Послание к монаху Иоанну. О терпении, о том, чтобы не обольщаться помыслами под предлогом праведности и не говорить: "Иду на кочевание", и о целомуд

Много советовали мы благоговейнейшему Феодору не оставлять места своего; и не могли убедить его. Говорил же он нам: "если хочешь оказать мне помощь и, по Боге, спасти мою душу, то пошли меня в монастырь свой". Я отвечал ему: "с тех пор, как попечение о монастыре предоставил я брату Иоанну без совета его никому не могу дозволить сего". И ты прекрасно поступил теперь, приняв помянутого брата; ибо вскоре по пришествии его известил меня, какую сострадательность оказал ты ему; да и надобно уважать подобных ему людей, которые паче отца и матери, братьев и сестер, жены и детей, сродников и друзей, любят Господа. Прекрасно также делаешь, что в себе, особливо живущим вместе с тобою, представляешь образец добрых дел, по слову сказавшего: мене смотрите, и такожде творите (Суд.7:17). И блаженный Павел советует, говоря: подобни мне бывайте, якоже и аз Христу (1Кор.4:16), чтобы тех, кого не удостоверяет слово, убеждало дело.

Не пренебрегайте же духовным служением, и под предлогом телесных потреб, не будьте нерадивы к Божией службе. Ибо словеса Божии, когда размышляют о них и поют их, питают и охраняют душу, служат стражами и руководителями телу, отгоняют прочь бесов, и производят в душе великую тишину.

В рассуждении тех, которые предприемлют что-либо сверх меры, и впадают в крайние опасности, намерен я напомнить вам не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати: но мудрствовати в целомудрии (Рим.12:3); и как в другом месте говорит Писание: не буди правдив вельми: ни мудрися излише, да не когда изумишися (Еккл.7:17). На сих днях случилось, что некоторые братия, оставив келлии свои, поселились на месте пустынном, бесплодном и безводном. Отцы и братия много увещевали их, но они не послушались, сказав: "идем кочевать". Когда же зашли в самую сухую пустыню, и увидели, что окружены непроходимыми местами, стали впадать в крайнее нетерпение; но начав отыскивать обитаемые места, не могли высвободиться из несносной пустыни; потому что не легко было сделать сие зашедшим внутрь пустыни. Почему изнуряемые недостатком пищи, жаждою и зноем, лежали они, изнемогая духом и отчаиваясь в жизни своей. Было же о них некое домостроительство Божия промысла и они при последнем дыхании найдены прохожими, которые и положили их на скотов своих, и перевезли в обитаемые места. Однако же некоторые из них умерли, и тела их съедены птицами и зверями; а спасшиеся довольно времени оставались больными, и наконец опытно дознали, что не должно ничего делать без совета. Ибо многие, увлекаясь высокомерным помыслом, ушли в места бесплодные и безводные, и там причинили себе сию насильственную смерть. Другие не хотели подчиниться, не соглашались прислуживать братиям, и вдались в то же бедствие; а иные, водясь самолюбивым помыслом и надмеваясь тщеславием, чтобы славили их слышащие о них, сделались, как говорится, кочующими; но не сообразив усильных трудов, подвергли себя сим бедствиям. Итак, возлюбленный, не должно безрассудно увлекаться своими помыслами; напротив же того каждому надобно знать свойственную ему меру, и в любви Божией смиряться пред ближним. Если же кто думает о себе, что преуспел он в добродетели, владеет страстями, и царствует над пожеланиями; то и он да не полагается сам на себя, чтобы и ему не было сказано написанное: царь дерзостен впадает в злая; вестник же света избавит его (Притч.13:18).

Но, может быть, иной придет и скажет: "как же нашлись отцы, которые упражнялись в сей добродетели?" Посему надобно представить свидетельство из жития святых отцов, ясно доказывающее, что святые отцы ничего не делали понапрасну, как случилось, и неосмотрительно. Об авве Макарии повествуют, что рассказывал он следующее: "Когда подвизался я, живя в келлии, смущали меня помыслы, говоря мне так: пойди внутрь пустыни, и смотри, что увидишь там. Пять лет вел я эту брань с помыслами, говоря сам себе: не от бесов ли это?" Смотри, какое благоразумие у святого мужа! Увлекся ли? Бежал ли в пустыню? Отдался ли в волю помыслу? Нет, а напротив того рассуждал, постился, бодрствовал и молился, боясь не от бесов ли это? А мы, как скоро пришел помысл, бываем неудержимы и свирепы, не только не рассуждаем, молясь прилежно, но даже не слушаемся, когда вразумляют другие; почему и легко противнику брать нас в плен. Потом говорит о себе Макарий: "как скоро убедил меня помысл, вышел я в пустыню, и нашел там водное озеро и остров посреди него; животные, населявшие пустыню, приходили пить из него; посредине же его увидел я двух человек обнаженных". Когда заговорили они между собою, авва Макарий сказал им: "как могу стать монахом?" Они отвечают ему: "если кто не отречется от всего мирского, то не может он стать монахом". Макарий сказал им: "немощен я, и не могу сего сделать подобно вам". Они отвечали: "если не можешь подобно нам, то живи в келлии своей, и плачь огрехах своих". Какое смирение в Божественном муже! Какое благоразумие в доблестной душе! Украшаясь многими и великими доблестными делами, не почел он себя достойным подвига, но сказал им: "я немощен, и не могу сего сделать подобно вам". А мы, когда никакого нет гонения, и никто нас не гонит, водимся своею опрометчивостью и самоугодием, и будто искушая Господа Бога (что страшно!), предпринимаем непомерное. Горе тому человеку, который полагается на собственную силу свою, или на подвиг свой, или на природные свои дарования, а не возлагает всей надежды своей на Бога; потому что от Него Единого крепость и сила. Почему же не взглянуть нам и в житие аввы Антония? Там найдем, что он делал по Божественному откровению. А также не в монастыре ли жил он? Не работал ли своими руками? Не имел ли у себя учеников, которые, и по смерти его опрятали его и погребли? И не сам только блаженный Антоний вел такую жизнь, но также жили и прочие отцы, подвизавшиеся в добродетели, которые соделались утешителями приходящих к ним, и чрез которых Бог совершал чудеса и исцеления; потому что, подобно ясным светильникам, сияли они добродетелями. Сей-то жизни и сим-то нравам поревнуем и мы, идя царским путем, не уклоняясь ни вправо, ни влево.

Посему будем проводить время в безмолвии, в посте, в бдении, в молитве, в слезах, в Божиих службах, в рукоделии, в беседе с святыми отцами, в истинном послушании, в слушании Божественных Писаний, чтобы не заглох ум наш. Особливо же покажем себя достойными причащения пречистых и святых Таин, чтобы душа наша очистилась от зарождающихся в ней нечистых помыслов и неверия, и чтобы Господь, вселившись в нас, избавил нас от лукавого. Во всем же домогаться будем искренней любви друг к другу и ко всем; потому что чрез ближнего приобретает себе человек и лукавое и доброе. Не лжив Сказавший: еже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф.25:40). А несострадательным Он же опять говорит: еже не сотвористе единому братий Моих меньших, ни Мне сотвористе. И идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный (46). Древние приносили в жертву Господу тельцов, овнов, агнцев непорочных, а мы о Духе Святом принесем Господу тело свое, не растлевая его чем-либо запрещенным, и не оскверняя каким-либо помыслом, чтобы жертва наша не соделалась неугодною.

Касательно же того, каким образом должно достигать святости, скажу, что имеющим трезвенный ум достаточно памятования о Боге, лучи Которого просвещают всякое сердце; а которые немощны для такового укоренения в себе мысли о Боге, тем нужны некоторые образцы для соревнования и преспеяния в сей добродетели. Да будет же образцом для нас следующее: люди, по мирскому понятию доблестные в бранях, берут картины, на стенах и досках изображая историю военных дел: как одни натягивают луки, другие наносят раны, иные бегут, иные нападают, иные же, употребив в дело меч, пожинают противников, как колосья; - и все сие придумывают, чтобы возбудить соревнование в потомках, и сохранить память об отличившихся в воинских подвигах. А многие и подвиги святых изображают в молитвенных домах, конечно, чтобы возбудить ревность в людях простого ума, и приятно подействовать на зрителей. Посему будьте тщательны, представляя себе, что нашу жизнь изобразят и поставят на высоком месте на показ всем. Особенно постараемся преуспеть в добродетели, чтобы на картине не было помещено чего-либо для нас предосудительного и неприличного. Ибо действительно всего гнуснее видеть на картине мужа не благочинно беседующего с женщиной, особливо если он, по-видимому, облечен в образ благочестия. А если и с мужчиной беседует не благочинно, по слову сказавшего: мужи на мужех студ содевающе (Рим.1:27); кто осмелится взглянуть на такую картину? Какое это отвратительное зрелище! Если будем представлять себе что-либо подобное, и не пожелаем, чтобы видели нас в таком бесчестии онемевшими от стыда; то без сомнения, при содействии благодати, избежим гнусной страсти. Посему искренно позаботимся о добродетели, чтобы история о нас в своем составе и принадлежностях была прекрасна, достойна одобрения, изяществом своим возбуждала к доброму соревнованию; не будем в ней начертывать ничего отвратительного для видящих, или несообразного с добродетелью. Ибо и история о Содомлянах осталась неизгладимою, повествуя, как непотребные окружали дом праведника, пока не поражены были слепотою, и пока, попаленные огненным дождем, не были обращены в пепел и сами они и та земля, на которой совершали они беззакония. Историю о них, подобно некоторой страшной картине, сотворивший нас Бог предложил совести каждого из нас, чтобы смотря на сей пример, уклонялись мы от негодных дел. А кто смежает взор, смотря на предложенную нам историю, тот легко впадает в бездну сластолюбия. Но ты напрягай око ума своего, всматриваясь в подобные изображения, чтобы страхом подавить в себе гнусные страсти, и чтобы чаяние гнева устудило распаляющее тебя сластолюбие. Ибо кто представляя в уме сей Божий гнев, не придет в ужас и не смутится мыслию, если только не рассеянно будет смотреть на сие? А я ленивый, вникнув умом в подробности истории, возстенал и к коленам преклонив лицо, возрыдал. Ибо действительно взирающему чистым душевным оком не страшно ли увидеть, как от сильного этого огненного потока сгорает земля, обитатели тают как воск и подъемлется дым? Сии примеры потерпевших наказание не могут ли смягчить и окаменелую душу? Посему чаще, лучше же сказать, непрестанно будем обращать внимание на сие повествование, чтобы, стараясь о лучшем не испытать нам сказанного выше. Нерадением увеличивается небоязненность; следствием того и другого бывает навык; а навыкшие худому с трудом оставляют оное; потому что всегда следует за сим повреждение духовного плода. Будем так же, как на картине, сохранять в себе памятование о том, как Египтянка старалась привлечь к себе Иосифа; боголюбивый же Иосиф оставил одежду свою и бежал от преступления. И еще, как на картине, будем рассматривать: как старцы в Вавилоне принуждали блаженную Сусанну к студодеянию; и как она низложила их силою благочестивого и мужественного рассудка. Так и мы станем искренно подвизаться, особенно же будучи уверены, что несть тайно, еже не явится (Мк.4:22), да аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп.4:8) - сие обрящется в нас, и будем в числе похваляемых, а не порицаемых.

Касательно же других вопросов, как должно обращаться с братиями и угождать Богу живому и истинному, при ваших о нас молитвах, и при содействии нам благодати, после изложим свою мысль. Да будет же между нами и вами Господь, источник жизни, истинно ждущим Его дождящий радость и мир, и святыню и благую надежду. Приветствуй живущих с тобою братий; приветствуют тебя здешние братия.

Примечания
1. Сие послание не признается подлинным сочинением св. Ефрема, потому что в нем приводятся изречения пр. Макария Египетского, который скончался позднее св. Ефрема.
2. Ως βόσκος πορεύομαι, в сем состоит особый обет отшельников жить под открытым небом, питаться не хлебом, но кореньями, не употреблять в пищу ничего приготовленного на огне.