Смирение Павла. – Заботы святителя о своей пастве. Том 9, книга 1, беседа 44

1. Смотри, как (Павел) спешит отправиться и вместе не оставляет ничего без внимания, но благоустрояет все. Он призвал к себе предстоятелей (Церкви) и излагает пред ними вышесказанное. Достойно удивления, как он, будучи по­ставлен в необходимость сказать о себе что-либо великое, старается сохранить смирение. Подобно этому Самуил, намереваясь передать власть Саулу, говорил пред иудеями: "свидетель на вас Господь, и свидетель помазанник Его в сей день, что вы не нашли ничего за мною. И сказали: свидетель" (1Цар.7:5); и Давид, когда ему не доверяли, говорил: на пастбище я пас овец отца своего и "приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его" (1Цар.17:35); и сам Павел в послании к Корин­фянам говорит: "дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили" (2Кор. 12:11). Также поступает и Бог; не без причины говорит о самом Себе, но когда не веруют Ему, тогда и исчисляет Свои благодеяния (Иез.16:6). Смотри, что и здесь делает (Павел): во-первых, он ссылается на их свидетельство, чтобы ты не подумал, что он хвалит сам себя, называет слуша­телей свидетелями сказанного, в удостоверение того, что он не лжет пред ними. Вот доблесть учителя, – когда он может представить учеников свидетелями добрых дел своих! И то удивительно, что он провел в таких делах не один день и не два, но много лет. "Вы знаете", говорит, "все время был с вами". Хочет убедить их, чтобы они мужественно пе­реносили все, и разлучение с ним и предстоящие опасности, подобно как было при Моисее и Иисусе (Навине). И смотри, что он далее прибавляет. "Все время был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием". Смотри, что особенно свойственно начальствующим, именно: ненавидеть гордость; это особенно нужно начальствующим, потому что самые обстоятель­ства располагают предаваться гордости. Это есть основание до­брого, как и Христос говорит: "блаженны нищие духом" (Мф.5:3). Сказал не просто: "со смиренномудрием", но: "со всяким". Ведь есть много видов смиренномудрия; смиренномудрие можно видеть в слове и в деле, в отношении к начальникам и в отношении к подчиненным. Хотите ли, я представлю вам образцы смиренномудрия? Иные бывают смиренны со смирен­ными и надменны с надменными; это – не смиренномудрие. Дру­гие бывают не таковы, но относительно каждого лица в разное время наблюдают и смирение и важность; это преимущественно и есть смиренномудрие. Желая научить их этому, он наперед полагает основание для устранения подозрения, чтобы не поду­мали, что он гордится. Если, говорит, я жил "со всяким смиренномудрием", то не по гордости говорю то, что говорю. Вместе с тем (выражает) кротость свою: "с вами", говорит, "работая Господу", представляя их сообщниками своими в этом добром деле. Так, общение всегда есть благо. Представляет добрые дела свои общими и не приписывает себе никакого преимущества. Неужели же, скажешь, он мог гордиться пред Богом? Есть много людей, которые гордятся и пред Ним; но он не гордился даже и пред учениками своими. Вот достоин­ство учителя: назидать учеников собственными добродетелями! Далее говорит о своем мужестве, но также смиренно: "многими слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлениям Иудеев". Видишь ли, как он скорбит о случившемся? Здесь он, по-видимому, выражает свое сострадание; он страдал за погибающих, за самих виновников (напастей), а о случившемся с ним самим радовался; он был из лика тех, которые радовались, "радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие" (Деян.5:41). И в другом месте он говорит: "ныне радуюсь в страданиях моих за вас" (Кол.1,24); и еще: "кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу" (2Кор.4:17). Это гово­рил по смирению; а здесь показывает свое мужество, и не столько мужество, сколько терпение, и как бы так говорит: я тяжко страдал, но с вами, и, что особенно тяжело, от иудеев. Заметь, какие здесь он означает свойства учитель­ства: любовь и мужество. "Как я", говорит, "не пропустил ничего". Этим выражает, как он был чужд зависти и лености. "Полезного". Хорошо и это сказано, иному ведь и не следо­вало учиться. Как скрывать что-нибудь есть признак зависти, так и говорить все есть знак безумия. Потому и присовоку­пил: "полезного", и изъяснил, что он не говорил только, но и "учил", – я, говорит, делал это не небрежно. А что здесь именно такой смысл, послушай далее; далее он говорит: "всенародно и по домам", и этим выражает свое продолжи­тельное старание, великое усердие и неутомимость. "Возвещая Иудеям и Еллинам". Не вам только, говорит, но и эллинам. Здесь (показывает) свое дерзновение и то, что мы должны говорить, хотя бы и не видели никакой пользы; это и значит свидетельствовать, если мы говорим пред людьми, не внимающими нам; слово: "возвещая" по большой части имеет такой смысл. "То свидетельствуюсь", говорит Моисей, "небом и землею" (Втор.4:26). Так и здесь: "возвещая", го­ворит, "Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом".

2. Что ты свидетельствовал? Чтобы имели попечение о жизни, чтобы покаялись и пришли к Богу. И иудеи не знали Его, потому что не знали Сына и не имели (добрых) дел и веры в Господа Иисуса. Для чего же ты говоришь это? Для чего напоминаешь об этом? Не случилось ли чего-нибудь? Не на­ходишь ли нужным – в чем-нибудь упрекнуть их? Тронув наперед ум их, он потом продолжает: "и вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией" (ст. 22-24).  Для чего он говорит это? Для того, чтобы научить их быть готовыми на опасности, и явные и тайные, и во всем повиноваться Духу. Также изъясняет, что его ожидает нечто великое. "Только", говорит, "Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря". Чтобы показать, что он отправляется добро­вольно, и чтобы ты не думал об узах или необходимости, го­ворит: "по всем городам". Потом присовокупляет: "но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса". Видишь ли, что это слова не пла­чущего, но смиренно рассуждающего, поучающего других и состраждущего случившемуся? Не сказал: мы скорбим, а нужно терпеть, но: я и не думаю о том. Этими словами опять он не превозносит себя самого, а научает их, как прежде смирен­номудрию, так теперь мужеству, дерзновению, и как бы так говорит: я не предпочитаю первое последнему, но более всего думаю о том, чтобы "совершить поприще мое и служение". Не сказал: проповедать или научить, но: "проповедать Евангелие благодати Божией". Далее намеревается сказать нечто бо­лее поразительное, именно: "чист я от крови всех"; потому предуготовляет их и показывает, что более ничего не остается. Намереваясь возложить на них все бремя и всю ношу, он на­перед трогает их душу словами: "и ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы" (ст. 25), И потом произносит: "чист я от крови всех" (ст. 26). Сугубая скорбь оттого, что "лица его" они уже не увидят, и оттого, что они "все" (не увидят): "вот, я знаю", говорит, "что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие". Потому я не напрасно свидетельствую пред вами, как уже навсегда отсутствующий. "чист я от крови всех, ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию" (ст. 27). Ви­дишь ли, как он устрашает и поражает удрученные скор­бью души их? И хорошо, потому что это было необходимо. "Не упускал", говорит, "возвещать вам всю волю Божию". Следова­тельно, не возвещающий виновен в крови, т.е. в убийстве. Ничего не может быть ужаснее этого. Он показывает, что и они, если не делают этого, то виновны в крови. По-видимому, он защищает себя, но вместе и устрашает их. "Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею" (ст. 28). Видишь ли, что он дает две заповеди? Бесполезно как исправ­лять только других, – боюсь, говорит он же, "дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1Кор.9:27), – так и заботить­ся только о самом себе. Последнее свойственно самолюбцу, ко­торый ищет только полезного для него самого и подобен че­ловеку, закопавшему талант в землю. Говорит об этом (Па­вел) не потому, будто наше спасение важнее (спасения) стада, но потому что, когда мы внимаем себе, тогда получает пользу и стадо. "В котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога". Смотри, сколько побуждений. Вы, говорит, полу­чили рукоположение от Духа; это означает слово: "поставил". Вот первое побуждение. Потом: "пасти Церковь Господа и Бога", вот второе. А третье заключается в том, что говорит далее: "которую Он приобрел Себе Кровию Своею". Много убеждения в словах, которые показывают драгоценность предмета, и не малой мы подвергаемся опасности, если Господь для Церкви не пощадил собственной крови, а мы не имеем никакого попечения о спасении братий. Он пролил кровь Свою, чтобы примирить врагов; а ты не можешь поддер­живать любовь даже с друзьями? "Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада" (ст. 29). Представляет им новое побуждение, указывая на будущее, подобно как и в другом месте говорит: "наша брань не против крови и плоти" (Еф.6:12). "По отшествии моем", говорит, "войдут к вам лютые волки, не щадящие стада". Двоякое бедствие: и его не бу­дет, и другие станут нападать. Для чего же ты отходишь, если предвидишь это? Дух, говорит, влечет меня.

3. Смотри, не просто сказал: "волки", но прибавил: "лютые", желая выразить их силу и свирепость; а что всего тяжелее, эти волки, говорит, "и из вас самих восстанут люди": это особенно тяжко, когда бывает междоусобная брань. Хорошо сказал: "бодрствуйте", показав этим, что предмет заслуживает особенного внимания, – это именно Церковь, – что угрожает великая опас­ность, – так как (Господь) искупил ее кровию, – и что брань бу­дет великая и сугубая. Это он выразил словами: "и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою" (ст. 30). Далее, после того, как устрашил их словами: "лютые волки" и: "и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно", как бы отвечая на чей-нибудь вопрос: что же будет, кто станет охранять нас? – говорит: "посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас" (ст. 31). Смотри, как чрезвычайны были дела его: "день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас". Он не тогда только оказывал попечение, когда видел многих, но не оставлял делать все это и для одной души. Таким образом, он и соединил их. А сами слова означают следующее: доволь­но сделано с моей стороны; я три года оставался (с здешни­ми верующими), довольно они утверждены, довольно укоренены. "Со слезами", говорит. Видишь ли, что для этого (он проливал) слезы? Так будем поступать и мы. Если нечестивый не скорбит, скорби ты: тогда, может быть, станет скорбеть и он. Подобно как больной, когда видит врача принимающим пи­щу, чувствует и сам расположение к тому же, так будет и здесь: если он увидит тебя плачущим, то смягчится, сде­лается человеком добрым и кротким. "Не зная", говорит, "что там встретится со мною". Что? Не потому ли ты и отходишь? Нет; напротив, я очень знаю, "узы и скорби ждут меня". Я знаю, что меня ожидают искушения, но какие, не знаю; а это еще тяжелее. Впрочем, не подумайте, что я, говоря это, сокру­шаюсь: я "не дорожу своею жизнью". Говорит это для того, чтобы ободрить их ум и научить не только не убегать (от опасностей), но и мужественно переносить их. Потому и назы­вает дело свое "поприще" и "служение", течением означая блеск его, а службою – обязанность. Я служитель, говорит, и ничего более. Утешив их, чтобы они не скорбели о страданиях его, сказав, что он переносит их "с радостью", и, показав (про­исходящие от того) плоды, он потом и высказывает мысль прискорбную. Делает это для того, чтобы не слишком отяг­чить ум их. Какая же это мысль? Следующая: "и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно". Как, скажет кто-нибудь, – ты думаешь о себе так много, что если отойдешь, то и мы лишимся жизни? Нет, говорит, не то я говорю, что­бы мое отсутствие имело такие последствия, – но что? "И из вас самих восстанут люди" некоторые. Не сказал: по причине отшествия моего, но: "по отшествии моем", т.е. после отправления, как это уже и случалось; если же случалось доселе, то тем более случится после. Далее (показывается) цель: "дабы увлечь учеников за собою". Так, ереси бывают не для чего иного, как для этого. Вместе с тем и утешение: "которую Он приобрел Себе", говорит, "Кровию Своею". Если Он приобрел ее кровию моею, то, конечно, защи­тит ее. "День и ночь", говорит, "непрестанно со слезами учил". Это справедливо можно было бы сказать и нам. Слова его по-види­мому относятся собственно к учителям, но вместе с тем они относятся и к ученикам. Для чего я говорю, увещеваю, плачу день и ночь, если ученик не слушает? Потому, чтобы кто не подумал в свое оправдание, что достаточно только быть учеником, хотя и без послушания, (Павел) сказавши: "свидетельствую", присовокупил: не упускал возвещать вам. Дело учителя – только возвещать, проповедовать, научать, не умол­кать, увещевать день и ночь; если же при всем этом не бу­дет никакого успеха, то сами знаете, что следует. Тогда бу­дет другое оправдание: "что чист я от крови всех". Не думай­те, что это сказано только в отношении к нам; эти слова относятся и к вам, чтобы вы были внимательны к тому, что говорится, чтобы не уклонялись от слушания.

Что мне делать? Вот я каждый день, сколько есть у меня силы, взываю: отстаньте от зрелищ, – а многие смеются над нами; отстаньте от клятвы, от любостяжания, и множество мы предлагаем увещаний, – и никто не слушает. Но я не беседую ночью? Желал бы я делать это и ночью и при ваших трапе­зах, если бы было возможно разделиться мне на тысячи частей, придти к вам и беседовать; но если и теперь, когда мы при­зываем вас однажды в неделю, вы ленитесь, и одни вовсе не приходите, а другие пришедши отходите, не получив ника­кой пользы, то чего вы не сделали бы, если бы мы совершали это постоянно? Что же нам делать? Многие, я знаю, даже поносят нас за то, что мы всегда говорим об одном и том же: так мы надоели им! Но виною этому не мы, а сами слушатели. Кто исправился, тот радуется, слыша одно и тоже, – потому что слышит как бы похвалы себе; а кто не хочет исправиться, тот тяготится и, услышав о чем-нибудь только дважды, во­ображает, что слышит это много раз. "Чист я", говорит, "от крови всех".

4. Это сказать прилично было Павлу; а мы не смеем ска­зать этого, сознавал за собою многое. Ему, который постоянно бодрствовал и действовал, который терпел все для спасения поучаемых, прилично было сказать это; а мы скажем слова Моисея: разгневался "Господь" на меня "за вас", потому что вы вводите и нас в грехи многие (Втор.3:26). Когда мы с при­скорбием видим, что вы не делаете успехов, то не ослабе­ваем ли и мы в своих силах? В самом деле, скажи мне, есть ли какой-нибудь успех? Вот и мы, по благодати Божией, провели уже три года, не поучая "день и ночь", но часто делая это в течение трех и даже семи дней. А что сделано? Мы уве­щеваем, обличаем, плачем, скорбим, если не явно, то в сердце. Те (явные) слезы гораздо легче этих; те приносят се­тующим некоторое утешение, а эти усиливают (скорбь) и стесняют сердце. Так, когда кто-нибудь страдает и не может обнаружить своей скорби, чтобы не показаться тщеславным, то он страдает гораздо больше, нежели когда бы обнаружил ее. Если бы никто не стал подозревать меня в излишнем често­любии, то вы увидели бы меня каждый день источающим по­токи слез; их знает моя хижина и мое уединение. Поверьте мне, я забываю о собственном спасении, заботясь о вашем, и не имею времени оплакивать свои грехи. Так вы для меня – все. Когда вижу, что вы преуспеваете в добродетелях, то не чувствую собственных бед от радости; а когда вижу, что вы не преуспеваете, то от скорби опять занимаюсь своим: так я радуюсь вашему благу, хотя бы сам терпел множество бед, и скорблю о ваших недостатках, хотя бы сам имел множе­ство совершенств. Какая надежда учителю, если его паства предана порокам? Какая жизнь? Какое утешение? С каким дерзновением он предстанет пред Богом? Что скажет? По­ложим, что он не заслуживает осуждения и не подлежит на­казанию, но "чист я от крови всех", – и тогда он будет терпеть неисцельную скорбь; ведь и отцы, даже когда не подвергаются осуждению за своих детей, и тогда скорбят и страдают.

Неужели, скажете, им (учителям) не приносит пользы и не помогает то, что они "неусыпно пекутся о душах ваших". Но они "неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет" (Евр.13:17). Некоторым это кажется страшным; но мне до того нет никакой заботы после вашей погибели. Дам ли я отчет или не дам, мне нет никакой пользы. Дай Бог, чтобы вы спаслись, хотя бы мне пришлось дать ответ за вас, чтобы вы спаслись, хотя бы я был осуж­ден, как не исполнивший своих обязанностей. Я не о том забочусь, чтобы вы спаслись чрез меня, но чтобы только спас­лись чрез кого бы то ни было. Знаете ли муки духовного рож­дения, как испытывающий это рождение желал бы лучше рас­торгнуться на тысячу частей, нежели видеть хотя одного из рожденных погибающим и развращенным? Чем же мы бу­дем вразумлять вас? Не иным чем-нибудь, но тем, что бу­дем излагать все, что касается вас. И мы можем сказать, что мы не опустили ничего с нашей стороны, и, однако, мы скор­бим; а что скорбим, видно из того, что употребляем столько мер и столько усилий. Хотя я мог бы сказать и вам: какая мне забота? – я сделал свое дело: "чист я от крови всех", но это недостаточно для утешения. Если бы можно было исторгнуть и показать мое сердце, то вы увидели бы, как не тесно поме­щаетесь в нем все вы – и жены, и дети, и мужи. Такова сила любви: она делает душу пространнее неба.  "Вместите нас", говорил Павел, "мы никого не обидели: вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно" (2Кор.6:12; 6:2). Тоже скажем теперь и мы: "вместите нас". Весь Коринф он вмещал в своем сердце и говорил: "вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно" (2Кор.6:12). Но я не скажу этого, так как хорошо знаю, что и вы любите нас и вмещаете (в своем сердце). Но что пользы от моей любви и от вашей, если по отношению к Богу мы не оказы­ваем успехов? Она послужит только к большему огорчению, подаст повод к тягчайшей скорби. Отнюдь не думаю упре­кать вас; напротив "свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне" (Гал.4:15); и мы с своей стороны не только евангелие, но и душу свою отдали бы вам. Вы любите нас и мы любим вас; но не в этом дело. Возлюбим прежде всего Христа; "возлюби Господа Бога вот первая заповедь: вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф.22:37-39; Мк.12:30). Второе есть у нас; первого недостает у нас; первое крайне нужно и мне и вам. Мы ис­полняем и первую (заповедь), но не так, как должно. Будем же любить Его; вы знаете, какая награда ожидает любящих Христа; возлюбим Его со всею горячностью души, чтобы, заслу­жив благоволение Его, мы могли избегнуть напастей настоящей жизни и сподобиться благ, обетованных любящим Его, бла­годатию и человеколюбием Единородного Сына Его, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.