Слово в неделю 28-ю по Пятидесятнице

   «И начаша вкупе отрицатися вси» (Лук. 14:18).
   В притче о гостях, званных на вечерю велию, Господь Иисус показал, в каком расположении были иудеи к царствию Божию, открывшемуся с явлением на земле Сына Божия. Богатые люди, старейшины народа, учители закона, которые должны были служить примером добра для других, отказались вступить в царство благодати. Царствие Христово было царство не мирское; а их сердца привязаны были к земле. В ответ на звание небесное один говорил: «я купил поле, мне нужно осмотреть его»; «а я купил пять пар волов, мне некогда», отвечал другой. Иные увлекались ветренностью мирскою и не слушали благовестия: «я взял за себя жену» говорил представитель их. Печальное положение! Нельзя сказать, чтобы все эти люди не сознавали своего долга, и не признавали важности нового звания. Нет, указавшие на покупку поля и волов говорили: «извини нас пред господином; чувствуем, что надобно бы идти, — но мешают дела». Это еще более жалко. Сознают долг и не выполняют его.
   Вечеря Божия готова и для нас, слушатели. И нас приглашают к ней слуги Сына Божия. Господь так любит бедных людей, что не престанет приглашать их на вечерю Свою до скончания мира. Но — не отвечают ли и ныне одними отговорками на звание Божие? К сожалению, многие, признавая святость, благочестия, сознавая долг свой пред Богом, пренебрегают благочестием под разными предлогами, отрекаются от него, каждый по своему. Каковы же отговорки нашего времени от звания Божия?
   «Мы не прочь от христианского благочестия, говорят одни: но заботы по хозяйству, по торговле, по службе отнимают у нас все время; нам некогда заниматься благочестием».
   Не трудно заметить, что эти отговорки очень похожи на отговорки, слышанные в притче. Так говорят: «я купил поле, мне нужно осмотреть его; а я купил пять пар волов, мне некогда». И однако думают, что с отговорками нашего времени могут попасть в царствие небесное?
   Занятия торговли, хозяйства, службы сами по себе занятия законные, и след. сами по себе они не могут мешать благочестию. Выполняйте их со Страхом Божиим, с мыслями о суде и вечности, выполняйте без зависти и гнева, без обманов и лжи и — они будут благочестивы. Занимайтесь ими столько, сколько дозволяет мысль о первом и важнейшем долге вашем, — о долге Богу, прекращайте их, когда зовут вас на служение Богу и идите служить Богу: тогда занятия звания и дома будут святы. «Мы подавлены нуждами», говорите вы. Но кто подавляет вас ими, как не вы сами? Кто снял с вас нужду служить Богу и возложил на плечи вам нужды служить только по дому или торговле? Разве не сказал вам Сам Господь: «ищите... прежде царствия Божия и правды его и сия вся приложатся вам»? (Матф. 6:33). Вы озабочены покоем домашних, успехом по службе, счастьем торговли? Но не сказано ли вам: если станете искать царствия Божия, спасения душевного: то все прочее приложится вам? Это — не обещания человеческие, так обманчивые; это — обещание Божие; а Бог разве не может, или не захочет исполнить то, что обещал? Но вы, не доверяя Богу, принимаете на себя заботы о всем — и что из того выходит? И отнимаете время у благочестия и ловите ветер: плоды беззаконных трудов ваших гибнут в ваших глазах или проматываются детьми вашими. Нет, не заботы законные мешают благочестию, а беззаконная заботливость, не знающая меры. Кто приучил себя располагать временем и трудами согласно с заповедями Божиими, а желаниям сердца полагает меру евангельскую: у того довольно времени для благочестия. В покойном уповании на Того, Кто дает пищу и птицам небесным (Матф. 17:26—30), он не мучит себя заботами о земном. Приобретает трудами нужное для жизни: но плоды трудов своих не только не называет малыми, а уделяет из них часть нуждающимся. Напротив жадность к благам временным всегда недовольна. Дают ей нужное? Не знает покоя, чтобы приобресть больше. Посылается более, чем нужно? Строит здания, чтобы запереть в них все в пищу тлению. Привязавшись к земному, не думают ни о чем, не тревожатся ничем, не любят ничего, кроме земли. Жена, торговля, отличия — вот все их сокровище; — тут же и сердце их. Жалуются на недостаток времени? А в чем проводят время? Встают, убираются, гуляют, едят, осмеивают, злословят, передают друг другу нечистоты.
   О! зачем клеветать на веру Христову, будто она, предписывая благочестие людям должностным и семейным, требует от них невозможного? Если были люди семейные и должностные, которые угодили Богу благочестием своим: ясно, что не требуют ни от кого невозможного, требуя благочестия. Ты ремесленник и имеешь на своем попечении семью? Иосиф был плотником; но удостоился быть обручником Пресвятой Девы и стал в лике святых за свою праведную и богобоязненную жизнь. Ты богат? Но едва ли богаче Авраама или Иова? Будь же по примеру их ласков к странникам, корми сирот и вдов, помогай несчастным и — твои богатства отворят тебе вход в небесные жилища Авраама. Ты судья? Самуил был судьею целого народа израильского и, когда, слагая с себя звание судьи, вызывал всех, чтобы сказали, не обидел ли он кого нибудь: то все благословили за него Господа. — Вот пример, как можно быть судьею приятным для Господа и людей!
   «Я женился и потому не могу придти», говорил третий званный на вечерю, и не сочел нужным даже попросить извинения. Такова молодость ветренная!
   «Молодость, — говорят, — любит повеселиться; зачем отказывать ей в том? Она успеет помолиться». «Мы — люди светские, — говорят другие под стать молодости; — нас свет осудил бы, если бы пошли мы в храм; нельзя идти против общего мнения».
   Если молодость — легкомысленна: это не значит, что она права. Но если и зрелость мужеская идет вслед за молодым легкомыслием: это — жалко.
   Христиане стыдятся быть христианами? Можно ли ожидать сего? Или понимают ли, чего стыдятся? Обыкновенно стыдятся нечистого, низкого, презренного. Итак понимают ли, что стыдясь быть благочестивыми, показывают тем, что признают благочестие христианское за низость, за предмет презрения? Какое страшное нечестие в христианине против христианства! Стыдятся поклонятся Творцу неба и земли? Стыдятся с ликами ангелов славословить Бога, с херувимами благоговейно стоять пред страшными тайнами Христовыми? Стыдятся быть в собрании последователей Христовых и в общении с небожителями? Стыдятся ограждать себя крестом Господа Иисуса, тем крестом, который составляет силу и славу христиан? Стыдятся поведения христианского, без которого жизнь на земле — мрак и гниение, а по смерти — мука? Что же после того остается для них почетно и достойно уважения? Ужели жизнь распутства языческаго? О! люди, любящие считать себя образованными! Не хотите ли вы любить и хвалить жизнь бессловесной дикости, когда стыдитесь жизни разумной?
   «Нас осудят за набожность», — говорят. Кто осудит? Если евангелие Христово тебя одобряет: то никто из тех, у кого ум и сердце на месте, не осудит тебя; напротив радоваться будут пред Господом за твою жизнь, достойную человека и христианина. Кто-ж тебя осудит? Если осудят поклонники суеты, люди, которых жизнь — оскорбление здравому смыслу и бесчестие имени человека: ужели ты можешь по совести дорожить судом их? Осмотрись, чего не осуждают эти люди? Когда ветренность проводит ночь за картами и проигрывает последнее достояние жены и детей: они не осуждают. Они не осуждают и в себе ни мотовства, ни глупого тщеславия. И жизнь нетрезвая и жизнь нечистая и жизнь обманов и плутовства много, много, если вызовет на их устах улыбку; но никак не презрение, никак не отвращение, никак не скорбь глубокую, напротив они сами делят эту жизнь. И ты можешь по совести дорожить судом таких людей? И ты можешь считать себя христианином, дорожа судом подобных людей? О! вспомни грозный приговор Господа: «иже аще постыдится Мене и моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем: и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святыми» (Мк. 8:38). Нет сомнения, люди, дышащие миром, сочтут в тебе за преступление и то, что ты будешь жить не по их правилам, не по правилам мира грешного, а по правилам Христовым. Им будет очень не по сердцу, что твои поступки не будут походить на их поступки; твоя жизнь без слов будет обличать их беспорядочную жизнь и будет служить укором для совести их. Но ужели любовь людей, кто бы они ни были, должна быть для тебя дороже благоволения Божия? Ужели ты захочешь пренебрегать волею Божиею, заповедями Христовыми, чтобы только не терпеть неприятностей от людей, хотя бы близких к твоему сердцу? Кого тебе надобно слушаться более — людей, или Бога?
   «Все же, говоришь ты, лучше жить так, как живут многие. — Зачем идти наперекор всех»? Если дорого тебе вечное спасение твое: то, как ни больно, а надобно идти наперекор миру легкомысленному. Путь, по которому идут толпы миролюбцец, ведет в ад; а путь к царствию небесному — путь узкий и по нем идут не многие. Это сказал нам сам Господь, Которого каждое слово — ей и аминь. Много званных, а мало избранных, говорил Он и в заключение притчи своей о званных. Надобно следовать примеру не многих, а святых. Когда люди благочестивые не уклонялись от общения с миром грешным? Ной отделился от нечестивых современников. Авраам оставил отечественную землю и во всю остальную жизнь был странником. Лот убежал из Содома. Скажут: ныне — времена христианства? Но дух мира и ныне — тот же, что был при Аврааме и Лоте; он изменил только кое-что в одежде своей. Ныне нет поклонения идолам: но — похоть очес, похоть плоти и гордость житейская, создавшие и умножавшие идолов, заведуют миром по прежнему. О! оставь многих. Что тебе за дело до них? Многие не спасут тебя от суда за твою жизнь. Каждый сам за себя будет отвечать там. Благодари Господа, если Он помогает тебе исправлять больную твою душу. Если многие живут худо: ад просторен. Бойся, чтобы не попасть и тебе туда.
   «Жена, — говорят, — молодая; как отказать ей и себе в удовольствиях»?
   Ах! любовь супругов — дело святое: но выше всего — любовь к Господу. Бессмертная душа создана не для жены, а для Господа. Не жена, а Господь — все для нас — и Творец и Промыслитель и Спаситель и Судия. Прежде всего и больше всего должны мы любить Господа. Кто всем сердцем любит что либо кроме Бога: тот тяжко грешит, тот отвечать будет за то страданиями вечности. Иному быть нельзя.
   Ныне считают за правило распалять плотскую любовь романами; легкие книги — приятные книги, говорят.
   Пагубное легкомыслие! Не понимают, что плотская любовь — открытый враг любви к Господу: не понимают, что эта любовь, так деятельно питаемая и разжигаемая — враг и здоровья души нашей и связи супружеской и общественного блага; не понимают, что приятное для них питье — яд.
   Молодость говорит: «придет старость, — успею помолиться. — Молодость любит веселиться. Зачем ей в том отказывать»?
   О! юность! — юность! понимаешь ли ты, чего ты хочет? Ты хочешь принесть Богу только изможденную летами и страстями старость? Ты хочешь душу чистую, живую, непорочную отдать греху, а душою измаранной в грязи жизни, охладевшей, обессиленной думаешь жертвовать Богу? Тело непорочное и с силами юными, по твоему, — должно принадлежать греху, а дряхлое и болезненное, совсем не способное к трудам — часть Божия? Умно ли ты разсуждаешь?
   Кто тебе сказал, что закон Божий писан только для стариков? Кто тебе сказал, что жить духом, а не плотью, человечески, а не скотски, — прилично только старости? Чего ты желаешь? Ты хочешь отдаться на волю страстям? Что с тобою будет? И телесный организм твой расстроится и душою ты ни к чему не будешь способен. Что вносят в семьи и общество юноши своевольные, увлекаемые страстями? Неповиновение, дерзости, оскорбления, неисправность во всем, нетерпимое расстройство всякого порядка? Что они для церкви? Дети почти погибшие, для которых потеряны труды ее без пользы; о них плачет она, плачут ангелы. Напротив отечество увидит в тебе слугу полезного, семья — отраду и честь, ты сам — покой и довольство, небо — милый ему дух чистый, когда с юности ты будешь воспитывать в себе благочестие.
   И как легко учиться благочестию в твоем возрасте! Воля твоя — гибка; долго ли дать ей направление ко всему благородному и высокому? Сердце твое — нежно, как воск; на нем без усилия напечатлеются наставления страха Божия. Душа — живая, неиспорченная правилами света; — как она восприимчива для прекрасных правил и истин св. веры!
   «Успею, будет еще время», — говоришь ты. О! нет, не будет того прекрасного времени, которое теперь в твоем распоряжении. Тяжело под старость учиться благочестию. Грешные расположения не проходят, а растут с годами; худые привычки застаревают в душе; страсти, воспитанные в юности, срастаются с сердцем. Грех — горный поток, который чем далее бежит, тем более увеличивается. Благо юноше, «аще возмет ярем в юности его» (Плч.3:27). Да и кто тебя уверил, что доживешь ты до старости, чтобы каяться в грехах молодости? Слово Божие учит нас, да опыт тоже говорит: «страх Господень прилагает дни, лета же нечестивых умалятся» (Притч.10:27).
   Господь благодатью да утвердит в сердцах наших искреннюю решимость жить свято, до гроба. Аминь.
   1857 г. Харьков.

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).