Правило 1. Понеже надлежало и неприсутствовавшим на святом соборе, и остававшимся в своем месте, или граде, по некоей вине, или церковной, или телесной, не остатися в неведении о том, что на оном постановлено: то извещаем вашу святыню и любовь, что, аще который областный митрополит, отступив от святаго и вселенского собора, приложился к отступническому сонмищу, или посем приложится, или Келестиево мудрование приял, или приимет, таковый против епископов своея области что либо делати отнюдь не может, яко отныне собором от всякого церковного общения уже отверженный и недействительный. Но еще и рассмотрению тех самых епископов области, и окрестных митрополитов, православно мудрствуюших, подлежати будет, для совершенного извержения его из сана епископского.
Ефесский собор издал 9 правил. Шесть первых правил изданы на седьмом или последнем заседании собора (31 июля 431 г.) и составляют заключение соборного послания, отправленного "епископам, пресвитерам, диаконам и всему народу каждой области и города". Послание начинается так: "Когда мы собрались по указу императора в ефесской митрополии, некоторые, в количестве тридцати, во главе с Иоанном, епископом антиохийским, отступили от нас. Имена их следующие: Иоанн, епископ Антиохии сиройской, затем Иоанн, епископ Дамаска, Александр, епископ Апамеи и т.д.... Таковые недостойны пользоваться в церкви властью, которою бы могли помогать или вредить другим, не упоминая уже о том, что среди них есть и такие, которые уже извержены главным образом за то, что, заразившись ложным учением Нестория и Целестия, отказались подписать вместе с нами осуждение Нестория; всех таковых святый собор общим определением лишил всякого церковного общения и отнял у них право совершать святую службу". За этим следуют подряд шесть правил. Седьмое правило издано было на шестом заседании (22 июля), когда пресвитером и экономом филадельфийской церкви Харисием была подана святому собору жалоба против некоего Иакова, увлекшего в Филадельфии многих в ересь Нестория. Восьмое правило было издано на седьмом заседании собора по поводу жалобы Ригина, Зинона и Евагрия, епископов кипрских, против антиохийского епископа, желавшего подчинить своей юрисдикции кипрскую автокефальную церковь. Девятое правило есть послание этого собора к памфилийскому собору по поводу отречения Евстафия от епископской кафедры. - Первые шесть правил касаются главным образом событий тогдашнего времени, вызванных ересью Нестория. Поэтому, строго говоря, они не имеют непосредственного отношения к верховной дисциплине. Постараемся найти в них то, что имеет отношение к церковному праву и обратим на это должное внимание.
Этот собор был назначен на день Св. Троицы 431 года, именно на 7 июня, когда приходился в этот год названный праздник. К назначенному сроку прибыли в Ефес главные деятели того времени, как Кирилл александрийский и все те православные епископы, которые имели возможность явиться и которые, как мы можем видеть, подписались после на соборных актах. Иоанн антиохийский, вследствие своей приверженности к Несторию и желания воспрепятствовать его осуждению, медлил своим прибытием. После долгого ожидания собор православных открыл, наконец, свои заседания без Иоанна и издал свое известное определение против Нестория [1]. Несколько времени спустя является со своими епископами Иоанн. Оскорбленный якобы тем, что собор начал без него свою работу и осудил Нестория, не выслушав его и его епископов, Иоанн собирает отдельный собор из своих епископов, провозглашая незаконность собора, созванного под председательством Кирилла, и недействительность его определений, а самого Кирилла и другого поборника православия - митрополита ефесского Мемнона изверженными [2]. Это должна было произвести новые смуты в церкви и, действительно, произвело их, усилив сторону еретиков, так как многие из несториан присоединились к Иоанну. Испробовав безуспешно все средства к примирению, собор православный, для предупреждения дурных последствий, провозгласил собор Иоанна антиохийского и его приверженцев собором отступников (τής αποστασίας συνέδριον, apostasiae seu defectionis consessus ac conventiculum), a Иоанна антиохийского, которого подразумевает в правиле под словами μητροπολίτης τής επαρχίας и которого как ανενέργητον подвергает общему суду всех православных пастырей, изверженным, так же, как и всех епископов, принимавших в нем участие, как согласившихся, по словам Зонары, с мнениями подобными Несториевым [3].
Издавая данное предписание, ефесский собор имеет в виду ту общую церковно-юридическую норму, по которой церковно-иерархическая власть имеет полную законную силу только тогда, когда она действует в установленных законом границах и когда исполнители этой власти строго подчиняются законам и учению православной церкви; и напротив, как только они отступят от этих законов и перейдут строго установленные законные границы, то власть эта теряет все принадлежащие ей права. Разбирая далее правила собора, созванного в Константинополе в 861 году, мы увидим, какую силу имела всегда эта норма в церкви. Кроме этой общей нормы, ефесский собор следует еще и другой, по которой суд над митрополитом принадлежит собору, состоящему не только из епископов, подчиненных обвиняемому митрополиту, но из этих подчиненных епископов вместе со всеми ближайшими митрополитами. Слова данного правила: "разсмотрению тех самых епископов области, и окрестных митрополитов, православно мудрствующих, подлежати будет, для совершенного извержения его из сана епископского", - показывают, что отцы ефесского собора подразумевают тот собор, который в истории церкви известен под именем ή σύνοδος τής διοικήσεως, диэцезального собора.
Диэцезальный собор есть собрание митрополитов и епископов какой-либо автокефальной церкви, собравшихся по приглашению главы этой автокефальной церкви и под его председательством, для разбора и решения церковных вопросов, находящихся вне компетентности епархиальных (т.е. митрополитанских) соборов и имеющих важность для всего диэцеза [4]. Источники истории и устройства этих соборов не идут дальше времени Никейского собора, хотя подобные соборы мы можем встретить и в более ранние века [5]. Сходство этого рода соборов, созванных после Никейского собора, с теми, которые мы встречали прежде, показывают, что этот обычай был теснейшим образом связан с самою жизнью церкви. Формальное же выражение он получил во 2 правиле II вселенского собора, служащем дополнением к 6 правилу I вселенского собора, в том смысле, что как епархии (митрополичьи области) должны быть управляемы епархиальным собором (под председательством подлежащего митрополита), так точно и диэцезы (области автокефальных епископов или патриаршие области) должны быть управляемы диэцезальным собором (под председательством автокефального епископа или патриарха) [6]. К делам, подлежащим ведению таких соборов, относится также и суд над митрополитами, по той или другой причине обвиняемыми перед церковью. Отцы ефесского собора имеют в виду эту компетентность диэцезального собора и, хотя своей высшей властью, властью вселенского собора, и провозглашают изверженным отступника - митрополита и, следовательно, лишенным власти по отношению к подчиненным ему епископам, однако не оставляют за собой окончательного исполнения своего приговора, но, сообразно установленной церковной норме, основанной на правилах и церковной практике, предоставляют это надлежащему диэцезальному собору окружных митрополитов и епископов, которые обвиняемого совершенно извергают из сана епископского (είς τό πάντη καί τού βαθμού τής έπισκοπής έκβληθήναι). Таким диэцезальным собором, которому принадлежало окончательное исполнение приговора ефесского собора относительно Иоанна, должен был быть антиохийский собор, так как Антиохия в церковно-административном делении по 6 правилу I вселенского собора была автокефальной церковной областью со своим автокефальным епископом. Если антиохийскому диэцезальному собору надлежало выполнить такую задачу, собравшись под председательством антиохийского епископа, а между тем обвиняемым и осужденным именно и был этот самый антиохийский епископ, т.е. тот, кому надлежало быть председателем собора и кому принадлежало право созыва, решения, закрытия собора, провозглашения его постановлений и т.д., - то возникает вопрос, какой диэцезальный собор - антиохийский или какой-либо другой имели в виду отцы ефесского собора, провозглашая свое решение, зная, что сам председатель антиохийского собора является обвиняемым? В круг деятельности диэцезальных соборов входит, между прочим, по правилам и по церковной практике и то, что они могут непосредственно призывать к ответу за всякий противоканонический поступок и самих представителей автокефальные церквей, след. своих председателей для ведения против них канонического следствия и для извержения их, в целях охранения установленных правил, из их епископского сана [7]. Имея это в виду, отцы ефесского собора подтверждают правило, по которому вообще обвиняемый митрополит, будь то автокефальный или нет, должен быть судим на диэцезальном соборе всеми остальными митрополитами и епископами известной автокефальной церкви; и в данном случае, имея перед собою обвиняемого в лице Иоанна антиохийского и издав о нем свое решение, они передают окончательное исполнение этого решения именно антиохийскому собору, состоящему из "православно мудрствующих" епископов и митрополитов, как собору автокефальной церкви, т.е. единственно компетентному в решении, касающемся преступлений своего председателя.
Изрекши свой приговор против Иоанна антиохийского и других, бывших с ним, как поддерживавших сторону Нестория и, следовательно, одобрявших его учение, осудивши также всех последователей несторианского учения, - собор осуждает затем и подвергает извержению и всех тех епископов, которые следуют учению Целестия.
В то время, когда на востоке стали волновать церковь предтечи несторианства, на западе появилась в первых годах V века новая ересь, которая, хотя и имела главным образом своим предметом вопрос антропологический, однако, как с внешней, так и внутренней стороны, находилась в тесной связи с вопросом христологическим. Эта ересь известна под именем пелагианства или целестианства. Монах Пелагий появился в Риме в первых годах V века и за свою строго нравственную жизнь приобрел всеобщее уважение [8]. К Пелагию примкнул Целестий, бывший хотя и моложе, но гораздо даровитее своего друга и своим сочинением Contra traducem peccati выступивший против учения церкви о первородном грехе [9]. Учение Пелагия и Целестия в главном было одно и то же. Разница между ними, по словам Августина, состояла только в том, что первый был откровеннее, второй скрытнее, первый правдивее, второй лживее, или - по крайней мере - первый более вольномыслящий, а второй лукавый [10].
По имени своих основателей последователи новой ереси называются в истории то пелагианами, то целестианами [11]. Точные данные относительно этой ереси нам предлагают самые же сочинения Пелагия и Целестия и затем сочинения против них блаженного Августина [12]. Система пелагианства носит на себе главным образом рационалистический характер, поставляя разум единственным началом религиозного сознания. Главная ошибка пелагианского учения состоит в отрицании Божественной благодати, как средства, необходимого для спасения человека.
Споры, возникшие по поводу пелагианства, вызвали множество соборов, из которых первый, по мнению Гефеле, был в 411 году [13]. В этом году Целестий прибыл из Рима в Карфаген для получения там пресвитерского рукоположения. Некоторые ревностные православные Карфагенцы предупредили Аврелия, чтобы он не доверял Целестию, так как последний заражен ложным учением. Аврелий тотчас же повелел созвать собор, на который должен был предстать Целестий [14]. Самым решительным противником Целестия был диакон Павлин, представивший собору против него жалобу, причем учение Целестия было формулировано в следующих шести пунктах:
а) Адам умер бы, если бы и не согрешил;
б) грех Адама причинил зло ему одному, а вовсе не всему человечеству;
в) новорожденное дитя находится в том же состоянии, в каком находился Адам до своего грехопадения;
г) не верно, что все человечество подлежит смерти потому, что согрешил и умер Адам, так же, как не верно и то, что все человечество воскреснет потому, что воскрес Христос;
д) закон может привести к небу каждого так же, как и Евангелие;
е) до пришествия Христова также были люди совершенно безгрешные [15].
После признания Целестия, что таково действительно его исповедание, собор отлучил его, а он, обратившись тотчас же с жалобой на такое решение собора к папе Иннокентию, отправился в Ефес, где успел обмануть православных и получить пресвитерское рукоположение [16]. В то же время Пелагий отправился в Палестину и там затеял распрю с блаженным Иеронимом. Один испанский пресвитер Орозий, проведший много времени с Августином, подал на Пелагия жалобу Иоанну иерусалимскому, но Пелагий на созванном нарочно ради этого соборе 415 года успел скрыть свое ложное учение и оправдаться перед собором [17]. В том же году на соборе в Диосполе на него подали жалобу за его ложное учение два галльских епископа - Херос и Лазарь, представившие против него двенадцать еретических пунктов [18]. С помощью хитрости он сумел и на этом соборе совершенно оправдаться и отклонить жалобу [19]. Тотчас же упомянутые епископы сообщили об этом епископам проконсульской Африки, собравшимся в это время (416 г.) на собор в Карфагене под председательством Аврелия. Последние подтвердили приговор, вынесенный Целестию пять лет тому назад, и отправили соборное послание папе Иннокентию, извещая его о своих действиях [20]. Примеру Карфагенского собора последовали и епископы, собравшиеся в тот год в Милеве под председательством Сильвана, среди которых был и Авгуатин [21]. Иннокентий тремя своими посланиями подтвердил решение собора относительно Пелагия и Целестия [22].
В это время Целестий, перешедший из Ефеса в Константинополь и изгнанный также и оттуда, направился в Рим. В 417 году умер Иннокентий и преемником его сделался Зосима. Целестий представил свое исповедание веры Зосиме, который, найдя его вполне православным, написал тотчас же африканским епископам, осуждая их образ действий по отношению к Целестию и угрожая главным его противникам извержением из сана [23]. Со своей стороны и Пелагий также отправил свое исповедание веры Зосиме, который одобрил его и отправил в Африку другое письмо с оправданием Пелагия [24]. При таком положении вещей, созданном папою, Августин обращается к императору и получает от него особый указ против пелагиан [25]; с другой стороны, он убеждает Аврелия собрать Великий собор епископов, которые бы ответили папе Зосиме и высказали окончательное осуждение пелагианства. 1 мая 418 года собрался собор из 200 епископов в Secretarium basilicae Fausti в Карфагене, который, разобрав до мельчайших подробностей учение Пелагия и Целестия, издал против пелагианства восемь правил и торжественным образом осудил их учение [26]. Разбирая правила собора, которые в наших новейших сборниках известны под общим именем правил Карфагенскаго собора, мы еще будем иметь случай вернуться к этому вопросу [27]. Подчиняясь решению этого собора, Зосима отобрал свои прежние письма и в так называемом epistola tractoria осудил пелагианское учение [28]. Осуждение было всеобщее, - и те, которые не желали покориться, были изгнаны из Африки и с запада и нашли убежище на востоке у некоторых епископов, главным же образом у Нестория в Константинополе, впоследствии же присоединились к сборищу Иоанна антиохийского в Ефесе.
Издавая свои предписания и видя, что вместе с несторианами действуют против православного собора и пелагиане или целестиане, ефесские отцы осудили вместе с ересью Нестория и ересь пелагиан в этом правиле особо, а в 4 правиле и ту и другую вместе.
Определение, выраженное в 1 и 4 правилах против пелагиан, собор постановил еще на V заседании, составляясвое послание к папе Целестину: "Когда на святом соборе, пишут отцы в упомянутом послании, были прочитаны записи деяний о низложении нечестивых пелагиан и целестиан, Целестия, Пелагия, Юлиана, Персидия, Флора, Марцеллина, Орентия и их единомышленников, мы определили оставить твердым и неполебимым то, что определено против них твоею святостью, - и согласно с тобой, мы их считаем низложенными" [29]. О том же определении упоминает папа Григорий I в своем письме ad Narsum comitem: "Пелагий, осужденный на ефесском соборе, высказал то с намерением показать, что искупление Христово не имело для нас значения" [30]. То же говорит и патриарх Фотий, упоминая о ереси пелагиан: "что она была анафематствована святым собором в Ефесе" [31]. Мы нарочно привели эти оба свидетельства - Григория и Фотия, чтобы отклонить всякое сомнение, могущее возникнуть относительно того, действительно ли ефесский собор анафематствовал пелагианскую ересь, так как на основании текста ефесских правил по сборнику Иоанна Схоластика, где в данном правиле вместо слов τά τού Κελεστίου стоит τά τού Αρείου καί Νέστορίου, такое сомнение вполне возможно [32].
Необходимо сделать еще замечание относительно данного правила в той форме, как мы находим его в славянской Кормчей. В этом сборнике данное правило гласит следующим образом: "Аще который митрополит, или епископ, остав, и не пришед на собор, Келестинова мудрствовати хощет, или мудрует, отвержен да будет, и от церкве изриновен" [33]. Мы не намерены разбирать таковой тексте этого правила и не приводим его с этою целью, - обратим только, во всяком случае, вместе с Вальсамоном внимание на слова: "Келестинова мудрствовали хощет". Эти слова ошибочны и буквально ничем не оправдываются, потому что Целестин, римский епископ, учил так, как и каждый православный, разделяяверу Кирилла и других православных епископов. В Кормчую они вошли из сборника Алексея Аристина, в котором читаем: 'Εάν άπαλειφθείς τής συνόδου μητροπολίτης τών Κελεστίνου άντέχηται, ή άνθέξηται, άπоβλητος [34]. Каким образом могла произойти подобная ошибка, чтобы, вместо еретика Целестия, было употреблено имя православного епископа Целестия, - определить трудно. Что Аристин действительно не знал о различии между Целестием и Целестином, римским епископом, и что это, следовательно, не была только случайная ошибка, - об этом свидетельствует он сам в комментарии на 5 правило этого собора, где мы читаем: Τινές... τά τού Νεστορίου, τού επισκόπου Κωνσταντινουπόλεως... καί τού Κελεστίου, τού τής 'Ρώμης επισκόπου, έφρόνησαν δόγματα [35], что очевидным образом доказывает его незнание того, кто был Целестий и кто Целестин, а следовательно и незнание о тех отношениях, какие существовали между Целестием и Целестином с одной стороны, и Целестином и православными епископами Карфагена - с другой. Не говоря уже о том, что во всех сборниках, имеющих это правило, имя Целестия написано правильно [36], памяти папы Целестина воздавалось наибольшее уважение и имя Целестина, как святителя церкви, славилось с древнейших времен, о чем лучше всего свидетельствуют дошедшие до нас старые греческие рукописные минеи [37]. Вальсамон в своем толковании данного правила ефесского собора, ссылаясь на эту ошибку, говорит: "Если найдешь в некоторых списках ошибку писца о Целестии (потому что вместо Целестия упомянут Целестин - άντί γάρ Κελεστίου, Κελεστίνου μέμνηται), не думай, что написанное вполне точно, - ибо Целестин, римский папа, был православный, а Целестий был единомышленник Нестория, т.е. еретик" [38]. Ту же ошибку мы встретим я во многих других местах Кормчей.
Примечания:
1. См.Деяния всел. соб., I,592.
2. Там же, I,644.
3. Толкование Зонары этого правила. Аф. Синт., II,193.
4. Dr. Jos. Zhishman, Die Synoden und die Episkopal - Aemter in der morgenländischen Kirche. Wien, 1867. S.3 и сл, - C. J. Hefele, Conciliengeschichte, I,3-4.
5. Zhishman, упом. соч., S.3, n.1.
6. Там же, n.2,3.
7. Там же, S.23.
8. Августин (Epist. 186) [Migne, s.l., t.33, col.815-832] называет его Brito [col.816], a в Commonitorium super nomine Celestii Мария Меркатора назван gente Britannus. Cp. Dr. J. Schwane. Dogmengeschichte der patrist. Zeit. Münster, 1869. S.657.
9. Praedestinatus. Там же.
10. Quod ille apertior, iste occultior fuit, ille pertinacior, iste mendacior, vel certe ille liberior, hic astutior. Contra Pelag. et. Celest. [Migne, s.l., t.45, col.1613-1664].
11. Pelagianorun est haeresis, hoc tempore omnium recentissima a Pelagio monacho exorta. Quem magistrum Coelestius sic secutus est, ut soctatores eorum Coelestiani etiam nuncupentur. Augustin., Adv. haer., cap.88 [Migne, s.l, t.42, col.47].
12. Из сочинений Пелагия до нас дошли: Commentarii in epistolas Pauli, написанные до 410 года, одно письмо ad Demetriadem de virginitate, затем один libellus fidei и одно письмо ad Celantiam Matronam. Cp. дальше сочинения Августина: De gratia Christi et peccato originali [Migne, s.l, t.44., col.359-410]; De gestis Pelagii [Migne, s.l, t.44, col.319-360] и т.д. Ср. Schwane, упом. соч., S.657, n.4. Hefele, Conciliengeschichte, II,105 и сл.
13.Conciliengeschichte, II,104.
14. Conciliengeschichte, II,104.
15. Migne, s.l, t.48,69, и сл. - Ср. Hefele, Conciliengeschichte, II 105, n.2.
16. Hefele, упом. соч., S.107.
17. Hefele, упом. соч., S.107.
18. Hefele, упом. соч., S.108.
19. Augustin, De gest. Pelagii 10,11. [Migne, s.l, t.44, col.333-336]. - Ep. 186 [Migne, s.l, t.33, col.815-832]. - Cp. Hefele, Conciliengenhichte, II,108-113.
20. Augustin, Ep. 175 [Migne, s.1, t.33, col.758-762]. - Cp. Hefele., Там же.
21. Hefele, там же.
22. Augnstin., Bp. 181,182,183 [Migne, s.L, t.33, col.779-788J. - Cp. Hefele, там же, S.114.
23. Hefele, упом. соч. и место.
24. Там же, S.115.
25. Указ издан 30 апреля 418 года. Ср. Schwane, упом. соч., S.730.
26. Hefele, Conciliengeschichte, II,116-117.
27. Эти правила против пелагиан находятся в нашем "Зборнике" под 109-116 пр. Карфагенскаго собора.
28. Augustin., Ep. CXC [Migne, s.l, t.33, col.857-866]. Блаженный Августин, стараясь оправдать Зосиму, что он мог признать православным явно еретическое учение, пишет: Quaenam tandem opistola venerandae memoriae papae Zosimi, quae interlocutio reperitur, ubi praeceperit, credi oportere, sine ullo vitio peccati originalis hominem nasci? Nusquam prorsus hoc dixit, nusquam omnino conscripsit. Sed cum hoc Coelestius in suo libello posuisset, inter illa duntaxat de quibus se adhue dubitare et instrui velle confessus est, in homine acerrimi ingenii, qui profecto si corrigeretur, plurimis profuisset, volantas emendationis, non falsitas dogmatis approbata est. Et propterea libellus ejus catholicus dictus est, quia et hoc catholicae mentis est, si qua forte aliter sapit, quam veritas exigit, non ea certissime definire, sed detecta ac demonstrata respuere. Ad Bonif. lib.II, c.3 [Migne, s.l, t.44. col.574]. Так старается Августин оправдать поступок Зосимы, но затем добавляет следующее: Sed si... tune fuisset de Coelestio vel Pelagio in Romana ecclesia judicatum, ut illa eorum dogmata, quae in ipsis et cum ipsis papa Innocentius damnaverat, approbanda et tenenda pronuntiarentur, ex hoc potius esset praevaricationis nota Romanis clericis inurenda [Migne, там же), - чем, между прочим, показывает, что он далеко не был уверев, что папа и римская церковь должны быть непогрешимы.
29. Деяния всел. соб., I, 734. Беверегий в толковании этого правила прибавляет: Hinc Prosper Aquitanus in continuatione Chronici Eusebii et Hieronymi ad annum tertium Olymp. 302. recte observat, quod "Congregata apud Ephesum plus ducentorum synodo sacerdotum, Nestorius cum haeresi nominis sui et cum multis Pelagianis, qui cognatum sibi juvabant dogma, damnatur. Σ. sive Pandectae, 11, Annot... p.105.
30. Lib. VI, Epist, XIV: Pelagius vero, qui in Ephesina synodo damnatus est, ea intentione hoc dixit, ut ostenderet nos a Christo vacue redemptos [Migne, s.l, t.77, col.806].
31. Bibliotheca. Cod. LIV [Migne, s.g., t.103, col.93-97].
32. Vestrae sanctitati notum facimus, quod si quis cum Ario et Nestorio sensit aut senserit... Joannis Antiocheni, Collectio can., tit. XXXVII ap. Voelli et Justelli, Biblioth. jur. can. II,570. - Pitra, Jur. eccl. gr. hist. et mon., I,521.
33. Упом.Изд., I,89.
34. Аф. Синт., II,195.
35. Аф. Синт., II,198,199.
36. Беверегий, в своем замечании на данное место у Аристина, приводит следующее: Idem mendum etiam in Gennadii catalogum illustrium virorum irrepsit, ubi dicitur: "Celestinus antequam ad Pelagium concurreret, imo adhuc adolescens, scripsit ad parentes suos de monasterio epistolas in modum libellorum tres", - и добавляет: Non enim Celestinus sed Celestius ad Pelagium concurrit. Celestinus autem orthodoxus fuit Romae episcopus, acerimus Celestii et Pelagii sectatorum antagonista. Σ. sive Pandectae, II, Annot., p.105.
37. Cp. Книга житий святых. Москва, 1815. Месяц апрель, стр.35.
38. Аф. Синт., II,194. Ср. Pitra, Juris eccl. gr. hist. et monumenta, 1,521.
Правило 2. Аще же которые епархиальные епископы не присутствовали на святом соборе, и в отступлении прияли, или покусятся прияти участие: или, подписав извержение Нестория, перешли к отступническому сонмищу: таковым, по изволению святаго собора, совершенно быти чуждым священства, и низверженным с своея степени.
В первом правиле речь шла о митрополитах, отпавших от православного собора, а в этом речь идет об епископах, подчиненных митрополиту и также отпавших. Эти подчиненные тому или другому митрополиту епископы, означены в оригинальном тексте этого правила словами - 'επαρχιώται 'επίσκοποι [39], а в латинском переводе - provinciales episcopi [40]. Епархией ('επαρχία, provincia), как мы видели, называется отдельная церковная область, подчиненная митрополиту. Так, Макарий анкирский говорит: "Епархию составляет вся та область, которая находится в границах митрополии, напр. ираклийскую митрополию составляет вся Фракия, анкирскую вся Галатии, фессалийскую вся Фессалия и т.д.; членами епархиального собора являются епископы, принадлежащие к этой епархии и подчиненные митрополиту епархии" [41]. Поэтому митрополит называется τής 'επαρχίας άρχών, глава епархии (provinciae praeses): "Епископ должен заботиться о тех, кто вверен его попечению, если же нерадит, пусть будет заявлено об этом главе епархии - διδασκέτω τόν τής 'επαρχίας άρχοντα" [42]. Епископы же, находящиеся в ведении митрополичьей области, называются в 6 правиле II вселенского собора τής 'επαρχίας 'επίσκοποι, епархиальными епископами (provinciae episcopi) [43]. Έπαρχιώται называются отдельные епископы, составляющие одну митрополичью область в 20 правиле антиохийского собора, точно так же, как и в данном правиле [44]. При желании точно обозначить на нашем языке έπαρχιώται, мы должны были бы назвать их главами епископской области, точно так же, как митрополит должен был бы называться главою митрополичьей (или епархиальной) области, а патриарх главою патриаршей (или диэцезальной) области. На нашем языке ошибочно употребляются название диэцеза или епархии для обозначения этим именем епископской области, т.е. области, подчиненной простому епископу. Такие названия стали обычными у всех славян, но, тем не менее, их нельзя назвать правильными. - Ошибочно и то, что епископы, подчиненные митрополиту, называются и у нас [45 заимствованным нами иностранным словом суффраганов (suffraganeus). Суффраганом называется всякий клирик, обязанный помогать (suffragari) своему старейшине [46]. В общем смысле суффраган означает викария, коадъютора, или - как некогда у римлян - их episcopos in partibus infidelium. Если на западе после декрета Грациана название суффраганов присвоено епископам, подвластным митрополиту [47], - то может ли это служить примером для нас, называющих своих епископов суффраганами митрополита и прилагающих ничем неоправданное установление к нашему иерархическому устройству, когда, помимо того, что это в каноническом римском праве противоречит духу вселенской, кафолической церкви, мы знаем, что отношения между митрополитом и епископом у них не могут даже в малом сравниться с теми отношениями, которые существуют между таковыми у нас на основании древней церковной практики?
Ефесский собор упоминает, следовательно, в данном правиле έπαρχιώται после митрополита, и, лишая их священства, провозглашает их изверженными, если они окажутся отступниками от православного собора, не взирая на то, было ли; это их отступничество по времени прежде или после осуждения Нестория. Различие в осуждении данного правила и первого то, что здесь осуждаются не только те, которые с самого начала перешли на сторону еретиков, но и те, которые, подписав однажды определение собора против Нестория, впоследствии отступили от собора и присоединились к сборищу Иоанна.
Примечания:
39. Аф. Синт., II,195.
40. Beveregii, Σ. sive Pandectae, I,100. Cp. Pitra, упом. изд., I,516.
41. Contra Barlaamum et Acyndynum. Cap.XIX, - Cp. Suiceri, Thesaurus eccl. gr. t.I, col.1159.
42. Debet episcopus eorum curam gerere, qui sunt in custodia: et siqnidem eos negligi viderit, praesidem provinciae de hoc moneat. Collect. const. eccl. ex. lib.I. Cod. Justin. in Paratit, tit.III.
43. Аф. Синт., II,180.
44. Аф. Синт., III,162.
45. Т.е.в пределах Австро-Угрии. Ред.
46. У Алкуина (Oper. p.1160) читаем: Suffraganeus est nomen mediae significationis; ideo nescimus, quale fixum ei apponere debeamus, aut presbyterorum, aut abbatum, ant diaconorum, aut caeterorum graduum inferiorum, si forte episcoporum nomen, qui aliquando vestrae (пишет императору) civitati subjecti erant, addere debemus.
47. Causa III, qu.6. Causa IX, qu.3.
Правило 3. Аще же некоторым из принадлежащих к клиру в каждом граде, или селе, Несторием и его сообщниками, возбранено священство за православное мудрствование: таковым дали мы право восприяти свою степень. Вообще повелеваем, чтобы единомудрствующие с православным и вселенским собором члены клира, отнюдь никаким образом, не были подчинены отступившим или отступающим от православия епископам.
Как первое правило этого собора говорит о митрополитах, отпавших от православного собора, а второе об епископах отступниках, так данное правило говорит об отношении клириков к таковым митрополитам или епископам, постановляя, что клирик, лишенный неправославным епископом сана священства за свое православное исповедание веры, должен снова занять свою священническую степень, с которой был свергнут незаконным образом. Отцы собора следуют в данном правиле той общей церковной идее, нашедшей формальное выражение в 29 правиле халкидонского собора, в силу которой изверженный без всякой вины из своего сана должен быть немедленно восстановлен в своем прежнем достоинстве. Но они не выражают своего предписания в безусловном смысле, т.е., что клирик может возвратить себе это отнятое достоинство сам, и ставят это в зависимость от того, находится ли данный клирик в согласии "с православным и вселенским собором". Архимандрит Иоанн в толковании данного правила весьма точно передает мысль ефесских отцев, говоря: "надобно заметить здесь, что собор не безусловно дает клирикам право независимости от своих епископов, которых они могли бы подозревать или обличать в неправославии: а только в таком случае дает это право, когда сами клирики будут единомудрствовать со святым и вселенским собором; т.е. судить о православии своих епископов они должны не по своему только разумению и воле, но по ясному учению и определениям вселенских отцев церкви; притом и епископов повелевает признавать неправославными не безразлично, - тех, которые не соглашаются с какими-либо частными мнениями, но только тех, которые явно отступают от вселенских соборов и передаются к противным учению их сборищам или сектам" [48].
Примечания:
48. Упом. соч., II,248.
Правило 4. Аще которые из клира отступят, и дерзнуть особо, или всенародно держатися Несториева, или Келестиева мудрствования: праведным признал святый собор изверженным быти и сим из священнаго чина.
Как в первых двух правилах осуждаются неправославно мыслящие митрополиты и епископы, так точно в данном правиле ефесский собор осуждает клириков, державшихся еретического учения; при этом правило предписывает тотчас же извергать таковых, как только станет известным, "что они придерживаются этого учения, как говорит Зонара, частным образом и только для самих себя или проповедуют его всенародно и учать ему других" [49].
Текст данного правила у нас совершенно отличается от того же текста в сборнике Иоанна Схоластика, а также в сборнике Аристина и славянской Кормчей, так, что получается совершенно иной смысл правила. У Схоластика нет слов ή τά Κελεστίου, так что этим правилом не осуждаются клирики, следующие пелагианству [50]. У Аристина осуждаются те клирики, которые, кроме Нестория, единомышленники c Целестином - Εί τινες τών κληρικών Κελεστίνψ... συμφρονήσαιεν [51]. В Кормчей же это правило гласит: "Аще котории причетницы Келестиновы и Несториевы ереси повеления мудрствуют, да извергутся" [52]. Относительно того, что во всех этих сборниках данное правило изложено ошибочно, пусть послужит доказательством этого то, что уже было сказано нами по этому поводу в толковании 1 правила этого собора. А что наш текст данного правила совершенно точен и что пелагиане действительно были осуждены на этом соборе, а святитель Целестин римский ошибочно назван еретиком, об этом, кроме всего уже сказанного нами, свидетельствует, между прочим, еще одно послание Григория I, направленное против пелагиан, где он говорит: "Разбирая акты ефесского собора, мы не нашли ни слова ни об Адельфии, ни о Савве, ни о тех, ни о других, относительно которых известно, что они были осуждены этим собором, но предполагаем, что как были попорчены акты халкидонского собора, так точно случилось, по всей вероятности, и с актами ефесского собора" [53]. Это и является, как нам кажется, единственной причиной ошибочности текста у Иоанна Схоластика, у Аристина и в славянской Кормчей.
Примечания:
49. Аф. Синт., II,197.
50. Voelli et Justelli, Bibliotheca, II,570.
51. Аф. Синт., II,197.
52. Упом.изд., I,90.
53. Gregor. Magn. lib.V. Ep.XV, [Migne, s.l, t.77, col.735,736). Cp. lib.VI, Ep.XXXI [Там же, col. 822, 823]. - В замечаниях на это правило Беверегий говорит: Leo Allatius de Occidentalis et Orientalis Ecclesiae perpetua consensione, lib. I, cap. 21, scholium ex Nicolao Hydruntino in principio Codicis graeci manuscripti Barberini descriptum num 78 citat., in quo haec ipsa canonis hujus epitome recitatur; verba dignissima sunt, quae hic apponantur: "Scholium Nicolai Hydruntini de Celestino et Celestio, papis romanis; qui invenit in fine quarti canonis sanctae Ephesinae Synodi, clerici qui Celestino sive Nestorio consentiunt, deponendi sunt, hic ne legat Celestino cum n. sed Celestio sine n. namque Celestinus sanctus erat et orthodoxus papa Romae: Celestius autem haereticus, et sic quidem Constantinopoli inveni, in libro Theodori Balsamonis patriarchae Antiocheni. Ille enim in sua nomocanonis expositione dicit: Tu vero inveniens in aliquibus codicibus errorem scripturae de Celestino (pro Celestio enim Celestini meminit) ne attenderis iis quae sic scripta sunt. Celestinus enim papa Romanus erat ortbodoxus, ut superius dictum est; Celestius autem idem quod Nestorius sentiens, sive haereticus". Hic observes velim, praesentem canonis epitomen hic laudari, idque sine ulla fere varietate, ut in nostris enimcodicibus legitur... Ubi autem Celestium aeque ac Celestinum papam Romanum vocat, egregie fallitur. Celestinus enim papa Romanus fuit sed non item Celestius. Hoc autem scriptori alicui, potius quam ipsi Nicolao ascribendum videtur. Σ. sive Pandectae, II, Annot., p.106.
Правило 5. Аще некие за неприличные дела осуждены святым собором, или собственными епископами: Несторий же, и его единомышленники, вопреки правилам, по его во всем произвольному действованию, покусилися, или покусятся возвратити им общение с церковью, или степень священства: праведным признали мы, да будет им сие бесполезно, и да остаются они тем не менее изверженными из священного чина.
По правилам, собор православных епископов, как и отдельные митрополиты и епископы, имеют право судить подчиненных им клириков и подвергать их за безнравственные дела отлучению или извержению. Несторий и его единомышленники, желая увеличить ряды своих приверженцев, не обращая внимания на существующие относительно этого правила и поступая самовольно, т.е. как говорит Зонара, "не делая разницы между тем, что допущено, и тем, что запрещено" [54], - принимали к себе отлученных православными епископами клириков и восстанавливали их в прежних их иерархических степенях. Собор, обратив внимание на это обстоятельство, постановил своим правилом, что помилование, полученное такими клириками от неправославных епископов, не может иметь никакого значения и что они после такового остаются опять вне церковного общения и изверженными. В данном случае собор возобновляет древнюю норму церкви, которую мы находим в Апостольских правилах и которой церковь придерживалась во все века, а именно:"аще который пресвитер, или диакон от епископа во отлучении будет: не подобает ему в общение прияту быти иным, но точию отлучившим его" (Ап. пр. 32).
В толковании первых правил мы показали ошибки, вкравшиеся в текст славянской Кормчей, здесь же приведем дословно "толкование пяти прежде реченных правил", находящееся после данного правила и показывающее, что ошибки в тексте правил повторяются и в их толковании: "Егда собрашася святии отцы на ефесстем соборе, и нецыи от митрополит отлучишася от правоверных, и мудроваху повеления еретическая, злочестивого Нестория епископа Константиня града, в человека верующего, и жидовская смыслящаго, и Келестина епископа римского. Недыи же от епископ осташа, и не приидоша на собор, и не восхотеша осудити, ни прокляти, не освященую сию и злочестивую епископу, но паче побараху и помогаху им. Сего ради убо повеле святый собор, помогающих Несторию, и Келестину, и тою ересь держащих, и тако смыслящих изврещи от сана, и от церкве изринути, епископом же и презвитером, их же бе Несторий, и Келестин, от священничества извергл, занеже право мысляху и вероваху, тем паки прияти свой чин, такоже паки и иже от своих епископов извержени быша, за некая злая дела, и от Нестория и от Келестина, прияти и оправдани быша, паки не священи: и абие да извержени будут" [55].
Примечания:
54. Аф. Синт., II,198.
55. Упом. изд., I,90.
Правило 6. Подобно же, аще некие восхотели бы, каким либо образом, поколебати то, что о каждом из них учинено святым собором во Ефесе, святый собор определил, чтобы таковые, аще суть епископы, или принадлежащие к клиру, совершенно свержены были с своего степени: аще же миряне, отлучены были от общения церковного.
Это правило является заключением послания, обращенного собором "к епископам, пресвитерам, диаконам, и всему народу каждой области и города", - как мы уже упоминали об этом на своем месте. Прежние правила содержат предписания, касающиеся главным образом тех лиц, которыя были заодно с отступившими от святого собора, противились ему и принимали ложное несторианское и пелагианское учение; это правило касается всех и осуждает каждого, принадлежащего или не принадлежащего к священной иерархии, пытающегося тем или иным образом нарушить определения собора, причем принадлежащих к священной иерархии подвергает извержению, а остальных - отлучению от церковного общения.
Правило 7. По прочтении сего, святый собор определил: да не будет позволено никому произносити, или писати, или слагали иную веру, кроме определенныя от святых отец, в Никеи граде, со Святым Духом собравшихся. А которые дерзнут слагати иную веру, или представляти, или предлагати хотящим обратитися к познанию истины, или от язычества, или от иудейства, или от какой бы то ни было ереси: таковые, аще суть епископы, или припадлежат к клиру, да будут чужды, епископы епископства, и клирики клира: аще же миряне, да будут преданы анафеме. Равным образом, аще епископы, или клирики, или миряне явятся мудрствующими, или учащими тому, что содержится в представленном от пресвитера Харисия изложении, о воплощении единородного Сына Божия, или скверным и развращенным Несториевым догматам, которые при сем и приложены: да подлежат решению сего святаго и вселенского собора, то есть, епископ да будет чужд епископства, и да будет низложен: клирик подобно да будет извержен из клира: аще же мирянин, да будет предан анафеме, как
(II всел. 1; трул. 1; карф.2).
Мы уже говорили, что 7 правило ефесского собора было издано отдельно от других правил и не составляло, подобно первым (6) правилам, части соборного послания, отправленного "епископам, пресвитерам, диаконам и всему народу каждой области и города". Оно было издано по поводу представленной святому собору жалобы пресвитера и эконома филадельфийской церкви Харисия.
На шестом заседании собора пресвитер Харисий заявил перед собором, что некоторые лжеучители, желая распространить среди простого народа ложное учение Нестория, прибегли к хитрости и, составив какое-то новое исповедание веры, ловко успели привлечь к себе известное число простых людей. Он указал также, что некие Антоний и Иаков, называвшие себя пресвитерами, прибыли из Константинополя, принеся с собой какой-то особенный символ веры и многие рекомендательные письма от единомышленников Нестория и от каких-то двух пресвитеров - Анастасия и Фотия, также приверженцев последнего. Эти оба пресвитера своею дерзостью и лукавством настолько обошли епископов Лидии, что последние разрешили им свободное жительство в их областях. Иаков остался в Филадельфии лидийской, начав там свою работу, - причем в короткий срок успел обмануть некоторых простаков, принявших его символ и признавших его якобы православным. О деятельности Антония, обманывавшего людей по другим местам Лидии, Харисий не упоминает; ему была известна только деятельность Иакова, и так как он получил один экземпляр его символа, вместе с подписями обманутых, то, представив его собору, просил принять против этого меры и осудить лукавых еретиков. Вместе с этим им было представлено и свое исповедание веры, чтобы таким образом предотвратить обвинение еретиков в том, что и его вера несогласна с никейской. Отцы собора изъявили готовность просмотреть жалобу Харисия, с тем, чтобы предварительно были выполнены некоторые условия. Прежде всего, по их повелению, был прочитан никейский символ 56] и затем письменное исповедание веры самого Харисия, для удостоверения собора в том, что он действительно исповедует православную веру и не заражен сам еретическим учением. Так как исповедание веры Харисия найдено было вполне православным, как тождественное с Никейским символом, то собор, сообразно существующей в церкви норме, выраженной впоследствии в 21 правиле IV вселенского собора, и на основании 74 Апостольского правила, найдя, что жалоба Харисия может быть расследована, - приступил к разбору дела. Выслушав последнее по отчетам официальных соборных докладчиков [57], и по прочтении ложного символа [58], признанного еретическим, собор вынес свое соответствующее решение, которое и составляет данное (7) правило. Первые слова правила: "по прочтении сего" показывают его возникновение [59].
Этим правилом отцы собора категорически воспрещают составлять и употреблять в церкви чей бы то ни было символ веры, кроме того символа, которому положено основание в Никее и который полное завершение получил на константинопольском II вселенском соборе [60], - подвергая строжайшим наказаниям тех, которые решаются нарушить это. Тем же наказаниям подвергают затем отцы всех тех, которые дерзнут учить ложной вере, а не никео-константинопольской, лиц, желающих обратиться к церкви из нехристианских или еретических обществ. Словом, они хотят оставить твердым и неизменным только тот символ веры, который был утвержден на I и II вселенских соборах, совершенно отлучая от церкви каждого, не исповедующего этого символа. Они признают православными только тех, которые исповедуют никео-константинопольский символ, и провозглашают неправославными, т.е. еретиками, всех тех, которые не признают его. В этом смысле принято и утверждено это правило и на всех других, бывших после того соборах.
Примечания:
56. Беверегий в своем толковании этого правила доказывает, что никейский символ не был здесь прочитан, а по поводу слов Вальсамона - "это правило было издано после того, как был прочитан святый символ, изложенный на первом соборе", примечает следующее: Hic Balsamon egregie hallucinatur. Non enim post edicti alicujus et Symboli Nicaeni lectionem, editus est hic canon, ut Balsamon hic affirmat, sed post lectum Charisii libellum et symbolum Nestorianum (Σ. sive Pandectae, II, Annot., p.106). Мы охотно стали бы на сторону Беверегия и поверили бы ему, что Вальсамон в данном случае ошибся, если бы не имели соборных актов, доказывающих нам, что ошибся скорее Беверегий, чем Вальсамон (Деяния всел. соб., I,740-742).- Ср. Pitra, Juris eccl. gr. hist. et mon. I,521.
57. Пресвитеров - Петра и Дионисия. Деяния всел. соб., I,740.
58. См.перевод того же в Деяниях всел. соб., I,746-751.
59. Подробности о происхождении этого правила см. в Деяниях всел. соб., I,742-773.
60. "Они запрещают, замечает по этому поводу архим. Иоанн, не только составлять иную веру, - что само по себе разумеется, - но вводить всякое иное изложение веры (символ), кроме Никейского, как это изъяснил сам св. Кирилл александрийский, бывший председателем ефесского собора. В послании к Иоанну антиохийскому он писал: "воспрещаем всякому изменять символ веры, изданный св. отцами никейскими; ни себе, ни другому кому-либо не дозволяем исключать, или переменять в символе сем ни одного слова". То же самое он писал и Акакию, епископу мелитинскому". Упом. соч., II,251.
Правило 8. Дело, вопреки постановлениям церковным, и правилам святых Апостол, нововводимое, и посягающее на свободу всех, возвестил боголюбезнейший соепископ Ригин, и сущие с ним благоговейнейшие епископы Кипрския области, Зинон и Евагрий.
Чего ради, понеже общественныя болезни требуют сильнейшего врачевства, яко больший вред приносящия, инаипаче, аще и древнего обыкновения не было, чтобы епископ града Антиохии совершал поставления в Кипре, как письменно и словесно возвестили нам благоговейнейшие мужи, к святому собору пришедшие: то начальствующие во святых кипрских церквах да имеют свободу, без притязания к ним, и без стеснения их, по правилам святых отец, и по древнему обыкновению, сами собою совершали поставление благоговейнейших епископов. То же да соблюдается и в иных областях, и повсюду в епархиях: дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его, или его предшественников: но аще кто простер, и насильственно какую епархию себе подчинил, да отдаст оную: да не преступаются правила отец: да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския: и да не утратим по малу, неприметно, тоя свободы, которую даровал нам кровью Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков. И так святому и вселенскому собору угодно, чтобы всякая епархия сохраняла в чистоте, и без стеснения, сначала принадлежащие ей права, по обычаю издревле утвердившемуся. Каждый митрополит, для своего удостоверения, может невозбранно взяти список с сего постановления. Аще же кто предложит постановление противное тому, что ныне определено: угодно всему святому и вселенскому собору, да будет оно недействительно.
(Ап. 34, 35; I всел. 6, 7; II всел. 2; труд. 20, 36. 39; антиох. 9,13, 22; сердик. 3, 11).
Поводом к изданию данного правила послужила жалоба, поданная на седьмом заседании ефесского собора тремя кипрскими епископами против антиохийского епископа, желавшего подчинить своей юрисдикции кипрскую церковь и, следовательно, отнять от нее те старые привилегии, которыми она всегда пользовалась и на основании которых собор кипрских епископов имел право независимо поставлять своих епископов.
Главный епископ (митрополит) Кипра с незапамятных времен был независим и из церковных правил мы видим, что он всегда был признаваем автокефальным, άυτοκέφαλος (nemini subjectus). Если 2 правило II вселенского собора и подчиняет митрополитов епископам, стоящим во главе диэцеза (патриархам), тем не менее некоторые митрополиты все же оставались αυτοκέφαλοι. В толковании упомянутого правила Вальсамон говорит: "Пусть не покажется тебе странным, если находишь и другие независимые (автокефальные) церкви (έτερας έκκλησίας αύτοκεφάλους), как-то: болгарскую, кипрскую и иверскую... Архиепископа кипрского почтил III собор, поэтому прочитай 8 правило этого собора и 39 правило VI собора" [61]. Таким образом право независимости кипрской церкви основывается на давности обычая и на правилах. Побуждение к изданию данного правила показывает нам это самым ясным образом [62]. Слова в 6 правиле I вселенского собора εν ταΐς άλλαις έπαρχίαις τά πρεσβεία σώζεσθαι ταΐς έκκλησίας, очевидно, не имеют другого значения, кроме того, какое уже было указано нами в нашем толковании на данное правило, что автокефальность некоторых церковных областей, кроме упомянутых в том правиле, должна свято почитаться, потому что основывается на древнем обычае - τά άρχαία έθη κρατείτω. Антиохийские епископы несколько раз пытались лишить кипрскую церковь независимости и подчинить ее своей власти, основываясь главным образом на том, что в политическом отношении остров Кипр был подчинен антиохийскому префекту [63]. Впоследствии Иоанн, известный как глава ефесского сборища, отступившего от святого собора православных, желая раз навсегда подчинить себе епископов Кипра, стал в высшей степени энергично настаивать на этом, особенно же после смерти кипрского митрополита Феодора [64]. В этом отношении его поддерживали политические власти, о чем читаем в актах седьмого заседания ефесского собора [65]. Вследствие жалобы Ригина, Зинона и Евагрия, ефесский собор пересмотрел этот вопрос и утвердил автокефальность кипрской церкви. Категоричность, с которой отцы собора решают вопрос о кипрской церкви и обезпечивают ей ее права, показывает, какое значение придавали они тому, чтобы свято охранялись границы церквей.
Они не ограничиваются только торжественным утверждением в данном правиле автокефальности кипрской церкви, но провозглашают ее, как закон, который основан на 35 правиле святых Апостолов и 3 правиле антиохийского собора и который никем не должен быть нарушен, так как ни один епископ не имеет права простирать своей власти на церковь, не бывшую прежде под его юрисдикцией [66], и заключают: "святому и вселенскому собору угодно, чтобы всякая епархия сохраняла в чистоте и без стеснения сначала принадлежащие ей права, по обычаю издревле утвердившемуся" [67]. О кипрской церкви нам еще придется говорить в толковании 39 правила трулльского собора, который, как увидим, самым торжественным образом подтверждает это предписание ефесского собора и провозглашает: "да будут сохранены неизменными преимущества, данные престолу (предстоятелю острова Кипра) от богоносных отец, во Ефесе некогда собравшихся" [68].
Особенного внимания достойны в этом правиле слова: "да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирские". Церковь Христова никогда не имела другой власти, кроме той, которую ей дал Христос, а Христос не мог ей дать другой власти, кроме той, которую Он принял от Бога Отца. "Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас" (Ин.20:21), говорит Христос Своим ученикам, поясняяим, какую они будут иметь власть. В силу этого апостол Павел и говорит, что священники являются наместниками Христа и продолжателями Его служения. Поэтому нельзя сказать, чтобы Апостолы или их преемники имели или могли иметь какую-либо власть, какой не имел Христос, как Глава церкви. Находясь на земле, Христос никогда не присваивал себе власти мирских владык и никогда не пользовался этою властью. Он никогда не прибегал к насилию или оружию, но убеждениями и чудесами старался привести людей к познанию истины и истинного благочестия. Он Сам учит нас этому, говоря, что Он не принял от Отца никакой мирской власти. Когда иудеи обвинили Его перед Пилатом в том, что Он называет Себя царем иудейским, то на вопрос Пилата, царь ли Он иудейский, Христос отвечал, показывая Своими словами, что Он на земле не имеет никакой мирской власти:Царство Мое несть от мира сего: аще от мира сего было бы царство Мое, слуги Мои убо подвизалися быша, да не предан бых был иудеом; ныне же царство Мое несть отсюду (Ин.18:36). Пилат опять говорит Ему: убо царь ли еси ты; Отвеща Иисус: ты глаголеши, яко Царь есмь Аз: Аз на сие родихся, и на сие приидох в мир, да свидетельствую истину, говорит Христос (37 ст.). И мог ли Он очевиднее засвидетельствовать, что не пришел в мир для того, чтобы пользоваться властью?
Какова в действительности была власть, данная Христом Апостолам, лучше всего показывают это те места Священного Писания, в которых говорится об этом. Если церковь не имеет другой власти, кроме той, которую Христос дал Своим ученикам, а через них и их преемникам, если из Священнаго Писания не видно, что ученики Христовы получили какую-либо другую власть, кроме духовной, то напрасны тогда утверждения некоторых иерархов, старающихся доказать, что они могут быть и исполнителями функций светской власти. Первая и главнейшая власть, которую Христос дал Апостолам, это власть проповедовать Евангелие по всей земле и крестить имеющих веру (Мф.28:18), и что это власть только духовная, вполне очевидно. Другая власть, данная Апостолам, а через них церкви, - это власть вязать и решить: Аминь бо глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф.18:18). Ссылаясь на эти слова Христа, некоторые стали доказывать, что последнее относится и к мирским делам. Доказательства неосновательные, потому что сам Христос отвечает таковым следующими словами: Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек, дуну, и глагола им: приимите Дух Свят: Имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся (Ин.20:21-23). Отсюда ясно, что власть вязать и решить, полученная от Христа Апостолами, относится только к грехам, - так что относится только к душе, но отнюдь не к телу, как мудро замечает по этому поводу Златоусте [69]. Третья власть, дарованная Христом Апостолам, есть власть совершения таинства евхаристии в Его воспоминание (Лук. 22, 19), которая поистине не может назваться мирского властью. О последней власти, состоящей в наказании преступников, упоминает ев. Матфей: аще же и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник мытарь (Мф.18:17). Эти слова показывают, что церковь не может налагать на преступников других наказаний, кроме удаления из церковного общения и исключения из христианской общины. Насколько Христос и Апостолы были далеки от мысли о какой-либо светской власти, видно из того, что они самым решительным образом отклоняли от церкви такую власть, удерживая за ней исключительно власть духовную. Уклоняясь прежде всего от такой власти, Сам Христос говорил затем и Своим ученикам, что эта власть принадлежит не им, но мирским владыкам: Царие язык Господствуют ими, и обладающии ими благодетеле нарицаются. Вы же не тако (Лк.22:25; Мк.10:42-43). Этими словами Христос поучает Своих учеников двум истинам: во первых, что и они, и их преемники должны далеко отстоять от всякой мирской власти и юрисдикции, и во вторых, что духовная власть, которую они имеют, не есть власть господства, но власть любви и благости, потому что задача мирской власти управлять внешними делами, тогда как духовная управляет внутренними движениями сердца. Ориген, между прочим, говорит, что духовные лица не призваны господствовать в церкви, но служить своей церкви [70]. Иероним проводит по этому поводу различие, существующее между властью князя и властью епископа в том, что первый (князь) начальствует над нехотящими, а второй (епископ) над желающими, первый подчиняет страхом, а второй сам становится слугой, первый охраняет тело к смерти, а второй сохраняет душу ко спасению [71].
Это учение Священного Писания о характере церковной власти и имели в виду отцы ефесского собора, напоминая в данном своем определении о том, что не должна вкрадываться под видом священнодействия надменность мирской власти. В своем приговоре против епископов, стремящихся получить некоторое преобладание над другими, отцы опять показали, что они имеют в виду слова Спасителя, с которыми Он обратился по поводу старшинства к Своим ученикам: Вы же не нарицайтеся учители: един бо есть ваш Учитель, Христос: вси же вы братия есте. И Отца не зовите себе на земли: един бо есть Отец ваш, иже на небесех. Ниже нарицайтеся наставницы: един бо есть Наставник ваш, Христос. Болий же в вас, да будет вам слуга. Иже бо вознесется, смирится: и смиряяйся, вознесется (Мф.23:8-12). Ефесские отцы имели пред собой и другие слова Божественного Учителя, в которых Он показал равенство Своих учеников: иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга: и иже аще хощет в вас быти старей, да будет всем раб (Мк.10:43-44).
Как дополнение к нашему изложению, приведем замечание apxuмандрита Иоанна в его толковании на данное правило: "В этих словах выражаются две особенные мысли: 1) что в церковном управлении не должно быть преобладания власти, так чтобы одна какая-либо местная власть превозносилась над всеми другими, равными ей по священной важности своих прав, властями, а тем менее след. над всеми поместными церквами, которых права, по определению отцев, должны быть самостоятельны в своих пределах и неприкосновенны; 2) что к духовному сану церковной власти и ее священным правам не должно быть примешано ничто мирское, чуждое ей по духу, по своим видам и действиям, как-то: власть светская, почести мирские, употребление мирских средств для своих целей, и т.д. Так строго древние правила отцев ограничивали власть духовную, и так далеки были от всякой мысли о вселенском главенстве одной какой-либо кафедры над всею церковью!" [72].
Примечания:
61. Аф. Синт., II,171.
62. Деяния всел. соб., II,5-15
63. Ср. Thоmаssin, Vetus et nova ecclesiae disciplina, tom.I, lib.I, cap.18,138. - В толковании этого правила Вальсамоном читаем следующее: "Пока Великая Антиохия не отделилась от римской империи, император посылал туда своего наместника, а этот посылал военачальника в Кипр, подчиненный Антиохии. В силу этого и тогдашний антиохийский епископ совершал рукоположение в кипрских церквах, ссылаясь на то, что и наместник Антиохии назначал туда военачальника". Аф. Синт., II,205. Ср. толкование этого правила Зонарою в Аф. Синт., II,204.
64. Деяния всел. соб., II,11-12.
65. Там же, II,6,8,10.
66. ώστε μηδένα τών θεοφιλεστάτων έπισκόπων έπαρχίαν έτέραν, ούκ ούσαν άνωθεν καί έξ άρχής ύπό τήν αύτοΰ, ή γούν τών πρό αύτού χείρα καταλαμβάνειν. Греч. текст 8 правила см. в Аф. Синт., II,203.
67. σώζεσθαι εκάστη έπαρχία καθαρά καί αβίαστα τά αύτη προσόντα δίκαια έξ άρχής καί άνωθεν, κατά τό πάλαι κράτήσαν έθος. Греч. текст 8 правила см. там же, 204. Ср. Thomassin, упом. соч., I,137-140.
68. ώστε άκαινοτόμητα διαφυλαχθήναι τά παρά τών έν Έφέσψ τό πρότερον συνελθόντων θεοφόρων πατέρων τψ θρόνψ (τού τής Κύπρου νήσου προέδρου) παρασχεθέντα προνоμια. Ср. E. du Pin, De antiqua ecclesiae discsiplina, pag.63, - Suiceri, Thesaurus eccl. sub voce Αύτοκέφαλος , tom.I, col.583.
69. In Johan., с. 20 [Мignе, s.g., t.59, col.467 и дал.].
70. In Isai. hom. VI [Migne, s.g., t.13, col.238-246]. - In Math. c.12 [Migne, s.g., t.13, col.973-1085].
71. Ep. LII ad Nepot [Migne, s.l., t.22, col.527-540].
72. Упом. соч., II,254-255. - Нам не кажется излишним привести здесь из Geschichte des Kirchenrechts von Job. Wilh. Bickell (Giessen 1843, 1849) место, освещающее наше учение, тем более, что автор является одним из авторитетнейших западных историков церковного права. Речь идет об апостольстве Петра. После того как привел все места из Св. Писания, где говорится о Петре, Биккель добавляет: "Если мы сравним с этими изречениями Иисуса другие места Новаго Завета, в которых идет речь об ап. Петре, то и тогда подтвердится общее наблюдение, что этот апостол уже и во время земной жизни Христа выступал совергаенно отличным образом и затем, вследствие выдающейся деятельности, принадлежал к самым уважаемым апостолам; но это уважение, все-таки, нельзя никак назвать приматом, т.е. особенным служебным положенном, властью, с которою в спорных вопросах, особенно религиозных, был бы связан решающий голос, и вследствие которой смотрели бы на этого апостола, как на видимую главу церкви Христовой, наместника Христа". Bd. I, zweite Lieferung, herausg. noch dem Tode des Veriasser von Dr. Fried Röstell, S.81 и сл.
Послание того же святаго вселенского третьего собора к священному собору памфилийскому о Евстафии, бывшем их митрополите
Понеже богодухновенное писание глаголет: с советом все твори (Притч.31:4): то наипаче получившим жребий священного служения подобает со всякою точностью творити рассмотрение о всем, что делати должно. Ибо с желающими тако провождати жизнь свою последует то, что они обретаются в благонадежном положении, и яко попутным ветром несутся, по направлению желаний. Слово сие весьма правдоподобно. Иногда же бывает, что горькая и несносная скорбь, налегши на ум, сильно возмущает оный, уклоняет от стремления к должному, и располагает, аки бы на нечто полезное, взирати на неблагоприятное по существу своему. Нечто таковое усмотрели мы приключившееся благоговейнейшему и благочестивейшему епископу Евстафию. Он рукоположен, как засвидетельствовано, по правилам церковным. Быв же некоторыми смущен, как сказывает, и подвергшися неожиданным обстоятельствам, потом, по причине излишния недеятельности, утомленный борьбою с обрененившими его заботами, и не возмогший отразити нарекания противников своих, не ведаем како, представил письменное отречение от своея епархии. Ибо ему, яко единожды приявшему на себя священноначальственное попечение, подобало удерживати оное с духовною крепостию, как бы вооружатися на труды, и охотно приносити пот, обещающий воздаяние. А понеже показал он себя единожды нетщательным, хотя сие произошло с ним более по недеятельности, нежели по нерадению и лености: то ваше благочестие по необходимости рукоположили благоговейнейшего и благочестивейшего брата нашего и соепископа Феодора, для управления церковью: ибо не следовало ей вдовствовать, и без предстоятеля быти Спасителеву стаду. Но понеже пришел он со слезами, не град, ниже церковь оспоривая у вышереченного благочестивейшего епископа Феодора, но прося токмо чести и именования епископского: то все мы возсоболезновали о старце сем, и почитая слезы его общими всем нам, поспешили уведати, подвергся ли он законному извержению, или токмо в некоторых неуместных поступках обличаем был некими людьми, омрачившими его добрую славу. И мы уведали, яко ничего такового им не соделано, а наипаче в вину ему поставлено отречение от епархии. Чего ради не укоряем и ваше благочестие, должным образом поставившее на его место вышереченного благоговейнейшего епископа Феодора. Но понеже не подобает много порицати недеятельность сего мужа, паче же надлежало помиловати старца, вне града, в котором родился, и вне отеческого жилища столь долгое время пребывшего: праведно судили мы, и определили: без всякого прекословия имети ему имя, и честь епископа, и общение: с тем токмо, чтобы он не рукополагал, не занимал церкви, и самовластно не священнодействовал: но разве когда или пригласит с собою, или, аще случится, позволит ему брат и соепископ, по благорасположению, и любви во Христе. Аще же положите о нем какой более благосклонный совет, ныне или посем: то и сие угодно будет святому собору.
(Двукр. 16; Петра алекс. 10; Кирилла алекс. 2, 3).
В Афинской Синтагме это правило не значится среди правил ефесского собора, но находится отдельно, как 'Επιστολή τής αύτής 'αγίας καί οικουμενικής τρίτης συνόδου πρός τήν έν Παμφυλία εύαγή ούνοδον, περί Εύσταθίου, τού γενομένου αύτών μητροπολίτου - "послание того же святаго и вселенского третьего собора к благочестивому памфилийскому собору об Евстафии, бывшем их митрополите" [73]. В изданиях Беверегия [74] и Питры 75] оно стоит совершенно отдельно так же, как и в русских новейших изданиях Книги правил [76]. В славянской Кормчей это правило озаглавлено так: "сеже девятое правило" [77]. Для сохранения однообразия в нашем (сербском) издании, мы приводим его в качестве 9 правила III вселенского собора, вместо того, чтобы приводить его как особое соборное послание.
В данном правиле или послании ефесского собора речь идет главным образом о письменном отречении, βιβλίον παραιτήσεως, libellus abdicationis, епископа от своей кафедры [78]. По причине важности, какую представляет это правило, мы обратим внимание при его толковании на то, 1) какое значение по праву православной церкви имеет отречение епископа от своей кафедры, или митрополита, или патриарха, и 2) кому должно быть представлено отречение и кто по правилам церкви призван принять его.
Правила православной церкви категорически осуждают епископа, митрополита или патриарха, представившего отречение от управления той церковной областью, которая вверена ему законною властью; представив же таковое, он перестает быть епископом в самом строгом смысле слова.
По правилам церкви лицам, избранным на епископскую кафедру, допускалось при желании отказаться от таковой, но в таком случае они должны были заявить о своем отказе прежде посвящения, так как, если такое заявление поступало после посвящения, то оно не только не принималось во внимание, но остававшийся упорным в своем желании подвергался отлучению от церковного общения. Единственным случаем, когда такое отречение принималось во внимание и отрекшийся не подвергался отлучению, это - тогда, когда клир и народ какой-либо церковной области отказывались принять назначенного им законной властью епископа, митрополита или патриарха.
По смыслу 17 правила антиохийского собора ни один епископ не смеет оставить вверенной ему кафедры. Оставившаго же свою кафедру приглашают опять занять ее, и если он и после этого не пожелает покориться и будет упорствовать в своем отречении, то таковой должен быть извержен из епископского сана и затем отлучен. Последнее было общим правилом для церкви. Зонара так объясняет это правило: "Кто, будучи призван управлять церковью, оставляет вверенную ему службу, должен быть вне общения, т.е. отлучен, т.е. пусть считается извергнутым (άκοινώνητος έσται, ήγουν άφωρισμένος) до тех пор, пока не примет ее вновь. Если же окончательно не желает покориться, то пусть окончательно и находится вне церковного общения (διόλου έσται άκοινώνητος), кроме тех случаев, когда собор в полном составе (τελεία σύνοδος) решит о нем что-либо другое" [79]. Исключение, как уже нами было сказано, допускалось только при нежелании клира и народа принять избранного. Это ясно доказывается 36 Апостольским правилом. Объясняя это правило, Вальсамон говорит: "Таким образом правило это определяет, что если какой-либо епископ, или пресвитер, или диакон примет рукоположение учительства (χειροθεσίαν δέξηται διδασκαλικήν) и не исполняет вверенной ему службы, то он должен быть отлучен, пока не согласится занять назначенное место. Если же он пойдет, а народ не захочет его принять, в таком случае отлучению должен подвергнуться клир данного места за то, что не сумел убедить как следует народа, не принимая во внимание, прав или виноват в данном случае означенный клир. Епископ же при этом сохраняет свое состояние" [80]. Следовательно, это единственный случай, когда епископу, не управляющему своей епархией, разрешается сохранять звание и честь епископа, в других же случаях он бывает окончательно извергаем.
Эта основная норма церкви, повелевающая извергать епископа, оставившего вверенную ему законной властью кафедру и не вынужденного к этому случаем, предвиденным в 36 Апостольском правиле, лучше всего выражена в данном (9) правиле III вселенского собора. Вопрос, вызвавший издание этого правила, яснее всего показывает, какова была практика древней церкви относительно оставления кафедр и каким правилом следовало руководствоваться в подобных случаях в будущем.
В седьмом заседании ефесского собора разбирался вопрос о некоем Евстафии, бывшем митрополите в Памфилии [81]. Евстафий, по словам данного правила (или послания к памфилийскому собору), отличался слабостью и малодушием и, боясь борьбы за обеспечение церковных прав, а также не чувствуя сил для одоления своих противников, представил своему собору (т.е. памфилийскому собору, который его поставил) письменное отречение (βιβλίον παραιτήσεως, libellum abdicationis) от кафедры первенствующего митрополита областной церкви в Памфилии. Собор нашел уместным принять отставку такого митрополита и на его место тотчас же был избран и поставлен другой епископ Феодор. Евстафий, конечно, тотчас же почувствовал последствия такого поступка, а именно, он был отлучен, лишен епископского сана и епископской чести. Феодор сам скорбел о положении Евстафия, но ни он, ни его собор, не были в состоянии помочь ему [82]. Когда был созван ефесский собор, Евстафий, которого сильно тяготило созданное им самим унижение, обратился, по совету митрополита Феодора, к вселенскому собору, умоляяего сохранить за ним из милости право носить, по крайней мере, имя епископа, умоляясо слезами не о том, чтобы ему был возвращен город или церковь благочестивейшего Феодора, но о том, чтобы даровать ему честь носить епископское имя [83]. Такой милости он не мог просить от памфилийского собора, который, будучи обязанным держаться существующих норм, не мог бы уважить его просьбы. Поэтому Евстафий обращается со своей просьбой к вселенскому собору, как таковому, который один имеет право изменить решение поместного собора в границах основных правил. Рассмотрев подробно просьбу Евстафия, вселенский собор после всестороннего исследования вопроса, признает вполне законными последствия, каким подвергся Евстафий, вследствие своего поступка. Тем не менее, желая снизойти к униженному положению Евстафия и помочь ему в границах возможного, он отправляет особое послание к памфилийскому собору с сообщением, что, принимая во внимание просьбу Евстафия, разрешает ему быть в церковном общении и пользоваться именем и честью епископа. При этом, чтобы показать исключительность такого решения и направление, которое должно быть руководящим в церкви в подобных вопросах, собор высказывает порицание Евстафию, потому что ему,"яко единожды приявшему на себя священноначальственное попечение, подобало удерживати оное с духовною крепостию, как бы вооружатися на труды, и охотно преносити пот, обещающий воздаяние. А понеже показал он себя единожды нетщательным,. то ваше благочестие по необходимости рукоположили благоговейнейшего и благочестивейшего брата нашего и соепископа Феодора, для управления церковью: ибо не следовало ей вдовствовать, и без предстоятеля быти Спасителеву стаду. Но понеже пришел он со слезами, не град, ниже церковь оспоривая у вышереченнаго благочестивейшаго епископа Феодора, но прося токмо чести и именования епископскаго. ...Мы не укоряем и ваше благочестие, должным образом поставившее на его место вышереченнаго благоговейнейшаго епископа Феодора. Но понеже не подобает много порицати недеятельность сего мужа, паче же надлежало помиловати старца,.. определили: без всякаго прекословия имети ему имя, и честь епископа, и общение: с тем токмо, чтобы он не рукополагал, не занимал церкви и самовластно не священнодействовал". По-видимому, для отцев ефесского собора желание епископа отречься от своей кафедры было новостью, они даже высказывают по этому поводу удивление (ούκ ίσμεν όπως), вследствие чего отзываются в своем послании с такою строгостью об Евстафии и так одобрительно относятся к памфилийскому собору и его решению, желая этим оправдать в данном случае исключительность своего решения и показать, что это решение может иметь значение лишь в данном случае, но отнюдь не может считаться церковным правилом.
Некоторым казалось, что на основании данного послания ефесского собора можно доказать, будто ефесский собор устанавливает как правило и дает епископам право при желании отказываться от своих кафедр, не подвергаясь за то отлучению. Вальсамон решительно опровергает такое утверждение, как ложное - ούκ έστί δέ τούτο αληθές; и для доказательства его неосновательности напоминает, что решение отцев ефесского собора было вызвано их желанием сделать снисхождение, а то, что решено из снисходительности для достижения лишь какой-либо временной цели, не может служить примером и считаться правилом для будущего [84]. Что письменное отречение, βιβλίον παραιτήσεως (libellus abdicationis), co стороны епископа, митрополита или патриарха было явлением неизвестным до ефесского собора и считалось противозаконным, ведя за собой лишение сана и что такой поступок и после ефесского собора подвергался осуждению, а следовательно, и в современной церковной практике оставление епископом своей кафедры и удаление на покой без канонически оправданной причины должно считаться незаконным и достойным канонического осуждения, т.е. показывает это самым наглядным образом, как само это правило, так особенно толкование к нему Зонары, которое приводим здесь в переводе с греческого оригинала. "Из соборного снисхождения некоторые думают выводить заключение, что епископам дано право отрекаться от их церквей, а архиерейство удерживать. А я думаю, что отсюда скорее выходит противное, именно то, что в древности отрекающиеся теряли все, что имели до того времени, так что после отречения уже не имели никакого епископского права и не назывались больше епископами. Ибо, если бы существовал обычай, по которому оставляющий свою епархию мог бы и дальше пользоваться епископскими правами, то зачем тогда Евстафию припадать к собору со слезами и умолять разрешить ему, по крайней мере, называться епископом и иметь епископскую честь, и зачем собору писать о том нарочно собору памфилийскому? И так из этого послания очевидно, что представивший отречение от своей кафедры подвергается осуждению; подобного отречения до тех пор никогда не было, потому что в послании говорится, что "утомленный борьбою с обременявшими его заботами... не ведаем како представил письменное отречение. Ибо ему (Евстафию) , яко единожды приявшему на себя священноначальственнное попечение, подобало удерживать оное с духовною крепостью, как бы вооружатися на труды и охотно приносити пот, обещающий воздаяние". Что до тех пор не было обычая представлять отречение от церквей, ясно видно из написанного собором: "не ведаем како представил письменное отречение от своея епархии" - говорят отцы. Ибо только пораженные чем-либо, или не знающие чего-либо могут сказать, что не знаем, как случилось то, или это, - будь же это дело обычное, тогда не было бы никакого недоумения. Замечание отцев относительно того, что, приняв на себя раз священноначальственное попечение, он должен был удерживать таковое до конца с духовной крепостию, - показывает, что представление отречения от священноначальственных попечений не только не дозволено, но скорее запрещено и подлежит осуждению [85]. Мы находим подтверждение мыслям отцев ефесского собора по поводу отречения епископа от занимаемой им кафедры в 3 правиле Кирилла александрийского. В этом правиле речь идет об епископе одного из городов антиохийской области Петре, представившем отречение от своей кафедры и вследствие этого подвергшемся извержению. В правиле читаем: "Рукописание отречения дал он, как сказует, не по собственному произволению, но по нужде, по страху и по угрозам от некоторых". Но и кроме сего, с церковными постановлениями несообразно, яко некие священнодействователи представляют рукописание отречения. "Ибо аще достойны служити, да пребывают в сем; аще же не достойны, да удаляются от служения не отречением, но паче осуждением по делам", нарушающим благочиние [86].
Предстоятель александрийской церкви видит в подобном поступке крайнюю противозаконность, которая, как он объясняет, ведет за собой извержение и отлучение от церковного общения, потому что, говорит он в доказательство этого, если кто-либо заслуживает занимать в церкви иерархическое место, то и должен всегда оставаться на этом месте, если же недостоин его, то следует его удалить церковным судом, а не принимать от него отречения добровольного или вынужденного. Вальсамон в толковании данного правила говорит по этому поводу: "Это (отречение) не действительно и с церковными постановлениями несогласно, чтобы священнодействователи отрекались от своих церквей" [87].
То же находим в 10 правиле Петра александрийского. В этом правиле самым решительным образом осуждаются те, которые оставляют свои кафедры, особенно в то время, когда церковь подвержена опасности и они предоставляют ее милости или немилости неприятеля. В правиле приводятся слова ап. Павла к филиппийцам (1:23,24), где он говорит: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас, - и осуждению предаются те, которые бежат со своих мест особенно в те часы, когда их присутствие было бы особенно необходимо для того, чтобы спасти свое стадо, руководить им своими советами, поучать и утешать. К таким людям особенно подходят слова евангелиста Луки, который говорит: яко сей человек начат здати, и не може совершити (Лк.14:30), вследствие чего достоин презрения [88].
Такова была практика церкви по данному вопросу. Противозаконно и находится в противоречии с церковными канонами подавать отречение - вот общий господствующий принцип, и каждый, представляющий такое отречение и упорно на нем настаивающий, подвергается по правилам наказанию, т.е. извергается и лишается церковного общения.
В IX веке строгость существующей до тех пор церковной практики несколько смягчается, но, во всяком случае, отречение от кафедры продолжает считаться по своему существу противным правилам. Собор, состоявшийся в 861 г. в храме св. Апостолов в Константинополе, в своем 16 правиле затрагивает вопрос об отречении епископов. Собственно говоря, в правеле этом идет речь об отречении патриарха, потому что, как видно из соборных актов, это правило было издано по поводу Игнатия, бывшего до того времени константинопольским патриархом. Уступая условиям времени, собор признает, что в некоторых случаях отречение может быть допустимо, но в таких случаях, прежде его принятия, должны быть безусловно соблюдены некоторые требования, а именно: отречение должно быть представлено надлежащему собору, который должен предварительно расследовать его причины и тогда принять или не принять его [89], следует довести до конца каноническое исследование причин, в силу которых данное лице желает уклониться от епископства. На такой поступок смотрели весьма строго и не допускали ни под каким видом поставить на кафедру новаго предстоятеля, не убедившись предварительно после строгого соборного расследования, что отречение живого может быть принято. Но, при всем том, отцы собора весьма резко отзываются о таких лицах, которые подают отречения, считая их поступок малодушным и достойным презрения. Изъясняя это правило, Вальсамон говорит: "Часто некоторые епископы по причине притеснений от сборщиков податей, или по нападениям соседей, или вследствие непокорности народа (άπό μικροψυχίας), по малодушию отрекались от своих епископий, а митрополиты, приняв такие отречения, рукополагали других епископов" [90]. Последствия такого отречения, если таковое, вследствие уважительных причин, принималось, ничем не отличались от тех последствий, которые указаны по отношению к таковым лицам в 9 правиле III вселенского собора или в 3 правиле Кирилла александрийского. "Таковый да будет совершенно чужд епископския чести и достоинства" [91], добавляют отцы двукратного собора, говоря о том, от кого такое отречение принималось. Ни в этом и вообще ни в одном из правил православной церкви нет и речи о каких-либо отставных епископах, а тем менее еще обезличенных в отставке денежным вознаграждением. Все правила говорят исключительно лишь о том, что такой епископ должен быть извержен и отлучен от церковного общения. Вообще упомянутое правило двукратного собора говорит о необходимости расследовать причины представленного отречения и притом исключительно такого отречения, которое является возможным "по причине случающихся в церкви Божией распрей и смятений", как говорит правило; в остальном оно вполне согласуется с тем, что было установлено в этом отношении Кириллом александрийским и другими правилами, как метко замечает об этом Вальсамон, из ясняяданное правило: это правило не говорит ничего другого, кроме того, о чем говорит правило Кирилла александрийского [92].
Нужно думать, что многим желательно было подать отречение от своих кафедр, в тех случаях, когда они были или недовольны ими, или же когда не желали продолжать более своего служения, вследствие чего и старались всячески оправдать свое отречение и отклонить от себя канонически установленные последствия. Вальсамон, заметивший это, решительно опровергает их авторитетом церкви в своих комментариях на Номоканон в XIV титулах, и, отвечая тем, которые упорно старались оправдать теорию отречений на основании единичных примеров из церковной практики, а особенно ложно истолкованного правила III вселенского собора, говорит в своем толковании 16 правила двукратного собора следующее: "кто говорит, что долговременный обычай подавать в отставку может иметь значение правила, говорит не хорошо, потому что долговременный неписанный обычай не имеет никакого значения, если он противоречит писанному закону или правилу" [93]. Что касается вопроса, кому должно быть подано отречение в известных, точно означенных в правилах, случаях, говорить было бы излишне. На этот вопрос может быть только единственный ответ. Не только положительный закон, но и простой здравый смысл учат, что только тот, кто может что-либо дать, может то и отнять: "кто имеет право что дать, тот имеет право и отнять; а кто не может что дать, тот не может и отнять" - читаем в Институциях Юстиниана [94]. В каноническом послании или 9 правиле ефесского собора говорится об Евстафии, представившем письменное отречение, βιβλίον παραιτήσεως, от своей кафедры памфилийскому собору, которым оно и было принято. Совершенно то же говорится в каноническом послании или 3 правиле Кирилла александрийского о Петре, передавшем подобное отречение антиохийскому собору, принявшему отречение и свергнувшему Петра. И Евстафий и Петр были поставлены соборами: первый - памфилийским, а второй - антиохийским. К этим же соборам они обращаются опять, представляясвои письменные отречения. Они поступают совершенно правильно, потому что тот, кто имеет право дать, имеет право и отнять, или, от кого принято что-либо законным путем, тому оно законный путем и должно быть возвращено, - так как иной поступок был бы беззаконием. Евстафий принял свою кафедру от памфилийского собора; тому же собору он возвращает теперь эту кафедру, предоставляяему располагать ею по усмотрению. Петр принял кафедру от антиохийского собора, которому он теперь и предъявляет отречение от нее. Их отречения, независимо от того, основательны ли они или нет, являются совершенно правильными, так как предъявлены тем властям, которые исключительно одни компетентны, чтобы судить о них. В силу этого, отречение, которое не предъявлено надлежащей компетентной власти, не имеет никакого значения, - оно недействительно и не может считаться отречением, так как компетентная власть не знает о нем и следовательно не может о нем судить. В истории церковного права мы не знаем случая, чтобы отречение епископа от кафедры было предоставлено другой какой-либо власти, кроме соборной; да такого случая и не могло быть, потому что ни одна власть, кроме соборной, не могла бы принять подобного отречения от епископа в силу упомянутого нами выше общего принципа. Следовательно, соборная власть, или, говоря точнее, та власть, которая поставила епископа, митрополита или патриарха, и может только одна судить епископа; митрополита или патриарха, расследовать представленное ей отречение и принимать его или нет, - всякая же другая власть не компетентна в этом.
Последнее подтверждается особенно тем уважением отцев эфесского собора, какое они выражают по отношению к памфилийскому собору, свергнувшему Евстафия. Несмотря на свою верховную власть, вселенский собор не присвоивает себе того права, которое принадлежит в данном вопросе означенному собору. Он торжественным образом одобряет заключение памфилийского собора, как в полной мере и исключительно компетентного в решении данного вопроса. И хотя по своему авторитету, как самая высшая церковная власть, он и мог бы изменить и даже отменить решение меньшего собора, однако он не допускает этого, потому что в противном случае затронул бы права, обеспеченные данному собору законами, а следовательно, затронул бы святыню, к которой никто не смеет прикасаться. "Чего ради не укоряем, говорят отцы собора, обращаясь к членам памфилийского собора, и ваше благочестие... но понеже не подобает много порицали недеятельность сего мужа, паче же надлежало помиловати старца... праведно судили мы и определили... имети ему имя и честь епископа... Аще же положит о нем какой более благосклонный совет, ныне или посем: то и сие угодно будет святому собору", - другими словами, мы допустили это из милосердия и снисхождения, больше мы не могли ему дать, так как ето находится вяе границ нашей власти; исключительно вам принадлежит право решать относительно избранного вами епископа, следовательно вы одни компетентны сделать о нем то или иное постановление, и никто не может отнять у вас этого права, даже и мы, составляющие высшую церковную власть, такую власть, выше которой не может быть в церкви.
В силу этого и государственная власть, принимающая по правилам законное участие в избрании церковных предстоятелей-епископов, митрополитов и патриархов, не может без собора, являющегося главным и первенствующим фактором в деле избрания, принимать от упомянутых лиц предъявляемых ими отречений и делать относительно их какие бы то ни было постановления.
Государственной власти по правилам принадлежит вполне законное участие при поставлении епископа, особенно же при поставлении перво-епископа, т.е. митрополита или патриарха.
Какое же значение имело это участие? В толковании 4 правила I вселенского собора мы видели, что в избрании церковного предстоятеля непосредственное участие принимали народ и епископы. Последним это право принадлежало исключительно. С течением времени церковь стала признавать при выборах и участие государственной власти, которая, по словам Сократа, проявляла столько ревности о процветании церкви и столько забот о церковном благе, сколько не проявлял иногда и народ [95]. Право это признано за государственной властью с тех пор, как она стала христианскою. Константин уже пользуется этим правом, но в каком смысле и с какою целью? Чтобы отклонить могущие возникнуть при избрании беспорядки и обеспечить за церковью сохранение ее правил [96]. Такова была общая норма церкви. Когда антиохийцы избрали Евсевия своим церковным предстоятелем, то Константин пишет и советует им придерживаться святых правил, святость которых никем не может быть нарушена[97]. Констанций, желая злоупотребить дарованным ему церковью правом, самовластно отправил Георгия занять александрийскую кафедру. Противоканоничность такой попытки была тотчас поставлена ему в вину Афанасием Великим: "Почему, пишет он, желая прослыть охранителем церковных правил, поступает во всем против правил? Где то правило, по которому двор может посылать того, кому надлежит быть епископом?" [98]. В другом месте тот же св. отец говорит: "Епископ должен быть избран клиром и народом, но никак не навязан силою против воли народа" [99]. Валентиниан принимает при избрании Амвросия медиоланского такое же участие, какое принимал Константин, т.е. участие посредническое, умиротворяющее. Среди народа возникло несогласие относительно того, кого поставить на освободившуюся медиоланскую кафедру, и после долгих споров все, по словам Сократа, остановились, по наитию Божию, на благочестивом Амвросии. Но Амвросий еще не был крещен и колебался, принять ли ему предложенное место. Валентиниан, к которому все обратились, должен был порешить дело. Тогда он написал клиру и народу, что усматривает в этом избрании волю Божию и не видит причины, препятствующей приступить к посвящению [100]. Феодорит еще ярче изображает нам упомянутый случай и показывает, какое значение придавал Валентиниан своему праву участия при избрании церковных предстоятелей. Когда клир и народ не могли согласиться относительно избрания предстоятеля для своей церкви, собор обратился к императору, умоляяего по своей мудрости высказаться в пользу того или иного кандидата. Император, не считая себя уполномоченным на это, отклонил их просьбу, напомнив им о церковных правилах и сказав, что они лучше его должны знать достойнейшего [101]. Когда избрали Амвросия, император приветствовал нового епископа и советовал тотчас же посвятить его. Такой же взгляд на свое право участия показывают нам: Феодосий при избрании Нектария епископом константинопольским [102], Аркадий при избрании Иоанна Златоуста [103], Феодосий II при избрании Нестория и др. [104]. Вообще в первые века церкви государственная власть, как мы видим, участвует в выборах, но исключительно с тою целью, чтобы сохранить в точности церковные правила и сделать соборный избирательный акт общеобязательным для всего государства [105].
В этом отношении не было перемены и в позднейшие века. В VI веке участие государственной власти при избрании церковных предстоятелей ничем не отличалось от участия клира и народа. Для примера упомянем об Епифании, который, после своего избрания и посвящения, в своем письме к папе Гормизде, пишет, что в его избрании участвовали: император, императрица и все государственные вельможи, вместе с клиром, монахами и народом [106]. Император Юстиниан установил своей CXXIII новеллой, чтобы предварительно избирались три кандидата и уже из них избирали достойнейшего на освободившуюся кафедру [107]. В случае, если не было трех достойных, то надо было избрать двоих и даже одного, и, если в течение шести месяцев ни на одного из них не падал выбор, то, по предписанию той же новеллы, избирать должен был тот, кому надлежало при посвящении занять первое место [108]. Как видно из этого, Юстиниан далек от мысли присвоить себе какое-то новое право, не дарованное ему церковными правилами. По крайней мере, в последнем случае он мог бы присвоить себе некоторое право, но он не делает этого, не желая нарушать правил. Упомянутое предписание он основывает на древнем обычае (secundum priscam consuetudinem). Это решение Юстиниана возобновлено было впоследствии в CXXXVII новелле [109]. Народ и клир избирают троих, а первенствующий епископ (metropolitanus, vel consecrator quicumque alius) должен был избрать из них одного. Император, как видно из этого, и не думал о присвоении себе какого-либо особого права, права назначать своего кандидата. Он устанавливает только норму, которой следует руководствоваться клиру и народу при избрании церковных предстоятелей, и уже заранее выдает им свое подтверждение с той единственно целью, чтобы для каждого члена государства постановления собора сделать столь же обязательными, как и предписания каждого другого государственного акта. Когда впоследствии некоторые императоры стали злоупотреблять этою властью, то всегда подвергались порицанию, и каждая их попытка, подвергаясь достойному осуждению, оставалась безрезультатной. Вот один из таких примеров. Копроним, пренебрегая церковными правилами и обходя законный порядок избрания, назначил предстоятелем константинопольской церкви одного из своих любимцев, вовсе не отличающегося благочестием. Против нарушения правил восстали клир и народ, осуждая такой поступок и называя его тираническим [110]. Император был вынужден поскорей загладить свою ошибку и удовольствоваться лишь возможностью видеть у себя при дворе своего друга-патриарха, лишенного всякой церковной юрисдикции. Другие императоры также нередко пытались присвоить себе не принадлежащее им право при избрании, но попытки их всегда подвергались осуждению [111].
Участие государственной власти при избрании епископа, митрополита и патриарха выражалось, следовательно, с одной стороны в наблюдении за тем, чтобы церковные постановления были обеспечены от какого бы то ни было нарушения, с другой стороны, в принятии со стороны той же власти соборного акта, конечно, после строгого соблюдения всех требований церковных постановлений. Приводим здесь одно авторитетное свидетельство в подтверждение того, что участие это именно имело такое значение. При поставлении константинопольского патриарха, одно из главных участвующих при этом лиц, обращаясь к избранному, говорит: "Державный и святый наш самодержец и царь наш и божественный, священный и великий собор призывают святейшество твое на высочайший престол константинопольской патриархии" [112]. На основании этих слов некоторым казалось возможным утверждать, что патриарха поставлял император, а собор имел при этом лишь второстепенное значение; точно также, когда шла речь об отречении патриарха от кафедры, то многие утверждали, что это отречение находится в зависимости только от императора и может быть принято им одним, помимо собора. Блаженный Симеон солунский, архиепископ солунский XV в., великий защитник православия от иноверцев, чтобы положить конец ложным толкованиям существовавшей на этот счет практики, в своем известном сочинении (Περί τών ίερών χειροτονιών, De sacris ordinationibus) говорит, что все дело императора в подобных случаях состояло в том, что он являлся исполнителем соборного решения, не делая этого по какой-либо особой власти, но по власти, которую ему дарует церковь, как своему защитнику: "Через это (т.е. вышеприведенные слова) они (т.е. объявляющие избрание) свидетельствуют, что царь не сам по себе нарекает, но согласно с собором и вместе с собором, и только содействует. Посему заблуждаются те нововводители, которые по внушению ненависти утверждают, будто царь поставляет патриарха. Отнюдь не царь, а здесь действует собор; царь же, как благочестивый, только содействует, как сказано, не только потому, что он есть защитник церкви и царь помазанный, но и чтобы, помогая и содействуя, защищать и делать твердыми распоряжения церкви" [113]. И далее, продолжая вразумлять тех, которые основывают свое утверждение о поставлении патриарха императором на том, что последний при поставлении вручает посох патриарху, говорит им, что император дает ему посох не от себя, но как уполномоченный церковью, "а сам он не поставляет патриарха и не дает ему ничего, а изъявляет лишь согласие на готовое дело и помогает ему. А что он ничего не дает ему, но скорее принимает от него, являясь лишь сотрудником в церковном деле, ясно видно из того, что он, вручив своей рукою священный жезл избранному, приближается к нему, преклоняет голову и, затем, по обычаю обнажив ее, принимает благословение и целует руку избранного. Еще яснее видно из того, что он сам ничего не дает ему, но делает это единственно с тою целью, чтобы показать, какую любовь питает он к церкви и утверждает то, что ею установлено... ибо царь чтит церковь, а не господствует над нею" [114].
После такого свидетельства блаженного Симеона солунского излишне всякое дальнейшее рассуждение о значении участия государственной власти в поставлении церковных предстоятелей. Все участие выражалось в том, что государственная власть торжественным образом изъявляла свое признание соборного постановления, вследствие чего это постановление получало характер общеобязательного для всей империи.
В силу этого на последний вопрос, поставленный нами в нашем толковании 9 правила III вселенского собора, может ли государственная власть, участвующая в избрании церковных первопредстоятелей, независимо от других участников избрания, т.е. независимо от собора, принимать и самовластно, без собора, решать относительно отречения от кафедры, поданного каким-либо церковным предстоятелем, то по праву православной церкви и на основании церковной практики, оправдываемой всеми веками существования церкви, ответ на такой вопрос может быть только отрицательный.
Следовательно, по учению православной церкви, ни один епископ, на какой бы иерархической ступени он ни находился, не смеет подавать отречения от вверенной ему кафедры; подав же таковое, он перестает быть епископом в строгом смысле слова, т.е. теряет все права, принадлежащие ему, как епископу, по правилам, даже и право именоваться епископом, - если только надлежащая каноническая власть не дозволит ему последнего каким-либо особым образом и из милости. Вследствие этого, кафедра его является совершенно вакантной, как будто бы он умер, т.е. наступает каноническое вдовство, которому, по правилам, тотчас или не далее как через три месяца, должен быть положен предел избранием и поставлением нового епископа. Что касается поданной отставки, то право обсуждать ее принадлежит исключительно той власти, которая вверила данному лицу его кафедру, а так как собор по праву избирает кого-либо и вверяет ему известную кафедру, то, следовательно, один только собор имеет право принять или не принять поданную отставку, государственная же власть может принимать в этом лишь столько участия, сколько она принимала его при поставлении данного лица на известную кафедру.
Примечания
73. II,206.
74. Σ. sive Pandectae, 1,106-107.
75. Juris eccl. gr. hist. et mon., I,520.
76. Изд. 1853 г. стр.47-48; изд. 1862 г., стр.72-77; изд. 1877 г., стр.137-141.
77. Изд. 1787 г., I,91.
78. Παραίτησις in conciliorum canonibus est, cum quis abdicato episcopatu, honorem nihilominus retinere cupit. Suiceri, Thesaurus eccl. ex patribus gr. concinnatus, sub voce παραίτησις, tom.II, col.580.
79. Аф. Синт., III,158.
80. Аф. Синт., II,49.
81. Деяния всел. соб., II,19 и сл.
82. Hefele, Conciliengeschichte, II,212.
83. Προσήλθε κλαίων, ού περί τής πόλεως, ούδέ τής έκκλησίας φιλονειχών τψ... θεοσεβέστάτψ έπισκόπψ θεοδώρψ, έξαιτών δέ τέως τήν τού έπισκόπου τιμήν καί κλήσιν. Ср. толкование Зонары на это правило в Аф. Синт., II,208-9.
84. В греческом тексте толкования правила: τό γάρ ύπό τών πατέρων διοροσθέν, κατ' οίκονομίας λόγον ώρίσθη, καί ού χρή τό κατ' οίκονομίαν διά τι χρήσιμον είσενεχθέν, είς ύπоδειγμα έ'λκεσθαι, καί ώς κανόνα κρατεΐν είς τό εξής. Аф. Синт., II,214.
85. Аф. Синт., II,209-210.
86. Аф. Синт., IV,359. Ср. славяно-русский перевод 3 пр. Кирилла алекс. в Книге правил.
87. Καί τούτο ονίσχυρόν έστιν, ώς μή τοϊς θεσμοΐς τής εκκλησίας άρέσκον, το παραιτεϊσθοι τούς ίερουργούς τάς έκκλησίας αύτών. Аф. Синт., IV,360.
88. Аф. Синт., IV,30. Ср. славяно-русский перевод 10 пр. Петра алекс. в Книге правил.
89. Двукр. соб. 16 правило: Χρή γάρ πρότερον τήν αίτίαν τού μέλλοντος τής έπισκοπής έκδιώκεσθαι κανονιχώς έξεταζομένην, είς πέρας άγεαθαι. Аф. Синт., II,696. Ср. славяно-русский перевод этого правила в Книге правил.
90. Аф. Синт., II,697-698.
91. 'О τοιούτος τής τού έπισκόπου τιμής τε καί άξας άλλοτριωθήσεται παντελώς. Ср. 3 пр. Кирилла алекс. Аф. Синт., IV,359.
92. Аф. Синт., II,699.
93. Οί δέ λέγοντες, όφείλειν ώς κανόνα τήν περί τών παραιτήσεων μακράν συνήθειαν κρατεΐν, ού καλώς λέγουσι μακρά γάρ συνήθεια άγραφος ού κρατεί, ενθα εγγράφψ νоμψ, ή κανόνι έναντιοΰται. Аф. Синт., II,700. Лат. перевод: Qui autem dicunt longam renuntiationum consuetudinem, perinde ac canonem, valere debere, male dicunt. Longa emin non scripta consuetudo non valet, quando legi scriptae vel canoni adversatur. Beveregii, Σ. sive Pandectae, I,357. Cp. толкование на Номоканон в XIV титулах в Аф. Синт., I,39-40.
94. Instit. I,XIII,6.
95. Hist. eccl. V,2 (Migne, s.g., t.67, col.508).
96. De vita Constant. III, 60, 61, 62 (Migne, s.g., t.20, col.1128-1137].
97. De vita Constant. III, 60, 61, 62 (Migne, s.g., t.20, col.1128-1137].
98. Ποίος μέν κανών άπό παλατίου πέμπεσθαι τόν έπίσκοπον. Epist. ad solit. [Migne, s.g., t.25, col.691-3].
99. Ep. ad ortodox. [Migne, s.g., t.25, col.219-240]. - Cp. Socrat., Hist. eccl. II,5 [Migne, s.g., t.67, col.192].
100. Socrat., Hist. eccl IV,5 [Migne, s.g., t.67, col.469].
101. Theodoret., Hist. eccl. IV,6 (Migne, s.g., t.82, col.1132].
102. Socrat., Hist. eccl. V,8 [Migne, s.g., t.67, col.576-581).
103. Socrat, Hist. eccl. V,2 (Migne, s.g., t.67, col.568]. - Sozomen., Hist eccl. VIII,2 [Migne, s.g., t.67, col.1513-1520]. - Cp. Theodoret., Hist. eccl. V,25 [Migne, s.g., t.82, col.1253].
104. Socrat., Hist. eccl VII, 29 [Migne, s.g., t.67, col.801].
105. Petrus de Marca, De concordia sacerdotii et imperii (Paris. 1704), col.1255-1257. Для освещения данного вопроса автор приводит из цитуемого сочинения подробную выдержку, которую, однако, с согласия автора, мы не перепечатываем, а отсылаем любопытных читателей к подлиннику. Ред.
106. Sententia et electione christianissimi et justissimi principis nostri Justini, et piissimae reginae, sequentiumque eorum his quibus est bona conversatio, et qui regiis honoribus sunt subblimiores, simul et sacerdotum, et monachorum, et fidelissimae plebis consensus accessit. Epist. LXXII [Migne, s.l, t.63, col.494].
107. Cap. 1. Sancimus, quoties opus fuerit episcopum ordinari, clericos et primates civitatis, cujus futurus est episcopus ordinari, mox in tribus personis decreta facere... ut ex tribus personis, pro quibus talia decreta facta sunt, melior ordinetur, electione et periculo ordinantis (ό βελτίων χειροτονηθή τή έπιλογή καί τψ κρίματι τού χειροτονοΰντος).
108. Si vero non inveniantur tres personae ad talem electionem opportunae, liceat decreta facientibus, in duabus et in una persona decretum facere... Si vero qui debent episcopum eligere, citius ipsa decreta intra sex menses non faciant, tune periculo propriae animae ille, quem competit ordinare episcopum, ordinet... Тaм же.
109. Sancimus, ut quoties usuvenerit episcopum ordinari, conveniant clerici et primores civitatis cui ordinandus est episcopus: et propositis sanctis evangeliis super tribus personis psephismata fieri, et quemque ipsorum jurare secundum divina eloquia et ipsis psephismatibus inscribi... ea sane observatione quae antea a nobis dicta est, et in talibus personis earumque electione observanda, ut ex tribus ita electis personis melior eligatur electione et judicio ordinantis. Nov. CXXXVII, cap.2. Cp. Codic. lib.I, tit.III, I.42. Это постановление Юстиниана вошло и в Василики, lib.III, tit.I, сар.8.
110. Sacri ordinis quendam nactus, cui et nomen cum ipso idem et eadem fidei sententia erat ei, proscelestum facinus! ecclesiae curam administrationemque committit. Non patrum electione, non synodi examinatione non denique canonico suffragio atque decreto, sed tyrranica potius potestate, antistitem ipsum constituens. Vita et gesta inclit. m. Stepliani, c.15.
111. Cp. Evagr., Hist. eccl. V,1 [Migne, s.g, t.86, col.2788-92].
112. Symeonis Thessalonicensis archiep. De sacris ordinationibus [Migne, s.g, t.155, c.226, col.439-440].
113. Там же, col.439-440.
114. Там же, col.441-442. Ср. русский перевод вышеприведенных мест из соч. бл. Симеона солунского в изд. "Писания св. отцев и учителей церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения" (Спб. 1856), т. II, стр.284-286.
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
