Грозный суд, который вы вскоре услышите, слушатели, относится, между прочим, к «отмещущим вся таинства святая, церковию Христовою содержимая». По благодати Божией, все мы, принадлежащие к православной церкви, твердо содержим святые таинства; не смеем и думать, чтобы можно было отметать их. Но близ нас довольно таких, которые не страшатся отказываться и от такой тайны, какова тайна святой евхаристии; не страшатся даже произносить иногда и страшные хулы на сию страшную тайну. Не для чего скрывать болезни и некоторых из нас, братия. Довольно между нами таких, которые, хотя не отмещут языком святой тайны, и однакож не участвуют в ней по разным предлогам. Приблизимся к смыслу суда церковного на отмещущих тайны размышлением о том, как нужно нам всем приобщаться святого таинства евхаристии, и как неосновательны предлоги, по которым многие не приобщаются сего таинства.
Кто установил таинство святой евхаристии? Сам Сын Божий, Господь Иисус. «Приимите, ядите, — говорил Он ученикам, — сие есть тело Мое, за вы ломимое. Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя новаго завета». (1 Кор. 11:24—25; Мф.26:27—28). Слышите ли, Господь Сам повелевает: Пийте от нея вси. Повеление решительное, повеление, относящееся ко всем без исключения, повеление самого Господа. Чего больше? послушаем другого свидетеля о том же. «Аз бо приях от Господа, — говорит апостол, — еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаша новый завет есть в Моей крови. Елижды бо, — присовокупляет апостол, — аще есте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет» (1 Кор. 11:23—26). Что может быть яснее слов сих? Апостол с точностию повторяет волю Господню: приимите, ядите. Апостол передает волю Господа в словах, совершенно ясных и определенных; для всех принадлежащих к новому завету, говорит он, установлена сия вечеря: сия чаша новый завет в крови Моей; все, которые хотят помнить Господа, должны участвовать в сей вечери: сие творите в Мое воспоминание. Апостол присовокупил еще и свои слова о смысле слов Господних; дотоле, говорит он, имеет совершаться сия вечеря, пока приидет Господь на суд, т. е. до скончания века: елижды ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет. Теперь спрашивая: нужно ли исполнить волю Господа? Без сомнения, нужно; ибо горе непокаряющимся воле Господа. Нужно ли исполнять такую волю Господа, которая простирается на все времена? Еще более нужно; ибо в этом случае горе каждому, кто бы он ни был, и когда бы он ни жил, если только презирает он эту волю. Итак, подумайте, нужно ли приобщаться вечери Господней, когда она установлена самим Господом, установлена на все времена, установлена для всех?
И что такое предлагается на вечери Господней? «Чаша благословения, — поучает апостол, — не общение ли крове Христовы есть? Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть» (1 Кор. 10:16)? Итак, на трапезе Господней предлагается под видом хлеба самое тело Господне, и под видом вина животворящая кровь Господня. Скажите же, от чего удаляются, удаляясь от вечери Господней? Чем пренебрегают, пренебрегая вечерею Господнею. Страшно подумать!
Какие действия совершает евхаристия в причащающихся ее? Чего лишаются отступающие от нее? «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, — говорит Господь, — во мне пребывает, и Аз в нем» (Иоан. 6:56). Вот первое действие великой тайны! О, таинство чудное и славное! Приобщающийся тайны евхаристии соединяется с самим Господом. О, дивная, непостижимая благость Божия! Братия! Укажите мне, какого блага — более высшего мог бы желать человек после сего неизмеримого блага? Брение соединяется с Создателем! Грешный соединяется с Всесвятым! Бедный, немощный, полумертвый — соединяется с Животворящим и Всемощным! Чего желать еще человеку? И чего нельзя надеяться ему от такой милости?
И подлинно, послушайте слова Господа: «сия есть кровь Моя..., — говорил Он, — за вы и за многая изливаемая во оставление грехов» (Матф. 26:28), т. е., в сей чаше кровь Моя, та кровь, которая изливается во оставление грехов; пийте же ее, — она прощает грехи грешникам, она освящает грешников. «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, имать живот вечный» (Иоан. 6:54), говорит Господь. Итак, вот и еще действие тайны! Она дарует жизнь вечную. Ты страждешь по душе и телу? она — врачевство оживляющее. Ты изнемогаешь в борьбе со страстию? Приступи к святой евхаристии, — она дает новые силы. Кто исчислит все действия чудной тайны, когда она есть тайна жизни? Ощутительный плод вкушения ее является верующим то светом в уме, то радостию в сердце, то покоем сладким в душе, то живейшим ощушением любви к Господу, то ревностию к подвигам духовным.
Если же святая евхаристия есть хлеб жизни, дарующий и прощение грехов, и силы духовные: то с чем остается человек, лишая себя сего животворного хлеба? С грехами и страстями. Какое опасное положение!
Но не гадание ли это человеческое? Нет, братия; дело спасения нашего основано не на гаданиях, а на верном слове Господа. «Аще не снесте плоти Сына человеческаго ни пиете крове Его, живота не имате в себе» (Иоан. 6:53). Кто говорит слова сии? Сам Сын Божий, Сам Господь наш, Коего каждое слово ей и аминь — верно, непреложно так, как ничто более на свете. Что же значат слова сии? Оне очень ясны: кто не хочет причащаться тела и крови Господней, как иудей, не может быть тот живым. Христианин родился в воде крещения; вода крещения, напоенная силою Духа Святаго, образовала в нем нового человека, это духовный младенец. Представьте же себе: если бы вы младенцу не давали пищи и пития, остался ли бы он жив? Нет! Сила благодати, приемлемая в крещении, конечно, сильнее, чем сила жизни, сообщаемая младенцу при рождении; она однажды дана и не истребляется. Но вы знаете, чтo значит земная жизнь для христианина? Знаете, сколько искушений, сколько болезней, сколько опасностей испытывает душа, и по отрождении в воде крещения! До какого изнеможения могут доводить ее грехи и страсти! Где же подкрепление для нея слабой, где пища для нея голодной где утешение для нея, поражаемой скорбями? И до чего может дойти она, изнуряемая грехами и страстями? Случалось ли вам видеть бедного младенца, борющагося с смертию, терзаемого муками разлучения тела с жизнию? Вы видите — он еще не мертв; но какая это ужасная жизнь! Вы закрываете глаза, чтобы не видеть страшной борьбы жизни с смертию. Уверьтесь же, что это точный образ той души, которую много лет, или и всегда, оставляют без пищи небесной. Она именуется живою, она еще не умерла: но страшно положение ее! Смерть духовная терзает ее. Жизнь духовная в ней неразвита, остается в младенчестве; а страсти и грехи изсушили, истерзали, довели ее до совершенного расстройства. Истинно слово Господа: аще не снесете плоти Сына человеческого, не пиете крове Его, живота не имате в себе.
Чем же люди оправдывают уклонение свое от таинства евхаристии? «Мы верим, говорят одни, что святая евхаристия — дело великое: но где она ныне»? Это означает, что ныне, как говорят эти люди, нет у нас церкви, нет и тайны. Несчастные — они враждуют и на церковь Христову, и на страшную тайну. Ослепленные не видят, какая страшная участь ждет их — мятежников. Их ожидает та же участь, какая постигла мятежных ангелов, низверженных за мятеж с неба в геенну, — та же самая, какая ждет всех врагов креста Христова (Флп. 3:18—19). Нет церкви? Кто это говорит? Не возмутитель ли против самого Господа? В ином виде, хотя и хотел бы, не могу представить его. Ибо Господь сказал нам: «церкви Его не одолеют и врата адова» (Матф. 16:18); она стоит твердо, так как непобедим глава ее Господь; она есть «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15). Говорят: мы верим в тайну. Но, где же та тайна, в которую веруют? Тайна Христова должна быть на земле; она должна совершаться здесь, дондеже приидет, т. е. до скончания века: это словa, это воля Господа. Кто же может отменить волю Господа? Кто может уничтожить определение Вышняго? Не одно ли своеволие, не одна ли вражда богоотступная? «Тиру и Сидону отраднее будет в день судный» (Матф. 11:22), нежели людям, которые знают волю Господа, и нагло попирают ее. К кому воззовут они о помощи в день суда? Ко Христу? Но они отвергли Его, открекшись от тела и крови Его; не знаю вас, скажет Он им, как вы не знали Меня. К церкви святых? Но над нею ругались они, изгоняли ее из мира, бегали от нея, как от греха. К крови ли Ходатая, очищающей грехи и оживляющей мертвых нас? Они ею не запечатлены, никогда не питались ею. Несчастные! Никто и ничто не защитит их, но все возстанет против них — и Господь и церковь Его, и кровь Его и слово Его! Твердят слепцы: «старцы говорят, что можно спастись без причастия». Старцы говорят? «Аще мы, или ангел... благовестит вам паче, еже благовестихом вам: анафема да будет» (Гал.1:8). Слышите ли? Если бы и ангел благовестил противное учению апостола, а его учение о евхаристии вы слышали: анафема! Говорят: мы идем по следам подвижников, пребывавших в пустынях без причастия. В чем же подражают они подвижникам? Те жили как ангелы, а они? Те жили в пустынях по обету, а они? Те за блаженство считали для себя, когда могли приобщаться, а они? Ужели отвергать святую евхаристию по упорству в заблуждении, как они отвергают, и не принимать святой евхаристии по глубокому смирению и вследствие обета, означает — одно и то же? После того, не станут ли утверждать, что хула на святыню тоже, что хвала святыне?
Братия! Свято чувство смирения, оно необходимо для каждого; оно — печать истинного христианина. Имейте смиренномудрие всегда, тем более тогда, как приступаете к страшной тайне. Вы приступаете к Господу страшному в величии, грозному в правде. Пусть будет и то, что чувство смирения, чувство недостоинства своего, на несколько времени, удержит вас, вместе с мытарем, вдали от святилища Божия; не дозволит вам дерзновенно приступить к святой тайне. Но помните, что истинное смирение не дозволит себе заменять тайну Господню своим вымыслом, — оно удерживается на время от тайны только для того, чтобы лучшим образом исполнить волю Божию о тайне. Бывает, что и сатана преобразуется в ангела святаго (2 Кор. 11:14). Бывает, что под покровом смирения скрывается только лукавство греха. Надобно поверять себя; надобно поверять дела свои, дела ли оне истинного смирения? Смирение оказывает себя покорным власти, себя признает ниже всех, плачет о грехах, подвизается в посте и молитве, страшится суда Божия. Да избавит Бог каждого от смирения лицемеров! Но, не для ангелов учреждена тайная трапеза, а для людей, для людей немощных, слабых склонных к греху до самого гроба. Будь твердо уверен, что если бы ты был и так чист, как чисты ангелы святые, — и тогда ты не должен считать себя достойным причастником тайны. Ты омыт водою крещения, ты очистил себя слезною исповедию: вот твое приготовление к тайне! Ты не престаешь чувствовать себя грешником? Приступи к трапезе, учрежденной во оставление грехов; она попалит терние грехов твоих. Ты хододен и мрачен, сухость тяготит дух твой? Но, если ты таков и тогда, как касаешься источника жизни: что-ж будет с тобою, когда ты будешь лишать себя общения с жизнию вечною? Нет, по тому-то самому, что чувствуешь нищету души твоей, спеши обогатиться богатством Христовым.
Другой говорит: совесть обличает меня в тяжких грехах, удерживает грозным судом от трапезы Господней. Если так: слoва нет, — удержись на время от трапезы; омой грехи покаянием, очистись слезами сокрушения. «Ядый бо и пияй недостойне суд себе яст и пиет» (1 Кор. 11:29). Но, удержись от страшной тайны для того только, чтобы приготовить душу к тайне покаянием, а не за тем, чтобы мыслию о недостоинстве прикрывать безпечность о душе своей; — не за тем, чтобы творить волю страстей в забвении о вечности. Примеры спасения для тебя показаны. Спеши вслед за плачущею блудницею к пречистым стопам Господа; спеши собрать слез, сколько можешь, — страха, сколько найдешь в душе, и лобызай ноги Господа; прикоснись к очистительному огню плоти и крови Его. Тяжки грехи твои? Но скажи: Господи! не требуют здоровые врачей, а больные; болен я, гноятся струпы грехов моих, от ног до головы нет во мне целого места; исцели, очисти меня. Врачу душ и телес! угль тела Твоего да очистит скверны мои, животворящая кровь да оживит меня, умерщвленного грехом.
Но вот и еще отговорки от священной тайны: «я занят заботами по дому, по долгу, говорит иной; когда причащаться»?
Никто не станет осуждать усердия к обязанностям службы. Но разве не поставляется у нас в обязанность каждому служащему приступать к святой евхаристии? Много занятий по службе? «Божия Богови, и кесарева кесареви» (Матф. 22:21). Много трудов по службе? Но, если труды бoльше для честей, чем для службы, умерь трудолюбие, а пища небесная, к которой зовет тебя церковь, подкрепит силы твои для верного служения отечеству земному. Припомни и то, сколько убито времени, сколько истрачено сил для страстей и пустоты: остановись же хотя на неделю для отдыха душе.
Ты занят заботами житейскими? чтo ты говоришь? Ждет тебя Господь, а ты ссылаешься на заботы о земле. Одумайся. Разве вечная жизнь не стoит твоей заботы? Разве вечные нужды меньше для тебя, чем нужды земныя? Разве голод, от которого может погибнуть душа твоя, не страшен тебе? Иначе — с чем ты явишься туда?
Братия! Прославим неизреченное милосердие Сына Божия к нам грешным; устрашимся быть презрителями неизглаголанного дара Его. Аминь.
1843 г.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).