Приклоните ко мне слух, братия возлюбленные; поведаю вам прекраснейшую повесть. Ибо прекрасно утаевать совещания царей; тайны же Божия открывати - добро (Тов.12:7). Поелику чрез верных рабов Своих Господь укрепляет немощных, из них же первый есмь аз; то и во мне есть желание коснуться того, что споспешествовало к уврачеванию бедной души моей. Хочу сновать ныне ткань из прекрасной волны словесной овцы. Желаю соткать преузорочный хитон из руна превожделенных умных уст. Ибо видел я некогда овна, у которого была прекрасная волна, и словесные роги вещали божественно. И приблизившися к нему с великим борением духа, понемногу снимал с него малые нити. Но напал на меня какой-то невыносимый страх, что не будучи, мудрым, отважился на подобное дело.
Хотите ли ясно услышать, каков сей овен, украшенный такою доброцветностию? Это - мудрый и верный Василий, епископствовавший в Каппадокийской области, в Кесарийском граде, провозглашавший целой вселенной спасительные догматы. Воистину, Василий - основание добродетелей, книга похвал, жизнь чудес, ходящий во плоти и шествующий духом, сожитель дольних взирающий в горняя, драгоценный смычек духовной цевницы, услаждающий область святых Ангелов, агнец верный матерней жизни, озаривший пажить Священного Духа, в сильной любви вскочивший и восхитивший цвет у подножия честного креста: - ясли догматов, словесный язык, цена правых и полезных мыслей; погрузившийся в глубину Писаний и подражавший светлому бисеру; преукрашенный грозд Божественного винограда; небесно изрекающий Божию сладость; прекрасный лист священной мудрости, исписанный свыше божественными начертаниями; превосходнейшая нива горнего царства, произрастившая Богу плоды правды; холм, процветший таинственными розами, от которого благоухание восходит до самого неба; возгласивший о Господе благоугодные песнопения и приявший на небесах легкие венцы; уразумевший благодать, и как Иов [1], возгласивший исповедание Спасителю всяческих: Дух Господа Бога, сотворивый мя, и дыхание Вседержителево, поучающее мя (Иов.33:4); утверждающий, что Духом Святым проповедал всем Господа Иисуса Христа.
Еще желаю в похвалу Василию продолжить словесную ткань, чтобы в праздник и память Праведника, молитвами его обрести нам ведение и умиление. Почему снова надобно нам взяться за челнок Духа и приуготовить мысленную нить, и хотя до того простереться в сей работе, чтоб на основе начать и уток. Ибо, если кто трезвенно спрядет сию нить; то для желающих приуготовит ее в ризу бессмертия.
Таковы начатки таинственного питомца; таковы приобретения с святого стяжания! Так непрестанно, как волною, украшен был учением, доставляя одежду приходящим к нему, духоносный овен Христова стада, украшающийся милосердием светлой Церкви, волною своею согревающий нищих и рогами бодущий богатых. День и ночь неисходно пребывая в самом святилище, свыше приял он благодать. Посему ежедневно цветоносным словом обновлял неизменное украшение душ; но применяясь к каждому, не оскудевал в разнообразии. Поелику возрастал среди бессмертных цветов; поелику питался святыми произрастениями; поелику возлежал всегда на Писаниях, отдыхал на апостольских пажитях и веселился в священных дворах: то слово его текло как река, и правда его как волны морские. Там всасывал он божественные мысли, здесь вкушал бессмертные глаголы. Там вкушал отменные явства, и здесь провещавал доступные речи. Ибо не сурова была у него снедь, не терны это были, но роза и лилия, шафран и корица. Подобные сим злаки подвергал он испытанию, из таинственных растений извлекая благоухающую снедь. Посему-то чистая волна его была прекрасная и употреблялась на соткание божественных наставлений.
И нужно ли много говорить о сем овне? Слово его было уготованный сосуд, и сосуд не простый, но подобный тому, какой видел Петр, четырьмя краями спущаем с неба (Деян.10:11). Но тот нисходил к земле и содержал в себе птиц и четвероногих; Василий же, обретши восхождение к небу, изрек нам пресловутые и необычайные словеса. Тот сосуд явился на краткое время, и образ его, по откровении его единому Петру, взялся в высоту, а Василий, многие годы подъемлясь в высоту, подавал многим благодать Духа; о том сосуде Петр слышал с неба: "что Я очистил, то прими и ты". И о сем сказано было всем: "Я его освятил, почтите его и вы". Посему, кто не восхвалит того, кого прославил Отец? Кто не почтит того, кого освятил Сын? Кто не ублажит того, кого ублажил премудрый, разумичный и досточтимый Дух? О с каким благоволением определено в совете Всесовершенного вселиться и походить в нем? Ибо сказал Бог, почию на кротком и молчаливом и трепещущем словес Моих (Ис.66:2). Благодать так напоевала ум его оными досточтимыми и вечными потоками, что и пребывавших в скверне своих грехопадений делала столько же благообразными, как и измовенных.
Когда же Господь умилосердился и надо мной, явив милость Свою, при одном случае в некотором городе; услышал я там голос, говорящий мне: "востань Ефрем, и яждь мысленные снеди". "Откуда возьму, что ясть мне, Господи?" и сказал мне: "вот в дому Моем царский сосуд преподаст тебе снедь". Весьма удивившись сказанному, я встал и вступил в храм Всевышнего. Тихо вошедши на церковный двор, и с сильным желанием устремив взоры в преддверие, увидел во Святом Святых сосуд избранный, светло простертый пред паствою, изукрашенный боголепными словесами; и очи всех были обращены к нему. Сам видел я, что храм питаем был от него Духом, что особенно были им милуемы вдовица и сирота. Там видел я рекою льющиеся к нему слезы, и златозарно сияющее для всех руно жизни, и самого пастыря на крылах Духа возносящего о нас моления и поучающего словом. Видел красующуюся им Церковь, видел возлюбленную им преукрашенную. Видел, как преподает он Павловы уроки, закон евангельский, и внушает страх к таинствам. Видел там полезное и спасительное слово, несомненно высящееся до самого неба. Одним словом, видел, что все это собрание озарено лучами благодати. И поелику все сие так благочестно восприимало силу свою из избранного сосуда царствия; то воспел я премудрого и благого Господа, Который так прославляет прославляющих Его.
И по выходе из сего училища извещен он был о мне Духом Святым, и призвав к себе мою худость, спрашивал чрез переводчика, говоря мне: "ты ли Ефрем, прекрасно преклонивший выю и взявший на себя иго спасительного слова?" И сказал я в ответ: "Я Ефрем, который сам себе препятствую идти небесною стезей". Тогда, объяв меня сей дивный муж, напечатлел на мне святое свое лобзание. Предложил и трапезу из снедаемого мудрою, святою и верною его душою, не из тленных приготовленную яств, но наполненную нетленными мыслями. Ибо рассуждал он о том, какими добрыми делами можем мы умилостивить к себе Господа, как отражать нам нашествия грехов, как преграждать входы страстям, как приобрести апостольскую добродетель, как умолить неподкупного Судию. И я, заплакав, возопил и сказал: "Ты, отче, будь хранителем для меня расслабленного и ленивого. Ты наставь меня на правую стезю, ты приведи в сокрушение окаменелое сердце мое. Пред тобою поверг меня Бог духов, чтобы ты уврачевал душу мою. Ты установи ладью души моей на воде упокоения".
И заметь попечительность доброго учителя, как овладел он моими силами: стал для меня тем же, чем служит жезл для тела, и искоренив навык неразумных страстей, снял с меня чешую, эту порчу глаз, и освободив слово от того, что было в нем зелено и незрело, объял меня ревностию и погрузил в глубины своих наставлений. Тогда чрево мое зачало благоразумие, чтобы родить похвалу четыредесяти мученикам; потому что сей доблий муж сроднил слух мой с их терпением всякого рода, рассказал мне, как всему предпочли они умереть за Христа, сколько презрели опасностей, да Его приобрящут, а также сколько числом было святых, и поведал все прочее о благочестии их.
Итак, поелику такого славного труда удостоил меня верный архиерей, то, похвалы сим победоносным, препрославленным мужам оставив до другого сказания, ублажим сего преподобного Христова мужа, ревнителя мучеников и им равночестного. Ибо как сии святые мужественно противостали мучителю Ликинию и военачальнику Дуку, так и сей преподобный препирался с Валентом, Арием и надменным правителем области. Те исторгали терния заблуждения; и он исторгал волчцы еретического беснования. Те разорили Ликиниевы окопы; и он привел в бездействие Валентовы указы. Те нарушили Дуковы приказания; и он посрамил Ариевы возражения. Те смирили надменность военачальника; и он сокрушил Модестово неистовство: потому что поощряемый подвигом сих мучеников, как Финеес прободал языки, не соблюдшие верности Богу. Почему и желал с сильною горячностью испить чашу, спешил чрез мученичество воздвигнуть себе победный памятник. Мученики за веру во Христа терпели мужественно, неся на себе вдруг все скорби; Василий же по упованию на Христа мужественно перенес метели искушений. Те совлекли с себя хитоны и члены свои предали на поругания; и он спешил совлечь с себя рубище, покрывавшее выю и тело. Те в озере привлекли к себе блуждавшего в нечестии и приобщили к славе; а он, крестя неверных в купели, стал для них ходатаем небесного царства. Те, в водах сожигаемые любовью, видели на главе свет вместе с венцами; и он, воспламененный догматами Святыя Троицы, приял награду за ратоборство с зломыслящими.
Чего не изобретал лукавый велиар, чтоб отлучить Василия от горнего царства? Раздражал царей, князей и народы, - и Василий стал опорою для верных; приводил в ярость все свои бури, и ничто нимало не смущало воспламененного мудреца; воздвигал волнение чрез своих служителей, еретиков, - и тем более обнаружилось искусство кормчего; устремлял волнующиеся валы на Церковь и не возмог потопить корабль Василиевой веры; вел с ними брань еретическими толками, и тотчас встречаем был богословскими догматами; вооружил на него Ария, как Голиафа, и поражаем был из пращи его тремя камнями веры; ударял в столп его ветрами зловерия, потому что слова нечестивых были ветры, но не поколебали его; потому что ограждался тремя неодолимыми стенами Пречистой Троицы; пускал в него стрелы многобожия, и они тотчас были отражаемы Единоначалием. Наступали стаи лающих псов, и он налагал на них раны жезлом креста; волки снова одевались в овчую кожу, и он немедленно обличал их лицемерие; спешила смутить его неправда, и тотчас побеждаема была его правдою. Неверные соревновали друг другу в подражании его вере и учению, и тотчас возвещаемы были их зловерие и нечестивый образ мыслей; старались внушать, что имеют его дерзновение, и тотчас обнаруживалось их неразумие.
Поелику же и противники умели уважать и чтить добродетель и мужество, то, когда сын мучителя находился в жестокой болезни, просили Василия помолиться о нем. А когда Василий предложил условие: "отдай его мне, чтоб привести мне его к неукоризненной вере и освободить от всякого злочестия Ариевых учений", и царь согласился на это; тогда тотчас соделался он ходатаем за царя земного пред Царем небесным, вознес к Нему обещание мужа, и принял здравие отрока. Но змии, как скоро увидели отрока спасенным, снова растлили волю легкомысленного царя, и взяв сына его, крестили водою, но не Духом, учили отметать Сына Божия, овладевая им внутренно и облекая наружно; и наружно облекается он во Христа, а внутренно рассекает его. Почему в непродолжительном времени поял Он дух у несчастного, провозвещая неблагодарность их сердца.
Сие не ниже чудес Илииных, не меньше знамений Елисеевых. Как Илия и Елисей возвращали к жизни умерших, так и верный Василий молитвою исхитил у смерти близкого к смерти. И опять как Петр умертвил Ананию и Сапфиру, утаивших сребро, так и Василий, занимая место Петрово, а вместе участвуя в Петровом дерзновении, обличил Валента, скрадшего свое обещание, и сына его предал смерти. С сего времени сии бедные и сам неверный царь упали духом и были в великом замешательстве.
И кто должным образом опишет сии дожди чудес, какие блаженный и верный Василий показал на самом деле? Итак, поелику нет у нас и возможности пересказать такое множество заслуг Василиевых, то не говоря обо всем, сказав же одно, покажем, как и неодушевленные вещи ратоборствовали за сего мужа.
Поелику порождения ехиднина, как стрелами, непрестанно поражаемые его словами и чудесами, употребляли все способы, чтобы истребить праведника; то приступили они с просьбою, похитить его и послать в заточение. "Тяжек есть нам и к видению (Прем.2:15), говорили они; потому что сильно противостоит нам словом. Поэтому, царь, пока он здесь, невозможно иметь успеха вере нашей". И царь, увлеченный их словами, вознамерился послать его в заточение. Но трость, не терпя того, чтоб услужить беззаконному намерению, тотчас сокрушилась, вразумляя безумца, что великую дерзость намеревается он учинить против раба Христова, который проповедует единое Божество Отца и Сына и Святаго Духа и который, как бешенных псов, премудро обличил не так умствующих или утверждающих. Когда же сын заблуждения, бесчувственнейший и самой неодушевленной трости, не понял сего и взял другую трость, чтобы подписать и докончить лукавое свое намерение; тогда увидел, что и эта трость не терпит участвовать в злом деле, какое поспешал он совершить. Для чего поспешаешь, царь, послать в чужую страну того, в ком обитает Наполняющий все? Для чего предприемлешь истребить ничем неодолимого? Для чего изгоняешь из города гражданина небесного? Если возьмешь и третью трость, то увидишь, что и она сокрушится, не потерпит, не будет тебе содействовать. Так сие и было. Тогда явственно провозвещена была всем победа, и победным памятником непреоборимого послужили три трости, ставшие защитниками проповедующего Единосущную Троицу. Рука спешила произнести приговор, и трости отказались от сей несправедливости. Рука торопилась подать лукавое мнение, и трости удержали от суетного усердия. И как жезл Моисеев посрамил всех обаятелей и прочих волхвов египетских; так и трости тотчас обратили в ничто умысл нечестивцев и сынов тьмы.
Как ублажим тебя, отче Василие! Ты остнами бодешь и гонишь заблуждение, разумно отправляешься вместе с пчелами, превитаешь на лугу богодухновенных Писаний, и там собираешь для нас цветы пророческие, росу апостольскую, жизнь евангельскую; ты всегда возседишь в ульях добродетелей и делаешь нам из них божественную ограду; ты премудро о Духе Святом выделываешь мед божественной и неукоризненной веры; ты научаешь нас пренебрегать лукавых ос, и возводишь веру до самого неба; ты вопиял как Давид: сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим (Пс.118:103).
О верный Василий, угодивший, как Авель, спасенный, как Ной, наименованный другом Божиим как Авраам, принесенный в жертву Богу, как Исаак, мужественно претерпевший искушение, как Иаков, величественно прославленный, как Иосиф, потопивший нового Фараона и море страстей рассекший жезлом креста, как Моисей, посвященный в архиерея Господня, как Аарон, обративший в бегство врагов, как Иисус Навин, возревновавший и сподобившийся благодати, как Финеес, очищенный мысленным огнем, как Исаия; ты созерцал Седящего на Херувимах, как Иезекииль, ты заградил уста львам, как Даниил; ты прекрасно потоптал пламень сопротивных, как Три отрока, ты проповедывал, как Петр, учил, как Павел, исповедал пострадавшего Бога, как Фома, богословствовал, как Матвей, и Марк, и Лука, и Иоанн, научал беззаконных, обращал нечестивых, благоугождал Богу, как Апостолы. Помолись о мне крайне жалком и оживи своими молитвами, отче, ты мужественный меня расслабленного, ты ревностный меня ленивого, ты усердный меня беспечного, ты мудрый меня неразумного, ты собравший себе сокровище добродетелей меня не имущего ни одной заслуги. Ибо тебя возвеличил Отец щедрот, тебя ублажил Сын Божий, тебя обновил в святый храм Дух Святый. Ему подобает слава, держава, велелепие во все веки!
Примечания:
1. Так читается в слав. пер.; в греческом же тексте ως Іακόβ.
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
