Послание к собору, бывшему в Москве в лето 6998 г.1

Предисловие издателя

Издаваемое послание новогородскаго архиепископа Геннадия к Московскому собору 1490 года, доселе известное только в рукописях, составляет драгоценный памятник для истории того великаго брожения умов на Руси, которое началось в конце XV века — ересью жидовствующих, и в различных видоизменениях продолжалось до половины следующаго столетия. Это послание писано единовременно с известным посланием тогоже святителя к митрополиту Зосиме, и содержит теже самыя жалобы на явное невнимание московскаго церковнаго правительства к правам и представлениям Геннадия, — невнимание, подавшее еретикам повод открыто «лаяться» на своего главнаго обличителя. В этом «лаяньи» особенно дерзок был чернец Захария, разсылавший по всем городам свои ругательныя граматы на Геннадия. В летописных сказаниях о соборе 1490 года чернец Захария представляется главою жидовствующих, так что первоначальные вожди еретиков (новогородские протопопы и попы) называются только его товарищами. В виду этого обстоятельства подробное донесение Геннадия о Захарие, находящееся в издаваемом нами послании, получает особенную историческую важность. Оно открывает нам практическия, жизненныя начала «новоявившейся новогородской ереси», по которым она была тождественна с ересью псковских стригольников. Геннадий прямо называет Захарию стригольником. И действительно, подобно стригольникам, этот глава жидовствующих отвергает, ради поставления духовенства «на мзде», святость церковной иерархии и таинств. В этих антииерархических стремлениях заключалась вся сила новгородской ереси. Еретики указывали на такия стороны в современных церковно-правительственных порядках, которыя, действительно, легко могли сделаться предметом вольнодумной критики, и против которых возставали и такие верные сыны и пламенные ренители блага Церкви, как, например, Нил Сорский и Максим Грек. Без сомнения, в силу этого двойнаго протеста в 1503 году (за несколько месяцев до окончательнаго суда над еретиками) изданы были следующия церковно-законодательныя меры: о непоставлении священнослужителей на мзде, о вдовых попах и дьяконах, которые, еще во времена стригольников, своею жизнию подавали повод к соблазнительным толкам о духовенстве, о запрещение монахам и монахиням жить в одном монастыре. Тогда же поднят вопрос о монастырских вотчинах, а по поводу казней, каким подверглись еретики после осуждения их на соборе 1504 года, — вопрос о религиозной терпимости. И вообще чрезвычайные успехи ереси, преимущественно между людьми книжными, покровительство или, по крайней мере, снисхождение, каким она несколько времени пользовалась со стороны гражданскаго правительства, сочувствие к учению и судьбе еретиков, неоднократно заявленное «заволжскими» (новогородскими и вологодскими) иноками, ревнителями строгих уставов Нила Сорскаго, и наоборот — вражда тех же иноков и даже некоторых архиереев (например, Касьяна Рязанскаго) против Иосифа Волоцкаго, неутомимаго обличителя и гонителя ереси, — все это указывает на жизненные элементы в учении новогородских вольнодумцев, на которые не могла простираться церковная анафема, и в силу которых умственное движение, возбужденное ересью, продолжалось до половины XVI века, вызывая то новыя церковно-законодательныя меры к исправлению иерархических безпорядков (определения Стоглавыаго собора), то новые еретические толки (учение Башкина и Феодосия Косаго).

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).