Советы и наставления ученикам старца-затворника о. Александра

Будучи постоянно занят внутренней молитвой, о.Александр, однако, никому из обращавшихся к нему не отказывал в слове наставления. Спрашивавшим наставления в духовной жизни о.Александр внушал прежде всего, чтобы они внимали себе, всегда смиряли и укоряли себя и подвизались с терпением, пребывая в молитве и прочих добродетелях, так как сам он шел именно этим путем. "Держитесь, - говаривал он, - более за корень, т.е. за хранение ума и чистоту помыслов, а не надейтесь на одни сучья и листвие, т.е. на каноны и тропари, как и преп. Памва советовал. Знайте, что от хранения ума есть плод". Вместо тропарей и канонов, которые могли развлекать внимание, о.Александр советовал более заниматься молитвой Иисусовой.

По самому свойству тех предметов, о которых о.Александр говорил, он нередко повторял одни и те же мысли и даже в одних и тех же словах, что особенно заметно в письмах. Но он говорил всегда применительно к душевному состоянию вопрошавших, в которое так глубоко проникал, что как бы говорил по прозрению. И оттого в каждом ответе заключается что-либо новое сравнительно с другими, а не простое повторение прежних заученных мыслей.

Вот ответы старца на вопросы и недоумения его учеников, какие сохранила память последних. 

О молитве и как ею заниматься

Ученик. Батюшка, назначьте мне какое-нибудь келейное правило.

Старец. По словеси Господню: "Бдите и молитесь, чтобы не впасть в искушение". (Мк. 14; 38). И Апостол говорит: "Непрестанно молитесь" (I Сол. 5; 17). Вот тебе правило.

Ученик. Другие старцы налагают на учеников своих различные келейные правила, заставляют их полагать много поклонов, а Вы даете мне свободу и не устанавливаете никакого правила. И я очень скорблю об этом, потому что желаю спастись.

Старец. Брате мой, и я желаю тебе спастись так же, как самому себе. Но зачем мне возлагать на тебя бремя, которое ты не в силах понести? Ты несешь теперь один пуд, возложи на тебя два пуда, ты бросишь оба. Разве ты не знаешь, что, когда объезжают молодую лошадь, то сначала на нее кладут немного тяжести, а когда она втянется в работу, тогда возлагают много? Знает хозяин лошади, что она привыкла к труду. Так и в духовной жизни поступают. Смущаться этим не надо. Скажу тебе главное: храни ум твой в смирении и самоукорении.

Еще скажу тебе, брате мой, что пользы будет, если дать тебе правило, установить для тебя известное количество поклонов и облечь прочими формами? А ум у тебя будет занят только тем, как бы исполнить и когда исполнить удобнее, и ты будешь, как работник, ожидать награды от своего хозяина за работу и не будешь замечать, как ум твой будет кичиться этим и осуждать других. Не лучше ли всегда считать себя должником пред Господом Богом и воссылать сердечные ко Господу молитвы, чтобы Он умилосердился на нашу нищету. Я, брате мой, не желаю тебя иметь под законом, но под благодатью. Какая польза возложить на тебя тяжкое бремя, которое может навести на тебя смущение, а враг этим воспользуется, чтобы повредить тебе, потому что он всегда вкладывает в нас мысли будто бы добрые, и тем незаметно вовлекает нас во зло: ведь он живет восьмую тысячу лет - и знает он, как с нами управиться.

Ученик. Некоторые старцы говорят, что количество приводит к качеству, потому и назначают правило.

Старец. И мы с тобой начнем сначала говорить беспрестанно: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного", но ум свой отклоним от счета молитв 26 и не будем считать себя праведниками исправными, а лучше будем считать себя великими грешниками, по Апостолу, заднее забывая, простираясь же вперед (Фил. 3; 13).

Ученик. Опять, некоторые Отцы говорят, что беспрестанно молиться - это дело святых мужей и совершенных.

Старец. По заповеди Господней и апостольской необходимо всем христианам памятовать о Господе, а тем более монашествующим, как средним и совершенным, так и новоначальным, потому что слова непрестанно молитесь (I Сол. 5; 17) сказаны всем христианам. Нам надо спасение свое соделовать, не меряя на аршин, но подвизаясь в смиренномудрии.

Вообще о.Александр давал келейное правило по силам каждого и сообразно с его положением, но не возлагал "тяжкого бремени неудобоносимого", как сказано во св. Евангелии (Мф. 23; 4), не обременял ничем таким, что могло кого-либо привести в смущение и расстройство. В этом отношении о.Александр был крайне осторожен и рассудителен, вызывая даже тем самым негодование некоторых других старцев, которые назвали его "баловником", хотя впоследствии сами обратились к о.Александру и сделались его учениками.

Если иногда случалось, что кто-либо не исполнял келейного правила, то о.Александр советовал пополнить недостающее смирением и самоосуждением. Иногда же скажет шутливо: "Смирнее будешь". Другим советовал заменять правило в случае нужды молитвой Иисусовой. Так, монахине Каллисфении говорил: "Когда не можешь совершить правила, то сядь, твори молитву Иисусову, сколько можешь - один час или полчаса, и вменится это вместо правила". И вообще советовал более всего заниматься молитвой Иисусовой сердцем и устами: "Старайся, - говорил он, - имя Господне произносить устами: оно очищает и избавляет сердце от страстей".

Ученик. Батюшка, почему так мало усердно занимающихся молитвой Иисусовой?

Старец. Много начинают, да мало кончают. Молитва Иисусова выше всех деланий духовных. Но если кто понудит себя усердно к ней и на опыте вкусит сладость от нее, тот скажет тогда: "Блажен тот человек, который ею занимается".

Ученик. Батюшка, как же научиться этой молитве, так чтобы, положив начало, и после не перестать ею заниматься, потому что начинающие читают эту молитву с трудом и неохотой?

Старец. Надо нудить себя. Без самопринуждения ни в чем не успеешь. Трудно идти в гору, - под гору бывает легче; трудно бывает также слепому, пока он не прозрит; а когда прозрит, радуется и веселится, что увидел свет. Так и молитве, хотя и плохо и с трудом будем учиться, но со временем выучимся, если не ослабеем; зависеть это будет от нашего самопонуждения. Божия же помощь всегда готова к нам прийти.

Ученик. Батюшка, простите, помысл меня устрашает и говорит, что я ум свой поврежу, когда буду творить молитву.

Старец. Не обращай на это внимания; помысл этот от врага; а ты скажи помыслу: "Хотя бы случилось и умереть - но с именем Господним", и знай продолжай молитву со вниманием.

Ученик. Батюшка, почему я, когда сойдусь с кем-либо, то готов говорить, сколько угодно, и не вижу, как идет время. Когда же стану на молитву дома или в церкви, тогда откроются все невзгоды: и сон, и леность, и помыслы, и усталость, и время-то, кажется, необходимо для отдыха, и дела-то представляются нужные и необходимые?

Старец. Враг наш диавол, кругом нас окрадывающий и обманывающий, чрез нерадение и беспечность о нашем добром делании, хочет отнять у нас время, как сказал некоторый святой старец: "Если кто-либо потеряет золото или сребро, то он может найти другое; если же потеряет время, живя в праздности и лени, то не возможет найти другого взамен потерянного" (Авва Дорофей, Поучение XI). Когда мы предстанем на суд Божий, совесть обличит нас в том, что все время провели в лености и нерадении, мало помнили о Боге и редко к Нему обращались, считая молитву и беседу с Ним скучными и невыносимыми; а Господь нам скажет: "Какую милость чаете получить от Меня вы, обращавшие весь свой ум и заботу только на дела свои? Идите же в место, уготованное для тех, кто проводил время жизни в суете, лености и нерадении о своем спасении: с кем вы проводили дни ваши, с тем же и приимите мзду за вашу беспечность".

Ученик. Батюшка, нам, мирским людям, часто нет времени сходить в храм Божий. И дома молиться препятствуют различные дела. Если даже пойдешь в церковь, то нередко думается, что произойдут от того опущения в делах.

Старец. Это вы говорите только для того, чтобы не признать своей неправды и оправдаться. Если мы имеем усердие ко храму Божию или к молитве, то никакие дела нам не воспрепятствуют. Когда придет, например, к вам в гости кто из родных или знакомых или случится что-либо подобное, то вы оставляете свои дела и идете к гостям. А на молитву у вас нет времени: так мы делаем дело Божие с леностью и небрежением.

Провести с кем-либо в праздной беседе несколько часов мы готовы, и рады были бы продолжать беседу после того, как она окончится. А когда станем на молитву, тотчас становится скучно, и представляются дела неотложные, и что настало уже время отдыха, и прочие невзгоды приходят.

Мы сами здесь уже себя осуждаем, потому что, насколько в здешней жизни приобретаем мы усердие к всегдашнему памятованию Господа, настолько познаем Его и в будущей жизни (подобно тому, как в воинском искусстве, в разных художествах, в языках и науках только тот преуспевает, кто наперед потрудился, чтобы их изучить); если же в здешней жизни мы ленивы к молитве, то и в будущей окажемся в таком же положении.

С подобным приведенному вопросом обращалась к старцу о.Александру и монахиня Каллисфения: "Совсем осуетилась, не нахожу времени помолиться и о сем скорблю". Старец ответил: "Не тот блажен, кто начал, но кто окончил. Избери время, хотя три раза проговори молитву Иисусову, и то спасительно".

Старец ставил внутреннюю молитву выше всех других добродетелей. Один ученик сказал старцу: "Батюшка, простите меня, я очень мало работаю для обители и скорблю о том". Старец ответил: "Не заботься о том, а больше работай над душой своей; зачем пришел сюда, чего искать, - не спасения ли души?" Или на вопрос ученика: "Батюшка, как исполнить слово Евангелия: "Был болен и посетили Меня" (Мф. 25; 36)? Старец ответил: "Не заботься о сем; посещай свою душу усердной ко Господу Богу молитвой, ибо душа твоя больна".

Старец не предписывал иметь при молитве какое-либо определенное положение тела: "Молиться, - говорил он, - можно и сидя, и лежа, и ходя, и одному, и в присутствии других, чтобы ум внимал тому, что говорится устами, а не о другом чем мечтал". Так, когда монахиня Каллисфения высказывала старцу: "Батюшка, иногда хочется помолиться, а при товарке я стесняюсь; еще скорблю, что не имею умиления" - то старец ответил: "Можешь молиться при единодушной товарке, если и она желает спастись. Сядьте обе и творите молитву Иисусову; придет и умиление".

Один из учеников спрашивал: "Не грех ли молиться сидя и лежа?" Старец отвечал: "Нам старцы говорили: хотя бы вверх ногами, да творить молитву; многие по немощи лежа творили молитву, да бесов стоящих побеждали полки". Еще спрашивал старца один ученик о том, часто ли зажигать ему лампаду в келье? Старец отвечал: "Надо зажигать лампаду своего сердца, чтобы оно горело любовью ко Господу Богу". Говорил также старец, что молиться можно иногда устами, иногда умом, держа внимание ума в сердце. "Когда изнеможет ум и сердце, для отдохновения творить можно молитву устами, выговаривая слова молитвы вслух, чтобы сердце чувствовало".

О том, что стяжать добродетели невозможно без труда и без борьбы со страстями

Ученик. Батюшка, я очень желаю спастись.

Старец. Положи начало, и Господь тебе поможет; мы так себе не желаем спастись, как Господь нам желает спасения.- При этом старец присовокупил: "Замечай, что, когда у тебя душа неспокойна, и помысл говорит тебе: сделай поскорее то или другое дело, то знай, что это враг хочет тебя смутить и навести скорбь душе твоей".

Ученик. Батюшка, я издавна желаю монашества, и как хорошо было бы, если бы Господь сподобил меня быть монахом.

Старец. Покажи дела, достойные монашества, и в будущем веце обрящешь себя монахом.- При этом старец прочитал из жития Пимена Многоболезненого, Печерского чудоворца.

Ученик. Батюшка, простите меня, я все предаюсь мечтательности о себе, будто бы я живу хорошо и благочестиво.

Старец. Не хвались, сын мой, при начале; еще неизвестно, какой конец будет.

Ученик. Батюшка, простите меня, вот сколько времени уже я живу в монастыре, ничего не приобрел и не приучил себя ни к чему доброму. Все зазираю и осуждаю прочих, а сам, как свинья во блате, валяюсь.

Старец. А что ты за человек, что хочешь добродетели стяжать без трудов? Не успел еще опериться, а хочешь лететь. Нет, они достигаются усиленными трудами и долгим временем. Тогда-то будешь ты их ценить, когда они достанутся тебе чрез труды твои. Если же что без трудов прибретено, то скоро и потерять можно. Мы бываем спокойны, когда беспрепятственно можем исполнять все свои желания, и когда ничто нас не тревожит; захотим что есть, едим; захотим пить, пьем; захотим спать, спим; захотим пройтись куда, тоже себе не отказываем; а если захотим бороться против этого, то увидим скорби.

Ученик. Батюшка, почему опытные и искусные в духовной жизни старцы удерживают ревностных новоначальных монахов и послушников от разных подвигов духовных в начале их отвержения от мира и пребывания в монастыре?

Старец. Они потому останавливают, что знают козни врага рода человеческого, который всегда под видом добра ищет нашей погибели, стараясь после подвигов вринуть нас в отчаяние или леность. Старцы, как опытные в духовной жизни, так как сами проходили этот путь и видели опасности, на нем бывающие, знают, сколь многие погибают на сем пути от самочиния.

Ученик. Батюшка, пока есть ревность, то и хорошо подвизаться вначале.

Старец. Бывает ревность и не по разуму, как нам говорили старцы. В одно время я шел по саду и вижу, что садовник с молодых яблонь срывает цветы. Я спросил садовника, зачем он срывает цветы? А он мне и говорит, что, если не срывать, то будут плоды, т.е. яблоки. Меня это удивило, и я спрашиваю опять: "Что же, это хорошо, что плоды будут". А садовник говорит мне в ответ, что эти плоды повредят самой яблоне, и она впоследствии будет бесплодная. Эти плоды теперь вытянут сок из корня, и она может погибнуть, но когда корень возмужает, тогда и плоды будет приносить сугубо. Вот видишь ли, так и человек плоды дает во время свое (Ср. Пс. 1; 3),- заключил старец.

Ученик. Батюшка, как помочь тем, которые повредились от неразумия в духовных подвигах?

Старец. Нам старцы говорили, если кого враг чем запял (обманул), то надо советовать им, чтобы они делали себе насилие поступать напротив, именно: кого запял чрезмерным постом, то чтобы они оставили пост 32, а тем, кого запял многими поклонами, надо советовать, чтобы они оставили поклоны, а только одной молитвой Иисусовой довольствовались, хотя, может быть, и будет это казаться странным для многих, кто не знает этого духовного делания. Со мной был один подобный случай, когда я был в пещерах в затворе: однажды подвели к окну кельи одну женщину, которую, как я заметил, враг запял многими поклонами. Я советовал, чтобы она оставила поклоны и занималась только одной молитвой Иисусовой. Но она не захотела, и пошел слух такой, что вот-де затворник молиться запрещает; был большой говор и смех. Видишь ли, и в этом враг найдет причины к соблазну,- но только, помню я, что к о. Леониду - старцу (Оптиной пустыни), бывало, многие такие приходили; и те, которые, бывало, его послушают, получали облегчение и исцелялись, а кто не слушал его, те оставались неисправленными.

Ученик. Мне, батюшка, помысл говорит, что можно еще подождать утруждать себя разными подвигами о спасении души.

Старец. Этот помысл от врага. Почему мы знаем, когда приидет час нашей смерти? Враг и мне говорит сейчас, вот, что и ты говоришь: тогда начнешь подвизаться, когда тебе исполнится в монашестве сорок лет. Видишь ли, вот каких, с какими седыми головами, обманывает.

Ученик. Батюшка, мне некоторые говорят, что надо жить посвободнее, и что стеснять себя не должно.

Старец. Это говорят те люди, у которых не согрето сердце, а у кого оно согрето, тот не скажет этого.

Ученик. Весьма прискорбно и болезненно бывает слышать от людей: "Погоди-ка, еще не то с тобой будет; думаешь, что так и проживешь (т.е. так же подвизаться будешь), вот и мы сначала также подвизались, а вот посмотри на нас, какая с нами перемена; то же и с тобой будет" - или когда указывают на прочих людей, из которых многие потеряли ревность и ослабели.

Старец. Хотя есть корабли, которые претерпевают и крушение, но многие и пристанища достигают. Да, прискорбно и болезненно бывает это слушать. Это говорят слуги сатаны; сам он мыслями смущает и потом научает людей, дабы ослабить ревность ко благочестию. Нужна бывает сильная помощь Божия. Надо удаляться от таких людей и бегать. Господь нас сотворил и добрыми, и благими, но большей частью чрез людей научаемся всякому злу и неправде.

Ученик. Батюшка, доколе может стоять человек в добродетели?

Старец. Дотоле, доколе умом своим от Бога не отступает; а то, как муха в сметане, погибнет.

Ученик рассказывал: "В одно время прихожу я к старцу и говорю: "Батюшка, поздравляю вас с праздником". Старец ответил: "Тогда у монаха праздник, когда на душе его отрада бывает". И при сем старец рассказал из жития преп. Пахомия Великого, как старец его преп. Паламон ударил себя рукой в лоб, говоря: "Господь мой Иисус Христос был распят, а я хочу вкушать с маслом" - и простоял на молитве три дня. - При этом прибавил ученику своему: "Вот, чадо, и праздник".

Ученик. Батюшка, а всегда ли бывает на душе отрада?

Старец. Если бы всегда была отрада на душе, то мы бы забылись; а когда у нас ее нет, тогда начнем ее искать.

Ученик. Батюшка, простите меня и помолитесь: все что-то плохо живется, и ничего не прибавляется к моим добрым делам.

Старец. Больше молчи и не внимай никаким помыслам, даже и добрым, никого не осуждай и не раздражайся. Авва Арсений сказал одному брату: "Молчи, непрестанно молчи".

Ученик. Батюшка, я вижу, что не имею смирения, во всякое доброе дело вмешивается помысл тщеславия. Очень скорблю об этом.

Старец. Оставь слезы, лучше смиряйся. Я расскажу тебе случай. Ко мне пришел один клиросный брат и сказал про себя, что он имел такой дар слез. "Однажды, - говорил он, - стоял я с братьями посреди церкви на пении и не мог удержаться от слез; вдруг вижу видение: Матерь Божия стоит на воздухе, пред Ней на коленях стоял монах и просил помилования. Она, показывая на меня, сказала: "Вот проси его, он достоин: Я послушаю его". Вот видишь ли, враг везде строит козни, и слезы не всегда бывают полезны".

Ученик. Батюшка, простите мое любопытство: были ли вам в жизни вашей какие-либо страхования или видения?

Старец. Были помыслы; враг говорил мне: "Ты чудотворец" - но я ограждал себя крестным знамением, с самоукорением говорил себе: "Может ли быть, чтобы великий грешник был когда чудотворцем?" - и эти помыслы скоро всегда проходили; или псалом говорил: "Боже в помощь мою вонми" (Пс. 69).

Ученик. Как же в прежние времена были святые мужи, как преп. Антоний Великий, преп. Сергий и др., которым были видения и страхования?

Старец. Они жили тогда в глубокой пустыне и людей не видели, а если видели, то мало; а мы живем в общежитии и боремся общими силами; Господь не попускает нам искушений сверх сил наших.

Один ученик старца, придя к нему, говорит: "Батюшка, помолитесь обо мне: я сильно обуреваем помыслами". Старец ответил: "Терпи, чадо, и Господь тебе поможет; я бы и сам рассказал кому свой помысл, чтобы получить наставление и утешение. С тобой борется простой бесенок, а к нам приступают князья бесовские, с ними борьба и страшнее, и опаснее".

При этом старец начал отирать рукой ланиты и глаза свои, наполненные слезами.

Когда старец сказал одному ученику: "Если бы кто знал, какие враг делает усилия, чтобы отклонить человека от молитвы (и от добродетели вообще), что он готов для того дать человеку все сокровища мира" - то ученик спросил старца: "Батюшка, неужели такую враг имеет силу и власть?"

Старец ответил: "От врага сила не отнята, как мы видим из жития преп. Евдокии (1 марта). Когда Архангел Михаил вознес душу преподобной Евдокии на воздух, тогда явился страшный образом и говорит Архангелу: "Оставь ярость и послабь немного узы, которыми я связан. Увидишь, что я в мгновение ока истреблю от земли человеческий род, и следа его не оставлю". Видишь ли, что силу он имеет, только власти не имеет, даже и над свиньями, как видно из св. Евангелия" (См. Мк. 5; 12-13).

О том, что без смирения и внимания к себе невозможно приобрести истинной добродетели

Один ученик спросил старца: "Что необходимо потребно для спасения?" Старец на это отвечал: "Необходимо потребно для спасения смирение: насколько человек смирит себя пред Господом, настолько и обрящет благодать. В житии св. Евстафия Плакиды (20 сентября) мы читаем, что Господь явился ему и сказал: "Когда ты приидешь в глубину смирения, Я вознесу тебя и прославлю на небесах пред Ангелами Моими".

"Многие,- говаривал старец,- творили великие добродетели и даже претерпели некоторые мучения, как видим мы из "Слов пятидесяти" св. Макария Египетского, а после впали в гнусные страсти и погибели".

"Батюшка, это страшно, как же спастись можно?" - спросил однажды по поводу этих слов ученик. "Со смиренномудрием легко можно спастись, если захотят; надо полагать, - отвечал старец, - они погибли, не имея этой добродетели, т.е. смирения, понадеялись на себя и развратились".

И вообще старец постоянно внушал ученикам своим, что смирение есть наиболее удобный путь ко спасению; "Смирение, - он советовал, - пусть восполняет недостаток других добродетелей".

Когда, например, один ученик высказывал старцу: "Батюшка, у меня нет ни молитвы, ни чего доброго, и оттого я бываю в великой печали, и о сем скорблю" - то старец ответил: "И у царя земного не все воины бывают генералами, есть и офицеры, и простые солдаты; так и у Царя Небесного: если не будешь генералом, то будешь простым солдатом, а все будешь воин Небесного Царя. Смиряй и укоряй себя во всем, как непотребного раба".

Другой ученик говорил: "Батюшка, простите меня, я все предаюсь лености и нерадению, у меня нет ни поста, ни молитвы, ни воздержания". Старец отвечал: "Заготовляй себе более смирения и самоукорения; придет время, и ты будешь поститься, а то теперь ты будешь поститься, а прочих зазирать и осуждать. Многие плоть свою постом иссушили, а страсти ни одной не победили; ибо без смирения трудно спастись".

То же говорил старец и монахине Каллисфении. "Батюшка, прошу я Господа, - высказывалась она пред старцем, - дай мне положить начало благое во спасение, согрей оледенелое мое сердце, а все холодно на сердце, и не имею чистой молитвы. Помыслы обуревают меня, забываюсь, замедление и услаждение постигают меня, простите и помолитесь за меня".

"Немощнейшее дитя мое, - говорил старец, - хотя и ревностно твое устроение, но слабо, смиряйся и не осуждай других. Смирение и одно сильно представить пред Богом". (Письмо к монахине Каллисфении.)

Нередко старец говаривал: "Если в мирской жизни торговец торгует каким-либо товаром и видит, что у него есть избыток и барыш от торговли, то он радуется этому, потому что приобретает богатство. Так и монах или обыкновенный добродетельный человек, если живет благочестно и приобретает истинное смирение от дел своих, то пусть радуется, что не с пустыми руками отыдет от здешней жизни, а если нет смирения, то всуе все его труды и подвиги, предпринятые им в здешней жизни".

Поэтому старец всегда внушал ученикам, чтобы они не надеялись на какие-либо внешние добродетели, коль скоро с ними не соединяется смирение и самоукорение.

Однажды пришел к старцу некоторый брат и говорит: "Батюшка, я думаю, достаточно для спасения того, что я хожу ко всем церковным службам, полагаю известное число поклонов в келье и прочее, что требуется по правилам и монашеским уставам, исполняю тщательно".

Старец. Не за то мы будем осуждены, что не совершили великих подвигов внешних и добродетелей (это все хорошо, но при внутреннем делании, и когда совершается со смирением) или не творили чудес, а за то, что не плакали о себе, как говорит св. Иоанн Лествичник (Степ. VII, ст. 70). Будем осуждены за наше неправильное (высокое) мнение о себе и за успокоение себя и совести своей такими помыслами (т.е. будто достаточно одних внешних добродетелей).

Брат. Как же сказано в св. Евангелии: Да не смущается сердце ваше... В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14; 1-2)?

Старец. Это сказано тем, которые сетуют и плачут о грехах своих и познали свою нищету духовную, а не для тех, которые успокаивают свою совесть одними внешними добродетелями.

Другой брат сказал старцу, что он столько-то лет не ест ни мяса, ни рыбы, в известные дни вкушает с маслом, в прочие же дни сохраняет пост и воздержание; но он не может спокойно выносить от кого-либо слова против него, как бы забывает себя при этом от сильного гнева и ярости.

Старец. Поститься ты научился, но смирять свое сердце не научился; полной пользы не получим от поста, если не научимся смиряться и укорять себя во всем и если не обратим все наше внимание на внутреннее делание наше. Многие много сеяли, но, когда пришло время жатвы, ничего не могли пожать: так как сеяли они неразумно, то и ничего не пожали. Но ты, если хочешь послушать меня, исправь то, что неразумно в твоем посте. Пост бывает разумен, когда человек при сем смиряет своего внутреннего человека и очищает сердце свое от страстей.

Ученик. Батюшка, некоторые старцы советуют иметь в своей келье святую воду или просфору для того, чтобы, если случится какое искушение или что другое, употреблять это как средство.

Старец. Никто да не отвергает того, что установлено Святой Церковью для очищения всякого христианина. Но еще лучше, если мы стяжем Господа в уме и сердце и будем Его иметь всегда пред собой, и молитвой к Нему возноситься всегда, и стяжем нищету духа. Нам старцы советовали более заботиться о внутреннем человеке, а внешнее само собой придет. Когда мы стяжем Господа в разуме, тогда возрадуемся радостью неизглаголанной. Наши старцы нам не велели держать в келье воды святой без нужды, а довольствоваться тем, что во храме употребляется.

Ученик. Батюшка, мы читали в житии свят. Тихона, еп. Задонского, что он пред кончиной причаститься Св. Таин не сподобился, так как не успели рано отслужить Литургию, а ведь святые мощи его прославлены.

Старец. Сказано: "Святая святым", т.е. только святые достойны Св. Причащения. Но разве только те бывают святыми, которые часто причащаются Св. Таин? Частое Причащение без внутреннего духовного делания не вменяется в достоинство причащающемуся.

Ученик. Батюшка, некоторые говорят, что гора Афон - место святое. Правда ли, что те, которые там живут, будут святы, так как Сама Божия Матерь обещала покрывать и защищать живущих там? Можно ли поэтому считать, что там спасешься, живя несообразно с заповедями Господними и преданиями Святых Отец?

Старец. Приятен ли бывает господину раб, который, живя в дому его, бесчинствует, делает оскорбления господину своему и производит соблазн? Не спасемся и мы, если нравы свои не переменим и не будем жить благочестиво, по заповедям Господним и по преданию Св. Отец; напротив, понесем сугубое осуждение, живя небрежно и лениво.

Ученик. Как же, батюшка, многие наши русские с великим стремлением бегут на Афон, желая там получить себе спасение?

Старец. И многие не ошибаются: получают себе спасение на Афоне; но не надо думать, будто спасение можно получить только на Афоне. Где кто призван, там пусть и пребывает, по словеси апостола Павла (I Кор. 7; 20). Господь наш Иисус Христос сказал: "Истинные поклонники поклонятся Отцу духом и истиною на всяком месте" (Ин. 4; 23-24). Многие стремятся на Афон или здесь, переходя с места на место, ищут царства небесного в людях, а не в себе, забывая сказанное в Евангелии: Царствие Божие внутри вас (Лк. 17; 21). Конечно, бывают переходы с места на место и по благословным причинам, но по большей части это бывает по недостатку смирения и терпения и по осуждению других.

Ученик. Батюшка, почему бывает так много людей, которые благоугождают Господу Богу, но не имеют особенных духовных дарований?

Старец. Возблагодарим Господа Бога за Его великие к нам милости, что Он премудро устрояет наше спасение, а дарования предадим Его святой воле, как Ему будет угодно, так пусть и устрояет сие. Нам со своей стороны нужно только понуждать себя к добродетели. Как в мирской жизни бывает, что богатый господин доверяет свое богатство верному и надежному приказчику, зная, что его богатство в руках этого человека будет сохранно, так и Господь ниспосылает особенные дары таким лицам, кои употребят их во спасение себе и ближним.

Ученик. А можно ли просить себе от Господа духовных дарований?

Старец. Нам старцы запрещали просить. Многие просили, Господь Милосердный давал им, желая успокоить их неразумный крик, хотя знал, что данное им не на пользу будет (см. пример Евлогия Каменосечца в Прологе, 27 марта; хотя в Прологе сказано о вещественном богатстве, но это можно применить и к духовному). Скажу тебе, брате мой, не желай получить или достигнуть каких-либо духовных дарований; самое это желание неправильно и пагубно. Но старайся хранить себя, как можно более в глубоком смиренномудрии, а остальное все предай воле Божией. Ибо мы не знаем, полезно ли нам получать какие-либо дарования. И еще скажу тебе: малоразумное дитя просит у отца своего ножик, но отец не дает ножа, зная, что дитя, по неразумию своему, может им себя обрезать. Брате мой, все тщание и все намерение твое обрати на то, чтобы увидеть себя, как пишет о сем святой Исаак Сирин: "Сподобившийся увидеть себя лучше сподобившегося увидеть Ангелов" (Слово 41, ст. 198).

Ученик. Батюшка, что такое значит увидеть себя, расскажите мне Господа ради.

Старец. По писанию Св. Отец и по опыту, насколько нам Господь открыл, увидеть себя - это значит сознать себя великим грешником и счесть себя хуже всякого великого грешника, увидеть свои грехи паче песка морского и недостойным себя считать даже хождения по земле и прочее.

Ученик. Батюшка, это нам очень трудно и не под силу.

Старец. Лучше скажи: не хотим, ибо кто пожелает спастись, для того это будет очень легко. Помощь Божия ждет нас и всегда готова для нас, только с нашей стороны нужно понуждение. Без понуждения ничего не будет. Сказано: "Понуждающие себя восхищают царствие небесное" (Мф. 11; 12).

Ученик. Всем одинаково предстоит труд смирить себя?

Старец. Разно бывает, смотря по тому, кто каким путем идет. Но только этот труд легче для простых сердец, у которых вера сильнее и простоты больше, как это видим, например, у Павла Препростаго.

Ученик. Батюшка, отчего я все замечаю за людьми их недостатки? Когда, например, слушаю, что кто-нибудь читает что-либо или говорит о ком, мысленно осуждаю того, думая: вот этот человек подвержен такой или иной страсти или греху. Что мне делать при такой моей греховной привычке?

Старец. Человеческое сердце как зеркало или чистое стекло; если оно чисто от страстей и пороков, то эту чистоту только и видит во всяком человеке и никого не осуждает и не порицает. Поэтому надо молить Господа Бога, дабы даровал нам "зрети своя прегрешения и не осуждати брата своего" (молитва св. Ефрема Сирина). Как велик этот грех осуждения ближних и какую великую доставляет нам потерю и препятствие ко спасению, об этом Спаситель наш Иисус Христос сказал в св. Евангелии: не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будут судить вас (Мф. 7; 1-2). Но если сердце у кого нечисто и осквернено страстями и пороками, тот эту нечистоту видит почти во всяком человеке, за всеми замечает и подозревает дурное, как о сем пишет свят. Дмитрий Ростовский (см. "Духовный Алфавит"). То же говорит свят. Тихон Задонский чудотворец.

Однажды вопросили старца некоторые преподаватели и наставники учебных заведений: "Батюшка, бывает иногда при наших занятиях: возвращаешься после уроков домой расстроенным и неспокойным".

Старец. Не бывает ли с вашей стороны причины к этому беспокойствию?

Наставники. Утром, когда мы идем в класс, мы всячески стараемся приготовиться, чтобы преподавание шло по порядку, и мысленно составляем планы занятий.

Старец. Вот видите ли, что самое начало ваше гордое, высокоумное и самонадеянное. Не лучше ли так поступить: когда вы идете на дело, сначала помолитесь ко Господу Богу усерднее, чтобы Он Сам управлял вашим делом во славу Свою, и смирите себя, сознавая свое бессилие и неможение, ибо без помощи Божией мы и рта разинуть не можем. Итак, если вы будете держать ум свой в смирении и во время ваших занятий в классе будете прибегать умом в молитве ко Господу, и от Него будете ждать себе помощи, то, поверьте, тогда вы будете всегда мирны и спокойны.

Наставник. Весьма трудно бывает удержаться от раздражения, когда перед тобой стоит юноша и оскорбляет, говоря ложь.

Старец. Никакой разумный человек не станет разорять свой душевный дом и устраивать дом соседа. При таких случаях надо себя рассмотреть, не оскорбляется ли наше самолюбие и не работаем ли мы своей гордости. Если подобными страстями у нас возмущено сердце, то лучше промолчать.

Наставник. Но если молчать в таких случаях, то что же будет? И слушаться нас не будут.

Старец. Вы только в то время сохраните себя в молчании, когда сердце ваше возмущено. Само молчание ваше вразумит более того, чем если бы вы сказали слов двадцать во время вашего возмущения. Когда же умиротворится ваше сердце, тогда за дурной поступок накажите, кто какого заслужил наказания, только бы все это было не по страсти, а по любви вашей к тому лицу, потому что вы искренно желаете ему пользы. Тогда вы будете всегда мирны и спокойны.

В том, что с нами случается скорбного, большей частью сами бываем виновны, почему и страждем от нашего внутреннего нестроения. При таком неустроении, если человек не приложит старания о себе и не обратит внимания на свое сердце, то не может быть никогда мирен и спокоен.

Ученик: Батюшка, почему ныне так гонят этот путь старчества, т.е. хождение к старцу и откровение ему своих мыслей, слов и дел? А ведь в древние времена этим путем шли многие и благоугодили Господу; ныне же в редких монастырях соблюдается этот порядок или совсем не соблюдается. Очень прискорбно бывает видеть и слышать, как некоторые глумятся над теми, которые желают частой исповедью пред духовником или старцем исправлять свои недостатки или избавиться от злых помыслов, какими бывают боримы и смущаемы. Нередко этим глумлением они смущают и соблазняют неокрепших еще в монашеской жизни, и те оставляют исповедание помыслов старцу, дабы не быть осмеянными от людей, возлюбив нынешний век (II Тим. 4; 10).

Старец: Враг человеческого спасения излил свою злобу на работающих Господу Богу. Он понимает, какую пользу для своей души приобретает человек чрез исповедание своих мыслей и дел. Если бы люди советовались обо всем со старческой опытностью, то не было бы в мире ни убийства, ни воровства, ни других пороков, но водворились бы везде любовь и милосердие. Путь откровения и исповедания грехов духовнику очень древний по происхождению. Так, пример его показал св. Иоанн Предтеча, проповедник покаяния, за ним св. апостолы. Святой апостол Иоанн Богослов говорит: Если исповедуем грехи наши, Он, будучи верен и праведен, да оставит нам грехи и очистит нас от всякой неправды (I Ин. 1; 9); в другом месте говорит: творящий истину грядет к свету, да явятся дела его, потому что они о Боге соделаны (Ин. 3; 21); и святой апостол Павел: все являемое свет есть (Еф. 5; 13). У св. Григория Богослова мы читаем: "не медли исповедать твой грех, чтобы здешнею срамотою избежать будущей срамоты". То же говорили и все Св. Отцы.

Но верь несомненно: на общей исповеди в один раз где же все припомнить и познать все свои недостатки, чтобы получить достойное врачевание всех пороков душевных? Это много удобнее при постоянном наблюдении над собою и при постоянной исповеди своему духовнику. Но кто так будет постоянно поступать, против того всегда будут вооружаться нездравомыслящие люди, будучи послушными орудиями врага спасения человеческого. Противники Богу суть те, которые не только повеления Господни сами не приняли и отвергли, но и сильно вооружаются против исполняющих оные, как говорит св. Иоанн Лествичник (Степ. I, ст.1).

Да, печально и прискорбно слышать подобное. Сколько раз мне случалось видеть и слышать, с какой трудностью и сильной борьбой некоторые идут к духовнику исповедовать свои недостатки. А тут еще встречают препятствия даже от своих собратьев, которые делаются орудием диавола, препятствующего доброму делу, сами не зная того. Видя это, подивишься и печалью исполнишься, смотря на коварство врага нашего спасения диавола, как он опутывает своими сетями повинующихся его хотениям. А кто не соглашается на эти злые и порочные дела, тот никогда не воспрепятствует частой исповеди пред духовником; напротив, всегда одобрит и похвалит это умное дело. А нам смотреть на эти козни вражии не следует, но идти путем, какой указали Святые Отцы, т.е. учащать исповедь и откровение помыслов и поступков наших духовнику до самого нашего последнего издыхания, дабы смерть нас застала в покаянии и исповедании своих грехов.

Ученик: То, батюшка, скорбно, что путь старчества гонят старцы, сединами украшенные.

Старец: Чему же, брате мой, в этом дивиться, если и сединами украшенные старцы этим путем не шли сами и не испытали, и не знают великой пользы от него для души. Путь старчества самый спасительный и удобный ко спасению, и потому-то все почти древние отцы шли по нему и благоугодили Господу Богу.

Ученик: Батюшка, бывает иногда так тяжело, а посоветоваться не с кем; к Вам написать - ответа долго не дождешься, а нужно очень скоро. Научите, как мне поступать?

Старец: Трижды помолись Богу и, куда помысл склонится, так и поступай (Руководство к духовной жизни преп. Варсонуфия Великого и Иоанна, ответ 711).

Ученик: Батюшка, почему Вы так мало говорите и говорите только то, что необходимо, хотя бы я желал более знать и слышать от Вас?

Старец: О, брате мой, не желай без времени о многом знать, старайся опытом и делом учиться, тогда вернее обо всем будешь знать. Нам старцы говаривали: "Если человек богатеет мирскими благами, тогда он бывает скупее и рассчетливее, а у кого приход с расходом равен бывает, тот не бережет копейки" - так же и в духовной жизни бывает.

Об исповедании помыслов старцу

Ученик: Батюшка, некоторые, приходя в обитель, говорят, что теперь нет таких старцев, которые могли бы руководить к спасению души, и живут, никем не управляемые; некоторые из них предаются потом беспечности.

Старец: Хотя грех наших ради и нет ныне старцев таких, какие были прежде, но кто истинно хочет спастись, тому Господь не даст погибнуть и пошлет ему старца, или же Сам, имиже весть судьбами, вразумит его. А это говорят те, которые не хотят смирить своего сердца и своего мудрования; тем весьма трудно спастись. Праведник же не оскудеет на земле до скончания века (Руководство к духовной жизни препп. Варсонуфия Великого и Иоанна. Св. Нифонта отв. 4).

Ученик: Батюшка, почему случается с некоторыми из монашествующих и даже с мирскими, что им представляются видения и страхования, или ум их омрачается помыслами, а, между тем, у них было также намерение спастись?

Старец: Господь и Бог наш хочет, чтобы все спаслись; мы так себе не желаем спастись, как Он нам этого желает. А случается это с такими людьми большей частью от высокоумия, гордости и осуждения других. Когда предпринимают они подвиг, то ни с кем не хотят посоветоваться, живут по своей воле, от того и погибают.

Ученик: А можно ли им надеяться спастись?

Старец: Можно, если они захотят, только трудно это. Старцы нам говаривали: "горбатого могила только исправит". А впрочем, отчаиваться не надо: милосердия у Господа - неисчерпаемая пучина. Но, во-первых, им надо сделаться подобными малым детям и ничего без благословения не делать; обо всем надо советоваться, конечно, не со всеми, а к кому имеют доверие,- со своим духовным отцом или с братом, имеющим духовный разум.

Ученик: Батюшка, все ли святые жили под руководством старцев?

Старец: Нет, не все; многие и без руководителя угодили Богу. Примеров таких много: такова преп. Мария Египетская; у нее было уязвлено сердце теплотою скорби о грехах ее. Она сознавала свою греховную жизнь и удалилась в отдаленную безлюдную пустыню. И, какие там ни предпринимала подвиги и какие не терпела злострадания, все считала себя великой грешницей. Чрез это стяжала она нищету духовную и просияла, яко светило, на земле, и до сего дня Святая Церковь ее ублажает и почитает. Так и к старцу ходят не ради чего иного, как ради того, чтобы смирить свое мудрование и преломить свою злую волю, дабы сделать ее покорной воле Божией, и исполнять заповеди Господни впоследствии без труда.

Ученик: Батюшка, непременно ли следует всем иметь старца для руководства в духовной жизни, и не достаточно ли, как говорят некоторые, читать духовные книги?

Старец: Когда обучают детей своих грамоте, то зачем их отдают в училища и нанимают учителей, которые бы растолковывали, что написано в книгах? Дали бы им одни книги и учебники, и пусть бы учились сами, без учителей? И это делают для обучения наукам в течение нескольких лет, хотя науки полезны только в здешней кратковременной жизни. Как же столь пренебрегают душой бессмертной, говоря, что не нужно руководить в жизни духовной?

Ученик: Батюшка, я замечаю, что только немногие из тех, которые говорят, что теперь нет старцев, и принимаются за чтение книг, приобретают сердечную теплоту и рассуждение: отчего это бывает с ними?

Старец: Если кто истинно хочет спастись, то Господь и в нынешнем веке пошлет ему наставника невидимо. А в Св. Писании, как свидетельствует апостол Петр, есть нечто неудобовразумительное, что ненаученные и неутвержденные к собственной своей погибели превращают (II Петр. 3; 16). Оттого многие из читающих впадают в лжеучение, ереси и расколы. В чтении Божественного Писания непременно нужен наставник. Мы читаем в Деяниях святых апостолов, что когда св. апостол Филипп спросил евнуха царицы Муринской, читавшего книгу пророка Исаии, разумеет ли он, что читает, тот отвечал: "Как могу разуметь, если кто не наставит меня?" (Деян. 8; 31).

Когда я жил еще в Оптиной пустыни, многие новоначальные покупали себе священные душеполезные книги, например, Добротолюбие и другие, и говорили: "Вот нам старец - книги". Но ни в одном из них толку не оказалось. Действительно, они изощряли свой ум учить других, а сами на деле проходить добродетели не научились. Это случается и в миру: если кто-нибудь читает или спрашивает о торговле или о мастерстве каком, а сам на опыте заниматься этим не будет, то как же он может научиться сему?

Ученик: Батюшка, что же делать, если человек действительно не находит такого, который растолковал бы ему Писание?

Старец: Ищи и обрящешь; ищи усильно и найдешь. Если человек усердно помолится ко Господу Богу, то после этого всякое малое отроча скажет ему на пользу его душе. А то, что иные будто желали бы найти руководителя, но не находят, говорят те, которые не хотят смириться. К тому же и враг рода человеческого, который всегда хочет нашей погибели, препятствует: знает он, что, если кто со смирением будет искать совета у человека опытного в духовной жизни, то этот разъяснит спрашивающему коварство врага (как пишет св. Авва Дорофей в Поучении пятом).

Ученик: Батюшка, простите меня Господа ради, я опять помыслами смущаюсь: ищу опытного старца и не нахожу по себе; все мне думается, что недостаточно так жить, как вижу их живущими. Если бы по-моему, то надо бы им лучше жить.

Старец: О, брате мой, если не смиришь себя и не отсечешь своей воли, никогда себя не успокоишь: ищи сначала в себе царство небесное, тогда найдешь и в людях. Сказано в Писании: И враги человеку домашние его (Матф. 10; 36); вот с этими-то врагами и надо нам бороться. Когда будем бороться и познаем свою немощь и бессилие, что без Божией помощи мы сами ничего не можем сделать, тогда сочтем мы всякого человека лучшим себя и найдем благопотребного для себя руководителя.

Ученик: Батюшка, отчего между старцами так мало можно встретить искусных, бывает даже, что иные старцы и святые, а мало искусны?

Старец: Святыми, но неискусными бывают те, которые сохранили в себе благодать по св. Крещении. Они, восприяв ревность о спасении, вскоре освящаются, не испытывая борений, которые обычны для падавших по крещении. Как они не испытали борьбы, то и советниками в сем деле быть не могут. Но есть и такие святые, которых только мир почитает святыми и ублажает как прозорливцев, - и к таким не прилепляйся.

Нам старцы говорили: "Ищи себе старца не столько святого, сколько искусного и опытного: бывает много святых старцев, но мало искусных". Надо советоваться с людьми благоразумными и сострадательными, и имеющими духовный разум, особенно же ищи себе такого старца, который имеет нищету духа, кроткого и смиренного, и прочими добродетелями украшенного, как пишет св. ап. Павел (См. Гал. 5, 22, 23). Такие большей частью миром бывают презираемы, их мир ненавидит, как о них Господь сказал в Св. Евангелии (См. Иоан. 15; 18-19). Блажен человек, который обрящет опытного и искусного кормчего для своего спасения.

О чтении книг и молитве

Ученик: Батюшка, у меня есть помысл купить книг и читать, как благословите?

Старец: Выучи то, что уже читал, а то много будешь знать, от многого знания у тебя будет надмение; более занимайся молитвой Иисусовой. Тогда не захочешь и книг никаких читать, когда она тебя будет услаждать и научать.

Старца спрашивала схимонахиня Смарагда: "У меня, батюшка, много книг: благословите, я вам пришлю для чтения". Старец отвечал: "Нет, не надо". Схимонахиня говорит: "Почему?". Старец отвечает: "Потому что ум у нас один; если он ослабеет в книжном чтении, то трезвенно не может молиться. А я нахожу более полезным для себя заниматься молитвой".

Ученик: Батюшка, благословите ли мне прочитать вот эту книгу, которую подарил мне один брат?

Старец: Эту книгу неполезно читать: тебе надо читать такие книги, которые учат как побеждать страсти.

Ученик: Батюшка, когда я читаю какие-нибудь духовные книги и найду что-либо назидательное, то помысл внушает мне это выписывать; как благословите?

Старец: Нет, ты не выписывай. Враг хочет только отнять у тебя время, дабы отклонить от молитвы. Если бы ты знал, какие он делает усилия, чтобы отклонить человека от молитвы: он бы готов был дать тому человеку все сокровища мира. Знает он, коварный, какие блага человек приобретает чрез молитву.

Ученик: Батюшка, какие мне лучше читать книги?

Старец: Паисия Величковского, Иоанна Лествичника, Серафима Саровского с приложением правил о молитве Иисусовой, Исихия Иерусалимского, Аввы Дорофея и прочие, которые поучают добрым деяниям и молитве. Но читай меньше, а больше занимайся молитвой.

Старцу говорили некоторые ученые монахи, кончившие курс богословия: "Новоначальным послушникам и монахам хорошо и полезно давать читать Толковое Евангелие и Апостол".

Старец ответил: "Никто не может их порицать за это чтение, ибо на сих книгах вся наша вера основана. Святой Макарий Египетский говорит так: "Евангелие показует прямо, как надо полотно ткать, а Апостол поясняет, как и волну приготовлять" (Слово V, гл. 19).

Надо жить по Евангелию и Апостолу, чтобы приобрести и опыт, который всему научит; без опыта, если и будем читать эти книги, будем знать это дело поверхностно и ум свой острить, но сердце мало будет сочувствовать читаемому. Лучше всего и полезнее всего новоначальному забыть свое я, повергнуть свое мудрование под ноги благоразумных людей, отсечь свою волю и отвергнуться себя, взять крест, как Господь говорит во Cв. Евангелии (Ср. Мк. 8; 34). Трудно спастись без смирения. Хотя бы мы познали всю мудрость века сего, но если у нас не будет смирения, то толку никакого не будет, и душа наша будет пуста, если только на одном познании будем основываться.

Об отношениях к братии

Ученик: Как посоветуете поступить, батюшка, если в келье пью чай или что вкушаю, и придет ко мне какой-либо брат, то пригласить ли его вкусить или нет?

Старец: Нет, не приглашай; если ты приучишь себя приглашать, то никогда не будешь спокоен.

Ученик: Некоторые из братии приглашают меня к себе в келью и предлагают при этом сластей; как мне поступать?

Старец: Если с богатыми будешь знаться, то и Бога забудешь.

Ученик: Если придет к нам в коридор какой-либо брат или мирской человек, и я слышу из кельи, что пришел кто-то, следует ли мне отворить двери кельи своей и спросить, что ему надо, или не следует?

Старец: Нет, не надо отворять, а если подойдет к келье твоей и постучится, то другое дело.

Впрочем, о.Александр советовал избегать только праздных бесед с братией, которые, не принося пользы, отвлекали от молитвы и внимания к себе; когда же обстоятельства требовали быть с братией, то не советовал уклоняться. Таковы, например, его советы монахине Каллисфении.

Ученик: Что мне делать? Я скорблю: послушание мое суетное и многолюдное, в келье живу не одна, не нахожу времени и места, чтобы собрать помыслы и помолиться.

Старец: Преп. Феодосий Великий (житие 11 января) говорит, что не в уединении тела, а в предстательстве пред Богом и тишине сердечной совершается монашеское житие.

Ученик: Батюшка, иногда после вечерни приходит какая-либо сестра, желает поговорить со мной о послушании или о какой скорби, принять ее или отказать? Когда откажу, то скорблю, а если приму и поговорю, то после не нахожу времени прочитать правило; что мне делать?

Старец: Прими и утешь сестру, а когда не можешь совершить правило, то сядь и твори молитву Иисусову, сколько можешь, один час или полчаса, и вменится это вместо правила, а если откажешь, то отнимется благодать.

Ученик: Когда я вижу какие-либо непорядки между сестрами, то следует ли сказать начальнице ради пользы ближнего?

Старец: Никак не говори: один раз, другой скажешь, и обратится это в привычку.

В другой раз старец сказал об этом монахине Каллисфении: "Хорошо покрывать немощи и грехи других, потому что тогда покроет Господь и наши недостатки. Но на все надо иметь рассуждение. Если какую-нибудь сестру покроешь в надежде на исправление и увидишь, что она сама сознает себя и раскаивается в своих согрешениях, то это хорошо. А если она в горшее зло приходит, то надо объяснить начальнице; она властью своей ее исправит, чтобы душа ее не погибла; для того и учинена от Бога власть. За других отвечать пред Богом не будешь, всяк за себя ответ даст Богу. А ежели мы немощному поможем к восстанию или укреплению, то эта добродетель не маленькая; сказано: Носите бремена друг друга и так исполните закон Христов (Гал. 6; 2)".

Ученик: Почему я начал часто раздражаться на некоторых приходящих ко мне о чем-либо посоветоваться или спросить ради пользы душевной? Не знаю, что иногда и делать.

Старец: Это бывает от нашего нерадения и небрежения о себе, оттого, что не держим себя в необходимом для нас постоянном памятовании о Господе. Каждый приходящий к нам брат есть член Христов, и мы должны принимать его, как посланного Господом, с полнейшим вниманием и лаской. Если бы к тебе был прислан посланник от царя земного, то, конечно, ты принял бы его с большим благоговением и радостью. Почему так же не принять и каждого брата, как присланного к тебе от Царя царствующих ради обоюдной душевной вашей пользы? Если ты не будешь принимать приходящих и ласково обходиться с ними, то Господь отнимет от тебя благодать и "даст приносящему плоды Его" (Мф. 21;43).

Ученик: Я иногда думаю отказаться от послушания, возложенного на меня властью. Держусь той мысли, что в безмолвии мне удобнее сосредоточиться и внимать себе. При настоящем же моем послушании я не нахожу времени, чтобы хорошенько собраться в себя. Чувствую нужду в неотложном приготовлении себя к будущей жизни, но условия моего теперешнего положения препятствует тому: память Божия бежит от меня, о чем я сильно скорблю.

Старец: Отказываться от послушания не всегда полезно. Достоверно ли ты знаешь, что в безмолвии ты легче сосредоточишься и больше будешь помнить Бога? Не обман ли это врага? Разве при настоящем твоем послушании нельзя постоянно помнить Бога, ходить пред Ним? Нет. Очень можно. Св. Каллист, патриарх Константинопольский, был поваром, стоял у печки и памятовал о Господе, просиял молитвой и вниманием. Патриарх Фотий был сенатором, но несмотря на свои многосложные занятия он не давал своему уму развлекаться предметами посторонними, мысль его не отходила от Бога, и был он волею Божией избран на патриарший престол. Советую и тебе пока отклонить от себя мысль о перемене своего положения. Время придет - Сам Господь устроит твое положение, если Ему будет угодно.

Ученик: Ведь если так будем молчать и никому не будем заявлять о своем положении, то кто же может понять нас, кому будут известны наши нужды и стремления?

Старец: Опять скажу, что если будет угодно Богу, то и без всяких намеренных заявлений, усилий и ухищрений со стороны человека люди, которым надлежит ведать, заметят его наклонности и способности и дадут ему соответственное служение или послушание. И это будет устроено и направлено волею и действием Самого Промыслителя. Положение же, данное по Его всеблагой, премудрой и всемогущей воле, конечно, будет прочно, непогрешительно и вполне целесообразно, и благонадежно.

Вопрос одного из братии: Занятый каким-либо послушанием, я иногда вкушаю пищу не в свое время, т.е. не с братией в трапезной, а в своей келье один, и не знаю, как поступать с остатками пищи: вылить куда-либо жалею и думаю, не отдать ли странникам?

Старец: Когда я принимал странников, то никогда не был покоен, нарушая свое мирное монашеское устроение. Ибо странники много рассказывают новостей, расхваливают те и другие монастыри и заведенные там порядки, а чрез это смущают живущих на одном и том же месте. Но ведь там хорошо, где нас нет: куда мы ни пойдем, всюду понесем с собой свои нравы и страсти, обуревающие нас. Не советую тебе давать, а лучше оставшуюся пищу снеси на кухню. В монастыре мы своего ничего не имеем, а все у нас монастырское и есть дар Божий нам. А то ты сделаешь на грош барыша (отдавши как милостыню странникам незначительные остатки пищи), а на пятак убытку (лишив себя чрез их празднословие необходимого каждому монаху довольства своим монастырем и его порядками и причинив себе расстройство духа).

О непревозношении и воздержании

Однажды явился к старцу мирянин, присланный для исповеди оптинским иеросхимонахом Амвросием, и начал разглагольствовать о своих трудах для храмов Божиих и, между прочим, о том, что он устроил в одном храме прекрасные хрустальные иконостасы.

Старец. А упражняетесь ли Вы в молитве Иисусовой?

Мирянин. О, конечно, постоянно упражняюсь.

Старец. А мы - так вот твердим-твердим ее, а все не можем сказать, что постоянно труждаемся в ней. Ваши труды и старания для благоустроения храмов Божиих похвальны, и Вы очень хорошо сделали, что потрудились на этом поприще. Но строите ли храм душевный, внутренний, который выше внешнего? Мы сильно нуждаемся в обновлении внутреннего человека, и в этом много и тщательно нужно потрудиться.

Ученик. Батюшка, простите меня Господа ради, я все предаюсь невоздержанию чрева и празднословию.

Старец. "Грей-ка змейку на свою шейку". Ты как невоздержный извозчик, который, когда едет по дороге, то на каждом перепутье останавливается, где попить, где поесть, так что приедет домой с одним кнутом, даже лошадей и всю сбрую пропьет. Так и человек невоздержный явится домой, т.е. к будущей жизни, с обнаженной душой, без добрых дел".

Иногда старец о.Александр говаривал: "Масла старайся немного есть, а то ни одной страсти не победишь!"

Однажды монахиня Каллисфения сказала старцу: "Батюшка, мне кажется, что Вы только при других кушаете чай и то без удовольствия?"

Старец: И ты так же делай.

Вопрос: Батюшка, как бы я хотела подражать вашему житию.

Старец: Ну, что ж, приготовляйся; хорошо бы не пить чай или хотя в среду и пятницу пить по одному разу, хорошо бы и не ужинать, а если ноги затрясутся, можно съесть кусок хлеба с водой.