Противоестественные грехи

Страстная плотская любовь Блуд в собственном и широком смысле

Люди обычно не ограничиваются мысленно-сердечно-словесным развратом. Они стараются осквернить еще и тело. К этому, собственно, и клонится все дело. Этою любовью переполнены все романы, ею заканчиваются "платонические" отношения и "поэтическая" любовь юношества. На эту любовь люди, не задумываясь, меняют свое спасение и сравнивают ее кощунственно и богохульно с той страшной и непостижимой Божественной Любовью, ради которой Господь принес Себя в жертву за грехи мира, чтобы очистить его от скверны (Ин 3,16). Сравните у Лермонтова:
Что мне сиянье Божьей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой...
("Любовь мертвеца").

О необходимости похоти и блуда для создания великих шедевров искусства и для "духовного" прогресса культуры сам мир так говорит: "Поэт и художник нуждаются в божественном образе... Естественно, что этот идеал воплощается в женских формах, так как одна возвышенная любовь способна зажечь все лучшие мощные силы гения. Чем была Беатриче для Данте, тем же была Лаура для Петрарки, Виктория Колонна для Анджелло Буонаротти, Клара Викк для Роберта Щумана, Матильда Вэзсидон для Рихарда Вагнера. Не будь прекрасных живых женских образов, мы не имели бы тех произведений, которые они пробудили в умах художников, "которых божественной рукой взлелеяли и создали любовь и дружба".

Коротко можно сказать о нашем веке словами преподобнейшего Климента, знаменитого в древности пресвитера Александрийской Церкви: "В настоящее время, – писал он в конце второго века по Рождестве Христовом о языческом, окружавшем первых христиан, обществе, – жизнь людская отличается крайней разнузданностью нравов. Грех разросся чрезвычайно. По городам разлилась всякого рода безнравственность и уже стала обычной. При домах терпимости стоят женщины и торгуют пред любострастием своим телом... Мужчины противоестественно принимают на себя роль женщин, женщины – мужчин. Есть женщины замуж выходящие, но есть и женящиеся. Все пути к любострастию открыты... Жалкое зрелище! О, возмутительный образ жизни. Столь прекрасные плоды производит общественная жизнь наших больших городов: мерзости, непотребства, уличных женщин. О, жизнь беззаконная!".

Как Святая Церковь смотрит на все это? Уже в Ветхом Завете было сказано: "Не прелюбодействуй" (Исх 20,14; Втор 5,18). В Новом же – Господь заповедует: "Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Мф 5,28).

И если в Ветхом Завете нарушение заповеди о целомудрии вызывало страшные наказания и горькие последствия, то в Новом – казнь ещё страшнее.

Столпы и светила Церкви всегда старались выяснить всю тяжесть душевно-телесного падения и в то же время стремились всеми способами – лаской, убеждением, прощением, угрозами, отлучениями – отвратить от блуда своих духовных чад.

Бессловесное, срамное похотение, говорит св.Симеон Новый Богослов, "воистину есть самый злой враг действенности Святого Духа. Избежим осквернения души, причиняемого такого рода страстными движениями, избежим... и самого отвержения и гнева Божия..." А св.Иоанн Златоуст своим огненным словом так уязвлял совесть молодых людей своего времени, ходивших к публичным женщинам. (Слова его относятся, конечно, и к нашим, так называемым честным женщинам, удовлетворяющим похоть свою и чужую вне законного церковного брака. Ибо "любовница" от проститутки, даже по строгому людскому мнению, отличается только степенью позора.)

"Одежду, которую носит раб, конечно, ты не согласишься когда-либо надеть, гнушаясь ею по причине нечистоты, но лучше согласишься быть нагим, нежели пользоваться ею, а тело нечистое и скверное, – дерзновенно гремит глас великого учителя, – которым пользуется не только раб твой, но и другие без числа, ты будешь употреблять во зло и не будешь им гнушаться? Вам стыдно стало слышать это. Стыдитесь дел, а не слов. Я умалчиваю о всем остальном... Скажи мне, не к одной ли и той же ходишь и ты, и раб твой? И, о, если бы только раб, – но ведь и палач! Ты не решился бы взять палача за руку; между тем ту, которая была с ним одно тело, обнимаешь и целуешь – и не трепещешь, не боишься? Не стыдишься? Не краснеешь? Не смущаешься? Говорил я вашим отцам, что скорее надобно вас женить. Впрочем, и вы не изъяты от наказания. Если бы не было много других юношей, целомудренно живущих и прежде и ныне, то, может быть, нашлось бы для вас какое-нибудь оправдание; но так как они существуют, то как можете сказать, что мы не были в силах подавить пламя вожделения? Те, которые могли преодолеть, будут вашими обвинителями, потому что они одной с вами природы. Послушайте, что говорит Павел: Мир имейте и святыню, без которой никтоже узрит Господа (Евр 12,14). Ужели эта угроза не может устрашить вас? Видишь, что другие всю жизнь хранят целомудрие и живут в чистоте; а ты до юношеских лет не хочешь потерпеть? Видишь, что другие тысячекратно препобеждали похоть; а ты и однажды не устоял? Если хотите, я скажу причину. Не молодость тому причиною, потому что тогда все юноши были бы невоздержны; но мы сами себя повергаем на костер. В самом деле, когда ты войдешь в театр и сядешь там, услаждая взор свой обнаженными членами женщин, то, конечно, сначала будешь чувствовать удовольствие, но потом сильный воспламенишь в себе жар. Когда видишь женщин, являющихся как бы в образе обнаженного тела; когда и зрелище, и песни не что иное выражают, как только одну гнусную любовь, именно: такая-то, говорят, полюбила такого-то и не имела успеха и удавилась; когда предаются даже преступной любви к матерям; когда все это принимаешь в себя и чрез слух, и чрез женщин, и чрез образы, и даже чрез стариков-мужчин... то как, скажи мне, можешь ты после этого быть целомудренным, когда такие рассказы, такие зрелища, такие слухи обдержат твою душу и потом уступят место таким же сновидениям, потому что душе прирождено видеть во сне призраки многих таких вещей, которых она днем ищет и желает?

Итак, если там и дела видишь срамные, и речи слышишь еще срамнейшие, если раны получаешь, а лекарства не принимаешь, то как, в самом деле, не увеличиться гнилости?..." "Мы хуже язычников, – заключает святой отец, – и потому должны стыдиться. Проводить жизнь в целомудрии легко, если захотим, если будем удаляться от того, что вредит". Из всего вышесказанного необходимо следует, что и в дисциплинарно-каноническом отношении блуд должен расцениваться очень строго.

Нужно сказать несколько слов о самом термине "блуд", который обычно понимается у нас в общежитии в широком смысле, именно в значении правонарушений, относящихся вообще к плотской страсти. Но на церковно-юридическом языке блудом называется не просто удовлетворение похоти с кем-либо, а лишь такое, которое происходит между мужчиной и свободной от брака женщиною, то есть при котором не наносится обиды и ущерба третьему заинтересованному лицу. Таким образом, этим кладется существенное различие между блудом и прелюбодеянием. В последнем случае наносится оскорбление чужому брачному союзу. Следовательно, блуд содержит одну вину, а прелюбодеяние – две: отсюда и время покаяния и епитимий разнятся: за блуд полагается отлучение от Св.Таин на одно число лет, а за прелюбодеяние – на вдвое большее.

Также должно рассуждать и о скотоложестве и мужеложестве. Пороки эти составляют вид прелюбодеяния, а не блуда, ибо в них также двойная вина, а именно: "...причиняется обида чуждому роду, и притом вопреки естеству". Епитимия блудникам положена, в зависимости от степени раскаяния и общественного положения согрешившего и самого состава преступления, разная, именно: отлучение от Св.Таин на срок от трех до десяти лет. В частности, за растление своей собственной жены до брака полагается четырехлетнее наказание.

Монашествующие и давшие обет девства несут более строгое наказание. Они судятся как прелюбодейцы, то есть в двойной мере, ибо обручились Христу. Духовное лицо, обличенное в блуде, в каком бы сане ни находилось, лишается его.

Выясним теперь внутреннюю, психологическую, основу и действие блудной страсти, независимо от того, на кого она направлена: на себя ли, на окружающие предметы, на людей или животных... "Все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают то, что хотят; ибо если ум не смежит очей своих, то сокровище наше не будет похищено.

Но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто, помрачив ум, сего владыку, он, побуждает и заставляет нас и пред людьми делать то, что одни только сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум истрезвится, тогда мы стыдимся не только видевших наши бесчинные действия, но и самих себя за непристойные наши поступки, разговоры и движения и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении; почему некоторые, рассуждая о сем, нередко отставали от этого зла". Некоторые святые отцы утверждают, напротив, что срамные помыслы и похоть рождаются от телесных чувств.

"Весьма часто, говорят они, – худые помыслы получают вход в сердце от приятного взгляда, или от осязания руки, или от обоняния благовония, или от слышания приятного голоса".

Вот свидетельство от противоположной стороны, со стороны человека, который проходил "науку страсти нежной" под руководством самого блудного беса. Овидий, не пропустивший в своем знаменитом ("Искусство любить") ни одной мелочи, которую бы нельзя было так или иначе пустить в дело в целях обольщения и обладания женщиною, между прочим, говорит, что часто "пустяки действуют на легкий ум. Многим (ухаживателям) бывало полезно лишь поправить подушку (на которой сидела дама) ловко рукою", чтобы подвинуть блудное намерение на добрую половину ближе к желаемой цели.

Но в общем, лучше не рассуждать о сокровенных движениях страстей, ибо, с одной стороны, не всегда соответствующий порядок у демонов соблюдается (Притч 14,6), а с другой – и неполезна для многих эта тонкоразборчивость помыслов. Гораздо безопаснее пребывать им в блаженной простоте, охраняемой смирением. Важнее исследовать ближайшие и непосредственные причины блудной страсти.

"С новоначальными телесные падения, – говорит св. Иоанн в своей "Лествице", – случаются обыкновенно от наслаждения снедями; со средними они бывают от высокоумия и от той же причины, как и с новоначальными; но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних".

Из последнего видно, куда должно быть направлено внимание человека, чтобы не впасть в ров бесчестных страстей. Прежде всего, особенно новоначальному нужно не давать потачки сластолюбивой плоти. Пусть он вспомнит, что святые угодники Божий даже в старости не попускали себе услаждаться чревоугодием, избегали мягкого ложа и спали на голых досках, одевались в худые ризы. А они уже давно очистились от страстей и могли бы позволить себе и менее жесткие условия жизни. Только в случае необходимости, для того чтобы не соблазнять собою немощных, но желающих спасения людей из высшего класса, они вместо грязной, дырявой одежды надевали роскошное платье (как, например, Иоанн Кронштадтский и другие).

Но одного не нужно забывать: как целомудрие выше естества человеческого, так и окончательная победа над блудом зависит не от нас, но есть дарование Божие. Дарования же Божий вмещаются только в одних смиренных, посему без смирения избавиться от блудной страсти невозможно.

Итак, вот главные средства против сего беса в порядке их легкости, действенности и могущества. "Кто телесными трудами и потами ведет брань с этим соперником, тот подобен связавшему врага своего слабой веревкой. Кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами. А кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке (Исх 2,12). Под именем песка разумей смирение, потому что оно не произращает пажити для страстей, но есть земля и пепел (Быт 18,27)".

Нельзя не упомянуть еще о том, что некоторые пытаются иногда победить в себе страсть увещаниями и рассуждениями. Но, конечно, это напрасная попытка. Ибо кого хотят они убедить, что совершаемое ими худо? Себя или демонов? Если демонов, так их не проймешь, а если себя, то пусть таковые не забудут, что силы в этой мысленной борьбе слишком неравны. На нашей стороне один немощный голый ум, или рассудок, а на противной – бесы, то есть не просто умы, но умы могущественные, и затем наша же плоть, предательница и пособница бесам.

Светская литература – это зеркало людских пороков и неисчерпаемая сокровищница человеческой глупости – предоставляет в распоряжение изучающего страсти обильный материал.

Как бес блуда смеется над всеми естественными средствами борьбы с ним человека и не боится никаких логических доводов, видно из дневника Роберта Грелу (из романа "Ученик" П.Бурже). Вот с сокращениями это место.

"Я употреблял все усилия, – пишет он, – для того, чтобы философ убил во мне влюбленного. Я рассуждал: "Я знаю законы душевной жизни. Я не могу применить их к Шарлотте, потому что ее нет здесь. Но я могу применить их к самому себе..." Я обдумывал: "Есть ли средства против любви?" И отвечал: "Да, есть; я их найду". Я обсуждал проект выздоровления, применяя метод математического анализа. Я разлагал эту проблему на составные элементы, сообразно с приемами геометров. Я спрашивал: "Что такое любовь?" И грубо отвечал: "Любовь – это половая потребность". "Чем ее убить? – Физической усталостью, которая ослабит работу воображения".

Далее описываются "подвиги" этого философа, когда он "стал много ходить", когда его "будили к двум часам" утра и он шел, "куда глаза глядят, шагая почти с бешенством, выбирая самые крутые тропинки, взбираясь на почти недоступные вершины", где он "рисковал сломать себе шею". Но все напрасно. Физическая усталость сменялась упадком сил, но страсть не проходила.

"Я страдаю от мыслей о ней, – сказал я однажды. – Попробуем побороть мысль мыслью", – читаем дальше в дневнике.

И Грелу теперь "стал стараться переместить центр своего мышления". "Погрузился в научные занятия и меньше, чем в 15 дней проштудировал с пером в руке 200 страниц "Физиологии" Бони, и притом самых трудных (для него), трактующих о химии живых тел". Но эти занятия обессилили только его ум, сделав Грелу ещё менее способным сопротивляться навязчивым идеям. "Я понял, – говорит он, – что все было напрасно". Ошибка нынешних людей заключается в том, что они думают, что страдают только "от мыслей", а на самом деле еще и от бесов. Последнее они чувствуют, но не хотят признавать. Так, когда пытаются победить мысль мыслью, то видят, что противные мысли – не просто мысли, но мысли "навязчивые", то есть с которыми сладу нет и перед которыми человек бессилен, которые не связаны никакой логикой и для него чужды, посторонни и ненавистны.

А отсюда что следует? Разберу сперва с христианской точки зрения.

Тело бессильно победить мысль, внушаемую демоном, ибо мысль не зависит от тела, хотя и действует на него. Ум победить блудную мысль сам по себе тоже не может, потому что, во-первых, ему противостоит более сильный ум – бесовский и, во-вторых, блудная мысль родится, собственно, на почве сердца (Мф 15,19) и, следовательно, находится вне пределов досягаемости ума. И сколько бы последний ни грозил, ни пытался посредством логики убедить блудную мысль, что она не имеет права входить без его разрешения в сердце, та (то есть вызвавший ее бес) не боится. Что же остается человеку делать? – Одно: вооружить самое сердце, снабдить его оружием борьбы, непобедимым и неприступным для врага. Что же это за вооружение? – Добродетели (Еф 6,13-18). Тогда демон, не находя для себя места в сердце человека и никакой почвы, чтобы сеять на ней свои плевелы, поневоле должен будет отойти и, если будет действовать, то только внешне, со стороны. Вот почему некоторые из святых десятки лет горели огнем блудной страсти (преп.Иоанн Многострадальный, Пахон и другие), но не были им побеждены и были сердцем чужды его, страдали как бы в чужом теле. Но если человек не признает Церкви, благодати, св.таинств и драгоценности добродетелей, то есть ли ему чем защититься? Конечно, нет. И тогда, раз сердце пусто от добродетели смирения и с нею от всех прочих, приходят демоны и делают с умом и телом человека, что хотят (Мф 12,43-45).

Но как в обыкновенной войне бывает, что, если откупиться чем-нибудь от неприятеля, тот прекращает брань, так и в духовной войне: если демонам дают взятки и уступки, они отступают. Однако душе человека это мало доставляет утешения, ибо и в обычной войне контрибуция ложится тяжелым бременем на завоеванный народ. На примерах все это будет виднее.

Продолжаю выписку из дневника того же Грелу. "Не уничтожится ли зуд желаний с удовлетворением их?" – думалось ему. И вот, "под предлогом семейных дел, – говорит он, – я поехал на восемь дней в Клермон с твердым решением предаться самому бешеному разврату". Циничные подробности я опущу, но скажу, что средство, как увидим ниже, испытанное и ценимое цивилизованным миром, на этот раз мало помогло: "В результате (одержимый бесом блуда) вернулся домой, переполненный горечью". Взятка была мала и принесла только лишний убыток.

Такие примеры можно бы приводить без конца. Напомню еще, как те же средства, что и Грелу, против любви применял, например, герой романа О.Мирбо "Голгофа", кощунственного уже по одному заглавию. Как всегда у этого автора, блудные дела изображены здесь крайне откровенно и с неудобными для передачи подробностями. Разница между положениями названных двух героев та, что господину Минтье (у Мирбо) был указан сторонним лицом совершенно правильный выход из его плачевного состояния.

Совет дает простая деревенская женщина. "Господин Минтье, – говорит она, – почему вы не помолитесь Милосердному Господу? Это бы вас облегчило".

Коротко, ясно и просто.

Но столь действенное средство, предложенное барину верующей крестьянкой, на практике только и применяется что крестьянками. Такой хотя бы тип, как Лиза из "Дворянского гнезда", – явление единичное. А обычно у господ в "дворянских гнездах" были в употреблении иные средства для утишения и погашения возникающих блудных вожделений: они следовали советам Оскара Уайльда и практике Грелу. Так, помещик Жадовский (Оренбургской губернии) установил у себя в имении так называемое "право первой ночи", а иногда и просто брал девушек для растления, если к тому приключалась ему охота. Таким же образом врачевал свою страсть помещик Страшинский, который в этом отношении зашел даже дальше, так как имел более утонченные и развращенные вкусы. Деяния же Ветвицкого, управляющего имениями князя Кочубея в Саратовской губернии, "Карлы", управляющего в имении И.С.Гонецкого, помещицы Кашкаровой, которая не только не запрещала мужу пользоваться "правом первой ночи", но в случае сопротивления приводимых иногда "малолетних девочек сама помогала ему", и множество других этого же рода заставляют разумного человека глубоко задуматься над таинственной сущностью нашей души, способной подниматься до божественной высоты (у святых) и опускаться до глубин сатанинских (Откр 2,24).

Но если кто скажет, что это преступные, а не нормальные типы, я могу привести подобные примеры и из высококультурной среды. Ведь нормальность цивилизованных людей заключается не в избегании известных вещей, с христианской точки зрения запретных, а лишь в совершении их более приличным образом и под благовидным предлогом.

Так, из записок графа Льва Толстого мы узнаем, что отца его уже "около" шестнадцати лет родители соединили "для здоровья" с одной из дворовых девушек. Многие врачи и светила современной медицинской науки тоже придерживаются последнего способа врачевания половой возбудимости, и так как теперь крепостного права нет, то проповедуют эмансипацию и проституцию. Но нельзя не признать, что это все-таки крайние и исключительные взгляды. "Я еще не видал, – полемизирует с ними известный цюрихский психиатр Форель, – чтобы подобное лечение излечивало нервных больных; но видел зато, что пользовавшиеся этим лечением заболевали в конце концов еще и венерическими болезнями.

"Но, конечно, даже и такие ученые, предлагающие средства от блудной брани, не могут подняться выше тех внешних приемов, которыми думал помочь себе Грелу. А посему и блудная страсть остается в миру не поддающейся излечению. И нечего удивляться, что в обществе бытует взгляд, что молодым людям невозможно удержаться от блуда, а монашество есть противоестественное состояние... Где же человеку удержаться, когда в миру все кругом направлено не на подавление блудной страсти, а на ее развитие, и когда средства, почитаемые за самые действенные, на самом деле только вспомогательные, а не главные? Когда же Церковь предлагает миру реальные врачевства, он поднимает их на смех...

Скажу теперь о некоторых тонких бесовских кознях, о которых святые отцы предупреждают спасающихся.

1. Перед тем как соблазнить человека, невидимый наставник блуда обыкновенно внушает ему, что Бог человеколюбив и простит за страсть, которая-де естественна для человека. А когда ввергнет в ров греха, этот коварный начинает шептать нам в уши совершенно противоположное: "Ты погиб; Бог – неумолимый Судия, скоро умрешь и не успеешь покаяться, да и сил у тебя нет, чтобы умолить Бога за свои грехопадения". Делают же это для того, чтобы в первом случае легче было вовлечь нас в скверну, а во втором – чтобы привести в отчаяние. Примеров сколько угодно. Мнение, что "будто страсть, неодолимо влекущая к половым отношениям, представляет нечто вполне естественное даже для благородных натур", довольно широко распространено в культурном обществе, хотя и находит еще противников. Что же касается до обычая демонов приводить человека, уступившего срамной страсти, к потере веры в милосердного Бога или (если павший и так был не совсем верующим) в подавленное состояние с безнадежным взглядом на мир, в котором не может быть счастья, а есть только одни страдания, то действие этого обычая можно видеть на примере Шопенгауэра. Пессимизм его философии объясняется очень просто. Жизнерадостный дотоле философ настолько беззаботно предавался естественным потребностям, что получил наконец сифилис. После этого все его миросозерцание демоны затянули черным флером и мировую жизнь представили в виде страшной бессмыслицы.

2. Хотя в состоянии печали и уныния мы и не грешим, но демон доволен, потому что в это время мы не можем приносить как следует покаяния, не можем "ни окаявать себя, ни укорять". А когда несколько успокоимся и острота отчаяния пройдет, тогда наш искуситель подходит и снова внушает мысль о милосердии Божием, чтобы мы опять пали.

3. Иногда блудный бес подступает к нам в церкви и дома, когда видит, что мы особенно расположены усердно помолиться и получить благодатное умиление, вместо этого тонко соблазняет душу принять блудную сладость. Результатом обольщения является самоуслаждение и довольство слезами, самою молитвою, в более грубом виде – пением (сравните наши певческие хоры). Мы забываем – я не говорю про тех, которые и не знали этого никогда, – что слезы, молитва, пение и прочее – только средства для спасения, а не цель, не само спасение. С их помощью нам надо привлечь благодать Святого Духа и построить чудное здание души. А когда оно будет построено, леса (слезы, произнесение молитвенных слов и прочее) будут убраны. А если благодати Святого Духа мы не получаем, значит, и дом души у нас не строится; тогда, что толку и в приспособлениях этих, и в этих вещах, по существу хороших? Плакать можно и сидя над луком, и "Херувимскую" Архангельского может спеть граммофонная пластинка... Итак, христианину нужно следить, не больше ли он хочет доставлять удовольствия себе, чем угождать Богу? Не уподобляется ли он страстному соловью или глухарю на току при своем пении или молитве?..

4. Что видим во сне, того мы никогда не должны стараться припоминать, "ибо и то есть в намерении бесов", чтобы посредством ночных сновидений возмущать и осквернять днем чистоту наших помыслов.

5. Иногда человек, пребывая в шумном обществе, не испытывает никакого искушения, а когда остается один, то ощущает сильную блудную страсть. С особенной лютостью бесы блуда нападают на монахов, а из них – на безмолвников и пустынников, внушая и первым и вторым, и последним, что они никакой пользы не получают от своего уединения. Когда человек поверит им и соприкоснется с миром, они сперва, для доказательства внушаемой мысли, отходят от человека, а потом внезапно налетают на него и повергают его в такой глубокий ров бесчестных страстей, о котором он раньше никогда и не думал. Итак, где мы терпим нападения от врагов, там, без сомнения, и сами сильно боремся с ними" и представляем ценность для них ненавистную; "а кто этой брани не чувствует, тот оказывается в дружбе с врагами" и любезен им.

6. Должно упомянуть еще об одной разновидности бесовских козней. Эта напасть бывает обычно с монахами или с мирянами, сильно ревнующими о спасении. В этом случае бес блуда надевает на себя совершенно несвойственную ему личину целомудрия и внушает спасающемуся плач о своей будущей страшной участи. Он наводит на искушаемого им человека "крайнее благоговение и производит в нем источники слез" на молитве и при беседе с женщинами подстрекает учить их памятованию о смерти, о последнем суде и даже хранению целомудрия... И все это затем, чтобы "эти окаянные, – говорит св.Иоанн Лествичник, – прельстившись его словами и притворным благоговением, прибегнули к этому волку как к пастырю; но – окаяннейший оный, от близкого знакомства получив дерзновение, наконец подвергается падению".

7. Не всегда блудные демоны уходят от человека с той целью, чтобы позднее низложить его блудом. Бывает и другое у них намерение – оставить при нем беса гордости, который один заменяет собою всех прочих. Последнее мы должны хорошо уразуметь, и если захотим поискать примеры в миру, особенно среди лиц талантливых и ученых, то найдем их более, чем в достаточном количестве. Со спасающимися бывает, что и Господь охраняет их от блудной страсти, когда им приходится замедлить в миру, среди его суетной обстановки. Быть может, их спасает и молитва духовных отцов. Но случается некоторое омертвение в человеке и оттого, что уже прежде он пресытился тем виденным и слышанным, а потому не чувствует остроты брани.

8. В плотской брани между духами злобы есть один бес, быстрее и неприметнее которого нет ни одного. Святые отцы называют движимый им помысл "набегом мысли". В заключение нужно сказать словами преп.Серафима Саровского. "Лет до тридцати пяти, то есть до преполовения земной жизни, велик подвиг бывает человеку в сохранении себя, и многие в сии лета не устаивают в добродетели, но совращаются с правого пути к собственным пожеланиям".

"Многие, собрав в молодости многое, – говорит также св. Василий Великий, – когда достигли они средины жизни и духами злобы воздвигнуты были на них искушения, не перенесли тяготы сей непогоды... и подверглись ущербу во всем ими собранном".

Особенно этот "опасный возраст" середины жизни человека сказывается разрушительным образом на женщине. Жизнь дает каждому наглядные тому примеры. Светская литература тоже уделяет много внимания этой теме. Достаточно упомянуть здесь, кроме Эльзы Линднер, героини книги Михаэлис, еще о несчастной Жермини Ласарте, кошмарную историю которой изобразили братья Гонкуры. Здесь и погружение в нездоровую атмосферу ложной религиозной мистики, основанной на половом влечении к целибатному священнику, и истерические припадки, в сущности на той же почве неудовлетворенного желания, и ее трагический конец, когда она падает "ниже самой природы".

Можно еще указать на подобные типы у Мирбо ("Цветы жизни"), Герцена ("Кто виноват?") и у многих других.

Наука знает случаи, когда блудная страсть не переставала мучить даже стариков, и не простых, а гениальных философов и художников. Так, например, Гёте, семидесяти двух лет от роду, сделал предложение девятнадцатилетней девице!

Но унывать не нужно. Там, в миру и у светских авторов в романах, дело действительно безнадежное. Там человек ходит в нощи неведения и вне света Христовой Истины и Церкви и посему неминуемо поткнется, яко несть света в нем (Ин 11,10). А кто ходит во дни, то есть поучается во Священном Писании и святоотеческих творениях, а главное, приобщается таинствам церковным и в особенности таинству св. причащения, тот не поткнется (Ин 11,9). И как бы враг ни старался затмить ему ум и увлечь соблазнами мирскими, ничтоже успеет... и сын беззакония не приложит озлобити его (Пс 88,23). Нужно лишь терпение. Рассказывали о великой подвижнице Древнего Востока, матери Сарре: тринадцать лет она находилась в сильной борьбе с демоном блуда – и никогда не просила Бога о том, чтобы избавиться от сей борьбы, но только взывала: "Боже мой, помоги мне!" И Господь помог. В последний раз, перед уходом, дух блуда, надеясь запнуть ее хоть тщеславием и гордостью, явился ей телесным образом, когда она вошла в уединенную келью свою помолиться, и сказал: "Победила ты меня, Сарра!" "Не я победила тебя, – отвечала смиренная подвижница, – но Господь Христос".

В житиях святых и патериках много приводится случаев, показывающих, что, как бы низко человек ни пал, ему никогда не должно отчаиваться не только в своем общем спасении, но и в возможности преуспеяния в духовной жизни. А неверующие и дерзкие, читая эти повести и легкомысленно относясь к ним, сами являются виновниками своей гибели и тем оружием, которое дается им Богом для сражения с противником, закапают самих себя. 

Противоестественные пороки (рукоблудие, женолюбство, мужеложство, скотоложство)

Пишущий об этих вещах попадает, как говорит св.Иоанн Златоуст, в положение очень затруднительное, даже невозможное: "Выразившись благопристойно, нельзя тронуть слушателя; а чтобы сильнее поразить его, надлежит представить дело яснее во всей его наготе".

Я буду здесь говорить лишь о тех видах и формах противоестественного разврата, о которых говорит само Священное Писание, обо всем же остальном умолчу по заповеди (Еф 5,3.12). Но совсем молчать тоже нельзя, когда не молчат Сам Бог и Его уста – пророки и апостолы. Наступило такое время, подобно самым мрачным и беспросветным эпохам древнего языческого мира, когда стало больше порочных, чем целомудренных, когда вот и цвет общества – молодежь гибнет повально, как мухи осенью, от этих страстей, так что разглагольствовать о каком-то ложном стыде, неприличии, щепетильности или опасности научить пороку незнающих не приходится. Теперь не только "все" каждому мальчишке и девчонке известно, но они сами являются часто учителями других, и даже взрослых (стоит вспомнить только детскую проституцию и предлагающих услуги семивосьмилетних девочек).

На Писание, святых отцов и постановления Церкви я буду опираться по следующим основаниям:

1.Все мы обязаны знать и исполнять их слова как заповеди, и если так не поступаем, то на Страшном Суде получим вечное наказание вместе с демонами в аду.

2. В них, в этих словах божественных пророков и апостолов и Самого Христа, сказывается наш приговор за нарушение заповедей. Как же относиться к нему безучастно?

3. Но мало только знать, что это мерзостнейший грех. Ведь если за него положено наказание, то кто будет настолько безумен, чтобы не справиться, пока еще не пришла казнь, какова же его мера? Если в миру этим интересуются прежде всего и в случае ее чрезмерной суровости подают, как говорят, на кассацию, то тем более так следует поступать в духовной области. Правда, здесь нельзя заявить Богу протест, но зато можно и нужно смириться, плакать, просить и умолять Его о помиловании ради любви Его к людям. А соответственно с величиною греха и наказания за него мы должны соразмерить и меру своего раскаяния, своих слез, своей епитимий.

4. Только у Церкви мы должны просить лекарств для уврачевания наших страстей и только этими средствами пользоваться как безвредными и совершенно исцеляющими. Обращаться же, минуя Церковь, к знахарям, какие бы высокие клички они ни носили – профессоров ли, ученых, докторов медицины и так далее, христианину, особенно в настоящее время, становится прямо-таки вредным и во всяком случае недостаточным. Ведь дело не в том только, чтобы не совершать греха на деле, но в том, чтобы уничтожить саму страсть и изгладить будущее за нее наказание. Сделать, конечно, это врачи не могут. Итак, нужно знать церковные средства врачевания пороков.

5. Так как большой вред терпит во всем этом все-таки души, а не тело, то обыкновенно бывает, что по своем обращении от тьмы к свету покаяния она, ужасаясь сделанного, приходит в уныние и отчаяние. Необходимо, следовательно, показать примеры того, как люди, подобным же образом впадшие чрез козни диавольские в ров беззаконных страстей, не только выходили из него, но и получали совершенное прощение и водворялись в прежнем своем чине духовном, иногда очень высоком.

6. Наконец, знать надо и самые козни бесов, посредством которых они искушают нас противоестественными страстями, и ведать, можно ли когда-либо, хотя бы мы и святости достигли, не бояться их. 

Малакия, рукоблудие (онанизм, мастурбация, хиромантия, ипсация и прочее)

Не льстите себе... – говорит апостол, – ни сквернителе, ни малакии – ...Царства Божия не наследят (1Кор 6,9).

Вот приговор рукоблудникам. Отца же их – ветхозаветного Онана – Бог наказал смертью за совершение этого греха (Быт 38,9-10). Зло было перед очами Господа то, что он делал, – гововорит Библия про Онана, – и Он (Бог) умертвил его. И в настоящее время Церковь, по правилу Иоанна Постника, назначает совершившему грех (мужчине и женщине одинаково) сухоядение и до 100 поклонов на день в продолжение 40 дней.

"Аще же не может сухоясти, да удержится от причастия (имело значение, когда люди причащались, если не ежедневно, то очень часто) одно лето (то есть год) и поклонов 50 на всяк день." Взаимное рукоблудие наказывается вдвое, то есть восемьюдесятью днями сухоядения (или двумя годами отлучения от Св.Тайн) и пятьюдесятью поклонами на день. С духовных лиц взыскивается еще, конечно, строже.

Бегайте блудодеяния, – повторяет апостол Павел (1Кор 6,18), – всяк бо грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть; а блудяй во свое тело согрешает – собственный организм расшатывает.

"Уже с давних пор половым излишествам приписывали очень серьезное значение, в смысле влияния на центральную нервную систему, – говорит известный психиатр профессор П.Ковалевский. – Дурное влияние этого деяния тем сильнее, чем в более молодом возрасте началось злоупотреболение и упорнее продолжалось упражнение. Это влияние злоупотребления отражается как на физической, так и на нравственной и умственной жизни человека. С физической стороны является слабость, разбитость, истощение. В характере – раздражительность, вспыльчивость, скрытность, наклонность к отчуждению и уединению, подозрительность и т.п. В умственном отношении – притупленение памяти, ограничение сообразительности и вообще умственная отсталость...

Некоторые авторы описывают случаи сумасшествия, обязанные своим происхождением онанизму и мастурбации. Мастурбаторное сумасшествие является преимущественно у мужчин между 13-20 годами жизни. Пациенты эти слабы, анемичны, с холодными конечностями... Очень часто у таких больных являются затылочные боли... Из психических признаков, крайне изменчивых, можно указать на отсутствие внимания, рассеянность, отсутствие выдержки при какой-либо работе, умственную лень и слабость, боязнь, чтобы по лицу не узнали о пороке, – вообще всякие страхи. В дальнейшем течении является: ребячество, собирание ненужных вещей, писанье глупых дневников и т.п. Иногда проявляется наклонность к самоубийству. В менее выраженных случаях является упадок и ослабление нравственности...

При онанизме появляется напряжение деятельности фантазии, отвращение от противоположного пола и так далее.

Диавол может довести человека до падения не иначе, как через громадный наплыв блудных помыслов до полного опьянения и отуманивания ими. Причину избегания рукоблудниками женского пола вскрывает ниже преп. Иоанн Лествичник.

"Бесы... ни о чем другом столько не веселятся, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любят так, как оскверняющую тело". И понятно – почему: "Чистота нас усвояет Богу и, сколько возможно, делает Ему подобными".

Но ввергнуть только вообще в блуд им мало. И чем человек чище хочет быть и святее, тем, наоборот, более гнусными страстями бывает искушаем. Таким образом "диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, – говорит св.Иоанн Лествичник, – чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противоестественными страстями. Посему часто, находясь в одном месте с женским полом и не будучи боримы плотской похотью, или помыслами, некоторые ублажают себя; а того не разумеют несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды".

"Думаю, что всеокаянные убийцы, – продолжает святой отец, – по двум причинам обыкновенно низвергают нас, бедных, в противоестественные падения: потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений и потому что они подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами. И питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага. Всего же удивительнее то, что и после его покаяния наставник наш Антоний с горькой скорбью сказал: "Великий столп пал!" Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия иного тела".

Случай, на который ссылается св. Иоанн Лествичник, следующий.

Авва Антоний Великий услышал о некоем молодом монахе, что тот сотворил на пути такое чудо: увидев некоторых старцев, которые путешествовали и от пути утомились, он велел диким ослам подойти и на себе нести старцев, пока дойдут до Антония. Старцы рассказали об этом авве Антонию. А он отвечал им:

– Монах этот, как мне кажется, есть корабль, полный груза. Но не знаю, взойдет ли он в пристань.

Спустя несколько времени, авва Антоний вдруг начал плакать, рвать на себе волосы и рыдать. Ученики спросили его:

– О чем плачешь, авва?

– Сейчас пал великий столп Церкви! – отвечал им старец. Это он говорил о молодом монахе. – Но пойдите сами к нему, – продолжал он, – и посмотрите, что случилось!

Ученики идут и находят монаха сидящим на рогоже и оплакивающим сделанный грех. Увидев учеников Антония, монах говорит им:

– Скажите старцу, чтобы он умолил Бога дать мне только десять дней жизни, и я надеюсь очистить грех свой.

Но не прошло и пяти дней, как он скончался.

Видя такую злобу и коварство врагов и зная, что никто не застрахован от падения, мы должны быть крайне осторожны.

"Возлегши на постель, – предупреждает преп. Иоанн в своей "Лествице", – мы наиболее должны бодрствовать и трезвиться, потому что тогда ум наш один без тела борется с бесами; и если он бывает сластолюбив или исполнен сладострастных мечтаний, то охотно делается предателем".

Поэтому – "Память смерти да засыпает и да восстает с тобою, и вместе с нею Иисусова молитва единопомышляемая; ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как сии делания".

Вообще же в то время, когда восстают на нас бесы, окружив тучею скверных помыслов и влекущие на грех, "великою помощью служат нам: худая одежда, пепел, стояние всенощное, голод, жажда, палящая язык и немногими каплями прохлаждаемая, пребывание при гробах, а прежде всего смирение сердца и, если есть возможность, отец духовный или усердный брат, скорый на помощь и старый разумом. Ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один сам собою спасти корабль свой от сей пучины".

Итак, пусть каждый хорошо помнит, что главное – в смирении и молитве. "Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, и неощутительным образом получишь дарование целомудрия".

В заключение упомяну еще вкратце об одном молодом монахе древних времен, впавшем в грех с самим собою и чрез покаяние вчиненном со святыми отцами.

"Назад тому десять лет, – передавал преп.Иоанн, игумен Раифской пустыни, св.Иоанну, списателю "Лествицы", – я имел здесь брата весьма ревностного и такого подвижника, что видя его горящего духом, трепетал и боялся за него диавольской зависти, чтобы он в быстром течении как-нибудь не преткнул о камень ногу свою, что часто бывает с поспешно ходящими. Так и случилось. В глубокий вечер он приходит ко мне, показывает обнаженную язву, требует пластыря, просит прижигания и изъявляет великое смущение духа. Но видя, что врач хочет употребить не весьма жестокое резание (потому что он достоин был милосердия), повергает себя на землю, хватается за ноги врача, орошает их обильными слезами, просит заключения в Темницу, которую ты видел. "Невозможно мне, – взывал он, – не пойти туда". Наконец он убеждает врача изменить милосердие на жестокость, что в недугующих редко и удивительно. Немедленно поспешает он к тем кающимся и делается сообщником и сострадальцем их. От любви Божией уязвленный в сердце печалью, как мечом, он в восьмой день отошел ко Господу и просил, чтобы ему не делали погребения; но я вынес его сюда и положил с отцами, как достойного, потому что он, после семи дней рабства, в восьмой разрешился и получил свободу. Некто же (из святых) достоверно узнал, что он не прежде встал от худых и скверных ног моих, как умилостивив Бога. И не удивительно: потому что, восприяв в сердце веру евангельской блудницы, с таким же упованием, как и она, омочил слезами он смиренные мои ноги, а Господь сказал, что верующему все возможно (Мф 9,23)". 

Женолюбство (трибадия, лесбийская или сапфическая любовь, филогиния)

Разобранной выше страстью открылся ряд противоестественных пороков. Онанизм, такой "невинный", "скромный" порок, как думают многие, по сравнению с открытым блудом с женщинами, является, с евангельской точки зрения, совсем не невинным, а напротив, противоестественным, чудовищным. Что же говорить о прочих извращениях? – Вся хитрость и намерение бесов состоит в том, чтобы так или иначе отвратить человека от другого пола и обратить его вожделение и похоть или на самого себя, или на свой собственный пол (таких лиц в специальных книжках называют гомосексуалистами, уркиндами), или, наконец, на животных и на что угодно другое, лишь бы была нарушена заповедь, данная Самим Богом (Быт 2,24; Мф 19,5-6).

"Смотри, какое большое замешательство произошло с обеих сторон (в мужчинах и женщинах), – говорит св.Иоанн Златоуст. – Люди сделались врагами себе самим и друг другу. Открыта жестокая брань в разных видах и с разных сторон – брань, которая беззаконнее всякого междоусобия; она разделена на четыре рода, которые все суетны и преступны. Так, не двух и трех, но четырех родов происходила у них брань. Рассуди сам. Двоим, разумею жену и мужа, надлежало составлять одно, как сказано: будете два в плоть едину (Быт 2,24). А это производилось склонностью жить не поодиночке (не особо друг от друга), но взаимно сопрягались оба пола. Диавол, истребив сию склонность и дав ей иное направление, разделил между собою полы и вопреки закону Божию из одного целого сделал две части. Хотя Бог сказал: будете два в плоть едину, но диавол единую разделяет на две. Вот первая брань! Опять каждая из этих двух частей начала брань, как одна с другою, так и сама с собою. Ибо женщины наносили (речь идет здесь о классическом, языческом, мире – Рим. 1,26-27) поругание не только мужчинам, но и женщинам, а мужчины восставали друг на друга и на женский пол, как бывает в военной суматохе ночью. Видишь ли вторую и третью брань, четвертую и пятую? Но вот и еще брань! Они сверх сказанного восстали на самую природу. Диавол видел, что самое вожделение всего более соединяет полы; посему старался разорвать сей узел, дабы не только противозаконным расточением семени пресечь род человеческий, но истребить, вооружив людей друг против друга".

Итак, вопиют к небу и привлекают на себя мщение свыше эти пороки потому, что идут упорно против заповеди Божией. И женолюбство направлено в сторону от природы, повелевающей женщине стремиться к мужчине, а не к женщине.

...Предаде их Бог в страсти безчестия, – говорит апостол Павел, – и жены бо их измениша естественную подобу (пользование, употребление) – в презестественную – (против природы, вопреки естеству) – в противоестественное употребление (Рим 1,26).

Гомосексуальные наклонности проявились у женщин очень рано (разумею историческую постановку и датировку вопроса); гораздо раньше, конечно, выступления на историческую сцену пресловутой Сапфо. По крайней мере, известное место у пророка Иезекииля (16,17-18) свидетельствует об этом. Цалмей захар, – "мужские изображения" из золота или серебра, о которых идет здесь речь, очень ясно намекают на извращенные склонности женщин того времени. Что же касается до "обертывания" и "одевания" этих "цалмей захар" "узорчатыми платьями", то это может относиться к ритуальным церемониям фаллического культа, когда женщины дошли до такой степени безумия, что стали обоготворять своих идольчиков и совершать целое богослужение перед ними.

Но если у евреев встречались половые извращения, то тем более они встречались у финикиян, их учителей в то время.

У последних они, конечно, распускались махровым цветом, ибо к этому неминуемо приводил их культ, весь пропитанный нездоровой эротикой. А финикияне были первыми "культурными" учителями греков. И вот мы видим, что греческий Милет, в свою очередь, получает в древности пальму первенства за свои изобретения в этой области. Выражаясь современным языком, Милет взял патент на производство искусственных механических приспособлений для удовлетворения извращенных потребностей женщин. Таким образом, зараза эта, уже по тем данным, которые дала нам в руки история, древнего происхождения. Возможно, она берет начало еще со времен Содома и Гоморры. В настоящее время гнусность эта свирепствует между женщинами с неменьшей силой.

Церковь строго взыскивает за этот порок. И если привести здесь соответствующие церковные правила, то женщины (имею в виду, конечно, тех, кто считает себя христианками), может быть, хоть несколько устрашатся той муки в аду, которая их ожидает, если они не покаются. Вполне законно и естественно порок этот приравнять к мужеложеству; по правилу св.Василия Великого, Церковь отлучает таковых на 15 лет от таинства св. Причащения, что для настоящего христианина есть предание сатане и та же геенна. 

Мужеложство (педерастия)

...Такожде и мужие, – глаголет божественный апостол, – оставльше естественную подобу женска пола, разжегошася похотию своею друг на друга, мужие на мужех студ содевающе, и возмездие, еже подобаше прелести их, в себе восприемлюще (Рим 1,27).

Посему – ...мужеложницы – Царствия Божия не наследят (1Кор 6,9-10; ср.: 1Тим 1,10).

Таких лиц Священное Писание, или, вернее. Бог, называет псами (Мф 7,6; Откр 22,15).

Со всею определенностью было высказано это положение Богом в Ветхом Завете (Втор 23,17-18). Из терминологии еврейского подлинника ясно, что речь идет не о собаках в буквальном смысле, а об извративших свое естество мужчинах. Чудовищность их греха усугубляется тем, что они свой разврат возвели в богослужение (как наши хлысты).

Хотя последнее исчезло, потому что ни в какого Бога люди теперь не верят, но в настоящее время мы видим очень странные вещи. Цивилизованные ученые XX века, наряду с осуждением "легких" грехов (в силу минимальной нравственности, присущей каждому человеку), тут же стараются всеми силами обелить и узаконить самый отвратительный разврат. Понятно, конечно, почему – чтобы им не сказали: врачу, изцелися сам (Лк 4,23).

– На одной странице – мы читаем у них, что, например, музыкой Вагнера "следует пользоваться с осторожностью" (потому что может возбудить чувственность), а на следующей: "Государство не имеет никакого права обрушиваться своими карами на извращенных в половом отношении субъектов".

Еще пример. Идеализация известных платоновских взглядов на любовь, которую некоторые философы хотят во что бы то ни стало найти даже там, где ее и быть не может, – яснее я не хочу говорить, – всем уже оскомину набила, до того похвальными песнями ей переполнены разные научные книжки. А на самом деле, "король" древнегреческой философии – "голый", говоря словами известной сказки Андерсена. И нам, христианам, нечего бояться оценивать известные поступки, как они того стоят, хотя бы в них повинны были такие корифеи общечеловеческой мысли, как Сократ и Платон, Софокл и Эсхил. Грязь всегда будет грязь, и никакие хитроумные старания зафилософствовавшегося разума здесь не помогут. И Бэтэ был прав, не побоявшись сказать в лицо ученым, что столпы античной философии и литературы, действительно, голы от всякой добродетели или хотя бы самой общедоступной нравственности и что в основе всех этих "высоких" рассуждений лежит самая гнусная страсть. Страсть владела даже стариками, и "величайший" Пиндар, будучи уже на склоне лет, сознается, что "при виде юношески прекрасных тел мальчиков он тает, как воск от огня".

...Церковь правилом 62 св.Василия Великого в Третьем каноническом послании (к Амфилохию) о мужеложниках постановляет: "Кто показал бесстудство на мужчинах, тому пусть будет распределено время наказания, как и впадшему в грех прелюбодеяния", то есть должен быть отлучен от таинства св. Причащения на пятнадцать лет. 

Скотоложство

В Ветхом Завете Бог прямо повелевал предавать смерти повинных в этом грехе.

"Ни с каким скотом не ложись, чтобы излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним. Это гнусно" (Лев 18,23).

"Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину; да будут они преданы смерти, кровь их на них" (Лев 20,15-16).

В Новом Завете святые первоверховные апостолы Петр и Павел грозят худшим и более грозным прощением – вечной мукой (1Пет 4,3-5; 1Тим 1,1).

Такое строгое наказание в Ветхом Завете было необходимо в особенности потому, что в Ханаанской земле, куда Бог направлял евреев, да и вообще у окружающих народов, распущенность царствовала в ужасающих размерах. Египтянки, например, удержу не знали как в поименованном пороке, так и вообще в блудодеянии (Быт 39,7).

Но нельзя сказать, чтобы и наш век отличался особенной чистотой в этом отношении. Ибо, как мы видели, в то время как Церковь хочет, чтобы ее члены даже не догадывались о существовании подобных пороков, цивилизация смакует их, доставляет потихоньку средства для питания этих страстей и притом имеет дерзость вслух заявлять, что надо уничтожить проституцию. Каким образом? – Любовь сделать "свободной", брак "раскрепостить", женщину извлечь из домашней обстановки и поместить в среду холостых мужчин и так далее. Это значит, воспользуюсь сравнением преп.Иоанна Лествичника, в голодного пса бросать мясом, чтобы тот отстал: как будто – человек его отгоняет, а на самом деле привлекает к себе. Так и здесь.

В настоящее время св.Церковь скотоложников принимает в общение после пятнадцатилетней епитимии или более, а иногда только при исходе жизни, смотря по возрасту и другим обстоятельствам.

* * *

На этом можно и окончить описание противоестественных страстей. Приведу в заключение слова ангелов, сопровождавших на мытарствах душу блаженной Феодоры после ее смерти. Когда они миновали беспрепятственно блудные заставы, то ангелы сказали ей:

– Знай, что редкая душа минует их свободно: весь мир погружен во зло соблазнов и скверн, все люди сластолюбивы и блудолюбивы... Хвалятся власти блудных мытарств, что они одни более всех прочих мытарств наполняют огненное родство во аде. Да сохранит нас от всего этого Бог!