Этим возводит любовь на высочайшую степень горячности, дарует ей чистоту, духовность, святыню, — и погашается пламенем любви о Христе нестройный, дымный пламень плотской — любви смешанной, составленной из мечтательнаго, несуществующаго наслаждения и жестокаго, убийственнаго мучения. Ощущение духовной любви водило пером св. Иоанна Лествичника, когда он сказал: «Любовь к Богу погашает любовь к родителям и прочим близким по плоти; говорящий, что имеет ту и другую любовь, обольщает себя». Также он сказал в 15-степени: «Огнь погашается огнем, то есть, любовь плотская любовию Божественной», когда мы разсмотрим себя со вниманием, то увидим с Божиею помощию (на такое видение нужна помощь Божия! такое видение — дар Божий!), что наиболее имеем любовь естественную, а Евангельскую должны еще стяжавать. Это самое разумел я, когда писал Вам, что Евангелию от Иоанна предшествует Евангелие от Матфея, Евангелие от Иоанна говорит наиболее о любви к Богу, о смотрении Божием, ясном для одних очищенных. Очищается же человек, входит в видение Бога и любовь к Нему — любовию о Христе к ближнему, или любовию Христа в каждом ближнем, а в чуждом Христианства и Христа, — любовию к образу Божию. И лишенный славы Христианства не лишен славы человечества, — есть образ Божий!
   Вы отнеслись ко мне ради Бога для пользы души Вашей; я — также ради Бога — располагаюсь говорить Вам то, что сочту истинным и душеполезным. Шествуя к Господу путем ума и сердца, желая встать пред величеством Его неприступной славы, лицем к лицу, не будьте разумны и многосведущи. Для Него приятнее младенческое лепетанье души, умалившейся, так сказать, от зрения множества немощей своих, нежели красноречивое витийство души, напыщенной самомнением. Апостол Павел сказал о себе: «Не судих себе ведети ничтоже, точию Иисуса Христа, и сего распята» (1Кор. 2:2). А для меня предовольно, если я познаю, что я грешник. Довольно мне будет этого знания! оно, прикасаясь — как жезл Моисеев к камню — к моему ожесточенному сердцу, будет изводить живую струю слез. Плач мой пред Господом моим предпочитаю всей земной мудрости, — «и грех мой предо мною есть выну» (Пс. 50:5)! Грех мой — первенствующий предмет моего духовнаго созерцания!..
   В письмах Ваших ко мне не будьте умны, красноречивы, сведущи в Писании. Будьте буи! из премудрой сделайтесь буйною, чтобы стяжать истинную премудрость — смиренномудрие, в котором обилие духовнаго разума. И я, грешник, в ответе Вам буду произносить обнаженное, безлестное слово сердца, приятное одною искренностию и, может быть, истиною. Отселе вкусив его, познайте, что сказанное мною, сказано — ради Господа.
   Прошу Ваших святых молитв о глаголющем и нетворящем, чтоб произносимое мною слово, послужило мне во спасение, а не во осуждение, в день страшнаго суда Христова — Аминь.
   24 марта 1843

Письмо 78

    К той же инокине, желавшей перейти из одного монастыря в другой
   Вместо всякой надписи ставлю над письмом моим изображение святаго Креста. Крест — это приличнейшая надпись над словом крестным, произносимым для проходящего путь крестный. И так внимайте тем словам, которыя извлекаются верою Вашею из окаяннаго сердца моего, погруженнаго в молитву и слышащаго дивные глаголы, произносимые благодатию в тайне душевной клети. Глаголы эти питают меня, питают и тех, которые ради спасения души своей захотят не презреть грешных и убогих словом моим. Георгий Алексеевич, Затворник Задонский, в продолжении двух лет был обезпокоиваем помыслами о выходе из Задонской обители. Ему представлялось, что место это не довольно уединенно, что в другом его будут менее безпокоить посетители: однажды, как он развлекался этими мыслями, сказывают ему, что некоторый странник желает его видеть, ибо имеет нечто сказать ему от Серафима Саровскаго. Затворник приглашает странника, который вошедши к нему, говорит: «Отец Серафим велел тебе сказать, что стыдно тебе, Затворнику, дозволять бесовским помыслам такое долгое время безпокоить тебя. Никуда не переходи, Богу угодно, чтобы ты жил здесь». Сказав эти слова, странник поклонился и удалился. Изумлен был Затворник этим обличением его тайных помыслов, и когда опомнился, послал келейника своего, чтобы воротить странника. Келейник напрасно искал в монастыре и за монастырем обличителя — он скрылся. Кто он был? Не будем об этом любопытствовать много, но заметим из этого события нужное нам, именно, что постоянное стужение помысла не есть еще признак его правильности. Ах! Где то желанное спокойствие, к которому влечется наше сердце, котораго оно не может не жаждать и не искать? Оно сокровенно в кресте Христовом. Напрасно будете его искать в чем другом. Диавол, смотрящий на лице души человеческой и ловящий ее в погибель, видит стремление, стремление естественное нашего сердца к нерушимому покою, и по поводу этого стремления дает совет: «перейти с Места твоего жительства в другое, там найдешь желанное спокойствие». Таков его совет, под личиною котораго скрыт другой: «сниди со креста» (Мф. 27:40, Мк. 15:30).
   Святые Отцы повелевают выдерживать брани, не оставляя места, в особенности если в нем нет явных поводов ко греху. Монах, оставляющий по причине душевной брани место своего жительства, никогда не возможет стяжать духовных Плодов. Стойкость — одно из первых достоинств воинства и земнаго и духовнаго. Опытные в битвах ратники почитают признаком храбрости отважное нападение на строй неприятельский, но несравненно большим — безмолвное стояние с угрюмою твердостию под ядрами и картечью неприятельских батарей, когда этого требует общий план военачальника. На таковых-то воинов наиболее он может и положиться, на таковых воинов наиболее полагается наш подвигоположник Иисус Христос и венчает их душевными венцами. Делание это заповедает нам Дух Святый: «Аще взыдет на тя дух сильного, то места своего не оставь» (Еккл 10:4). Напротив того, Он укоряет воинов нестойких, и объявляет им лишение духовных дарований: «Сынове Ефремли наляцающе и стреляюще луки, возвратишася в день брани... И отрину Господь селение Иосифово, и колено Ефремово не избра». (Пс. 77:9, 67). Этого и Вы устрашитесь; постарайтесь принести плод, по слову Господню: «в терпении». Что Вы заметили в себе некоторые недостатки, о которых прежде думали легче, с извинением и оправданием их — этому не удивляйтесь. Мы к тому стремимся, чтобы узреть наши грехи, и омыть слезами покаяния прежде того времени, времени страшнаго, когда покаяние будет только мучить, а не исцелять. — Если о. Пафнутий усердствует ссудить Вас книгами своими, то советую Вам сперва прочитать книгу Великаго Варсонофия и, если заблагоразсудите, — списать ее. По Вашему состоянию книга эта будет полезнее, нежели Исаака Сирина, которою, Бог даст, займетесь в свое время... Мир Вам!
   О памяти смертной — Повторение совета не переменять местожительства — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 79

    К тому же лицу: о памяти смертной; повторение совета не переменять местожительства; взгляд на себя, по отношению к лицам просящим духовного совета; о молитвенном правиле; о молитве за еретиков; молитва и плач — о своем мертвеце
   Что может быть тяжелее состояния души, томимой искушениями? Это пребывание во аде, в вечных муках. Воспоминание о них облегчает здешния искушения. «Враг мой, — говорит (в Лествице) уныние, — есть память смертная». Вспомните об обществе бесов во аде и — люди покажутся Вам добрыми; вспомните о муках во аде и — искушения сделаются для Вас легкими.
   Если помысл Ваш отстраняет пример затворника рукою смирения, по крайней мере таким кажущагося по наружности, то послушайте совет святаго Иоанна Лествичника, говорящаго в 4-й степени своей Лествицы так: «Легко решающиеся на прохождение с места на место вполне неискусны: ибо ничто так не делает душу безплодною, как нетерпение... Преходя, ты можешь потерять то искупление, которым тебя искупит Христос». Св. Григорий Синайский уподобляет преходящих с места на место пересаживаемым деревам, при каждой пересадке находящимся в опасности погибнуть, а уж непременно теряющим значительную часть силы своей. По всему, что ощущаю из письма Вашего, и по всему, что вижу из святых Отцов, не даю Вам совета к прохождению. Для отрады же души Вашей, советую съездить в Никифоровскую Пустыню Олонецкой епархии к старцу Исаии. Его беседа будет Вам отрадна, И думаю, что он подтвердит мой совет Вам и скажет Вам с откровенностию, что помыслы Ваши о прохождении ничто иное, как злохитрое советование бесовское.
   Чему уподобить слово, теперь мною Вам произносимое, ради Господа к пользе души Вашей? — Уподоблю Вас, и прочих желающих спастись, в числе которых, прельщая себя, думаю, что нахожусь и я, — путникам, идущим по дороге. Путь этот всегда был тесен и прискорбен, но ныне еще прибавилось на нем неудобство — недостаток в хлебе. Этот недостаток так велик, что многие, заметив в моей сумке несколько заплесневелых кусков, просят, чтобы я ими поделился. И делюсь, — а кто возвратит мне заплесневший кусок, беру с приятностию, ибо думаю, что и принимающие такую гнусную снедь, принимают по крайней нужде. Прошу Вас считать такими слова мои и не связываться ими, а если захотите быть связаны ими, то свяжитесь, и милосердный Господь, по вере Вашей, силен извести Вас на свободу, которую ощутивши, возрадуетесь о обретении сокровища некрадомаго. — Если будете у о. Исаии; то прочтите ему и письма мои к Вам, как делателю, имеющему опыт, чтоб «при устах двух свидетелей стал пред вами твердым всяк глагол» (2Кор. 13:1), произнесенный о Господе.
   Относительно правила молитвеннаго — знайте, что оно для Вас, а не Вы для него, но для Господа. Почему имейте свободу с разсуждением. При немощи убавляйте, при силе прибавляйте — то и другое с умеренностию и осторожностию; потому что мы крайне немощны, и окружены татями и убийцами отовсюду. Когда Вы не бываете в церкви, то читайте правило, прописанное Вами: я его одобряю, по крайней мере до времени, когда окаянному моему сердцу, в случае вопрошения Вашего, известится — что изменить.
   О еретиках воспрещено молиться, как бы о членах, принадлежащих к Церкви, почему и вынимать о них частицы, как изображения участия в Церкви — не должно, молиться же о обращении их — можно. Имеющий своего мертвеца, о нем плачет, о нем молится. Заключенные в темницу преступники не могут принимать на себя ходатайства о других преступниках. Господь есть Любовь, и столько желает спасения всех, что мы и постичь не можем. Предоставим этой Любви спасение наше — и всех, а с своей стороны постараемся о том, что зависит от нас — об очищении себя. Тогда этого достигнем, когда умрем ко всему. — Богу слава!
   К инокине, решительно желавшей перейти в другой монастырь, по причине усилившихся браней — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 80

    К той же инокине, решительно желавшей перейти в другой монастырь, по причине усилившихся браней
   Если Вы находите, что дальнейшее пребывание в Старо-Ладожском Никольском монастыре для Вас невозможно по усилившимся браням до превышения сил Ваших, то Господь, ради Котораго я советовал Вам пребывание и противление браням, да благословит «исход» Ваш и «вход» в иную обитель, где бы Вы могли в мире душевном обрести «пажить» спасительную. Но исход Ваш да будет о Господе. Он будет таковым, когда Вы совершите его со смирением, обвиняя единственно себя, приводя в причину исхода единственно свою немощь, и укоряя себя, что не могли поступить так, как святые Отцы признают за лучшее, т.е. выдержать и победить душевныя брани на месте. Тогда вход Ваш в иную обитель может привлечь на себя благословение Господа, «не уничижающаго сокрушенных и смиренных сердцем», а «гордым противляющагося»!
   О. Исаия в настоящее время гостит у меня, и я утешаюсь, видя в нем обильную благодать Божию. — Не вздумаете ли проехать до Твери? Там игумения В. благонамеренная и имеющая духовное знание. И климат там получше; а климат, по замечанию святых Отцев, имеет сильное влияние на тех особенно, которые проводят жизнь безмолвную. — И паки — Бог Вас да благословит совершить намерение Ваше, если оно совершится с миром и смирением! Если же Вы желаете моего грешнаго благословения, то и я заочно благословлю Вас благословением от Господа, от Него же всякое даяние благо. Прошу Ваших святых молитв о мне недостойном.

Письмо 81

    О перемене обители и келейном правиле
   Письмо Ваше я получил. Вижу Ваше желание поместиться в Сяндебской обители. Хотя оно и представляется мне несбыточным, мало этого! мне представляется, что если Вы и получите желаемое, то должны будете оставить Сяндебскую обитель: такия неожидаемыя Вами неприятности там встретят Вас, такия попечения, такая молва, такое беспокойство! Однако, чтоб могли Вы достовернее узнать волю Божию, советую Вам написать Преосвященному Венедикту, который, точно, самый добрый человек. Вы можете указать в письме Вашем на меня, сказать, что я Вас знаю, и что Вы просите услышать ответ его чрез меня — Вы подумали, там будете хозяйкой, что о всякой безделице Вас будут спрашивать, что все попечения о всем вещественном лягут на Вас? Даже в минуты спокойствия и уединения мысль Ваша будет уклоняться от Бога в размышления о вещественном. Впрочем, я не связываю Вашей свободы. О. Исаия советует Вам путь, который он сам проходил, на котором Господь покрыл его, но который вне общаго закона и на котором многие могут преткнуться. — Жительство в обители Сырновской уже несравненно будет превосходнее этого; там попечения житейские мало Вас будут касаться. Если же Вы хотите не встречаться с людьми, то это желание неправильное. Когда об этом спрашивал Преподобный Дорофей своего старца авву Иоанна Пророка, то Иоанн отвечал, что удаление от встреч с людьми весьма вредно для недостигшаго совершенства, потому что скрывает от него его немощи, открываемые людьми, и по этой причине делает его безплодным.
   Относительно правила Вашего, нахожу нужным, чтоб Вы читали как кафизмы, так и каноны, равно и молитву Иисусову, произносили слова помедленнее, напрягая большое внимание, чтоб ни одно слово не было произнесено без внимания. Переходя, таким образом, от количества к качеству, можете из вечерняго правила убавить кафизму и несколько поклонов, чтоб умножение количества не уменьшало качества. Будьте свободны, зная, что правило для человека, а не человек для правила. Мир Божий да водворится в Вас богатно! Перст Божий да направит пути Ваши по премудрой и всеблагой Божественной воле! Келейнице Вашей — мое грешное благословение.

Письмо 82

    К той же инокине, остановившейся от своего намерения перейти в другой монастырь
   Воздадим благодарение Милосердному и Премудрому Промыслителю, остановившему Вас в перемещении Вашем из Успенской Ладожской обители! Если Вы разсмотрите мои письма к Вам, то увидите, что я был вполне против Вашего перемещения; наконец, видя непреклонное намерение Ваше переместиться, желая, чтобы Вы его совершали по крайней мере со смирением, осуждали себя. Нет ничего лучше мысли о распятии себя. Ибо таковы — Христовы! Мир Вам!
   19 июля 1844

Письмо 83

    К некоторой инокине по случаю кончины ея ближайшего родственника
   Мы, изшедшие из среды мира в недро святых обителей, этим самым предначали нашу смерть по плоти и жизнь о Христе. Бывают кончины скоропостижныя; бывают кончины при продолжительных болезнях. Мы с того времени, как оставили мир, умираем ежедневно, по свидетельству святаго Апостола Павла. В этой смерти видим непременное условие истинной жизни. Минута переселения нашего с земли, рождения нашего в вечность, для нас не так странна и чужда, как для тех, которые живут посреди мира, оглушены его шумом, пригвождены к нему умом и сердцем, забыли, что есть смерть, не думают о вечности, долженствующей непременно быть и их уделом.
   Узнав о смерти ближняго Вашего, не предайтесь тем неутешным рыданиям, которым обыкновенно предается мир, доказывающий тем, что надежда его — только во плоти. Ваша надежда — во Христе! Пролейте о умершем слезы молитвенныя, обратитесь сердцем и мыслями к Тому, Кто один может Вас утешить, пред Которым Вы должны предстать в предназначенное Вам время. Не увлекитесь чем-нибудь земным; плод такого увлечения, которое — обманчивая, обольстительная мечтательность — тление. Мир имейте в Боге, предавайтесь с полною покорностию Его святой воле. В этой воле полнота Благости и Премудрости, Ей поклонимся, припадем к стопам Ея, вручая души и тела наши Господу. Аминь.

Письмо 84

    К некоторой инокине, пожелавшей вступить под духовное руководство старца
   Спаситель мира, Господь Иисус Христос, простивший сына, который сперва сказал: «не иду», потом же «раскаявся иде» (Мф. 21:28—31), да простит и Вам то, в чем просите прощения. Пишете, что по прочтении книги св. аввы Дорофея, Вы увидели, сколько отклонились Вы от пути истинного. Но это бывает со всеми, кто переходит от жизни самочинной к Христоподражательному послушанию. Таковой по словам св. Иоанна Лествичника: «слеп бе и прозре». — Я Вас не только не отвергаю, но и призываю: «приидите чада, послушайте мене, страху Господню научу вас» (Пс. 33:12), не потому, чтоб доволен сам я был по себе научить кого чему-либо, но потому, что учение мое несть мое, но заимствовано от святых Отцов, пером которых водил Дух Святый. — Относительно Вашего новаго знакомства с М. А, да не озабочивает Вас различие характеров: единомыслие о Христе не только двух иноков сильно соединить, но в первенствующей Церкви весь верующий народ соединило в сердце и душу едину. — Вы говорите о привычках, усвоенных долгим временем. На это отвечает Лествичник «истинные иноки вся да оплюют! всех да отвергнутся, т.е. пристрастий!» Хотя этого вдруг невозможно сделать, но с постепенностию можно. Бойтесь строгости! Но можем ли мы не быть строгими, когда слышим Господа, нам обещающаго: «в нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф. 7:2). Почитайте книгу св. аввы Дорофея и, если произволение Ваше шествовать по стези отсечения воли, не прекратится, но возгорится еще сильнее, и пламень небесных желаний обымет Вашу душу, то благоволите приехать, дабы пространнее услышать учение о пути этом, и принять некоторыя правила, которыя, как стены высокия и твердый оградят душу Вашу. — Вы желаете соделаться моею дщерью? Я в восторге духа, взирая на сонм духовных чад моих, которых несмь достоин называться отцем, но рабом, — говорю душе моей: «возвеселися, неплоды, не раждающая: расторгни и возопи, не болящая, яко много чада пустыя паче, нежели имущия мужа» (Ис. 54:1). Наконец, призыванием на Вас милости Божией, оканчиваю эти строки.
   10 марта 1842

Письмо 85

    К той же инокине; делание покаяния приводит к плачу и смирению; молитва — оружие против помыслов; готовности на скорби
   Если Вы приписываете моему грешному сердцу единственную радость в том, когда я слышу, что чада мои во истине ходят; то зачем же приписывать скорбь за молчание Ваше, за неполучение от Вас благодарственных слов, которыя принадлежат Единому Богу, и к Нему да возлетают на крыльях молитвы, на крыльях воздыханий сердечных. Истина — Господь наш Иисус Христос, — предстоявшая в смиренном виде Пилату, вопрошавшему о Истине, смотревшему на Нее, и Ее не познавшему, как и ныне все рабы мира видяще Ее, не видят, и слышаше Ее, не слышат, — эта Небесная Истина, сошедши на землю к падшим и немощным человекам, «ихже сердце от юности прилежит на зло»; начала учение свое с этих слов: покайтеся! Доколе же каяться немощному, непрестанно падающему, если не телом, то мыслию и сердцем? — Доколе он подвержен необходимо изменяемости, этому следствию падения праотеческаго, даже до последняго издыхания: ибо не видно, чтоб Истина, завещавшая покаяние, положила ему на земли другой предел, или окончание, кроме естественнаго конца его с кончиною земной жизни человека. Итак, не дивитесь, видя в себе непрестанную изменяемость, не надейтесь избавиться от нея до смерти, или лучше не обольщайтесь этою надеждою; а иначе треволнения всегда будут заставать Вас врасплох, и потому несравненно сильнее на Вас действовать, даже ниспровергать. Подивитесь и поклонитесь Истине, Которая непрестанную изменяемость человеческую врачует заповедию непрестаннаго покаяния. Ложась на одр кайтесь, и вставая кайтесь; как в цепи звено держится за звено, так в жизни Вашей воздыхание да следует за воздыханием. Так проводите дни, месяцы и годы. Предметом разсматривания Вашего да будут немощи Ваши. В чувстве сердца Вашего будьте подобною ввергнутой до конца жизни в темницу, подобною прокаженному, изгнанному вне стана. Тогда окончатся страдания, когда окончится жизнь: последнее стенание испустится с последним вздохом. Для инока утешение на земли есть плачь и умиление. Что плач? Это действие благодати, данной при крещении, это ходатайство Духа в нас вселившагося при святом крещении, о грешнике; потому-то святый плач неведущим Христа и еретичествующим неизвестен. — Хочешь ли ощутить облегчение от борющих тебя страстей? Хочешь ли найти умиление в твоей келии, без котораго, как ладья без якоря, мысль, восхищенная свирепым ветром, носится по волнам мечтания и низвергается в глубину уныния? Хочешь ли увидеть свет от Света? Хочешь ли вкусить любовь от Любви исходящую и в Любовь ведущую? — Возьми мысль твою и повергни к ногам братии и сестер, не различая худых от добрых; скажи Помыслу твоему и как можно чаще повторяй, чтоб от мысли родилось чувство: «это Ангелы Божии, а я одна грехом и мраком подобна диаволу»... Суждено Вам найти облегчение Для души Вашей у ног братии; определена для Вас молитва мытарева, а не Иисусова. Отверзает для Вас Царствие Небесное исповедание разбойника, а не святыни Иоаннова. Изъемлем из сердца и глаголем: «Слыши дщи и приклони ухо твое», и когда украсишься покаянием, тогда «Царь царей и Господь господей возжелает доброты твоея» (Пс. 44:11—12), яже от покаяния.
   Пишете о помыслах и желаете разбирать их, и узнать, что разумеет Апостол под словами: «несть наша брань» (Еф. 6:12) и проч. Это для Вас неполезно и не нужно. Довольно Вам знать, что ежеминутно могут на Вас возстать и страсти собственные, и духи лукавствия, жаждущие погибели всем, что Вам, как немощнейшей, непрестанно должно вопить к Господу: «помилуй мя, яко немощна есмь!» Господь, когда по надежде Вашей на Него будет Вашею крепостию, а по занятиям Вашим — будет Вашим пением, тогда Господь будет и спасением Вашим. «Крепость моя и пение мое Господь, и бысть мне во спасение» (Пс. 117:14). Тогда Вы не умрете, но живы будете покаянием и поведете дела Господни, как Он грешников изъемлет из ада и вводит в рай. О! когда бы Господь этого сподобил! Уготовьтесь на скорби, и скорби облегчатся; откажитесь от утешения, и оно прийдет к тому, кто считает себя его недостойным. — Прошу святых молитв о глаголющем и не творящем.
   9 октября 1842

Письмо 86

    К ней же о покаянии
   Господь пришедший спасти грешников, из которых я первый, а вторая вы, да отверзет нам отеческия объятия Свои и да приимет нас, как упоминаемый в Евангелии отец принял сына, расточившаго имение его. Успокоение сердца нашего да будет для нас извещением, что милосердый Отец Небесный принимает покаяние наше. Вы мне не писали пером, но писали сердцем и умом, а в книге преподобнаго Исаии видели ответы, мною заблаговременно Вам написанные. Говорю это потому, что усмотрев отчасти устроение души Вашей, я Вам советовал прилепиться особенно к чтению упомянутой книги, — в которой отпечатывается душа, испытавшая много болезней и узревшая множество немощей своих, душа, предавшаяся плачу о самой себе, ищущая отрады и пристанища в милосердии Божием. — Не смущайтесь Вашими заботами о бедных земледельцах, или крестьянах, или Христианах; делайте им возможное добро, до тех пор, когда Господь снимет с Вас эту заботу, — Я утешился, увидевши из письма Вашего, что Вы уже не так умны, как были прежде. А что пишу к Вам так откровенно, то из этого можете видеть, как я к Вам близок сердцем моим и как искренно желаю Вам преуспеяния о Господе. Мир Божий да почнет над Вами богатно. Аминь.
   1843

Письмо 87

    К ней же: по случаю кончины ее брата
   Богу угодно, чтоб я был вестником пред Вами о кончине Вашего брата, последовавшей в день Богоявления. Он исповедался в полной памяти и приобщился Святых Тайн, после чего, через два часа лишился языка. Вот все, что сердце Ваше наиболее требует знать. Сегодня были у меня П.Н. с супругою и с Т.Н., похоронив вчера Вашего и своего брата. Они просили меня, чтоб я принял на себя написать Вам известие об этом событии, и прежде чем они меня испросили об этом, сердце мое мне сказало, что я должен это сделать. Лейтесь токи слезные в отраду и утешение оставшимся и почившим! В слезных каплях да светится молитва, как в каплях дождя разноцветная радуга, этот образ, или правильнее символ мира между Богом и человеками. Разными цветами в молитве да будут: исповедание, сокрушение сердца, раскаяние, умиление, радость. Сейчас, как пишу, пришло мне на мысль, что слово радуга происходит от радости — это радостная дуга. Такою дугою да будет Ваша молитва; один конец ея да касается Вашего сердца, а другой неба. Свет надежды и упования да светится в душе Вашей, свет от Света — Христа, Который грехи наши омыл и искупил нас от тьмы греховной. Ему сами себя и друг друга вручаем. Ему вручаю и Вас, яко милость Его почивает над Вами. Аминь.

Письмо 88

    О значении духовнаго совета; дело совести при принятии его; сила Божия, совершающаяся в немощи
   Хотя Вы и не извещали меня, что находитесь в некотором смущении, но сердце мое мне это сказывало. Вот ответ моего грешнаго сердца Вашим сокровенным помыслам: Вы предо мною всегда одинаковы, потому что отношение мое к Вам — ради Господа; Мир Вам!
   ...Вижу в Вас плод духовный, который состоит в познании немощей своих; о них св. Апостол Павел сказал: «благоволю в немощeх моих, да вселится в мя сила Христова» (2Кор. 12:9—10). Хорошо бы Вам прочитать ответы Великаго Варсонофия Андрею. (Эту книгу можете списать тогда, когда она в обители нашей переведется на русский язык, а это дело перешло уже за половину). Знайте, что я не присваиваю себе никакой власти над Вами, но подавая Вам совет, предоставляю Вашей воле, исполнить его, или не исполнить. В том и другом случае будьте мирны. Так и относительно келейницы Вашей: я совершенно буду мирен, если Вы ее отстраните от себя, потому что в отношениях моих к Вам имею главною целью — пользу души Вашей. Руководствуйтесь Вашею совестию. По прочтении этого письма — разсмотрите, какое ощущение будет в душе Вашей. Если прольется в нее мир и спокойствие, то знайте, что сказанное Вам, сказано о Господе; совесть Ваша будет свидетельствовать, что сказанное о Господе должно исполнить, хотя бы исполнение сопряжено было со скорбию. Святые Отцы сказали, что добродетель без скорби не есть добродетель. Господь говорит в Евангелии (Лк. 8:5—15), объясняя притчу о семени, упавшем при сеянии на различную почву: «А иже на добрей земли, сии суть, иже добрым сердцем и благим слышавше слово, держат и плод творят в терпении». Сказав это, Господь добавил страшными словами: «Имеяй уши слышати, да слышит». — Еще прошу вникнуть в себя — и Вы найдете, что в Вас было сокровенное желание принести по силе Вашей душевную пользу какой-либо сестре. Судьбами Божиими это устроилось, но не тем путем, какой рисовала наша мечтательность, а путем Божиим, так что представлявшееся нам полезным осталось безплодным, а представляющееся нам вредным и немощию принесло обильный плод, и слава в плоде принадлежит Единому Богу, а мы находимся при одних наших немощах, в долгу неоплатимом пред Богом! Приглашаю Вас с собою: разумениями нашими и сердечными ощущениями снидем в ничто, да возвеличится в нас Христос. — Умертвим себя: мертвец — без жизни и без действия. Умертвим себя, чтоб в нас жил и действовал Христос. Будьте снисходительны к душе Вашей в ея немощах; излишняя строгость отвлекает от покаяния, приводит в уныние и отчаяние. Будьте мирны и к обстоятельствам Вашим, прилагая, впрочем старание о окончании Вашего управления имением: этого требует от Вас заповедь Христова, уверяющая Вас живущею в ней истиною, что «вкупе невозможно работать Богу и мамоне» (Мф. 6:24). Мир Вам. Аминь.
   28 июня 1844

Письмо 89

    К ней же: в ответ на извещение о кончине другой инокини
   Так! скончалась на руках Ваших А.В. или правильнее: окончила земное странствие и начала жительство вечное там, где нет печали и воздыхания, но радость безконечная! Все мы такие кратковременные гости на земли! То и дело, что кто-либо отъезжает в дальнейший путь. Очень хорошо сравнивает Георгий Затворник жизнь нашу с пребыванием заключенных в темнице, из которых то тот, то другой требуются к суду и окончательному приговору. Будем приготовляться к этому суду, чтоб приговор был для нас благоприятный. Праведные представят свои правды, как жертву тучную пред престол Судии: а мы грешные принесем туда хотя покаяние и слезы! Господь да благословит Вас и да подкрепит продолжать и окончить во славу Его течение Ваше. Мир Вам.
   16 сентября 1844

Письмо 90

    К ней же: при встречающихся скорбях от ближних, должно обвинять себя, а не другого
   Письмо Ваше я получил и сердечно утешился, видя с какою прямотою и откровенностию Вы открыли Вашу душу мне недостойному; Господь да воздаст Вам по вере Вашей и да устроит временное жительство Ваше к пользе для жизни вечной! — Я удостоверяюсь, что К. жить при Вас невозможно; Господь не дал ей того благопокорливаго разума, как ея брату, при мне живущему, и жительством своим назидающему себя, меня и многих. Вы ее отпустите и будьте мирны. Мы веруем, научаясь так веровать от святых Отцев, что если кому Господь, по недоведомым нам, а Ему Единому известным причинам, не даст уразуметь пути послушания, тот от человеков ничего не примет, и хотя бы имел пред собой самих святых Апостолов, то и на них будет метать камнями. Отпустите эту девицу, должную Вам двумястами динарий, с миром, без всяких упреков, помня, что мы все должны тьмами талантов Господу, Который тогда оставит нам долг наш, когда мы оставим должникам нашим. Если же хотите пожать обильный плод духовный, то унизьте себя, пред ближним в сердце Вашем и скажите сами себе: «в том, что это дело не устроилось, я виновата по недостатку духовного разума и терпения, которыми стяжавается ближний». Помолитесь обо мне, чтоб Господь даровал мне обвинить себя, как главную причину этого безпокойства. Я винюсь и прошу Вас простить меня ради Господа, ради Которого Вы расположились внимать моему грешному слову, произносимому о Господе. Господь да благословит Вас; будьте мирны и спокойны.

Письмо 91

    К той же инокине: о смирении и самоукорении
   Господь да утешит скорбящее сердце Ваше! Пока мы на пути, пока не взошли в пристанище неизменяемой вечности, мы должны ожидать в себе и в своих обстоятельствах изменений, переворотов, скорбей обыкновенных и нечаянных. Некоторый преподобный Отец сказал: «За все слава Богу, — за самыя немощи наши; потому что лучше быть грешником и видеть себя таковым, нежели быть по наружности праведником и почитать себя таковым». Эти слова святаго Отца крайне утешительны для нас немощных и грешных, для нашего времени и племени, могущаго похвалиться только немощами своими. Они не подают повода грешить произвольно, но утешают таких, которые при некотором внимании к себе ощущают, что души их находятся в невольном плену у греха.
   Размышляя это и видя себя оскудевающею в делах правды, стяжите мытарево смирение; то сердце сокрушенное и смиренное, которое Господь не уничижит. Не обвиняйте в немощах Ваших никого, ни даже обстоятельства и развлечения, в которыя Вы поставлены. Обвиняйте единственно себя. Царь Давид, святый Пророк и Боговидец Моисей, святый Пророк Даниил угодили Богу среди множества разнородных занятий, среди всевозможнаго развлечения. Преподобные общежития египетскаго, описаннаго святым Иоанном Лествичником, говорили ему: «среди молв стяжи безмолвную мысль, что преславно». Укоряйте себя, укоряйте свое немощное произволение, потому что сила произволения и в немощных производит великое. В обвинении себя найдете утешение. Обвините себя и осудите себя, а Бог Вас оправдает и помилует. — Когда Феофил, патриарх Александрийский, прибыл в Нитрийскую гору, то спросил у Игумена горы, под руководством котораго спасались до десяти тысяч монахов: «Что, Отец, нашел ты особенно важнаго на пути монашеском?» — «Укорять и осуждать себя непрестанно», — отвечал святой и смиренный Игумен. — «Да, — сказал Патриарх, -другаго средства к спасению нет». — И Вы стяжите это легкое делание, могущее ввести в душу Вашу смирение, а вместе с ним утешение и мир святый от Господа, в Котором почивает от сердечных трудов своих всякий обремененный ими. Мира, духовнаго утешения и спасения Вам желаю.
   12 сентября 1845

Письмо 92

    К ней же: от самоукорения рождается сокрушение духа. О переписывании отеческих писаний
   Если Вы видите в себе, что Вы только слышатель Слова Божия, а не творец, то мыслями Вашими встаньте пред этим Словом Божиим, имеющим судить нас в последний день, — как осужденная, и постарайтесь стяжать дух сокрушен и сердце сокрушенно, а когда можно, то и поплачьте при таком размышлении и Господь помилует Вас. Не вдавайтесь в безнадежие, но при безнадежии на себя, тем тверже уповайте на Бога.
   Если разсудите — что списать для пользы Вашей и для благочестиваго препровождения в труде и вместе в Богомыслии, то спишите. Есть у нас на русском языке Лествичник моего убогаго перевода. Если угодно, то можно Вам доставить; книга эта принадлежит не мне, но одному из братии, который охотно усердствует одолжить ею Вас. Переписывание книг святых было рукоделием многих преподобных Отцов, между прочим нашего преподобнаго Нила Сорскаго. Таким образом оно есть делание засвидетельствованное, как делание Угодников Божиих, и не может не быть соединено с обильною пользою. — Мир Вам!
   28 марта 1846

Письмо 93

    К ней же: скорби — удел каждого последователя Христова
   Письмо Ваше я получил и увидел из него, что путь жизни Вашей пролегает по теснинам и скорбям, как это обещано всем, желающим последовать Христу. Кто последует Христу, как верховный Петр и первозванный Андрей, тому предназначен крест. Кто обращается ко Христу, как разбойник, того удел — опять Крест. В первом случае крест соделывается венцом, во втором он бывает лествицею. Но каковы бы ни были наши обстоятельства, к какому бы образцу мы ни подходили, — невозможно быть Христовым без креста, «еже есть, — говорится при пострижении в монашество, — готову присно быти к подъятию всякой скорби, которую Промыслитель нам попустит». Господь да укрепит Вас.
   20 мая 1846

Письмо 94

    К ней же: не требовать от себя праведности
   Соедините милость с Вашею пользою. Если Вас смущает мысль, что Ваша милостыня не вполне чиста, но с примесью своекорыстия, то знайте, что хлебы Ваши и не могут быть вполне чисты. Добродетели Ваши должны непременно иметь примесь нечистоты, происходящую от немощей наших. Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать. Если потребуете сверх сил, то они обанкротятся, а оброк умеренный могут давать до кончины Вашей, довольствуясь им. Вы будете совершать себя до смерти и не умрете с голода.
   Мир Вам!
   17 февраля 1847

Письмо 95

    К ней же: об отклонении причин расслабления
   Не только относительно тела, но и относительно души не все бывает так, как мы хотим, а большая часть зависит от обстоятельств. Почему, по возможности, отклоняя причины разслабления, зависящия собственно от нас, надо пребывать мирным, повергая себя с немощами своими в пучину милосердия Божия.
   20 февраля Бабайки.

Письмо 96

    К ней же: о преподании советов и о переписке творений святых Отцов
   По вопросу о девицах, обратившихся к Вам за душеполезным советом, — назидайте их по силам Вашим, не давая хода сердечному пристрастию, и зная, что един Бог есть врач душ их, равно как и Вашей. Такое устранение от пристрастия сохранит Вас в самоумерщвлении, при котором удобно действует память смертная.
   Извините мою ошибку! Я не понял, что Вы желаете переписать «Цветник» священноинока Дорофея, а полагал, что Вы хотели заняться книгою аввы Дорофея, для большаго впечатления ея в памяти. Я столько уважаю эту книгу, что доныне не перестаю перечитывать ее для назидания моего и братии моих. Относительно же «Цветника» скажу Вам то же, что и относительно святаго Исаака: эти книги принадлежат более отшельникам и глубоким отшельникам. «Цветник» переводится ныне на российский язык по благословению Митрополита ученым иеромонахом Ионою, проживающим в Валаамском монастыре. Почему и советовал бы я Вам лучше переписать Исаака, а «Цветник», может быть, будет скоро напечатан на русском языке. Исаак же имеет такое достоинство аскетическое в переводе Паисия, что его никакой другой перевод заменить не может. Впрочем, если Вы разсудите и «Цветник» иметь на славянском языке, на котором он написан священноиноком, — то это благо. Книга эта и теперь редка, а впоследствии еще будет реже.
   25 января 1851

Письмо 97

    К ней же: о вере и скорбях
   Благодарю Вас за письмо Ваше, что Вы вступаете в море иночества на ладье веры. Этою же верою переноситесь чрез волны иноческаго моря: волны его — многоразличныя скорби, попускаемыя Божиим Промыслом для спасения нашего, воздвигаемыя собственными нашими немощами и врагом нашим диаволом. Очень утешаюсь мыслию, что Вы принимаете пострижение. Господь да благословит и да укрепит Вас!
   2 апреля 1858

Письмо 98

    К ней же: о жизни в монастыре
   Продолжительное жительство наше в монастыре приносит нам хотя тот плод, что мы начинаем зреть наши немощи и все упование наше возлагать не на себя, но на Искупителя нашего.
   30 апреля 1859

Письмо 99

    К ней же: о Евангельских заповедях
   Господь да помянет любовь Вашу! Заповеди Евангельския суть свет наш во время странствования нашего в нощи земнаго жития. На них надо неуклонно смотреть, чтоб не сбиться с пути, и по ним выходить на путь, когда собьемся с Него. Такого жительства себе и Вам желаю.
   4 января 1861 Ставрополь.

Письмо 100

    К ней же: о скорбях, своем здоровье
   Милосердый Господь, дарующий путь спасения и самое спасение произволяющим спастись, да укажет Вам подобающий путь. В наше время предоставлено спасаться наиболее терпением скорбей.
   Вообще здоровье мое очень разстроено. Приехал сюда полумертвым. На все свое время. Было время, когда я большую часть его отдавал ближним, а теперь пришло другое время, — время, в которое должно обратить внимание особенно строгое на себя, чтоб приготовиться покаянием к переходу из сей жизни.
   28 ноября 1861
   Св. Исаак Сирский, сл. 58
   Патерик Скитский буква «С», в статье о Сисое Великом
   Смотри статьи о прелести, идеже и о иных многих предметах
   Cв. Исаака Сирскаго слова 26, 27, 28-е
   Каллист и Игнатий гл. 14
   Св. Исаак Сирск.

Письма к монашествующим (продолжение)

Письмо 101

    К ней же: о скорбях и покаянии
   Что нахожу полезным для себя, то нахожу полезным и для Вас, а именно: благодушное терпение внешних и внутренних скорбей и благовременное приготовление себя покаянием к переходу в вечность.

Письмо 102

    К ней же: о самоукорении
   Благо иноку и инокине, долго жившим в монастыре и достигшим преклонных лет, остаток дней своих провести во внимании себе, в безмолвии, в приготовлении себя к переходу в вечность. Желающему благочестно и успешно безмолвствовать надобно в основание жительства своего положить постоянное самоукорение, как сказал некоторый великий старец горы Нитрийской Феофилу Патриарху Александрийскому. Прошу Ваших святых молитв о мне ко Господу, чтоб и мне даровалось то делание, которое Вам указываю, и без котораго невозможно душе успокоиться и выйти из состояния смятения и развлечения.

Письмо 103

    К ней же: о развлечении
   Море, взволнованное ветрами, и после того, как ветры утихнут, в течении значительнаго времени продолжает волноваться. Так и ум, подвергшийся влиянию развлечения, продолжает чувствовать это влияние и по удалении от развлечения в течении значительнаго времени. Надобно переносить такое положение благодушно и стараться отвлекать ум от развлечения в памятование смерти и суда Божия.
   Милосердый Господь да осенит Своею милостию подвиг Ваш!
   29 апреля 1863

Письмо 104

    К ней же: о служении Церкви
   Вы хорошо сделали, отказавшись (от игуменства) на первый раз по сознанию немощи и недостоинства. Далее — что Бог даст. Святый Симеон Новый Богослов сказал, что всякое служение в недре Церкви, когда оно проходится с целию угождения Богу, преблаженно. Поступите по воле Божией, умолив Бога, чтобы Он даровал Вам поступить благоугодно Ему.
   29 декабря 1863

Письмо 105

    К ней же: временное наказание избавляет от вечнаго
   Состояние моего здоровья похоже на Ваше: даже на Святую Пасху не мог выдти в Церковь. Надо благодарить Бога за посланное наказание во время земной жизни: оно подает надежду избавления от казней в вечности, составляющих необходимое последствие греховности.
   20 апреля 1864

Письмо 106

    К некоторому настоятелю: о милосердии
   По прибытии моем в обитель Святителя Христова Николая, некоторое время останавливался и писать к Вам. Я ожидал, чтоб развлечение, которое в таком обилии стяжала душа моя во время продолжительнаго путешествия, мало-по-малу утихло, будучи постепенно ослабляемо уединением. Нет! не сбылись мои надежды! Продолжаю развлекаться, теряю драгоценное, невозвратимое, улетающее время, между тем, как желал бы посвятить его всецело покаянию. Должен был погостить, и долго погостить, в Костроме, должен побывать в Ярославле, должен позаботиться о устройстве своих келлий: все это развлекает, вводит в душу попечение о земле, отводит от попечения существенно-необходимаго, попечения о Небе. А всякое попечение о Небе, если оно не одушевлено покаянием — мертво, неистинно. «Беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем» (Пс. 37:19), — воспевал Богодухновенный Давид.
   Из-за того, что не могу отторгнуться от неотвязчиваго, прилипшаго ко мне развлечения, несправедливо же лишать Вас письма моего, на которое Вы имеете все права, как на дань, как на долг, возложенные Вами на мое сердце, оказав мне так много любви и доверенности. Вы и прекрасное словесное стадо Ваше часто являетесь очам души моей, являетесь так утешительно, так близко. Дух сокращает разстояние вещественное!.. Смотрю на Вас, — и говорю с сердечною любовию: «Господи, спаси их! Господи, благослови их! Господи, управь пути их к истинному благоугождению Тебе!»
   При личном свидании нашем, Вы мне сказали, что многие упрекают Вас за милосердие Ваше к ближним, находят его излишним, чрезмерным. Вы желали слышать мое мнение об этом предмете. В то время душа моя была омрачена пагубным развлечением; сердце грубело в ожесточении и нечувствии — неизбежных свойств сердца, при отсутствии покаяния. От покаяния рождается умиление: умиление освещает клеть душевную, внося в нее свет духовный от Света Христа. Не было этого света в душе моей, — нет его и теперь. Уединение дает, по крайней мере, возможность вспомнить о его существовании. Одно воспоминание о Свете уже просвещает! При таком воспоминании скажу Вам ответ мой, который при свидании был в одном молчании, или в обещании отвечать письменно из уединения. Хочу исполнить теперь мое обещание! А тогда зачем было двигать безплодно устами и языком из одних соображений ума? — в душе не было ответа.
   Руководимый Евангелием, начинаю глядеть в глубины и высоты учения Христова. Приглашаю Вас: встанем на вершине горы святой, то есть, погрузимся в покаяние и молитву; из них, из состояния ими рождаемаго воззрим на чудеса Божии «в земли Египетстей, на поле Танеосе» (Пс. 77:12), в стране нашего изгнания и плена. Умолим Господа, чтоб Он даровал нам увидеть эти чудеса: Он отверзает очи души, — тогда они видят чудеса от закона Его.
   Разсматриваю милосердие, заповеданное Господом: вижу бездну несоглядаемую, вижу высоту, уносящуюся от взоров. Он заповедует нам: «Будите убо милосерды, якоже и Отец ваш милосерд есть» (Лук. 6:36). Чтоб исполнить эту заповедь, надобно сделаться столько милосердым, сколько милосерд безконечно милосердый Господь. «Широка, Господи, заповедь Твоя зело»! (Пс. 118:96). Кто возможет ее исполнить вполне самым делом? Разве тот, кто, объятый Духом Твоим Святым, оставил так свойственное младенцам хождение с трудом и крайнею медленностию по стези заповедей Твоих, — начинает шествовать по ним исполинскими шагами, более лететь, нежели шествовать, — летать на крыльях Духа. Но я, грешник, мрачный грешник, как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом, доставленное человеческому роду его праотцем, дерзостно и погрешительно вкусившим от древа познания добра и зла. Кажусь я людям милосердым; но с точностию проверив себя, изследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие; милосердствует во мне пристрастие; милосердствует во мне корысть, милосердствует во мне плоть, милосердствует во мне кровь; но чтоб подвигла меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая, — этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, опомнюсь на краткое мгновение и пожелаю быть милосердым сообразно заповеди Христовой: то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие. Обличается сердечный недуг мой святою заповедию, убеждаемый ею признаю себя, по естеству милосердаго, жестокосердым, человеконенавидцем по отношению к Евангелию. Мое сердце согласно быть милосердым по движению крови; но быть милосердым по заповеди Христовой для него — распятие.
   Так видя себя, сличая свое состояние с тем, которое начертано в Евангелии для ученика Христова, нахожу, что мне, имеющему естественное расположение к милосердию, не должно вверяться этому естественному расположению, должно умерщвлять его. Я обязан принуждать себя к милосердию сообразно заповедям Евангелия, хотя б это и было сопряжено с насилием сердца, носящего в себе заразу греха, общую всем человекам. Естественное милосердие, как произведение плоти и крови, не может быть Богоугодною добродетелию. Мало этого! оно враждебно заповедям Евангельским! Для посещения и умерщвления его принесен на землю меч Евангельский. Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием лютаго, всезлобнаго миродержца.
   Господь, Спаситель мира, во время пребывания Своего на земли, возвещал однажды ученикам Своим, что Ему должно идти во Иерусалим: там много пострадать, быть убиту и в третий день воскреснуть. Тогда верховный из Апостолов, святый Петр, движимый естественным милосердием, начал противоречить Господу. «Милосерд Ты, Господи, — говорил он, — не имать быти Тебе сие» (Мф. 16:22). На это изъявление сострадания, милосердия естественных, Господь отвечал святому Петру: «Иди за мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая» (Мф. 16:23). Неужели в устах Богочеловека слово «сатано» было лишь укоризненное? Сохрани Боже допустить такое Богохульство! Этим словом Господь изображает, что мысли и чувствования падшаго человека находятся под властию сатаны, хотя по видимому они и кажутся добрыми; действия человека по влечению его сердца сливаются в одно с действиями сатаны.
   Так повреждено горестным падением естество наше! «Тогда, — повествует Евангелие, — Иисус рече ученикам Своим: «Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю, и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю» (Мф. 16:24—25). Должно умертвить то милосердие, котораго причина — кровь; должно снискать то милосердие, котораго причина, источник — светлая и святая заповедь Христова; она — Дух, она — живот вечный.
   Вот обещанный мною ответ. Советую Вам то, что признаю для себя необходимо нужным: отвергните милосердие, действующее в Вас от крови, иначе, от чувств сердечных, вдайтесь в снискание милосердия, возвещаннаго Евангелием, соделавшаго человека Богоподобным. Пред Вами откроется необозримое поприще для подвига и течения. Какое бы Вы ни стяжали преуспеяние в милосердии, — оно покажется Вам ничтожным в сравнении с образцом милосердия, начертанным в Евангелии. Самое преуспеяние Ваше будет научать Вас смирению, приводить к нему. Таково свойство преуспеяния духовнаго! Напротив того, — кто не отвергается себя, не погубляет души своей, действует по влечению чувств сердечных, от движения крови: тот непременно осуществляет свое «я», видит добро в своих движениях, в своих действиях оживляет собственно себя, стяжавает мало-по-малу высокое о себе мнение. Таковый, думая — преуспевает духовно, преуспевает лишь в лютом падении. Темная прелесть овладевает его душею; чуждый духовнаго жительства и разума, он погружается глубже и глубже в лжеименный разум и темную прелесть. Прелесть — справедливая награда того, кто возлюбил и почитал падшее свое «я», не восхотел благочестно умертвить себя, не восхотел состояния, о котором говорит св. Апостол: «Не ктому живу аз, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20).
   Несколько слов о обители Бабаевской. Ею я очень доволен. Братии до девяноста человек; между ними есть несколько замечательных подвижников. Монастырь общежительный. Богослужение идет очень просто, чинно, благоговейно. Пение по воскресным и праздничным дням — придворное, по прочим дням — столповое. Две церкви: холодная и теплая, поместительныя; две другия: над Святыми Воротами и больничная — маленькия. В корпусе, составляющем и доканчиваемом башнями, тоже фас помещаются и настоятельския келлии и трапеза со всеми ее принадлежностями. При больничной церкви есть небольшой корпус, в котором помещаются несколько престарелых и больных иноков. На двух углах, противоположных главному корпусу стоят две башни в симметрию тех, которыя находятся на оконечностях корпуса. Вне монастыря обширная гостиница для приезжающих. Все строение — каменное. Монастырь стоит на скате отлогаго холма, обращен главным фасом к западу, к Волге и к впадающей в нее речке Солонице. Воздух — чудный; грунт земли — песок и «хрящ», от чего необыкновенная сухость. Здешние иноки сказывают: у них в самую дождливую осень не бывает грязи. Это очень естественно, судя по грунту. Возле самой обители великолепная роща с роскошными дубами. И стоят тут эти великаны, эти старцы, конечно, не одно столетие. Роща дубовая пересекается в полуверсте от монастыря кустарником; за ними роща из елей темнозеленых. Рядом с рощами тянется от монастыря по берегу Солоницы премилая поляна. Весною покрывают ее воды широко разливающейся Волги, напитывают обильною влагою. Она дает много прекраснаго сена. Когда я приехал сюда, сено было уже убрано, монастырское стадо пасется на поляне, которая пресытившись весною, не престает и теперь украшаться необыкновенно нежною зеленью. По этой милой поляне — моя прогулка. Хожу под тенью, которую утром далеко расстилает по поляне роща; мои взоры свободно и безотчетливо блуждают всюду, наслаждаются природою, которая здесь особенно мила, нежна, премилая мне по глазам и по сердцу. Люблю смотреть на воду, на обширное пространство вод, почерпать оттуда неизъяснимое вдохновение. Бывало подолгу стаивал я на берегу Ладожскаго сердитаго озера, и гневная волна приходила монотонно разбивать главу свою о камень у ног моих. Сматривал я на Волхов из окон Старо-Ладожскаго Николаевскаго монастыря, на угрюмый, на вечно-беспокойный Волхов. Теперь из окон моей келлии смотрю на величественную Волгу. Она от монастыря не больше, как в ста саженях. Лишь начинаете подъезжать к Волге — вся окрестность радуется, смеется. Видно, что этот край благоденствует. Сама Волга необыкновенно миловидна и величественна: она царица между реками! Струи ее — какие-то кроткия, нежныя, катятся плавно, но огромною массою. Самая буря на ней не представляет ничего страшнаго; как кратковременный гнев добрейшаго человека, способнаго к одним благодеяниям. Но всего приличнее для Волги, — когда никакой ветер не тревожит струй ея. Тогда-то они катятся с невыразимою приятностью, нежностью, и вместе силою и живостью; тогда-то Волга особенно величественна и прекрасна. Ее поверхность делается подобною металлическому зеркалу, по которому местами рябят мелкия струи, как серебряная чешуя. Я видел, как в это зеркало смотрелась задумчиво луна при тишине ночной, при вдохновенном ночном безмолвии. Но когда в это зеркало смотрится солнце, тогда смотреть на Волгу невозможно: она вся в лучах, в свете, в сиянии ослепительном. Посмотришь на Волгу, — так и видно, что ее назначение — кормить, обогащать людей, разливать довольство, жизнь, веселие. Не таков Волхов: глядит угрюмо из берегов своих — этот властный эшафот и вместе могила многих тысяч новгородцев, беспокойных, суровых, буйных, как их Волхов. Перед окнами моими рисуется целый ландшафт. Мирная прекрасная Волга и устье Солоницы; за рекой обширный луг, на котором стогам нет числа. За лугом начинаются отлогия горы с селами, церквами и хоромами помещиков. Видны некоторыя села верстах в двадцати и тридцати. Горы, чем далее от Волги, тем выше; одна гора выглядывает из-за другой; одно село выглядывает из-за другого. Там далеко, далеко, где и леса, и горы и деревни сливаются в одну синюю полосу, пограничную к небу, еще различаются на синей полосе местами белеющия точки: это церкви. А противоположный берег речки Солоницы — как мил! Какия приятныя овальныя крутизны! На них каждый день выгоняет стадо из соседних деревень пастух; он часто садится на уединенной, ярко зеленеющей вершине живописнаго, миловиднаго холма при впадении Солоницы в Волгу, оттуда подолгу смотрит, как по знаменитой реке машины и другия суда несут плодородие благословенных стран России в ее северную столицу. Против святых ворот монастыря, из горы, из крупнаго песка и гравия кипят тысячи ключей. Вода в них чиста как хрусталь, холодна как лед, вкусна, легка, сокровище для аскета, который при такой превосходной воде может удобно отказаться от всех других напитков. Святой Григорий Богослов, описывая свое уединение, благосклонно упоминает о ключевой воде, которая была его избранным единственным питием. Если приведется Вам когда-либо посетить Бабаевскую обитель святителя Николая и захотите узнать мои келлии, то дам Вам верный признак: взгляните на фас монастыря, на этот длинный, двухэтажный каменный корпус; над ним два симметричныя мезонина, каждый о три окна; один из этих мезонинов занимаю я... Когда монастыря еще не было, на этом месте по случаю сложено было много бабаек. Над ними явился чудотворный образ Святителя Мир-Ликийскаго. Благочестие устроило монастырь на месте, освященном явлением иконы; а явление иконы над Бабайками дало и иконе и обители прозвание Бабаевских...
   Опять переношусь крылами мысли и любви к Вам, к овцам Вашим, этим земным ангелам. Все они — такие откровенные, страннолюбивые, братолюбивые, — Ангелы. Вы научили их быть такими! — Всем скажите от меня мой усерднейший поклон. — Когда некоторые из них провожали меня при отъезде моем из Святой обители Вашей, зашел разговор между прочим о том, какому изнеможению подвергаются крылосные от своего послушания. Я, в свою очередь, поведал, что по причине этого изнеможения установлена в нашей обители чреда для утрени и вечерни. Половина крылосных становится при этих службах на крылосе, а другая не становится. На следующий день поют отдыхавшие накануне, а певшие накануне отдыхают. У этих же служб приучаются к пению те из вновь вступивших, которые имеют голос и способность к пению. К Божественной Литургии и Всенощным приходят все. Понравилось братиям Вашим распоряжение, сделанное в Сергиевой Пустыни! Они признались мне, что некоторые из них чувствуют сильное изнеможение, даже самое разстройство в груди, за которым может последовать потеря способности петь и хроническия болезни, быстро и прямо ведущия ко гробу. Этому привелось мне видеть горькие примеры. Я обещал чадам Вашим замолвить о них в письме моем к их чадолюбивому Отцу, который — и мой Отец. А потому я пред ним — так дерзновенен!
   О истинном служении братии — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 107

    О истинном служении братии
   Трудись с терпеливым постоянством в жребии блаженной Марфы, удостоившейся приготовлять и поставлять пищу для Спасителя, ожидай с верою награды от Господа. Он скажет служившим братии на страшном суде Своем: «Аминь глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братии Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25:40). И ведет Господь усердно послужившаго братии в вечный покой и наслаждение рая. Помни, что чаша холодной воды не лишится мзды своей на Небе, и не упускай случаев увеличить мзду твою. Имей мысль, что служишь не человекам, а Ангелам — и усладится тебе служение твое. Оказывай любовь и услугу ближним ради Бога, а не по сердечному чувству, влечению, избранию, тем менее пристрастию, — и очистится от нечистоты служение твое, — будет жертвою, благоприятною Богу. По расположению и доверенности твоей ко мне грешному, сказываю тебе: настоящее послушание твое особенно способствует спасению твоему по твоим естественным свойствам. Преуспевай, мужайся в этом служении, веруй обрести посредством его спасение души своей. Остерегайся уязвлять ближняго! Преподобный Антоний Великий говорил: «От ближних — наша жизнь и смерть: если упокоим брата, — Бога упокоим. А если оскорбим брата, то согрешаем против Самаго Христа». И так убойся оскорблять братию! И услугу, и оскорбление, сделанные ближнему, принимает Христос, как бы оне сделаны были Ему — Господу. Когда должно отказать в чем брату, — откажи с тихостию и вместе твердостию, объяснив невозможность исполнить его желание. Если же когда увлечешься и согрешишь в чем по свойственной всем человекам немощи, — не предавайся унынию. Напротив того, немедленно прибегай с раскаянием к Господу, моли Его, чтоб простил тебя — и простит тебе. Христос с тобою. Молись о мне, многолюбящем тебя о Господе.

Письмо 108.

    К вновь вступившему в монастырь и подвергшемуся искушениям
   Путь жизни нашей подобен плаванию чрез обширное море. На этом море иногда бывает тихо, иногда дует попутный ветер; но всего чаще — на нем буря. Видя наступление бури, видя самую бурю, не должно смущаться, приходить в уныние и отчаяние, — должно противоборствовать волнам, ветру противному. Иначе корабль душевный может подвергнуться сокрушению, даже — потоплению. Если во время бури случится чему сломаться, или повредиться в корабле душевном — опять не должно унывать, не должно смущаться. Надо высмотреть благонадежную пристань, войти в нее, починить и поправить поврежденное, потом продолжать далее плавание в надежде на Всемогущего Бога. Всемогущий Бог и не оставит того, кто надеется на Него! Самыя бури послужат в пользу верному рабу Христову: оне соделают его искусным плавателем. Пристани, в которых чинится корабль душевный: молитва в сокрушении духа, чтение Священнаго Писания и Отеческих книг, совет ближняго, если этот ближний способен дать совет о Господе. Успокойся: «Блажен человек, — говорит Писание, — иже претерпит искушение» (Иак. 1:12). Напротив того, всяк неискушен, неискусен. Прошедшая буря пусть послужит для тебя предуготовительным, опытным учением к перенесению будущих бурь. Заблаговременно рассмотри, какое должно быть при них твое поведение, — заблаговременно приготовь, изучи его. А бури последуют непременно. Премудрый Господь установил так, чтоб многими скорбями входить нам в Царствие Небесное, которое мы потеряли, теряем чрез безвременное и незаконное стремление к наслаждению. Все мы, подобно нашему праотцу, склонны простирать дерзновенную руку к запрещенному плоду познания добра и зла, склонны к утешению вещественному, скоро обольщаемся обманчивым призраком духовнаго разсуждения и добродетели, под личиною которых прячется убивающее нас зло. Скорбь действует противоположно наслаждению, — а потому противодействует нашему падению, способствует нашему возстанию. По этим свойствам своим скорбь необходима нам ко спасению. По причине необходимости ея, Спаситель повел стезею скорбей Свое святое стадо в страну блаженства вечнаго. Тому, кто отказывается от скорбей, Он возвещает решительно: «Иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф. 10:38).
   Христос с тобою. Надеюсь увидеть тебя и сказать тебе то, что Бог даст в утверждение души твоей, изшедшей из мира для взыскания Господа. Думаю, что встречу зиму в Бабаевском монастыре; хотелось бы встретить там и весну. Впрочем как Бог устроит. Молись о мне.

Письмо 109

    К Отцу, отправляющемуся в Иерусалим; о покаянии
   Итак, весть, которую я услышал о Вас, справедлива! Вы едете в Иерусалим, в те места, где было земное пребывание Христа Спасителя, в те места, о которых Он сказал жене Самарянке: «жено, веру Ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу... Но грядет час и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу Духом и Истиною: ибо Отец таковых ищет поклоняющихся Ему» (Ин. 4:21, 23). Еще приходит мне на мысль Иерусалимское обстоятельство, на которое жаловался Господу разслабленный Вифезды: «Господи, человека не имам!» (Ин. 5:7). И мне хотелось бы попасть в Иерусалим! Вижу его в Евангелии. Там и ныне живет Христос, сказавший ученикам Своим: «Се, Аз с вами до скончания века» (Мф. 28:20). В этот Иерусалим — одни врата: покаяние! Хотелось бы попасть во врата! Хотелось бы попасть во святый град! Не хотелось бы остаться вне. Не хотелось бы, чтоб на пути застигла ночь! Ночью вне града скитаются звери хищные! Удобно делается жертвою их запоздавший путник!... Там была сказана притча о запоздавших юродивых девах. Оне остались вне; — извнутри только услышали глас: «Не вем вас. Отыдите!» (Мф. 25:1—13).
   Вот мысли, который пришли мне невольно при вести о путешествии Вашем в Иерусалим. Эта весть меня опечалила. Святый Иоанн Лествичник сказал о нашем монашеском пути: «Горе единому; а где два, или три собраны о Господе, там и Господь среди их». Жаль добраго спутника, отходящаго в дальную страну! Его благое слово, благое дело, сокрытыя от нас дальним разстоянием, уже не будут на нас действовать! Утешаюсь тем, что все мы во власти Божией, что Промысл Божий хранит всех, невидимо держит за руку Своих искренних служителей, наставляет их на путь Своих Святых хотений. Что Вам сказать в напутствие? То, что и себе повторяю непрестанно! Будем погружаться в покаяние, будем пребывать в нем, будем им очищать ризы наши. Сделаем свое дело; а Бог непременно сделает Свое: очищенных покаянием Он просвещает благодатию Святаго Духа Своего.
   Желаю Вам благополучнаго путешествия. Прошу не прерывать любви Вашей ко мне грешному! Прошу Ваших святых молитв о мне грешном!
   К иноку, находящемуся в скорбных обстоятельствах — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 110

    К иноку, находящемуся в скорбных обстоятельствах
   Опустив крыле мыслей и чувств, благоговейно стою пред Вами. Научают меня этому благоговению Ангелы, которые благоговейно взирают, по сказанию Писания, на земныя страдания рабов Христовых. И в самом деле, — чудное зрелище, вынуждающее — благоговеть: плотию и кровию попираются плоть и кровь. Прошу Ваших святых молитв: потому что «близ Господь сокрушенных сердцем, и уши Его — в молитву их» (Пс. 33:19, 16).
   Увидел некогда преподобный Моисей скитский снизшедшаго на юнаго инока Захарию Духа Святаго, и познавая, что язык Захарии соделался тростию книжника скорописца — Духа, спросил его: «скажи мне, как мне вести себя?» — Захария снял камилавку с главы своей, положил под ноги, стоптал, смял ее ногами и говорит: «Так если не сотрется человек, — не может быть монахом».
   У кого пред очами смерть и вечность, — непременный, неизбежный удел каждаго человека, — тот посмеивается и скорбям и сладостям земным. У кого же враг украдет память о смерти и вечности, — пред очами того вырастает жизнь временная в вечность, вырастают скорби в неизмеримых, неодолимых исполинов. Лишь инок вспомнил о смерти, — пали в прах исполины; отдернулась завеса, закрывавшая от него вечность: пред ним события земныя, — как занятия, забавы, наказания детей!
   В вечность! В вечность! — Идем, мчимся путем жизни! Все и сладкое и горькое остается за нами. Бывшее — как бы никогда не бывало. Одно вечное не подлежит времени, не подлежит переменам, должно быть признано существенным, достойным всего внимания, всех забот: потому что остается навсегда. Диавол старается развлекать наши взоры, чтоб из взоров наших ускользнула вечность. Она ускользнула — и человек бъется, мучится в сетях ловителя. Духовный разум, который — смиренномудрие, разсекает эти сети. «Помни последняя твоя и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39) ни ропотом на блаженное иго Христово, ни изнеможением в вожделенном и преславном иноческом подвиге. «Претерпевый до конца, той спасен будет» (Мф. 10:22). «Кто же поколеблется», — вещает Бог, — о том не благоволит душа Моя» (Евр. 10:38).
   И опять прошу Ваших святых молитв. Недостойный Архимандрит Игнатий.
   12 октября
   Благословение благого начинания — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 111

    Благословение благого начинания
   Господь да благословит твое намерение и да скажет «путь в оньже поидеши». Изорвав землю сердца твоего скорбями, измельчив и раздробив ее искушениями от человеков, — Он да насеет ее семенами святой Правды Своей и да утешит тебя плодом духовным. Испрашивающий твоих святых молитв.
   Архимандрит Игнатий
   К больной старице, вступившей в монастырь с двумя дщерями своими — Об ответственности родителей за воспитание своих детей, благодарение Бога в скорбях — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 112

    К больной старице, вступившей в монастырь с двумя дщерями своими. Об ответственности родителей за воспитание своих детей, благодарение Бога в скорбях
   Простите, что за незнанием имени Вашего, смею назвать Вас «Матушкой». В приезд мой в святую обитель Спасо-Бородинскую Вы приветствовали меня с таким сердечным радушием, как бы роднаго сына, — припомните, когда Г-жа Игумения меня представила Вам на монастыре. Тогда Вы меня глубоко тронули! Вы мне сказали: «мы Вас ждали и ждали сюда». Ваши слова остались в памяти моей в противность обычаю моему: я — очень забавно — безпамятлив.
   Ублажаю Вас! Вижу над Вами какую-то чудную руку Божию! Сами Вы под крестом недуга; а дети Ваши — плод чрева Вашего — подклонили рамена свои кресту Христову, отвергши иго мира, как непотребное! — Моя родительница много огорчалась при вступлении моем в монастырь; но на смертном одре, за несколько минут до кончины, произнесла: «Теперь, в этот час, у меня одно утешение: мой старший сын — в монастыре». Часто размышляю: какое неизъяснимое горе обымет на Страшном Суде Христовом тех родителей, которых гневно и грозно обличит и осудит нелицеприятный Судия за принесение чад их в жертву миру и миродержцу! — Какая ни с чем несравнимая радость обымет тех родителей, которых этот Судия благословит и восхвалит за принесение чад их в жертву Богу, за приготовление их в жители светлаго рая! — Эта радость Вас ожидает! Два венца ожидают Вас: один за Ваши собственныя скорби, другой за детей Ваших. Хороши венцы блаженства! Не угодно ли Вам примерять их!... В полное владение они даются в той жизни, — а примерять их можно и здесь. Хотите ли? — по милости Божией научу Вас, как ухватить (они тонки, духовны: не всякий знает, как они похищаются!), и как примерять? — Положите себе за правило ежедневно благодарить Господа за Вашу чашу, т. е. за недуги, за все скорби Ваши, за жребий дщерей Ваших; в особенности благодарением Богу отгоняются помыслы скорбные: при нашествии таких помыслов «благодарение» произносится в простых словах, со вниманием и часто, — доколе не принесется сердцу успокоение. В скорбных помыслах никакого нет толку: от скорби не избавляют, никакой помощи не приносят, только разстраивают душу и тело. Значит: они от бесов — и надобно их отгонять от себя. Отгоняются же скорбные помыслы «благодарением» Богу. «Благодарение» сперва успокоивает сердце, потом приносит ему утешение, впоследствии принесет и небесное радование — залог, предвкушение радости вечной. Будете благодарить — венчик примеряете. Мне бы хотелось увидеть на душе Вашей примерянный венчик Небесный, венчик радования духовного! — «Благодарение» из простеньких и немногих слов, а дела наделает больше, нежели сделают его тысячи умнейших книг. «Благодарение» — оружие, завещанное христианам Духом Святым чрез Апостола. «Благодарение» — Апостольское, Божие учение и предание, благодарение Богу совершает чудеса и знамения! И зрятся эти знамения не очами телесными, — несравненно превосходнейшими их очами душевными — и в душевной клети: там от Божественнаго прикосновения оставляет болезненный огнь скорби тещу Петрову, — она начинает услуживать Господу. Петр — образ веры: теща его — образ души, ближайшей родственницы Петру. Благодарение — сильно Богом всесильным, Которому оно приносится! Благодарение — сильно верою, которая одна, решительно одна, способна восприять и объять неограниченную силу Божию: у веры нет границ, как нет их у Бога и у всего, что относится к Богу. Разум, как ни разумен, — ограничен: не годится для дел Божиих. Все Божие, всякое знамение он встречает отталкиванием: «как? неужели? почему?» — Прочь — непотребный отверженный Богом!... Придите — святая вера и буйство проповеди Христовой — спасите нас!
   К некоторому священноиноку, духовному сыну — О болезнях и душевном ожесточении — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 113

    К некоторому священноиноку, духовному сыну. О болезнях и душевном ожесточении
   Благодарю тебя за письмо твое и за поздравление со днем моего Ангела. Уже и тем я много утешился, что увидел твою руку. Не говорю: по любви моей к тебе (я еще не достиг любви), по привычке моей к тебе, уже одно зрение руки, почерка твоего очень утешило меня. Я не скорбел на тебя за твое молчание: я извинял его твоею болезненностию, занятиями хлопотливой должности, помышлениями, которыя больным и занятым говорят: «до следующей почты!» Эта следующая почта настала; имею твое письмо. И ты извиняй меня тем же, чем я извиняю тебя. Все это время почти никому не писал, или писал не так и не столько, сколько следовало бы; а писал, поверь, до изнеможения, до боли. Кто понимает, как болезнь вертит и вяжет человека, — извинит моему молчанию.
   И ты все болен! Что сделаешь! Больной не может быть вполне причислен к живым, потому что он живет полужизнию, какою-то тению жизни. Самыя душевныя способности его цепенеют, не действуют так, как им должно б было действовать. Ныне не страдают христиане от оков и мечей; потерпим мучение от болезней и других скорбей. Всякому времяни даны своего рода страдания: нашему времяни даны страдания мелочныя. Претерпим их. Весы и мзда у Бога.
   Отчего бы быть у тебя ожесточению? «Милость и Истина сретостеся. Правда и Мир облобызастася» (Пс. 84:11), — говорит Писание. Значит: где нет «милости», где «ожесточение», там нет «Истины»; где нет «мира», там нет «правды». А состояние души, чуждое Божественных Истины и Правды, нельзя признать «состоянием от Бога». От такого состояния надо избавлять душу свою, а ввести в нее состояние, даруемое Божественною Истиною и Правдою, состояние «Мира и Милостыни». Успеешь в этом, если скажешь сам себе: «Не без Промысла же Божия случается со мною то, что случается. Буди имя Божие благословенно от ныне и до века!» Да не очень заглядывайся на обстоятельства жизни: не стоят они, — идут, быстро мчатся, сменяются один другим. И сами мы мчимся к пределу вечности! А кто заглядится на обстоятельства, кому они представятся недвижущимися, — удобно впадает в уныние. Кто же видит, что все летит, и сам он летит, тому легко, весело на сердце.
   Христос с тобою. Молись о мне.

Письмо 114

    К отцу, постигнутому скорбными обстоятельствами. О борьбе с помыслами
   Через мрачную, глубокую пропасть скорби, внезапно открывшуюся пред нами, перенеситесь на крыльях веры! Не испытывайте волн недоверчивою стопою размышления человеческаго, идите смело по ним мужественными шагами веры — и обратятся под ногами Вашими мягкия, влажныя волны в твердыя мраморныя, или гранитныя плиты. Тем более нейдут Вам робость и сомнение, при зрении моря скорбнаго, при зрении ветра крепкаго, что призывающий Вас ходить по морю скорбей, отделяющий для таковаго хождения от прочей братии Вашей — Сам Господь. Это призвание есть вместе и блаженное избрание! Христос знаменует «Своих» печатью страданий! Он обрел душу Вашу благопотребною Себе, и потому печатлеет ее Своею печатию! И стоит отдельно малое стадо, часть Христова, от множества прочих людей; Христовы держат в руках своих признак избрания их Христом — чашу Христову; на раменах их знамя — Христов Крест. Далеко, далеко отшатнулись от них сыны мира! Безчисленною толпою, с шумом, в упоении странном, гонятся они за попечениями и наслаждениями временными. Время, в очах их, преобразилось в вечность! Они проводят жизнь безскорбную, преуспевают в тленном, забыты Богом, не возбуждают против себя диавола: они угодны диаволу, — часть его. Чаша Христова отверзает вход в страну разума духовнаго, состояния духовнаго, вшедший туда и причастившийся трапезы утешения духовнаго соделывается мертвым миру, безчувственным к временным скорбям и лишениям, начинает совершать свое земное странствование, как бы несущийся по воздуху превыше всего, — на крыльях веры. Оковы разума притягивают нас к земле — стране мучений; находясь на земле, мы невольно подвергаемся и мучениям: «приложивый разум приложит болезнь» (Еккл. 1:18), — говорит Писание. Вера подымает с земли, освобождает от оков, изъемлет из среды мучений, возносит к небу, вводит в покой духовный. Вшедшие в этот покой почивают прохладно, насладительно на роскошно постланных, драгоценных одрах Боговидения.
   Приимите эти строки, произносимыя от сердечнаго участия, которое с перваго свидания с Вами возбуждено во мне Вашею душею, носящей во глубине своей какой-то особенный залог, залог таинственный, Боголюбезный, — залог Богоугождения. Примите эти строки из страны страданий, в которую я поселился очень давно: Богу не было угодно, чтоб шел я путем общим, обыкновенным! Он поставил меня на стезю отдельную, в страну совсем особенную, — и редко встречаю путешественника, идущаго по этой стези, посетившаго эту страну, с которым бы можно было перемолвить слово на том языке, которым говорят в стране той и который сделался мне несколько знакомым, — утешительно звучит он для слуха души моей. В звуках его слышу что-то родное.
   Что, между прочим, совершается в этой чудной стране? Там непримиримая война, там непрестанныя битвы, сечи кровавыя между Израильтянами и народами иноплеменническими. В числе иноплеменников возстают на Израильтян и исполины, сыны Енаковы — скорби, приводящия нас в страх, в разслабление, в отчаяние. Соглядатай Израиля — разум возвещает о них душе и ея силам: «видехом исполины, сыны Енаковы, и бехом пред ними яко прузи, и тако бехом пред ними. Не можем изыти противу языку сему, яко крепльший есть паче нас» (Числ. 13:34, 32). Точно! Размышление, основанное на обыкновенном ходе вещей, помышления собственно и единственно человеческия приносят «ужас земли, юже соглядаша, к сыном Израилевым» (Числ. 13:33). Но истинный Израильтянин, верный Богу водится верою в Бога; он облечен во всеоружие. «Пожену враги моя, — восклицает он, — и постигну я, и не возвращуся, дондеже скончаются. Оскорблю я, не возмогут стати: падут под ногами моима. И истню я яко прах пред лицем ветра, яко брение путий поглажду я» (Пс. 17:38—39, 43). — Не одобряются в этой войне многая и тонкия размышления, которыя силится ум, уповающий на себя, на свою силу, на число и высоту своих познаний, противопоставить напирающим толпам иноплеменников. «Сынове Ефремли наляцающе и стреляюще луки, — возвещает Пророк, — возвратишася в день брани» (Пс. 77:9). Не устоять размышлению человеческому против густых полчищ иноплеменников! Собьют они его, переспорят, произведут в уме возмущение, в мыслях смешение; — тогда на стороне их победа!
   Для вернаго успеха в невидимой брани с князьями воздушными, с духами злобы, темными миродержителями нужно взяться за оружия, подаемыя верою, подаемыя буйством проповеди Христовой. «Буее Божие премудрее человек есть. И немощное Божие крепчае человек есть» (1Кор. 1:25). Странными и страшными кажутся для плотскаго разума стезя и учение веры; но едва увидит человек на самом опыте, увидит внутренним душевным ощущением могущество веры, — немедленно и радостно предается ея водительству, как обретший неожиданно безценнаго наставника, с презрением отталкивает от себя отверженную Богом премудрость человеческую.
   Вот оружия, которыя святое буйство проповеди Христовой вручает рабу Христову для борьбы с сынами Енаковыми — мрачными помыслами и ощущениями печали, являющимися душе в образе страшных исполинов, готовых стереть ее, поглотить ее:
   1-е — слова: «Слава Богу за все».
   2-е — слова: «Господи! предаюсь Твоей Святой Воле! буди со мной Воля Твоя».
   3-е — слова: «Господи! Благодарю Тебя за все, что Тебе благоугодно послать на меня».
   4-е — слова: «Достойное по делам моим приемлю; помяни мя. Господи, во Царствии Твоем».
   Эти краткия слова, заимствованныя, как видите, из Писания, употреблялись преподобными иноками с превосходным успехом против помыслов печали. Отцы нисколько не входили в разсуждение с являвшимися помыслами; но, только что представал пред ними иноплеменник, они хватались за оружие чудное, и им — прямо в лице, в челюсти иноплеменника! От того они были так сильны, попрали всех врагов своих, соделались наперсниками веры, а чрез посредство веры — наперсниками благодати, мышцею благодати, совершили подвиги вышеестественные. При явлении печальнаго помысла или тоски в сердце, начинайте от всей души, от всей крепости Вашей произносить одно из вышеозначенных предложений; произносите его тихо, не спешно, не горячась, со вниманием, во услышание одних Вас, — произносите до тех пор, доколе иноплеменник не удалится совершенно, доколе не известится сердце Ваше в пришествии благодатной помощи Божией. Она является душе во вкушении утешительнаго, сладостнаго мира, мира о Господе, а не от какой другой причины. По времени иноплеменник опять начнет приближаться к Вам, но Вы опять за оружие, и, как завещал своим воинам гениальный полководец Цезарь, метьте прямо в лице врага: ни в какую часть тела так не тяжки, так не выносимы удары, как в лице. Не подивитесь странности, ничтожности по видимому, оружий Давида! употребите их в дело и увидите знамение! Эти оружия — палица, камень — наделают дела более, нежели все вкупе собранныя, глубокомысленныя суждения и изыскания Богословов-теоретиков, сказателей букв — Германских, Испанских, Английских, Американских! Употребление этих оружий в дело постепенно переведет Вас со стези разума на стезю веры, и этою стезею введет в необъятную, дивную страну духовнаго. Там трапеза манны сокровенной; к ней, по свидетельству Писания, Христос допускает одних победителей. Вы введены в невидимую войну для того, чтоб иметь случай соделаться победителем, и в достоинстве победителя наследовать духовныя сокровища. Все же это доставляет Вам Христос, возлюбивший Вас, явственно отделяющий Вас в число «Своих». И так, — уже с самаго берега глядя на темное, глубокое море скорбей, на даль, где синева вод сливается с синевою небес, на эту безпредельную даль, пугающую веру, — прислушиваясь к гневному говору волн, к их плесканию однообразному и безчувственному, — не предавайтесь унынию, не впустите в душу Вашу море грустных дум. Тут гораздо более опасностей! В этом море потонуть гораздо удобнее, нежели в море скорбей наружных. Радуйтесь! — и паки реку: радуйтесь! Вы для того на берегу моря скорбей, чтоб преплыть в страну радостей: даль моря имеет противуположный берег, хотя и невидимый для очей человеческаго разума. Этот берег — рай умственный, преисполненный духовных наслаждений. Достигшие этого блаженнаго берега забывают, в упоении наслаждением, все скорби, претерпенныя ими на море. Становитесь безтрепетною ногою в легкую ладью веры, носитесь, как крылатый, по влажным буграм! Скорее, нежели предполагаете, нежели можете себе представить, перенесетесь чрез море, перенесетесь в рай. — Но между духовным раем и жизнию плотскою, душевною, обыкновенною, которою живут вообще все люди, положены в разграничение, — как бы обширное море, — крест и распятие. — В рай нет другаго пути! Кого Бог хочет возвести в рай, того начинает сперва наводить на путь к нему, — на крест. «Признак избрания Божия, — сказал некоторый святый аскетический писатель, — когда пошлются непрестанныя скорби человеку». Претерпим умерщвление миру скорбями, чтоб сделаться способными принять в себя существенное оживление для Бога, явственным, вполне ощутительным действием Духа. Пожертвуем тлением для Духа! — Вполне отдайтесь Богу! киньтесь в спасительную бездну веры, как бы в море — с утеса!
   Людей — оставьте в стороне, как орудия Промысла! — Эти орудия — слепыя, сами по себе не имеют никакой силы, никакого движения! «Не имаши власти ни единыя на Мне, — сказал Господь Пилату: — аше не бы ти дано свыше» (Иоан. 19:11), — хотя Пилат, водимый суждением человеческим, признавал и утверждал (а в этом, без всякаго сомнения, согласны были с ним и все водящиеся таким суждением!), что он имеет власть распять предстоящаго ему Узника, и власть отпустить Его. — Не озабочивайтесь никакими сношениями с людьми, никакими оправданиями пред ними! Такия сношения и оправдания только нарушат мир сердечный, — не принесут никакой пользы. Немощные люди — цветы, являющиеся на короткое время на поверхности земной! — Вы мечтаете о себе много, вы приписываете себе много, а вы — немощные люди! Вы почтены самовластием, а вместе с тем не престаете быть орудиями, слепыми орудиями, вполне орудиями! И того даже вы не видите и не ведаете, что вы орудия! Вы самовластны — так! вы не можете не принять мзды за дела Ваши! но в безконечномудрых судьбах Божиих эти самовластные суть действователи без малейшей власти, без всякой самостоятельности. «Иисуса Назорея, — говорил святый Апостол Петр Иудеям — Сего нарекованным советом и проразумением Божиим предана приемше, руками беззаконных пригвождше убисте» (Деян. 2:23). «Вем, яко по неведению сие сотвористе, якоже и князи ваши: Бог же, яже предвозвести усты всех пророк Своих пострадати Христу, исполни тако» (Деян. 3:17—18). В делах Промысла Божия, люди — слепыя орудия. Потому-то Господь не сподоблял людей, по видимому облеченных полною властию, никакого ответа! Потому-то назвал Он чашу, приготовленную злоумышленниками, демонами, безплотными и во плоти, чашею подаваемою Отцом.
   Приимите эти строки, как отголосок души, искренне в Вас участвующей, состраждущей скорби Вашей, и усердно желающей Вам утешения от Господа.

Письмо 115

    О жительстве по совету
   Письмо Ваше я получил, и благодарю Господа Бога, отверзшаго удеса сердца Вашего к принятию словес живота вечнаго, кои Дух Святый нам предал, при посредстве избранных сосудов Своих — Отцев святых. В особенности важен путь духовнаго совета, которым проходили святые иноки, и достигали сперва очищения страстей, а потом и благодатных дарований. «Горе же единому», — сказал св. Иоанн Златоуст, заимствовав слова эти у Екклезиаста. Вифсаидский разслабленный, хотя и лежал посреди множества других больных, однако жаловался на свое одиночество, говорил пришедшему к нему Спасителю мира: «человека не имам» (Ин. 5:7). Подобно этому и состояние тех иноков и инокинь, кои, живя посреди многолюднаго братства, не имеют к кому прибегнуть для совета, во время душевной напасти. Совет же тот только может преподать, кто в душевных искушениях советовался с искусным, и ощутил облегчение в душевных болезнях. Так утверждает преподобный Кассиан Римлянин, научившись сему от великих Египетских Отцев. Посему, благо Вам будет, если вникните в наставления святаго аввы Дорофея, превосходно описывающаго путь этот и доказывающаго, что им шествовали все святые иноки, и что кроме его спасение крайне затруднительно. К этому чтению присовокупите теплыя молитвы Господу Богу, дабы путь неправды отставил от тебя, и сказал тебе путь, в оньже пойдеши. Позанявшись довольно книгою и понявши дух ея (а толкущему и просящему Господь дает понятливость), не худо приехать Вам сюда. Когда Богу изволяющу приедете, тогда о том, о чем сказано Вам в малых словах, можно подробно объяснить. — Если Господь влагает Вам в сердце послушаться грешнаго моего совета, то и я, уповая на Господа, умудряющаго младенцев, не отказываюсь Вам служить, тем более, что на мне лежит обязанность таковаго служения.

Письмо 116

    К той же и о том же
   Письмо Ваше от 24 Апреля получил; сердечно благодарю за поздравление с Праздником Праздников, взаимно поздравляю Вас, желаю Вам и себе сподобиться участия в праздновании нескончающейся Пасхи, в невечернем дне Царствия Христова, чего сподобятся все потрудившиеся здесь воскресить души свои от греховнаго умерщвления животворящими Евангельскими заповедями.
   Буди Вам по вере Вашей! В древнем, еще христианском Египте было много женских многолюдных монастырей. В один из таких монастырей пришел разбойничий атаман, чтоб осмотревши, привести всю свою шайку разбойничью и ограбить. Дабы удобнее было произвести осмотр, он одел монашеское платье — Игуменья и сестры, увидев старца, пригласили в гостиницу, Игуменья своими руками умыла ноги разбойника, мнимаго инока, и помоями окропила инокинь. Одна из инокинь была слепа. Привели и ее. Когда вода, коею омыты были ноги разбойника коснулась очей слепой, — то она немедленно прозрела. — Вот сила веры. Старшина разбойников покаялся, и, приняв пострижение, угодил Богу. Так Ваша вера и многих других, послужив Вам во спасение, да послужит и мне возбуждением к оставлению нерадения моего и разслабления. Почему поступайте, как ныне поступаете, имея на Ваш поступок свидетельство аввы Дорофея. Мы научаемся наставлением великаго Антония допускать только те поступки в круг нашей деятельности, кои имеют свидетельство от священнаго Писания и святых Отцев. Ваше желание послушать моих грешных советов ради Бога, приемлю. И Ваше намерение, и мое да благословит Господь Иисус Христос, сказавший: «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5). На сих днях выезжает в Ладогу нашей Обители монах Иларион, мой духовный и ближний ученик. Надеюсь на милость Божию, что Вам не неприятно будет увидеть в нем, какие плоды разума и благонравия произрастают от послушания. Благословение Божие да почиет над Вами. — Сам Господь да отставит от Вас путь неправды, и Святым Законом Своим да помилует Вас, заповедию Своею да просветит очи Ваши, да уразумеете чудеса от закона Его, яко заповедь Его — живот вечный есть.

Письмо 117

    К ней же: о молитве вообще; о чтении книг, соч. инославных; о милости
   Милосердый Господь наш Иисус Христос, приемлющий в лице меньшей братии Своей даяния человеков, да приимет Ваше повержение к грешным стопам моим и да благословит Вас, да подкрепит, и да наставит на путь Святых Заповедей Своих. — Если Вы чувствуете, что от назначеннаго числа поклонов не утруждается Ваше тело, то прибавьте несколько, дабы тело ощутило некоторую усталость, которая способствует сокрушению сердца, помня и следующия слова святаго Исаака Сирина: «Смотри, чтоб желая приумножить несколько труды, тебе не остановиться вовсе и не пресечь всего течения твоего. Не простирай ноги твоей выше силы, чтоб не соделаться совершенно праздным» (Сл. 10-е). А и следующия слова принадлежат также Исааку: «Всякая молитва, в которой не утрудится тело и не утеснится сердце вменяется отверженною: ибо таковая молитва без души» (Сл. 11). Сколько эти последния слова справедливы, столько и первыя важны и основательны: они были сказаны брату, особенно занимавшемуся поклонами. Святый Исаак говорит в 40-м Слове: «Возлюби в молитве более поклоны, нежели упражнение в стихословии», т.е. в чтении псалмов и канонов. Количество поклонов пусть назначается удовлетворением цели их. Цель их согреть тело, причем разгорячается и дух. При этом хорошо вспомнить слова Святителя Димитрия, сказанныя им от опыта и принадлежащия к келейному пребыванию: «Лучше краткая и частая молитва, чем продолжительная с продолжительными промежутками». — Вы спрашиваете, что значит телесная молитва? — Это вообще молитва новоначальных, в особенности же клиросное пение, а наипаче нотное, где все внимание обращено на голос. От этой молитвы, сопровождаемой сильною наружною ревностию, также плотскою, переходит человек к сердечному и умственному вниманию, причем ревность действует с тихостию и благообразием. Вы это можете уразуметь из Вашего сердечнаго опыта. Пишете, что при начале упражнения в Иисусовой молитве бороли Вас только уныние и его порождения: отчаяние, недоумение, сон и проч. Это хороший признак: «пользу молитвы, — сказал святой Иоанн Лествичник, — можно заметить из бесовских препятствований, возникающих во время собрания», т.е. молитвеннаго. Вы, конечно, помните, что я Вам завещал внимать умом языку, тихо произносящему молитву, отнюдь не позволяя себе самочинно вдаваться в художество, описанное в «Добротолюбии», и превосходно сокращенное святым Нилом Сорским в следующия слова: во время Иисусовой молитвы тихо дыши, а не сильно: это способствует к собранию ума, что скажет самый опыт. — Вы начали читать книгу «Брань духовная» и ее оставили. Почему оставили? — Потому что ощутили в сердце сомнение, Вас обезпокоившее. — И я Вам завещаваю довольствоваться чтением святых Отцев, коих Богодухновенность не подвержена никакому сомнению, а переводов с новейших языков крайне охраняться: они едва ли не все написаны духом лестным, как и Апостол Павел сказал (2 Кор. 11:13—15). — Читающий их сообщается сатане; ум таковаго и сердце прелюбодействует. К таковым относится пророческое слово: «погубиши всякого прелюбодействующаго от Тебе» (Пс. 5:7). Сказали Отцы: «Кто хочет достичь Царствия кратким путем, тот да внедрит в сердце свое милость». Милостию преподобные Отцы наши уподобились Богу и носили немощи человеческия.

Письмо 118

    О келейном правиле, о страхованиях, о занятии молитвою Иисусовою
   Милость и благословение Господа нашего Иисуса Христа, чрез меня недостойнейшаго служителя Его, да осенит Вас, да укрепит Вас в деле благом спасения, едином на потребу! — Пишите, что не всегда исполняете правило, то по слабости, то по причине посещения ближних, и потом чувствуете скорбь. На это Вам повторяю, что не человек для правила, а правило для человека. И потому, в чем согрешили по немощи тела, или души, или разсуждения, вся сия да простит Вам премилосердый Господь Бог, пред Коим и правды наши нечисты. И я многогрешный именем Господним Вас прощаю и разрешаю, и впредь завещаваю в таких случаях держаться разсуждения, т.е. когда замечаете, что немощь естественная, происходящая от занятия с посетителями или от недуга, обнаруживающагося уменьшением аппетита, бессонницею и тому подобным, тогда полезно послабить телу, дабы оно до конца не изнемогло и не повредилось, будучи понуждено сверх сил. — Тогда поклоны оставьте, и прочитав сообразно немощи сполна или не сполна вечерния молитвы, пребывайте мирны. Не дивитесь, что услыхали стук; это страхование, а страхованию не должно предаваться, зная, что диавол весь во власти Божией и только то может сделать и делает, что Бог ему попущает для нашей пользы. — Кто бывающий на брани, бранных труб и стуку неприятельских оружий не слышит? — Заслышавши их, храбрый воин веселится, ибо зрит и заключает, что близко сражение и близок конец. Некоторая девица, мне известная, шла по уединенной дороге недалеко от нашего монастыря, переходя через мост; вдруг из-под мосту выскакивает разбойник с огромными усами и, приставляя пистолет к ея груди, кричит: «убью!» Девица обнажает грудь и отвечает, знаменуясь крестным знамением: «Если есть на то воля Божия, — убивай». Едва она произнесла эти слова, как страшилище исчезло. Это пишу Вам, дабы Вы мужались и страхом Божиим побеждали страх бесовский. У нас, с кем случится страхование, тот приходит и сказывает, и страхование уничтожается благодатию Божиею, покрывающею смиренных, т.е. открывающихся, ибо смирение новоначальнаго состоит в том, когда он с охотою, свободно открывает свои помыслы. — Что дыхание удерживаетесь вводить по художеству, изложенному в Добротолюбии, — хорошо делаете. Это художество превосходно сокращено преподобным Нилом Сорским в следующия слова: «не дыши борзо, ибо сие способствует к собранию ума». Этим и Вы довольствуйтесь, т.е. дышите тихо при молитве. Умиление и любовь к ближним, кои все, без изъятия, кажутся яко Ангели, суть плоды истинныя и непрелестныя молитвы. А встречающияся искушения, уныние и сон служат доказательством того, сколько молитва нам полезна. Предаю Вас благодати Божией: она Вас да наставит, да укрепит, и да руководствует, яко «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), — рече Господь.
   И паки! от художества о ноздренном дыхании уклонитесь! Когда Богу изволяющу, придет время, то скажу. Этим художеством, в свое время полезным, некоторые неизцельно себя повредили. Непарительность, немечтательность, умиление, любовь к ближним — вот истинные признаки истинной молитвы.
   9 Октября О болезни — О помыслах — О смирении, терпении и благодарении — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 119

    О болезни, о помыслах, о смирении, терпении и благодарении
   Тесен и прискорбен путь, ведущий в Царство Небесное.
   Из числа скорбей его суть и болезни, которыми тело и душа очищаются от греховнаго тления. Тот, пред очами котораго — крест Христов, утешается в болезнях своих болезнями Искупителя. Тот, кто, взирая на грехи свои, счел себя достойным вечных мук, радуется, когда ему приключатся болезни в этой жизни. После такого рода болезней, как ныне в М.А., обыкновенно чувствуется особая легкость по телу и душе. При возложении полнаго упования на Господа Бога, нужна строгая диэта, при употреблении чая из Александрийскаго листа: если же можно получить разводящую микстуру, то это — еще лучше.
   Что Вам сказать, Н.Д.? — То, что Вам не должно удивляться множеству помыслов, волнующих Вас, от которых происходят в душе различныя болезненныя ощущения. Научитесь смирению.
   Где? — в Евангелии. От кого? — От разбойника, от мытаря, от жены грешной. Сочтите себя слепою, прокаженною, вполне нуждающеюся в помощи от Господа. Тогда Вы ощутите спокойствие и утешение страданий, когда от сердца сокрушеннаго и смиреннаго, из глубины Ваших болезней, будете взывать молитвою ко Господу, тогда Он невидимо приидет и поможет Вам. Если жизнь наша на земле имеет свой конец, после котораго, проведшие в занятиях ради Бога наследуют вечное утешение, то Вы должны благодарить Господа Бога, приведшаго Вас в святую Обитель Свою, где славословится Святое Имя Его, где рабы Его пребывают в различных скорбях вдали от всех мирских увеселений, в чаянии утешения вечнаго, которое они непременно получат, если пребудут верою и смирением в терпении, чего Вам искренне желаю. Если сердце Ваше не имеет благодарения, то принуждайте себя к благодарению; вместе с ним внидет в душу успокоение. Не подражайте тем, которые, находясь ради Бога и ради надежды наследовать землю обетованную в пустыне, пожелали возвратиться в Египет, и за это отвергнуты Богом. Смерть близка, час ея неизвестен. Суд Христов ожидает, да грешники покаются, мука готова, пламень геены жаждет жертв своих! Обращайте взоры Ваши туда; ибо те могут избежать геены, которые часто вспоминают о ней. Иноки и Инокини! возблагодарим Бога, избравшаго нас в служение Себе, несмотря на то, что мы отребие миру. «Зрите, братия, звание ваше!» (1 Кор. 1:26) — Бог избрал худородных, немощных, буих! — Братия наши миряне велицы и высоцы именами и богатством и мудростию, но не благоволил в них Бог!
   Слепотствующая и неразумная Н.! Благодари Бога, благодетельствующаго тебе! Попри, смири мятежные порывы твоего гордаго сердца! — И мир Божий, истекающий из смирения, прольется в твое сердце. — Милосердный Господь да укрепит Вас и помилует по неизреченной Своей милости.

Письмо 120

    К инокине: о любви к врагам, о начальствовании, об искушениях, об осторожных отношениях к духовному наставнику
   Если б не было поношающих, оскорбляющих и гонящих нас, то мы никогда не возмогли бы прийти в любовь ко врагам, заповеданную Евангелием, составляющую высшую заповедь между заповедями, данными нам по отношению к ближнему. Отсюда входим в чистоту сердечную, которой является и которою любится Бог. Но сколько плодовита эта заповедь, столько и трудно стяжать ее. Молитесь Господу Иисусу, и Он пошлет в Ваше сердце благодатное и разумное чувство, которым возлюбите врагов и обижающих, как орудия правосудия Божия. Ибо Он, Сын Божий, пролил за нас, бывших врагами Его, кровь Свою, предвидя притом, что и по совершении искупления, редкие из нас захотят последовать Его всесвятой воле. Успокоить Игумью, сходив к ней, нахожу я полезным. Если примет Ваше оправдание — хорошо, если же не примет, то совесть Ваша будет мирна. Конечно, люди, судящие по наружности, почитают за великое — Игуменство и прочия земныя приобретения, но узнавшие Христово учение, считают все земныя приобретения потерями, как отвлекающия от того, что едино на потребу. Я Вам не желаю Игуменства, как ввергающаго в земныя попечения, наполняющаго сердце бревнами, кирпичами, известкою, а что еще хуже — гордостию, сварами, и прочим Господу противным. И я не имел желания быть начальником, но приведен к этому обстоятельствами, и теперь как величайшее благодеяние приму от руки Божией удаление от начальнической должности, дабы принести покаяние Господу Богу и оплакать грехи мои прежде смертнаго часа. На искушение Ваше пришедшее ныне, и на те, которыя впредь могут придти, не обращайте особеннаго внимания, а внимайте тому, чтоб искушение перенесть с терпением и благодарением, молясь за оскорбивших и призывая их молитвы. Бояться искушений не должно: ибо Тот Бог, Который нам их попускает, Тот нас в них и хранит. К искушениям надо Иметь расположение и горячность; ибо ими изображается на душах наших Крест Христов, ими предохраняемся от пороков, ими сохраняемся в добродетели, и при них только дается благодать. Пред сестрами излишне не оправдывайтесь: ибо и Господь Самая Истина и Самая Правда, стоя пред Иудейскими Архиереями и Пилатом, не скрывал от них истины, чтоб не подать им причины к заблуждению, но сказав ее в кратких словах, далее не оправдывался, но с молчанием переносил клеветы и мучения, нам подавая образ, как себя отвергаться и как носить крест Господень, т.е. скорби, Господом посылаемыя.
   Желаю, чтоб Вы имели любовь к Господу Богу, любовь живейшую, а к ближним одинаковую и равную, как к образу Божию. Да сподобит Вас Господь узреть в каждом ближнем образ Божий. Святый Марк Подвижник сказал: «Егда человек человека воспользует словесы, или делы, Божию благодать да разумеют оба» (гл. 74, Доброт.). Это и Вам должно соблюсти и не позволять своему сердцу входить в любовь человеческую излишне: ибо многие, пренебрегши этою осторожностию отпали от любви Божией. Преосвященный Филарет Митрополит Киевский, пастырь, имеющий помазание благодатное, сказал мне следующий достопримечательныя слова: «Те наставники похвальны, которые приводят не к себе, а к Богу». — Милость Божия да укроет Вас.

Письмо 121

    Раздражение и восторженность усиливаются у поступающих из мира в монастырь; причина, признанная уважительною для отклонения личного свидания. — Преткновения ежедневные
   Не то вижу я в Н.Д., что видите вы. Вижу не отчаяние, а раздражение, произведенное домашними неприятностями. Читала она многих иностранных писателей, от чего осталась в ней некоторая восторженность... И восторженность и раздражительность могут усилиться от жительства в монастыре. Если возьмете ее на краткое время, то это не может повредить душе Вашей. — Относительно приезда Вашего сюда, — как хотите, время ныне у нас шумное; окружены многими, ищущими в нас недостатков, которыя есть по самой вещи. Поэтому лучше Вам ехать в Вашу мирную Обитель, не заезжая к нам, как и Писание говорит: «идеже вой, нейди, не уснут бо, дондеже не сотворят зла» (Притч. 4:15—16). Вместо личнаго зрения и беседы примите мое искреннее слово, в котором открывается душа моя. Поражение одного воина не есть уже побеждение всего войска. Так и Ваше согрешение словом не есть уже падение души. О таковых ежедневных и ежечасных падениях не должно безмерно печалиться: ибо это хитрость врага, хотящаго безмерною печалию ввести в душу разслабление. О таких-то прегрешениях говорит Серафим Саровский, что не должно себя осуждать, когда случится преткновение, не думая о себе, что мы способны ко всем грехам, что наше преткновение не есть новость, и необычайность, ходить пред Богом в сокрушении духа, исполненнаго мыслей покаяния. Это-то Бог не уничижит, т.е. сердце сокрушенное и смиренное поставит превыше преткновений, сколько человеку можно быть выше их. Аминь.

Письмо 122

    Скорби. — Крест свой
   Поздно отвечаю на письмо Ваше. Может быть молчанием моим искусилось терпение Ваше... Мир Божий да почиет в Вас, в то время, когда снаружи свирепо дышут различные ветры. Кто не возмет креста своего, и не идет вслед Господа, тот не может быть учеником Его. Взятие креста своего есть признание себя достойным посылаемых на Вас скорбей. Мир Вам! Аминь.
   Искушения — Скорби — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 123

    Искушения. — Скорби
   Господь да благословит Вас и сожительствующих Вам сестер в новой келии; да осенит Вас благодатию Своею и да дарует Вам жительствовать, паче странствовать в куще Вашей; Ему, Господу благоугодно, Вам же душеспасительно находящия скорби терпеть безропотно и без жалоб, в сознании своей греховности, достойной вечных наказаний, заменяемых милосердием Божиим временными наказаниями. «Аще кто правильнаго или неправильнаго запрещения отвергся, — своего спасения отвергся», — сказал святый Иоанн Лествичник. Притом надо веровать, что Бог не попускает искушения паче силы: почему пред посылаемым искушением надо смирять свою выю. Плотская и душевная ревность да изгонится из общества Вашего, да водворяется в нем чуждая пристрастий о Господе любовь, и молитвы Ваши да проливаются пред Господом о обижающих Вас, во исцеление душ Ваших. Старец Василиск, однажды во время великаго молитвеннаго утешения, услышал глас: «Имей во всю жизнь единым делом — ношение в сердце Господа Иисуса, а между тем примешь безчестия». Сам Господь, все Апостолы, все Святые провели жизнь свою в многоразличных скорбях. Без безчестий — нам не спастись.
   Скажите Сестре Е.: «Ум не может быть безстрастным, — по Великому Максиму, — аще не приемлют его многая и различная видения». — Понимая цель, надо оставлять средства без особаго внимания.
   5 сентября 1855

Письмо 124

    Относительно умалишившейся сестры
   Неведомым Судьбам Божиим должно покоряться! Жалею бедную Д. Больных такого рода необходимо держать вдали от родственников и от всех тех, к которым они близки во время обыкновеннаго своего состояния.
   Когда был в подобном состоянии К., то ярость его возбуждалась наиболее против жены и родственников, коих он особенно горячо любил в здравом состоянии.
   5 Октября.

Письмо 125

    О том же
   О случившемся искушении Вам не должно скорбеть, но отдаваться на волю Божию, которая спасает всех спасаемых многоразличными скорбями. Попущенное умопомешательство Д., попущено ей на пользу, да дух ея спасется. Предоставьте ее Богу. Относительно всего, что она ни говорила и ни делала в своем припадке, Вам не обращать никакого внимания, и не должно принимать к сердцу никаких ея слов и дел, потому что все производилось и делалось ею вне разсудка. Потому именно от таких больных отделяют всех их родственников и близких сердцу, что сумасшедший должен быть управляем холодным разсудком и холодным сердцем, чего не в состоянии вынести лица, имеющие сердечное расположение к больному. Когда возле нас жил К. в состоянии помешательства, и некоторое время еще позволено было родным приезжать к нему: то после каждаго приезда ему делалось хуже, потому что они все хотели его урезонить и смягчить. Бывший тут доктор из сумасшедшаго дома говорил мне о действиях родственников: «Странные люди! Хотят больнаго урезонить, между тем, как болезнь его и состоит в том, что он лишен здраваго смысла». К. хватался за нож, намереваясь пронзить им жену и себя, высказывая против нее величайшия неудовольствия, между тем, как в здравом состоянии он питал к ней величайшее расположение. Вот как надо разсуждать о больных такого рода. П.А. я советовал никак не видеться с сестрою, доколе она не выздоровеет. — Я имею письмо от Д. от 24-го сентября, из котораго можно понимать причину случившейся с нею болезни.
   Также не должно смущаться, Что некоторые смутились словами и действиями Д. во время ея сумасшествия, и находили им причину по своему умозаключению, а не по опытам науки, совсем иначе смотрящей на эту болезнь и ея действия. Если Бог дарует Д. выздороветь, то она будет к Вам еще более в близких отношениях. То, что она Вас поносила в сумасшествии, есть верный признак ея преданности Вам. Вам не должно скорбеть на тех, которые соблазнились положением Д., произнесли о Вас какое невыгодное слово. Это от неведения и по попущению Промысла Божия, как видно, усматривающаго, что Вам нужно смирение и очищение при посредстве человеческаго безчестия. Любовь имейте и мир со всеми и с оскорбляющими Вас, без чего невозможно иметь духовнаго преуспеяния. Воздайте славословие Богу за все случившееся и предайте себя воле Божией.
   Об искушениях — О страхованиях — Деятельность, предписываемая во время искушений — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 126

    Об искушениях; о страхованиях. — Деятельность, предписываемая во время искушений
   Путь христиан, сказали святые Отцы, есть Крест повседневный. — Сказали они это, руководясь словами Самаго Господа Иисуса Христа, Который повелел желающему совершенства, взять крест свой и последовать за Ним, Господом. Крест — готовность к благодушному поднятию всякой скорби, попущаемой Промыслом Божиим. «По тому познается, что человек находится под особенным Промыслом Божиим, когда этому человеку попущаются постоянныя скорби», — сказал святый Исаак. «Пей поругания на всяк час, яко воду живую», — говорит святый Иоанн Лествичник; а кто отвергся правильнаго, или неправильнаго выговора, тот отвергся своего спасения. Господь помянул Вас, и послал Вам искушение, для Вашего очищения и умерщвления миру, а потому для Вашего преуспеяния. Я, окаяннейший грешник, благоволю о искушении, Вас постигшем. Благоволят о нем Ангелы хранители Ваши, видя в нем залог спасения Вашего. Помяните меня грешнаго в молитвах Ваших! Говорит святый Исаак Сирии, что человек до вступления в искушения, молится Богу, как чужой Ему, а подвергшись ради Его искушениям, молится Ему как свой, и как бы имея Его — Бога — должником себе. Помолитесь о мне Богу, рабы Божии! ибо мне, в моей жизни, не довелось потерпеть ни единаго искушения, а что случилось противное моему гордому сердцу, то — мелочь, мелочь, мелочь.., не заслуживающая никакого внимания, и если б я вздумал говорить о моих искушениях, то впал бы в одно пустословие. — Вам не должно попускать страхованию овладевать Вами. Кто поддается этой страсти, над тем она возобладает, и таковый будет пугаться всяких пустяков. Прочитайте в святой Лествице статью о страховании. Никаких заклинательных молитв не нужно: оне прочитаны над каждой из Вас при святом Крещении. Нужно предаться воле Божией, и признать себя достойным всякаго человеческаго и бесовскаго наведения: тогда страхование пройдет само собою. Оно ни от чего так не истребляется, как от глубокаго сердечнаго сокрушения.
   Молитвы Иисусовой не оставляйте: монашествующий, в числе своих обетов при пострижении, дает обещание денно-нощно заниматься этою молитвою. У нас Святейший Синод постоянно занимался развитием этого делания, и издавал книги святых Отцев о сем предмете: а в 1857-м году разослал по монастырям книгу преподобнаго Нила Сорскаго во множестве экземпляров, дав ее в руководство Российским монашествующим, и предписав благочинным строго наблюдать, чтоб по монастырям это исполнялось.
   Не сделайте новой глупости: не вздумайте приехать в Петербург. Надо брани побеждать на их месте, а не оставлением места, от чего брани только укрепляются. Взойдите в себя, постарайтесь увидеть множество согрешений Ваших, причем умаляются в очах Ваших согрешения ближняго. Воспользуйтесь уединением и удобствами ко внимательной жизни, дарованными Вам Божиим милосердием, для плача о Ваших грехах. Поминайте в молитвах Ваших оскорбивших Вас, да исцелеете от страшнаго недуга вражды к ближнему. Поминайте в молитвах Ваших болящую Д., которая предана судьбами Божиими сатане, да дух ее спасется. Она много содействовала к успокоению Вашему, а последним случаем к смирению и преуспеянию. В духовном отношении такое наказание Божие отнюдь не служит худым свидетельством о человеке: такому преданию сатане подвергались многие великие Угодники Божии, преподобный Кассиан описывает о преподобном Моисее Скитском, с которым беседовал о разсуждении, что Моисей подвергся сумасшествию и беснованию за некоторое противоречие своему старцу Макарию Великому Египетскому. В другом священном сочинении 4-го века описывается, что некоторый Египетский Старец, по причине своей святой и чистой жизни, необыкновенно обиловал даром чудотворений, слава о нем неслась далеко. Заметив в себе начала гордости, старец начал молить Бога, чтоб ему послано было беснование, что Господь и исполнил. Старец провел в ужасном положении целых восемь месяцев, употребляя даже в пищу свои собственныя извержения. Мирские почитатели его, видя его в таком положении, как быть следует, соблазнились, хорошую о нем славу изменили на худую, а Старец в свое время, избавившись от беса, в неизвестности и покое работал Господу и пришел в гораздо большее преуспеяние. Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражескаго помысла, могущаго на веки погубить душу. Что Д. Вам сердечно предана — не подлежит никакому сомнению.
   На слова ея и действие при сумасшествии — не должно обращать никакого внимания, и никак нельзя сравнить таких больных с пьяными, у которых отнимается только благоразумие, а не разум. Пьяный высказывает свои тайныя мысли и чувства, а сумасшедший или беснующий несет дичь, чуждую ему. Если Д. выздоровеет, примите ее, ничтоже сумняшеся. Этим исполните заповедь Божию; да и лица монастыря Вашего, соблазнившияся словами и действиями больной, поймут, что она поносила Вас вне разума, и исцелятся и вразумятся. Я не находил нужным писать или говорить Г-же Игумении о Вас, полагая, что она из сожительства гораздо может больше уразуметь, нежели из моих слов. Если же ей нужен письменный мой отзыв о Вас, то я постараюсь и это исполнить. Я не раз предостерегал сестру Е., чтоб она удерживала язык свой, часто ее предающий и навлекающий неприятности, что было причиною и неприятностей Аввакира (Лествица). Эти неприятности должно принимать как драгоценныя врачества против нашего тщеславия и высокомудрия.
   Лозу, творящую плод, Вертоградарь осыпает и навозом, да множайший плод принесет. Не будете побеждены злом, но добром побеждайте зло.
   Октября 29-го
   Ученику, священноиноку Сергиевской пустыни, письменно обличавшему Архимандрита Игнатия в изменяемости его расположения к окружающим вообще и к нему в особенности — Чистосердечное признание своей греховности, терпеливом перенесении недостатков ближних — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 127

    Ученику, священноиноку Сергиевской пустыни, письменно обличавшему Архимандрита Игнатия в изменяемости его расположения к окружающим вообще и к нему в особенности. Чистосердечное признание своей греховности, терпеливом перенесении недостатков ближних
   Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. Возложившись на помощь Божию и на силу Его, совершающуюся в немощных, я вознамерился на письменное твое изложение отвечать также письменно. И сие более для того, чтоб ум мой не развлекся при личной беседе и не изнемог под шумом слов, но сохранил бы в тишине и уединении келлейном мирное устроение, при котором только усматривается Истина. Пред лицем Его стою, и освещаемый Его светом, смотрю на душу мою и сличаю с тем, что вижу в обличении твоем. Что ж вижу? Вижу на душе моей язвы, вижу многочисленныя ея болезни, вижу немощи, из которых одне природныя, другия — следствия язв и болезней, прошедших и настоящих. Обращаюсь на протекшую жизнь мою: вижу — это цепь погрешностей, цепь падений; на каждом почти шагу я был посмеян и поруган диаволом по недостатку духовной мудрости, по избытку гордости, не склоняющейся вопросить совета у ближняго. В таком положении душа моя, когда путь жизни моей уже протянулся за преполовение дней моих. Между тем тело мое ослабело; его прободают и разсекают различные недуги. Они — вестники; возвещают мне приближение разлучения души с телом. Скоро, скоро буду лежать на одре, не для того, чтоб дать преутружденному телу временное отдохновение, но чтоб сложить его с себя в гробовой ковчег, в недра земли, из неяже взят есмь, до будущаго общаго воскресения. Помяни мя Господи во Царствии Твоем: ибо душа моя в язвах, а тело запечатлено грехом. По этому состоянию моему всего приличнее для меня было оставить все, и вне всего предаться неутешному плачу; когда все утрачено, не утратить по крайней мере раскаяния.
   Но к достижению этого состояния, которое признаю для себя самым приличным, не употребляю никаких средств Кроме немощной моей молитвы, в которой прошу, чтоб совершалась надо мною воля Божия. — Это прошение воли Божией внушается боязнию, чтоб не попросить чего, превышающаго мои силы. Эта боязнь внушена самым опытом: ибо во всех опытах, коими испытывалась моя сила, обнаруживалась моя немощь; где бесы рисовали пред моим умом картину блистательных успехов, там, на самом деле, оказывался ущерб, там возникло бедствие, там прикрывалась цветами гибельная пропасть. Я познавал обман, по совершении обмана; познавал прелесть, будучи обольщен и поврежден ею. Теперь боюсь предпринять что-либо особенное самовольно, хотя бы и почитал это душеполезным. Лучше, — сказали святые Отцы, — бороться с калом, т.е. с блудом и чревообъядением, нежели с самосмышлением, высокомудрием, гордостию и презорством. Ибо эти последния страсти тонки, неприметно вкрадываются в ум, принимают вид здравых и праведных мыслей, и не иначе могут быть усмотрены, как при свете благодати. Стою пред Промыслом Божиим умом моим, отложившим на эту минуту мудрование мира и правду его. Бог сотворил меня без моего желания и прошения: ибо «ничто» как могло желать, тем более — просить чего-либо? — Падшаго меня и погибшаго Бог искупил; ценою искупления был Он Сам. Между тем, как Искупитель, облеченный в смирение, не познается, несмотря на свою очевидность, умами плотскими, оставившими удивляться себе сродному духовному, и погнавшимися за чуждым себе тлением, — мне окаянному Он даровал познать Себя. Когда смежались очи мои, брение, смешанное с плюновением исходящим из уст Его, исцеляло их. Крест Христов отверзает очи ума; Крест Христов сохраняет здравие, исцеляет болезни очей этих. Вне Креста Христова нет правды Христовой. Мир и правда его погибнут, яко от диавола суть. Стою пред Господом моим и Промысл Святый Его вижу, и долготерпению Его удивляюсь, колико милостив Он к тем погрешностям, в которыя я впал от своеволия и самосмышления. Душу мою в руце Божии предаю; что Он мне дарует, то приемлю. Он ведает мою силу, ибо Он же мне дал ее. Если дает мне един талант сообразно силе моей, не ищу пяти, чтоб не изнемог под тяжестию их; чтоб дар, долженствующий служить к пользе, не послужил к большему осуждению. От грехопадений моих бегу не в затвор, не в пустыню, но в самоукорение, в исповедание грехов моих, в раскаяние. Недоумение мое, и разсуждение мое, и волю мою повергаю в пучину щедрот и Промысла Божия.
   Такое зрелище представляет мне душа моя, когда при свете Евангельскаго учения смотрю на нее умом моим. Теперь обращаюсь к словам обличения, находящимся в письме твоем. Самое естество дела показывает, что ты, смотря на наружность моего поведения, усмотрел гораздо менее недостатков, нежели сколько их находится по самой вещи. Сознаваясь в большем долге, я не могу не сознаваться в меньшем, так, что я и тогда бы сознался, когда бы не хотел сознаться. Остается за сим со слезами просить у тебя прощения и святых молитв о моем исправлении. Если, по словам святаго Исаака, словооправдание не принадлежит к жительству христианскому и нигде в учении Христовом не предписано; если Сам Господь, предстоя властям земли и водворяя пред лицем вселенныя правду Креста, не удостоил Правду внешнюю никакого внимания, ни единаго слова, как прах и тление, то кто, смотрящий во глубину сердца своего, и видящий не ложно, осмелится противу стать обличающему? Таковый скажет замахнутому на него мечу: поражай, ибо не всуе ты поднят. Скажет бедствиям: нападите на меня и удручайте меня, ибо я того достоин. Скажет телу изможденному болезнями и посылаемому во изгнание: иди, ибо ты согрешило. Скажет братиям своим, помолитесь о мне скверном, Ангели Божии. Припадет к ногам прелюбодеев и убийц и скажет им: помолитесь о мне, ибо вы праведнее меня. — Вот каково мое состояние, когда очи ума моего отверсты; когда же они закроются, то состояние мое делается несравненно худшим: ибо язвы естественно остаются те же; но к болезням сердца присовокупляется слепота ума. От слепоты — нечувствие, утрата любви к ближнему, утрата умиления и утешительнаго плача, присовокупление язв к язвам и болезней к болезням. Словом сказать — вижу ли, или ослепляюсь — состояние мое, пребедственное, достойно слез и рыдания всех меня знающих и любящих. Таков мой ответ всякому обличающему, и тебе. Когда же иначе отвечаю — погрешаю. Этим должен бы я был довольствоваться, если б говорил не с своим духовным сыном, который говоря мне обличения, приносимыя его сердцу, не выдает их за решительную правду, но приносит их мне же на суд. Поэтому считаю себя обязанным продолжить мою беседу, и несмотря на то, что я немощен, заимствуя Свет от Истиннаго Света — Слова Божия, удовлетворить по силам моим требования письма твоего, не столько обращая внимания на наружность мыслей, заключающихся в этом письме, сколько открывая при свете Евангельскаго учения те тайныя сердечныя побуждения, коих мысли эти суть — плод. По мнению Отцев, те люди, кои требуют от ближних совершеннаго устранения недостатков, имеют об этом предмете ложное понятие. Это мнение Отцов находим и у Апостолов: один из них (Иоанн Богослов) говорит: «Аще речем яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас» (1 Иоан. 1:8). Другой же (Ап. Павел): «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6:2). Что же может породить поношение немощей ближняго, это показано Писанием над мужами самими высокими в добродетелях. Кто святее Апостолов? Но мы читаем в Деяниях, что между Апостолами Варнавою и Павлом произошла распря, а за распрею — и разлучение. Без всякаго сомнения это обстоятельство сказано нам Писанием с тою целию, чтоб мы, немощные, были осторожны, не увлекались мнимою ревностию, но носили тяготы друг друга. Тако исполните закон Христов! Понеси убо мои немощи; а я постараюсь понести твои, как доселе старался. Конечно, ты не скажешь, что ты без немощей. Мои немощи тяжелы более для тебя, нежели для меня; а твои ощутительны для меня, нежели для тебя. Если б тяготы были без тягости, то ношение их не имело бы никакой цены, не было бы причин заповедать оное. Но цена взаимнаго ношения немощей столь велика, что Писание заключило в нем исполнение закона Христова, Иже понес на Себе грехи всего мира.
   Скажу несколько слов о непостоянстве. Непостоянство, или переменяемость, по мнению святых Отцов, есть постоянная и непременная немощь человека, доколе он находится в стране своего изгнания на земле. Непременяемость есть свойство будущаго устроения. Изменяемость не только свойственна нам, немощным, но и величайшие Святые признавали ее в себе. Потерпи непостоянство во мне, а я потерплю его в тебе. Мое непостоянство ощутительно тебе, а твое — мне. Понесем взаимныя немощи и познаем яко благо иго Христово: если же скинем иго Христово, то какому же игу подчинимся? Весьма прекрасно сказал святый Илия Екдик: «Дом души — терпение, живет бо в нем; а пища — смирение, питается бо тем». Точно — помыслы смиренномудрия удерживают душу в терпении. Если же это так, то и следующее по необходимости справедливо: ни что другое не выводит души из терпения, как помыслы гордостные. Неоднократно говорил я тебе и многим другим, которым инилось мне сообщать душеполезныя познания: когда сличаю мое устроение и поведение с писаниями святых Отцов, то нахожу, что мне в древнем монашестве надлежало бы иметь место между новоначальными. А в нынешнем монашестве, где знание святых Отцов и образ мыслей, несколько запечатленный этим знанием, так редки, что тот, кто преподает слушающим его учение Отцов, есть величайшая редкость. С тем условием настоятельствую над вами и имею вас духовными чадами, чтоб научать вас образу мыслей Евангельскому, который и есть образ мыслей святых Отцов. Истинно, истинно говорю вам: ныне, когда дел уже вовсе нет, и духовное мудрование крайне редко, ныне диавол столько ненавидит это мудрование, что хотел бы истребить его с лица земли, дабы Евангелие оставалось у нас только для нашего осуждения, а не назидания; ибо мы будем судимы по Евангелию, как предвозвестил нам Господь Иисус Христос (Ин. 12:48). Диавол готов нам придать в десятеро здраваго смысла и умножить тысячекратно наши практическия сведения, лишь бы украсть у нас знание крестное, при коем можем стать одесную Бога. Приписывающий себе сведения и здравый смысл, уподобляется диаволу, который хотел признать себя источником света. Он и есть источник мнимаго света — плотскаго мудрования, которое не покоряется разуму Божию, носит на себе печать гордыни и заключает в себе условие всех грехопадений. «Видел ли еси кого падша? увеждь, яко себе последова», — говорит авва Дорофей. Этот Святый говорил о себе, что он лучше желает погрешить в каком-либо наружном деле, поступив по совету ближняго, чем действовать самочинно. А я, в малых своих опытах, при какой-либо неудаче, имею утешение, истекавшее из того, что дело сделано или предпринято не самочинно.
   Поэтому, хотя бы мне по недостоинству моему и приличествовало внимать одним собственным недостаткам, однако по обязанности настоятеля и духовнаго отца и должен тебе сказать, что видится моим грешным очам: тебе брань творит страсть гордостная. Признание в себе практических сведений и соображений суть ея оправдания, коими она прикрывается. Охлаждение ко мне, к окружающим меня, суть плоды ея: ибо за уничижением ближняго, следует изсякновение любви. И изсякновение любви есть признак принятия помыслов бесовских, так как и признак принятия семян благодати есть умножение любви к ближнему.
   Страсть гордостная действует иначе, нежели страсть блудная, или гневная. Эти две страсти действуют очевидно, и самыя оправдания их и лукавство в оправданиях яснее. А гордость вкрадывается неприметно. Ее посевают способности, пышность, а паче похвалы человеческия. Хотя, по видимому, мы не принимаем похвал и не соглашаемся внутренне с похваляющими, но тайная печать похвал остается на уме и сердце, и когда случится уничижение, то оно бывает тягостно, и тем тягостнее, чем более мы были напитаны похвалами. Этим самым доказывается существование печатей, и тайное вселение гордости. Увы нам! Самыя благодатныя дарования были поводом для людей к гордости, и плодам ея — падениям! Главные признаки гордости суть охлаждение к ближним и оставление исповеди. Поэтому, кто какими дверьми выходит, тот ими и да входит, сказал святый Иоанн Лествичник. Положи себе за правило исповедывать помыслы твои, хотя дважды в неделю и как душа сообразуется телу, то и поклонением тела изъяви смирение. Скажи и повторяй своему помыслу о братиях: «Это овцы Христовы, это Ангелы Божии», — и истребится презорство к ним, еже есть гордыня. Тогда, уповаю на милость Божию, мир и любовь внидут в сердце твое и благодатным действием своим докажут тебе, что ты находишься в искушении; — откроют очи твои и ты познаешь твое настоящее обольщение. Случай же этот внидет в сокровищницу твоих душевных опытов, будет доставлять тебе предосторожность на будущее время, а братии окормление. Ибо муж не искушен не искусен, а быв искушен, может и искушаемым помощи, говорит Писание. Да сподобит тебя Господь последовать и этому наставлению святаго Иоанна Лествичника (Степ. 4): «По входе в поприще благочестия и повиновения, не к тому отнюдь добраго нашего законоположника в чесом истяжем; аще кая в нем яко в человеце еще негли и мала согрешения увидим. Аще ли же ни, то ничимже от повиновения ему истязующия пользуемся. Отнюдь нужно есть хотящим к настоятелем веру несомненную выну содержавати, исправления их в сердце неизглаждаема и приснопомнима хранити, да егда бесове в нас неверие к тем всевают, от помнимых нами заградим уста. Поелику бо вера цветет в сердце, потолику и тело спешит на службу. Но внегда же о неверие препнется, тот пал есть», т.е.: «по входе в поприще благочестия и повиновения мы уже не должны ни в чем испытывать нашего благаго законоположника (наставника), хотя бы в нем, как человеке, и заметили малыя погрешности, иначе, т.е. истязывая, не получим от повиновения никакой пользы. — Желающим соблюсти несомненную веру к своим наставникам, необходимо хранить в сердце своем добрыя дела их неизгладимыми и незабвенными, чтоб воспоминанием их заградить уста бесам, когда они будут посевать в нас неверие. Насколько вера цветет в сердце, настолько тело преуспевает в служение. Кто преткнется о неверие, тот пал».
   И от окормления ближних прозябает нередко гордость, как от пшеничнаго зерна куколь. Поэтому святый Марк Подвижник сказал: «Егда человек человека воспользует словесы, или делы, Божию благодать да разумеют оба». «Не себя проповедаем, — говорит святый Павел, — но Христа Иисуса, Господа» (2Кор. 4:5). Кто будет возделывать эти чувства, в том истребится пристрастие к людям, а воцарится о Христе любовь, во всех зрящая образ Божий. Когда же восхитится ум утешением любви этой, то видит человек себя как некий сосуд исполненный смрада и мерзости, и дивится, как лучи Божественного учения проходят сквозь него и исцеляют души человеческия.
   Прилично мне вспомянуть здесь слова святаго Иоанна Лествичника, повторенныя преподобным Нилом Сорским: некоторые погрязли в болото, но других предостерегли от подобного впадения, и за спасение их Господь даровал и им спасение. Ибо после тяжких язв узнал я, что признаки гордости суть уничижение или презрение ближних и нерадение о исповеди, а сама по себе гордость человеку не приметна, будучи тончайшая страсть, обманувшая светоноснаго Ангела и устроившая падение на Небе. На сей держатся другая страсти, как здания на основании, скрытом под землею. Наконец завещаваю тебе сохранить письмо сие в неизвестности до кончины моей. А я тебя и себя предаю милости и благодати Божией, могущей, если мы сами не отвергнем, даровать нам спасение, хотя мы его и вполне недостойны. Аминь.
   25 ноября 1842

Письмо 128

    К брату, после продолжительных болезней и неядения, ощутившему духовное утешение. Наставление в духовной жизни
   Благословение и милость Божия над тобою! Многими скорбями и смертьми подобает нам, по примеру всех от века Святых, наследовать Царство Небесное! — Так говорится в одной из молитв иноческаго пострижения. Не дивись ничему случившемуся. «Не искушение ли человеку житие его на земли?» (Иов. 7:1) — давно сказал праведный Иов. Блажен человек иже претерпит искушение, и, чрез искушение и терпение, внидет в познание закона Божия, а чрез его познание — в живот вечный. Храни ум твой в тишине и преданности воле Божией, удерживай его от порывов и дерзновения. «Радуйтеся Господеви, — говорит Пророк, — с трепетом» (Пс. 2:11). Страх и благоговение, изливающиеся от Престола Божия, да пролиются в твою душу, и да сохранят ее от козней вражеских. Мир тебе от Бога и человеков! а где решительное примирение, там полное прощение.
   27 февраля 1848

Письмо 129

    Действие духовное и действие кровяное; различие их. Хранение мира душевнаго. О явлениях и видениях и ощущениях ложных и истинных и опасность их для неопытных
   Кто поставлен в страну духа, тот должен удвоить бдительность над собою, должен быть особенно осторожным. Дверь в ту страну — мир Божий, — превосходяй всяк ум, потопляющий все помышления человека в несказанной сладости своей. Этот мир Христов уничтожает все смущения и страхи, так сильно действующия на человека плотскаго; обновленный Духом начинает чувствовать в себе обновление живой веры. Бог престает быть для него мертвым, каковым Он представляется для умерщвленных плотским мудрованием, считающих свою смерть — жизнию, а истинную и существенную жизнь — признающих как бы не существующею. За дарованием «мира» следует, как видно из Евангелия, другое дарование: отверзается ум ученика Христова для разумения Писаний. Крест Христов делается понятным и удобоносимым, страдания начинают источать из себя сладость. Но все совершающееся с тобою, есть действие только отчасти духовное, а не вполне. — Возьми свои предосторожности.
   Есть действие от крови, кажущееся для неопытных действием благим, духовным, а оно не благое, и не духовное, — оно из падшаго естества нашего, и познается потому, что порывисто, горячо, нарушает мир в себе и ближних. Действие духовное рождается из мира и рождает мир. Разом отри себя внимательно: действия в тебе — еще смешанныя: действие духовное смешано с действием кровяным. Ты их не различила и не разделила. Смотри за твоими водами (сердечными чувствами), чтоб оне текли тихо, — как сказал Пророк о водах Силоамских: «воды Силоамли текущия тисе» (Ис. 8:5). Всякое разгоряченное чувство — кровяное! Не сочти его усердием, ревностию по благочестию, любовию к Богу и ближним. Нет — это движение души, произведенное в ней нервами, кровию. А кровь приводится в движение душевными страстями, который- орудия и цепи миродержца, его скипетр, — держава. Храни себя в глубоком мире, и отвергай все, нарушающее мир, как неправильное, хотя бы оно имело наружность правильную и праведную.
   Относительно ближних руководствуйся следующим Наставлением преподобнаго Исаака Сирскаго: «Пусть лучше признают тебя невежею, по причине неспособности ума твоего к прекословию, а не премудрым за безстыдство твое и дерзость. Обнищай для смирения, — но будь богат для дерзости». «Силою добродетелей твоих, а не словопрением твоим, обличи противоучащих тебя. Кротостию и тихостию уст твоих загради уста и принудь умолкнуть безстыдство непокорных. Обличи невоздержных благородством жития твоего, и разрешенных чувствами стыдливостью очей твоих», — учит Божественное слово, учит и Божественное молчание.
   Относительно гласов и явлений нужна еще большая осторожность: здесь ближе и зловреднее прелесть бесовская. Многия из святых и искусных Отцов были обмануты бесами, хитро скрывающими и обличающими свою ложь и тьму призраками истины и света: тем удобнее могут быть обмануты ныне, и непонятнее. Нужно долгим временем и опытом приучить ум и сердце к отличению добра от зла, под какою бы личиною ни маскировалось зло. Поэтому святые Отцы заповедали, чтоб новоначальные не вверялись никаким гласам и явлениям, — но отвергали их, и не принимали их, предоставляя дело суду и воле Божией, а для себя признавая смирение более нужным всякаго гласа и явления. Глас Христов — Евангелие; будем вслушиваться в него и ему повиноваться.
   Истинныя духовныя видения и ощущения принадлежат тому веку, вполне невещественны, не могут быть объяснены в стране чувств, словом вещественным; таков верный признак истинно Духовнаго. Глас Духа — невещественен; он вполне явствен и вполне невеществен; он — умственный глас. Также все Духовныя ощущения — невещественны, безвидны, не могут быть истолкованы, ясно переданы человеческим вещественным словом, и вместе с тем, они ощутительны, сильны, одолевают все другия ощущения, соделывают их бездейственными, как бы не существующими, а кто имеет Духовное чувство, тому это чувство объясняет то, что необъяснимо словом вещественным.
   Низшую ступень видений составляют те видения, которых зрителем делается человек от неядения, бдения, и других измождений плоти; до этих видений достигают не только люди подвижнической жизни, но и многие порочные, пришедшие каким-нибудь образом в измождение плоти. Телесныя чувства их достигают какой-то особенной тонкости, — и они начинают видеть духов, слышать гласы, обонявать благоухания и зловония. Это состояние опасно, и многие пришедши в него, впали в прелесть.
   В твоем состоянии признаю посещение милости Божией: свидетель этой милости — мир Божий, на тебя излившийся и открывший тебе тайну Креста Христова. Но, в то же самое время, надо признать, что в этом состоянии было много кровяной примеси. Сама это заметишь, если будешь храниться в молчании и обуздывать каждое горячее, порывистое чувство, — вводить вместо его чувство тихое и мирное. Мне бы желалось, чтобы ты вышла из этого состояния: оно тебе не под силу. Хранись и хранись! Да дарует тебе милосердый Господь, перейти в другое состояние менее опасное, более духовное и более полезное: это состояние — сокрушение духа от зрения падения человеческаго и Искупления нас Спасителем. Многие святые Отцы, обиловавшие смиренномудрием и духовным разсуждением; когда в них — нечаянно — какое особенное духовное дарование проявлялось, молили Бога, чтоб Он отнял от них это дарование, бывшее им не под силу; «Если дела твои, — сказал преподобный Исаак Сирский, — благоугодны Богу, и Он даст тебе дарование, то умоли Его, чтоб дал тебе разум, как тебе смириться, или чтоб поставил стража при даровании, или чтоб взял от тебя дарование, чтоб оно не было для тебя причиною погибели: потому что не все могут безвредно обладать этим богатством». При состоянии, в котором измененными или утонченными телесными чувствами подвижник слышит гласы, обонявает благоухание, видит явления; — диавол очень легко может подменить Истину чем-либо своим, придав этому своему личину Истины, — и неисцельно повредить душу неопытного и юного подвижника. Гораздо возвышеннее и безопаснее, утонченным покаянием и измененными Духом мыслию и сердечным ощущением, зреть глубину падения и высокое таинство Искупления, погружаться при посредстве Духовного, невещественного действия в бездну смирения, в море благоговения и удивления Богу.
   Опять привожу слова преподобнаго Исаака: «Ощутивший грехи свои, лучше воскрешающаго мертвых молитвою своею и обитающаго вместе со многими. Воздыхающий в душе своей лучше пользующаго весь мир видением своим. Сподобившийся увидеть себя лучше сподобившагося увидеть Ангелов; потому что у втораго отверзлись чувственныя очи, а у перваго — душевныя».
   Давай телу умеренное количество пищи и сна, храни себя молчанием, вниманием себе, смирением. Из твоего настоящаго состояния постарайся соблюсти действие «мира Христова» и познание Креста Христова. А из состояния утонченных чувств телесных, как из состояния очень опаснаго, превышающаго твои силы, да изведет тебя милосердый Господь. — В монастырской библиотеке вашей есть письменная книга преподобнаго Исаака Сирскаго. Прочитай в ней 55-е слово, к преподобному Симеону Чудотворцу. Всего тут не поймешь, но и то, что поймешь, принесет тебе значительную пользу. Христос с тобою.
   15 марта 1818

Письмо 130

    Покаяние. — Борьба с грехом. — Отношение к духовному наставнику
   Всемогущее покаяние — пристань Божественная, Божественная врачебница. — Всякое согрешение исправляется покаянием, всякая язва, всякий недуг исцеляется покаянием. Объятия Отца Небеснаго отверсты для прибегающих в эти объятия блудных сынов. Христос, снисшедший на землю для грешников, а не для праведников, доселе пребывает невидимо, но вполне существенно между человеками, совершая великия знамения и исцеления; будет по неложному обещанию Своему пребывать между нами до скончания века. Доселе раздается Его голос, доселе слышатся Его действительныя слова, сказанныя некогда — всеми осужденной — грешнице, осудившей себя глубоким молчанием: «Аз тебе не осуждаю: иди и отселе ктому не согрешай» (Ин. 8:11). С таким предостережением дается отпущение в тяжких согрешениях.
   Кто может быть судиею действий Божиих? — Довольно для ума человеческаго, если он соделается зрителем действий Божиих, будет погружаться в благоговейное созерцание дел Божиих, в удивление им, в славословие их. Одно из таких чудных действий Божиих — Его призвание к иноческой жизни. Одни позваны к этой жизни святой из предварявшей ее святой жизни среди мира, — другие призваны к ней с распутия, с халуги, — из мрака и пропасти беззаконий. Откуда бы кто ни был призван, будь послушен призывающему, иди на призывный голос! благословен всякий, грядый во имя Господне, призванный Господом! — И если ему на пути к Господу надо сразиться с возбраняющим блаженное шествие грехом, — да сразится мужественно, да станет до крови, да восхитит победу, и да сопричислится к Патриархам, Пророкам, Апостолам, Мученикам, Исповедникам и прочим Святым, которые многими скорбями и смертьми наследовали Небо. Кто нарушил верность Богу впадением в грех, — возстанови эту верность, докажи ее борьбою с грехом, свержением с себя чрез победу цепей, тех цепей, которыми оковывает грех своих пленников, которыя удерживают пленников греха в насильственной работе ему. Подвиг телесный слаб против греха, подвиг размышления ничтожен: силен подвиг веры! он наперсник победы! Когда ощутишь нашествие силы греховной, не входи в переговоры с супостатами, — открывай немедленно на них огонь, рази их громами, опаляй молнией небесной. Этот огнь, эти громы, эта молния — молитва. Беги в келию твою, падай ниц пред иконами, проси помощи против греха, проси победы над ним. То и другое подастся тебе Свыше. Этот образ борьбы со грехом подала подвижникам Христовым великая подвижница Мария Египетская. Прочитай житие ея.
    «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов», — сказал Апостол (Гал. 6:2). Пред теми же, которые позволили себе осуждать, Сам Богочеловек показался несовершенным! Святые Отцы заповедают инокам помнить добродетели своих Настоятелей, часто размышлять о их похвальных поступках, а на недостатки не обращать внимания, как на сучки, в сравнении с которыми наши немощи — бревна. Истинным покаянием и истинным смирением — они невидимы для людей — примири душу свою с Богом и ближними.
   Мир тебе! не засуждай себя излишне! Себя и поступки свои прежние, свою будущность ввергни в пучину милосердия Божия. Приготовься к борьбе со грехом, запасись мужеством и терпением. И да будет Господь с тобою!
   Орудия спасения — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 131

    Орудия спасения
   Един Бог — Вина бытия человеков. Он Един — Вина, после погибели человеков, пакибытия их, т.е. спасения. Если Бог, уподобивший для твоей душевной пользы какое-либо орудие в свое время, — в другое время, отложил это орудие к стороне, то ты этим не смущайся. Бог спасет ими же весть судьбами, а не все одним и тем же способом. Прилепляйся к Богу верою, прилепляйся к Нему непрестанным покаянием: сердце сокрушенно и смиренное не уничижает и не отвергает Бог, — уничижающий и отвергающий разум разумных о себе, и премудрость премудрых пред собою и пред Боговраждебным миром. Будучи отдален от тебя телом, я столько же близок к тебе, как и прежде, моею любовию, и желанием тебе спасения. Молись о мне. Благословение Божие да почиет над тобою.
   23 декабря 1851

Письмо 132

    Мир Христов. Телесныя немощи
   Господь Иисус Христос, питающий святым миром Своим, исходящим от учения Его, избранных Своих, и возносящий их этим миром, превыше всех скорбей земнаго странствования, — да дарует мир святый Свой, мир и просвещающий и укрепляющий, рабе Своей Д. — Сего желаю тебе! — И ты этого достигнешь скоро, если отдашь себя всецело в волю Божию! Что же касается до телесной пищи твоей, то не должно пещись о ней от всего сердца твоего: ибо такое попечение может отвлечь от Бога. Но вместе с тем, надо обратить на эту твою телесную немощь должное внимание. Преподобный Кассиан Римлянин, в слове «О разсуждении» говорит: «Крайности обою страну равно вредят: и избыток поста, и насыщение чрева, и безмерие бдения и сытость сна, и прочая избыточествования. Ибо увидехом чревобесием неких убо непобежденных, безмерным же постом низверженных» и проч. По такому разсуждению святых Отцов, я советую тебе позаботиться о некотором поправлении твоего желудка, употреблением ухи из ершей, парнаго молока и тому подобных пособий, вменяя употребление их в лекарства, а не в лакомство. «Научихомся быти страстоубийцы, а не телоубийцы», — сказал Великий Пимен некоторому брату, который увидал, что этот Угодник Божий поливает воду на свои ноги. — Благословение Божие да почиет над тобою.
   22 апреля 1852

Письмо 133

    Искушение и смущение
   Просвещаемые Словом Божиим мы исповедуем, что временныя скорби суть великий дар Божий, который дается избранным рабам Божиим, предуготовленным к вечному блаженству, почему сами себя и возлюбленных наших о Господе, при случающихся скорбях приветствуем словами Апостола: «Всяку радость имейте, братия моя, егда во искушения впадаете различная» (Иак. 1:2). Преподобный Марк Подвижник советует, при случающихся скорбях, искать не того, откуда и чрез кого пришла скорбь, но чтоб перенести ее с благодарением. Святый Иоанн Лествичник сказал: кто отвергся какого-либо запрещения, правильно ли оно, или неправильно, тот от своего спасения отвергся. Также разсуждают святые Отцы, что верующий Божию управлению судьбами каждаго человека, примет всякое искушение как свое: ибо управление Божие не может быть ни ошибочным, ни неправосудным. Вникни хорошенько в себя, и увидишь, что тебя смущает? Смущают тебя оправдания человеческия, паче бесовския, стремящияся к тому, чтоб ты отреклась от креста. Скажи оправданию: «Иди за мною, сатана, не мыслиши бо яже суть Божеская, но яже суть человеческая» (Мф. 16:23). Иду за Христом на крест и клеветы, на насмешки, словом, — все неприятное и тяжкое приемлю как свое, как дар Божий, посылаемый мне Его милостию. Аминь. 8 марта 1853

Письмо 134

    Скорби. — Перемена монастыря
   Тебе известно, что иноки последних времен должны спасаться скорбями, а потому не считай чуждыми твоему положению и спасению скорби, которыми ты окружена. Не советую тебе искать перемены монастыря, доколе сам Промысл Божий не укажет тебе на такую перемену, сделав ее возможною и удобною. Напрасно думаешь, что я на тебя сержусь; отнюдь нет. Если б я на тебя сердился, то не стал бы поддерживать Словом Божиим. Претерпи тяготу времени, попущенную Промыслом Божиим и не лишенную награды своей в вечности. Теперь не время начинать что-либо.
   30 декабря 1853

Письмо 135

    Не должно засуживать себя
   Мы не должны засуждать себя за наше преткновение: не потому, чтоб какой бы то ни было грех был маловажен — нет! всякий грех есть язва, — а потому, что мы искуплены необъятною ценою — кровию Богочеловека. Засуждающий себя впадает в отчаяние, а надеющийся на Христа приносит покаяние, и исцеляет себя им. Покайся в твоем поползновении, и приступи ко Христу, к Его Святым Тайнам, яко кровоточивая.
   3 Марта 1854

Письмо 136

    О послушании. — Подаяния новоначальных
   Благословение Божие да почиет над рабою Божиею Д. Поздравляю тебя с прибытием в тихое пристанище, в котором да дарует милосердый Господь тебе пребывать с твердостию духа и постоянством, в терпении переносить невидимую брань со страстьми и похотьми, и научиться от Самаго Господа победе над грехом. Распнись на кресте послушания, творя единственно повелеваемое тебе, а отнюдь не увлекаясь твоими собственными ощущениями и разсуждениями, хотя бы они, невидимому, и казались бы добрыми и хорошими. Начни же с следующего: Просишь благословения моего на участие в пожертвовании на обновление Церкви? — Це благословляю. Вот тебе ответ от святаго Отца: «Не даждь без отца твоего, иже по Бозе, милостыню от пенязей, яже принесл еси. И ни чрез ходатая от онаго прията некая от тех да восхощеши; лучше бо тебе нищу и странну быти и нарицатися, нежели расточати пенязи, и даяти убогим новоначальну сущу» (Доброт. ч.1, Сим. Нов. Богослов, гл. 16). — Прочитай и 15-ю главу. Не думаю, что в этом начинании действует в тебе доброе побуждение. Нет! тут суетное и кичливое горячение крови, возбуждаемой тщеславием и человекоугодием. Аминь.
   Радуюсь твоей радости, а радость должно умерять разсуждением, что в жизни земной все переменчиво.

Письмо 137

    Об исповедании
   Господь не хотяй смерти грешника, но обращения его посредством покаяния, да примет тебя раскаивающуюся в поползновениях твоих. Если хочешь стяжать крепость в невидимой брани, особливо против блуднаго духа, который, как и все духи, ловит в тайне, исповедуй, не стыдясь, твои поползновения старице твоей и исцелеешь. — Мнениям своим не верь: сказано о истинной любви, что она не мыслит зла.

Письмо 138

    Исповедывание и борьба с греховными помыслами
   Грех человека уничтожается исповеданием греха, а самые корни греха истребляются борьбою с греховными помыслами и повторением исповедания, когда помыслы начнут одолевать. Бог да простит тебе прошедшее и да укрепит на будущее время. Твое искушение — ничего не значущее, оно было крепко от того, что ты его скрывала. Перескажи его с раскаянием матери А., и когда помыслы начнут действовать, то повторяй исповедание с раскаянием. Великое счастие, когда при этой борьбе есть человек, которому можно исповедаться. «Противьтесь диаволу, и бежит от вас», — сказал св. Апостол Иаков (Иак. 4:7), — «противьтесь не соглашаясь со влагаемыми им помышлениями, и исповедуйте их». Всякое лицо, чье бы оно ни было, когда является воображению, возбуждая нечистыя мысли и помышления, есть лице диавольское, т.е. самаго диавола, который во время греховнаго искушения предстоит душе и обманывает ее принятою личиною, способною возбудить страсть, по настроению души. Сочетавшийся с греховными помышлениями и мечтаниями, сочетавается с самим сатаною и подчиняется ему в сей век и в будущий: почему необходимо бороться с помыслами. И самое побуждение к ревности есть также диавольский обман, потому что тот, кто научает других мертвости ко всем, а потому и любови во Христе ко всем равной, не предпочитает одного другому, так как Христос, во всяком Своем образе, есть Един. — Господь да возвратит тебе мир чрез истинное твое покаяние. Отпущается тебе грех твой, впредь не согрешай.

Письмо 139

    Исповедание помыслов. — Правило поклонов
   Увидев пользу исповедания своих греховных помышлений, держись этого драгоценнаго жительства и ежедневно исповедуй свои согрешения пред Старицею. Относительно правила: после вечерних молитв, полагай 10 поклонов земных с молитвою Иисусовой, а потом твори 30 молитв Иисусовых неспешно, со вниманием, шопотом. Затем 5 поклонов земных с молитвою Пресвятая Владычице моя Богородице спаси мя грешную. Потом по 3 покл. поясных Ангелу хранителю и Всем Святым. Мир тебе!
   Исповедь пред старцем — залог спасения — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 140

    Исповедь пред старцем — залог спасения
   Как зрение своих согрешений, так и сердечное исповедание их, есть особенный дар Божий, и испрашивается усердною молитвою. Умоляй милосердаго Господа, чтоб даровал тебе этот дар — залог спасения, и сама понуждайся к откровенности: ибо враг рода человеческаго ненавидит этот путь и всячески старается воспрепятствовать рабу Божию, желающему стяжать милость Божию частым исповеданием своих грехов. А для тебя этот путь необходим. Волю свою добровольно отсекай пред Старицей. Милосердый Господь да поможет тебе во всем. Аминь.
   Бог да благословит тебе приобщиться Св. Тайн. Облегчение, чувствуемое тобою после исповедания твоих поползновений, свидетельствует, что твое спасение заключается в этом делании. Принуждайся со всевозможным усилием исповедываться пред Старицей: это поможет тебе вскоре. От того, что ты пожила долго в других монастырях без этого делания, тебе трудно приняться за него. Но преодолей себя!
   О необходимости все открывать Старице — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 141

    О необходимости все открывать Старице
   Путь твой — все открывать о себе Старице. На сновидения же твои, на разныя скорби и искушения, не обращай внимания, как бы оне случались с другими, а не с тобою; твое дело — только о нем сказать Старице. Твое делание начнет умерщвлять в тебе мало-по-малу страсти. Так жительствовал Досифей, ученик аввы Дорофея. Побеждай ложный срам на земли, и не постыдишься на небеси.

Письмо 142

    Зависть. — Невменяемость. — Смирение в откровении помыслов
   Каким бы оправданием или личиною не прикрывалась борющая тебя ревность, ты не принимай ее. Не думай, что сравнение себя с Исавом, а ближняго с Иаковом, родилось в тебе от смиренномудрия. Нет! Этим смиреннословием прикрылась зависть, чтоб удобнее низложить тебя. Сохраняй невменяемость, т.е. ни с кем не сравнивай себя, а смирения ищи единственно в откровении твоих помыслов Старице, и в отсечении твоей воли перед нею. Бог да поможет тебе восприять истинное иноческое делание.

Письмо 143

    Об откровении помыслов
   Нисколько не смущайся действующими в тебе бранями, сопряженными с тягостию, омрачением и унынием. Таким браням обыкновенно подвергаются все пришедшие, от долговременной самочинной жизни, к послушанию. Понуждай себя к простоте и откровенности пред Старицею; от всех же других вполне скрывай свои брани, потому что такою преступною откровенностию повредишь себе и другим, которым отнюдь не полезно слышать о твоих бранях. Понуждай себя и паки понуждай; за твое постоянное понуждение к откровенности, Господь даст тебе в свое время силу открываться с легкостью. А твое спасение единственно от твоей откровенности пред Старицею. Без этого делания тебе не достигнуть ничего духовнаго и благодатнаго, а пребудешь плоть и кровь. Если будешь открываться, то достигнешь чистоты, которую осеняет благодать Божия. Не принимай никакого вражескаго осуждения, или смышления, или подозрения на твою Старицу. Не ищи ея любви, но ищи своего спасения. Мужайся. Благословение Божие да будет над тобою, и благодать Божия да осенит тебя.
   P.S. При решительном откровении согрешений делами, словами и помышлениями, можно в один год преуспеть более, нежели при посредстве других подвигов, самых многотрудных в течении десяти лет. Оттого враг и борет так сильно против этого спасительнаго делания.

Письмо 144

    Самоволие и соблазн на старца — погибельны
   Теперь ты можешь сказать с пророком Давидом: «Господь, наказуя наказа мя, смерти же не предаде мя» (Пс. 117:18). Многими скорбьми и смертьми подобает нам наследовать Царствие Небесное, да умертвится наш ветхий человек со страстьми и похотьми его и да соделается сердце способно ко принятию Божественной благодати. Как видно из жития святых Отцов, подобных твоему искушению подвергаются те иноки, которые слабо противустоят брани самоволия и самосмышления, не исповедуя своих помышлений старцу, и вверяясь бесу, показывающему ему в старце такие недостатки, коих в нем вовсе нет. Узнав причину попущеннаго тебе искушения, направь всевозможное усилие к устранению этой причины, и восприими благое иго Христова смирения, которое является в послушании и откровении своих помышлений.

Письмо 145

    О правиле для больного
    «Милость и суд воспою» Господеви (Пс. 100:1). Милость за помилование, суд за то, что «наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя» (Пс. 117:18). — Благодари Господа и держи себя спокойнее. Господь да простит тебе прошедшее и укрепит на будущее. Правило с поклонами дают здоровым, а не больным. Впрочем, если хочешь, клади утром, среди дня и вечером по 12-ти поклонов поясных с молитвою: Боже очисти мя грешную. Потом твори 50-т этих молитв каждый раз, после поклонов. Из больницы не выходи преждевременно.

Письмо 146

    О борьбе со страстями и с бесами
   Сказал святый Иоанн Лествичник в 4-й степени: «Бес старается иногда осквернить послушников телесными сквернами, и соделывает их жестокосердыми, подучая их быть — сверх обыкновения — тревожными, иногда же соделывает какими-то сухими и безплодными, ленивыми к молитве, сонливыми и помраченными, чтоб их отторгнуть от повиновения, как не получивших никакой пользы от этого подвига; но и ощутивших душевный ущерб. Он не попутает им уразуметь, что смотрительное (бывающее по Промыслу Божию) oтъятие мнимых в нас благ, весьма часто бывает причиною глубочайшаго смиренномудрия». Что бывает с монахами-послушниками, то бывает и вообще с монахами, живущими ради Бога. Враг ратует против них различными бранями, чтоб привести в безнадежие и отторгнуть от монашеской жизни, или ввергнуть в нерадение. В особенности тяжка наводимая им блудная брань и преткновения близкия к падениям, как их называет преподобный Исаак Сирский. Но верный раб и воин Христов, на этой-то брани, и доказывает свою верность Христу и веру в Него: он пребывает твердым, хотя бы понес бесчисленныя брани. Так поступай и ты. Говори врагу: «Я отдалась Богу и решаюсь великодушно перенести все мои падения, сколько бы их ни было, и как бы долго они не продолжались».
   Бог да простит тебе прошедшее и да укрепит на будущее.

Письмо 147

    О подвиге превышающем силы
   Будь мирна; подвига как телеснаго, так и умственнаго, превышающаго силы твои, отрицайся. Господь любит смирение, а безумной ревности к сверхсильным подвигам, каким бы то ни было, не приемлет: потому что в стремлении к сверхсильному подвигу — гордость и самомнение. Подвиг сверх силы, по учению святых Отцов, очень вреден и приносит или смущение, или самомнение, или то и другое попеременно, что и служит доказательством, что в сверхсильном подвиге нет истины, но он есть ложное состояние души.
   Письменные опыты Ваши очень хороши, но и этим трудом надо заниматься с умеренностию. Тебе не должно утомлять ни души, ни тела.

Письмо 148

    Подозрения, самосмышлення, ревность внушаются врагом
   Желаю, чтоб милость Божия покрыла тебя от всех искушений, наносимых врагом спасения нашего, и собственными нашими страстями. Яко яда смертнаго хранись от ревности, от подозрений на старицу и сестру. Искушение, тебя постигшее, должно показать тебе со всею ясностию, как бедственно вверяться наносимым от врага самосмышлениям и подозрениям, которых неправильность и злое происхождение познаются по производимому ими смущению.

Письмо 149

    О терпении, нашедшей скорби
   Очень сожалею о постигшей тебя скорби! Тебе известно, что скорбь надо потерпеть, в надежде на милосердие Божие и на помощь Божию. Возлагая все упование свое на Господа Бога, подвижник Христов должен и сам стараться о уничтожении причин скорби, если это зависит от него. Такое старание прилично и тебе. Искренне желаю тебе терпения и преуспеяния духовнаго. Если бы обстоятельства устроились так, что мне не пришлось бы видеть тебя во время сей земной жизни, то память о тебе останется неизглажденною в душе моей, и я усердно желаю помогать тебе моим убогим советом о Господе, когда такой совет мой понадобится.
   Милосердый Господь да простит тебе все согрешения твои, и да укрепит тебя против искушения твоего.
   13 октября 1857

Письмо 150

    О посте — по вопросу крайне болящей инокини
   Милосердый Господь учредил, при посредстве святых Своих Апостолов и святых Отцов, Святителей и Учителей Церковных различные душеспасительные подвиги, а между ними и пост святый, коим связывается и обуздывается плоть наша. По отношению всех этих подвигов должно помнить, что они для человека, а не человек для них, как и Господь сказал: «суббота бысть человека ради, а не человек ради субботы» (Мк. 2:27). Сие должно разуметь и о посте. Почему, находясь в крайней немощи и не имея нужды удручать тело, а напротив, имея нужду укреплять оное, нисколько не усумнитесь употреблять уху из рыбы во время нынешней Святой Четыредесятницы: ибо уха из рыбы менее даст крепости Вашему слабому телу, нежели сколько другому сильному хлеб и вода. Сердцеведец Господь, видящий немощь Вашу, не исключит Вас из числа постящихся. Так поступали многие великие угодники Божий и, между прочими, святый Епифаний Кипрский. Св. Исаак Сирский в 10-м слове говорит: «Да не смятеши и отсечеши житие твое, еже подобно есть веризе духовной и за вожделение прилога мала труда да не останешися и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, да не всегда яси. И да не простреши ноги твоея выше силы, да не отнюдь празден будеши». Этот премудрый совет великаго Наставника монашествующих вполне может быть приложен Вам; потому что воздержанием, несоответствующим силам Вашим, Вы можете привести себя окончательно в слабость, лишитесь церковной службы и обществу Вашему, которому теперь приносите некоторую услугу, будете служить обременением.
   Просящий Ваших святых молитв и любви о Господе — недостойный Архимандрит Игнатий.
   2 марта 1846

Письмо 151

    К той-же. Совет заниматься молитвою Иисусовою
   Препровождаю Вам краткую статью о молитве Иисусовой. По болезненности Вашей Вам должно подвизаться лежа, или сидя на спокойном стуле. Молитву произносите неспешно, со вниманием, заключая ум в слова молитвы, имея глаза на устах, или закрывая их. Полезно Вам прочитывать краткия статьи о молитве, имеющияся у С. Г. Оне Вам будут способствовать при этом делании, которое сначала кажется сухим, но, в последствии, оказывается самым плодоносным. Бог дает молитву молящемуся, да дарует дар ея Вам, дабы отселе могли Вы частою молитвою встать на страшный суд Христов и испросить себе заблаговременно помилование.
   23 апреля 1846

Письмо 152

    К той-же. В утешение и укрепление болящей
   Несмотря на то, что Вы больны, Вы потрудились написать целое письмо к грешнику. Вы это сделали, движимые любовию христианскою. Бог утешает меня дружбою матушки Игумении и Вашею: ибо дружба рабов Божиих есть истинное утешение для души, странствующей в этом кратковременном и суетном мире, враждебном Богу. — Да даруются Вам силы свыше, от Отца Небеснаго, наказующаго всех, Им любимых, и биющаго всех, Им приемлемых. Я часто о Вас вспоминаю; извещает меня о Вас мое сердце. (Вспоминаю Вас, — и желаю, чтобы Вы благополучно, о Господе проплывали житейское море. Сколько в этом море подводных камней! Какими ветрами различными, действующими по различным направлениям, оно обуревается! И на нем еще, кроме опасностей ему природных, на нем еще привитают разбойники! Эти разбойники невидимы для телесных очей, а наветуют они и тело и душу; и тело и душу стараются увлечь в бездну греха и потопить в ней на веки! Увы, бедная душа человеческая! Как совершишь ты путь по морю житейскому? Как спасешься от волн, от ветров, от подводных камней, от разбойников, от плена, от смерти? — Не иначе, как Христом, Он сотворит силу. Он вознесет мя. Он крепость моя и пение мое и будет мне во спасение. Мир Вам!
   О книге «Житие и Писания Молдавскаго Старца Паисия Величковскаго» — О Иисусовой молитве — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 153

    О вновь вышедшей книге: «Житие и Писания Молдавскаго Старца Паисия Величковскаго». О Иисусовой молитве
   Позволяю себе послать к Вам вновь вышедшую книгу: «Житие и Писания Молдавскаго Старца Паисия Величковскаго», того благочестиваго и духовно-просвещеннаго мужа, которому чада Православной Церкви обязаны за перевод с греческаго на славянский язык Добротолюбия, Исаака Сирскаго и других Отцов. В вновь вышедшей книжке, которую я давно знаю в рукописях, с особенною ясностию изложено учение, весьма приличествующее нашему времени, учение о Иисусовой молитве, о которой ныне по большей части имеют самое темное, сбивчивое понятие. Иные, считающие себя за одаренных духовным разсуждением и почитаемые многими за таковых, боятся этой молитвы, как какой заразы, приводя в причину прелесть — будто бы непременную спутницу упражнения Иисусовою молитвою, — сами удаляются от нея и других учат удаляться. Изобретатель таковаго учения, по мнению моему, — диавол, которому, ненавистно Имя Господа Иисуса Христа, как сокрушающее всю его силу: он трепещет этого всесильнаго Имени, и потому оклеветал Его пред многими христианами, чтоб они отвергли оружие пламенное, страшное для их врага, — спасительное для них самих.
   Другие, занимаясь Иисусовой молитвой, хотят немедленно ощутить ея духовное действие, хотят наслаждаться ею, не поняв, что наслаждению, которое подает один Бог, должно предшествовать истинное покаяние. Надо поплакать долго и горько прежде, нежели явится в душе духовное действие, которое — благодать, которое, — повторяю, подаст един Бог в известное Ему время. Надо прежде доказать верность свою Богу постоянством и терпением в молитвенном подвиге, усмотрением и отсечением всех страстей в самых мелочных действиях и отраслях их.
   Представляемая мною книга показывает непрелестный образ упражнения Иисусовою молитвою, состоящий в тихом произношении ея устами, или и умом, непременно при внимании и с чувством покаяния. — Диавол не терпит вони покаяния; от той души, которая издает из себя эту воню, он бежит прочь с прелестями своими. Проходимая таким образом Иисусова молитва — превосходное оружие противу всех страстей, превосходное занятие для ума во время рукоделия, путешествия и в других случаях, когда нельзя заняться чтением и псалмопением. Таковое упражнение молитвою Иисусовою приличествует всем вообще христианам, как жительствующим в монастырях, так и жительствующим посреди мира.
   Стремление же к открытию сердечнаго духовнаго действия приличествует наиболее, почти единственно инокам, — и то познавшим подробно борение со страстями, при удобствах, доставляемых местом и прочими обстоятельствами. Если же кто бы то ни был, движимый, по выражению святаго Иоанна Лествичника, гордостным усердием, ищет получить преждевременно сладость духовную или сердечное молитвенное действие, или какое другое духовное дарование, приличествующее естеству обновленному: тот неминуемо впадает в прелесть, каким бы образом молитвы он ни занимался, псалмопением ли или Иисусовою молитвою. Это привелось видеть и на опыте. Упоминаемый в житии Пахомия Великаго прельщенный старец, стоя по действию прелести на раскаленных углях босыми ногами, произносил молитву Господню: «Отче наш». Причина прелести — не молитвословие, не псалмы, не каноны и акафисты, не молитва Иисусова, — нет! Сохрани Боже всякаго от таковаго богохульства! Гордость и ложь — вот причины прелести! — Гордость и ложь, — которых виновник — диавол. А он, чтоб свалить с себя вину, дерзостно и богохульно оклеветал Иисусову молитву, — сам же встал в стороне, как ни в чем не повинный. Ныне многие хлопочут, остерегаются и других остерегают от молитвы Иисусовой, утверждая, что должно от нея удаляться, как от причиняющей прелесть; а о диаволе, настоящем виновнике прелести, ни слова, — совсем забыли. Ах! какая явная хитрость диавола! как он прячется искусно.
   Очень огорчает меня, что ныне так утерян людьми истинный духовный разум, а разныя ложныя, вполне ложныя мысли, получили такую силу!
   Книга Паисия имеет значительные недостатки в литературном отношении. Что до того? Часто смиренные пустынники, выходя из пустынь своих, лишь прикрытые рубищем, словом скудным и нескладным возвещали христианскому миру святую и спасительную Истину; напротив того, сколько видим книг, убранных звучными словами, в стройном систематическом порядке, — а оне заключают в себе яд, убивающий души!
   К некоторому Настоятелю о молитве Иисусовой — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 154

    К некоторому Настоятелю о молитве Иисусовой
   Старец Паисий не раскаивался, как разглашали некоторые, не вполне понявшие его слова и не имевшие определительнаго понятия о умной молитве, в напечатании книги «Добротолюбия», переведенной им с греческаго на славянский язык. Он, проникая дух времени, предвидел вред многих легкомысленных и самочинных, имеющих повредиться употреблением великаго блага умной молитвы во зло. Движимый духовною любовию и состраданием к человечеству, столько поврежденному грехопадением, что самыя средства к своему спасению оно обращает в средства к большему осуждению, к умножению бедствий, нанесенных грехопадением, Паисий огорчался и болезновал, подражая этим многомилостивейшему Господу Иисусу, Который проливал Свои всесвятейшия слезы о Иерусалиме, отвергшем Его, а потому не только отвергшем спасение, Им принесенное, но и навлекшем на себя и на чад своих лютейшия казни. — Такова была мысль Паисия! Такова была печаль его при напечатании «Добротолюбия», при переводе и напечатании котораго он положил столько трудов. Эта мысль и эти чувствования изображены им в письме его к Феодосию, Архимандриту Софрониевои Пустыни.
   Не одно «Добротолюбие» употреблено во зло! Употреблены во зло Писания святаго Апостола Павла, как засвидетельствовал сам верховный Петр. Употреблено еретичествующими во зло все Священное Писание. Самое Божественное Евангелие употребили и доселе употребляют во зло, для погибели своей, многие миллионы протестантов, толкуя его неправильно и неблагочестно, по поводу будто бы его, удаляясь от единения со Вселенскою Церковию, составляя отдельное душепагубное еретическое сонмище, которое они дерзают называть Церковию Евангельскою. Апостол Павел свидетельствует, что они — Апостолы, Христово благоухание Богови в спасаемых и погибающих: «овем убо воня смертная в смерть: овем же воня животная в живот» (2Кор. 2:16). Даже о Господе Иисусе Христе сказал Святый Богоприимец Симеон: «Се лежит Сей на падение и на восстание многим во Израили, и в знамение пререкаемо» (Лк. 2:34). Святый Исаак Сирский в 54-м слове говорит: «Слово крестное погибающим юродство есть» (1Кор. 1:18). Что из сего следует? Поелику оное слово крестное казалось юродством тем, которые не ощущали силы сего слова; то долженствовало ли Павлу умолкнуть и престать от проповеди? Но и до сего дня крест служит поводом к претыканию и соблазну Иудеям и Еллинам. Итак, должно ли умолчать, чтоб сии не соблазнялись? Павел не только не умолчал, но так взывал: «Мне да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6:14). Поведано здесь святым Апостолом хваление о Кресте не с тем, чтоб соблазнить других, но чтоб возвестить о великой силе Креста!
   Божественное добро не должно быть отвергаемо, если некоторые или многие, употребили его во зло. Это надо отнести и ко Иисусовой молитве. Сам Иисус был камнем преткновения для многих; проповедь о Нем была камнем преткновения; Крест Его был камнем преткновения; как же Святейшему Имени Его не участвовать в тех же обстоятельствах? Из того, что могу я заключать по двадцатилетнем наблюдении современнаго монашества Православной Отечественной Церкви, находясь это время сам в недре его, даю следующий отзыв: если находятся еще в наши времена, времена нищеты, глада и мрака в духовном отношении, иноки, имеющие отчасти истинное духовное разсуждение; то это те весьма немногие, которые будучи просвещены умною Иисусовою молитвою, познали подробно свои страсти, действия лукавых духов и наконец действие Духа Божия, начинающагося с излияния в душу священнаго мира о Христе. Кто же при свете умной молитвы не узрел страстей своих, не познал действия лукавых духов и не вкусил, что такое мир Христов, соединяющий во едино ум, душу и тело; тот не имеет и понятия о духовном разсуждении, хотя и мнит иметь его обольщаемый тщеславием. Таковое мнение свойственно всем, проходящим, так называемый св. Симеоном Новым Богословом, второй образ внимания и молитвы. При благонравии можно иметь разсуждение, или разум и естественный, и деятельный, образованный науками и чтением, как весьма основательно разсуждает о сем преподобный Григорий Синайский; но это еще — не разсуждение духовное! От таковаго разума отстоит духовное разсуждение, как небо от земли, и превосходнее его, как свет солнца превосходнее тусклаго света ночных светил небесных.

Письмо 155

    К некоторому Настоятелю о любви к братии, о умной молитве и о покаянии
   Что скажу на письмо Ваше? — Увы! Нетленной и блаженной святости не вижу в себе и следа! Не от действия благодатнаго смирения, но самим опытом, самими грехопадениями моими убеждаюсь, что я грешен. Желал бы непрестанно зреть грехи мои и плакать о них; но скрадывают и омрачают меня забвение, разсеянность, нерадение мои! — Вы изволите писать, что в письмах моих к Вам я не решался ни на какое слово, назидательное для Вас собственно. Как мог я решаться на него, имея тяжкое бревно во оке души моей, заграждающее от меня зрение грехов моих и преграждающее ток слезам моим? Говорю только вопрошающим, и то, когда уверен, что вопрошают искренно, по требованию души, а не мимоходом, или по любопытству. И ныне, получив письмо Ваше, я умилился окаянным сердцем моим и беру перо для ответа Вам, единственно с тою надеждою, что милосердый Господь, видя истинную нужду души Вашей и веру Вашу, дарует слово полезное, а мне простит мое дерзновение по тесноте нынешняго времени, в которое весьма оскудело истинное духовное знание. Поелику же пишу к рабу Божию и ради Бога, то оставляю все соображения мира, чтоб увлекшись каким-нибудь побуждением человеческим, не соделаться мне предателем души Вашей, прибегшей ко мне за советом о Господе и имеющей обвинить меня пред Господом на страшном суде Его, если я в этом суетном веке поврежу совет мой лицемерством, лестию и человекоугодием.
   Верую по преданию Церкви и с Церковию, что всякий православно верующий во Христа и исполняющий заповеди Его, а нарушение заповедей, очищающий покаянием, — спасется. Так сказал Сам Господь юноше, вопросившему Господа, как ему спастись. Но есть еще и другая цель христианства, для которой в особенности назначаются иноки, цель достигаемая и не достигаемая: христианское совершенство. — Путь к этому совершенству есть очищение себя заповедями Новаго Завета, Евангелием, руководствуясь которым сын ветхаго Адама может усыновиться Новому Адаму. «Всяк имеяй сию надежду, — говорит св. Иоанн Богослов, — очищает себя, якоже Он чист есть» (1Ин. 3:3) Но новая «заповедь широка есть зело»! (Пс. 118:96). Говорит новая заповедь: «Кто хочет приобрести душу свою, да погубит ю» (Мф. 16:25). Что значит погубление души? — Отвержение действий по собственным чувствам и понуждение себя к действию по заповедям Евангельским. Евангелие действующему таким образом сообщает свой разум и свои ощущения, принадлежащия к естеству новаго человека, обновленнаго по подобию Создателя и Искупителя нашего. В этом состоит принуждение и насилование себя, предписываемое Евангелием. Это значит совет, так часто повторяемый святыми Отцами: «Даждь кровь и приими Дух». Отсеки себе свойства падшаго естества, и привей к себе свойства естества обновленнаго Христом.
   Не только плоть, но и кровь Царствия Божия не наследят. Но как «Царствие Божие внутрь нас есть» (Лк. 17:21), то должно из этого заключать, что доколе возбуждаются и сопровождаются в нас сердечныя ощущения движениями крови, дотоле мы чужды духовнаго действия, истекающаго от Бога. По духовном, Божественном действии кровь умолкает и бывает «тишина велия». Тот святый мир, который не в нашем падшем естестве, но дарован и даруется Господом, мир превысший всякаго ума, нисходит в душу. Он изливает священное спокойствие в ум, сердце и тело раба Христова, соединяет сии три воедино и представляет их Христу, погруженных в бездну смирения, приведенных в состояние о Христе. Это состояние принадлежит естеству обновленному. — Приглашаемый Вами преподать Вам совет душеполезный, совет о Господе, отвлекаю внимание от смердящих язв души моей, и, обращаясь к Вам, говорю Вам ради Бога с сердечным плачем следующее: У Вас пылает естественный огнь, и кровь Ваша жива. По этой причине нет места в сердце Вашем для того Божественнаго огня, который ввергнуть в нас пришел Господь и которым потушается огнь естественный. «Глаголяй обоя имети, — говорит св. Иоанн Лествичник, — прельсти себе». В Вас — движения, именно зависящия от крови; оне препятствуют явлению движений Духовных, держат душу Вашу в темноте, в каком-то нерешенном состоянии, Вами ощущаемом, но не понимаемом. Не понимаемом: потому что таковыя движения могут сообщать только мнение знания, а не знание, ясное, точное, как истинное. От того-то совесть Ваша, когда Вы разсматриваете себя и вникаете в себя, отвечает Вам невнятным, страшным голосом самомнения. Вы нуждаетесь в утешении: Да утешит Вас Истина!
   В двух отношениях разсмотрим предмет, о котором теперь беседуем: в любви к ближнему и в действии умной молитвы.
   Вы живы для человеков. Вы любите их огнем естественным. — От того и человеки для Вас живы, а Христос — мертв. (Не смутитесь словами моими: выше я отличил спасение от совершенства, оставив говорить о первом, как по милости Божией для Вас верном, говорю о пути ко второму, о очищении). Во 2-й части Добротолюбия, в книге иноков Каллиста и Игнатия, в главе 37-й приводятся следующия слова Великаго Варсонофия: «еже не вменитися в человецех, сотворит тя вселитися во граде, а еже умрети от всякаго человека, сотворит тя наследовати град и сокровища». Не убойтеся этой смерти, от нее рождается новая жизнь. Когда оживете новою жизнию; то увидите, что жизнь, умерщвления которой требует от нас Бог, — есть смерть. Это та смерть, которою умер Адам немедленно по вкушении от запрещеннаго древа, ожив в смешанныя познания и ощущения добра и зла. Скажите Богу о всех родственниках Ваших живых и почивших, скажите о братиях обители Вашей, о всех любимых Вами: «Господи! Это все Твое, а я кто?» Точно, все это — Божие; Божие не будем похищать себе. И мнимолюбимым нами вернее быть Божиими, нежели нашими. Не правда ли? Если правда, то примем правду во спасение. Умрем для естественной любви к ближнему, и оживем новою любовию к нему, любовию в Боге. Тогда умрем естественною, смешанною любовию к ближнему, когда «не вменим себя, — по совету Великаго Варсонофия, — в человецех», когда оплюем себя, как некую мерзость. Послужим ближнему в служении нашем, не как отцы чадам, но как рабы Господам, как непотребные слуги Святым Ангелам. Этого и Павел хотел; и он так мыслил! ««Не себе проповедуем, — говорил он Коринфянам, — но Христа Иисуса Господа, себе же самех рабов вам Иисуса Господа ради» (2Кор. 4:5). Божие отдадим Богу. Не будем мнением присваивать себе Божие: от нашего мнения Божие не сделается нашим, а только мы будем обманываться пустым, достойным смеха и вместе плача самообольщением. Когда же смиримся, то Бог Свое может нам дать; тогда оно точно сделается нашим по благодати. Таким образом Святые, соделавшись сосудами Святаго Духа, соделались и отцами в Духе, имели чад в Духе. Заповедь Христова: «Не нарицайте себе отца на земли, ни учителя на земли» (Мф. 23:8—9), оставалась ненарушимою. Когда Анания и Сапфира солгали пред Апостолом Петром, то пали мертвыми; а Апостол объяснил их вину, что они солгали Богу, хотя пред собою видели не Бога, а только человека — Апостола. Но этот человек был сосуд Святаго Духа; сделанное по отношению к нему, отнеслось к Богу. Многие из Святых называли чадами тех, которым они сообщали жизнь Духа. И то было истинно: потому что словам сопутствовало самое дело. Но мы, не имеющие в себе явнаго обитания Духа, можем ли сами присвоивать себе то, что дает только Бог. Не страшное ли это святотатство! Не самообольщение ли это, достойное, по производимому им ложному состоянию горькаго плача? — Те из святых Отцов, в которых обилие благодати не проливалось так, как в Апостолах и других величайших Угодниках Божиих, не дерзали называть себя учителями и отцами. Из них преподобный Нил Сорский в предисловии к своему Скитскому Уставу говорит: «Не называю вас учениками моими: один у нас Учитель Христос» и проч. И это по завещанию Апостола, который говорит: «Аще кто глаголет, яко словеса Божия, аще кто служит яко от крепости, юже подает Бог, да о всем славится Бог Иисусом Христом» (1Пет. 4:11). Повсюду умерщвленное «Я»! — Повсюду Христос живый и подающий жизнь. Смирение убивает естественную любовь. А если она умирает от смирения, то жизнь ее составляется гордостию. Принадлежа к свойствам ветхаго Адама, она требует умерщвления и возсоздания Духом. В ней живет идол «я», поставленный на престоле татебно вкравшагося самомнения и завешивающийся завесою будто бы добродетели.
   Апостол Павел не любил этой любви в учениках своих к себе; за нее называл он их плотскими. Вооружаясь против нее, он писал против себя; желал во мнении учеников низложить, уронить, уничтожить себя. «Еда Павел распятся за вас» (1Кор. 1:13), — говорил он им. — «Кто убо есть Павел? Аз насадих, Аполлос напои. Бог же возрасти: Темже ни насаждаяй есть что, ни напаяяй, но возращаяй Бог» (1Кор. 3:5—7). Видите как ревностно ищет великий Апостол, чтоб верующие во Христа были мертвы для человеков! Оживление для человеков есть умерщвление по отношению ко Христу, а следовательно и ко всему Божественному и Духовному: потому что Христос есть Единый ходатай между Богом и человеками.
   Возревновали некогда ученики Иоанна Предтечи, узнав, что все идут во след Иисуса, — и отвечал им великий Предтеча: «Имеяй невесту жених есть: а друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов Сия убо радость моя исполнися. Оному подобает расти, мне же малитися» (Ин. 3:29—30). Великия слова! Святыя слова! Точно. — Тогда исполняют обязанность свою Наставники, когда они ищут, чтоб в душах, приводимых ими ко Христу, возвеличивался и возрастал один Христос. Они желают умалиться во мнении своих водимых, лишь бы возвеличился для них Христос, тогда эти Наставники ощущают полноту радости, как достигшие конца своих желаний. Напротив того, те, которые приводят вверенные их руководству души к себе, а не ко Христу, скажу безошибочно, прелюбодействуют.
   Теперь, — с Божиею помощию, несколько слов о молитве! При упражнении ею равно могут быть действия прямо зависящия от крови, а неопытный делатель может принять их за благодатныя, как сказано в 4-й части Добротолюбия, в статье Святейшаго Каллиста Патриарха Константинопольскаго под заглавием: «Образ внимания молитвы». Можно найти в действиях, происходящих от крови, некоторую сладость и возомнить, что это молитвенное услаждение. Таковая мысль — заблужденная, это — самообольщение, именуемое Отцами — «Мнением». О «Мнении» говорит св. Иоанн Карпафийский в конце 49-й главы, что оно есть упитательство души (упоение души довольной собою, своими мнимо сладостными состояниями) и мнение суетное ума, происходящее от таковаго довольства или упитательства. В этом состоянии самообольщения, называемаго мнением, находились те, к которым писал святый Апостол Павел: «Се, сыти есте, се, обогатистеся, се насладистеся» (1Кор. 4:8). Если бы они точно обогатились, к чему б обличение? Если же Апостол их обличает, то значит, что они имели только мнение богатства. «Мнение не попускает быть мнимому», — говорит святый Симеон Новый Богослов. Итак может быть мнение молитвы, препятствующее познать и вкусить истинное молитвенное действие. О таковых самомнительных сказала Пресвятая Владычица наша, Богородица, Приснодева Мария: «алчущия исполни благ, и богатящияся отпусти тщи» (Лук. 1:53). «Суть богатяще себе», — говорит Писание, — ничего же имуще: и суть смиряющеся во мноэе богатстве» (Притч. 13:7). — Как можно богатиться скудным? — Явно — мнением. Но участь их достойна сожаления: в то время как алчущие исполняются благ, они отходят с пустыми руками. А в будущем веке и «еже мнится имети, взято будет от него» (мнителя) (Мф. 25:29). Богатство мнимое может ли быть существенным? При обличении, отвержении на суде Божием самаго мнения, с чем останутся имевшие лишь одно мнение? — С пустыми руками.
   Что сказать об ощущаемых Вами действиях при молитве? — Оне решительно кровяные; нельзя Вам не признать, что действует и мнение. Совесть Ваша, подозревающая справедливость и правильность этих действий, сомневающаяся в них, уже может служить достаточным обличением. Вдобавок Вы темны: Божественное действие просветило бы и удовлетворило Вас, удовлетворило бы не ощущением сладости, а познанием Истины, от чего является в совести чудное спокойствие, извещение. Действует теплота по наружности Вашего тела; но Вам совершенно неизвестно (это может быть постигнуто только опытом), каким образом душа движется в соединение с умом; влечет за собою тело; каким образом в хладе тонком и мире глубоком человек, соединенный сам с собою, превысший всякой борьбы, чуждый всякаго греха, одеянный в покаяние, предстоит пред лицем Господа чистою молитвою, объемлющею все его существо — и самое его брение. Тогда умолкает кровь, бежит прочь мнимая сладость, человек зрит, что он существо падшее, наставляется покаянию, которое должно объять его, соделать для него возможным очищение, чрез очищение — соединение с Богом. Покаяние должно быть душею молитвы, без него она мертва, смердит вонею мнения гордостнаго и обольстительнаго! Покаяние — единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякаго блага.
   У Вас кровь жива, а душа мертва. Для оживления души нужен Дух. С живою душею сотворен был Адам, т.е. душе его соприсутствовал Дух Божий и приводил ее в движение; почему движение это было движением духовным, в Боге. При согрешении Адама отступил от него Дух Божий: душа Адамова тут же умерла, а ожили плоть и кровь. Посредством их диавол начал действовать на душу, содержать ее в омрачении, смерти, пленении. От того-то нужно умерщвление не только плоти, но и крови: если же не умертвится кровь, то несмотря на молчание плотских страстей, диаволу довольно посредством крови держать душу в плене действием душевных страстей. Если душа не предочистится и не умилостивит Бога покаянием: то никаким образом невозможно ей ощутить действия духовнаго. Если же не оживет таким образом (движение есть верный знак жизни), то никак не возможет познать и узреть душевных страстей. А не узрев уз своих, возможет ли освободиться от них? Находясь в этих узах она находится в области диавола, который держит ее в своем омрачении и мертвости.
   «Какое движение души, — Вы спросите, — На ум плотский и на сердце плотское не взыде?» Отвечаю: Чтоб душа могла быть способна к такому движению, чтоб существовало такое движение души. Спросите у покаяния: пусть оно доставит Вам опытное знание этого блаженнаго движения. Иначе нельзя узнать его, как опытом; слова слабы, чтоб изобразить его: оно не принадлежит к тленному миру. Веруйте, с простотою вдайтесь в покаяние, — и «Божие само по себе придет» к Вам, как говорит св. Исаак Сирский. Бог верен: толкущим отверзает; плачущих утешает, нищим духом дарует Царство Небесное. Не думайте о покаянии легко: это душа всех подвигов, это общее делание, которое должно одушевлять все прочия делания. Одни пребывающие в истинном покаянии достигли истиннаго преуспеяния. Оно есть то существенное делание, которое предуготовляет нас к явлению в нас Царства Небеснаго. Сам Спаситель возвестил это! «Покайтеся, — сказал Он, — приближися Царствие Небесное» (Мф. 4:17). Милосердый Господь уготовал нам дивное, небесное, вечное Царство, указал Дверь, которою мы можем войти в спасительную пажить Духа и Истины, дверь покаяния. Если пренебрежем покаянием, — без всякаго сомнения, останемся вне. Добрыя дела естественныя, по чувствам, никак не могут заменить собою покаяния. Св. Симеон Новый Богослов, исчисляя благодеяния, полученныя им от его Наставника, Симеона Благоговейнаго, говорит: «он преподал мне покаяние!» И как не считать благодеянием указание средств, которыми одними только приобретаются вечныя, неизреченныя сокровища. В покаянии — вся тайна спасения. Как это просто, как ясно! — Но как поступаем? — Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что оне приятны для наших чувств, потом мало-по-малу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать не спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостныя ощущения; сами себя награждаем и утешаемся сами собою!
   Не смешно ли это? Не глупо ли это? Не гордо ли и дерзостно? Перестанем шутить с Богом (простите выражение неприличное, которое я не остановился употребить потому, что им в точности изображается наше поведение!), будем жительствовать пред Ним в постоянном покаянии. Время приблизилось, страшный суд для нас готовится, на нем будем мы судимы не по мнениям нашим, которыми мы себя льстили, но по Истине. Предупредим страшное бедствие покаянием, отвратим вечный плач — плачем временным. Опомнимся грешные! Пробил уже единонадесятый час и поприще делания скоро, скоро окончится. Но еще есть время осудить себя, чтоб не быть осужденным Богом. Доселе мы себя оправдывали.
   Прекрасный слог Ваших писем всегда напоминает мне письма Великого Варсонофия. Ваши выражения живы, пламенны, сильны. Такова внешняя сторона, но если судить в духовном отношении, то должно сказать другое. Письма Великаго Варсонофия оживлены Духом; в них — человеческое мертво, жив один Дух Святый. Ваши письма оживлены кровию и огнем естественным; в них Вы живы, живы человеки — Бога нет!
   Вы изволили писать: «братской, дружеской, трепетной заботы о нуждающемся в помощи, я не находил» (т.е. Вы в моих письмах) и проч. — Вот прямое изображение действия в Вас с оживлением человека. От чего упоминаемый Вами трепет в письмах, как не от приведенной в особое движение крови?
   Еще изволите писать: «Не приятно ли было Вам видеть свое доброе чадо о Дусе Святе, нашего брата» и проч. — Вот оживление человека с мнением прелестным и напыщенным.
   Эти статьи привел я Вам, как образчики; но и все целое оквашено одним и тем же квасом, квасом ветхости Адамовой. Поймите, что в нас, человеках падших, действует смешанное познание и ощущение добра и зла, приобретенное грехопадением Адама. Христос уничтожает это смешение Евангелием, заменяя сложныя познания и ощущения простыми. Но как падшим и погибшим не свойственно наслаждение, даже естественное, по причине повреждения естества (возбраняется употребление и прекраснаго напитка, в который опущено хотя немного яду!); то дано нам Спасителем в общее и непрестанное делание — драгоценное покаяние. В него вложено милосердым Господом краткое и смиренное утешение, состоящее в облегчении совести, в явлении надежды спасения, что называется святыми Отцами — «извещением». Какое приличное наслаждение для грешников! Как милосердие Господне велико и премудро!
   Для того, кто с верностию и постоянством пребывает на пути покаяния, неизреченно благий Господь умножает утешение, умножая умиление и ощущение ничтожности человеческой. Избранных же Своих и вернейших рабов запечатлевает отселе Духом Святым и вводит по временам во вкушение будущаго века. Они точно по временам делаются причастниками несказаннаго духовнаго утешения. Кто же сам сочиняет себе наслаждение; тот — в явном бесовском обольщении!
   Думаю, что я окончил возложенное Вами на меня послушание. Сделайте и для меня нечто. Умолите Господа, чтоб Он простил меня, дерзнувшаго в этом письме на обличение тайных недостатков ближняго, об очищении от коих молится св. Давид, называя их, впрочем, грехом великим, как решительно прекращающим духовное преуспеяние. «От тайных моих очисти мя, — говорит он, — и от чуждих пощади раба Твоего: тогда непорочен буду и очищуся от греха велика» (Пс. 18:13—14). Мои грехи, не только тайные, но и явные, мои грехопадения совершаются на самом деле, запечатлеваются нечувствием! Следовало бы мне молчать: молчание свойственно преступнику, не имеющему никакого оправдания и приговоренному к казни. Единственно по скудости наших времен, я решился написать к Вам, видя точную нужду Вашу и понимая, что по искренности Вашего нрава Вы способны к преуспеянию.

Письмо 156

    К брату, занимающемуся умною молитвою. Наставление в духовной жизни
   Сердце мое говорит больше, нежели сколько может выразить слово. И странно! едва сердце мое захочет начать беседу с тобою, как впадает в него ощущение молитвы, уносит меня в тот мрак, который служит закровом Богу, светом для разумных Его тварей. Несись туда и ты! Хорошо — забыть человека в Боге, потому что помнит его Бог. Хорошо — быть мертвым для человека в Боге; это — истинная жизнь, жизнь — Духом. Дух и мертвит и живит. Разумевающий да разумеет, а от недостойнаго да скроется слово духовное в неприступном для плотскаго ума свете своем.
   Отсюда, из мрака или с неба — назови, как хочешь — смотрю на тебя. Утешаюсь тем, что ты захотел принести сосуд свой в служение Богу, — не на другое служение, временное, пустое, тленное. — Благословляю за это Бога, славословлю Его!
   Взгляни: человек, отовсюду ограниченный человек, сколько придумал, сделал вещей для удовлетворения многоразличным нуждам и прихотям своим! — Несравненно удивительнее Премудрость Всепремудраго и Всемогущаго Бога в уготованных Ею безчисленных, разнообразных сосудах разумных. Каждый сосуд — с отдельною, ему собственно принадлежащею способностию! всякий сосуд — вместилище какого-нибудь особеннаго духовнаго дарования. Иной способен к служениям, совершаемым телом; иной — к делам милосердия: иной — к молитве и безмолвию; иной — с способностию созидать души словом Истины и Духа, — другой со способностию управлять людьми, устраивать их; иной — с способностию доставлять обществу человеков нужное для временнаго их существования — пищу, одежду, домы и тому подобное. Твой сосуд — для таинств Духа. Дух Божий — Свят, — почивает только в чистых, святых. Вычистись Истиною, — не человеческою, глупою истиною, — Истиною Божественною, сошедшею к человекам с неба, хранимою для человеков во Святом Евангелии. Она говорит: «Научитеся от Мене яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Этот Покой — место Духа Святаго: «в мире, — говорит Писание, — место Его» (Пс. 75:3). — Свойство Божественной Истины — очищать, освобождать. Сказал Господь: «Аще вы пребудете во словеси Моем, воистину ученицы Мои будете. И уразумеете Истину, и Истина свободит вы» (Ин. 8:31—32). Он молился Отцу о учениках Своих: «Святи их (т.е. запечатлей Духом Святым) во Истину Твою, Слово Твое Истина есть» (Ин. 17:17). А ученикам Своим сказал: «Уже вы чисти есте за слово, еже глаголах вам» (Иоан. 15:3). Посему, желающий уразуметь истину, — быть очищенным, освобожденным Ею, должен изучать разумом и деянием Евангельския заповеди, хотя бы это и было сопряжено с насилием сердца, стяжавшаго грехопадением Богопротивныя наклонности и влечения. В заповедях — Истина; в заповедях — смирение; в заповедях — любовь; в заповедях — Дух Святый. Все это засвидетельствовано Писанием. «Вся заповеди Твоя Истина» (Пс. 118:86), — воспевал Боговдохновенный Давид; «Имеяй заповеди Моя, — сказал Господь, — и соблюдаяй их, той есть любяй Мя» (Ин. 14:21). «Будите в любви Моей: аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей» (Ин. 15:9—10). «Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть» (Ин. 6:63). К тому, кто исправлен, предочищен Истиною, приходит Дух Святый, как Дух Истины, неожиданно, непостижимо проникает в ум, душу и тело, обновляет, возрождает человека в жизнь духовную. «Привлекох Дух, яко заповедий Твоих желах» (Пс. 118:131). Евангельския заповеди да будут предметом твоего учения, размышления, деятельности всей жизни. «Иже будет во Мне, и Аз в нем, чрез соблюдение Евангельских заповедей, — сказал Господь, — той сотворит плод мног». Напротив того: «без Мене не можете творити ничесоже», то есть никакой духовной добродетели. Добродетели же свойственныя всему падшему человеческому естеству, — как бы ничто, не имеют никакой цены пред Богом, подлежат огню геенскому. «Аще кто во Мне не пребудет», соблюдением Евангельских заповедей, «извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю и во огнь влагают, и сгорает» (Ин. 15:5—6), несмотря ни на какия добродетели естества падшаго.
   В молитвах твоих погружайся весь в покаяние. Есть состояние обновленное, — это знаешь, а находишься в состоянии ветхости! и потому пребывай в непрестанном сетовании, в печали спасительной. Отвергнись себя! «Не имей душу свою честну себе» (Деян. 20:24), по примеру святаго Апостола. Оценивай себя только осуждением себя. Будь безкорыстен пред Богом. Никак не позволь себе ожидания благодати: это — состояние и учение находящихся в самообольщении, отпавших от Истины. Стремись узреть грех твой и возрыдать о нем: это твое дело. А Бог сделает Свое дело, потому что верен, дал обетование и исполнит его Благодать Его!
   Дать ее — Его дело. Не сочти свои ризы чистыми, достойными духовнаго брачнаго чертога, сколько б ты их ни омывал: судия твой — Бог. Мне понравилось служение твое родителю твоему. Пусть причиною этого служения будет не союз крови, а заповедь великаго Бога, сказывающаго: «Чти отца твоего и матерь твою и благо ти будет» (Исх. 20:12). Повсюду замени плоть и кровь Христом. Он отделит тебя от земли и вознесет к Себе на Небо. Выписываю для тебя некоторые изречения святых Отцев:
   «Брат вопросил великаго Сисоя: Как мне спастись, как угодить Богу? — И отвечал ему Старец: Если хочешь угодить Богу, — отступи от мира, отступи от земли, оставь тварь, приди ко Творцу, совокупись с Богом посредством молитвы и плача, и найдешь покой в этом и будущем веке».
   «Сказал великий Варсонофий: «Если оставишь попечение о всякой вещи, то это приблизит тебя ко граду. Если не будешь вменять себя в человеках — это вселит тебя во град. А если умрешь от всякаго человека, — этим наследуешь град и его сокровища».
   «Брат спросил Авву Пимена: что мне делать со страстями смущающими меня? — Старец отвечал: будем плакать пред благостию Божиею, доколе Бог не сотворит с нами Своей милости»
   «Другой брат спросил того же великаго Пимена: «Что мне делать с грехами? — Старец отвечал: хотящий очиститься от соделанных им грехов, плачем очищается от них и хотящий сохраниться от впадения в новые грехи, плачем сохраняется от них. Это путь покаяния, преданный нам Писанием и Отцами, которые говорили: плачьте, потому что другаго пути кроме плача, нет».
   «Великий Пимен говаривал: Начало зол — разсеянность».
   «Он же говаривал: Если человек во всяком обстоятельстве будет обвинять себя самого, то везде устоит».
   «Еще он говорил: Если будешь молчалив, то найдешь покой везде, где бы ты ни жил».
   «Написал святый Иоанн Лествичник: исходящий телом, но неисходящий словом — кроток, весь — дом любви».
   «Он же написал: Затворяй дверь келлии для тела, дверь языка для разговора, и внутреннюю дверь для духов лукавых».
   Следующую, заимствованную из 41-го слова св. Исаака Сирскаго, сокращая: «Более всего возлюби молчание, потому что оно приблизит тебя к плоду. Слова недостаточны, чтоб поведать о нем. Сперва понудим себя молчать; тогда от молчания родится в нас нечто, которое будет наставлять нас молчанию. Да даст тебе Бог ощутить нечто рождаемое от молчания. Если начнешь жить этим жительством, — не знаю сколько свету возсияет тебе отсюда. Не подумай, что поведуемое молчание дивнаго Арсения было следствием его свойства естественнаго. Нет! он сперва понуждал себя к молчанию. При этом жительстве рождается в нас множество слез и видение чудное. Велик человек, имеющий в душе обычай молчания. Молчание воспомоществует безмолвию. Нам, живущим между многими, невозможно избежать встреч с людьми: даже равноангельный Арсений, возлюбивший более всех безмолвие, не возмог устранить от себя встречи. Невозможно не встречаться с сожительствующими нам Отцами и братиями — и нечаянно, ходя в Церковь, и при других случаях. Видя это, достоблаженный муж приучил себя, наставляемый благодатию, ко всегдашнему молчанию».
   В 20-м слове св. Исаак научает инока говорить, обращаясь к душе своей, так: В безумии прожил ты жизнь твою, срамнейший человек, достойный всякаго наказания. По крайней мере сохранись в этот день, оставшийся от дней твоих, истраченных во тще, скудных делами благими, богатых делами злыми. Изшел ты из мира таинственно, вменился мертвым ради Христа; не оживай снова для мира и для всего того, что принадлежит миру, — предварит тебя покой, ты будешь жив о Христе. Готовься и приготовься ко всякому поношению, ко всякой досаде, поруганию и укоризне от всех. Прими все это с радостию, как точно достойный того. Претерпи с благодарением Богу всякую болезнь, скорбь и беду от бесов, которых волю ты совершал. Претерпи всякую нужду и горести естественныя! Претерпи с упованием на Бога лишение телесных потребностей, долженствующих чрез краткое время превратиться в гной. Подклони выю всему этому в надежде на Бога, не ожидая ни от кого другаго избавления, или утешения, но возверзи на Господа попечение твое и во всех искушениях осуди себя самого, как причину их. Не соблазнись ничем, не укори никого из оскорбляющих тебя: потому что ты вкусил от запрещеннаго древа и стяжал различныя страсти. С радостию приими эти горькия врачества: пусть сии потрясут тебя немного — и ты впоследствии усладишься. Увы тебе! увы твоему смрадному тщеславию! Душу твою, исполненную всяких грехов, ты оставил без внимания, как бы не подлежащую никакому осуждению, а занимался осуждением других, осуждал их и словами и помышлениями».
   Феофил, Патриарх Александрийский, посетив безмолвников горы Нитрийской, спросил их Авву, великаго угодника Божия: «Что нашел ты на пути иноческой жизни особенно важное?» Духоносный Старец отвечал: «То, чтоб во всем обвинять себя и непрестанно укорять себя».
   «Преподобный Пимен Великий называл самоукорение тою сваею (бревном, вбиваемым в землю), к которой привязывают ладию душевную во время бури».
   Вот образцы и свидетельства подвигов, тебе свойственных, могущих принести душе твоей обильную пользу, доставить тебе прочное духовное воспитание. Не подумай, что для научения безмолвию необходим затвор, или глубокая пустыня. Нет! Гораздо лучше научиться ему между людьми при посредстве душевнаго подвига. Самыя падения, невидимыя ближними, видимыя и ведомыя Богу и совести, падения ума и сердца, послужат к пользе, соделывая тебя искусным в борьбе со грехом, открывая тебе всю немощь человека. Подвижник, воспитанный между людьми силою невидимаго внутренняго подвига, бывает прочен, богат знанием и опытностию духовною, исполнен смиренномудрия, для ближняго — пристанище, сокровище. Он подобен древу, выросшему на открытом холме, подвергавшемуся ветрам порывистым и всем другим непогодам; такия древа глубоко пускают в землю корни, бывают особенно сочны, полны жизни и силы. Напротив того, питомец затвора и уединенной пустыни, подобен цветку и древу, воспитанному и возлелеянному в оранжерее. Ему свойственна пагубная изнеженность: при малейшем ненастье он уже страдает; ненастье — немного посильнее — он умирает. Совершенное уединение, по правилам духовнаго закона, дозволяется только тем, на подвиг которых, как выражается св. Иоанн Лествичник, низошла благодатная роса Святаго Духа. Для таких точно — полезно, нужно строгое уединение, чтоб при помощи его свободно предаться учению и водительству Духа, о чем говорить — ныне не время.
   Мы еще не довольно знакомы... Говорю так, чтоб не сказать: ты еще мало знаешь меня. Поэтому нужно нам условиться. Если я и недостоин называться человеком, имея в себе много скотскаго и бесовскаго, то ты, по любви твоей ко мне, припиши мне достоинство человека, или, по крайней мере, достоинство разумной твари, хотя и запечатленной горестным грехопадением. Сын Божий называет Себя в Евангелии Сыном Человеческим; Бог, явившись между человеками, не принял на Себя никакого выдуманнаго падшими человеками титула, — именует Себя наименованием, данным нам Богом, Который пред нашим сотворением совещался Сам в Себе таинственно: «Сотворим человека» (Быт. 1:26). Сын Человеческий!... Как мне нравится это наименование! Какое прекрасное наименование! Смиренное и возвышенное наименование! Как наставительно и утешительно звучит в ушах моих!... Люди не захотели этого наименования, им понадобилось: Высокопреподобие, Высокоблагородие... Какая безсмыслица! И поведение их, подобно именам, сделалось безсмыслицей, каррикатурой уродливой, в которой гордое в соединении с глупым. На конверт, позволяю, пиши какую хочешь безсмыслицу, но в письме будь, как человек с человеком, как сердце с сердцем, пред очами Всесвятаго Бога. Пусть сердце твое беседует со мною просто, искренно; каждое слово твое пусть будет для истины. А Бог! — будет, как и есть свидетелем бесед наших, которых причина и цель — Он, и наше в Нем спасение.
   Назначение этого письма — удовлетворить не общей — частной нужде, твоей нужде; оно написано под влиянием твоего душевнаго состояния. Это не универсальное лекарство, — частное, твое! Ты читай это письмо и перечитывай, переноси слова его с бумаги в сердце; ты пей из этой чаши здравие душевное; а другим она может принести только недуг, послужить поводом к пустым суждениям, пересудам, к зависти, к составлению ложных догадок и мнений. Скрой от всех письмо, строки, букву; пусть способные читать сердцем и умом прочитают его в твоем поведении и прославят Бога, хотящаго, чтоб все человеки спаслись, пришли в познание Истины.
   5 сентября 1847 Бабаевский монастырь
   К брату, занимающемуся умною молитвою — Наставление в духовной жизни — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 157

    К брату, занимающемуся умною молитвою. Наставление в духовной жизни
   Первое письмо твое от 7-го сентября я получил. Уже много было написано в ответ на него в письме моем от 5-го, И поэтому я положил себе: дождаться ответа, и тогда на два твои письма отвечать вместе — что Бог вложит в мое недостойное сердце, у котораго в распоряжении едва пишущая от слабости рука. — Я постоянно болен и хил, в особенности по зимам; ныне же вдобавок принимаю лекарство, которое врачует боли, но ослабляет силы. — Думал я написать некоторыя подробности о духовном делании, тебе идущем. Останавливаюсь исполнить это до другого времени; спешу, получа второе твое письмо, способствовать сколько-нибудь, с Божиею помощию, возстановлению в тебе нарушеннаго спокойствия душевнаго. И ты просишь меня поспешить ответом.
    ""Иди скоро», — сказал Господь Моисею, внимавшему Его Таинственным учениям в уединении, на вершине горы Синайской, в уединении мрака, произведеннаго низшедшими на гору небесными облаками: «сниди отсюду, беззаконоваша бо людие твои, ихже извел из земли Египетския: преступиша с пути скоро, егоже заповедал еси им: сотвориша себе тельца, и поклонишася ему, и пожроша ему» (Исх. 32:7—8). Знай, что человек, когда находится вне состояния мира, находится в состоянии неправильном по отношению к закону Христову, в состоянии самообольщения и заблуждения, в кумирослужении.
   Смотрю на кипящия в тебе волны — и нет от них никакой печали в моем сердце; оне не устрашают моего сердца, не приводят его в сомнение. Мое сердце спокойно; — мало того: оно ощущает утешение духовное. От чего бы это было? Мое сердце — чувствительно по природе; оно не может быть холодным и равнодушным. Скажу тебе от чего: в нем действует с убедительностию извещение, что есть к тебе милость Божия. Вышло такое определение о тебе от горняго Престола Царя Царей. Не устрашись бурь, не ослабей от них: оне — признак добрый. Тебя скоро осенит помощь Божия; на весы твоего сердца положится тяжеловесное духовное сокровище, от чего противуположная чаша земных скорбей и утешений сделается без весу. Поверь моему сердцу!.. Не знаю, стоит ли оно доверия, но уверяет так сильно, что я, оставя всякое соображение и умствование, пишу — что внушает мне, велит писать сердце. Вижу пристань духовную, приготовленную тебе Всеблагим Богом, тебя ожидающую. Но Он, Многомилостивый и Всепремудрый, попускает тебе сперва потрудиться в волнах, чтоб ты утомился, умучился в борьбе с ними, — дал цену пристани. Человек не дает должной цены тому, что достается ему ценою слишком дешевою. Не была ли пристань — рай? И этой пристани человек не дал цены, был недоволен ею, — захотелось большаго, несбыточнаго!..
   Получив твое письмо, я прочитал его; спустя несколько часов прочитал еще раз, и, когда сердце мое отделило шум слов и выражений от голоса души, взял перо, обмакиваю его, больше, кажется, в сердце, чем в чернила, — отвечаю тебе. Прости мою нескромность, которую позволяю себе для твоего ободрения: меня объемлет невыразимое духовное, просветительное утешение, поглощающее в сладости своей мой ум, соделывающее вдохновенным мое сердце. Из среды этого утешения пишу тебе!.. «И ныне, Израилю, послушай оправданий и судов, елика аз учу вас днесь делати, да поживете и умножитеся, и вшедше наследите землю, юже Господь Бог отец ваших дает вам в наследие», — говорил Израилю его Законодатель — Боговидец (Втор. 4:1).
   Пишет к тебе искушенный волнами многими, бурями многими, многими пропастями и подводными камнями, — хотя и доселе неискушенный, — искушаемый скорбями многими с того самаго времени, как только себя помню. Много я страдал! — страдал наиболее из-за своей пламенной крови, — из-за своей пламенной любви к ближнему, любви, соединенной, казалось мне, с чистым, полным самоотвержением, — из-за расположения к справедливости, чести, — из-за своего плотскаго разума. И теперь должен смотреть и смотреть за своею кровию; без этого она как раз похитит у моего сердца святой мир, отнимет меня из водительства Святаго Духа, предаст водительству сатаны.
   Знай: Бог. управляет миром; у Него нет неправды. Но правда Его отличается от правды человеческой. Бог отверг правду человеческую, и она — грех, беззаконие, падение. Бог установил Свою всесвятую правду, правду Креста, — Ею отверзает нам небо. Ему благоугодно, чтоб мы входили в Царство Небесное многими скорбями. Образ исполнения этой Правды Бог подал Собою: Он, вочеловечившись единою из покланяемых Ипостасей Своих, подчинил Себя всем разнородным уничижениям и оскорблениям. Святейшее Лице Его подвергалось заушениям и заплеваниям. Не отвратил Он от них Лица Своего. Он вменился с беззаконными; в числе их, вместе с ними осужден на поносную, торговую казнь, предан ей; — какими же людьми? — гнуснейшими злодеями и лицемерами. — Все мы безответные пред этой всевысшею Правдою; — или должны ей последовать, или к нам отнесутся слова: «Иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин». «Иже несть со Мною, на Мя есть» (Матф. 10, 38, 12:30).
   Против правды Христовой, которая — Его Крест, вооружается правда испорченнаго естества нашего. Бунтуют против Креста плоть и кровь наши. Крест призывает плоть к распятию, требует пролития крови; а им надо сохраниться, усилиться, властвовать, наслаждаться. Путь к кресту — весь из бед, поношений, лишений; оне не хотят идти по этому пути; оне — горды, оне хотят процветать, величаться. Понимаешь ли, что плоть и кровь — горды? Всмотрись на украшенную плоть, на обильную кровь, — как оне напыщенны и надменны! — Не без причины заповеданы нам нищета и пост!
   Не устрашись слов моих: оне по наружности, с перваго взгляду, — страшны, жестоки. Исполнишь спасительный совет мой — и обретешь мир, исцеление сердцу твоему. Твое расположение к Н. болезненное. Воню твоего сердца обонял я, бывши у Вас в обители: — потом при получении перваго письма твоего; во втором же письме душа твоя сама сознает его: болезнует, мучится, мечется, стонет. Писал я тебе, свидетельствуясь деланием и учением святых Отцов, что желающий перейти из плотскаго сословия в духовное, должен умереть для всех человеков. — Какая смерть без болезней! — При свидании я тебе сказал: «ты должен быть один». Сердце твое, ум сознали справедливость произнесеннаго; но услышала кровь твой приговор смертный на нее — и ужаснулась. Я понимал это; — не останавливался, не останавливаюсь сказать истину, необходимую для твоего спасения и преуспеяния. Услышь, услышь голос грешника, слово грешника, голос и слово, избранные Богом в орудие твоего оживления в Духе, — и, хотя б то было с пролитием кроваваго пота, исполни их. Мечем и луком твоим отними у Аммореев землю, отдай ее Сыну возлюбленному Отца, таинственному Иосифу, — Христу. Так сделал преобразовательно святый Патриарх Иаков (Быт. 48:22). Землею — называю твое сердце; Аммореями — кровь, плоть, злых духов, завладевших этою землею. У них надо отнять ее душевным подвигом, т.е. деланием умным и сердечным. Как и чем исцелить твое болезненное расположение? Ты веришь Спасителю? — Ты веришь словам Его? — Он сказал: «Вам же и власи главнии вси изочтени суть» (Матф. 10:30); так бдителен, заботлив до мелочной подробности Промысл о нас Всеблагаго Бога нашего! Бог, столько о нас заботящийся, имеющий на счету все волосы наши, — смотрит: первомученика Стефана побивают камнями, — и не препятствует убийству. — Зрит: Апостолы умирают ежедневно, страдают непрестанно, оканчивают земное течение свое насильственною смертию. — Взирает: и тысячи тысяч мучеников претерпевают отсечение, строгание, ломание членов, продолжительное заключение в смрадных и душных темницах, убийственныя работы в рудокописях, сожигание на кострах, замерзание в озере, потопление в водах.. — Он смотрит: иноки совершают невидимое мученичество в борьбе с плотию и кровию, с нечистыми духами, с людьми любителями мира, с бесчисленными лишениями телесными и душевными. На все это Он, Человеколюбец и Всемогущий взирает. От всех скорбей Он мог бы избавить избранных Своих, но не делает этого; — возвещает рабам Своим: «В терпении вашем стяжите души ваши» (Лук. 21:19). «Претерпевый же до конца, той спасется» (Матф. 24:13). «Кто ж поколеблется, о том не благоволит душа Моя» (Евр. 10:38).
   Просили сыны Зеведеевы у Господа престолов славы; — Господь даровал им «чашу Свою». Чаша Христова — дар Христов, подаемый Им любимым Его, избранным Его. Чаша Христова — условие, залог вечнаго блаженства. Чаша Христова — страдания. «Посему познается, — говорит св. Исаак Сирский, — особенный Промысл Божий над человеком, когда этому человеку пошлются непрестанныя скорби». В заключение употреблю слова св. Апостола Петра: «Темже и страждущии по воле Божией, яко верну Зиждителю да предадят души своя во благотворении» (1Пет. 4:19).
   Основываясь на вышесказанном, утверждаю: Н. под особенным Промыслом Божиим; все совершающееся над Ним — пред взорами Бога, по попущению Бога, его Создателя, Искупителя и Владыки... Неужели ты еще не увидел Бога в Промысле Его и управлении Его?.. Благоговейно отступи ничтожная пылинка!.. останови руку, дерзостно простирающуюся с рукою Божиею к браздам правления судьбами человека! — Остановись!.. вытрезви твой ум, упоенный порывами, волнением крови: больное твое сердце представило тебе Бога, покинувшим бразды, Ему Единому принадлежащия, — забывшим Свое святейшее обещание...
   Приступи же к врачеванию прокаженной и расслабленной, беснующейся души твоей. Опираясь на веру, на живую веру, ежедневно вставай — сперва по нескольку раз в день, раза три или четыре — в течении краткой минуты на колени, говори Господу: «Господи! Н., котораго я думал так любить, думал так уважать, — называл, обманываясь, моим, — Твой, Твое создание, Твоя собственность. Он Твой — Всеблагаго Творца и Владыки своего! Ты Всеблаг: хочешь устроить для него все благое. Ты Всесилен: все можешь для него устроить, что ни восхочешь. Ты Всепремудр: путей твоих духовных, судеб Твоих, изследовать, постичь человеку невозможно... А я — кто? — Пылинка, горсть земли, сегодня существующая, завтра исчезающая. Какую могу принести ему пользу? — Могу лишь более повредить ему и себе моими порывами, которые кровь, которые грехи. Предаю его в Твою волю и власть! Он уже есть, всегда был в Твоей полной воле и власти; но этого доселе не видел слепотствующий ум мой. Возвращаю Тебе Твое достояние, которое безумно похищал я у Тебя обольщавшим меня мнением моим и мечтанием. Исцели мое сердце, которое думало любить, но которое только больно: потому что любит вне Твоих святых заповедей, с нарушением святаго мира, с нарушением любви к Тебе и ближним». — И врагов нам повелено любить; и нарушение любви к ним есть нарушение заповеди, нарушение любви к ближнему. Встав с колен, повторяй несколько раз неспешно: «Господи! предаю его, себя, всех святой воле Твоей; буди во всем воля Твоя! За все — слава Тебе!» Когда с людьми, и увидишь, что приближается к душе невидимое искушение, то повторяй мыслию вышесказанныя слова. Когда видишь неустройство мира и вашего маленькаго мира — монастыря, повторяй слова: «Господи! Ты, Всесильный, все это видишь; да будет воля Твоя, да совершаются недомыслимыя судьбы Твои. А я — кто, пылинка, — чтоб мне вмешиваться в Твое непостижимое управление!»
   Сын Божий сказал о Себе: «Сын Человеческий предается в руки грешников» (Матф. 26:45). Если Он, Всесвятый, предается в эти руки, — что страннаго, когда грешник предается в руки подобных ему грешников? Научимся говорить подобно распятому близ Христа грешнику: «Приемлю достойное по делом моим; помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».
   И Н. должен также поступать относительно тебя, — предавать тебя Богу, Его воле, Его Промыслу. Для духовнаго руководства он слаб, — влечется твоею немощию. А в немощи твоей большая сила крови, красноречивой, крови, возстающей против духовнаго закона: — кто не ощутил в себе явнаго духовнаго действия, дарующаго свободу, независимость, тому не выстоять против напора твоей крови. «Ты должен быть один». Для тебя сказал я это; — сказал и повторяю: Те, которым поверяешь твои брани, повредятся — и, может быть, неисцельно. Мой жребий был — постоянное одиночество; — был и есть. Что делать? Претерпим тягость уединения. Увидев его, увидев сиротство наше на земле, Дух Святый, в Свое, известное Ему время, придет к нам. Тогда будешь не один и порадуешься тому, что был один. Умертвите взаимное пристрастие истинным смирением, которое предложено в вышенаписанных молитвах Боговидения. Не должно Вам безвременно, по влечению нежнаго чувства, т.е. глупой крови, учащать друг к другу. Не будь нежен! Не позволяй себе разнеживаться! Будь истинный муж! В противном случае, чтоб не постыдили нас жены, не причислили нас к женам по причине нашей слабости! Так некоторая Преподобная инокиня сказала нерадивым, некрепким инокам: «Вы — жены!» Имею основание искать от тебя этого. Дай! — потому что можешь дать.
   Когда придут тебе помыслы ревности и нежности к Н., а ему к тебе, говорите сами себе: «Господи, он Твой! а я что?» — Когда же усилится брань, — к себе в келлию и на колени!.. Подвизаясь так Вы ощутите по милости Божией исцеление от пристрастия друг к другу, которым сердца Ваши лишены свободы; они в плену и от того в муке. Время Ваше и здоровье теряются в пустых смущениях и бесплодных мучениях. Когда Бог дарует Вам исцеление от пристрастия и Вы ощутите свободу и легкость, тогда познаете, что настоящее Ваше состояние было «искушение», было состояние ложное, а не духовное, — и потому греховное, Богопротивное. Малости, незаметныя в мирской жизни, в монастырской делаются уже не малостями, но весьма важными недостатками, могущими нанести неисцельный вред, — не только остановить, прекратить всякое духовное преуспеяние, но и сделать жительство в монастыре вполне безплодным. В особенности это относится к монашествующим, которым на ниве Христовой досталась в удел для возделания — умная молитва и прочие сопряженные с нею подвиги внутренние.
   Краткия слова вышенаписанных молитв и смиреннословия, которыми должно вращать чаще пред лицем души, чтоб не успели насесть на него разныя насекомыя и изъязвить его, — принадлежат к числу сильных и действительных орудий душевнаго невидимаго подвига. Употребление этих и подобных орудий называется деланием, которым зиждутся стены Иерусалима душевнаго, — разсыпаются стены градов иноплеменников, построенныя ими в сердце нашем. «Ты должен быть один!..» «Умри для человеков»... Да падут под острием меча Левитов, верных Богу, их родныя братья и соседи, поклонники кумира. Помыслами и чувствованиями, служителями Бога, да истребятся из души помыслы и чувствования, служители греха. Родители их одни и те же: ум и сердце; потому они — братья. Они — ближние и соседи: потому что имеют вид близкий к добру и очень к ним привязано сердце. Когда, по повелению Моисея, сыны Левия препоясали каждый меч свой по бедре и прошли по всему стану Израильскому от врат до врат, убивая каждый ближняго своего и соседа своего, то сказал им Моисей: «Наполнисте руки ваши днесь Господу, кийждо в сыне своем и в брате своем, да дастся на вас благословение» (Исх. 32:29). И ты поступи так, — да дастся на тебя благословение. Если же не умрешь для людей, если будешь дозволять сердцу своему увлекаться, пленяться пустыми привязанностями, — всю жизнь твою будешь пресмыкаться по земле, не сподобишься ничего духовнаго: кости твои падут вне земли обетованной.
   Не устрашись ни подвига, ни сражения, ни исполинов! Не пощади, как истинный Израильтянин, как истинный Левит, ни братьев, ни сынов, ни дщерей, ни соседей и ближних! Не тронься сожалением к крови, убивающей вечною смертию снисходительных к ней! — За мечь, Леонид, за меч! — На бой, на бой отчаянный! На бой упорный, постоянный, доколе не увенчает его решительная победа! «Лучше смерть в подвиге, — сказал св. Исаак, — нежели жизнь в падении». — И что за жизнь — жизнь в грехе. Не стоит она названия — жизни; назвало ее Писание смертию; она — начаток смерти вечной, может быть и смертию вечною, если не умертвится жизнию о Христе. — Сколько дряхлых старцев, нежных дев, слабых детей остались победителями? — Неужели и ты позволишь двоедушию поколебать себя, выпустишь из рук победу и венец вечнаго торжества за цену мгновеннаго, мучительнаго колебания, которое обольстительно, насмешливо, ругательно силится представиться нам наслаждением добродетели. Не убойся твердынь греховнаго града: с постоянством «укрепи брань твою на град, — говорит Писание, — и раскопай и...» (2Цар. 11:25). Да увижу на тебе венец победы, венец Духа, венчающий сперва главу твою, а потом и сердце! Да истекут из них источники воды живой! Из этих источников да пьешь, во-первых, сам до сытости и пресыщения; да пьют от них и насытятся, и восхвалят Господа все, которых привлечет к тебе жажда Слова Божия. Любовь духовная ближних да вознаградит тебя сторицею за умерщвление кровяной любви. До обновления же — будь один; до него соединение особенною любовию с кем-нибудь — говорю в духовном отношении — блуд. После обновления является истинная любовь к ближним, святая, духовная: она вся в Боге; она — видение духовное. Стоит пролить кровь, когда за нее дается безмерное сокровище — Дух. По принятии Духа человек увидит ясно, — кровь — Богопротивная, смрадная мерзость. И потому говорит Писание: «Проклят возбраняяй мечу своему от крове» (Иер. 48:10). Умри, умри! — и погребись... чтоб наследовать святое воскресение души Духом Божиим.
   Как ты не должен сообщать другим своих браней и искушений душевных; так не должен выслушивать брани и искушения других. Частная тому причина: твоя сильная, горячая кровь. Ты передаешь сильно и воспринимаешь сильно. От того твоими возмущениями очень потрясаешь других и сам очень потрясаешься от сообщаемых другими скорбей их. — Вторая причина заключается в общем правиле для всех подвижников: брани душевной невозможно обнять и объяснить естественным разумом: потому что все естество наше — в падении. Для этого нужен разум духовный, т.е. явившийся в человеке от действия Духа. И потому только духовный способен выслушать брань ближняго и преподать ему спасительный совет; а держимый во мраке страстей еще не способен к этому. Умолкни, умолкни! Сперва надо умолчать, по совету святаго Псалмопевца, о самых благах; — тогда уже должно не возбранять устам своим, когда в поучении ума, т.е. в непрестанно рождающихся в уме мыслях, возгорится огнь Божественный.
   Пишешь: «Бросить Н. — это бросить в лице его Самаго Христа, обнаженнаго, изъязвленнаго, привязаннаго к столбу темничному? Не бросит ли и Он меня тогда?» и проч. — Видишь, как красноречива кровь твоя. Кто не увлечется ею! Ты, как Цицерон, можешь выпросить милость у Кесаря самому ненавистному для него Аппию Милону, — как Демосфен можешь поднять всю Грецию на Филиппа!... Пощади немощных! Не устремляй на них твоего слова сильнаго!... Пощади и немощнаго, так живо чувствующаго и выражающаго страдания других, — живее, нежели они сами! — В твои прекрасныя выражения облеклись, так называемыя монашествующими святыми Отцами — оправдания. Оправдание — личина добродетели, которою ловитель душ наших прикрывает разставляемые им сети для ума и сердца нашего. О избавлении от оправданий мы молимся с коленопреклонением: «Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех» (Пс. 140:4). Говорил св. Пимен Великий о естественной, падшей воле нашей и о оправданиях: «Своя воля человеческая есть стена медная между им и Богом, камень противуударяющий. Если человек оставит свою волю, то и он скажет: «О Бозе моем прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его» (Пс. 17:30—31). Если же к воле присоединится оправдание, то погибает человек». Твоя «своя воля»: наклонность сердца к Н.; оправдания помогают твоему пристрастию; — мыслишь, говоришь, невидимому Божественно, а мучишься ужасно, — можешь, если не примешь мер, очень повредиться, повредиться неисцельно. За простоту и искренность твоего сердца Бог посылает тебе руку помощи!... Понимаешь ли, что сердце у тебя самое простое? Ничего в нем нет сложнаго. Не годишься для мира: там нужны хитрые. Ты можешь быть хитрым и скрытным только тогда, когда молчишь. Приучись к молчанию: оно необходимо тебе и для духовнаго подвига и для отстранения наружных, безплодных скорбей. Твое сердце для Бога! Твое сердце для Духа Святаго: Он любит почивать в сердцах простых и незлобивых. Ты и незлобив; — только тебя сбивает кровь твоя. Уйми ее смирением и молчанием. Смотри чаще на Христа: «Се, Отрок Мой, — свидетельствует о Нем Отец: Егоже изволих, Возлюбленный Мой, Наньже благоволи душа Моя: положу Дух Мой на Нем и суд языком возвестит: не преречет, ни возопиет; ниже услышит кто на распутиих гласа Его. Трости сокрушенны не преломит, и лена внемшася не угасит: дондеже изведет в победу суд. И на имя Его языцы уповати имут» (Матф. 12:18—21).
   С помыслами никогда не должно разсуждать. Может враг представить много логическаго, неопровержимаго, склонить наш ум к принятию лукавых, убийственных помыслов, замаскированных личиною добродетелей и благочестия. Пробным камнем помыслов для тебя да будет твое сердце. Как бы ни благовиден был помысл, но если отнимает мир у сердца, тонко приводит к нарушению любви с ближними, — он вражеский. Не спорь с ним, не разсуждай; — а то уловит и заставит вкусить от запрещеннаго древа; — вооружайся скорее против него, гони прочь от себя оружиями духовными: «Славословием Бога», — «Благодарением Бога», — «Преданием себя Его воле», — «укорением и осуждением себя», — «молитвою». Превосходное оружие при сильной брани: прийти в свою келлию, повергнуться на минуту пред Богом с прошением Его помощи и преданием себя Его воле. При сильной брани это повторяется несколько раз в день и — очень помогает.
   Наблюдал ли ты за умом твоим? Изучал ли — какое его свойство? — У тебя ум не аналитический, который все разбирает по частям, анатомирует; и, после этой работы, выводит свое заключение. Большая часть умов человеческих имеют свойства анализа, и по этому свойству способны хитрить, ловко устраивать дела свои, строить козни. Твой ум без работы видит, обнимает предметы. Этот ум — для духовнаго видения. — Вот еще что заметь в нем: он с свободою, наслаждением может пасть в прах пред величием Божества; но чтоб смириться пред ближним ему нужен труд над собою. Почему? — Потому что он по естеству своему имеет презрение ко всему подлому, пошлому, мелочному, — неспособен к изгибам и изворотам. Видя эти недостатки в ближнем, он презирает ближняго вместе с его недостатками. Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа.
   Все, крестившиеся во Христа, облечены во Христа. Чем бы и как бы они не оскверняли себя, риза Христова, до суда Христова, — на них. Необходимо признать себя хуже всех человеков: этого требует святое смирение. Апостол не просто сказал, что он — первый из грешников; был убежден в этом. И нам надо убедить себя: здесь предлежит работа и труд. Бог да дарует и мне и тебе совершить его. — По причине ума твоего, по причине его отдельнаго устройства, от большей части других умов, тебе придется понести, и вероятно несешь уже, некоторыя скорби. Редкий поймет ум твой. Видя его сметливость и бойкость, кто поймет, кто поверит, что он прост! Большая часть будет признавать тебя хитрым, с замыслами, подозревать тебя; придумывать на тебя и за тебя. Это неизбежно: аналитические умы не могут предположить даже существование ума без анализа, смотрящаго просто и ясно. Видя силу ума, они приписывают ее высшей степени анализа, — признают глубокую, утонченную, обдуманную хитрость в том, кто никогда не думает, — глядит с проницательною простотою на все, подлежащее взорам человеческим... Извини ближних. Мы все немощны. Исполнение закона Христова и состоит в том, чтоб носить великодушно, любовно и смиренно тяготы друг друга.
   Доволен я, что ты мало читал книг религиозных: лучше — скрижали не записанныя, нежели исписанныя безтолково. Неужели мне придется писать на твоих? — Если так, — пусть будут начертаны на них не мертвыя слова человеческия, но живыя — Духа. Видя твою доверенность ко мне, присваиваю себе право присылать тебе, по возможности моей, книги святых Отцев, какия сочту для тебя полезными. Это мое, свое даю тебе: таково было мое поведение: я напитывал себя и доселе напитываю исключительно чтением св. Отцев Восточной Церкви, тщательно хранясь, по их же святому совету, от книг, содержащих в себе лжеучение, которое содержат в себе все книги, написанныя вне спасительного лона единой истинной Церкви. Прими мое, когда Бог возвестил тебе желать его. Не читай никаких инославных сочинителей: у них Дух Святый заменен кровию необузданною, пламенною; они могут завлечь в пропасть — и завлекают туда многих. Духа Святаго нет у них; у них свой дух, — мрачный, льстивый дух ереси темной и гордой. Упоминаемое тобою действие, произведенное в тебе чтением Писания — какое впечатление имели на Иоанна Богослова и Мироносиц отдаленные звуки молотов, ударявших в гвозди при распятии Спасителя, было кровяное. Пойми: потрясены были нервы. Таковыя действия отвергаются в духовном подвиге, называются прелестными, т.е. происходящими от самообольщения и приводящими к нему: потому что оне не от благодати Божией, а собственное состояние человеческое, свойственное естеству нашему падшему, до котораго дойдено напряжением воображения, и чувствительности. Неопытные в духовной жизни приписывают такия состояния свои действию благодати; от сего является мнение о себе; усвоившееся мнение есть самообольщение или прелесть. Поэтому должно держать себя в состоянии ревности, тишины, спокойствия, нищеты духа, удаляясь тщательно от всех состояний, производимых разгорячением крови и нерв. — Не ударяй себя ни в грудь, ни в голову, для исторжения слез: такия слезы — от потрясения нервов, кровяныя, не просвещающия ума, не смягчающия сердца. Ожидай с покорностию слез от Бога. Какой-то святый, невидимый перст, какой-то тончайший помысл смирения, коснется сердца — и придет слеза тихая, слеза чистая, изменит душу, не изменит лица; от нея не покраснеют глаза, — кроткое спокойствие пролиется в выражение лица, соделает его Ангелоподобным.
   Когда я дочитал в твоем письме до следующаго: «ни малейшаго луча благодати или признака добра не нахожу в том, о ком так громко и много говорили люди... И Ваше незлобивое сердце поверило молве и верно осудило в неправде мою раздражительность»... — я от души разсмеялся... Мне нужен письменный твой ответ, чтоб мне оправдаться пред самим собою. Я не доверяю никому так мало, как самому себе; не страшусь никого более, как самаго себя. Кто я, чтоб вести к Богу душу человеческую, созданную по образу и подобию Его? Моя душа заблудилась в пустыне, увязла в тимении. На заботы об ней нужно мне употребить краткое время моего земнаго странствования. Таков я пред моими очами... Христос с тобою.
   12 октября 1847

Письмо 158

    К брату, занимающемуся умною молитвою. Наставление в духовной жизни
   Как ты думаешь? — в чем недостаток, на который мог бы я особенно пожаловаться при неисходном из келлии уединении моем? — На недостаток времени. Болезненность и лечение пожирают у меня все время. Лежу, лежу, лежу в бездействии, в онемении: сильное лекарство вытягивает из жил и костей застаревшую простуду, как цирюльник выдавливает кровь из припущеной пьявицы. Если, Бог даст, поокрепну, — придут занятия, которыя теперь терпеливо ждут меня, — начнут отнимать время. Если возвращусь в Петербург и Сергиеву пустынь, — там обрушатся на меня братия, друзья, знакомые, любопытные, дела монастыря и монастырей, — похитят все время. Подумал я: теперь, в свободныя минуты мало-помалу составлю для Леонида обещанное ему мною описание и объяснение некоторых иноческих деланий, — вместе дам ответы на некоторыя статьи его писем.
   Мы не сходимся с тобою в понятиях при некоторых употребляемых нами выражениях; под одним и тем же словом ты разумеешь одно, — я другое. Например, под словом: «духовный, духовность», ты разумеешь то, что все ныне приняли разуметь, — таким разумением удаляешься от смысла, соединеннаго с этим словом в Священном Писании и писаниях святых Отцов. Ныне книга — лишь о религиозном предмете, уже носит имя «духовный». Ныне — кто в рясе, тот — неоспоримо «духовный», — кто ведет себя воздержанно и благоговейно, тот «духовный» в высшей степени! Не так научает нас Св. Писание, не так научают нас святые Отцы. Они говорят, что человек может быть в трех состояниях: в естественном, нижеестественном или чрезъестественном и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. Еще иначе: пристрастное, страстное, безстрастное. Нижеестественный, плотский, страстный, есть служащий вполне временному миру, хотя бы он и не предавался грубым порокам. Естественный,. душевный, пристрастный есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, невидящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий как слепец, ощупью. Вышестоящий, духовный, безстрастный есть тот, кого осенил Дух Святый, кто будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие — точно: свет миру и соль земли, — видят себя, видят и ближних, а их увидеть может только подобный им духовный. «Духовный же востязует убо вся, а сам той ни от единого востязуется» (1 Кор. 2:15), говорит Писание. Такие встречаются ныне крайне редко. В жизни моей я имел счастие встретить одного, — и до ныне странствующаго на земли, — старца, лет около 70, из крестьян, малограмотнаго: он жил во многих местах России, в Афонской горе, — говорил мне, что и он встретил только одного. Держись, как в этом случае, так и в других терминологии св.Отцев, которая будет соответствовать твоей жизни практической, которая часто несогласна с терминологией новейших теоретиков. Прости, что назову теоретиков — мертвыми! Пусть эти мертвые возятся с своими мертвецами, т.е. с теми, которые хотят слышать слово Божие с целию насладиться красноречием, кровяными порывами, игрою ума, но не с тем чтобы творить Слово. — Последним нужно сказать: «с какою приятностию мы слушали, — провели время», а первым нужно, чтоб об них сказал мир: «ах! как они умно, прекрасно говорят». Не прельстись ни умом естественным, ни красноречием! Это все — прах. Этому красноречию и этому уму сказано: «земля еси»! Впрочем, я понимаю, что ты, вкусивши жизни, не можешь удовлетвориться мертвым! Прекрасно сказал св. Симеон Новый Богослов: «Притворяющихся добродетельными и кожею овчею, по наружности являющих одно, другое же сущих по внутреннему человеку, всякия исполненных неправды, полных зависти и рвения и сластей злосмрадия, весьма многие яко безстрастных и Святых чтут, имея неочищенное душевное око, ниже могущие познати их от плодов их; во благоволении же и добродетели и простоте сердца пребывающих и Святых сущих воистину, яко прочих от человек пренебрегают, и, презирающе их, притекают, и за ничтоже вменяют. Глаголиваго и тщеславнаго, учительным паче и духовным таковые быти вменяют. Духом Святым вещающаго, высокомудрении и гордостию недугующие диаволею, яко высокомудра и горда отвращаются, то словес его ужасающеся, паче нежели умиляющеся. От чрева же и учений тонкословствующаго, и противу спасения своего лгущаго, вельми похваляют и приемлют». Равным образом только те книги в точном смысле могут быть названы духовными, которые написаны под влиянием Святаго Духа. Не увлекайся общим потоком, но следуй по узкой стези вслед за святыми Отцами. Ты полюбил мое: сообщаю — тебе, как я старался вести себя.
   Написал ты мне в письме твоем: «Бегай людей и спасешься»! — был вещий глас к Арсению. Как же любящему безмолвие сносить тесноту общежития наравне с новоначальными и еще мятущимися охотно?» — Когда святый Арсений был в столице, при Дворе Царском, и молился Богу, при повстречавшемся ему искушении, не зная, что делать, то был ему глас: «бегай человек, и спасешься!» — И тебе был этот глас, раздавался он в душе твоей, когда ты жил среди многокозненнаго мира; ты послушался его, удалившись в уединенную обитель. Ты сделал это с простотою сердца, искренностию, простотою намерения, с малым, предуготовительным знанием монашеской жизни. Тебя повстречали неожиданныя скорби и недоумения! Что до того? — Бог любит тебя, хочет даровать тебе милость Свою, упремудрить тебя, — так говорил святый инок-старец, святому иноку-юноше жаловавшемуся на скорби. — Бог послал скорби; Он пошлет и утешение. Когда святый Арсений был уже в монастыре, — опять молился Богу: «Господи! научи меня, как мне спастись!» Ему дан был ответ уже полнее: «Арсений, бегай людей, молчи, безмолвствуй: это корни безгрешия». — И ты уже в обители услышал: «Приучись к молчанию», которое очень много способствует безмолвию. Уже в обители ты услышал: «умри для людей» — тоже, что и «бегай людей». Ты услышал: «научись безмолвию между людьми, при посредстве душевнаго подвига». Арсений Великий говаривал в наставление братии из своих опытов: «подвизайся, сколько у тебя сил, чтоб внутренним твоим деланием, которое ради Бога, было побеждено все внешнее».
   Макарий Великий, основатель и главный наставник знаменитаго подвижничеством Скита Египетскаго, в котором жил и Арсений Великий, говаривал обыкновенно братии, по окончании Божественной Литургии: «бегите братия». Однажды старцы возразили ему: «куда нам бежать далее этой уединеннейшей пустыни?» Великий угодник Божий показал им перстом на уста и повторил: «бегите братия».
   Умоляю тебя: дай цену, дай должный вес деланию святых Отцев, которому они научились из Божественных откровений: дай цену деланию, которое соделает для тебя удобным спасение и преуспеяние; дай, хотя ты, цену деланию, — говорю с плачем и слезами, — деланию, которое ныне отвергнуто монахами, попрано ими, погребено в глубокое забвение, в неизвестность, заменено, — не знаю чем, — какими-то играниями. «По Христе убо молим, яко Богу молящу нами, молим по Христе!» (2 Кор. 5:20) — говорил Апостол. Увы! Ищу в себе самоотвержения и не обретаю его! Ищу человека, который бы решился отвергнуться волей своих и, обнаженный всякой воли, всецело захотел последовать Христу, исполнить Его волю, — и не встречаю такого человека! Тоскуют мои взоры между многолюдством как бы в безлюдной пустыне, — не находят зрелища, на котором бы остановились с утешением!.. Все мы возлюбили свои пустыя и глупыя пожелания, возлюбили тленное, временное, плоть и кровь, в них живущую — смерть вечную!.. Путь узкий — путь самоотвержения; тесно и на пути широком — своеугодия! Теснимся, торопимся, толкаем друг друга в преисполненную уже, в пресыщенную уже пропасть ада! — Есть и ныне подвижники, но нет на них венцов преподобных, венцов Христовых. Венец Христов — Дух Святый. Духом Святым венчает Христос Своих воинов победителей. Ныне не нисходит Дух: потому что подвижники подвизаются незаконно. «Аще и подвизается кто, — сказал Апостол, — не венчается, аще не законно подвизатися будет. Никтоже бо воин бывая, — возвещает он, — обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет» (2 Тим. 2:5, 4). Все, что препятствует самоотвержению и вводит в сердце молву, — купля житейская. Гневно взирает на нее Бог, — отвращается от воина, обязавшегося куплею житейскою! Потому святый Апостол убеждает ученика своего к истинному духовному подвигу: «Ты убо злопостражди яко добр воин Иисус Христов» (2Тим. 2:3). Говорит преподобный Исаак Сирский о подвижниках, не заботящихся об искоренении душевных страстей: «Они ничего не пожнут. Как сеющие в тернии не могут ожидать никакого плода, так и те, которые потребляют себя злопомнением и привязанностями; они ничего не возмогут совершить — лишь тщетно стонут на ложах своих от бдения и прочих утеснений. И свидетельствует о них Писание: «Мене день от дне ищут и разумети пути Моя желают, яко людие правду сотворшии, и суда Бога Своего не оставльшии; просят ныне у Мене суда праведна, и приближитися ко Господу желают, глаголюще: что яко постихомся, и не увидел еси? Смирихом души наша, и не увидел еси? Во дни пощений ваших обретаете воли ваша» (Ис.58:2—3), т.е. «исполняете мысли ваши, приносите их как всесожжения, идолам; вы признали как бы богами лютыя помышления ваши, вы приносите им в жертву самовластие ваше, честнейшее всех жертв, которое следовало бы вам освятить Мне благоделанием и чистою совестью» (Исаак Сирский сл. 58). — Говорит святый Симеон: «Если кто преложит любовь к Жениху Христу на любовь к чему-нибудь другому, тайно или явно, и сердце его удержано будет этою любовию; тот делается ненавистным, мерзостным Жениху, недостойным — соединения с Ним. Он сказал: «Аз любящих Мя люблю» (Притч. 8:17) (Добротолюб. ч. 1, гл. 81.).
   Послушай, как древние иноки глубоко уважали делания святыя, какую давали им безценную цену! Мы, омраченные, неспособны даже понять этого: потому что не жили существенною, внимательною жизнию; — жили как-то легко, ветрено, как бы шутя, как бы веря и не веря вечности, двоякому воздаянию в ней. «Некогда Великий угодник Божий старец Даниил пошел с учеником своим из Скита в обитель горней Фиваиды, где жил Авва Аполлос. Отцы, услышав о пришествии его, вышли навстречу ему за семь поприщ от обители. Их было более пяти тысяч мужей, в числе которых пятьсот знаменосных. Представилось чудное зрелище! Они все лежали ниц на песке, ожидая принять Старца, как бы Ангелы ожидали принять Христа. Одни из них постилали ему под ноги свои одежды, другие — клобуки свои, и источники слез лились из очей их. Пришел Отец Аполлос и, подходя к Старцу, седьм крат падал ниц пред ним, покланяясь ему. Потом они приветствовали друг друга с любовию. Братия начали умолять Старца, чтоб сподобил их услышать из уст его слово спасения. Старец не скоро начинал говорить с кем бы то ни было. Они сели на песке вне монастыря. Церковь не могла вмещать их всех... Отец Даниил велел написать ученику своему следующее: «если желаете спастись, — держите нестяжание и молчание: потому что в этих двух деланиях — все монашеское жительство». — Написал ученик сказанное ему старцем и отдал одному из братии, который прочитал это братиям Египтянам. Все пришли в умиление и начали плакать (Патерик Скитский). Какова была жизнь Старца, что он возмог всю жизнь монашескую сократить в два слова! — и двумя словами положить решительныя границы для ума и сердца, определив делание спасения!
   Какова была жизнь братии, как души их были богаты опытами внимания себе, разсматривания себя, что поняли всю глубину слова старцева и отвечали ему общим рыданием! Нестяжание — то же, что и умерщвление ко всему, — содержать в свободе ум от всего земнаго; а молчание, обратившееся в навык, дает ему всю свободу непрестанно глядеть в сердце. Вот живый образ истиннаго безмолвника, истиннаго инока, мертвеца для мира, таинственнаго священника и архиерея, приносящаго Богу непрестанную жертву глубоких, святых помышлений и чувствований, и жертву превысшаго их сердечного и умнаго молчания, — этого таинственнаго мрака, за которым непосредственно — Бог.
   Послушай, что Господь сказал. Дай цену и вес словам Господа!.. все для нас без цены и без весу!.. С ценою и весом только одни наши пожелания!.. «Подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровенну на селе, еже обрет человек скры: и от радости его идет, и вся, елико имать, продает, и купует село то» (Матф. 13:44). — Что за сокровище? — Дух Святый, вводящий в душу Отца и Сына. — Какое село, на котором скрыто это сокровище? — Покаяние. — Как это село обретается? — Живою верою. — Что значит радость? — Разженная ревность к делу Божию, рождающаяся от живой веры. — Что знаменует: «скры»? — Молчание и безмолвие. — Что значит: «вся елика имать продает и купует село?» — Нестяжание. Все, все надо продать, всякое пристрастие, всякую сердечную наклонность, чтоб купить покаяние. Иначе оно не продается. Если удержана безделица сердцем, — не может сердце наследовать покаяния: эта безделица развлекает его. Скрыться надо молчанием. Скрыться не только от людей, — если можно, и от себя. Кто же это исполнит, того — село покаяние; кто приобрел это село — того сокровище — Всесвятая Троица. О! когда бы Она призрела на нас бедствующих в волнах невидимаго моря, даровала бы нам, мне и тебе, самоотвержением наследовать страну покаяния, соделалась бы нашим сокровищем, богатством неизмеримым и неисчислимым. — Позволь мне сделать тебе предложение: согласись, чтобы за молчание, когда будешь мало-помалу вводить себя в навыкновение молчания, тебя сочли немного странным, сказали бы о твоей странности и то и другое. Согласись на это с великодушием: оно не будет противно воле Божией и уединит более твое сердце. «Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, — заповедал Бог Своим Апостолам, — буй да бывает, яко да премудр будет» (1 Кор. 3:18).
   Пишешь: «дома у меня нет уединения, в храме оно часто нарушается... соединению мыслей мешает беспокойный помысл: за мною подглядывают». В Евангелии сказано: «назираху... да обрящут речь Нань» (Лк. 6:7). За кем «назираху»? За Господом. Позволь, чтоб и за тобою назирали, примирись с этим. Не отказывайся от чаши Христовой, как в этом случае, так и во всех. Скажи себе: «С Христом так поступали, отчего же со мною не поступать так?» Земная жизнь наша коротка — точно обман: ея скорби, по самой вещи, ничего не значат; — имеют столько значения, сколько им даем его. Смирение принесет в твое сердце мир, молитву, безмолвие. — Когда ты дома — думай, что ты с Ангелами; принеся услугу, обращаясь с ними, говори мысленно: «Ангелы Божии! примите служение от грешника». Сидишь ли за трапезой, за чаем, за рукоделием, говори себе: «Сподобляюсь быть с Ангелами Божиими». Любовь к ближнему в Боге приносит сердцу утешение от Бога, а это утешение уединяет человека в самом себе. Он любит ближняго и вместе мертв для него; сердце его погружается в безмолвие, которое — начало любви Божией.
   Пишешь: «Не освобождаясь от тревожных ощущений сердца, и волнений ума и принуждая себя к мысленному занятию, я только чувствую сильную головную боль и нервное разстройство». — Повторяю тебе, что все внешния волнения и тревоги должны быть побеждены внутренним деланием. Надо, чтобы с сердца началось обновление; сердце — корень. «Аще корень свят, то и ветви» (Рим. 11:16). Этот образ подвига установлен Самим Спасителем. «Очисти прежде внутреннее сткляницы и блюда, — сказал Он, — да будет и внешнее има чисто» (Матф. 23:26). Придет тревога — отвергни мысли, приносящия ее, уйми волнение крови, принимая за верное, что всякая мысль, приносящая тревогу, — Богопротивная, и опять продолжай молитвенное занятие. Во всех подвигах, в особенности же в молитве, требуется постоянство и терпение. Нетерпеливость сбивает нежный цвет ея, как иней и ветры сбивают цветы плодовитых деревьев. «В молитве терпите» (Колос. 4:2), — сказал Апостол: это отличительное свойство упражнения молитвою. Сначала, вводя ум в молитву, приучая к ней, не держи его долго в ней, чтоб он не утомлялся излишне, но зато почаще вводи его в молитвенное занятие. Ах! Требует понуждения это занятие! Не любит преступник — ум наш — темницы молитвенной; ему нужна безумная свобода; с насилием надо влечь его в темницу, в узы; без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся. В свое время, когда он укротится, сделается тих, как Ангел, — выйдет ему навстречу сердце со всеми душевными силами, как с чадами, со всеми телесными способностями, как с рабами, — и бывает мир дому тому, святый мир от пресвятаго Господа, праздник велий обновления и воскресения. — Головная боль — обыкновенный первоначальный спутник глубокаго внимания слову Божию и молитве. «Живо бо слово Божие, — говорит Апостол, — и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным» (Евр. 4:12). Не только у тебя она болит, не только болела у меня: болела она у святых Отцев, — и они это поместили во своих Писаниях, говорит преподобный Григорий Синайский: «И размены боля и главою многажды болезнуя, терпи та притрудне и рачительне, взыскуя в сердце Господа». Бывает по временам от упражнения в молитве разслабление всего тела, пот, жар; все это у начинающих; — у преуспевающих молитва укрепляет, питает душу и тело. Но пот бывает даже и у них. Впрочем, тебе преподан самый легчайший способ внимания и молитвеннаго подвига, чуждый всякаго труднаго механическаго телеснаго упражнения, для котораго необходима крепость здоровья. На мелочи, на все ощущения в теле, обращай как можно меньше внимания, наблюдай, чтоб ум твой пребывал в покаянии и удалялся от развлечения. Надеюсь, что головныя боли твои не будут долго продолжаться. И у меня продолжались не долго. После того, когда оне прошли, молитвенное занятие сделалось как бы более свойственным уму и более легким для него. Ты не требуй от ума твоего, при молитве, превышающаго силы его, например, нерушимой полной неразсеянности. Показывай мысленно немощь и ветхость твою Богу, говоря: «Господи! Ты видишь всю ветхость мою!» — и, терпя, терпи великодушно немощь ума твоего. Не напрасно и не без цели сказано: «Терпя, потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей и от брения тины, и постави на камени нозе мои и исправи стопы моя: И вложи во уста моя песнь нову» (Псал. 39:1—4). Во втором письме пишешь: «Изми мя, Господи, от человека лукава, от мужа неправедна избави мя, иже помыслиша неправду в сердце, весь день ополчаху брани. Изостриша язык свой яко змиин, яд аспидов под устами их. Сохрани мя, Господи, от руки грешничи, от человек неправедных изми мя, иже помыслиша запяти стопы моя» (Пс. 139:2—5). Как ты думаешь, кто человек лукавый, муж неправедный, грешник, весь день ополчающий брани, с ядом аспида под устами? — Это диавол. — Когда Святый Давид проклинает врагов, или правильнее, устами его Дух Святый, то в этих случаях надо всегда разуметь духов нечистых, врагов рода человеческаго, отнявших у нас рай, хотящих отнять дарованное нам Богом искупление и спасение. В Писаниии диавол иногда называется человеком. Так Спаситель назвал посеявшаго плевелы между пшеницею «врагом — человеком». Книга Псалтирь — возвышеннейшая духовная книга. В ней глубоко и подробно описан внутренний подвиг воина Христова. Часто употреблены прообразовательныя тени и иносказания, дающия книге таинственность и темноту — (не без причины на ней завеса!). Не надо принимать ее буквально: буквальное разумение Писания убивает душу. Необходимо разумение духовное: оно оживотворяет, поставляет на стези правыя, святыя. Дух Божий, заповедуя устами Давида совершенную ненависть к невидимым врагам душевным, научающий нас прибегать молитвою к Богу о сокрушении и истреблении их, — в то же время требует от нас любви ко врагам нашим — человекам, требует прощения нанесенных нам обид от наших ближних, требует этого с заклинанием: «Господи Боже мой, — молится Псалмопевец, — аще сотворих сие, аще есть неправда в руку моею, аще воздах воздающим Ми зла: да отпаду убо от враг моих тощь: да поженет убо враг душу мою, и да постигнет, и поперет в землю живот мой, и славу мою в персть вселит» (Пс. 7:4—6). Здесь представлены две стороны, делающия зло: ближние, человеки — и диаволы. Дух Святый научает нас, что мщением, воздаянием ближнему зла за зло — словами то, или делами, или помыслами — человек призывает на себя брань невидимаго врага, побеждение, низложение им, потерю благодати. «Слава» — благодать Духа. «Молящийся за человеков, причиняющих обиды, — сказал преподобный Марк Подвижник, — сокрушает бесов; а препирающийся с первыми, сокрушается от вторых». Все это и ты испытал самым опытом. Итак отвергни все оправдания, которыя все неправильны, потому что противоборствуют заповеди Божией; постарайся непременно стяжать любовь к врагам, и доколе не возможешь взять этой твердыни, укрепи брань, брань постоянную, повторяй приступы за приступами. То есть молись за тех, от которых терпишь напасти, и исполняй заповеданное Господом относительно врагов в конце 5-й главы Евангелия Матфея, — получишь непременно исцеление! В свое время начнет развеваться знамя победы, знамя Креста Христова, на стенах твоего Иерусалима. — Знай: Божественное Писание, неправильно понимаемое и толкуемое, может погубить душу. Так сказал Святый Апостол Петр о Посланиях святаго Апостола Павла, распространив это замечание и на прочия книги Священнаго Писания (2 Петр. 3:16), что особенно должно отнести к Ветхому Завету, исполненному прообразований, теней, а потому и священной мрачности. Осторожно обходись с мечем обоюду острым — Писанием. Святые Отцы советуют новоначальным инокам более чем в чтении Священнаго Писания упражняться в чтении деятельных Отеческих сочинений, в которых объяснены подробно иноческие подвиги и указан путь к правильному разумению Священнаго Писания. И ты последуй этому святому и спасительному совету Отцев. По той же причине новоначальным полезнее для молитвословий читать акафисты и каноны, нежели Псалтирь. Но превосходнее всего, когда ум достигает до того, чтобы ему вполне удовлетворяться молитвою: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго».
   Пишешь во втором письме: «Жажду, а не жду от себя ничего добраго, ниже совершеннаго чувства покаяния или смирения». — Покаяние — дивная благодать Божия, безценный дар Божий, совокупность всех деланий иноческих.
   Инок, воспитанный всеми частными деланиями, достигший значительной зрелости, оставляет многия оружия свои, облекается в одежду покаяния и в ней входит во внутреннюю душевную клеть свою. Когда он войдет туда и раздастся в ней благоухание священнаго кадила молитв сокрушенных и смиренных, тогда нисходит Дух к плачущей душе и благовествует ей мир от Бога. На все есть свое время: «Времена и лета положил Отец Небесный во власти Своей» (Деян. 1:7). Ты не требуй от души своей излишняго; сиди при дверях покаяния с самоотвержением, как по всем отношениям вдовица, тем доказывай, что истинно желаешь смирения, от котораго — покаяние; податель того и другого — один Бог.
   В прошедшем письме писал я тебе, как бороться с помыслами и возмущениями. Опять повторяю: препояшься мечем, облекись во всеоружие. Не удостоивай врагов твоих не только беседы, ниже слова, ниже воззрения. Только что услышишь глас войны, — вставай на сражение, возглашая твоим помышлениям и чувствованиям: «мужаимся и укрепимся о людех наших и о градех Бога нашего!» (2 Цар. 10:12). Глас войны — нарушение мира сердечнаго. Едва мир сердца начнет нарушаться, колебаться, — знай: идут иноплеменики. И вот тебе завет от Бога относительно поведения твоего с иноплеменниками: «Избиеши я, пагубою погубиши я: да не завещаеши к ним завета, ниже да помилуеши их: ниже сватовства сотвориши с ними: дщери своея не даси сыну его, и дщери его да не поймеши сыну твоему: Отвратит бо сына твоего от Мене, и послужит богом инем: и разгневается Господь гневом на вы, и потребит тя вскоре. Но сице да сотворите им: требища их разсыплете, и столпы их да сокрушите, и дубравы их да посечете, и ваяния богов их да сожжете огнем; яко люди святи есте Господеви Богу вашему: и вас избра Господь Бог Ваш» (Втор. 7:2—6). Сватовством и супружеством изображается здесь беседа с помыслами греховными, принятие, усвоение помыслов и ощущений греховных. Кумиры — предметы пристрастия, страсти, особенныя привязанности; их должно сжечь огнем молитвы, огнем любви по Богу. Требища — своя воля, воля плоти и крови; столпы — оправдания; дубравы тенистыя — плотский разум, которым заслоняется от нас Свет Божественный. Исполняли это повеление Божие истинные рабы Божии. Когда Давид завладел столицею Аммонитян, Раввафон — «Взя, — говорит Писание, — венец Малхома царя их с главы его, талант злата вес его, и от камения драга, и бе на главе Давидове, и корысть изнесе из града многу зело. И люди сущия в нем изведе, и положи на пилы и на трезубы железны и на секиры железны, и превождаше их сквозе пещь плинфяну. И тако сотвори всем градом Аммоним, и возвратися Давид и весь Израиль во Иерусалим» (2 Цар. 12:30, 31). — Точно: славословие Бога, благодарение Богу за все случающееся скорбное, предание себя всецело воле Божией, с отвержением своей воли, молитва за врагов, благословение врагов, как орудий Промысла Божия, — и прочия святыя делания: — и пилы, и трезубы, и секиры, и пещь плинфяная для греховных помыслов и ощущений. Ум наш, — таинственный Давид, — царь и предводитель воинства Израильтян, — помышлений и чувствований Богослужебных, когда возьмет град и грады иноплеменников, тогда возвращается во Иерусалим со всеми Израильтянами своими, — в град мира (Иерусалим — значит «град мира»), откуда выводила его война с иноплеменниками. На главе его венец Малхома — разум деятельный, приобретенный им на брани с греховными начинаниями, — в ея подвигах, трудностях, несчастиях и торжествах; с ним — «корысть многа зело» — опыты драгоценные, могущие пропитывать, поддерживать его на будущее время, поддерживать и пропитывать советующихся с ним. Талант весу в златом венце, приобретенном Давидом: тяжеловесен драгоценный разум деятельный; богатый опытностию, он не колеблется, не увлекается всяким являющимся уму помыслом, но с недоверчивостью разсматривает, испытывает его, хотя бы он и казался благим. Так Иисус Навин, военачальник Израильский, вопрошал представшаго внезапно пред ним неизвестнаго витязя, хотя то был Ангел: «наш ли еси, или от супостат наших» (Нав. 5:13).
   Конец слова, заключеннаго в пределах совета: если случится пасть, победиться, увлечься, обмануться, согрешить пред Богом — не предавайся унынию, малодушию. Тот же преобразовательный Ветхий Завет говорит: «сице да речеши ко Иоаву (вождю Израильтян), да не будет зло пред очима твоими слово сие, яко овогда убо сице, овогда же инако поядает меч; укрепи брань» (2 Цар. 11:25). Будь снисходителен к себе, не засуждай себя. При побеждениях прибегай к Богу с раскаянием, — и простится тебе побеждение твое: а ты снова за меч, и на сечу: «Укрепи брань!» Упорною, постоянною войною возьми град! — Господь пришел призвать грешников на покаяние, а не праведников! — Ты уподобляешь себя слепцу Евангельскому, вопиющему вслед Спасителю и возбраняемому: «Возстани, дерзай, Божественный Учитель зовет тя... Вера твоя спасе тя» (Мк. 10:49, 52).

Письмо 159

    К брату, занимающемуся умною молитвою
   На слова письма твоего: «возьми меня, добрый пастырь, и причти к овцам твоего стада», ответ мой: «прими меня, ближний мой, в услужение тебе на пути твоем ко Христу».
   Так отвечать научает меня святый Апостол Павел. Он написал Коринфянам: «не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа, себе же самих рабов вам Иисуса Господа ради» (2 Кор. 4:5). — Не себя проповедую! Нет!.. Сохрани Боже!.. Пусть стою в стороне! Так стоять, извещается моему сердцу, приятно ему. Довольно, если указывая тебе на Мессию, сподоблюсь говорить: «Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин. 1:29), «вторый человек — Господь с небесе» . «Облекохомся во образ небеснаго» (1Кор. 15:47, 49), уже неведомо, во младенчестве, облеченные в этот образ крещением, разоблаченные жительством нерадивым, — облечемся снова покаянием и жительством по Евангельским заповедям. Исполним слова Господа, Который повелел ученикам Своим: «не нарицайте учителя, не зовите отца на земли, не нарицайте наставницы; вси же вы братия есте» (Матф. 23:8—10). Соблюдем взаимную мертвость, говоря друг о друге Богу: «Твое Тебе, — и да пребывает Твоим»! Люди, оживая безумно друг для друга, оживая душевною глупою привязанностию, умирают для Бога, а из пепла блаженной мертвости, которая — ради Бога, возникает, как златокрылый феникс, любовь духовная.
   Истинное послушание — послушание Богу, единому Богу. Тот, кто не может один, сам собою, подчиниться этому послушанию, берет себе в помощники человека, которому послушание Богу более знакомо. А не могут — люди с сильными порывами: потому что порывы уносят их. Св. Иоанн Лествичник сказал: «Отцы определили, что псалмопение — оружие, молитва — стена, непорочная слеза — умывальница, а блаженное послушание — исповедничество, без котораго никто из страстных не узрит Господа» (Степ. 4). Если же руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу, — не достоин он быть руководителем ближняго! — Он не слуга Божий! — Слуга диавола, его орудие, есть сеть! «Не будите раби человеком» (1 Кор. 7:23), — завещавает Апостол.
   Пребывание твое с родителем твоим по плоти, служение ему, разумеется, должно остаться, как оно теперь есть. Заповедано инокам удаление от родителей, когда родители влекут в мир, отвлекают от Христа, но когда они содействуют нашим благим намерениям, когда они больны, безпомощны, — нуждаются в руке нашей, — тогда ли отнять эту руку? Тогда помощь и служение им причисляются к иноческим добродетелям, одобрены и похвалены святыми Отцами. (Преп. Кассиан Римлянин). — Все духовное преуспеяние заключается в том, чтоб сердце, отрекшись переменчивых, безтолковых законов, — правильнее, — беззакония своей воли, приняло законы Евангелия, всюду подчинялось им. Истинное послушание — в уме и сердце. Там и самоотвержение! Там и нож, о котором повелело Евангелие ученику своему: «да продаст ризу свою, и купит нож» (Лук. 22:36). Риза — нежность, удовлетворение приятных чувств сердечных по плоти и крови.
   Такое понятие о послушании, самоотвержении, духовном преуспеянии оставляет наружное поведение в полной свободе. Да благословит Бог пребывание твое всюду, где бы ты ни был, когда сохранишь цель — Богоугождение. Да благословит Бог все входы твои и исходы, если входить и исходить будешь с этою целию! «Господня земля и исполнение ея» (Пс. 23:1) «на всяком месте владычества Его» (Пс. 102:22). «Темже и тщимся, аще входяще, аще отходяще, благоугодни Ему быти» (2 Кор. 5:9). Никакое место в глазах моих не имеет особенной важности, а жизнь ради Бога на всяком месте безценна. — Начну же говорить недосказанное в прежних письмах... Ты не совсем угадал, — что мною было недосказано!.. Приехав к Вам в обитель, увидев тебя, я тотчас ощутил, что тут — не твое место; сердце мое было недовольно, что ты тут. Но сказать тебе это я был не вправе до сей минуты, когда ты дал мне право на откровенность, завоевав ее своим самоотвержением. — Странник обязан приносить мир всюду, куда он ни входит, и оставлять мир. — Нужно тебе место и настоятель, которые бы доставили, — не намеренно, по договору, но по естественному общему ходу, — свободу уму твоему идти по пути, который Бог благоволит указать ему. Бог да благословит твое намерение и да дарует привести его в исполнение к душевной твоей пользе и к успокоению страждущаго родителя твоего. Только поступи основательно, спокойно, неторопливо, часто моли Бога привести тебя туда, куда Ему угодно. Уже ты испытал, каково кинуться в воду, не измерив наперед броду. И не позволь себе при твоем изшествии никаких поступков и слов, которыми было оскорблено, нарушено святое смирение. Молчание лучше лучших слов. Выдь, как непотребный и грешный от честных и святых. Тогда рука Божия будет с тобою, рука, которая ведет и поддерживает смиренных — карает и сокрушает гордых. Желаю, чтобы всюду поведением твоим благовествовалось Евангелие! — Этого желаю непременно! Здесь являю власть ради Бога: окажи послушание ради Бога.
   Думаю: при избрании новаго места надо иметь тебе в виду, чтоб однажды в год или по крайней мере в два года, можно было тебе иметь личное со мною свидание и беседу. Так делают некоторые иноки, по обстоятельствам живущие в других обителях, а по извещению сердечному руководствующиеся моими советами. Скудость в духовных сведениях, которую я увидел в обители Вашей, поразила меня! Но где, в каком монастыре и не поражала она? Светские люди, заимствующие окормление духовное в Сергиевой пустыне, имеют несравненно большия и определительныя понятия, нежели эти жители монастырей. Это увидишь собственными очами. Живем в трудное время! «Оскуде преподобный от земли, умалишася правды от сынов человеческих» (Пс. 11:2). Настал глад слова Божия! Ключи разумения у книжников и фарисеев! — Сами не входят и возбраняют вход другим! Христианство и монашество при последнем их издыхании! Образ благочестия кое-как наиболее лицемерно, поддерживается; от силы благочестия отреклись, отверглись люди! Надо плакать и молчать.
   Ничем наружным не связываю тебя. Делай, что признаешь за лучшее для своих обстоятельств: на всем, что ни предпримешь с благою целию, буди благословение Божие. У меня нет своего благословения: благословляю призыванием благословения Божия.
   Для соображения нужно тебе иметь понятие о моих обстоятельствах. Я на них кивнул головой, махнул рукой! Да будет со мною как угодно Богу! Разсматривая состояние и потребности души моей, я признавал нужным мне безмолвие, глубокое безмолвие, вне всякой внешней земной должности, служа ближним служением слова. Прошлой зимой я думал видеть указание воли Божией к уединению в крайней болезненности моей и прочих обстоятельствах. С молитвою: «не моя, но Твоя воля да будет», подал я просьбу об увольнении меня Моему начальству и письмо о том же Государю Императору. Сначала дело наклонялось к увольнению меня; но внезапно поворотилось иначе. Государь лично изъявил мне свое желание, чтоб я возвратился в Сергиеву пустынь, — и полагаю, что должно туда возвратиться. Такое у меня сердечное чувство. Ин суд человеческий, ин Божий.
   Благодарю тебя за то, что ты остановился излить сожаление о болезни моей: этим угодил мне! Вижу, что из тебя будет толк! Не люблю жесткаго сердца от грубости, от недостатка любви к ближнему; но не люблю и плотски чувствительнаго, тающаго в нежностях... Знаешь ли, что нежность лукава?.. Я по природе с сильным и чувствительным сердцем, как и ты; потому не охотник позволять сердцу моему разслабление нежностию. Евангелие научило меня, что сердце слабое неспособно к христианским добродетелям, что нужно его скрепить верою, самоотвержением, сделать героем при посредстве внутренних борений и побед... Победы делают сердце героем!.. За победы нисходит в него святая вера, живая вера, сильная вера!.. Насади и воспитай в себе мертвость ко мне. Что бы неприятное ты не услышал о мне, — говори: «Однажды навсегда я отдал его Богу — и отдаю: да совершается над ним воля Божия».
   В последней статье письма твоего говоришь: «О, если б я мог служить Вам в виде домашняго животнаго всяким родом службы, какой только доступен мне». — С приятною улыбкою на устах и в сердце отвечаю: кажется твое желание исполнит Бог. Он так и устроил, чтоб тебе быть в одном деле со мною... Не помню с котораго времени, — а очень, очень давно, — мне особенно нравились слова Апостолов; «Не угодно есть нам, оставльшим Слово Божие, служити трапезам... Мы в молитве и служении Слова пребудем» (Деян. 6:2, 4). Служение братии Словом Божиим!.. Какою восхитительною, насладительною картиною представлялось очам души моей это служение!..». «Ни один наш дар, — сказал святый Иоанн Лествичник, — столько не благоприятен Богу, как приношение Ему словесной души покаянием. Весь видимый мир не равночестен одной душе; он преходит, а она нетленна, и пребывает во веки». Что же? — Безконечно много милосердый Бог подал мне в руки, но и извещает многим душам искать от меня этого служения! Теперь все время мое взято этим служением. Как утешительно перекликаются со мною многая души среди таинственной ночи мира сего с различных стран своих! — иная с одра болезни, другая из изгнания, иная с берегу Волхова, иная с берегу Двины, иная с поля Бородинскаго, иная из хижины, иная из Дворца Царскаго. Душа, где бы она ни была поставлена, если не убита нечувствием, везде ощущает нужду в слове Божием, везде падение гнетет ее, давит. Произношу Слово Божие в беседах личных, пишу его в беседах заочных, — составляю некоторыя книги, которыя могли бы удовлетворить нуждам нынешняго Христианства, служить при нынешнем голоде каким-нибудь утешением и наставлением. От служения Слову раздается в душе моей какой-то неизреченно-радостный голос удостоверения в спасении... Твой жребий: принять участие в моем служении, и ту мзду Духа, которая будет выдана по несказанной милости Божией за это служение, разделить со мною. — Удовлетворен ли ты?.. Несколько времени, — как стала мне приходить мысль: великопостная служба столько заключает в песнопениях своих глубокой поэзии, которою говорит душа, проникнутая святым покаянием, что могла бы быть составлена особенная книга великопостных вдохновений в поэтическом порядке, с поэтическим построением. Предметы этих песнопений именно те, которыя душа твоя в настоящем ея устроении способна правильно, полно ощутить, — потому удовлетворительно, определительно выразить. Но решение этого дела — до личнаго свидания. О нем надо много, основательно потолковать.
   Пишешь, что тонкий помысл тебе внушает искать собственно моего учения. Вижу, такое твое призвание. По вере твоей да будет тебе. И я тебе этого желаю: да дарует тебе Бог наследовать верою сокровище духовное.
   Наконец — прими мое поздравление: приветствую тебя со вступлением в правильный род иноческой жизни, от котораго получишь систематическое духовное воспитание. Такое воспитание — неоцененное благо; доставляемое им устроение душевное далеко отстоит от устроения, хотя и похвальнаго, но приобретаемаго самоучкою, в жительстве самочинном. Осяжи сердце твое! Не раздается ли в нем чувство легкости, свободы, радости, извещения? Такия бывают ощущения в душе, когда она получит дар свыше. Ты получил его, принял рукою веры. Начинай, Израиль, наследовать землю обетованную! (Втор. 2:31).
   Христос с тобою!
   К брату, занимающемуся умною молитвою — Наставление в духовной жизни — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 160

    К брату, занимающемуся умною молитвою. Наставление в духовной жизни
   Призываю на тебя и на начинания твои благословение Божие! Да содействует тебе милость и помощь Божия!
   Удивляюсь простоте твоего сердца и утешаюсь ею! Повторяю сказанное в 4-м письме моем: «Ничем наружным не связываю тебя. Делай, что признаешь за лучшее для своих обстоятельств: на всем, что ни предпринимаешь с благою целью, — буди благословение Божие». Разумеется: сюда принадлежат отношения твои к ближним, а в числе их и к отцу Н. Дело, принадлежащее собственно мне с тобой — наблюдать, чтоб шествие твоего ума и сердца было по пути святых Евангельских заповедей, чтоб по этому пути ты взошел в разум Истины, в видение духовное. В стране видения — неизреченная, чудная простота заставлена, заслонена миродержителями от человека, подчинившагося им грехопадением — бесчисленными обольстительными лжеобразами Истины. И здесь-то я особенно нужен к услужению тебе по милости и избранию Божию, предопределившим тебе опытное познание этих предметов во славу Бога, для пользы многих человеков. Если бы не было этого предопределения, я был бы тебе нужен и полезен несравненно меньше, ты удовлетворялся бы очень немногим, к убогому слову моему не имел бы ты такого извещения, от всея души, этой несытой жажды. Попущено встать против тебя таким иноплеменникам, которые иначе не могут быть низложены, как видением. К этому же видению направлены все твои естественный свойства. Бог даст: все это узнаешь и ясно увидишь. Человечик! твое назначение — не себе принадлежать, а ближним! Потрудись доставить им стяжание чистое, святое!
   Получив твое письмо от 25—29 ноября, я не поторопился отвечать на него: ответ на вопрос, всего более тебя занимающий, мною дан в посланном к тебе последнем письме. А я в то время лежал и лежал: лекарство целит меня, но по временам крутит, лишая сил и способностей ко всякому занятию. Ты желаешь иметь от меня подробнейший, точнейший отзыв об отношениях твоих к старцу Н.? Вот он — не следствие слов твоих, но, как подобает, извещение недостойнаго сердца моего, извещающегося и просвещающегося святым миром. Избрание твое вполне одобряю. Оно — избрание не ветренное, избрание не сверстника юнаго, а человека уже в некоторых летах, имеющаго в глубине своего сердца чувство хранить себя. Этот человек так устроен и по природному своему нраву, что может служить для тебя, по природе пылкого, преполезным ограничением в твоем наружном поведении. Желаешь, чтоб я утвердил Ваше расположение о Господе моим убогим благословением? И призываю на Вас благословение Божие, призываю благодать Божию, немощное врачующую, недостаточное восполняющую, споспешествующую всем святым начинаниям, без которой никакое истинное дело совершаться не может. Да творит Господь над Вами святую волю Свою, да изливает на Вас святую благость Свою! — Во всем этом обстоятельстве нехорошо только то, что ты в порыве горячности, давал слово пред Крестом. От чего бы не дать этого слова со страхом Божиим и смирением, как велит в таких случаях поступать святой Апостол Иаков; он завещевает говорить так: «аще Господь восхощет, и живи будем, и сотворим сие или оно» (Иак. 4:15). Не думаешь ли, что обещание от клятвы и порыва получается твердым? Нет! от них-то оно и делается хилым. Давал святый Апостол Петр на Тайной вечери клятвенное обещание умереть со Христом и какое же было последствие этой клятвы?.. Господь встретил клятвенныя обещания, — сказал, что они от неприязни. Точно, они от неприязни! в них — самонадеянность, устранение Бога, оживление самости, плотское мудрование! в них, как замечает св. Апостол Иаков, гордыня, хвала, т.е. самохвальство! — Да стяжут слова наши твердость от крепкаго Господа! да будут они тверды, как основанныя на камени заповедей Евангельских.
   Вот как я хочу, чтобы ты вел себя в таких случаях, а прошедшее да простит тебе Бог! Вникни: ничего нет чудного, необыкновеннаго, что мы впадаем в погрешности, что в нас действует грех! Этому удивляются, этим смущаются одни неопытные. Мы все — в падении; зачинаемся уже в беззаконии, уже родимся в грехах. Должно с терпением и долготерпением носить ярем Навуходоносоров, т.е. действие в себе греха, — и с милостию к себе очищать себя покаянием, повергая немощь свою пред Богом, непрестанно показуя Ему ее. Всякое нарушение закона очищается покаянием, дело неправильное получает правильность, когда его выправят по Евангельским заповедям. Так очищаются и поправляются обещания клятвенные, данныя в явное противоречие закону Божию. Опять превосходным примером нам может служить св. ап. Петр. Нарушив клятвенное обещание свое, от порыва нрава, обещание умереть за Христа, он оплакал свои клятвы плачем горьким; впоследствии, уже водимый Духом и разумом Истины, вкусил смерть за Христа — и с каким смирением! — вкусил ее не как приносящий дар Богу, но как приемлющий дар неоцененный от руки Божией, как вполне недостойный такого дара. Желаю, чтоб ты усовершился в любви к ближнему, очистив, себя от двух крайностей, от двух друг другу противоположных недугов, которыми заразило падение любовь человеческую: от вражды и от пристрастий. Этого достигнет сердце, когда почиет в Боге.
   Христос с тобою! Он да причтет тебя к людям Своим, да дарует тебе ту крепость, которую приемлют от Него люди — точно Ему Свои. (Дек. 14, 1847).
   P.S. Со вниманием прочитывай мои недостойныя письма, не спеша. Моли Бога, чтоб даровал мне слово истинное, духовное, а тебе разумение этого слова. Слово духовное точно невещественное неудобоемлемо, ускользает от ума ветхого. От того и случается, что перечитывающий его встречает в нем много нового, ускользающего при первом чтении и чтениях. Ты — хотя и человечик — но ум у тебя, как обращавшийся лишь в вещественном, еще какой-то толстый, духовное переделывает на вещественное. И является у него забота как у Никодима: «како человек может родитися стар сый; еда может второе внити во утробу матери своея и родитися?» (Ин. 3:4). Мне тебя — мученичька — жаль, у тебя столько разнородных страданий! Не мучься заботами Никодима! — Душа моя! Мне бы хотелось — только утешать тебя! Что ж мне делать, когда чаша обильнаго утешения, подаемая из страны духовной в страну вещественности, для самаго вкушения ея требует распятия: Привыкший к вину ветхому, не «абие хощет нового», — сказал Спаситель (Лк. 5:39).

Письмо 161

    К брату, занимавшемуся умною молитвою. О сочинениях своего духовнаго сына
   Положив в недостойную мою руку, как руку священную, твой ум и сердце для принесения их при посредстве этой руки, в жертву Бога; пожелав собственно моего учения, чего уже и я тебе желаю, — ты приобрел право получить, а я вменяю себе в обязанность тебе доставить краткий отчет моей жизни, жизни ума и сердца. Взгляни на то, чему, не видев, уверовал, — чего, не видев и не знав, пожелал, водимый непостижимым чувством сердца, призванием! Присылаю думу, которую я назвал плач мой, а написал прошедшею зимою, полагая, что указывается мне отшествие из Сергиевой пустыни и даруется безценное безмолвие... Может быть дело и идет к тому!.. Вернее — плакать о грехах на уединенном берегу Волги, нежели предаваться молвам, скопившимся со всей России на берега Невы.
   Получил от твоего Настоятеля тетрадь твоих стихотворений. Зачем мне прислали ее?.. Неужели я скажу на ветер, скажу кому-нибудь кроме автора, кроме кого-либо могущаго и нуждающагося понять дело, мое мнение о каком бы то ни было сочинении?.. Впрочем я прочитал ее; — увидел ни более, ни менее, как то же, что увидел при первом знакомстве с тобою, с твоею душею. Мое первое знакомство с твоею душею, — в Петербурге, в Сергиевой пустыне, в моем кабинете, когда я прочитал некоторыя твои стихотворения. Первое впечатление, произведенное на меня твоею душею, остается неизменным, самым живым, — более объяснилось, утвердилось. Впечатление было верное, как верен ты. «Где этот человечик? — (такое имя дало тебе мое впечатление)! Он непременно житель или будет жителем святой обители!» В душе его услышал я глубокое, истинное призвание к Богу. Это призвание отдалось чем-то знакомым. — Приезжаю к Вам в обитель; неожиданно называют, указывают мне тебя, гляжу: «Да — это тот самый человечик!»... Я глядел на душу; для лица и для всего вещественнаго я — точно без глаз. Черты физиономий как раз забываю; черты души, и самыя тонкия, остаются запечатленными в памяти.
   Увидишь из прилагаемой статьи, что твое давнее призвание (так устроил нас Создатель — Бог!): последовать и наследовать мне, тому моему, что не мое собственно, — усвоилось мне по великой милости Господа, хотя и я вполне недостоин такой милости. Мне нравятся те твои сочинения, которыя вижу в утешающей меня дали твоего будущаго. Я угадываю твои будущия сочинения по настоящим: душа, как выказывающаяся при ея собственном свете и вдохновении, от которых еще несет плотским разумом и чувством, — удовлетворит меня, когда, по очищении от этого сору и смраду, будет высказываться при вдохновении и свете Христовом.
   Хорошо сделал, — так и впредь делай, — что описал мне ясно происшедшее в тебе действие при прочтении «немилостивых слов». — Точно: это было нервное состояние (ты уже это смекнул!) — это было чувство плоти, увидевшей, что ей приготовляется распятие; это действие плотскаго разума, когда этот разум видит предстоящую смерть на кресте веры.

Письмо 162

    К тому же: Описание одного сновидения, о голосе своего сердца, необходимости одиночества, телесном и душевном подвигах
   2-го декабря получил я письмо твое; а на 30 ноября видел тебя во сне. И вот — какой был сон мой: вижу — в руках моих какая-то вновь изданная книга, похожая форматом на посланную тебе мною «стихотворения Св. Григория Богослова», только печать ея покрупнее, — как бы печать брошюрки «Валаамский монастырь». Холодно, без внимания перебираю листы книги, — останавливаюсь на какой-то статье, узнаю: что твои новыя сочинения, существующия в моем предчувствии! — много тут мыслей, целых тирад из нашей переписки. С сердечным интересом и утешением, начинаю разсматривать, читать книгу; в ней все мне так нравится! Вдруг предо мною картинка, премиленькая, пречистенькая картинка, как бы живая, — с движением! Смотрю: — Ваш монастырь; пред ним тихое, покойное, уединенное поле. По полю идешь ты в послушническом подряснике, с шапочкой на голове. Навстречу тебе, от монастыря едет на коне Божия Матерь, подобно тому, как Господь, Сын Ея, въезжал в Иерусалим на жребяти осли. Поравнявшись с тобою, Она остановилась, благосклонно обратилась к тебе, благословила тебя, говорит так милостиво свято, мирно: «Ты будешь жить в...; тебе здесь не утешиться». — При этом разлилась в сердце моем необыкновенная приятность; от сильнаго ея действия я проснулся, — и чувствую: та же приятность, которую ощущал я во сне, сладит душу мою на яву. Где тебе жить ускользнуло от слуха моего... в вере!! — но, что ты под кровом и попечением Божией Матери, меня несказанно радует. «Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя, имя святое Его» (Пс. 102:1).
   В этом сне мне все — по мысли. Сущность его: слова кротчайшия и милостивейшия Богоматери. Ими не осужден монастырь, не осужден и ты: все покрыто Божественным снисхождением. Чудно и мудро ускользнуло от слуха название места, определеннаго тебе в жительство. Этим умолчанием оставляется сердце в свободе. Весь сон — только утешает.
   Милость Божия посетила тебя в день приобщения св. Христовых Тайн. Это было истинное утешение, утешение начальное, объемлющее поверхность ума; дальнейшия утешения, которыя тебя ожидают по благости Божией, будут гораздо глубже. Понял ли ты, как оно уняло кровь, какое разстояние между им и кровяным восторгом, которым жалко тешат себя самообольщенные? Вкушение утешения начнет мало-помалу просвещать ум твой познанием Божественным. От вкушения — просвещение и разум духовный: «вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33:9), — говорит Писание. — Ты хранишь мою тайну, и храни ее: этим дашь свободу моему сердцу быть откровенным с тобою, вполне свободным; — с другими открывается соразмерно им. Родство по плоти не имеет ни каких прав на связи и отношения духовныя, — разве сделается достойным, породнившись о Господе духом. Оставляй меня таким, каким мне велит быть сердце мое. В откровенности моей пред тобою нет ничего премудраго и разумнаго, — одно, — дерзаю сказать — невинное, утешительное в Боге. С этою откровенностию говорю следующее: хотя я весь погружен в страстях, но молил Бога, признавая эту молитву сообразною воле Божией: «Господи! даруй Леониду ощутить духовное утешение, чтоб вера его соделалась верою живою, — верою от извещения сердечнаго, не от одного слуха». — Как и ты — я слаб на язык, непрестанно падаю им, хотя непрестанно более и более убеждаюсь в достоинстве молчания. По этой слабости, недели две тому назад повторил С.: «слышу сердцем моим, как в Леониде действует утешение». Получив письмо твое, я показал ему те твои строки, в которых написано о утешении, чтоб он и этот случаи приложил к прочим своим опытам, полезным для души его. Храни утешение, и не позволяй уму твоему вдаваться в мечтания. Утешение сперва действует на ум, обновляя мысли; а он, почувствовав оживление, охотно вдается по неопытности своей в мечтательность, — и в ней безплодно и безрассудно истощает дарованную ему сладость. Сказывает тебе это сердце твое? Ведь — оно говорит, только мы не вдруг навыкаем разслушивать голос его. При утешении вдавайся более в благодарение, в молитву и самоукорение; утешение будет возрастать и возрастать. Я желал для тебя, чтоб ты был причастником блаженной трапезы утешения духовнаго: вкусивший ея соделывается мертвым для мира, стяжевает особенную силу к совершению пути духовнаго. Так, святый пророк Илия, по вкушении пищи, принесенной ему Ангелом Господним, «иде в крепости яди тоя четыредесят дней и четыредесят нощей до горы Божия Хорив» (3 Цар.19:8), там сподобился сперва явственнейшей беседы с Господом, а потом и совершеннейшаго Боговидения «во гласе хлада тонка» (там же ст. 12). Эти утешения — таинственная манна, названная в Писании «хлебом небесным» (Пс. 77:24), пропитывающая новых Израильтян — христиан — во время путешествия их по пустыне — во время странствования земнаго. Эти утешения — «манна сокровенная» (Апок. 2:17) Апокалипсиса, о которой сказал, явившийся Иоанну Богослову Сын Божий: «побеждающему дам ясти от манны сокровенныя». — Она — точно «сокровенная»: незрима человеками; ее видит подающий Бог — видит невидимо, видит ощущением приемлющий раб Божий. Таковый раб Божий, пребывая во множестве людей, пребывает один с единым Богом, видимый и невидимый, знаемый и никому неведомый. Теперь скажи: хорошо ли быть одним? Теперь скажи: каков приговор, которым я на тебя грянул: «ты должен быть один»? Приговор смерти и жизни! Только минуты перехода трудны; когда же вкусишь жизнь, — смерть нипочем! Так ли, герой?... Трапеза духовнаго утешения — как пища и вместе как отрава! Кто вкусит ея, теряет живое чувство ко всему вожделенному мирскому. Все, многоуважаемое миром, начинает казаться ему пустою, отвратительною пылью, смрадною мертвечиною.
   Очень приятно мне, что спутником твоим приходится быть Н. — Расположение к тебе этого старца — дар Божий. Дары Божии надо содержать в чистоте. Пойми: Христос — Законоположитель любви — заповедал отречение не от любви, а от пристрастия, этого недуга, искажения любви. Имей любовь ко всем, в особенности к рабам Божиим; а пристрастие врачуй, ограждайся от него, отречением от твари — от меня и от всякой другой — преданием твари Творцу. Не усвояй себе тварь; приноси свою свободу в жертву единому Богу. При таком самоотвержении и отречении от всего, или во всем от самости, возмешь иметь духовную любовь ко всякому ближнему, возмешь иметь, много и многих — Богом, в Боге, — и вместе пребывать в нестяжании и безстрастии, в священном безмолвии и уединении о Господе.
   В молитвенном подвиге будь свободен. Поступай, как привык поступать; вкушай то, что тебе по вкусу, что тебя питает, — удовлетворяет. Не гоняйся за количеством молитвословий, а за качеством их, т.е. чтоб оне произносимы были со взиманием и страхом Божиим. Дальнейшее покажут время и состояние души твоей... Леонид! ты счастливее меня! Завидую тебе! Когда я поступил в монастырь, — ни от кого не слыхал ничего основательнаго определнтельнаго. Бьюсь двадцать лет, как рыба об лед! Теперь вижу несколько делание иноческое; но со всех сторон меня удерживают, не впускают в него... Живем в ужасное время: в преддвериях развязки всему.
   Прочитай книгу «Цветник». Там много сказано о телесных подвигах; в них явлено самоотвержение, что вполне справедливо, истинно. Книга эта для преуспевших уже иноков; это увидишь, это говорит и сам писатель. Всякая книга, хотя бы исполненная благодати Духа, но написанная на бумаге, а не на живых скрижалях имеет много мертвости: не применяется к читающему ее человеку! Потому-то живая книга — безценна! Тебе надо умеренною наружною жизнию сохранить тело в ровности и здравии, а самоотвержение явить в отвержении всех помышлений и ощущений противных Евангелию. Нарушение ровности нарушит весь порядок и всю однообразность в занятиях, которыя необходимы для подвижника. Плоть и кровь не в плоти и крови собственно, а в плотском мудровании. Оно поставляет душу под влияние, власть плоти и крови, а плоть и кровь под полную власть и управление греха. И тела Святых имели плоть и кровь, но свергшия ярем греха мудрованием духовным, вступившие под управление и влияние Святаго Духа. Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе не способны к телесным подвигам: все должны выработать умом; у них душа сама по себе, без всякаго предуготовления, находится в непрестанной деятельности. Ей следует только взяться за оружия духовныя. Бог является человеку в чистоте мысленной, достиг ли ее человек подвигом телесным и душевным, или одним душевным. Душевный подвиг может и один, без телеснаго, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, — совершенно безплоден, — более вреден, чем полезен: удовлетворяя человека, не допускает его смириться, напротив того, приводит к высоте мнение о себе, как о подвижнике, не подобном прочим немощным человекам. Впрочем, подвиг телесный, совершаемый с истинным духовным разсуждением, необходим для всех одаренных здоровым и сильным телосложением, с него надо начинать общее правило иноческое. Большая часть тружеников Христовых, уже по долговременном упражнении и укоснении в нем, начинают понимать умственный подвиг, который непременно должен увенчать и подвизающагося телесно, без чего телесный подвижник, — как древо без плодов, с одними листьями. Мне и тебе нужен другой путь: относительно тела — нам надобно хранить и хранить благоразумную ровность, не изнурять сил телесных, которыя недостаточны для несения общих подвигов иночества. Все внимание наше должно быть обращено на ум и сердце: ум и сердце дожны быть исправлены по Евангелию. Если же будем изнурять телесныя силы по пустой, кровяной ревности к телесным подвигам, то ум ослабеет в брани с духами воздушными, миродержителями тьмы века сего, поднебесными, падшими силами, ангелами, сверженными с неба. Ум должен будет ради немощи тела оставить многия, сильныя, существенно необходимыя ему оружия, — и потерпеть безмерный ущерб. Говорю тебе испытанное на самом деле, познанное на горьких опытах. Когда я был юношею, — все это говорило мне сердце мое, — не так ясно, не определительно, — но говорило. Другаго голоса, другаго свидетеля, который бы подтвердил, объяснил свидетельство сердца — не было. И не устоял, неподдержанный никем, глагол моего сердца пред умом моим! Не умел я слушать моего сердца! Страшным, опасным казалось мне слушать его! Тонок, таинствен его голос!... Старцы, общею молвою прославленные, как одаренные духовным разсуждением, говорили другое, издавали другое мнение об этих предметах, не так, как я понимал и видел их. Всегда я себе не верил: мысль слабая, увертка ума в другом, казалась мне предпочтительнее моей мысли, прямой и сильной. Много времени протекло в таком состоянии; не много лет, как я оказался освобожден от последования мнениям других; — встречаю приходящее к уму моему мнение человека и книги не как страннолюбец гостеприимный и приветливый; но как строгий судия, как привратник, хранитель чертога, облеченный в этот сан милостию Всемилостиваго Бога моего, после безчисленных, смертных, долговременных язв и страданий. В этом сане привратника стою у врат души твоей. Мое — твое. Мне данное туне после лютых ударов, ты взял туне верою. Христос — подающий. Ему Единому слава! Аминь!
   К брату, занимающемуся умною молитвою — О смешении в людях добра со злом — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 163

    К брату, занимающемуся умною молитвою: о смешении в людях добра со злом, «определительности», сочинения, написанные из «мнения»
   Мир тебе! Благодать Божия да сопутствует тебе, да хранит тебя, да устраивает твое внешнее положение. Будь спокоен: все совершающееся с тобою совершается как бы с рабом Христовым, которому должно «многими скорбями внити в Царствие Божие» (Деян. 14:22), которому должно «пройти сквозь огнь и воду и введену бысть в покой» (Пс. 65:12), которого сердцу предназначено «возвеселиться утешениями Божиими по множеству болезней его».
   При утешениях — за верное, за непрелестное, за Божие принимай одно вполне невещественное духовное действие, являющееся в мире сердца, необыкновенной тишины его, в какой-то хладной и вместе пламенной любви к ближнему и всем созданиям, любви, чуждой разгорячения и порывов, любви в Боге и Богом. Этот духовный пламенный хлад, этот всегда однообразный тончайший пламень — постоянный характер Спасителя, постоянно и одинаково сияющий из всех действий Спасителя, из всех слов Спасителя, сохраненных и передаваемых нам Евангелием. В этот характер облекает Дух Святый, при производимых Им утешениях, служителя Христова, снимая с души его одежду Ветхаго Адама, облекая душу в одежду Новаго Адама, и доставляя таким образом существенное познание Христа, познание вполне таинственное и вполне явственное. От всего вещественнаго отвращайся — явится ли оно очам телесным, или воображению. Оживить чувства, кровь и воображение старались западные; в этом успевали скоро, скоро достигали состояния прелести и изступления, которое ими названо святостью. В этой стране все их видения. Читающий их непременно заражается духом прелести, любодействует в отношении к Святой Истине — Христу, подвергает сам себя роковому определению Божественнаго Писания; оно говорит: «Яко се, удаляющии себе от Тебе погибнут: потребил еси всякого любодеющаго от Тебе» (Пс. 72:27). Восточныя и все чада Вселенской Церкви идут к святыне и чистоте путем совершенно противоположным вышеприведенному: умерщвлением чувств, крови, воображения и даже своих мнений. Между умом и чистотою — страною Духа — стоят сперва образы, т.е. впечатления видимаго мира, а потом мнения, т.е. впечатления отвлеченные. Это двойная стена между умом человеческим и Богом. Из жизни образов в уме составляется плотской, а из мнений душевный разум, неприемлющие веры, неспособныя к живой вере, являемой делами, вообще всем поведением, и рождающей духовный разум, или разум Истины. Потому-то нужно умерщвление и воображения и мнений. Понимаешь ли, что мнение — прелесть? Эту прелесть Писание называет «лжеименным разумом» (1Тим. 6:20), т.е. произвольным ложным умствованием, присвоившим себе имя разума. Точное и правильное понятие о Истине есть знание, знание от видения, видение — действие Св. Духа. Когда нет знания истиннаго в уме, оно заменяется знанием сочиненным. Люди часто сознаются в этом невольно, не понимая сами, какое глубокое значение имеет их сознание; они говорят: «мы приняли так понимать», т.е. составили, за неимением знания точного, мнение, чуждое всякой точности. И так мнение — прелесть! Избавляемся от прелести заповеданным в Евангелии самоотвержением, погублением души своей. Погублением души названо отречение от своих мнений, от своей воли, от стяжательности, от кровяных движений, от чувств — словом сказать от всей вместе взятой прелести, обнявшей всего человека, все части его, все существо его. Прелесть так усвоилась нам, что сделалась как бы жизнью, как бы душой нашей, совершенно заглушила естество наше, как заглушают плевелы хлеб на поле, чрезмерно удобренном. Устранение у себя прелести названо Богомудрым Писанием с чрезвычайною правильностью: самоотвержением; ненавидением, погублением души своей и проч.
   Выслушай и следующее: человеческое повреждение состоит в смешении добра со злом: исцеление состоит в постепенном удалении зла, когда начинает в нас действовать более добро. Совершенное отделение добра от зла, чистое действие одного добра бывает в одних совершенных и то на время и по временам. Место, где действует одно чистое добро — Небо, на земле — смешение. При наших духовных утешениях продолжает действовать это смешение: только количеством добра превозмогается количество зла, — оттого и утешение. Следовательно при утешении надо наблюдать крайнюю осторожность, зная, что грех, падение, прелесть близ нас. «Работайте Господеви — завещевает Пророк, — со страхом, и радуйтеся Ему со трепетом» (Пс. 2:11). Отвергай с тихостию, как бы отказываясь, как недостойный, всякое изображение, являющееся уму или телесным очам, света ли или какого Святаго и Ангела, Самаго Христа и Божией Матери, всего, всего. Старайся иметь ум твой единственно внимающим словам молитвы, безвидным, незапечатленным никаким образом (как бы этот образ тонок ни был!), незанятым никаким мнением, в полном самоотвержении. Мы пали отвержением Божиего, оживлением своего: а свое у нас ничтожество, небытие; ведь все, что имели мы до бытия, начиная с которого, включая которое, все получили мы от Бога. Устранив из себя Божие, оживив в себе свое, мы родили «смерть». Провести себя в небытие мы не в силах; но исказить свое бытие, сделать его худшим небытия, родить смерть — мы могли (разумеется смерть душевную! телесная пред душевной малозначительна, результат ее. Она была бы еще отрадою, если бы не давала большего развития вечносуществующей смерти душевной).
   Чтоб умертвить смерть, надо устранить из себя все свое, приведшее и хранящее смерть: в самоумерщвленнаго проникает Дух, и, как Создатель дарует ему пакибытие. — Когда действия чисто духовныя умножатся в душе твоей, тогда всякое чувственное явление потеряет цену на весах твоего ума и сердца.
   Хорошо делаешь, что приходящих к дверям твоей душевной клети просишь подождать до свидания с твоим привратником. С этой же целью храню твои письма; большую часть писем, получаемых мною, истребляю по прочтении и ответе. — Несколько раз ты слышал от меня слово «определительность», и не совсем ясно для тебя, что я хочу высказать этим словом. Определительность от знания, — неопределительность — непременно чадо мнения. Определительность есть выражение знания в себе мыслями, для других словами. Ей свидетельствует сердце чувством мира. Мир — свидетель истины, плод ее. — Мне очень не нравятся сочинения: ода «Бог», Переложения Псалмов, все, начиная с переложений Симеона Полоцкого, Переложения из Иова Ломоносова, athale de Raine все, все поэтические сочинения, заимствованныя из Священнаго Писания и Религии, написанныя писателями светскими. Под именем светскаго разумею не того, кто одет во фрак, но кто водится мудрованием и духом мира. Все эти сочинения написаны из мнения, оживлены кровяным движением. А о духовных предметах надо писать из знания, содействуемаго духовным действием, т.е. действием Духа. Вот! этого-то хочется мне дождаться от тебя! оду «Богу» слыхал я, с восторгом читывал один дюжий барин после обеда, за которым он отлично накушивался и напивался. Бывало читает, и слюна брызжет изобильно на всех и все, как картечь из крупнокалибернаго единорога... Приличное чтение после сытаго обеда! Верен, превелик восторг, производимый обилием ростбифа и шампанского, поместившихся во чреве! Ода написана от движения крови, — и мертвые занимаются украшением мертвецов своих! Не терпит душа моя смрада этих сочинений! По мне уже лучше прочитать, с целью литературною, «Вадима», «Кавказскаго пленника», «Переход через Рейн»: там светские поэты говорят о своем, — и в своем роде прекрасно, удовлетворительно. Благовестие же Бога да оставят эти мертвецы! Оно не их дело! Не знают они — какое преступление: переоблачать духовное, искажать его, давая ему смысл вещественный! Послушались бы они веления Божия «не воспевать песни Господней на реках Вавилонских» (Пс. 136). Кто на реках Вавилонских, не отступник от Бога Живаго, на них тот будет плакать. Не унывай! Будь мирен, и со спокойствием, с душевною беспопечительностью предайся водительству веры. Обстоятельства сами покажут, что должно делать. Трудности да научат тебя вере, которую да подаст тебе Податель всех благ видимых и невидимых, Христос!
   Описание одного из своих поэтических переживаний — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 164

    К тому же, писавшему, по приказанию своего настоятеля, письмо благодарственное Арх. Игнатию (Описание одного из своих поэтических переживаний)
   Когда, прочитывая письма из Н. монастыря, дошел я до твоего девятистрочия, гляжу на него, хочу прочитать... не читаю!.. не могу!.. Не дает мне неодолимая сила, — куда-то уносит меня!..
   Ты знаешь; воображенье, вдохновенье — свободы сыны своевольные, прихотливые, неукротимые...
   Несусь!.. несусь!..
   И вот! — я поставлен за тридевять земель и за сорок столетий... Стою в чертоге обширном, великолепном, — во временах, как будто бы Библейских. Некогда мне подробно осматривать зодчество чертога, — скажу только: оно массивно, величественно, роскошно. — Все внимание мое влечется к совершающемуся в чертоге действию.
   Могущественный, прекрасный собою Властелин рисуется на возвышении. Небрежно и живописно раскинулся длинный блистающий плащ его; одни оконечности плаща лежат на возвышении, другие свесились по ступеням, Тщетно в черных, ясных очах властелина суровостию и гневом усиливаются закрыться благость, участие, любовь!.. Пред ним в молчании, в цепях чужестранец — юноша с поникшим в землю, убитым взором... На них, — на властелина и юношу, — выпучены пресмешно глаза всех присутствующих, сгорающих любопытством, но не могущих понять — в чем дело... взглянул я на этих любопытных, ищущих, не находящих толку, — улыбнулся... и только лишь начал догадываться, что я в Египте, — что вижу Иосифа, проданнаго туда в рабы, соделавшегося властелином, — что пред ним Веньямин, возвращенный с дороги, как похититель драгоценной волшебной чаши; — взвилась картина очаровательная, — исчезла!..
   Опять гляжу на твое девятистрочие; — прочитал его; — положил на стол. — говорю: «Ты, Исчитывающий звезды, Странствующий в беспредельной бездне, — от века Начертавший им пути их! Призри на эту душу, — душу, направившую полет свой в неизмеримыя пространства желаний Небесных... Скажи ей путь ее!..»
   Молись о мне... А мечту мою безотчетливую, своенравную, да простит мне поэт великодушный!..

Письмо 165

    В ответ к некоторому брату. Любовь ради Христа
   Неожиданным, приятнейшим утешением было для меня получение строк твоих. Ангел мой!.. Кто научил тебя быть таким милым, добрым Ангелом? — Во второй раз поступаешь со мною, как Ангел. В первый раз поступил так, когда встретившись на дороге, пришел нарочно взглянуть на меня, познакомиться со мною, во второй раз — ныне. Сердце мое чувствительно, заметливо, памятливо. Ты два раза записал на нем воспоминания о тебе. Не я предварил тебя приветствием моим; ты предварил это в глазах моих с своей ценою, с полною ценою. Помни меня, Ангел!.. Помните меня, Ангелы!.. Не умею быть приветливым поверхностно для приличия светского, — приветлив ради Христа. Христос вечен и пресвят: Он хранит любовь, которая ради Него, в святыне, в неизменяемости, в ровности, в мире, в постоянстве.

Письмо 166

    К брату, подвергшемуся душевному смущению от обвинения ближних. Об обвинении себя, вреде безвременного покоя, должном отношении к ближним
    «Возлюбиши искренняго твоего яко сам себе» (Матф. 22:39), заповедует нам Слово Божие.
   В исполнении этой заповеди Евангелия предлагаю тебе врачество, которое всегда приносило пользу душе моей, когда душа моя прибегала к нему. Когда душа моя забывала об этом врачестве, искала облегчить болезнь свою оправданиями человеческими, думала разрешить задачу страданий человека на земли иначе нежели крестом Христовым; тогда она — лишь трудилась напрасно! Тогда мучения ея — только умножались и усиливались! Врачество, о котором я говорю обвинение себя.
   Много прекрасных изречений о обвинении себя произнес Святый Пимен Великий. Прочитай их в книге, которая есть у тебя: «Достопамятное сказание о подвижничестве святых и блаженных Отцов».
   Инок, обвиняющий себя, устоит во всех напастях! Какая скорбь может сокрушить того, кто признал себя достойным всякой скорби? — того, кто всякую приходящую скорбь встречает словами блаженнаго разбойника: «достойное по делам моим приемлю; помяни меня, Господи, во Царствии Твоем!» (Лк. 23:41—42).
   Какой скорби устрашится тот, кто верует, что на него неуклонно взирает око Божие, что никакая скорбь не может прикоснуться к нему без попущения или мановения Божия? — Огради душу твою крестным знамением, и с верою пустись в море скорбей иноческих! Благополучный попутный ветер да надувает паруса твои, да несет быстро ладию души твоей в пристанище безстрастия и святыни. Этот ветер, дующий всегда благотворно, всегда постоянно, в одном направлении Божия Духа и Истины: учение Евангелия, учение св. Отцов Православной Церкви. Один из этих Отцов, св. Иоанн Лествичник, сказал: «кто отверг обличение, правильно или неправильно, тот отвергся своего спасения». Научись носить немощи ближних, угождать им ради Бога, а не себе, научись полагать душу свою за ближних твоих! научись претерпевать выговоры и оплевания! держись за обвинение себя, как упавший в воду держится за кинутую к нему веревку, — и избавишься от потопления в смущении и печали! Некий великий инок, наставник многочисленнаго собрания монашествующих в горе Нитрийской сказал: «Нужнейшее душевное делание инока: непрестанно обвинять себя». — Новый человек, описанный, изображенный в Евангелии, да снидет мало-помалу из Евангелия в твою душу, да изобразится в душе твоей. Да изгладятся из нея черты человека ветхаго, черты, которыя получаем наследственно при рождении, которыя внезапно явились на душе нашего Праотца, согрешившего, — и обезобразили эту душу — дотоле образ совершенный Совершеннаго Бога. Из этого расстройства — все наши смущения и мучения, временныя и вечные! — Как безобразна душа, когда она в смущении! Как она прекрасна, когда спокойна! — еще прекраснее, когда завеет в ней благодатный мир от Господа. Это спокойствие, самый этот святой мир исходит в душу, обвиняющую себя, — и вот тому причина: «душу, которая будет обвинять себя, — сказал великий Пимен, — Господь возлюбит». Обвинять себя может только умерщвляющийся для человеков. Кто же попустит себе малейшее пристрастие к человеку, тот не возможет сохраниться в самоосуждении, а потому и в мире. Надо отдать всех людей Богу. Этому научает нас и Церковь; она говорит: «сами себя, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим». Кто предаст себя и всех Богу, тот может сохранить мертвость ко всем; без этой мертвости не может возсиять в душе духовное оживление. Если пребудешь верным Богу, и сохранишь умерщвление к человекам, то явится, в свое время, нетленное духовное сокровище в душе твоей, узришь воскресение души твоей действием Духа. Об этом плотские люди не могут составить никакого понятия. Когда же, в свое время, человек увидит себя измененным, возсозданным — удивляется, как бы вновь сотворенный, рассматривает страну Духа, в которую ввел его неожиданно Бог, недоумевает — за что бы излилась такая милость Божия на ничтожное создание — человека.
   Не унывай при случившихся переменах. Никому из людей не свойственно постоянное, без всяких унижений, пребывание в добре: тем более не свойственно это новоначальному! Отдай долг страстям! — сказал некоторый Святой Наставник монашествующих. Побеждения врачуй покаянием! Борьба нового человека с ветхим соделает тебя искусным в невидимых бранях, твердым, мужественным. Не желай преждевременно состояния спокойнаго! Во время войны воин обогащается корыстями. Да даст тебе Господь полную и славную победу над грехом, да даст состояние нерушимаго мира в свое, законное время. Всему есть время! Безвременно снятый плод хотя и с превосходного древа, — кисел, горек, жидок. Спокойствие безвременное — потеря, — не приобретение! — лишает драгоценных опытов, духовнаго преуспеяния и просвещения.
   Предай Богу скорбящего брата. Бог устроит о нем во благо, и изведет от печали душу его. — Сохраняет святую любовь к ближнему тот, кто имеет с ним общение ради Бога; сохраняет эту святую любовь и тот, кто ради Бога удаляется от таковаго общения. Наше естество повреждено падением: повреждена им и наша естественная любовь. Поэтому, для исполнения условий святой любви надо руководствоваться не сердечными чувствами и влечениями, а велениями Евангелия, всесвятыми заповедями Господа нашего Иисуса Христа. Одна из таких заповедей говорит: «аще десная рука твоя соблазняет тя, отсецы ю, и верзи от себе» (Мф. 5:30), т.е. если какой-нибудь человек, столько нужный и близкий тебе как правая рука, приносит тебе душевный вред, — прерви с ним общение. Так велит нам поступать заповедь Законоположителя совершенной любви. А мечты и чувствования нашего падшего сердца легко могут увлечь нас в пропасть!..
   Христос с тобою!
   О трех родах подвига — Письма к монашествующим — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 167

    О трех родах подвига
   Есть подвиг телесный, есть подвиг умственный и душевный, есть подвиг веры. Подвиг телесный и подвиг умственный одни, сами по себе не только не полезны, — вредны: они растят в человеке его «Я». Тщетно думаем ими противостать греху: только более и более запутываемся в его сетях, погружаемыя в его пропасти. Стяжи подвиг веры! — им сокрушишь всех врагов твоих. Подвиг веры умерщвляет человеческое «Я», оживляет Бога для человека, — и живый Бог совершает знамения в земле Египетской, вводит Израиль в землю обетованную, избивает от лица его иноплеменников дождем каменным и громами небесными, созидает стены Иерусалима. Стяжи подвиг веры — и будешь всемогущ, будешь всегда победителем. Тогда захочешь ли употребить в дело подвиг телесный, или подвиг душевный, — увидишь их ожившими, возмогшими о Господе. Если же захочешь обойтись без них, — одною челюстию ослею — смирением — поразишь иноплеменников. Верою возвеличь в себе Бога и Он возвеличит тебя безстрастием и духовным разумом.

Письмо 168

    Утешение в скорби по поводу умопомешательства
   Бог да утешит Вас в постигшей скорби. Влас главы нашей не падает без воли Его! Иначе взирает мир на приключения с человеками, и иначе Бог. Видим, что св. Нифонт Епископ четыре года страдал умоизступлением, св. Исаакий и Никита (который был впоследствии Святителем Новгорода) долго страдали умоповреждением. Некоторый св. Пустынножитель — упоминает об этом событии Сульниций, писатель 4-го века, в разсказе Пустоминиана, путешествовавшаго по монастырям Востока, — творивший множество знамений и заметивший от этого возникшую в себе гордость, молил Бога, чтоб для уничтожения славы человеческой попущено было ему умоповреждение и явное беснование, которыя и попустил Господь смиренномудрому рабу Своему. Веруем, что без воли Божией не может к нам приблизиться никакая скорбь; всякую скорбь, как приходящую от руки Божией, приемлем с благоговейною покорностию воле Божией, с благодарением, славословием всеблагаго Бога, непостижимаго в путях Его, дивнаго во всех делах Его.

Письмо 169

    Советы, желающему вступить в монастырь
    «Блюдите, како опасно ходите, яко дние лукави суть» (Еф. 5:15—16), — сказал Апостол. Если в его время нужно было это наставление спасающимся, тем нужнее оно в наше время. Точно! Нужны нам большая осторожность, большая осмотрительность, более благоразумия: примеры святости, средства к достижению святости уменьшились, — примеры соблазнительные, средства разстроить себя грехом умножились. Беда и в пустынях, беда и в городах! но есть еще спасающияся и спастись еще возможно по неизреченной милости Божией.
   Руководствуясь советом Евангелия (Лук. 14:28), сочти силы свои, и душевныя и телесныя, соответственно им избери себе место жительства.
   Тот же Бог, Который спасает в пустыне, спасает и в городе. Тот же грех, который губит в городе, губит и в пустыне. Почему городской ли, пустынный ли монастырь изберешь в место жительства соответственно твоим силам, помни Бога, держись близ Его, удаляйся от греха, от всех поводов ко греху, — и Бог будет с тобою. Займись чтением святых Отцов Восточной Церкви: они научат тебя непогрешительно идти путем иноческой жизни. Удаляйся от излишних знакомств вне и внутри монастыря, и от всего, что приводит в развлечение; развлечение, подобно инею, уничтожает все младыя прозябения иноческих добродетелей. Развлечение — начало всех зол для инока: так назвали его святые Отцы. Ограничься знакомством, необходимым для твоих нужд, душенных и телесных. Не утомляй себя напрасно исканием наставников: наше время, богатое лжеучителями, крайне скудно в наставниках духовных. Их заменяют для подвижника писания Отеческие. Таковы: Лествица, сочинения Ефрема Сирскаго и Аввы Дорофея, письма Великаго Варсонофия, Патерик Скитский, Добротолюбие, и другая. Образуй себя чтением их и молитвою в сокрушении духа. Постарайся найти и хорошаго, добросовестнаго духовника. Если найдешь его, — и тем будь доволен, ныне добросовестные духовники — великая редкость.
   Многие возлагают тяжкия бремена на рамена ближних, но мало таких, которые научили и помогли носить бремена. — Остерегись от сети диавола, который внушает непременно человеку приняться за жительство и подвиги, превышающие силы его: диавол делает это с тем умыслом, чтоб истощить преждевременно силы человека и сделать его неспособным ни к какому душеполезному занятию.
   Христос с тобою. Поручаю себя твоим святым молитвам.
   18 августа 1848

Письмо 170

    Советы настоятельнице монастыря
   В терпении Вашем стяжавайте душу Вашу и души словесных овец Ваших, предавая их умственно воле и Промыслу Божиим: мы, настоятели — не более как орудия Промысла Божия. Мы, сами по себе, ничего не значим, и, без особенной помощи Божией, не можем окормлять не только ближних, но и самих себя. Таковое размышление будет доставлять спокойствие сердцу Вашему. Я говорю с Вами, как бы с самим собою. О непокоряющихся и не внимающих слову спасения, не надо очень печалиться; но сказав им подобающее, предавать их воле Божией, которая может их обратить на правый путь чрез другия орудия и средства, которых в деснице Его бесчисленное множество. К несчастию нашего времени, точно, как Вы изволите говорить, многие, вступая в монастырь, занимаются одним земным и пребывают чуждыми монашеской цели и монашескаго направления; сверх того, примером своим и влиянием потрясают и других неутвержденных. Что ж делать? Такое положение очень бедственно; но и это бедственное положение должно возлагать на волю Божию, и от души признавать, что мы не заслуживаем другаго положения, а если б заслуживали, то правосудный и милосердый Бог непременно даровал бы оное. Таковыя размышления доставляют душе истинно ищущей Бога мир и спокойствие: потому что Слово Божие определило нам успокоение душевное находить в едином смирении и самоукорении. На ближних сильнее действует молитва о них, нежели слово к ним: потому что молитва вводит в действие Самаго всесильнаго Бога, и Бог творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно. Он отверзл сердечный слух для внимания словам Павла; а в тех случаях, когда не действовал перст Божий на слушателей, слова самаго великаго Павла оставались безплодными. Будем, достопочтеннейшая мать, пасти вверенных нам овец прилежными и многими о них молитвами, верою, смирением, терпением, душеназидательным посильным и умеренным словом, чтоб слово учащаемое не произвело, по замечанию некотораго великаго Отца, отвращения к слову в слушателях. И Бог да покроет нас.

Письмо 171

    Наставление, как подавать ближним советы
   Преподобнейшая мать Вирасавия!
   Простите меня за невнимательное прочтение письма Вашего, которое Вы писали ко мне в декабре. Я уничтожен болезненностию, а лечением, начавшимся с половины сентября, до конца уничтожен, — так это лечение разслабляет меня.
   Приходящих к Вам за советами принимайте со страхом Божиим и, при каждом приходе их, моля Бога, чтоб Он давал Вам сказать ближнему слово полезное. Обращаясь с молитвою к Богу пред каждою беседою с ближним, Вы будете очищать Ваши беседы от тщеславия. Говорите с осторожностию, не вдаваясь в многословие. Пустых, любопытных вопросов приходящим не делайте, и от разговора о делах монастыря и о всех делах мира сего старайтесь уклониться. Если же увлечетесь и скажете что-либо не по совести, т.е. с нарушением написанных здесь правил: то мысленно укорите себя и раскайтесь пред Богом. Таким образом приход ближних принесет Вам существенную пользу, открывая Вам Вашу немощь, которая без этого могла бы оставаться закрытою, что очень душевредно. Хотя Вы и недостаточны для преподавания советов, как недостаточен и я, но, по скудости нашего времени, мы должны делиться с ближними нашим скудным знанием. Если будете совершать это дело со смирением, не попуская действовать своему «Я» то и за это дело, как оно ни недостаточно, Божия милость осенит Вас.
   Просящий Ваших святых молитв и призывающий на Вас благословение Божие
   Недостойный Епископ Игнатий.
   17 февраля 1865

Письмо 172

    Поздравление с праздником и вручение себя и м. Вирсавии Промыслу Божию
   Преподобнейшая мать Вирсавия!
   Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне и поздравление с праздниками, с которыми равномерно поздравляя Вас, усерднейше желаю Вам всех благ, какими Господу благоугодно ущедрить Вас. Тому, что Вам нечем похвалиться, кроме немощей Ваших, весьма радуюсь: это значит, что Вы приблизились к опытному познанию Искупителя.
   Мое здоровье находится в обычном положении; случаются изменения к лучшему и худшему, которыя в отношении к общему, никакого значения не имеют. Слава Богу, руководящему нас непостижимым Промыслом Своим. Вручая и себя и Вас этому всемогущему и всеблагому Промыслу, имею честь быть
   Вашего преподобия покорнейшим слугою. Епископ Игнатий.
   30 декабря 1865

Письмо 173

    Об осуждении благонамеренных людей
   Преподобнейшая мать Вирсавия!
   Примите мою усерднейшую признательность за воспоминание Ваше о мне и поздравление с Праздником Праздников, с которым равномерно поздравляя Вас, желаю Вам всех истинных благ и приветствую всерадостным приветствием: Христос Воскресе!
   Ныне дух времени лежит громадною тяжестью на всем христианстве и монашестве; все стонут под бременем его. Замечают, что ныне стало поступать в монастыри из мира очень-очень мало благонамеренных, неиспорченных людей. Надо понимать время, и с особенною бдительностью заботиться о своем спасении, удаляясь, по возможности, от общения с людьми, чтоб избежать как заразы грехов ближняго, так и осуждения греха в ближнем.
   Просящий Ваших святых молитв и призывающий на Вас благословение Божие, недостойный епископ Игнатий.
   31 марта 1866

Письмо 174

    О необходимости покаяния
   Преподобнейшая мать Вирсавия!
   [...]
   Точно, как Вы говорите, переселение в вечность — близко для каждого из нас и необходимо покаянием омывать наше прошедшее и покаянием же привлекать к себе милость Божию, чтоб в надежде и радости переселиться в вечность.[...]
   1 января 1867
   Епископ Игнатий.

Письмо 175

    Совет не отказываться от игуменской должности в Вологодском монастыре, об обновлении покаянием
   Преподобнейшая мать Вирсавия!
   Письмо Ваше от 22-го марта я получил 30-го, и немедленно же отвечаю; но не знаю, скоро ли попадет мой ответ на почту, потому что у нас открывается уже распутица, во время которой сообщение с городами прекращается.
   К сделанному Вам предложению я мирен и полагаю, что это предложение устроилось по промышлению Божию о Вас. Не отказывайтесь от него. Вологда — город мирный; там много благочестия. Это моя родина. В монастыре и в игуменских келлиях я был в 1832-м году. Келлии каменныя, удобныя, двухэтажныя. Воздух в городе мягкий, вода в реке здоровая; рыбы много и отличнаго достоинства.
   Когда человек обновится покаянием, тогда грехи юности его не препятствуют ему заботиться о душах ближних. Так понимала Церковь издревле и святой Нифонт, епископ Кесарии Кипрской, по откровению Божию, принял на себя обязанности пастыря, хотя в юности и подвергался тяжким преткновениям. Житие его 23-го декабря.
   Просящий Ваших святых молитв и призывающий на Вас благословение Божие
   Ваш покорнейший слуга Епископ Игнатий.
    30 марта 1867

Письма к мирянам

Письмо 176

   К некоему СЕМЕЙСТВУ.
    Жизнь изменчива, как море. — Любовь к ближнему — величайшее наслаждение, благодарение Богу за дар дружбы
   В тихом уединении, на берегу величественной Волги, часто вспоминаю Вас, благословенная чета! и Вы — на берегу моря, которое по временам бывает тихо, бывает чисто, как зеркало, а по временам, встревоженное бурею, покрывается мутными волнами, седою пеною. Такова наша жизнь! в ней тишина и буря сменяют одна другую; а время уходит, уходит, стремится погрузиться в бездну вечности. Блажен тот пловец житейскаго моря, который часто устремляет взоры к небу. По светилам небесным он направляет путь свой, не унывает при бурях, не доверяет и тишине моря: оно — так изменчиво! Взоры, для которых доступно небо — вера; ею мы усматриваем духовное небо: учение Христово. На этом небе сияет Евангелие, как солнце. Ветхий Завет, как луна, — писания святых Отцов, как звезды.
   Пишу к Вам прямо из сердца, пишу то, что внушилось ему сказать Вам. Мое сердце — с такой же сладостною простотою к Вам, как и Ваше ко мне. Такия отношения — истинное сокровище. Любовь к ближнему — величайшее наслаждение! А то утешает меня особенно в моих отношениях дружеских, что причина этих отношений — Бог. Он — как говорит Писание, — «святяй и освящаяй всяческая» (Евр. 2:11). Он источник всякаго истиннаго блага, всякаго истиннаго, чистаго наслаждения. Он сохранит меня в Вашей памяти, а Вас в моей. Он даст нам усугубить талант дружбы, полученный от Него же. Вот чего я желаю: желаю, чтоб при вступлении в вечность мы сподобились в сонме благих и верных рабов предстать Господу, сказать Ему: «Ты даровал нам прекрасный талант дружбы, приносим Тебе приобретенный на него другой талант: — талант драгоценный спасения».
   2 сентября 1847 Николо-Бабаевский монастырь.

Письмо 177

    Описание Николо-Бабаевского монастыря. Друзья — благословение Божие
   Пишу к Вам из уединенной пустыни, в которую, наконец, после продолжительных разъездов я прибыл, и где начинаю лечиться. Дорогу совершил с большим утомлением; два раза возвращалась ко мне петербургская болезнь моя, т.е. отнимались ноги. Теперь идет из них сильнейшая испарина и чувствую некоторое облегчение. Скажу Вам о Бабаевском монастыре, что он мне чрезвычайно нравится во всех отношениях. Местоположение премилое. Какой воздух! Какия воды, какия кристальныя, ключевыя воды! бьют, кипят из горы и в таком количестве, что было бы их достаточно, думаю, для всего Петербурга. Какия рощи с дубами, с вековыми дубами! какия поляны! какая Волга! какая тишина! какая простота! Раскрываю книгу аскетическаго писателя, читаю ее, — вижу, что здесь можно исполнить советы ея на самом деле, между тем, как в Петербурге можно исполнять их только в воображении и желании. Словом сказать: для земнаго странствования моего, в эту минуту, не желал бы другаго, лучшаго приюта.
   С сердечною приятностию вспоминаю моих друзей петербургских; вспоминаю их с признательностию, призываю на них благословение Божие. Друзей мне дал Бог: эту мзду принял я от Всесвятой десницы Его за мысль самоотвержения, которой последовал с дней юности моей. Уже самый опыт убеждает в евангельской истине, повелевающей оставить все, чтоб наследовать все. Евангелие лишает человека того, чем он владеет неправильно. Из тихаго пристанища, из дальней пустыни повторяю то же, что говаривал из пустыни близкой: «не увлекайтесь шумным, бурным потоком мира!» Да будут уши сердец Ваших внемлюще гласу моления моего!.. Христос с Вами!
   4 сентября 1847
   Наставление новобрачным — Земная жизнь — путешествие — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 178

    Наставление новобрачным: земная жизнь — путешествие
   Из моего уединения, с живописных берегов Волги, величественной и великолепной Волги, поздравляю Вас с благополучным совершением начатаго дела в семействе Вашем, которое для родительскаго сердца вместе и так радостно, и так трудно.
   Благословение Божие да осенит новобрачных! благословение обильное, такое, чтоб Вы ясно его видели, утешались, и за него благодарили Бога. Он тем, кого любит, посылает скорби, а в след за скорбями — утешения. То, что скорби сменяются утешениями, а утешения скорбями, рождает веру к Богу и мертвость к миру. Вера, взяв человека за руку, поставляет его пред Богом. — Такой человек возносится превыше мира: под ногами его — мрачный хаос сомнений, неверия, заблуждений, умствований напыщенных и вместе суетных. Так под ногами того, кто взошел на вершину высокой горы: облака, утесы, пропасти, шумящие и скачущие по скалам водопады.
   Земная жизнь — ни на час не прерывающееся путешествие. Идем, идем: внезапно отворяются врата вечности, и мы теряемся в ея невообразимом пространстве. Как прекрасно говорит святый Давид: «Пришлец аз есмь на земли, не скрый от мене заповеди Твоя!» (Пс. 118:19). Точно: закон Христов — нить, по которой мы выбираемся из мрачнаго лабиринта земной жизни в блаженную вечность.
   Будьте здоровы, благополучны.
   6 сентября 1847

Письмо 179

    Добродетель нуждается в терпении
   Среди глубокой, мрачной ночи уныло тянутся звучные отклики часовых, прерывают ея священную тишину. Ободряет, утешает часоваго голос его товарища: на душу его действует благотворно та мысль, то чувство, что есть человек в одинаковой с ним доле, в одной участи.
   Утешителен, отраден для христианина голос его собрата в этой тьме и сени смертой, в которой мы совершаем наше земное странствование, шествуя к небу. Что скажу Вам с отдаленной моей стражи? какую мысль утешительную понесут к Вам мои звуки? Услышьте то, что и мне доставляет особенную пользу: услышьте слова Спасителя, предложенныя Им для общаго сведения, назидания, подкрепления всех странников земли: «В терпении вашем стяжите души ваши» (Лук. 21:19). Ах! Нужно нам помнить это наставление Спасителя, нужно держаться за него непрестанно, как держится слепец за руку путеводителя; потому что скорби, то и дело, передают нас одна другой, как волна волне. — Перепродают нас одна другой, как жестокий господин продает невольника другому господину, столько же или более жестокому. И когда уже душа и тело истончатся скорбями, соделаются слабыми, ничтожными подобно паутине, — принимает нас гроб!..
   Для преодоления иной скорби нужно мужество; для изшествия из другой — мудрость; для избавления от третьей — смирение. Но во всех скорбях, при всех прочих добродетелях, непременно нужно терпение. Ни одна добродетель не может состояться без терпения; добродетель, чтоб пребыть добродетелию, нуждается в терпении. Кто поколеблется в добродетели, не претерпит в ней до конца, тот теряет свою добродетель. Господь сказал о благоугождающих Ему, что они «плод творят в терпении» (Лук. 8:15), повелел «душу свою стяжавать в терпении» (Лук. 21:19), возвестил, что спасется только «претерпевый до конца» (Матф. 24:13).
   Вот отклик мой на Ваш призыв из моего уединения! Да проникнет он во внутреннюю храмину сердца Вашего, да раздастся в ней, да прольет в ней кроткое утешение, утешение, которое подают небесное слово и небесная надежда. Это — голос вопиющего из пустыни, молчащего в пустыне!..
   И опять погружаюсь в мое молчание, в мою даль, в мою неизвестность, темныя, вдохновенныя, как ночь глубокая. Так молчит часовой, вытянувший свой урочный, заунывный отклик!
   Христос с Вами.
   11 сентября 1847

Письмо 180

    Мы — странники. — Черты лица забываются, душа — нет. — О терпении
   Письмо Ваше мне очень понравилось; действия Ваши внушенныя любовию к ближнему — очень понравились; совет Ваш — очень понравился, который и исполняю, как Вы видите по приложенному письму в Париж. Наконец — Вы мне очень понравились; в письме Вашем Вы так мирны, так спокойны. Не люблю я, чтоб странники земные были безумно веселы: это нейдет странникам, изгнанникам, которых ждет смерть, суд, двоякая вечность, блаженная или горестная. Люблю, чтоб они были спокойны, спокойствие — признак, что странник с благословенною надеждою в сердце.
   Я живу уединенно и лечусь; действие лекарства спасительно, но вместе сильно, от чего лежу по целым дням. Из моих окон прекрасный вид на Волгу, который я хвалю, но на который взгляну редко, редко, мимоходом. Как помню себя с детства — телесныя чувства мои не были восприимчивы, слабо действовал на меня посредством их вещественный мир. Я был нелюбопытен, ко всему холоден. Но на человека никогда не мог смотреть равнодушно! Я сотворен, чтоб любить души человеческия, чтоб любоваться душами человеческими! За то и они предо мной — какими Ангелами! — предстают взорам сердца моего так пленительно, так утешительно! Вот зрелище, картина, на которую гляжу, заглядываюсь, снова гляжу, не могу наглядеться. И странно! Лицо, форму, черты, тотчас забываю, душу помню. Много душ, прекрасных душ на моей картине, которую написала любовь, которую верная память хранит в целости, в живости колорита. Этот колорит от уединения делается еще яснее, еще ярче. На моей картине и Вы с Вашим братцем. Часто смотрю на Вас! Душа моя наполнена благими желаниями для Вас.
   В пышном ли наряде, или в немудром платьишке, — что до того? — Совершим наше земное странствование, неся светильник веры правой, веры живой. Этот светильник введет нас в вечное Царство Божие, пред входом куда снимается одинаково и рубище и пышный наряд. И самый пышный наряд в сравнении с светлою одеждою духовною — не что иное, как презренное рубище.
    «В терпении вашем стяжите души ваши» (Лк. 21:19), — сказано странникам земли: потому что путь наш узок и прискорбен, а мы слабы. «Сила Божия в немощи совершается» (2Кор. 12:9), опять утешительно наставляет нас Писание. Благодарю братца Вашего за приписанныя строки! Если б у моего письма были глаза, то я завещал бы им взглянуть на братца Вашего пристально, продолжительно и так дружелюбно, чтоб этот безпрерывный страдалец невольно, приятно улыбнулся.
   Христос с Вами.

Письмо 181

    Бегайте греха! — О страшном суде
   Вы в Париже! Волны житейскаго моря разнесли нас в разныя стороны. Я витаю на уединенном берегу Волги: Вы брошены в Париж, столицу моды, столицу образованности мира, и можно сказать, в столицу тьмы и греха. В столице тьмы и греха охранитесь от помрачения, охранитесь от греха. Где больше опасности, там нужно больше осторожности. Если необходимыя обстоятельства заставят быть в городах, где свирепствуют чума или другая заразительная болезнь, то надо стараться кончить там дела, как можно скорее, и уехать, как можно скорее. Тем больше так должно поступить относительно города, — столицы греха. Кто знает — не нанесет ли всезлобный грех какой раны? Кто знает — какую он нанесет рану? Он может нанести и смертельную рану, неисцельную?
   Приезжайте скорее назад, окончив Ваше дело. Здесь ждет Вас важное дело. Вы обязаны внимательно заняться Вашею душею. Не промотайте ее. А это можно сделать — и как многие делают! Вспомните, что и Вам надо выдти дверью гроба из этой жизни, предстать на суд пред Господа, на суд, страшный и для Святых Его, и для тех, которые провели всю жизнь в благоугождении Ему. Там будут судимы не только грехи, но и правды человеков; там многия правды их осудятся правдою Всесовершенною. Это засвидетельствовал Сам Спаситель. «Аще правда ваша, — сказал Он, — не избудет паче правды книжник и фарисей, не внидете в Царство Небесное» (Мф. 5:20).
   О! как бы милосердый Господь даровал мне возрадоваться о спасении Вашем и моем в этот и будущий век. Ныне день Вашего Ангела: да соблюдет Вас в совершенном благополучии Святый Ангел, хранитель Ваш.

Письмо 182

    Странники и пришельцы. — Духовное бдение
   Благополучно ли Вы совершаете Ваше земное странствование? Случается человеку во время этого странствования заглядеться на предметы, представляющиеся взорам; ему кажется: шествие его к вечности остановилось. Это обман очей души. Мы идем и идем, — не останавливаемся ни на минуту.
   Страннику земному на трудном пути его, чтоб он не заблудился, воспевается духовная песнь ея: «Воля Божия, святейшия заповеди и веления Божии». «Пета бяху мне оправдания Твоя на месте пришельствия моего» (Пс. 118:54), — сказал вдохновенный Давид. Так в здешних краях, когда кто заблудится в лесу, — в соседних селах звонят в церковный колокол, и по звуку колокола заблудившийся выходит из темнаго леса.
   А что? Обширный, многолюдный город имеет в некотором отношении сходство с обширным лесом: в нем, как в лесу, можно заблудиться... Пусть будет голос мой из моего уединения подобен благодетельному звону колокола церковнаго: всегда он отдавался в душе Вашей, всегда находил в ней приют. И ныне да услышит его душа Ваша! Услышав, да исполнится истиннаго утешения! Думаю, человек не может ничем истинно утешиться, как только воспоминанием о Боге. «Помянух Бога, — говорит святый Давид, — и возвеселихся» (Пс. 76:4).
   Как верно то, что мы все должны умереть! что эта жизнь в сравнении с вечностью — ничего незначущее мгновение! Никто из человеков не остался бессмертным на земле. А между тем живем, как бы бессмертные; мысль о смерти и вечности ускользает от нас, делается нам совершенно чуждою. Это — ясное свидетельство, что род человеческий находится в падении; души наши связаны каким-то мраком, какими-то нерушимыми узами самообольщения, которыми мир и время держат нас в плену и порабощении. Нужно усилие, постоянное усилие, борьба с собою, чтоб выплыть из ужасной темной пропасти; нужно терпение, чтоб великодушно перенести все невидимыя душевныя бури. Искушение в уме и сердце страшнее всех внешних искушений. Никто так не опасен для нас, как мы сами. «Бдите и молитесь, — сказал Господь, — да не внидете в напасть» (Мф. 26:41). Бдеть над собою можно только при свете Новаго Завета. Свет, при котором совершается духовное бдение, изливают из себя и писания св. Отцов. Божественное Писание и Отцы непрестанно напоминают нам Бога, Его благодеяния, наше назначение, будущность вечно блаженную и вечно несчастную, обличают коварство мира, его козни, показывают средства, как избежать этих козней и войти в пристанище спасения.
   Пребудьте в служении Богу краткое время земной жизни — и наследуете вечность полную радостей и непрерывнаго наслаждения духовнаго. Надо же наследовать вечность!.. Не унывайте от преткновений, непогрешительность — несбыточная мечта! Преткновения свойственны всем человекам, которым, по этой самой склонности к падениям, повелено: «в терпении вашем стяжите души ваши. Претерпевый до конца, той спасется» (Лк. 21:19, Мф. 10:22).
   Благословение Божие да почиет над Вами!
   24 сентября 1847

Письмо 183

    Молитва соединяет воедино. — Духовное обновление. — Пожелание встретиться в вечных селениях
   Прошедшаго года 14-е октября я был в Вашем доме, вместе с братиями моими служил Божественную Литургию в Вашей домовой церкви. При священнослужении присутствовали Вы с благословенными дщерями Вашими, с благословенным потомством Вашим. Молитвою мы соединялись все во-едино. Это единение превыше земных ощущений; тут что-то небесное; тут предвкушение будущей жизни, в которой человеков будет соединять Дух. Здесь, на земле, соединяет их наиболее земля. Землею называю нашу плоть и кровь. Так назвал их Бог: «земля еси,» — сказал Он падшему человеку, — «и в землю пойдеши» (Быт. 3:19).
   После Литургии имел я истинное, сердечное удовольствие принести Вам мое поздравление с днем Вашего Ангела, пожелать Вам всех благ, которыми милосердый Господь во времени и в вечности наделяет человека, угоднаго Ему и любимого Им. Ныне из дальней пустыни моей прихожу к Вам мыслию, воспоминанием, сердцем, наконец, — этими строками. Приветствую Вас с днем Вашего Ангела, приветствую с таким же духовным наслаждением, исполненный таких же искренних и благих желаний для Вас. Да благословит Вас Господь! «Да обновится яко орля юность твоя!» (Пс. 102:5). А обновляется человек, юнеет — от благочестия. Если сравнить земную жизнь человеческую с вечностию, то все мы одинаково молоды и одинаково стары. Мне представляется в цвете и красоте юности, истинно — живущим — только благочестивый. Он издает из себя духовную воню бессмертия; слышен живущий в нем и оживляющий его душу Бог. Так для всех ясно ощутительна душа в действиях тела, которое она употребляет, как свое орудие; ощутительно и отсутствие души; его все видят в бездействии, в смраде охладевшего трупа.
   С истинным, глубоким, духовным утешением я был свидетелем того, как сердце Ваше ожило для Бога; как был свидетелем этого приятнейшего зрелища и возблагодарил Бога. Нет на земле выше счастия, как познать Бога и прилепиться к Нему всею душою. Этот союз — от ныне и до века. В этом союзе — условие истинного блаженства вечнаго, предвкушение котораго уже начинается здесь на земле.
   Как ни вспомню о Вас, неразлучно с этим воспоминанием приходит на мысль мою стих псаломский: «Да обновится, яко орля, юность твоя». И посылает его сердце мое к Вам на крыльях сильного желания!
   Письмо мое препровождаю чрез моего наместника с целию: он мне напишет, что вручил Вам письмо. Оно, как Вы видите, вовсе нецеремонное: все из сердца. Не утруждайте себя ответом на него: имею от Вас письмо, которое — читаю и перечитываю всегда с новым духовным наслаждением, с благодарением Богу. Это письмо — Ваша душа; Богу угодно, чтоб она была для меня открыта к общей пользе: моей и Вашей. Говорящий слово Божие и слушающий слово Божие пользуются вместе, а приносит пользу — Бог. Он соединяет здесь, на земле, в юдоли скорбей и плача, человеков в единомыслие Своим всесвятым, всесильным словом. Он вселяет единомысленных по окончании земнаго странствования в дом вечный, где духовный праздник никогда не умолкает. Он да дарует нам здесь благоугодное Ему единомыслие, и единодушие, как залог; а там — на небе, в вечности, да дарует неизреченное блаженство, как исполнение залога... Какая мысль сейчас пришла мне! Не скрою ее! дал бы мне милосердый Господь видеть Вас со всеми чадами и внучатами Вашими в селении вечном, полном света и радости, полном славословия Богу, как зрел я Вас всех прошлого году 14-го октября, собранных в Его святом храме. Вы устроили в доме Вашем приют для Бога, — устраивайте и в душе Вашей; — Он устроит Ваш дом, обитель великолепную в Его святом граде в Иерусалиме Небесном. Он устроит: потому что обещал воздать каждому по делам его.

Письмо 184

    Как каяться мирянину. — Самообольщение. — Наставление ко спасению
   С Божиею помощию отвечаю на письмо Ваше. Сказал Господь: «Никтоже может приити ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет Его» (Иоан. 6:44). Итак — хотя орудие призвания — человек, но призвание — Божие; призывающий Бог. Ощутив это призвание, которое сделалось нам слышимым по совершении уже многаго пути в земном странствовании, не ожесточите сердца Вашего. А ожесточается оно лестию греховною, как сказал святый Апостол Павел. «Блюдите, братия, — говорит он, — да не будет когда в некоем от вас сердце лукаво, исполнено неверия, во еже отступити от Бога жива» (Евр. 3:12).
   Не советовал бы я Вам входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств Ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь: оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, то есть, греховные навыки, качества сердца. Грехи, соделанные словом, делом, сложением помышлений, должно сказать на исповеди отцу духовному; а в тонкое разбирательство духовных качеств, повторяю, не должно светскому человеку пускаться: это ловушка, ставимая ловителем душ наших. Познается же она по производству в нас смущения и уныния, хотя по наружности и облечена в благовидность добра. Нужно это черное покрывало для иноков, чтоб закрывать ими лучи благодати, сияющие из ума их и сердца; нужно это черное покрывало для иноков уже преуспевших, которых зрение греховности своей не может привести в безнадежие, приводит только в смирение. Так некогда носил покрывало на сияющем лице своем Боговидец Моисей.
   Надо признавать, — и это признание будет вполне справедливым; — надо признавать, что все мы, человеки, находимся больше или меньше в самообольщении, все обмануты, все носим обман в себе. Это — следствие нашего падения, совершившегося чрез принятие лжи за истину; так всегда падаем и ныне. Оттого в нас такая пременчивость! Утром я таков, к полудню иной, после полудня еще иной, и так далее. Оба мира действуют на меня, я подчинен обоим им, в плену у обоих их. Мир духов действует чрез помышления в сердечныя ощущения; мир вещественный — чрез чувства телесные. Оба манят ко вкушению плода запрещеннаго. Телесным чувствам, зрению, слуху, осязанию представляется этот плод прекрасным; помысл, — слово невидимаго существа, внушает, твердит: «вкуси, узнай!». Манит любопытством, подстрекает тщеславием. Раздается в душе нашей голос обольстителя, голос, который услышали, во-первых, наши прародители в раю; раздается голос: «будете яко бози». Раздается и соблазняет; соблазняет и убивает. Потому-то дана человекам новая добродетель: смирение, дано новое внутреннее делание: покаяние. И делание и добродетель — подлинно странныя! Они радикально противоположны тому, чрез что мы пали. Покаянием умервщляется пагубное влияние чувств телесных; а смирением уничтожается высокоумие, тщеславие, гордость житейская, словом все, что человека, попросту сказать, с ума сводит.
   Как же быть! — Не должно смущаться бывающими переменами, как чем-то необыкновенным; не должно пускаться в тонкое разбирательство грехов, но проводить жизнь в постоянном покаянии, признавая себя грешным во всех отношениях и веруя, что милосердый Господь всякаго, лишь признавшаго греховность свою, приемлет в объятия Своего милосердия, в недро спасения. Это разумеется не о грехах смертных, покаяние в которых принимается Богом только тогда, когда человек оставит смертный грех. Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу. Борьба при праздности возводит в сильный подвиг, позволительный только тому, кто к нему вынужден обстоятельствами, или приведен Богом. Благоразумие требует не выходить на борьбу, превышающую силы, напротив того, по возможности облегчать ее для себя. Веруйте Всемогущему Богу, надейтесь на Него, живите терпеливо и постоянно, живите в простоте, в покаянии и смирении, предавайтесь воле Божией, когда случиться сбиться с праваго пути, — снова на него направляйтесь, — и спасетесь.

Письмо 185

    Утешение в житейских невзгодах
   Живо в памяти моей Ваше последнее посещение Сергиевой пустыни. Видел я Вас в ней, когда земная слава, столько непостоянная и изменчивая, Вам улыбалась. Ныне Вы мне показались гораздо величественнее; Вы оставили во мне глубокое впечатление. Уважаю все добродетели; но ни одна из них не возбуждает во мне такого уважения, как великодушное терпение переменчивости земнаго счастья. На поле битвы человек часто бывает героем от кипения в нем крови; в переворотах жизни можно быть героем только от величия души. Муж доблестный, сошедший с поприща подвигов воинских, перековывает на плуг или соху булатный меч свой, меч — грозу врагов отечества, а всякий истинный гражданин, за ним история и потомство, с почтением взглянут на этот плуг; — он вступит в число и разряд великолепных монументов. Презрение и негодование привлекают к себе знаки отличия, которыми усеяна грудь какого-нибудь подлеца: на ней каждый знак — памятник интриги, низости, бездельничества. Скажите, что в том, что на голове Гришки Отрепьева был венец Мономаха? — Какая его слава? — Слава лихаго бесстыднаго, бессовестнаго злодея, неостанавливающегося ни перед каким беззаконием, — слава, неразлучная от проклятий. Избави Бог всякаго от этой славы. А сколько самозванцев!..
   Простившись с Вами, я захворал еще более. Видя, что уже нет моих сил ни для борьбы с непомерно-усилившеюся болезнию, ни для борьбы с обстоятельствами, я захотел удалиться из Петербурга и от шумных должностей навсегда. Не всем быть листьями, цветами, плодами на древе государственном; надо же кому-нибудь, подобно корням, доставлять ему жизнь и силу занятиями неизвестными, тихими, существенно полезными, существенно необходимыми. Одним из таких занятий признаю утверждение ближних в христианской вере и нравственности. Это мирное, скромное занятие живым словом и пером всегда поглощало у меня значительную часть времени; а при болезненности моей взяло бы и все время. Не совершилось по моему желанию, не сбылось по моему предположению; а предполагал я, что, наверно, дадут увольнение, столько было содействователей к получению его! Мне дан временный отпуск в Бабаевский монастырь для отдыха и лечения. Здесь нахожусь теперь. Заключенный безвыходно в келии моей, действую против простуды, глубоко проникшей в мои члены, и произведшей в них нервное расслабление, которое держит меня по большей части в постеле. Будущее мое — неизвестно... И я махнул на него рукою! — Сказал Всесильному Богу: «Твори с созданием Твоим, что хочешь. Верю слову Твоему! что влас главы моей не падет без соизволения Твоего».
   «Душа моя! Плыви безтрепетно по волнам житейскаго моря, не доверяя тишине его, не страшась бурь его. Не думай о завтрашнем дне, не утомляй себя никакими предположениями, никакими мечтаниями, не истрачивай на них времени и сил твоих. «Довлеет дневи злоба его» (Мф. 6:34), — сказал Бог твой. Веруй!.. Плыви, несись по волнам!.. Жизнь земная — обман. Не увидишь, как уже пред тобою — пристанище гроба. Где вера, там нет ни печали, ни страха; там мужество и твердость, ничем неодолимая».
   Вот размышления разслабленнаго, размышления на одре болезненном, размышления из пустыни! Найдут они Вас в каком-нибудь мирном приюте; может быть в Вашем селе, в кругу Вашего семейства за беседою дружескою, или чтением и полезным и приятным, за занятием хозяйственным, — напомнят Вам о том, кто сердечно в Вас участвует, в ком Вы насадили много воспоминаний утешительных, впечатлений глубоких.
   Человек в лета юности своей занимается приобретением сведений, нужных для возможнаго расширения круга действий в вещественном мире, в который он вступает действователем. Сюда принадлежат: знание разных языков, изящных искусств, наук математических, исторических, всех, и самой философии. Когда же человек начинает склоняться к старости, когда приближается то время, в которое должна отпасть шелуха, остаться покрываемый ею плод (шелухою называю тело, — плодом — душу), когда он приготовляется вступить в неизмеримую область вечности, область духа, тогда предметом его изследования делается уже не вещество переменчивое, обреченное концу и разрушению, но дух пребывающий, безконечный. Что до того: так или иначе звучит слово, когда все звуки должны престать! Что до того, та или другая мера, когда предстоит безмерное! Что до того: та или другая мелочная мысль, когда ум готовиться оставить многомыслие, перейти в превысшее мыслей видение и молчание, производимое неограниченным Богом в существах ограниченных, окрестных Его. Изучение духа дает человеку характер постоянный, соответствующий вечности. Горизонт для него расширяется, взоры его досягают за пределы вещества и времени, оттуда приносят твердость неземную. Примите мой искреннейший совет: займитесь глубоко чтением всех сочинений святаго Иоанна Златоустаго; они все есть на французском языке; толкование на евангелиста Матфея, на послание к Римлянинам, еще кое-что есть и на русском. Доколе судьба не вывела Вас опять на поприще отечественной службы, займитесь на свободе определительным воспитанием Вашего духа. Предлагаю Вам того церковнаго писателя, который необыкновенною чистотою, ясностию, силою христианскаго учения возносит читателя превыше всего земнаго; на высоте заоблачной витает этот духовный орел и оттуда показывает землю питомцу своему. Думаю, величайшее приобретение для государственнаго человека — взглянуть на землю с этой высоты; — не говорю уже: какое это приобретение для христианина и человека, — наследника вечности. Определительность в религиозных и нравственных понятиях имеет необыкновенную цену; неопределительность — большой недостаток, отзывающийся во всех действиях шаткостию, непрочностию, — Судьба посетила Вас своими ударами. Она сказала: «кого люблю, — бью и наказую». Закалитесь под этими ударами в крепкую сталь; сделайтесь безценным сокровищем для ближних, которые Вас окружают и будут окружать. Кто знает назначение человека? — Оно написано в запечатленных книгах Промысла. Цинцинаты оставляли меч для плуга, потом плуг оставляли для меча... Вам говорит это тот, кто всю жизнь провел в скорбях, кто сам весь в ранах, — и радуется им, и благодарит за них Бога. Развевается знамя креста над письмом моим: — всегда слово мое выходит под этим знаменем! — Слово мое — и возвещение мира и провозглашение войны; — призывает к храбрости, победе, завоеванию мира, таинственное воинство израильское: помышления и чувствования христианина. Нахожу излишним просить Вас о сохранении меня в памяти Вашей: Вы доказали, что я имею приют и в памяти и сердце Вашем. Призываю благословение Божие на Вас и на весь дом Ваш.

Письмо 186

    О самообольщении. Критика «Подражание Христу» Ф. Кемпийского
   Святая истина извещается сердцу тишиною, спокойствием, ясностью, миром, расположением к покаянию, к углублению в себя, к безнадежию на себя, к утешительной надежде на Бога. Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце, — льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщеннаго сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокаго, темнаго омута, — жилища чудовищ. Между прочими обманчивыми тлетворными зефирами, навевающими на сердце эту страшную тишину, это бедственное гибельное наслаждение, навевает их на него и чтение известной книжки Фомы Кемпийскаго, западнаго монаха, находившагося в бесовской прелести, книжки: «Подражание». Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующаго тщеславия, ослепляющаго ум и сердце; оно любит высказать себя, оно позволяет себе отклоняться от точнаго повиновения святой Церкви, — умнее ея, оно, как и все прелести, козни диавола, как сам диавол и его чадо — грех, не терпит благоухания для них смертоноснаго, убийственнаго благоухания, которое издают из себя покаяние и его плод — смирение. Спаситель мира сказал: «блаженны нищии духом, блаженни алчущии ныне», и — «горе вам насыщеннии ныне» (Мф. 5:4, 6; Лк. 6:25).
   Ум человеческий не в состоянии отличить добра от зла; замаскированное зло легко, почти всегда, обманывает его. И это очень естественно: ум человеческий юн, а борющие его злыми помыслами имеют более, чем семитысячелетнюю опытность в борьбе, в лукавстве, в ловитве душ человеческих. Различать добро от зла принадлежит сердцу, — его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в заповедях евангельских, чтоб сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельнаго от вина поддельнаго. Что дело сердца отличать добро от зла и что сердце не вдруг стяжевает способность совершать принадлежащее ему дело, — то и другое засвидетельствовал Апостол: «Совершенных же есть твердая пища, — сказал он, — имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждении добра же и зла» (Евр. 5:14). Потому то, доколе сердце не стяжет навыка отличать добро от зла, очень полезен опытный совет ближняго — воспитанника Восточной Церкви, единой святой, единой истинной, — ищущаго и нашедшаго в повиновении ей блаженную свободу. «От послушания, — сказал св. Иоанн Лествичник, — рождается истинное смирение; от смирения — истинное духовное разсуждение, или разум». И так вне неуклоннаго послушания Церкви нет ни истиннаго смирения, ни истиннаго разума; там обширная область, темное царство лжи и производимаго ею самообольщения. Отличается добро от зла очень многими признаками, которые познаются по мере духовнаго преуспеяния. В начале письма моего я назвал те признаки, которые ближе к душевному состоянию Вашему. И они очень достаточные признаки! Приучайтесь мало-помалу по ним различать добро от замаскированнаго зла.
   Христос с Вами!
   Брань духовная — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 187

    Брань духовная
   Будь храбр, сражайся мужественно, стойко, упорно. От лености не предавай победы врагу. После поражения — не унывай; — снова за меч, и — на сраженье! Язвы, полученныя в бою, цели покаянием. Вот регул для невидимой душевной брани.
   Кому Господь захочет даровать духовное преуспеяние, — попущает брани. Душевное искушение выминает, усмиряет человека, как коня — гонка на корде. Победителю дозволяется вход на вечерю благодати. И входит он, и вкушает, и наслаждается за вечерею Господа своего, как воин на пиру у царя, воин, доказавший преданность свою царю постоянством, мужеством, самыми язвами, победою.
   Христос с тобою. Он да укрепит тебя.

Письмо 188

    «Будьте, как дети»
   С приятностию услышал я, что Вы посетили обитель преподобного Сергия в день его праздника. Вы взошли и в мои комнаты с другими, расположенными ко мне ради имени Христова! Примите мою искреннейшую благодарность! И я был тут сердцем моим. Что сказать Вам? — Спаситель мира повелел тем, которые хотят войти в Царство Небесное, быть, как дети, простыми, незлобивыми, нелюбопытными, верующими, научающимися, скоро раскаивающимися в проступках. Последуйте этому совету Господа: — в свое время ощутите блаженное обновление, укрепление души Вашей. Оно будет совершаться постепенно, неприметно... Внезапно человек увидит себя измененным, — и прославит Всеблагаго Всемогущаго Бога. Не посетуйте на краткость письма моего, не измеряйте его числом строк. Посмотрите на Ваше сердце: если оно утешено, удовлетворено, — мера полна.

Письмо 189

    О смирении
   Почему Вы говорите, что Вы недостойны моего расположения и даже снисхождения? Я — ничто иное, как непотребный грешник, имеющий крайнюю нужду в милосердии Божием, без котораго верный мой удел — ад. Мой Бог говорит мне: «в нюже меру мерите, возмерится и вам, и имже судом судите, судят вам» (Мф. 7:2). Нуждаясь в милости Бога моего, нуждаясь в ней в полной мере, имею для ближняго моего — одну милость. Внимая совести моей, когда она взвешивает и ценит мое достоинство, желаю, чтоб она поставляла меня ниже всех преступников. Осуждаемый совестию моею, я не могу судить ближняго, тем более осуждать кого-либо. Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей: тогда делается доступным для человека Евангелие Христово.
   Вот каковы мои чувства к Вам! Письмо Ваше тронуло меня, и это причина, по которой я ответом иду к Вам в чужие края, может быть уже настигаю Вас. Вы в скорби от того, что в борьбе, в борьбе оттого, что закон Христов духовен, требует распятия. Вы найдете утешение в том, что человечество никогда не приступало к распятию без борьбы. Доказательством — Сам Богочеловек. Он молился в саду Гефсиманском: «да мимоидет от Него чаша» (Мф. 26:39) и пот Его падал на землю, «яко капли крове» (Лк. 22:44). Если Вы видите, что немощь побеждает Вас; то знайте, что Господь силен дать «крепость людям Своим» (Пс. 67:36), как говорит святой Давид. Те люди Богу свои, тем Своим людям Он дает крепость, которые сохраняют верность к Нему в произволении в то время, как немощь их производит нарушение верности в делах. Вспомните, что Христос пришел призвать грешников, а не праведников на покаяние. Встаньте в ряды грешников, припадите в смирении к стопам Христовым, предаваясь воле Его, поручая Его воле Ваше настоящее и будущее. А Он прольет мир и спокойствие в душу Вашу, тем самым покажет, что Он близ Вас, что Промысл Его бдит над Вами. Некоторый святой Отец сказал: «Блажен человек, познавший свою немощь: потому что праведник, не познавший своей немощи, находится на весьма опасном пути». Другой говорит: «если Христос пришел не для праведников, то я отвергаю мою правду, как грех, отлучающий меня от Христа, и в том, что я грешен, нахожу мою правду, правду Небесную, доставляющую мне средство приступить ко Христу и быть с Ним». Все это пишу Вам в утешение, чтобы Вы, видя, что Вы в долгу у Христа, приходили не в безнадежие и скорбь, но в смирение, благодушествовали по причине упования на Христа, которое не посрамит. — Он всесилен.

Письмо 190

    О уединении и созерцании духовном
   С сердечною приятностию вспоминаю, что Вы в ноябре прошлаго года посетили Сергиеву пустынь. Там, в храме Божием, при молитвах и песнопениях Богослужения, Вы встретили день Вашего Ангела, благодарили Бога за прошедшее, молили Его о будущем, — благодарили Ангела хранителя Вашего за прошедшее хранение, просили его сохранить Вас на будущее время земной жизни, и до конца этой жизни, и до самаго входа в блаженство вечное, — пред лице Бога. После Божественной Литургии Вы пожаловали в мои келлии; там мы утешились взаимною любовию о Господе, беседою о Господе. Утешение на земле! — видеть человека, боящагося Бога, приносящаго Ему в жертву полученныя от Него жизнь и способности. К несчастию большая часть людей поступают иначе: дары Божий приносят в жертву сатане.
   Благодарю милосердаго Господа, приведшаго меня отдохнуть в уединении от молв столичных. Уже не незнакомы мне чувства, посещающия человека в уединении. Потому-то так удобно и сманила меня пустыня уединения из Сергиевой пустыни, шумной. Укрепляет душу уединение, вдыхает в нее какое-то мужество, какое-то презрение к миру, чего в прикосновении с миром ощутить невозможно. Когда душа попрет тление, отречением от тления, тогда все тленное, без исключения делается тленным, а на весы сердца, которое не может довольствоваться ничем, нисходит духовное созерцание. Оно делает жителя безмолвной келии жителем, можно сказать, рая — вводит его в новый мир, пред которым здешний мир очень тесен, ничтожен. В тишине безмолвия душа плавает как бы в каком необъятном пространстве, смотрит на минувшее, на настоящее, на землю, на небо, на время, на вечность. Так в ясную погоду гуляет орел в недосягаемой высоте, в прозрачной лазуревой бездне.
   Чем обширнее пространство, занимаемое ландшафтом, тем великолепнее зрелище. Хороши красоты, которыя человек может выразить, описать словом, но несравненно выше те, которыя превышают слово, приводят сердце в восторг, а ум как бы лишают способности действовать. Говорят: в Швейцарии с одной необыкновенной, утесистой высоты представляется взорам живописнейший, восхитительнейший ландшафт; некоторыя путешественники, взобравшись на эту ужасную высоту, так были поражены великолепием зрелища, что от изумления не устояли на ногах, низверглись с высоты, разбились. Точно так действует духовное созерцание! — Кто внезапно увидит его, — от изумления ввергнется в эту бездну, умирает для мира! — Не ожили вышеупомянутыя путешественники: черные, деревянныя кресты над прахом этих сынов Британии, стоят у подошвы швейцарскаго утеса; я сказал бы: умерщвленный видением духовным для мира не оживет уже для мира. Увы! я сказал бы несправедливо; а потому не могу сказать! Увы! оживает человек и для смерти! Ожил Соломон для смерти! Ожил для нее Иуда! Ожили для нее многие!.. Увы! Как мы слабы, как переменчивы!.. Гляжу на нашу немощь, гляжу со слезами!.. Взоры мои ищут отрады, утешения — и внезапно они обращаются к пустыне, к уединению!..Там, там всего безопаснее!.. Туда стремись — душа моя!.. Беги!.. Если ноги недостаточны для быстраго течения, возьми крылья! Несись!.. лети!!! спасайся от челюстей зверя: мира! Будь подобна блаженной жене, побежавшей, улетевшей в пустыню, — той жене, которую видел зритель духовных тайн — Иоанн. Ноги — здравый о Господе разум; крылья — вера: машет ими, могучими крыльями, переносится чрез дебри, воды, степи, горы — тот, кому их дал Христос. У Него будем просить веры; пример показали нам Апостолы; они говорили и молили: «Господи, приложи нам веру» (Лк. 17:5).
   Да дарует нам Господь на крыльях веры перелететь чрез житейское море и влететь в блаженную пристань: Небо.

Письмо 191

    О уединении. — Вечность
   Мне?!! Ничего не нужно! — Что нужно мне, что нужно для убогой души моей, того и просил: просил об увольнении меня в уединение.
   И дам Вам маленький отчет о уединении. Это — тихая, мирная смерть прежде смерти, которая — неприменный удел каждаго человека, которая для грешников, для рабов мира — люта. В уединении сглаживаются постепенно с ума человеческаго впечатления, начертанныя на нем предметами мира — и ум постепенно теряет свое общение с миром. Он глядит на мир как бы из страны загробной, как бы с того света. Чтоб пояснить себе это — подумайте о Китае, — потом взгляните на себя, посмотрите — какия отношения ума и сердца Вашего к этой стране. Вы увидите в душе Вашей только понятия темныя, от одного сказания, — понятия, чуждыя жизни, которую им дает взор на предметы, общение с ними, близкое сочувствие ко всему. Вы увидите, что сердце Ваше к этой стране — так же мертво, как бы к стране вовсе несуществующей или существующей только в баснях. Таким кажется мир для отшельника, для жителя пустыни дальней и глубокой. Все живущие в мире представляются ему не как постоянные жители, а только как путешественники. И точно! живем: путешествуем. Одни идут скромно пешком, другие скачут на конях, иные несутся на быстрых колесницах; конец — один для всех... Но так мало житель уединения смотрит и этими взорами на мир, как мало житель Петербурга думает, заботится о Китае. Больше, существенно, единственно занимает его тот мир, куда он переселится: этот мир — вечность. Отворились широко врата его пред изумленными взорами души, и взоры души жадно устремились в эти безпредельныя пространства, тонут в них, заглядываются на вновь открывшееся, доселе незнакомое, вполне неизвестное доселе зрелище, приковались к нему, не могут оторваться... Вечность!.. Туда утекли все предшествовавшия нам времена; в этой пропасти скрылись все миллионы людей, сменявшиеся поочередно на лице земли; пред нею, пред ея взорами родился мир, размножилось человечество, образовались племена, народы, царства; пред ея взорами уже многая цветущия царства обратились в пустыни, многие покрылись ею; пред ея взорами пустыни безлюдныя, леса дремучие, болота непроходимыя соделались цветущими жилищами человеческаго общества, многочисленнаго, образованнаго, шумнаго... На все это смотрела, смотрит равнодушно с холодной суровостью — вечность. Ничто ее не насыщает и ничто не насытит. Все в ней должно исчезнуть: все — ея жертва; на все глядит она, как жаркое вешнее солнце на хрупкий, слабый вешний снег... А на вечность смотрит, засматривается в безмолвии, в тишине своего уединения, отшельник. Наставленный этим зрелищем он признает, называет все временное, как учит называть его Св. Писание, суетою; он убеждается, что назначение человека — не для земли, а для Неба. И Небо открыло нам, в Евангелии, каковы должны быть небожители. С этим законом Бога Вышняго справляется ежечасно Его истинный служитель; — справляется не уклонились ли ум и сердце куда в сторону, не исполняют ли какую другую волю, волю мрачную, волю злобную, волю тленную... При такой жизни Небо нисходит на землю, а вместе с ним нисходит в эту юдоль тьмы, скорбей и плача — утешение, блаженство Небесныя.

Письмо 192

    Предостережение от самообольщения. — О покаянии для мирянина
   Получил Ваше письмо — и известилось моему грешному сердцу немедленно отвечать на него. Экстраординарнаго ничего с Вами не случилось. Уж никто так не смирит наставника, как наставляемые им! Это общая участь. Следовательно Вам нечего ни удивляться тому, что было, ни смущаться им. Значит: Вы — с душевной пользой! И нынешнее письмецо Ваше, какое-то причесанное, как головка у мужичка после баньки, — такое смирненькое!
   Прошлаго письма Вашего я испугался! Такое умное, многомысленное, высокое, пышное! — Как бы целый гвардейский корпус парадировал на Царицыном лугу! — Я и не смел отвечать. Как ни прочитаю, — возьмет ужас, и не отвечается. Степан принуждал, принуждал меня, как на пашне пахарь принуждает тощую клячонку тащить соху, — твердил, покою не давал: «что ж Вы Н. не отвечаете!» — Нет, как нет! Не ответилось! И у клячонок видно, свой норов бывает.
   О следующем тоже не хотел было я Вам писать... да уж зачал писать, так нечего делать, заодно напишу. Покаяние, котораго, как Вы описывали в прошлом письме, Вы сподобились коснуться — было только самообольстительное мечтание. Думали, да думали, да наслушались, да умны, да не смиренны; в головушке-то и возмечталось, выстроился в ней волшебный замок. А всей беде я причина: читал Вам кое-что не под силу и тем сбил Вас с толку. «От плод их познаете их» (Мф. 7:16), — сказал Господь. Какой был плод этого состояния, которое душа сочинила сама себе, которым польстила сама себе? Этот плод был напыщенность, одна пустая, во всем смысле слова пустая напыщенность, выведшая Вас из обыкновеннаго Вашего состояния! Писали Вы к великому старцу; — тот, как живущий на небеси, не разобрал, что Вы пишете про болвана, отвечал Вам про Ивана, утвердил Вас пребывать в Вашем мечтательном покаянии, полагая, что в Вас действует видение покаяния, как в нем — то видение, которое дивная благодать Божия, даруемая инокам уже преуспевшим в безмолвии. Христианам, живущим посреди мира, не должно касаться возвышенных иноческих деланий, особливо безмолвнических. И Господь заповедал: «не вливать вина нова в мехи ветхи» (Мф. 9:17). Вино новое расторгает мехи ветхие, само проливается и уничтожает мехи; делания иноческия, когда за них возьмутся миряне, сами пропадают и приносят душевную пагубу делателям своим.
   Слухи дошли до наших глухих, тихих мест, из шумнаго и светлаго Питера такия, какая-то преумная и презнатная дама писала прекрасноречиво письмо к какому-то монаху о зримом ею в себе необъятном числе ея согрешений, и будто тот монах, как видится не академик, отвечал ей: «матушка! на грехи свои смотреть так тонко не с твоим носом»... Слух выдаю за слух; — было ли то, или не было, о том ниже разсуждать дерзаю; и позволяются ли в Питере, столице просвещения и образованности, такия грубости, — знать не знаю. А если б меня спросили, каков совет монаха даме столичной, то я бы отвечал со всею провинциальною откровенностию: «совет грубенек, да верненек, и надо бы этой даме такой совет на стенке зарубить и крепко-накрепко его держаться». Покаяние, приличествующее благочестивому христианину, живущему посреди мира, сосчитываться ежедневно вечером со своею совестию. И предовольно! Если христианин будет стараться жить по заповедям и ежедневно проверять себя, то мало-помалу стяжет сокрушение духа, которое еще далеко отстоит от покаяния — видения. Вам приходила (извините за деревенския выражения: хороши, метко в цель попадают!) только дурь, гордая дурь! Мне она известна, сам в ней непрестанно: а потому Вас предостерегаю.
   В преподавание советов не надо бы Вам очень пускаться, а со смирением от них отказываться. Когда же принудят, то сказать нечто слегка, предоставляя дело Богу. Очень Вы святы: как раз человека и на распятие! Да и распинать то не умеете: только мучите напрасно. Все Вы хотите разумом да собою взять, а надо — верою да Богом.
   14 ноября 1847 Бабайки.

Письмо 193

    О советниках. — Предостережение от уныния
   Успокойтесь! Земная жизнь христианина растворена утешениями и искушениями. Так устроил Промысл Божий! Утешения поддерживают на пути Божием, а искушения упремудряют.
   Общество, беседа с людьми благочестивыми приносят существенную пользу. Но для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым; надо иметь духовную опытность, а более всего духовное помазание. Таково об этом предмете учение писания и отцов. Советник благочестивый, но неопытный, скорее может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян, — из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, из нея, из ея достояния, преподал бы ей совет. Ныне советники и руководители больше преподают совет из себя и из книги. А перваго совет, тот-то особенно полезен и действителен; он близок к душе ищущей приютиться под сению совета, — своего ей; это она чувствует. Св. Исаак сказал: «ничего нет каждому полезнее, как совет свой». И совет чуждый, хотя по видимому состоящий из благих и разумных слов, приносит душе лишь мучение, разстройство. Она чувствует его несообразность, чувствует, что он чужд ей. «Суть, — говорит Писание, — иже глаголюще уязвляют, аки мечи: языцы же премудрых исцеляют» (Притч. 12:18).
   Прибегайте больше к чтению святых Отцов; пусть они руководствуют Вас, напоминают Вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам: он заповедан, предан нам святыми Отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в богопросвещенных наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в жизни своей отеческими писаниями. «Совет святых — разум» (Притч. 9:10). Старайтесь не увлекаться разсеянностию. Если же случится увлечься ею — по немощи, сродной всем нам — человекам, — не предавайтесь унынию. Неподательность несвойственна человеку на земле — ниже жителю глубочайшей пустыни и уединения. Переменчивость и увлечение действуют непременно в каждом человеке — и в строжайшем отшельнике. Тем более живущему посреди мира, посреди всех соблазнов, невозможно не увлекаться. Не желайте от себя невозможного, не требуйте от души Вашей того, чего она не может дать. Врачуйте Ваши увлечения покаянием, а недостаток делания Вашего восполняйте сокрушением духа. Бог да благословит Вас!
   Предновогодние размышления — О зрении себя — Наставление аввы Дорофея — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 194

    Предновогодние размышления. — О зрении себя. — Наставление аввы Дорофея
   Быстро летящее время уже приблизилось к грани 1847 года, скоро перелетит чрез эту грань, и год, который мы доживаем, поступит в число лет минувших, невозвратимых. Из бесчисленных событий его некоторые запишутся на скрижалях истории на память долговременному человечеству, некоторыя сохранятся в воспоминании на столетие, на полустолетие, некоторый сохранятся еще на менее продолжительное время; — большая часть погрузится в бездну забвения, — в ней потонут, погребутся, исчезнут.
   Скоро промчался 47-й год, также скоро промчится и 48-й; скоро протекут многие годы, пожирая друг друга, приходя на смену друг другу. И мы незаметно пролетим пространство жизни на крыльях времени, незаметно прилетим к самым вратам в вечность!... Старюсь, — мне представляется, что время сделалось торопливее! Спешит, спешит!.. Остановись! Дай нам вглядеться в себя, и подробнее узнать волю Божию, приготовить себя к вечности, как к вечности! — Не внимает неумолимое! не удостаивает умоляющих его — ниже взгляда! Летит!.. Человеки! вам заповедал Бог: «Бдите!» — вам сказал Бог о времени: «дние лукави суть» (Еф. 5:16). Пред вступлением в поприще 48-го года приношу Вам искреннейшее, сердечное желание всех возможных благ, доставляемых верою Христовою, которых Бог внушил искать Вам. Приобретайте их, приобретайте всеми делами благочестия! В основании же всех дел должна лежать истина; так в основание здания кладут твердый, краеугольный камень! Хранится богодарованная, богооткрытая человекам святая Истина в Священном и Святом Писании. Здание добродетелей, когда зиждется не на этом основании, вполне не прочно, непотребно.
   Очень рад, что Вам так нравится в Москве, особливо по причине святынь, которыми богат этот древний христианский город. Но и в таком прекрасном месте должно наблюдать за своим сердцем, при свете, который издают из себя, Священное Писание и писания святых Отцов, а отнюдь не при нашем собственном свете, поврежденном падением, зараженном прелестию, или при каком-нибудь другом ложном свете. Пишете: «Вы не можете знать, что в душе моей происходит. Мне кажется, что человек сам, если желает свидетельствовать душу свою и вникнуть по совести в ея движения, может лучше всех себя узнать». На первое я согласен: по греховности моей и слепоте ума, происходящей от греховности, я не вижу себя, — тем менее вижу других. Поэтому стараюсь вникать — и вникать в учение Священнаго Писания, принимая его в том смысле, в каком объясняют его святые Отцы, в каком принимает святая Церковь, а не в том, какой ему дают бесы и последователи их. И бесы толкуют Писание на погибель и прельщение внимающим им! Авось при свете, при истинном свете, который издают из себя Евангелие и святая Церковь, сколько-нибудь увижу себя, увижу тьму мою, увижу слепоту мою! «Сердце мое заблуждает, и беззаконие погружает мя, душа моя стоит во страсе», — говорит видевший себя св. пророк Исаия (Ис. 21:4). Зрение себя является в нищете духа, не в самодовольстве и самонадеянности.
   Вторая половина вышеприведенных Ваших слов испугала меня! В ней что-то опасное! Не останавливаюсь написать Вам слова преподобнаго Дорофея, пришедшия теперь мне на память: «Ненавидит враг глас утверждения: понеже всегда хощет погибель нашу. Виждь — чего ради любит составляющих себе: понеже помогают диаволу, сами себе наветы творяще. Аз ино падение не вем иноку, но от еже веровати своему сердцу. Неции глаголют: сим падает человек, или сим. Аз же, якоже рех, ино падение бываемо кому не вем, разве от сего. Видел ли еси кого падша! увеждь, яко себе последова. Ничтоже сего тягчайше, ничтоже губительнейше», и проч. Угодно узнать всю статью? прочитайте ее в книге аввы Дорофея, под заглавием «О еже не составляти свой разум».
   Господь да хранит Вас от всех невидимых сетей миродержителя, и да спасет Вас во славу Святаго Имени Своего.
   27 декабря 1847 Бабайки
   Утешение в связи со смертью юноши — Земная жизнь — приготовление к вечной — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 195

    Утешение в связи со смертью юноши. — Земная жизнь — приготовление к вечной
   Сердечно участвую в постигшей Вас скорби! Милосердый Бог Сам да утешит Вас! Да утешит Вас мысль, что невинный юноша, чистый, как Ангел, не успевший оскверниться никакими нечистотами земными, ушел, унесся в безопасное пристанище, в небо. Там ничто и никто не будет наветовать его благополучия! Тихо и счастливо текущая, неутекающая, неумаляющаяся вечность преобразилась в день один для наследников блаженной вечности. Там несменяющаяся радость, там неумолкающий праздник, там пир, уготованный от века и на веки Царем Царей — Богом. Туда поспешно отлетел юноша, призванный великим Учредителем пира, Создателем человеков. Кто может воспротивиться всемогущему призванию Всемогущаго? Лишь тварь услышит повеление Творца своего, — спешит мгновенно раболепно исполнить его. Очами веры посмотрим на милаго юношу, шествующаго по воздушным пространствам к небу! Очами веры посмотрим на чистаго юношу, водворяющагося на небе и от радостей его забывающаго о всем земном! Проводим его горячею молитвою и горячими слезами! Принесем в память его молитву и слезы! Земля — страна плача; небо — страна веселия. Небесное веселие вырастает от семян, посееваемых на земле. Эти семена: молитва и слезы.
   Примите мои слезы в участницы слез Ваших, и Вы причаститесь того духовнаго утешения, которое присылаю Вам в этих строках. Все мы — кратковременые странники на земле! Всем нам предлежит отшествие отсюда! И неизвестен час, в который востребует нас Бог из нашей гостиницы. Употребим земную жизнь на приготовление себя к вечности; приготовим себе блаженную вечность. Вечная судьба наша в наших руках: потому что Бог воздает каждому по делам его.
   Вы уверены в той любви и преданности, которыя Вы насадили в сердце Вашего недостойнаго Богомольца.

Письмо 196

    О милосердии
   Примите мое усерднейшее поздравление с наступающим новым годом и вместе с приближающимся днем Вашего Ангела. Господь да благословит всю жизнь Вашу, да сказует сердцу Вашему Свою святую волю, благую и совершенную. Преуспевайте, преуспевайте в делах милосердия! Здешняя жизнь — точно поле, усеянное различными посевами хлеба и овощей, усаженное многочисленными, разнородными плодовитыми деревьями и кустарниками; люди — точно делатели; один способен водиться за виноградными лозами, другой за овощами, иной сеять хлеб, иной землю, иной — лишь исторгать терние. Каждый да трудится в том участке добродетелей, к которым он способен, к которым призван Богом, являющим призвание Свое разумному созданию теми способностями душевными, теми средствами, которыя Он даровал этому созданию. Прекрасен участок, нива милосердия вещественнаго; делатель его вместе и подвизается и наслаждается. «Милуяй нищаго, — утешительно наставляет нас Писание, — взаим дает Богови, по даянию же его воздается ему» (Притч. 19:17). Преуспевайте на ниве Вашей: сейте милостыню, жните утешение, очищайте от плевелов пшеницу Вашу, приготовляйте жертву чистую, чтоб Царь Царей, воззрев на нее Своим испытующим и всевидящим оком, признал всю ее достойною небесной житницы. «Куй неискушенное сребро, — научает богомудрый, — и очистится чисто все, убивай нечестивыя от лица Царева, и исправится в правде престол Его» (Притч. 25:4—5). Престол Царя Бога — душа человеческая; а нечестивые, которых здесь заповедуется убивать — помыслы и ощущения тщеславия, человекоугодия, враждебно и татебно покушающиеся отнять у человека мзду небесную льщением, мечтанием мзды земной, человеческой. Обличаются они, эти невидимые враги, наветники нашего спасения, пред лицем Царя — откровенным законом Божиим, Евангелием, — и может истинный слуга Царев убивать нечестивых, просвещаемый и ободряемый светлым лицем Царя Небеснаго.
   Не остановлюсь в этот день принести пред Вас приятное воспоминание о почившей К.Т. Воспоминание о ней осталось жить в моем сердце. И часто при таком воспоминании грустно разсуждал я о судьбе души ея. При нынешнем путешествии моем встречаю в Бородинском монастыре слепую старицу, пораженную жестокою простудою, живущую там с двумя дочерьми. Г-жа игумения, познакомив меня с ними, сказала наедине: «Оне живут на иждивении К.Т., положившей им ежегодный пенсион». Вы не можете себе представить, какое утешение пролилось в душу мою при этих словах! Имею надежду, что К. на небе участвует в жребии праведных! Я знаю некоторыя ея добрыя дела; этого не знал; узнав его, я как будто стяжал богатое приобретение! Говорил некогда святый пророк Даниил царю Вавилонскому Навуходоносору, которому угрожало наказание от Бога: «Царю, совет мой да будет тебе угоден, и грехи твоя милостынями искупи и неправды твоя щедротами убогих: негли будет долготерпелив грехом твоим Бог» (Дан. 4:24). Верую, что покойная К. искупила душу свою! Верую, что Бог милостив к ней.

Письмо 197

    Наставление, что читать. — Неискушенная добродетель — не добродетель
   Примите мое усерднейшее поздравление с наступившими праздниками и новым годом. Да дарует Вам Господь провести этот грядущий год и прочие годы жизни в Богоугождении, в помышлениях о вечности, в делах для вечности. Тени земныя уже проходят! уже время престать гоняться за ними, как гоняется мальчик за мотыльком златокрылым, бегая по испещренному цветами лугу! Время подумать, подумать основательно о существенном, вечном! А тот занимается как должно вечностию, кто постоянно упражняется в чтении Новаго Завета и писаний святых Отцов, научающих правильно разуметь Евангелие Христово, кто, познавая таким образом волю Божию, благую и совершенную, выправляет по ней свой образ мыслей, свои душевныя движения, а погрешности и увлечения врачует покаянием. Христианину, живущему посреди мира, не должно читать святых Отцов, которые писали для монашествующих. Какая польза от чтения тех добродетелей, которых нельзя исполнить самим делом? Пользы никакой не может быть, а может быть вред, состоящий в том, что в человеке возбудится мечтательность духовнаго состояния, ему никак не идущаго. Эта мечтательность будет временем лестно услаждать воображением высоких добродетелей, временем наводить на душу уныние и отчаяние, когда мы увидим, что не можем исполнить этих добродетелей; — всегда и постоянно отвлекать нас от добрых дел, прямо нам идущих, таким образом соделывать жизнь нашу пустою, безплодною. Христианину, котораго жребий — проводить и окончить жизнь среди мира, должно читать святых Отцов, писавших вообще для всех христиан. Таковы писатели, которых, сочинения написаны на русском языке, или переведены на него: св. Иоанн Златоустый, св. Димитрий Ростовский, Святитель Тихон Воронежский, Никифор Астраханский, Георгий Затворник. Обильное поприще для чтения! Обильное духовное поприще, на котором до насыщения и тучности могут питаться словесныя овцы Христовы!
   Радуюсь, и сорадуюсь Вам, видя из последняго письма Вашего, что здоровье сына Вашего поправляется. Господь кого любит, кого приемлет, того бьет и наказует, а потом избавляет от скорби. Без искушения приблизиться к Богу невозможно. Неискушенная добродетель, сказали святые Отцы, не добродетель! Если видите кого-нибудь, величаемаго от людей православных, добродетельным, а он живет без всяких искушений, преуспевает в мирском отношении, — знайте: его добродетель, его православие не приняты Богом. В них зрит Бог нечистоту, ненавистную Ему! На нечистоту человеческую Он взирает снисходительно, врачует ее различными средствами; в ком увидит нечистоту бесовскую, от того — отвращается. Любя Вас и сына Вашего, приближая Вас к Себе, Он попустил Вам скорбь. В этом Вы убедитесь из того, что по прошествии скорби, как ему, так и Вам «путь Божий сделался яснее, ближе». Это вижу я из себя: прежде говорил я Вам гораздо поверхностнее, легче; а теперь что-то понуждает меня говорить глубже, предлагать духовную пищу более крепкую, которая бы сообщала Вам больше сил и движения. А Вы, видя милость Божию к себе, старайтесь принять и сохранить ее как должно.
   Призывающий на Вас благословение Божие недостойный и проч.
   2 января 1848 Бабайки
   По поводу кончины старицы — Наставление, как говорить о религии — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 198

    По поводу кончины старицы. — Наставление, как говорить о религии
   Поздравляю Вас и все боголюбивое семейство Ваше с наступающими праздниками и новым годом, желаю Вам истинных благ, искание которых внушил Господь сердцам Вашим. «Блаженны яже избрал и приял еси Господи».
   Слава Богу, даровавшему благополучную кончину старице Вашей! Да дарует Он всем Вам благополучное исшествие из сей исполненной бедствий жизни, да примет нас в светлыя и радостныя обители вечныя, уготованныя для истинных рабов Его. А до того времени надо потерпеть различныя напасти от различных причин, а наиболее от живущаго в нас греха, от живущаго в нас повреждения падением. В сравнении с напастями последняго рода, прочия напасти — малозначительны.
   В письме Вашем Вы написали на меня клевету. Хороши вы Питерские. Уже и жителя безименной пустыни стараетесь достать клеветой! Вы пишите: «очень рада, что приказали мне не говорить ни с кем о религии и проч.» Неправда! Вот что Вам было написано, от слова до слова. «В преподавание «советов» не надо бы Вам очень пускаться, а со смирением от них отказываться. Когда-же принудят, то сказать нечто слегка, предоставляя дело Богу и проч.» Говорить о религии, и преподавать советы — великая разница: поймите! И последнее я Вам не воспретил, а только сказал, чтоб Вы делали это со страхом Божиим, с крайнею осторожностию и умеренностию. Не доложить бремя на ближняго — не беда; переложить — и ближний удобно может повредиться неисцельно, на всю жизнь сделаться ни к чему неспособным. Говорю Вам это с сердечными слезами, от зрения и испытания многих горьких опытов! А сохрани меня Боже посоветовать Вам в нынешнее скудное время, скрывать от ближних то малое, но превосходящее сокровище всего мира, знание о Боге, которое получено Вами не без подвига и страдания, по особенной милости Божией. Ныне много разнороднаго знания, лишь знание истины ушло от людей. — Прекрасна русская пословица: «недосол на столе, а пересол на спине». Итак, не прогневайся, душа, за то, что в прошедшем письме моем, твоей спинке досталось несколько ударов от жезла — слова. Это было за пересол!
   Всех Вас просто-за-просто целую, обнимаю, к сердцу прижимаю. Христос с Вами!
   Благословение Божие над Вами!
   О Святой Троице — О скорбях — Письма к мирянам — Избранные письма святителя Игнатия (Брянчанинова)

Письмо 199

    О Св. Троице. — О скорбях
   Святая Церковь в благодатных, боговдохновенных песнопениях своих называет Духа Святаго — Утешителем, называет Утешителем Сына Божия; — Утешитель — и Отец, непостижимо рождающий Сына и непостижимо испущающий Святаго Духа. Утешитель — Дух; Утешитель — Сын; Утешитель — Отец. Если лучи — свет и огнь; то и солнце, из котораго они текут, свет и огнь.
   Троице Святая, — Бог, — слава Тебе! Слава Тебе, Боже, даровавшему нам бытие, даровавшему нам спасение, дарующему нам, во тьме и сени смертной сидящим, познание истины и утешение, истекающее от веяния на нас Духа Святаго Твоего, содействующаго Святой Истине Твоей, которая — Твое Слово. Познавшие и приявшие Святую Истину вступили под влияние, водительство Святаго Духа, суть часть Господня, жребий Его. Во главе прочих знаний и впечатлений, не оглавленных Истиною, — сатана. И последуют сатане ангели его; они часть его; жребий их с ним. Землю да снедят вся дни живота своего и на персях своих да ходят. Такое определение низошло на них от Судии всех Бога. Удел их плотский разум; облачение — ветхость Адамова.
   Святая Истина, Слово Божие говорит: «многими скорбями подобает нам внити в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Скорби — особливо удел нашего времени, которому в удел не даны ни подвиг мученичества, ни подвиг монашества. Участок наш, христиан времени последняго, участок скорбей, по-видимому мелочных, ничтожных. Весы у Бога! Пред Ним, на Его весах всякая скорбь ничтожна, всякая скорбь маловажна, как бы велика она ни была: потому что осенение Его силы и благодати может обратить величайшую скорбь в величайшее наслаждение. Так и маленькая скорбь имеет пред Ним всю ценность, никак не менее великой скорби. Все зависит от Его благодати, — а Он милостиво от человека приемлет всякую скорбь, принимаемую с благодарением, с покорностию, с славословием.
   Постигшую Вас болезнь невольно соделайте посредством благодарения произвольною жертвою и да примет ее Бог, как кадило, исполненное благовоннейшаго духовнаго фимиама. Фимиам — благодарение.

Письмо 200

    О плаче по умершим. — Бог наказывает милостиво
   Угодно неведомым судьбам, чтоб при наступлении 1848 года я писал Вам не столько слово приветствия, сколько слово утешения. Бог призывает Вас в познание Его, а чрез это познание в вечное блаженство! Ныне призывает Вас яснее, громче, решительнее. Сначала призвание Божие являлось таинственно в непостижимом влечении души Вашей к служителям Божиим, к слышанию Слова Божия. И служитель Слова говорил Вам слово чуждое лести, чуждое человекоугодия! — Ныне это призвание ознаменовалось внезапным взятием с земли одного из членов Вашего семейства: сын Ваш перешел из времени к вечности, перешел предтечею прочих членов семейства. Вечность присвоила себе всех человеков; — всех ожидает в свое необъятное недро!
   Не говорю Вам «не плачьте»! нет! не говорю этого! Дайте свободу слезам, пролейте их обильно, столько, чтоб напилось ими сердце в сытость, и не погашены были святая вера, кроткая покорность Промыслу, самоотвержение мужественное. Полезен плач, растворенный упованием на Бога: утешает душу, смягчает сердце, отверзает его ко всем святым, духовным впечатлениям. Печаль, не соединенная с упованием, чужда благих плодов, — с плодом зловредным, убийственным! От нея рождаются уныние, отчаяние, смерть телесная и смерть душевная! — Нет! Вы не впадете в эту печаль: Вас невидимо держит сильная десница Божия! Она ввела Вас в дни сетования, чтоб Вы в эти дни более погрузились сами в себя, омыли себя святым омовением — слезами, чтоб многая воздыхания родились в груди Вашей, понеслись к небу, очистили для души Вашей путь к небу. Постигло Вас наказание Божие, наказание, растворенное милостию, наказание, каким Бог наказывает тех, кого хочет приблизить к Себе, а не таким, каким Он карает, сокрушает врагов Своих. Постигло Вас наказание, растворенное милостию! Посмотрите — как из среды мрака, посланной Вам печали, ярко, благотворно светит милосердие Божие! Смерть — непременная дань смертных: ее должен выплатить каждый человек; — кому ж из Вашего семейства послал ее Бог? — Кротчайшему, непорочному юноше! Ему смерть — переселение в верное блаженство! — Ангел-юноша теперь на небе: туда к своему блаженному жилищу, он будет привлекать Ваши взоры, и начнут эти взоры, очищенные слезами, смотреть с упованием, смотреть радостно, смотреть часто на чистое, святое небо.
   Призывающий на Вас благословение и утешение от Бога.

Письмо 201

    «Знамение Христово». — Утешение в скорби
   Ни в какое время душа моя не была столь полна участия к Вам, как теперь... жалостно смотрю на Вас, на странника, претерпевшего кораблекрушение в житейском море, выкинутаго свирепою волною на берег приморский... На этом берегу — тихая обитель иноков — пристань от бурь житейскаго моря... Подхожу к Вам... вижу: этот странник, орошенный холодною волною — мой старинный знакомый! — и первая мысль, первое чувство: приютить, обогреть странника, утешить друга и, если есть в руке моей средство помощи, положить это средство в его руки, принести к ногам его!...
   Такия ощущения родились в душе моей при прочтении Вашего письма!... Не взыщите, что в заглавии строк моих я не поставил светскаго титула, заменив его «знамением Христовым». Пусть знамя Христово развевается над словом моим... И Вы стали под это знамя! Вождь крестоносцев говорит: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф. 11:30). Давно уже был Вам призыв под это знамя! — теперь Вы выкинуты под сень его насильственно, гневною волною. На эту волну смотрел Бог!
   Благословен поступок Ваш: Вы не уклонились ни направо, ни налево; — в час скорби Вашей Вы кинулись в храм Его, в святую обитель. И Бог принял Вас...
   Не для играний — человек на земле! не для играний... Не маловажно, что Бог создал человека по образу и подобию Своему! Не маловажно, что Сын Божий искупил падшаго человека Своею кровию!... Надо дать цену этим щедротам Бога! надо дать цену всесвятой Крови Богочеловека!.. Нет! не оценивают их достойно те, которые обращают на веру поверхностное, мимоходное внимание, а все внимание души своей истощают на играния суетным, временным, тленным. И те, которые всю жизнь свою посвятили Богу — ничего не сделали, не принесли ничего достойного в сравнении с благодеяниями Божиими! — Один, один достоин стать пред Богом: дух, исполненный сокрушения и смирения. Это достоинство человеческое одно признал Сам Бог достоинством. И может стать в таком расположении дух наш — когда он уклонится от всех играний. Не советую Вам выходить из того наружнаго круга, в который Вы поставлены Промыслом Божиим. Узы Ваши — узы священныя. На них священная печать, наложенная благословением Божиим, призванная таинством церковным и сопутствующими ему молитвами. Уединением Вашим — да будет душа Ваша, умерщвленная для мира; святою обителию Вашею — да будет душа Ваша, — да будет она обителию всех евангельских добродетелей. Играния да заменятся существенным, и тени — истиною. Нет возможности приступить к Богу иначе, как по тернию скорбей. Допущенный к Богу — приступил к сокровищнице всех благ, временных и вечных. Бог — кого хочет приблизить к Себе, попускает тому скорбь. Волна, которою Вы закинуты в страну креста, послана на Вас Богом, любящим и избирающим Вас, — послана, как буря и кит были посланы на пророка Иону.
   Если милосердый Господь возвратит меня в приморскую обитель пр. Сергия, — надеюсь увидеть Вас там, увидеть, чтоб укреплять и утешать утешением и крепостию от Господа. Давно душа Ваша избрала душу мою в пристань искренности, — даже теперь не покидает этой пристани, полуразбитой волнами, постоянными и давно злящимися бурями далеко отдвинутой... И да исполнится над нами слово воплощеннаго Бога, Который сказал: «Идеже бо еста два или трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде их» (Матф. 18:20).

Письмо 202

    Непростительных грехов нет. — О покаянии. Об отчаянии. — Смертные грехи. — Грехи несмертные — Страсти. — Грехи словом, мыслью. — Исповедь
   Святая Православная Церковь признает, что нет греха человеческаго, котораго бы не могла омыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Сколько бы раз ни повторился грех ч�