Беседа в 1-ю седмицу Великого поста. О посте

1. «Яко лучше милость Твоя паче живот», говорит Богоотец Давид, великий среди пророков и царей; и Спаситель наш сказал искусителю Его: «Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божии», взяв это от Моисея и от него заимствовав, луче же сказать — как собственным и словом и делом пользуясь этими словами: потому что Сам Он и чрез Моисея это сказал, и делом явил это слово. Несомненно, что является благом телесная пища, поддерживающая наш живой организм и полностью переваривающаяся в желудке... но преизлишество в пище губит понятие блага (происходящего от пищи), как сущее выше потребностей природы; потому что преизлишество в пище не только мутит и приводит в замешательство ум и рушит критерий (способность производить здравое различие предметов) души и притупляет совесть и таким образом поощряет страсти, но и самому телу весьма вредит, которому тем временем думает угодить и принести пользу. Так обстоит дело с пищей, потому что она не в собственном смысле и не сама по себе является благом, но она — некое из природных и органических благ; будучи же таковыми, они теряют вид блага при недостатке их или при излишестве их, и больше — при излишестве их. Итак, так обстоит дело с пищей; милость же Господня и исходящее оттуда попечение Его о нас, оказываемое людям в награду за их любовь к Нему и веру, насколько бы преизлишествовало, настолько бы большее и более чудесное приносила бы наслаждение им, потому что она есть истинное благо, поелику и «всяк дар совершен есть», и всякая благодать, исходящая оттуда, обладает совершенством. Поэтому более всего следует заботиться о стяжании милости Божией и оных дающих жизнь средств, а изнеженные и приводящие в негодность яства, конечно, надо отвергнуть и возненавидеть, стремиться же к той пище, которая питаемого ею приближает к Богу, душу же наполняет «яко от тука и масти», как об этом же снова говорит Давид, и которая приятностью, бываемой от нее, не только чудесно восполняет недостаток телесной пищи, но и приводит к тому, чтобы совершенно не беспокоиться о телесном пропитании, кроме как когда в этом ощущается совершенная необходимость; но бывает, когда и телесную пищу она учреждает менее связанную с трудами, более легкую и более приятную, потому что производство хлеба связано с каким большим трудом и сколько должно быть положено и промежутке между добычей его и подачей готового его на стол: надо пахать землю, сеять семя, очищать от плевел, пожинать колосья, молотить, провевать зерна, собирать, молоть, затем квасить, ставить в печь: я привожу главные работы, все промежуточное оставляя в стороне: но милость Божия тогда довлела для иудеев, не имевших хлеба для пропитания, и слово, исходящее из уст Божиих, удобнее же сказать: решение Божие и воля Его заботились о том, чтобы накормить их всех, и не только, чтобы удовлетворить их потребности, но и чтобы всецело принести им наслаждение и насыщение: потому что манна, посылаемая им свыше, послужила им вместо всего, что они жаждали есть и привыкли есть. Таким образом, Божия благодать и сию телесную пищу учреждает приятной и менее связанной с трудами для тех, которые здесь взыскуют ее при недостатке обычного снабжения и молятся о том, чтобы их напитал Тот, Кто всем управляет; но и живущим духом и малое ожидающим для тела, немного уделяя от этой телесной и материальной пищи, — поелику им самим предпочтительна бедность или, лучше сказать, довольствование малым, — Он другими бо́льшими и более божественными прибавлениями восполняет возникший по причине ее (бедности) недостаток, взращивая посредством сих (духовных дарований) духовную жизнь в людях такого рода, которые считают за второстепенное все по сравнению с ней. Посему и было сказано: «Лучше милость Твоя, паче живот». 2. Посему относительно сего двойного вида пищи надлежащим образом было сказано у того же Давида: «Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя припитает». Если ты желаешь жить духом — говорит — питайся созерцанием (богомыслием) и ненасытным познанием истины и озарениями, очищающими твою душу и возвышающими; если же благочестиво ты заботишься о телесной пище, то и ее Он учредит для тебя приятной и менее связанной с трудом, которую ты возымеешь тогда, когда всецело сосредоточишься в себе. Только будь осторожен, чтобы не ущербить благодать (которую получил от Бога), и стой на страже от всесторонних ловушек: с одной стороны — от гордости и от того, чтобы нечто высокое о себе думать; а с другой стороны — от скупости и от того, чтобы сберегать без труда нажитое имущество, как бы и с трудом собранное, и стараться накоплять поступающие доходы или дурным образом использовать то, что хорошо приобретается, — на основании чего, вот, некто заявляющий: «пощусь дважды в субботу», впал в гордость; скупостью же стали раньше одержимы те, которые ниспосылаемую им, как дождь, с неба пищу накопляли, как бы захваченную ими, а не по благодати посланную им, показывая свое ничтожество или неверие Тому, Кто всегда во время оскудения может еще изобильнее помочь им. Поэтому Он показал, что фарисей остался без вознаграждения за свое пощение; от иудеев же Он отнял благодать, будучи разгневан на них и за то, и за другое: потому что Он «гордым противится», и от неимеющих — т. е. от дурным образом пользующихся — и то, что они имеют, отнимается, и то, что Он дал им по Своей благости, это за их порочность Он берет обратно. Итак, поелику мы ныне, желая приобрести Божию милость и благодать Свыше, предприняли вкушать позволяемую — и в отношении вида, и в отношении количества — пищу, то, что именуется у нас «постом», как Церковь установила для нас этот прекрасный закон в эти дни, то нам достоит напомнить нечто о посте и начертать его сущность, более же подробно представить бывающую от него пользу и помощь нам. 3. Итак, пост является совершением воздержания; воздержания, делающего все согласованным и соразмерным и во всем полагающего надлежащую меру с целью стяжания в полной мере истинного знания; посему и блаженный апостол Петр говорит: «Подадите (покажите) в вере вашей добродетель, в добродетели же разум (рассудительность), в разуме воздержание». Пост в величайшей мере нам полезен. Потому что, во-первых, он помогает нам в удержании телесных услаждений, сдерживая беспорядочные побуждения тем, что умеряет горячность естества; посему и сказал блаженный апостол Павел: «В пощениих, во очищении», потому что явствует, что чистота бывает у нас и сохраняется благодаря посту. Во-вторых, пост направляет нашу мысль к богозрению, каковое и является целью человеческой жизни, которое взыскивают люди, обладающие умом, и которое слово Божие возвестило как благой и неотъемлемый удел, который избрала Мария; и это являет Даниил, который, после трех недель поста, получил откровение от Бога. В-третьих, пост осуществляет для нас отпущение наших грехов, совершая это в награду нам и воздаяние, по писанному: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, в посте и в плаче и в рыдании». Поелику же людям свойственно во многом отступать от строгости нормы, и как говорит Великий Василий: «Как невозможно, чтобы существовал такой предмет, который при солнечном свете не бросал бы от себя тень, так невозможно, чтобы существовал человек, который избежал бы греха», — то необходимо, чтобы была нужда в очищении путем поста; лучше же сказать — мы за наши грехи караем себя посредством поста и соответствующих ему плодов: потому что от него возникают сердечное сокрушение и слезы, и благодаря сему по благодати Божией мы удостаиваемся прощения. По этой причине нам необходимо карать пресыщение желудка и от этого следующие плотские возбуждения; потому что, если и в житейских делах необходимо всегда быть на страже и быть бдительными, дабы не просмотреть чего из достойного радения и не заметить ошибки из-за помрачения ума и погружения в сон (потому что обжорство является матерью сна и длительного спания, а не тщания, не заботы или правильного рассуждения о вещах); тем более же, если кто желает приобрести более глубокие божественные познания и предметы изыскания и приблизиться к Богу так, чтобы просить у Него нечто из неизреченного в этой области, — тому необходимо сначала явить свою душу очищенной от мглы, возникшей от яств, и желудок сделать пустым от его груза: потому что душа, находящаяся в рабстве такого тяжелого груза, скорее заслуживает бездны, чем богозрения и восхождения, и, как говорит Иероним: «Упитанный и откормленный желудок не может произвести мысль». Поелику же не только самому делу богозрения, но и предрасположению к нему и желанию препятствуют нам плотские удовольствия (потому что они пригвождают к себе и убеждают не внимающих себе кроме них ничего не считать за великое, а познание истины и истинные наслаждения изгоняют), пресыщение же чрева умеет рождать и взращивать плотские удовольствия, — то долженствует избравшим тщательный образ жизни вступать в бой с тем, что дает почву для этих удовольствий, тем, что сначала вырвать корень их, а это — насыщение желудка. Видите, скольких благ пост является подателем? И хотя мы коснулись только основных его благ, едва ли и многими словами было бы возможно кому в достаточной мере все объять; достоит же сделать заключение из сказанного, — что во время поста, хотя плоть немного и страдает, зато ум пребывает в спокойствии и бывает в силах владеть природой человека, а скверна от прежних грехов — от которых никто не свободен — совершенно исчезает, как было сказано, и ничто не препятствует уже и жить утвержденно, и созерцать без опасности, и приблизиться к Богу, и приготовить себя для будущей жизни, и с доброй надеждой отойти отсюда. 4. Но, возможно, кто-нибудь скажет: отнюдь не представляется, что поститься является чем-то великим: потому что это означает неядение; бывает же и некий естественный пост, когда люди, прежде чем вкушать еду, пребывают неядущими; так как же может быть добродетелью то, что и не как добродетель может совершаться? Итак, достоит ответить на это, что таковой естественный пост состоит только в отстранении от пищи, поэтому не является добродетелью; с благословенной же целью воздерживаться от законной пищи и не удовлетворять требование естества и разумностью утеснять аппетит — это подлинно является постом и добродетелью, и в сей пост, с Божией помощью, мы вступаем ныне, и о нем нам предлежит говорить. Он вообще подпадает под закон естества, поскольку мы все, люди, обязаны по природе настолько соблюдать воздержание, насколько необходимо для удержания от страстей и для перенесения наших мыслей на божественные предметы, но относительно и срока его и порядка пощения он подлежит заповеди праведности, установившей его, и церковным постановлениям; и по той причине, что имеются и иные многие блага, которыми улучшаем мы нравы и которыми угождаем Богу, то и по самой природе в нем имеется нужда; поэтому и прежде Закона и прежде Благодати многие, благодаря присущему естеству свету разума, великое явили усердие в пощении; однако затем Божий закон установил и времена поста, и порядок пощения. Так обстояло дело в отношении жертв; так — в отношении песнопений; так — вообще в отношении всей церковной жизни. Таким образом, пост, как вообще принадлежащий естеству, который соблюдали и Пифагор, и Диоген, и все добродетельные эллины, нам, христианам, ныне в еще большей мере необходим как объемлющий в себе постановления в отношении времени его и порядка, вынесенные по Божиему закону и предписаниям Учителей Церкви; и посему нарушитель его во многом согрешает и как презритель естественного блага, и как пренебрегающий увещаниями Церкви и готовый преступить Божий закон. 5. Случается же, что приходится нарушить время и порядок поста, и сказать это одним словом — нарушить постановление относительно его без того, чтобы смертно этим согрешить: а это бывает тогда, когда от соблюдения его произойдет нечто противоречащее более общим и большим законам: например — когда случится кому-нибудь ввести в соблазн брата, ради которого апостол Павел сказал, что он готов был бы не вкушать мяса вовек, когда под предлогом пощения случится кому пренебречь должную к ближнему любовь, ради которого долженствует и душу свою положить, что во многих случаях может произойти. Долженствует же совершить нарушение канонов о посте главным образом по решению высших; по если бы это было трудно и ясно было бы, что послушание (в отношении поста) пришлось бы нарушить, то и сам от себя человек может без греха нарушить установление поста, и при удручающем бессилии тела разрешено делать послабление относительно времени и порядка поста. Потому что то, что не по принуждению и не по всякой причине и не всегда следует упорствовать в соблюдении правила о посте, — это явил наш Владыка в Евангелии: «Ибо не могут, — говорит Он, — сыны брачныя сотворити поститися, дондеже Жених с ними есть»; потому что время брака — это время радости и веселия, а не плача и скорби; а пост заключает в себе много скорбного и плачевного. Так что, когда случится составить духовную гармонию священной любви, там следует поступиться законом о посте и ослабить его, хотя и делать это следует благочестиво и только насколько это нужно для оказания любви (братьям), и дабы и это было не нецелесообразно сделано, и то не полностью нарушалось. 6. Почему же нам заповедуется творить этот пост в течение сорока дней? — Главным образом по той причине, что и Владыка наш избрал это число в оном Своем посте в пустыне, а затем, в равной степени, и по другим причинам, которые приводят Учители Церкви. Так, одни говорят, что — по той причине, что значение Десятословия исполняется четырьмя книгами Евангелий, так что 10, помноженное на 4, выливается в число 40. Другие говорят, что в этом нашем смертном теле мы были составлены из четырех элементов, страстности которого мы противостоим, будучи снабженными для этого заповедями Владычними, которые являют себя посредством Десятословия. Итак, справедливо по этой причине само это наше тело сдерживать по числу 10-ти (заповедей) и четырех (элементов, составляющих тело). Иные говорят, что числом 360 (дней) охватывается весь круг года, так что 10-я часть составляет приблизительно 40 (дней). Принося же путем поста Богу, неким образом, десятину года, этим мы весь год Ему приносим как нашу священную обязанность. Иные утверждают, что наш Бог — Троица: Отец, Сын, Дух Святый; и мы имеем обязанность любить Его от всего нашего сердца и от всей души, и от всего помышления нашего, т. е. согласно тричисленности движений нашей души; итак, у нас получается число 6; долженствует же нам и наше тело, которое составлено из четырех элементов, чрез душу подчинить Богу; и таким образом, из 6 у нас получается число 10, после того как мы прибавили 4; это 10 помножив на 4, по той причине, что нам долженствует во всякое время являть ее (душу) подчиненной Богу, — а время исполняется и являет себя в четырех временах года — мы составляем и получаем число 40. Вообще же мне представляется, что в числе 40 дней являет себя известная полнота очищения или смирения, или послушания, или иного, что совершается посредством сего поста; потому что число 10 является совершенным числом: ибо прежде него предшествуют простые и однозначные числа, и здесь они сходятся в одно, и невозможно найти число, которое бы превзошло (в своей полноте) число 10; число же 4 становится причиной числа 10, когда к нему будут прибавлены предшествующие числа для исполнения числа 10; так что, таким образом, и число 4 является совершенным, как неким образом причина полноты И в других отношениях можно видеть, что это число имеет большое значение.   Посему и последователи Пифагора чтили число 4 и клятвенно утверждали, что оно простирается на всю вселенную и его можно различить во всем; потому что и божественную природу оно разделяет — как это они бредили — на небесных и воздушных и водяных и земных (или подземных) божеств; а все разумные существа — на богов, демонов, героев (богатырей) и людей; бессловесную же природу — на летающих, сухопутных, пресмыкающихся и водяных (животных); стихии (элементы) же — на огонь, воздух, воду и землю; времена года- на весну, лето, осень и зиму; главные ориентиры всего — на восток, запад, север и юг; качественные определения — на теплоту, влагу, холод и сухость; науки — на физику, богословие, математику и диалектику; математика — на арифметику, геометрию, астрономию и музыку; время жизни — на рождение, возрастание, расцвет и увядание; риторическое слово — на предисловие, изложение, полемику и эпилог; и они утверждали, что такое разделение проходит почти чрез все.
   Итак, справедливо, что число 40, составленное на основании двух совершенных чисел (10 и 4), является совершенным, и благодаря 40-дневному посту предоставляет нам совершенную пользу.
7. Нам узаконено в течение этого поста вкушать пищу ежедневно один раз в день, чтобы таким образом и телесные силы поддерживать, и исполнять цель поста, которая заключается в том, чтобы обуздать плоть, которая в результате умеренного лишения ее пищи несколько ослабевает и теряет свой жар, а затем опять восполняет свои силы умеренным вкушением пиши. Час же для вкушения пищи должен быть 9-й (т. е. 3 часа после полудня), возможно, ради того, что постящемуся нужно чувствовать и известную скорбь; потому что человек по своей природе нуждается в пище в 6-й час (т. е. в полдень), если кто не болен и не находится в плохом состоянии здоровья, — и когда постящийся преступит это время, то необходимо ему от этого испытывать тяжесть, и таким образом он исполняет названную цель поста; а главным образом это потому, что этот час непосредственно связан с тайной Страсти нашего Владыки, которая завершилась в 9-й час, когда, преклонив голову, Он предал Свой пресвятой дух; постящимся же свойственно желать в смирении их тела быть сообразными Страсти Христовой, как это говорит божественный апостол: «Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми». 8. В высшей же степени разумно постановления Церкви установили этот пост в это время, потому что он очищает грехи людей и мысль их переводит на божественные предметы, как было сказано; и все это должно быть сделано до наступления праздника Пасхи, когда отпущение грехов дается посредством крещения, что светлым образом и совершается в навечерие Пасхи, когда творится и воспоминание погребения Христова, если действительно мы спогребаемся Христу путем крещения в смерть Его, как говорит апостол; долженствует же нам и нашу мысль, особенно в соответствии с оным праздником, перенести к вечной славе, которой Христос, воскреснув, положил начало. Поэтому законы Церкви устанавливают, что нам долженствует поститься прежде наступления праздника Пасхи и постом приготовить себя к ней. К тому же это время является началом весны, когда существует соответствие между часами дня и ночи; между тем как в иные времена, при иных пропорциях в отношении часов дня и ночи, было бы нелегко предпринять этот подвиг, именно зимою или летом. 9. Итак, к слову о посте побудило нас ныне не только то, что это прекрасное дело следует совершить на деле, но, в соответствии с этим, и побеседовать об этой теме; однако слово о том, как совершать пост, снова требует нашего времени, как и необходимость сказать о величайшей пользе, бываемой нам от него, и требует от нас с бо́льшим тщанием держаться этой темы; потому что что́ может быть равным этой матери благ, или какая из прекрасностей не проистекает нам от него? — Пост создает в нас печаль ради Бога, которая производит неизменное покаяние ко спасению, как говорит божественный апостол, и к лучшему уделу всякой радости приводит к Владыке людей, очищенных постом, делает их, обладающих умом чистым и восприимчивым, способными для восприятия божественных учений, очищает тело, душу просвещает, освобождает их от сугубых болезней, приходящих как от объедения, так и от преизлишествующих соков (в теле), делает их испытанными как бы в некоей плавительной печи и в известной степени способными вместить светозарность Священных Таин, Которых причаститься необходимо на Пасху; исторгает корни страстей и унимает поднимаемую ими брань; направляет человека на добро, ум — к познанию истины; воспламеняет в нас страх Божий, вызывает в нас желание будущих благ, возводит нас к самой любви, священной и главенствующей над всем, что есть прекрасного. Если намереваемся установить закон, то используем пост как нашего сотрудника, по примеру священного Моисея; если желаешь увидеть Бога, насколько это возможно, то вместе с Илиею тебе пост дарует это; если хочешь иметь силу творить чудеса, воскрешая мертвых, или заключая небеса, или же отверзая их (для ниспослания дождя), то пост дарует нам эту силу чудотворения, как некогда Илии и Елисею; пост освобождает от искушений диавола, отсылая его посрамленным; вместе с нашим Владыкой делает нас увенчанными победой, по духу Которого и нам до́лжно жительствовать, как именуемым по Нему («христианами»); пост бывает большим сотрудником для прогнания бесов, потому что «сей род, — говорит Христос, — не исходит токмо молитвою и постом»; и, одним словом, пост доставляет нам бесчисленное изобилие благ. Сколько есть сил, нам следует следовать ему и подвизаться; если же приразится и нам (нападет на нас) враг нашего спасения (потому что и к нашему Владыке, после совершения Им поста, он дерзнул приблизиться, искушая Его), отразим его оными ответами, которыми его заставила замолчать Божия Премудрость, и тройной род искушений, при Божием содействии, одолеем тремя добродетелями, и тогда убежит от нас по причине их нападавший на нас. Ангелы же немедленно предстанут нам, рукоплеская нам как победителям и с почетом охраняя нас, и уже как своим во всем служа нам, как это было и по отношению к нашему Богу и Владыке. 10. Желаете ли, я вам опишу и противолежащее сему чревоугодие? Оно является главенствующим грехом и началом многих неуместностей, устремляющихся из него как бы из источника; потому что от него возникает неуместная веселость, беспечность, которая рождается от неудерживаемого аппетита, в то время как руководящим разумом овладевает какой-то тяжкий сон; и это — то, что говорится у Ездры: «Всякая страсть превращает ум в бесстрашие и веселие»; от него возникает ребячество как некая беспорядочность в действиях, как и было сказано относительно оных (невоздержанных) людей: «Ядоша и пиша, и восташа играти»; отсюда — нечистота, проистекающая от беспорядочно движимого языка, как бы некоего коня, несущегося в пропасть из-за того, что им плохо управляют вожжами; посему и оный богач (из притчи о богатом и Лазаре) имеет язык, безмерно подверженный горению, терпя наказание за разнузданное чревоугодие; ко всему этому — происходит отупение мыслей по причине неумеренности в пище, когда источник разума засыпан, о чем говорится у Екклезиаста: «Разсмотрих аще сердце мое повлечет аки вино плоть мою, и сердце мое настави мя в мудрости». Так, неумеренность в пище бывает для нас доставителем бесчисленного множества и иных страстей (или бедственных положений), из которых каждая разрушает наше душевное состояние и бедственно отделяет нас от любви к Богу. 11. Но рассмотрим, в чем состоит порок чревоугодия, чтобы, сознавая это, мы бы возмогли избежать сего? Состоит он в несвоевременном или беспорядочном пользовании пищей или количеством ее, в гурманстве (τὴν αβρότητα) и в расточительности на приготовление яств, когда не по чину или не по средствам данного лица они приготовляются, в неудержимой готовности всегда поесть, когда в этом нет необходимости, и в количестве потребления, и когда человек ест сверх меры и весьма жадно, наподобие волка, набрасывается на еду. Эти все проявления чревоугодия таким дурным образом не только противны Богу, но и вредны самому здоровью нашему и умственному состоянию, и для всей нашей жизни это — зловреднейшая страсть для тех, кто всецело захвачен ею; я говорю не только о невоздержанности в еде, но и о невоздержанности в напитках, что собственно называется «пьянством». А то, что эта страсть весьма вредит мозгу, в котором действует разумное начало, и нарушает рассудительность естества, которая надлежаще обезопасила способность мозга воспринимать впечатления и целесообразно выносить решения, это явили многие заключения мудрых людей, а еще яснее показал сам опыт, учитель страсти; потому что мы видим, что до тех пор, пока мозг свободен от излишеств и не овеян многими и тяжко сносимыми испарениями, исходящими из желудка, можно видеть его здраво рассуждающим и трезвым; когда же он будет затоплен более тяжкими и влажными и более едкими выделениями гастрономических яств, то он становится вялым, отупевшим и сонливым; «потому что более сухая душа — более мудра», говорит Гераклит («Anima sicca sapientissima»); посему женщины наполовину отстают от природных способностей мужчин, как получившие мозг более влажный, чем у тех. Когда же он становится более сухим, чем это до́лжно, он делает то, что человек теряет рассудок (потому что бо́льшие неправильности в обмене веществ притупляют деятельность органов тела); так что следует оберегаться от опасности, возникающей не только от пресыщения, но также и от оскудения. 12. Итак, достоит таким образом усиленно соблюдать пост с целью нанесения удара легкомыслию и огрубелости, и в то же самое время следует соблюдать воздержание в еде так, чтобы не повредить здоровью и в особенности умственным силам. И долженствует соблюдать это соответствие не только ради благосостояния естества, но и при добродетели; потому что, как это представляется блаженному Нилу, коварнейшие бесы побуждают нас не только к чревоугодию, но и внушают нам совершать крайнее воздержание от пищи и пост, превосходящие меру, эти две вещи устраивая в ловушку нам: либо чтобы привести к гордости неистовство заблуждающегося, полагающего, что он может совершить нечто большее, чем братия, и посредством поста, как коршун, высоко взлететь; либо — ослабить тело так, чтобы оно уже стало непригодным ни для самого этого дела (поста), ни для другого; — так, чтобы при протяжении времени длительного напряжения человек часто заболевал и наконец погружался в неверие, в отчаяние и хулу. Итак, надо остерегаться и излишества, и недостатка, и как в отношении всего иного, так и в отношении потребления и пищи, и напитков; потому что всякая истинная добродетель является серединой и считается таковой, что и Церковь соблюла в своих постановлениях о посте, оговорив умеренность воздержания, начиная с того, чтобы (вместо того, чтобы) часто есть в течение дня и вне правила (положенного на то часа), на то, чтобы есть один раз в день, и подобное сему мудро установив. 13. Итак, достоит с любовью принять этот безупречный и определенный Церковью и Учителями Церкви (Великий) пост, и в особенности, если возможно это, соблюдая его в некоторой степени и в течение всей жизни, что в высшей степени долженствует посвятившим себя Богу; если же занятым житейскими делами не совсем легко соблюсти его в течение всей жизни, то по крайней мере в эти священные дни совершенно необходимо и весьма легко в течение краткого срока свое равнодушие (к духовной жизни) в течение всего года (ныне) излечить, когда Божественное человеколюбие посредством Церкви намеревается засчитать вместо бывшего в течение многих дней равнодушия эту благочестивую скорбь этих немногих дней и истинно кающимся за это их малое смирение даровать, по Своему великому благосердию, прощение также и иных их грехов; сохраним же себя в этих мыслях так, чтобы не укрылось от кого проникнувшее внутрь лицемерие, плод ужасной гордости, которой в лице фарисеев слово Божие противится; потому что оно лишает нас пользы, бывающей от воздержания; и этот лютый зверь лицемерия сводит на нет и делает совершенно бесполезными и напрасными наши труды в доброделании, когда мы совершаем какое доброе дело не только по любви к Богу, но и по желанию иметь славу от людей, движимые честолюбием. Совершив же пост подобающим образом, по реченному, мы тогда прекрасно уразумеем, что «лучше милость Господня паче живота» и что «не о хлебе едином жив будет человек».

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).