Русская идеология

ВСТУПЛЕНIЕ

На Соборе Архiереевъ Русской зарубежной Церкви, бывшемъ въ декабре 1937 г., Председателемъ Русскаго Архiерейскаго Синода, Высокопреосвященнейшимъ Митрополитомъ Анастасiемъ мне предложено было дать идеологiю Русскому Христiанскому Трудовому Движенiю. Это предложенiе мною было исполнено. Составленный мною докладъ касательно русской идеологiи былъ заслушанъ на Архiерейскомъ Соборе въ августе 1938 г. Выводы доклада были Соборомъ приняты, и въ соответствiи съ этимъ было вынесено соборное постановленiе.

Помимо этого, на Соборе 1938 г. Русскихъ Архiереевъ при участiи мiрянъ, некоторые изъ мiрянъ — членовъ Собора, представители отъ епархiй въ Югославiи и Западной Европе, просили меня дать имъ сведенiя относительно русской идеологiи и въ частности — обоснованiя царской самодержавной власти.

Это побудило меня заняться выясненiемъ настоящаго вопроса, животрепещущаго и столь близкаго для сердца русскихъ людей, плодомъ чего и явилась моя книга: "Русская идеологiя".

Въ первой главе этой книги указывается, что русская идеологiя состоитъ въ православной вере и основанной на ней жизни русскаго человека во всехъ ея проявленiяхъ. Эта вера была усвоена русскимъ народомъ съ самаго момента его крещенiя, какъ главное правило жизни, что свидетельствуется темъ, что самыми любимыми книгами для чтенiя русскихъ людей, помимо книги живота — Библiи, были — Житiя Святыхъ (Четьи Минеи). Но особенно о жизненности этой веры свидетельствовала святая иноческая жизнь въ монастыряхъ и благочестивая жизнь мiрянъ, о чемъ говоритъ безчисленное множество въ Россiи храмовъ и церковный бытъ нашихъ предковъ, которымъ они открыто исповедывали свою веру,— ихъ великiе молитвенные подвиги и въ храмахъ, и у себя дома, — ихъ искреннее глубокое покаянiе во грехахъ и чистота ихъ православной веры. Въ той же главе отмечается то дивное покровительство и заступленiе, которыя оказывалъ Господь русскому народу за его преданность православной вере и стремленiе къ святости, что то же — къ жизни, сообразной съ этой верою.

Во второй главе нашей книги изображается другая — печальная сторона жизни русскаго народа — его отступленiе отъ православной веры и прежде всего посредствомъ усвоенiя имъ протестантизма. Здесь показывается, что не сразу произошло это отступленiе, а постепенно, начиная съ Iоанна III-го, со времени поступленiя на русскую службу немцевъ. Но особенно катастрофичнымъ для Россiи было отступленiе отъ православной веры при Петре Великомъ. Этому несчастью содействовали его противоцерковныя реформы, которыми производилась ломка самой православной веры.

Особенно пагубными были реформы въ отношенiи монастырей съ отобранiемъ монастырскаго и вообще церковнаго имущества. Вследствiе этого, монастыри утратили свое великое значенiе церковныхъ просветительныхъ центровъ въ жизни русскаго народа. Воспитанiе и просвещенiе были отняты отъ Церкви и перешли въ руки государства и стали вестись по линiи удаленiя отъ Церкви и Ея спасительнаго влiянiя. Къ отступленiю русскаго народа отъ православной веры было направлено и личное поведенiе Петра.

Конечно, такiя его меропрiятiя не остались безъ протеста со стороны последняго патрiарха Адрiана, Местоблюстителя патрiаршаго престола Митрополита Рязанскаго Стефана Яворскаго и воообще епископата русской Церкви. Но эти протесты не только не имели никакого успеха, но вызывали со стороны Петра лишь суровыя репрессiи. Благодаря противоцерковнымъ Петровскимъ реформамъ, появилось въ образованномъ русскомъ обществе охлажденiе къ православной вере, умноженiе сектантства и даже неверiя, таившаго въ себе начало гибели Россiи.

Къ сожаленiю, это неверiе еще более стало укрепляться у насъ въ царствованiе императрицы Анны Iоанновны, чрезъ открытое гоненiе на православiе со стороны Бирона, и въ особенности въ царствованiе императрицы Екатерины II-ой. Она открыто преклонялась предъ безбожникомъ Вольтеромъ и окончательно отобрала въ пользу государства церковныя имущества.

Конечно, такое отрицательное и пагубное для Россiи отношенiе къ Церкви императрицы не могло остаться безъ протестовъ со стороны представителей русской Церкви, и мы подробно остановили свое вниманiе на Митрополитахъ: Ростовскомъ Арсенiи Мацiевиче и Тобольскомъ Павле, которые своимъ исповедническимъ протестомъ противъ отнятiя церковныхъ имуществъ, вместе съ темъ, выступали противъ уничтоженiя русской идеологiи, долженствующей быть въ основе жизни каждаго русскаго человека и всего русскаго государства. Своимъ протестомъ они предвозвестили гибель его, хотя она наступила не сразу, и показали, что съ потерею церковныхъ имуществъ Церковь потеряла одно изъ главныхъ средствъ распространять православную веру и бороться съ ея врагами. Эта потеря лишила Церковь возможности надлежащимъ образомъ организовать, для укрепленiя православной веры, школьное просвещенiе.

Поэтому неверiе продолжало сильно распространяться въ Россiи даже и въ царствованiя последующихъ императоровъ, покровительственно относившихся къ Церкви. Они уже не нашли въ себе силы идти противъ всего русскаго интеллигентнаго общества, которое настолько удалилось отъ Церкви, что следовало не ея ученiю, а ученiю богоборческаго гуманизма, давшаго русскимъ людямъ авторитетъ научности вместо Божественнаго церковнаго авторитета. Оно уже глубоко и сознательно стало воспринимать толстовское и соцiалистическое ученiя, ядъ которыхъ почти безпрепятственно разливался по всей русской земле въ сельскихъ и городскихъ земскихъ школахъ, обладавшихъ большими государственными средствами. Земство явилось пагубнымъ учрежденiемъ для Россiи.

Неверiе нашей интеллигенцiи вылилось, наконецъ, въ освободительное движенiе съ кровавымъ терроромъ, направленнымъ къ ниспроверженiю царской власти. Это движенiе разделило всю Россiю на два лагеря — левыхъ и правыхъ, и, имея въ своемъ полномъ распоряженiи Государственную Думу, открыто и легально насаждало чрезъ нее въ государстве не только противоцерковныя, но и революцiонныя идеи, вынудивъ правительство издать въ 1905 г. въ высшей степени вредный законъ о свободе совести, и, наконецъ, чрезъ заговоръ противъ Государя, низвергло его съ престола и погубило Россiю.

Въ третьей главе нашей книги констатируется истина: такъ какъ Россiя погибла вследствiе отступленiя русскаго народа отъ православной веры, то для спасенiя и возрожденiя Россiи необходимо всемъ русскимъ людямъ вернуться къ этой вере, отвергнуть все еретическiя и богоборческiя ученiя и положить въ основу своей жизни ученiе православной Церкви и все ея уставы. Подобно нашимъ предкамъ, мы должны иметь веру аскетическую, живую, которая сопровождается всеми христiанскими добродетелями; а вместе съ нею — свято блюсти чистоту нашей веры во всей ея апостольской непорочности, чуждой всякихъ еретическихъ прираженiй. За это Господь пошлетъ намъ, какъ посылалъ нашимъ предкамъ, внутреннюю перерождающую благодать Св. Духа, какъ Царство Божiе въ его дивныхъ, благодатныхъ проявленiяхъ правды, мира и радости. [Рим. 14, 17] Къ стяжанiю этой благодати мы, русскiе люди, должны стремиться, прежде всего, какъ къ своему небесному счастью, какъ къ высшей цели своей жизни и величайшему своему сокровищу, чрезъ веру аскетическую и православную.

Отсюда понятно, что мы должны тщательно хранить свою православную веру отъ ея смешенiя съ инославными исповеданiями и, въ частности, католическимъ и лютеранскимъ. При такомъ смешенiи благодать не будетъ съ нами, а безъ благодати мы никогда не достигнемъ, какъ учатъ св. отцы, истинной нравственности или христiанской жизни, и не войдемъ въ вечный небесный чертогъ.

Въ той же главе нами отмечается, что это высшее благо — благодать Св. Духа, какъ внутренняя перерождающая сила, можетъ быть только въ православной Церкви. Поэтому мы должны тщательно хранить православную веру, сделать ее основой всей своей жизни, подобно нашимъ предкамъ, открыто ее исповедывать и всячески избегать ложнаго пагубнаго стыда. Чрезъ эту исповедническую веру Господь будетъ царствовать въ сердцахъ нашихъ Своею благодатiю съ ея святостью и блаженствомъ и даруетъ намъ опять великую, славную Россiю, какою она была, благодаря истинной вере нашихъ предковъ.

Но вере предковъ было присуще смиренiе съ его покаянiемъ. Благодаря этому смиренiю, ихъ вера была аскетической и переходила въ исповедническую. Безъ смиренiя, по Богооткровенному и святоотеческому ученiю, нетъ и не можетъ быть никакихъ истинныхъ христiанскихъ идеаловъ. Истинная православная и духовная жизнь начинается смиренiемъ, имъ развивается и доходитъ до совершенства потому, что только чрезъ него Господь посылаетъ намъ благодать Св. Духа, эту Божественную силу, безъ которой мы, по слову Христа, ничего добраго не можемъ совершать. [Iоан. 15, 5]

Но если это смиренiе сделало веру нашихъ предковъ аскетической, то смиренiе сделало ее и чистою отъ всякихъ ересей, ибо гордость, по ученiю Св. Писанiя, есть начало греха и отступленiя отъ Господа [Сирах. 10, 15] и является причиною всехъ ересей, какъ учатъ и св. отцы Церкви. Смиренiемъ и покаянiемъ предки наши ограждали и свою веру отъ ересей, и свою Родину отъ гибели; и какъ только русскiе люди вступили на путь отступленiя отъ православной веры, на путь гордости, такъ постепенно и прежде всего въ очахъ Божiихъ началась гибель нашей Родины, несмотря на то, что после Петра Россiя внешне увеличивалась въ своемъ могуществе и славе. Но это могущество и слава обязаны той же вере русскаго народа, который въ своей массе и въ своемъ низу не могъ такъ скоро отступить отъ православной веры, вопреки всемъ усилiямъ безбожной русской интеллигенцiи скорее развратить его.

Будемъ всегда помнить, за что мы наказаны Богомъ, и не только помнить, но и стремиться возродить Россiю своимъ возвращенiемъ къ вере нашихъ предковъ, основанной на смиренiи и покаянiи, вере аскетической, православной и исповеднической.

Поэтому пусть въ жизни нашей будетъ эта вера, и, прежде всего, какъ вера смиренная съ покаянiемъ въ самомъ тяжкомъ грехе, въ которомъ повинны русскiе люди или активно, или пассивно. Мы имеемъ въ виду грехъ бунтарства противъ самодержавной власти царя — Помазанника Божiяго. Этотъ грехъ является крайне тяжкимъ, ибо онъ есть следствiе отступленiя русскаго народа отъ православной веры, отъ Церкви и отъ совести.

Въ четвертой главе указывается, въ чемъ должно состоять покаянiе русскихъ людей въ ихъ тяжкомъ грехе бунтарства противъ самодержавной царской власти. Не все одинаково повинны въ этомъ грехе, почему и покаянiе должно выразиться не у всехъ въ одинаковой степени. Для однихъ оно должно состоять въ радикальной перемене своей греховной настроенности на благодатную, чемъ самъ собою уничтожится у нихъ тяжкiй грехъ бунтарства и произойдетъ измененiе въ ихъ отношенiи къ самодержавной царской власти. Для другихъ покаянiе должно состоять въ открытомъ исповеданiи истины, что одною изъ основъ возрожденiя Россiи является исконная царская самодержавная власть Помазанника Божiяго; что никакая другая форма государственнаго правленiя не прiемлема для Россiи, ибо несообразна съ православной верой и на ней не основана.

Мы такъ говоримъ потому, что только эта власть, по ученiю Свящ. Писанiя и св. отцовъ, является Богоустановленной и происходитъ отъ Бога, о чемъ прекрасно говоритъ Митрополитъ Московскiй Филаретъ. Онъ же очень хорошо свидетельствуетъ о благодетельномъ значенiи для человеческой жизни царской самодержавной власти на основанiи Священнаго Писанiя, резко осуждая посягателей на эту власть, хотевшихъ въ Россiи вместо нея ввести слепую, жестокую власть не отъ Бога, а отъ народа — власть народной толпы. Означенное ученiе М. Филарета о происхожденiи царской самодержавной власти и ея благодетельномъ значенiи для народа не только основано на Св. Писанiи, но совпадаетъ съ такимъ же ученiемъ и св. Феодора Студита.

Впрочемъ, въ Св. Писанiи мы находимъ еще ученiе о царе, какъ Помазаннике Божiемъ. [1 Цар. 9, 16; 10, 6; 16, 12—13] Отсюда ведетъ свое начало таинство миропомазанiя, которое совершалось и надъ царями въ Византiи, а затемъ стало совершаться и у насъ, въ Россiи. Таинство св. миропомазанiя делаетъ личность царя священной, сообщаетъ благодать Св. Духа для несенiя подвига царствованiя, возвышаетъ его авторитетъ въ глазахъ всего народа, какъ нацiи, возводитъ царя на степень верховнаго покровителя православной Церкви въ защите ея отъ еретиковъ и всехъ ея враговъ, почему св. Iоаннъ Златоустъ и училъ, что царская власть, разумеется христiанская, есть начало, которое удерживаетъ пришествiе антихриста.

Такими покровителями св. православiя не только для Россiи, но и для другихъ православныхъ странъ, были и наши русскiе цари, благотворное влiянiе коихъ ощущалось даже во всемъ мiре, какъ объ этомъ печатно свидетельствовалъ такъ недавно италiанскiй профессоръ-историкъ Ферреро.

Въ той же четвертой главе мы указываемъ, что къ ученiю Священнаго Писанiя о царской власти нужно отнести и ученiе объ отношенiи къ царю со стороны его подданныхъ. Это отношенiе определяется, по свидетельству Откровенiя, двумя Божественными заповедями. Богъ, во-первыхъ, повелеваетъ: не прикасаться къ Его Помазанникамъ и, во-вторыхъ, оказывать почитанiе царю чрезъ наши молитвы о немъ и повиновенiе ему. Первою заповедью, данною еще въ Ветхомъ Завете въ словахъ: Не прикасайтеся помазаннымъ Моимъ, [1 Пар. 16, 22] Господь ограждаетъ царя отъ всего того, что колеблетъ его власть и выражается въ недовольстве царемъ и его осужденiи подданными, и о чемъ очень хорошо опять таки говорить тотъ же Митрополитъ Филаретъ.

Эта Божественная заповедь нарушается и чрезъ ограниченiе самодержавной власти царя, чего русскiе люди требовали съ неистовствомъ изъ-за рабскаго, слепого подражанiя европейскимъ народамъ. Требованiе этого ограниченiя также способствовало гибели нашей Родины.

Нетъ нужды доказывать, какимъ ужаснымъ прикосновенiемъ къ Помазаннику Божiему является низверженiе подданными своего Царя. Здесь нарушенiе настоящей Божественной заповеди достигаетъ по своей преступности самой высокой степени и влечетъ за собою гибель государства. Такое, именно, прикосновенiе къ Помазаннику Божiему было допущено русскими людьми, поэтому мы во всей полноте знаемъ гибельность и для себя, и для Россiи отверженiя людьми данной Божественной заповеди.

Что касается положительной заповеди, повелевающей намъ почитать царя [Мф. 22, 21; 1 Петр. 2, 17], то первымъ выраженiемъ ея является возношенiе нами молитвъ и благодаренiй о царе, къ чему призывалъ Ап. Павелъ Епископа Ефесской Церкви Тимофея. Этотъ призывъ можеть вызывать удивленiе, такъ какъ тогда царями были язычники и гонители. Но прекрасное истолкованiе этого апостольскаго призыва дается М. Филаретомъ, которое и приводится въ нашей книге.

Другимъ выраженiемъ почитанiя царя подданными является ихъ повиновенiе ему. Ап. Петръ повелеваетъ повиноваться царю Господа ради,[1 Петр. 2, 13.14] т. е. ради православной веры въ Бога. Этотъ мотивъ для повиновенiя царю является высшимъ. Если бы русскiе люди относились къ своему царю согласно этой заповеди Св. Писанiя, то не былъ бы снятъ съ его головы царскiй венецъ преступными руками предателей, и Россiя не погибла бы. Только одна православная вера побуждаетъ, какъ должно повиноваться царю. Только она одна заставляетъ въ этомъ повиновенiи любить царя, Помазанника Божiяго, жертвовать собою, страдать и умирать за царя и смотреть на него, какъ на отблескъ славы и Божественнаго величiя.

Такъ, въ строгомъ соответствiи съ православною верою относился къ царю, такъ почиталъ его русскiй народъ, о чемъ очень хорошо свидетельствуетъ и наше народное творчество, выраженное въ песняхъ, сказкахъ, пословицахъ, былинахъ и присловiяхъ. Съ такимъ почтенiемъ и любовiю относился русскiй народъ въ лице истинныхъ сыновъ его къ своему царю не только въ древности, но и до самаго последняго времени, ибо простой верующiй народъ безъ слезъ умиленiя не могъ смотреть на царя. Онъ въ действительности, по выраженiю Митрополита Филарета, былъ главою и душою русскаго народа. Поэтому, когда не стало этой души, не стало и Россiи.

Въ пятой главе нами устраняются два возраженiя противъ учрежденiя въ будущей Россiи исконнаго начала государственной жизни — царской самодержавной власти. Имеется въ виду, во-первыхъ, мненiе, что эта форма правленiя изжита, и, во-вторыхъ, что для Церкви будто безразлично, какая форма правленiя будетъ въ Россiи. Что касается перваго мненiя, то оно направлено противъ спасительнаго на насъ влiянiя Священнаго Писанiя, ибо царская власть въ Россiи была основана на его словахъ. А эти слова являются глаголами вечнаго живота.[ Iоан. 6, 68; срав. Евр. 4, 12] Поэтому такое мненiе является неразумнымъ. Если нельзя сказать, что слова Божественнаго Откровенiя изжили себя, то нельзя сказать, что и царская власть, какъ на нихъ основанная, изжила себя. Действительность, напротивъ, свидетельствуетъ, что не царская самодержавная, а парламентарная власть изжила себя. Русскимъ людямъ въ вопросе о будущемъ строе правленiя нашей Родины надо сообразоваться съ Богооткровеннымъ и святоотеческимъ ученiемъ и следовать не за врагами, а за истинными и генiальными ея сынами, каковыми были Достоевскiй и Пушкинъ,["Разговоры Пушкина". Москва 1926 г] свидетельствовавшiе всю необходимость для счастья и могущества Россiи не демократическаго, а, именно, царскаго самодержавнаго строя.

Относительно второго, такого же ошибочнаго, мненiя нужно сказать, что для Церкви не можетъ быть одинаковой власть, покровительствующая ей, и власть богоборческая, царствующая у насъ въ настоящее время, при наличiи которой православная Церковь въ Россiи можетъ исчезнуть. Эта власть такова, что невольно возбуждаетъ въ умахъ русскихъ людей вопросъ: не насталъ ли сейчасъ моментъ окончательной гибели нашей Родины? Этотъ вопросъ будетъ особенно волновать насъ, если мы вспомнимъ два письма оптинскаго старца iеросхимонаха о. Амвросiя, съ истолкованiемъ имъ двухъ страшныхъ замечательныхъ сновиденiй, касательно судебъ нашей Россiи. Объ этихъ сновиденiяхъ и ихъ истолкованiи о. Амвросiемъ говорится нами въ настоящей главе.

Однако, мы питаемъ надежду, что моментъ для конечной гибели Россiи еще не насталъ, ибо имеемъ пророчество св. Серафима Саровскаго, что Господь избавитъ Россiю отъ всехъ ея бедствiй ради православной веры и она будеть существовать, какъ сильная держава, до скончанiя века. Эта вера есть въ русскомъ народе. Она исповедуется имъ даже въ великихъ настоящихъ страданiяхъ Россiи. Поэтому мы должны молиться, чтобы Господь укрепилъ эту веру и скорее бы избавилъ Россiю отъ богоборческой власти. Самый тотъ фактъ, что мы вместе со всею зарубежною русскою Церковiю и съ нашими братьями, находящимися въ Россiи, молимся объ этомъ, свидетельствуетъ, что для Церкви далеко не безразлично: будетъ ли Россiя возглавляться впредь богоборческою властью.

Точно так же не безразлично для Церкви, какая будетъ въ Россiи после советской власти государственная форма правленiя. Православная Церковь не можетъ предпочесть власть народа, что то же — народной толпы, царской власти по той причине, что народоправство не есть Богоустановленная власть и не коренится въ Св. Писанiи. Мало того, республиканская и конституцiонная власть являются ниспроверженiемъ Богоустановленной царской власти. Правда, въ конституцiонной форме правленiя монархъ остается, но самодержавiе отъ него отнимается народоправствомъ и для него создается неестественное и тяжелое положенiе, при которомъ онъ "царствуетъ", но не управляетъ; о чемъ хорошо въ свое время писалъ Iоаннъ Грозный въ своихъ письмахъ князю Андрею Курбскому и заявлялъ Шведскому королю и Польскому королю — Стефану Баторiю.

Такимъ образомъ, какъ республиканская, такъ и конституцiонная форма правленiя — не только не являются Богоустановленною властiю, но самое ихъ бытiе начинается съ ея отрицанiя. Св. Церковь наша не можетъ закрыть своихъ глазъ на это отсутствiе религiозной основы въ томъ и другомъ демократическомъ образе правленiя, поэтому и не можетъ желать его введенiя въ будущей Россiи.

Кроме того, демократическiй строй не соответствуетъ религiозно-нравственному идеалу русскаго народа. Этотъ идеалъ состоитъ въ устремленiи русскихъ людей къ святости, или единенiю со Христомъ чрезъ православную веру и любовь со всеми прочими христiанскими добродетелями. Но этотъ идеалъ русскаго народа совершенно чуждъ республиканской или конституцiонной форме правленiя. И это понятно, ибо демократическое государство управляется не этическими, а юридическими нормами. Зато монархiя въ Россiи какъ нельзя лучше соответствовала русской идеологiи. Объ этомъ говоритъ самое назначенiе монарха быть представителемъ идеала русскаго народа и направлять свою государственную деятельность сообразно съ этимъ идеаломъ. Являясь первымъ и вернымъ сыномъ Церкви, царь былъ и покровителемъ русскаго народа въ удовлетворенiи его высшихъ религiозныхъ потребностей, будучи для него и въ другихъ областяхъ его жизни олицетворенiемъ высшей милости и отеческой любви.

Отсюда ясно, почему русскiй народъ такъ веренъ былъ своимъ монархамъ съ готовностью полагать за нихъ свою жизнь. Русскiй народъ даже въ униженiи царской власти въ перiодъ смутнаго времени винилъ не ее, а себя, виделъ въ этомъ наказанiе Божiе за грехи свои и ревностно отвергалъ все посягательства на самодержавiе царя...

Къ сожаленiю, въ 1825 г. произошло возстанiе декабристовъ. Это возстанiе показало, что въ русскомъ народе сталъ меркнуть религiозно-нравственный идеалъ и сталъ заменяться идеаломъ политическимъ, и чемъ дальше шло время, темъ сильнее и сильнее заявляло свои права въ русскомъ обществе конституцiонное и даже республиканское движенiе, которое вылилось въ освободительное, низложило царя и погубило Россiю.

Несомненно Господь за эту замену идеологiи и наказалъ русскiй народъ. Но Онъ и помилуетъ его за великiя страданiя, веру и покаянiе и даруетъ ему избавленiе. Однако, чтобы возродить Россiю, мы должны вернуться къ своему религiозно-нравственному идеалу и на основанiи его возсоздать царскую самодержавную власть, такъ какъ другiя формы правленiя не соответствуютъ нашей русской идеологiи.

Этимъ несоответствiемъ не исчерпываются все мотивы, почему Церковь должна отвращаться отъ демократическихъ формъ правленiя. Последнiя не только не имеютъ даннаго соответствiя, оне даже враждебны религiозно-нравственному идеалу русскаго народа. Поэтому при появленiи въ Россiи того или другого демократическаго строя, наша православная Церковь окажется въ положенiи гонимой, т. е. тогда произойдетъ фактически отделенiе Церкви отъ государства.

Не надо забывать, что только либеральные круги Россiи требовали демократическаго строя, а все истинно-русскiе люди отстаивали самодержавiе.

Отсюда ясно, что Церковь не можетъ быть безразличной къ форме правленiя въ будущей Россiи. Для собственнаго своего блага и ради возрожденiя Россiи она можеть стремиться къ возстановленiю у насъ только одного государственнаго строя — самодержавной власти царя — Помазанника Божьяго.

Въ шестой главе мы призываемъ всехъ русскихъ людей стремиться, какъ къ величайшей милости Божiей, къ учрежденiю въ будущей Россiи истинной монархической власти, которая можетъ быть такою только при своемъ отношенiи къ Церкви на основе симфонiи въ смысле ограниченiя самодержавной царской власти Церковiю — ея Божественными законами. Мы имеемъ въ виду симфонiю, теорiя которой изложена въ 42-й главе славянской Кормчей, взятой изъ VI-й новеллы Юстинiана. Въ настоящей главе нами дается толкованiе этой симфонической теорiи, которая обязывала носителя царской власти быть защитникомъ догматовъ православной веры и почитать Церковь, т. е. исполнять все ея каноны, сообразовать съ ними законы гражданскiе и заботиться о ея матерiальномъ благополучiи.

Въ соответствiи съ этой симфонiей определяли свои отношенiя къ Церкви Византiйскiе императоры, прежде всего оказывая покровительство ей въ ея борьбе съ еретиками на Вселенскихъ Соборахъ и после нихъ въ особенности въ виду страшныхъ насилiй, вплоть до уголовныхъ преступленiй, которыя совершались еретиками по отношенiю къ православнымъ людямъ.

Согласно этой симфонiи, Византiйскiе императоры оказывали и почитанiе Церкви въ лице ея власти, т. е. не вмешивались въ дела Церкви и самихъ себя считали подсудными церковной власти въ делахъ веры и нравственности, о чемъ свидетельствуетъ ихъ отношенiе къ Вселенскимъ Соборамъ, на которыхъ они никогда не председательствовали и постановленiя коихъ они считали обязательными къ исполненiю не только для всехъ ихъ подданныхъ, но и для себя самихъ, и даже признавали силу гражданскихъ законовъ только въ томъ случае, если они не противоречили св. канонамъ.

Для осуществленiя той же симфонiи Византiйскiе императоры считали своимъ священнымъ долгомъ заботиться и о матерiальной стороне жизни Церкви. Конечно, главный притокъ пожертвованiй въ пользу Церкви делался верующимъ народомъ во исполненiе Божественной заповеди о десятинахъ. Но самое главное здесь заключалось въ томъ, что св. каноны закрепляли это церковное имущество, какъ принадлежащее Самому Богу, за Церковью, какъ неприкосновенное. Этой неотчуждаемости церковнаго имущества содействовала и императорская власть, делавшая своими законами его неприкосновеннымъ и ограждая его заклятiями.

Въ настоящей главе мы отмечаемъ, что въ данной теорiи не указывается, въ чемъ должно проявляться для этой симфонiи отношенiе Церкви къ государству и въ частности къ той же царской власти. Мы объясняемъ это обстоятельство темъ, что Церковь по свойству своей веры православной не могла нарушать симфонiи и проявлять папоцезаризмъ, и что, действительно, этого никогда не бывало. Однако, Церковь всегда участвовала въ этой симфонiи властей и очень много делала для нея, возрождая благодатными средствами своихъ членовъ и чрезъ воспитанiе и просвещенiе делая ихъ великими сынами отечества, воодушевляя ихъ любовiю къ царю и родине до готовности полагать за нихъ свою жизнь.

Съ такимъ значенiемъ теорiя симфонiи перешла изъ Византiи и къ намъ въ Россiю. И здесь она действовала, определяя взаимныя отношенiя между церковной и государственной властью, пока не была нарушена въ царствованiе Алексея Михайловича. Действительность показываеть, что и наши вел. князья, а затемъ цари были защитниками православной веры и боролись вместе съ Церковью съ еретиками, о чемъ свидетельствують наши древнiе Соборы, на которыхъ они нередко присутствовали и осуществляли все соборныя меры по отношенiю къ еретикамъ.

Такъ же, какъ Византiйскiе императоры, наши вел. князья и цари осуществляли симфонiю въ отношенiи св. каноновъ и въ отношенiи церковной власти, въ особенности въ лице русскихъ церковныхъ Соборовъ, считая ихъ постановленiя для себя обязательными.

Подобно Византiйскимъ императорамъ, относились они и къ церковному имуществу, являя заботы о матерiальномъ благоденствiи Церкви и личными своими пожертвованiями, и посредствомъ огражденiя церковной собственности своими уставами и грамотами.

Въ последней седьмой главе нашей книги говорится о нарушенiи симфонiи властей при Алексее Михайловиче, причемъ въ этомъ отношенiи проводится аналогiя между Россiей и Византiей. Въ последней симфонiя нарушалась многими императорами чрезъ ихъ цезарепапистское вмешательство въ дела Церкви. Но въ особенности нарушителями ея, вплоть до ея уничтоженiя, были византiйскiе императоры иконоборцы, которые своимъ нарушенiемъ основъ симфонiи: православной веры и св. каноновъ, совсемъ уничтожали ее и даже делались гонителями Церкви. Въ этомъ уничтоженiи симфонiи Церковь видела причину паденiя Византiи.

Такое уничтожение симфонiи властей у насъ случилось при Петре I. Оно, въ силу закона постепенности, имело раннейшую свою подготовку въ царствованiе Алексея Михайловича, когда произошло нарушенiе симфонiи вместе съ появленiемъ "Уложенiя" въ 1649 г. и, въ частности, его Монастырскаго Приказа. Этотъ Приказъ былъ вопiющимъ вмешательствомъ въ церковныя дела, которое проявлялось въ суде надъ духовенствомъ даже по духовнымъ деламъ, въ назначенiи духовныхъ лицъ на должности и въ частичной конфискацiи церковнаго имущества.

Величайшимъ защитникомъ русской идеологiи, борцомъ противъ нарушенiя симфонiи властей и, вместе съ темъ, проповедникомъ истинной самодержавной царской власти явился Святейшiй Патрiархъ Никонъ. Сознавая всю гибельность для Церкви и государства цезарепапизма, Патрiархъ Никонъ протестовалъ, какъ это видно изъ его сочиненiя: "Раззоренiе", противъ суда светской власти надъ духовенствомъ по гражданскимъ и церковнымъ деламъ. Такой же энергичный протестъ былъ проявленъ съ его стороны и противъ частичной конфискацiи церковнаго имущества. Онъ виделъ, что на этомъ государство не остановится, и отниметъ отъ Церкви все средства, при помощи которыхъ она могла бы осуществлять свои высшiя задачи относительно воспитанiя и просвещенiя русскаго народа и темъ самымъ предохранить его отъ гибели. Поэтому Патрiархъ Никонъ на библейскихъ примерахъ показывалъ, какiя страшныя наказанiя следуютъ отъ Бога за отнятiе у Церкви ея имущества, "Уложенiе" называлъ "проклятою уложенною книгою", а въ Монастырскомъ Приказе виделъ толчокъ къ расцерковленiю русскаго государства и начало гибели Россiи.

Такъ какъ оцерковленiе русскаго государства посредствомъ гражданскихъ законовъ, не противныхъ св. канонамъ и проникнутых духомъ Церкви, зависело отъ истинной царской самодержавной власти и ея отношенiя къ Церкви на основе симфонiи, то борьба П. Никона противъ "Уложенiя" и Монастырскаго Приказа имела своею целью возглавленiе русскаго государства властью такого царя, при которомъ только и возможно осуществленiе симфонiи властей и процветанiе Церкви и государства. За эту борьбу онъ тяжко страдалъ. И въ этой борьбе онъ палъ, но оставилъ заветъ всемъ русскимъ православнымъ людямъ — чему они должны следовать для возрожденiя Россiи.

Поэтому П. Никонъ долженъ быть истиннымъ, великимъ наставникомъ для насъ въ нашихъ стремленiяхъ возстановить Россiю посредствомъ истинной самодержавной власти царя Помазанника Божiяго.

По той же причине мы постарались снять съ личности Патрiарха Никона то нареканiе, которое можетъ принизить его авторитетъ въ нашихъ глазахъ. Мы имеемъ въ виду обвиненiе его въ непомерной гордыне, будто побуждавшей П. Никона стремиться къ властительству надъ самимъ царемъ Алексеемъ Михайловичемъ и ко вмешательству въ дела государственныя. Это обвиненiе не соответствуетъ действительности прежде всего въ силу того, что оно исходило отъ враговъ П. Никона — раскольниковъ; и каковое обвиненiе давно устранено научными изследованiями. Главнымъ обвинителемъ П. Никона въ гордости былъ злейшiй врагь его — Газскiй Митрополитъ Паисiй Лигаридъ; но последнiй, по свидетельству документальныхъ данныхъ, былъ совершенно аморальною личностью.

Прекрасно опровергаетъ данное обвиненiе по отношенiю П. Никона историческая действительность, въ которой нельзя найти ни одного факта, свидетельствующаго о такой его гордости. Не обнаруживается эта гордость и въ его сочиненiи: "Раззорение", въ его поученiяхъ и въ его патрiаршей деятельности, о чемъ мы неголословно говоримъ въ данной главе.

Нельзя обвинять въ гордости П. Никона и на основанiи его ухода изъ Москвы въ Ново-Iерусалимскую обитель, случившагося 10 iюля 1658 г. Обвинители хотятъ объяснить психологически этотъ уходъ, какъ давленiе П. Никона на царя, сь целью заставить последняго удовлетворить честолюбiе и гордость Патрiарха и вернуть его къ прежнему величiю и славе. Но мы показываемъ всю несостоятелькость обвиненiя П. Никона на этомъ психологическомъ основанiи. Мы свидетельствуемъ, что П. Никонъ въ своемъ уходе обнаружилъ не гордость, а свой непреклонный и решительный духъ въ отстаиванiи истины, свое исповедничество, имевшее целью обличить непокорныхъ Божественнымъ заповедямъ и св. канонамъ. Наша настоящая точка зренiя совпадаетъ съ мненiями проф. Стенли и современника П. Никона, Iерусалимскаго Патрiарха Нектарiя.

Есть и еще одно основанiе, устраняющее обвиненiе П. Никона въ гордости, которымъ является его подвижническая жизнь, съ ея исповедническими страданiями и проявленiями благодати Св. Духа.

Ясно, что аскетическiе подвиги и нравственныя страданiя отъ беззаконнаго суда надъ нимъ и въ особенности отъ клеветъ — этого высшаго предела нравственныхъ мукъ, которымъ преследовали его враги, — П. Никонъ могъ переносить только при помощи благодати Св. Духа. А благодать сiя, по ученiю Св. Писанiя и св. отцовъ Церкви, не совместима съ гордостiю.

Опровергается это обвиненiе и истинною любовiю П. Никона къ ближнимъ. Эта любовь была въ немъ постоянна; онъ всегда былъ первымъ защитникомъ и покровителемъ всехъ несчастныхъ. По ученiю же св. Макарiя Великаго, это постоянство добродетели любви и есть самый верный признакъ, что ей сопутствуетъ благодать Св. Духа, которая опять-таки не могла бы быть въ П. Никоне, если-бы онъ былъ одержимъ страстью гордости.

Но лучше всего данное обвиненiе уничтожается теми сторонами жизни Патрiарха, где благодать Св. Духа проявлялась въ немъ непосредственно, какъ особая печать избранничества или помазанности, которая лежала на немъ. Эта благодать Св. Духа проявлялась въ немъ дивнымъ храненiемъ его отъ смертельныхъ опасностей, даромъ прозорливости и даромъ целенiя недуговъ, который былъ присущъ ему во время его жизни и въ особенности после его смерти, о чемъ свидетельствуютъ чудесныя исцеленiя отъ его гроба.

Поэтому мы должны не обвинять П. Никона въ гордости, а вместе съ простымъ верующимъ русскимъ народомъ, прибегающимъ къ его небесному заступленiю, благоговейно чтить его и содействовать прославленiю его мощей въ возрожденной Россiи для причисленiя его къ лику святыхъ Россiйской Церкви.

Въ данный же моментъ и на будущее время мы должны следовать заветамъ П. Никона, какъ своего учителя, и стремиться къ возстановленiю въ Россiи его идеологiи и къ осуществленiю его исповеднической проповеди объ истинной самодержавной царской власти съ ея отношенiемъ къ Церкви на почве симфонiи.

Для православныхъ людей ясно: если Господь избавитъ Россiю отъ настоящихъ бедствiй, то сделаетъ это не для того, чтобы она вскоре опять погибла. Господь спасетъ Россiю для ея возрожденiя чрезъ веру. Поэтому при возрожденiи Родины нашей все въ ней, — во всехъ областяхъ ея жизни личной, общественной и государственной, — должно иметь въ своей основе православную веру, начиная съ формы государственнаго правленiя. 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Определенiе русской идеологiи. Ея осуществленiе въ жизни нашихъ предковъ. Ихъ церковный бытъ, проникнутый истинною православною верою. Дивное покровительство Божiе надъ Россiей ради веры русскаго народа.

По словамъ великаго писателя Ф. М. Достоевскаго, русскiй человекъ есть православный человекъ. И это понятно для насъ. Православная вера, воспринятая отъ крещенiя детскою, простою душою русскаго человека, сделалась его основой, обнявши всю его жизнь во всехъ ея проявленiяхъ. Въ этой вере и въ такомъ жизненномъ ея усвоенiи и состоить русская идеологiя. Русскiй народъ усвоилъ православную веру не умомъ только, какъ теоретическую доктрину, а всемъ своимъ сердцемъ, какъ главное правило своей жизни. Знаменательно, что для русскихъ людей съ давнихъ временъ самымъ любимымъ чтенiемъ наряду со словами вечнаго живота — со Священнымъ Писанiемъ, были Житiя Святыхъ, появившiяся на Руси вместе съ христiанствомъ; они весьма размножились и дошли до насъ въ разнообразныхъ письменныхъ памятникахъ — проповедническихъ словахъ, прологахъ, патерикахъ и въ безподобномъ изложенiи Четьи-Миней св. Димитрiя Ростовскаго. Причемъ, устремленiе къ четьи-минейному чтенiю наблюдалось во всехъ сословiяхъ безъ исключенiя. Такая любовь нашихъ предковъ къ жизни святыхъ свидетельствуетъ о томъ, что они стремились православную веру воплощать въ самую жизнь свою, чтобы ихъ вера не была только на словахъ, но оправдывалась на деле.

Впрочемъ, о такомъ значенiи православной веры для русскихъ людей свидетельствуетъ иноческая жизнь, которая возникла у насъ почти одновременно съ крещенiемъ Руси. Кiево-Печерская Лавра, основанная около 1054 г., показываетъ, какъ воспринята была вера нашими предками въ лице истинныхъ Печерскихъ иноковъ. Ихъ вера проявлялась не только въ подвигахъ святой жизни, но и въ дивныхъ знаменiяхъ и чудесахъ, которыми такъ отличались великiе подвижники первыхъ вековъ христiанства.

Конечно, не одна Кiево-Печерская обитель свидетельствуеть о жизненномъ значенiи православной веры въ Россiи. Святостiю вера блистала и въ другихъ обителяхъ, появившихся на святой Руси. Мы имеемъ въ виду Сергiевъ, Волоколамскiй, Кирилловъ, Чудовъ, Соловецкiй, Суздальскiй-Евфимiевскiй и многiе другiе русскiе монастыри.

Какъ показываетъ Кiево-печерскiй Патерикъ, Кiевская Лавра была на первое время разсадникомъ кандидатовъ для замещенiя епископскихъ кафедръ на всю Россiю. "Какъ отъ Христа Бога нашего во всю вселенную посланы были Апостолы, такъ изъ Печерскаго монастыря Пречистой Богоматери многiе епископы поставлены были и, какъ светила светлыя, освятили всю русскую землю святымъ крещенiемъ. Первый изъ нихъ — великiй святитель Леонтiй епископъ Ростовскiй, котораго Богъ прославилъ нетленiемъ". [ Кiево-печерскiй Патерикъ, стр. 24—25. Кiевъ, 1893]

По свидетельству Кiево-печерскаго Патерика, такихъ великихъ светильниковъ-архiереевъ вышло изъ Кiево-Печерской Лавры до 50-ти человекъ. И словомъ, и своею жизнью они призывали русскихъ людей къ святой христiанской жизни. И этотъ призывъ къ святости, конечно, не могъ быть безплоднымъ. Ихъ святую проповедь продолжали монастыри, которые имели огромное влiянiе на русскiй народъ, какъ его благодатные просветительные центры. Въ этихъ монастыряхъ библiотеки были наполнены книгами библейскими, богослужебными и отеческими, и въ особенности последними. Здесь, по руководству великихъ святыхъ иноковъ Антонiя, Феодосiя, Сергiя, Кирилла, Iосифа и другихъ, читались поученiя братiи и народу. Отсюда разсылались учительныя посланiя въ города, къ вельможамъ, народу и вообще къ православнымъ русскимъ людямъ. [Историческiй очеркъ русскаго проповедничества, стр. 754, 755. СПБ. 1879]

Подъ влiянiемъ этой монастырской проповеди подвижническая вера не только въ русскихъ обителяхъ нашла себе место; въ той или иной степени она была присуща и русскимъ людямъ, жившимъ въ мiру. Иначе и быть не могло.

Наша древняя проповедническая литература, русская летопись, письма Патрiарха Никона и другихъ святителей подтверждаютъ, что наши предки, мiряне, руководствовались въ жизни наставленiями иноковъ. Они "усвоили себе всю монастырскую обрядность и по ней устрояли свои действiя. Сильная природа ихъ и могучiй характеръ выносили монашескiе подвиги твердо, до последняго часа жизни. Не обо всехъ подвижникахъ благочестiя свидетельствуетъ древняя исторiя... Но общая среда... убеждаетъ въ томъ, что ихъ было неисчетное множество во всехъ сословiяхъ". [Ibid., стр. 765]

И прежде всего эта вера располагала ихъ къ общественной молитве. Для этой цели наши предки строили безчисленное множество храмовъ. Въ одномъ Кiеве въ начале христiанства было построено до 600 церквей и 13 монастырей. Русскiе люди, въ особенности богатые, не щадили денегъ для устроенiя и украшенiя церквей. Даже дома свои они украшали иконами въ виде иконостаса наподобiе церкви. Недаромъ Максимъ Грекъ свидетельствовалъ, что "русскiе строятъ великолепные храмы". А Курбскiй писалъ, что "вся земля русская отъ края до края, подобно чистой пшенице, держится верою въ Бога. Въ ней Божiи храмы числомъ подобны звездамъ небеснымъ, въ ней множество монастырей, которыхъ никто не въ силахъ перечислить. [Ibid., стр. 768]

Трогательное явленiе веры наблюдалось въ нашихъ селахъ среди крестьянъ. Сами они жили въ хижинахъ, крытыхъ соломой, съ земляными полами, а храмы ихъ возвышались, какъ дворцы. Сами они въ своемъ домашнемъ обиходе пользовались сосудами изъ дерева и глины, а сосуды для святейшаго евхаристическаго таинства ими делались изъ серебра и золота. Одеждою для нихъ была самая дешевая самотканная матерiя, а ризы для священнослужителей были изъ драгоценной парчи, не говоря уже о ризахъ св. иконъ, которыя были серебряныя, вызолоченыя и украшались драгоценными камнями...

Иностранцы поражались церковностiю святой Руси и особенно ея наружнымъ благочестiемъ. "Внешнiй видъ русскаго города и селенiя показывалъ, что религiя — господствующая сила въ стране. Иностранцы видели въ городахъ множество богатыхъ церквей и монастырей. Палаты князей и богатыхъ людей украшались внутри на церковный ладъ. По городу постоянно слышался звонъ доброшумныхъ колоколовъ; на всехъ улицахъ стояли часовни, иконы въ окладахъ, съ зажженными свечами. Прохожiе крестились передъ каждою церковью и часовней, иные клали земные поклоны. Здесь можно было встретить духовенство съ иконами, крестами, пенiемъ и св. водой. Торжественные крестные ходы совершались весьма часто". [Знаменскiй, Исторiя русск. Церкви, стр. 163]

Англiйскiй посолъ при царе Феодоре Iоанновиче Флетчеръ, осуждая русскiй народъ за его нравственные недостатки, все же сознается, что "набожность господствовала въ Россiи". [Истор. очеркъ рус. пропове дн., стр. 767]

Разумеется, нельзя смотреть на дело такъ, что вера древней Руси исчерпывалась ея внешнимъ благочестiемъ и выражалась главнымъ образомъ въ устроенiи великолепныхъ храмовъ. Правда, съ точки зренiя истиннаго православнаго воззренiя, храмоздательство является однимъ изъ величайшихъ спасительныхъ для насъ делъ, поскольку здесь проявляется не только наша вера во Христа, но и истинная любовь къ Богу, которая стоитъ во главе всехъ Божественныхъ заповедей.

Следовательно, здесь нужно констатировать выявленiе нашими предками самой действенной веры ихъ — той, которая, по слову Апостола, любовiю поспешествуема. [Гал. 5. 6]

Однако, наши предки этимъ не ограничивались. Они созидали храмы Божiи, какъ места особенныхъ, усердныхъ своихъ молитвъ, совершенiе коихъ было для нихъ настоящимъ и великимъ аскетическимъ подвигомъ. Многiе посещали церковь каждый день. Мещане и купцы въ городахъ ежедневно ходили къ ранней литургiи, а нередко — и къ поздней. "Ежедневное посещенiе церкви, въ особенности во дни праздниковъ, входило даже и въ придворный этикетъ. Поздоровавшись съ боярами, царь вместе съ ними отправлялся къ обедне въ домовую церковь; въ большой праздникъ — въ соборъ, или въ монастырь... Молитвы церковныя были продолжительны въ посты, при исповеди, особенно — въ Великiй постъ. Алексей Михайловичъ въ Великiй постъ выстаивалъ службу церковную по четыре часа, полагалъ по 1500 поклоновъ и этимъ удивлялъ иностранцевъ". [Истор. очеркъ рус. пропове днич., стр. 719, 767, 771]

Следуя монастырскому уставу, а въ особенности словамъ Священнаго Писанiя о непрестанной молитве, предки всего более любили молитву. Поэтому они не только молились въ церкви, но и дома.

"Въ комнате, где стояло наибольше образовъ, собиралась вся семья и прислуга, зажигались лампады и свечи, курили ладаномъ. Хозяинъ читалъ вслухъ утреннiя молитвы, иногда заутреню и часы, смотря по досугу, уменью и степени благочестiя; умевшiе петь — пели. У знатныхъ людей и у князей были домовыя церкви, и все домашнiе сходились въ церковь, где молитвы, утреню и часы служилъ священникъ, а после богослуженiя кропилъ предстоящихъ св. водою. Затемъ все расходились для своихъ занятiй". [Истор. очеркъ рус. пропове днич., стр. 766]

Но, несмотря на всю трудность осуществленiя мiрянами молитвенныхъ правилъ, помещенныхъ въ Следованной Псалтири, эти правила они старались выполнять неуклонно. Каждый русскiй православный человекъ еженедельно вычитывалъ или выслушивалъ всю Псалтирь, весьма многiе изъ нихъ клали ежедневно до 1200 поклоновъ съ молитвою Iисусовой. Молитву Господню, Богородицу и Символъ Веры читали по нескольку разъ въ день. Кроме того, они читали молитвы во всякое время за деломъ, чтобы не развлекаться суетными делами и помыслами. [Ibid., стр. 719]

Такая подвижническая вера нашихъ предковъ не могла не расположить ихъ къ другой аскетической добродетели, столь свойственной православнымъ верующимъ людямъ съ самыхъ апостольскихъ временъ. Мы имеемъ въ виду постъ. Русскiе люди древней Россiи отличались особенно строгимъ воздержанiемъ во дни Великаго поста и въ посты, которые налагались на нихъ по поводу общественныхъ или государственныхъ бедствiй. Какъ постились наши предки, объ этомъ лучше всего свидетельствуютъ слова летописца: "Россiяне-мiряне,— говоритъ онъ,— въ Великiй постъ питаются редькою, капустою и хреномъ, вареное едятъ въ субботы и недели; отъ рыбы воздерживаются всячески, кроме Благовещенiя и недели Ваiй. Благоговейнейшiе постятъ за грехи свои строже; только хлеба кусокъ съедаютъ по полудни, обмакнувъ его въ пепелъ. А монахи, неравно мiрскимъ, держатъ жестокое житiе, всегда, когда постятся, съедаютъ только кусокъ хлеба съ водою въ сутки". [Ibid., стр. 772—773]

Воздержанiе отъ мяса и рыбы на всю жизнь среди мiрянъ было весьма нередкимъ явленiемъ. А некоторые истинные иноки, напримеръ, св. Феодосiй Печерскiй, подобно самому Спасителю, уединялись и выдерживали во дни Великаго поста сорокадневное пощенiе. Послабленiя въ древней Руси не допускались, и высшiя лица были образцомъ строгаго воздержанiя. Алексей Михайловйчъ въ понедельникъ, среду и пятницу въ теченiе каждой седмицы Великаго поста ничего не елъ, а въ остальные дни только обедалъ. При общественныхъ бедствiяхъ Церковь налагала на всехъ трехдневный постъ, не делая исключенiя въ данномъ случае и для детей.

Много и другихъ христiанскихъ добродетелей было присуще русскимъ людямъ старой Россiи, какъ проявленiе все той же веры ихъ. Но особенно они отличались милосердiемъ къ беднымъ и гостепрiимствомъ. Любовь къ ближнимъ во всехъ ея проявленiяхъ была самою отличительною чертою русскаго народа искони. Она исходила изъ ихъ веры во Христа и любви къ Нему. Поэтому они творили милостыню беднымъ и бедствующимъ своимъ братьямъ, относя ее къ лицу Спасителя, согласно Его словамъ, которыя Онъ скажетъ на Страшномъ суде Своемъ творившимъ милостыню: понеже сотвористе единому сихъ братiй Моихъ меншихъ, Мне сотвористе. [Мф. 25, 40]

Великiе князья служили примеромъ милосердiя. О многихъ изъ нихъ наши летописи говорятъ: "бяше милостивъ паче меры, нищiя милуя, старцы и вдовицы заступая, обидимыя изымая". В. князь Iоаннъ получилъ даже названiе Калиты, ибо носилъ съ собой мешокъ съ деньгами для раздачи беднымъ. Известно также, что Патрiархъ Филаретъ содержалъ на свои средства въ Москве богадельни, больницы и сиротскiе дома. Патрiархъ Никонъ выстроилъ въ Новгороде четыре, а въ Москве две богадельни. Такъ поступали и другие русскiе архипастыри. Митрополитъ Феодосiй имелъ въ своей келiи разслабленнаго, служилъ ему и омывалъ его струпья. Въ домахъ бояръ и купцовъ содержалось множество нищихъ и странниковъ.

Конечно, мы далеки отъ мысли считать нашихъ предковъ совершенно безукоризненными въ области ихъ нравственной жизни. Наряду съ высокими добродетелями, какъ порожденiями ихъ действенной веры, имъ свойственны были и многiе нравственные недостатки, о которыхъ свидетельствуетъ та же проповедническая литература нашей древней Россiи. Душа русскаго человека слишкомъ широка, и наряду съ подвигами великой святости въ русской жизни наблюдалось много пороковъ и проявленiй тяжкаго греха. Недаромъ Достоевскiй говорилъ, что въ душе русскаго человека две бездны. По своему нравственному состоянiю русскiй человекъ можеть возвыситься до неба и можетъ ниспасть до самыхъ глубинъ ада.

Но насколько наши предки тяжко грешили, настолько умели и каяться. По свидетельству того же Достоевскаго, покаянiе было отличительнымъ свойствомъ русскаго народа. Покаянiе это было искреннимъ, глубокимъ. И если наши предки безчестили праздники пьянствомъ и пресыщенiемъ, то умели обуздывать себя подвигами поста. Свои тяжкiе грехи они старались загладить передъ Богомъ и милостыней, зная, что милостыня очищаетъ многiе грехи.

Впрочемъ, и за каждодневные грехи свои, грехи человеческой немощи они приносили Богу въ церкви и у себя дома чистосердечное покаянiе, молились Ему долго и усердно, съ поклонами и часто со слезами и даже ночью вставали на молитву и поклоны.

Это-то покаянiе, какъ средство духовнаго очищенiя, вместе съ церковнымъ просвещенiемъ и воспитанiемъ русскаго народа и помогло ему сохранить свою веру въ томъ виде, какъ она была принята отъ греческой Церкви, т. е. во всей чистоте, чуждой всякихъ еретическихъ искаженiй. Здесь причина, почему ереси богомильская, стригольниковъ, жидовствующихъ, Башкина, Косого, [Изъ Болгарiи приходили къ намъ иноки для жительства, оттуда же получались славянскiе рукописи и книги. Вместе съ темъ проникло къ намъ изъ Болгарiи и богомильство, основателемъ котораго былъ попъ Богомилъ въ Х в. Въ Россiи богомильство появилось въ 1004 г. и проповедникомъ его былъ монахъ скопецъ Адрiанъ. Онъ осуждалъ церковную iерархiю, епископовъ, священниковъ, монаховъ, отрицалъ обряды и церковный уставъ. Ересь стригольниковъ по своему ученiю сходна съ богомильскою ересью. Она отрицаетъ iерархiю и обрядность. Появилась въ Новгороде около 1376 г. Ее распространяли два дiакона, Никита и Карпъ. Ересь жидовская тоже появилась въ Новгороде около 1470 г. Она насаждалась выходцемъ изъ Литвы жидомъ Схарiей и состояла въ проповеди iудейства при отверженiи христiанства, церковной iерархiи и обрядоваго богослуженiя. Въ последнемъ случае эта ересь была сходственна съ ересью стригольниковъ. Ересь Башкина въ главныхъ положенiяхъ была сходна съ ересью жидовскою. Башкинъ, житель Москвы, отвергалъ таинства и обрядовое Богослуженiе. Все Божественное Писанiе называлъ баснословiемъ, Iисуса Христа называлъ неравнымъ Богу Отцу. Это ученiе было принято имъ отъ латинянъ, переселенцевъ изъ Литвы, и развивалось подъ влiянiемъ свободомыслiя на почве прежнихъ ересей и общественныхъ недостатковъ, которые указывались и прежними еретиками. Означенная ересь появилась около 1554 г. Ересь Косого во многихъ положенiяхъ сходна съ ересью Башкина, а вообще — съ ересью жидовскою, и представляетъ собою крайнее ея развитiе. Косой — монахъ изъ рабовъ.] какъ и католичество и протестантство, не привились въ древней Россiи къ русскому народу, который строго и непоколебимо держался своей православной веры.

Объ этой удивительной преданности своей вере нашихъ предковъ свидетельствовали и иностранные писатели. Вотъ краткiе, но весьма характерные объ этомъ ихъ отзывы. Кромеръ: "Русь упорно держится греческихъ обрядовъ". Стрыйковскiй: "все русскiе народы пребываютъ твердо и непоколебимо въ вере по обрядамъ греческимъ". Сарницкiй: "русскiй народъ стоить твердо въ исповеданiи (христiанскомъ)". Герберштейнъ: "Русь, какъ начала, такъ и до сего дня пребываетъ въ вере по обряду греческому". Iовiй (историкъ первой полов. ХVI с., епископъ Ноцерскiй): "русскiе съ непоколебимою твердостiю сохраняютъ ученiе и обряды, принятые отъ греческихъ наставниковъ". Гваниньи: "русскiе, какъ приняли веру христiанскую, до сего дня крепко и единодушно держатся ея, хотя некоторые бояре, подвластные польскому королю, следуютъ лютеранскому и цвинглiеву ученiю, но весь народъ, большая часть вельможъ и дворянъ твердо содержатъ веру по закону греческому, крепко и единодушно стоятъ въ вере, принятой отъ грековъ". [Историческiй очеркъ рус. проповедн., стр. 762—763]

За эту истинную православную веру, имевшую за собою подвиги святой жизни съ покаянiемъ, Россiя называлась святою. За эту веру Господь изливалъ на русскiй народъ свои великiя милости, избавлялъ его отъ всякихъ бедствiй, которыя не разъ могли погубить нашу Россiю.

Такимъ гибельнымъ бедствiемъ было для насъ татарское иго, которымъ воспользовались немцы, шведы и ливонцы и хотели полонить северо-западную Россiю. Но Господь воздвигъ тогда изъ среды русскаго народа для его спасенiя св. князя Александра Невскаго. Чрезъ свою пламенную веру въ помощь Божiю онъ съ небольшою новгородскою дружиною одержалъ дивную победу надъ огромной шведской армiей, усиленной финскими войсками и крестоносцами изъ Западной Европы.

Такую же дивную победу св. Александръ одержалъ и на льду Чудскаго озера въ битве съ рыцарями Тевтонскаго ордена и Меченосцами.

Ради молитвъ преподобнаго Сергiя Радонежскаго и въ силу одушевленiя тою же верою великаго Московскаго князя Димитрiя Донского и его войска, Господь сломилъ и самое татарское иго въ битве русскихъ съ татарами на Куликовомъ поле въ 1380 г.

Великое заступленiе Божiе было явлено Россiи и въ 1591 г., когда шведы вторглись въ Новгородскую область, а Крымскiе татары подъ предводительствомъ Казы-Гирея съ огромнымъ полчищемъ подошли къ Москве. Положенiе было безвыходное. Но Россiя возглавлялась праведнымъ царемъ Феодоромъ Iоанновичемъ, который такъ чтился за свою святую жизнь современниками и последующимъ поколенiемъ, что въ святцахъ русской Церкви онъ именовался московскимъ чудотворцемъ, и поэтому въ древнемъ иконописномъ подлиннике [Изданномъ подъ редакцiей Большакова] его изображенiе описывается наряду съ другими иконами святыхъ.

Хотя татары были уже близъ Москвы, однако, благочестивый царь и не думалъ оставлять столицы. Онъ возложилъ все свое упованiе на покровъ Пречистой Божiей Матери, Которой усердно со слезами молился. По его повеленiю двинулся крестный ходъ вокругь Москвы съ чудотворной Донской иконой Божiей Матери. Эта святыня была затемъ поставлена среди русскаго войска. Накануне решительной битвы, ночью, царь Феодоръ Iоанновичъ продолжалъ свою пламенную молитву предъ иконой Царицы Небесной, и во время этой молитвы онъ получилъ извещенiе отъ Божiей Матери, что въ битве, которая произойдетъ на другой день, русское войско по Ея предстательству и силою Ея Божественнаго Сына, Господа Iисуса Христа, одержитъ победу, о чемъ царь повелелъ тогда же известить воиновъ. Целый день кипело сраженiе русскаго войска съ превосходящими по количеству полчищами татаръ. Но вдругъ, устрашенные невидимою силою татары обратились въ бегство. На месте, где стояла среди войска чудотворная Донская икона Божiей Матери, былъ основанъ Донской Московскiй монастырь.

Такъ, верою благочестиваго царя и русскихъ православныхъ людей Господь вновь спасъ Русскую землю.

Вера православная была главною причиною спасенiя Россiи и въ смутное время въ начале ХVII столетiя. Она одушевляла и духовенство, и народъ, и ополченiе въ борьбе съ поляками. Какъ защитникъ этой веры и во имя ея, совершалъ безстрашно свой подвигь святейшiй Патрiархъ Московскiй Гермогенъ. Во имя веры православной действовалъ и Архимандритъ Дiонисiй, разсылая свои грамоты во все концы Россiи. "Православные христiане, вспомните христiанскую веру, возложите упованiе на силу креста, молите служилыхъ, чтобы быть всемъ христiанамъ въ союзе и стать сообща противъ предателей... для избавленiя веры". [Истор. очеркъ рус. проповедн., стр. 668] Знаменитый келарь Сергiевой Лавры Авраамiй Палицынъ служилъ въ полкахъ молебны и увещевалъ буйныхъ казаковъ крепко стать за православную веру. Во имя этой веры действовалъ въ войскахъ и Митрополитъ Ростовскiй Кириллъ, разбирая ссоры въ войскахъ, примиряя воеводъ и укрепляя ратниковъ.

Не могъ остаться вне этого религiознаго одушевленiя и весь русскiй народъ. Грамоты, которыми города переписывались между собою, свидетельствуютъ объ этомъ. "Идемъ все головами,— писали здесь русскiе люди,— на помощь государству, прося милости у Бога", или: "за православную веру хотимъ умереть". [Истор. очеркъ рус. проповедн., стр. 667—668]

Эта вера въ народе и войскахъ поддерживалась и Самимъ Богомъ посредствомъ дивныхъ виденiй. Самъ Мининъ заявлялъ своимъ соотечественникамъ, что ему "явился св. Сергiй и приказалъ будить уснувшихъ". Тотъ же Сергiй преподобный накануне последняго, решительнаго сраженiя русскихъ съ поляками явился праведному и больному святителю Арсенiю, томившемуся въ пле ну у поляковъ въ Кремле, и возвестилъ ему, что въ этомъ сраженiи русскiя войска заступленiемъ Божiей Матери одержатъ победу и Москва вместе со всей Россiей будетъ освобождена отъ враговъ. Эта весть тутъ же перелетела чрезъ стены Кремля въ русскiя войска, наполнила ихъ сердца великой радостью, одушевленiемъ и героическимъ духомъ, и они, действительно, одержали блестящую победу надъ поляками, чемъ и окончились тогда наши всероссiйскiя несчастья.

Такъ же православная вера одушевляла русскiй народъ и при нашествiи на Россiю всехъ европейскихъ народовъ во главе съ Наполеономъ. Русскiе люди все свое упованiе возложили на покровъ Пречистой Божiей Матери. И въ городахъ и селахъ они со слезами умоляли Ее о помощи. Предъ Бородинскимъ сраженiемъ Ея икону носили въ рядахъ воиновъ. Накануне боя они исповедывались и причащались св. Христовыхъ таинъ. И Господь явилъ дивную Свою помощь русскому народу и спасъ его отъ европейскаго ига.

Можно привести множество и другихъ случаевъ дивной помощи, которую оказывалъ Господь русскому народу во дни его великихъ бедствiй, особенно во время войнъ съ внешними врагами.

Впрочемъ, за эту веру Господь не только спасалъ Россiю отъ гибели, но постепенно умножалъ ея силу и сделалъ ее могущественнейшей и славнейшей державой среди всехъ народовъ земли. О, если бы русскiй народъ продолжалъ держаться своей православной веры доселе и чрезъ то былъ въ повиновенiи Божественной воле своего Господа и всемъ Его Божественнымъ заповедямъ! Тогда не допустилъ бы Господь гибели Россiи, и русскiе люди не подпали бы подъ иго большевиковъ — ужасныхъ враговъ Божiихъ. Теперь, какъ никогда, мы должны вспомнить слова Господа, которыя Онъ сказалъ чрезъ Божественнаго Псалмопевца своему, некогда избранному, а ныне отверженному, народу: Аще быша людiе мои послушали мене, Израиль аще бы въ пути моя ходилъ: ни о чесомъ-же убо враги его смирилъ быхъ, и на оскорбляющыя ихъ возложилъ быхъ руку мою. [Пс. 80, 14—15]

Увы, русскiй народъ отступилъ отъ православной веры, отвергь волю Своего Господа, сталъ руководствоваться не православною своею Церковью и ея св. отцами, а всевозможными лжеучителями, ниспровергавшими наше святое православiе и даже всякую веру въ Бога. 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Отступленiе русскаго народа отъ православной веры чрезъ увлеченiе протестантизмомъ подъ влiянiемъ противоцерковныхъ реформъ Петра. Усиленiе греха отступленiя въ царствованiе Императрицы Анны Iоанновны и въ особенности — Екатерины II. Безсилiе государственной власти остановить неверiе въ дальнейшiя царствованiя Императоровъ, несмотря на ихъ покровительственное отношенiе къ Церкви

Это великое отступленiе русскаго народа отъ веры своей совершилось не сразу. Оно происходило въ теченiе ряда вековъ и началось съ того времени, когда русское образованное общество подпало влiянiю протестантизма. Конечно, отступленiе отъ веры было и въ ересяхъ, о которыхъ нами сказано было выше. Оне не могли не оставить вреднаго влiянiя на жизнь русскаго народа.

Но эти ереси не были столь для насъ опасны, въ силу своего случайнаго появленiя и кратковременнаго своего существованiя. Не такъ обстояло дело съ протестантизмомъ. Его распространяли въ Россiи немцы, которые со времени Iоанна III-го поступали на русскую службу и жили въ Москве въ особой "немецкой слободе". После ливонской войны многiе немцы были поселены и въ другихъ русскихъ городахъ. При Феодоре въ Нижнемъ даже появилось евангелическое общество. При содействiи Бориса Годунова наплывъ немцевъ увеличился, а вместе съ этимъ увеличилась въ Москве и немецкая слобода.

Здесь при Алексее Михайловиче уже были три лютеранскiя кирки и немецкiя школы.

Правда, правительство строго воспрещало иноземцамъ распространять свое ученiе въ Россiи. Но это запрещенiе не достигало своей цели. Лютеранскiе проповедники даже открыто вступали въ богословскiе споры съ православными. [Известно, что пасторъ Фома былъ утопленъ въ 1563 г. за распространенiе въ Полоцке протестантскихъ идей. Самъ Грозный увлекался религiозными спорами. Пастору Роките сказалъ: "Вашъ учитель Лютеръ былъ лютъ". А въ споре съ лифляндскимъ пасторомъ царь ударилъ его по голове, сказавъ: "иди къ бесу со своимъ Лютеромъ".

Однако, эта лютеранская пропаганда имела некоторый успехъ. Она колебала православную веру многихъ русскихъ людей и заражала ихъ религiознымъ свободомыслiемъ.]

Изъ догматическихъ споровъ ХV и ХVI в.в. видно, что въ нихъ участвовали не только мiряне, но и монахи, причемъ некоторые изъ монашествующихъ обнаруживали неверiе въ благодать Св. Духа. До какой степени, вследствiе протестантскаго влiянiя, доходило свободомыслiе среди русскихъ людей, объ этомъ свидетельствуетъ либеральное поведенiе князя Хворостинина, [Въ указе на его имя около 1632 г., между прочимъ, говорится: "Князь... ты православную веру хулилъ, постовъ и христiанскiе обычаи не хранилъ, и былъ за то сосланъ подъ начало въ Iосифовъ монастырь. После того опять началъ приставать къ польскимъ и литовскимъ попамъ и въ вере съ ними соединился... Многiя о православной вере... непригожiя и хульныя слова въ письмахъ твоихъ объявились... Ты не велелъ людямъ своимъ ходить въ церковь, а которые пойдутъ, техъ билъ и мучилъ".] который не только не следовалъ въ своей жизни ученiю православной Церкви, но открыто хулилъ православную веру и грубымъ насилiемъ склонялъ къ неверiю подчиненныхъ ему людей.

По свидетельству Маржерета, [Маржеретъ — французскiй офицеръ. Служилъ въ войске при Борисе Годунове] "во время междуцарствiя многiе русскiе усвоили себе лютеранскiя убежденiя и явно смеялись надъ православными обрядами и постами". [Историч. очеркъ рус. проповедн., стр. 502-503]

Особенно протестантизмъ съ отступленiемъ русскихъ людей отъ православной веры усилился въ Россiи во время Петра I вместе съ преобразованiемъ имъ Россiи. Петръ окружилъ себя протестантами, относился къ нимъ съ особеннымъ вниманiемъ, предоставлялъ имъ важныя места на государственной службе, несмотря на то, что они держали себя высокомерно, съ презренiемъ относились къ русской старине и даже къ самой вере русскаго народа. Конечно, великой ошибкой преобразователя было переустройство на немецкiй ладъ быта русскаго народа, который весь былъ проникнутъ церковностiю, такъ какъ наши предки до Петра по церковному и монастырскому уставу распределяли время своей жизни, и все, касательно ихъ одежды, общественнаго этикета и взаимныхъ отношенiй членовъ семейства, носило на себе печать религiи и считалось православнымъ въ отличiе отъ "басурманскаго" — еретическаго.

Но эта ошибка стала еще более тяжкой и даже гибельной для Россiи, благодаря тому, что Петръ въ своихъ реформахъ производилъ ломку нашей православной веры на почве явныхъ своихъ симпатiй къ протестантизму. Въ его указе отъ 22 февраля 1722 г. на имя Святейшаго Синода говорится: "чтобы въ Москве и городахъ изъ монастырей и приходскихъ местныхъ церквей ни съ какими образами къ местнымъ жителямъ въ домы отнюдь не ходить... Смотреть, чтобы съ образами по Москве, по городамъ и уездамъ для собиранiя на церковь или на церковное строенiе отнюдь не ходили. А кто будетъ ходить техъ брать". [Поселянинъ. "Отечественные подвижники ХVIII в.", стр. 22] Въ томъ же году 28 марта Петръ издалъ указъ, возбудившiй въ Москве сильное волненiе. Въ этомъ указе воспрещалось устроенiе часовень на торжищахъ и перекресткахъ, въ селахъ и другихъ местахъ и совершенiе здесь предъ иконами священниками Богослуженiй. Указъ определяетъ: "Предъ вышеупомянутыми вне церквей иконами мольбы и свещевозженiя, тамо безвременно и безъ потребы бываемыя, весьма возбранить. Также и часовень отныне въ показанныхъ местахъ не строить, и построенныя деревянныя разбирать, а каменныя употребить на иныя потребы темъ, кто оныя строилъ". [Ibid., стр. 22—23] Въ одномъ изъ своихъ указовъ Синоду Петръ ограничиваетъ и другiя проявленiя религiозности русскаго народа: "понеже всю надежду,— говорится здесь,— кладутъ на пенiе церковное, постъ, поклоны и тому подобное, въ нихъ же строенiе церквей, свечи и ладонъ".

Согласно такимъ взглядамъ Петра, былъ изданъ регламентъ, въ которомъ изложены были правила относительно религiознаго воспитанiя народа и который представляетъ собой колкую сатиру на религiозность нашихъ предковъ. Руководствуясь этимъ регламентомъ, Синодъ издалъ постановленiя противъ обрядности, крестныхъ ходовъ, хожденiя съ образами, дорогихъ окладовъ на иконахъ, умноженiя часовень, годичнаго храненiя артоса, богоявленской воды и т. п. [Историч. очеркъ рус. проповедн., стр. 411]

Еще пагубнее для русскаго благочестiя были меропрiятiя Петра, имевшiя своею целью реформировать наши монастыри, каковыя были выражены въ его указе отъ 31 января 1724 г.

По ученiю св. Феодора Студита, "какъ Ангелы являются светомъ для иноковъ, такъ иноки являются светомъ для мiрянъ". Это святоотеческое ученiе нашло себе наилучшее воплощенiе въ жизни до-Петровской Россiи, когда идеаломъ русскаго благочестiя и руководителями нравственно-христiанской жизни русскаго народа были иноки. Не такъ смотрелъ Петръ на монашество. Воздавая похвалу первоначальнымъ монастырямъ глубокой древности за ихъ трудолюбiе, онъ въ упомянутомъ указе говоритъ, что летъ чрезъ сто отъ начала сего чина монахи стали ленивыми, тунеядцами и развращенными. Здесь резко осуждается умноженiе монастырей въ Константинополе и въ ближайшихъ ему местахъ, что оказалось будто-бы причиною поразительной малочисленности воиновъ, которые такъ нужны были при осаде Константинополя врагами грековъ. "Сiя гангрена, [Т. е. умноженiе монастырей] — сказано въ указе,— зело было и у насъ распространяться начала". По воззренiю Петра, монахи не стоятъ на высоте своего призванiя, едятъ даровой хлебъ, и никакой прибыли отъ сего обществу нетъ. Поэтому онъ требуетъ, чтобы въ русскихъ монастыряхъ были благотворительныя учрежденiя для престарелыхъ солдатъ и устроены были семинарiи, откуда бы образованные воспитанники, ищущiе монашества для архiерейства, могли бы постригаться по достиженiи 30-летняго возраста. А незадолго до своей смерти Государь издалъ указъ, чтобы Московскiе монастыри: Чудовъ, Вознесенскiй и Новодевичiй были предназначены для больныхъ, старыхъ и увечныхъ; Прервинскiй — для школы, Андреевскiй — для подкинутыхъ младенцевъ. [Русскiе подвижники ХVIII в., стр. 22—26] Вообще, число монаховъ въ Россiи при Петре было очень ограничено, они были стеснены особыми правилами, а самые монастыри были по преимуществу обращены въ богадельни. [Истор. оч. рус. пропов., стр. 413]

Главное зло, и притомъ для всей Россiи, заключалось здесь въ томъ, что Петръ отобралъ отъ монастырей и вообще отъ русской Церкви ея имущество. Последнее представляло собою дары, которые приносились верующими въ Церковь во исполненiе Божественной заповеди: давать Господу десятину отъ своихъ именiй. [Лев. 27, 30, 34; Чис. 18, 21, 24, 26—28; Втор. 12, 6; 14, 22—23, 28; 26, 12] Это церковное имущество было Божественною собственностью и потому закреплялось за Церковью св. канонами, какъ неприкосновенное и неотчуждаемое. "Монастырямъ, говорится въ 24-мъ правиле IV -го Вселенскаго Собора, однажды освященнымъ по изволенiю епископа, пребывать монастырями навсегда, и принадлежащiя имъ вещи хранить въ монастыре, и впредь не быть имъ мiрскими жилищами. Допускающiе же это подлежатъ наказанiямъ по правиламъ". ["Деянiя Вселенскихъ Соборовъ", т. IV, стр. 142. Казань. 1908 г] То же самое устанавливается и 49-мъ правиломъ VI-го Вселенскаго Собора, [Ibid., т, IV, изд. З-е. Казань. 1908. стр. 287] а также 1-мъ правиломъ Двукратнаго Собора и 12 правиломъ VII Вселенскаго Собора. Ввиду такой священной неприкосновенности церковнаго имущества, византiйскимъ императоромъ Маврикiемъ былъ изданъ следующiй законъ: "Если кто ради овладенiя ли или по взятке причинитъ обиду Церкви или захватитъ вещи, отданныя Богу и Его Церкви и что находится подъ Митрополитами, Архiепископами, Епископами и монастырями, будетъ ли то доходы или имущества, то пусть онъ не видитъ милости Св. Троицы въ день судный, но отпадетъ отъ христiанскаго имени, какъ отпалъ Iуда отъ 12-и Апостоловъ и да будетъ проклятъ всеми святыми". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", часть II, стр. 296. Варшава. 1934 г]

Въ соответствiи всему этому и наши русскiе великiе князья и цари ограждали отъ захвата церковное имущество своими заклятiями. Такъ, въ уставе св. Владимiра и Ярослава проклятiю предаются те, которые захватятъ доходы Церкви. [Ibid., стр. 277, 296; Историч. очерк рус. проповедн., стр. 639, 642—646] Въ своей грамоте Иверскому монастырю отъ 6-III 1654 г. Царь Алексей Михайловичъ такимъ же проклятiемъ ограждаетъ эту обитель отъ захвата пожертвованнаго имъ имущества. Такъ поступали и другiе князья и цари и вообще церковные благотворители.

Ясно, что отобранiе церковнаго имущества въ другiя руки является тягчайшимъ грехомъ нарушенiя Божественной заповеди и св. каноновъ, низводитъ страшныя проклятiя и въ сей и въ будущiй векъ отъ церковныхъ благотворителей и есть по существу святотатство.

Гибельныя последствiя этого греха не замедлили сказаться еще при жизни Петра.

Какъ мы видели выше, монастыри въ Россiи не только учили русскiй народъ жизнiю своихъ истинныхъ иноковъ, но и озаряли его истиннымъ христiанскимъ просвещенiемъ. Превращая ихъ въ благотворительныя учрежденiя, Петръ темъ самымъ уничтожалъ основу для истиннаго просвещенiя Россiи. Это въ особенности достигалось отнятiемъ монастырскихъ и архiерейскихъ имуществъ при возобновленiи Петромъ Монастырскаго Приказа 24 янв. 1701 г. Чрезъ этотъ Приказъ [Монастырскiй Приказъ при Петре возглавлялся бояриномъ Мусинымъ-Пушкинымъ] Петръ, упразднивъ патрiаршество, лишилъ Церковь ея самостоятельности и средствъ для прiобретенiя книгь и учрежденiя школъ къ просвещенiю русскаго народа. [Церковныя имущества до Петра достигали очень большихъ размеровъ. По свидетельству Котошихина, во владенiи духовенства находилось 118.000 крестьянскихъ дворовъ. Однако, при Iоанне III государствомъ уже были подняты вопросы объ имуществахъ и правахъ духовенства. Но В. Князь не решался посягнуть на церковныя имущества, ввиду резкаго протеста противъ этого со стороны Митрополита Симона. "Отецъ твой Симонъ, — писалъ онъ Iоанну III, — Митрополитъ всея Россiи, епископы и соборъ говорятъ, что святители везде держали монастыри, города и села... Не Владимiръ ли и Ярославъ сказали въ Уставе: "Кто преступитъ его изъ детей или потомковъ моихъ, захватитъ церковное достоянiе и святительскiя десятины, да будетъ проклятъ въ сей и будущiй векъ". Самые ордынскiе цари боялись Господа, щадили собственность святительскую и монастырей. Не дерзаемъ и не благоволимъ отдать церковное стяжанiе, ибо оно есть Божiе и неприкосновенное". Сильный протестъ противъ захвата собственно митрополичьихъ именiй боярами и даже Великимъ Княземъ Василiемъ Димитрiевичемъ былъ со стороны Митрополита Московскаго и всея Россiи Фотiя. Онъ издалъ увещанiе похитителямъ, въ которомъ грозилъ имъ, въ случае невозвращенiя Церкви имущества, отлученiемъ. Затемъ онъ написалъ два посланiя В. Князю. Во второмъ изъ нихъ, резкомъ по содержанiю, онъ ссылается на постановленiя Константина, Феодосiя Великаго и Мануила Комнина о церковныхъ имуществахъ. "Но ныне,— пишетъ Фотiй,— все древнее молчить и велеречитъ новое... Не на что больше смотреть. Тебе же да будетъ ве домо, что ты уничижаешь Церковь Божiю, захватывая насильно непринадлежащее тебе". Церковныя имущества были возвращены. Впоследствiи Iоаннъ Iе воспретилъ увеличенiе церковныхъ имуществъ. "Уложенiе" Алексея Михайловича, подчинивъ духовенство гражданскому суду, решительно воспретило увеличенiе церковныхъ имуществъ и учредило Монастырскiй Приказъ, который ведалъ сборами съ церковныхъ именiй. Въ такомъ же направленiи по отношенiю къ церковнымъ имуществамъ действовалъ и Феодоръ Алексеевичъ. Патрiархъ Никонъ, еще въ сане Архимандрита, протестовалъ противъ учрежденiя Монастырскаго Приказа, указывая, чго онъ противенъ св. канонамъ. Но протестъ его не имелъ успеха. Последнiй голосъ въ защиту церковныхъ имуществъ былъ поднятъ Патрiархомъ Адрiаномъ. Имъ составлены были статьи о святительскихъ судахъ и имуществахъ съ выписками изъ "Номоканона", устава Владимiра и Ярослава и ханскихъ грамотъ. Онъ умолялъ государственную власть сохранить эти постановленiя. Но въ это время Петръ составлялъ новое уложенiе, которое не ограничилось уже сборами съ церквей и монастырей, но безповоротно отняло церковныя имущества въ государственную казну. (Истор. оч. рус. проп., стр. 639, 642—646.)]

Такимъ образомъ, отобранiе церковныхъ имуществъ было великимъ зломъ для всей Россiи, ибо последняя лишилась истиннаго, церковнаго и патрiотическаго просвещенiя, которое распространяла Церковь, благодаря своимъ богатымъ средствамъ. Интересно отметить, что такъ смотрелъ на отнятiе у Церкви ея имуществъ и нашъ генiальный Пушкинъ. Еще въ ранней своей молодости, проживая въ Кишиневе, онъ высказалъ однажды свое письменное мненiе, что отобранiе церковныхъ именiй нанесло сильный ударъ просвещенiю народа въ Россiи. [Русскiй архивъ, 1866 г., стр. 1141]

Гибельность этой реформы сказалась тогда же, именно въ томъ, что за недостаткомъ церковныхъ средствъ стали закрываться прекрасныя школы при святительскихъ кафедрахъ. Одною изъ такихъ школъ была образцовая семинарiя Святителя Димитрiя въ Ростове. [Въ эту школу св. Димитрiй вложилъ всю свою душу. Онъ часто посещалъ ее, присутствовалъ на урокахъ, даже самъ обучалъ семинаристовъ Священному Писанiю. Онъ ввелъ мягкое, любящее, отеческое обращенiе учителей къ ученикамъ. Самъ св. Димитрiй относился къ питомцамъ школы, какъ къ роднымъ детямъ. При всемъ томъ и педагогическое дело въ этой семинарiи было поставлено очень высоко, почему въ отношенiи познанiй греческаго и латинскаго языковъ, по преподаванiю въ ней наукъ, она была образцомъ для другихъ подобныхъ школъ. Къ сожаленiю, въ силу отобранiя церковныхъ имуществъ, эта школа просуществовала недолго. Объ этомъ печальномъ факте св. Димитрiй писалъ Архiепископу Новгородскому Iову: "Я, грешный, пришедшiй на престолъ Ростовской паствы, завелъ было училище греческое и латинское; ученики поучились года два и больше, и уже начали было грамматику разуметь недурно. Но попущенiемъ Божiимъ скудость архiерейскаго дома положила препятствiе. Питающiй насъ вознегодовалъ, будто много издерживается на учителей и учениковъ, и отнято все, чемъ дому архiерейскому питаться".]

Обнищанiе архiерейскаго дома святителя Димитрiя дошло до такой степени, что ему не только нельзя было содержать своей школы, но нечего было подать просящему милостыню. Это обстоятельство, въ связи съ непрiятностями, которыя чинилъ св. Димитрiю присланный отъ Монастырскаго Приказа стольникъ, а также некоторыя реформы Петра, направленныя противъ Церкви, побудили св. Димитрiя обратиться къ Митрополиту Рязанскому Стефану Яворскому съ письмомъ, въ которомъ онъ писалъ ему, какъ своему другу: "Толико беззаконiй, толико обидъ, толико притесненiй вопiютъ на небо и возбуждають гневъ и отмщенiе Божiе". [Рус. подв. ХVIII в., стр. 43—44; 48—49]

Къ великому сожаленiю, православная вера разрушалась не только реформами Петра, но и личнымъ его поведенiемъ. Мы имеемъ въ виду учрежденiе имъ такъ называемаго "Всешутейшаго и всепьянейшаго Синода", въ которомъ онъ кощунственно и открыто предъ русскими людьми высмеивалъ iерархическiя степени до Патрiарха включительно и въ которомъ самъ участвовалъ, принявши на себя должность протодiакона.

Отсюда естественно, почему русскiе люди говорили: "Государь ездилъ за море и возлюбилъ веру немецкую". Многiе изъ народа, въ особенности раскольники, его считали даже антихристомъ. Враги царя, пользуясь либерализмомъ его, раздували о немъ дурную молву, заявляя: "Это не нашъ Государь, а немецъ. А нашъ царь въ немцахъ въ бочку закованъ, да въ море пущенъ". [Истор. оч. рус. проп., стр. 404, 414]

Разумеется, такая противоцерковная деятельность Петра не могла остаться безъ протеста со стороны нашей iерархiи и прежде всего ея главы — последняго Патрiарха Адрiана. Между нимъ и Петромъ была глубокая рознь. Онъ резко осуждалъ вводимыя царемъ новшества, но вскоре, къ неудовольствiю народа, вынужденъ былъ замолчать, въ особенности после непринятаго Петромъ печалованiя Патрiарха за опальныхъ стрельцовъ. [Патрiархъ явился въ застенокъ къ царю. Онъ пришелъ сюда въ мантiи съ образомъ Пречистой Божiей Матери. "Зачемъ ты здесь, — закричалъ Петръ,— скоре уходи и поставь икону на свое место: знай, что я не меньше твоего чту Бога и Его Пречистую Матерь, но мой долгъ и истинное благочестiе обязываютъ меня заботиться о народе и карать злодеянiя, ведущiя къ общей гибели". Разумется, въ словахъ царя не было истины. Если бы онъ чтилъ Бога, то съ почтенiемъ, а не съ грубостiю относился бы и къ Патрiарху.]

После смерти Патрiарха открыто протестовалъ противъ Петра въ защиту православной веры и основаннаго на ней порядка и быта въ Россiи местоблюститель патрiаршаго престола, другъ св. Димитрiя Ростовскаго, Митрополитъ Рязанскiй Стефанъ Яворскiй. М. Стефанъ былъ человекомъ большихъ дарованiй, большого ума, блестящаго европейскаго образованiя. Мужественный, благородный, откровенный, онъ говорилъ правду Петру, окруженному протестантами. За это царь возненавиделъ Стефана, какъ непримиримаго стойкаго врага своего. Петръ, хотя самъ возвысилъ его, настолько съ нимъ разошелся, что сталъ уклоняться отъ свиданiй съ нимъ. Впрочемъ, такое отношенiе Петра къ М. Стефану не остановило последняго отъ протестовъ, которые онъ подавалъ царю противъ новшествъ въ духовной жизни русскаго народа, несмотря на то, что эти протесты обрушивались на его же голову, вызывая противъ него царскiй гневъ. Онъ даже не страшился открыто обличать Петра въ своихъ проповедяхъ.

Такъ, въ своемъ слове по поводу тезоименитства находившагося тогда заграницей царевича Алексея, въ день памяти св. Алексiя человека Божiя, М. Стефанъ жалелъ царевича и открыто становился на его сторону, осуждая Петра за ссору съ царственнымъ сыномъ, которая окончилась для последняго столь прискорбно. [Царевичъ былъ казненъ самимъ Петромъ] "О, угодниче Божiй, говорилъ онъ здесь, не забуди и тезоименинника твоего и особеннаго заповедей Божiихъ хранителя и твоего преисправнаго последователя. Ты оставилъ еси домъ свой — онъ такожде по чужимъ домамъ скитался. Ты удалился отъ родителей — онъ такожде. Ты лишенъ отъ рабовъ, слугъ, подданныхъ, друговъ, сродниковъ, знаемыхъ — онъ такожде. Ты человече Божiй — онъ такожде рабъ Христовъ. Молимъ убо, святче Божiй, покрый своего тезоименинника, едину нашу надежду".

А въ другомъ своемъ слове М. Стефанъ, обличая Петра за возстанiе противъ православной веры и благочестiя, говоритъ: "Море свирепое, море — человече законопреступный — почто ломаеши, сокрушаеши и разоряеши берега? Берегъ есть законъ Божiй; берегъ есть — во еже не прелюбы сотворити, не вожделети жены ближняго, не оставляти жены своея; берегъ есть во еже хранити благочестiе, посты, а наипаче четыредесятницу, берегь есть почитати иконы". [Русскiе подвижники ХVIII в, стр. 15]

Такъ мужественно обличалъ Петра въ своихъ проповедяхъ и святой Димитрiй Ростовскiй. Правдолюбивый святитель, подобно Стефану Яворскому, не склонялъ предъ гневомъ Петра головы своей.

Въ одной изъ своихъ лучшихъ проповедей святитель обличалъ чрезвычайную гневливость царя; а въ другой онъ говорилъ: "Смертенъ тя быти памятствуй, о царю, а не во веки живуща — днесь вси тебе предстоятъ, а утро самъ единъ останешися въ недрехъ земныхъ. Днесь всемъ страшенъ, а утро мертва тя кто убоится. Днесь неприступенъ еси, а утро лежащь во гробъ ногами всехъ попираемъ будеши". [Ibid., стр. 48] Признавая пользу некоторыхъ реформъ Петра, онъ резко осуждалъ то, что шло противъ православной Церкви. Когда, по распоряженiю царя, былъ изданъ указъ о несоблюденiи постовъ въ полкахъ, одинъ солдатъ былъ судимъ за то, что, вопреки воле начальства, онъ не желалъ нарушить постъ. Это распоряженiе о постахъ возмутило св. Димитрiя, и онъ произнесъ резкое слово о двухъ пирахъ — Иродовомъ и Христовомъ. Въ проповеди обличаются блудники и пьяницы, подражащiе Бахусову ученику Лютеру, разрешающiе посты въ полкахъ.

Конечно, не могла примириться съ такимъ лютеранскимъ отрицательнымъ отношенiемъ къ православной вере и большая часть епископовъ нашей Церкви, выступленiя которыхъ противъ Петра вызвали съ его стороны ужасный терроръ противъ нихъ. Мы это говоримъ, имея въ виду свидетельство Льва Тихомирова, основанное на документальныхъ данныхъ, приводимыхъ историкомъ Доброклонскимъ въ его труде: "Синодальный перiодъ". "За первое десятилетiе,— говоритъ Тихомировъ,— после учрежденiя Синода большая часть русскихъ епископовъ побывала въ тюрьмахъ, были разстригаемы, биты кнутомъ и т. п. Я это проверялъ по спискамъ епископовъ въ сочиненiи Доброклонскаго. Въ исторiи Константинопольской Церкви, после турецкаго завоеванiя, мы не находимъ ни одного перiода такого разгрома епископовъ и такой безцеремонности въ отношенiи церковнаго имущества. [Левъ Тихомировъ. "Монархическая государственность" ч. III, стр. 111, Москва 1905 г] [Однако, терроръ Петра по отношенiю къ самому народу за его противленiе реформамъ, уничтожавшимъ веру и старину, былъ несравненно сильнее. Народную оппозицiю онъ сокрушалъ жестоко. Ослушниковъ своихъ указовъ онъ каралъ не только батогами, кнутомъ, денежнымъ штрафомъ, лишенiемъ имущества, каторжной работой, но и смертью. Для преследованiя виновныхъ были учреждены "фискалы", были устроены застенки, Преображенскiй Приказъ и Тайная Канцелярiя. Много здесь было пролито и невинной крови нашихъ предковъ. Императоръ своими собственными руками отпускалъ палочные удары и даже при смертной казни нередко исполнялъ должность палача. Всего стрельцовъ было казнено при Петре до 7000 человекъ, причемъ предъ смертiю они выносили страшныя пытки. Жестокими казнями были истреблены противники реформъ Петра, поборники старины и сообщники царевича Алексея вместе съ нимъ самимъ (Истор. оч. рус. проп., стр. 405)]

Такъ проводилъ Петръ реформы въ Россiи для прiобщенiя ея къ европейской цивилизацiи. Несомненно, можно было бы насаждать въ русскомъ народе европейскiя познанiя техническаго и общеобразовательнаго характера и безъ ломки православной веры. Но Петръ этого сделать не могъ, благодаря своей настроенности. Отъ сердца бо исходятъ помышленiя злая, сказалъ Господь. [Мф. 15, 19] Именно потому и хотелъ Петръ реформировать нашу Церковь на лютеранскiй ладъ, что сердце его влеклось къ лютеранству. Онъ слишкомъ высоко ставилъ Лютера. [А. Доброклонскiй. "Руководство къ исторiи Русской Церкви", Вып. IV , стр. 69]

Въ итоге противоцерковныхъ реформъ Петра въ жизни русскихъ людей получилось охлажденiе къ православной вере и всемъ внешнимъ формамъ ея проявленiя. Умножились вольнодумцы, осуждавшiе, по началамъ протестантскимъ, обрядность. Еще современное Петру русское образованное общество, проникаясь европейскими протестантскими взглядами, начало стыдиться своей прежней детской и простодушной религiозности и старалось скрывать ее, темъ более, что она открыто съ высоты престола и начальственными лицами подвергалась резкому осужденiю.

Еще при Петре усилился расколъ и начало размножаться сектантство. Въ самой Москве появилось сектантское ученiе кальвинизма, распространителемъ котораго былъ полковой фельдшеръ Тверитиновъ. [Набравшись неправославныхъ мыслей у врача-иноземца, онъ началъ проповедывать хульное ученiе противъ св. иконъ, креста, мощей, Св. Причастiя, поминовенiя усопшихъ, постовъ и добрыхъ делъ. (Русскiе подвижники ХVIII в., стр. 14.)]

Дело дошло до того, что религiозное свободомыслiе пришлось опровергать особыми сочиненiями, вроде "Камня веры" Митрополита Стефана Яворскаго, и доказывать въ проповедяхъ необходимость православной веры, добрыхъ делъ, почитанiя святыхъ мощей, иконъ, разъяснять догматы о воскресенiи мертвыхъ, будущей жизни, вечномъ блаженстве и вечныхъ мученiяхъ. [Историч. очеркъ рус. проповедн., стр. 414—415] [По свидетельству изследователя русскаго масонства Пынина, масонство въ Россiи ввелъ самъ Петръ. По свидетельству другого изследователя русского масонства Лонгинова, Петръ открылъ масонскую ложу въ Кронштадте. Пынинъ. "Русское масонство ХVIII и первая четверть ХIХ в."; Лонгиновъ. "Н. М. Новиковъ и московскiе мартинисты"; В. Ѕ. Ивановъ: "Отъ Петра Перваго до нашихь дней. Русская интеллигенцiя и масонство", 1934 г. Харбинъ. Стр. 82—83]

Вредъ отъ противоцерковныхъ реформъ Петра I не исчерпывался только темъ, что протестантизмъ еще при немъ сталъ сильно распространяться чрезъ умноженiе сектъ въ русскомъ обществе. Главное зло здесь заключалось въ томъ, что Петръ привилъ русскому народу протестантизмъ, имевшiй въ себе самомъ великiй соблазнъ и привлекательность, въ силу чего онъ сталъ жить въ Россiи и после Петра. Протестантизмъ привлекаетъ темъ, что, повидимому, возвышаетъ человеческую личность, такъ какъ даетъ перевесъ его разуму и свободе надъ авторитетомъ веры и обольщаетъ независимостью и прогрессивностью своихъ началъ. Поэтому протестантизмъ сделался главною основою, на которой, съ легкой руки Петра, у насъ стало распространяться свободомыслiе въ виде вольтерьянства, масонства, сектантства, гуманизма, соцiализма, нигилизма и другихъ заблужденiй. И это понятно, ибо лютеранство съ своею свободою въ области веры породило въ Германiи такое множество сектъ, которое приходится считать целыми сотнями. А недавняя анкета среди лютеранскихъ пасторовъ показала, что половина ихъ не веруетъ во Христа, какъ Бога.

Но и этимъ не исчерпывается зло, которое причинилъ Петръ Россiи. Русская Церковь могла бы съ успехомъ бороться съ отступленiемъ отъ православной веры русскихъ людей на почве протестантизма посредствомъ школьнаго просвещенiя. Но Петръ отнялъ у Церкви имущество. Въ силу этого, просвещенiе русскаго народа не было въ веденiи Церкви, распространялось не на исконныхъ историческихъ началахъ нашей православной веры, но съ ХIХ столетiя даже внедряло отрицательное отношенiе къ вере и потому въ себе таило гибель Россiи.

Къ сожаленiю, не сразу после Петра стали возглавлять Россiю наши Императоры, которые были покровителями православной веры и защитниками ея не только для Россiи, но и для другихъ православныхъ странъ. Русскому народу пришлось и после Петра пережить рядъ глубокихъ потрясенiй въ своей вере. Мы имеемъ въ виду прежде всего царствование императрицы Анны Iоанновны, когда окружавшiе ее немцы-протестанты во главе съ масономъ Бирономъ открыто гнали православную веру, [За изданiе сочиненiя Митр. Стефана Яворскаго "Камень веры", направленнаго противъ протестанства, Архiепископомъ Феофилактомъ, последняго пытали въ тайной канцелярiи Бирона, три раза поднимали на дыбу, били батогами, объявили лишеннымъ архiерейскаго сана и монашества и заточили въ Петропавловскую крепость. За ту же вину Кiевскаго Митрополита Варлаама Ванатовича вызвали въ тайную канцелярiю, лишили сана и заточили въ Белозерскiй монастырь (Русскiе Подвижники ХVIII в., стр. 78—80)] а затемъ долгое царствованiе Императрицы Екатерины Второй.

Последняя исполняла все требованiя наружнаго благочестiя, восхищалась проповедями Митрополита Платона, целовала руки у духовенства, шла въ крестныхъ ходахъ, бывала въ Троицкой-Сергiевой Лавре; однако, не имела православной настроенности и ценила религiю, какъ и Петръ, исключительно съ точки зренiя ея политическаго значенiя, — ея пользы для государства. Въ особенности плохо было то, что она преклонялась, и даже чрезмерно, предъ безбожникомъ Вольтеромъ, заискивала предъ нимъ и советовалась съ нимъ въ своихъ планахъ касательно техъ или другихъ реформъ для Россiи.

Отсюда для нея естественно было назначать на должность оберъ-прокурора Св. Синода такихъ неправославныхъ лицъ, каковыми были Мелиссино и бригадиръ Чебышевъ. Первый изъ нихъ предложилъ Св. Синоду снабдить Синодальнаго депутата для заседанiя въ Комиссiю Уложенiя такими предложенiями относительно реформъ въ церковной жизни: ослабить и сократить посты, уничтожить почитанiе иконъ и св. мощей, запретить ношенiе образовъ по домамъ, сократить церковныя службы для избежанiя въ молитве языческаго многоглаголанiя, отменить составленные въ позднейшiя времена стихиры, каноны, тропари, назначить вместо вечеренъ и всенощныхъ бденiй краткiя моленiя съ поученiями для народа, прекратить содержанiе монахамъ, дозволить избранiе изъ священниковъ епископовъ безъ постриженiя въ монашество, съ разрешенiемъ архiереямъ проводить брачную жизнь, разрешить духовенству носить "пристойнейшее платье", отменить поминовенiе умершихъ, дозволить вступать въ бракъ свыше трехъ разъ и запретить причащать младенцевъ до десятилетняго возраста. Св. Синодъ отклонилъ эти предложенiя и составилъ свой наказъ.

Оберъ-прокуроръ Чебышевъ былъ совершенно неверующимъ человекомъ. Онъ открыто предъ публикой заявлялъ о своемъ неверiи въ бытiе Божiе; непристойно держалъ себя въ присутствiи членовъ Св. Синода, позволяя себе недопустимыя ругательства, задерживалъ изданiе сочиненiй, направленныхъ противъ распространявшагося тогда модными писателями неверiя. ["Русскiе подвижники ХVIII в.", стр. 116—117]

Такимъ образомъ, если при Петре русской Церкви пришлось тяжко страдать отъ протестантизма, то при Екатерине II Церковь переживала сильное давленiе не только отъ протестантизма, но и отъ неверiя.

Но въ особенности тяжкiй ударъ Екатерина II нанесла Церкви чрезъ окончательное отобранiе въ казну монастырскихъ именiй и введенiя монастырскихъ штатовъ. Въ силу этой пагубной для Церкви реформы, сразу было закрыто изъ 954-хъ раньше существовавшихъ монастырей 754; следовательно, осталась въ Россiи лишь пятая часть ихъ. При отобранiи церковныхъ именiй было дано обещанiе обезпечить духовныя школы и духовенство, но оно не было исполнено государственною властью. Къ тому же последняя не получила отъ этой реформы большой пользы, такъ какъ огромная часть монастырскихъ именiй была роздана императрицей въ даръ ея фаворитамъ. ["Русскiе подвижники ХVIII в.", стр. 117—118]

Ясно, какимъ болезненнымъ ударомъ по сердцу верующихъ русскихъ людей была эта реформа. Запустели места, освященныя подвигами св. иноковъ. Заросла тропа, по которой направлялись народныя массы къ святымъ старцамъ для духовнаго руководства, къ святымъ могиламъ — для молитвъ. Закрылось при церквахъ и монастыряхъ множество школъ, больницъ и богаделенъ. Вместе съ закрытiемъ монастырей остановилось и великое дело просвещенiя инородцевъ въ Сибири и другихъ местахъ необъятной Россiи. Народное чувство было слишкомъ возмущено, ибо отобранiе церковныхъ имуществъ было вопiющимъ нарушенiемъ правъ собственности и воли техъ, которые завещали свои именiя церквамъ и монастырямъ на дела благотворенiя, на поддержанiе иночества и на поминъ души. Эта реформа была въ глазахъ народа великимъ грехомъ, ибо на пожертвованiя въ пользу церквей и монастырей, о чемъ было сказано выше, Церковь всегда смотрела, какъ на посвященное Богу.

Поэтому современники этого грустнаго явленiя въ жизни Церкви не могли не протестовать. Самымъ резкимъ былъ протестъ со стороны Арсенiя, Митрополита Ростовскаго. Его личность вызывала и вызываетъ глубокое къ себе уваженiе, такъ какъ онъ безстрашно всегда защищалъ правое дело. Еще при императрице Елизавете Петровне, назначенный членомъ Св. Синода, онъ не явился въ Синодъ для принесенiя установленной присяги, находя несогласными со своею совестью слова: "Исповедаю же съ клятвою крайняго судiю духовныя сея коллегiи быти самую Всероссiйскую Монархиню, Государыню нашу", находя, что единственный крайнiй Судiя и Глава Церкви есть Христосъ, и подалъ о семъ объясненiе самой Государыне. [Это окончилось для него безъ плохихъ последствiй. Ему пришлось только оставить Св. Синодъ и уехать въ Ростовъ] Онъ даже подалъ прошенiе объ удаленiи на покой по болезни. Но добрая императрица не утвердила доклада объ этомъ Св. Синода и даже лично заботилась о выздоровленiи М. Арсенiя. Съ такимъ уваженiемъ она относилась къ нему.

Въ своей епархiи М. Арсенiй занимался духовно-административными и училищными делами и борьбой съ иноверiемъ и расколомъ. Онъ составилъ возраженiе на поданный протестантами пасквиль противъ сочиненiя М. Стефана Яворскаго въ защиту православiя — "Камень веры", и дополнилъ сочиненiе исповедника Архiепископа Тверского Феофилакта Лопатинскаго. А также, подражая ревностному борцу противъ раскола св. Димитрiю Ростовскому, онъ составилъ обличенiе раскольниковъ, оставшееся въ рукописи, и дополнилъ сочиненiе Феофилакта Лопатинскаго: "Обличенiе неправды раскольничьей". [Напечатано въ Москве въ 1745 г]

Такъ ревностно трудился въ своемъ архипастырскомъ служенiи М. Арсенiй. Но незабвеннымъ для Русской Церкви онъ остался по преимуществу за свое выступленiе противъ отобранiя церковныхъ имуществъ. По поводу этого печальнаго событiя М. Арсенiй подавалъ въ Св. Синодъ одинъ протестъ за другимъ. Въ Неделю Православiя онъ къ обычнымъ анафематствованiямъ присоединилъ анафему "обидчикамъ церквей и монастырей".

Обо всехъ этихъ поступкахъ М. Арсенiя было доведено до сведенiя Екатерины. Было назначено въ Синоде разследованiе дела о М. Арсенiи. Последнiй былъ вызванъ во дворецъ, где его допрашивали въ присутствiи самой императрицы. М. Арсенiй говорилъ столь резко, что императрица зажала себе уши, а ему самому "заклепали ротъ". Екатерина повелела самому Синоду судить своего собрата. [Въ составъ Синода входили тогда следующiе члены: первенствующiй Новгородскiй Митрополитъ Димитрiй Сеченовъ, Московскiй Митрополитъ Тимофей Щербатскiй, Архiепископъ С.-Петербургскiй Гаврiилъ Кременецкiй, Псковскiй Епископъ Гедеонъ Криновскiй, Крутицкiй Архiепископъ Амвросiй Зертисъ-Каменскiй, Тверской Епископъ Афанасiй Вальковскiй и Новоспасскiй Архимандритъ Мисаилъ] Синодъ присудилъ М. Арсенiя къ лишенiю архiерейскаго сана и преданiю, по разстриженiи изъ монашества, светскому суду, который долженъ былъ за оскорбленiе Величества осудить его на смерть. Но императрица приказала освободить М. Арсенiя отъ светскаго суда, оставить ему монашество и сослать въ дальнiй монастырь. [Трогательно до слезъ было событiе снятiя сана съ Митрополита Арсенiя. Последняго вызвали на заседанiе Синода для исполненiя надъ нимъ указа. Въ Москве быстро распространился слухъ, чго съ Ростовскаго Митрополита будутъ снимать санъ въ Крестовыхъ патрiаршихъ палатахъ. Туда были допущены лишь монашествующiе и белое духовенство. Масса народа, движимаго состраданiемъ къ исповеднику, заполнила все пространство вокругъ Синодальнаго двора. Митрополитъ Арсенiй явился на последнiй надъ нимъ земной судъ въ архiерейской мантiи, омофоре, беломъ клобуке, съ панагiей на груди и архiерейскимъ посохомъ въ руке. По прочтенiи указа, члены Синода стали снимать съ него архiерейское облаченiе. Съ негодованiемъ и тяжкою скорбiю Митрополитъ Арсенiй сделалъ плачевныя предсказанiя каждому изъ разоблачавшихъ его архiереевъ. Эти предсказанiя въ точности сбылись. Митрополиту Димитрiю предсказалъ, что онъ задохнется собственнымъ языкомъ; и, действительно, Митрополитъ Димитрiй умеръ въ ужасныхъ страданiяхъ: его задушила необыкновенная опухоль языка. Архiепископу Амвросiю Крутицкому Митрополитъ Арсенiй предсказалъ, что онъ будетъ убитъ, какъ волъ; Архiепископъ Амвросiй былъ убитъ во время Московской чумы взбунтовавшимся народомъ. Епископу Псковскому Гедеону Арсенiй предрекъ, что онъ не увидитъ своей епархiи; и вскоре после осужденiя Митрополита Арсенiя, Епископъ Гедеонъ былъ удаленъ, по Высочайшему повеленiю, въ свою епархiю, но умеръ въ дороге, не доехавъ до Пскова. Добрый Московскiй Митрополитъ Тимофей не участвовалъ въ разоблаченiи Митрополита Арсенiя. Онъ не могъ удержаться отъ слезъ при печальной церемонiи и плакалъ.]

Прямо съ этого заседанiя Синода Митрополитъ Арсенiй былъ отвезенъ въ Ферапонтовъ монастырь, место ссылки великаго Патрiарха Никона, затемъ въ Николо-Корельскiй, Архангельской губернiи. Отсюда, после суда надъ нимъ, въ которомъ участвовала сама императрица, по поводу доноса на него, [Доносъ былъ основанъ на некоторыхъ словахъ Митрополита Арсенiя касательно одного политическаго вопроса] Митрополита Арсенiя перевели въ тесный казематъ въ башне Ревельской крепости. Предварительно съ него сняли монашескiй санъ и, одевши его въ арестантскiй полушубокъ и треухъ, дали ему имя — "Андрей Враль".

Будучи узникомъ въ монастыряхъ, Митрополитъ Арсенiй всецело отдавался чтенiю Священнаго Писанiя и молитве. Онъ молился и за враговъ своихъ, вынимая частицы на проскомидiи за "гонящихъ и обидящихъ Церковь Божiю", разумея, по собственному объясненiю, подъ этими гонителями и врагами Церкви "предателя Митрополита Новгородскаго Димитрiя, Гаврiила, Архiепископа С.-Петербургскаго, и всехъ немецкихъ чиновъ, которые объ отъятiи монастырскихъ вотчинъ старались и въ комиссiи присутствовали". А въ Ревельскомъ своемъ каземате на стене тюрьмы начерталъ углемъ слова: "Благо, яко смирилъ мя еси".

Предъ смертiю Митрополита Арсенiя произошло одно знаменательное событiе, доказывающее, что Господь пребывалъ съ нимъ Своею благодатiю ради его великихъ страданiй во имя русской православной идеологiи. Онъ пожелалъ быть напутствованнымъ Святыми Тайнами. Пригласили священника. Но, войдя въ казематъ, священникъ въ страхе выбежалъ оттуда, сказавши: "Вы мне говорили, что надо исповедывать и прiобщить преступника, а передо мною стоитъ на коленяхъ архипастырь въ полномъ облаченiи". Когда же приставъ вместе съ этимъ священникомъ вошелъ въ казематъ, то на койке передъ ними лежалъ арестантъ, который сказалъ духовнику: "Сынъ мой, передъ тобою не Митрополитъ, а недостойный рабъ Арсенiй, идущiй отдать отчетъ Господу Богу въ своей жизни. Виденное тобою чудо есть знаменiе Господне неизреченной милости Божiей: это значитъ, что душа моя скоро отлетитъ отъ скорбнаго тела". Напутствовавъ страдальца, священникъ попросилъ у него благословенiе себе. Умирающiй далъ ему на память свой молитвеникъ, на которомъ была надпись: "Смиренный Митрополитъ Ростовскiй Арсенiй".

Митрополитъ Арсенiй былъ достойнейшимъ преемникомъ св. Димитрiя Ростовскаго, котораго глубоко чтилъ и любилъ. Онъ составилъ ему службу и открылъ мощи святителя. Несомненно, Русская Церковь воздастъ ему должное, возстановитъ его въ святительскомъ достоинстве, прославитъ его и причислитъ къ лику святыхъ своихъ, какъ борца противъ лютеранства и неверiя, какъ великаго русскаго iерарха-исповедника, пострадавшаго за православную веру, и отдавшаго свою жизнь во имя спасенiя Россiи. ["Истор. оч. Рус. Пропове д.", стр. 119, 123—125, 129—138]

Исторiя Русской Церкви говоритъ намъ и о другомъ подвиге во имя православной русской идеологiи опять-таки по поводу отобранiя церковныхъ имуществъ. Это былъ протестъ не менее выдающагося iерарха Русской Церкви — Павла Митрополита Тобольскаго.

Въ ответъ на эту разрушительную для нашей родины меру правительства, М. Павелъ отправилъ въ Синодъ свое откровенное мненiе въ резкой форме. Опять возникло дело. Тобольскiй святитель былъ вызванъ въ Москву и осужденъ Синодомъ на лишенiе архiерейскаго сана.

Передъ этимъ М. Павелъ явился въ сонномъ виденiи председателю Синода М. Новгородскому Димитрiю Сеченову и съ гневомъ сказалъ: "Некогда отцы наши и, въ числе ихъ, некоторые святые даровали Церкви разныя земныя удобства и неприкосновенность техъ пожертвованiй утвердили заклятiями. И я, человекъ грешный, недостойный епископъ Церкви Христовой, не своими поистине устами, но устами отцевъ моихъ проклинаю тебя, предателя церковныхъ имуществъ, и предрекаю тебе нежданную смерть". ["Русскiе подвижники Хе III в.", стр. 176]

Императрица не утвердила Синодальнаго постановленiя о лишенiи сана М. Павла и даже требовала его возвращенiя въ епархiю. Но М. Павелъ не согласился на это требованiе и просилъ Синодъ разрешить ему жить на покое въ Кiево-Печерской лавре, где онъ постригался въ иночество, и далъ обетъ пребывать въ послушанiи настоятелю. Синодъ исполнилъ его просьбу.

Насколько М. Павелъ былъ возмущенъ отнятiемъ у Церкви имущества и какъ велика была его ревность о Боге, объ этомъ свидетельствуетъ тотъ фактъ, что его, прiехавшаго изъ Москвы въ Петербургъ, несколько разъ требовала къ себе императрица, и онъ не поехалъ. Императрица прислала въ даръ ему 10.000 рублей, но онъ не принялъ ихъ, находя несправедливымъ обогащаться ему — служителю Церкви — изъ рукъ императрицы въ то время, когда Церковь была ею лишена имущества. [Эти деньги были вручены настоятелю Кiево-Печерской Лавры, который прiехалъ сопровождать Митрополита Павла. Когда настоятель просилъ Митрополита Павла позволить данную сумму употребить на позолоту главъ Кiево-Печерскаго собора, Митрополитъ Павелъ согласился на это.]

Великимъ уваженiемъ и любовiю былъ окруженъ М. Павелъ въ Киеве благочестивыми русскими людьми, какъ безстрашный борецъ за права Церкви. Къ тому же М. Павелъ проводилъ время своей жизни въ строгихъ иноческихъ подвигахъ и, несмотря на свое болезненное состоянiе, часто служилъ и въ Лавре, и въ Кiевскихъ городскихъ церквахъ, утешая верующихъ.

Черезъ два года своего пребыванiя на покое М. Павелъ въ 1770 г. 4 ноября скончался, а чрезъ 57 летъ после смерти тело его въ склепе подъ великой лаврской церковью было обретено Кiевскимъ Митрополитомъ Евгенiемъ Болховитиновымъ въ поразительномъ нетленiи. ["Русскiе подвижники ХVIII в.", стр. 172—181]

Несомненно, своею праведною жизнiю, своимъ исповедническимъ подвигомъ М. Павелъ угодилъ Богу, такъ какъ отъ его мощей до самого последняго времени источалось много чудесныхъ исцеленiй. Хотя онъ еще не причисленъ къ лику святыхъ Русской Церкви, но все верующiе русскiе люди чтутъ его, какъ скораго своего заступника. Прославленiе мощей М. Павла должно было быть однимъ изъ первыхъ очередныхъ делъ Русской Церкви предъ войной съ Германiей.

Конечно, протесты великихъ святителей русской земли — Арсенiя и Павла — не могли остановить отобранiя церковныхъ имуществъ. Какъ люди весьма умные и просвещенные, они сами хорошо понимали это. Своимъ протестомъ они показываютъ, что въ борьбе за Церковь и истинное благо русскаго народа надо жертвовать своимъ временнымъ благополучiемъ и даже не щадить своей жизни.

Вместе съ темъ этотъ протестъ есть ни что иное, какъ оставленное потомству непререкаемое свидетельство о великомъ значенiи церковныхъ имуществъ для всей Россiи. Если бы эти имущества были въ рукахъ Церкви, то въ ея распоряженiи осталось бы и просвещенiе всего русскаго народа, и онъ, какъ воспитанный и просвещенный на началахъ православной веры, былъ бы непоколебимъ гибельными ветрами западныхъ лжеученiй, воплощая въ себе слова Христа: Всякъ убо, иже слышитъ словеса Моя сiя, и творитъ я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени. И сниде дождь, и прiидоша реки, и возвеяша ветра, и нападоша на храмину ту, и не падеся, основана бо бе на камени. [Мф. 7, 24—25]

Но этого церковнаго просвещенiя русскаго народа, этого главнейшаго оружiя для отраженiя разрушительныхъ ученiй, съ отнятiемъ церковныхъ имуществъ не стало въ Россiи. Поэтому, вместе съ лютеранствомъ въ его безчисленныхъ видахъ сектантства, начала западнаго неверiя въ виде гуманизма быстро стали распространяться въ Россiи и укореняться въ жизни русскаго народа.

Гуманизмъ не только предоставляетъ человеческому разуму полную свободу въ области веры, но съ корнемъ уничтожаетъ ее, ибо по своему существу — есть неверiе въ бытiе Высшаго Божественнаго Существа, каковымъ гуманизмъ считаетъ самого человека, проповедуя человекобожiе, что то же — богоборчество. Гуманизмъ не признаетъ для человека никакихъ авторитетовъ, кроме его собственнаго разума. Поэтому русское общество, увлекаясь гуманизмомъ, вместо Церкви и ея святоотеческаго ученiя, поставило науку въ качестве высшаго для себя авторитета. Критерiемъ истины для большинства русскихъ интеллигентныхъ людей была не церковность, осеняемая Духомъ Святымъ, Духомъ Истины, а научность съ богоборнымъ духомъ князя мiра сего, который незримо чрезъ общественное мненiе сталъ властно управлять русскимъ народомъ, заставляя его преклоняться предъ либеральною научностью, отрицающею и ниспровергающею авторитетъ Церкви. Глубокое влiянiе гуманизма на русское общество даже среди богословски просвещенныхъ людей хорошо отмечено было Еп. Феофаномъ Затворникомъ въ его письмахъ. [Собранiе писемъ Святителя Феофана, вып. VII, письмо 1140, стр. 135. Москва. 1900 г]

Къ великому несчастiю для Россiи, влiянiе гуманизма сильно укреплялось въ русской жизни богоборческими писанiями графа Льва Толстого. Онъ кощунственно ниспровергалъ всю нашу веру въ Св. Троицу, Iисуса Христа и Пречистую Божiю Матерь. Онъ высмеивалъ все таинства православной Церкви и въ особенности величайшее изъ нихъ — таинство Божественной Евхаристiи. Къ Iисусу Христу Толстой питалъ ненависть, какъ къ своему личному врагу, и, въ сознанiи своего превосходства надъ Нимъ, составилъ свое собственное евангелiе. Въ свое время объ отношенiи Толстого ко Христу писалъ въ одномъ изъ нашихъ духовныхъ журналовъ кандидатъ богословiя Петербургской Духовной Академiи Добролюбовъ. Последнiй посетилъ Толстого въ Ясной Поляне и имелъ съ нимъ богословскiй споръ. "А что бы вы сказали", спросилъ Толстого Добролюбовъ, "если бы вамъ сейчасъ доложили, что къ вамъ пришелъ Iисусъ Христосъ?" — "Я бы велелъ передать Ему", ответилъ Толстой, "чтобы Онъ подождалъ въ прiемной, пока я не окончу беседы съ вами".

Благодаря своему исключительному таланту, Толстой имелъ на русскiй народъ огромное влiянiе. Онъ глубоко укоренилъ въ своихъ последователяхъ черезъ свои сочиненiя начала неверiя и анархизма не только противъ Божественной власти, но и земной, государственной, отрицая все государственныя учрежденiя.

Пагубное влiянiе Толстого особенно сказывалось на нашей учащейся молодежи. Начитавшись толстовскихъ сочиненiй съ самой гимназической скамьи, молодежь настраивалась на толстовскiй ладъ, отрицательно относилась къ вере, переставала посещать храмъ Божiй и делалась революцiонной и анархической. Распространялось толстовство и въ нашихъ сельскихъ школахъ. Здесь учителями въ подавляющемъ большинстве были питомцы учительскихъ семинарiй — очаговъ неверiя и революцiи. Эти семинарiи ежегодно выпускали тысячами кандидатовъ на должности сельскихъ учителей для "просвещенiя" русскаго народа.

Этого мало. Гуманизмъ и толстовство вылились у насъ въ форму воинствующаго соцiализма, или — революцiоннаго освободительнаго движенiя. Исходя изъ богоборчества, оно главнымъ образомъ было направлено противъ самодержавной царской власти въ целяхъ ея уничтоженiя и образованiя въ Россiи республики на соцiалистическихъ началахъ: свободы, равенства и братства. Это движенiе въ последнее время предъ второй революцiей захватило по преимуществу всю русскую атеистическую интеллигенцiю, весь рабочiй классъ, значительную часть простого народа и нашего воинства. Оно разделило всю Россiю на два главныхъ лагеря — на правыхъ и левыхъ, или — на черносотенцевъ и красносотенцевъ. Но подавляющее большинство было на стороне последнихъ, въ ряды которыхъ становились русскiе люди или въ силу своего неверiя и религiозной индиферентности, или въ силу ложнаго стыда, такъ какъ все правое, по тону общественнаго мненiя, считалось мракобесiемъ, глупостью и отсталостью; или же въ силу страшнаго насилiя со стороны деятелей освободительнаго движенiя. Последнее подъ лозунгами: "долой самодержавiе", "земля и воля", — кровавымъ терроромъ сметало всехъ, кто шелъ противъ него. Должности министровъ и губернаторовъ, вообще начальническiе посты, и даже посты полицейскихъ были въ буквальномъ смысле "голгофою", ибо по преимуществу сюда направляли свои бомбы и пули революцiонеры. Въ итоге борьбы этихъ враждовавшихъ лагерей Россiя стала передъ лицомъ весьма сильной организацiи защитниковъ освободительнаго движенiя, при совершенной дезорганизованности поборниковъ самодержавнаго строя и порядка. Поэтому левые стали господами положенiя, и въ Россiи водворился, при потворстве и растерянности властей, страшный хаосъ съ бунтами, сатанинскимъ терроромъ, забастовками и кровавыми безпорядками повсюду, не исключая и духовныхъ учебныхъ заведенiй. Даже въ монастыряхъ начались безпорядки. Недаромъ о. Iоаннъ Кронштадтскiй во время первой революцiи говорилъ, что Россiя превратилась въ сумасшедшiй домъ.

Конечно, наши Государи, начиная съ Павла, были благожелательно настроены къ Русской Церкви. Они способствовали развитiю монашества, умноженiю монастырей и церквей въ Россiи и содействовали духовному образованiю. Они были покровителями православной веры и не только въ Русской земле, но и въ другихъ православныхъ странахъ, не разъ побуждая весь русскiй народъ становиться на защиту православiя силою оружiя. И отъ всехъ внутреннихъ враговъ православiя они всемерно старались охранять св. Русь.

Но неверiе слишкомъ глубоко укоренилось въ русской жизни. Интеллигенцiя, движимая неверiемъ, стала одержимой. Руководствуясь сатанинскимъ духомъ противленiя и разрушенiя, она перестала считать для себя авторитетомъ Самого Бога и установленную Имъ царскую власть. Въ отношенiи къ последней богоборческая интеллигенцiя сделалась смертельнымъ и неусыпающимъ врагомъ. Поэтому Государямъ приходилось прилагать много заботъ и усилiй не только для защиты Русской Православной Церкви отъ неверiя, но и для сохраненiя своего царственнаго престола, своей, Богомъ дарованной имъ самодержавной власти. И, несмотря на всю силу могущественной царской власти, ей приходилось гнуться подъ напоромъ либеральныхъ требованiй русскаго противоцерковнаго общества и идти на гибельныя для Россiи компромиссныя реформы. Такою реформою и было учрежденiе Александромъ II земства, которымъ воспользовалась интеллигенцiя въ своихъ разрушительныхъ для Россiи целяхъ.

Интересно въ данномъ случае вспомнить одно обстоятельство, имевшее место въ жизни весьма любимаго св. Серафимомъ Саровскимъ симбирскаго поме щика Н. А. Мотовилова, исцеленнаго преподобнымъ отъ неизлечимой болезни и отдавшаго все свое богатое именiе въ пользу основанной преподобнымъ Серафимомъ женской Серафимо-Дивеевской обители. Мотовиловъ былъ приглашенъ на торжество въ честь учрежденiя земства. И когда были подняты бокалы, Мотовиловъ произнесъ речь, въ которой заявилъ, что съ учрежденiемъ земства начнется гибель Россiи. Поэтому вме сто того, чтобы выпить бокалъ, онъ его разбилъ объ полъ и вышелъ изъ собранiя.

Действительно, земство въ Россiи сделалось оппозицiей министровъ и губернаторовъ и всего нашего правительства. Чрезъ него появилось въ Россiи гибельное двоевластiе: земство стало государствомъ въ государстве. По его требованiю правительство отпускало огромныя суммы на земскiя школы, въ то время, какъ на церковныя отпускались сравнительно незначительныя суммы. Въ земскихъ училищахъ земство допускало и даже поддерживало свободомыслящихъ и неверующихъ учителей, которые вместе съ земскими врачами были наиболее деятельными проводниками въ простомъ народе противорелигiозныхъ и противогосударственныхъ идей.

Другою гибельною для Россiи реформою, вызванною къ жизни также подъ напоромъ либеральныхъ требованiй атеистической интеллигенцiи, было учрежденiе Императоромъ Николаемъ II Государственной Думы. Избранiе членовъ ея производилось при самомъ деятельномъ участiи того же земства. Поэтому въ большинстве членами Государственной Думы оказывались люди, которые не были въ истинномъ смысле представителями русскаго народа. Такимъ образомъ, здесь совершался величайшiй обманъ, и Государственная Дума въ целомъ оказалась не имеющей ничего общаго съ русской идеологiей. Ея прогрессивные и активные члены были атеисты и революцiонеры, которые только и думали объ уничтоженiи въ Россiи ея исконнаго политическаго строя. Это были главные и притомъ легальные разрушители Церкви и Родины, такъ какъ открыто и безъ всякаго препятствiя выступали противъ царя, Помазанника Божiяго, и всехъ, кто его поддерживалъ. Хотя въ главномъ своемъ деле разрушенiя исконныхъ началъ, лежавшихъ въ основе управленiя Россiи, большинство членовъ Государственной Думы было единомысленнымъ между собою, темъ не менее, Дума разделила всю Россiю на множество политическихъ, враждовавшихъ между собою, партiй, что быстро и сильно ослабляло мощь Россiи и приближало ее къ гибели.

Какой великiй вредъ приносила Государственная Дума, объ этомъ свидетельствуетъ ея "детище" — изданный въ 1905 г. законъ о свободе совести. Въ силу этого закона не только члены Думы, но и все прочiе враги Россiи открыто выступали на своихъ собранiяхъ противъ православной веры и царской самодержавной власти. Благодаря этому закону, книжные магазины во всехъ русскихъ городахъ были завалены соцiалистической литературой, говорившей со словъ еврейскаго ученiя Карла Маркса, Энгельса и Бебеля о прелестяхъ земного рая съ его соцiалистическими благами — свободой, равенствомъ и братствомъ, — какъ о грядущемъ счастье русскаго народа, если онъ въ основу своей жизни, и прежде всего государственнаго управленiя, положитъ начала соцiализма.

После обнародованiя даннаго закона, духовные старцы Оптиной Пустыни съ великою сердечною горечью говорили намъ: "Теперь погибнетъ Россiя!"

Для этой гибели не доставало открытаго выступленiя "народныхъ избранниковъ" и, конечно, "отъ имени народа" — для ниспроверженiя царя. Разумеется, такое выступленiе могло исходить только отъ людей, отступившихъ отъ православной веры и всего святого. И это деянiе совершилось, притомъ — въ самый трудный моментъ жизни нашей родины, во время ея войны съ Германiей. Оно нашло себе место въ той же Государственной Думе въ среде самыхъ видныхъ ея членовъ во главе съ председателемъ. Мы имеемъ въ виду заговоръ противъ нашего Государя, окончившiйся отреченiемъ Императора отъ престола, а затемъ — гибелью Россiи. 

ГЛАВА ТРЕТIЯ

Возвратъ русскихъ людей къ истинной вере, какъ необходимое условiе для возрожденiя Россiи, и покаянiе въ грехе бунтарства противъ власти Помазанника Божiяго.

Такъ отступленiе отъ православной веры привело нашу родину къ гибели. Здесь, и ни въ чемъ другомъ — главная причина всехъ несчастiй, переживаемыхъ русскимъ народомъ въ родной стране и за рубежомъ.

Разумеется, все мы въ той или иной мере должны считать себя повинными въ гибели Россiи, поскольку мы грешили грехомъ отступленiя отъ своей веры, или чрезъ увлеченiе богоборческимъ освободительнымъ движенiемъ соцiализма, или чрезъ потворство этому движенiю своимъ молчанiемъ, или же, наконецъ, просто чрезъ свою греховную жизнь. Но более всехъ была повинна въ этомъ грехе власть государственная императора Петра I и императрицы Екатерины II. Епископъ Феофанъ Затворникъ [Еп. Феофанъ Затворникъ умеръ въ 1893 г] въ попустительстве гибельнаго для Россiи неверiя считаетъ повинной не только государственную, но и духовную власть въ лице нашего Синода и большинства iерарховъ. [Собр. пис. Еп. Феофана, вып. 7, письмо 1140, стр. 135, 142, 143, 159, 206. Москва. 1900 г]

После всего вышесказаннаго не трудно теперь ответить на вопросъ: что же мы, русскiе люди, должны делать, чтобы Господь простилъ нашъ великiй грехъ отступленiя отъ православной веры и даровалъ намъ Россiю опять святую, могущественную и славную?

Мы должны вернуться къ православной вере нашихъ предковъ, которая была, прежде всего, верою аскетическою, т. е. сопровождалась постоянною молитвою, постомъ, милосердiемъ и вообще всеми подвигами добродетельной христiанской жизни подъ водительствомъ матери нашей Церкви.

Все русскiя несчастiя начались съ того, что мы удалились въ своей жизни отъ Церкви, перестали руководствоваться ея ученiемъ и уставомъ и положили въ основу своей жизни и деятельности всевозможныя еретическiя и богоборческiя ученiя, а лучше сказать — свою греховную страстную волю, которая сделала насъ по жизни хуже несмысленныхъ тварей. Некогда св. Серафимъ Саровскiй пророчески говорилъ, что великiя беды надвигаются на Россiю, такъ какъ народъ русскiй началъ жить не по уставу Церкви и сталъ нарушать постъ въ среду и пятницу. Что бы онъ сказалъ, если бы дожилъ до последняго времени, когда русскiе люди перестали поститься и въ Великiй постъ, посещали въ это время театры, предавались танцамъ и оргiямъ до утра даже подъ праздники, когда публичными падшими женщинами въ русскихъ городахъ делались двенадцатилетнiя девочки. Мы стали дышать грехомъ, ибо не захотели дышать веянiями благодати Св. Духа, мы стали пить грехъ, ибо не захотели пить отъ воды живой, возрождающей насъ и обильно изливающейся на насъ въ Св. Церкви для нашей святой, блаженной и вечной жизни.

Будемъ опасаться такого греховнаго состоянiя въ настоящей нашей жизни. Надо опять всемъ русскимъ людямъ православнымъ слиться съ Церковью, строго держаться ея устава, какъ самаго спасительнаго руководства жизни. Мы должны, подобно нашимъ предкамъ, иметь действенную, живую веру и потому всегда молиться, чаще читать Слово Божiе, творенiя святыхъ отцевъ Церкви, Четьи-Минеи (Житiя Святыхъ), неуклонно соблюдать все посты и быть милосердными, чтобы вера наша не была мертвой, а живой и спасительной. Эта вера въ жизни нашихъ предковъ сделала Россiю великой. Вера и въ данный моментъ жизни нашей спасетъ Россiю, возродитъ ее и опять сделаетъ ее великой.

Какъ мы видели выше, вера предковъ сiяла православной, апостольской чистотой. Они тщательно хранили ее отъ всякихъ еретическихъ искаженiй и настолько, что старались избегать даже чисто житейскаго общенiя съ иностранцами, почему все ереси, бывшiя въ Россiи въ теченiе первыхъ семи вековъ после крещенiя русскаго народа, не могли въ ней укорениться и скоро исчезали по своемъ возникновенiи.

Вследствiе этой чистоты веры жизнь нашихъ предковъ въ лице иноковъ древнихъ монастырей не только отличалась величайшими христiанскими подвигами, но и благодатiю Св. Духа въ ея поразительныхъ знаменiяхъ или проявленiяхъ, о чемъ мы говорили въ начале первой главы. За эту чистоту веры Господь пребывалъ со всемъ нашимъ народомъ, какъ источникъ перерождающей человека внутренней благодати Св. Духа, которая снизошла на русскую землю, какъ Царство Божiе, вместе съ крещенiемъ святой Руси.

Эта перерождающая благодать Св. Духа, это Царство сделалось самымъ драгоценнымъ и высшимъ благомъ русскаго народа, что вполне понятно. Св. Симеонъ Новый Богословъ говоритъ: "То и было целью и концомъ всего воплощеннаго домостроительства Христова, чтобы Духа Святаго принимали въ души свои верующiе въ Него... чтобы сей Святый Духъ былъ какъ бы душею души верующихъ, чтобы действiемъ сего Духа Святаго они, некоторымъ образомъ, переплавлялись, пересозидались, обновлялись и освящались, по уму, совести и по всемъ чувствамъ". [Творенiя св. Симеона Новаго Богослова. Вып. I-й. Москва 1882 г. Слово 38-е, стр. 291]

Ясно отсюда, почему внутренняя благодать Св. Духа въ ея дивныхъ проявленiяхъ должна быть последнею и высшею целью всей земной жизни человека согласно ученiю св. Серафима Саровскаго, который сказалъ: "Цель нашей жизни заключается въ стяжанiи благодати Св. Духа".

Впервые она заблистала въ сердцахъ Апостоловъ, когда сошла на нихъ въ пятидесятый день по Воскресенiи Христовомъ и дивно ихъ переродила и изменила, ибо надъ ними исполнились тогда слова Псалмопевца: Сiя измена десницы Вышняго. [Пс. 76, 11] Изъ немощныхъ она сделала ихъ сильными на борьбу со зломъ и невериемъ всего мiра, способными къ достиженiю нравственнаго совершенства и настолько, что Апостолъ Павелъ говорилъ: Вся могу о укрепляющемъ мя Iисусе Христе. [Фил. 4, 13] Умъ ихъ, немогшiй до сего момента постигнуть ученiя Христова во всей глубине и полноте, она наполнила Божественнымъ веденiемъ и обогатила Божественною премудростiю, почему тотъ же Апостолъ Павелъ отъ лица всехъ Апостоловъ сказалъ: Мы же умъ Христовъ имами... глаголемъ премудрость Божiю въ тайне сокровенную, юже никтоже отъ князей века сего разуме, намъ же Богъ открылъ есть Духомъ Своимъ. [1 Кор. 2, 7—8, 10, 16] Въ сердцахъ ихъ после прiятiя благодати уже не было места житейской печали, ибо Апостолы стали иметь въ себе непрестающiй источникъ Божественной радости. Надъ ними во всей силе исполнились слова Христа: Вы же печаль имате убо ныне; паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возметъ отъ васъ; [Iоан. 16, 22] аще заповеди Моя соблюдете, пребудете въ любви Моей..., радость Моя въ васъ будетъ и радость ваша исполнится. [Iоан. 15, 10—11] Свойство этой Божественной радости въ Апостолахъ было таково, что во время тяжкихъ скорбей при ихъ Апостольскомъ благовестiи о Христе она еще более увеличивалась въ нихъ, почему Апостолъ Павелъ говоритъ: якоже избыточествуютъ страданiя Христова въ насъ, тако Христомъ избыточествуетъ и утешенiе наше. [2 Кор. 1, 5]

Эту-то внутреннюю перерождающую благодать Св. Духа Господь сталъ посылать всемъ истинно верующимъ людямъ чрезъ свою Церковь въ таинствахъ крещенiя и миропомазанiя. Благодать этихъ таинствъ даетъ намъ доступъ къ другимъ спасительнымъ для насъ таинствамъ и величайшему изъ нихъ — Божественному таинству Евхаристiи, въ которомъ мы не только перерождаемся, но обожаемся и делаемся благодатно едино со Христомъ.

Къ этой-то благодати, какъ Царству Божiему, къ его правде, миру и радости о Дусе Святе [Рим. 14, 17] устремлялись наши предки, какъ къ своему Божественному предназначенiю, какъ къ своему религiозно-нравственному идеалу чрезъ свою аскетическую, истинную православную веру. И Господь за это исполнялъ надъ ними слова Свои: ищите же прежде Царствiя Божiя, и правды Его, и сiя вся приложатся вамъ, [Мф. 6, 33] и являлъ дивныя знаменiя Божественнаго заступленiя, изливая Свои великiя милости на нашъ народъ, что содействовало славе и могуществу Россiи.

Будемъ и мы подобно предкамъ нашимъ, согласно съ Богооткровеннымъ и святоотеческимъ ученiемъ, устремляться прежде всего и больше всего къ благодати Св. Духа, какъ къ высшей цели своей жизни, какъ къ Царству Божiему чрезъ веру аскетическую, сопровождаемую христiанскими добродетелями и въ особенности любовiю, безъ чего она не можетъ быть спасительною и живою. Будемъ и мы въ этомъ полагать свой религiозно-нравственный идеалъ — свою русскую идеологiю.

Но следуетъ при этомъ намъ помнить: если благодать Божественнаго Духа есть самое величайшее для насъ сокровище, то такимъ же сокровищемъ должна быть для насъ и православная вера, какъ чуждая всякихъ ересей, ибо отступленiе отъ сей веры удаляетъ отъ насъ Божественную благодать, получаемую нами въ таинствахъ Церкви. Аще мы, или Ангелъ съ небесе благовеститъ вамъ паче, еже благовестихомъ вамъ, анафема да будетъ, говоритъ Апостолъ Павелъ. [Галат. 1, 8] Ясно, что нетъ большаго для насъ несчастья, какъ отступить отъ православной веры.

Впрочемъ, отсюда явствуетъ и то, что мы должны тщательно хранить свою православную веру отъ всякаго еретическаго искаженiя, памятуя слова св. Серафима Саровскаго, который сказалъ: "Горе тому, кто хотя одну букву прибавитъ или убавитъ къ постановленiямъ семи Вселенскихъ Соборовъ".

И мы сохранимъ ее во всей чистоте, если въ этомъ храненiи веры своей будемъ опять подражать нашимъ предкамъ. Они такъ оберегали ее, что старались избегать всякаго общенiя съ иноверными, чтобы не смешаться съ ними въ вере. Они хорошо помнили слова Божественнаго Писанiя: Съ преподобнымъ преподобенъ будеши... съ нечестивымъ развратишися. [Пс. 17, 26—27]

Трудно теперь въ такой степени иметь намъ разобщенiе съ иноверными. Великое множество ихъ живетъ въ Россiи. А мы за границей живемъ среди нихъ. Въ такомъ случае будемъ удалять отъ себя всякую мысль о какомъ бы то ни было смешенiи въ вере со всеми инославными исповеданiями, и въ частности съ католиками и лютеранами. Мы должны всегда помнить, что вероисповедныя различiя не являются только временными перегородками, не имеющими вечнаго значенiя и для насъ, и для инославныхъ христiанъ въ отношенiи къ вопросу о вечномъ спасенiи. Эти различiя весьма и весьма для насъ существенны, ибо только истинная православная вера сообщаетъ действенную спасительную благодать, въ которой все наше спасенiе и здесь, и тамъ, за гробомъ. По ученiю св. Iоанна Кассiана только благодать, сообщаемая намъ въ таинствахъ православной Церкви, можетъ спасти насъ, ибо только при ея помощи можно побеждать страсти и достигать нравственнаго совершенства. [Твор. пр. Iоанна Кассiана. Москва 1892, стр. 385, 404—405, 408—409; сравн. Твор. св. Симеона Нов. Бог. В. I , стр. 154; В. II, стр. 542] А по ученiю св. Симеона Новаго Богослова, благодать Св. Духа и есть та одежда, безъ которой нельзя будетъ войти въ небесный чертогъ Христа для вечнаго блаженства.[ Твор. св. Симеона Нов. Богосл. В. I I , стр. 394; сравн. стр. 416, ibid. В. I, стр. 184, 364]

Но, какъ видели мы, благодати Св. Духа, въ качестве перерождающей и спасающей силы, не могутъ иметь отступники отъ православной веры, принявшiе, по словамъ Апостола, иное благовествованiе. [Гал. 1, 8]

Нельзя не отметить, что Апостоломъ налагается анафема вообще за прiятiе иного благовествованiя. Онъ не указываетъ, что мы должны разуме ть подъ инымъ благовествованiемъ: искаженiе ли всего благовестiя Христова, или же только одной части его. Но, если бы инославные христiане и не много отступили отъ православной веры, все равно мы должны относиться къ нимъ, какъ къ отлученнымъ отъ благодати Св. Духа. Здесь нужно иметь въ виду слова Ап. Iакова: Иже бо весь законъ соблюдетъ, согрешитъ же во единомъ, бысть всемъ повиненъ. [Iак. 2, 10] Когда человекъ заболеваетъ какою-либо частью своего тела, то и другiя части страдаютъ съ нею: аще страждетъ единъ удъ, съ нимъ страждутъ вси уди, [I Кор. 12, 26] и въ итоге весь человекъ является больнымъ. Поэтому наша св. православная Церковь считаетъ то или иное инославное христiанское исповеданiе не истиннымъ и даже недостойнымъ наименованiя Церкви, хотя бы оно имело некоторыя здравыя догматическiя ученiя.

Да, католики въ лице своей iерархiи сохранили апостольское преемство. Въ силу этого, внутренняя благодать Св. Духа есть здесь. Но она, благодаря многимъ догматическимъ ересямъ католическаго исповеданiя, не является здесь спасающей и перерождающей силой. Поэтому католики предоставлены только своимъ естественнымъ силамъ въ борьбе со грехомъ и въ отношенiи къ стяжанiю добродетелей не отличаются отъ язычниковъ. По ученiю того же св. Iоанна Кассiана, язычники въ своей морали, какъ не имеющiе внутренней благодати Св. Духа, могуть возвышаться только до мучительнаго воздержанiя отъ совершенiя внешнихъ пороковъ. [Твор. преп. Iоанна Кассiана, стр. 404] Среди нихъ не можетъ быть людей, имеющихъ благодатный и блаженный миръ Христовъ отъ страстей и превосходящихъ невинныхъ младенцевъ своею внутреннею и постоянною чистотою въ добродетеляхъ. [Твор. св. Макарiя Египетск. Бесед. 26, стр. 202—203; Твор. преп. Iоан. Кас., стр. 404] Такое нравственное совершенство можетъ быть только въ жизни православныхъ христiанъ, где действуетъ и царствуетъ Духъ Святый своею благодатiю.

Этого нравственнаго совершенства не можетъ быть у католиковъ, хотя ихъ iерархiи, въ силу преемства, сообщается благодать Св. Духа. Но последняя не действуетъ и не спасаетъ ни ихъ самихъ, ни ихъ пасомыхъ, почему католическая iерархiя боле е несетъ ответственности предъ Богомъ, чемъ ея паства, ибо она прiяла ключъ разуменiя, но и сама не входитъ въ Царство Христово, и другихъ не допускаетъ войти въ него. [Лук. 11, 52; Мф. 23, 13] Католической iерархiи следуетъ всегда помнить печальный образъ Iуды. Онъ удостоился отъ Бога принять Тело и Кровь Его. Но это величайшее Божественное дарованiе послужило ему не во спасенiе, а въ погибель и вечное осужденiе.

О лютеранахъ говорить не приходится. Они совсемъ не имеютъ внутренней перерождающей благодати Св. Духа, такъ какъ у нихъ нетъ таинства Св. Миропомазанiя, въ которомъ подаются дары Св. Духа для укрепленiя и возращенiя въ христiанской жизни.

Конечно, мы никогда не допустимъ нашего смешенiя съ католиками, лютеранами и другими инославными христiанами и сохранимъ свою православную веру въ неприкосновенной чистоте, если глубоко усвоимъ непререкаемую для насъ истину, что, будучи только въ ограде нашей Церкви, мы пребудемъ съ благодатiю Св. Духа, какъ источникомъ нашего временнаго и вечнаго спасенiя, и что вне этой ограды мы лишимся сей благодати и погибнемъ навеки.

Поэтому пусть православная вера не только будеть нами тщательно хранима, но пусть будетъ основою, проникающею все наше существо въ движенiяхъ его ума, воли и сердца. Иначе сказать, православная вера должна быть для насъ критерiемъ истины при оценке всякаго человеческаго ученiя или деянiя. Эта оценка вне всякаго сомненiя, будетъ соответствовать истине, ибо православная вера побудитъ насъ для разрешенiя того или другого вопроса обратиться къ Богооткровенному и святоотеческому ученiю, проникнутому Духомъ Святымъ, Котораго Господь назвалъ Духомъ истины. [Iоан. 14, 17; 15, 26; 16, 13] Въ православной вере мы должны получать оружiе для борьбы со грехомъ и несенiя креста нашихъ скорбей, такъ какъ чрезъ веру въ церковныхъ молитвахъ, богослуженiяхъ и таинствахъ намъ подается Божественная сила отъ Того же Духа Святаго, Катораго Господь назвалъ силою. [Деян. 1, 8] Вера православная должна быть для насъ и средствомъ къ полученiю Божественной радости, ибо только при ея наличiи св. Церковь обильно изливаетъ на насъ утешенiе въ таинствахъ и другихъ источникахъ благодати Св. Духа, Котораго недаромъ назвалъ Господь Утешителемъ. [Iоан. 14, 16. 26; 15, 26; 16, 17]

И пусть православная вера, господствуя такимъ образомъ во всемъ нашемъ существе, будетъ въ то же время верой исповеднической, да знаютъ все, что она есть для насъ самая главная сила, есть наша победа, победившая миръ. [Iоан. 5, 4]

Въ данномъ случае наши предки должны опять быть для насъ примеромъ. Всемъ своимъ религiознымъ бытомъ они открыто исповедывали свою православную, царствующую въ нихъ веру и свидетельствовали, что она для нихъ дороже всего въ мiре. Они не стыдились быть православными, и въ своей личной, общественной и государственной жизни и деятельности показывали, что вера православная составляетъ сущность ихъ жизни и къ ней направлены всецело ихъ сердца.

Къ несчастiю для Россiи, уже при Петре, какъ видели мы, наши предки подъ влiянiемъ протестантизма и западнаго просвещенiя начали стыдиться своей веры, стали прятать ее. Этотъ стыдъ своей веры, исходящiй изъ тщеславнаго опасенiя показаться отсталыми предъ либерально и атеистически настроенными образованными людьми въ последнее время, предъ гибелью нашей родины, достигъ высшей своей степени. Не вера православная, а этотъ пагубный стыдъ сталъ господствующей силой въ Россiи, въ особенности для интеллигентнаго русскаго общества. Движимое ложнымъ стыдомъ множество русскихъ людей становилось въ ряды безбожной и революцiонной интеллигенцiи, хотя ихъ разумъ и совесть были противъ этого малодушiя.

Къ великому сожаленiю и до сихъ поръ большая часть русскихъ людей, по крайней мере, проживающихъ заграницей, не можетъ разстаться съ этимъ позорнымъ и гибельнымъ стыдомъ, и хотя имеетъ православную веру, но ея не исповедуетъ, какъ свою господствующую силу. Поэтому къ нимъ относятся слова Христа: Иже отвержется Мене предъ человеки, отвергуся его и, Азъ предъ Отцемъ Моимъ, иже на небесехъ. [Мф. 10, 33] Иже бо аще постыдится Мене и Моихъ словесъ въ роде семъ прелюбодейнемъ и грешнемъ, и Сынъ Человеческiй постыдится его, егда прiидетъ во славе Отца Своего со Ангелы святыми. [Мк. 8, 38]

Приведенныя слова Христа показываютъ, что недостаточно только веровать православно: надо еще нашу веру исповедывать, если мы не хотимъ быть отверженными отъ Бога за нашъ ложный стыдъ, который, конечно, исходитъ изъ нашего тщеславiя. А грехъ тщеславiя такъ великъ, что при немъ нельзя даже иметь истинной спасительной веры во Христа, почему Онъ и сказалъ: Како вы можете веровати, славу другъ отъ друга прiемлюще. [Iоан. 5, 44]

Разумеется, мы не имеемъ исповеднической веры не только по тщеславiю, но и по другимъ основанiямъ. Мы скрываемъ свое православiе въ силу страха отъ смертельной опасности, что въ особенности наблюдается теперь въ Россiи; или — вследствiе опасенiя лишиться временныхъ для насъ выгодъ, что имеетъ место не только на родине нашей, но и здесь, за границей.

Да не будетъ этого въ нашей жизни, какiя бы основанiя ни побуждали насъ воздерживаться отъ исповеданiя православной веры. Пусть православная вера проникаетъ всю нашу деятельность во всехъ ея областяхъ. Некогда св. Iоаннъ Рыльскiй, небесный покровитель великаго пастыря о. Iоанна Кронштадскаго, въ своемъ посланiи благочестивому Болгарскому царю Петру, увещевалъ его лежать въ ногахъ матери своей Церкви и склонять свою верховную власть въ царскихъ государственныхъ делахъ предъ ея первосвятителями: "Валяйся подъ ногама матере твоея Церкве. Припадай усердно, и верхъ преклоняй тоя первопрестольникомъ". ["Житiе и жизнь преподобнаго и Богоноснаго отца нашего Iоанна Рыльскаго чудотворца''. Белградъ 1836 г., стр. 26—27]

Какъ же после этого намъ, русскимъ православнымъ людямъ, не склоняться предъ православною Церковью, въ лице ея iерархiи и церковной власти, во всехъ своихъ не только личныхъ, но и общественныхъ делахъ?!

Пусть все русскiя организацiи, вплоть до политическихъ имеютъ своею основою православную веру и ея ученiе, действуютъ во имя этой веры и съ благословенiя церковной власти, оказывая безусловное ей послушанiе. Пусть эти организацiи даже именуются православными, ибо имя православный должно быть для насъ самымъ драгоценнымъ и вожделеннымъ, и, какъ жизненное руководство, должно обязывать не отступать отъ православной веры въ нашей деятельности, напротивъ, направлять последнюю къ ея торжеству.

Такъ, мы должны исповедывать свою веру въ сознанiи, что чрезъ нее наши предки достигли того, что Господь царствовалъ въ сердцахъ ихъ Своею благодатiю съ ея святостью и блаженствомъ.

Но этою же верою наши предки прiобретали и то, что Самъ Господь покровительствовалъ Россiи Своею всемогущею силою, покрывая ее Своимъ безконечнымъ милосердiемъ, почему она и сделалась самою могущественною и славною страною.

Все эти блага подастъ Господь и намъ, если мы, подобно нашимъ предкамъ, будемъ иметь ихъ веру или идеологiю, которая можетъ заключаться въ двухъ только словахъ: православная вера.

Впрочемъ, предки наши, какъ объ этомъ мы говорили выше, имели еще одно свойство въ своей вере. Ихъ вера была смиренной, такъ какъ имъ было присуще покаянiе, это истинное выраженiе смиренiя.

Благодаря смиренiю, безъ котораго никакiе истинные подвиги христiанской жизни невозможны, вера нашихъ предковъ и была аскетической и переходила въ исповедническую. Это понятно: смиренiемъ Своимъ Господь, Спаситель нашъ, победилъ дiавола, прославился Божественною славою и даровалъ намъ спасенiе. Смирилъ Себе, послушливъ бывъ даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Богъ Его превознесе и дарова Ему имя еже паче всякаго имене. [Филип. 2, 8—9] Это смиренiе Ему угодно было положить въ основанiе и всей нашей христiанской жизни по Его Божественнымъ заповедямъ, которыя Онъ изрекъ въ Своей нагорной проповеди. [Мф. 5, 1—12]

Въ соответствiи съ этимъ, св. Макарiй Великiй смотритъ на смиренiе, какъ на основанiе христiанства. " Основанiемъ христiанству", — говоритъ онъ, — "служитъ то, чтобы человекъ, если и совершитъ дела правды, не упокоевался на нихъ и не почиталъ себя великимъ, но былъ нищъ духомъ" [Твор. преп. Макарiя Египетск. Св. Троицк. Лавра, 1904 г. стр. 35]. По ученiю сего св. отца Церкви въ этомъ смиренiи состоитъ и самый признакъ христiанства. "Вотъ признакъ христiанства," — говоритъ онъ,—"сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведныхъ делъ — оставаться въ той мысли, будто бы ничего тобою не сделано... Хотя бы и праведенъ былъ ты предъ Богомъ, долженъ говорить: "я не праведникъ, не тружусь, а каждый день начинаю только". [Ibid., стр. 197, сравн. Твор. св. Симеона Нов. Бог. в. I. стр. 154]

Такъ смотрели на смиренiе и другiе св. отцы Церкви. Они учили, что смиренiе имеетъ силу истреблять все козни дiавола, [Поученiя пр. аввы Дорофея, стр. 135, изд. Опт. пуст. Москва 1888 г] всякое зло въ насъ [Ученiе пр. Исихiя о трезвенiи и молитве. Добротолюб. II т., стр. 171. Москва 1896] и все наши страсти. [Поученiя пр. аввы Дорофея, стр. 302—303] "Виделъ я," — говоритъ преп. Антонiй Великiй, — "однажды все сети врага, распростертыя по земле и со вздохомъ сказалъ: кто же избегнетъ ихъ? Но услышалъ гласъ, говорящiй мне: смиренномудрiе". [Добротолюбiе, I т., стр. 134. Москва 1895] "Поистине," — свидетельствуетъ авва Дорофей, —"нетъ ничего крепче смиренномудрiя, ничто не побеждаетъ его". [Ibid. т. II, стр. 605. Москва 1896]

Поэтому оно — какъ учатъ св. отцы Церкви: Евфимiй Новый (Иверскiй), Максимъ Кавсокаливитъ и Григорiй Синаитъ, — есть мать, начало и корень все хъ добродетелей [Афонскiй патерикъ. Изд. Рус. Пантелеим. мон-ря на Афоне, ч. 1, стр.: 108—109, 269, 323. СПБ. 1876 г] "Ни страхъ Божiй",— говоритъ св. Авва Дорофей,— "ни милостыня, ни вера, ни воздержанiе, ни другая какая-либо добродетель не можетъ быть совершенною безъ смиренномудрiя". [Добротолюбiе, т. I I , стр. 605] Безъ смиренiя и самая молитва, какъ свидетельствуетъ преподобный Макарiй Египетскiй, не будетъ для насъ полезна [Твор. пр. Макарiя Египетскаго, стр. 374], и весь подвигъ христiанской жизни будетъ для насъ суетенъ, [Отечникъ Еписк. Игнатiя Брянчанинова, стр. 400. СПБ. 1880 г] такъ какъ, по словамъ св. Исаака Сирiанина, "что соль для всякой пищи, то смиренiе для всякой добродетели". [Твор. св. Исаака Сирiанина. Слова подвижническiя, стр. 244. Москва 1854 г]

Изъ этихъ словъ преп. Исаака явствуетъ, что смиренiе есть критерiй, безошибочно определяющiй: где есть истинная добродетель, и где ея нетъ. Имъ определяется наше нравственное и духовное преуспеянiе: "насколько человекъ погрузится въ смиренiе, настолько преуспеетъ и вознесется". [Отечникъ Еп. Игнатiя, стр. 400]

Только оно, наконецъ, можетъ довести человека до высоты нравственнаго совершенства: "Никто не можетъ", — говорить св. Iоаннъ Кассiанъ, — "достигнуть после дняго предела совершенства и чистоты иначе, какъ смиренiемъ истиннымъ". [Добротолюбiе, т. II, стр. 87] И самое "совершенство человека — есть смиренiе". [Отечникъ Еп. Игнатiя Брянчанинова, стр. 400]

Спрашивается, почему же смиренiе имеетъ такую великую силу для нашей живой веры съ ея христiанскими добродетелями и подвигами?

Потому, что оно низводитъ на насъ Божественную силу для избавленiя насъ отъ всехъ нашихъ враговъ видимыхъ и невидимыхъ. Во смиренiи нашемъ, говоритъ Псалмопевецъ, помянулъ ны Господь, и избавилъ ны есть отъ враговъ нашихъ. [Псал. 135, 23—24] Сила смиренiя состоитъ въ томъ, что съ нимъ соединяется благодать Св. Духа по слову Апостола: Богъ гордымъ противится, смиреннымъ же даетъ благодать, [Iак. 4, 6; I Петр. 5, 5] которая, какъ на своемъ престоле, почиваетъ въ смиренныхъ. [Ученiе пр. Ефрема Сирiанина. Добротолюбiе, т. I I , стр. 479] Отсюда понятно, почему Господь требуетъ отъ насъ, чтобы мы для соединенiя съ Нимъ научились Его смиренiю, говоря: Прiидите ко Мне... и научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ. [Мф. 11, 29] Ясно отсюда и то, почему Господь во главу всехъ Своихъ Божественныхъ заповедей положилъ смиренiе, [Мф. 5, 3] ибо только чрезъ смиренiе Господь можетъ даровать намъ Свою благодать, безъ которой нельзя исполнять Его Божественныя заповеди и невозможно сделать ничего добраго, согласно съ Его словами: Безъ Мене не можете творити ничесоже. [Iоан. 15, 5]

Но, если смиренiе сделало веру нашихъ предковъ аскетическою и исповедническою, то оно было и причиною, почему они свою веру содержали во всей ея православной чистоте, чуждой всякихъ еретическихъ заблужденiй. Это смиренiе, выражаясь всегда въ покаянiи нашихъ предковъ, не допускало гордости владеть ихъ сердцами. По свидетельству Iисуса сына Сирахова, гордость есть начало греха и отступленiя отъ Господа. [Сирах. 10—15] Какъ смиренiе есть источникъ всехъ добродетелей, такъ гордость, по ученiю св. Iоанна Кассiана, есть источникъ всехъ греховъ и преступленiй; [Добротолюбiе, т. II , стр. 84] или, по словамъ преподобнаго Iоанна Лествичника, — "начальница и завершительница всехъ золъ". [Ibid. стр. 543]

Въ частности гордость является первою и главною причиною всехъ ересей. Она, по ученiю преподобнаго Нила Синайскаго, "низвергла архангела съ неба и сделала то, что онъ, какъ молнiя, спалъ на землю". [Добротолюбiе, т. II , стр. 268; сравн. ученiе пр. Исихiя, ibid., стр. 202] Но что же представляетъ собою его паденiе по своей основе, какъ не ересь, ибо денница, возгордившись своею чрезвычайною славою, помыслилъ, что онъ можетъ быть равенъ Богу. Такъ гордость родила въ немъ первую ересь, отъ которой онъ навеки погибъ.

Такъ гордость привела и нашихъ прародителей къ той же ереси, т. е. къ ложной мысли, что они могутъ быть равными Богу, почему преподобный Филофей Синайскiй и сказалъ, что "Адамъ палъ изъ-за гордости". [Ibid. т. III, стр. 449. Москва 1888 г]

Такъ, после этого, гордость стала рождать всякiя еретическiя заблужденiя, которыя влекли за собою отпаденiе отъ Бога и, въ силу этого — всевозможныя несчастья въ жизни людей.

Смиренiе съ своимъ покаянiемъ ограждало нашихъ предковъ отъ ересей, а вместе съ темъ, отъ гибели родины, и, будучи основанiемъ присутствiя въ ней великой благодати, было въ то же время основанiемъ ея величiя и славы. Но какъ только русскiе люди вступили на путь дiавольской гордости или тяжкаго греха еретическаго и атеистическаго отступленiя отъ православной веры, то благодать Св. Духа, этотъ источникъ спасительной жизни, стала оставлять нашу Россiю, и она наконецъ была ввержена въ море неслыханныхъ несчастiй.

Будемъ всегда помнить, за что мы наказаны Богомъ. Да, переживаемыя беды случились въ нашей русской жизни оттого, что мы отступили отъ православной веры. Но этого не было бы съ нами, если бы мы не возгордились и продолжали бы пребывать въ смиренiи и покаянiи, которыя украшали веру нашихъ предковъ. Пусть незабвенными для насъ всегда будутъ слова преподобнаго Марка Подвижника, сказавшаго: "Если бы мы старались о смиренномудрiи, то не было бы нужды въ наказанiи насъ, ибо все злое и скорбное, случающееся съ нами, приключается намъ за возношенiе наше. Если на Апостола, чтобы онъ не превозносился, попущенъ былъ ангелъ сатанинъ — да пакости ему деетъ, темъ более на насъ, когда превознесемся, самъ сатана попущенъ будетъ попирать насъ, пока мы не смиримся. Праотцы наши владели домами, имели богатство, имели женъ, заботились о детяхъ, и вместе съ темъ, по причине своего ненасытимаго смиренномудрiя, беседовали съ Богомъ; а мы удалились отъ мiра, презрели богатство, оставили домы и думая, что пребываемъ съ Богомъ, бываемъ поруганы бесами за превозношенiе наше". [Добротолюбiе, т. I , стр. 514—515. Москва 1895 г]

Эти святоотеческiя слова должны иметь для насъ огромное жизненное значенiе, ибо они нашли себе оправданiе въ жизни русскаго народа. Сила этихъ словъ еще более увеличивается для насъ темъ обстоятельствомъ, что оне представляютъ въ своей сущности богооткровенныя слова, сказанныя некогда Господомъ чрезъ Моисея когда-то избранному, а ныне отверженному еврейскому народу и оправданныя самою жизнiю последняго. Слова эти имеютъ глубокое жизненное значенiе и для насъ. Аще же не послушаете Мене ниже сотворите повеленiй Моихъ сихъ... и Азъ сотворю сице вамъ, и наведу на васъ скудость, и красту, и желтяницу, вреждающую очи ваша, и душы ваша истаяваюшую: и посеете вотще семена ваша, и поядятъ я супостаты ваша, И падете предъ враги вашими, и поженутъ вы ненавидящiи васъ и побегнете никомуже гонящу васъ. И аще до сего не послушаете Мене, и приложу наказати вы язвами седмижды за греха ваша; и сокрушу досажденiе гордыни вашея, и положу небо вамъ аки железно, а землю вашу аки медяну. И будетъ вотще крепость ваша, и не дастъ земля ваша семене своего, и древа села вашего не дадутъ плода своего. И аще по сихъ пойдете страною, и не восхощете послушати Мене, приложу вамъ язвъ седмь по грехомъ вашимъ. И аще сими не накажетеся, но пойдете ко Мне страною, пойду и Азъ съ вами въ ярости страною, и поражу вы и Азъ седмажды грехъ ради вашихъ. И наведу на вы мечъ мстяй месть завета и вбегнете въ грады ваша, и послю на вы смерть, и предани будете въ руце врагъ вашихъ... И ясти будете, и не насытитеся. Аще же въ сихъ не послушаете Мене, и пойдете ко Мне страною, а Азъ... накажу вы... седмажды по грехомъ вашимъ. И ясти будете плоти сыновъ вашихь, и плоти дщерей вашихъ ясти имате. И сотворю грады ваша пусты, и опустошу святая ваша, а не обоняю вони жертвъ вашихъ; и сотворю пусту Азъ землю вашу и удивятся о ней врази ваши, живущiи на ней. И разсыплю вы въ языки, и потребитъ вы находяй мечъ, и будетъ земля ваша пуста, и грады ваши будутъ пусты - И не возможете противу стати врагомъ вашимъ... И исповедятъ грехи своя, и грехи отецъ своихъ, яко преступиша и презреша Мя, и яко ходиша предо Мною страною; и Азъ пойду съ ними въ ярости страною... тогда усрамится сердце ихъ необрезаное, и тогда познаютъ грехи своя. И помяну заветъ Iаковль,... Исааковъ,... Авраамль; и землю помяну... Не презрехъ ихъ ниже вознегодовахъ о нихъ, яко потребити я... Азъ бо есмь Господь Богъ ихъ. [Левитъ 26, 14—21; 23—29; 31—33; 37; 40—42; 44. Сравни Втор. 11, 27; Иса. 1, 19—20]

Конечно, все это мы должны свято хранить въ своей памяти, но не должны этимъ ограничиться. Если мы хотимъ спасенiя себе и Россiи, мы должны самымъ деломъ вернуться къ вере нашихъ предковъ, и въ особенности — къ вере, основанной на смиренiи и покаянiи, которая низводила на нихъ благодать Св. Духа, а вместе съ нею святость жизни и ограждала ихъ отъ дiавольской гордости, отъ ея еретичества и безбожiя, какъ источника всехъ бедствiй, переживаемыхъ нами ныне.

Поэтому пусть смиренная вера предковъ воплощается въ современной нашей жизни. Иначе сказать, пусть наша русская идеологiя — православная вера, сопровождается не только христiанскими добродетелями, апостольскою чистотою своего ученiя, какъ источникомъ действенной благодати, и исповедничествомъ, но будетъ основана на смиренiи, безъ котораго, по словамъ св. Симеона Новаго Богослова, ничего добраго не бываетъ. [Творен. св. Симеона Нов. Бог. В. II, стр. 542]

Однако, эта смиренная вера будетъ спасительнымъ достоянiемъ для насъ и для Россiи только въ томъ случае, если мы вступимъ на путь перваго выраженiя смиренiя, т. е. на путь покаянiя во грехахъ своихъ, особенно, въ самомъ тяжкомъ грехе нашемъ, въ которомъ повинны активно или пассивно все русскiе люди, — въ грехе бунтарства противъ самодержавной власти нашего царя — Помазанника Божiяго. Этотъ грехъ является для насъ такимъ тяжкимъ потому, что имеетъ за собою утрату русскими людьми совести, удаленiе ихъ отъ Церкви, — ея веры, ученiя и благодати. Онъ есть верхъ или плодъ техъ разновидныхъ религiозно-нравственныхъ тяжкихъ преступленiй, которыя совершались русскими людьми въ теченiе многихъ и многихъ летъ.

Означенный грехъ такъ великъ въ очахъ Божiихъ, что переполнилъ чашу Божественнаго долготерпенiя. Вотъ почему после отверженiя русскимъ народомъ своего царя Господь тотчасъ отвергь и Россiю, и она погрузилась въ пропасть неслыханныхъ бедствiй. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сущность покаянiя для русскихъ людей, принимавшихъ активное и пассивное участiе въ грехе бунтарства противъ царской самодержавной власти.

Спрашивается, въ чемъ же должно состоять наше покаянiе въ тяжкомъ грехе бунтарства противъ царской власти?

Такъ какъ не все русскiе люди въ одинаковой степени здесь повинны, то это покаянiе не для всехъ изъ насъ должно быть одинаковымъ. Для техъ русскихъ людей, которые сознательно и активно шли противъ самодержавной власти нашего Царя — Помазанника Божiяго, требуется въ данномъ случае полное возрожденiе своего духа съ радикальнымъ уничтоженiемъ самой причины страшнаго греха — бунтарства противъ священной Богоустановленной власти. Отъ нихъ требуется уничтоженiе въ себе неверiя и стяжанiе, посредствомъ живого общенiя съ православной Церковью, благодатной духовной настроенности и жизни для соединенiя со Христомъ.

Этимъ русскимъ людямъ надо следовать въ своей жизни ученiю св. отцовъ Церкви, которые намъ показываютъ, въ чемъ должно состоять покаянiе. По свидетельству св. Исаака Сирiанина, покаянiе состоитъ въ томъ, чтобы "оставить прежнее и печалиться о немъ". ["Добротолюбiе", т. І, стр. 395, М. 1889 г] Такъ, въ сущности, определяютъ покаянiе и другiе св. отцы, говоря, что "покаянiе въ томъ состоитъ, чтобы отвращаться отъ греха" [Ibid., т. I, стр. 372: Ученiе св. Авв. Исаiи] и "не возвращаться вспять". [Ibid., стр. 24: Ученiе св. Антонiя Великаго]

Но святые отцы учили, что покаянiе не только есть решительное оставленiе прежнихъ греховъ, но и "совершенiе благихъ делъ, противныхъ прежнимъ грехамъ," [Ibid., т. I I , стр. 495: Учен. св. Ефрема Сирiанина] "посредствомъ заповедей Христовыхъ," [Ibid., т. I , стр. 49: Учен. св. Марка Подвижника] и, конечно, благодати Св. Духа. И самое покаянiе они называли благодатiю. "Какъ благодать на благодать, — говоритъ св. Исаакъ Сирiанинъ, — людямъ по крещенiи дано покаянiе; потому что покаянiе есть второе возрожденiе отъ Бога. И то дарованiе, котораго залогъ прiяли мы отъ веры, прiемлемъ покаянiемъ. Покаянiе есть дверь милости, отверстая усиленно ищущимъ его; сею дверiю входимъ въ Божiю милость; кроме этого входа, не обретемъ милости". [Творенiя св. Исаака С., слово 83, стр. 428]

Этой милостiю, даруемою намъ отъ Бога чрезъ покаянiе, по святоотеческому ученiю, и является наше воскресенiе еще въ земной жизни, что то же — возрожденiе. "Покаянiе, — говоритъ св. Ефремъ Сирiанинъ — есть древо жизни, воскрешающее мертвыхъ грехами..., потому что кого грехъ губитъ, техъ оно возсозидаетъ къ Божiей славе". ["Добротолюбiе", т. II., стр. 349] "Когда, по словамъ св. Аввы Исаiи, оставитъ человекъ грехи свои и обратится къ Богу, то покаянiе возрождаетъ его, какъ говоритъ Апостолъ: якоже облекохомся во образъ перстнаго, да облечемся и во образъ небеснаго (1 Кор. 15, 49). Видишь ли, что Богъ далъ человеку изменяться чрезъ покаянiе и совершенно новымъ соделываться чрезъ него". ["Добротолюбiе'', стр. 413; ср. твор. св. Симеона Н. Б.; Вып. I; сл. 30-е, стр. 118 — 119. Москва. 1882 г]

Если русскiе люди, благодаря своему неверiю, повинные въ активномъ возстанiи противъ самодержавной царской власти, покаятся въ смысле изложеннаго святоотеческаго ученiя и темъ самымъ уничтожатъ въ себе почву, на которой возросъ и совершился этотъ сатанинскiй грехъ противленiя, то само собою изменится ихъ отношенiе къ царской власти изъ отрицательнаго на положительное.

Что же касается множества русскихъ людей, не отступавшихъ отъ православной веры, но повинныхъ въ той или иной мере въ предательстве царя своимъ попустительствомъ, то ихъ покаянiе должно состоять въ открытомъ исповеданiи истины, что одною изъ основъ возрожденiя Россiи является царская самодержавная власть Помазанника Божiяго. Будемъ свидетельствовать, что никакая иная форма правленiя въ Россiи не прiемлема, что нашъ государственный строй только можетъ быть сообразнымъ православной вере русскаго народа, такъ какъ только объ этой власти говорятъ намъ Богооткровенные писатели и св. отцы, какъ о происшедшей отъ Бога, свидетельствуютъ о ея неприкосновенности, требуютъ почитанiя ея, которое должно выражаться въ нашихъ молитвахъ за царя и его власть, какъ основу благоденственной жизни, и въ нашемъ ей повиновенiи.

О происхожденiи царской власти отъ Бога мы имеемъ прекрасное, основанное на Св. Писанiи, ученiе Московскаго Митрополита Филарета. Имея въ виду слова Ап. Павла: несть бо власть, аще не отъ Бога; сущiя же власти отъ Бога учинены сутъ, [Рим. 13, 1] онъ говоритъ: "Въ семействе должно искать начатковъ и перваго образца власти и подчиненiя, раскрывшихся потомъ въ большемъ семействе — государстве. Именно: отецъ есть... первый властитель... но какъ власть отца не сотворена самимъ отцемъ и не дарована ему сыномъ, а произошла вместе съ человекомъ отъ Того, Кто сотворилъ человека: то и открывается, что глубочайшiй источникъ и высочайшее начало первой власти, а следственно и всякой последующей между человеками власти, есть въ Боге — Творце человека. Изъ Негоже всяко отечество на небесехъ и на земли именуется [Ефес. 3, 15]; потомъ, когда сыны сыновъ разродились въ народъ и народы, и изъ семейства возросло Государство, необъятное для естественной власти отца, — Богъ далъ этой власти новый искусственный образъ и новое имя въ лице Царя, и такимъ образомъ Его Премудростiю царiе царствуютъ [Притч. 8, 15]. Во времена неведенiя, когда люди забыли Творца своего... Богъ — вместе съ другими тайнами Своими — и тайну происхожденiя предержащей власти даже чувственнымъ образомъ представилъ предъ очами мiра въ избранномъ для сего народе еврейскомъ; именно: въ патрiархе Аврааме чудесно вновь сотворилъ онъ качество отца и постепенно произвелъ отъ него племя, народъ и царство; Самъ руководилъ патрiарховъ сего племени; Самъ воздвигалъ судей и вождей сему народу; Самъ царствовалъ надъ симъ царствомъ [1 Цар. 8, 7]; наконецъ, Самъ воцарилъ надъ нимъ царей, продолжая и надъ царями чудесное знаменiе Своей верховной власти. Посему Богъ и называется царь царствующихъ и Господь господствующихъ, Им же царiе царствуютъ. Вышнiй владеетъ царствомъ человеческимъ и Ему-же восхощетъ дастъ е. Господне есть царствiе и Той обладаетъ языки [Пс. 21, 29]. Въ руце Господне власть земли, потребнаго воздвигнетъ во время на ней (Сир. 10, 4). ["Христiанское ученiе о царской власти изъ проповедей Филарета Митрополита Московскаго", стр. 6—7, М. 1901 г]

Говоря о происхожденiи отъ Бога царской власти въ ветхозаветныя времена, М. Филаретъ дополнительно указываетъ, что и въ новозаветный перiодъ времени царская, уже христiанская, власть, начиная съ Константина, произошла тоже отъ Бога. Это случилось после того, какъ Господь Самъ обратилъ Константина въ христiанскую веру передъ битвой его съ Максентiемъ чудеснымъ явленiемъ ему въ солнце креста съ надписью: "Симъ побеждай". Вследъ за темъ Господь явился Константину во сне и повелелъ ему сделать знамя, подобное виденному на небе и употреблять его для защиты отъ враговъ. Св. Константинъ исполнилъ повеленное ему отъ Бога, победилъ Максентiя, сделался единовластнымъ государемъ римской имперiи и крестился. [Евсевiй, "О жизни Константина", кн. 1, гл. 28—29].

Темъ же Своимъ дивнымъ промысломъ Господь обратилъ въ православную веру и нашего князя Владимiра, основоположника христiанской царской власти въ русскомъ православномъ народе.

Ясно отсюда, что и христiанская царская власть получила свое происхожденiе непосредственно отъ Бога, Небеснаго Царя. ["Христ. ученiе о царской власти", М. Филаретъ, стр. 13—14]

Нетъ нужды доказывать, что Божественное Откровенiе въ своемъ свидетельстве о происхожденiи царской власти отъ Бога въ то же время говоритъ намъ, что она есть власть самодержавная. Это самодержавiе исходитъ изъ самой природы власти. Ведь никто изъ людей, водимыхъ голосомъ разума и совести, не будетъ оспаривать естественное и Божественное право отца налагать свою волю на детей, требовать отъ нихъ ея исполненiя и наказывать ихъ за ея нарушенiе. Всякое ограниченiе детьми воли отца и нежеланiе повиноваться ей въ то время, когда она соответствуетъ воле Божiей есть ничто иное, какъ преступленiе. Власть отца по отношенiю къ своимъ детямъ является самодержавной.

Такою же самодержавной является и власть царя, ибо онъ получаетъ ее не отъ народа, и потому она не можетъ быть народомъ ограничена и передъ нимъ ответственна. Царская власть, какъ происшедшая отъ Бога, только передъ нимъ ответственна и можетъ ограничиваться только волей Самого Бога, его святыми законами, съ которыми она должна строго сообразоваться, не уклоняясь отъ нихъ ни направо, ни налево.

Впрочемъ, мы находимъ на это и прямое указанiе Св. Писанiя. При установленiи царской власти въ Ветхомъ Завете, Господь потребовалъ, чтобы царь былъ полнымъ владыкой израильскаго народа и его повелителемъ. Господь сказалъ израильтянамъ: и вы будете ему раби. [1 Цар. 8, 17; срав. главы: 8—12] И будетъ егда сядетъ на престоле власти своея, да напишетъ себе второзаконiе сiе въ книзе отъ жрецевъ левитовъ, и будетъ съ нимъ, и да чтетъ ю во вся дни житiя своего, да научится боятися Господа Бога Своего, и хранити вся заповеди сiя, и... творити я: да не возвысится сердце его отъ братiи его, да не преступитъ отъ заповедей ни на десно, ни на лево, яко да будетъ многа лета во власти своей, той и сыны его съ нимъ, въ сынехъ израилевыхъ. [Втор. 17, 18—20]

Такимъ образомъ, Св. Писанiе, повествуя объ учрежденiи царской власти отъ Бога, свидетельствуетъ о ея самодержавности. Но вместе съ темъ Божественное Откровенiе показываетъ намъ и ея благодетельное значенiе для народа. Господь учредилъ самодержавную власть царя для того, чтобы онъ спасалъ израильскiй народъ отъ враговъ его. [1 Цар. 9, 16] Эта власть обезпечиваетъ тихое и безмолвное житiе... во всякомъ благочестiи и чистоте, [1 Тим. 2, 1—2] являясь источникомъ временной счастливой, святой и спасительной нашей жизни.

О единодержавной или самодержавной власти царя и о ея великомъ благотворномъ для насъ значенiи учитъ тотъ же Митрополитъ Филаретъ. "Какъ небо, говоритъ онъ, безспорно лучше земли, и небесное лучше земного: то такъ же безспорно лучшимъ на земле должо быть признано то, что на ней устроено по образу небеснаго, какъ и сказано было Боговидцу Моисею: Виждь да сотвориши по образу, показанному тебе на горе (Исх. 25, 40), то есть на высоте Боговеденiя.

"Согласно съ этимъ Богъ, по образу Своего небеснаго единоначалiя, учредилъ на земле царя; по образу своего небеснаго вседержительства, устроилъ на земле царя самодержавнаго; по образу Своего царства непреходящаго... поставилъ на земле царя наследственнаго.

"Не вдадимся въ область умозренiй и состязанiй, въ которой некоторые люди — более другихъ доверяющiе своей мудрости — работаютъ надъ изобретенiемъ... лучшихъ, по ихъ мненiю, началъ для преобразованiя человеческихъ обществъ... Но еще нигде и никогда не создали они тихаго и безмолвнаго житiя... [1 Тим. 2, 2] Они умеютъ потрясать древнiя государства, но не умеютъ создать ничего прочнаго... Они тяготятся отеческою и разумною властью царя и вводятъ слепую и жестокую власть народной толпы и безконечныя распри искателей власти. Они прельщаютъ людей, уверяя, будто ведутъ ихъ къ свободе; а въ самомъ деле влекутъ ихъ отъ законной свободы къ своеволiю, чтобы потомъ полноправно низвергнуть ихъ въ угнетенiе.

"Надежнее самодельныхъ умствованiй должно учиться царственной истине изъ исторiи народовъ и царствъ... писанной не страстьми человеческими, а святыми пророками Божiими, то есть — изъ исторiи древле избраннаго и Богоправимаго народа Божiя. Эта исторiя показываетъ, что лучшее и полезнейшее для человеческихъ обществъ делаютъ не люди, а человекъ, не многiе, а одинъ. Такъ: "Какое правительство дало еврейскому народу государственное образованiе и законъ? — Одинъ человекъ Моисей.

"Какое правительство распоряжалось завоеванiемъ обетованной земли и распределенiемъ на ней племенъ народа еврейскаго? — Одинъ Iисусъ Навинъ.

"Во время судiй — одинъ судiя спасалъ отъ враговъ и золъ целый народъ.

"Но какъ власть была не непрерывная, а пресекалась со смертiю каждаго судiи, то, по пресеченiи единоначалiя, народъ приходилъ въ разстройство, благочестiе оскудевало, распространялось идолопоклонство и поврежденiе нравовъ; затемъ следовали бедствiя и порабощенiе иноплеменниками. И въ объясненiе такихъ нестроенiй и бедствiй въ народе священный бытописатель говоритъ, что въ тыя дни не бяше царя во Израили; мужъ еже угодно предъ очима его, творяше (Суд. 21, 25).

"Вновь явился одинъ полномощный силою молитвы и дара пророческаго Самуилъ; и народъ огражденъ отъ враговъ, безпорядки прекращены, благочестiе восторжествовало.

"Потомъ, для непрерывнаго единоначалiя, Богъ въ народе Своемъ поставилъ царя. И такiе цари, какъ Давидъ, Iосафатъ, Езекiя, Iосiя — представляютъ въ себе образцы того, какъ успешно самодержавный государь можетъ и долженъ служить къ прославленiю Царя небеснаго въ земномъ царстве человеческомъ, а вместе съ темъ — къ утвержденiю и охраненiю истиннаго благоденствiя въ народе своемъ...

"И во времена новой благодати Всепромыслитель Богъ благоволилъ призвать единаго Константина, и въ Россiи единаго Владимiра, которые апостольски просветили свои языческiя царства светомъ Христовой веры и темъ утвердили незыблемыя основанiя ихъ величiю.

"Благо народу и государству, въ которомъ единымъ, всеобщимъ и вседвижущимъ средоточiемъ, какъ солнце во вселенной, стоитъ царь, свободно ограничивающiй свое неограниченное самодержавiе волею Царя Небеснаго, мудростiю яже отъ Бога". ["Христ. ученiе о цар. власти", М. Филарета, стр. 15—17]

Настоящее свидетельство знаменитаго архипастыря русской Церкви для насъ, въ особенности теперь, является ценнымъ. Митрополитъ Филаретъ принадлежитъ къ числу такихъ великихъ святителей православной Церкви, которые насчитываются единицами. Вследствiе обильныхъ поразительныхъ проявленiй въ немъ даровъ Св. Духа — мудрости, целенiя недуговъ, прозорливости, богословскаго веденiя, а также по святости жизни и аскетическимъ подвигамъ его можно сравнить съ такими великими святителями, какъ Василiй Великiй, Iоаннъ Златоустъ, Григорiй Богословъ. Темъ, чемъ они были для всей древней Церкви въ защите православiя и насажденiи въ людяхъ чистоты христiанской жизни, темъ явился для русской Церкви и Митрополитъ Филаретъ.

Въ данныхъ словахъ своихъ онъ не только безподобно изобразилъ все благодетельное значенiе царской самодержавной власти въ жизни ветхозаветнаго избраннаго и русскаго православнаго народа, но пророчески предрекъ то ужасное угнетенiе, въ которое последнiй низверженъ ныне Богомъ, а лучше сказать — самъ низринулся по допущенiю Божiему.

Причемъ здесь указана и причина этого несчастiя, которая состоитъ въ томъ, что русскiе люди удалились отъ Божественной истины Св. Писанiя въ его ученiи о благодетельномъ значенiи единодержавной или самодержавной власти. Они восприняли вместо истины дiавольскую ложь техъ либеральныхъ русскихъ вождей, вся "мудрость" которыхъ заключалась лишь въ проповеди разрушительнаго еврейскаго соцiалистическаго ученiя о призрачныхъ свободахъ. Вся ихъ сила была направлена только на уничтоженiе православной веры и основанной на ней нашей царской власти — источника величiя и славы Россiи.

Вместе съ темъ, изъ настоящихъ словъ Митрополита Филарета мы можемъ черпать для себя и указанiе, что следуетъ намъ, русскимъ людямъ делать теперь для спасенiя и возрожденiя нашей родины. Эти золотыя слова побуждають насъ направить все наши силы къ тому, чтобы у насъ въ Россiи была возстановлена царская самодержавная власть.

И мы не можемъ игнорировать настоящаго призыва нашего великаго архипастыря, ибо призывъ этотъ основанъ на Божественномъ Откровенiи и святоотеческомъ ученiи. Содержанiе словъ М. Филарета совпадаетъ по своей сущности и принципiальному значенiю, въ частности — съ ученiемъ величайшаго исповедника и отца Церкви св. Феодора Студита.

Вотъ какъ учитъ сей св. отецъ о значенiи единодержавной (самодержавной) власти: "Единъ есть Господь,— говоритъ онъ,— и законоположникъ, какъ написано: одна власть и одно Богоначалiе надъ всемъ. Это единоначалiе источникъ всякой премудрости, благости и благочинiя, простираясь на все, отъ благости Божiей получившiя начало, твари, безъ произволенiя ихъ, дано по подобiю Божiю устроять въ порядкахъ жизни своей произвольно только одному человеку. Ибо божественный Моисей въ описанiи происхожденiя мiра, изъ устъ Божiихъ исшедшее, приводитъ слово: сотворимъ человека по образу нашему и по подобiю (Быт. 1, 26). Отсюда — учрежденiе между людьми всякаго начальства и всякой власти, особенно въ Церквахъ Божiихъ: одинъ патрiархъ въ патрiархате, одинъ митрополитъ въ митрополiи, одинъ епископъ въ епископiи, одинъ игуменъ въ монастыре, и въ мiрской жизни, если хочешь послушать, одинъ царь, одинъ полководецъ, одинъ капитанъ на корабле. И если бы во всемъ этомъ не управляла воля одного, то ни въ чемъ не было бы строя и порядка, и не на добро бы это было, ибо разноволiе разрушаетъ все". [Добротолюбiе, т. IІ, изд. 2-ое, Москва 1901 г, стр. 93]

Таково ученiе о самодержавной царской власти и ея значенiи въ нашей жизни по даннымъ Божественнаго Откровенiя и святоотеческаго ученiя. Но это не все. Въ Св. Писанiи мы находимъ ученiе о царе, какъ о Помазаннике Божiемъ. Избирая въ цари израильскiе Саула, Господь повелеваетъ пророку Самуилу помазать его елеемъ, [1 Цар. 9, 16] что и сделалъ пророкъ, сказавшiй Саулу, что его осенитъ Духъ Господень. Точно такъ же, когда Господь предопределилъ Давида быть царемъ израильскаго народа, то Онъ повелелъ тому же пророку Самуилу помазать его на царство: Наполни рогъ твой елеа, востани, и помажи Давида. [Ibid. 16, 1, 12] И после этого помазанiя сошелъ на него Духъ Святый, почему въ Библiи и сказано: Помаза его посреде братiи его: и ношашеся Духъ Господень надъ Давидомъ отъ того дне. [Ibid. 16, 13]

Отсюда ведетъ свое начало таинство миропомазанiя, которое совершалось надъ царями въ Византiи, а затемъ у насъ въ Россiи надъ великокняжескими и царскими самодержцами.

Это помазанiе является многознаменательнымъ по своему значенiю фактомъ, одинаково — какъ для царя самодержца, такъ и для его подданныхъ, ибо оно увеличиваетъ его авторитетъ и достоинство, делая его священнымъ и осуществляя надъ нимъ слова Св. Писанiя: Вознесохъ Избраннаго отъ людей Моихъ: елеемъ святымъ Моимъ помазахъ его: истина Моя и милость Моя съ нимъ. [Пс. 88, 20, 21, 25]

Замечательно, что Господь за много вековъ до поставленiя Имъ царя Помазанника Божiяго обещалъ Аврааму, несомненно, какъ величайшую для него награду происхожденiе отъ него царей, говоря: Возращу тя зело зело, и положу тя въ народы, и царiе изь тебя изыдутъ. [Быт. 17, 6; Слова и речи Филарета Митр. Московскаго, изд. 2, ч. I I . Москва 1848 г., стр. 170—171] Это обстоятельство, а также тотъ фактъ, что учрежденiе царя предвозвещалось за много вековъ прежде еще Аврааму Богомъ, следовательно, есть дело Его вечнаго предопределенiя, показываетъ намъ, какъ высоко мыслится въ очахъ Бога достоинство царя Показанника Божiяго. Такое достоинство для насъ должно быть понятнымъ. Черезъ таинство миропомазанiя царь делается священною особою. Съ этого момента его власть окружается Божественнымъ ореоломъ, что въ особенности важно въ глазахъ верующаго народа для его повиновенiя своему царю.

Впрочемъ, не сдинъ только священный авторитетъ даетъ царю его помазанiе. Въ последнемъ сообщаются ему дары Св. Духа, Его Божественная благодать, необходимая для царскаго управленiя, имеющаго целью не только заботу о земномъ благоденствiи подданныхъ, но преимущественно съ момента его помазанiя и заботу о ихъ вечномъ спасенiи. Съ этого времени царь своею самодержавною властью обязывается быть покровителемъ православной Церкви, заботиться о водворенiи мира въ святыхъ Божiихъ Церквахъ, наблюдать за точнымъ исполненiемъ церковныхъ постановленiй въ жизни подданныхъ — и мiрянами, и духовенствомъ, въ особенности — касательно чистоты православной веры, и даже иметь попеченiе о распространенiи веры среди язычниковъ. [Проф. Кургановъ, "Отношенiя между Церковью и гражданской властью". Казань, 1880 г., стр. 50]

И эта благодать не воспринималась царями тщетно, если только они ей не противились. Исторiя Христiанской Церкви показываетъ намъ, какъ покровительствовали ей цари Помазанники Божiи и какiя неисчислимыя услуги оказали ей христiанскiе государи въ борьбе съ язычниками и еретиками для торжества православной веры. Помазанiе делало ихъ, благодаря ихъ самодержавной власти, могущественнымъ оплотомъ для борьбы со зломъ. Вотъ почему св. Iоаннъ Златоустъ училъ, что царская власть, которая была при немъ, разумеется, и самодержавной и христiанской, есть именно то начало, которое удерживаетъ пришествiе въ мiръ антихриста.

Такъ смотрелъ на царскую власть самодержавнаго царя Помазанника и Еп. Феофанъ Затворникъ и другiе светильники нашей Церкви, имея въ виду техъ царей, которые своею деятельностью оправдывали полученную ими благодать въ таинстве миропомазанiя на царство. Такъ смотрели на царей Помазанниковъ Божiихъ и все истинно верующiе русскiе люди, сознавая, что черезъ Богомъ данную царямъ власть ими выполняется ихъ Божественное предназначенiе быть основою благоденствiя Россiи, ограждать ее отъ антихристова зла и насаждать въ ней христiанскую жизнь.

Русскiе Государи были покровителями святого православiя даже во всей вселенной; и свое великое благотворное влiянiе простирали на весь мiръ. Такое благодетельное значенiе нашихъ царей сознавалось и иностранцами. Характерно, что наименованiе государя Александра III Миротворцемъ изошло не отъ русскихъ людей, а отъ европейскихъ народовъ. Летъ пять тому назадъ во французскомъ журнале "Illustration" была напечатана статья профессора римскаго государственнаго университета историка Феррера, въ которой онъ писалъ, что современный кризисъ и колебанiе мiра происходитъ оттого, что въ Россiи не стало венценосныхъ Государей, которые держали въ своихъ рукахъ балансъ мира всехъ народовъ земли, и, благодаря могуществу и ихъ стремленiю къ миру, Европа за последнiе сто летъ могла спокойно заниматься научнымъ прогрессомъ и вместе съ Америкой и другими странами обогащаться въ своей промышленной и хозяйственной жизни.

Некогда прор. Исаiя сказалъ: сице глоголетъ Господь Богъ помазанному Моему Киру (Иса. 46, 1). Обращаясь къ Киру, царю персидскому, и объявляя его имя, Господь называетъ его Своимъ помазанникомъ тогда, когда онъ еще не родился. Называетъ Кира своимъ помазанникомъ, не потому, что надъ Киромъ будетъ совершено помазанiе, которое совершалось надъ царями израильскаго народа, но въ смысле предызбранiя его для возвращенiя iудеевъ изъ плена вавилонскаго въ ихъ родную землю. "Богъ,— говоритъ М. Московскiй Филаретъ,— назначилъ Кира для исполненiя судьбы Своей и возстановленiя избраннаго народа израильскаго; сею Божественною мыслiю, такъ сказать, помазалъ духъ Кира еще прежде, нежели произвелъ его на светъ: и Киръ хотя не знаетъ, кемъ и для чего помазанъ, движимый сокровеннымъ помазанiемъ, совершаетъ дело царствiя Божiяго. Какъ могущественно помазанiе Божiе! Какъ величественъ помазанникъ Божiй! Онъ есть живое орудiе Божiе, сила Божiя исходить чрезъ него во вселенную и движетъ большую или меньшую часть рода человеческаго къ великой цели всеобщаго совершенiя". ["Христ. ученiе о царской власти", М. Филаретъ, стр, 27]

Если Киръ, царь языческiй, не получивши помазанiя съ дарами Св. Духа и даже не знавшiй истинного Бога, но, какъ послушное орудiе Божественной силы, имелъ такое великое значенiе для жизни избраннаго народа и большей части мiра, то какая же величайшая Божественная сила действовала чрезъ помазанiе Св. Духа въ нашихъ царяхъ Помазанникахъ Божiихъ и какое благодетельное значенiе имели они для новаго Израиля — избраннаго русскаго народа, и для всего мiра. Да, русская либеральная интеллигенцiя не хотела видеть этой силы въ нашихъ царяхъ Помазанникахъ Божiихъ. Но дiаволъ виделъ и чувствовалъ эту силу и потому со всемъ своимъ адомъ, при содействiи противоцерковнаго русского общества, съ неистовствомъ возсталъ на нее. Въ теченiе многихъ летъ сатанинскимъ кровавымъ терроромъ онъ изгонялъ ее съ русской земли; и, наконецъ, руками представителей народа — членовъ Государственной Думы и другихъ враговъ Россiи погубилъ носителя сей Божественной силы — русскаго царя, а вместе съ нимъ, — русское государство. Пусть современная жизнь въ Россiи и всеобщая растерянность народовъ мiра свидетельствуютъ, какую великую силу для своего народа и для вселенной имелъ нашъ царь, который соединялъ въ себе и самодержавную власть, и благодать Св. Духа, какъ Помазанникъ Божiй, согласно ученiю Св. Писанiя.

Но и этимъ еще не исчерпывается Богооткровенное ученiе о царской власти. Зде сь мы находимъ, наконецъ, и ученiе объ отношенiи подданныхъ къ сей власти. Это отношенiе, какъ свидетельствуетъ Слово Божiе, определяется заповедями, данными людямъ отъ Бога или чрезъ Его Пророковъ и Апостоловъ, или непосредственно отъ Самого Господа нашего Iисуса Христа. Богъ намъ повелеваетъ, во-первыхъ, не прикасаться къ Его Помазанникамъ и, во-вторыхъ, оказывать царю почтенiе, которое должно выражаться нашими о немъ молитвами и повиновенiемъ ему.

Еще въ Ветхомъ Завете Господь чрезъ Своего Пророка сказалъ: не пракасайтеся помазаннымъ Моимъ (1 Пар. 16, 22). Здесь повелеваетъ Господь подданнымъ царя оградить его власть отъ всего того, что ее колеблетъ и даже уничтожаетъ; и прежде всего — чтобы она была неприкосновенна отъ недовольства и осужденiя съ ихъ стороны, такъ какъ последнее колеблетъ авторитетъ царской власти, расшатываетъ ее, а вместе съ нею и государство. По словамъ Митрополита Филарета, тогда "государство будетъ подобно городу, построенному на огнедышущей горе: что будутъ значить все его твердыни, когда подъ ними будетъ скрываться сила, могущая каждую минуту все превратить въ развалины? Подвластные, которые не признаютъ священной неприкосновенности владычествующихъ, надеждою своеволiя побуждаются домогаться своеволiя; а власть, не уверенная въ своей неприкосновенности, самою заботою о собственной безопасности побуждается домогаться преобладанiя: въ такомъ положенiи государство колеблется между крайностями своеволiя и преобладанiя, между ужасами безначалiя и угнетенiя и не можетъ утвердить въ себе послушной свободы, которая есть средоточiе и душа жизни общественной". ["Хр. ученiе о цар. власти", М.Моск. Филаретъ, стр. 25—26].

Русскiе люди по горькому опыту теперь знаютъ, къ какимъ гибельнымъ последствiямъ для русскаго государства привело ихъ недовольство царскою властiю, ихъ открытое осужденiе Императора Николая II, добраго и православнаго царя.

Конечно, не этимъ только осужденiемъ власти подвластные царю могутъ нарушать данную Божественную заповедь. "Прикосновенiе" къ Помазаннику Божiему происходитъ и чрезъ ограниченiе самодержавной, данной ему отъ Бога, царской власти въ пользу народоправства. И мы знаемъ, съ какимъ неистовствомъ русскiе люди домогались, изъ-за рабскаго подраженiя европейскимъ народамъ, этого ограниченiя. Въ результате было то, что эти либеральныя домогательства также способствовали гибели Россiи. Иначе не могло и быть, ибо, являясь вопiющимъ нарушенiемъ Божественной заповеди о неприкосновенности Помазанниковъ Божiихъ, стремленiя русскихъ людей къ ограниченiю самодержавной власти царя были тяжкимъ грехомъ отверженiя ими, вместе съ этою заповедiю, и Самого Бога. Преступно было русскимъ православнымъ людямъ стремиться къ устройству своего государственнаго правленiя по образцу конституцiонныхъ и республиканскихъ правленiй Европы въ то время, какъ мы должны были руководствоваться своею православною верою, которая повелеваеть намъ сообразовать свою жизнь во всехъ ея областяхъ съ Божественнымъ Откровенiемъ и основаннымъ на немъ святоотеческимъ ученiемъ.

Нетъ нужды говорить, какимъ ужаснымъ "прикосновенiемъ" къ Помазаннику Божiему является низверженiе подданными своего царя. Здесь нарушенiе данной Божественной заповеди достигаетъ по своей преступности высочайшей степени, почему и влечетъ за собою разрушенiе самого государства. ["Хр. ученiе о царской власти", М. Филарета, стр. 28] Все это произошло въ жизни нашего отечества. И мы по горькому своему опыту и во всей полноте знаемъ всю гибельность и для себя, и для Россiи отверженiя людьми сей Божественной заповеди.

Что касается положительной заповеди, определяющей наше отношенiе къ царю и повелевающей намъ почитать царскую власть, то она дана Самимъ Господомъ нашимъ Iисусомъ Христомъ въ Его словахъ: воздадите кесарево кесареви, и Божiя Богови. [Мф. 22, 21] Весьма сходственнымъ этимъ Божественнымъ словамъ является изреченiе св. Ап. Петра, сказавшаго: Бога бойтеся, царя чтите. [1 Петр. 2, 17]

Удивительно, что эта Божественная заповедь о почитанiи царя была дана въ то время, когда цари были язычниками и даже гонителями христiанства. Въ частности, при Ап. Петре въ Iудее царствовалъ Иродъ, о которомъ Деянiя Апостольскiя говорятъ: возложи Иродъ царь руце озлобити некiя иже отъ церкве. Уби же Iакова брата Iоаннова мечемъ. И видевъ, яко годе есть iудеемъ, приложи яти и Петра: его же и емь всади въ темницу. [Деян. 12, 1—4] Какъ видно изъ Деянiй, Петръ былъ бы казненъ Иродомъ, если бы Ангелъ Господень чудесно не избавилъ его изъ темницы и отъ рукъ Иродовыхъ. Кроме того, Петръ былъ предуведомленъ отъ Самого Христа о предстоящей ему мученической смерти отъ римскихъ властей, и, несмотря на все это, Ап. Петръ проповедуетъ почтенiе къ царю.

Еще более удивительнымъ можетъ намъ показаться увещанiе Ап. Павла молиться за современныхъ ему царей, въ чемъ прежде всего и должно выражаться почтенiе къ нимъ со стороны верующихъ. Въ своемъ посланiи Епископу Ефесской церкви Тимофею онъ пишетъ: молю убо прежде всехъ творити молитвы, моленiя, прошенiя, благодаренiя, за вся человеки, за царя, и за всехъ, иже во власти суть, да тихое и безмолвное житiе поживемъ во всякомъ благочестiи и чистоте. [1 Тим. 2, 1—2]

Такимъ образомъ, св. Ап. Павелъ не только увещаваетъ христiанъ творить молитвы за царей — язычниковъ, но и благодарить за нихъ Бога. Для решенiя этихъ недоуменiй обратимся къ словамъ того же М. Филарета. "Неужели, спрашиваетъ онъ, гонители и гоненiя могутъ быть предметомъ даже благодарности? — Недоуменiе это будетъ устранено, если примемъ въ разсужденiе, что святый Апостолъ есть не просто наставникъ, но наставникъ богодухновенный. Христосъ Спаситель и всемъ христiанамъ для важныхъ случаевъ, когда имъ нужно съ особенною верностiю и твердостiю изрещи или засвидетельствовать истину Христову, далъ такое обетованiе: не вы будете глаголющiи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ (Мф. 10, 20). Безъ сомненiя, даръ этотъ въ преимущественной силе и полноте данъ былъ Апостолу, какъ провозвестнику Христова ученiя для вселенской Церкви. Итакъ, святый Павелъ пишетъ наставленiе Ефесской Церкви; а Духъ Святый въ то же время благоизволяетъ чрезъ него написать наставленiе Церкви вселенской... Павелъ видитъ современный мракъ царствъ языческихъ, а Духъ въ немъ Божiй провидитъ будущiй светь царствъ христiанскихъ. Взоръ богодухновеннаго проницаетъ будущiе веки, встречаетъ Константина, умиротворяющаго Церковь и освящающаго верою царства; видитъ Феодосiя, Юстинiана — защищающихъ Церковь отъ ересей; конечно, видитъ далее и Владимiра, Александра Невскаго и другихъ распространителей веры, защитниковъ Церкви, охранителей православiя. После этого не удивительно, что святый Павелъ пишетъ: молю творити не только молитвы, но и благодаренiя за царя и за всехъ иже во власти суть, потому что будутъ цари и власти не только такiе, за которыхъ надобно молиться со скорбью... но и такiе, за которыхъ, какъ за драгоценный даръ Божiй, должно благодарить съ радостiю". ["Христ. уч. о цар. власти", стр. 34—35]

Такимъ образомъ, изъ объяснительныхъ словъ М. Филарета видно, что Ап. Павелъ въ своемъ Богодухновенномъ увещанiи — возносить молитвы и благодаренiя за царя, имелъ въ виду вообще царскую власть, соответствующую своему Божественному предназначенiю — быть источникомъ безмятежной и спасительной жизни для членовъ государства.

Но такъ какъ это увещанiе не даетъ основанiя полагать, что этихъ молитвъ и благодаренiй не следуетъ совершать въ отношенiи царей язычниковъ и гонителей, то въ данномъ случае нужно иметь въ виду слова М, Филарета, свидетельствующiя, что такiя молитвы и благодаренiя допускались христiанами Ефесской Церкви, но "со скорбiю". Это наблюдается и ныне — въ Русской Зарубежной Церкви, которая также молится со скорбiю, умоляя Бога о вразумленiи безбожной власти въ Россiи или же объ освобожденiи отъ нея нашего отечества.

Изъ техъ же объяснительныхъ словъ М. Филарета явствуетъ, какой великiй грехъ совершилъ русскiй народъ, предавшiй своего царя Помазанника Божiяго, который не только не имелъ ничего общаго съ царями язычниками и гонителями, но, какъ православный и благочестивый Государь, былъ источникомъ благоденственной и спасительной для насъ жизни. Вместо того, чтобы день и ночь возсылать о немъ свои благодарственныя молитвы, русскiе люди допустили его низложенiе на свою собственную и всероссiйскую гибель.

Другимъ выраженiемъ почитанiя царя подданными является ихъ повиновенiе ему. Въ своемъ первомъ посланiи Ап. Петръ говоритъ: повинитеся убо всякому человечу созданiю Господа ради: аще царю, яко преобладающу, аще ли, же княземъ, яко отъ него посланнымъ, во отмщенiе убо злодеемъ, въ похвалу же благотворцемъ.(1 Петр. 2, 13—14.)

Итакъ, по ученiю Апостола, надо повиноваться царю ради Господа. Разумеется, существуютъ и другiе мотивы для этого повиновенiя. Можно повиноваться царю въ силу эгоистическихъ побужденiй, изъ-за личныхъ интересовъ, — ради страха быть наказанными, ради техъ или другихъ выгодъ, наградъ и почестей. Можно повиноваться царю ради любви къ нему, какъ повинуются дети своимъ родителямъ, или ради любви къ отечеству, которая движется нашею благодарностью за то, что государство доставляетъ намъ источники пропитанiя, личную безопасную жизнь, образованiе и многiя другiя нужныя намъ житейскiя блага. Можно повиноваться царю, какъ источнику порядка, благоденствiя и могущества государства, какъ къ основе благополучiя и личнаго счастiя всехъ его гражданъ.

Но обо всехъ этихъ мотивахъ не говорится въ словахъ апостольскихъ. Не говорится по той причине, что они не представляютъ собою прочныхъ основанiй для нашего повиновенiя царю, ибо въ чрезвычайныхъ, катастрофическихъ обстоятельствахъ жизни государства настоящiе мотивы не могутъ дать должной силы подданнымъ удержаться въ повиновенiи царской власти и сохранить страну отъ гибели.

Мы, русскiе люди, это хорошо знаемъ въ силу того же своего горькаго опыта. Все второстепенные мотивы для повиновенiя нашему Государю Императору Николаю II предъ его отреченiемъ были у насъ въ той или иной мере на лицо. Но когда совершилось чудовищное преступленiе, и съ головы Государя русскiе люди сбросили царскiй венецъ, то указанные мотивы къ повиновенiю царю оказались паутиной: любовь къ родине и Государю молчала, и онъ былъ оставленъ безъ защиты и преданъ на величайшiя нравственныя муки съ своей семьей.

Ясно, что высшимъ и самымъ прочнымъ мотивомъ для истиннаго и неизменнаго повиновенiя является тотъ, о которомъ говоритъ Ап. Петръ, призывая насъ повиноваться царю ради Господа, точнее — ради православной веры въ Него.

Только вера православная можетъ побудить насъ неуклонно повиноваться царю, его власти и всемъ поставленнымъ отъ него властямъ, ибо она говоритъ намъ о небесномъ происхожденiи царской власти въ словахъ Св. Писанiя: владеетъ Вышнiй царствомъ человеческимъ и емуже восхощетъ дастъ. [Дан. 4, 29] Имъ царiе царствуютъ и... вельможи величаются, [Прит. 8, 15—16] несть бо власть аще не отъ Бога, [Рим. 13, 1] и каждый начальникъ Божiй слуга есть, поставленный надъ нами для нашего же блага. [Рим. 13, 4]

Только православная вера одна можетъ побудить насъ повиноваться властямъ [Рим. 13, 1] не только благимъ и кроткимъ, но и строптивымъ, [1 Петр. 2, 18] ибо она угрожаетъ небеснымъ гневомъ [Ефес. 5, 6] непокоряющемуся властямъ, какъ преступнику, который Божiю повеленiю противляется. [Рим. 13, 2]

Только одна вера православная можетъ заставить насъ повиноваться властямъ, какъ должно — по совести, [Рим. 13, 5] а не изъ-за страха и какихъ-либо корыстныхъ видовъ, ибо она предписываетъ намъ служить имъ, не какъ людямъ, а какъ Самому Господу, и творить ихъ волю, какъ волю Божiю. [Ефес. 6, 5—7]

Только православная вера, наконецъ, заставляетъ насъ любить своего царя истинною, неотпадающею любовiю, побуждающею насъ жертвовать собой, страдать и умирать за него, ибо она повелеваетъ намъ смотреть на царя, какъ на Помазанника Божiяго, какъ на отблескъ Божественной славы и величiя, а на законы, имъ изданные, какъ на святыню. "Тамъ, — говоритъ М. Филаретъ, — где разумъ и воля человеческiе покорны вере евангельской — подданные чтутъ и гражданскiе законы, какъ святыню, благоговеютъ передъ властiю, какъ предъ Божественнымъ учрежденiемъ; а где оскудеваетъ это небесное чувство, где умы, къ несчастiю общества, заражаются неверiемъ, — тамъ не уважаются и общественныя учрежденiя, тамъ покорность властямъ кажется тяжкимъ игомъ: тамъ не можетъ быть общественнаго благоденствiя". ["Христ. ученiе о царской власти", стр. 43—44]

Такъ, въ строгомъ соответствiи съ православною верою, относился къ царю и почиталъ его нашъ русскiй православный народъ. Очень хорошо объ этомъ почитанiи сначала великаго князя, а затемъ царя, свидетельствуетъ наше русское народное творчество, дошедшее до насъ въ наиболее живыхъ образцахъ своихъ — песняхъ, сказкахъ, пословицахъ, присловiяхъ и поговоркахъ. Здесь, при помощи богатаго русскаго языка, сильнаго по своей образности, простоте и меткости въ определенiяхъ, передается сущность Богооткровеннаго ученiя о царской власти, изложеннаго нами выше. И это естественно, ибо въ основу своего культурнаго развитiя русскимъ народомъ было положено Священное Писанiе. Богооткровенныя истины были глубоко укоренены въ умахъ и сердцахъ нашихъ предковъ святою Церковiю. Эти истины и выразилъ нашъ народъ въ краткихъ изреченiяхъ своей народной мудрости. Обратимся къ этимъ изреченiямъ.

"Государь — батюшка, надежа православный царь", "Царь — отъ Бога приставъ", "Царь земной — подъ Царемъ Небеснымъ ходитъ". Нетрудно понять, что въ эти немногiя слова русскiй народъ вложилъ усвоенную имъ Богооткровенную истину, что царь, какъ отецъ подданныхъ, получилъ свою власть непосредственно отъ Бога, что онъ отъ Него поставленъ управлять земнымъ царствомъ, и потому непосредственно Имъ управляется (ходитъ).

Еще больше мы находимъ изреченiй, въ которыхъ выразилъ русскiй народъ свой взглядъ на царя, какъ на самодержавнаго своего верховнаго повелителя, никемъ изъ людей неограниченнаго въ своей власти.

"Одному Богу Государь ответъ держитъ". "Никто, какъ Богъ и Государь". "Народъ — тело, царь — голова". "Царское осужденiе — безсудно".

Очень хорошо въ этихъ изреченiяхъ выражается взглядъ русскаго народа на царя, какъ на Помазанника Божiяго, какъ на священное лицо, призванное Богомъ творить Божественную правду, изливать на народъ Божественную милость и даже ходатайствовать предъ Богомъ за грехи всего народа своими могущественными молитвами. "Правда Божiя — судъ царевъ". "Царево око видитъ далеко". "За Богомъ молитва, а за царемъ служба не пропадаетъ". "Где царь — тутъ и правда". "Нетъ больше милосердiя, чемъ въ сердце царевомъ". "Богъ милостивъ, а царь жалостливъ". "Богъ помилуетъ, царь пожалеетъ". "Какъ весь народъ вздохнетъ — до царя дойдетъ". "Народъ согрешить, царь умолитъ; а царь согрешитъ, — народъ не умолитъ".

Есть въ народномъ творчестве и такiя изреченiя, которыя требуютъ царской неприкосновенности и настолько, что не позволяютъ подданнымъ касаться особы царя даже осудительною мыслью, относя недостатокъ царскаго правленiя не къ нему, а къ его окруженiю: "Никто противъ Бога, никто противъ царя". "Изъ-за тына (разумеется — царскихъ приспешниковъ, ближнихъ людей и временщиковъ) и царю не видать". "Царскiя милости въ боярское решето сеются". "Жалуетъ царь, да не жалуетъ псарь". "Не царь гнететъ, а временщикъ".

Есть здесь изреченiя, въ которыхъ царь изображается не только, какъ милующiй, но и какъ карающiй преступниковъ смертною казнью. "Где царь — тутъ и гроза". "Близъ царя — близъ смерти". "Царь — не огонь, да ходя близъ него — опалишься". "Гневъ царевъ — посолъ смерти". "До царя дойти — голову нести (повинную)". Но и тогда русскiй народъ былъ далекъ отъ осужденiя царя. Въ этихъ случаяхъ ответственность въ глазахъ русскихъ людей всецело относилась къ преступникамъ, какъ "ослушникамъ, волкамъ стада государева, царскому добру досадителямъ".

Все вышеприведенныя изреченiя нашего народнаго творчества ярко свидетельствуютъ о глубокомъ и благоговейномъ почитанiи русскимъ народомъ своего царя. Но это почитанiе переходило въ изумительную любовь къ царю, которая побуждала подданыхъ прилагать къ царской личности самыя трогательныя, ласковыя наименованiя, отдавать всю свою жизнь ему на служенiе и всегда мыслить себя и царя, какъ одно нераздельное целое, въ убежденiи, что Россiи нельзя быть безъ царя. Вотъ какъ эта любовь, съ такою беззаветною преданностiю русскаго народа, изображается по дошедшимъ до насъ памятникамъ: "Белый царь — красно солнышко, царь — ласковый, славный, грозный, великiй". "Светится солнышко на небе, а русскiй царь на земле". "Ясныя очи государевы — очи соколиныя", которыя силою своего проникновенiя видятъ, кто "народу и государю — другъ, кто ворогъ". "Жить — царю служить". "Душой — Божiй, теломъ — государевъ". "Русской земле нельзя безъ Государя быть". "Безъ Бога светъ не стоитъ, безъ царя — страна не правится".

Правда, здесь, въ приведенныхъ нами изреченiяхъ народной мудрости, нетъ такихъ, которыя говорили бы о необходимости молиться за царя и повиноваться ему, что составляетъ, какъ видели мы, неотъемлемую часть въ ученiи Священнаго Писанiя о почитанiи царя. Но приведенныя нами изреченiя о великой любви русскаго народа къ царю своему свидетельствуютъ, что эта молитва и это повиновенiе были въ самой жизни нашихъ предковъ. Это естественно, ибо, по ученiю св. Максима Исповедника: "кого мы любимъ, о томъ всегда помышляемъ и прежде всего поминаемъ въ своихъ молитвахъ". А по ученiю Христа, — кого мы любимъ, того волю мы всегда исполняемъ: Аще кто любитъ Мя, слово Мое соблюдетъ. (Iоан. 14, 23.)

Такъ относились къ своему царю наши предки, по свидетельству дошедшихъ до насъ образцовъ народнаго творчества. Такъ относился нашъ народъ къ царю, въ лице истинныхъ сыновъ Россiи, и не въ далекой древности, а совсемъ еще недавно. Какъ и раньше, въ глазахъ верующихъ русскихъ людей царь былъ не простымъ челове комъ, а Помазанникомъ Божiимъ, образомъ Божественной небесной власти, Царемъ-Батюшкой, воплощенiемъ правды и милости Божiей на земле. Истинно-русскiе люди не могли безъ слезъ смотреть на него. Когда приходилось русскому царю быть среди народа, все теснились къ нему, никому не хотелось оставить его, лишиться радости его лицезренiя, и считали великимъ для себя счастьемъ къ нему прикоснуться. Нередко, при встре че Государя, русскiе простые люди отъ восторга и умиленiя не могли стоять на ногахъ, произнести слово и невольно опускались на землю вместе съ хле бомъ и солью, которые держали въ рукахъ.

Такимъ образомъ, сама жизнь показывала, какимъ великимъ и безценнымъ даромъ Божiимъ былъ для Россiи нашъ самодержавный царь Помазанникъ Божiй. Онъ не на словахъ, а въ действительности былъ главою и душою русскаго народа. Не стало этой души, не стало и Россiи.

Такое наименованiе русскаго царя мы заимствовали отъ того же Митрополита Московскаго Филарета, который говорилъ: "Самодержавiемъ — Россiя стоитъ твердо. Царь, по истинному о немъ понятiю, есть глава и душа царства. Законъ, мертвый въ книгахъ, оживаетъ въ деянiяхъ, а верховный государственный деятель, возбудитель и воодушевитель подчиненныхъ деятелей — есть царь". [Изъ государственнаго ученiя Филарета Митрополита Московскаго, изд. И. Н. Каткова]

И какъ права была русская народная мудрость, сказавшая: "Русской земле нельзя безъ Государя быть". 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Несостоятельность мненiй, что самодержавный строй уже изжилъ себя, и что для Церкви безразлична будущая форма государственнаго правленiя въ Россiи.

Теперь, если мы хотимъ спасенiя и возрожденiя Россiи, то должны всемерно стремиться къ тому, чтобы у насъ опять былъ самодержавный царь Помазанникъ Божiй, который, какъ душа русскаго народа, возродитъ Россiю, и она опять сде лается великой и славной на страхъ всемъ ея врагамъ, на счастье своего народа.

Не будемъ смущаться столь распространеннымъ, къ сожаленiю, среди насъ мненiемъ, что самодержавный царскiй строй въ Россiи, будто бы, уже изжилъ себя.

Это мненiе направлено противъ Священнаго Писанiя съ целью уничтожить спасительное его на насъ влiянiе. Ведь царская самодержавная власть въ Россiи была основана на словахъ Св. Писанiя. А эти слова являются глаголами вечнаго живота. [Iоан. 6, 68] Духъ животворитъ, сказалъ Господь, плоть не пользуетъ ни мало. Глаголы, яже Азъ глаголахъ вамъ, духъ суть и животъ суть. [Iоан. 6. 63] Живо бо слово Божiе, и действенно, говоритъ св. Ап. Павелъ, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделенiя души же и духа, членовъ же и мозговъ, и судительно помышленiемъ и мыслемъ сердечнымъ. [Евр. 4, 12]

Отсюда будетъ въ высшей степени неразумно съ нашей стороны, если мы скажемъ, что слова Свящ. Писанiя изжили себя. Но точно такъ же неразумно и мненiе, что царскiй самодержавный строй изжилъ уже себя. Если слово Божiе всегда должно быть для насъ действеннымъ, всегда жизненнымъ, всегда спасительнымъ, то и царскiй самодержавный строй Россiи, какъ основанный на Слове Божiемъ, долженъ быть для насъ всегда жизненнымъ и спасительнымъ.

Мненiе о нежизненности царской власти противоре читъ и самой жизни. Действительность говоритъ, что самодержавная власть русскаго великаго князя и царя собрала воедино все подвластные имъ племена и народы въ одинъ могущественный государственный организмъ. Эта действительность показываетъ, что при содействiи самодержавной власти Россiя достигла небывалаго и изумительнаго развитiя въ своей культурной жизни во всехъ ея областяхъ и сделалась самымъ могущественнымъ государствомъ сравнительно сь теми европейскими державами, въ основе которыхъ была не самодержавная, единоличная, а парламентарная власть.

И въ данный моментъ мы не можемъ не знать, что въ Европе более сильными государствами являются те, которыя управляются фактически единоличною властью.

Де йствительность говоритъ намъ какъ разъ о противоположномъ: не самодержавный царскiй строй, а парламентарный образъ правленiя изжилъ себя.

Следовало бы всемъ разделяющимъ ошибочное мненiе о царской власти помнить, что оно исходило изъ либеральныхъ круговъ русскаго общества, которое, удалившись отъ Церкви и благодатной истины, перестало въ после днее время мыслить своимъ умомъ, и стало руководиться абсурднымъ ученiемъ соцiализма о политической свободе съ его бредовыми идеями о благахъ соцiалистическаго рая. А соцiализмъ, какъ известно, былъ въ рукахъ нашихъ враговъ могущественнымъ средствомъ для ниспроверженiя царскаго самодержавнаго строя и уничтоженiя самой Россiи.

Такимъ образомъ, разделяя этотъ неправильный взглядъ, русскiе люди сознательно или безсознательно будутъ прiобщаться къ тому безумiю и ненависти къ нашей Россiи, которыя ее погубили.

Русскимъ людямъ следуетъ руководствоваться, касательно вопроса о будущемъ политическомъ строе нашего государства, Божественнымъ Откровенiемъ, ученiемъ св. отцевъ Церкви о царской власти и ученiемъ техъ великихъ сыновъ Россiи, генiальная мудрость которыхъ и ихъ беззаветная любовь къ Россiи всемъ намъ хорошо известна. Мы имеемъ въ данномъ случае въ виду въ особенности свидетельства о великомъ спасительномъ значенiи въ жизни Русскаго народа царской самодержавной власти Ф. М. Достоевскаго и А. С. Пушкина.

Первый въ своихъ творенiяхъ говоритъ, что две силы лежатъ въ основе могущества Русскаго Государства: православная вера и самодержавная власть русскаго царя, который, какъ любящiй отецъ, заботится о благе своихъ подданныхъ и тесно сплачиваетъ ихъ всехъ въ одну родственную и сильную этимъ единенiемъ семью.

А вотъ что говорилъ въ последнiе годы своей жизни о нашей царской власти Пушкинъ: "Зачемъ нужно, чтобы одинъ изъ насъ сталъ выше всехъ и даже выше самаго закона? Затемъ, что законъ — дерево, въ законе слышитъ человекъ что-то жестокое и не братское. Съ однимъ буквальнымъ исполненiемъ закона не далеко уйдешь; нарушить же его или не исполнить его никто изъ насъ не долженъ: для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая законъ, которая можетъ явиться людямъ только въ одной полномощной власти. Государство безъ полномощнаго монарха — автоматъ: много, много, если оно достигнеть того, чего достигли Соединенные Штаты. А что такое Соединенные Штаты? — Мертвечина. Человекъ въ нихъ выветрился до того, что и вые деннаго яйца не стоитъ. Государство безъ полномощнаго монарха то же, что оркестръ безъ капельмейстера. Какъ ни хороши все будутъ музыканты, но если нетъ среди нихъ одного, который бы движенiемъ палочки всему подавалъ знакъ, никуда не пойдетъ концертъ. А кажется, онъ самъ ничего не делаетъ, не играетъ ни на какомъ инструменте, только слегка помахиваетъ палочкой, да поглядываетъ на всехъ, и уже одинъ взглядъ его достаточенъ на то, чтобы умягчить въ томъ и другомъ месте какой-нибудь шершавый звукъ, который испустилъ бы иной дуракъ — барабанщикъ или неуклюжiй тулумбасъ. При немъ и мастерская скрипка не смеетъ слишкомъ разгуляться на счетъ другихъ: блюдетъ онъ общiй строй, всего оживитель, верховодецъ верховнаго сословiя". ["Разговоры Пушкина", изд. Академiи Наукъ, М. 1926 г]

Эти слова Пушкина должны быть глубоко вне дрены въ сердцахъ всехъ русскихъ людей, которые всегда должны ихъ помнить. Они име ютъ для насъ особенную ценность не только какъ исходящiя отъ генiальнаго ума, но и какъ принадлежащiя человеку, въ раннiе годы свои бывшему по убежденiямъ въ рядахъ декабристовъ, имевшихъ поползновенiе низвергнуть самодержавный строй въ Россiи.

Конечно, когда Пушкинъ произносилъ ихъ, онъ хорошо зналъ, что и при царскомъ самодержавiи бываютъ большiе дефекты въ государственномъ управленiи. Они неизбежно происходятъ тогда, когда самодержавные монархи нарушаютъ этотъ самый лучшiй государственный строй, вследствiе ихъ противленiя Божественнымъ Законамъ. Темъ не мене е, какъ видимъ изъ его словъ, эту форму правленiя въ Россiи нельзя сравнить ни съ какою другой формой правленiя въ странахъ, где нетъ самодержавнаго монарха, какъ нельзя сравнить небо съ землею.

Не будемъ смущаться и темъ мненiемъ, что для православной Церкви будто безразлично, какая государственная форма правленiя будетъ въ нашей Россiи. Для Церкви не можетъ быть одинаковой власть, покровительствующая ей и власть богоборческая. Во всякомъ случае безспорно, что советская власть въ Россiи такова, что при ея наличiи русскiй народъ, какъ православный, можетъ прекратить свое бытiе, а вместе съ нимъ исчезнетъ и Русская Православная Церковь, какъ исчезали съ лица земли и другiя поместныя православныя Церкви.

Вопросъ — не насталъ ли уже моментъ этой гибели, волнуетъ сердца многихъ русскихъ православныхъ людей. И это волненiе для насъ будетъ въ особенности понятнымъ, если мы вспомнимъ два письма великаго старца Оптиной пустыни iеросхимонаха о. Амвросiя къ графу Л. П. Т. отъ 1866 и 1871 г.г., съ толкованiемъ старцемъ двухъ виденiй, бывшихъ одному благочестивому священнику Тверской епархiи, сыну знаменитаго своею святостью Ржевскаго протоiерея о. Матфея, и весьма для насъ знаменательныхъ, поскольку означенныя письма говорятъ о судьбахъ Россiи.

Этотъ священникъ виделъ во сне обширную пещеру, слабо освещенную одной лампадою; въ пещере много духовенства; за лампадою образъ Божiей Матери, предъ образомъ стояли въ облаченiяхъ архипастырь Московскiй Митрополитъ Филаретъ, бывшiй еще въ живыхъ, и покойный протоiерей Ржевскiй о. Матфей. Все стояли въ безмолвiи и страхе. У входа въ пещеру — самъ священникъ и одно мiрское лицо, духовный сынъ покойнаго протоiерея; оба они дрожатъ, а войти не смеютъ. Среди безмолвныхъ моленiй слышатся ясно следующiя слова: "мы переживаемъ страшное время, доживаемъ седьмое лето". Съ сими словами пробужденiе въ большомъ волненiи и страхе. Сонъ повторяется до трехъ разъ все тотъ же безъ малейшаго измененiя, явный и страшный.

Вотъ какое толкованiе далъ этому сну о. Амвросiй: "Обширная пещера, слабо освещенная одною лампадою, можетъ означать настоящее положенiе нашей Церкви, въ которой светъ веры едва светится. А мракъ неве рiя, дерзко-хульнаго вольнодумства и новаго язычества, превосходящаго делами своими древнее язычество, всюду распространяется, всюду проникаетъ. Истину эту подтверждаютъ слышанныя слова: "Мы переживаемъ страшное время". Живой священникъ и покойный протоiерей въ облаченiи, молящiеся вместе предъ иконой Божiей Матери, даютъ разуметь, что и прочее виде нное духовенство было двоякое. Видно, достойные пастыри, живые и отшедшiе ко Господу, взирая на бедственное состоянiе нашей Церкви, умоляютъ Царицу Небесную, да распростретъ Она Всевышнiй Покровъ Свой надъ бедствующею Церковью нашей, и да защититъ, и да сохранитъ слабыхъ, но имеющихъ благое произволенiе ко спасенiю... Слова "мы доживаемъ седьмое лето" могутъ означать время последнее, близкое ко времени антихриста, когда ве рныя чада Единой Святой Церкви должны будутъ укрываться въ пещерахъ, и только всесильныя молитвы Божiей Матери могутъ тогда укрыть ихъ отъ преследованiя слугъ антихриста. ["Седьмое число въ церковной числительности великое имеетъ значенiе. Срокъ времени церковнаго числится седмодневными неделями. Православная Церковь содержится и руководствуется правилами седми Вселенскихъ Соборовъ. Седмь таинствъ и седмь дарованiй Св. Духа въ нашей Церкви. Откровенiе Божiе явлено было седми Азiйскимъ церквамъ. Книга судебъ Божiихъ, виденная въ откровенiи Iоанномъ Богословомъ, запечатана седмью печатями. Седмь фiалъ гнева Божiя, изливаемыхъ на нечестивыхъ, и проч. Все это седмеричное исчисленiе относится къ настоящему веку и съ окончанiемъ онаго должно кончиться. Векъ же будущiй въ Церкви означается осьмымъ числомъ. Шестой псаломъ надписанiе имеетъ таковое: Псаломъ Давиду въ конецъ въ песнехъ о осьмомъ — по толкованiю, о осьмомъ дне, т. е. о всеобщемъ дне воскресенiя и грядущаго страшнаго суда Божiя... Неделя Антипасхи или св. Фомы въ Цветной Трiоди называется неделею о осьмомъ, т. е. вечномъ дне и нескончаемомъ, который уже не будеть прерываться темнотою ночи".]

Второе сновиденiе было таково. Благочестивый священникъ виде лъ, что онъ находится въ своемъ доме и стоитъ въ прихожей. Въ комнате за нею на простенке между оконъ была видна большая икона Бога Саваофа, отъ которой исходилъ ослепительный светъ, не дававшiй возможности смотреть на нее. Далее была видна еще комната, въ которой находились те же — протоiерей Матфей Ржевскiй и уже покойный Митрополитъ Московскiй Филаретъ. Она была наполнена вся книгами. Священнику непременно надо было войти въ эту комнату, но его удерживалъ страхъ отъ поражающаго света. Преодолевая страхъ, съ ужасомъ, закрывъ лицо руками, онъ проходитъ первую комнату и, войдя въ следующую, видитъ протоiерея, отца своего, стоявшимъ ближе къ двери. Онъ держалъ въ рукахъ разогнутую книгу и головою показывалъ, чтобы и онъ нашелъ подобную книгу и развернулъ ее. Въ то же время Митрополитъ, поворачивая листы своей книги, произноситъ: "Римъ, Троя, Египетъ, Россiя, Библiя". При этихъ словахъ священникъ въ большомъ страхе проснулся. Его внутреннiй голосъ далъ объясненiе сна, но оно было такимъ ужаснымъ, что ему не хотелось бы съ нимъ согласиться.

Объясняя последнее сновиденiе, старецъ Амвросiй говоритъ: "Кому показано было это замечательное сонное виденiе, и кто слышалъ тогда многозначительныя слова, тому, по всей вероятности, и внушено было чрезъ Ангела Хранителя объясненiе виденнаго и слышаннаго, какъ и самъ онъ сознается, что ему внутреннiй голосъ объяснялъ значенiе сна. Впрочемъ, и мы, какъ вопрошенные, скажемъ свое мненiе, какъ о семъ думаемъ.

"Виденiе ослепительнаго света отъ иконы Господа Саваофа, и въ следующей затемъ комнате виденное множество книгъ и стоящiе тамъ съ книгами покойные: Митрополитъ Филаретъ и протоiерей М. А., и произнесенныя однимъ изъ нихъ слова "Римъ, Троя, Египетъ, Россiя, Библiя" могутъ иметь такое значенiе: "Во-первыхъ, все, касающееся до сотворенiя мiра, судьбы народовъ и спасенiя людей, Господь Вседержитель открылъ избраннымъ святымъ мужамъ, пророкамъ и Апостоламъ, просветивъ ихъ светомъ Своего Божественнаго познанiя, а ими все это передано людямъ, и написано въ Библiи, то есть въ книгахъ Ветхаго и Новаго Завета.

"Во-вторыхъ, множество другихъ, виденныхъ тамъ книгъ можетъ означать то, что все, сказанное въ Библiи прикровенно и неясно, объяснено другими избранными отъ Бога святыми мужами, пастырями и учителями единой, соборной, апостольской, православной Церкви.

"Въ третьихъ, что митрополитъ Филаретъ и протоiерей М. А. видены были съ книгами въ рукахъ,— можетъ означать, что они въ продолженiи своей жизни поучались о судьбахъ человечества не изъ простыхъ книгъ человеческихъ (въ которыхъ нере дко встре чаются мненiя неправильныя, вводящiя въ заблужденiе), а изъ книгъ библейскихъ, и сказанное въ Библiи прикровенно и неясно толковали не по своему разуме нiю, а какъ объяснено въ книгахъ мужей богодухновенныхъ и просвещенныхъ свыше светомъ Божественнаго познанiя, къ чему побуждали и видевшаго, чтобы и онъ на все искалъ объясненiе не въ простыхъ книгахъ человеческихъ, а въ книгахъ святыхъ и богодухновенныхъ отцовъ православной Церкви.

"Въ четвертыхъ, что протоiерей М. А. стоялъ въ переднемъ углу, который обычно признается молитвеннымъ, можетъ означать, что онъ не только поучался сказаннымъ образомъ, но и молился о вразумленiи свыше.

"Въ пятыхъ, слова: "Римъ, Троя, Египетъ" могутъ иметь следующее значенiе: "Римъ во время Рождества Христова былъ столицею вселенной и съ возникновенiемъ патрiаршествъ имелъ первенство чести. Но за властолюбiе и уклоненiе отъ истины впоследствiи подвергся отверженiю и уничиженiю.

"Древняя Троя и древнiй Египетъ замечательны темъ, что за гордость и нечестiе наказаны; первая разоренiемъ, а второй — различными казнями и, наконецъ, потопленiемъ фараона съ воинствомъ въ Чермномъ море. Въ христiанскiя же времена въ странахъ, где находилась Троя, основаны были две христiанскiя патрiархiи: Антiохiйская и Константинопольская, которыя долгое время процве тали, украшая православную Церковь благочестiемъ и правыми догматами, но впоследствiи, по неве домымъ судьбамъ Божiимъ, подверглись владычеству варваровъ — магометанъ, и доселе несутъ это тяжкое рабство, стесняющее свободу христiанскаго благочестiя и правове рiя. А въ Египте , вместо древняго нечестiя, въ первыя времена христiанства такое процветало благочестiе, что пустыни его населялись десятками тысячъ монашествующихъ, не говоря уже о численности и множестве благочестивыхъ мiрянъ, отъ которыхъ они происходили. Но потомъ, по причине распущенности нравовъ, и въ этой стране последовало такое оскуденiе въ христiанскомъ благочестiи, что въ некоторое время въ Александрiи патрiархъ оставался только съ однимъ пресвитеромъ.

"Въ шестыхъ, после трехъ знаменательныхъ именъ, "Римъ, Троя, Египетъ", помянуто имя и Россiи, которая въ настоящее время, хотя и считается государствомъ православнымъ и самостоятельнымъ, но уже элементы иноземнаго иноверiя и неблагочестiя проникли и внедриваются и у насъ и угрожаютъ темъ же, чему подверглись вышесказанныя страны. Затемъ следуетъ слово "Библiя". Другого еще государства не помянуто. Это можетъ означать, что, если и въ Россiи, ради презренiя заповедей Божiихъ и ради ослабленiя правилъ и постановленiй православной Церкви и ради другихъ причинъ, оскудеетъ благочестiе, тогда уже неминуемо должно последовать конечное исполненiе того, что сказано въ конце Библiи, т. е. въ Апокалипсисе Iоанна Богослова.

"Справедливо видевшiй это сновиденiе замечаетъ, что объясненiе, которое ему внушаетъ внутреннiй голосъ, ужасное. Страшно будетъ второе пришествiе Христово, и ужасенъ последнiй судъ всего мiра, но не безъ великихъ ужасовъ будетъ передъ темъ и властительство антихриста, какъ сказано въ Апокалипсисе: и въ тыя дни взыщутъ человецы смерти, и не обрящутъ ея, и вожделеютъ умрети, и убежитъ отъ нихъ смерть. [Апокал. 9, 6] Прiидетъ же антихристъ во времена безначалiя, какъ говоритъ Апостолъ: точiю держай ныне, дондеже отъ среды будетъ, [2 Сол. 2, 7] т. е. когда не будетъ предержащей власти". [Жизнеописанiе оптин. старца iеросхимонаха Амвросiя. Приложенiя ІI-ХI. М. 1900]

Имя великаго старца Оптиной пустыни, iеросхимонаха о. Амвросiя пользовалось огромнымъ духовнымъ авторитетомъ въ русскомъ обществе во всехъ его слояхъ, начиная съ крестьянской хижины и кончая царскимъ дворцомъ. Когда благочестивые люди прiезжали изъ Оптиной пустыни къ о. Iоанну Кронштадтскому и передавали последнему приветъ отъ о. Амвросiя, то онъ въ ответъ говорилъ: "О, великiй старецъ, земной поклонъ ему отъ меня!" Старца о. Амвросiя посещали и знаменитые русскiе люди, въ числе которыхъ былъ и Ф. М. Достоевскiй. [Былъ у о. Амвросiя и Л. Толстой. После долгой беседы со старцемъ, даже онъ — богоборецъ, отзывался объ о. Амвросiе, какъ о весьма мудромъ человеке.] Имя о. Амвросiя чтилось далеко и за пределами нашего отечества. Онъ наделенъ былъ отъ Бога величайшими благодатными дарами Божественнаго веденiя, разсужденiя, прозорливости, любви, утешенiя и целенiя недуговъ. Къ его словамъ благочестивые современники относились, какъ къ исходившимъ изъ устъ Самого Бога, и потому онъ былъ для нихъ Божественнымъ и спасительнымъ руководствомъ. Таковымъ онъ долженъ быть для насъ и ныне, темъ более, что мы вместе съ Россiей переживаемъ небывалыя бедствiя и не видимъ человеческихъ средствъ для ея спасенiя.

Да, приведенныя слова о. Амвросiя слишкомъ болезненны для нашего сердца: они могутъ привести насъ къ печальному выводу относительно дальнейшей судьбы нашего отечества. Конечно, истолковательныя слова о. Амвросiя, какъ исшедшiя изъ его благодатно-просвещеннаго разума, должны исполниться. Вся сущность вопроса заключается только въ томъ — когда последуетъ исполненiе этихъ словъ, въ данный ли перiодъ времени, или же Россiя возстанетъ, возродится, а погибнетъ предъ кончиною мiра, какъ это явствуетъ изъ истолковательныхъ словъ о. Амвросiя.

Будемъ веровать, что моментъ конечной гибели нашей родины еще не насталъ, ибо мы имеемъ пророчество величайшаго угодника Божiяго св. Серафима Саровскаго о томъ, что Россiю, ради чистоты православiя, ею исповедуемаго, Господь помилуетъ отъ всехъ бедъ и она будетъ существовать до скончанiя века, какъ сильная и славная держава. Къ этой чистоте своей веры русскiй народъ безусловно возвращается, несмотря ни на какiя кровавыя гоненiя, имъ переживаемыя. Ее онъ свидетельствуетъ своими великими испове дническими и мученическими подвигами. Очевидно, Господь возстановитъ Россiю, и она вновь сделается великой и будетъ самымъ могущественнымъ оплотомъ въ мiре для грядущей борьбы съ самимъ антихристомъ и всеми его полчищами.

Въ такомъ случае на истолковательныя слова о. Амвросiя мы можемъ смотреть, какъ на грозный предостерегающiй урокъ, или спасительное руководство, которое побуждаетъ насъ всеми нашими силами стремиться къ правой вере и благочестiю, а въ отношенiи нашей родины усердно молиться, чтобы Господь скорее освободилъ ее отъ богоборческой власти и возстановилъ въ ней предержащую царскую самодержавную власть, какъ источникъ ея возрожденiя.

Впрочемъ, мы вместе съ зарубежною русскою Церковью и нашими братiями, страдающими въ Россiи, усердно возносимъ эти молитвы и въ силу собственной потребности своего сердца. И одинъ этотъ фактъ уже свидетельствуетъ о томъ, что для Церкви далеко не безразлично, будетъ ли Россiя и впредь возглавляться богоборческою властiю.

Точно такъ же не безразлично для Церкви, будетъ ли въ Россiи после советской власти государственной формой правленiя не царская самодержавная власть, а конституцiонная или республиканская, что то же — власть народа или толпы. Православная Церковь не можетъ предпочесть властъ народа царской власти по той причине, что народоправство не есть Богоустановленная властъ, ее нельзя отнести къ той, о которой сказалъ Ап. Павелъ: несть бо власть, аще не отъ Бога; сущiя же власти отъ Бога учинены суть. [Римъ. 13,1] Говоря эти слова, Апостолъ имелъ въ виду форму существующей ("сущей") въ его время власти, т. е. царскую самодержавную, или единодержавную власть и все ея разветвленiя въ лице отдельныхъ начальниковъ, подчиненныхъ царю. Вотъ почему онъ проситъ Ап. Тимофея совершать молитвы, моленiя, благодаренiя прежде всего за царя и за всехъ начальствующихъ, чтобы провождать тихую и безмятежную жизнь во всякомъ благочестiи и чистоте. [1 Тим. 2, 1—2] Только эту царскую власть имеетъ въ виду и другой величайшiй Апостолъ Петръ, когда призываетъ христiанъ ей повиноваться, говоря: повинитеся убо всякому человечу созданiю (т. е. всякому, по словамъ М. Филарета, отъ Бога устроенному надъ человеками начальству) Господа ради, аще царю, яко преобладающу: аще ли же княземъ, яко отъ него посланнымъ, во отмщенiе убо злодеемъ, въ похвалу же благотворцемъ. [1 Петр. 2, 13—14]

Совершенно напрасно подъ апостольскими словами: несть бо власть, аще не отъ Бога, некоторые подразумеваютъ, наряду съ царскою единодержавною властiю, власть республиканскую и конституцiонную. [Несколько летъ назадъ въ русской заграничной прессе былъ напечатанъ рядъ статей, въ которыхъ даже советская власть признавалась богопоставленной.] Самый текстъ апостольскаго ученiя о власти свидетельствуеть, что здесь все время говорится только о царской самодержавной власти.

За это говоритъ и здравый смыслъ: какъ могли Апостолы разуме ть подъ Богопостановленной ту власть, которая царскую Богопостановленную власть ниспровергаетъ. А республика есть ниспроверженiе монархiи, даже посредствомъ всякаго насилiя, вплоть до кроваваго террора. [Л. Тихомировъ. Монархич. государ., ч. 1, стр. 103—104]

Нельзя иначе, какъ ниспроверженiемъ Богоустановленной самодержавной монархической власти назвать и конституцiю. Правда, здесь личность монарха сохраняется, но власть захватывается народомъ, какъ въ республике , чемъ фактически уничтожается Богоустановленный монархическiй принципъ и создается неестественное и тяжелое положенiе царя, при которомъ онъ "царствуетъ", но не управляетъ. [Ibid., стр. 47—48]

Очень хорошо выявляетъ несостоятельность такого положенiя, а вместе съ нимъ и конституцiонно-государственнаго строя, царь Iоаннъ Грозный. Въ ответъ на порицанiе его поступковъ кн. Курбскимъ, какъ несоответствующихъ, по свиде тельству последняго, народному праву другихъ странъ, Iоаннъ Грозный писалъ ему: "О безбожныхъ человецехъ что и глаголати! Понеже тiи все царствiями своими не владеютъ: какъ имъ повелятъ подданные ("работные"), такъ и поступаютъ. А россiйскiе самодержавцы изначала сами владеютъ всеми царствами (т. е. всеми частями царской власти), а не бояре и вельможи... Если бы у васъ, — говоритъ Iоаннъ Грозный Шведскому Королю, — было совершенное королевство, то отцу твоему архiепископъ и советники и вся земля въ товарищахъ не были бы". По словамъ Грознаго, Шведскiй король "точно староста въ волости". А Польскому королю Стефану Баторiю чрезъ его пословъ тотъ же русскiй Государь заявилъ: "Мы, смиренный Iоаннъ, Царь и Великiй Князь всея Руси, по Божiему изволенiю, а не по многомятежному человеческому хотенiю". [Л. Тихомировъ. Монархич. государ., ч. III стр. 42 43; 1923 г]

Такимъ образомъ, какъ власть республики, такъ и конституцiонной монархiи, одинаково, не только не являются Богоустановленною властiю, но самое ихъ бытiе начинается съ ея отрицанiя. Ясно, что не Божественная воля, выраженная въ Св. Писанiи, а человеческая многомятежная, греховная воля съ открытымъ ниспроверженiемъ Богооткровеннаго и святоотеческаго ученiя о царской самодержавной власти лежитъ въ основе республиканскаго и конституцiоннаго строя.

Поэтому св. Церковь наша не можетъ закрыть своихъ глазъ на отсутствiе религiозной основы въ демократическомъ образе правленiя. Следовательно, она не можетъ быть безразлична къ будущему политическому строю нашей страны. Иначе сказать: св. Церковь не можетъ желать водворенiя въ Россiи республиканскаго или конституцiоннаго строя. Она можеть содействовать возстановленiю у насъ только исконнаго государственнаго строя, каковымъ была всегда единоличная великокняжеская или царская самодержавная власть Помазанника Божiяго, какъ власть самая близкая къ Церкви и родственная ей, ибо она имеетъ своимъ основанiемъ Божественное Писанiе и святоотеческое ученiе, что является источникомъ и нашей православной веры.

Не можетъ наша Церковь съ безразличiемъ отнестись къ появленiю въ будущей Россiи, вместо царской самодержавной власти, той или другой формы демократическаго правленiя и по той причине, что конституцiя и республика не соответствуютъ религiозно-нравственному идеалу русскаго народа. Этотъ идеалъ, какъ видели мы, состоить въ устремленiи русскихъ людей къ святости, что то же, къ единенiю со Христомъ чрезъ правую веру и любовь со всеми ея христiанскими добродетелями. Эта вера и эта любовь, о чемъ мы говорили выше, были отличительными свойствами русскаго народа, чемъ поражали они иностранцевъ. Эти религiозно-нравственныя черты были доминирующими въ жизни русскаго народа до Петра I, показывая, съ какой силою стремились русскiе люди того времени къ своему идеалу — или къ осуществленiю своего, Богомъ даннаго ему, высшаго предназначенiя, вследствiе чего надъ ними исполнялись слова Христа: вы есте соль земли, вы есте светъ мiра; тако да просветится светъ вашъ предъ человеки, яко да видятъ ваша добрая дела и прославятъ Отца вашего, иже на Небесехъ. [Мф. 5, 13-14, 16] Въ этомъ идеале было заложено земное счастiе и вечное спасенiе русскаго народа, а также его мiровая религiозно-нравственная миссiя.

Но это "святое святыхъ" русскаго народа не имеетъ ничего общаго съ конституцiонной и республиканской формой правленiя. Здесь человеческая личность не можетъ найти поддержки въ осуществленiи своихъ высшихъ религiозно-нравственныхъ запросовъ. Здесь самымъ главнымъ деломъ является политическая партiйная борьба не на животъ, а на смерть, и съ точки зренiя этой борьбы расценивается личность, которая съ ея духовными интересами совсемъ не нужна демократическому строю, а нужна, какъ механическая частица государственной машины, какъ количественная сила. И это понятно. Демократическое государство управляется не этическимъ, а юридическимъ началомъ. [Л. Тихомировъ. Монархич. государ., ч. IІ, стр. 83] А юридическiй законъ, какъ выразился Пушкинъ, есть дерево и весьма далекъ отъ высшихъ стремленiй человеческой личности. Высшимъ благомъ здесь является воля народа, для которой не обязательны нравственныя начала. [Л. Тихомировъ. Монархич. государ., ч. III, стр. 150] И такъ какъ демократическое государство основано на количественной силе, то нравственная сила ему даже враждебна. [Ibid., ч. IІ, стр. 316—317]

Ясно, что конституцiонный и республиканскiй государственный строй не можетъ иметь какого бы то ни было соответствiя самому высшему влеченiю русскаго народа, его религiозно-нравственному идеалу.

Зато монархiя въ Россiи, какъ нельзя лучше, соответствуетъ этой идеологiи; о чемъ уже говоритъ самое назначенiе монархической верховной власти, которое состоитъ въ томъ, чтобы монархъ былъ представителемъ идеала народной жизни и направлялъ государственную деятельность сообразно этому идеалу. [Ibid., ч. IІ, стр. 203]

Какъ мы уже говорили, это монархическое свое назначенiе осуществлялось великимъ княземъ, а затемъ царемъ и на деле. Царь и въ своей личной жизни, и въ государственной деятельности былъ выразителемъ народнаго идеала. [Конечно, мы не имеемъ въ виду Петра I и Екатерину II] Являясь первымъ и ве рнымъ сыномъ Церкви, онъ былъ и покровителемъ русскаго народа въ удовлетворенiи его высшихъ религiозныхъ потребностей, будучи въ то же время въ другихъ областяхъ его жизни по преимуществу олицетворенiемъ милости и отеческой любви. Въ немъ челове ческая личность подданныхъ находила могущественную поддержку и удовлетворенiе во всехъ ея духовныхъ порывахъ и высшихъ ценностяхъ.

А такъ какъ для русскаго народа духовная сторона его жизни была дороже всего на свете, то отсюда будетъ понятно, почему русскiй народъ относился съ такою великою любовiю къ своимъ монархамъ, всеце ло имъ дове рялся, отличался беззаветною имъ преданностью, до готовности полагать за нихъ свою жизнь, и свято охранялъ права ихъ царской самодержавной власти.

Интересно отметить, что эта преданность русскихъ людей своему царю и царской самодержавной власти не могла поколебаться даже въ перiодъ смутнаго времени. А между темъ, тогда для русскихъ людей могло быть очевиднымъ умаленiе авторитета царской власти, которая не могла предотвратить смуты и справиться съ нею. Ясно было и то, какъ омрачена была въ сознанiи народа самая монархическая идея деянiями самозванцевъ-авантюристовъ.

Но въ допетровскую эпоху русскiй народъ въ целомъ былъ не тронутъ въ своей вере, онъ не изменялъ еще своей идеологiи. Поэтому, въ то время, какъ бояре, пользуясь кризисомъ царской власти, де лали попытки ограничить ее — сначала въ отношенiи Василiя Шуйскаго, а затемъ Михаила Феодоровича, чему благопрiятствовало и проявленiе демократическихъ началъ казачьей вольницы, русскiй народъ свято оберегалъ права царскаго самодержавiя. Постепенно, при посредстве земскихъ соборовъ (1620—1625 г.г.) онъ уничтожилъ все поползновенiя ограничить власть царя Михаила, какъ и самыя ограниченiя, которыхъ успели достигнуть бояре. [Ibid., ч. III, стр. 52—55]

Движимый православною верою, русскiй народъ во всехъ всероссiйскихъ бедствiяхъ смутнаго времени винилъ не царскую власть, а себя самого. Вотъ почему онъ каялся предъ царемъ Михаиломъ и торжественно клялся ему, давая обещанiе исправиться. [Л. Тихомировъ. Монархич. государ., ч. III, стр. 206—208]

Этотъ фактъ является весьма знаменательнымъ. Онъ показываетъ, что никакiя несчастiя смутнаго времени не могли разлучить русскiй народъ съ царемъ и изменить его взгляда на него, какъ на своего самодержавнаго повелителя, какъ на священнаго и неприкосновеннаго главу своего, какъ на Помазанника Божiяго.

Но когда православная вера стала расшатываться въ русскомъ народе, то соответственно съ этимъ началъ изменяться и взглядъ его на царя и его власть. Въ данномъ случае нельзя не отметить возстанiя декабристовъ, бывшаго въ 1825 году и имевшаго своею целью уничтоженiе у насъ самодержавнаго строя. Это возстанiе также является знаменательнымъ фактомъ, только весьма прискорбнымъ. Оно показало, что въ русскомъ народе стало меркнуть русское мiросозерцанiе и религiозно-нравственный идеалъ его сталъ заменяться политическимъ идеаломъ. Зде сь причина изме ненiя взгляда русскихъ людей на царскую самодержавную власть.

И чемъ больше отходилъ русскiй народъ отъ своего религiозно-нравственнаго идеала, темъ сильнее и сильнее заявляло себя въ русскомъ обществе конституцiонное и даже республиканское движенiе, которое вылилось у насъ въ "освободительное движенiе" и окончилось сверженiемъ царя и гибелью Россiи.

Несомне нно Господь наказалъ русскiй народъ за его удаленiе отъ Него, за то, что онъ заменилъ свой религiозно-нравственный идеалъ, къ которому былъ призванъ Богомъ, политическимъ идеаломъ съ его стремленiемъ къ учрежденiю въ Россiи демократическаго строя, къ чему русскiй народъ никогда Богомъ не призывался.

Несомненно также и то, что за наше покаянiе и за великiя страданiя русскаго народа и за то, что онъ среди всехъ своихъ небывалыхъ бедствiй сохраняетъ православную веру, Господь помилуетъ его и даруетъ намъ опять Россiю. Но чтобы возродить ее, мы должны опять вернуться къ своему религiозно-нравственному идеалу и на основанiи его возсоздать царскую самодержавную власть.

Итакъ, не трудно отсюда понять, почему наша св. Церковь не можетъ не содействовать учрежденiю въ Россiи только исконнаго царскаго самодержавнаго строя, и почему она должна отвращаться отъ появленiя въ Россiи демократическихъ формъ правленiя, какъ совершенно чуждыхъ и несоотве тствующихъ ре лигiозному идеалу русскаго православнаго народа.

Но не въ одномъ только этомъ несоответствiи заключается суть дела. Демократическiя формы правленiя не только далеки отъ религiозной русской идеологiи, но и враждебны ей. Поэтому, если та или другая демократическая власть установится въ Россiи, то Церковь будетъ поставлена въ положенiе гонимой, т. е. тогда произойдетъ, если не юридическое, то фактическое отделенiе Церкви отъ государства. Это будетъ означать, что Церковь окажется безъ помощи со стороны государственной власти и будетъ поставлена въ такiя условiя своего существованiя, которыя должны повлечь за собою крайне угнетенное ея положенiе.

Не надо забывать, чго демократическихъ формъ правленiя у насъ требовали представители либерализма, въ особенности, его крайнихъ направленiй, которые не только совсемъ порвали съ религiозно-нравственнымъ идеаломъ русскаго народа, но сделались непримиримыми врагами нашей Церкви.

Съ другой стороны, будемъ помнить, съ какою ревностiю, вместе съ Достоевскимъ, отстаивали нашъ исконный царскiй самодержавный строй М. Филаретъ Московскiй, Еп. Феофанъ Затворникъ, о. Iоаннъ Кронштадтскiй, о. Амвросiй Оптинскiй и весьма многiе достойнейшiе представители православной Церкви и св. нашей Руси. Они открыто осуждали стремленiе къ введенiю у насъ демократическаго государственнаго строя, ибо хорошо сознавали, что этимъ воспользуются все враги Россiи, чтобы погубить св. Церковь нашу, а вместе съ нею и всю св. Русь.

Вне всякаго сомненiя, на отделенiе Церкви отъ государства русская безбожная интеллигенцiя во главе съ ея руководителями-масонами смотрела, какъ на главное средство борьбы съ Церковiю. "Борьба противъ Церкви,— по свидетельству изследователей масонства,— кончится, когда отделенiе Церкви отъ государства станетъ совершившимся фактомъ, когда Церковь станетъ частнымъ обществомъ". [Нисъ: "Основныя черты современнаго масонства". Стр. 4]

Такимъ образомъ, отделенiя Церкви отъ государства желали явные враги православной Церкви, какъ средства ея уничтоженiя. Но къ осуществленiю сего желанiя стремятся и скрытые враги Церкви, которые лицемерно, подъ предлогомъ своихъ, якобы, заботъ о благе ея, — въ целяхъ прiобретенiя ею полной свободы и независимости отъ государственной власти, проповедуютъ отделенiе Церкви отъ государства.

Конечно, это осуществимо только при введенiи въ Россiи демократическаго строя, ибо мненiе, что отделенiе Церкви отъ государства допустимо и при монархической самодержавной власти въ Россiи, является абсурднымъ. Истинный самодержавный монархъ не можетъ согласиться на это отделенiе, ибо самое главное его назначенiе заключается въ томъ, что онъ есть слуга Божiй и покровитель Церкви, а не врагъ ея.

Поэтому отделенiе Церкви отъ государства могутъ у насъ провести, по освобожденiи Россiи, только враги ея, и притомъ, по учрежденiи въ ней того или иного демократическаго строя правленiя, въ которомъ заложена гибель нашей Церкви.

Отсюда ясно, что Церковь не можетъ быть безразличной къ тому, какой государственный строй будетъ въ Россiи; она можетъ ради своего собственнаго блага и ради возрожденiя своей родины стремиться къ возстановленiю въ ней только одного государственнаго строя — самодержавной власти царя Помазанника Божiяго. 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Призывъ къ возстановленiю въ будущей Россiи истиннаго самодержавiя на основе симфонiи властей. Толкованiе теорiи симфонiи. Ея осуществленiе въ Византiи и Россiи.

Будемъ и мы вместе съ нашей Церковью стремиться къ полученiю отъ Бога этой величайшей Его милости. Но будемъ всемерно содействовать тому, чтобы самодержавная царская власть была не абсолютистской и деспотической, а истинной монархiей. Таковою она и явится, если будетъ ограничена Церковiю въ смысле такого къ ней отношенiя, при которомъ царская власть будетъ руководиться законами Божественнаго Писанiя и св. каноническими правилами. Иначе сказать, истинная самодержавная царская власть та, которая относится къ Церкви на основе симфонiи властей.

Теорiя этой симфонiи, взятой изъ ІI-й новеллы Юстинiана, изложена въ Славянской Кормчей, [Православная русская Церковь управлялась на основанiи греческаго Номонорена (называвшагося позднее Кормчею книгою), принесеннаго въ Россiю изъ Царьграда вместе съ православною верою] въ начале 42-й главы. Здесь говорится: "Великая паче иныхъ, иже въ человецехъ есть дара Божiя, отъ Вышняго дарована человеколюбiя Божiя, священство же и царство; ово убо Божественнымъ служа сеже человеческими владея и пекiйся: отъ единаго же тогожде начала обоя происходятъ человеческое украшающее житiе, якоже ничтоже тако бываетъ поспешенiе царству сего ради, якоже Святительская честь: о обоихъ самехъ техъ присно вси Богови молятся: аще бо они непорочни будутъ во всемъ и къ Богу имутъ дерзновенiе и праведно и подобно украшати начнутъ преданные имъ грады, и сущее подъ ними будетъ согласiе некое благо, во еже добро человечестей даруя жизни".

Мы поэтому имеемъ величайшую заботливость о сохраненiи истинныхъ догматовъ и о почитанiи священства; ве римъ, что при почитанiи его Богъ пошлетъ величайшiя намъ блага, утвердитъ те, которыя уже имеемъ, и мы прiобретемъ те, которыхъ еще не было до сихъ поръ. Все хорошо идетъ, если принципъ дела правиленъ и прiятенъ Богу.

"Сему быти веруемъ, аще священныхъ правилъ блюденiе сохранится; ихъ же праведно похваляемiи самовидцы Божiю славу предаша Апостоли и святiи отцы сохраниша же и заповедаша". [М. В. Зызыкинъ. Профессоръ Варшавск. Университета. "Патрiархъ Никонъ. Его государственныя и каноническiя идеи", ч. I , стр. 85. Варшава, 1931 г. Сравн. ч. I I , стр. 10]

Итакъ, въ начале настоящей симфонiи властей указывается, какъ самая первая мысль, — о различiи священства и царства. По терминологiи восточныхъ iерарховъ, здесь слово священство взято, какъ часть вместо целаго, почему подъ словомъ священство надо вообще разуметь Церковь. Какъ видно изъ текста симфонiи, это различiе выражается въ томъ, что Церковь служитъ Божественному, небесному, а государство — человеческому, земному. Это различiе полагается здесь во главу угла, ибо симфонiя властей должна исходить изъ отличiя Церкви отъ государства, въ особенности въ представляющихъ ихъ властяхъ: церковной и царской. Если этого отличiя не будетъ, то о симфонiи не можетъ быть и речи. Тогда, при слiянiи двухъ властей въ одну, произойдетъ или цезарепапизмъ, или папоцезаризмъ.

Истина о существованiи на земле Церкви и государства, какъ учрежденiй различныхъ другъ отъ друга, со своими различными властями, является безспорной. Она коренится въ словахъ Христа: Воздадите убо кесарева кесареви, и Божiя Богови, [Мф. 22, 21] и въ словахъ Ап. Павла о суде Церкви, который онъ противополагаетъ суду государства. [1 Кор. 6, 1—7]

О ней свидетельствуеть 30-е Апостольское правило и 3-е правило ІII Всел. Собора, запрещающiя получать епископскую власть чрезъ светскихъ начальниковъ; а также правила: 11, 6, 12 Антiохiйскаго и 117 Карфагенскаго Соборовъ, запрещающiя клирикамъ обращаться въ светскiя судилища.

Истина о данномъ различiи явствуетъ и изъ ученiя св. отцовъ, которые не только говорили о различiи Церкви и государства, но и о превосходстве первой надъ последнимъ, конечно, въ духовномъ отношенiи, поскольку небесныя блага, даруемыя чрезъ Церковь, важнее благъ земныхъ, получаемыхъ отъ государства. Вотъ почему св. Iоаннъ Златоустъ говоритъ, что "священство настолько превосходить царство, насколько духъ превосходитъ тело. Духовная власть Церкви поднимается надъ светской более, чемъ небо надъ землей". [Слово о священстве] "Законъ Христовъ, — говоритъ св. Григорiй Богословъ въ своемъ 17-мъ слове, — подчинилъ васъ (владыкъ земныхъ) нашей власти и нашему суду, ибо и мы также владычествуемъ, и наша власть даже выше вашей. Въ самомъ деле, разве духъ долженъ преклоняться предъ матерiей, небесное предъ земнымъ". "Не императорамъ,— учитъ св. Iоаннъ Дамаскинъ,— дана власть связывать и разрешать, но Апостоламъ, преемникамъ, пастырямъ и учителямъ".

Объ этой истине, наконецъ, говоритъ и то обстоятельство, что православная Церковь съ самыхъ апостольскихъ временъ имеетъ свое собственное законодательство, свое управленiе и свой судъ наряду съ такими же учрежденiями въ государстве.

Впрочемъ, не эта мысль изложенной теорiи объ отличiи Церкви отъ государства должна въ особенности остановить наше вниманiе. Намъ интереснее знать — въ чемъ должно состоять самое согласiе или самая симфонiя Церкви и государства, частнее — государственной и церковной власти? Какъ мы видели, эта симфонiя со стороны императоровъ выражается въ сохраненiи догматовъ и почитанiи священства, въ чемъ они полагали самую главную свою заботу и за что они ожидали отъ Бога величайшихъ благъ.

Такимъ образомъ, въ силу этой симфонiи византiйскiе императоры прежде всего действовали, какъ Божественные стражи и охранители православной веры, оказывая Церкви свое покровительство въ ея борьбе съ еретиками. Эта деятельность ихъ принесла Церкви необъятную по своему благотворному значенiю услугу въ перiодъ Вселенскихъ Соборовъ, где , по низверженiи еретическихъ ученiй, были составлены православные догматы.

Самые Вселенскiе Соборы могли бы не состояться, если бы византiйскiе императоры не принимали такого ревностнаго участiя въ деле борьбы Церкви съ ересями, и не смотрели на эту борьбу и на установленiе догматическихъ истинъ, какъ на первую свою заботу и на главное свое государственное дело. "Я до сихъ поръ, — говоритъ св. Константинъ Великiй по случаю донатовой ереси, — не могу стать вполне спокойнымъ, пока все мои подданные, соединенные въ братскомъ единенiи, не будутъ воздавать Всесвятейшему Богу истинно-умнаго поклоненiя, предписываемаго кафолической церковью". [Проф. Кургановъ. "Отношенiя между церковною и гражданскою властiю въ Византiйской Имперiи". Казань 1880 г.; стр. 39—41] Въ речи императора Константина отцамъ Никейскаго Собора мы находимъ такiя слова: "После того, какъ при помощи Бога Спасителя мы разрушили тиранiю безбожниковъ, выступавшихъ открытою войной, — пусть духъ лукавый не осмеливается нападать хитростiю и коварствомъ на нашу св. ве ру. Я вамъ говорю изъ глубины сердца: внутреннiя разногласiя въ Божiей Церкви въ моихъ глазахъ страшнее всехъ сраженiй... Известiе о вашихъ разногласiяхъ повергло меня въ глубокую скорбь.. Служители Бога мира, возродите среди васъ тотъ духъ любви, который вы должны внушать другимъ, заглушите всякiя семена раздоровъ". [Лебо. Histoire du Bas Empire, т. I , стр. 255—256. Монархическая государственность, ч. II, стр. 54—55]

Характерна въ данномъ случае и речь императора Маркiана, которую онъ произнесъ на IІ Халкидонскомъ Вселенскомъ Соборе . "Когда Божественнымъ опреде ленiемъ, сказалъ онъ, мы избраны были на царство, то между столькими нуждами государства не занимало насъ такъ никакое дело, какъ то, чтобы православная и истинная вера христiанская, которая свята и чиста, пребывала безсомнительной въ душахъ всехъ... Поэтому мы позаботились созвать съ этимъ именно намеренiемъ святый соборъ и, кажется, показали вамъ свое старанiе, чтобы, очищенная отъ всякаго заблужденiя и мрака, какъ благоволило Божество открыть себя людямъ и показало ученiе отцовъ, вера наша... внедренная въ умы всехъ, сiяла блескомъ своей славы". [Деянiя Вселенск. Соборовъ, т. IІ, ч. 2. Казань, 1908 г., стр. 54]

Только общепризнанный для подданныхъ авторитетъ византiйскихъ императоровъ, ихъ твердая и общеобязательная верховная власть могла обезпечить ходъ соборныхъ заседанiй до благополучнаго конца, чему, какъ свидетельствують деянiя III Вселенскаго Собора, [Деянiя Вселенскихъ Соборовъ, т. II, 1902 г] всячески мешали еретики и те смуты, которыя они возбуждали, въ особенности къ моменту этихъ заседанiй при обсужденiи ихъ еретическихъ ученiй.

Нельзя было обойтись безъ покровительства государственной власти для борьбы съ еретиками и по окончанiи того или другого Вселенскаго Собора, даже после утвержденiя соборныхъ постановленiй императорскою властiю. Еретики продолжали упорно отстаивать свое лжеученiе и смущали народъ открытою еретическою проповедью. Некогда св. Левъ Папа Римскiй писалъ императору Маркiану: "Мне стало известно, что хотя нечестивый Евтихiй по его заслугамъ находится въ ссылке , но въ самомъ месте своего осужденiя онъ еще отчаяннее разливаеть многiе яды злохуленiй противъ кафолической чистоты, и, чтобы уловить невинныхъ, съ величайшимъ безстыдствомъ изрыгаетъ то, чего въ немъ весь мiръ ужаснулся и осудилъ. Итакъ, я нахожу полное основанiе, чтобы ваша милость повелела переправить его въ более отдаленныя и уединенныя места". [Деянiя Вселенскихъ Соборовъ, т. IІ, ч. 11, стр. 182]

И византiйскiе императоры пресекали это дальнейшее распространенiе ересей среди верующихъ своими распоряженiями. Въ указе императоровъ Валентинiана и Маркiана по этому поводу сказано: "По нашему повеленiю собрались въ г. Халкидоне почтенные епископы и ясными определенiями научили, что должно соблюдать относительно богопочтенiя. [Здесь имеется въ виду определенiе IІ Вселен. Халкидонскаго Собора о наличiи въ Iисусе Христе двухъ естествъ — Божескаго и человеческаго, которымъ опровергалось ученiе монофизитской ереси о наличiи во Христе только одного Божественнаго естества.] Итакъ, пусть прекратится невежественная распря, ибо поистине нечестивъ и святотатецъ тотъ, кто, после решенiя столькихъ епископовъ, предоставляетъ что-нибудь собственному мне нiю для изследованiя... Итакъ, на будущее время, пусть никакой клирикъ или военный, или какого-либо другого званiя не осмеливается заводить общенародно, въ присутствiи собравшейся и слушающей толпы, разсужденiя о христiанской вере, изыскивая въ томъ поводовъ къ безпорядкамъ и зловерiю... Не минуетъ наказанiе презирающихъ этотъ законъ". [Деянiя IІ Вселенскаго Собора, стр. 169]

О томъ же пресеченiи государственною властiю дальнейшаго распространенiя еретическихъ ученiй говорится и въ указе императора Маркiана. [Ibid., стр. 170—171]

Въ этомъ направленiи былъ изданъ византiйскимъ императоромъ Константиномъ Погонатомъ, ревностнейшимъ приверженцемъ православной веры, вердиктъ [Ibid., томъ ІI, стр. 8, Казань, 1908 г] противъ монофелитской ереси после ІI В. Собора, имъ созваннаго. "После того, какъ все сiе такимъ образомъ постановлено [Касательно православнаго ученiя, что въ Iисусе Христе две воли и два естественныхъ действiя, въ противовесъ монофелитскому еретическому ученiю, утверждавшему, что во Христе одна воля, сообразная одному Божественному естеству] настоящимъ шестымъ Вселенскимъ Соборомъ (и утверждено подписью нашей державы),— говорится здесь,— повелеваемъ, чтобы никто не предпринималъ чего-нибудь другого относительно веры, или не придумывалъ новой выдумки въ догмате, или вообще не развивалъ ученiя, или не заводилъ речи объ одной воле и одномъ действiи... Если кто презритъ настоящее наше благочестивое объявленiе, тотъ, если онъ епископъ или клирикъ, или одетъ въ монашеское одеянiе, подвергнется изверженiю, если же состоитъ въ чине должностныхъ лицъ, будетъ наказанъ конфискацiей имущества и лишенiемъ пояса, если же находится въ состоянiи частнаго человека, будетъ осужденъ на изгнанiе изъ сего царствующаго и вообще всякаго нашего города и, сверхъ всего этого, не избежитъ наказанiя отъ страшнаго и праведнаго суда". [Деянiя Вселен. Соборовъ, т. ІI, стр. 254]

И не одно только упорство еретиковъ въ своихъ лжеученiяхъ побуждало Церковь искать покровительства и защиты у императорской власти. Это упорство соединялось у еретиковъ съ крайнимъ насилiемъ, вплоть до уголовныхъ преступленiй, которыя они совершали въ отношенiи православныхъ людей. [Известно, что во время разбойническаго собора, бывшаго въ 449 г., его председатель патрiархъ Александрiйскiй монофизитъ Дiоскоръ собственноручно избилъ до смерти Константинопольскаго Патрiарха Флавiана. При его содействiи были совершены и другiя убiйства. (Деянiя Всел. Соборовъ, т. III. Казань, 1908 г., стр. 241—242).

Великимъ преступникомъ оказался и другой последователь монофизитской ереси Евтихiя — Феодосiй. Онъ съ толпой обманутыхъ имъ людей напалъ на Iерусалимъ, производилъ тамъ пожары, убiйства почтенныхъ мужей, разбилъ темницы, освободилъ преступниковъ, чрезъ подосланную чернь пытался убить Iерусалимскаго Патрiарха Iувеналiя, убилъ Скифопольскаго Епископа Северiана и совершилъ много другихъ гнусныхъ и преступныхъ деянiй, чемъ вынудилъ императора послать противъ него и его разбойническаго отряда войска во главе съ знаменитымъ военачальникомъ Дорофеемъ (Деянiя Всел. Соборовъ, т. IІ, стр. 171—177).

Еще более насилiй было совершено еретиками донатистами. Донатисты — последователи Доната, епископа нумидiйскаго, который при избранiи Цицилiана въ 311 г. отказался признать его за то, что онъ во время гоненiя принужденъ былъ выдать язычникамъ священныя книги для истребленiя. Донатъ назвалъ его отступникомъ и образовалъ свою секту. Онъ проповедывалъ второе крещенiе надъ теми, которые вступали хотя бы изъ среды православныхъ въ его секту. Въ фарисейскомъ самомненiи его последователи считали себя святымъ обществомъ и отделились отъ Церкви, какъ греховнаго общества. Последователи Доната господствовали въ христiанскихъ провинцiяхъ северной Африки и въ 330 г. уже имели 172 епископа. Въ 348 г. они напали на императорское войско, выступившее противъ нихъ для обращенiя, и въ продолженiе 30-ти летъ опустошали Мавританiю и Нумидiю. Занимались грабежомъ и разбоемъ и подвергали пыткамъ техъ, которые не принадлежали къ нхъ еретическому сборищу. (С. В. Булгаковъ. Настольная книга для священно-церковно служителей. Изд. 3. Кiевъ, 1913 г., стр. 1614.)]

Отсюда понятно, почему Карфагенскiй Соборъ, какъ это видно изъ его 104-го правила, обратился къ императорской власти съ просьбой о вооруженной помощи противъ еретиковъ-донатистовъ. Но отсюда явствуетъ и то, почему IІ-й Халкидонскiй Вселенскiй Соборъ, съ выраженiемъ своей великой признательности за оказанныя императорами Валентинiаномъ и Маркiаномъ услуги Церкви въ деле защиты и торжества православiя, писалъ имъ: "Для сильныхъ болезней нужны и сильное лекарство и мудрый врачъ. Поэтому-то Господь всехъ приставилъ ваше благочестiе къ страданiямъ вселенной, какъ наилучшаго врача, чтобы вы исцелили ихъ приличными лекарствами, И вы, христiаннейшiе, принявши божественное определенiе, предъ всеми другими приложили приличную заботливость о Церкви, предписывая первосвященникамъ врачество согласiя. Ибо, собравъ насъ отовсюду, вы употребили все средства, чтобы уничтожить случившееся разногласiе и укрепить ученiе отеческой веры". [Деянiя Вселенскигь Соборовъ, т. III. Казань, 1908, стр. 280]

Вотъ въ чемъ, по тексту ІI-ой новеллы Юстинiана, прежде всего, должна выражаться симфонiя властей со стороны императорской власти по отношенiю къ Церкви. Поддержанiе Православной веры въ ея догматахъ — это самая первая забота императоровъ.

Но, какъ мы видели, теорiя симфонiи требуетъ, чтобы византiйскiе императоры съ такою же величайшею заботливостiю поддерживали и все другiя проявленiя церковной жизни, что обозначено въ тексте теорiи симфонiи словами: "о почитанiи священства", т. е. Церкви. Подъ этими проявленiями жизни Церкви, конечно, надо разуметь прежде всего власть iерархiи, въ почитанiи коей симфонiя даже видитъ наибольшiй успехъ въ процветанiи царства, каноническiе законы Церкви и, наконецъ, имущественное благоденствiе Церкви при содействiи особыхъ гражданскихъ узаконенiй.

Что касается церковной власти, то ея самостоятельность сознавалась всеми византiйскими императорами и, хотя не всегда, но признавалась ими неприкосновенной, которой и они сами въ делахъ веры и нравственности должны были подчиняться. Въ свой речи епископамъ на Первомъ Вселенскомъ Соборе Константинъ Великiй говорилъ: "Богъ поставилъ васъ священниками и далъ вамъ власть судить мои народы и меня самого; поэтому справедливо, чтобы я подчинился вашему приговору; мне и въ голову не придетъ желать быть судьей надъ вами". [Проф. М. В. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. I-я. стр. 266] А византiйскiй императоръ Маркiанъ въ своей речи епископамъ на IІ Вселенскомъ Соборе сказалъ: "Мы для утвержденiя веры, а не для показанiя какой-либо власти, восхотели, по примеру благочестиваго государя Константина, присутствовать на Соборе". [Деянiя IІ Вселен. Собора, т. IІ, стр. 54]

Самый процессъ заседанiй на Вселенскихъ Соборахъ показываетъ, что византiйскiе императоры признавали власть Церкви отъ нихъ независимой. Они не были председателями Соборовъ, не участвовали въ решенiи соборныхъ вопросовъ, ихъ присутствiе на нихъ не было даже обязательнымъ, а ихъ комиссары, бывшiе на Соборахъ, не оказывали никакого давленiя на церковное решенiе. Разумеется, ихъ предложенiя, какъ представителей императорской власти, имели большое значенiе, но не настолько, чтобы ими предвосхищалось то или другое соборное постановленiе. Эти предложенiя поступали только на обсужденiе Собора, на его благоусмотренiе, причемъ онъ могъ даже не делать ихъ предметомъ своего обсужденiя. [Деянiя IІ Вселенскаго Собора, стр. 215]

По свидетельству Iоанна Епископа Смоленскаго, участiе императоровъ на Вселенскихъ Соборахъ было покровительственнымъ, внешнимъ, имевшимъ своею целью "соблюденiе порядка, мира и церковнаго благочинiя, тогда какъ только епископы решали религiозные вопросы въ качестве Богопоставленныхъ судей... последнее слово всегда оставалось за Церковью". [Проф. М. В. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч, 1, стр. 258]

По поводу всего сказаннаго нами объ отношенiи императоровъ къ Вселенскимъ Соборамъ следуетъ заметить, что на этихъ Соборахъ церковная власть проявлялась, какъ законодательная, какъ власть высшаго управленiя всею Церковiю и какъ власть судебная. Следовательно, признавая решенiя Вселенскихъ Соборовъ отъ себя независимыми, императоры темъ самымъ считали власть Церкви неприкосновенной во всехъ функцiяхъ церковной жизни.

Во исполненiе идеи симфонiи властей о почитанiи Церкви, императоры считали такими же неприкосновенными и все установленные властью Вселенскихъ Соборовъ св. каноны. Они смотрели на нихъ, какъ на священные законы, которымъ должны были подчиняться все члены Церкви, не исключая и ихъ самихъ. Эти каноны были въ ихъ глазахъ неизмеримо выше гражданскихъ законовъ, и они считали для себя священною обязанностiю согласовать последнiе съ первыми, заботились о томъ, чтобы гражданскiе законы не противоречили церковнымъ, и только тогда считали ихъ имеющими силу.

Такъ, въ одномъ изъ постановленiй императора Юстинiана сказано: "Церковные законы имеютъ такую же силу въ государстве, какъ и государственные: что дозволено или запрещено первыми, то дозволяется или запрещается и последними. Посему преступленiя противъ первыхъ не могутъ быть терпимы въ государстве по законамъ государственнымъ".

А въ 131-й новелле того же императора Юстинiана указывается, что такими канонами, съ которыми должны согласоваться гражданскiе законы, признаются — правила Вселенскихъ Соборовъ и все, ими утвержденное, то есть правила св. Апостоловъ, поместныхъ Соборовъ и св. отцовъ. Кодексъ Юстинiана считаетъ императорскiй законъ, по внутреннимъ деламъ Церкви противный церковнымъ канонамъ, не имеющимъ силы. [Проф. М. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр. 72]

Точка зренiя о согласiи закона и канона была постояннымъ принципомъ въ государственномъ законодательстве Византiи. Поэтому въ Эпанагоге [Система Эпанагоги императора Василiя Македонянина — памятникъ IХ века, въ которой на основанiи симфонiи властей решается вопросъ объ отношенiи Церкви къ государству, и идеи которой вошли въ последующiе памятники, напримеръ, въ Синтагму Матвея Властаря. (Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр. 80, 313.)] говорится, что противоречащее правиламъ Церкви не должно быть допускаемо, въ силу чего императоръ Левъ Философъ сделалъ постановленiе объ отмене всехъ законовъ, противоречащихъ канонамъ. [Тихомировъ. "Монархическая государственность", ч. I I , стр. 64—65]

Такое отношенiе византiйскихъ императоровъ къ церковной власти и установленнымъ ею священнымъ законамъ побуждало ихъ, наконецъ, заботиться и о матерiальномъ благоденствiи Церкви. Исторiя христiанской Церкви сохранила до нашихъ дней известiе о томъ богатейшемъ "даренiи св. Константина Великаго", которое онъ сделалъ св. Сильвестру Папе Римскому после того, какъ онъ былъ имъ крещенъ и одновременно исцеленъ отъ своей болезни. Помимо другихъ важнейшихъ привилегiй, св. Константинъ далъ Папе свой собственный дворецъ въ Риме, именуемый Латеранскимъ, и весь городъ Римъ и провинцiю съ западными областями, а свой тронъ перенесъ на востокъ, въ городъ, назвавши последнiй по своему имени Константинополемъ. Въ той или иной мере дары въ пользу Церкви делались и другими византiйскими императорами. Конечно, церковное имущество, главнымъ образомъ, наростало отъ приношенiй верующаго народа во исполненiе Божественной заповеди о десятинахъ. Эти приношенiя поступали въ Церковь, какъ даръ самому Богу или Божiей Матери и святымъ, на вечный поминъ.

Самое главное, на что здесь надо обратить вниманiе, это то, что означенное церковное имущество закреплялось за Церковью, какъ неприкосновенное и неотчуждаемое, святыми канонами, о чемъ нами было сказано во второй главе.

Такъ какъ все священные каноны византiйскими императорами признавались неприкосновенными, то и эти правила въ глазахъ ихъ были такими же, почему церковное имущество ограждалось ими особыми законами и даже съ страшными проклятiями по отношенiю къ его захватчикамъ. [Проф. М. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. I I , стр. 296]

Итакъ, вотъ въ чемъ состоитъ теорiя симфонiи властей. Въ заключенiе этой теорiи выражается вера, что Господь сохранитъ и еще более ниспошлетъ византiйскимъ императорамъ государственныхъ благь, если ими будутъ соблюдаться правила, заповеданныя отъ Апостоловъ и св. отцовъ. Иначе сказать, здесь говорится о томъ, что Господь не оставитъ императоровъ, а вместе съ ними, конечно, и все государство Своими величайшими благами, если они будутъ руководствоваться въ своихъ отношенiяхъ къ Церкви симфонiей властей, основанной на техъ же Апостольскихъ и святоотеческихъ правилахъ, требующихъ отъ всехъ ве рующихъ и, прежде всего отъ императоровъ, защиты православной веры и почитанiя Церкви съ ея властью, законами и имуществомъ.

Въ теорiи симфонiи властей не указано, что же должна делать для ея осуществленiя Церковь по отношенiю къ государству, частнее — церковная власть по отношенiю къ власти императорской. Это вполне естественно. Со стороны императоровъ для нарушенiя симфонiи властей была опасность увлечься цезарепапизмомъ. Но церковная власть не могла произвести нарушенiя симфонiи проявленiемъ папоцезаризма, ибо православной Церкви совершенно не свойственны стремленiя папизма къ господству надъ государствомъ. Идеалъ православной Церкви состоитъ не въ политическомъ властительстве надъ государствами, а въ достиженiи нравственнымъ подвигомъ святости и благодати Св. Духа для вечнаго единенiя со Христомъ въ Его Царстве и здесь, и на небесахъ. Это Царство совсемъ не похоже на политическое, почему Господь и сказалъ Пилату: Царство Мое не отъ мiра сего. (Iоан. 18, 36.) Стремленiе Православной Церкви къ политической и государственной власти было бы равносильнымъ стремленiю къ самоотреченiю и самоуничтоженiю. Поэтому никто изъ представителей церковной власти въ Православной Церкви одинаково, какъ въ Византiи, такъ и въ Россiи, никогда не стремился къ папоцезаризму.

Однако, это не значитъ, что Церковь не участвуетъ въ симфонiи властей и ничего не должна делать для ея осуществленiя во взаимныхъ отношенiяхъ Церкви и государства. Она очень много делала для этой симфонiи. Эта де ятельность съ ея стороны состояла въ томъ, что она своею православною верою, низведенiемъ верующимъ Божественной благодати Св. Духа въ таинствахъ, чрезъ молитвы и Богослуженiя, чрезъ свое церковное просвещенiе и воспитанiе возрождаетъ своихъ сыновъ отъ ветхой къ новой чистой и святой христiанской жизни. Эта жизнь исключаетъ всякое порочное отношенiе вообще къ людямъ и заставляетъ верующихъ, въ частности къ императорамъ, относиться съ благогове нiемъ, какъ къ Помазанникамъ Божiимъ, свято исполнять ихъ законы и быть преданными имъ до самопожертвованiя. Это Церковь такъ воспитываетъ своихъ членовъ и вместе съ темъ членовъ государства, что они, въ моменты военныхъ опасностей, объединяются вокругъ своего Государя, какъ одинъ человекъ, представляюгь изъ себя грозную силу для врага, не боятся смерти и совершаютъ чудеса своимъ героическимъ духомъ. Здесь не въ теорiи, а на практике Церковь свидетельствовала чрезъ воспитанiе своихъ духовныхъ чадъ, до какой высшей меры она участвовала въ данной симфонiи властей.

Такова была симфонiя, которая осуществлялась въ Византiи во взаимныхъ отношенiяхъ Церкви и государства въ лице ихъ властей. Какъ видимъ, она была основною догмою для византiйскаго законодательства и ей приписывалось огромное государственное значенiе и настолько, что въ осуществленiи ея видели великое благо для государства, а въ нарушенiи ея — великiй для него вредъ.

Съ такимъ значенiемъ теорiя симфонiи вошла въ авторитетнейшiе церковные акты и въ государственное законодательство и после Юстинiана. Известно, что на ІII Вселенскомъ Соборе было заслушано посланiе епископовъ Константинопольскому Патрiарху Тарасiю, который председательствовалъ на этомъ Соборе. Въ посланiи находятся такiя слова: "Онъ воздвигъ намъ рогъ спасенiя (Лук. 1, 69) и исправленiя въ доме и богопрiятномъ храме Единороднаго Сына Своего Господа и Бога Спасителя нашего Iисуса Христа. Этотъ рогъ — вы, святейшiй, а также и занимающiе по церковному установленiю второе место (въ Церкви) боговенчанные и богоизбранные императоры. Священство есть освященiе и укрепленiе царства, а царство сила и твердыня священства... первое упорядочиваетъ и заботится о небесномъ, а второе, посредствомъ правовыхъ нормъ, управляетъ земнымъ. Ныне поистине средостенiе правды разрушено, согласiе (симфонiя) одержало верхъ надъ разногласiями, разъединенiе уступило место единенiю и разномыслiе изгладилось". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр.312—313]

О такомъ же величайшемъ значенiи симфонiи властей говорится въ послеюстинiановскомъ памятнике государственнаго законодательства въ Эпанагоге императора Василiя Македонянина. Здесь въ § 8, гл. 3-й отношенiе между священствомъ и царствомъ, или между Патрiархомъ и царемъ уподобляется отношенiю души и тела, и согласное действiе, что то же — симфонiя между ними, определяется, какъ благо государства. Еще сильнее эта мысль выражена въ ХII веке въ посланiи императора Iоанна Комнена къ папе Григорiю:

"Два предмета,— пишетъ императоръ,— въ продолженiи моего царствованiя я признавалъ совершенно отличными одинъ отъ другого: это власть духовная (т. е. Священство), которая отъ великаго и высочайшаго Первосвященника... Христа дарована Его Апостоламъ и ученикамъ, какъ благо неизменное, чрезъ которое по Божественному праву они получили власть вязать и решить всехъ людей, а другой предметъ — это власть мiрская (т. е. царство), обращенная ко временному по Божественному слову: "Воздайте кесарю, что ему принадлежитъ"— власть, заключенная въ своей сфере. Эти две господствующiя въ мiре власти, хотя разделены и различны, но действуютъ къ обоюдной пользе въ гармоническомъ соединенiи (симфонiи), воспомоществуя и дополняя одна другую. Оне могутъ быть сравнены съ двумя сестрами — Марфой и Марiей, о которыхъ повествуется въ Евангелiи. Изъ согласнаго обнаруженiя этихъ властей проистекаетъ общее благо, а изъ враждебныхъ отношенiй великiй вредъ". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр.313—314]

Съ такимъ значенiемъ теорiя симфонiи властей перешла и къ намъ въ Россiю, и притомъ въ раннiй перiодъ существованiя нашей Церкви, чрезъ Номоканонъ Iоанна Схоластика. [Теорiю симфонiи получилъ во второй половине ХIII в. Владимiрскiй Митрополить Кириллъ отъ Болгарскаго деспота Iакова Святослава вместе съ Кормчей въ сербскомъ переводе, где среди главъ I. Схоластика опять было предисловiе къ 6-ой новелле Юстинiана съ теорiей симфонiи. Отсюда эта теорiя вошла во все Рязанскiя Кормчiи, которыя были положены въ основу печатной русской Кормчей, и теорiя симфонiи властей такимъ образомъ оказалась въ качестве действовавшаго русскаго права. После она была напечатана въ предисловiи къ изданному въ 1655 г. Патрiархомъ Никономъ Служебнику. (Проф. Зызыкинъ, "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр. 314—315; ч. 11, стр. 97—98).]

Что Юстинiановская симфонiя была основною догмою для определенiя взаимныхъ отношенiй Церкви и государства въ лице ихъ власти и у насъ въ Россiи, объ этомъ свидетельствуетъ действительность русской жизни до техъ поръ, пока симфонiя не была нарушена со стороны царской власти во второй половине ХVII столетiя. Эта действительность показываетъ, что и наши великiе князья и цари действовали, какъ и византiйскiе императоры, въ духе этой симфонiи. Поэтому и они выступали, прежде всего, какъ защитники и покровители православной веры, что особенно обнаруживалось на Соборахъ, которые созывались ими для ниспроверженiя ересей.

Соборъ 1441 г. осудилъ Флорентiйскую унiю, какъ известно, при ревностнейшей защите православiя великимъ Московскимъ княземъ Василiемъ Василiевичемъ. Еще предъ Флорентiйскимъ Соборомъ (1438 г.) вел. князь убеждалъ Московскаго Митрополита Исидора [Митрополитъ Исидоръ — не русскаго происхожденiя. Былъ поставленъ въ Московскiе Митрополиты Константинопольскимъ Патрiархомъ безъ ведома Русской Церкви и великаго князя.] не ездить въ латинскую землю. Но, въ виду упорства Митрополита, сказалъ ему: "Если уже ты непременно желаешь идти на Соборъ, то приноси намъ оттуда наше древнее православiе, которое мы приняли отъ предка нашего св. Владимiра, а новаго и чуждаго не приноси намъ — мы того не примемъ". [Графъ М. Толстой. "Разсказы изъ исторiи русской Церкви". Москва, 1873 г., стр. 262.] М. Исидоръ клятвенно обещалъ исполнить просьбу вел. князя. Но эта клятва была нарушена принятiемъ имъ Флорентiйской унiи. Возвратившись въ Москву, М. Исидоръ на первой же литургiи поминалъ Папу, а по ея окончанiи Архидiакономъ было прочитано определенiе Флорентiйскаго Собора.

Въ виду этого, вел. князь, тутъ же въ храме, обличилъ изменника М. Исидора, назвалъ его еретикомъ, велелъ низвести недостойнаго Митрополита съ престола и созвалъ вышеупомянутый Соборъ, который не только осудилъ постановленiе Флорентiйскаго Собора, но и самого Исидора. [Ibid., стр. 268] Вотъ почему въ "Степенной книге" сообщается, что этотъ князь "единъ обретеся Богомъ вразумленный ревнитель по Бозе и по Его истинномъ законе, который осудилъ унiю, позналъ Сидора волкохищнаго ересь, и, скоро обличивъ, посрамилъ его". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. 1, стр. 155]

Первый Соборъ противъ жидовствующихъ, бывшiй въ 1488 г. и происходившiй подъ председательствомъ Митрополита Геронтiя, былъ созванъ великимъ княземъ Iоанномъ III. Трое осужденныхъ на этомъ Соборе еретиковъ были по указу великаго князя подвергнуты торговой казни. Второй Соборъ противъ жидовствующихъ, бывшiй въ 1490 г., происходилъ подъ председательствомъ Митрополита Зосимы въ присутствiи того же великаго князя Ивана Васильевича III. Призванные на соборный судъ еретики: чернецъ Захарiя, Гаврiилъ — протопопъ Новгородскiй и Дiонисiй — попъ Архангельскiй, были осуждены на заточенiе, преданы проклятiю и извержены изъ сана. На третьемъ Соборе противъ жидовствующихъ въ 1504 г., происходившемъ подъ председательствомъ Митрополита Симона, также присутствовалъ Государь Iоаннъ III. Присутствовалъ на немъ и его сынъ Василiй, а главнымъ обличителемъ еретиковъ былъ преподобный Iосифъ Волоколамскiй. Въ целяхъ решительнаго пресеченiя ереси Соборъ вынужденъ былъ прибегнуть къ крутымъ мерамъ по отношенiю къ еретикамъ, почему виновнейшiе изъ нихъ: Иванъ Волкъ, е еодоръ Курицынъ, Димитрiй Коноплевъ и др. осуждены были на смертную казнь.

На Стоглавомъ Соборе, бывшемъ въ 1551 г. подъ председательствомъ Митрополита Макарiя, присутствовалъ царь Iоаннъ Грозный. Присутствовалъ онъ и на Соборе 1553 г., который происходилъ подъ председательствомъ того же Митрополита Макарiя. На этомъ Соборе были осуждены еретики: Башкинъ и Артемiй. На этомъ же Соборе, который продолжалъ свои заседанiя и въ 1554 г., была осуждена и ересь Феодосiя Косого.

На Соборе 1619 г. по делу о справщикахъ Дiонисiи, Архимандрите Троицкаго монастыря, старце Арсенiи Глухомъ и священнике Иване Наседке присутствовалъ и Государь Михаилъ Феодоровичъ вместе съ двумя Патрiархами: Филаретомъ Никитичемъ и Феофаномъ Iерусалимскимъ.

Такимъ образомъ, какъ и византiйскiе императоры, русскiе великiе князья считали своею важнейшею обязанностью заботиться о сохраненiи во всей чистоте православной веры, что требовалось симфонiей властей.

Но последняя, какъ видели мы, вменяла византiйскимъ императорамъ въ ихъ первейшую обязанность почитать священство, т. е. Церковь и, прежде всего, въ лице церковной власти. Это почитанiе со стороны великихъ московскихъ князей и царей по отношенiю къ церковной власти и проявлялось на вышеупомянутыхъ Соборахъ. По примеру византiйскихъ императоровъ московскiе великiе князья и цари ограничивали свое участiе на Соборахъ только внешнимъ покровительственнымъ отношенiемъ къ Церкви. Они только присутствовали на Соборахъ, но не стремились предвосхищать власть, принадлежащую предстоятелю Церкви, т. е. они не были председателями Соборовъ.

Такъ же, какъ и византiйскiе императоры, наши русскiе великiе князья и государи осуществляли симфонiю по отношенiю къ священнымъ законамъ Церкви, святымъ канонамъ. Несомненно, постановленiя Соборовъ, которые они сами же созывали, имели значенiе руководства по церковнымъ вопросамъ не только для всехъ верующихъ русскихъ людей, но и для нихъ самихъ. Царь Iоаннъ Грозный на обсужденiе Стоглаваго Собора, бывшаго въ 1551 г., представилъ ранее составленный "Судебникъ" и 69 письменныхъ вопросовъ касательно разныхъ сторонъ церковной жизни. По поводу всего представленнаго царемъ были вынесены определенiя Собора въ ста главахъ, которыя обнимали собою все стороны церковной жизни: ученiе, богослуженiе, управленiе, церковный судъ, поведенiе духовенства, монашества и мiрянъ и отношенiе церковной власти къ гражданской. ["Стоглавъ'' сделался сводомъ узаконенiй для церковной жизни более чемъ на сто летъ, заменилъ собою "Кормчую Книгу" и былъ обязательнымъ руководствомъ для всехъ, не исключая и царей. (Булгаковъ. "Настольная книга для священно-церковно служителей", стр. 1759).]

Въ 1621 г., при Михаиле Феодоровиче былъ созванъ Соборъ въ связи съ вопросомъ: нужно ли перекрещивать жениха царевны Ирины Михайловны королевича Вольдемара, который на перекрещиванiе не соглашался. Въ силу личныхъ и политическихъ причинъ царь Михаилъ Феодоровичъ желалъ этого брака. Но Соборъ не согласился отменить перекрещиванiе католика. И царь, какъ ни тяжко ему было, покорился соборному определенiю. [Л. Тихомировъ. "Монархическая государственность" ч. III, стр. 54—65.]

Если же таково было отношенiе великихъ князей и царей русскихъ къ определенiямъ местныхъ Соборовъ, то постановленiя Вселенскихъ Соборовъ, выраженныя въ св. канонахъ, несравненно больше имели для нихъ авторитета и, темъ более, что они были ревнителями православной веры и первыми покровителями Церкви.

Вследствiе этого, наши великiе князья и цари относились къ св. канонамъ, какъ къ законамъ Божественнымъ и неприкосновеннымъ. Тотъ-же Iоаннъ Грозный на Стоглавомъ Соборе говорилъ епископамъ, что, если бояре или царь прикажутъ имъ что-либо делать не по правиламъ св. отцовъ, то пусть они не слушаются, хотя бы имъ угрожали смертью. [Проф. Зызыкинь. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 47.]

Такъ же, наконецъ, какъ и византiйскiе императоры, наши великiе князья и цари относились, во исполненiе все той же симфонiи властей, и къ имуществу Церкви. Они считали одною изъ главнейшихъ своихъ обязанностей заботиться о матерiальномъ обезпеченiи Церкви. Поэтому, начиная со святого Владимiра, великiе князья и цари, во исполненiе Божественной заповеди о десятинахъ и согласно св. канонамъ, давали въ Церковь свои дары, какъ Самому Богу, Его пречистой Матери и святымъ, и ограждали церковное имущество своими уставами и грамотами. [Смотри подробнее о церковномъ имуществе во второй главе]. 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Уничтоженiе симфонiи властей византiйскими императорами-иконоборцами и Петромъ I. Нарушенiе симфонiи властей Алексеемъ Михайловичемъ. Патрiархъ Никонъ, какъ защитникъ русской идеологiи. Несостоятельность обвиненiй Патрiарха Никона въ гордости.

Такимъ образомъ, наши русскiе великiе князья и цари такъ же осуществляли симфонiю или согласiе властей, какъ она осуществлялась византiйскими императорами.

Къ несчастiю, эта симфонiя въ царствованiе Алексея Михайловича стала нарушаться, и въ этомъ нарушенiи Россiю надо поставить въ аналогiю съ Византiей. Не все византiйскiе императоры въ отношенiи своемъ къ Церкви были подобны св. Константину, Феодосiю Великому, Маркiану и Юстинiану. Многiе изъ нихъ нарушали начала симфонiи. Въ особенности этимъ отличались императоры иконоборцы. Въ ихъ отношенiяхъ къ Церкви симфонiя властей была даже совсемъ уничтожена, такъ какъ они единолично главенствовали и надъ государствомъ, и надъ Церковiю, причемъ, вследствiе нарушенiя симфонiи и ея основъ — православной веры и св. каноновъ, — они делались жестокими ея гонителями.

Въ такомъ уничтоженiи симфонiи иконоборческими императорами Церковь усматриваетъ причину паденiя Византiи. Этотъ взглядъ ея выражается въ Четьи-Минеяхъ подъ 14 числомъ iюня месяца, где мы находимъ такiя слова: "Умноженiя же ради иконоборныя ереси, и проливанiя ради кровей безчисленныхъ благочестiя исповедниковъ, люто отъ иконоборцевъ мучимыхъ, отторжеся западъ отъ области царей греческихъ, поставивъ себе царя инаго. И нача Греческiй царь единою токмо Грецiею обладати, и то не целою; понеже и святый градъ Iерусалимъ съ Палестиною, и Сирiею, и Аравiею, такожде и Египетъ съ подлежащими тому странами во область Сарацинскую взяты быша. Сiя же вся грехъ ради христiанъ, отъ истиннаго благочестiя отпадшихъ, къ ересемъ же уклонившихся, и иконы святыя поправшихъ, отъ Бога попустишася".

Такое уничтоженiе симфонiи властей у насъ въ Россiи случилось при Петре I. Хотя кровавыхъ гоненiй противъ православной Церкви, подобныхъ темъ, которые воздвигались иконоборческими императорами, при Петре не было, зато уничтоженiе симфонiи при немъ было во всей полноте. Своими противоцерковными реформами, своею личною, противоцерковною жизнiю Петръ положилъ среди русскаго народа начало отступленiя отъ православной веры въ протестантскомъ направленiи, по которому шли еще задолго до появленiя протестантизма иконоборческiе императоры. Въ силу такого отрицательнаго своего отношенiя къ православной вере Петръ уничтожилъ и другую основу симфонiи — почитанiе со стороны императорской власти священства или Церкви. Имъ упразднена была самостоятельная церковная власть, святые каноны имъ были нарушены, а церковное имущество было отнято въ пользу государства. Такое уничтоженiе Петромъ симфонiи властей, при его искаженной самодержавной, вернее — абсолютистской и деспотической царской власти, такъ потрясло исконныя начала русскаго народа, что последнiй, несмотря на все покровительство Церкви русскихъ царей ХIХ в., уже не могъ оправиться и встать на свой заповеданный ему Богомъ путь осуществленiя религiозно-нравственнаго идеала — путь святой Руси. Поэтому здесь, въ уничтоженiи Петромъ симфонiи властей, и была заложена причина гибели Россiи.

Но ничто въ мiре не делается сразу. Все происходить въ порядке постепенности. Въ силу этого не сразу произошло уничтоженiе симфонiи Петромъ. Оно имело подъ собою почву въ виде нарушенiя симфонiи, которое началось въ царствованiе Алексея Михайловича вместе съ появленiемъ его "Уложенiя" въ 1649 г. и, въ частности, Монастырскаго Приказа.

По "Уложенiю", Монастырскiй Приказъ былъ учрежденъ для суда надъ духовенствомъ, не исключая Митрополитовъ, Архiепископовъ и Епископовъ, по гражданскимъ деламъ, которыя ранее были въ веденiи Церкви и подлежали святительскому суду. Это чисто государственное учрежденiе, имевшее въ своемъ составе (за исключенiемъ начальнаго перiода своего существованiя) только светскихъ лицъ, было совершенно независимымъ отъ Церкви. Въ соответствiи съ этимъ и судьи Монастырскаго Приказа назначались царемъ, получали содержанiе отъ государства и увольнялись имъ безъ всякаго сношенiя съ Церковною властью. [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 261, 263, 265—266.] На практике Монастырскiй Приказъ въ своемъ вмешательстве въ Церковныя дела пошелъ далеко за пределы "Уложенiя". Онъ судилъ духовныхъ лицъ иногда и по духовнымъ деламъ; сталъ участвовать по финансовымъ деламъ въ Церковномъ управленiи, назначать на духовныя должности и заведывать частичной конфискацiей церковныхъ имуществъ, [Ibid., ч. II. стр. 25.] при запрещенiи "Уложенiемъ" въ его 42-ой статье ХIII главы дальнейшаго роста церковныхъ имуществъ чрезъ прiобретенiе духовными властями вотчинъ. [Ibid., стр. 291—293]

На эту последнюю функцiю Монастырскаго Приказа следуетъ обратить особенное вниманiе, такъ какъ, по изследованiю проф. Беляева, учрежденiе Монастырскаго Приказа вызывалось не столько желанiемъ сделать судъ для всехъ равнымъ и отменить привиллегiю духовенства въ гражданскомъ суде, сколько скрытымъ стремленiемъ передать церковное имущество государству. [Ibid., стр. 294]

Такимъ образомъ, здесь, въ Монастырскомъ Приказе, мы имеемъ передъ собою покушенiе на уничтоженiе одной изъ двухъ основъ симфонiи. Первая основа — догматы православной веры остаются неприкосновенными царскою властью; зато здесь нарушается вторая основа симфонiи — о почитанiи священства или Церкви, отчего нарушается и вся теорiя симфонiи, по слову Ап. Iакова: иже бо весь законъ соблюдетъ, согрешитъ же во единомъ, бысть всемъ повиненъ. [Iак. 2. 10]

Противъ этого нарушенiя, какъ необъятнаго зла для русскаго государства, вступилъ въ борьбу Святейшiй Патрiархъ Никонъ, сделавшись, благодаря ей, для насъ величайшимъ защитникомъ симфонiи властей и вместе съ этимъ — проповедникомъ истинной самодержавной царской власти и поборникомъ русской идеологiи. Ввиду такого значенiя Патрiарха Никона для русской идеологiи, мы считаемъ необходимымъ остановиться подробнее на его личности.

Монастырскiй Приказъ вызвалъ борьбу со стороны Патрiарха Никона единственно потому, что былъ проникнутъ цезарепапистскимъ духомъ, который бояре постарались внедрить въ душу царя Алексея Михайловича, желая господствовать надъ Церковью. Когда появилось "Уложенiе" (1649 г.), царю было только 20 летъ, а Патрiархъ Никонъ былъ тогда только Архимандритомъ Новоспасскаго монастыря и не могъ противодействовать осуществленiю въ жизни деятельности Монастырскаго Приказа. Сделавшись Патрiархомъ, онъ смогъ только добиться временнаго прiостановленiя его действiя. Но после ухода П. Никона изъ Москвы въ Новый Iерусалимъ, бояре, действуя на слабохарактернаго царя, достигли въ полной мере осуществленiя назначенiя Монастырскаго Приказа во всехъ его расширенныхъ ими полномочiяхъ.

Сознавая всю зловредность для государства и Церкви цезарепапистскаго духа, П. Никонъ, какъ это видно изъ его сочиненiя: "Раззоренiе", [Свое "Раззоренiе" П. Никонъ написалъ въ 1664 г. въ опроверженiе боярина Стрешнева и Паисiя Лигарида. Этотъ замечательный трудъ не былъ известенъ въ русской печати. Его перевелъ англiйскiй писатель Пальмеръ на англiйскiй языкъ. И уже отсюда содержанiе "Раззоренiя" стало для насъ иззестнымъ, благодаря весьма ценному для русской Церкви капитальному труду почитателя Патриарха Никона профессора Варшавскаго университета М. В. Зызыкина: "Патрiархъ Никонъ. Его государственныя и каноническiя идеи".] не могъ оставить безъ протеста деятельность Монастырскаго Приказа, направленную къ лишенiю самостоятельности Церкви. Прежде всего онъ протестовалъ противъ вмешательства светской власти касательно суда надъ духовенствомъ по гражданскимъ деламъ, отмечая нарушенiе этимъ нововведенiемъ традицiй, которыя вели свое начало отъ византiйскаго и русскаго государственнаго законодательства. Вся сила этихъ традицiй, по свидетельству П. Никона, заключалась въ томъ, что оне связаны были съ заклятiями устава св. Владимiра. "Если кто, говорится здесь, "нарушитъ мой уставъ, будетъ ли то мой сынъ или слуга, или кто-либо изъ моего рода или изъ бояръ, и вмешается въ церковныя дела Митрополита, которыя я далъ Митрополиту, и Церкви, и Епископамъ во всехъ городахъ, согласно канонамъ, тотъ будеть судимъ и наказанъ. Если кто попытается захватить судъ церковный, онъ лишается имени христiанина, и все такiе да будутъ прокляты св. отцами". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ" ч. I I , стр. 270]

П. Никонъ не могъ оставить безъ протеста эту судебную деятельность Монастырскаго Приказа и потому, что виделъ въ ней поводъ къ еще большему вмешательству въ церковныя дела и захватъ церковной власти въ светскiя руки съ прямымъ нарушенiемъ св. каноновъ.

Въ особенности, однимъ изъ такихъ было вмешательство Монастырскаго Приказа въ управленiе Церковью. "Что же сказать, — пишетъ П. Никонъ въ "Раззоренiи", — о Митрополите Питириме, который въ епархiяхъ другихъ епископовъ и по приказу царя и вельможъ совершаетъ посвященiе? Какого великаго проклятiя онъ не заслуживаетъ, согласно тому, что избранный светскою властью низвергается вместе съ посвятившимъ! Но теперь Архiепископы, архимандриты и попы въ монастыре избраны самимъ царемъ, и Митрополитъ Крутицкiй ихъ посвящаетъ". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 26]

По поводу такого вмешательства Патрiархъ Никонъ заявляетъ, что для управленiя Церковью необходимо иметь благодать Апостоловъ, а не благодать на управленiе царствомъ. [Ibid., 1 ч. 11, стр. 25] Цитируя слова Ап. Павла и овыхъ убо положи Богъ въ Церкви первее Апостоловъ, второе пророковъ, третiе учителей, Патрiархъ Никонъ спрашиваетъ: "Почему же царь не названъ на первомъ месте по высоте царской власти? Каждый долженъ знать свою меру". [1 Кор. 12, 28—31; Проф. Зызыкинъ. "Патр. Никонъ",ч. II, стр. 27]

Въ этомъ захвате царемъ церковной власти по управленiю Церковью Патрiархъ Никонъ видитъ то отступленiе отъ Св. Писанiя и св. каноновъ, которое будетъ почвою для появленiя антихриста. [2 Сол. 2, 3] По его словамъ, царю следовало бы быть образцомъ соблюденiя св. каноновъ для всехъ, и въ государственномъ законодательстве не делать отступленiя отъ нихъ. Но это отступленiе, эта апостасiя уже явилась, и потому можно ожидать осуществленiе предсказанiй Апостола о вещахъ грядущихъ; исполненiя того, что было открыто Богомъ пророку Данiилу. "Какъ Мидiйская имперiя, — говоритъ Патрiархъ Никонъ, — была разрушена Вавилономъ, а Вавилонская Персидской, а Персидская Македонской, а Македонская — Римской, такъ Римская должна быть разрушена антихристомъ, а онъ — Христомъ". [Проф. Зызыкинъ. "Патр. Никонъ" ч. II, стр. 24—25].

Очевидно, Патрiархъ Никонъ въ понятiе Римской имперiи включаетъ и Россiю, какъ продолженiе первой въ отношенiи унаследованiя отъ нея императорской государственной власти, въ которой еще св. Iоаннъ Златоустъ виделъ "удерживающаго отъ среды", [2 Сол. 2, 7] то-есть препятствiе для появленiя антихриста.

Такъ же сильно протестовалъ Патрiархъ Никонъ и противъ частичной секуляризацiи Монастырскимъ Приказомъ церковнаго имущества.

Хотя секуляризацiя, произведенная Монастырскимъ Приказомъ, была частичной и касалась церковныхъ имуществъ епископовъ Московской области и владенiй патрiаршихъ, темъ не менее Патрiархъ Никонъ придавалъ ей огромное отрицательное значенiе для всего государства. И это понятно, ибо въ "Уложенiи" была проведена мысль, что государство вообще можетъ обращать въ свою собственность имущества, которыя принадлежатъ церковнымъ властямъ и учрежденiямъ. Патрiархъ Никонъ ясно виделъ, что государственная власть своимъ законодательствомъ намеревается отнять отъ всей Церкви средство къ осуществленiю ея высшей задачи — церковнаго просвещенiя и воспитанiя русскаго народа, и темъ предохранить его отъ гибели.

Отсюда понятно, почему П. Никонъ въ своемъ протесте противъ данной секуляризацiи такъ настойчиво требовалъ исполненiя государственною властью св. каноновъ, коими церковное имущество, какъ собственность Божiя, должно быть неприкосновеннымъ и неотчуждаемымъ. [Кормчая; IV Всел. Соб., пр. 24; VI В. С., пр. 29; 1 пр. Двукр. Соб. и 12 пр. VII В. Соб.]

Ясно отсюда и то, почему П. Никонъ въ томъ же своемъ протесте указывалъ, что захватъ государствомъ церковной собственности влечетъ за собою страшныя наказанiя отъ Бога. Онъ приводилъ въ примеръ царя израильскаго Ахава, который не много взялъ изъ того, что посвящено Богу, но гневъ Божiй палъ на весь Израиль. Указывался имъ и царь египетскiй Шишалъ, котораго поразилъ Господь за походъ на Iерусалимъ съ целью овладеть сокровищами Iерусалимскаго храма, а также ассирiйскiй царь Сеннахиримъ, захотевшiй взять городъ Iерусалимъ и осквернить его святыню; Господь рукою Ангела поразилъ за это смертью 185 тысячъ ассирiйскаго войска. [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 38.]

Впрочемъ, указывалъ П. Никонъ и на те несчастья, которыя случились въ Россiи за частичную секуляризацiю церковнаго имущества, напоминая о жертвахъ чумы 1654—55 г.г., о гибели отъ чумы бояръ, оставленныхъ царемъ въ Москве во главе съ княземъ Пронскимъ, и страшное пораженiе Василiя Шереметьева и князя Ивана Хованскаго. [Ibid,, ч. II, стр. 300—301.]

Въ предчувствiи несравненно большихъ несчастiй, ожидавшихъ Россiю за отнятiе церковнаго имущества и за поглощенiе государственною властью церковной, П. Никонъ не могъ не обратить вниманiя царя Алексея Михайловича на свое страшное сонное виденiе, бывшее ему въ 1661 г. въ Церкви Новоiерусалимскаго монастыря за утреней. Св. Петръ, Митрополитъ Московскiй, явился П. Никону и повелелъ предупредить царя Алексея Михайловича, что Богу не угодны его посягательства на церковное имущество и воспрiятiе имъ на себя архiерейскаго суда; святитель угрожалъ страшнымъ наказанiемъ Божiимъ за поступки царя, которое разразится надъ царскою властью въ Россiи. Это наказанiе было показано въ виденiи П. Никону въ виде необычайнаго огненнаго пламени, исшедшаго изъ Московскаго Успенскаго собора и поглотившаго царскiй дворецъ.

Вообще П. Никонъ смотрелъ на "Уложенiе", какъ на противоканоническiя реформы, которыя должны были вести Россiю къ гибели. Недаромъ П. Никонъ называлъ "Уложенiе" проклятою уложенною книгою. [Ibid., ч. II, стр. 317.] Въ Монастырскомъ же Приказе онъ виделъ начало расцерковленiя русскаго государства, которое совершилось при Петре. Идея оцерковленiя Россiи чрезъ государственное законодательство, непротивное св. канонамъ и проникнутое духомъ Церкви, или ея верою, была основнымъ мотивомъ деятельности П. Никона и его борьбы съ расцерковленiемъ, которое осуществлялось чрезъ "Уложенiе" и Монастырскiй Приказъ.

Такъ какъ оцерковленiе Русскаго государства имело своимъ источникомъ истинную самодержавную власть въ ея отношенiи къ Церкви на основе симфонiи властей; а расцерковленiе его было ничемъ инымъ, какъ нарушенiемъ этой симфонiи царской властью, которая въ такомъ случае уже теряла свой истинный характеръ, то можно сказать, что борьба П. Никона была исповеднической защитой исконной русской идеологiи. Борьба Патрiарха была направлена къ тому, чтобы Русское Государство возглавлялось истинною царскою самодержавною властью, при которой только и возможно осуществленiе симфонiи властей и, следовательно, — процветанiе Церкви и государства силою православной веры.

П. Никону не суждено было оказаться победителемъ въ этой борьбе. Онъ палъ, ибо его идея оцерковленiя Русскаго Государства не была принята царемъ и въ особенности окружавшими его боярами. Однако, П. Никонъ указалъ намъ путь къ возрожденiю Россiи въ лице истинной самодержавной царской власти, которая должна относиться къ Церкви на основе симфонiи властей.

Поэтому пусть П. Никонъ будетъ учителемъ всехъ русскихъ православныхъ людей въ ихъ стремленiи къ возрожденiю нашей родины. Пусть онъ навсегда останется для насъ чистымъ отъ того нареканiя на его светлый великiй образъ, которое могло бы подорвать его авторитетъ въ нашихъ глазахъ, если бы имело подъ собой достаточное основанiе. Мы имеемъ въ виду обвиненiе П. Никона въ непомерной гордыне, которое будто бы свидетельствуется съ одной стороны его стремленiемъ къ единоличному властительству надъ Церковью и государствомъ, т. е. наличiемъ въ его деятельности идеи папоцезаризма; съ другой — его уходомъ изъ Москвы въ Новый Iерусалимъ, когда его папоцезаристскiя стремленiя не осуществились.

Это обвиненiе не соответствуетъ действительности уже въ силу того одного, что оно исходило отъ враговъ Патрiарха и въ частности — отъ раскольниковъ-старообрядцевъ. Последнiе возводили на П. Никона, при его жизни и после смерти, многiя клеветническiя обвиненiя, въ числе коихъ было и обвиненiе въ чрезмерной гордости. Они говорили, что П. Никонъ "возгордился на царскiй чинъ и власть". Все эти клеветы уже устранены изследованiями профессора Субботина и трудомъ профессора Зызыкина: "Патрiархъ Никонъ".

Обвиненiе въ гордости въ особенности распространялъ и устно, и печатно (въ своей "Исторiи суда надъ П. Никономъ") самый лютый его врагъ Газскiй митрополитъ Паисiй Лигаридъ, искавшiй перваго места въ Русской Церкви и готовый на все въ угоду царю и боярамъ. Чтобы иметь истинную оценку даннаго обвиненiя П. Никона, надо знать, что представляетъ собою личность Паисiя Лигарида.

Последнi й былъ совершенно аморальною личностью и послушнымъ орудiемъ бояръ въ ихъ стремленiи низложить Патрiарха. Онъ отличался крайнимъ двуличiемъ и вымогательствомъ денегъ у царя Алексея Михайловича и бояръ. Его книга: "Исторiя Iерусалимскихъ Патрiарховъ" была направлена противъ православной Церкви въ целяхъ возвышенiя папской власти. Патрiархи Мелетiй Константинопольскiй и Нектарiй Iерусалимскiй на основанiи этой книги предали Паисiя Лигарида анафеме и отлучили его отъ Церкви. Царь Алексей Михайловичъ, весьма расположенный къ Лигариду и благодарный ему за проведенiе дела противъ П. Никона, виделъ въ осужденiи Лигарида осужденiе всего подъятаго имъ никоновскаго дела. Поэтому онъ усердно просилъ о возстановленiи Паисiя въ сане особой грамотой къ П. Нектарiю. Но такъ какъ на Iерусалимской кафедре оказался уже съ 1669 г. П. Досифей, то последнимъ и посланъ былъ ответъ. Досифеи, уступая крайней мольбе Алексея Михайловича, снялъ съ Лигарида запрещенiе, но чрезъ два месяца опять его запретилъ, зная, что онъ тайный католикъ и содомитъ. [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 215.]

Разумеется, для опроверженiя даннаго обвиненiя П. Никона лучше всего намъ обратиться къ исторической действительности и посмотреть, были ли здесь такiе факты въ отношенiяхъ Патрiарха къ царской власти, которые обличали бы его въ стремленiи къ папоцезаризму. Ни одного подобнаго факта мы не найдемъ. Напротивъ, действительность говоритъ о томъ, что П. Никонъ везде и всюду проповедывалъ ученiе о необходимости положить въ основу взаимоотношенiй царской и церковкой власти идею симфонiи. Это ученiе имъ было выражено еще предъ самымъ вступленiемъ въ санъ патрiаршества, когда 22 iюля 1652 г. въ Успенскомъ соборе онъ говорилъ царю и боярамъ: "Если вамъ угодно, чтобы я былъ у васъ патрiархомъ, дайте мне ваше слово и произнесите обетъ въ этой соборной церкви передъ Господомъ и Спасителемъ нашимъ и Его Пречистою Матерью, Ангелами и всеми святыми, что вы будете содержать Евангельскiе догматы и соблюдать правила св. Апостоловъ и св. отцовъ и законы благочестивыхъ царей. Если обещаетесь слушаться и меня, какъ вашего главнаго архипастыря и отца, во всемъ, что буду возвещать вамъ о догматахъ Божiихъ и о правилахъ, въ такомъ случае я, по вашему желанiю и прошенiю, не стану более отрекаться отъ великаго архiерейства". [Ист. русск. Церкви М. Макарiя, ХII; стр. 7.]

Такимъ образомъ, въ этой речи своей П. Никонъ требовалъ отъ царя, бояръ и духовенства соблюденiя догматовъ и св. каноновъ, на основанiи которыхъ они должны были определять свои къ нему отношенiя. Но эти догматы и каноны, какъ видели мы, являются основами симфонiи властей.

Еще определеннее П. Никонъ выразилъ свое стремленiе къ осуществленiю симфонiи въ речи на Соборе 1564 г., когда сказалъ: "По словамъ благочестиваго царя Юстинiана, два величайшiе дара даровалъ Богъ людямъ по Своей благодати: священство и царство, изъ которыхъ одно служитъ Божественнымъ, а другое правитъ человеческими (делами), но оба, происходя изъ одного и того же начала, украшаютъ человеческую жизнь; они тогда только могутъ выполнить свое призванiе, если будутъ заботиться о сохраненiи между людьми Божественныхъ заповедей и церковныхъ правилъ". [Ист. русск. Церкви М. Макарiя. ХII, стр. 140.]

То же самое стремленiе П. Никона ярко было выражено и въ томъ обстоятельстве, что теорiя симфонiи властей была помещена имъ въ предисловiи изданнаго имъ въ 1655 г. Служебника. Здесь о царе и Патрiархе говорится, какъ о "Богоизбранной сей и премудрой двоице", которая въ лице царя Алексея Михайловича и П. Никона председательствовала на Соборе 1654. [Конечно, царь могъ быть на Соборе только въ качестве почетнаго председателя. Проф. Зызыкинъ. "Патр. Никонъ", ч. II, стр. 50, 97-98.]

Въ своемъ сочиненiи: "Раззоренiе" П. Никонъ ясно различаетъ власть церковную и власть царскую, изъ коихъ ни одна не должна подавлять своимъ вмешательствомъ области другой, но каждая должна блюсти свой порядокъ за своею собственною ответственностью. "Въ духовныхъ делахъ, говорится здесь, воля царя не можетъ стоять выше церковнаго закона, ни въ отношенiи какого-либо дела, принадлежащаго Церкви, царь не можетъ делать установленiй или действовать съ властью контролирующей. Такъ же надо понимать и о церковныхъ канонахъ, которые повелеваютъ соблюдать и поддерживать царскiе законы. Ни одинъ человекъ не можетъ противодействовать канонамъ Церкви, ученiю св. отцовъ и законамъ царства, или что-либо возражать противъ нихъ: каждая имеетъ свой собственный порядокъ и права, установленныя Богомъ, и каждая должна поддерживать и защищать свой собственный порядокъ для себя, на свою собственную ответственность". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 60.]

На протяженiи всей рукописи П. Никона въ 900 страницъ, переведенныхъ Пальмеромъ на англiйскiй языкъ, нетъ ни одного слова, которое говорило бы о требованiи для Патрiарха какихъ-либо правъ въ делахъ государственнаго управленiя.

И не только въ поученiяхъ, речахъ и сочиненiяхъ П. Никона нельзя найти ничего, что говорило бы о его претензiи на участiе въ управленiи государственными делами въ какой бы то ни было мере. Этого совсемъ не было и въ его деятельности. Въ данномъ случае весьма характерны слова самого царя Алексея Михайловича, которыя свидетельствуютъ о полномъ невмешательстве П. Никона въ светскiя государственныя дела. Эти слова произнесъ царь въ 1657 году въ ответъ на просьбу одного дiакона о снятiи съ него запрещенiя, наложеннаго на него П. Никономъ. "Боюсь, — сказалъ ему царь, — что Патрiархъ Никонъ отдастъ мне свой посохъ и скажетъ: возьми его и паси монаховъ и священниковъ; я не прекословлю твоей власти надъ вельможами и народомъ; зачемъ же ты ставишь мне препятствiе въ отношенiи къ монахамъ и священникамъ". [Ibid., ч. I.стр. 198.]

Даже титулъ "Великаго Государя", который П. Никонъ не соглашался принимать, и государственное регенство въ отсутствiе царя, принятое по просьбе последняго, на которое П. Никонъ смотрелъ, какъ на службу Государю, абсолютно не говорятъ о его стремленiи къ вмешательству въ государственныя дела. И то, и другое свидетельствуетъ не о политической, а о духовной высоте патрiаршества, до котораго достигло оно благодаря генiальности П. Никона.

Мы можемъ въ защиту П. Никона сказать еще больше. Онъ не только не вмешивался въ государственныя дела царя, но и въ своихъ церковныхъ делахъ не стремился къ единоличному властительству. Онъ привлекалъ къ участiю въ нихъ епископовъ русской Церкви и того же царя, о чемъ свидетельствуютъ созванные имъ Соборы. [Соборъ 1654 г. былъ созванъ П. Никономъ для одобренiя предпрiятiя, касательно исправленiя церковныхъ книгь. На Соборе 1655 г. было разсмотрено и одобрено исправленiе Служебника. Соборъ 1656 г. продолжалъ исправленiе книгъ и установилъ рядъ реформъ, въ числе коихъ оказалось запрещенiе перекрещивать католиковъ.] "Не допустимо думать, — пишеть Голубинскiй, — что Соборы только прикрывали своеволiе П. Никона. На Соборе 1654 г. былъ и царь, кроме якобы деспотическаго Никона; если Павлу Коломенскому не мешали высказаться противъ, то не были заграждены уста и другимъ... Затемъ на Соборе 1666 г. единодушный голосъ епископовъ свидетельствовалъ, что никоновское исправленiе было деломъ всехъ представителей русской Церкви, кроме одного, следовательно, это было деломъ всей Церкви". [Голубинскiй. "Къ нашей полемике со старообрядцами", Богословскiй Вестникъ, 1892 г.]

Итакъ, если въ исторической действительности не находится никакихъ фактическихъ данныхъ обвинять П. Никона во вмешательстве въ государственныя дела, то нетъ никакихъ основанiй и для его обвиненiя въ непомерной гордости, которая приписывается П. Никону на основанiи этого мнимаго его вмешательства. Все это обвиненiе взято изъ собственнаго ума Лигарида и исходило изъ злобы враговъ П. Никона.

То же самое нужно сказать и относительно обвиненiя П. Никона въ непомерной гордости на основанiи ухода его изъ Москвы въ Новый Iерусалимъ 10 iюля 1658 г. По мненiю С. М. Соловьева, этотъ уходъ есть ни что иное, какъ протестъ П. Никона противъ лишенiя его прежняго значенiя въ государстве, или — средство давленiя на царя, имевшее целью заставить удовлетворить честолюбiе и гордость Патрiарха и вернуть его къ прежнему положенiю въ государстве. Соловьевъ смотритъ на свое мненiе, какъ на психологическiя причины, побудившiя П. Никона удалиться изъ Москвы въ Новый Iерусалимъ. [Проф. Зызыкинъ. "Патриархъ Никонъ", ч. II, стр.99-100.]

Но это психологическое объясненiе ухода П. Никона имеетъ своимъ источникомъ взглядъ на него, какъ на крайне гордаго человека, все того же Лигарида и потому является пристрастнымъ и несостоятельнымъ.

И по существу своему это психологическое объясненiе является слишкомъ не психологичнымъ. Въ своемъ "Раззоренiи" П. Никонъ пишеть: "Если бы Великiй Государь царь не обещалъ передъ Богомъ и Матерью Божiею соблюдать заповеди Святого Евангелiя, святыхъ Апостоловъ, и святыхъ отцовъ, то я бы не помыслилъ принять такой санъ. Но Богъ ведаетъ, какъ Великiй Государь царь далъ свой обетъ въ Св. Церкви предъ Господомъ и Богомъ и всечестнымъ и животворящимъ образомъ Всесвятейшей Пречистой и Преблагословенной Девы Матери Божiей и Приснодевы Марiи, и предъ святыми Ангелами, и предъ всеми Святыми, и предъ освященнымъ Соборомъ, и передъ его царскимъ синклитомъ и передъ всемъ народомъ. И пока онъ, Великiй Государь царь, сколько могъ держался своего обета, повинуясь святой Церкви, мы хранили терпенiе. Но когда онъ нарушилъ свой обетъ окончательно и сталъ на насъ неправедно гневаться, какъ Господу Богу известно, тогда мы, помня свое собственное обещанiе соблюдать заповеди Божiи, данныя при поставленiи въ Патрiархи собственноручной подписью, войдя въ Святую Церковь въ годовщину принесенiя въ Москву святой Ризы нашего Господа Бога и Спасителя Iисуса Христа, и окончивъ святую литургiю, засвидетельствовали передъ Богомъ... [Имеется въ виду прощальное слово П. Никона пастве, сказанное имъ 10-VII, 1658 г., по окончанiи литургiи.] безпричинный гневъ царя и ушли, помня Божественныя заповеди (Мф. 10, 22): "Когда же будутъ васъ гнать въ одномъ городе, бегите въ другой, ибо истинно говорю вамъ: не успеете обойти городовъ Израилевыхъ, какъ придетъ Сынъ Человеческiй". И, выйдя изъ города, помня заповеди Божiи: "Когда не принимаютъ васъ и не слушаютъ васъ, уходите изъ дома того, стряхайте прахъ отъ ногъ своихъ". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 357.]

Такимъ образомъ, какъ свидетельствуетъ самъ П. Никонъ, онъ ушелъ вследствiе того, что царь нарушилъ клятву, пересталъ слушать его въ делахъ духовныхъ, и въ прощальномъ слове обвинилъ царя въ своемъ уходе, поставивъ его въ положенiе гонителя. Какъ человекъ въ высшей степени умный и генiальный, онъ, конечно, не могъ рассчитывать, что за такое прощальное его исповедническое слово царь вернетъ его. Скорее онъ могъ ожидать, что царь еще более на него разгневается. Но П. Никонъ не могъ поступить иначе, ибо безкомпромиссно боролся за истину и неуклонно требовалъ отъ царя исполненiя клятвы, данной имъ при вступленiи Никона на патрiаршество, клятвы соблюдать Божественныя заповеди и св. каноны и сообразно съ этимъ относиться къ церковной власти.

Этому психологическому объясненiю проф. Соловьевымъ ухода П. Никона надо противопоставить истинное психологическое объясненiе слова П. Никона, при вступленiи его на патрiаршество, какое делаетъ проф. Стенли, въ целяхъ уясненiя смысла того же ухода П. Никона. По поводу требованiя П. Никономъ отъ царя клятвы 22 iюля 1652 г., проф. Стенли говоритъ: "Въ самомъ (этомъ) требованiи мы узнаемъ тотъ же открытый, решительный и непреклонный характеръ. Властолюбiе, ищущее неограниченнаго господства, никогда не предложитъ такихъ требованiй и притомъ въ минуту своего возвышенiя. Оно постепенно, незаметно посягаетъ на права другихъ. Такое требованiе можеть сделать только человекъ, глубоко сознающiй важность предстоящихъ ему обязанностей и всю силу препятствiй на пути къ ихъ выполненiю... Какимъ вступилъ онъ на кафедру—строгимъ, решительнымъ и непреклоннымъ, такимъ чрезъ шесть летъ онъ оставилъ ее". [Прибавл. къ творенiямъ св. отцовъ, 1862]

Какъ видимъ, психологическое объясненiе ухода П. Никона профессоромъ Стенли совершенно исключаетъ возможность объяснять уходъ П. Никона въ смысле его непомерной гордости. Напротивъ, на основанiи этого ухода оно говоритъ о немъ, какъ о мужественномъ исповеднике Божественныхъ заповедей и своихъ священныхъ патрiаршихъ обязанностей. Проф. Стенли, какъ чуткiй и истинный психологъ, чрезъ уходъ П. Никона вскрываетъ въ немъ не гордость, а редкiй духъ исповедничества.

Это мненiе проф. Стенли объ уходе П. Никона совпадаетъ съ мненiемъ Iерусалимскаго П. Нектарiя. Для насъ это патрiаршее мненiе должно быть особенно ценнымъ. Въ данномъ случае высказывается весьма авторитетное лицо, о которомъ его преемникъ Iерусалимскiй П. Досифей отзывался въ своемъ письме къ царю Алексею Михайловичу, какъ о высокомъ нравственномъ авторитете. Помимо того, П. Нектарiй находился вдали отъ никоновской московской смуты и не былъ заинтересованнымъ лицомъ. Онъ даетъ положительный отзывъ о П. Никоне, несмотря на то, что ему были представлены чрезъ iеродiакона Мелетiя — друга Лигарида отъ враговъ П. Никона самыя отрицательныя сведенiя относительно последняго. Вотъ что писалъ (отъ 20 января 1664 г.) П. Нектарiй царю Алексею Михайловичу по поводу присланной грамоты. "Въ сей грамоте мы не нашли ни причины удаленiя Св. Патрiарха вашего Киръ Никона, сослужителя и брата нашего о Христе нашего смиренiя, ни другой какой вины противъ него, кроме пятилетняго его отсутствiя... Итакъ, просимъ мы Святейшее Ваше Величество, чтобы вы не преклоняли слуха своего къ советамъ мужей завистливыхъ, любящихъ мятежи и возмущенiя, а наипаче, если таковые будутъ изъ духовнаго сана... Несогласiя и возмущенiя въ Церкви страшнее всякой войны, ибо раздираютъ нетленную одежду Христову, которую не разделили и жестокосердые воины во время страданiя Христова; раздирать же одежду Христову есть явный знакъ погибели души, за которую умеръ Христосъ... Итакъ, помысли о семъ, миролюбивый государь, последуй кротости Давида, воспрiими ревность по вере православной и постарайся со тщанiемъ паки возвести Патрiарха вашего на престолъ его, дабы во время священнаго твоего царствованiя не было положено злого и гибельнаго начала сменять православныхъ и правомыслящихъ о догматахъ веры Патрiарховъ вашихъ. Сiе есть начало разрушенiя Церкви нашей въ Константинополе; оно послужило и доныне служитъ источникомъ многихъ золъ и сделало насъ посрамленными передъ западной церковью. Опасайтесь и вы, чтобы необычайное у васъ не обратилось въ гибельную привычку. Если Никонъ говоритъ, что онъ не отрекался отъ престола, но отъ непокорныхъ, то ясно, что онъ обличаетъ непокорность народа. Итакъ, покажите къ нему достодолжное повиновенiе, какъ къ строителю благодати, не обыкновенное въ Церквахъ Божiихъ, но каковое предписываютъ Божественные законы. Отреченiе же его, которое, какъ говорятъ, онъ сделалъ въ Церкви, можетъ быть принято снисходительнее для соблюденiя тишины, темъ более, что онъ Киръ Никонъ, какъ мы сказали, отрекался отъ непокорнаго народа, а не отъ престола". [Проф. Зызыкинъ. "Патрiархъ Никонъ", ч. II, стр. 220—221] Хотя это письмо П. Нектарiя написано весьма корректно и сдержанно, темъ не менее по своему содержанiю оно является страшнымъ обвинительнымъ приговоромъ для царя Алексея Михайловича, бояръ и всехъ враговъ П. Никона, которые на языке каноническихъ правилъ разсматриваются въ данномъ случае, какъ непокорная паства или непокорный народъ, въ силу чего св. каноны предвидятъ оставленiе его архипастырями.

Прежде всего здесь выгораживается личность П. Никона отъ обвиненiй со стороны его враговъ. Затемъ П. Нектарiй обращаетъ вниманiе царя Алексея Михайловича на то, что въ русской Церкви раздирается риза Христова, совершается ужасная церковная смута, которая страшнее всякой войны и виновникомъ которой является самъ царь, такъ какъ онъ слушаетъ людей завистливыхъ, любящихъ мятежи и возмущенiя. Патрiархъ умоляетъ царя съ особенной заботливостью и почтительностью возвратить на престолъ П. Никона и предупреждаетъ его, чтобы П. Никонъ не былъ смещенъ съ патрiаршей кафедры, что будетъ поводомъ для русскихъ царей такъ поступать въ русской Церкви и впредь, и что является величайшимъ зломъ, отъ котораго страдала и страдаетъ Константинопольская Церковь.

Намъ въ данномъ случае следуетъ обратить особенное вниманiе въ этомъ письме П. Нектарiя на то, что имъ обвиняется въ непокорности, что то же — въ гордости, не П. Никонъ, а его непокорная паства, т. е. царь, бояре и прочiе враги П. Никона. Последнiй же представляется въ письме, какъ обличитель этой гордости, какъ мужественный безкомпромиссный духовный ихъ глава.

Кстати сказать, эта непокорность или гордость враговъ П. Никона возросла до такой степени, что они не только не вернули П. Никона на его кафедру, но два раза — въ 1662 и въ 1664 г.г., когда П. Никонъ самъ делалъ попытки вернуться на свою кафедру и прiезжалъ съ этой целью въ Москву, — царь и бояре изгоняли его.

Итакъ, попытка проф. Соловьева обвинить П. Никона въ непомерной гордости, вследствiе его ухода въ Новый Iерусалимъ, не имеетъ подъ собою никакихъ достаточныхъ основанiй. Поэтому мы должны смотреть на уходъ П. Никона въ Новоiерусалимскiй монастырь, какъ на средство его архипастырскаго воздействiя на царя, имевшее своею целью побудить последняго переменить свое противоканоническое отношенiе къ православной Церкви и установить къ ней отношенiе на почве симфонiи. Будемъ смотреть на его уходъ, какъ на исповедничество, такъ какъ, если бы онъ не ушелъ, то оказался бы въ числе техъ малодушныхъ людей, которые потворствовали светской власти въ ея незаконномъ и гибельномъ для государства вмешательстве въ церковныя дела.

Будемъ по данному вопросу единомысленны съ П. Нектарiемъ, а не съ теми, которые въ своихъ обвиненiяхъ П. Никона исходили изъ клеветническихъ воззренiй Лигарида, точнее, изъ его недобраго сердца, изъ котораго, согласно словамъ Христа, исходятъ помышленiя злая. [Мф. 15, 19] Эти помышленiя всегда видятъ одно только зло въ людяхъ, доброе превращая въ злое.

Есть, наконецъ, и еще одно основанiе, въ силу котораго мы должны отметать мненiе, что П. Никону была присуща непомерная гордость. Этимъ основанiемъ является его подвижническая жизнь, увенчанная исповедническими страданiями и дарами Св. Духа.

Къ строго аскетической жизни П. Никонъ стремился съ самой ранней своей юности. Впоследствiи за особенную строгость своихъ монашескихъ подвиговъ П. Никонъ былъ избранъ игуменомъ Кожеезерской пустыни, и ради техъ же своихъ подвиговъ сделался известенъ царю Алексею Михайловичу, который во вниманiе къ его истинной подвижнической жизни, а также ради его великаго ума и красноречiя, содействовалъ назначенiю его въ архимандриты Московскаго Новоспасскаго монастыря, затемъ въ митрополиты Новгородскiе и, наконецъ, по желанiю царя, Никонъ былъ избранъ Патрiархомъ Всероссiйскимъ. Но и будучи Патрiархомъ, Никонъ продолжалъ вести аскетическую жизнь, а когда жилъ въ Воскресенскомъ монастыре, то при постройке монастырскихъ зданiй самъ носилъ своими руками наряду съ работниками камни, известь, воду и прочее, какъ простой каменщикъ. Во время своего заточенiя онъ носилъ на теле тяжелыя вериги.

Конечно, нравственныя страданiя, которыя испытывалъ П. Никонъ отъ зависти, ненависти и всевозможныхъ клеветъ со стороны враговъ своихъ, были для него несравненно тяжелее аскетическихъ подвиговъ. Трудно удержаться отъ слезъ при чтенiи повествованiя о суде надъ П. Никономъ, на которомъ не только отсутствовали достаточныя обвиненiя къ низложенiю Патрiарха, но имели место и крайне тяжкiя оскорбленiя его невинной личности. [По требованiю царя, П. Никонъ явился на Соборъ, но по чину патрiаршему, т. е. съ преднесенiемъ креста. Не видя для себя но десять часовъ простоялъ на ногахъ, слушая обвиненiя изъ устъ царя и давая на нихъ ответы. Когда Митрополитъ Крутицкiй Павелъ и Архiепископъ Рязанскiй Иларiонъ стали поносить П. Никона за оставленiе имъ престола съ клятвою (П. Никонъ оставилъ престолъ безъ клятвы), а Мефодiй Епископъ Мстиславскiй поднялъ даже руку на судимаго святителя, тогда слезы потекли изъ очей царя. Государь, видя бояръ молчащими, требовалъ уликъ противъ Патрiарха. Убежденный въ своей невинности, П. Никонъ, обратясь къ Государю, сказалъ: "Государь, девять летъ приготовляли то, въ чемъ хотели сегодня обвинить меня, и никто не можетъ промолвить ни слова, никто не отверзаетъ устъ... Если же и еще девять летъ будутъ выдумывать клеветы, то и тогда не найдутъ ничего противъ меня". Тогда Арх. Рязанскiй Иларiонъ опять началъ съ дерзостью произносить ругательства по отношенiю П. Никона, на что последнiй сказалъ: "Уста пастыря должны произносить одни благословенiя, а не поношенiя и неправду". Любящее сердце царя опять не могло вынести горькаго положенiя бывшаго друга, иногда возражавшаго, иногда безответнаго. Онъ сошелъ съ своего престола, приблизился къ П. Никону и тихо сталъ говорить ему: "О, Святейшiй... или, думаешь, забылъ я все твои заслуги, мне лично и моему семейству оказанныя во время язвы, и прежнюю нашу любовь?" Затемъ сталъ укорять его за посланную имъ Константинопольскому Патрiарху грамоту, въ которой онъ на него жаловался, наконецъ, изъявилъ желанiе мира, уверяя въ своей любви къ нему. Такъ же тихо П. Никонъ отвечалъ царю, извинился за указанную свою грамоту Константинопольскому Патрiарху и, несмотря на заверенiя царя въ его прежней любви къ нему, чувствовалъ, что минувшее уже не возвратимо, тутъ же предрекъ царю свое горькое осужденiе отъ Собора.

Это было последнее свиданiе П. Никона съ царемъ и последняя съ нимъ беседа. На третьемъ заседанiи въ Благовещенской церкви надъ вратами Чудова монастыря 12 декабря 1666 года царь не имелъ духа участвовать въ осужденiи, которое давно уже было предрешено. На этомъ заседанiи П. Никону прочитали обвиненiе, что онъ "смутилъ Царство Русское, вмешиваясь въ дела не приличныя патрiаршей власти,... оставилъ престолъ свой за оскорбленiе слуги,... распоряжался самовластно въ трехъ монастыряхъ (въ Воскресенскомъ, Иверскомъ и Крестномъ) и давалъ имъ наименованiя Iерусалима, Вифлеема, Голгофы,... препятствовалъ избранiю новаго Патрiарха, предавая многихъ анафеме... Павла, Епископа низвергъ самовольно и былъ жестокъ къ духовенству, жаловался на царя Восточнымъ патрiархамъ, осуждалъ соборныя правила, оскорбляя патрiарховъ своимъ высокомерiемъ".

Не лишнимъ считаемъ отметить, какая страшная судьба постигла судей П. Никона. По свидетельству рукописнаго сочиненiя Спиридона Потемкина (въ библiотеке Г. Погодина), современника сему происшествiю, оба Патрiарха, по возвращенiи своемъ къ пастве, были повешены султаномъ за то, что безъ его повеленiя ездили въ Россiю. Паисiй Лигаридъ, обличенный во многихъ злоупотребленiяхъ, лишенъ былъ паствы своей и изгнанъ изъ Россiи. Iосифъ, Архiепископъ Тверской, потомъ М. Астраханскiй былъ мучительски убитъ казаками. Иларiонъ, Митрополитъ Муромскiй и Рязанскiй былъ преданъ суду за некоторые предосудительные поступки и отставленъ отъ епархiи. Мефодiй, Епископъ Мстиславскiй, былъ удаленъ отъ блюстительства Кiевской митрополiи, и за измену и мятежничество потребованъ къ суду въ Москву и подъ стражею скончался въ Новоспасскомъ монастыре. ("Начертанiе житiя и деянiй Никона, Патрiарха Московскаго и всея Россiи", Архимандрита Аполлоса, стр. 72—80, изд. 4, М. 1845 г.).] На суде присутствовали два восточныхъ патрiарха — Антiохiйскiй и Александрiйскiй.

Этотъ судъ П. Никонъ назвалъ незаконнымъ, а греческихъ патрiарховъ — наемниками. Таковымъ действительно и былъ этотъ судъ. Все обвиненiя, въ силу которыхъ Соборъ лишилъ патрiаршей кафедры и святительскаго сана П. Никона, оставивъ ему лишь монашество, были известны и Iерусалимскому П. Нектарiю. Но последнiй писалъ царю Алексею Михайловичу, что не нашелъ достаточныхъ причинъ къ обвиненiю П. Никона, почему и просилъ вернуть его на патрiаршество. Восточные патрiархи, бывшiе на суде, были задарены русскимъ правительствомъ и, кроме того, ихъ совершенно изолировали отъ сторонниковъ П. Никона, отъ которыхъ они могли бы узнать все беззаконiе, совершавшееся надъ нимъ. При всемъ томъ и они колебались по поводу осужденiя П. Никона. Наконецъ, не все русскiе епископы были согласны на строгое осужденiе П. Никона, въ особенности Черниговскiй Архiепископъ Лазарь Барановичъ, одинъ изъ самыхъ просвещенныхъ iерарховъ того времени, уважаемый за свою благочестивую жизнь самимъ Государемъ. Къ нему примкнули на Соборе Симонъ Архiепископъ Вологодскiй и Мисаилъ Епископъ Коломенскiй. Поэтому на второмъ заседанiи Собора вместо обвиненiя все безмолвствовали, несмотря на то, что Государь требовалъ уликъ противъ П. Никона. На последнемъ заседанiи Собора ему былъ объявленъ приговоръ, коимъ онъ былъ лишенъ сана, съ сохраненiемъ только иночества, и присужденъ къ заточенiю на вечное покаянiе въ Белоезерскiй Ферапонтовъ монастырь. По прочтенiи приговора, тутъ же восточные патрiархи сняли съ П. Никона святительскiе знаки и надели на него простой монашескiй клобукъ. П. Никонъ спрашивалъ ихъ, зачемъ въ отсутствiе царя и въ малой церкви, а не въ томъ соборе Успенiя, где некогда умоляли его вступить на патрiаршiй престолъ, ныне неправедно и втайне его низлагаютъ. Но ответа не получилъ.

После суда надъ П. Никономъ его нравственныя страданiя не прекратились, но еще более стали увеличиваться. Тотчасъ по снятiи съ него сана его съ ругательствами отвели на земскiй дворъ, вручили его приставамъ, которые осыпали его поношенiями. Къ нимъ присоединился Архимандритъ Сергiй, который страшно поносилъ П. Никона и не давалъ ему совсемъ покоя своимъ злословiемъ. Съ земскаго двора П. Никонъ былъ отправленъ въ путь въ жестокую стужу. По любви къ нему съ нимъ отправились въ место заточенiя некоторые изъ его учениковъ. Новоспасскiй Архимандрить Iосифъ, провожавшiй П. Никона до реки Клязьмы, отдалъ ему свою шубу, чтобы укрыть его отъ стужи. Прочiе, сопровождавшiе П. Никона, въ теченiе всего пути не только не имели къ нему сожаленiя, но даже не давали ему хлеба. Въ силу бедности Ферапонтова монастыря П. Никону были отведены душныя, тесныя кельи, похожiя на темницу; приставники жестоко обращались съ нимъ, они наглухо заколачивали окна его келiи и въ такомъ стесненi и содержали П. Никона до кончины царя Алексея Михайловича.

Последнiй всю остальную свою жизнь раскаявался въ низверженiи П. Никона, посылалъ ему подарки. А предъ смертью посылалъ къ нему просить себе отпустительной грамоты, именуя его своимъ отцомъ, Великимъ Господиномъ, Святейшимъ iерархомъ и блаженнымъ Пастыремъ. Однако, вернуть П. Никона царь не могъ, такъ какъ бояре и близкiе къ Государю лица владели его волею. Чтобы не допустить этого возвращенiя, они выдумывали новыя обвиненiя противъ П. Никона и даже оклеветали его въ сношенiяхъ съ Стенькой Разинымъ и въ нечистой жизни. Нетъ ничего больнее для сердца клеветы. Недаромъ св. Церковь внушаетъ каждому изъ насъ обращаться всегда къ Богу съ молитвою: избави мя отъ клеветы человеческiя. Поэтому клеветы были для П. Никона высшей мерою всехъ техъ нравственныхъ мукъ, которыя судилъ Господь ему перенести.

Некогда св. Серафима Саровскаго спросили, какъ онъ могъ вынести такой великiй подвигъ, какъ стоянiе на камне въ теченiе трехъ летъ? Онъ ответилъ, что только благодать Св. Духа могла укрепить его для несенiя этого молитвеннаго подвига... Ясно, что благодать Св. Духа помогла П. Никону нести крестъ его аскетическихъ суровыхъ подвиговъ и его тяжкихъ душевныхъ страданiй. Безъ сей благодати онъ не могъ бы перенести въ особенности всехъ техъ нравственныхъ униженiй, оскорбленiй, всехъ гнусныхъ клеветъ, которыя выпали на его долю после его патрiаршаго величiя. Но эта благодать гордымъ не дается отъ Бога; напротивъ, Господь противится гордымъ, лишая ихъ Своей благодати.

Такъ, жизнь П. Никона въ ея аскетическихъ подвигахъ и безропотныхъ нравственныхъ страданiяхъ свидетельствуетъ, что обвиненiе его въ непомерной гордости является несостоятельнымъ.

Это обвиненiе опровергается и его истинною любовiю къ ближнимъ. Она, какъ свидетельствуетъ историческая действительность, была въ П. Никоне поразительной. Народъ русскiй весьма любилъ его, въ особенности за его благотворенiя беднымъ и защиту всехъ обиженныхъ и несчастныхъ, чемъ онъ отличался, еще будучи Архимандритомъ Новоспасскаго монастыря, ходатайствуя за беззащитныхъ лично предъ Государемъ. Не забылъ онъ бедныхъ и обездоленныхъ и тогда, когда былъ Патрiархомъ, о чемъ свидетельствують тотъ плачъ и рыданiя народа, когда П. Никонъ покидалъ Москву после 10 iюля 1658 года. Этимъ благотворителемъ онъ остался и тогда, когда жилъ въ Воскресенскомъ монастыре, и даже въ заточенiи. Такимъ образомъ, эта высшая добродетель была въ немъ постоянной и, какъ таковая, она не могла быть опять безъ той же благодати Св. Духа, ибо св. Макарiй Великiй учитъ, что естественною безблагодатною любовью является та, которая непостоянна, и, напротивъ, видитъ соприсутствiе благодати Св. Духа въ той любви, которая не прерывается, исходя изъ внутренней потребности человеческаго сердца всегда любить ближнихъ. Но это соприсутствiе благодати Божественнаго Духа чрезъ любовь его къ ближнимъ опять свидетельствуетъ о томъ же, — что въ немъ не было гордыни.

Но лучше всего опровергается обвиненiе въ гордости П. Никона теми сторонами его жизни, въ которыхъ благодать Св. Духа, несовместимая съ гордостью, проявлялась въ немъ не только чрезъ подвиги и любовь, а непосредственно и, прежде всего, какъ особая печать Божественнаго избранничества. Она отмечалась людьми. Передаютъ, что П. Никонъ, еще будучи юношей, предаваясь иноческимъ подвигамъ въ монастыре св. Макарiя Желтоводскаго, былъ подъ духовнымъ руководствомъ одного благочестиваго iерея Ананiи (въ иночестве Антонiя). Последнiй предрекъ Никону Патрiаршество. То же самое предрекъ ему одинъ мордвинъ, воскликнувъ: "Ты будешь царь или Патрiархъ". О томъ же получилъ онъ предсказанiе отъ Новгородскаго Митрополита Аффонiя, исполненнаго святости и благодати, когда былъ посвященъ имъ въ игумена Кожеезерской обители.

Эта благодать Божественнаго Духа дивно хранила П. Никона съ самыхъ младенческихъ летъ. Онъ былъ малымъ ребенкомъ, когда мачеха, видя, что онъ уснулъ въ печке, заложила ее дровами и запалила ихъ, желая сжечь ненавистнаго Никиту (такъ звали П. Никона въ мiру). Но посторонняя женщина, посланная Богомъ, услышавъ крикъ младенца, вовремя выхватила его изъ пламени невредимымъ и темъ спасла ему жизнь. Дивный промыслъ Божiй сохранилъ Никона отъ потопленiя на Беломъ Море, близъ Соловецкой обители, предъ Онежскимъ устьемъ. Приставши на своей утлой ладье къ острову Кiю, онъ водрузилъ крестъ на немъ въ память своего спасенiя отъ потопленiя. Впоследствiи, будучи Патрiархомъ, онъ построилъ на о. Кiе Крестный монастырь. Та же промыслительная десница Божiя спасла его отъ смерти въ 1650 году во время новгородскаго бунта, когда Никона, уже бывшаго въ сане Новгородскаго Митрополита, до такой степени избили камнями и дубьемъ за укрывательство въ архiерейскомъ доме новгородскаго воеводы князя Хилкова отъ озверевшей толпы бунтарей, что у него хлынула изо рта, носа и ушей кровь и все считали его уже умершимъ. Но Господь даровалъ ему прежнее здравiе и силу.

Благодать Св. Духа проявлялась въ П. Никоне и какъ даръ прозорливости. Когда вышеупомянутый Архимандритъ Сергiй дерзко досаждалъ ему после суда, онъ сказалъ ему съ горечью въ сердце, что и его сошлютъ въ заточенiе. И, действительно, Сергiй былъ сосланъ по повеленiю царя въ заточенiе на покаянiе въ Толгскiй монастырь. Когда П. Никона, уже умирающаго, везли на струге по Волге и причалили къ берегу противъ Толгскаго монастыря, то Архимандриту Сергiю явился П. Никонъ въ сонномъ виденiи и сказалъ: "Встань, братъ Сергiй, простимся". Архимандрить тотчасъ поспешилъ къ П. Никону, палъ ему въ ноги и со слезами испросилъ себе прощенiе. Давши прощенiе Архимандриту Сергiю, П. Никонъ уже не могъ больше говорить и тутъ же скончался, принявъ Св. Тайны отъ своего духовника. Благодатный даръ прозорливости П. Никонъ обнаружилъ и предъ полученiемъ указа отъ царя Феодора Алексеевича, который возвещалъ ему свободу и возвращенiе въ любимую имъ св. Воскресенскую обитель. Объ этомъ указе ни П. Никонъ и никто изъ окружающихъ его ровно ничего не знали; однако, накануне полученiя указа Патрiархъ повелелъ своей братiи собираться въ путь въ Воскресенскiй монастырь. Наконецъ, П. Никону былъ присущъ и даръ целенiя недуговъ. Этотъ даръ проявлялся въ немъ особенно въ перiодъ заточенiя, когда благочестивые люди приходили и прiезжали къ нему, испрашивая молитвъ въ своихъ болезняхъ. Но съ особенной силой исцеленiя стали совершаться после его смерти отъ его гроба въ Новоiерусалимскомъ монастыре.

Ясно, что у П. Никона не могло быть непомерной гордости, ибо она несовместима съ благодатiю Св. Духа, которая была присуща ему съ самыхъ младенческихъ летъ и проявлялась въ немъ въ очевидной и поразительной мере до самой его кончины. Ему были присущи обычныя человеческiя немощи, которыя коренились не въ преступной и страстной воле, а въ его природномъ пылкомъ характере. При этомъ П. Никонъ отличался строгой взыскательностью къ подчиненнымъ, при нарушенiи ими своихъ обязанностей. Эта строгость переходила даже въ суровость, когда П. Никонъ сталкивался съ прямымъ нарушенiемъ Божественныхъ законовъ. Все эти черты его личности, проявляясь въ отношенiи къ людямъ недуховнымъ и строптивымъ, были для нихъ невыносимы. Но если деятельность, сопровождаемая такими чертами, исходитъ изъ ревности по Боге, то она высоко ценится въ очахъ Божiихъ. Такою ревностiю и отличался П. Никонъ, ибо все его действiя показываютъ, что центромъ его жизни была не личная слава, а слава Божiя, благо русской Церкви и государства, о чемъ свидетельствуетъ и его ученiе.

Во всякомъ случае, не гордость и властолюбiе П. Никона, коихъ у него не было, могли быть причиною трагедiи, происшедшей въ Россiи отъ его размолвки съ царемъ Алексеемъ Михайловичемъ. Истинной причиной смуты было властолюбiе бояръ, съ желанiемъ господствовать въ государстве и въ Церкви; также личная зависть и ненависть ихъ къ П. Никону, который былъ для нихъ слишкомъ сильнымъ препятствiемъ для осуществленiя ихъ властолюбивыхъ замысловъ.

Такимъ образомъ, какъ деятельность, такъ и жизнь П. Никона свидетельствуютъ о томъ, что намъ следуетъ не обвинять его въ непомерной гордости, а благоговейно преклоняться передъ нимъ, чтить его вместе съ простымъ верующимъ русскимъ народомъ, какъ праведнаго и благодатнаго светильника русской Церкви, и всемерно содействовать тому, чтобы въ возрожденной Россiи онъ былъ причисленъ къ лику святыхъ Россiйской Церкви.

Въ данный же моментъ и на будущее время, въ целяхъ возрожденiя Россiи, мы должны следовать святымъ заветамъ П. Никона, какъ своего учителя, и стремиться къ возстановленiю у насъ истинной самодержавной царской власти, которая будетъ таковою, если въ основу своего отношенiя къ Церкви она положитъ начала симфонiи властей. Иначе сказать, мы должны стремиться возсоздать ту царскую самодержавную власть, которая будетъ находиться въ самомъ близкомъ единенiи съ православною русскою Церковью, свидетельствуя это единенiе своею защитою православной веры отъ всехъ ея враговъ — безбожниковъ, еретиковъ, раскольниковъ и сектантовъ, оказывая ей, какъ господствующей религiи въ русскомъ государстве, свое почитанiе, о которомъ говорится въ теорiи симфонiи властей.

Эту царскую самодержавную власть мы должны стремиться возсоздать не только потому, что такое стремленiе будетъ истиннымъ покаянiемъ въ нашемъ тяжкомъ грехе уничтоженiя одного изъ исконныхъ началъ русской жизни и попустительства къ сему уничтоженiю. Это стремленiе одновременно соответствуетъ и истинной русской идеологiи, которая есть ни что иное, какъ православная вера и основанная на ней русская жизнь во всехъ ея областяхъ, начиная съ личной и кончая государственной, почему русское государство и должно возглавляться царскою самодержавною властiю. Идеологiя русскаго человека никогда не допуститъ, чтобы въ основе государственной жизни была власть не Богопоставленная, т. е. не основанная на православной вере, власть конституцiонная и республиканская.

Конечно, русская идеологiя въ последнее время была весьма сильно извращена, вследствiе отступленiя русскаго народа отъ православной веры. Но ныне народъ нашъ возвращается къ ней своими великими страданiями. А вернувшись къ православной вере, онъ вернется и къ царской самодержавной власти, какъ основанной на этой вере. Русскiй народъ въ особенности любилъ и почиталъ техъ изъ своихъ великихъ князей и царей, которые отображали въ своей личной и государственной жизни его идеологiю и являлись истиннымъ оплотомъ православной веры. Поэтому весьма многихъ изъ нихъ, чрезъ Церковь свою, народъ причислилъ къ лику святыхъ. И теперь, при возрожденiи Россiи, народъ нашъ, познавши горькимъ опытомъ всю разрушительную силу неверiя и зная, что только истинная самодержавная царская власть въ Россiи можетъ быть могущественнымъ оплотомъ православной веры, какъ основы и личнаго спасенiя, и процветанiя государства, возстановитъ ее, будетъ ценить ее, будетъ особенно любить и почитать ея достойныхъ представителей, какъ выразителей идеологiи народа.

Для православнаго сознанiя русскаго человека является неоспоримой истина, что вера православная была основою не только личной духовной жизни, но была въ основе могущества и славы нашей родины; отступленiе же отъ веры было причиною, какъ нравственнаго паденiя русскаго народа, такъ и гибели внешней мощи Россiи. Лишь въ православной вере надо искать намъ возрожденiе Россiи.

Вотъ въ чемъ состоитъ русская идеологiя. Если она, по милости Божiей, воплотится въ жизни, то произойдетъ истинное возрожденiе Россiи. Тогда она вновь засвидетельствуетъ предъ всемъ мiромъ о спасительномъ значенiи православной веры въ нашей жизни во всехъ ея областяхъ. Тогда, осуществляя свою идеологiю и возрождая свою Родину, русскiй народъ покажетъ на себе всю жизненную силу непреложныхъ, Богооткровенныхъ словъ Ап. Павла: верою сотвори (Моисей) пасху и пролитiе крове, да не погубляяй перворожденная, коснется ихъ. Верою преидоша (израильтяне) Чермное море аки по сусе земли; егоже искушенiе прiемше египтяне истопишася. Верою стены Iерихонскiя падоша, обхожденiемъ седмихъ дней. Верою Раавъ блудница не погибе съ сопротивльшимися, прiимши соглядателей съ миромъ, (и инымъ путемъ изведши). И что еще глаголю? Не достанетъ бо ми повествующу времени о Гедеоне, Вараце же и Сампсоне и Iеффаи, о Давиде же и Самуиле, и о (другихъ) пророцехъ, иже верою победиша царствiя, содеяша правду, получиша обетованiя, заградиша уста львовъ, угасиша силу огненную, избегоша острея меча, возмогоша отъ немощи, быша крепцы во бранехъ, обратиша въ бегство полки чуждихъ. [Евр. 11, 28—34]. 

ЗАКЛЮЧЕНIЕ

Возможно, что некоторые изъ читателей нашей книги сделаютъ такое возраженiе: если гибель Россiи произошла въ силу отступленiя русскаго народа отъ православной веры, вызваннаго, главнымъ образомъ, противоцерковными реформами самодержавнаго царя Петра Перваго, то зачемъ же призывать русскихъ людей къ возстановленiю у насъ царской самодержавной власти? Ведь можетъ опять на русскомъ престоле появиться царь, который, подобно Петру, отступитъ отъ православной веры и, пользуясь своею самодержавною властью, вновь будетъ содействовать гибели Россiи.

Вотъ что по этому поводу мы должны сказать. Если не все цари были достойными, и не все соответствовали по своимъ убежденiямъ и жизнедеятельности Божественнымъ законамъ, то это вовсе не значитъ, что мы должны отрицательно относиться къ самому институту царской власти. Все, что делалъ и делаетъ Господь для нашего земного благополучiя и спасенiя, является идеально хорошимъ, ибо отъ Господа не можетъ произойти что-либо плохое и несовершенное, почему въ Божественномъ Писанiи и сказано: Вся, елико сотвори Господь добра зело. [Быт. 1, 31]

Царская самодержавная власть есть Богоустановленное учрежденiе и, какъ таковое, является идеальнымъ. Вследствiе этого, съ нею не можетъ сравниться то или другое демократическое правленiе, какъ плодъ человеческаго греховнаго соизволенiя.

Если некоторые священнослужители являются весьма недостойными пастырями, то это не значитъ, что нужно упразднить самое священство, учрежденное Богомъ для нашего спасенiя. Некогда Епископъ Феофанъ Затворникъ въ своихъ письмахъ говорилъ, что, если бы благодать всегда искала только достойныхъ пастырей, то люди оставались бы безъ крещенiя и лишились вечнаго спасенiи. То же самое следуетъ сказать относительно царя и царской власти. Недостатки Петра и другихъ царей не должны быть препятствiемъ для русскаго народа къ возстановленiю въ будущей Россiи царской самодержавной власти, какъ источника благоденственной и спасительной жизни народа.

Къ тому же мы должны всегда иметь веру, что действiя Божественнаго наказующаго промысла, если мы ими вразумляемся, темъ именно и отличаются, что они оканчиваются намъ во благо. Наказанiе за грехопаденiе прародителей лишенiемъ ихъ общенiя съ Богомъ и райскаго блаженства окончилось темъ, что мы теперь, въ силу искупительной жертвы Спасителя, при вкушенiи Тела и Крови Его входимъ въ поразительное общенiе съ Нимъ; и еще въ земной жизни соединяемся съ Господомъ нашимъ Iисусомъ Христомъ для вечнаго райскаго блаженства. Такого теснаго и блаженнаго единенiя съ Богомъ, вплоть до нашего обоженiя, не имели прародители въ раю до своего паденiя. Св. Се меонъ Новый Богословъ свидетельствуетъ, что въ евхаристическомъ таинстве мы получаемъ отъ Бога такiя блага, о коихъ въ Свящ. Писанiи сказано: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Богъ любящимъ Его. [1 Кор. 2, 9; Творенiя св. Се меона Нов. Бог., Вып. I, Слово 52-е, стр. 444—445]

Такая вера въ действiе наказующаго Божественнаго промысла применительно къ данному моменту жизни Россiи, конечно, укрепляется нашимъ сознанiемъ, что русскiй народъ заслуживаетъ подобнаго отношенiя къ себе со стороны промыслительнаго Божественнаго милосердiя, такъ какъ подъ влiянiемъ великихъ страданiй онъ возвращается ко Христу, къ своей православной вере.

Разумеется, русскiй народъ не только долженъ иметь веру въ благiя последствiя для Россiи тяжкаго ея наказанiя Богомъ. Въ своей личной, общественной и государственной жизни ему необходимо теперь ревностно оберегать свою православную веру, чтобы не допуститъ въ будущемъ появленiя на самодержавномъ престоле царя, который сталъ бы ее вновь ниспровергать. Поэтому народъ нашъ долженъ неуклонно осуждать безбожiе и всякiя отклоненiя отъ православной веры и всемерно способствовать тому, чтобы въ его будущемъ государственномъ законодательстве въ осуществленiе мысли Епископа Феофана Затворника, былъ законъ, сурово — вплоть до смертной казни карающiй пропаганду атеистическихъ воззренiй и въ особенности кощунство. [Избранiе писемъ Святителя Феофана. Вып. е II. Письмо 1144, стр. 142—143. Москва, 1900 г] Тогда Господь, ради такой ревности о Боге, не допуститъ появленiя у насъ царя, который своимъ отрицательнымъ отношенiемъ къ православной вере поставилъ бы нашу Родину подъ опасность ея новой гибели.

Въ техъ же целяхъ предотвращенiя появленiя въ будущей Россiи подобнаго царя, при учрежденiи въ Россiи царской самодержавной власти, Церковь можетъ установить правило, при которомъ царь свободною волею усугубилъ бы ограниченiе своего самодержавiя Божественными Законами, о верности которымъ онъ торжественно свидетельствовалъ при своемъ коронованiи чрезъ исповеданiе православнаго ученiя.

Впрочемъ, иного выхода для насъ, какъ православныхъ христiанъ, въ данномъ случае не можетъ быть. Ведь мы должны все делать на основанiи своей православной веры. Последняя же устами Вселенскихъ Соборовъ требуетъ нашего отношенiя къ Священному Писанiю, какъ къ Богодухновенному, и потому повелеваетъ считать его главнейшимъ руководствомъ не только въ области религiозной и нравственной, но и государственной. И если для государственнаго правленiя Св. Писанiе признаетъ одну только форму — самодержавную власть царя — Помазанника Божiяго, то ни о какой другой власти, какъ не основанной на Божественномъ Откровенiи, мы не должны думать.

Та же самая православная вера побуждаетъ насъ желать возглавленiя нашего отечества этою царскою властью, когда чрезъ Божественныя заповеди повелеваетъ намъ ее почитать, молиться о ней Богу и ей повиноваться Господа ради.

Поэтому безъ всякихъ колебанiй будемъ стремиться къ возстановленiю въ будущей Россiи самодержавной власти царя Помазанника Божiяго.

И такъ какъ это стремленiе наше является основаннымъ на православной вере, то самъ Господь будетъ нашимъ помощникомъ въ этомъ святомъ и патрiотическомъ деле. Онъ Своею Божественною благодатiю осуществитъ его на благо Россiи. Чрезъ нашу православную веру Онъ возродитъ ее и покажетъ вновь на русскомъ народе всю силу его веры, о которой некогда Его возлюбленный ученикъ и Апостолъ Iоаннъ Богословъ сказалъ: сiя есть победа победившая мiръ, вера наша. [1 Iоан. 5, 4]. 

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.

Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).