В ужас прихожу, братия мои, и трепещу, и снедаюсь скорбью, по причине сказанного Пророком: видите, презорливии, и чудитеся и исчезните (Авв.1:5). И во-первых, всего более ужасаюсь за собственное свое невежество; потому что стал я путем всякому беззаконию, и враг всяким грехом связал каждый член мой. И по причине покрывающего меня стыда надобно мне скорбеть и плакать о себе, а потом уже заботиться о других. У себя надобно прежде вырвать бревно, а потом уже рассматривать спицы у других. Теперь же примечаемое в наши времена небрежение погружает меня в сильную печаль. Ибо вижу нерадение о нынешнем огласительном учении, и не могу снести этого, подобно Пророку, который говорит: видех неразумевающыя, и истаях (Пс.118:158). Ибо какого орудия не имеет между нами враг? Каких изворотливых козней не употребляет он, чтоб владеть нами? Увы! Кто не будет плакать об угрожающих нам бедствиях?
Но умоляю вас, избравших эту жизнь, внимайте тому, что говорю, и вострепещите. Мы носим на себе ангельский образ, а стоим за одно с диаволом. Ангельский у нас образ, а житие мирское. Ужели Ангелы живут в ссоре и соперничестве, что видим ныне у монахов; потому что укоренились у них соперничество, зависть и клевета? Хитрец разными способами в каждого из нас влил свои отравы, и кознями своими запинает каждого. Иной соблюл пост, но отдает себя во власть соперничеству и зависти. Иной опять воздержался от непристойного пожелания, но связан тщеславием. Другой преуспел во бдении, но запутался в сетях клеветы. Иной удаляется от клеветы, но исполнен неподчинения и прекословия. Иной воздерживается от снедей, но тонет в гордости и высокомерии. Иной неутомим в молитвах, но уступает над собою верх раздражительности и гневу. Иной успел в чем-нибудь малом, и превозносится уже над теми, которые нерадивее его. Каждого так или иначе связал грех, и нет разумевающего. От этого у монахов ссоры и раздоры. Увы! Кто не воздохнет, кто не прольет слез? До какого беспорядка довели мы это ангельское житие! Оставили мы мир, а думаем о мирском; отказались от имуществ, и не перестаем соперничать; оставили домы, и ежедневно истаяваем от забот; нет у нас богатства, но не прочь мы от гордыни; низким почли для себя супружество, но не изгнали из себя суетных пожеланий; наружно смиренномудрствуем, а в сердце домогаемся почестей; по видимости мы не стяжательны, а в самом деле преобладает нами любостяжательность; на словах мы не стяжательны, а мысленно заняты многостяжанием. Кто не будет плакать о нашем огласительном учении? Надобно посмотреть и подивиться, какие замыслы у монахов, особенно у молодых и новоначальных. Не успели еще произнести отречения от мира, а уже надмеваются; не приняли еще на себя монашеского образа, а предаются уже высокомерию; не выслушали еще наставления, а дают уже советы другим; не видали еще преддверия, а мечтают уже о внутреннем; не вступили еще на степень, а летают уже наравне с облаками; не вкусили еще подвижничества, а вооружились уже тщеславием; не слыхали еще и слова вразумления, а делают уже выговоры; не присоединены еще к братству, а уже властвуют; не вступили еще в монастырскую дверь, а уже укоряют, осуждают, изъявляют свое неудовольствие. Но к чему трачу время? Много у них замыслов.
Итак нет разумевающего; нет человека, который бы отрекался от мира для Бога, чтоб из послушания поработить себя братиям. Напротив того, если сделали кому выговор, почитает он справедливым дать отпор: если дали приказание, делает по своему; в добром не оказывают соревнования, а в деле бесполезном соображаются друг с другом. Нет и трех дней, как произнес отречение, а соревнует уже с тем, кто состарился в монашеском образе; не желая подчиниться, задумывают учиться искусствам. Не имея сил переносить телесное распаление, подсматривают друг за другом. Принял на себя иго, и сам распоряжается, делает выговоры, гневается. "Сделай, брат, это". - "Не сделаю, говорит, если не пойдет со мною такой-то. Такому-то дается время заниматься божественным Писанием, и мне надобно дать на это время". И не редко до отречения иной жил в работе, не зная прежде, которая у него правая или левая рука, а вступив в монастырь, оказывается любителем учености и толковником. "Такой-то брат живет на покое: надобно жить и мне. Брату выдана новая одежда, надобно выдать и мне. Брат пошел на свидание с отцами, надобно и мне повидаться. Брату оказана почесть, надобно и мне оказать. Такому-то поручена власть, а я разве недостоин, чтоб вверили мне то или то?" Вот подвиги молодых монахов! Вот образцы смиренномудрия и труды новоначальных! Вот как стараются наследовать царство, не зная, что этим низводят душу в погибель, не зная, что через это делаются врагами Богу!
Сим явно показываем, что ни на одну минуту не отрекались мы от внешней жизни, то есть от мира; ибо по видимости отреклись мы, а в действительности думаем о мирском, и никакого нет у нас оправдания. По наружности мы монахи, а по нраву какие-то жестокие и бесчеловечные; по наружности смиренны, а по нраву язва; по наружности благоговейны, а по нраву убийцы; по наружности полны любви, а по нраву враги; по наружности дружелюбны, а по нраву ненавистники; по наружности подвижники, а по нраву - тля для подвижников; по наружности постники, а по нраву морские разбойники; по наружности целомудренны, а в сердце прелюбодеи; по наружности безмолвники, а в сердце бродяги; по наружности кротки, а по нраву высокомерны; по наружности утешители, а по нраву обидчики; по наружности советники, а по нраву совратители; по наружности простодушны, а по нраву опасны; по наружности не завистливы, а по нраву завистники; по наружности заступники, а по нраву предатели.
И от чего происходит, что мы таковы? Оттого, что не имеем истинного смирения; оттого, что не имеем у себя перед глазами страха Божия; оттого, что пренебрегаем спасительною заповедью, перетолковываем ее по своему и почитаем маловажною. Словом Господним небеса утвердишася (Пс.32:6), а мы не приемлем Господа даже и как брата. Уста Его изрекли страшное, непостижимое и в трепет приводящее слово: иже аще хощет в вас вящший быти, да будет всех меньший, и всем слуга (Мф.20:26; Мк.9:35). А мы, не увидев еще и преддверия монашеского образа, кичимся, один перед другим превозносимся, друг друга обгоняем; все мы разумны сами в себе, все чиновные, все распорядители; все в праве делать выговоры, все законодатели, все любословы, все толковники, все учители, все повелители, все попечители, все домоправители, все первые, все вторые.
Ужели не убеждает вас и Апостол, сказавши: аще все тело слух, где ухание (1Кор.12:17)? Если все первые, все настоятели, все распорядители, то в чем уже и разность по Божию распределению? Впрочем ужели не верите сказавшему: никто же сам себе приемлет честь, но званный от Бога (Евр.5:4)? И как еще говорить: не мнози учители бывайте (Иак.3:1). Для сего то Бог установил начальства и власти. Ибо на небесах, хотя все, будучи служебными духами, нетленны и бессмертны, однако же Бог не благоизволил, чтоб все состояли в одном чине; напротив того установлено, чтоб и у божественных и у нетленных служителей были начала, власти и преимущества; и каждый из них не выступает из своего чина, так что все у них происходит определенным порядком и способом. Для чего же мы соревнуем друг другу незаконною ревностью? Ангелы и Архангелы не преступают повелений; а мы друг другу забегаем вперед, друг друга толкаем, один перед другим отличаемся, взаимно спешим друг друга опередить, уничижить, умалить, как будто в состоянии сами сделать что-нибудь больше. Какое ослепление ума, попускающее не верить сказавшему: кийждо, в немже призван бысть, в том да пребывает (1Кор.7:20)! Как не бояться Того, Который говорит: имже дано будет много, много взыщется от них (Лк.12:48), чтоб хотя таким образом приобрести им смиренномудрие?
Нет, братия, не так, не в низких делах будем проводить жизнь свою; не так небоязненно, как будто и не услышим страшного приговора; не так станем жить, как будто не в скорости дадим отчет; нет, не так, прошу вас об этом. Не послужим преткновением и соблазном для внешних, не будем прилагать грехи ко грехам, и прекрасный образ монашества пусть не хулится нас ради, но паче прославляется.
Придет, придет и не замедлить страшный тот час, в который мы истязуемые не будем иметь оправдания. Ибо что будем в состоянии отвечать Господу? Что еще оставалось Ему сделать для нас, и Он не сделал? Не видели мы разве Бога-Слово смирившимся во образе раба, чтоб и мы сделались смиренными? Не видели разве недомыслимое лицо Его оплеванным, чтоб и мы оскорбляемые и подвергаемые наказаниям не ожесточались? Или не видели, как святый хребет Его предан был бичеванию, чтоб и мы во всем повиновались своим настоятелям? Или не видели, как лицо Его, которое призирает на землю и творит ю трястися (Пс.103:33), было заушаемо, чтоб мы уничижаемые не приходили в свирепость? Или не слыхали, как говорит Он: Аз о Себе ничесоже творю (Ин.8:28), чтоб и мы не были высокомерными, самовольными и самовластными? Или не слыхали, как говорит Он: Аз же не противлюся, ни противоглаголю (Исх.50:5), чтоб и мы не прекословили и не были непокорными? Или не слыхали, как говорит Он: научитеся от Мене яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф.11:29), чтоб и мы стали кроткими и смиренными, а не завидовали друг другу, не угрызали и не поедали друг друга? Какое оправдание дадим Ему?
Нет, братия мои, умоляю вас жить не так; не так, чтобы по причине плотских страстей лишиться нам бессмертного блаженства; не так, чтоб для временной чести утратить нам вечную славу, не так, чтобы за ссору, или соперничество, или зависть осудили нас в страшную геенну.
Если однажды взыскал ты спасения; то для чего занимаешься делами ближнего? Однажды принял на себя иго, для чего свергаешь с себя оное? Как же окажется в тебе плод послушания твоего? Мужайся, мужайся, возлюбленный! Не достоинство, не почесть, не величие, не название первым или вторым, не именование настоятелем, не то, что возвеличат тебя славным, вручат тебе почесть, вверят тебе достоинство, вводит в царство небесное и дарует отпущение грехов. Это не освобождает от мучения, но осуждает. Смирение же, послушание, любовь, терпение и долготерпение - вот что спасает человека. Ибо невозможно заслужить похвалу и спастись иначе, а не подражанием во всем Господу. Не слыхали разве, что говорит Он: не приидох, да послужат Мне, но послужити (Мф.20:28)? И еще: приидох, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Ин.6:38). И еще: возносяйся смирится, и смиряяйся вознесется (Лк.14:11). Не слыхали разве, что говорит Он: 6лажени нищии духом, яко тех есть царство небесное (Мф.6:3)? Не слыхали разве, как обещано обличить тебя в лице; потому что седя на брата твоего клеветал еси (Пс.49:20)? Не слыхали разве, что ненавидяй брата своего, во тме есть (1Ин.2:11)? Не слыхали разве, что диавол за гордыню ниспал с небес? Не слыхали разве, какой и сколько высокой славы лишился он за противление Богу? Не слыхали разве, что за одно укоризненное слово поражена была проказой Мариамь, сестра Моисеева? Итак, почему же, имея столько у себя примеров, как аспиды заграждаем уши (Пс.57:4), разумею не телесные, но уши сердца нашего? Ибо телесные слышат, а сердечные не помнят. Почему не верим тому, кто говорит: пребываяй в любви, в Бозе пребывает (1Ин.4:16)?
Посему умоляю вас, избранное стадо Христово; будем трезвиться, пока есть время; будем целомудренны, пока мы на свободе, чтоб не пришел оный ужасный и мучительный час, и чтоб не плакать нам горько, раскаиваясь в невозвратимом. Будем трезвиться, чтоб не постыдиться нам оным великим стыдом пред Богом, Ангелами и человеками. Перестанем соперничать; наипаче же вы, находящееся в цветущем возрасте, смиряйте себя сколько есть сил, чтоб возможно было достигнуть вам совершенства. Во времена отцов наших было больше свободы, и смотрите, сколько было у них строгости, сколько смирения, сколько воздержности, небрежения о себе и уничижения. А теперь предстоит великая брань; не пренебрегайте ею, не думайте, что достигли вы совершенства. Много труда и много подвигов потребно для того, чтоб спастись.
Не думайте, что туго подпоясаться и влачить за собою одежды значит уже монашествовать, что это спасает, если имеешь чистые руки, красно говоришь, или толкуешь Писание, и что в том совершенство, чтоб остричь голову, или наоборот убрать волосы, а не иметь соответственных и сообразных тому добродетелей. Не к унижению монашеского образа говорю сие. Да не будет того! Но за монашеским образом должны следовать нрав и дела; потому что один образ без дел ничего не значит. Итак не будьте нерадивы и не расслабевайте. Ибо много потребно труда, чтоб обуздывать юность и телесные стремления.
Если и оскорбляетесь тем, что говорю: то меня это не печалит. Хочу, чтоб вы попользовались прижиганием, и чрез это избавились от гнилости. Но не думайте, что поелику скрываете свои немощи, то утаено сие и от Бога. Сказываю вам, что совершаемое у вас втайне, срамно мне и описывать. А если опишу, то не устоите на месте, но побежите прочь.
Посему-то, умоляю вас, смиряйте себя послушанием, любовью, воздержностью, уничижением. Чрез это подчиняйтесь друг другу и снисходите сами к себе, вооружась постом, молитвою, бдением. Не будьте в соперничестве сильными, а для псалмопения расслабленными; в помыслах неусыпными и смотрящими неподвижным взором, подобно диким зверям, а на молитве дремлющими и смежающими очи; для празднословия крепкими, подобно волам, а для Божия славословия бессильными, подобно лисицам; в словопрениях неодолимыми, а во время духовной беседы зевающими, шутки принимающими весело, а увещания выслушивающими угрюмо, днем для чревоугодия здоровыми, а для ночной молитвы недомогающими и едва движущимися, для людской беседы бодрыми, а для исправления дел расслабленными; приказывать готовыми, а подчиняться неготовыми; когда нас слушаются, принимающими это с приятностью, а когда от нас требуют послушания, - с неудовольствием, в приказаниях строгими, а в исполнении приказаний мрачными и ропщущими. Не спускайте рукавов до перстов, а языка до персей. Не будьте к трапезованию поспешными и усердными, а к делам нерадивыми и расслабленными; в многоядении сильными; а для поста бессильными; радостными, когда приглашают пить вино, а мрачными и унылыми, когда должно пить воду; к тому, чтоб смотреть по сторонам внимательными, а чтоб распознать что-нибудь доброе, омраченными; в обращении с женщинами приветливыми, а в обращении с братиею суровыми. Но умоляю вас, возлюбленные чада Божии, возревнуйте о прекрасном, о том, что честно, что служит к назиданию, что похвально, а наипаче о смирении, о любви, о благости, о кротости, о снисходительности. Будьте уступчивыми друг другу и не заводите споров о том, что ни к чему не полезно; будьте не ленивы к посту и молитве, чтоб придти в состояние побеждать плотские страсти, чтоб ради ничтожных страстей не лишиться нам толиких благ и, ища временного, не утратить вечной славы. Умоляю вас, постараемся делать угодное Господу, пока еще мы во плоти! Постараемся, поспешим, нам предстоит великая буря; не будем нерадивыми.
У нас брань не с видимыми людьми, от которых, осмотревшись, можно привести себя в безопасность. Воюющие с нами невидимы. Потому и опасность велика нерадивым, а победителям велико воздаяние. Не без искусства вступим с ними в брань и будем побеждать их. Если враг, - скажу для примера, - возбуждает к чревоугодию, нападем на него постом. Если раздражает в нас похоть к женщине; употребив в дело терпение, преодолеем чувство, и враг тотчас убежит от нас. Если побуждает нас к гневу, вооружимся миром. Если доводит нас до раздражения, возьмемся за кротость. Если воспламеняет в нас ненависть, прилепимся к любви. Если подстрекает к исканию почести, покажем уничижение. Если подстрекает к исканию славы, возьмемся за свою незначительность. Если мечтательно ведет на высоту, преднапишем пред собою смирение Господа. Если побуждает к соперничеству с братом, помыслим о падении Каина, а если к зависти, - о погибели Исава. Если располагает к клевете, оградим себя молчанием. Ибо если таким образом будем противиться врагу, он не устоит против нас и побежит, а к нам возвратится благодать.
Поверьте мне, братия мои; сам я виновен во всем, от чего советовал вам остерегаться: но вы хотя будьте чисты. Погрязаю я в грехах; но вы прекрасным своим покаянием постарайтесь и меня искупить от грехов. Поверьте мне; о чем ни говорил я вам, ничего этого не соблюл сам; но вы слова мои украсьте делами. Я уверен, что окажетесь вы неукоризненными; а я подвергаюсь осуждению за то, что, о чем говорю, того не делаю. Итак не будем нерадеть о своем спасении, и не почтем сказанного за причту; потому что ничего не предложено нами сверх Писания, но все сказанное не лживо.
О если б всем вам, приняв семя слова, как доброй земле, принести плод, иному в тридцать, иному в шестьдесят, иному во сто крат, чтоб, украсившись плодами, сияя добродетелями, возрадовать вам Господа нашего Иисуса Христа и Ему возрадовать вас в упокоении царства Своего во веки веков! Аминь.
© Онлайн библиотека сайта Православие и мир, 2011–2024
