Скромность говорящего приносит большую пользу слушающему. – Свойство речи Петра. – Бог и злодеяния направляет к благу. Том 9,книга 1, беседа 9

1. В настоящей речи больше смелости (чем в прежней). Это – не потому, чтобы прежде (апостол) боялся, но потому, что те люди – насмешники и ругатели – не снесли бы (подобной сме­лости). Поэтому-то, начиная ту речь, он тотчас же и возбуж­дает их внимание предисловием, говоря: "сие да будет вам известно, и внимайте словам моим" (Деян.2:14). А здесь ему нет нужды в таком приготовлении. Эти люди не были беспечны; чудо сделало всех их внимательными, – почему они и были объяты страхом и ужасом. Поэтому-то апостол и не имел нужды начинать (здесь) с того же, но (начал) с другого, чем всего более и расположил их к себе, отклонив от себя то мнение, какое они себе составили. Ведь ничто так не полезно и не приятно для слушателей, как то, если говорящий не только не говорит о себе ничего великого, но даже уничто­жает и мысль о том. Таким-то образом (апостолы) больше прославили себя тем, что презрели славу и показали, что то было дело не человеческое, а Божие, и что они также, наравне с другими, должны удивляться, а не служить предметом удив­ления. Видишь ли, как (Петр), будучи чужд честолюбия, от­вергает от себя славу? Так поступали и древние. Например, Даниил говорил: "мне тайна сия открыта не потому, чтобы я был мудрее всех живущих" (Дан.2:30). И еще Иосиф: "не от Бога ли истолкования?" (Быт.40:8) И Да­вид: "когда, бывало, приходил лев или медведь", во имя Господа я раз­рывал их руками (1Цар.17:34,35). Так теперь и апостолы: "что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит?" И это, говорят, принадлежит не нам, потому что не своим достоинством привлекли мы на себя благодать Божию. "Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших" (ст. 13). Смотри, как часто обращается к предкам, чтобы не подумали, будто он вводит какое-нибудь новое уче­ние: и там он упомянул о патриархе Давиде, и здесь – об Аврааме и других патриархах. "Прославил Сына Своего Иисуса" (ст. 13). Опять (говорит) смиренно, как в предисловии. Затем уже останавливается на их преступлении и ясно выставляет на вид то, что они сделали, а не прикрывает, как прежде. По­ступает же так для того, чтобы лучше привлечь их, потому что, чем больше показывал, что они виновны, тем больше достигал этого. "Прославил", говорит, "Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его". Два обвинения: и то, что Пилат хотел отпу­стить, и то, что, когда он пожелал, вы не захотели. "Но вы от Святого и Праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу, а Начальника жизни убили. Сего Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели" (ст. 14, 15). Он как бы так говорил: вместо Его вы просили о разбойнике. Представил их поступок в самом страшном виде. Так как они были уже в его власти, то он и поражает их сильно. "Начальника", говорит, "жизни". Этим приготовляет веру в воскресение. "Сего Бог воскресил из мертвых". Чтобы не сказал кто-нибудь: откуда это видно? – для этого он ссылается теперь уже не на пророков, а на самого себя, потому что уже заслуживал веру. Прежде, сказав, что (Христос) воскрес, он привел в сви­детели Давида, а теперь, сказав тоже, (сослался на) лик апо­стольский: "чему", говорит, "мы свидетели". "И ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление сие перед всеми вами" (ст. 16). Стараясь доказать это событие, тотчас упоминает и о чуде: "перед всеми", говорит, "вами". Так как он сильно укорил их и показал, что Распятый воскрес, то опять смягчает свою речь, давая им возможность покаяться, и говорит: "впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению" (ст. 17). "По неведению": это – одно оправдание; а другое: "как и начальники ваши". Что Иосиф говорил братьям: "Бог послал меня перед вами" (Быт.45:5), или лучше, что сам он прежде сказал кратко: "по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли" (Деян.2:23), – то же самое говорит теперь пространнее. "Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил" (ст. 18). Доказав, что это произошло по воле Божией, вместе с тем уже показывает, что это не их дело. А словами: "как предвозвестил" намекает на те слова, которыми они поносили (Христа) при кресте, когда говорили: "пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын" (Мф.27:43,42). Ужели же то – пу­стые слова, безумные? Нет, но тому надлежало быть, и этому свидетели пророки. Следовательно, Он не по немощи Своей не сошел (со креста), но по Своей силе. Таким образом (апо­стол) представляет это, как оправдание для иудеев, для того, чтобы и они приняли (слова его). "Так", говорит, "и исполнил". Ви­дишь ли, как все приписывает Богу? "Итак покайтесь", говорит, "и обратитесь"; не говорит: от грехов ваших, но: "чтобы загладились грехи ваши" (ст. 19), чем показывает тоже самое. Потом говорит и о пользе: "да придут времена отрады от лица Господа" (ст. 20). Этим показывает, что они несчастны и удручены многими бедствиями. Потому-то он и сказал так, зная, что это слово вполне сообразно с состоянием человека, страждущего и ищущего утешения.

2. И смотри, как он мало-помалу идет вперед. В пер­вой речи он незаметно указал на воскресение и сидение на небе, а здесь ясно (говорит) и о Его пришествии. "И да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа" (ст. 20). "Которого небо должно было принять", то есть, необходимо, "до времен совершения всего" (ст. 21). Почему не приходит теперь, – причина очевидна. "Что", говорит, "говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века" (ст. 21). "Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам" (ст. 22). Там упомянул о Давиде, а здесь о Моисее. "Всех", говорит, "что говорил Бог". Не говорит: "что говорил" Христос, но: "что говорил Бог", чтобы прикровенною речью лучше привлечь их мало-помалу к вере. Затем обращается к тому, что достоверно, и говорит: "Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам" (ст. 22). Далее (указывает) и великое наказание. "И будет", го­ворит, "что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа. И все пророки, от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии" (ст. 23, 24). Здесь кстати сказал о погибели. Обращаясь (всегда) к пророкам, – когда говорит что-нибудь великое, – он представил (здесь) свидетельство, в котором содержится и то и другое. Так ска­зал и там:  "доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих" (Пс.109:1). И удивительно, что в одном месте (говорится) о том и другом – и о подчинении, и о преслушании, и о наказании. "Как", говорит, "меня". Итак, чего вы боитесь? "Вы сыны пророков" (ст. 25). Следовательно, вам они говорили и все было для вас. А так как, по своему преступлению, они счи­тали себя отчужденными, – ведь не естественно думать, чтобы Тот, Кого они распяли, стал заботиться о них, как о сво­их, – то (апостол) показывает, что и то, и это согласно с про­рочеством. "Вы", говорит, "сыны пророков и завета, который завещевал Бог отцам вашим, говоря Аврааму: и в семени твоем благословятся все племена земные" (ст. 25).  "К вам первым", говорит, "Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, послал Его благословить вас" (ст. 26). Зна­чит, и к другим; но прежде – к вам, распявшим Его.  "Благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших" (ст. 26). Но посмотрим тщательнее на то, что выше прочитано. Сначала (апостол) внушает, что не они сделали чудо, сказав: "что дивитесь"? А чтобы не дать возможности сомневаться в словах своих и чтобы сделать их более достоверными, – предупреж­дает суд этих людей. "На нас", говорит, "что смотрите, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то"? Если это беспокоит и смущает вас, то поймите, кто сделал это, и не ужасайтесь. И смотри, как всегда безбоязненно порицает их, когда прибегает к Богу и говорит, что все – от Него. Поэтому и выше говорил: "Мужа, засвидетельствованного вам" (Деян.2:22). И везде напоминает им об их злодеянии, чтобы и показать чудо, и подтвердить воскресение. А здесь присоединил и нечто другое. Не называет уже (Христа) Назореем, но – как? "Бог", говорит, "отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса".

Заметь и скромность его: не обвинил их и не сказал тотчас: и ныне веруйте, – вот человек, сорок лет бывший хромым, встал о имени Иисуса Христа. Не сказал так, – по­тому что чрез это сделал бы их еще более упорными; но сначала хвалит их за то, что они дивились случившемуся. И опять дает им название от (имени) предка. И не говорит: Иисус исцелил хромого, – хотя, действительно, Он исцелил его. А чтобы не говорили: как это возможно, чтобы (Бог) про­славлял законопреступника? – для этого напоминает им о суде пред Пилатом, показывая, что, если бы они захотели быть вни­мательными, то (узнали бы, что) Он – не законопреступник: иначе Пилат не пожелал бы освободить Его. И не сказал: когда тот хотел, но: "просили даровать вам человека убийцу", – т.е. вы просили отпустить того, кто убивал других, а Того, который оживотво­ряет убитых, – не захотели. А чтобы они еще не сказали: как теперь прославляет Его Тот, Кто тогда не помог Ему? – при­водит пророков, свидетельствующих, что тому надлежало быть. Затем, чтобы они не подумали, что оправданием для них служит определение Божие, – прежде всего упрекает их. Да и то, что они отреклись (от Христа) пред лицом Пилата, когда тот хотел освободить Его, не было делом случайным. Вам невозможно отречься от этого, потому что вас обвиняет тот, кого вы испросили вместо Его. Таким образом и в этом было великое смотрение (Божие). Здесь (апостол) показы­вает их бесстыдство и наглость, так как язычник, который, притом, видел Его тогда лишь в первый раз, освобождал Его, хотя ничего великого о Нем не слышал; а они, воспитан­ные среди чудес, поступили напротив. А что он по справедливости решил освободить Его, а не по милости делал это, – послушай, что говорит он в другом месте: "есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?" (Ин.18:39; Мф.27:15) "Но вы от Святого и Праведного отреклись". Не сказал: предали, но везде – "отреклись". И справедливо, потому что так и говорили они: "нет у нас царя, кроме кесаря" (Ин.19: 15). И не сказал: вы не просили невинного; не (сказал) только: "отреклись", но и – "убили". Пока они были в ослеплении, он не сказал им ничего такого; а когда души их были в осо­бенности потрясены и когда они могли уже чувствовать, тогда поражает их с большою силою. Как мы людям пьяным не говорим ничего, а когда они отрезвятся и очнутся от опьянения, тогда укоряем их, так точно и Петр. Когда они могли понимать его слова, тогда уже он изощряет язык и исчисляет многие их преступления, именно, что они предали Того, Кого Бог прославил, что от Того, Которого Пилат освобождал, они отреклись пред лицом его, (Христу) предпочли разбойника.

3. Смотри опять, как прикровенно говорит об Его силе, показывая, что Он сам Себя воздвиг (из мертвых). Как в прежней проповеди говорил: "потому что ей невозможно было удержать Его" (Деян.2:24), так и здесь говорит: "Начальника жизни убили". Следовательно, не от другого лица Он получил жизнь. Как начальником злобы должен быть тот, кто родил злобу, а начальником человекоубийства – тот, кто первый ввел последнее, так точно и начальник жизни – Тот, Кто имеет жизнь от самого Себя. "Сего", говорит, "Бог воскресил".

Сказав это, присовокупил: "и ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление". Но, если все сделала вера в Него, потому что (хромой) уверовал в Него, то отчего (апостол) не сказал: именем, но: "во имя"? Оттого, что еще не осмеливались сказать: вера в Него. А чтобы выражение: "и ради веры" не было унизительно, он присоединил: "и ради веры во имя Его". И сначала сказав это, он затем говорит: "и вера, которая от Него, даровала ему исцеление". Смотри, как он показывает, что и те слова сказал по снисхождению к ним. Действительно, чье имя воз­двигло хромого, ничем не отличного от мертвого, Тот не имел нужды в другом для своего воскресения. Заметь, как везде указывает на их свидетельство. Так выше говорил: "как и сами знаете"; и: "среди вас" (Деян.2:22); и опять: "которого вы видите и знаете, сие перед всеми вами" (3:16). Хотя они не знали, что (хромой) стоит здрав о имени Христа, но знали то, что он был хром. Да и сами сделавшие это исповедовали, что он укрепился не их силою, но Христовою. А если бы это было не так и если бы они не были действительно уверены в том, что (Христос) воскрес, то не захотели бы славу мертвого по­ставить выше своей, и особенно тогда, когда иудеи смотрели на них (как на виновников чуда). Затем апостол тотчас успокоил устрашенные их души, назвав их братьями и сказав: "мужи братия!" Там он ничего не говорил о себе, но только о Христе: "твердо знай, весь дом Израилев" (Деян.2:36); здесь же предлагает и увещание. Там ожидал, что иудеи скажут, а здесь, когда уже так мно­гое (апостолы) сделали, – знал, что они были способнее к при­нятию слов его. Без сомнения, и то, что сказано выше, проис­ходило не от неведения. Ведь они просили о разбойнике, не приняли Того, Кого (Пилат) решил освободить, захотели даже убить Его: какое же тут неведение? Но, несмотря на все это, он дает им возможность отречься и раскаяться в том, что они сделали, даже представляет за них и благовидное оправ­дание и говорит: что вы убили невинного, это вы знали, а что (убили) Начальника жизни, – этого, может быть, не знали. И таким образом не их только оправдывает от преступлений, но и главных виновников зла. А если бы он обратил речь в обвинение, он сделал бы их более упорными. Ведь когда обвиняют кого-нибудь, совершившего что-либо ужасное, то он, пытаясь оправдываться, становится упрямее. И не говорит уже: вы распяли, убили, но: "сделали", чем ведет их к проще­нию. Если те (сделали) по неведению, то тем более эти; если тем прощается, то гораздо скорее этим. Но удивительно, что он, сказав и выше, и здесь, – там: "по определенному совету и предведению", а здесь: "предназначенного вам Иисуса Христа", – нигде не приводит свидетельства, потому что каждое из последних вместе с сильными обвинениями возвещает и о наказании пре­ступников. "Ему", сказано, "назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого" (Ис.53:9). И опять: "как", говорит, "предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил". Этим показывает важность определения, так как все гово­рили это, а не один только. Значит, хотя это сделано по не­ведению, но совершилось не против воли Божией.

Смотри,  какова  премудрость  Божия, когда и злодеяния других направляет к тому, чему следует быть! "Исполнил". Чтобы не подумали, что еще остается что-нибудь, он присово­купил это (слово), показывая, что совершилось все, что (Христу) надлежало претерпеть. Но не подумайте, что вам для оправдания достаточно того, что об этом сказали пророки, и что вы сделали это по неведению. Впрочем, он говорит не так, а с большею кротостью: "итак покайтесь". Для чего? – "чтобы загладились грехи ваши". Не говорю о том, на что вы дерзнули при кресте, – то было, может быть, по неведению; но – да очистятся другие ваши грехи. Потом прибавляет: "да придут времена отрады". Здесь прикровенно беседует о воскресении, так как то, поистине, времена отрады, которых желал и Па­вел, когда говорил: "ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем" (2Кор.5:4). Затем, показывая, что Христос – виновник времен отрады, говорит: "и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа". Не сказал: загладится грех ваш, но: "грехи", намекая и на тот (грех). "И да пошлет". Сказав это, он не говорит, откуда (пошлет), но только прибавляет: "Которого небо должно было принять". Еще только "принять". Отчего же он не сказал: которого небо приняло? Это потому, что он, беседуя, сказал как бы о временах древних: так, говорит, было определено, так было положено. О вечном же бытии Его еще не говорит, но останавливается на домостроительстве нашего спасения и говорит: "Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка". Таким образом сначала сказал: "до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века", – и затем, наконец, вводит самого Христа. Ведь, если Он многое предсказал и Его надобно слушать, то не погрешит тот, кто скажет, что это сказали пророки.

4. С другой стороны (апостол) желает показать, что то же самое предсказали и пророки. И если кто тщательно вникнет, тот найдет, что и в ветхом (завете) сказано об этом, хотя не ясно, так что в этом нет ничего особенно нового. "Предназначенного". Этим и устрашает их, так как многому остается еще быть. Как же он говорил: "исполнил" то, что надлежало (Хри­сту) претерпеть? Сказал: "исполнил", а не: исполнилось, – показывая, что (Бог) исполнил то, что надлежало (Христу) претер­петь, но еще не исполнил того, чему следует быть потом. "Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня". Говорит то, что особенно привлекало их. Видишь ли, как он вместе сеет и низкое, и высокое? В самом деле, и низко и высоко, – если имеющий взойти на небеса подобен Моисею; впро­чем, в то время это и было (делом) великим. Ведь к Моисею не идут уже эти слова: "и будет, что всякая душа", кто не послушает, "истребится". Да он сказал весьма многое и другое, из чего видно, что (Христос) не подобен Моисею. Таким образом он кос­нулся великого свидетельства. "Бог", говорит, "воздвигнет" Его "из братьев ваших". И сам Моисей грозил тем, которые не слу­шали его. Все это имело силу привлекать их. "И все", гово­рить, "пророки, от Самуила". Не захотел выводить каждого (про­рока) отдельно, чтобы не сделать речи слишком длинною; но, упомянув о важнейшем свидетельстве Моисеевом, опустил свидетельства прочих. "Вы сыны", говорит, "пророков и завета, который завещевал Бог". Вы, говорит, сыны, то есть, наслед­ники завета. Чтобы они не подумали, что получают это по ми­лости Петра, – показывает, что это издревле должно было при­надлежать им, чтобы они лучше поверили, что это угодно и Богу. "К вам первым", говорит, "Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, послал". Не просто сказал: к вам послал Отрока Своего, но именно: по воскресении, после того, как Он был распят. Чтобы не думали, что Сын даровал это, а Отец – нет, для этого присовокупил: "благословить вас". Если Он брат ваш и благосло­вляет вас, то это и есть обещание, т.е., вы не только имеете участие в этих (благах), но Он хочет, чтобы и для осталь­ных вы стали их виновниками. Итак, не считайте себя отри­нутыми и отверженными. "Отвращая каждого", говорить, "от злых дел ваших". Вот в каком случае Он благословляет вас, а не просто. Какое же тут благословение? – Великое. Обращения от грехов недостаточно и для того, чтобы разрешить их. Если же этого недостаточно было и для разрешения (грехов), то как могло это дать благословение? Ведь кто поступил не­справедливо, тот получает прощение в своих грехах, но еще не благословляется. А выражение: "как меня", если не принять его в смысле законоположения, ни в каком другом значении не будет иметь основания. Того, говорит, "слушайтесь". И не про­сто, но как? "И будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа". Когда показал, что они согрешили, когда даровал им прощение и обещал блага, тогда показы­вает, что и Моисей говорит то же. Но что за последователь­ность – сказать: "до времен совершения всего", и затем приводит Моисея, который заповедует слушать все, что скажет Хри­стос, – и притом не просто, но с страшною угрозою? (После­довательность) строгая. Апостол показывает, что и поэтому они должны повиноваться Христу. Что значит: "сыны пророков и завета"? Значит – наследники, преемники. Итак, если вы сыны, то зачем вы к своему относитесь, как к чужому? Конечно, вы совершили достойное осуждения; но, несмотря на это, вы можете получить прощение. Сказав таким образом, он вслед за тем справедливо уже говорит: "к вам первым послал Его благословить вас". Не сказал: спасающего, но – что важнее – "благословить", показывая, что Распятый благословляет распявших. Будем же и мы подражать Ему! Отвергнем от себя убийственное и враж­дебное расположение души. Не достаточно не мстить (это было и в Ветхом Завете); но будем делать все для обидевших нас, как для искренних друзей, как бы для себя самих. Мы – подражатели, мы – ученики Того, Который по распятии упо­требляет все меры для (спасения) распявших и посылает (к ним) апостолов. Да притом, мы часто страдаем и справед­ливо, а Его (подвергли страданиям) не только несправедливо, но и нечестиво: иудеи распяли благодетеля, Того, Кто ни­чем (их) не обидел. За что? – скажи мне. Из-за славы ли? Но Он выставлял их достойными уважения. Каким обра­зом? "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают" (Мф.23:2,3). И опять в другом месте: "пойди, покажи себя священнику" (Мф.8:4). В то время, как мог погубить их, Он спасает. Станем же подражать Ему, и пусть никто не будет чьим-либо врагом, никто – неприятелем, разве только – диавольским.

5. Не мало способствует этому и то, если мы не клянемся и не гневаемся. Когда мы не будем гневаться, – не будем иметь и врага. Отними у человека клятву, – и ты отнял крылья у гнева, погасил всю ярость. Клятва – это как бы ветер для гнева. Распусти паруса: парус ни к чему не служит, когда нет ветра. Итак, если мы не будем кричать и клясться, – мы отнимем всю силу у гнева. Если же вы не ве­рите этому, то сделайте опыт, и тогда узнаете, что это дей­ствительно так. Положи гневливому закон никогда не клясться, и тебе не будет нужды говорить ему о кротости. В этом слу­чае все будет успешно: вы не станете нарушать клятв, да и совсем не будете клясться. Не знаете ли, в какие несообраз­ности впадаете вы от этого? Вы сами на себя налагаете узы и (сами же) всеми средствами стараетесь о том, чтобы освободить от них свою душу, как будто бы это было какое-либо неиз­бежное зло. Но так как вы не можете (сделать этого), то уже по необходимости проводите жизнь в скорби и распрях и пре­даетесь гневу. А между тем, все это бывает без нужды и напрасно. Итак, грози, предписывай, делай все – без клятвы. Тогда можно, если хочешь, отменить и сказанное, и сделанное. Вот сегодня (мне) необходимо беседовать с вами более кротко. Так как вы послушались (слов моих), то и сделались го­раздо лучше. Итак, скажем, если угодно, отчего появилась клятва и для чего она допущена. Рассказав о первоначальном ее происхождении, о том, когда она возникла, и как, и от кого, мы этим рассказом возблагодарим вас за послушание. Тому, кто поступает, как должно, необходимо и любомудрство­вать; а кто еще не (таков), тот недостоин и слушать (наше) слово. Авраам и бывшие с ним заключили много договоров, заклали жертвы, сделали приношения, а клятвы еще не было. Откуда же явилась клятва? Когда умножились беззакония, когда все пришло в крайний беспорядок, когда (люди) склонились к идолослужению, вот тогда-то, – тогда, когда они уже оказались недостойными веры, стали призывать Бога в свидетели, пред­ставляя как бы верного поручителя в том, что говорили. Ведь клятва в этом и состоит, – в поручительстве, – потому что уже не доверяют честности. Следовательно, она, прежде всего, служит обвинением тому, кто клянется, если ему не ве­рят без поручителя и, притом, без поручителя великого, по­тому что от великого недоверия происходит то, что требуют в свидетели не человека, но Бога. Во-вторых, столько же ви­новен бывает и тот, кто принимает клятву, если он, споря об условиях, влечет Бога в поручительство и говорит, что не поверит, если не будет иметь Его (поручительства). Какая чрезвычайная бесчувственность! Какое поругание! Ты – червь, земля, пепел и дым, влечешь к поручительству Владыку своего и принуждаешь Его быть (поручителем). Скажи мне: если бы в то время, как ваши слуги спорят между собою и не доверяют друг другу, один из рабов сказал, что он не поверит до тех пор, пока не будет иметь поручителем общего госпо­дина, то не получил бы он тысячи ударов и не узнал ли бы, что господином надобно пользоваться для других дел, а не для этого? Что я говорю о рабе (и господине)? Если бы даже он избрал (и другого) почтенного человека, то не счел ли бы тот такой выбор позором для себя? Но я, скажешь, не хочу. Прекрасно! В таком случае не принуждай и Бога, когда и между людьми бывает так, что, если кто скажет: я пред­ставлю такого-то в поручители, ты не берешь на себя (этого поручительства). Что же, скажешь, ужели мне потерять то, что я дал? Не говорю этого; но (утверждаю), что ты оскорбляешь Бога. Поэтому-то принуждающий (к клятве) еще неизбежнее, чем тот, кто клянется, подвергнется наказанию, равно как и тот, кто клянется, когда никто не требует. И, – что особенно тя­гостно, – каждый клянется из-за одного овола, из-за малой вы­годы, из-за несправедливости. Это (я говорю о тех случаях), когда не будет клятвопреступления; если же последует клятво­преступление, то все окажется в крайнем беспорядке, и виною всего будет и тот, кто принял, и тот, кто дал (клятву). Но иногда бывает, скажешь, нечто неизвестное? А ты предусма­тривай это и не делай ничего легкомысленно; если же делаешь что-либо легкомысленно, то сам с себя и взыскивай за вред. Лучше так потерпеть вред, чем как-нибудь иначе. Скажи мне, когда ты требуешь от человека клятвы, – чего ты ожи­даешь? Того ли, что он нарушит клятву? Но это крайнее безумие, потому что наказание обратится на твою голову. Лучше тебе потерять деньги, чем тому погибнуть. Для чего делаешь это во вред себе и в оскорбление Бога? Это свойственно душе зверской и человеку нечестивому. Но я (скажешь) надеюсь, что он не нарушит клятвы? В таком случае поверь ему и без клятвы Но многие, скажешь, без клятвы решались на обман, а после клятвы – нет. Обманываешься, человек! Кто привык красть и обижать ближнего, часто решается попрать и клятву. Кто благоговеет пред клятвою, тот тем более побоится нанести обиду. Но он сделает это по неволе? В таком случае он достоин прощения. Но что я говорю об этих клятвах, оста­вляя клятвы, (бывающие) на рынке? Там ты не можешь сказать ничего подобного, потому что из-за десяти оволов бывают клятвы и клятвопреступления. Так как не падает с неба молния, так как не все ниспровергается, то ты стоишь и дер­жишь (при себе) Бога. Для чего же? Чтобы получить несколько огородной зелени, чтобы (взять) башмаки. Из-за нескольких серебряных монет ты призываешь Его во свидетельство. Но если мы не подвергаемся наказанию, то не будем думать, что и не грешим. Это происходит от человеколюбия Божия, а не от нашей добродетели. Клянись своим сыном, клянись са­мим собою; скажи: пусть палач приступит к бокам моим. Но ты (этого) боишься. Так ужели Бог бесчестнее боков твоих? Ужели Он ничтожнее головы твоей? Скажи: пусть я ослепну! Но Христос так щадит нас, что запрещает нам клясться даже и собственною головою; а мы до того не щадим славы Божией, что всюду привлекаем Его. Разве не знаете, что такое – Бог и какими устами надобно призывать Его? Рассуждая о каком-нибудь добродетельном человеке, мы говорим: умой уста твои и тогда вспоминай о нем; а между тем, имя досто­чтимое, которое выше всякого имени, – имя, чудное по всей земле, слыша которое, трепещут демоны, – мы всюду произносим без­рассудно.

6. О, привычка! От нее-то произошло то, что (это имя) пре­небрегается. Ведь, если бы ты заставил кого-нибудь поклясться святым домом, – ты, без сомнения, считал бы это за страшную клятву. А отчего это кажется столь страшным, как не от­того, что ту (клятву) мы употребляем без разбора, а эту – нет? Иначе не следовало ли содрогаться, при произнесении имени Бо­жия? У иудеев это имя было столь священно, что его писали на дощечках, и никому не позволялось носить эти буквы, кроме одного только первосвященника; а мы теперь везде произносим это имя, как обыкновенное. Если и просто называть Бога не всем дозволено, то, скажи мне, какая дерзость, какое безумие – призывать Его во свидетельство? Ведь, если бы и все надлежало бросить, – не следовало ли бы охотно согласиться на то? Вот я говорю и настоятельно требую: оставьте эти клятвы, бывающие на площади, а всех, которые не слушаются, приведите ко мне. Вот, в вашем присутствии, я заповедую тем, которые отделены на служение молитвенным домам, внушаю им и объявляю, что никому не дозволяется клясться безрассудно, а лучше сказать – и как бы то ни было. Итак, ведите ко мне (клянущегося), кто бы он ни был, – потому что и это должно доходить до нас, как будто бы вы были малые дети. Но не дай Бог, чтобы это случилось! Стыдно, если вы еще имеете нужду чему-нибудь учиться. Осмелишься ли ты, не будучи посвящен в тайны, прикоснуться к священной трапезе? Но, что еще хуже, – ты, по­священный в тайны, дерзаешь прикасаться к священной тра­пезе, которой и не всем священникам позволено касаться, – и таким образом клянешься! Ты не коснешься, по выходе (из дома), и головы дитяти, а касаешься трапезы, – и не трепещешь, и не боишься? Веди ко мне таких (людей)! Я произведу суд и отпущу обоих с радостью. Делайте, что хотите: я полагаю закон – отнюдь не клясться. Какая надежда спасения, когда мы все так унижаем? Ужели для того записи, для того обязатель­ства, чтобы ты принес им в жертву свою душу? Приобре­таешь ли ты столько же, сколько теряешь? Нарушишь ли клятву (тот, кого ты обязал ею)? Ты погубил и его, и себя. Не на­рушил? И в этом случае ты погубил его, принудив его преступить заповедь. Удалим от души эту болезнь. Прежде всего будем гнать ее с рынка, из лавок и из всех про­чих торговых заведений. Нам будет от этого больше при­были. Не подумайте, что от нарушения божественных законов житейские дела идут лучше. Но мне, скажешь, не верят? Действительно, мне случалось иногда слышать от некоторых и это, что если я не произнесу тысячи клятв, то мне не верят. Ты сам причиной этому, потому что легкомысленно клянешься. А если бы этого не было и если бы всем было известно, что ты не клянешься, то поверь словам моим, что ты сделал бы только знак, и тебе поверили бы больше, чем тем, которые употребляют тысячи клятв. Вот, скажи мне, кому вы больше верите: мне ли, хотя я не клянусь, или тем, которые клянутся? Но ты, – скажете вы, – начальник и епископ? Что же, если я докажу, что не поэтому только (верите мне)? Отвечайте мне со всею искренностью, прошу вас: если бы я часто и всегда клялся, помогло ли бы мое начальственное положение? Отнюдь нет. Ви­дишь ли, что не поэтому (верите мне)? Да и какую, скажи мне, приобретаешь ты, наконец, выгоду? Павел терпел голод; ре­шись и ты лучше терпеть голод, чем преступить какую-либо из заповедей Божиих. Отчего ты так неверен? Ужели тогда, как ты решишься все сделать и претерпеть для того, чтобы не клясться, – Бог не вознаградит тебя? Ведь Он каждый день питает клятвопреступников и (людей) часто клянущихся: уже­ли предаст голоду тебя за то, что ты послушал Его? Пусть все знают, что из собирающихся в эту церковь никто не кля­нется! Пусть мы будем известны и этим, а не верою только! Пусть будет это нашим отличием от язычников и от всех (людей)! Пусть примем печать с небес, чтобы нам везде являться как бы царским стадом! Пусть тотчас же узнают нас, как варваров, по речам и языку, и пусть отличаемся этим от варваров, подобно знающим по-гречески! Скажи мне: по чему узнают так называемых попугаев? Не по тому ли, что они говорят по-человечески? Так пусть же и нас узнают по тому, что мы говорим, как апостолы, говорим, как ан­гелы. Если кто скажет: поклянись, то пусть услышит, что Хри­стос заповедал не клясться, и я не клянусь. Этого довольно, чтобы ввести всякую добродетель. Это – некоторая дверь к бла­гочестию, путь, ведущий к благоговейному любомудрию, это – не­которого рода училище. Будем соблюдать это, чтобы сподобиться и настоящих и будущих благ, по благодати и человеколю­бию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.