Отповедь полкового священника на «Солдатскую памятку российской социал-демократической партии»
Вышепоименованная партия, как она сама себя называет, есть, именно, «партия», другими словами, — известная часть проживающих в России (это еще не значит: «русских») и за пределами ее людей, дошедших в своих преступных деяниях до самой крайней дерзости, когда пускаются в оборот всякие меры и средства, как бы ни были они ужасны, для достижения намеченной цели. А эта последняя состоит в упразднении Самодержавия и поставленного Царем правительства, в утверждении ложно понимаемого «народного представительства» и в деморализации нашего христолюбивого воинства, к которому названная партия и обратилась с «Солдатской памяткой».
Возможно, что возмутительную памятку уже прочли некоторые верные слуги Царские (прокламация разбрасывалась, даже, в церкви) и... задумались над ней. Признаться, есть над чем не только призадуматься, но и погоревать, и поплакать. Молчание со стороны каждого, могущего — хоть сколько-нибудь — рассеять в возможных читателях «памятки» те или другие сомнения, является, особенно теперь, преступным, и потому, во имя пастырского и гражданского долга, считаем не бесполезным кратко ответить на дерзкий вызов партии и предохранить русского воина от вредного влияния возмутительной пропаганды.
Прежде всего, «партия» отнюдь не может выражать голос всего русского народа; если же она поступает вопреки этой бесспорной истины, то допускает преступную ложь и совершает тяжкий грех. Что́ может быть выгодным и желательным одной «социал-демократической партии», то окажется вредным и отвратительным для всего царелюбивого русского народа.
«Памятка» говорит, что идущему на войну солдату «не увидать больше ни отца, ни матери, ни жены, ни детей». Действительно, кому Бог судил умереть за веру, Царя и Отечество, тот уже не увидит своих присных на этом свете. Таков каждый великий подвиг, требующий и соответственных жертв, на которые способны только такие самоотверженные герои, как русские христолюбивые воины. Членам «партии», очевидно, непонятен истинный патриотизм: тем хуже для них же самих. Что же касается русского воина, то, выступая на славную смерть, он живет верой в своего Спасителя, заповедавшего всем христианам: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. XV:13).
Не всем же, однако, придется умереть на бранном поле. Многие, даже, очень многие здравыми и невредимыми и — даст Бог — победителями возвратятся опять домой, на общую радость своих, временно-покинутых, родных. И отцы, и матери, и дети и друзья тогда радостно-братски друг друга обымут, и с благодарной гордостью воспомянутся славные боевые подвиги христолюбивых воинов.
Лживая «памяткам напрасно клевещет на высокое целомудрие русских женщин, навязывая им, за отсутствием мужей, продажную любовь: ею торгуют только одни развратницы да еще непрошеные радетели о Русской Земле, предающие злейшим врагам нашу дорогую Отчизну и так нагло издевающиеся над святыней чистой любви, может быть, и простых, но за то и великих в своей простоте страдалиц — женщин, которым не до постыдного торга своими лучшими чувствами. Наоборот, в такое, как теперешнее, лихолетье жены и матери защитников Русской Земли изливают свои сердечные скорби в пламенных молитвах да в горючих слезах пред милосердной Заступницей страждущей России.
Противохристианская «памятка» решилась, в оправдание ложного положения о недозволительности войны, сослаться, даже, на Божью заповедь: «не убий»! Да, как частный человек, никто не должен убивать своего ближнего. Но что́ недопустимо для частного лица, то позволительно государству. Пророк Моисей получил десятословие из рук Самого Иеговы (Исх. XX:21) и, надо полагать, несравненно лучше всякой «социал-демократической партии» разумел смысл шестой заповеди: «не убий». И, однако же, сам Моисей, этот «кротчайший из всех людей» (Числ. XII:3), и, притом, именем Господним повелел израильтянам поражать врагов своих (Числ. XXV:17), т. е., благословил войну. Ясно, что «партия» еще не доросла до правильного понимания заповеди: «не убий», а если бы раскрыла Новый Завет, то еще более убедилась бы в дозволительности войны.
«Что́ нам делать»? — спрашивали у И. Предтечи воины. Естественно было бы в случай преступности войны, Предтечи ответить: «не воюйте! Оставьте противозаконную службу»! Ничего подобного, однако, не сказал Креститель, а только увещевал воинов никого не обижать, не клеветать и быть довольными своим жалованьем (Лк. III:14). Даже Сам Спаситель не заповедал капернаумскому сотнику бросить военную службу; мало того, лукавым совопросникам о позволительности государственной подати Он решительно ответил: «воздайте Кесарево Кесарю» (Мф. XXII:21), то есть, платите подати, а последние (кому это неизвестно!), ведь, идут, главным образом, на военное дело. — Известно, далее, что древние христиане служили верой и правдой в языческих войсках и составляли их лучшее украшение. — Благоговеем и мы, русские люди, пред своими святыми витязями: Борисом и Глебом, пред Александром Невским и Довмонтом Псковским, пред иноками-воинами: Ослябей и Пересветом, которых сам преподобный Сергий Радонежский благословил на ратный подвиг.
Что же? Ужели все эти и подобные им герои, так глубоко проникнутые духом христианства, не понимали того, что творили, и только к большему прискорбию, не дожили до наших дней, когда некая темная «рабочая партия» разъяснила бы им точный смысл заповеди: «не убий»! Какое, подумаешь, беспросветное ослепление! Но этому последнему выдала еще горчайшая доля — дойти до крайней степени безумия и, вместе, самоуничижения. Лицемерные плакальщики по угасающим на войне ратоборцам, они, на второй же странице своей беспамятной «памятки», приглашают солдат, в том случае, «если офицеры будут стрелять в народ, — стрелять в офицеров». Как будто последние, по какой-то больше, чем зверской, кровожадности, или ради самого дикого наслаждения, ни с того, ни с сего и сами стреляют, и солдатам приказывают стрелять в неповинный ни в чем народ! А синайская заповедь: «не убий»? Или теперь она обратилась в «убий»? Или гг. офицеры не приняты в расчет Самим Верховным Законодателем? Или «социал-демократическая партия» свои измышления ставит выше Закона Божия? Какое, подумаешь, издевательство над русскими людьми с их здравым смыслом, обреченным на кормление подобного рода «памяткой»! Несомненно только одно, что возмутительной прокламацией упомянутая «партия» воздвигла колоссальный памятник своей неукротимой злобе, феноменальному невежеству и поразительному бесстыдству.
«Солдат, помни, что ты идешь убивать своего ближнего. Японец человек, как и ты», взывает «партия» к воинскому великодушию. Но, ведь, никто и никогда не сомневался в человеческом достоинстве японцев, а что касается подъема патриотизма, которого так много у наших неприятелей, то можно только пожалеть об его отсутствии в людях «социал-демократической партии». Но, с другой стороны, бесспорно и то, что японцы теперь — наши политические враги, с которыми мы вынуждены сражаться на поле брани. Теперь более, чем когда либо, требуется и нравственно, и материально поддержать наших воинов, а не читать им прописную мораль об отношении к японцу — «человеку», за которой скрывается наглая ложь о нравственной недозволительности войны.
Представьте себе, что такой «памяткой» вдохновились бы русские воины в бедственные 1480, 1612 и 1812 годы: что тогда произошло бы с нами? Русь не сбросила бы с себя татарского ига, — это, во-первых; во втором случае, она была бы порабощена поляками и, в третьем, — двадесятью языками, т. е., была бы окончательно раздавлена и уничтожена. Такие горькие последствия проистекли бы из безумной «памятки»; не иными оказались бы они и в настоящей изнурительной войне, если бы — от чего избави Бог! — доверчивые люди вняли злым наветам лицемерных печальников Русской Земли.
«Японцы — люди», вразумляет памятка, и потому стрелять в них безбожно. А православные русские, спрашиваем мы, со своей стороны, членов «партии», разве не люди? А, между тем, вы, мнимые поборники правды, гоните их, клевещете на них, разбойнически убиваете их кинжалами и бомбами, злорадствуя исполнению своих адских планов, в то время, как истинные патриоты содрогаются от ваших преступлений и горько оплакивают растерзанные жертвы вашей кровожадности. Кого только вы не исторгли из земли живых и кому, — скажите, — не посылали смертных приговоров? Японцы — вам братья, а русские слуги Царя и Отечества — хуже непримиримых врагов! Так затмился ваш ум и помрачилась совесть, что вы сами, подлинно, не ведаете, что́ творите!
Как и следовало ожидать, «памятка» не обошлась без увещания к «необходимости свергнуть правительство Царя». А учила ли «партия» русскую историю? Помнит ли она 1613 год, в который, со слезами и рыданьями, весь русский народ, в лице своих лучших представителей, умолял Михаила Феодоровича взойти на Всероссийский Престол? Помнит ли о гениальном Царе Петре I и об Его неоцененных заслугах Российской Державе? Не забыла ли об Александре Благословенном, освободившем Отечество, со своими верноподданными, от нашествия двадесяти языков? Достойно ли чтит рыцарски-великодушного Императора Николая I, подготовившего великие государственные реформы Своему славному Наследнику? Благодарит ли Александра II за освобождение крестьян и братьев — славян? Александра III — за умиротворение России, и ныне царствующего Монарха, Николая Александровича, — за Его беспримерное миролюбие (Гаагская конференция) и за дарование свободы вероисповедания миллионам инославных и православных подданных? Если помнит, то не должна поднимать свою cвятотатственную руку на Помазанника Божия: «Бога бойтеся», говорится в Св. Писании, «Царя чтите» (I Петр. II:17); если же не помнит, то да будет ей стыдно! Пусть прежде поучится у великой наставницы людей — истории, а потом уже и преподает — но только разумные — советы нуждающимся. А теперешние безумные советы партии, подлинно, изобличают ее только в неблагодарной памяти к нашим Царственным Венценосцам и в преступном незнании своего исторического прошлого.
Царь в стране — что́ отец в семье. Как без последнего не может существовать никакая благоустроенная семья, так и Государство — эта великая семья — не в состоянии нормально жить без своего Царя, особенно, столь обширное, как Россия с ее многомиллионным и разноплеменным населением.
Подражательные, до рабского кодированья, не всегда полезных нам иноземных обычаев и порядков, некоторые русские люди (те же «партизаны») должны бы, наконец, призадуматься над следующим явлением: далеко не везде на свете царское единовластие рассматривается, как нетерпимое зло. Наоборот, политически более нас зрелые граждане значительного большинства держав в высшей степени дорожат своими монархами и свято оберегают и чтут их. И блаженны верноподданные, благоговеющие пред Царе к им Величеством!
Августейшее Имя Белого Царя известно всем, входящим в состав Российского Государства, племенам и народам, и только под Его Державным Скипетром хранится единство нашей необъятной Империи — этот драгоценный залог ее исторической жизни и преспеяния. Мы ли, истиннорусские люди, история которых началась с «призвания князей» для упорядочения раздиравших нас междоусобиц и потом, путем кровавых браней, привела нас к признанию Самодержавного Боговенчанного Царя, — мы ли и теперь ли, особенно, отречемся от Него в угоду какой то неведомой «социал-демократической рабочей партии», когда только под Его властью и можно выйти из ниспосланной нам огненной пытки? Нет, не партийный голос нужен русским людям (к которым, разумеется, принадлежат и воины), а голос всей Русской земли, который, по повелению нашего Монарха, и раздастся своевременно, но только в защиту неприкосновенного Самодержавия и на погибель всем Его безумным врагам!
Полковой священник 2 Мая 1905 г.
/ С.-ПЕТЕРБУРГ. Типография И. В. Леонтьева. Басков пер., д. 4. 1905. От С.-Петербургского Духовного Цензурного Комитета печатать дозволяется. С.-Петербург, 10 Мая 1905 года.
Возможно, что возмутительную памятку уже прочли некоторые верные слуги Царские (прокламация разбрасывалась, даже, в церкви) и... задумались над ней. Признаться, есть над чем не только призадуматься, но и погоревать, и поплакать. Молчание со стороны каждого, могущего — хоть сколько-нибудь — рассеять в возможных читателях «памятки» те или другие сомнения, является, особенно теперь, преступным, и потому, во имя пастырского и гражданского долга, считаем не бесполезным кратко ответить на дерзкий вызов партии и предохранить русского воина от вредного влияния возмутительной пропаганды.
Прежде всего, «партия» отнюдь не может выражать голос всего русского народа; если же она поступает вопреки этой бесспорной истины, то допускает преступную ложь и совершает тяжкий грех. Что́ может быть выгодным и желательным одной «социал-демократической партии», то окажется вредным и отвратительным для всего царелюбивого русского народа.
«Памятка» говорит, что идущему на войну солдату «не увидать больше ни отца, ни матери, ни жены, ни детей». Действительно, кому Бог судил умереть за веру, Царя и Отечество, тот уже не увидит своих присных на этом свете. Таков каждый великий подвиг, требующий и соответственных жертв, на которые способны только такие самоотверженные герои, как русские христолюбивые воины. Членам «партии», очевидно, непонятен истинный патриотизм: тем хуже для них же самих. Что же касается русского воина, то, выступая на славную смерть, он живет верой в своего Спасителя, заповедавшего всем христианам: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. XV:13).
Не всем же, однако, придется умереть на бранном поле. Многие, даже, очень многие здравыми и невредимыми и — даст Бог — победителями возвратятся опять домой, на общую радость своих, временно-покинутых, родных. И отцы, и матери, и дети и друзья тогда радостно-братски друг друга обымут, и с благодарной гордостью воспомянутся славные боевые подвиги христолюбивых воинов.
Лживая «памяткам напрасно клевещет на высокое целомудрие русских женщин, навязывая им, за отсутствием мужей, продажную любовь: ею торгуют только одни развратницы да еще непрошеные радетели о Русской Земле, предающие злейшим врагам нашу дорогую Отчизну и так нагло издевающиеся над святыней чистой любви, может быть, и простых, но за то и великих в своей простоте страдалиц — женщин, которым не до постыдного торга своими лучшими чувствами. Наоборот, в такое, как теперешнее, лихолетье жены и матери защитников Русской Земли изливают свои сердечные скорби в пламенных молитвах да в горючих слезах пред милосердной Заступницей страждущей России.
Противохристианская «памятка» решилась, в оправдание ложного положения о недозволительности войны, сослаться, даже, на Божью заповедь: «не убий»! Да, как частный человек, никто не должен убивать своего ближнего. Но что́ недопустимо для частного лица, то позволительно государству. Пророк Моисей получил десятословие из рук Самого Иеговы (Исх. XX:21) и, надо полагать, несравненно лучше всякой «социал-демократической партии» разумел смысл шестой заповеди: «не убий». И, однако же, сам Моисей, этот «кротчайший из всех людей» (Числ. XII:3), и, притом, именем Господним повелел израильтянам поражать врагов своих (Числ. XXV:17), т. е., благословил войну. Ясно, что «партия» еще не доросла до правильного понимания заповеди: «не убий», а если бы раскрыла Новый Завет, то еще более убедилась бы в дозволительности войны.
«Что́ нам делать»? — спрашивали у И. Предтечи воины. Естественно было бы в случай преступности войны, Предтечи ответить: «не воюйте! Оставьте противозаконную службу»! Ничего подобного, однако, не сказал Креститель, а только увещевал воинов никого не обижать, не клеветать и быть довольными своим жалованьем (Лк. III:14). Даже Сам Спаситель не заповедал капернаумскому сотнику бросить военную службу; мало того, лукавым совопросникам о позволительности государственной подати Он решительно ответил: «воздайте Кесарево Кесарю» (Мф. XXII:21), то есть, платите подати, а последние (кому это неизвестно!), ведь, идут, главным образом, на военное дело. — Известно, далее, что древние христиане служили верой и правдой в языческих войсках и составляли их лучшее украшение. — Благоговеем и мы, русские люди, пред своими святыми витязями: Борисом и Глебом, пред Александром Невским и Довмонтом Псковским, пред иноками-воинами: Ослябей и Пересветом, которых сам преподобный Сергий Радонежский благословил на ратный подвиг.
Что же? Ужели все эти и подобные им герои, так глубоко проникнутые духом христианства, не понимали того, что творили, и только к большему прискорбию, не дожили до наших дней, когда некая темная «рабочая партия» разъяснила бы им точный смысл заповеди: «не убий»! Какое, подумаешь, беспросветное ослепление! Но этому последнему выдала еще горчайшая доля — дойти до крайней степени безумия и, вместе, самоуничижения. Лицемерные плакальщики по угасающим на войне ратоборцам, они, на второй же странице своей беспамятной «памятки», приглашают солдат, в том случае, «если офицеры будут стрелять в народ, — стрелять в офицеров». Как будто последние, по какой-то больше, чем зверской, кровожадности, или ради самого дикого наслаждения, ни с того, ни с сего и сами стреляют, и солдатам приказывают стрелять в неповинный ни в чем народ! А синайская заповедь: «не убий»? Или теперь она обратилась в «убий»? Или гг. офицеры не приняты в расчет Самим Верховным Законодателем? Или «социал-демократическая партия» свои измышления ставит выше Закона Божия? Какое, подумаешь, издевательство над русскими людьми с их здравым смыслом, обреченным на кормление подобного рода «памяткой»! Несомненно только одно, что возмутительной прокламацией упомянутая «партия» воздвигла колоссальный памятник своей неукротимой злобе, феноменальному невежеству и поразительному бесстыдству.
«Солдат, помни, что ты идешь убивать своего ближнего. Японец человек, как и ты», взывает «партия» к воинскому великодушию. Но, ведь, никто и никогда не сомневался в человеческом достоинстве японцев, а что касается подъема патриотизма, которого так много у наших неприятелей, то можно только пожалеть об его отсутствии в людях «социал-демократической партии». Но, с другой стороны, бесспорно и то, что японцы теперь — наши политические враги, с которыми мы вынуждены сражаться на поле брани. Теперь более, чем когда либо, требуется и нравственно, и материально поддержать наших воинов, а не читать им прописную мораль об отношении к японцу — «человеку», за которой скрывается наглая ложь о нравственной недозволительности войны.
Представьте себе, что такой «памяткой» вдохновились бы русские воины в бедственные 1480, 1612 и 1812 годы: что тогда произошло бы с нами? Русь не сбросила бы с себя татарского ига, — это, во-первых; во втором случае, она была бы порабощена поляками и, в третьем, — двадесятью языками, т. е., была бы окончательно раздавлена и уничтожена. Такие горькие последствия проистекли бы из безумной «памятки»; не иными оказались бы они и в настоящей изнурительной войне, если бы — от чего избави Бог! — доверчивые люди вняли злым наветам лицемерных печальников Русской Земли.
«Японцы — люди», вразумляет памятка, и потому стрелять в них безбожно. А православные русские, спрашиваем мы, со своей стороны, членов «партии», разве не люди? А, между тем, вы, мнимые поборники правды, гоните их, клевещете на них, разбойнически убиваете их кинжалами и бомбами, злорадствуя исполнению своих адских планов, в то время, как истинные патриоты содрогаются от ваших преступлений и горько оплакивают растерзанные жертвы вашей кровожадности. Кого только вы не исторгли из земли живых и кому, — скажите, — не посылали смертных приговоров? Японцы — вам братья, а русские слуги Царя и Отечества — хуже непримиримых врагов! Так затмился ваш ум и помрачилась совесть, что вы сами, подлинно, не ведаете, что́ творите!
Как и следовало ожидать, «памятка» не обошлась без увещания к «необходимости свергнуть правительство Царя». А учила ли «партия» русскую историю? Помнит ли она 1613 год, в который, со слезами и рыданьями, весь русский народ, в лице своих лучших представителей, умолял Михаила Феодоровича взойти на Всероссийский Престол? Помнит ли о гениальном Царе Петре I и об Его неоцененных заслугах Российской Державе? Не забыла ли об Александре Благословенном, освободившем Отечество, со своими верноподданными, от нашествия двадесяти языков? Достойно ли чтит рыцарски-великодушного Императора Николая I, подготовившего великие государственные реформы Своему славному Наследнику? Благодарит ли Александра II за освобождение крестьян и братьев — славян? Александра III — за умиротворение России, и ныне царствующего Монарха, Николая Александровича, — за Его беспримерное миролюбие (Гаагская конференция) и за дарование свободы вероисповедания миллионам инославных и православных подданных? Если помнит, то не должна поднимать свою cвятотатственную руку на Помазанника Божия: «Бога бойтеся», говорится в Св. Писании, «Царя чтите» (I Петр. II:17); если же не помнит, то да будет ей стыдно! Пусть прежде поучится у великой наставницы людей — истории, а потом уже и преподает — но только разумные — советы нуждающимся. А теперешние безумные советы партии, подлинно, изобличают ее только в неблагодарной памяти к нашим Царственным Венценосцам и в преступном незнании своего исторического прошлого.
Царь в стране — что́ отец в семье. Как без последнего не может существовать никакая благоустроенная семья, так и Государство — эта великая семья — не в состоянии нормально жить без своего Царя, особенно, столь обширное, как Россия с ее многомиллионным и разноплеменным населением.
Подражательные, до рабского кодированья, не всегда полезных нам иноземных обычаев и порядков, некоторые русские люди (те же «партизаны») должны бы, наконец, призадуматься над следующим явлением: далеко не везде на свете царское единовластие рассматривается, как нетерпимое зло. Наоборот, политически более нас зрелые граждане значительного большинства держав в высшей степени дорожат своими монархами и свято оберегают и чтут их. И блаженны верноподданные, благоговеющие пред Царе к им Величеством!
Августейшее Имя Белого Царя известно всем, входящим в состав Российского Государства, племенам и народам, и только под Его Державным Скипетром хранится единство нашей необъятной Империи — этот драгоценный залог ее исторической жизни и преспеяния. Мы ли, истиннорусские люди, история которых началась с «призвания князей» для упорядочения раздиравших нас междоусобиц и потом, путем кровавых браней, привела нас к признанию Самодержавного Боговенчанного Царя, — мы ли и теперь ли, особенно, отречемся от Него в угоду какой то неведомой «социал-демократической рабочей партии», когда только под Его властью и можно выйти из ниспосланной нам огненной пытки? Нет, не партийный голос нужен русским людям (к которым, разумеется, принадлежат и воины), а голос всей Русской земли, который, по повелению нашего Монарха, и раздастся своевременно, но только в защиту неприкосновенного Самодержавия и на погибель всем Его безумным врагам!
Полковой священник 2 Мая 1905 г.
/ С.-ПЕТЕРБУРГ. Типография И. В. Леонтьева. Басков пер., д. 4. 1905. От С.-Петербургского Духовного Цензурного Комитета печатать дозволяется. С.-Петербург, 10 Мая 1905 года.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
В Православной электронной библиотеке
использованы материалы
"Издательства сестричества им. свт. Игнатия Ставропольского";
онлайн-библиотек
pagez.ru,
lib.eparhia-saratov.ru,
wco.ru,
sedmitza.ru,
pravbeseda.ru,
orthlib.ru
и других открытых ресурсов.