Беседы на Евангелие от Матфея*

* * Глава 5

Беседа 1
    «Узрев же народы Иисус, взыде на гору: и седшу Ему, приступиша к Нему ученицы Его. И отверз уста Cвоя, учаше их, глаголя» (Мф.5.1—2).
    Из всех мест св.Евангелия нет другаго, в котором бы с такою подробностию и полнотою, и в таком порядке и совокупности изложены были все обязанности Христианина, как в той поучительной проповеди, которую Господь и Бог наш Иисус Христос, вступая в великий подвиг спасения рода человеческаго, говорил на горе избранным двенадцати ученикам Своим и великому множеству собравшагося к Нему народа. Проповедь сия начертана в пятой, шестой и седьмой главах евангелиста Матфея. В ней Спаситель с Божественным искусством и премудростию изложил все то, что нужно для начала, возрастания и совершенства истинно Христианской жизни. Желательно, чтоб всякий тот, кому дорого спасение души своей, сколь можно чаще и внимательнее читал оную в назидание своего сердца.
    Но не одно бесплодное слышание и чтение потребно к спасительному разумению небесных истин и словес единаго наставника и учителя нашего Господа Иисуса. К сему потребно наипаче и более всего искреннее расположение и всеусердное тщание к исполнению святых заповедей Его. В словесах Господних сокрывается живоносная манна, единая могущая оживотворять, питать и укреплять души наши. Но мы не иначе можем вкушать и получать крепость от сей духовной пищи, как по мере исполнения нами заповедей Евангелия. Сам Спаситель говорит о сем в заключении Своей проповеди: «Всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину ту, и не падеся: основана бо бе на камени». И напротив: «всяк слышай словеса Моя сия, и не творя их, уподобится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася храмине той, и падеся: и бе разрушение ея велие» (Мф.7.24—26:27).
    Дабы и нам, братие, храмину спасения и блаженства нашего основать не на песке, но на твердом камени, поучимся свято в словесех Господних. Призвав Спасителя нашего в помощь, в простоте сердца, во святом Его присутствии, дадим Ему обет исполнять заповеди любви Его, да Он отверзет сердца наши к слышанию и спасительному разумению оных. Отложивши земныя помышления, взыдем мысленно на гору ко Господу и Богу нашему Иисусу Христу, да семя слова Его падет на сердца наши яко на землю благу, и принесет плод истиннаго исправления жизни нашей по святым Его заповедям.
    Какое начало проповеди Своей полагает небесный и всеведущий Учитель? «Блажени нищии духом, яко тех есть царствие небесное» (Мф.5.3).
    Небеснаго Учителя и учение есть небесное. На земном языке называются блаженными и счастливыми стяжавшие земное богатство, которые, живя в довольстве и изобилии, в роскоши и веселостях провождают дни свои; стяжавшие земную славу и честь, которые довольствуются и восхищаются похвалами людей; стяжавшие земную силу и могущество, которые находят пищу гордости своей в преобладании над другими; стяжавшие земную мудрость, которые гордятся остротою ума своего, своею ученостию и своим многознанием. Но не так говорит вечная и непреложная Истина, Иисус Христос. Он говорит: «блажени нищии духом».
    Кто же эти истинно блаженные? в чем состоит их блаженство? и почему Спаситель в основание онаго полагает нищету духа?
    Есть нищие, которые нуждаются в необходимых потребностях для жизни и, не имея дневного пропитания, испрашивают себе милостыни. Таковая нищета и бедность, хотя сама по себе не есть порок, если она не происходит от порочной жизни, но и не есть еще добродетель, составляющая блаженство человека. Почему и Спаситель не просто сказал: блажени нищии, но «блажени нищии духом». То есть, как изъясняет Св.Златоуст, те смиренныя и богобоязненные души, которые во глубине сердца своего чувствуют свою ничтожность пред Богом и, сознавая естественную бедность духа своего в потребностях для духовной, добродетельной и святой жизни, прибегают к Богу и у Него беспрерывно испрашивают даров благодати, так же как нищие милостыни. Сии нищие духом, ежели имеют какое земное стяжание, приобретенное честными трудами или полученное как достояние от предков своих, то не полагают в нем своей надежды и своего счастия, не обращают его в пищу своей гордости и похотей, а во смирении сердца, считая оное даром Всевышняго, с благоговейною осторожностию стараются употреблять оное по святым намерениям Бога, Который, рано или поздно, потребует отчета от каждого во вверенных ему дарах. Такие нищие духом, если бывают облечены властию над другими и отличены знаками чести, то не гордятся пред собратиями своими, и власть и честь употребляют в средство благотворить ближним своим, всегда нося в сердце своем заповедь Господа и Владыки всех Иисуса: «иже хощет в вас быти болий, да будет вам слуга» (Мк.10.43) и «елико велик еси, толико смиряйся» (Сир.3.18). Сии нищие духом, ежели имеют особенные естественные дарования, ежели стяжали великую ученость, то не превозносятся своим многознанием и больше смиряются, помня, что «ему же дано будет много, мною и взыщется от него» (Лк.12.48). Они помнят, что истинное просвещение начинается от познания своего невежества и ничтожности всех человеческих познаний без света, сходящаго свыше от Бога Отца светов; сии наконец нищие духом, хотя бы обогащены были всеми добродетелями, хотя бы исполнили всю волю Божию, то во смирении сердца своего считают себя рабами «ничего не стоящими» (Лк.17.10). И вот таких людей Иисус Христос называет блаженными.
    Блаженство их состоит в том, что им принадлежит царство небесное. Сие не то означает, чтоб истинно смиренные и Бога боящиеся Христиане, живя на земли, не имели еще в себе блаженства. Царствия небеснаго же в высотах видимаго неба должно искать: видимое все временно, и преходит, а вечное «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17.21), как говорит Иисус Христос. Оно есть в сердцах истинно смиренных Христиан, которые, живя еще на земле в бренном теле, имеют небесное «сокровище сие в скудельных сосудах» (2 Кор.4.7) своих, по выражению Св. апостола Павла. Оно есть в них сокровище истинной живой веры в Бога Отца и Сына и Святаго Духа; сокровище твердой и несомненной надежды, что милосердый Отец небесный, ради возлюбленнаго Сына Своего, усыновит их Себе и соделает их наследниками всех благ вечного Царствия небеснаго. Сокровище чистой, святой и блаженнотворной любви к Богу и ближнему, излиянной в смиренныя сердца их Духом Святым, которая есть в них источник всех добродетелей и которая исполнение Евангельских заповедей любви делает для них не только легким но и неизреченною сладостию растворенным. Сокровище истинной свободы души от мучительнаго рабства греху и страстям, которую даровать один только может Сын Божий, Господь наш Иисус Христос (Ин.8.36). Вот блаженство истинно смиренных и Бога боящихся душ еще в сей жизни! Будущая жизнь будет для них раскрытием того, что они имеют уже сокровенным в духе своем. И мы называем счастливым того сына, который имеет богатаго и славнаго отца; хотя он не получил еще своего наследства, но, будучи совершенно уверен и обеспечен в получении его в свое время, он не менее счастлив. Как же не блаженны сыны Отца небеснаго, которым наследие царствия вечнаго уготовано Его любовью, утверждено заветом Божественной крови единороднаго Сына Его и в получении коего имеют они неложное свидетельство Духа Святаго во глубине смиреннаго сердца своего? И что значат скорби и страдания их в нынешнем скоропреходящем веке в сравнении с вечною славою, несомненно имеющею открыться в них? (Рим.8.13). Кто единожды предвкусил неведомое сынам суетнаго века сего блаженство любви Божией, тот конечно счастия своего не променяет на царство целаго мира. «Кая бо польза человеку,» говорит Иисус Христос, «аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит?» (Мф.16.26)
    Но почему Спаситель паче прочих добродетелей нищету духа полагает в начало и основание истиннаго блаженства человеков? Известно, что начало всякаго несчастия и всех бедствий, как временных, так и вечных, есть гордость. Ибо гордость была и есть начало греха, а грех причиною смерти (Рим.5.2). Гордостию сатана из светлаго и блаженнаго Ангела соделался духом злобы и князем тьмы и свержен с неба. За гордость прародители наши, потерявши невинность свою, изринуты из рая сладости. Сие змеиное семя и во всяком грешнике произращает всякое зло. Спаситель и Господь наш Иисус Христос для того и пришел на землю, чтобы разрушить «дела диавола» (1Ин.3.8) и, исторгнув из сердец наших ядовитые и смертоносные семена его злобы, посеять в нас живоносное семя слова Своего, «да о нем» возрастем «во спасение» (1 Пет.2.2). По этой причине в премудром порядке восстановления потеряннаго нами блаженства естественно в начало и основание его полагается смирение, или нищета духа. Для сего Он Сам показал образ глубочайшаго смирения. «Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, яко человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 2.6—8). «Иже богат сый, обнища нас ради, да мы нищетою Его обогатимся». (2 Кор.8.9). Для сего и Матерь Себе благоволил избрать смиреннейшую всех Ангелов и человеков, Преблагословенную и Пречистую Деву Марию. Для сего и первыми строителями таин царствия Своего соделал Апостолов, бедных и смиренных рыбарей. Смирение для входа в царствие Иисуса Христа так необходимо, что без него ни одного, так сказать, шагу не можно сделать. Одни только смиренные способны к истинной вере во Христа: ибо, сознавая естественную бедность ума человеческаго и неспособность к понятию таин Божиих, они с младенческою простотою верят слову Божию, не постигая оных, и по вере их Бог им открывает тайны царствия Своего (Мф.11.25). Одни только смиренные способны к принятию всех даров Духа Святаго: ибо, чувствуя бедность свою, на подобие нищих, просят их у Отца небеснаго и неотступно толкут у дверей милосердия Его и Бог отверзает им сокровища любви и благости Своей. Подобно как вода естественно течет вниз по наклонности земли: так и живоносная вода благодати Духа Святаго изливается на одних только смиренных, и чем более Христианин смиряется, тем изобильнее и скорее приемлет в сердце свое сокровища царствия небеснаго. «Блажени убо нищии духом, яко тех есть царствие небесное» (Мф.5.3), «Смиримся убо, братие, под крепкую десницу Божию; да ны вознесет» (1Пет.5.6). «Гордым бо Бог противится, смиренным же дает благодать.» (1Пет.5.5). Аминь.

* * Глава 6

Беседа 13
    «Внемлите милостыни вашея не творити пред человеки, да видими будете ими: аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, Иже есть на небесех» (Мф.6.1).
    После того, как Спаситель Христос в проповеди Своей изложил все Евангельския добродетели, какия должны иметь верующие в Него, дабы истинно стяжать в себе царствие Божие, как слышали мы в прошедших беседах, Он, яко всеведущий Учитель истины, открывает далее верныя средства к преуспеянию в сих добродетелях, каковы суть: милостыня, молитва и пост. Средства, сами по себе действительныя и святыя, которыя все Писание Ветхаго и Новаго Завета представляет нам как спасительныя врачевства для растленных грехом душ наших. Но есть в растленном сердце человеческом одна из опаснейших страстей, которая и самыя спасительныя врачевства сии лишает своего действия. Это есть страсть тщеславия — сие злое изчадие развращеннаго самолюбия нашего. Страсть тем опаснейшая, что, скрываясь под личиною добродетелей, и самыя добродетели заражает своею тлетворностью и делает их бесплодными, подобно как некий червь, внедрившись в корень самаго добраго и плодоноснаго древа, повреждает его, засушает и делает неспособным к плодоприношению. От сей-то страсти, как от некоей заразы, истинный Врач душ наших, предохраняя верующих, говорит: «внемлите», то есть, берегитесь раздавать милостыню вашу пред людьми с тем намерением, чтобы они видели вас; иначе не будет вам награды от Отца вашего небеснаго.
   Слова сии Спасителя не то означают, чтоб Богу неприятна была всякая явная милостыня; ибо бывают случаи, где не можно скрыть от других своей милостыни, когда ближний наш требует скорой от нас помощи. Бывают также и такие случаи, где не должно скрывать своих благотворений, когда сие нужно для возбуждения других к сей добродетели. Но Спаситель предостерегает здесь сердце наше от того, чтобы мы не творили милостыни с намерением показаться милостивыми пред очами людей и снискать у них похвалу милосердия нашего. Сие-то тщеславное намеренье лишает милостыню нашу всякой награды от Отца небеснаго. Ибо Бог смотрит на сердце наше и в нем хощет насадить и вкоренить истинное милосердие. А потому и обращает благоволительный взор Свой на ту единственно милостыню, которая подается из сердечнаго сострадания к ближнему и из желания исполнить заповедь Господню. Таковая милостыня, хотя бы она была и явная, но святое и Богоугодное намерение ея всегда остается тайным, известным единому Сердцеведцу, Который и награждает дела милосердия, смотря по тому, с каким намерением оныя совершаются. Посему-то из побуждений тщеславия, всегда Богу неприятного, раздаваемыя милостыни никакой от Него не заслуживают награды, как говорит далее Спаситель:
    «Егда убо твориши милостыню, не воструби пред собою, якоже лицемери творят в сонмищах и в стогнах, яко да прославятся от человек: аминь глаголю вам, восприемлют мзду свою» (Мф.6.2).
   Свойство лицемеров есть то, что они, не будучи в самой вещи добродетельны, приемлют на себя личину добродетели, дабы восхитить у людей принадлежащую ей славу. Лицемерные милостыни раздаятели суть те, которые, имея сердце совсем не милосердое, хотят казаться другим милостивыми; а посему и раздают милостыню не из сердечнаго сострадания к ближним и не из желания исполнить заповедь Господню, но «да прославятся от человек». И для достижения сей тщетной славы обыкновенно возглашают всем, подобно трубе, свою щедрость, и для раздачи милостыни избирают такия места, где бы большее число было зрителей. Спаситель, укоряя сей нечестивый обычай лицемеров, произносит на них праведный суд Свой: «аминь глаголю вам, восприемлют мзду свою». Они в раздаянии милостыни ищут единственно славы от человеков и получают оную. Чего ж еще более ожидать им от Отца небеснаго, о благоугождении Которому делами милосердия они совсем и не мыслят? и скрывая от взоров человеческих жестокость и развратность сердца своего под личиною милосердия, думают скрыть оную и от всепроницающих очей Господа, а тем еще более оскорбляют Его. Так-то страсть тщеславия и самое святое дело милостыни превращает в орудие лицемерия, от котораго желая предостеречь верующих, Спаситель излагает далее свойство истннаго милосердия:
    «Тебе же, — говорит, — творящему милостыню, да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя» (Мф.6.3). То есть, ты раздавай милостыню в такой тайне, чтоб даже левая рука твоя не знала, что творит правая.
   Но что означают сии слова Спасителя? не все ли равно раздавать милостыню правою рукою как и левою? и левая рука не столь же ли близка к нам как и правая? Видите, что не о руках здесь говорит Иисус Христос, но о расположении сердца, и заповедует, чтобы мы творимыя нами дела милосердия скрывали не только от людей, вопреки обычаю лицемеров, но и от самих себя, как изъясняет сие место Евангелия Св.Златоуст. Предосторожность весьма необходимая для сохранения сердца нашего в чистоте любви к Богу и ближнему от всякой зловредной примеси прирожденнаго растленной грехом душе нашей самолюбия, которое так хитро внедривается в самыя дела милосердия, что ежели нет посторонних зрителей оных, то оно само провозглашает об них сердцу нашему, и заставляет нас самих себя хвалить и любоваться ими. И действительно есть люди, которые из гордости презирают славу человеческую, но тем не менее присваивают славу добродетелей самим себе, а не Богу, Которому единому она принадлежит.
   Но как возможно, скажут, может быть некоторые, не видеть нам самим собственных своих добрых дел? Не только сие возможно, но и самая истина сего требует; ибо ежели мы основательно и здраво рассмотрим самих себя, то верно найдем, что у нас нет ничего собственнаго, кроме одного ничтожества, и что еще хуже ничтожества, — кроме греха. Вот наша собственность; все прочее, что мы имеем, есть дар Господа Творца, Промыслителя и Искупителя нашего. И так, ежели благость Его дарует нам способ помогать чем либо ближнему, можем ли мы без нарушения справедливости присвоить сие самим себе? Самая добрая мысль в душе нашей о помощи ближнему первоначально происходит от благодати и милосердия Божия, а мы «не довольны есмы и помыслити что-либо доброе от себе, яко от себе, но довольство наше» все «от Бога» (2Кор.3.5), как говорит Св.Апостол Павел. После сего не приличнее ли и не справедливее ли будет вопросить, как можем мы видеть что-либо доброе в своем ничтожестве и своей греховности? Посему-то Спаситель Христос заповедал ученикам своим: аще «и вся повеленная вам сотворите, глаголите, яко раби» непотребни «есмы» (Лк.17.10). На основании сих слов самой вечной Истины, раздавая и многия милостыни, говорите всегда в смирении сердца своего, что вы еще ничего не сделали для Бога; разделяя ближним дары Его милосердия, приучите себя постоянно и глубоко чувствовать свое ничтожество и величие Божией к вам благости, дарующей вам способы помогать братии своей. Тогда исполните заповедь Иисуса Христа, повелевающего творить милостыню так, «да не увесть шуйца твоя», то есть, самолюбие твое, «что творит десница твоя», то есть, чистая твоя любовь к Богу и ближнему; тогда милостыня твоя будет истинная, творимая не пред очами человеческими, но пред очами Божиими, такая, о которой далее говорит Спаситель:
    «Яко да будет милостыня твоя в тайне, и Отец твой видяй в тайне, Той воздаст тебе яве» (Мф.6.4).
   Да будет милостыня твоя, в тайне сокровенная и от тебя самого во глубине смирения твоего и всегдашняго чувствования своей ничтожности и своей греховности — и Отец небесный, Который всегда с особенным благоволением взирает на «смиреннаго и молчаливаго, и трепещущаго словес» Его (Ис.66.2) и видит вся тайная, воздаст тебе явно. С таковым святым расположением сердца своего «милуяй нища взаим дает Богу» (Притч. 19:17), по словам Писания, Который часто еще в сей жизни воздает милующим сторицею, осыпая их и домы их видимыми благословениями Своими. Но совершенное воздаяние милосердия их откроется тогда, когда Спаситель и Судия пред всеми Ангелами и Святыми речет им в день судный: «приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложены мира. Взалкахся бо, и дасте Ми ясти, возжадахся, и напоисте Мя, странен бех, и введосте Мене: наг и одеясте Мя, болен, и посетисте Мене: в темнице бех, и приидосте ко Мне. Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф.25:34—36, 40).
    «И егда молишися, не буди якоже лицемери, яко любят в сонмищах и в стогнах путий стояще молитися, яко да явятся человеком: аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою» (Мф.6.5).
   Лицемеры в раздаянии милостыни суть таковы и в молитве. Они совсем не молятся Богу, но приемлют на себя лице молящихся с тщеславным намерением да явятся людям набожными. И для достижения сей суетной цели избирают места для молитвы, открытый взорам большаго числа людей. Посему Спаситель и таковый же праведный суд произносить на них: «аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою». Суетная их молитва и награждается суетною от людей славою. А от Отца небеснаго, к Которому они в лицемерных молитвах своих совсем не обращают своего сердца, какой ожидать им награды? Молитва есть для нас самое дейтвительнейшее и, можно сказать, единственное орудие для принятия всех даров от Бога, от котораго единаго происходит «всякое даяние благо и всяк дар совершен» (Иак.1.17), но тогда, когда она есть истинная, которую здесь излагает Иисус Христос:
    «Ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже в тайне: и Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яве» (Мф.6.6).
   Так посему не должно молиться в церкви при собрании народа, может быть, скажут некоторые? Весьма должно, и ежели где, то наипаче в церкви, которую сам Бог называет домом Своим, домом молитвы: «дом Мой, дом молитвы» наречется (Лк.19.46), глаголет Господь. Уединенное место действительно способствует к молитве, но еще не составляет ея сущности. Ибо с сердцем рассеянным и наедине творимая молитва так же есть ничтожна, как и в собрании людей. Посему Спаситель, заповедуя нам для молитвы входить в клеть свою и затворять двери свои, разумеет не столько вещественную клеть домов наших, сколько невещественную внутреннюю клеть сердец наших. И так когда ты приступаешь к молитве в церкви ли, в доме ли своем, или где бы то ни было, выйди из состояния рассеянности души твоей по предметам мира сего, и соберись весь во внутренность сердца твоего, затвори вход в оное всем посторонним помышлениям, — из тайной и единому Богу видимой глубины души твоей взывай к милосердому Отцу твоему не столько гласом уст твоих, сколько гласом сердца твоего. И Отец твой, пред Которым открыто всякое движение мыслей твоих, видяй вся тайная, услышит молитву твою, и воздаст тебе явно, воздаст исполнением на самом деле прошения твоего, ежели оно истинно и для тебя полезно. А наибольший дар Своей благости, ниспошлет тебе самый дар истинной молитвы. Ты сам восчувствуешь сладость ея, и предпочтешь оную всем другим занятиям и удовольствиям. Всякое время молитвы покажется для тебя кратким. И ты приобретешь заповеданную Евангелием непрестанную молитву (Лк.18.1), обращая сердце твое к Богу и любообильному Спасителю своему среди занятий службы и домостроительства и даже среди невинных удовольствий. В молитве не будешь уже находить скуку и тягость, но самый приятнейший отдых от трудов, какой обыкновенно находят любимыя дети в собеседовании с любящим их отцем. Вот верный признак и вместе плод истинной молитвы! Отец небесный, «даяй молитву» молящимся (1Цар.2.9), да даст и нам грешным истинную и всегда плодоносную молитву, благостию и человеколюбием Единороднаго Сына Своего Господа нашего Иисуса Христа и благодатию Духа Своего Святаго! Аминь.

* * Глава 7

Беседа 18
    «Не судите, да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам: и в нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф.7.1—2).
    Не о том суде, братие, говорит здесь Спаситель, который обязаны законом Божиим производить поставленные предержащею властию судии народа. Сих блюстителей общественнаго правосудия Сам Бог облекает правом и властию суда, без которого не может быть благоустроенное общество. Производимый ими праведный суд есть важнейшее и святое служение Богу, Государю и Отечеству. Но есть в растленном грехами сердце человеческом самая порочная склонность судить и осуждать поступки других без всякаго на сие права — осуждать не с тем намерением, чтоб исправить погрешность ближняго; но чтоб очернить его имя или издеваться над его слабостями, и своего собрата, о котором надлежало бы жалеть, сделать предметом осмеяния и злоречия. Сие беззаконное осуждение тем для нас опаснее, что представляется делом весьма маловажным; потому что оно весьма обыкновенно в мире между сынами века сего. Ибо не большую ли часть мирских бесед составляют пересуды поступков других? И не часто ли бывает, что тот, кто с большею остротою умеет издеваться над погрешностями ближняго, считается душею собрания?
    И без упрека своей совести даже любуется сим сатанинским искусством. Но маловажно ли то, что имеет важныя следствия? Не сия ли склонность к осуждению других разрушает взаимную между Христианами любовь, вместо искренности, толико свойственной их званию, поселяет недоверчивость и хитрость и, отравляя ядом своим приятность общежития, искренние, назидательные и истиннно Христианские собеседования сгоняет с лица земли? Сию-то злую склонность, как порождение духа злобы, которому свойственно издеваться над слабостями человеков по его к нам ненависти, Иисус Христос, желая истребить из сердец верующих, дает нам спасительную о неосуждении ближних заповедь, и произносит непреложный суд Божий на нарушителей ея. «Не судите, — говорит Он, — да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам: и в нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф.7.1—2).
   Ежели вы хощете, чтоб Бог с вами поступил не по строгости Своего суда, но по великости Своего милосердия, то не осуждайте ближних своих. Осуждая их, вы у самого милосердия Божия отъемлете средство помиловать вас. Как вы можете молиться: «не вниди в суд с рабом Твоим,» Господи (Пс.142.2), когда произносите суд свой на ближних без всякаго снисхождения к их немощи? Тем самым судом и Бог вас будет судить, каковым вы судите ближних своих; тою же мерою суда и вам воздаст, каковою вы воздаете собратиям своим.
   Видите, братие, что грех осуждения ближних, кажущийся столь малым и столь обыкновенным во очах мира, весьма велик пред очами Бога. Велик уже и потому, что осуждающие других без всякаго на сие права святотатственною рукою похищают у Бога, Ему единому вечно принадлежащее право суда над человеками; так велик, что несчастная к оному привычка может нас лишить всякаго милосердия Божия и спасение наше подвергнуть величайшей опасности.
    «Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бервна же, еже есть во оце твоем не чуеши? Или како речеши брату твоему, остави, да изму сучец из очесе твоего: и се бервно во оце твоем?» (Мф.7.3—4)
   Сею притчею Спаситель обнаруживает всю порочность сердца безрассудных осуждателей ближних своих. Таковые люди вместо того, чтоб обращать всегда внимательный взор свой на состояние собственнаго сердца и, примечая кроющиеся в нем пороки, исправлять их, смотрят только на погрешности других. От сего происходит великое для них самих зло. От несмотрения за своим сердцем собственные грехи их беспрерывно возрастают и укореняются; подобно как дерево от малейшаго ростка, ежели он не будет из земли исторгнут, возрастает в величину бревна. Греховное бревно сие величиною своею закрывает от их взора собственные их пороки, а своею тяжестию подавляет чувство любви и сострадания к ближним. Естественное следствие таковой внутренней порчи есть то, что сии люди, сами будучи злы, и в других хотят видеть одни только пороки. А потому с какою-то сатанинскою жадностию ловят всякий случай, что бы заметить самыя малыя, подобный маленькому древесному ростку, погрешности ближних своих, и злоречием своим передать их в уши других. С таким ослепляющим прямое зрение и подавляющими, чувство любви греховным бревном в сердце могут ли они с успехом исправлять погрешности других? «Како речеши брату твоему, остави, да изму сучец из очесе твоего: и се бревно во оце твоем?» Не подобны ли они тому злотворному врачу, который, сам будучи заражен смертоносною язвою, захотел бы врачевать других от легких недугов? Вместо уврачевания он распространил бы между больными кроющуюся в нем язву одним прикосновением своим.
   Лукавыя сердца безрассудных порицателей погрешностей других так гнусны пред очами истины, что сама Божественная кротость, Спаситель Сердцеведец, подвигнулся на гнев, обличая их лукавство.
    «Лицемере, — говорит Он к таковым, — изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф.7.5).
   Видящий всю глубину сердца человеческаго Спаситель как истинно назвал лицемерами лукавых порицателей поступков ближних своих! Осуждая погрешности других, они приемлют на себя личину ревности к истине и любви к добродетели; но в самом деле осуждение их есть действие их гордости, зависти и злобы. Ибо ежели бы они в самой вещи имели сию святую ревность; то конечно бы обратили оную прежде всего на исправление самих себя от великих пороков. Посему-то Спаситель говорит: «изми первее бревно из очесе твоего». Вот что, братие, заповедует нам грешным Иисус Христос! И ежели бы мы по слову Его истинно вошли в состояние собственнаго своего сердца, и надлежащим образом занялись исправлением его: то без сомнения не достало бы нам времени смотреть за проступками других, спасительный труд над исправлением своего сердца принес бы нам истинную пользу. Исправляя себя с ревностью, мы бы самым опытом приобрели искусство исправлять других, когда бы сего требовало от вас или наше звание, или истинная братская любовь. «Тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф.7.5). Собственный опыт научил бы нас смотреть с истинной точки зрения и на немощь человеческую и на проступки собратий наших. С сердцем очищенным от страстей греховных мы бы ясно видели, с каким благоразумием, терпением и любовию надлежит вынимать сучец из очесе брата своего, чтобы не повредить его ока.
   Из сего открывается, что Спаситель не запрещает обличать грехи человеков, но дает наставление, кому и как обличать их с пользою. Он и Сам обличал книжников и фарисеев и нечестивый народ Иудейский. По Его внушению обличали «мир, во зле» лежащий (1Ин.5.19), Пророки и Апостолы. И ныне и всегда обличение грехов в обществе Христианском для служителей Слова Божия есть столько же необходимая и святая обязанность, сколько праведный суд в обществе гражданском есть необходимый долг для судей народа. «Проповедуй слово, — пишет Св. Апостол Павел к служителю Христовой Церкви, — настой благовременне и безвременне, обличи, запреты, умоли, со всяким долготерпением, и учением» (2Тим.4.2). Но обязанность сия так важна, что и призванный на сие служение прежде должен очистить свое сердце от страстей и скверн греховных, и омыть его слезами братской любви пред очами Господа, чтоб обличение его было спасительно для других. Так велика сия обязанность, что Спаситель между многими заповедями Своими почел за нужное дать особенное ученикам Своим наставление, с какою осторожностию и благоразумием надлежит им сообщать тайны Царствия Божия и излагать истины Евангелия сынам века сего в обличение их заблуждений и грехов.
    «Не дадите святая псом, — говорит Он, — ни пометайте бисер ваших пред свиниями: да не поперут их ногами своими, и вращшеся расторгнут вы» (Мф.7.6).
   Под именем псов разумеются здесь те злобные враги веры и истины, которые, слыша святейшия тайны Царствия Божия, не приемлют их с кротостию агнцев и не обращают во спасение души своей; но с дерзостию псов лают на проповедников истины и при всяком случае готовы угрызать их. Под именем свиней разумеются те погрязшие в нечистых похотях грешники, которые, слыша слово Божие, но не имея зрения для распознания драгоценности сего небеснаго бисера, с свинским невежеством пренебрегают сие сокровище жизни вечной, предпочитая оному скотскую жизнь в нечистых похотях своих. В отношения к тем и другим Спаситель заповедует служителям слова Божия, наблюдать святую некую и рассмотрительную бережливость в сообщении им тайн Царствия Божия, дабы с одной стороны сохранить важность свойственную сим небесным тайнам, и святость их предохранить от попрания нечистыми ногами грешников; а с другой остеречь и самых проповедников Евангелия, которых ревность в обличении злых людей могла бы подвергнуть их растерзанию от их злобы. А сверх того, дабы и самым беззаконникам не подать случая еще к большим беззакониям и погибели, которой они подвергают себя попранием небесных бисеров святейших тайн Царствия Божия.
   Заметьте здесь, братие, сколь велик гнев Божий на таковых грешников, подобных псам и свиниям, что сама вечная и неизменяемая Божественная любовь, Иисус Христос, как бы принужден сокрывать от них дары благости Своей, которые Он с таким беспредельным желанием хощет изливать на всех человеков!
   Но — «и пси ядят от крупиц падающих от трапезы господей своих» (Мф.15.27). И блудный сын, восчувствовавший гнусность свинской жизни и твердо решившийся возвратиться к Отцу своему, с радостно приемлется в объятия Его и осыпается всеми дарами благости Его (Лк.15.11—32). Милосердое сердце Отца небеснаго закрыто для одних только нераскаянных грешников, но всегда отверсто для истинно кающихся, сколько бы они велики ни были. Посему-то любообильный Спаситель, жаждущий всех спасения, заповедует всем без исключения просить у Отца небеснаго сокровища вечных благ, искать его, толкать об нем у дверей милосердия Его, и обещает, что истинное прошение и искание наше не останется тщетным.
    «Просите, — говорит Он, — и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется» (Мф.7.7—8).
   Боже Спасителю наш! обетования Твои даровать нам бедным грешникам все сокровища вечно блаженнаго Царствия Твоего, столь велики, что превосходят чаяние наше. Для стяжания обетованнаго нам блаженства заповеди Твои требуют от нас Ангельской чистоты и святости сердца и совершенства добродетелей Евангельских. Но силы растленнаго грехом естества нашего так слабы и ничтожны, что мы сами собою ни одного шагу не можем сделать к истинно святой и добродетельной жизни! Сие недоумение обращающихся к Богу в покаянии грешников разрешается словами Иисуса Христа. Нет у вас сил исполнить со всею верностию заповеди Евангелия, «просите» их у Всемогущаго Господа сил, и Он даст вам силы благодати Духа Святаго. Небесное сокровище Дарения Божия закрыто от вас грехами вашими, «ищите» его прилежно со светильником слова Божия, и вы верно «обрящете» оное внутрь сердца своего. Чувствование греховности и недостоинства вашего лишает вас дерзновения приближаться к Отцу небесному и внити пред лице Его, «толцыте» у дверей милосердаго Его сердца, и оно «отверзется» вам. Всякий (какой бы он ни был грешник) истинно просящий — «приемлет», искренно и со всем усилием ищущий — «обретает» и неотступно толкущему «отверзется». После сего непреложного обетования самой вечной Истины какой нераскаянный грешник отчается в милосердии Божием и вознерадит о спасении своем? А дабы еще более утвердить верующих во всегдашней готовности Отца небеснаго слышать мольбы наши и изливать нам дары благости Своей, Спаситель приводит в пример любовь отцев земных к своим детям:
    «Или кто есть от вас человек, егоже аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему? или аще рыбы просит, еда змию подаст ему? аще убо вы лукавы суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш небесный даст благ просящим у Него» (Мф.7.9—11)?
   Любовь Отца небеснаго к человекам так беспредельно велика, что самая величайшая любовь отцев земных к детям своим в сравнении с оною гораздо менее, нежели капля в сравнении с целым океаном вод. Ежели же по действию сей толико малой любви отцы земные не дают детям своим камня, когда они просят у них хлеба, не дают змии, когда они просят у них рыбы, то возможно ли, чтоб Отец небесный отказал чадам Своим в истинно полезном для них прошении? Тогда только Он отказывает, когда мы или не истинно просим, или просим того, что всеведущая Его премудрость находит для нас вредным. Следственно и самый отказ Его происходит от Отеческой Его к нам любви. Сию-то чистую, святую и премудрую любовь Отца небесного Спаситель желая перелить в сердца верующих, присоединяет следующее весьма важное и всеобщее правило любви к ближним:
    «Вся убо, елико аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им: се бо есть закон и Пророцы» (Мф.7.12).
   «Чего себе не хочешь, того другому не делай». Сие простое и естественное правило нравственности каждому внушает собственная совесть. Сию первоначальную обязанность любви к ближним излагал древле закон и Пророки. Спаситель Христос сие же правило любви, освятив Своими словами, заповедует верующим во всяком случае и всеми силами содействовать истинному благополучно других, так как мы хочем, чтоб и они содействовали нашему.
   О, когда бы мы, братие, стяжали в душе нашей сию чистую, святую и премудрую любовь к ближним нашим, и Отец небесный излиял бы в сердца наши Свою Божественную любовь Духом Своим Святым. Тогда всякая молитва наша проникала бы в Его сердце, всегда готовое даровать всем нам уготованныя благостию Его сокровища жизни вечной! Аминь.

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).